ная, что было накануне вечером: вот она вошла в ванную комнату, подняла
сумку с бельем, приготовленным в стирку... Да, сумка! Накануне утром,
собирая вещи в стирку, она положила пару носков для тенниса рядом с сум-
кой, чтобы потом не забыть выстирать их самой.
А вчера вечером она нашла их в сумке.
Кто-то рылся в ее вещах. Внутри у нее все оборвалось. Кто это мог
быть?
Ее словно током ударило. Она вскочила с постели, обыскала всю комна-
ту, вытащила всю одежду, чтобы убедиться, что все лежит на своих местах.
Все было в порядке. Она бессильно опустилась на кровать, все еще продол-
жая хмуриться, но чувствуя между тем огромное облегчение. Не потому, что
вор мог украсть чтонибудь ценное. Она не могла похвастаться нарядами -
самые обычные летние тряпки из хлопка. Даже то ее платье, в котором она
была в тот вечер в ресторане, не представляло из себя ничего такого, на
что бы вор мог позариться. У нее были, правда, довольно милые украшения
- так, обычная бижутерия, а все остальное - паспорт, билеты, чековая
книжка - хранилось в сейфе у дежурной.
Наверное, горничная, подумала она. Да, должно быть, так все и было:
горничная убирала номер, нечаянно перевернула сумку и, не заметив, что
носки лежали снаружи, запихнула их в сумку вместе с остальными вещами.
Она решила все-таки спуститься вниз и проверить, все ли на месте в
сейфе. Да, естественно, все на месте. Чувствуя себя последней идиоткой,
она улыбнулась сидевшей за стойкой дежурной, которая была несколько
удивлена тем, что Кэндис так и не взяла ни одного чека. Дежурная улыбну-
лась ей в ответ, но по слегка изменившемуся выражению ее глаз и лица
Кэндис поняла, что за спиной у нее кто-то стоит. Улыбка стала еще более
приветливой и загадочной, а зрачки темных глаз - огромными.
Кэндис оглянулась и слегка вздрогнула, услышав мягкий голос Сола:
- А, Кэндис, вы уже вернулись?
Сердце ее забилось, словно пойманная в клетку птица.
- Я... я никуда и не уходила, - промямлила она.
- Я пытался дозвониться до вас вчера вечером, но никто не подходил к
телефону. - Его ленивая спокойная улыбка так не соответствовала внима-
тельному выражению его глаз.
- Вот как? А, да, я была в прачечной.
- Ну тогда все ясно, - сказал он, мрачнея, хотя глаза его смеялись. -
Я, наверное, вас задерживаю?
Кэндис бросила взгляд на дежурную за стойкой, без всякого стеснения
подслушивавшую их разговор, и смущенно пробормотала:
- Я... да нет... ничего, я уже все сделала.
Дежурная одарила Сола ослепительной улыбкой и низко нагнулась над
стойкой, выставляя напоказ свой внушительных размеров бюст.
- Мисс Хьюм проверяла свою чековую книжку, - как бы между прочим об-
ронила она.
Это страшно разозлило Кэндис. Дежурная не имела права говорить кому
бы то ни было, что именно делала Кэндис, но спорить было бесполезно. По-
хоже, попроси он сейчас у нее чековую книжку Кэндис, она отдала бы ее
без всяких возражений.
- Ясно, - сказал он, и на какую-то долю секунды что-то холодное, зло-
вещее мелькнуло у него в глазах. Мелькнуло и исчезло, исчезло настолько
быстро, что она решила, что это ей только показалось, и когда он сказал:
- Мне нужно поговорить с вами. Может быть, сядем вон там? - она позволи-
ла взять себя за руку и провести в дальний угол вестибюля.
Она утонула в мягких подушках кресла. Он сел напротив и загадочным,
пристальным взглядом стал рассматривать ее сквозь розовые и кремовые ле-
пестки красного жасмина, стоящего в вазе на столике. Сладкий запах, за-
пах тропиков, висел в стремительно разогревающемся воздухе. Щелкнул вык-
лючатель, и под потолком, набирая обороты, закрутился огромный вентиля-
тор.
Она чувствовала себя очень скованно.
- Что-нибудь случилось? - спросил он, сверля ее взглядом.
- Нет, - поспешно ответила она, - а что такого могло случиться? Хотя,
должна признаться, я слегка удивлена тем, что вижу вас здесь.
- Да, я приехал убедиться, что вы все уладили с тем парнем, у которо-
го брали напрокат катамаран.
Она покраснела.
- Я еще только собиралась это сделать. Я, наверное, должна ему еще
что-то заплатить...
- Нет, зачем же? Вы заплатили ему за день, он больше не просит. Ката-
маран на месте, так что он ничего не потерял.
- Благодарю вас, - произнесла она чужим голосом, чувствуя страшную
скованность.
Он улыбнулся.
- Вы сумеете как нельзя лучше отблагодарить меня, если согласитесь
покататься сегодня со мной на яхте.
Запах жасмина дурманил голову. Ей стало трудно дышать. Кэндис видела
себя со стороны: потрясенный вид, завороженный взгляд, рот слегка при-
открыт.
- Как? Вдвоем? - глупо спросила она.
- Да, вдвоем. Боюсь, что Стефани решила еще на несколько дней задер-
жаться у своих друзей.
Мозг ее лихорадочно работал. Самым первым и сильным желанием было ух-
ватиться за такую возможность и тем самым как-то укрепить с ним свои от-
ношения, чтобы потом снова встретиться с его сестрой, но свойственная ей
осторожность подсказывала, что с ним будет не так-то легко справиться,
если они останутся наедине.
Дыхание ее участилось.
- Мне кажется... мне кажется, Сол, что это будет несколько неосмотри-
тельно с моей стороны, - медленно проговорила она.
Он пристально наблюдал за ней, и этот тяжелый взгляд было невозможно
выдержать.
- Отчего же?
Она закусила губу.
- Я не имею привычки кидаться на женщин. Если вас смущает именно это,
я даю вам слово, что мы будем не одни, - закончил он.
- Вы возьмете с собой Джила? - спросила она охрипшим от волнения го-
лосом и вся залилась краской, втайне надеясь, что он этого не заметит.
- Да, вы угадали. Кроме того, что он мой шофер, он еще и отличный ка-
питан.
Да, видно, эти миллиардеры шагу ступить не могут без своей охраны.
Хотя Сол вроде бы не трусливого десятка...
Ее взгляд непроизвольно скользнул по его широким мускулистым плечам.
В белых брюках и просторной рубашке в красно-белую полоску, на которой,
слава Богу, не было никаких эмблем и надписей, он напоминал огромного
пирата. Вряд ли она смогла бы членораздельно объяснить это, но она не
питала особой любви к тем, кто ощущал острую потребность украшать лозун-
гами свою одежду.
У нее ни на минуту не закралось подозрения, что он тщательно продумал
свой костюм, желая выгодно подчеркнуть бронзовый загар и великолепную
мускулатуру рук и бедер. В нем он нисколько не был похож на фотомодель с
обложки модного журнала, судя по всему, он давно его носил и чувствовал
себя в нем очень удобно. Смуглый, уверенный в себе и, как всегда, резкий
и решительный. Он неотразим, подумала она с замиранием сердца.
Очнувшись от своих мыслей, она снова густо покраснела и поспешно про-
говорила:
- В таком случае я с удовольствием поеду.
- Вот и отлично. Скорее надевайте шорты и не забудьте взять что-ни-
будь, чтобы укрыться от солнца. Вода так сильно отражает солнечные лучи,
что даже в тени вам нужно будет хорошенько закрываться.
Надев белые шорты, тоненький топ из хлопка, белый кисейный жакетик и
прихватив с собой легкие брюки, она уже через десять минут была в вести-
бюле. Она очень надеялась, что он не заподозрит, что она умышленно выб-
рала такой наряд, чтобы лучше гармонировать с ним. Просто в ее гардеробе
это было единственным, что наиболее подходило для такой прогулки. На го-
лове у нее была широкополая соломенная шляпа, купленная на следующий
день после того, как она встретила их на рынке, а на ногах - пляжные
сандалии. Большие темные очки закрывали почти половину ее лица, защищая
ее не только от солнца, но и от его пронзительного взгляда.
Выходя из своего номера, она напоследок взглянула на себя в зеркало.
