Основы социокультурного проектирования - Социология - Скачать бесплатно
личные невозможен без
самодеятельности человека, его встречной активности по усвоению
общественных норм и идеалов. Мало знать, что есть добро, справедливость,
милосердие – каждому человеку надо как бы заново открыть эти ценности для
себя в процессе духовного самостроительства, надо осуществлять эти ценности
в условиях повседневности.
Во-вторых, характеризуемый принцип предполагает восстановление связи
культурных процессов с личностью творца, актуализацию скрытых в
отечественной и мировой истории нравственных референтов. Данная проблема
становится ныне одной из наиболее острых, поскольку в культуре образовались
“пустоты”, не заполненные нравственными ценностями и усилиями духовного
самостроительства. Именно в этих “пустых местах” культурного пространства
рождается идеология нигилизма и разрушения. Устранить эту причину – значит
воссоздать (отыскать в истории и современности) персонифицированные идеи и
ценности, которые могли бы стать духовным стержнем и опорой человека
(объектом поклонения, восхищения, подражания), цементирующим и
смыслообразующим основанием культуры. Последняя как целостность возможна
лишь при условии наличия некой системы (или совокупности) ценностей,
разделяемых всеми. Персонифицированная истории местной (региональной)
культуры и очеловеченные историко-культурные символы наполнят живым
содержанием сегодняшнюю ткань культуры, станут источником «встречной»
активности человека, нравственными «референтами» на пути личностного
самостроительства.
В-третьих, принцип персонифицированности процесса и результатов
социокультурного проектирования строится на восприятии культуры как особого
духовного мира, наполненного значимыми для человека образами, смыслами,
идеями, ценностями, на понимании проблем развития культуры как
определенного противоречия между наличной и желаемой системами ценностей
(которые утрачены и которые необходимо воссоздать). При этом культурную
норму необходимо рассматривать в органичной связи с ее носителем — образом
конкретной личности (исторического деятеля, современника), которая
становится по отношению к аудитории проекта (т.е. носителю данной проблемы)
референтом, задающим норму и планку личностного развития, способы
разрешения проблемной ситуации. Опыт регионального проектирования
показывает, что успешность реализации любого проекта определяется, как
минимум, двумя факторами: наличием идеи, значимой для определенной части
населения и ее персонифицированным выражением — лидером, являющимся ее
носителем.
В-четвертых, персонифицированность — это ценностная причастность
автора программы (и субъекта культурной политики) к анализируемым и
проектируемым процессам — восприятие себя как органичной части целого
культурного мира, идентификация с ним — с его радостями, болями,
проблемами.
На уровне регионального проектирования данный принцип может быть
реализован посредством разработки и реализации проектов и программ,
пропагандирующих деятелей культуры, живших в прошлом в данной местности,
популяризирующих ныне живущих людей, внесших вклад и определяющих
самобытность территории.
4. Принцип оптимальной ориентации на сохранение и изменение (т.е.
соразмерности традиционных и инновационных механизмов и процессов
культурной динамики).
Оптимальное соотношение между процессами воспроизводства культурного
наследия (т.е. актуализации, востребованности уже существующих в культуре
или существовавших ранее явлений, ценностей, норм, традиций и т.д.) и
процессами культурной инновации предполагает безусловное доминирование
первой тенденции. К феномену культурное категория развитие мало применима
или применима в очень узком диапазоне ситуаций. Культура как система
принятых норм есть нечто противостоящее развитию, поскольку консервирует и
удерживает стабильность онтологической картины мира, является производной
от нее и создает нормативные институты ее закрепления[33]. Признание
проектной возможности изменения культурной системы допускает, в свою
очередь, существование субъекта, способного “искусственно” осуществить
конструирование и воплощение новой модели культуры, что весьма
проблематично.
Следовательно, в рамках программ культурного развития преобладающей
должна стать ориентация на сохранение (ценностей, традиций, форм
жизнедеятельности и т.д.), т.е. на воспроизводство культуры как целостной и
органичной системы, включающей на равных прошлое, настоящее и будущее.
