Эш Розали
Свадьба колдуньи
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Первое письмо пришло в понедельник утром, когда Вериги завтракала.
Отложив тосты с имбирным повидлом, она взяла конверт, и сердце у нее ек-
нуло: штемпель Флориды! А Люк всегда играет в поло во Флориде... Письмо
могло быть только от него. Она задумчиво смотрела на адрес, написанный
сочными черными чернилами на голубом конверте.
Странно. Люк никогда не писал ей писем. На прошлой неделе они говори-
ли по телефону, но это был обычный короткий деловой разговор о том, что
какие-то его друзья ищут фирму по обслуживанию банкетов, им надо отме-
тить восемнадцатилетие племянницы. Люк тогда не очень-то вдавался в под-
робности. Может, именно поэтому и решил написать письмо - сообщить до-
полнительную информацию?..
Хватит гадать, в конце концов решила она и вскрыла конверт. Преодоле-
вая внезапную дрожь в руках, вытащила голубой листочек авиапочты и при-
нялась разбираться в крупных, выведенных черными чернилами каракулях.
Услышав ее удивленный возглас, Сара выскочила из ванной.
- Что случилось? Плохие новости?
Верити с широко раскрытыми от удивления глазами медленно покачала го-
ловой.
- Нет, ничего... просто удивительно... Люк, видимо, сошел с ума. Сов-
сем того. Даже не понимаю...
С нетерпеливым вздохом Сара принялась читать через плечо Верити.
- "...двухнедельный рабочий отпуск в Доминиканской Республике, все
расходы оплачены..." - читала она вслух, и в голосе у нее слышалось сом-
нение. - "Рабочий" отпуск? Ничего себе! А Доминиканская Республика - это
где?
- Бог ее знает! - неуверенно рассмеялась Верити, откидывая с лица
густые волосы золотисто-орехового цвета. - Где-то в Карибском море, если
не ошибаюсь. С Люком, наверное, случился солнечный удар или еще чего по-
хуже!
- А если это шутка? - нахмурившись, спросила Сара, опять заглядывая в
письмо через плечо Верити. - Правда, с юмором у него както не очень, те-
бе не кажется?
Верити еще раз прочитала письмо, написанное в обычном деловом стиле:
кратко и несколько туманно. Подробности она узнает позже. Ей следует
сделать прививки от малярии, брюшного тифа и гепатита. И как можно быст-
рее, потому что билет заказан на ближайшую пятницу, 10 апреля. Гостиница
тоже заказана. Люк выражал уверенность в том, что пару недель Сара впол-
не без нее обойдется. Поскольку его друзья ищут опытного человека для
проведения званых вечеров на загородной вилле, Верити предоставляется
прекрасная возможность совместить в течение двух недель приятное с по-
лезным: курорт и выгодную работу.
- На шутку что-то не похоже, - радостно заключила Сара, вглядываясь в
выражение светло-карих глаз подруги.
- Не похоже?..
Выдержав паузу, Сара лукаво взглянула на смущенную Верити.
- Дорогая, у тебя такое выражение, будто ты только что получила счет
за газ, а не сказочное предложение от нашего покровителя и благодетеля -
отпуск на побережье Карибского моря! Будь у меня дружок, как этот Люк
Гарсия, я бы кружилась от радости по всей квартире!
- Вот-вот, Сара... Что-то он уж слишком к нам добр и слишком уж о нас
печется после смерти Эдварда. А ведь мы никогда не были друзьями! Мы ед-
ва знакомы...
Однако в душе она признавала, что напряженность в их отношениях с Лю-
ком шла от нее самой. Верити даже передернуло от горького воспоминания.
После их первой встречи, так плохо закончившейся и нанесшей ей душевную
травму, она избегала всяких личных контактов с Люком Гарсией. Он же,
напротив, казалось, делал все, чтобы ей в этом помешать: используя свои
многочисленные связи, то и дело рекомендовал ее фирму богатым клиентам.
Вспомнив решительное, смуглое лицо Люка с ярко-синими глазами, Верити
помрачнела. Ее раздражало, что память с такой цепкостью хранит образ
почти незнакомого ей человека, которого к тому же ей вовсе не хотелось
больше видеть. Но еще больше раздражало то, что всякое воспоминание об
этом супермене вызывало в ней дрожь, она чувствовала, как по позвоночни-
ку начинают бегать мурашки. В ней проснулись злость и самолюбие, и,
стиснув зубы, она попыталась взять себя в руки.
- С чего это он вдруг? - продолжала она, как бы оправдываясь. - Неу-
жели в Доминиканской Республике не хватает фирм по обслуживанию банке-
тов?
- А может, он не настолько хорошо их знает, чтобы рекомендовать, -
резонно возразила Сара, весело тряхнув белой челкой.
В душе Верити разыгралась такая буря, что она почувствовала себя
больной, совсем разбитой. Что делать? Целый год она принимала его по-
мощь, от которой, кстати, почти невозможно было отказаться, но это одно
дело, а теперь - совсем другое. К тому же все настолько неожиданно...
Правда, речь здесь идет о деловом предложении. Ведь если честно, их фир-
ма пошла в гору только благодаря Люку Гарсии: он рекомендовал их всем
своим знакомым, и это значительно расширило круг их клиентов. Какое она
имеет право сердиться на него? Ведь за последние двенадцать месяцев он
только и делает, что пытается наладить с ней отношения.
Вздохнув, Верити невидящим взглядом уставилась в окно. Просто я ему
не доверяю, уныло призналась она себе. А все из-за той первой встречи,
почти год назад.
Он должен был стать шафером на их с Эдвардом свадьбе. Но через неделю
после того, как их представили друг другу, Эдвард свернул себе шею во
время игры в поло, на полном скаку упав с лошади.
Верити даже поморщилась от непрошеных воспоминаний. Нет, никогда ей
не забыть тот страшный день, когда Эдвард погиб у нее на глазах. Но точ-
но так же не забыть ей и первой встречи с Люком...
Всякое воспоминание о той встрече с другом Эдварда, с его "идеалом",
вызывало в ней странное ощущение. Оно до сих пор было настолько живым,
что казалось, будто она еще чувствует на своей коже горячее мартовское
солнце Флориды, вдыхает запах конского пота, адреналина и дорогих духов
- неизменных атрибутов поло, где бы ни проходили соревнования.
Вообще-то она не так уж часто бывала на таких состязаниях. Беспечно
порхать с одного раута на другой - это для нее недоступная роскошь, ведь
на жизнь она зарабатывает себе сама. Подобные мероприятия она посещает
лишь по долгу службы, а работать приходится даже по праздникам. Они поз-
накомились с Эдвардом, когда ей было всего девятнадцать, на загородной
вилле в Валь-д'Изэр, где она набиралась ценнейшего опыта по обслуживанию
званых вечеров. Эдвард, который, помимо поло, увлекался еще и горными
лыжами, привез туда большую компанию своих друзей.
Превыше всего Верити ценила свою независимость и поэтому согласилась
поехать с ним на состязания во Флориду только в марте прошлого года,
после того как поработала поваром еще в одном доме, по рекомендации ро-
дителей Эдварда. В тот период она усиленно налаживала собственный биз-
нес, что давалось ей с большим трудом. Как говорится, дело не в том, что
ты знаешь, а в том, кто тебя знает. Ей пришлось смириться с этим в нап-
ряженной борьбе с многочисленными конкурентками, обладавшими более по-
лезными знакомствами. Девушке, окончившей монастырскую школу в провин-
ции, трудно было соперничать с выпускницами престижных швейцарских пан-
сионов, имеющими родственников как раз там, где нужно.
Верити смотрела на все это с философским спокойствием, рассчитывая
только на свои способности. Она не искала богатых клиентов, аристокра-
тов. Все, чего она добивалась на первом этапе, так это репутации способ-
ной кулинарки...
В тот мартовский день по окончании матча, когда игроки, запыленные и
довольные победой, покидали поле, к ней подошел Эдвард. Его светлые во-
лосы золотились в лучах солнца, а глаза светились радостью - ей всегда
это в нем нравилось. Стараясь скрыть благоговение насмешливым тоном, он
представил ей Люка.