Да, вид, прямо сказать, не очень... В этом наряде она скорее смахивала
на пастушку из рождественской пьесы или на эльфа, завернутого в кисею,
которая вместе с очками служила ей своеобразной защитой.
Когда она спускалась по лестнице, Сол отходил от стойки дежурной. Вся
рдея от удовольствия, та хохотала, но Кэндис видела, каким многозначи-
тельным взглядом она смотрела им вслед, когда они выходили на уже разог-
ретую жарким солнцем улицу.
- Я пришел на своей посудине, - произнес он небрежным тоном, не обра-
щая внимания на любопытные взгляды прохожих. Казалось, он не замечает
того, что почти все без исключения женщины обращают внимание на его
врожденную, почти животную грацию, бросая ему вслед восхищенные взгляды,
а мужчины смотрят с завистью и уважением. - Она внизу, в доке.
В ответ она кивнула головой, нисколько не удивившись тому, что посу-
дина оказалась великолепным рыболовным судном, на котором можно было вы-
ходить в открытое море и которое она обходила на своем катамаране в за-
ливе под скалой, неподалеку от его дома. Неужели это было только вчера?
Пока они шли вдоль пристани, Джил что-то сказал трем мужчинам, кото-
рые стояли тут же и разговаривали. Все трое кивнули и посторонились,
провожая улыбками проходивших мимо них Сола и Кэндис. Сол знал их, судя
по тому, что он поздоровался с ними на местном диалекте, и, хотя Кэндис
все время улыбалась, она постоянно ощущала на себе их любопытные взгля-
ды. Наверное, они думают, что она последняя пассия Сола Джеррарда, ока-
завшая честь не только его шхуне, но и его постели. Вспомнив совершенную
красоту Лидии Вулкотт и ее откровенную чувственность, Кэндис решила, что
они, должно быть, пребывают в недоумении по поводу того, куда делся весь
его вкус.
Джил пошел проверить кранцы на корме. И хотя он тоже улыбнулся Кэн-
дис, она чувствовала его сдержанность и не без ехидства подумала, уж не
собирается ли он завести на нее досье. Ведь так обычно поступают эти
субъекты. Что ж, вряд ли он найдет в ее биографии пищу для размышлений.
Большинство сочло бы ее просто скучной.
Сол шел впереди. Он легко перескочил через бортик пристани на тиковый
настил кокпита. Обернувшись, он протянул ей руки. Она не хотела прини-
мать его помощь, так как его прикосновения приводили в странное смятение
ее мысли, но что-то во всей его позе сообщило этому жесту такую требова-
тельность, что она, слегка покраснев, подала ему руку и шагнула вниз. На
полпути он подхватил ее за талию. Мускулы его рук и плеч напряглись,
когда он мягко опустил ее на палубу. Руки его слегка помедлили, а потом
легли ей на плечи.
Стараясь изобразить галантность, он с наигранной веселостью произнес:
- Добро пожаловать на борт, Кэндис.
- Благодарю, - пробормотала она.
- Давайте поднимайтесь на мостик. - Он кивнул Джилу. - Я отчалю сам.
Нет, наверху ваша сумка вам не понадобится. Джил отнесет ее вниз, как
только убедится, что я не слишком попортил корпус, ударившись о прис-
тань.
Джил усмехнулся и, ничего не сказав, отправился на корму.
- А почему она трехэтажная? - спросила Кэндис, с любопытством глядя
на эффектное сооружение над мостиком.
Сол усмехнулся.
- Это башня, с которой наблюдают за косяками тунца. Она помогает при-
дать судну устойчивость. Верхняя тренога отделяется, когда судно выходит
в открытое море.
- А куда вы на нем ходите?
Он пожал плечами.
- К сожалению, мне очень редко приходится ходить на нем самому. Оно
ходит на рыбный промысел в Кэрнс и Залив Островов у берегов Новой Зелан-
дии, а время от времени я сюда наведываюсь.
Кэндис окинула взглядом удобные сиденья, огромный штурвал и великое
множество всяких приспособлений, циферблатов и измерительных приборов.
Эта игрушка богача, где всего лишь для забавы использовались все новей-
шие технические достижения, еще больше, чем его чудесный дом, заставила
ее осознать, насколько иначе, по сравнению с ее жизнью, была устроена
жизнь Джеррардов. Денег, потраченных на эту замечательную вещь, навер-
ное, хватило бы ей до конца жизни.
- Вам здесь не понравилось?
Боже мой, нельзя ни на секунду расслабиться. Его настороженные, кол-
довские глаза видели ее буквально насквозь. Принять эту реакцию за то,
чем она была на самом деле, означало признать то, что этот человек ей
нравится. Да, конечно, нравится, и ее невольный отклик на его откровен-
ное мужское обаяние делал ее до смешного чувствительной. Единственное,
что она могла сейчас сделать, - это убедить себя в том, что он не заме-
тил, что с ней происходит.
Она улыбнулась одними уголками губ, поддразнивая и провоцируя его.
- С моей стороны было бы в высшей степени неблагодарным, если бы мне
здесь не понравилось, не так ли? - сказала она. - Яхта просто великолеп-
на.
В ответ его прекрасный рот изобразил какую-то ироническую и совсем не
смешную гримасу, и он отвернулся к пульту управления. Поставленная на
место таким своеобразным ответом, Кэндис молча следила за его маневрами,
пока он отчаливал от пристани. Он делал это настолько умело, что Джилу
вовсе не пришлось орудовать привальным брусом, чтобы защитить сверкающий
корпус яхты от повреждений. Он оставался внизу, пока Сол выводил судно
из крохотной гавани, скользя мимо потрясающей коллекции яхт, мимо ка-
кой-то огромной штуковины, которой самое место было в доке для больших
пассажирских судов, мимо видавших виды, потрепанных штормами старых по-
судин, которые пришли сюда аж из самого Лондона.
- Морские волки, - сказал Сол.
Она согласно кивнула в ответ, с интересом разглядывая одну из яхт,
где, развеваясь на ветру, сушились пеленки. Наверное, не просто справ-
ляться с малышом на борту, но, черт возьми, что-то в этой идее - совер-
шить путешествие в таком вот собственном доме - показалось ей страшно
привлекательным.
Она сказала ему об этом, и некоторое время они с интересом обсуждали
эту идею. Он назвал ее всего лишь замечательной причудой, но сам был
склонен считать это прекрасным способом увильнуть об обязанностей. Но
это же так здорово, спорила она. Он прекрасно понимал, почему она спо-
рит, но ей казалось, что ему доставляет удовольствие этот спор. Она
твердо вознамерилась сыграть роль интересной и забавной собеседницы,
проявить сейчас всю свою хитрость, используя манеру легкого флирта как
своеобразную защиту.
Он подыгрывал ей в этом, хотя один или два раза у нее возникало такое
чувство, что он прекрасно понимает, что и почему она делает.
Но один неприятный момент все-таки был. Когда они проплывали мимо то-
го острова, где туристская яхта высаживала всех желающих понырять с ак-
валангом, Сол заглушил мотор и как бы между прочим спросил:
- Здесь чудесные кораллы, но вы, насколько я помню, их уже видели?
Она чуть было не сказала "да", но вдруг вспомнила, что говорила ему у
него дома, и сразу же осеклась, чувствуя, как краска стыда заливает ей
щеки. Сделав вид, что она не слышит его вопроса, она отвернулась, ведь
тогда она действительно сказала ему неправду.
- Не видели? - спросил он после чересчур затянувшейся паузы. - Ах да,
я, кажется, припоминаю, вы же говорили, что не поехали на экскурсию. Ну
ничего, там, куда мы сейчас направляемся, тоже очень интересно.
Она утвердительно кивнула, надеясь, что развевавшиеся по щекам янтар-
ные локоны скроют ее пылающие щеки. Он все понял, подумала она,
чувствуя, как ее охватывает паника, но, когда она собралась с духом и
решилась поднять на него глаза, он ответил ей такой ослепительной, такой
чарующей улыбкой, что она уже больше ничего не видела.
