Экономика - Учебники на русском языке - Скачать бесплатно
5
33-51
10
0
33-51
ТК - трудовой коллектив РУК - действующее руководство ВИ - внешний
инвестор ГОС - государство СИ - стратегический инвестор
Примечание: согласно 1-му варианту, трудовой коллектив имел право
бесплатно приобрести 25% акционерного капитала в виде привилегированных
акций (т.е. не обладающих правом голоса при выборе руководства).
Привилегированное положение этих акций состоит в гарантированном дивиденде
(при условии прибыльности АО), тогда как обыкновенные (голосующие) акции
претендуют лишь на остаточную часть прибыли после всех выплат (налогов,
процентов, дивидендов по привилегированным акциям). Распределение голосующих
акций на ваучерном этапе (75% акционерного капитала): 10% (лимит ТК), 5%
(лимит РУК), 29% (обязательный минимум для ваучерного аукциона), 20-30%
(остаток у государства). Относительно голосующего капитала (обыкновенных
акций), составившего 75% акционерного капитала, эти проценты составят,
соответственно, 13,33 (ТК), 6,67 (РУК), -40 (ВИ), -40 (ГОС). На денежном
этапе (а в значительной степени до и в ходе него) голосующие акции
переходили в руки действующего руководства и (или) стратегического инвестора
посредством скупки у субъектов первоначального распределения: рабочих и
служащих предприятия, мелких внешних акционеров, ЧИФов и, наконец, на
денежном аукционе. Большую роль в этом процессе сыграли посредники:
брокерские компании и фондовая биржа.
В целом результаты "формального" этапа акционирования по 1-му варианту
дали довольно четкую картину поляризации акционерной собственности с двумя
основными типовыми структурами: 1-я - контрольный пакет у действующего
руководства при сильных позициях стратегического инвестора; 2-я -
контрольный пакет у стратегического инвестора при сильных позициях
действующего руководства.
Еще больший интерес представляет анализ ТСАС по второму варианту льгот,
поскольку этот вариант охватил три четверти всех акционированных
предприятий.
Таблица 2
ТСАС до и после денежного этапа приватизации (2-й вариант, % голосующих
акций)
ТК
РУК
ВИ
ГОС
СИ 1
ТСАС после ваучерного этапа
51
29
20
0
1
ТСАС после ошибка
20-35
20-35
7-8
0
20-35 1
Примечания: согласно второму варианту, трудовой коллектив совместно с
руководством имел право на 51% акционерного капитала (привилегированные
акции не предусматривались). Эти акции могли быть выкуплены либо за деньги
(по оценке уставного капитала АО), либо за ваучеры (при равенстве денежного
рубля ваучерному рублю) в ходе закрытой подписки (т.е. ваучерного аукциона).
На ваучерном аукционе продавались 29% акций. Акции росли в цене - в случав
конкуренции покупателей - и ваучер на аукционах стоил меньше, чем в ходе
закрытой подлиски (акции дробились). У государства оставалось 20% акций для
денежного этапа приватизации. В ходе первого и второго этапов постоянно
происходило изменение структуры акционерной собственности в пользу
действующего руководства предприятия и внешнего стратегического инвестора
(или инвесторов). Рост их доли совершался за счет "слабых" акционеров:
членов ТК и внешних инвесторов, приобретших акции на первом этапе за ваучеры
(это были, главным образом, ЧИФы).
Результатом акционирования по второму варианту была весьма причудливая
конфигурация акционерной собственности. Первоначально преобладающая доля ТК
в акционерном капитале и солидная доля ВИ постоянно уменьшались, однако это
происходило с большим разбросом для разных предприятий. Несмотря на это,
можно выделить основные структуры, сложившиеся под воздействием условий,
заданных государственной программой и ее применением.
Наши предложения о том, как выглядели основные структуры акционерной
собственности предприятий, приватизированных по 2-му варианту после
денежного этапа приватизации, основываются на следующих фактических
тенденциях: постоянная скупка акций ТК привела к значительному уменьшению их
совокупного пакета - от близкого к контрольному до суммарно не превышающего
1/3 голосующих акций (при этом часто либо раздробленного, либо находящегося
под контролем действующего руководства).
Значительный совокупный пакет акций, купленный на ваучерных аукционах
ЧИФами на ваучеры, доверенные им гражданами, практически "рассосался",
будучи перекуплен, главным образом, брокерскими компаниями и другими
посредниками с целью их выгодной продажи впоследствии.
Мелкий внешний акционер, не получая по акциям дивиденда, легко
соблазнялся возможностью их реализации, чем пользовались финансовые
посредники.
Акции накапливались, еще до денежных аукционов, у двух категорий конечных
владельцев: действующего руководства АО и потенциальных стратегических
инвесторов. Денежные аукционы привели к дальнейшему укреплению позиций этих
групп (особенно последней). Поэтому, не имея сводных данных о структуре
акционерной собственности предприятий, акционированных по второму варианту,
мы вправе сделать реалистическое предположение, что в середине 1996 года
позиции трех групп - ТК, РУК и СИ-в акционерной собственности были
приблизительно равны (что и отражено во второй строке Таблицы 2). Но при
этом, безусловно, позиции ТК в отношении реального контроля при выборе
руководства были намного слабее позиций двух других групп в силу большей
раздробленности их акционерной собственности.
На основе структур акционерной собственности, сложившихся по второму
варианту, можно выделить следующие конфигурации контроля
1. Внутренний контроль при паритете трудового коллектива (ТК) и
управленческого звена (РУК) и активной роли внешнего звена (СИ+ВИ).
2. Внутренний контроль с преобладанием управленческого эвена (РУК),
пассивной ролью трудового коллектива (ТК) и активной ролью внешнего звена
(СИ+ВИ).
3. Внешний контроль (СИ+ВИ) при активной, часто блокирующей, роли
внутреннего звена (ТК+РУК).
При этом особенности распределения акционерной собственности предрешают
преобладающую роль второго и третьего типа контроля, при относительной
редкости лидирующей или паритетной роли ТК в осуществлении контроля.(((Эту
же особенность для США отмечают уже цитированные авторы: "Собственность
работников предприятия в США рассматривается в основном как механизм
укрепления позиций менеджеров против внешних акционеров, особенно тех, кто
практикует "захваты". (Roman Frydman a. oth. Op. cit.. conomics of
Transition. Vol 1(2), 1993, p. 183).)))
Итак, преобладающее число предприятий, акционированных по 2-му варианту,
отличается отсутствием надежной базы контроля последней инстанции. Эта база
разбита между группами, преследующими неоднородные, а зачастую и конфликтные
цели. Действующее руководство стремиться в своей политике выживания Либо
сохранить свои позиции, опираясь на трудовой коллектив (как резерв
акционерных голосов), либо дорого продать свой акционерный пакет.
Стратегический инвестор (или инвесторы), не обладая единоличным контролем,
не склонен к инвестициям и к покупке контрольного пакета за слишком
завышенную цену, чувствуя в перспективе возможность более выгодных условий.
Трудовой коллектив оказывается заложником своего руководства и идет в его
фарватере, поскольку рабочих и служащих пугает перспектива безработицы.
Постприватизационная конфигурация акционерной собственности в предприятиях
этого типа, при всем разнообразии их экономического положения и их рыночных
перспектив, характеризуется отсутствием выраженного центра контроля.
Затяжной характер выхода из этой ситуации одновременно затягивает и начало
инвестиционных вливаний, технического перевооружения и активизации всего
процесса рыночной адаптации.
Формирование центров контроля
Если обобщить основные тенденции в развитии структур акционерной
собственности, то направляющей этих тенденций было стремление к формированию
контроля последней инстанции. Эта направляющая формировалась различными
путями. Одни из них состоял в выделении действующего руководства в качестве
центра контроля. Этому пути содействовало то, что трудовые коллективы в силу
отмеченных факторов информационной недостаточности и других барьеров для
конкуренции на рынках акций, оказались пленниками своего руководства.