Верити и раньше доводилось слышать об этом выдающемся спортсмене, и в
течение всей игры она так и не смогла, как ни старалась, оторвать от не-
го глаз. Даже на расстоянии она чувствовала его поистине магнетическое
притяжение. Несколько резковатая, но в высшей степени эффективная игра
этого южноамериканского спонсора команды и ее главного бомбардира просто
гипнотизировала ее.
А поймав на себе взгляд его прищуренных блестящих синих глаз, конт-
растирующих со смуглой кожей, она поняла, что никогда его не забудет.
Верити до сих пор в мельчайших подробностях помнила, как он спрыгнул на
землю с потного гнедого рысака: запыленные белые бриджи, белые перчатки,
голубая куртка для поло, голубая шапочка, высокие коричневые ботинки,
наколенники, ремешки, шпоры... все, даже самые незначительные детали так
и врезались в ее память.
Она стояла перед ним как завороженная - легкий ветерок раздувал подол
ее шелкового в цветочек платья, играл выбившимися прядями, - безуспешно
пытаясь вырваться из водоворота его синих глаз и выдавить из себя вежли-
вую и безмятежную улыбку.
Ее ладошка потонула в смуглой руке Люка, а тот мягко и осторожно
встряхнул ее в приветствии и задержал на секунду дольше, чем предписыва-
лось правилами приличия. Как бы почувствовав ее состояние, он прибег к
своему главному козырю - бессловесному телесному языку, чтобы поближе с
ней познакомиться.
Он сразу показался ей до неприличия привлекательным, причем не только
ей, холодно подумала она. Со всех сторон женские глаза так и впивались в
Люка Гарсию. Позже, когда они втроем стояли на террасе около бара, жен-
щины, как пчелы вокруг банки с медом, толпами кружили вокруг них. Верити
со смехом сказала об этом Эдварду, и тот кивнул, криво усмехнувшись.
- Женщины любят Люка, и Люк любит женщин, - сказал он, быстро привле-
кая ее к себе и по-хозяйски целуя в губы. - Я - совсем другое дело. Для
меня существует только одна женщина...
Но в голосе его она все-таки услышала нотку восхищения. Верити это
даже возмутило. Позже, в клубе, они с Люком почему-то остались одни на
освещенной лунным светом террасе, и тогда она испытала такое унижение,
что до сих пор стыдно вспомнить...
- Верити! Очнись, дорогая! Ты меня слышишь?
Сара была само терпение.
- Извини, что ты сказала?..
- Я говорю. Люк придумал все это, чтобы хоть как-то отвлечь тебя от
воспоминаний, - медленно произнесла Сара, как мать, уговаривающая малое
дитя. - Ну и что из того, что он бабник? Он достаточно тонкий человек и
вполне может понять, как ты себя чувствуешь спустя почти год после смер-
ти Эдварда.
- Но зайти так далеко? - засомневалась Верити, все еще продолжая в
замешательстве разглядывать письмо. Сара попала в самую точку. По правде
говоря, подавленной она себя вовсе не чувствовала... Нет, скорее винова-
той. А началось все со смерти Эдварда. Временами, когда ей было особенно
плохо, Верити начинало казаться: смерть Эдварда была каким-то чудовищно
жестоким наказанием за то, что она так и не набралась мужества сказать
себе правду о своих чувствах.
Что же касается Люка Гарсии, то он действовал на нее так, что ей ста-
новилось невыносимо стыдно, и она не находила сил заставить себя понять,
в чем тут дело...
- За последние двенадцать месяцев благодаря Люку дела фирмы пошли
резко в гору - на целых триста процентов! - выпалила она с совершенно
неуместным возмущением. - Теперь мне с ним до конца жизни не раскви-
таться!
Сара насмешливо приподняла брови.
- Значит ли это, что ты собираешься отказаться от такого чудесного
предложения совместить отдых с выгодной работой? Да ты что, Верити, до-
рогая?
Верити запустила пальцы в волосы и рассеянно поднесла ноготь большого
пальца к зубам, но, вспомнив о зароке, данном самой себе на Новый год,
решительно сунула руку в карман бежевого купального халата.
- Не знаю, и все тут... Не знаю, что и думать. Зачем ему все это?
- Да что гадать? - в голосе Сары уже чувствовалось раздражение. - Мо-
жет, он решил преподнести тебе сюрприз! Ведь одиннадцатого у тебя день
рождения, не забыла? Раз уж он платит, то я бы на твоем месте даже и не
думала, а попыталась бы получить максимум удовольствия!
- Не могу, ну как я брошу все на тебя? Это несправедливо.
- Глупости. "Верити Лейси Кейтеринг" - это твоя идея. Именно ты нача-
ла дело, за что и заслуживаешь всяческого поощрения. Что справедливо -
то справедливо.
- Да, но...
- Никаких "но"! Ведь мы партнеры, так? Я тоже возьму отпуск. Где-ни-
будь в конце года и, если позволят финансы, съезжу к брату в Австралию,
посмотреть на его ребеночка. Как ты только что признала, мы многим обя-
заны Люку, так что, если уж говорить начистоту, сейчас вовсе не время
сводить с ним счеты. Ты со мной согласна?
- Сара, не будь так меркантильна, - усмехнулась Вериги, пытаясь
скрыть внутреннюю дрожь. На что это намекает Сара? Что Люк расстроит их
дело, если она откажется плясать под его дудку? Да нет, все это глупые
домыслы, мелодрама...
- Я не меркантильна, а практична, - возразила Сара с довольным выра-
жением, наливая себе еще одну чашку кофе. - Люк завалил нас работой, и
дела наши идут прекрасно, а прибыль растет. Я наконец-то увидела свет в
конце длинного темного тоннеля, и не надо меня убеждать, что ты его не
видишь!
- Это верно, но...
- Как ни верти, отказывать ему нельзя. Принимая во внимание его связи
в самых высших слоях общества, ты должна лететь к нему с закрытыми гла-
зами. Надо же - две недели работы где-то под теплым солнышком!
- Ты так думаешь? - криво усмехнулась Верити, пытаясь заглушить опа-
сения. Люк Гарсия, видимо, действительно обладает способностью подчинять
всех своей воле. Но почему тогда ее так и подмывает убежать от него ку-
данибудь подальше и спрятаться?
- Не думаю, а знаю, - заявила Сара с радостной улыбкой. - Я просто
умираю от зависти, Верити, но вынуждена признать, что последний год был
у тебя просто ужасным, дорогая. Ты заслуживаешь передышки. Только по-
меньше купайся в море и не очень-то загорай, а то я от зависти лопну.
Верити, совершенно запутавшись в своих чувствах, тупо глядела на
письмо. Две недели на побережье Карибского моря! Ей даже палец о палец
не пришлось ударить, и все на высшем уровне... Это вообще характерно для
Люка Гарсии. Так что же делать? Подавить гордыню и забыть, похоронить
прошлое? Потрафить своему самолюбию? А как же: сам Люк Гарсия о ней за-
ботится! А может, вежливо поблагодарить и отказаться? Мол, у нее много
работы в Англии и она не может оставить Сару одну...
Билет заказан на пятницу, десятое число, то есть вылет через десять
дней. Даже если она решится, то успеет ли подготовить все до отъезда?
Собрать вещи, получить билет, оформить паспорт, сделать прививки...
- Подробности будут сообщены позже, - прочитала она вслух. И добави-
ла, как бы разговаривая сама с собой: - По всей видимости, речь вдет о
билетах. И о точном адресе. А что, если он задумал какое-то загадочное
путешествие?
- Сомневаюсь, - рассмеялась Сара, с нежностью глядя на совершенно
сбитую с толку подругу. - Верити, дорогая, ну не будь ты такой растерян-
ной маленькой девочкой! Тебе только и нужно, что отправиться к доктору и
сделать прививки, накупить на распродаже кучу смешных летних платьев,
забрать билеты и сесть в самолет. Люк ведь не требует, чтобы ты пересе-
кала Атлантику, сидя в ванне или что-то в этом роде. Ну, успокойся, лад-
но...