Как известно, изменение — это функция цивилизации, информационно-
технической культуры, но не культуры духовной, гуманитарной. Это означает,
что в контексте социокультурного проектирования наиболее продуктивное
мировоззрение — консервативное, традиционно ориентированное. Задача
проектировщика (особенно на уровне разработки федеральных и региональных
программ) — посредством проекта достичь органичности культурной среды
обитания человека — путем сохранения, спасения и воссоздания элементов
культуры как целостной системы (материальных, духовных, технологических и
др.).
Поэтому ключевым понятием при разработке программ поддержки и развития
культуры является не развитие или возрождение, а сохранение. Возрождение в
точном смысле данного понятия — это восстановление форм социальной жизни,
способных к полноценному творчеству и напряженной деятельности в
пространстве “здесь и теперь”. Сегодня это довольно сложно, а в полном
объеме невозможно — никому еще не удавалось “возродить” социальный институт
(и соответствующую ему систему ценностей), разрушенный в ходе исторических
метаморфоз. Восстановить можно лишь те структурные формы социальной жизни,
которые в какой-то мере соответствуют сегодняшней системе ценностей и
способны решать актуальнейшие социальные проблемы — в этом случае
восстанавливающиеся структуры могут оказаться вполне жизнеспособными.
Ориентация на сохранение снимает проблему выбора — что возрождать,
консервировать, сохранять. И это вполне естественно, ибо культура — это не
столько настоящее, сколько прошлое, в котором она обретает свою
подлинность. Следовательно, все исторические предания, голоса и тексты
культуры должны получить равный шанс зазвучать сегодня, стать явлением
живой культуры, в пространстве которой они сами будут бороться за наше
сознание и поддержку[34].
Актуальность практической реализации принципа соразмерности
традиционных и инновационных механизмов и процессов культурной динамики
обусловлена целям рядом обстоятельств:
Во-первых, процессы сохранения и изменения являются базовыми
механизмами развития любых культурных систем. Сохранение — это процесс
социализации, воспроизводства каждым новым поколением норм, ценностей,
правил поведения, т.е. всей институциональной культуры. Изменение —
зарождение новых норм и ценностей, меняющих мировоззрение и образ жизни,
вносящих в культуру и социум элементы неопределенности. Средством изменения
является, как правило, неинституциональная часть культуры (например,
большинство новых идей и ценностей официальной культуры 80-х годов было
рождено в сфере самодеятельного движения: приоритет интересов личности над
интересами государства, многоукладность экономики, введение частной
собственности, многопартийная система, деполитизация КГБ, армии и т.д.).
Во-вторых, актуальность практической реализации принципа соразмерности
традиционных и инновационных процессов культурной динамики (который
выражается, как уже было отмечено, в преобладании механизмов сохранения)
обусловлена тем обстоятельством, что ориентация на сохранение вытекает из
специфики российской культуры, в которой сохранение всегда преобладало над
изменением[35].
В-третьих, актуальность практической реализации характеризуемого
принципа определяется динамичностью сегодняшней социокультурной ситуации, а
также компенсаторными возможностями сохранения в условиях активных
модернизационных процессов.
Причины усиления ориентаций отечественной культуры на сохранение (в
форме повышенного интереса к прошлому, истории) вполне закономерны и
объясняются целым рядом обстоятельств: во-первых, ориентация на прошлое,
как было отмечено, доминирует в любой культуре, ибо она отвечает
фундаментальным потребностям человека в самосохранении, стабильности,
уверенности; во-вторых, она связана со спецификой российской культуры, ее
ориентацией на “вчера” или “завтра” и почти полным исключением из
актуальности временного модуса “сегодня”; в-третьих, она вызвана
компенсаторными возможностями механизма сохранения, его способностью
восполнить утрату культурной преемственности (особенно в те периоды, когда
общество в силу ряда причин выпадает из собственной истории и культуры),
противостоять экспансии ценностей западной массовой культуры. Сегодняшнее
сверхценное отношение к прошлому выражается в повышенном интересе к
отечественной истории и культуре, в массовых движениях историко-культурной
и патриотической направленности, которые стремятся преодолеть кризис
национально-культурной идентичности путем врастания в прошлое, обретения
там своих духовных корней.