Потом он снова стал таким же веселым, радушным хозяином, продолжая
подтрунивать над ней, она отвечала ему тем же. День был просто велико-
лепный. Легкий ветерок приносил прохладу, и было не так жарко, а вид
открывался такой, что дух захватывало: вверху тянулись плотные цепи гор,
накрытые легким кружевом облаков, внизу расстилалась сверкающая гладь
залива. Сол следовал за туристской яхтой, но вскоре та быстро пошла
дальше вдоль побережья, а он отстал, показывая встречающиеся на пути
местные достопримечательности.
Рассекая носом воду, их большая яхта плавно скользила мимо цепочки
маленьких островов, рассыпавшихся вдоль всего рифа и напоминавших непра-
вильной формы бусины. На каждом из них росли кокосовые пальмы, грациозно
склонявшие свои верхушки непременно в сторону воды.
Когда изменившийся шум мотора возвестил о том, что скоро будет оста-
новка, время близилось к полдню, и их яхта плавно заскользила в сторону
одного из атоллов. Снизу появился Джил и стал подниматься по лестнице на
крыло ходового мостика.
Совершенно расслабившись и от души смеясь какой-то невероятной исто-
рии, которую только что рассказал Сол, она поймала себя на мысли, что
приятно удивлена тем, что с ним оказалось так весело и что то остроумие,
с которым он рассказывал анекдоты, может быть острым как бритва, но чаще
терпимым к людским слабостям и промахам.
Так недолго и влюбиться, решила она и подумала про себя, что в этом,
в сущности, нет ничего удивительного. Она окинула взглядом маленький
остров. Ей понравилась его тишина и уединенность и типичная для Южных
морей своеобразная экзотическая красота.
- Ой, смотрите! Там какой-то дом!
Когда Джил сменил Сола у руля, Сол объяснил:
- Это дом моего двоюродного брата.
- Куда вы? - воскликнула Кэндис, заметив, что он взбирается по лест-
нице.
- Наверх, оттуда лучше видно, когда я буду пробираться сквозь корал-
ловые рифы. Хотите сюда ко мне? - И он посмотрел на нее сверху.
Она колебалась, не зная, как поступить, но в глубине обращенного к
ней сверху взгляда она прочла и сомнение, и откровенный вызов. Она под-
няла голову, кивнула и решительно вскарабкалась наверх как раз в тот мо-
мент, когда он вставал к штурвалу.
Огороженная металлическими поручнями площадка была совсем крохотной.
Палуба осталась далеко внизу, еще ниже было только море. Даже самое лег-
кое боковое движение судна ощущалось здесь наверху настолько сильно, что
по сравнению с этим качка на мостике казалась сущим пустяком.
Она изо всех сил вцепилась в металлические поручни, отчаянно хватая
ртом воздух. Негромкий смех Сола заставил ее поднять голову.
- Ну как, все в порядке?
Она уверенно кивнула. Ему-то, конечно, легко удержаться на ногах.
Прекрасно балансируя, он чувствует себя как дома на этой маленькой рас-
качивающейся площадке. В ней постепенно начало закипать раздражение.
- Идите сюда и становитесь рядом со мной, - позвал он, - и внима-
тельно следите за верхушками коралловых рифов. Сейчас мы будем входить
вот в этот темно-зеленый коридор. Здесь глубже. Глядите, вон там по ле-
вому борту хорошо видно, как мы огибаем риф.
- Здесь довольно узко, - сказала она, начиная немного нервничать.
- В самый раз, - ответил он, блеснув белозубой пиратской улыбкой.
Она нервно проглотила слюну, напряженно следя за тем, как он слегка
повернул штурвал.
- Неужели у вас нет приборов, по которым можно было бы определить,
куда плыть?
- Отчего же, но они не заменят острый глаз и твердую руку. И потом,
что за радость пользоваться приборами, когда можно справиться самому?!
- Если так рассуждать, - сказала она не без ехидства, - то зачем
калькулятор, автомобиль или такая вот яхта, а?
- Вы не смотрите! - сказал он, ничуть не смутившись от ее слов, и ус-
мехнулся. - Если мы сядем на риф, виноваты будете вы.
Она стала внимательно смотреть на темнозеленую полоску воды, извиваю-
щуюся среди багровых и пурпурных пятен, свидетельствующих об опасной
близости гигантских скоплений грозных коралловых рифов, и отдавать ко-
манды. Она снова почувствовала себя рулевым, и, когда наконец заглохли
моторы и загремела якорная цепь, она повернула к нему свое торжествующее
лицо.
- Прошли! - воскликнула она и тихо рассмеялась, все еще взволнованная
острым ощущением близкой опасности.
Он наклонился и громко чмокнул ее в нос.
- Поздравляю.
Она онемела от неожиданности и тревожно взглянула на него широко рас-
пахнутыми глазами. Что-то вдруг изменилось, что-то вдруг стало другим.
Она не знала, что именно, но чувствовала, что это нехороший признак. Он
изучающе всматривался в ее лицо, его собственное при этом оставалось со-
вершенно бесстрастным.
- Вы похожи на маленького зверька, - сказал он с насмешливой улыбкой,
- на мышкусоню. Да, да, на мышку. И нисколько - на пирата, отправившего-
ся искать счастья в грабежах и разбое за семью морями.
Потрясенная тем, что произошло, чувствуя странную пустоту, она только
слегка усмехнулась в ответ.
- Это лишний раз доказывает, насколько внешность обманчива, - сказала
она нервно. - Давайте спустимся вниз и захватим этот остров. На этот раз
я буду добрым пиратом и не стану уж очень свирепствовать.
Когда они сошли на палубу, Джил уже спустил на воду надувную лодку и
нагружал ее коробками, банками, которых, подумала Кэндис, хватило бы на
целый полк.
- У Джила прекрасный аппетит, - с невозмутимым видом произнес Сол,
заметив, что Кэндис внимательно наблюдает за ними обоими.
И вдруг этот сумрачный великан улыбнулся, и Кэндис поразилась тому,
сколько неподдельной веселости и нежной мужской привязанности было в его
улыбке.
- Еще бы, столько ртов! - весело сказал он. - Да и Сол не может пожа-
ловаться на плохой аппетит!
Остров был немного больше соседних островов, но, так же как и они, он
лишь немного выступал из воды. Под пальмами - единственной высокой рас-
тительностью острова - прятались кусты с блестящими, глянцевыми листьями
и бледная, жесткая трава, пожухлая от невыносимой жары. Распахнув широ-
кие деревянные ставни навстречу соленому морскому ветерку, их при-
ветствовал маленький дом с тенистой террасой, окруженной низким кустар-
ником, усыпанным золотистыми цветами. Терраса была просторной и, несмот-
ря на отсутствие какой-либо роскоши, очень удобной.
- Какая прелесть! - воскликнула Кэндис, переводя взгляд с подстилки
из кокосовых листьев на огненный букет гибискусов на низком столике. - А
кто здесь живет?
- Никто. Грант иногда появляется здесь, когда хочет побыть один. Ка-
жется, когда-то он проводил тут свой медовый месяц.
- Наверное, для этого нужно совсем потерять голову, - с усмешкой
предположила Кэндис.
- Вы бы предпочли в этом случае более цивилизованное место? - холодно
спросил он.
Она неопределенно пожала плечами и посмотрела вниз, где Джил все еще
суетился вокруг надувной лодки.
- Я просто хотела сказать, что никогда не встречала человека, с кото-
рым мне бы хотелось провести столько времени вдвоем, - сказала она, не
желая сдаваться.
- Вы никогда ни в кого не влюблялись?
- Никогда, - не задумываясь, ответила она. - Даже в школе со мной не
случалось ничего похожего. Вся проблема в том, что мужчины мне могут
нравиться, но вот влюбиться как-то не получается. Мне кажется, что че-
го-то не хватает в моем характере. Зато у меня чудесная, спокойная
жизнь.
- Ах да, та самая спокойная жизнь, к которой вы так стремитесь. Неу-
жели вам не хочется выйти замуж, смотреть, как верещат и возятся возле
ваших ног дети?