Верити положила письмо и, вздохнув, отправилась в ванную. Сара - нас-
тоящая подруга, со школьных лет они все время вместе. А с тех пор, как
стали партнерами и совладелицами просторного офиса в викторианском стиле
в Уимблдоне, дружба их стала еще крепче. Но даже Саре она не могла расс-
казать, что произошло между ней и Люком Гарсией год назад, - воспомина-
ния о том случае до сих пор повергали ее в уныние.
Она все же обернулась и благодарно улыбнулась, как никогда высоко це-
ня неподражаемый оптимизм своей подруги.
- Спасибо, Сара... надо будет все хорошенько обдумать. Я вовсе не
уверена, что эта затея столь уж хороша...
Мысли о предложении Люка не шли у нее из головы целый день, даже ког-
да она приехала в Найтсбридж - превратить обеденную залу в стиле эпохи
Регентства, открытую всем сквознякам, в сказочный чертог для торжествен-
ного ужина. Ей нравилась ее работа. В этом смысле она считала себя впол-
не счастливой. Но сегодня даже любимое занятие не могло отвлечь ее от
письма Люка.
Наконец после долгих хлопот она критическим взглядом осмотрела ре-
зультаты своего труда. Заказчик дает обед на двадцать персон, и уже че-
рез несколько часов стол будет ломиться от богатых яств и дорогих вин, а
комната наполнится приглушенными разговорами и позвякиванием серебра по
фарфору. Верити залюбовалась кремовыми ароматическими свечами в серебря-
ных канделябрах, украшавших стены. Ей так хотелось зажечь свечи прямо
сейчас! Зимой это составляло одно из ее маленьких удовольствий, вроде
символического поклонения богам света, тепла и продолжения жизни.
Мартовский вечер был уныл, на деревьях ни одного листочка, и, несмот-
ря на быстрое приближение весны, вид из окна был удручающе серым. Дул
ледяной ветер, было очень холодно. И ей представилось голубое небо над
Карибским морем, раскачивающиеся зеленые пальмы и горячее яркое солн-
це... Однако, поправляя тонкими пальцами розовый бутон в серебряной ва-
зе, она опять задала себе вопрос о степени своей зависимости от Люка
Гарсии.
Может быть, Сара и права. Какие у нее основания для подобного недове-
рия? Просто смешно отказываться от двух недель на курорте только потому,
что когда-то давно ее идиотский, запрятанный в глубине души страх перед
собственными чувствами доставил ей огорчение. В конце концов, они враща-
ются в совершенно разных мирах. Жизнь Люка проходит в постоянных путе-
шествиях и любовных похождениях, регулярно освещаемых бульварными газе-
тенками. Так что же страшного, если на какой-то короткий миг их пути еще
один раз пересекутся?
Да его там просто не будет! - вдруг дошло до нее. Люк - профессио-
нальный игрок в поло. И, скорее всего, в это время года он будет где-ни-
будь во Флориде или Аргентине, куда - как ей казалось - стремятся все
любители поло. Вероятнее всего, их общение будет сведено к нескольким
телефонным инструкциям со стороны Люка...
На следующий день она нашла в почтовом ящике толстый конверт с биле-
том, багажными квитанциями, страховыми полисами и тому подобным. Пригла-
шение обретало конкретные формы. К тому же она хорошо выспалась, и перс-
пективы не представлялись ей такими мрачными. Теперь она с удовольствием
предвкушала романтическое путешествие: две недели на солнце, вдали от
давящего серого неба Англии, плюс прибыльная работа.
Ко всему прочему у нее появлялась возможность дать Люку понять, что
она здорово повзрослела и набралась уверенности в себе. Надо будет
только показать ему, что он для нее ничего не значит, да никогда и не
значил и значить не будет. Конечно же, отказываться от такого приглаше-
ния было бы просто глупо!
Словно очнувшись от спячки, Вериги развила бешеную активность, соби-
рая вещи, готовя разные блюда, которые можно было хранить в холодильни-
ке, чтобы облегчить участь Сары в течение этих двух недель. К тому же
надо было сделать десяток звонков и заполнить массу бланков и счетов. Но
каким-то чудом за день до отлета все дела были переделаны, и она с по-
мощью Сары стала укладывать в чемодан свои новые тропические наряды.
- Это желтое бикини просто прелесть! - одобрительно сказала Сара.
- Еще бы, ведь это ты заставила меня все это купить! - усмехнулась
Верити, укладывая тонюсенькие полоски материи под белые бермуды. - Слава
Богу, что тебя там не будет и никто меня не сможет заставить это носить!
- Я настаиваю на фотодокументах! - твердо заявила Сара, рассматривая
полупрозрачное, разукрашенное золотыми и чайными розами вечернее платье
до колен с низким лифом, поддерживаемым золотыми бретельками.
- Какое платье! Твой цвет, как раз для твоего будущего загара. И так
подходит к тем золотистым кожаным штучкам с ремешками.
"Штучками" она назвала открытые босоножки на тонких каблучках.
- Вряд ли они подойдут для одиноких ночных прогулок по пляжу, - заме-
тила Верити.
- Верно, зато они идеальны для танцев под бархатным южным небом с ка-
ким-нибудь сногсшибательным высоким и смуглым незнакомцем!
- Дай мне отдохнуть от любовных похождений, Сара! - со смехом воск-
ликнула Верити. - Не забывай, что я еду работать!
- Но не все же время ты будешь работать! К тому же этот бесподобный
Люк Гарсия будет, наверное, где-то рядом.
- Да перестань ты! Он ведь играет в поло. Скорее всего, он будет
очень далеко оттуда и ограничится одной-двумя инструкциями по телефону.
Что касается работы, то я собираюсь окупить свое проживание. Я вовсе не
хочу быть обязанной Люку, мне не нужна его благотворительность!
Вериги уложила в чемодан последние вещи - облегающую длинную хлопко-
вую юбку и подходящую к ней просторную блузку.
- Ты уверена, что справишься?
- Опять?! - Сара быстро ее обняла. - Еще одни вопрос, и я сочту это
за оскорбление. Желаю тебе прекрасно провести время...
- Боже, Сара! - вдруг вспомнила Верити. - Ведь завтра вечером у меня
встреча с Эллиотом! Как это я забыла?
При упоминании об Эллиоте Сара стихла и слегка порозовела.
- Ну, это не смертельно, - произнесла она с наигранным равнодушием. -
Ты же сама говорила, что между вами ничего нет...
- Верно, мы просто друзья! - торопливо пробормотала Верити. - То есть
он мне нравится, это правда, но не больше того. Я уверена, что влюблен
он в кого-то другого, просто пока не отдает себе в этом отчета!
Тень набежала на зеленые глаза Сары, и густая краска залила ее нежное
личико. Верити от досады прикусила ноготь большого пальца, ругая себя за
собственную несообразительность: при упоминании об Эллиоте Сара сразу
ушла в себя. Такое уже случалось и раньше.
Эллиот был братом одного из их постоянных клиентов - белокурый, само-
надеянный и невероятно богатый бизнесмен из какой-то фьючерсной компании
в Сити, в которого Сара безнадежно влюбилось с первого взгляда. Что же
касается самого Эллиота, то он упрямо преследовал Верити, хотя она с са-
мого начала ясно дала ему понять, что он ее вовсе не интересует. Верити
делала все, хотя и очень осторожно, чтобы сблизить его с Сарой, но в ре-
зультате, как назло, оказалась только еще сильнее с ним связана. Он так
ей докучал, что в конце концов она приняла его приглашение на ужин, ре-
шив поставить точку над "i": открытым текстом сказать, что он выбрал не
тот объект, и дать понять, что ее подруга питает к нему определенные
чувства...
- Просто терпеть не могу подводить кого бы то ни было, вот и все... -
несколько неуклюже закончила Верити.