Вместе с тем существуют определенные сложности реализации принципа
сохранения (и в рамках проектирования, и в сфере культурной политики в
целом). Парадокс заключается в том, что культура России всегда тяготела к
сохранению, а государственная политика очень часто была ориентирована на
изменение. Это особенно ярко проявилось в первые годы Советской власти,
когда насильственное изменение было центральной идеей культурной политики.
Даже в формулировках задач культурной революции преобладала разрушительная
лексика (например, строительство новой культуры мыслилось как это
уничтожение старой, т.е. культуры крестьянства, дворянства, духовенства.
Задача повышения уровня грамотности населения формулировалась также
негативно — как “ликбез”, т.е. “ликвидация” неграмотности).
Сегодня мы понимаем, что искусственное и во многом насильственное
стимулирование процессов изменения в ущерб естественно-историческим темпам
и объективным закономерностям саморазвития культуры в реальности оказалось
ее разрушением. На первый взгляд, достижения в сфере культуры за годы
советской власти выглядели весьма внушительно: преодоление неграмотности,
развитие национальных культур, научных школ, сети культурно-досуговых
учреждений и т.д. Однако нынешний кризис заставляет иначе посмотреть на
результаты культурного строительства предыдущих десятилетий — именно в них
была заложена “мина”, обусловившая сегодняшнее духовно-нравственное
разложение общества и утрату значительной частью населения гуманистических
ориентиров. Существенная роль здесь принадлежит идее изменения,
реализованной методами насильственного отрицания вековых устоев жизни
культурного организма. Уничтожению подлежали не только ценности культуры,
но и их носители: интеллигенция (борьба с которой не прекращалась
практически никогда, лишь модифицируясь в своих формах)[36], крестьянство,
огосударствление и люмпенизация которого сопровождались вытеснением
специфической крестьянской культуры быта, труда и т.д. Кампания
“раскрестьянивания” стала одним из способов “раскультуривания” основной
части населения России. Основанная на любви к труду на земле крестьянская
культура в результате “социалистического преобразования деревни” и
“культурного строительства на селе” была заменена “культпросветом”,
“культурным обслуживанием”, “шефской помощью”, “культурой безделья” (или
досугом)[37]. Игнорирование сущностной природы культуры – ее ориентации на
сохранение – привело к утрате основ общечеловеческой морали, забвению
веками накапливаемых базовых, классических ценностей и норм. Это, в свою
очередь, обусловило духовную опустошенность и нравственную деградацию
общества, усиление агрессивности и социальной напряженности.
К сожалению, не только государство, но и значительная часть российской
интеллигенции всегда исповедовала идеологию изменения. Вероятно, в ее
основе лежит типично российская утопическая идея совершенствования земного
бытия путем насильственного преобразования мира, а политическая,
юридическая и идеологическая надстройки — это всего лишь аппарат,
призванный ее осуществить практически.
Массовое распространение в годы советской власти идеи построения
“царства земного” породила специфический тип личности — “человека
борющегося”, который и сегодня рассматривает себя в качестве основного
двигателя прогресса и преобразователя общественной жизни. Его основная
черта — постоянная устремленность в будущее, утопическая мечта “сказку
сделать былью” (коммунистической или капиталистической — не очень важно).
В предыдущие исторические эпохи социальную базу такой идеологии (и
психологии) составлял определенный психологический тип личности,
объединяющий маргиналов (лиц без определенного ремесла и социального
положения), а также людей с повышенной тревожностью, чувством собственной
неполноценности. Агрессия такого человека по отношению к настоящему — это
компенсация собственной социальной, профессиональной и личностной
несостоятельности. Подобное мировоззрение и соответствующий психологический
тип личности сопровождается, как отмечают психологи, гипертрофированным
символизмом — театральностью и показушным надрывом, граничащим с истерией.
Вот почему этому типу максимально соответствуют театрализованные формы всех
сторон и сфер общественной жизни (об этом свидетельствует, например,
массовое распространение театрализованных форм социокультурной жизни в
первые годы советской власти).