(((Другой вариант "запертых" акций - у предприятий, работающих успешно, где
руководитель сумел стать контролером акций ТК. Президент холдинговой
компании "Дальморепродукт", включающей рыбозавод, говорит в интервью: "Наши
акционеры не желают расставаться со своими "активами", так как в этом случае
они лишаются своего рабочего места. Акционеру же гарантирована работа и
приличная заработная плата, которая повышается ежеквартально" (Любопытно,
что президент, не задумываясь, признается в незаконной практике запретов на
продажу акций). (Деловые люди. No 65, апрель 1996, с.42).)))
Другой путь состоял в выделении стратегического инвестора (а иногда и
двух-трех конкурирующих СИ) в качестве центра контроля. Реализации этого
пути содействовали слабость мелких внешних акционеров и созданных на
ваучерном этапе приватизации ЧИФов. Но главную роль в создании
стратегического инвестора сыграло участие в денежном этапе приватизации (где
продавались крупные пакеты акций в одни руки).
Для создания базы контроля важнейшую роль сыграли акции трудовых
коллективов. Они - в силу их масштабов - одновременно служили главным
источником и основным препятствием перераспределения акционерной
собственности. Затяжной характер перераспределения акций трудового
коллектива определяется несколькими факторами. Для действующего руководства
предприятий их прямой выкуп не всегда возможен (хотя, как будет показано
ниже, это одни из главных путей постприватизационной адаптации). Но наличие
большого пакета у работников предприятия является гарантией от перехода
контроля в чужие руки. Кроме того, этими голосующими акциями легче
манипулировать действующему руководству, чем внешним силам. Последнее
утверждение нельзя принимать безоговорочно, но оно верно для значительного
числа предприятий, которые борются за выживание, находясь на грани
банкротства. Приход нового хозяина представляет для них угрозу больших
увольнений и других перемен, чем пользуется действующее руководство в своих
отношениях с ТК. Другим препятствием для перераспределения акций ТК является
невозможность продать их по привлекательной цене. повышение их рыночной
оценки зависит от потенциального стратегического инвестора. Но если
предприятие находится в состоянии выживания или даже "агонизирует", то
рыночная стоимость его акций равна нулю. Акции таких предприятий "заперты" в
круге их первоначальных владельцев.
Но и для действующего руководства акции ТК представляют не только резерв
контроля, но и постоянную угрозу для их позиций. Они способны выступать - и
часто выступают - как единый пакет, решающий вопрос смены руководства. При
наличии благоприятной ситуации они могут быстро перейти в другие руки, сразу
изменив конфигурацию акционерной собственности и поставив под вопрос позицию
действующего руководства. Все эти причины: сохраняющийся массив акций ТК, их
"вязкость" к перемене владельца, их способность изменить местоположение
контроля - предопределяют их центральную роль при определении путей
постприватизационной адаптации.
В условиях России позиция контроля совладает с централизацией
контрольного пакета акций, т.е. 51%, в одних руках (это может быть и
сплоченная группа, и работоспособная коалиция, но, главным образом,
физическое лицо, лидер, выступающий либо как фактический владелец
контрольного пакета, либо же главный совладелец среди сплоченной группы,
сосредоточившей контрольный интерес). С учетом этого фактора и следует
рассматривать пути постприватизационной адаптации.
Среди путей ППА наиболее очевидным для российских условий представляется
внутренний управленческий выкуп - ВУВ - (management buy-out). Для экономики
западного типа -это один из методов, хотя и далеко не главный, приведения в
соответствие отношений собственности и контроля. Но в российских условиях он
имеет специфическое содержание. Его возможность и перспективность
определяется наличием большого числа АО, находящихся в ситуации выживания.
Их рыночный потенциал неясен. Им трудно повысить рыночную капитализацию. Их
акции заперты внутри ТК+РУК. В целях устойчивого решения проблемы контроля
действующее руководство осуществляет выкуп акций у членов ТК, а также, если
это необходимо, у внешних акционеров. Многие предприятия в ходе приватизации
и после нее шли именно этим путем. Он позволяет также осуществить, без
личностного конфликта, введение новых фигур в руководство (например,
приглашение нового человека на должность генерального директора или
президента).
Внутренний управленческий выкуп (ВУВ) имеет несколько разновидностей,
которые более на виду. Это, во-первых, создание совместных предприятий (СП)
с иностранными партнерами. Этот путь позволяет сохранить позиции
действующего руководства и одновременно привлечь финансовые, организационные
и технические ресурсы, необходимые для выживания и успешной деятельности
предприятия. Но скрытой предпосылкой создания СП служит концентрация
контроля в руках действующего руководства, что, как правило, предполагает
выкуп акций у ТК (или лаев, если речь идет не об АО, а о других правовых
формах частного предприятия). Потенциальный иностранный партнер придает
центральное значение структуре собственности предприятия, с которым он идет
на альянс. Наличие значительного пакета акций у ТК (так же как у внешнего
инвестора или государства) может стать главным препятствием для создания СП.
Именно поэтому интенсивность создания СП служит косвенным индикатором
интенсивности и числа ВУВ, которые, как правило, предшествуют созданию СП.
В некоторых случаях создание СП опосредуется новой акционерной эмиссией,
что сразу меняет местоположение контроля. Вообще расширение уставного
капитала - один из самых распространенных путей захвата контроля. Проблема в
том, что часто эти действия проводятся незаконно, без согласия существующих
акционеров (и им в ущерб).
Другим свидетельством распространенности внутреннего управленческого
выкупа может служить создание финансово-промышленных групп (ФПГ). Их
созданию часто предшествует долгосрочный банковский кредит, который, в свою
очередь, оказывается предприятиям с "сильным руководством". Под последним
понимаются те, где уже произошла реструктуризация собственности. В ходе
организации долгосрочной кредитной линии происходит и покупка банком
акционерного пакета, что служит оформление ФПГ. Движение, начатое ВУВ,
продолженное кредитной линией банка и его участием в акционерном капитале,
завершается перемещением центра контроля в банк или в холдинг, созданный
банком в целях управления своими долгосрочными вложениями. Один из наиболее
известных примеров такого рода - ФПГ, созданное банком Менатеп. Другой
пример может проиллюстрировать следующее газетное сообщение: "Председателем
совета директоров АО "Самарская металлургическая компания" (Самеко,
Поволжье), однако из крупнейших российских переработчиков алюминия, на
собрании акционеров АО избран Владимир Грошев, возглавляющий Наблюдательный
совет коммерческого банка "Инкомбанк" (Москва), Об этом сообщил генеральный
директор Самеко Максим Оводенко. Одновременно собрание акционеров, по словам
г-на Оводенко, утвердило новый состав совета директоров Самеко. В его состав
вошли б представителей Инкомбанка из 15 членов совета. Прежний совет
директоров компании включал двух представителей банка. В настоящий момент
Инкомбанк владеет контрольным пакетом (порядка 52%) акций АО". Ошибка
("Сегодня", 12.06.96).
В тех случаях, когда ВУВ сопровождается "мягкой" сменой руководства,
созданием СП или включением в ФПГ, многие проблемы постприватизационной
адаптации успешно решаются. Но для других случаев, особенно для
многочисленных предприятий, находящихся в состоянии "агонии" (т.е.
фактического банкротства), путь ВУВ лишь оттягивает решение проблем. Он
всегда затрудняет решительную смену ориентиров (распродажу активов,
сокращение персонала, смену руководства и т.д.). Отмена многочисленных
барьеров на пути перераспределения акционерной собственности может
содействовать развязыванию узлов, созданных предшествующими этапами
приватизации.