- Хочешь, я ему позвоню?
Подавив улыбку, Верити энергично закивала.
- Позвонишь, Сара, дорогая? Это не будет выглядеть очень уж невежливо
с моей стороны, как ты думаешь?
- Я буду само благоразумие, - тихо пообещала Сара, отворачиваясь, но
Верити успела заметить нетерпеливый блеск ее глаз.
На следующий день, ловя такси, проходя формальности в аэропорту и са-
дясь в самолет, Верити все думала: ну как же сблизить Сару и Эллиота?
Надо сделать все возможное. Только круглый идиот не заметит явного обо-
жания, с каким Сара смотрит на него...
Однако у нее порой возникало ощущение, что и с ней самой кто-то про-
делывает то же самое: очень осторожно, самым приятным, самым заботливым
образом направляет ее жизнь. Она чувствовала себя точно слетевший с вет-
ки листок, кружащийся в воздухе по воле ветра-судьбы.
Внутренний голос шептал ей: успокойся, расслабься. Две недели на ку-
рорте помогут восстановить обычное равновесие духа и хорошее настроение.
Ослабить самоконтроль временами бывает совершенно необходимо. Жаль
только, что у такого восхитительного путешествия есть какие-то тайные
пружины.
Откинувшись на спинку кресла в салоне самолета компании "Пан-Амери-
кэн", совершавшего девятичасовой перелет из Лондона в Майами, Вериги
принялась за только что купленный в аэропорту исторический роман, потом
немного вздремнула. А проснувшись, стала мечтать о том, как откроет но-
вые, экзотические рецепты. В Доминиканской Республике, должно быть, в
избытке любые экзотические фрукты и овощи... Ей не терпелось поскорее
пройтись по южному базару и поэкспериментировать с местными блюдами. Ес-
ли повезет, то уже через две недели она привезет с собой в Англию новый,
Карибским репертуар...
Но вот рейс кончился. Из-за разницы во времени в Майами был уже пол-
день. Когда же она прилетела в Доминиканскую Республику, там было около
десяти вечера.
Пройдя наконец таможенный досмотр, уставшая, разгоряченная, в прили-
пающем к ногам платье спортивного покроя, она направилась к стоянке так-
си, с трудом волоча тяжелый кожаный чемодан. И вдруг остановилась как
вкопанная, увидев высокого мускулистого мужчину возле открытого черного
"джипа".
- Люк! - воскликнула она, не веря своим глазам.
В последние дни у нее было столько хлопот, что она даже не успела
подготовить себя к возможной встрече с Люком Гарсией. И надо же было ему
заявиться в аэропорт собственной персоной! Он был в выцветших джинсовых
бермудах и белой рубашке с коротким рукавом и настолько спокоен и невоз-
мутим, что она разволновалась больше, чем ожидала.
- Такое впечатление, что ты увидела привидение, - сказал он с усмеш-
кой, отходя от машины и принимая у нее чемодан.
- Просто я не думала тебя тут встретить... то есть я думала, что ты
играешь в поло!
- Я и в самом деле должен быть сейчас в Аргентине, - равнодушно ска-
зал он. - Но решил взять небольшой тайм-аут по дороге из Флориды.
Наэлектризованный блеск его синих глаз, как и прежде, скрывал от нее,
что он думает на самом деле, и в то же время без труда разрушал ее само-
обладание.
- Хотел удостовериться, что ты прилетела! - добавил он с едва замет-
ной ухмылкой, убирая чемодан в машину.
Чувствуя, что взгляд этих синих глаз отзывается в каждой клеточке ее
тела, Вериги вдруг совсем забыла, что ей двадцать два, а не шестнадцать:
точно под гипнозом, она смотрела на Люка так, будто видела его впервые в
жизни.
И вдруг спохватилась, с трудом преодолевая магнетическое воздействие.
Странное сочетание, казалось бы, несопоставимых черт его лица производи-
ло незабываемое впечатление: глубоко посаженные внимательные глаза, так
и пронизывающие тебя насквозь, крупный нос с небольшой горбинкой, краси-
вой формы рот со слегка изогнутыми губами... От носа к уголкам губ шли
морщинки, придавая лицу насмешливое выражение.
Я должна поставить его на место, только поэтому я и приехала! -
вспомнила Вериги. Эта мысль помогла ей обуздать вышедшие было изпод
контроля эмоции.
- Ты писал о банкетах... - начала она холодно. - Что, испугался, что
подведу?
Отрицательно покачав головой, он открыл ей дверцу, с грациозностью
пантеры обошел машину и сел за руль.
- Ты ведь настоящий профессионал. Но у тебя было очень мало времени
на подготовку.
- Верно. Кстати, учти на будущее, что Карибский бассейн лежит нес-
колько в стороне от обычной сферы моей деятельности, - добавила она с
ехидной улыбкой.
- Мне показалось, что ты будешь не против сменить обстановку.
- Ты очень внимателен, - пробормотала она, лихорадочно ища другую,
нейтральную тему для разговора, поскольку близость Люка в таком ограни-
ченном пространстве, как салон автомобиля, действовала на нее просто
разрушительно. - Как дела? Как поло?
- О'кей. Я все еще выигрываю. А твой бизнес?
- Прекрасно...
Машина тронулась, и она украдкой глянула на его профиль. Дорога пет-
ляла среди пальм, а в ушах свистел теплый ночной воздух, пахнущий пряно-
стями и наполненный стрекотанием цикад.
- Твоими стараниями я теперь не только готовлю, но и сервирую и деко-
рирую самые изысканные банкеты! - продолжала она, изо всех сил стараясь
выглядеть спокойной и взрослой: надо дать ему понять, что та неопытная
девчонка осталась в прошлом. - А дизайнерская часть этой работы нравится
мне не меньше кулинарной...
Она замолчала, сообразив, что рассудительная речь зрелой женщины
вот-вот превратится в нервный лепет.
- Но, несмотря на то, что мне очень нравится моя работа, я начинаю
чувствовать себя в некоторой зависимости от вас, сеньор Гарсия! - доба-
вила она уже несколько воинственно. - И новая работа, что ты мне здесь
подыскал, вовсе не способствует обратному!
Люк бросил на нее быстрый взгляд в темноте салона.
- Почему же? - спросил он хмуро. - Я тебе подготовил довольно плотную
программу. Боюсь, как бы ты с ног не сбилась.
Интересно, что он хочет этим сказать?
- Не страшно. Я свою работу люблю. А принимая во внимание расходы, на
которые ты пошел, чтобы организовать мою поездку, насыщенная программа -
это как раз то, что нужно. У меня просто руки чешутся!.. Ну, и что же
надо будет делать?
Ответил он не сразу.
- Так вот, - начал он без всякого выражения. - Завтра тебе придется
сильно потрудиться у бассейна, чтобы как можно быстрее загореть. Будешь
потягивать "Рон Сауэр" и пробовать разные местные mariscos. (Съедобные
морские моллюски (исп.). В последующие несколько дней, вернее, в после-
дующие две недели - практически то же самое с небольшими вариациями,
например, ныряние с трубкой и маской у кораллового рифа... Но это уже
будет зависеть от свободного времени.
Верити резко повернулась к нему, не веря своим ушам.
- А как насчет обещанных банкетов? - поинтересовалась она, стараясь
говорить спокойно. - Мне, видимо, все-таки придется нарушить это идилли-
ческое времяпрепровождение и подготовить парочку для твоих друзей?
Люк съехал с дороги и остановил машину перед входом в длинное белое
здание в испанском стиле с арками. Яркий свет, вырывавшийся из окон и
дверей, выхватывал из темноты живописные купы кокосовых пальм, полумесяц
серебряного пляжа и тихо набегающие волны.
- Боюсь, что банкетов будет немного, - сказал он серьезно, поворачи-
ваясь к ней, и в глазах у него заплясала насмешка. - Моим друзьям приш-
лось неожиданно отказаться от своих планов. Поэтому мне бы хотелось,
чтобы ты подготовила только один вечер. Под конец второй недели. Совсем
небольшой...