Подводя некоторые итоги размышлениям о целесообразности и трудностях
практического воплощения принципа оптимальной ориентации на сохранение и
изменение в процессе разработки и реализации социокультурных проектов и
программ, отметим следующее:
Безусловно, инновационная направленность культурных программ сегодня
необходима — одним из ведущих противоречий, характеризующих современную
социокультурную ситуацию, является разрыв между инновационным потенциалом
культуры и массовой способностью его освоения и использования в
повседневной социокультурной практике[38]. Об этом свидетельствует низкий
уровень культуры производства, культуры труда, длительный период адаптации
молодых специалистов на рабочем месте, растущее недовольство членов
общества содержанием образа жизни и качеством жизни, плохое состояние
жизненной среды (экологические разрушения, запущенные города, неудобные
квартиры, неблагоустроенные рабочие места и пр.). Следовательно, ранее
сложившиеся способы освоения форм культурной жизни, относящиеся к ее менее
динамичному состоянию, устарели, необходим их критический пересмотр и выход
на осмысление, формирование и распространение новых социально значимых
культурных образцов (деятельности, поведения, отношения к природе,
обществу, другим людям), соответствующих сегодняшней ситуации.
В настоящее время в различных сферах культуры (и особенно правовой,
экономической, политической, информационной, производственной) накоплен
значительный модернизационный потенциал, который является, как правило,
результатом некритичного заимствования опыта и результатов развития других
культурных систем и потому зачастую воплощается в жизнь в уродливых формах.
Этот потенциал может быть использован во благо развития культуры, личности,
общества (особенно в части инноваций, связанных с информационными и
производственными технологиями), но только в том случае, если будет
соответствовать специфике отечественной культуры, если его внедрению будет
предшествовать этап освоения собственного культурного наследия и обретения
национально-культурной идентичности.
Естественная соразмерность традиционных и инновационных механизмов и
процессов культурной развития обеспечивается созданием (в ходе реализации
проекта) условий, как создающих предпосылки для культурных инноваций, так и
поддерживающих культурную преемственность.
Оптимизация культурной жизни, и особенно на региональном уровне,
предполагает востребованность историко-культурных ценностей, включенность
их в контекст современных культурных процессов. Следовательно, в основу
культурного развития (по крайней мере, на данном этапе) должна быть
положена идея преемственности, сохранения, созидания. Приоритетными
задачами социокультурного проектирования в этой связи следует рассматривать
поддержку тех ценностей, норм, традиций, культурных практик, которые
“отфильтрованы” историческим опытом многих поколений, отвечают критериям
нравственности и гуманистичности, отражают специфику территории и могут
рассматриваться в качестве социокультурных стабилизаторов жизнедеятельности
общества и человека.
5. Принцип проблемно-целевой ориентации — ведущий технологический
принцип социокультурного проектирования. Его реализация предполагает прежде
всего целевую ориентацию программ на решение различного рода проблем,
носителями которых является личность, социальная группа, определенная
территория или регион, общество в целом; их направленность на
самоосуществление личностей и социальных групп, на самореализацию человека
в социокультурной сфере. На различных этапах проектирования данный принцип
воплощается в виде анализа основных болевых точек и проблем (территории в
целом, социальных групп и личностей); поиска нестандартных способов и путей
их решения; просчета необходимых ресурсов и изыскания источников
финансирования; вовлечения в процесс реализации проекта всех
заинтересованных субъектов социокультурной жизни.
Реализация принципа проблемно-целевой ориентации требует более
широкого представления о феномене и сфере культуры (ее границах, функциях),
существенно увеличивает радиус действия культурной политики и объектной
области проектирования, смещает акцент с досуговой проблематики на развитие
культуры в широком смысле слова (в этом, может быть, и состоит основное
отличие технологии проектирования от традиционного планирования культурно-
досуговых мероприятий).
К сожалению, сегодня продолжает доминировать узкоотраслевой подход к
культуре, взгляд на нее как на сумму учреждений и организаций, действующих
на данной территории. Это существенно ограничивает возможности внедрения
технологии социокультурного проектирования и использования ее потенциалов в
оптимизации культурной жизни. Реализация проблемно-целевого подхода к
проектированию (да и к культурной политики в целом) заставляет увидеть
культуру как многоуровневое и многоплановое явление, не совпадающее с
отраслевыми границами.