Альтернатива внутреннему управленческому выкупу состоит в слиянии
(merger) предприятия с сильным партнером, или в его присоединении
(aquisition). Отличие этого пути от всех разновидностей, связанных с ВУВ,
состоит в том, что он предлагает в качестве первого шага смену владельца,
или перемену местоположения контроля. Мы рассматриваем слияние в двух
формах: дружеское (friendly take-over) и недружеское (hostile take-over).
Дружеское слияние (присоединение) имеет место, когда руководство
предприятия само предлагает потенциальному партнеру выкупить пакет акций,
обеспечивающий ему контроль, либо же, наоборот, партнер находит такое
предприятие, в которое он готов вложить капитал на условии перехода контроля
в его руки. Отмеченная процедура может оформляться либо посредством покупки
акционерного пакета у действующего руководства, либо путем обмена акция-мм
(своп), либо посредством дополнительной акционерной эмиссии. Все эти методы
практикуются на российской деловой сцене. Наиболее часто этот путь избирает
стратегический инвестор, который приобрел значительный пакет акций на
денежном этапе приватизации и желает гарантировать себе позицию контроля. В
некоторых случаях ТК, РУК и СИ заключают соглашение, на основании которого
совершается продажа пакета ТК в руки СИ в обмен на гарантии занятости и
определенного уровня оплаты труда. Конкретные формы дружеского слияния могут
быть разными. Но для стратегического инвестора важным моментом всегда
является владение контрольным (51%) или близким к контрольному пакетом
акций. На российской сцене уже сейчас действует много иностранных
предприятий, которые начали с того, что купили контрольный пакет акций
какой-нибудь фирмы и после этого осуществили широкую инвестиционную
программу. ((( Газетный заголовок: Американцы покупают российский
бумкомбинат - "Американская компания "Страттон" приобретает контрольный
пакет акций в российском предприятии по производству упаковочной бумаги
"Сегежабумпром", чтобы укрепить свои позиции на мировом рынке бумаги. По
оценкам специалистов банка "Морген Стэнли", бумажный завод в Сегеже способен
производить ежегодно 550 тыс. тонн упаковочной бумаги и около 650 тыс. тонн
целлюлозы из мягких пород древесины" (Финансовые известия N 19,1996).)))
Разновидность слияния - недружественный захват. Везде, где действующему
руководству не удалось сконцентрировать под своим контролем достаточно
акций, где они распылены среди многих владельцев, ему приходится считаться с
такой возможностью. Она особенно усилилась после того, как была создана
разветвленная сеть брокерских фирм, которые занимались скупкой акций в
"российской глубинке". Через эту сеть заинтересованный инвестор может
приобрести пакет акций перспективного с его точки зрения предприятия и,
сменив руководство, проводить свою программу. Препятствиями на пути
недружественных захватов служат: 1) запертый характер акционерной
собственности (об этом писалось выше); 2) отсутствие достаточных
законодательных гарантий для иностранных инвесторов; 3) разного рода
административные рогатки на местном уровне; 4) враждебность и
подозрительность трудового коллектива; 5) общая незащищенность
собственности; 6) неотработанность правовой процедуры смены владельца и
осуществления контроля на основании владения акциями.
В силу всех этих обстоятельств при переделе собственности в АО то и дело
приходится сталкиваться с ситуацией, которую можно обозначить как битвы за
контроль с неясным исходом. Из тех, которые стали объектом внимания
общественности, упомянем случай с ЗИЛом, где создалась типичная ситуация
тройственного контроля: СИ (Микродин), РУК и ТК (чей консолидированный пакет
представлял профсоюз). Другими примерами битвы за контроль были ситуации на
комбинате "Норильский никель" и на АО "Красноярский алюминиевый завод". В
каждом из этих случаев переход контроля в результате приобретения
достаточного акционерного пакета не был гарантирован, сопровождался
длительной дорогостоящей процедурой и либо не совершался, либо вел к
неустойчивой ситуации для нового руководства. Естественно, что
эти обстоятельства заставляют многих потенциальных инвесторов отступать
от планов приобретения предприятия даже в тех случаях, когда экономическая
сторона дела выглядит беспроигрышной.
Роль государства в процессе постприватизационной адаптации
На двух первых этапах приватизации: ваучерном и денежном роль государства
в процессе формирования структур собственности в АО была доминирующей. Иначе
говоря, формирование этих структур находилось под определяющим воздействием
программы приватизации и государственных институтов, созданных для ее
осуществления (т.е. Государственного комитета по делам имущества, Фонда
управления государственным имуществом и разветвленной сети отделений того и
другого). Но уже в ходе осуществления программы и особенно на третьем этапе
приватизации происходит уточнение и изменение роли государства. В 1996 году
должен в основном завершиться денежный этап Программы. В результате в
секторе АО образуются две группы компаний: первая, где собственность
передана и продана в частные руки (частные АО), и вторая, где сохраняется
значительная государственная доля в акционерной собственности (АО со
смешанным капиталом). Первая группа количественно многократно превышает
вторую, но во второй (со смешанной собственностью) находятся крупнейшие
компании энергетического комплекса, добывающей промышленности, транспорта,
ВПК.
В отношении двух этих групп роль государства различна. Для первой группы
государство привлекается к определению структуры собственности в критических
ситуациях, связанных с процедурой банкротства и санации. Преобладающий метод
решения проблем, связанных с банкротством, еще не определен. Исторический
опыт знает разные пути участия государства в процессе банкротства: продажа
активов обанкротившегося предприятия с погашением требований всех категорий
кредиторов в порядке их очередности (эта очередность определена в
Гражданском Кодексе РФ); санация предприятия, предполагающая его временную
национализацию, с последующей реприватизацией и, наконец, национализацию с
созданием соответствующего государственного органа в роли контролирующего
собственника (например государственного холдинга).
Государство может оказать содействие и в более углубленных программах
совершенствования корпоративного управления. В частности. Российский центр
приватизации содействует деятельности крупнейших консультативных фирм -
МакКинзи и Артур де Литтл в деле формирования эффективных производственных
объединений на частной основе, с одновременным обменом акциями (пример
вертикальной интеграции АО "Карельские окатыши" и АО "Северсталь). Ошибка
(Финансовые известия. No 51, 17 мая 1996).
Для второй группы (смешанных АО) участие государства в структуризации
собственности и создании центров контроля носит постоянный характер. Для
многих АО смешанного типа участие государства, даже при отсутствии у него
контрольного пакета акций, может вести к бюрократизации руководства.
Контроль акционерной собственности ослабляется, поскольку роль
контролирующей инстанции переходит к действующему руководству, опирающемуся
на власть вышестоящих государственных структур, а не на собственность. Это,
в свою очередь, ведет к ослаблению стимула для частных инвестиций.
Государство во все большей степени вынуждается брать на себя инвестиционную
функцию.
В последнее время в России намечаются некоторые способы решения этой
дилеммы смешанных обществ. Государство передает свой пакет акций ряда АО в
управление частным структурам (банкам, финансовым компаниям) и одновременно
решает ряд важных фискальных проблем пополнения бюджета. Залоговые аукционы,
прошедшие в конце 1995 года, определили временное решение проблемы контроля,
которое одновременно содействовало значительным инвестициям в
соответствующие АО. Залоговые аукционы как нельзя ярче высветили проблему
контроля. Инвестиции потекли в означенные компании лишь на условии передачи
реального контроля стратегическому инвестору. Государство не смогло бы
обеспечить такой приток инвестиций на частной основе, если бы не отказалось
от своей позиции контроля последней инстанции (хотя пока что этот отказ
носит временный характер).
Хотя при проведении залоговых аукционов ощущалось отсутствие опыта,
критика в адрес их организаторов далека от справедливой оценки. Решение
проблем структуризации собственности легче проходит в форме дружеского
слияния, чем в форме "захвата" (об этом писалось выше). Но дружеское слияние
требует предварительной стадии согласования позиций разных коалиций,
выступающих в роли совладельцев: ТК, РУК, СИ и ГОС. Государство в данной
ситуации выступает не только как совладелец, но и как медиатор, арбитр
такого согласования.