- Дети - да, я очень люблю детей. Но что касается замужества... - Она
покачала головой, и в лице ее появилось что-то отчужденное и насмешли-
вое. - Нет, только не это. Оно не стоит тех переживаний, которые с ним
связаны. Люди женятся и надеются, даже верят в то, что смогут опроверг-
нуть грустную статистику, но вот проходит всего несколько лет, и
большинство из них уже до смерти надоели друг другу, включая и тех, кто
еще продолжают жить в браке - ради детей. - Последние слова она произ-
несла со странной, похожей на отчаяние интонацией. - И вот они расстают-
ся с болью и злобой, заставляя страдать детей, не оставляя им в этой
жизни якоря и надежного прибежища. Если я когданибудь выйду замуж, то
лишь при одном условии, что между мной и моим мужем будет существовать
жесткое соглашение, что наш брак не может быть расторгнут, пока самый
младший ребенок не встанет на ноги. А поскольку найдется очень немного
желающих подписать такое соглашение, я не могу представить себя замужней
женщиной. К тому же брак давно перестал быть единственным смыслом су-
ществования в жизни женщины.
- Что-то подобное произошло с вами? - спросил он. Голос его звучал
необычно мягко. - Ваши родители развелись?
- Да, довольно обычная история. - Она слабо улыбнулась и отодвину-
лась.
- И все-таки конец ее трагичен.
Смущаясь и злясь на себя за то, что проговорилась, она передернула
плечами и вышла под яркое солнце.
- А почему Джил не идет сюда? - спросила она, глядя в сторону качаю-
щейся на волнах лодки.
- Он хочет немного порыбачить. Может быть, вы проголодались или хоти-
те прогуляться по острову?
Она с нерешительной улыбкой посмотрела на него, успокоенная тем, что
в выражении его лица не обнаружила признаков того, что он удивлен вспыш-
кой ее откровенности.
- До обеда еще есть время. Давайте лучше побродим по острову, а потом
искупаемся, чтобы нагулять аппетит.
Под ногами хрустел песок. Он показывал ей раковины самых сказочных
оттенков розового, кремового, лилового; причудливого рисунка водоросли,
кусочки кораллов, отколотых от главного рифа не знающими усталости вол-
нами. Он рассказал ей, как вокруг вулканических островов в процессе дли-
тельной и медленной эволюции образовались рифы и что гигантские атоллы,
найденные в Тихом океане, были единственным, что осталось от вулканов,
разрушенных эрозией и оседанием грунта. Он был великолепным рассказчи-
ком. Его низкий красивый голос, острый и тонкий ум наполняли все, о чем
он рассказывал, удивительными живыми красками.
Кэндис забыла, зачем она приехала на Фалаиси, забыла все, кроме ра-
дости и блаженства этого мгновения, когда они гуляли по острову, словно
самые первые его обитатели, и слышала только его в напоенном истомой
воздухе этого райского уголка.
Потом они пошли купаться, а Джил попрежнему ловил с лодки рыбу непо-
далеку от берега.
- Интересно, удалось ли ему что-нибудь поймать? - спросила Кэндис
слегка охрипшим голосом, стараясь подавить странное ощущение толчка в
основании позвоночника, когда Сол небрежно скинул шорты и остался в чер-
ных плавках, плотно облегавших напряженные контуры его ягодиц.
Он был великолепно сложен. Прекрасно развитые мускулы прибавляли ему
еще больше силы и уверенности, которые были такой же неотъемлемой его
частью, как черные блестящие волосы или словно вырезанный резцом масте-
ра, прекрасно очерченный рот. Она была в бледнозеленом закрытом ку-
пальнике, простом и без всяких изысков. Это был самый скромный купальник
из всех, что можно было выбрать, хотя ее мучило неловкое подозрение, что
его гладкая простота только сильнее подчеркивала все изгибы ее тела. Ее
подозрение усилилось, когда она заметила, каким огнем вспыхнули глаза
Сола, стоило ему увидеть ее в этом наряде. В купальнике не было ничего
неприличного: небольшой вырез лишь слегка открывал грудь, вырез бедер
был тоже весьма скромным, четкие облегающие линии делали его в воде по-
хожим на вторую кожу.
Они надели маски и ласты и поплыли через коралловый риф, любуясь яр-
кими маленькими рыбками, густой стайкой устремившимися сквозь риф в ска-
зочную страну форм и красок. Кэндис была тронута тем, с каким вниманием
Сол следил за каждым ее движением, пока не убедился, что она чувствует
себя в воде вполне уверенно. Заносчивый и надменный, он был очень забот-
лив, что в двадцатом веке стало почти анахронизмом и что, как она это
смутно ощущала, так ей нравилось в нем. С тех пор как ей исполнилось де-
сять лет, у нее в жизни не было никого, кто мог бы защитить ее своим
вниманием и лаской, и она уже давно перестала в этом нуждаться. Зависи-
мость от кого бы то ни было означала кратчайший путь к слабости и боли.
Ей преподали горький урок, и повторять его ей бы не хотелось.
Подавив в себе невольный инстинкт, предательски нашептывавший ей, как
хорошо было бы иметь рядом эту надежную силу, на которую можно было бы
иногда опереться, она стала наблюдать за бесчисленными узорами и красо-
тами морского дна и забыла обо всем.
Она была так захвачена открывшимся ее взору зрелищем, что вздрогнула
от неожиданности, услышав за своей спиной его голос:
- Я думаю, нам пора выходить. У вас уже слегка покраснели спина и
плечи, а Джил, помоему, чуть не пляшет от радости прямо в лодке с огром-
ной рыбой в руках.
Она подняла голову, стянула маску и, не в силах сдержать свое восхи-
щение, смеясь, воскликнула:
- О, это было великолепно! Если бы я могла, я бы осталась там на всю
жизнь!
- Неужели? - ласково спросил он. - И питались бы лотосом?
Она нащупала ногами дно, встала и, состроив ему гримасу, побрела к
берегу.
- Ну хорошо, пусть не всю жизнь, а пока мне не станет скучно сидеть
там без дела. И все равно, согласитесь, Сол, как же красив тот мир!
- Да, я готов согласиться с вами.
Его взгляд скользнул вдоль ее побледневших от долгого купания ног, с
нежностью коснулся женственных изгибов ее талии и груди, обнял крутую
выпуклость ее бедер.
Ощущение какого-то невыносимого беспокойства, похожего на лихорадку в
крови, переполняло ее. Глаза ее затуманились, а дыхание стало прерывис-
тым. Ей казалось, что они словно заключены в огромный прозрачный шар,
где есть только шелковистые прикосновения воды, ослепительный свет солн-
ца и плен его глаз, глядящих прямо ей в душу.
- Я лучше пойду оденусь, - сказала она резко.
На обед они ели рыбу, которую поймал Джил, завернутую в банановые
листья с плодами лайма и мякотью дюжины кокосовых орехов и испеченную на
угольях. Это было необыкновенно вкусно, и Кэндис снова почувствовала се-
бя совершенно раскованно и свободно. Сол и Джил ели с большим аппетитом,
лишь изредка перекидываясь ничего не значащими фразами. Никто бы никогда
не смог сказать, что это сидят хозяин и слуга, подумала Кэндис. То, что
для этого миллиардера его телохранитель был также его лучшим другом, не
оставляло никаких сомнений.
Картинка была почти идиллическая. Тихое потрескивание хвороста, кото-
рый Джил подбрасывал в огонь, вздохи ветра в верхушках пальм, солнечные
блики на воде и песчаном берегу, синева и яркая зелень воды в лагуне,
тревожно алеющие уступы и вершины гор главного острова - все это усили-
вало атмосферу дремотного тропического полдня.
Лагуну пересекло крохотное быстрое каноэ, шедшее по направлению к их
острову. Его коричневый парус и неподвластная веяниям времени конструк-
ция были воплощением стойкости и вечной молодости. Джил поднялся и молча
наблюдал за ним, пока лодка не развернулась и не направилась в сторону
города.
Кэндис пыталась представить себе жизнь, связанную с постоянным рис-
ком, которую, должно быть, вел Сол, но его веселый голос, предложивший
отнести ее в лодку, пробудил ее от раздумий.
- Нет, нет, - запротестовала она, с трудом пытаясь открыть слипавшие-
ся глаза. - Я уже проснулась. Я прошу меня простить, но я и не думала...
я не должна была засыпать... А сколько сейчас времени?
- Пора возвращаться назад. - Сол засмеялся, и смех его прозвучал нео-
жиданно нежно в ласковом неподвижном воздухе. - Просыпайтесь, соня.