- Что?! - вырвалось у нее. - Ты вытащил меня сюда сегодня, а работа
будет только через две недели? Люк, ты шутишь... - сказала она недовер-
чиво.
Несколько секунд он бесстрастно ее рассматривал, точно просвечивал
рентгеном ее мысли.
- Вовсе нет. За последний год у тебя не было ни минуты передышки, -
сказал он мягко. - Почему ты так боишься отдыха, Верити?
- Так уж случилось, что мне нравится работать! - произнесла Верити с
неожиданной для себя самой резкостью. - Если ты думаешь, что я приму
твою... твою благотворительность и буду разлеживаться на пляже целых две
недели за твой счет... ты же шутишь, правда?
- Нет, не шучу. - В голосе Люка послышалась какая-то обеспокоившая ее
неумолимость. Он выбрался из машины. - Эдвард умер почти год назад...
- Неужели ты думаешь, что я это забыла? - прервала она низким дрожа-
щим голосом, сердито и бессильно сжимая кулаки.
- А завтра у тебя день рождения, - продолжал Люк, как бы не замечая
ее состояния. - Я чувствую, что обязан Эдварду позаботиться о твоем сос-
тоянии двенадцать месяцев спустя после его смерти. Считай, что это долг
чести, Верити. Желаю тебе хорошо провести эти две недели. И запиши это
на мой счет.
Он замолчал. В горле у Верити пересохло, и, сглотнув, она с вызовом
подняла кверху подбородок.
- Долг чести! - произнесла она раздельно и горько, чувствуя, как
сердце бешено бьется у нее в груди. - Кого ты обманываешь, Люк?
- Какой мне смысл тебя обманывать? - Губы его скривились, хотя иронии
в голосе не было. - Если быть откровенным, это тот минимум, что я обязан
сделать для моего очень хорошего друга и для его оставшейся одной невес-
ты, no es verdad? Не так ли?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Не дожидаясь ответа, Люк, как пушинку, вытащил чемодан из багажника и
широким шагом направился к отелю, не обращая внимания на ее негодующий
взгляд.
- Люк... Люк! - закричала она, выскакивая из "джипа" и бросаясь вдо-
гонку, совершенно забыв об усталости. - Минутку, не так быстро...
От возмущения она даже покраснела, но Люк обернулся, лишь когда оста-
новился у стойки администратора, из-за которой ему приветливо улыбалась
кудрявая черноволосая девушка.
- Hola, (Привет (исп.) сеньор Гарсия!
Белозубая улыбка осветила смуглое лицо Люка:
- Hola, Мария. Верити, познакомься, это Мария. А это мисс Верити Лей-
си.
Верити, сбавив шаг, медленно пересекла мраморный холл, утопающий в
буйной зелени, и без особого энтузиазма подала Марии руку. Они вежливо
поздоровались.
- Ключи от виллы "Лагуна"? - поинтересовалась Мария.
Люк кивнул.
- У меня есть подозрение, что мисс Лейси хочет, чтобы ее не беспокои-
ли по крайней мере до полудня завтрашнего дня, - добавил он.
- Ничего подобного, я встану с петухами! - решительно возразила Вери-
ти и, улыбнувшись Марии, проследовала за Люком во внутренний дворик. Они
миновали фонтан, бассейн, бар и вышли к ресторану. Верити была настолько
возбуждена, что лишь мельком отметила царившую здесь спокойную, без вы-
зова роскошь: официанты во всем белом ловко скользили между освещенными
свечами столиками, за которыми сидели элегантно одетые гости.
Завидев Люка, официанты приветствовали его легким поклоном:
- Buenas noches, (Добрый вечер (исп.) сеньор Гарсия.
Люк уверенно шагал меж благоухающих кустов и пальм, и, как ни стара-
лась, Верити поравнялась с ним, только когда он остановился у белого,
увитого бугенвиллеями домика возле освещенного луной пляжа.
Пока он вставлял ключ в замок и открывал деревянную дверь, она разг-
лядывала его скрытое тенью лицо, постепенно проникаясь окружающей ее
умиротворенностью - волны тихо набегали на белый песок, а легкий ветерок
мягко шевелил листья пальм.
- Люк, мне это все вовсе не нравится! - начала она возмущенно.
Он щелкнул выключателем, и лампочка осветила просторную комнату,
спланированную на разных уровнях и обставленную светлой мебелью из
пальмового дерева. Казалось, он едва сдерживает улыбку, что только под-
лило масла в огонь.
- Я понимаю, тебе это, видимо, доставляет удовольствие! - начала она
запальчиво, и он, не сдержавшись, открыто рассмеялся. - Но мне все это
кажется... унизительным.
- Унизительным?! - Люк поставил чемодан посреди комнаты, небрежной
походкой подошел к задней двери и распахнул ее настежь. Лунный пляж и
тихо вздыхающий океан, точно прекрасная картина, завершали интерьер. - О
чем ты говоришь, Вериги? Как это подарок к твоему дню рождения может
быть для тебя "унизительным"?
С горящими глазами Вериги подошла к нему, отвернувшись от заворажива-
ющего шепота волн.
- Люк, мы же едва знакомы! - отчеканила она, чувствуя свое полное
бессилие. - А ты с самого дня смерти Эдварда строишь из себя доброго дя-
дюшку! То используешь свои связи, чтобы помочь моему делу, а теперь вы-
тащил меня сюда под предлогом некоей работы в сочетании с отпуском. И
что же? Я вдруг узнаю, что буду бездельничать здесь целых две недели...
Люк, черт побери, что тебя так веселит?
- Ты.
Он вышел на широкую, выложенную плиткой террасу и облокотился на де-
ревянные перила. Он уже не смеялся, но губы все еще кривились в улыбке.
- Большинство моих знакомых женщин просто прыгали бы от радости, если
бы им вдруг выпало такое!
Щеки у Вериги зарделись.
- Зная женщин, с которыми ты имеешь обыкновение водить знакомство, я
не нахожу в этом ничего удивительного! - выпалила она, но тут же прику-
сила губу: сверкающие глаза Люка сузились.
- Вот видишь, а говоришь, что мы едва знакомы, Верити, - задумчиво
произнес он. - Откуда же тогда ты знаешь о моих женщинах?
- Тот круг, в котором ты вращаешься, не прочь порекламировать себя,
разве не так?
Насмешливые глаза его вдруг потемнели. Но уже через секунду он смот-
рел на залив. Верити не могла оторвать взгляда от мощной линии его плеч
и спины, от перекатывающихся под белой рубашкой атлетических мышц.
Она вдруг почувствовала угрызения совести. Люк не сделал ей ничего
плохого, а только постоянно помогал вот уже целых двенадцать месяцев.
Почему же она на него все время злится?
Но если она полна решимости забыть тот случай, то Люк, видимо, наме-
рен вспомнить все до мелочей. Как иначе объяснить эту его сумасшедшую
затею? Кто ему дал право так заботиться о ней? Ощущение было такое, буд-
то он только что вскрыл ее недавно зажившую рану, чтобы посмотреть, как
идет процесс заживления... Да он просто эгоист и садист! Она никогда в
этом не сомневалась. А то, что между ними произошло во Флориде в марте
прошлого года, только утверждало ее в этой мысли.
- Извини, Люк, - начала она натянуто, изо всех сил пытаясь взять себя
в руки. - Я вовсе не хочу показаться неблагодарной, но... я знаю, что
тобой движет, и тебе вовсе не обязательно...
Он медленно обернулся и, повернувшись к перилам спиной, вновь на них
облокотился, поигрывая мощными мускулами груди. В горле у нее пересохло,
она с трудом оторвала взгляд от столь ярко выраженной мужественности и
попыталась сконцентрироваться на его глазах, светившихся холодной усмеш-
кой, но легче ей от этого не стало.
- А ведь ты едва со мной знакома, - мягко передразнил он, насмешливо
скривив губы. - Откуда же тогда знаешь, что мною движет. Вериги?
- Ну, это ясно... Чувство вины... - пробормотала она нетвердо.