Поэтому то, что именовалось залоговыми аукционами, фактически было лишь
завершающей стадией длительных предварительных согласований. По мере
накопления опыта в этой области будут, по-видимому, проходить и настоящие
аукционы по поводу управления государственным имуществом, с участием многих
претендентов и с более разработанными требованиями к участникам не только в
отношении денежных, но и других параметров управления.
Заключение
Структуризация акционерной собственности в направлении создания центров
контроля составляет ключевой момент для успешной деятельности предприятий,
поскольку она открывает путь для частных инвестиций. Задержки на этом пути
искусственно создают ситуацию банкротства, что в свою очередь служит для
определенных политических сил предлогом проведения ренационализации. Поэтому
для реформаторских сил особенно важно добиться решения вопросов, связанных с
барьерами на пути структуризации акционерной собственности. Среди барьеров
такого рода выделяются три группы, играющие главную роль: 1) защита
собственности; 2) защита иностранных инвестиций; 3) защита прав акционеров.
Каждая из этих групп требует дальнейших законодательных действий государства
и действий, направленных на осуществление законов.
Уже прошедшие этапы реформы заложили основы экономики рыночного типа.
Сейчас необходимо расширение поля реформы. Отсутствие постоянных усилий в
этом направлении может обернуться задержкой реформы и поворотом экономики
вспять. В области структурирования акционерной собственности и формирования
центров контроля значительная опасность состоит в распространении и
укоренении таких структур (особенно смешанных обществ, государственных
холдингов и национализированных предприятий), которые надолго задержат
экономику России в состоянии инвестиционного голода, низких (либо нулевых)
темпов роста и всех тех явлений в политической сфере, которые характерны для
стран с экономикой стагнационного типа (что в XX веке получило известность
как латиноамериканский синдром).
Ю.В. КУРЕНКОВ
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В МЕНЯЮЩИХСЯ УСЛОВИЯХ: ПРОМЫШЛЕННАЯ ПОЛИТИКА И ПЕРЕСТРОЙКА
ПРОМЫШЛЕННОСТИ
1. Я бы хотел остановится на двух вопросах: о теории переходного периода
и о практике переходного периода /на примере развития промышленности РФ/.
Теория переходного периода, на мой взгляд, еще не создана, поскольку
практически ни одна страна не имела опыта перехода от 100-процентной
государственной центрально-планируемой экономики к рыночной системе.
Утверждения общего плана /на базе концепции Л.Вальраса, В.Парето, Э.Бароне/,
что все развитие цивилизации можно теоретически представить как переход от
одного равновесного состояния экономики к другому, вне зависимости от форм
собственности, динамики НТП и качества человеческого фактора, по крайней
мере, спорны. Во всяком случае М.Алле, лауреат Нобелевской премии 1988 г. в
области экономики, в своих работах доказывает, что в мировом хозяйстве нет
единого рынка и единых мировых равновесных цен /спроса-предложения/, а есть
система локальных рынков, которую следует характеризовать как неравновесную.
Вполне возможно, что теория перехода от равновесной системы к неравновесной
и наоборот более приемлема для характеристики процессов переходного периода.
В то же время нужна практическая основа теории переходного периода и здесь,
на наш взгляд, наиболее важно правильно определить регуляционные функции и
соотношения в двух взаимосвязанных структурах: государстве и рынке.
Общая схема нашего рассуждения такова: государство и рынок есть
взаимосообщающиеся регуляционные сосуды, поэтому гипертрофированное развитие
одной из этих структур вредит обеим. Опыт 100-процентного владения
государством собственности /СССР/, планирования ее развития и управления ей,
а также опыт функционирования практически нерегулируемого свободного рынка
/опыт Великой депрессии США 1929-1932 гг./ убедительно доказали
экономическую несостоятельность и крах таких автономных, однобоких
хозяйственных систем.
Теория и практика взаимодействия государства и рынка, по моему мнению, по
степени актуальности выдвигаются на передний план. Первые опыты реформ
показывают, насколько многосложен переходный процесс: довольно быстрая
/автоматическая / смена форм собственности и собственника без кардинальных
институциональных и законодательных изменений не ведет к изменениям в
эффективности производства и как следствие не приводит к новому
инвестиционному процессу и решению социальных проблем. Во всяком случав, в
анализе принципов, форм и методов взаимодействия государства и рынка в
современной российской экономической литературе имеется много путаницы и
нелепостей. Покажем это на одном примере. В докторской диссертации
Л.И.Ерохиной /М.,199б г./ утверждается, что "... ключевым элементом
экономики этих стран /речь идет о Франции, Великобритании, Италии - Ю.К./
являлось государственное планирование: государство концентрировало свои
усилия на развитии базовых отраслей, играющих первостепенную роль в
переориентации народного хозяйства." И далее "... успех японской модели
развития в значительной мере объяснялся эффективностью планирования ...". И
наконец, последний аккорд:"...Происходило однозначное усиление роли
государства, а в рамках государственной деятельности возрастала роль
планирования "/ речь идет о США - Ю.К./.
Другими словами, существует точка зрения, согласно которой следует
усиливать роль государства, хотя, по нашему мнению, и в теории и на практике
самой актуальной является задача разграничения регуляционных функций
государства и рынка. Нужен своеобразный договор об общественном согласии,
партнерстве, где целесообразно определить автономные регулирующие функции
государства, автономные функции бизнеса и совместные функции /сферы
деятельности/ государства и рынка.
2. Начальный этап переходного периода к рынку породил и его начальные
иллюзии: предполагалось, что спад промышленного производства будет
непродолжительным и не очень глубоким. Бытовало мнение, что можно довольно
быстро исправить ценовые искажения, порожденные центрально - планируемой
экономикой, создать конкурентную рыночную среду и войти в мировое сообщество
с новой структурой промышленного производства.
Но этого не произошло. Либерализация цен (январь 1992 г.) оказалась
палкой о двух концах: началась новая дифференциация цен, на которую влияли и
спросовые ограничения, и оставшаяся монополизация, и расстыковка цен на
топливо, энергию, капитальные товары, готовые изделия, транспортные тарифы,
основные и оборотные фонды, и отсутствие класса эффективных собственников,
грамотных менеджеров и т.д. Если раньше цены были состыкованы по принципу
минимизации издержек производства и норматива рентабельности, хотя
внутренние и мировые цены никак не согласовывались, то движение к рынку
началось с ориентации на мировые цены, но для этого не были созданы условия
для выхода на мировой уровень эффективности промышленного производства.
За пять последних лет (1991-1995 гг.) в экономической ситуации
промышленности произошли более существенные изменения, чем за предыдущие
двадцать лет (1970-1990 гг.).
В первую очередь следует отметить повальное снижение физических объемов
производства во всех отраслях промышленности, кроме полиграфической (хотя
это не результат обильных капиталовложений в отрасль, где они в сопоставимых
ценах составили в 1995 г. лишь 12% ,от уровня 1990 г.). Дифференциация
темпов экономической динамики началась уже в 1991 г., когда диапазоны
колебаний в развитии отдельных отраслей по сравнению с 1990 г. /100/
составили 49,5 процентных пункта (от + 25,5 в полиграфической промышленности
до 24,0 - в приборостровнии). За 1992-1995 гг. расслоение в темпах
экономической динамики нарастало - от 94,8 проц. пункта в 1992 г., 110,9
проц. пункта в 1993 г., 110,3 проц. пункта в 1994 г., до 116,8 проц. пункта
в 1995 г. с той лишь разницей, что крайние плюсовые значения снижались, а
крайние отрицательные значения возрастали (по текстильной промышленности,
например, до минус 80,8 проц. пункта). Общий объем промышленного
производства сократился за эти годы в два раза. В связи с разными условиями
воспроизводства отдельных отраслей промышленности, особенно проявившимися с
1992 г. в результате либерализации цен, началось изменение рыночной
структуры промышленного производства в направлении, далеком от бытовавших
ранее представлений о принципах и направлениях структурной политики.