Она улыбнулась ему ослепительной улыбкой и, чувствуя себя полной иди-
откой, с трудом поднялась на ноги и откинула с лица просоленные пряди
волос. По крайней мере, подумала она, выпрямляясь, у нее хватило ума на-
деть после душа рубашку и брюки. Она считала этот наряд своеобразными
доспехами, и была права, так как они скрывали ее не только от слишком
щедрых ласк нещадно палящего солнца, но и от его настойчивых взглядов.
Она свернулась в комочек и позволила упаковать себя так же быстро и с
такой же сноровкой, с какой были упакованы остатки их пиршества, и,
только когда они были на середине лагуны, она обнаружила, что они плывут
в противоположную от города сторону. На какоето мгновение ее всю сковал
глупый, невесть откуда взявшийся страх.
- Куда мы плывем? - спросила она.
- Домой, - с улыбкой ответил Сол. - Будет намного проще, если мы
возвратимся назад по прямой, чем застрянем в самый час пик в доках. Каж-
дый старается попасть домой именно в это время. Если я не уговорю вас с
нами поужинать, отвезу вас домой.
Он сказал "с нами", значит, Стефани уже ждет их или вот-вот должна
вернуться.
- Я не совсем в форме, чтобы ужинать с вами или с кем бы то ни было,
- мрачно сказала она.
- Ничего страшного, как только мы приедем, вы сразу же сможете при-
нять душ. - Он помолчал, а потом с некоторым сомнением в голосе добавил:
- А чем плох тот саронг, который вы надевали вчера вечером? Я не специа-
лист, но мне показалось, что он вам очень идет.
Она бросила на него быстрый подозрительный взгляд, но, не почувство-
вав в его вопросе никакого скрытого смысла, расслабилась и позволила се-
бя уговорить.
Только Стефани и на этот раз здесь не было. Вроде бы она звонила и
сказала, что задерживается еще на один день, и попросила Сола забрать ее
на следующее утро. Кэндис очень расстроилась, но вместе с тем у нее поя-
вилось какое-то томившее ее тревожное предчувствие. Она чудесно провела
день, и, хотя Джил и исчезал на какое-то время, он все равно постоянно
был с ними.
Постепенно она начала понимать, что то напряженное состояние, в кото-
ром она жила последние три года и которое подогревало ее в ее поисках,
изменило свое направление. Она никак не хотела признавать это, но, при-
няв душ и завернувшись в свежевыстиранный и выглаженный саронг, она
призналась себе в том, что то место, которое занимала в ее мыслях Стефа-
ни, теперь занял он, Сол, став главным объектом ее стремлений и желаний.
И дело было не в том, что желание найти Стефани уменьшилось. Просто
другая цель стала для нее важнее. Чем больше она узнавала Сола, тем
больше хотела знать о нем. Он увлек ее, занял все ее мысли, заинтересо-
вал так, как еще никогда ни один мужчина.
Этот вечер стал повторением предыдущего, но ей показалось, что на
этот раз они чувствовали себя друг с другом намного свободнее. После
ужина они остались с ним вдвоем в большой гостиной. Бамбуковые шторы бы-
ли подняты, сквозь пышную зелень листвы мерцали луна и звезды, а комнату
наполняли мощные аккорды Второй симфонии Малера.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Чувствуя, что краснеет, Кэндис поймала себя на том, что, забыв обо
всем на свете, смотрит на Сола, не в силах отвести глаз, словно подв-
ластных чьей-то чужой воле. На губах, готовое сорваться, дрожало ка-
кое-то слово, значения которого она еще не знала, но он улыбнулся так
дерзко и торжествующе, что по его глазам она поняла, что он удовлетворен
произведенным впечатлением.
Взгляд его был по-прежнему холоден. Доводилось ли ему хоть раз в жиз-
ни испытать чтото такое, отчего бы эти глаза осветились теплом? Страсть,
радость, наслаждение? Или даже в такие минуты в них мерцал все тот же
холодный огонь?
Он ничего не сказал ей, но она, двигаясь словно во сне, встала и пош-
ла к нему. Глаза ее стали огромными и мерцали в полумраке комнаты. Мяг-
кий, чувственный рот пунцово алел. Одетый в темную рубашку и брюки,
плотно облегавшие его стройные ноги, он резко выделялся на фоне белой
велюровой обивки кресла. Он сидел, небрежно закинув ногу на ногу. Если
бы на его месте так сидел кто-то другой, она бы сочла эту позу неестест-
венной, но у него она выглядела свободной и непринужденной. Когда она
подошла совсем близко, он опустил ногу и откинулся в кресле. Что-то по-
хожее на здравый смысл слабо шевельнулось в ней. Она остановилась, не
решаясь подойти ближе, но он поймал ее за руку, притянул к себе и, не
давая возможности вырваться, крепко сжал коленями ее ноги. Страх и вол-
нение, которого она никогда прежде не испытывала, боролись в ней в эту
минуту.
Все ее инстинкты, кроме одного, подсказывали ей, что нужно бежать, но
этот, единственный, был сильнее всех остальных. Он удерживал ее, не да-
вая пошевелиться. Сквозь дрожащие ресницы она смотрела в его жесткое,
уверенное, красивое лицо, злясь на него и одновременно желая его, страш-
но опасаясь, что зашла уже слишком далеко и что ей никогда не выбраться
из этой пропасти, которая разверзлась перед ней из-за ее слабости и тем-
ной силы его магнетизма.
Все это, подумала она с тоской, началось с той самой минуты, когда
она увидела его в ресторане.
Он сидел неподвижно, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он наблю-
дал, как она всматривается в его лицо, и только в уголках его рта дрожа-
ла довольная улыбка, словно он был уверен - стоит ему только протянуть
руку, и она будет готова на все.
Самое ужасное, что он прав, подумала она.
- Какой у вас взгляд! - сказала она голосом, охрипшим от желания, ко-
торое она старалась подавить. - Сколько же вам пришлось упражняться,
чтобы научиться так смотреть?
Неподдельное удивление стерло улыбку с его лица, не дав ей насла-
диться его смущением. Он легко обхватил ее напряженно сжатые руки, при-
тянул к себе и посадил на колени. Одна его рука скользнула вверх по ее
руке, а другая обвила ее талию. Заглянув в эти мерцающие холодной
страстью глаза, она увидела, что он, не отрываясь, смотрит на ее губы.
Она почувствовала, как жаркая волна захлестнула ее, охватив пламенем
каждую клеточку ее тела. Охваченная испугом, она пыталась сопротив-
ляться, но его жесткий красивый рот, жадно впившийся в ее губы, обратил
в ничто все ее попытки протеста, приведя в полное смятение ее чувства.
Его страстный поцелуй не знал пощады. Он то с ненасытной жадностью
терзал ее рот, то мягко замирал в какой-то пленительной истоме, и тогда
уходили прочь все ее страхи, кроме страха потерять себя, отдавшись этому
гибельному соблазну, перед которым она чувствовала свою беззащитность.
- Раскрой для меня свои губы, Кэндис, - настойчиво шептал он, касаясь
губами ее дрожащего рта. - Раскрой их для меня. Как только я увидел те-
бя, я так хотел почувствовать их вкус.
Она подняла тяжелые веки. Его глаза были опущены, густые прямые рес-
ницы скрывали от нее магическую глубину его зрачков.
Она украдкой облизала пересохшие губы и этим едва заметным движением
выдала себя. Он улыбнулся, словно она отдавала ему что-то необычайно
редкое и ценное, что есть у нее, снова склонился к ней, и его неумолимый
обольстительный рот заставил ее раскрыть ему навстречу свои губы и по-
чувствовать, как его влажный язык окунулся в их сладкую глубину.
Какое-то дикое, первобытное чувство заставило мучительно содрогнуться
все ее тело, адским пламенем охватило низ живота и, подогреваемое
страстным желанием близости, медленной, сладкой истомой разлилось по
всему телу. Она положила руки ему на грудь, пальцами теребя шелковистую
ткань его рубашки. Под своими ладонями она чувствовала, как гулко стучит
его сердце, сливаясь с бешеными ударами в ее груди. Губы его приникли к
ее губам, обследуя, пробуя их на вкус, полностью подчиняя ее себе, делая
его хозяином всех ее ответных реакций. Она всегда ненавидела такие поце-
луи, чувствуя, как задыхается от них, но Сол делал это настолько умело,
что она вдруг поняла всю их чувственность.
