Лексико-фразеологические библейские реминисценции в поэзии А. Блока - Языковедение - Скачать бесплатно
декабрь 1906г.)
3) Место настоящего пребывания Софии, где лирический герой
соприкасается с божеством. Наиболее известный случай такого
словоупотребления в стихотворении "Вхожу я в темные храмы»»" (25 октября
1902г.):
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцаньи красных лампад.
Для поэта каждое посещение этого храма воспринимается осуществлением
мистического брака:
Со мной весна в твой храм вступила,
Она со мной обручена.
("О жизни, догоревшей в хоре...", ноябрь
1906г.)
Таким образом, все контекстуальные значения слова "храм" построены
вокруг одного семантического центра: священное место, но в каждом
конкретном случае использования слова выбор одного из значении или всего их
комплекса определяется исключительно авторской волей.
АД И РАЙ
Слова "ад" и "рай" представляют собой бинарную оппозицию, поэтому и
рассматривать их значения следует вместе.
Ад имеет два словарно закрепленных значения:
1.В религиозно-мистических представлениях: место, где души грешников
после смерти предаются вечным мукам.
2. (перен.) О тяжелых, невыносимых условиях, состоянии; о хаосе и
ужасе, царящих где-нибудь. (7. 18)
Рай — "В религиозно-мистических представлениях: место, где души
умерших праведников ведут блаженное существование". (7. 655)
Рай связан с высшими небесными силами, Софией; ад— с враждебными
человеку стихиями. Блок упоминает рай чаще; с эпитетами "светлый",
"неподвижно-блаженный", "неслыханный", "недоступный безумным рабам".
Сделаны указания и на связь его с Софией:
Это — легкий образ рая,
Это — милая твоя.
("Последнее напутствие")
Тем не менее, образ рая представляется смутным, абстрактным,
загадочным. В отличие от него ад оказывается знакомым, близким:
Был в чаду, не чая чада,
Утешался мукой ада.
(«Все свершилось по
писаньям»)
Даже то, что, казалось бы, должно даровать блаженство, в сознании
поэта становится инфернальным:
Для иных ты — и Муза, и чудо,
Для меня ты — мученье и ад,
(«К музе»)
Целостная картина ада создастся в стихотворении "Песнь ада" и в цикле
"Пляски смерти".
Столкновение слов "ад" и "рай" в непосредственной близости в тексте
создает ситуацию выбора, распутья, служит предостережением:
Но ты, художник, твердо веруй
В начала я концы. Ты знай,
Где стерегут нас ад и рай;
(«Возмездие»)
Антитезу здесь дополняет вторая антонимическая пара начало-конец,
также определяющая ступени мироздания: крайние точки времени и
пространства.
Иная цель достигается в стихотворениях "О, нет! Я не хочу, чтоб пали
мы с тобой...":
Но ты меня зовешь! Твой ядовитый взгляд
Иной пророчит рай! — Я уступаю, зная,
Что твой змеиный рай — бездонной скуки ад.
Под именем рая кроется – инфернальная сущность, и это стирает строгие
границы, снимает формальное противопоставление.
Причина такой метаморфозы — в том, что возлюбленная из небесного
создания превратилась в змею-искусительницу, изменила своей божественной
сущности. Лирический герой чувствует перемену, сознает иллюзорность своего
счастья, но Она все еще сохраняет свою власть над ним. Таким образом, в
этом стихотворении антонимическая пара "ад-рай" передает раздвоенность мира
поэта, трагический разрыв реального и кажущегося.
Впрочем, мотив разрыва, раздвоенности возникает и при одиночных
употреблениях слов «ад» - «рай» — значения их связаны настолько тесно, что
внутренняя антитеза возникает и без формального ее выражения.
Обрядовая лексика включает в себя слова, не имеющие принципиального
значения в религиозной философии и мифологии, но определяющие культовую
сторону религии. К ним отнесем следующие разряды слов:
1) названия обрядов и церковных служб: крещение, причастие, покаяние,
панихида и др.;
2) названия церковной утвари, принадлежностей культа: алтарь, Псалтырь,
ладан, риза др.;
3) названия церковных помещений: церковь, собор, храм, келья и др.;
4) названия церковно-религиозных праздников: Пасха, Вербное Воскресенье,
Рождество, Крещение, Воскресение.
Такое обилие обрядовой лексики свидетельствует о глубоком знакомстве
автора с этой стороной религии. Все эти слова употреблены в своем прямом,
словарно закрепленном значении при описании религиозных обрядов.
§4. Пласт библейских топонимов и антропонимов
в произведениях А.Блока.
Имена собственные (топонимы, антропонимы и теонимы) составляют
сравнительно небольшую группу со своеобразными функциями. Чаще всего
использование имени выполняет роль аллюзии - отсылки к фрагменту Библии.
Таковы названия местностей - Галилея, Вифлеем; имена - Саломея, Магдалина,
Иуда Искариот, Иоанн.