Основные структурные изменения за 1991-1995 гг. в принципиальном плане
заключались в следующем:
во-первых, резко возросла доля топливно-энергетического комплекса -на
19,3 проц. пункта;
во-вторых, существенно вырос удельный вес материально-сырьевых отраслей -
на 6,4 проц. пункта;
в-третьих, резко сократился удельный вес отраслей машиностроительного
комплекса -на 12,9 проц. пункта;
в-четвертых, упала доля комплекса отраслей легкой промышленности -на 10,1
проц. пункта.
Реальные рыночные условия этих лет, связанные как со спросовыми
ограничениями, так и с разной эластичностью движения цен по сравнению со
среднепромышленной ценой привели к утяжелению структуры промышленного
производства. В итоге повысилась доля отраслей, работающих на первичный и
промежуточный спрос и, к сожалению, упала доля отраслей, работающих на
конечный - инвестиционный и потребительский спрос. Но на это были
объективные причины. Относительно цен в этом процессе можно констатировать,
что в 1991-1995 гг. эластичность цен по отношению к средней цене в
промышленности в электроэнергетике составила 2,1 раза, в топливной
промышленности - 1,64, в то время как в машиностроении -0,71 и в легкой
промышленности - 0,52, что и было одной из основных причин дифференциации.
Были и другие причины дифференциации промышленной динамики, которые
связаны со спецификой продукции отдельных отраслей и их
конкурентоспособностью. Продукция топливно-энергетических и
материально-сырьевых отраслей изначально, при прочих равных условиях, более
конкурентоспособна на внешнем рынке, чем продукция отраслей, работающих на
конечный спрос (машиностроение, легкая, пищевая промышленность и др.).
Отсюда, продукция ряда топливных и материалосырьевых отраслей (нефтяная,
газовая, нефтеперерабатывающая, химическая, нефтехимическая, черная и
цветная металлургия и др.) в условиях отмены монополии внешней торговли
относительно быстро нашла дорогу на зарубежные рынки, что способствовало
финансовой устойчивости развития этих отраслей.
В то же время малоконкурентоспособная на внешних рынках продукция
отечественного гражданского машиностроительного комплекса, в условиях
запрета самостоятельной продажи предприятиями продукции военного
машиностроения, дорогостоящая по сравнению с импортными аналогами и менее
качественная бытовая техника и электроника, неравномерное и слабое
федеральное финансирование государственного оборонного заказа - все это
вместе взятое привело к существенному снижению удельного веса
машиностроительного комплекса в промышленном производстве. Что касается не
менее существенного снижения в промышленном производстве доли исконно
русской, традиционной, особенно для центральных районов России, текстильной
и легкой промышленности, то здесь главная причина падения кроется в сломе
сложившегося десятилетиями механизма клирингового обмена российской нефти на
узбекский хлопок. В результате произошло "утяжеление" структуры
промышленности и усилился "тяжелый" экономический рост, от которого в
теоретических концепциях структурной политики мы хотели уйти. Расслоение
промышленности сказалось на отраслевых приоритетах промышленного развития.
Для измерения ранговых инвестиционных приоритетов были использованы
экономические критерии (интегральные показатели фондоотдачи продукции и
рентабельности фондов), по которым были проведены расчеты для 27 отраслей
промышленности РФ и США. Суть концепции измерения ранговых инвестиционных
приоритетов по отраслям промышленности вытекает из критериев эффективности
производства, к которым мы относим два: фондоотдачу продукции (соотношение
продукт/капитал) и рентабельность фондов (соотношение прибыль/капитал).
Методологически это означает: а) дефицит инвестиций и отсюда их минимизация
на единицу конечного эффекта принимаются за главный критерий - ограничитель
инвестиционного процесса в переходный период к рыночной экономике; б)
получение максимума продукции на единицу основных фондов рассматривается как
двуединое выражение: объективных и технологических схем соединения капитала
и продукта и продуктивного использования капитала; в) получение продукции не
с любыми экономическими характеристиками, а с показателями высшей рыночной
рентабельности - то есть с показателями прибыли, снимаемой с единицы фондов.
Ранговые инвестиционные приоритеты - это в конечном итоге условный
показатель, на основе которого на макроуровне можно определять самые общие
ориентиры для инвестиционных предпочтений. В то же время следует иметь в
виду, что более или менее крупные отрасли промышленности могут быть
дезагрегированы в более мелкие структуры (в российских промышленных цензах
имеется примерно 435 таких структур, с учетом регионально-отраслевых кодов -
37845), поскольку в крупных и даже средних структурах находятся отдельные
подотрасли и производства, имеющие как позитивную, так и негативную динамику
приведенных выше измерителей. То же самое можно сказать и о
регионально-отраслевых структурах.
Все измерения выполнены в текущих рыночных ценах, хотя в стационарной
экономике динамические ряды экономических показателей измеряются как в
текущих ценах, так и в сопоставимых ценах (индексах физического объема).
Однако в переходной экономике РФ вряд ли целесообразно и возможно
использовать показатели физического объема основных фондов и продукции по
той простой причине, что физические объемы продукции падают, а после
переоценок - восстановительная стоимость основных фондов растет. Например,
для условий 1992 г., когда физический объем промышленного производства упал
по сравнению с 1990 г. на 25%, а стоимость основных
промышленно-производственных фондов выросла в 20 раз (т.е. 2000%), то
фондоотдача при сопоставлении разнодвижущихся показателей упала бы в 27 раз,
что не отвечает реальным процессам в экономике промышленного производства,
изменениям в качестве, новизне и техническом уровне фондов. Поэтому все
измерения проводились в реальных рыночных ценах продукции промышленного
производства и рыночных ценах основных фондов по полной восстановительной
стоимости. Ограничения методики связаны с двумя обстоятельствами: во-первых,
реальная загрузка производственных мощностей различна в разных отраслях
промышленности и ее желательно учесть; во-вторых, расчеты построены по
производственной эффективности, из всех экзогенных факторов учтен только
один: при разделении объемов промышленного производства на себестоимость и
прибыль из объема продукции вычтены налог на добавленную стоимость и акцизы.
В 1990 г. в условиях дорыночного состояния экономики и регламентируемых
цен, по экономической ситуации того времени, первые десять мест для
приоритетного инвестирования заняли: 1) швейная; 2) кожевенно-обувная; 3)
текстильная; 4) мебельная; 5) пищевая; 6) резино-асбестовая; 7)
железнодорожное машиностроение; 8) деревообрабатывающая; 9) приборостроение,
электронная; 10) электротехническая. Таким образом, отрасли текстильной,
легкой и пищевой промышленности, работающие на конечный спрос, а также
наукоемкие отрасли высокой технологии (приборостроение, точное
машиностроение, электронная и электротехническая) - точки экономического
роста - являлись предпочтительными для первоочередного инвестирования.
Причем, для зрелой рыночной экономики США - шесть из десяти отраслей
совпадают (швейная, кожевенно-обувная, мебельная, пищевая, приборостроение,
транспортное машиностроение) и добавляются четыре новые - табачная,
полиграфическая, некоторые товары длительного пользования, автомобильная (то
есть отрасли также работающие на конечный спрос).
Либерализация цен 1992 г. несколько меняет эти приоритеты, в первой
десятке остается шесть уже знакомых отраслей, и вместо отраслей -
железнодорожного машиностроения, пищевой, деревообрабатывающей,
промышленности и приборостроения - добавляются - нефтеперерабатывающая,
цветная металлургия, автомобильная, нефтехимическая и химическая. Другими
словами, появляются базовые топливно-сырьевые и материалопроизводящие
отрасли: нефтеперерабатывающая, нефтехимическая, цветная металлургия, а
также автомобильная - наиболее структурообразующая отрасль, что становится
одним из индикаторов их будущей экспортной ориентации.