Проблемно-целевая ориентация — это еще и многообразие адресата
социально-культурной программы, которая потенциально может быть обращена:
— К местной администрации, поскольку культура занимает исключительное
место в развитии социально-культурной жизни, в сохранении и возрождении
народных традиций, промыслов, ремесел, придающих территории историко-
культурную уникальность, в эстетизации среды обитания. Кроме того,
обращение к органам городской или районной администрации необходимо еще и
потому, что программа всегда ориентирована на решение проблем, характерных
для территории в целом.
— К органам управления и субъектам культурной политики (областному,
городскому, районному комитетам по культуре) как к возможным источникам
поддержки и финансирования проектов, соответствующих приоритетам культурной
политики.
— К Министерству культуры Российской Федерации, для которого
территориальные программы развития культуры и целевые проекты являются
средством реализации федеральных программ сохранения и развития культуры и
искусства.
— К Государственному комитету РФ по национальным отношениям,
приоритетным направлением деятельности которого является сохранение и
развитие национальных культур малочисленных народов России.
— К руководителям предприятий различных форм собственности,
заинтересованных в стабилизации кадрового состава, улучшении морально-
психологического климата трудовых коллективов путем совершенствования
досуга и отдыха работников, в том числе и на базе клубных учреждений и в
рамках культурных программ.
— К рядовым специалистам различных сфер деятельности, для которых
программа выступает как система проектных предложений, реализация которых
зависит от скоординированности действий, участия всех организаций,
ведомств, различных групп населения, общественных объединений и т.д.
— К потенциальным спонсорам, меценатам, инвесторам, для которых сфера
культуры является перспективным объектом инвестиций и благотворительной
деятельности. Для данных социальных субъектов программа может представляет
интерес еще и потому, что в ней могут быть предусмотрены различные
мероприятия и акции (в т.ч. межрегионального и международного уровня),
финансирование которых может существенно улучшить имидж организации-
спонсора, стать дополнительным полем рекламы продукции и услуг, расширить
возможности установления взаимовыгодных контактов с другими регионами и
странами.
— К различным фондам социальной направленности, для которых сфера и
учреждения культуры могут стать площадкой реализации социально-культурных
проектов и программ, ориентированных на социально-ослабленные категории и
группы населения.
— К зарубежным партнерам, (в т.ч. и туристским фирмам), проявляющим
все возрастающий интерес к различным регионам России, ее природе,
географии, истории, традициям.
— К политическим партиям, общественным движениям и объединениям, для
которых политическая и финансовая поддержка социокультурных проектов и
программ может стать существенным фактором расширения их социальной базы, а
сами учреждения культуры, досуга и искусства при соответствующем ресурсном
обеспечении способны сыграть решающую роль в формировании общественного
мнения в период предвыборных кампаний.
— К средствам массовой информации, которые своим вниманием к проблемам
могут способствовать практической реализации программы, повысить статус
культуры в глазах властных структур, населения, потенциальных спонсоров и
меценатов, привлечь внимание различных социальных сил, заинтересованных в
поддержке и финансировании культуры.
— К общественности, творческой интеллигенции, лучше других знающей
проблемы и перспективы сферы культуры и заинтересованной в осуществлении
своих социально-культурных инициатив.
— К населению (города, района), заинтересованному в улучшении
социально-культурных условий жизни, развитии творческих способностей и
дарований, сохранении и обогащении традиций, обрядов, обычаев, фольклора,
народных художественных ремесел, совершенствовании сферы культуры в целом.
В силу этих обстоятельств социально-культурная программа — это в
определенном смысле избыточная совокупность социальных проектов и идей,
стимулирующих рост числа разработчиков, пользователей и участников.
Стимулирующая роль проектирования не ограничивается фактом разработки
программы — это начало процесса, активизирующего механизмы саморазвития
культурной жизни.
