обязан
представить на рассмотрение суда свои доводы и соображения, привести
свои аргументы. Вряд ли поможет правильному разрешению уголовного дела
и своему подзащитному такой защитник, который, игнорируя результаты
судебного следствия и доводы прокурора, будет строить свою речь, упрямо
следуя заранее принятой схеме.
Из сказанного следует, что защитительная речь, как правило,
должна носить полемический характер, быть органически связана с
развернувшимися судебными прениями. Возражая против необоснованных
утверждений прокурора, подвергая критическому анализу приведенные им
доказательства, адвокат отстаивает свою точку зрения, приводит
контрдоказательства в подтверждение правильности своих суждений.
Конечно, это не означает, что речь адвоката сводится лишь к
ответу на обвинительную речь, что содержание последней обусловливает и
содержание второй. Защитительная речь носит самостоятельный характер. В
ней адвокат должен подвергнуть детальному анализу все обстоятельства
дела под углом зрения защиты подсудимого, привести все данные,
говорящие в его пользу. В тех случаях, когда защитник выступает по
групповому делу, он должен сообразовывать свою речь с речами своих
коллег, чтобы исключить повторения, разграничить обязанность и т.д.
Однако то положение, что в построении защитительной речи
недопустим какой-либо стандарт, вовсе не означает, что не существует
никаких общих требований, которым должна отвечать защитительная речь.
Ее содержание и структура не могут быть произвольными. Они находятся в
зависимости от тех задач, которые возложены на адвоката в процессе, и
тех конкретных особенностей дела, по которому он выступает. Поэтому
нельзя соглашаться с авторами кн. «Защитник в советском суде», которые
пишут: «Для содержания речей, их направленности, способов их построения
никаких правил не установлено. Защитник может произносить речи и по
содержанию и по форме так, как он находит это нужным».[25] Здесь авторы
явно впадают в крайность и рекомендуемая ими полная свобода выбора
формы и содержания речи некоторыми авторами понимается как возможность
говорить во время судебных прений о чем угодно и как угодно, не
заботясь о качестве защитительной речи и его соответствия требованиям
закона.[26]
Исходя из конкретных обстоятельств дела, адвокат может:
А) оспаривать обвинение в целом, доказывая невиновность
подсудимого за отсутствием в его действиях состава преступления, за
отсутствием самого события преступления или за непричастностью к нему
подсудимого;
Б) оспаривать обвинение в отношении отдельных его частей;
В) оспаривать правильность квалификации, доказывая
необходимость изменения предъявленного обвинения на статью УК РФ,
влекущую более мягкое наказание;
Г) обосновывать меньшую степень виновности и ответственности
подсудимого, приводя смягчающие его вину обстоятельства;
Д) доказывать невменяемость подсудимого, исключающую
наступление уголовной ответственности.
И при всем этом защитник не только должен констатировать
факты, утверждать те или иные положения или просто говорить о том, что
доказательства являются сомнительными, все это адвокат должен
подкреплять конкретными аргументами, приводить конкретные
обстоятельства дела.
Речь адвоката может достичь своей цели только в том случае,
если она будет целиком и правильно воспринята судьями и если содержание
речи будет убеждать судей в истинности высказываемых суждений.
Речь защитника должна быть конкретной. Неконкретные,
расплывчатые, не имеющие отношения к делу рассуждения загромождают
речь, не вызывают интереса со стороны судей, не могут принести пользы
для формирования истинного убеждения судей, а поэтому лишают ее
убедительности. В речи следует говорить о конкретных обстоятельствах
дела, конкретных доказательствах, делать конкретные выводы и т.д.
Прежде чем говорить о последовательности содержания
защитительной речи, нужно сначала остановиться на самой структуре речи
адвоката, т.е. каким должно быть ее начало (вступительная часть),
основная часть и, наконец, заключение. В процессуальной литературе
этому вопросу уделяется достаточно большое внимание в том плане, что же
должно входить во вступительную часть защитительной речи, а что должно
находиться в заключении и т.д. [27]
По вопросу о том, в каком порядке располагать доводы,
существует немало споров. Излагать ли вначале самые сильные и яркие
доводы, чтобы они привлекли внимание судей, породили впечатление
убедительности речи, как бы взрыхляли почву, подготавливая ее для
принятия других, более слабых доводов? Или наоборот? Но попытайте
сначала двинуть в бой за внимание судей более слабые доводы, чтобы
потом подкрепить их более сильными, и вам напомнят старую истину о
том, что плох тот всадник, чей конь спотыкается еще при выезде из
ворот. И в то же время разве не следует опасаться того, что если
самые сильные доводы будут изложены вначале, то с ослаблением
доводов ослабнет и внимание суда и суд останется под впечатлением
последних, весьма слабых соображений в речи…?