Последующие изменения цен в 1993-1995 гг. в направлении равновесных цен
спроса-предложения меняют и эти приоритеты, но не кардинально.
В соответствии с относительной величиной интегрального коэффициента
инвестиционной привлекательности, рассчитанного по условиям функционирования
промышленности в 1995 г., то есть в условиях дальнейшей либерализации и
дифференциации цен, новых переоценок стоимости основных
промышленно-производственных фондов, первые двенадцать отраслей
расположились в следующем порядке: 1) нефтеперерабатывающая; 2) швейная; 3)
полиграфическая; 4) мебельная; 5) пищевая; 6) кожевенно-обувная; 7) цветная
металлургия; 8) железнодорожное машиностроение; 9) автомобильная
промышленность; 10) черная металлургия; 11) резино-асбестовая; 12)
нефтехимическая. Взяты двенадцать отраслей, поскольку ранговые
инвестиционные приоритеты трех последних практически совпадают. Общая
картина представляется достаточно диверсифицированной: в наборе есть отрасли
первичного сектора - топливные, вторичного - металлургическая,
нефтехимическая и др., третичного, работающего на конечный потребительский
спрос - автомобильная, полиграфическая, отдельные отрасли легкой
промышленности и пищевая.
Таким образом, в переходной экономике вряд ли могут централизованно,
сверху устанавливаться отраслевые структурные приоритеты, поскольку по мере
созревания рыночной среды они будут динамично меняться. Следует иметь также
в виду, что все хозяйство должно быть структурировано и взаимосвязано,
фиксированные на длительное время приоритеты в инвестиционном процессе
приводят к диспропорциям, что в конечном итоге подрывает развитие
приоритетных отраслей.
При создании полновесной и устойчивой структуры хозяйства РФ, в первую
очередь промышленности, следует иметь в виду, что в рыночной экономике,
наряду с крупными предлриятиями существует огромное количество малых и
средних предприятий, в совокупности образующих единую, иерархическую
структуру хозяйства (особенно интересен опыт Японии и Италии). По-видимому,
есть смысл отказаться от строительства гигантов-долгостроев и создавать
новые небольшие предприятия, построенные на современных замкнутых
мини-технологиях, которые могут обеспечить новые рабочие места и расширить
совокупный платежеспособный спрос.
Наконец, была сделана попытка рассчитать паритеты реальной покупательной
способности отдельно по продукции и основным фондам в рублево-долларовом
эквиваленте. Из этих экспериментальных расчетов вытекает, что пока
инвестирование в промышленность РФ предпочтительнее, чем вывоз капитала,
скажем, в США.
За четыре года развертывания экономических реформ появились
обнадеживающие итоги, связанные в первую очередь с разгосударствлением
собственности - важнейшего структурного сдвига в экономике РФ, что,
естественно, отразилось на структуре инвестиционного процесса. В целом за
1995 г. государственные капитальные вложения составили 32%, смешанные
(частно-государственные) -42% и частные - 17%; во вводе основных фондов -
соответственно 30; 43; 20%; в объеме подрядных работ - 15; 45; 38%.
Принятые меры по самофинансированию инвестиционного процесса за счет
ежегодной переоценки основных фондов, задействования механизма ускоренной
амортизации и освобождения от налогов инвестиционных средств, идущих на
накопление основных фондов, реально сказались на источниках финансирования
капитальных вложений. Так, за 1995 г. за счет централизованных капитальных
вложений было профинансировано 23% капиталовложений, а за счет собственных
средств предприятий (включая совместные) - 68,3% капиталовложений.
Постепенное восстановление инвестиционного процесса за счет частных
средств и усиление контроля за выполнением федеральной инвестиционной
программы позволит выйти на более эффективные пропорции в структуре
хозяйства и промышленности РФ. Процессам структурной перестройки хозяйства
РФ будут способствовать наметившиеся сдвиги в привлечении иностранных
инвестиций, а также возрастающая роль регионов в инвестиционном обеспечении
структурной перестройки.
Очевидно, что слабые регуляционные силы нарождающегося отечественного
рынка требуют в переходный период проведения определенной государственной
промышленной политики. Одной из иллюзий начального процесса переходного
периода стало мнение о необходимости упразднения регулирующей роли
государства в промышленном развитии и переходе к системе авторегуляции
рынка. На самом деле, речь должна идти об изменении самой концепции
государственной промышленной политики. В СССР вся промышленность
принадлежала государству и прямое управление развитием отдельных отраслей
считалось наиболее эффективной формой их функционирования. В то же время
западный опыт показывает, что произошел переход от классической формы
государственной промышленной политики, суть которой состояла в прямом
вмешательстве государства в развитие принадлежащих ему отраслей и компаний
путем их субсидирования и защиты отечественных рынков за счет введения
жестких таможенных тарифов, квот на импорт и т.д., к косвенным формам
промышленного регулирования. Возникла общая тенденция к приватизации
государственных предприятий в тех странах, где значительная часть
промышленных отраслей находилась в собственности государства. Так, в США
доля государства в национальном богатстве составляет 20%, в ВВП - 11-12%, в
промышленности - 1,5%, хотя вряд ли кто будет утверждать о слабости
американской государственности. Другими словами, регулирующая роль
государства напрямую не зависит от владения им собственностью, а в
значительной мере связана с совершенством законодательной базы и менталитета
граждан.
К настоящему времени в отечественной промышленности произошли
существенные изменения в формах собственности. Приватизация была проведена
ускоренными темпами, и уже в 1994 г. государственная собственность составила
в промышленности РФ только 20%, частная -15% и смешанная - 63%. При этом
негосударственная форма собственности составляет от 69% в электроэнергетике
до 99% в черной металлургии. Но пока, к сожалению, смена форм собственности
автоматически не привела к повышению эффективности производства, основные
показатели эффективности промышленного развития (рентабельность
производства, фондоотдача, производительность труда и др.) по сравнению с
базовым 1990 г. в настоящее время ниже.
В принципе, это понятно. Сохранились те же производственные мощности,
технический уровень производства, те же люди (безработица невелика), и почти
полное отсутствие квалифицированных менеджеров, преобладание смешанной формы
собственности (где перемешались непонятным образом интересы государства,
бизнеса и теневой экономики). Без существенных институциональных
преобразований вряд ли можно было за такой короткий срок существенно
увеличить результаты. В то же время хотелось бы согласиться с г-ном ван
Хэлом, который в Европейской экономической комиссии в июне 1995 г. изложил
модель перестройки государственных промышленных предприятий в Нидерландах,
включающую пять типов преобразований: правовое преобразование
государственных предприятий, требующее создания юридических основ
регулирования прав собственности (где, по нашему мнению, создание
акционерных обществ закрытого типа с ограниченной ответственностью вряд ли
является наиболее эффективной формой экономического развития); экономическое
преобразование государственных предприятий для условий реальной рыночной
экономики, для чего требуется либерализация рынков и введение правил
бухгалтерского учета, основанных на налоговом законодательстве, с целью
придания предприятиям предпринимательского характера и обеспечения
возможностей для перемещения прибылей; приватизация государственных
предприятий и передача их в частный сектор, для чего необходимо создание
рынков капитала и условий для его перемещения (перелива); техническое
преобразование государственных предприятий, ориентирующихся на абстрактное
производство (обезличенную потребность), в организации, специализирующиеся
на производстве конкретных видов продукции, услуг и маркетинга с
соответствующей реорганизацией, обменом технологиями и техническим
переоснащением; социальное преобразование государственных предприятий,
направленное на изменение образа мышления администрации и работников, их
отношения к рыночным механизмам, включая переход от установления иллюзорных
производственных планов к условиям неопределенности рыночной конъюнктуры,
для чего необходимы меры по переподготовке кадров, социальной защите в сфере
занятости в течение переходного периода. Предполагается, что рамочные
условия и законодательная база таких преобразований должны быть обеспечены
государством.