Однако в том случае, когда имя становится символом, в одном слове
соединяются разные функции, оно становится самостоятельным образом-
мифологемой. Из имен библейского происхождения такими являются Иисус
Христос и Мария. Оба имени входят в синонимические ряды, выстроенные
различными сюжетами в Библии. Ядром такого ряда служит само имя, включающее
суть, напоминающее обо всей совокупности сюжетов. Синонимические замены
имеют гораздо более узкое значение, подчеркивают только одну черту и
проводят параллели с одним эпизодом.
Иисус Христос — центр христианской религии, наиболее универсальный
образ. Это и земное воплощение божества, синтез человеческого и
божественного начал, и символ христианства как религии, и обозначение веры
в бога вообще. Но обычно, как это свойственно поэзии Блока, значения
сливаются в одном слове, а трудность их точного определения дополняется
необычными сочетаниями имени с другими словами в тексте. Чаще всего
необычен подбор эпитетов: "полевой", "сжигающий", "невоскресший", "в цепях
и розах", "в белом венчике из роз".
Два последних эпитета по праву считаются наиболее загадочными; понять,
почему Христа сопровождают розы, практически невозможно, христианская
поэтическая и живописная традиции не соединяют эти два образа. Попытка же
объяснения через символические значения образов весьма затруднительна из-за
множественности их символических значений и отсутствия указателей на
направления поисков. Нам достаточно достоверным представляется
предположение, что сопутствующая Христу роза заняла место терна, прибавив,
таким образом, к шипам прекрасную оболочку. Исходя из такого понимания,
следует признать розу обозначением одной из излюбленных блоковских
мифологем "радость- страдание"
В качестве замен имени Христа используются традиционные образы:
младенец, ребенок, Сын Человеческий — подчеркивание человеческого начала в
Христе.
Своеобразно употребление слова "мессия" (греч. "спаситель") —
признанное и освященное религиозной традицией наименование Христа. Поэт же
помещает его в совершенно иной контекст:
Черный уголь— подземный мессия,
Черный уголь — здесь царь и жених.
Но не страшен. Невеста Россия,
Голос каменных песен твоих.
(«Новая Америка», 2 декабря
1913г.)
В стихотворении с мессией сравнивается черный уголь – символ
промышленного бума при капитализме. Но с другой стороны подземный, то есть
инфернальный, владыка становится спасителем и властелином страны. Но если
Россия для поэта - действительно Невеста, то этот черный бог — мнимый
жених, имеющий власть, но не властный над душой.
Сходным образом ведется построение образного ряда вокруг имени Марии -
богоматери. Она также отражает идею очеловечивания божества, но в
женственной ипостаси, н потому по семантике близка идее Софии. Для Блока
она заключена в первую очередь в любимой женщине, и, чтобы снять
противоречие, в ряде случаев он фактически отождествляет богоматерь и
земную женщину. Поэт сам указывает на их сходство:
Как лицо твое похоже
На вечерних богородиц,
Опускающих ресницы,
Пропадающих во мгле...
(«Ты проходишь без улыбки...»)
Слитный образ в стихах имеет множество синонимических наименований:
Жена, Невеста, Дева, богородица кроткая— названия, содержащие идею
священного брака, мирового синтеза; царица, царевна, Владычица Вселенной,
Звезда, Заря — подчеркивание неземной сущности. Само имя Мария появляется
достаточно редко — в цикле "Итальянские стихи"— с синонимом "мадонна".
Католическая традиция понимания и художественного отражения этого образа
наложила свой отпечаток и на то, как изобразил его поэт. Мадонна в его
восприятии светла, но не свята:
Ты многим кажешься святой,
Но ты, Мария, вероломна...
(«Глаза, опущенные
скромно...»),
вызываемые ею чувства далеки от чисто религиозных:
И томленьем дух влюбленный
Исполняют образа,
Где коварные мадонны
Щурят длинные глаза...
(«Сиена»)
В отличие от православной "богородицы кроткой" католическая мадонна
напоминает более светскую даму, нежели небесную Софию.
На приземление богоматери указывает и необычная трансформация ее имени
— Мэри, с оттенком фамильярности:
О дальней Мэри, светлой Мэри,
В чьих взорах — свет, в чьих косах — мгла.
(«О жизни, догоревшей в
хоре...»)
Замена имени словом Дева традиционна и вязана с сюжетом непорочного
зачатия; она выделяет в Марии ее чистоту и незапятнанность, причастность к
чуду:
Был вечер поздний и багровый,
Звезда предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый –
Младенца Дева родила.
(«Был вечер поздний и
багровый...»)
В случае со словами "Жених", "Невеста" и Дева" на символический смысл
указывает написание слова с прописной буквы; те же слова, написанные со
строчной буквы, употребляются в прямом лексическом значении. Сравним "Она
веселой невестой была" и "Невеста – Россия". В первом случае речь явно идет
о какой-то реальной девушке, во втором— о Софии, воплощенной в облике
России.
Таким же образом Блок выделяет и несобственно лексические наименования
высших сущностей— местоимения Он, Она, Ты. Слова с указательным значением
наполняются конкретным содержанием, субстантивируются, становятся именем
бога:
И вот— Она, и к ней— моя Осанна—
Венец трудов— превыше всех наград.
(«Я их хранил в
приделе Иоанна..»)