Наступило напряженное молчание. Даже стрекот сверчков стал каким-то
угрожающим. Но вдруг Люк, пожав плечами, оторвался от перил, выпрямился
и глубоко засунул руки в карманы брюк. Глаза его стали непроницаемыми.
- Вины? Ты действительно так думаешь?
Вот и пойми его, подумала она раздраженно.
- Да, конечно! Что же еще? Откуда в тебе такая покровительственная
благосклонность? Ведь мы даже не подозревали о существовании друг друга
до тех пор, пока не было объявлено о помолвке! И с тех самых пор ты ок-
ружил меня какой-то... какой-то отеческой заботой!
Люк еще более помрачнел.
- Отеческой? Тебе двадцать два года. А завтра будет двадцать три.
Откуда, черт побери, он знает, сколько мне лет? - подумала она возму-
щенно.
- А мне тридцать три. Действительно, я мог бы стать твоим папенькой,
если допустить, что зачал тебя в... э-э-э - совсем зеленом возрасте, в
десять лет.
- Не будь педантом. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю... - Вери-
ти в отчаянии зажала виски руками, чувствуя себя такой усталой и опусто-
шенной после длительного перелета. - Этим своим дурацким чувством долга
ты просто пытаешься загладить вину перед Эдвардом за то, что злоупотре-
бил положением его друга и будущего шафера! Скажешь, не так?
И опять повисло напряженное молчание.
- И все из-за того, как я повел себя тогда в поло-клубе? - пробормо-
тал Люк с кривой усмешкой.
- Да! Да!
- Интересно, кто же из нас испытывает большее чувство вины?
- Это несправедливо. Люк!
Щеки у Вериги горели. Зачем только она сюда приехала? Почему не пос-
ледовала своему первому инстинктивному порыву и не послала его ко всем
чертям?
- Ну ладно, - сказал Люк с неожиданно проступившим испанским акцен-
том, обычно почти не заметным. - Давай по крайней мере сойдемся на том,
что я чувствую себя в долгу перед Эдвардом и считаю себя обязанным поза-
ботиться, чтобы с тобой не произошло ничего плохого, Вериги.
- Да что ты?!
Подобное утверждение только подстегнуло ее обиды. Чего еще от него
ожидать? - подумала она, сбитая с толку своими же собственными чувства-
ми.
- Есть хочешь? - деловито осведомился Люк. - Прислать тебе что-нибудь
из ресторана? Ловко сменил тему! - сердито подумала она. Люк неторопливо
подошел к ней и, взяв за руку, повернул спиной к комнате. От его прикос-
новения по коже у нее побежали мурашки. Струсив, она непроизвольно дер-
нулась, освободилась от его руки и покачала головой.
- Нет, не хочу. С твоего позволения я просто выпью сока и завалюсь
спать.
- Конечно. Пойдем, покажу тебе кухню. Холодильник здесь хорошо укомп-
лектован. Но ты можешь сделать заказ по телефону. Просто сними трубку, и
все.
Они вошли в кухню, просторную и светлую, обставленную деревянной ме-
белью. Взглянув на него. Вериги сказала с деланным равнодушием:
- Похоже, у тебя неплохие отношения с персоналом отеля.
При этом она всячески избегала напряженного взгляда его синих с гус-
тыми черными ресницами глаз, выводившего ее из душевного равновесия.
- В этом нет ничего удивительного, - согласился он, - я им даю рабо-
ту.
- Работу? - переспросила она, раскрыв от удивления рот. - Ты хочешь
сказать, что это твой отель? Твоя собственность?
Темная прядь упала ему на лоб, и он поднял длинную смуглую руку, что-
бы ее откинуть.
- Да, это моя собственность, - спокойно подтвердил он. - А еще у меня
есть ранчо. Я развожу там лошадей.
Верити молча отвернулась, боясь выдать себя. Владелец отеля - и пред-
ложил ей работу по оформлению домашней вечеринки?
- Если ты не возражаешь, я хотела бы лечь спать.
Не получив ответа, она обернулась и столкнулась с ироничным взглядом
его синих глаз.
- Что ты имеешь в ВИДУ, Верити? - поддразнил он. - Я все же думаю,
что это скорее констатация, нежели приглашение.
Верити даже побагровела, что еще больше развеселило Люка.
- Спокойной ночи! - только и смогла она выдавить из себя, сама не по-
нимая, как удержалась от пощечины.
Она просто физически ощущала приближение опасности - так сильно
действовало на нее его присутствие. Люк Гарсия был, пожалуй, самым из-
вестным ей по прессе ловеласом, довольно бесцеремонно обращавшимся с
женской половиной человечества. Взять хота бы его приключения за этот
последний год... Неужто ему взбрело в голову окатить свое внимание на
нее?
- Не будь такой свирепой, - спокойно сказал он и, приподняв ее разго-
ряченное лицо, принялся его рассматривать; это было для нее просто невы-
носимо. - Сегодня я ничего не буду тебе доказывать. Вериги. Hasta
manana. Que duermas bien. (До завтра. Спокойной ночи (исп.)
Он ушел, а она еще долго стояла недвижно посреди кухни с пустым ста-
каном в руке, пытаясь разобраться в водовороте захлестнувших ее чувств.
Злость, возмущение его холодной, вызывающей самонадеянностью плюс ка-
кое-то неопределенное волнение, никак не поддававшееся анализу. В конце
концов она сдалась. Прохладный душ - и в постель. Именно этого ей сейчас
и не хватает, очень не хватает. Она настолько измотана, что может прос-
пать целые сутки, как и предполагал Люк.
Но, возбужденная разговором, она еще долго не могла уснуть, несмотря
на успокаивающий душ и на ее любимый яблочно-миндальный лосьон, которым
она протерла кожу, прежде чем с блаженством растянуться на постели.
Монотонное вращение вентилятора на потолке успокаивало. Лежа на спи-
не, она смотрела в окно на бархатно-черное небо с умопомрачительной
звездной росписью. Стало жарко, и она скинула шелковую абрикосового цве-
та ночную рубашку, потом из предосторожности прикрыла ставни и разлег-
лась голышом на зелено-голубых простынях.
Завтра у нее день рождения. Вернее, сегодня, поскольку уже за пол-
ночь. Если бы она была в Англии, то вот уже пять часов, как ей было бы
двадцать три года... Сон постепенно одолевал ее, и она перестала об этом
думать. Поворочавшись, собрала с плеч золотые кудри, гревшие ее, как шу-
ба, и раскидала их по подушке. Потом свернулась калачиком и обхватила
колени. Последние слова Люка все не шли у нее из головы. Он ничего не
будет ей доказывать сегодня? Какое-то смутное недоброе предчувствие ов-
ладело ею, и в памяти всплыли безжалостные воспоминания о той унизи-
тельной ночи на балу в поло-клубе.
Самым страшным был танец с Люком, неотразимым в своем белом смокинге.
Сквозь тонкую, мерцающую золотом ткань ее бального платья без бретелек
она чувствовала натиск его крепкого тела... Он весь вечер пил шампанс-
кое, и постепенно в его беспардонно разглядывавших ее глазах появился
опасный блеск. Он, казалось, понимал, что она тоже не в силах оторвать
от него взгляда...
Когда она весело, но совершенно неумело танцевала с Эдвардом ламбаду,
к ним подошел Люк. Неожиданно заиграли медленную грустную балладу, и
уютные, привычные объятия вдруг сменились предательскими, пугающими. Она
и не подозревала в себе способности к такой резкой смене эмоций, которые
просто разрывали ее. Ей стало жарко. Молчаливое растущее напряжение пос-
тепенно достигло такой точки, что она, не выдержав, вырвалась из рук Лю-
ка и бросилась на улицу, чтобы немного остыть и глотнуть свежего возду-
ха...