Может быть располагать доводы равномерно, чередуя слабые и
сильные?
Думается, что весь этот спор, это столкновение трех точек
зрения носит явно выраженный схоластический характер. Слабых
доводов вовсе не следует приводить ни вначале, ни в конце речи.
Нужно помнить, что сопротивление цепи, определяется по ее самому
слабому звену. Если к сильному доводу приставить слабый, то это не
означает, что хоть немного, но будет укреплен сильный довод;
наоборот, он будет весьма ослаблен, если брать его не изолированно,
а в совокупность с остальными доводами в речи.
Доводы в речи должны быть приведены в систему, сведены к
единому плану только по такому признаку. Они все взаимно
подкреплены друг другом, логическая связь и последовательность их
определяется степенью раскрытия той стержневой, основной идеи
защиты.
1. Любой работе, любому тексту и, наконец, любой речи присуще
вступление, или вступительная часть. Защитительная речь в данном случае
не исключение.
Начало речи – отправной пункт. Нужно всегда найти это
правильное начало, поскольку от него зависит дальнейший ход. Удачное
начало в защитительной речи заинтересовывает слушателей, создает
атмосферу непринужденности, способствует лучшему пониманию сказанного.
Чувствуя интерес к своей речи со стороны суда и присутствующих в зале
судебного заседания, защитник освобождается от неизбежной в таких
случаях скованности, его речь становится более свободной, полной,
эмоциональной, приобретает необходимую четкость и стройность. Наоборот,
неудачливое начало, неверно избранный тон и темп ослабляют или даже
гасят интерес к ней, вызывают чувство отчужденности, что в свою очередь
может сильно затруднить дальнейшее произнесение речи, повлиять на ее
полноту, целостность и убедительность. Вот почему нельзя соглашаться с
теми авторами, которые недооценивают значение вступительной части
защитительной речи, сводят ее на нет.[28] Разумеется, не следует
преувеличивать значение вступительной части защитительной речи, но
нельзя и сводить ее к словесному орнаменту, игнорируя смысловое
содержание, смысловую нагрузку, которую несет эта часть речи.
Во вступительной части речи может быть и изложение события и
сущности преступления, общественно-политической значимости дела,
характерная специфика доказательственного материала, главный факт
обвинения и т.д.
Необходимо, чтобы вступительная часть речи была органически
увязана со всем ее содержанием, составляла ее неотъемлемую часть. Ведь
суд ждет от защитника не общих фраз и отвлеченных рассуждений, а
конкретного и делового анализа собранных по делу материалов,
продуманных предложений.
2. Правильно выбрав начальный момент речи, защитник переходит
к центральной ее части, где характеризует значение проверенных по делу
доказательств с позиции защиты, обосновывает на основе их анализа и
оценки невиновность или степень невиновности подсудимого, высказывает
свою точку зрения по поводу квалификации и меры наказания.
Т.е. это та часть, где содержится основное содержание
защитительной речи, о котором в дальнейшем будет подробно описано.
3. В отличие от обвинительной речи, в защитительной речи
данный блок в чистом виде отсутствует – особенность защитительной речи.
Но на мой взгляд, без заключительной части защитительная речь будет
выглядеть неполной и не достигнет своей конечной желаемой цели.
Приведем один наиболее яркий пример из дела Маркова А.И. в связи с
убийством своей жены. Адвокат закончил свою речь следующим образом:
«Да, вы правы, товарищ прокурор. Мы живем в эпоху, когда в нашей стране
радостно жить. Мы живем не только настоящим, но и верой еще в более
радостное будущее. Ярко светит над нами наше солнце. Не надо же
омрачать этот солнечный день и нашу совесть требованием несправедливого
приговора. Я прошу об оправдании Маркова».[29]
Как видим, в заключительной части речи адвоката подводятся
итоги проделанной им работы по анализу и оценке доказательств, о
которых мы будем говорить дальше, формулирует свои окончательные
выводы, определяет свое отношение к подлежащим решению суда вопросам. В
этой части речи защитник обращается к суду с просьбой об оправдании
подсудимого, если его вина должным образом не установлена, либо о
назначении ему минимального срока наказания, предусмотренного
соответствующей статьей УК РФ, либо о применении к нему условного
осуждения и т.д.