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая — Ты.
(«Разгораются тайные
знаки….»)
Среди других имен отметим имя "Иуда", употребляемое и в прямом, и в
символическом значении. Описывая сюжет рождества, Блок среди других
персонажей называет и его: "И на губах Искариота улыбку видели гонцы",
слово является не более чем именем. Иной случай — в стихотворении "Умри,
Флоренция, Иуда...":
Умри, Флоренция, Иуда,
Исчезни в сумрак вековой!
"Иуда" здесь служит обозначением предательства, что вторично
подчеркивается далее: «Ты предала себя сама». Флоренция одновременно и
предатель, и жертва.
Выводы
Итак, в употреблении Блоком лексических средств создания религиозно-
мифологической образности можно выделить следующие черты:
1. Используются разные пласты собственно лексических средств:
сакральная и обрядовая лексика, имена собственные, местоименные замены.
2. Большинство слов приобретает в тексте приращения смысла, авторские
коннотации, вследствие чего синонимические ряды и антонимические оппозиции,
в которые эти слова «ступают, отличны от общеязыковых и являются
индивидуально–авторскими.
3. В связи с полисемантичностью лексических средств их точное значение
определяется в контексте, по их сочетаемости; однако, как правило, кружение
их в высшей степени необычно и также не допускает однозначного толкования;
значимыми для определения значении являются нелексические средства
(графика, пунктуация).
4. Наиболее значимые для автора слова в его поэзии приобретают
символическое значение и служат для создания авторских образов-мифологем.
ГЛАВА 4. Функции лексико – фразеологических библеизмов
в лирике А.Блока.
Одна из задач дипломной работы – определить функции библеизмов в
лирике А.Блока.
Проанализировав библейские выражения и пласт сакральной лексики, мы
определили следующие функции библеизмов в произведениях Блока
1) библеизмы как средство создания создание высокого стиля;
2) библеизмы как способ отражения философско-мировоззренческих
3) взглядов писателя;
4) библеизмы выполняющие идейно – художественную функцию в лирике Блока;
5) библеизмы как средство сатириры .
6) библеизмы как средство организации композиции;
§1. Библеизмы как средство создания высокого стиля.
Обратимся к библеизмам, используемым для создания высокого стиля.
Высокий стиль может создаваться, благодаря языковым средствам разных
уровней:
1) фонетического;
2) фразеологического;
3) лексического;
4) морфологического;
5) синтаксического;
6) за счет образных средств.
На лексическом уровне можно выделить следующие способы создания
высокого стиля:
1) употребление в стихотворениях церковно-славянской лексики: лик, ангел
(херувимы, серафимы), храм, собор, церковь, ад, рай, псалтырь, дьявол
и т.д.
2) употребление слов с отвлеченным значением. В лирике А.Блока чаще
всего употребляются существительные «дух» и «душа» в различных
значениях. Реже употребляются существительные «грех», «спасение».
3) Употребление слов, в составе библейских выражений, которые имеют в
словаре помету "высокое". Так, в выражении: «Да узрят царствие твое»
слово «царствие» имеет помету «высокое», а «узрят» помету
«устаревшее».
«Сын человеческий не знает ,
где приклонить ему главу».
(«Ты отошла, и
я в пустыне»)
В процитированных блоковских строках - реминисценции соответствующего
фрагмента текста Евангелия – употреблен старославянизм «глава».
Слово «глава» в словаре С.И.Ожегова имеет помету «высокое и
устаревшее», слово «приклонить» снабжено пометой «устаревшее». В
стихотворении «Ну, что все? Устало заломлены руки» есть строчка:
То ревность по дому, тревогою сердце снедая.
В приведенной выше строчке рядом с библейской цитатой «ревность по
дому» стоит словоформа «снедая»; «снедать - в некоторых словосочетаниях:
терзаться, нравственно мучиться». Рядом с определением в словаре стоит
помета «высокое».
В лирике А.Блока высокая стилистическая окраска библеизмов может
усиливаться за счет их словесного окружения немаловажную роль играют формы
слов, стоящих рядом с библеизмами.
Так, в стихотворении «На страже» «осколок» фразеологизма «труба
архангела» в окружении книжных славянизмов («простерт», «подъят», «к
небесам») звучит:
А Он – простерт над бездной водной
С подъятой к небесам трубой.
В словаре слово «подъятый» имеет две пометы: «устаревшее»,
«высокое».В современном языке употребляется форма «поднятый».
Важную роль в создании высокого стиля играют метафоры, в состав
которых входит сакральная лексика. Рассмотрим несколько примеров из лирики
Блока. В стихотворении «Неведомому Богу» есть строки:
Откроешь двери в новый храм,
Укажешь путь из мрака к свету.
(22сент. 1899)
Это стихотворение из раннего творчества Блока.В начале творческого
пути поэт испытывал влияние «неохристианской религии», все стремления
Блока были направлены на поиск «нового Бога», «нового идеала», «новой
религии». Поэтому оборот «новый храм» в стихотворении «Неведомому Богу»,
метафора «Новой веры», к которой стремился молодой поэт.
Нет, из господнего дома
|