Но уже через несколько минут следом за ней вышел Люк. Она до сих пор
помнит выражение его смуглого лица, когда он, медленно повернув ее к се-
бе, стал испытующе осматривать ее с ног до головы. Потом склонился, дот-
ронулся губами до ее полуоткрытого рта и тут же заглушил ее протестующий
возглас таким сокрушительным поцелуем, что она вся обмякла в его объяти-
ях. Надо было тут же оттолкнуть его, но руки, не подчиняясь рассудку,
поднялись по его широким плечам и стали ласкать его темные волосы.
Что-то хрипло пробормотав, он прижал ее к себе, нежно коснулся ее груди.
Погладил по спине и так прижал к себе, что их тела, казалось, слились
воедино, чувствуя одно и то же ясно понятное обоим непреодолимое жела-
ние...
В конце концов, услышав голоса, она очнулась. Приглушенно вскрикнув,
резко отстранилась от Люка и, ничего не видя, бросилась в спасительное
убежище дамской комнаты...
Верити мучительно застонала в темной тишине спальни и судорожно пере-
вернулась на живот, остро переживая свою вину. Эдвард ничего не знал об
этом случае. Он тогда был в баре, пил и рассказывал всякие анекдоты в
компании других игроков в поло. Как она могла испытать такие ощущения в
объятиях Люка? Ведь на руке у нее было кольцо Эдварда! Само собой разу-
меется, что в течение всей последующей недели она бежала от Люка, как от
чумы. Она была полна решимости остаться верной Эдварду и искупить свою
вину, хотя и мгновенную, и потому использовала всякий, даже самый аб-
сурдный, предлог, чтобы избежать встречи с его "другом" Люком: то ей на-
до было на работу, то у нее разыгралась мигрень. А после трагической
смерти Эдварда их отношения с Люком Гарсией были чисто формальными и де-
ловыми.
Но, несмотря на все эти усилия, морально, внутренне она продолжала
чувствовать себя предательницей, пусть даже ее слабость длилась всего
несколько секунд. Неожиданная смерть Эдварда только во много раз усилила
в ней эту боль... Она так и не смогла доказать ни себе, ни этому самона-
деянному Люку Гарсии, что действительно любила своего жениха, что была
полна решимости выйти за него замуж и жить в покое и довольстве...
Зачем вдруг Люку понадобилось вытаскивать ее сюда? Что это за странно
понятое чувство долга? Почему он так настаивает, чтобы она отдохнула?
Сейчас ей этого меньше всего хочется. Наоборот, надо как можно больше
занять себя, не оставляя времени на размышления. Если она будет все вре-
мя занята, то воспоминания постепенно сотрутся из ее памяти. Работа не
оставляет времени для воспоминаний...
Во сколько она уснула, она и сама не знала, но когда проснулась на
следующий день, сквозь щели полуприкрытых ставней врывались полосы сол-
нечного света. Сначала она не могла понять, где находится, потом вспом-
нила: в сотнях километров от серого северного неба Лондона, в Домини-
канской Республике, в маленькой вилле, принадлежащей Люку Гарсии.
Дотягиваясь и зевая, она решила, что отдохнула достаточно. Яркое сол-
нечное утро несколько омрачали воспоминания о вчерашнем разговоре, но
вообще-то Вериги было несвойственно предаваться пессимизму. Она была че-
ловеком спокойным и жизнерадостным, хотя в последние несколько лет жизнь
ее сильно потрепала. Хороший сон всегда благотворно действовал на ее
настроение. К тому же она предвкушала удовольствие от местных достопри-
мечательностей и просто не могла ни сердиться, ни обижаться. Мрачные
мысли отступили на второй план, и ей хотелось спрыгнуть с кровати и бе-
гом бежать на пляж, не заботясь больше ни о чем на свете. Жаль, конечно,
что завтра ей придется возвратиться в Англию. Но в любом случае у нее
еще целый день, она насладится им от души, и к черту Люка Гарсию и тяже-
лый взгляд его насмешливых глаз...
Из спальни дверь вела прямо в роскошную ванную, выдержанную в таких
же светло-зеленых тонах. Мягкие зеленоватые полотенца и шкафы из нату-
рального дерева делали ее еще более элегантной. Вериги быстро заколола
кудри на затылке, приняла душ, выудила из чемодана желто-белое в цвето-
чек бикини и такой же расцветки платье с коротким рукавом, распахнула
ставни и радостно вскрикнула, увидев поразительную картину за окном.
Вчера она приехала поздно вечером и потому смогла составить себе лишь
смутное представление об этом тропическом рае. Утром пейзаж показался ей
сошедшим с глянцевой открытки: белый полумесяц пляжа, бесконечная даль
сине-зеленого океана и сочно-зеленые пальмы, чьи листья переливались,
шевелясь на ветерке, в лучах солнца.
Ей страшно захотелось пробежать по белоснежному песку к воде, и,
схватив солнечные очки, она выскочила босиком на террасу... но тут же
остановилась как вкопанная.
Люк Гарсия в одних белых шортах развалился в светлом кресле, глядя,
прищурившись, на залив. Сзади него стоял такой же светлый стол под белой
скатертью, накрытый к завтраку: серебряные приборы, корзиночки с булками
и фруктами, а в центре - ваза с изысканными, точно восковыми, цветами,
похожими на кремовые нарциссы с желтыми пестиками.
- Доброе утро, - промурлыкал он, едва шевеля губами. - С днем рожде-
ния, Вериги.
- Доброе утро, Люк.
Сделав над собой усилие, она подошла к столику с беспечной улыбкой на
губах, хотя сердце у нее яростно колотилось, будто она только что пром-
чалась бегом по пляжу. Ей даже стало не по себе от дурного предчувствия.
Неужели у него уже есть готовый план, как лучше ее соблазнить? Неужели
Люк Гарсия решил пойти дальше того, что до сих пор было простым, ни к
чему не обязывающим знакомством, отмеченным лишь одним инцидентом, спро-
воцированным излишним количеством выпитого шампанского? Неужели его вче-
рашняя колкость по поводу каких-то доказательств... неужели именно в
этом и состоит его цель? Может, он хотел сказать, что ему достаточно
щелкнуть пальцами, и она будет в его власти? Бурлящая радость жизни, ко-
торая наполняла ее всего лишь несколько минут тому назад, пошла на
убыль. Ей ни в коем случае нельзя рисковать и вступать с ним в какие-ли-
бо отношения... особенно в такие, которые никого ни к чему не обязывают.
Ведь он, судя по всему, специализируется на мимолетных связях.
Взгляд его блестящих глаз был непроницаем. Она осторожно отодвинула
стул и села как можно дальше от него, радуясь, что на глазах у нее тем-
ные очки.
- Ты все в том же воинственном настроении, Вериги? - съязвил он,
слегка скривив губы.
Она холодно пожала плечами, взяла из корзиночки плод манго и разреза-
ла его.
- Конечно, нет.
Сочный желтый плод маняще заблестел на солнце, и, взяв ложечку, она
неторопливо начала есть, однако напряжение не позволило ей сполна насла-
диться экзотическим вкусом.
- Заказать еще что-нибудь?
Люк наблюдал за ней из-под полуопущенных век. В его присутствии она
никак не могла сосредоточиться на своих собственных мыслях. Его непод-
вижная поза таила опасность.
Широкая загорелая грудь и мощные мышцы, на которых не было ни грамма
жира, приводили ее в смятение. Против собственного желания она все еще
была на него сердита за ту власть, что он над ней имел.
- С меня хватит и булочек с фруктами, - быстро сказала она.
- Кофе? Тосты?
- Пожалуй, да... Спасибо.
Люк встал, на какое-то мгновение ослепив ее игрой своих мышц, буграми
перекатывавшихся под загорелой кожей, и отправился к телефону. Глубоко
вздохнув, чтобы успокоиться, Верити поправила дрожащей рукой волосы и,
опершись локтем о стол, невидящим взглядом уставилась на изысканные цве-
ты в
- Что это за цветы? - спросила она Люка, когда он вернулся за столик.
- Франгипании. Нравятся?
Она коротко кивнула.
- Красивые... И давно ты тут сидишь?
Легкая усмешка едва тронула уголки его губ, но глаза оставались
серьезны, в этом она была уверена.