В заключение следует сказать, что если в стране с развитой рыночной
экономикой и сравнительно небольшим промышленным сектором, в которой
функционируют государственные промышленные предприятия, необходим довольно
сложный процесс их перестройки на рыночные рельсы, то какой гигантской
задачей является не квази, а реальное направление промышленного сектора РФ
на эффективный путь развития. И здесь велика роль новой государственной
промышленной политики (лучше идти на двух ногах - интегрируя регуляционные
силы государства и рынка - , чем на одной, тем более в переходный период) и
законодательной базы преобразований. Пока законодательная база такова,
каковы сами законодатели, а образцом государственной промышленной политики
кое-кто пытается изобразить экономическую политику Госплана.
Л.С. ДЕМИДОВА
СТРУКТУРНЫЕ АСПЕКТЫ РЫНОЧНЫХ РЕФОРМ
Структурная перестройка хозяйства входит в комплекс главнейших задач,
которые решаются при переходе от плановой экономики к рыночной. Можно
спорить о последовательности таких составляющих трансформации экономики, как
финансовая стабилизация, приватизация, либерализация цен, но не вызывает
сомнений положение о том, что эти процессы должны предшествовать
реструктуризации, поскольку создание новой, эффективной структуры невозможно
без свободных цен, свободы хозяйствующих субъектов и устойчивой
экономической среды. Только в этом случае формируется нормальный
инвестиционный климат, сокращаются неопределенность и риски, то есть
создаются условия, необходимые для принятия рациональных хозяйственных
решений относительно распределения ресурсов. Иными словами, начало
реструктуризации должно следовать во времени за другими мерами по
реформированию экономики. В свою очередь в ходе структурной перестройки
преодолевается экономический кризис и закладываются основы для следующего
этапа развития - перехода хозяйства к экономическому росту.
Ключевое значение для реструктуризации имеет нормализация цен:
производители и потребители ползают правильные ориентиры в распределении
ресурсов только при более или менее устоявшихся пропорциях цен и в условиях
их общей устойчивости. В России после либерализации цен ценовая ситуация
складывалась довольно противоречиво. С одной стороны, быстро меняется
соотношение цен на различные факторы производства и виды продукции. В этом
отношении показательно положение на рынке потребительских товаров и услуг. В
странах с
развитой рыночной экономикой на этом рынке по уровню цен всегда лидируют
услуги, за ними следуют продовольственные, а затем непродовольственные
товары. В дореформенной России соотношение цен на эти группы товаров было
противоположным: сравнительно дешевыми были услуги, дорогими -
непродовольственные товары, а продовольствие занимало между ними
промежуточное место, но ближе к услугам. После освобождения цен стали
стремительно формироваться новые ценовые пропорции. По нашим расчетам, с
конца 1992 г. по июль 1995 г. непродовольственные товары подорожали в 33
раза, продовольствие - в 52 раза, услуги - в 327 раз (1). Таким образом,
ценовые пропорции, глубоко деформированные административной моделью
ценообразования, стали в большей степени соответствовать реальности.
Динамично менялось соотношение цен и на других рынках.
Ломка ценовых пропорций несомненно способствует структурным
преобразованиям, но, с другой стороны, как показывают приведенные данные,
упорядочение цен происходило до самого последнего времени в условиях
сильнейшей инфляции, которая тормозила этот процесс, обесценивая накопления,
искажая ценовые сигналы. Соответственно замедлялся переход к активным и
крупномасштабным структурным преобразованиям. Только в середине 1996 г.
появились признаки стабилизации цен.
Структурная перестройка в отличие от других элементов реформы - задача
намного более сложная. В первую очередь это связано с глубокими различиями в
структурных характеристиках двух альтернативных хозяйственных систем. На
основе планового распределения ресурсов сложилось громоздкое и неэффективное
хозяйство. Его дефекты хорошо известны: преобладание тяжелой промышленности
и военного сектора; преимущественная ориентация на промежуточный, а не на
конечный спрос; невосприимчивость к научно-техническому прогрессу;
неспособность динамично и адекватно реагировать на потребительский спрос.
Производственный аппарат малоподвижен, инерционен, не в последнюю очередь
из-за преобладания в его составе крупных и крупнейших предприятий;
производству свойственны глубокие диспропорции, которые постоянно
накапливались, не разрешались, как в альтернативной системе, под действием
циклических и структурных кризисов.
О структурных различиях двух хозяйственных систем можно судить по
результатам сравнения их некоторых характеристик. Так, доля 1-го
подразделения в общественном продукте в предреформенном СССР составляла 75%,
в США - 55%. Удельный вес тяжелой промышленности в промышленной продукции
составлял соответственно 75% и 60%. В целом ряде случаев соотношение
структурных элементов было зеркально противоположным: В России в
потребительский сектор направлялось только 30% продукции машиностроения,
тогда как в США -70%; доля сферы услуг в валовом внутреннем продукте России
перед началом реформ равнялась 30%, в США - около 70%. В плановой экономике
в сравнении с развитой рыночной относительно меньшая часть ВВП
предназначалась для личного потребления и шла на социальные цели. Словом,
хозяйство в значительной степени работало само на себя, с невысокой полезной
отдачей. Вполне понятно, что преодоление столь глубоких структурных
деформаций требует больших усилий, ресурсов и длительного времени.
Структурную перестройку осложняют и другие факторы, в частности дефицит
инвестиционных ресурсов. Их хронический недостаток в неэффективной плановой
экономике в современных условиях усугубляется резким кризисным падением
производства, дефицитом государственного бюджета. По известным причинам
экономического и политического характера не идут в российскую экономику
иностранный и накопленный в последние годы отечественный капитал.
Существенно негативное воздействие оказал и разрыв экономических связей в
результате распада СССР и социалистической системы хозяйства, хотя нельзя не
признать, что они далеко не всегда были экономически обоснованными и
рациональными.
Опыт реформ показывает, что самым существенным тормозом на пути создания
новой структуры, как и вообще рыночных реформ, является состояние, качество
человеческого капитала, то есть убедительно подтверждается справедливость
положения экономической науки о главенствующей роли человеческого фактора в
развитии хозяйства. Значительная часть работников оказалась не готовой
действовать в новой обстановке; им явно недостает соответствующих знаний,
квалификации, предпринимательских навыков. В первую очередь это относится к
руководящему звену. По данным социологических обследований, 2/3 современных
управленцев - представители старого директорского корпуса; в своем
большинстве они с трудом ориентируются в новых непривычных условиях; мало
меняется их экономическое поведение: в центре внимания привычные заботы о
производственных мощностях, а не проблемы рынка и сбыта продукции. По
имеющимся данным, 83% директоров российских промышленных предприятий по
образованию техники и технологи (2). В этих условиях, если бы инвестиционные
ресурсы и
были в наличии, маловероятно, чтобы их направление было рациональным, а
использование эффективным. Известно также, что требованиям экономической
обоснованности удовлетворяют не больше 10-15% инвестиционных проектов,
поступающих в коммерческие банки. В адаптации к новым условиям нуждается и
немалая часть рядовой рабочей силы: например, наши строители, работающие в
югославских или турецких фирмах, далеко не всегда удерживают предложенный
трудовой ритм, требования к дисциплине, недостаточен и уровень их
квалификации.