Казалось, воздух вокруг них гудит, переполненный их страстью - золо-
тистой, безумной, неутоленной, повелевавшей им забыть все предостереже-
ния ума и сердца и подчиниться ее дикой стихии. Она хотела знать - да,
после всего, что с ней произошло, она хотела знать, что значит близость
с мужчиной, с этим мужчиной, хотела открыть ему все самые сокровенные
уголки своего тела, сдаться в этот сладкий плен, отдаться ему тут же,
прямо сейчас, теперь. С испугом осознавая желания своей плоти, она
чувствовала, как пульсирует кровь, как сладко ноет тело, страстно требуя
завершенности. Рука, обвивавшая ее талию, медленно скользнула вверх и
дотронулась до ее груди. Она замерла и затаилась. Он заглянул ей в лицо
и тихо сказал:
- Я никогда не упражнялся в этом, слышишь, Кэндис?
- В чем? - Отяжелевшие веки почти скрывали ее затуманившийся взор.
- В том, чтобы научиться так смотреть. Когда я смотрю на тебя, это
получается само собой.
Эти спокойно сказанные слова так не соответствовали тому, как бешено
колотилось его сердце. Эта ложь странной болью пронзила все ее тело.
Как странно, что она уже научилась так хорошо чувствовать его. Ведь
голос его звучал ровно, в нем ничто не указывало на обман; к тому же он
был еще и превосходный актер, профессионал, и все-таки она смогла по-
чувствовать в нем какую-то скрытую фальшь. Значит, все это не более чем
хорошо продуманный эксперимент.
- Я не верю вам, - медленно произнесла она. Голос ее звучал хрипло, а
мозг лихорадочно работал.
- Ты не веришь, что я хочу тебя? - Грудь его беззвучно вздымалась. -
Я хотел тебя, как только увидел. Я все время чувствовал твой взгляд, по-
ка шел через зал, но, когда я поравнялся с твоим столиком, ты уткнулась
в свою тарелку - такая скромница! - и я увидел только твои ресницы, та-
кие густые и темные на фоне шелковистой матовой кожи, и алые губы. Потом
мы встретились на рынке, помнишь, ты еще упала в обморок, и, когда ты
открыла глаза, они были похожи на серебристые кристаллы алмаза, теплые,
чистые и сверкающие. Эти глаза, эта нежная кожа, шелк волос и мягкий,
похожий на цветок алый рот - все говорило о чувственности, о затаенном
желании. О Боже, Кэндис, когда я говорю, что хочу тебя, это даже в малой
степени не передает того, что я чувствую к тебе на самом деле.
Его теплое дыхание щекотало ей щеку. Она подумала о штормах, которые
зарождаются в этих морях и иногда докатываются до самых берегов Новой
Зеландии, о яростных циклонах с ветром и дождем, о разрушениях и
бедствиях, которые они несут с собой, и вздрогнула. Подобно урагану, Сол
способен причинить ей такие беды, которые она не могла даже себе предс-
тавить.
Собрав всю свою волю, она вырвалась из его объятий. И хотя он и не
пытался остановить ее, его запах, такой мужской и бесконечно притяга-
тельный, его стройное крепкое тело рядом с ее мягкой податливой плотью,
его гладкая кожа - всего этого было достаточно для того, чтобы позволить
ему делать с ней все, что он хочет.
Теперь она с тоской поняла, почему ее приемные родители, делая свой
выбор, переступили через нее. Это не означало, что, осознав это, она то-
же могла, как и они, бросить своего ребенка - нет, никогда, но эти мгно-
вения в его объятиях открыли ей, почему физическая страсть была одной из
самых могучих сил в этом мире. Она обращала в прах целые королевства,
ломала и губила человеческие судьбы, приводила к падению и гибели динас-
тии и религии. Это была такая огромная, мощная сила, которая, однажды
вырвавшись на свободу, могла неистовствовать, как самый жестокий тропи-
ческий ураган.
И все же против нее должна быть какая-то защита, ведь разум и логика
тоже обладают силой. Именно эта мысль заставила ее встать и нетвердой
походкой направиться к двери. Только когда она была уже у дверей, он ок-
ликнул ее:
- Кэндис.
Она остановилась, не поворачиваясь.
Его голос звучал мягко и ровно, но решимость, которую она в нем уло-
вила, заставила ее внутренне содрогнуться.
- Ты все равно будешь моей, Кэндис. Однажды ночью я открою для себя
все твои тайны, стану хозяином всего, что у тебя есть, всего, что ты
есть.
Его холодная самонадеянность, его уверенность в том, что он когда-ни-
будь все-таки овладеет ею, привели ее в ярость и испугали ее. В голове
сейчас была полная пустота. Она набрала в легкие как можно больше возду-
ха и, цепенея, произнесла:
- Я не хочу...
Бесшумным броском он в одно мгновение оказался у нее за спиной, резко
повернул ее и, взяв за подбородок, притянул к себе, пристально вглядыва-
ясь в ее лицо, пытаясь прочитать на нем что-то очень важное для себя. В
этом взгляде было что-то дикое, что-то напряженное и хищное.
Между ними словно пробежала электрическая искра, когда в тишине пос-
лышался его ровный, спокойный голос:
- Я думаю, ты прекрасно знаешь, как действует на большинство мужчин
этот капризный, упрямый рот, эти полузакрытые глаза. И я не исключение.
Я хочу увидеть, что скрывается за этими ресницами, хочу целовать этот
рот до тех пор, пока он сам не раскроется мне навстречу в безумном жела-
нии.
Ее ресницы взметнулись вверх. В его глазах было столько неутоленной
страсти, что она невольно вскрикнула. И этот тихий короткий звук вдруг
лишил его последнего самообладания.
Теперь его рот не был так ненасытен, как в первый раз. Он слегка кос-
нулся губами ямочки на ее шее, там, где, словно пойманная птица, бился
ее пульс. Она задыхалась. Ей хотелось сделать глубокий вдох, но вместо
этого удалось вобрать в слабеющие легкие лишь немного воздуха, чтобы не
потерять сознание и продлить эту сладкую, адскую пытку.
Он не делал ей больно. Он даже не так крепко сжимал ее в объятиях.
Почему же тогда она не может уйти?
Она еще раз попыталась перевести дыхание, потом беззвучно застонала,
когда кончик его языка коснулся теплой кожи у нее на шее.
- Какая ты хрупкая, - прошептал он, слегка покусывая ее в плечо. - Ты
похожа на жемчужину. Такая же округлая, гладкая и мерцающая, такая же
редкая и драгоценная. Мужчины готовы пойти на преступление, чтобы обла-
дать ею. Прекрасна, как лунный свет, но так же, как он, опасна. Мы гото-
вы отдать за нее свою душу, свою честь и гордость.
Спазмы сладчайшей муки пронзали все ее тело до кончиков пальцев, за-
рождаясь там, где его зубы нежно терзали ей кожу. Не в силах больше вла-
деть собой, она коротко и пронзительно вскрикнула. Он засмеялся и слегка
повернул ее к себе.
Узел, стягивающий саронг у нее на груди, сбился на одну сторону, тон-
кая ткань, словно ласка возлюбленного, заскользила вниз, вдоль нежной
матовой кожи, послушная его смуглой руке, уверенно движущейся в направ-
лении ее груди. Она задохнулась от пронзившего ее сладострастного
чувства и, глядя в его смуглое, непроницаемое лицо, почувствовала, как
болезненно налились ее груди, как напряглись и отвердели соски.
- Видишь, твое тело все знает само, - резко сказал он. - Оно не может
лгать, Кэндис. А теперь попробуй убедить себя, что ты меня не хочешь.
Она молчала, смущенная тем, что ее собственное тело выдало ее, охва-
ченная неведомыми ей раньше ощущениями, испытывая жестокие, дикие муки
страсти, которая жаждала утоления...
Она снова и снова со стоном ловила губами воздух, когда сначала нежно
и осторожно, а потом жадно и ненасытно он начал ласкать губами ее сосок,
а потом отпустил его, пульсирующий от возбуждения и твердый, и стал це-
ловать его бледный ореол, лаская ее груди и с восторгом любуясь их пыш-
ной округлостью.
- Ты заставляешь меня хотеть такого, о чем я никогда раньше не подоз-
ревал, - страстно выдохнул он. - Я должен овладеть тобой...