Заключительная часть защитительной речи, как и обвинительной,
должны быть краткой, четкой, образной, должны выражать главную идею
защиты, ее основную мысль. В ней следует избегать повторений,
возвращения к тому, что уже было ранее.
Помочь суду вынести правильный приговор – такова окончательная
цель защитительной речи.
К тому времени, когда защитник приступает к своей речи, ему
должен быть совершенно ясен окончательный вывод, к которому он
стремится и который он хочет предложить суду.
Защитник стремится к тому, чтобы его точка зрения стала точкой
зрения суда. Следовательно, он может предложить суду лишь высоко
принципиальное решение дела, обоснованное юридически, строго
соответствующее материалам дела.
Содержание речи должно быть определено тем, что суд, а вместе
с судом и защитник исследовали во время судебного следствия.
Во время судебного следствия защитник должен напряженно и
внимательно следить за вопросами, предлагаемыми судьями допрашиваемым.
Защитник не должен упускать отдельные замечания судей, их слова.
Он должен понять, какого мнения о событиях дела держатся
судьи, и логикой своих построений либо подкрепить, либо опровергнуть их
мнения. Эта задача осложняется еще и тем, что судей трое и у каждого из
них может оказаться свое особое мнение. Защитнику нужно примирить их
мнения со своим. А ведь мнение судей – это не мнение обычных заурядных
людей.
Отсюда вытекает задача защитника: не зная какого мнения
держатся судьи, это мнение понять. Поняв, не слыша возражений,
подкрепить или изменить его силой своих аргументов. Защитник должен
убедить человека, который сам ему ничего не говорит. Защитник знает,
что судья ждет от него возражений на какие-то сомнения; ждет
подтверждения не совсем ясной, не совсем сформировавшейся мысли. Но он
не знает, чего именно ждет от него судья.
К этому прибавляется еще одна трудность. В каждом разговоре, в
каждом споре, когда собеседники выражают разные мнения об одном и том
же предмете, иногда прямо противоположные, спорящие склонны относиться
с некоторым предубеждением к любому доводу противника, к каждому его
слову. Такова натура человека: придя к какому-либо выводу, спорящий не
хочет его менять.
Конечно, судья – не спорящий. Он совершенно добросовестно
обсудит каждый довод защитника. Но если у судьи и у защитника к концу
судебного следствия создадутся разные мнения, защитнику будет трудно
переубедить судью.
Тогда, когда в рассмотрении дела принимает участие и прокурор,
задача эта несколько облегчается. Прокурор выскажет свои соображения и
доводы, которые могут быть противопоставлены доводам и соображениям
защитника – и защитник сможет возразить на них.
Но даже и участие прокурора все же не обнаруживает мыслей
судей; участие прокурора не освобождает защитника от необходимости
учитывать возможный ход их мыслей – и, если есть основание думать, что
течение их мыслей не совпадает с направлением мыслей защитника,
представить необходимые возражения.
Адвокат должен дать судьям то, что они ждут от него – ответ на
их сомнения, возражения на доводы, которые они могли бы привести, но не
приводят по условиям процесса, словом, защитник должен предложить
судьям на рассмотрение и обсуждение все то, что поможет им окончательно
сформировать свое мнение; все, что может отклонить судей от несогласия
в утверждениями защитника.
Беседа с молчащим собеседником дело очень трудное. Но
защитительная речь – именно такая беседа. Нужно уметь свою
защитительную речь сделать такой беседой. Поэтому такое неприятное
впечатление производит, когда защитник в суде говорит так, как будто
судьи не имеют представления о содержании дела; когда защитник
рассказывает судьям то, что они и так прекрасно знают; когда защитник
применяет ненужные ораторские приемы; когда он пытается воздействовать
на сознание судей только через их чувства; когда он усложняет стоящие
перед судом вопросы, применяя квазинаучные метода, или устремляется в
психологические дебри.