Несмотря на множество трудностей и препятствий, реформы положили начало
структурным преобразованиям, и в пестрой, довольно хаотической и часто
противоречивой картине изменений уже можно выделить ряд четко выраженных
сдвигов и тенденций, как позитивных, так и усугубляющих кризисное состояние
экономики. Особенно сложно, учитывая отмеченные выше дефекты структуры, идут
преобразования в промышленном секторе, где наметился ряд неблагоприятных
тенденций: рост доли добывающих отраслей и в целом тяжелой промышленности
при ухудшении позиций и без того слаборазвитой легкой индустрии, а также
машиностроения и ряда высокотехнологичных производств. Но, с другой стороны,
довольно четко определились сдвиги, сближающие хозяйственную структуру
России с рыночной. К их числу в первую очередь относится расширение позиций
сферы услуг в хозяйстве. Доля ее отраслей в ВВП России увеличилась с 30,2% в
1989 г. до 53% в 1995 г.; растет удельный вес услуг и в капиталовложениях, и
в численности занятых, хотя и не столь быстро (3). В основе этого сдвига -
две основные причины: первая - недостаточное развитие отраслей услуг в
прошлом и соответственно меньшие размеры падения объемов их производства,
чем в материальной сфере; и вторая- формирование целого комплекса услуг, в
которых плановая экономика или вообще не нуждалась, или которым отводилось в
ней скромное место. За короткий срок была создана разветвленная сеть
кредитно-финансовых учреждений, а их лидеры - коммерческие банки - стали
фундаментом кредитно-финансовой системы страны; динамично развивается мелкая
розничная торговля; быстро прогрессируют система страховых учреждений, а
также связь, особенно телекоммуникации, заметно сокращающие глубокое
отставание от западных стран по масштабам и техническому уровню. В стране
возникли и расширяют свои позиции такие ранее не известные виды услуг, как
торговля недвижимостью, информационные, инновационные фирмы, а также
разнообразные услуги, работающие на нужды производства и бизнеса в области
менеджмента, маркетинга, аудита, различного рода консул
ьтационные службы и т.п.
Значение Для России этого сдвига многопланово. Важно, что на общем фоне
падения производства в материальной сфере в услугах продолжается
экономический рост, создаются новые рабочие места. Уже в 1993 г. в
кредитно-финансовых и страховых учреждениях работали около 600 тыс, человек,
в 1995 г. в услугах по компьютерному программированию - 200 тыс. человек(4).
Среди лидеров по росту занятости- охранный бизнес, что едва ли можно отнести
к разряду позитивных явлений, но это отражает непростой характер
происходящих преобразований, существующий в обществе уровень культуры и
нравственности. Не менее важное обстоятельство - создание в стране
инфраструктуры рыночной экономики: без развитой системы транспорта и связи,
широкой сети кредитно-финансовых и страховых учреждений, торговли, целого
спектра деловых услуг современный рынок просто не работает. С появлением
новых услуг преодолевается также примитивный характер сложившейся при
социализме экономики: диверсифицируется и усложняется ее отраслевой состав,
повышается интеллектуальная составляющая. Многие услуги - банковские,
телекоммуникации, информатика, консультационные и другие виды деловых услуг
- относятся к наукоемким. За рубежом наукоемкие виды услуг в сочетании с
высокотехнологичными промышленными отраслями образуют активное ядро
современного хозяйства, во многом определяющее его экономический рост,
научно-технический прогресс и эффективность производства. Эти изменения
соответствуют мировым тенденциям, и можно полагать, что Россия делает первые
шаги на пути развития постиндустриальной экономики, по которому уже уверенно
следуют развитые страны рыночной экономики. Как известно, на долю услуг в
этих странах приходится в настоящее время до 60-70% валового внутреннего
продукта и еще большая часть общей занятых в хозяйстве. Однако этот.
структурный сдвиг не только в нашей публицистике, но и в научной литературе,
нередко получает негативную оценку, как процесс деиндустриализация
хозяйства. Действительно, позиции индустрии сокращаются, но такого рода
изменения следует привет
ствовать, а не пугать ими широкую публику. Индустриальный сектор России
по стандартам эффективной рыночной экономики гипертрофирован и нуждается в
сокращении прежде всего за счет военных производств и ряда базовых отраслей
тяжелой промышленности. На долю промышленности до начала реформ приходилось
около 40% ВВП России, что намного больше, чем в западных странах, где этот
показатель варьирует в пределах 20-30% (5). России нужна не
реиндустриализация, как предлагается в некоторых программах, а
переход промышленности на новую модель с иными структурными и
качественными параметрами. Опыт глубокой структурной перестройки хозяйства
развитых зарубежных стран во второй половине 70-х - начале 80-х годов
показывает, что переход к постиндустриальному, информационному обществу
невозможен без развития и участия широчайшего спектра услуг. Вообще, в
современной рыночной экономике материальный продукт и услуги уже давно и
никоим образом не противопоставляются; их глубокая интеграция, Взаимосвязь и
взаимозависимость лежат в основе таких новейших направлений и форм развития
производительных сил, как информатизация, компьютеризация хозяйства,
интернационализация производства, глобализация рынков.
Расширение позиций сферы услуг в хозяйстве России неправомерно, по нашему
мнению, рассматривать, как временное явление, связанное только с кризисным
сокращением материального производства. Этот сдвиг - результат действия
глубинных объективных причин. С одной стороны, с началом рыночных реформ и в
ходе их реализации сформировались и возрастают потребности хозяйства в тех
видах деятельности, которые опосредуют рыночные отношения, но, как уже
отмечалось, не получили должного развития в плановой экономике. С другой
стороны, хозяйство располагает ресурсами, необходимыми дм реализации этой
потребности. Сравнительно безболезненно решается проблема рабочей силы для
новых отраслей услуг за счет ее оттока из сокращающихся секторов, прежде
всего из военно-промышленного комплекса, а также за счет немалых размеров
скрытой безработицы во многих других отраслях хозяйства. Народившийся рынок
рабочей силы обеспечивает довольно быстрое ее перераспределение в отрасли
услуг. Сфера услуг получает, таким образом, основной ресурс, поскольку
мнение ее отрасли отличаются высокой трудоемкостью, одновременно смягчается
угроза безработицы. Сравнительно легче, чем в материальном производстве,
решается в услугах и проблема инвестиций. Их основным источником было и до
последнего времени остается быстрое накопление капитала в новых, как
правило, высокоприбыльных видах деятельности. Более доступен для услуг и
кредитный рынок из-за преобладания краткосрочных кредитов, используемых для
реализации характерных для услуг сравнительно низкокапиталоемких проектов с
короткими сроками окупаемости.
С выходом хозяйства из кризиса и при продолжении рыночных реформ
тенденция опережающего роста отраслей сферы услуг в России должна, по нашему
мнению, сохраниться. Она диктуется необходимостью дальнейшего расширения
социальных услуг и бытового обслуживания, недостаточно развитых в прошлом,
проблемы которых в последние годы еще более усугубились. По рыночным меркам
далеко не удовлетворительны у нас масштабы торговли и кредитно-финансовой
сферы, то есть ключевых посреднических звеньев рыночных отношений. В
торговле США в настоящее время занято больше работников, чем в
промышленности, тогда как в России их в три раза меньше, чем в
промышленности. Велики также потребности производства и населения в
средствах транспорта, современных коммуникациях, а также в информационной
инфраструктуре, системе страхования и деловых услугах. В России деловые
услуги только зарождаются, тогда как в странах с развитой рыночной
экономикой эта отрасль выросла в крупное подразделение хозяйства с
разветвленным отраслевым составом. В США по численности занятых - 6 млн.
человек- деловые услуги превосходят транспорт и связь, вместе взятые, и
строительство (6). Приведенные данные свидетельствуют о том, что в
современной рыночной экономике многократно возрастают затраты ресурсов на
предпроизводственные и послепроизводственные операции и на функции,
опосредующие движение товара. Только при этом условии можно произвести
конкурентоспособную продукцию, максимально удовлетворяя общественные
потребности, и своевременно довести ев до конечного потребителя.
Стремительно изживается и такой дефект организационной структуры хозяйства
России, как практическое отсутствие до последнего времени мелкого и среднего
производства. Социалистическая система хозяйствования изначально опиралась
|