Такое откровенное выражение чувств повергло ее в шок, мгновенно выр-
вав ее из адского пламени сводящей с ума, головокружительной чувствен-
ности. Она подняла на него затуманившийся взгляд и увидела на его лице
дикую, животную страсть. Она мгновенно напряглась и вдруг увидела себя
со стороны: полураздетая, дрожащая, с влажным, полуоткрытым в томи-
тельной страсти ртом, податливая и готовая уступить любым его желаниям.
- Нет, - с трудом произнесла она, вырываясь из его объятий.
Он не шевельнулся, не остановил ее. Она со страхом и замирающим серд-
цем следила за тем, как он пытается побороть охватившее его дикое жела-
ние и выходит победителем в этой борьбе. И только что-то страшное качну-
лось в глубине его зрачков.
Закрывая рукой свою обнаженную грудь, она потянула на себя легкую по-
датливую ткань. От возбуждения пальцы ее дрожали. Она облизала языком
пересохшие губы.
- Я не могу, - прошептала она. - Нет. Пожалуйста.
Ее гордо расправленные плечи ныли от напряжения. Она прислонилась
спиной к стене, не в силах освободиться из плена его глаз. Острое жела-
ние пронзило ее. Словно сквозь пелену тумана, она почти физически ощуща-
ла, как его желание давит на нее, приводя в смятение все ее мысли. Но
даже сейчас, когда она колебалась, она поняла, что, уступив ему, она
станет рабой таких чувств и желаний, темная, необузданная сила которых
таит в себе страшную опасность. Это безрассудство, этот, всепоглощающий
порыв отдаться страсти, которая знойной аурой окружала сейчас их обоих,
- вот чего она боялась всю жизнь. И ему стоило только взглянуть на нее,
чтобы в глубине ее тела предательски завибрировали, задрожали запретные
струны.
Открыв глаза, она резко повернулась к нему спиной.
- Я не готова занять место Лидии, - твердо сказала она. - А легкий
флирт мне тоже не нужен.
Вся напрягшись и замерев, она ждала, что он ответит.
- Почему? - услышала она его мягкий, вкрадчивый голос.
Она не впервые сталкивалась с таким отношением. Многие мужчины счита-
ли, что свобода означает вседозволенность и что, если мужчина нравится
женщине, значит, логическим продолжением этого сразу становится постель.
Однажды она даже попыталась объяснить одному своему нетерпеливому знако-
мому, почему она так осторожна, но в ответ услышала целую лекцию о
пользе противозачаточных средств. С тех пор она старалась поддерживать
со знакомыми мужчинами только легкие, ни к чему не обязывающие отноше-
ния, предлагая взамен лишь дружбу и симпатию, а когда они требовали
большего, она оставляла их без всякого сожаления.
Но с этим мужчиной... Она мучительно искала ответ, который он мог бы
принять от нее, и в конце концов нашла в такой ситуации самый простой
выход из положения.
- Потому, что я не сплю с незнакомыми мужчинами, - заявила она. - Я
совсем вас не знаю.
- Но ты же хочешь меня. - Он произнес это тихим голосом. Взгляд его
сверкнул как лезвие бритвы, а огромные зрачки почти полностью поглотили
мерцающую синеву его глаз.
- Ну и что? - Она передернула плечами, стараясь не выдать голосом
своего волнения. - Что это, первый раз?! Это ничего не значит.
Ему явно не понравилось то, что она сказала, и жесткая линия рта еще
резче обозначилась у него на лице.
- Быть может, в этой ситуации я забыл о чем-то очень важном? - И ког-
да она подняла на него удивленные глаза, неторопливо добавил: - Я могу
обещать тебе, что ты не останешься внакладе.
Она бросила на него испепеляющий взгляд и с нескрываемым презрением
ответила:
- Мне кажется, я должна была этого ожидать. Нет, мистер Джеррард, мне
не нужны ваши деньги. Вы не сможете мне дать то, чего я хочу, и я
добьюсь этого сама, своими собственными силами.
Сделав два шага, она оказалась у дверей и уже готова была переступить
порог, как его руки снова попытались удержать ее.
- Пустите меня, - произнесла она безучастно.
Он повернул ее к себе, не выпуская ее из своих мягких и безжалостных
объятий. Она стояла высоко подняв голову и, собрав все самообладание, на
которое только была способна, смотрела ему прямо в глаза, болезненно
сжав пухлые губы.
- Я виноват, - проговорил он, заглядывая ей в глаза. - Посмотри на
меня, Кэндис.
Она подняла ресницы, устремив на него холодный и безразличный взгляд.
Ее пустые, невидящие зрачки смотрели мимо него, не прося пощады и не да-
вая ее. Он улыбнулся, и в голове у нее внезапно промелькнула дикая
мысль, что сейчас, пожалуй, впервые за все время он позволил ей увидеть
свои истинные чувства. Его пальцы легко коснулись ее лба, волос. Что-то
похожее на нежность было в этом прикосновении.
- Может быть, начнем все сначала? - спросил он, уронив руку и серьез-
но глядя ей прямо в глаза.
Справиться с этим было потруднее, чем с опаляющей своим пламенем
чувственностью, так как ей казалось, что под маской внешнего сожаления
он наблюдает за ней холодным, оценивающим взглядом, следя за тем, как
она будет реагировать, когда он нажмет на очередную кнопку.
Он явно смущен тем, что его уловки не помогают, подумала она. Как
хитро и ловко он действовал, перекрывая все сигналы, которые подавали ей
ее разум и чувства, так что она не могла понять, что она делает.
- Нам нечего начинать, - отрезала она.
Довольная и слегка дразнящая улыбка медленно расплылась у него на гу-
бах.
- Если ты настаиваешь, чтобы все было так, что ж, пусть будет. Я бы
хотел, чтобы ты еще раз увиделась со Стефани, если, конечно, тебя это не
затруднит. Она совсем еще ребенок, и ей скучно здесь, тем более сейчас,
когда она не совсем выздоровела. После нашей встречи она довольно много
говорила о тебе. Она ведь тебе тоже понравилась, не так ли?
Ресницы ее дрогнули и опустились, не выдержав его пронзительного
взгляда. Судьба давала ей в руки тот шанс, которого она так ждала, и она
не собиралась отказываться от него теперь, когда была столь близка к
своей цели.
Приняв такое решение, она уже не обращала внимания, что предостерега-
юще нашептывал ей ее инстинкт, и тихо сказала:
- Мне... да. Да, мне она очень понравилась.
Его рука крепко сжала ее плечо и снова опустилась.
- Ну вот и чудесно, - медленно проговорил он.
И не успела она отпрянуть в сторону, как он нагнулся и поцеловал ее.
Она успела только почувствовать на своих губах быстрое, скользящее при-
косновение его твердых губ. Но этого было достаточно, чтобы ощутить, как
жаркая волна опять заливает ее, предупреждая о том, что, отказав ему,
она поступила правильно.
Это было похоже на временную передышку, на отсрочку казни, которая
неминуемо должна совершиться. Она перевела дыхание, и, прежде чем успела
снова заговорить, он сказал:
- Я отвезу тебя назад в гостиницу.
Язык не слушался ее.
- Спасибо, не стоит беспокоиться. Я возьму такси, - только и смогла
вымолвить она.
- Я не буду приставать к тебе, обещаю. Я все не так понял и прошу у
тебя прощения. Договорились?
Она медленно подняла на него свои большие глаза и кивнула.
Через полчаса она была уже у себя в номере, где наконец-то смогла пе-
ревести дух. Всю обратную дорогу он был очень обходителен и мил, как
будто не было тех безумных мгновений, когда он сжимал ее в своих объяти-
ях. А может быть, он мог легко отбросить такого рода эпизоды как ничего
не значащие?
Тем не менее похоже, что те слова, что он произнес охрипшим от страс-
ти и волнения голосом, были сказаны всерьез. И в тот момент она не сом-
невалась - он хотел ее. Может быть, подумала она мрачно, он умеет легко
справляться со своей страстью, усилием воли как бы отсекая ее от себя,
но всегда держа ее под контролем трезвого и холодного рассудка? Может
быть, страсть для него что-то не слишком ценное, к чему стоит относиться
всерьез? Что-то вроде "чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь"?