Я уже отмечала, что нельзя дать абсолютную рекомендацию по
составлению плана речи, т.е. последовательности. Что, как, когда
говорить – все решает сам защитник, исходя из его психологических
индивидуальных особенностей, их конкретных материалов дела и, наконец,
исходя из особенностей самой фабулы дела. Но несмотря на порядок,
последовательность расположения частей в содержании защитительной речи,
я бы отметила следующие ее компоненты, которые обязательно, я считаю,
должны присутствовать в речи адвоката, а другие уж решат, как ими
распорядиться и какое место им отвести.
Итак, в защитительной речи в обязательно или желательном
порядке должны быть:
1) анализ и оценка всех обстоятельств и доказательств, или их
разбор;
2) нравственная или психологическая характеристика личности
подсудимого;
3) приведение смягчающих обстоятельств дела;
4) юридическая квалификация содеянного;
5) соображения о мере наказания или оправдании и о гражданском
иске.
Но могут быть и другие части в речи адвоката, но основными из
них являются именно вышеперечисленные. Еще раз повторюсь, что последние
не должны быть обязательно в такой последовательности; адвокат может
начать свою речь, например, с характеристики личности подсудимого, а
потом только перейти непосредственно к анализу и т.д.
Прежде чем приступить к анализу всех частей защитительной
речи, спешу отметить, что в процессуальной литературе помимо этих
выдающиеся защитники выделяют и другие этапы.[30]
Так, большинство авторов выделяют в качестве обязательной и
нужной части общественно-политическую оценку уголовного дела; указания
в нем специфических особенностей. Я не утверждаю, что эти части
утратили свою актуальность и распространение, но и к обязательным также
отнести не могу. Хотя, действительно, нужно согласиться с этими
авторами,[31] поскольку общественная оценка деяния, выделение в нем
какой-либо специфики имеют большое значение и придают убедительность
речи.
И вообще, было бы неправильно думать, что показ общественного
значения дела должна составлять только обязанность прокурора и к
защитнику это не относится.
Защита – функция общественная. Она вытекает из задач
правосудия, подчинена им. Выступая в суде, осуществляя свои
процесуальные обязанности, защитник действует или, по крайней мере,
должен действовать в интересах государства. Он не может быть
безразличным, равнодушным к совершенному преступлению. Защищая права и
законные интересы подсудимого, защитник одновременно высказывает и свое
отрицательное отношение к преступлению, осуждает его, показывает его
общественную опасность.
Давая оценку общественного значения дела, защитник может
солидаризироваться с прокурором или разойтись с ним, выделить или
подчеркнуть те или иные обстоятельства, которые, по его мнению,
наиболее ярко выражают общественно-политическую и морально-этическую
сторону дела.
Умный, добросовестный защитник всегда найдет веские и
достаточно решительные выражения, чтобы осудить совершенное
преступление, показать его общественную опасность и вместе с тем
убедительно опровергнуть предъявленное подсудимому обвинение, если оно
не доказано, или смягчить его, если оно доказано.
Нет таких уголовных дел, которые бы имели сугубо частный
характер, так как каждое преступление затрагивает государственные и
общественные интересы, направлено против государственного правопорядка.
Поэтому многие защитники начинают свою речь в суде с указанием на
общественную значимость рассматриваемого дела, на вызываемый к нему
общественный интерес.
Например, это может выглядеть следующим образом: «Товарищи,
судьи! Дело, над рассмотрением которого вы трудитесь целую неделю,
глубоко волнует нашу общественность. Волнение это вполне закономерно.
Вопросам охраны детства и материнства в нашей стране уделено
исключительное внимание. …».
Одним из часто встречающихся приемов построения вступительной
части защитительной речи является указание на специфические особенности
рассматриваемого дела, его характерные черты. Эти особенности могут
быть как фактического, так и юридического характера и могут относиться
к событию преступления, лицу, его совершившему, собранному по делу
доказательственному материалу или ходу расследования преступления.
Подчеркнув эти особенности, обратив на них внимание суда,
защитник, как правило, переходит к анализу фактических данных.
Например, свою речь адвокат может начать так: «Товарищи,
судьи! … Прежде чем приступить к выполнению этой задачи, необходимо
обратить внимание на некоторые важные особенности дела».[32]
Разумеется, указывая на эти особенности дела, защитник должен
отметить действительные, юридически значимые, а не выдуманные, не
имеющие отношения к делу или не представляющие интереса с точки зрения
его разрешения дела особенности.
Таким образом мы показали сущность и значение таких частей
защитительной речи,
|