Организационно-управленческая суть проблемно-целевого принципа
проектирования заключается в необходимости поиска соответствующих
социальных сил, заинтересованных в разрешении тех или иных проблем. И в
структуре культурной политики каждая группа проблем должна иметь в своего
адресата, вербализирующего, оценивающего и отражающего их в форме позиций и
целеориентированных решений (в том числе и в рамках социокультурного
проекта). Самая опасная ситуация — это когда проблема возникает в вакууме
пассивности, не имеет интенциональной направленности (как, например,
своевременно не отраженный в сознании социальных сил путь к экологической
катастрофе как опасность оборачивается экологическим кризисом среды
обитания человека). Неприспособленность людей к решению тех или иных
проблем или неразрешимость последних в силу объективных условий создают
опасность усиления социальной напряженности в обществе, возникновения
масштабных и разрушающих социальный порядок конфликтных ситуаций.
Актуальность проблемно-целевого принципа проектирования обусловлена:
пониманием культуры в широком социальном контексте — как той системы,
которая охватывает все сферы человеческой жизнедеятельности; расширением
границ культуры как объекта культурной политики, т.е. выхода в за рамки
досуга и перехода к проектированию процессов развития культуры в широком
смысле этого слова; необходимостью отказа от жестко-нормативной системы
управления и перехода к “мягкой” системе регулирования путем обеспечения
соответствующих условий.
Достоинства данного принципа заключаются в том, что:
Во-первых, отпадает необходимость в дорогостоящих, длительных и в
конечном счете малоэффективных социологических исследованиях, с помощью
которых традиционно пытались изучить ранее интересы и запросы населения. В
силу указанного принципа на первом месте среди факторов, требующих учета,
стоят проблемы, а интересы и потребности выступают как нечто вторичное.
Безусловно, они учитываются при разработке и реализации программ, но роль
их такова, что вполне достаточно уже имеющейся информации об интересах и
потребностях различных категорий населения, полученной ранее в ходе
проводившихся практически в каждом регионе социологических исследований.
Для квалифицированной проработки содержательного блока проекта необходимо
прежде всего знание тех проблем, которые являются типичными для социальной
группы, выступающей в качестве аудитории программы;
Во-вторых, ориентация социокультурных программ на решение широкого
спектра проблем (в сфере художественной, духовно-нравственной,
экологической, политической культуры) расширяет поле социально-культурной
деятельности, усиливает общественную значимость и престиж профессий
культурологической и социально-педагогической направленности (как в глазах
населения, так и у представителей средств массовой информации, общественных
организаций, партий, властных структур), гарантирует их социальную
востребованность;
В-третьих, проблемная ориентация проектов и программ активизирует
участие тех, кому они адресованы — за счет соответствия интересов человека
(его стремления разрешить свои проблемы) и целевой установки проекта
(создать условия, способствующие разрешению личностных или социально-
культурных проблем). Если в традиционном опыте организации социально-
культурных мероприятий была значительная рассогласованность целей
профессиональных работников (воспитать человека в соответствии с заданным
«сверху» идеалом) и субъектов социально-культурной деятельности (для них
мотивы включения в культурную деятельность были связаны с удовлетворением
личных потребностей и решением вполне конкретных жизненных проблем), то
теперь их усилия объединяет и синхронизирует принцип проблемно-целевой
ориентации.
В-четвертых, проектная реализация характеризуемого принципа
способствует привлечению дополнительных средства (как из бюджетных, так и
внебюджетных источников) для финансирования социально-культурных программ,
находящихся на пересечении нескольких приоритетов (и соответствующих им
социальных институтов, организаций, учреждений).
В-пятых, проблемная обусловленность целей, задач и содержания
деятельности в рамках проекта позволяет преодолеть ведомственную
разобщенность, объединить усилия различных субъектов и учреждений
(культуры, досуга, образования, спорта и т.д.) вокруг единой цели и более
эффективно использовать ресурсы каждого из них.
Более частными принципами социокультурного проектирования (в основном,
технологического характера) являются: принцип соразмерности проектируемых
перемен, т.е. их соответствия физиологической, психической, экологической и
социокультурной природе человека, выступающего первичным структурным
элементом аудитории проекта; принцип
|