Она никак не могла уснуть. Острое чувство разочарованности и опусто-
шенности томило ее, наполняя ее воображение мучительными образами, драз-
ня неосуществившейся мечтою, неудовлетворенным желанием. Под утро она
постаралась отбросить свои невеселые мысли и, удобно устроившись на по-
доконнике, стала смотреть, как постепенно светлеет небо над скалой. Ей
стоило большого труда не думать о том, что произошло. Она торопила расс-
вет с такой страстью, которая была сродни отчаянию. Наконецто днем она
сможет отвлечь себя чем-нибудь, чтобы не думать больше о том, что прои-
зошло прошлой ночью. И сегодня она сможет увидеть Стефани...
Этого было достаточно... Должно быть достаточно.
Она поплавала в бассейне, приняла душ и, прежде чем выйти на террасу
к завтраку, умело наложила косметику, спрятав следы переживаний и прове-
денной без сна ночи. Есть совсем не хотелось. Она с трудом заставила се-
бя съесть немного папайи, политой соком плодов страстоцвета, сливочного
йогурта и выпить чашечку кофе, восхитительный вкус которого не мог срав-
ниться для нее ни с одним вином. Здесь, недалеко от экватора, воздух
всегда был так влажен, что было трудно дышать, но по утрам он благоухал,
напоенный множеством ароматов, обещая искрящуюся томность полдня и тем-
ный бархат вечернего заката.
Она продолжала смаковать уже вторую чашечку кофе, когда к ее столику
подошла официантка и с улыбкой сказала:
- Мисс Хьюм, вас ждут в вестибюле у стойки дежурной.
Это был Сол, небрежно одетый в обычные темно-зеленые брюки и более
светлого тона рубашку.
- Я подумал, что вы, может быть, захотите поехать со мной к Чэпмену,
чтобы забрать оттуда Стефани, - сказал он.
Ей очень хотелось поехать с ним, но она колебалась, не зная, что от-
ветить.
- Да, я бы хотела, - произнесла она чуть сдавленным голосом.
- Вот и прекрасно.
- Тогда я пойду переоденусь...
Он улыбнулся ей, и глаза его заискрились, дразня и очаровывая.
- Зачем? Вы выглядите прекрасно и в этом наряде.
Она удивленно вскинула брови. Что, в этом простом светло-желтом сара-
фане? Но, не став с ним спорить, покорно последовала за ним, крепко при-
жимая к груди сумочку.
Сначала дорога петляла по узким городским улочкам, а потом, оказав-
шись за чертой города, неожиданно вырвалась на простор. Под ровное пение
мотора они пронеслись мимо желто-зеленых банановых плантаций, отбрасы-
вавших густую тень, и стали подниматься по дороге, ведущей в гористую
часть острова. Прекрасно вымощенная дорога была узкой и запруженной ог-
ромным количеством разнообразного транспорта; в основном это были тяжело
нагруженные велосипеды, владельцы которых либо ехали верхом, крутя педа-
ли, либо шли рядом, придерживая поклажу. Здесь же неторопливо двигался
всевозможный домашний скот, так и норовивший влезть под колеса. Когда
четвертая по счету стая ободранных цыплят, громко пища и хлопая
крыльями, устремилась к обочине, Кэндис не выдержала и захохотала.
- Ночью еще хуже, - заметил ее спутник, который не только великолепно
вел машину, но и мог заранее предугадать, какой трюк собирается выкинуть
очередное животное. - Здесь, у обочин дороги, в пыли, обычно укладывают-
ся спать свиньи, и фары автомобилей их страшно пугают. Одурев от испуга
и совершенно не соображая, в какую сторону бежать, они несутся прямо под
колеса. И вы даже не представляете, что может сделать свинья, столкнув-
шись с машиной. Это не поддается никакому описанию.
- Полагаю, что и свинья тоже от этого не в восторге, - съязвила она.
- Как ни странно, свинье хоть бы хны. Однажды я видел свинью, которая
буквально разворотила две машины да еще несколько велосипедов в придачу
и при этом всего-навсего недовольно хрюкала, направляясь к обочине, цела
и невредима.
Картина, которую он нарисовал, так рассмешила ее, что она просто за-
катилась от смеха.
- И все-таки это нельзя сравнить с тем, какие аварии бывают в Лондо-
не. Когда я впервые стояла на перекрестке в Вест-Энде, я чуть не умерла
от ужаса. Хорошо еще, что он был самым первым из всех городов, которые я
увидела, путешествуя по Европе, поэтому после него меня уже не пугали
эти постоянные гонки без правил в Париже или в Риме.
Он слегка пожал плечами.
- Да, пожалуй, нет ничего хуже, чем движение в больших городах.
Однако при всем при этом он был типичным представителем большого го-
рода, готовый к любым фокусам, которые мог выкинуть город. Сидя с ним
рядом, она не могла удержаться и время от времени украдкой поглядывала
на него, но когда вдруг на мгновение взгляды их встретились и она заме-
тила, как в его сузившихся глазах вспыхнул синий огонь, то вся покрасне-
ла.
Смутившись, она отвернулась и стала смотреть в окно. Вдали показалась
небольшая деревня. Высокие островерхие крыши, крытые пальмовыми
листьями, как нельзя лучше гармонировали с застывшим в полуденном зное,
сонным тропическим пейзажем. Садики перед каждым домом выглядели безуко-
ризненно чистенькими и ухоженными. В одном из них Кэндис увидела женщи-
ну, бесцельно подметавшую траву веником, связанным из прутьев. Вокруг
каждого дома росли кусты гибискусов и другие цветущие кустарники и тяну-
лись низко подстриженные живые изгороди из кротона, усыпанные блестящими
розовыми, золотыми и листовыми листьями.
Вся эта экзотика была так не похожа на чопорность деревень Старого
Света или на убогие поселения Австралии и Новой Зеландии. Она снова
вспомнила тех матросов, что приплыли сюда на своих кораблях двести лет
тому назад и решили, что обнаружили здесь земной рай.
- Вам понравилось отдыхать в Европе? - как бы между прочим спросил
он.
Поглощенная видами и звуками Полинезии, она рассеянно кивнула.
- Да, я была в восторге. Как будто снова вернулась домой.
- Сколько же вы там были?
- Год.
- И чем вы там занимались все это время?
Она пожала плечами.
- То тем, то этим, - ушла она от ответа. - Много ездила, многое пос-
мотрела. - В основном сидя верхом на велосипеде, но она не собиралась
говорить ему об этом, так же как и о том, что она останавливалась в сту-
денческих общежитиях. Ведь Сол Джеррард привык путешествовать с комфор-
том и останавливаться лишь в самых лучших отелях, одни названия которых
были известны на весь мир. Однако надо отдать ему должное, она до сих
пор не заметила в его поведении замашек сноба, но, несмотря на это, не
собиралась давать ему для них повода.
Машина продолжала взбираться вверх, пересекла основной горный хребет,
с трудом продвигаясь среди тор, которые становились все круче и круче.
Впереди виднелись поросшие непроходимыми джунглями острые зубцы и уступы
гор, и даже в такой жаркий, такой прекрасный день туман окутывал их неп-
риветливые вершины, а в тех местах, где туман рассеивался, взору откры-
вались зияющие, леденящие душу пропасти.
- Когда смотришь на эти горы, перестаешь удивляться тому, почему
древние боги в большинстве своем были так жестоки, - задумчиво произнес
Сол, не подозревая, что невольно читал ее мысли. - Это другая сторона
рая. Его обратная, темная сторона.
Кэндис не смогла сдержать невольную дрожь и вздрогнула, почувствовав
ледяное дыхание того странного безымянного чувства, которое сейчас му-
рашками пробегало у нее по спине.
- А что, ваш двоюродный брат совсем не живет на побережье? - спросила
она, наблюдая, как из углубления между зубцами скал в смертельном броске
с отвесной скалы обрушивается на равнину водопад.
Машина свернула с основной дороги и стала взбираться по узкой, с вы-
боинами колее. Огромный мощный автомобиль играючи справлялся с такой до-
рогой, и его рессоры, похоже, чувствовали себя великолепно.
- Нет, отчего же, живет. Просто я подумал, что вам будет интересно
посмотреть, как выглядит остров изнутри. Но если дорога кажется вам тя-
|