- Не очень. Я нырял у кораллового рифа, а когда вышел из воды, то по-
чувствовал страшный голод. Я приказал накрыть здесь столик на случай,
если ты, проснувшись, захочешь ко мне присоединиться.
- А если бы я отказалась?
Он пожал плечами.
- Тогда я приказал бы накрыть стол на то время, которое тебе подхо-
дит.
Верити потерла нос, слегка нахмурившись.
- Но почему?.. - не выдержала она. И тут же покраснела. Если Люк и
принимает ее за наивную особу, то теперь у него появились веские для то-
го основания, подумала она, нервничая. Как все это объяснить, если не
отработанной системой покорения женщин?
- Я просто хотел поздравить тебя с днем рождения, Верити. И пожелать
тебе, чтобы этот день был счастливее прошлогоднего...
- Ты мог бы просто прислать мне открытку, - заметила она со всем спо-
койствием, на какое была способна, снимая очки и глядя прямо ему в гла-
за. - А если уж тебе так хочется быть галантным, то мог бы прислать мне
букет цветов или коробку шоколада!
Синие глаза, не дрогнув, выдержали взгляд широко раскрытых, с золоты-
ми искорками глаз Верити. После длительной паузы он вдруг резко сменил
тему.
- Тебе трудно говорить об Эдварде?
Застигнутая врасплох, она медленно положила ложку трясущейся рукой.
- Нет... Ничего. Я не собираюсь делать вид, что его не было. Мне дали
совет говорить об этом как можно больше... потому что так легче перено-
сить...
Люк молча смотрел на нее, и, различив в его глазах недоверие и нас-
мешку, Верити внутренне вся сжалась. Может, мне только показалось? - тут
же подумала она. А что, если мое собственное чувство вины подсказывает
то, чего на самом деле нет?
- Эдвард был моим хорошим другом, - сказал он наконец. - Он здорово
выручил меня, когда мне было очень плохо. Я никогда этого не забуду.
Верити ждала, борясь с негодованием и любопытством и едва сдержива-
ясь, чтобы не задать вертевшийся на языке вопрос. Глаза Люка потемнели,
из чего она сделала вывод, что у него и вправду были крупные неприятнос-
ти, о которых, однако, он не собирается говорить, только для того чтобы
удовлетворить ее любопытство. Она же думала о другом: если Эдвард, пол-
ностью ему доверяясь, предложил ему быть шафером на их свадьбе, как же
он мог отплатить другу подлостью за его помощь и поддержку?
- Он тебя очень любил, - продолжал мрачно Люк, - но ты и без меня это
знаешь. Так ведь?
Она напряженно кивнула. Щеки ее порозовели. Куда это он клонит? Неу-
жели он знает все об их взаимоотношениях с Эдвардом? Неужели считает,
что она просто спасовала перед внезапно вспыхнувшей страстью, которой
предпочла обеспеченное благополучие?
- Что ты хочешь всем этим сказать? - спросила она срывающимся голосом
и всячески избегая его проницательного взгляда.
- Он рассказывал мне о твоих родителях и о том, как они погибли в го-
рах. Так что, когда он умер...
- Ты решил, что твои обязанности шафера на этом не закончились? -
прервала она с натянутым смешком, сидя очень прямо. - И почувствовал се-
бя обязанным присматривать за бедненькой сироткой, потерявшей к тому же
и жениха? Скажи, этот маленький конфиденциальный разговорчик между вами
произошел до или после того, как ты пытался меня соблазнить?
Люк внимательно на нее посмотрел.
- Соблазнить тебя, Верити? А как же ваша английская поговорка: "Для
танго нужны двое"?
Глаза его насмешливо заблестели.
- Ты не ответил на мой вопрос!
- Какое это имеет значение? Ты хочешь знать, что мною двигало? Считал
ли я тебя неотразимой или просто хотел испытать твои чувства к Эдварду?
Это скрытое бахвальство вызвало у Верити приступ слепой ярости. Так
вот, оказывается, в чем дело! Какого же надо быть мнения о женщинах,
чтобы проверять невесту Эдварда на предмет ее будущей верности! Вооб-
ще-то во всем этом есть определенный смысл, подумала она. Хладнокровно и
точно рассчитанный прием, характерный для Люка Гарсии с его вызывающим
"послужным списком". Вспоминая все, что слышала о нем тогда во Флориде:
о его прошлом и о том, как он обошелся со своей женой, - она недоумева-
ла, как вообще Эдвард мог дружить с таким человеком.
Очень хотелось высказать ему все, что она о нем думает, но как бы по-
том не пожалеть о своих словах. Кто она такая, в конце концов, чтобы су-
дить Люка? Действительно, однажды она поддалась его чисто физическому
обаянию и не собирается выкидывать из памяти тот мучительный для нее
эпизод. Она никогда себе этого не простит, хотя никогда бы и не позволи-
ла Люку зайти дальше: их отношении с Эдвардом были именно такими, каких
она хотела, и этого ей было достаточно.
Поглощенная борьбой с собственными чувствами, она тем не менее заме-
тила какое-то безжалостное выражение в глазах внимательно наблюдавшего
за ней Люка и, дико озираясь в поисках чего-нибудь, что помогло бы ей
восстановить самоконтроль, вдруг вспомнила о заказах, которые он ей ор-
ганизовал за последние двенадцать месяцев, и прощальные слова Сары, про-
сившей ее быть осмотрительной. Она сама виновата в том, что приняла
оливковую ветвь его помощи и пользовалась ею... Он заслуживает по край-
ней мере вежливого отношения.
Верити резко выдохнула и покачала головой.
- Ты совершенно прав, это не имеет никакого значения! Все кончено и
забыто. Давай опустим занавес, если ты не возражаешь.
- У меня такое впечатление, что я опять тебя расстроил, - пробормотал
Люк, но в его голосе она не уловила извинения. - Я вовсе не об этом хо-
тел говорить в твой день рождения.
- А о чем ты хотел говорить, Люк?
Он сделал вид, что не заметил язвительного тона.
- На сегодняшнее утро я планировал повести тебя нырять. Вода сегодня
чудесная...
- Я еще никогда не ныряла.
- No hay problema. Это не проблема, не волнуйся. Я тебя научу. Сегод-
ня - твой день.
- Какая галантность!
Он вновь пропустил это мимо ушей.
- Затем поедем в Пуэрто-Плата и на фуникулере доберемся до горы Иса-
бель-де-Торрес. Оттуда открывается прекрасный вид. А если хочешь, я по-
кажу тебе заросли мангровых деревьев в лагуне Гри-Гри, долину реки
Сан-Хуан...
- Он замолчал, заметив, что лицо у нее застыло. - Хотя все это может
подождать и до завтра. Мое ранчо там недалеко. И поле, на котором я иг-
раю в поло, когда живу на острове...
- Погоди, погоди! - Вериги возмутило, что он так по-хозяйски распоря-
жается ее временем. - Забудь о завтра! Сегодня я быстренько осмотрю ост-
ров, а завтра полечу обратно.
Люк спокойно выдержал ее рассерженный взгляд.
- Creo que по, - мягко усмехнулся он. - Думаю, что нет. Успокойся,
Вериги. В память об Эдварде мы должны быть друзьями, забыть о прошлом...
- Интересно, как это ты пришел к такому... хитрому заключению? - дро-
жащим голосом спросила она, вскочив на ноги и совершенно забыв о намере-
нии держать себя в руках. - У меня нет ни малейшего желания забывать о
прошлом. Прошлое преподнесло мне очень ценный урок! Я до сих пор стыжусь
того, что произошло между нами в марте прошлого года.
- Совесть неспокойна? - мягко спросил Люк, сузив глаза. Ей даже захо-
телось пнуть его ногой - таким он был спокойным и так хорошо владел со-
бой.
- А у тебя она вообще есть?! - парировала она низким от ярости голо-
сом, задетая за живое легкой издевкой в его тоне. - Насколько я понимаю,
все это внимание к моей персоне, которого я, кстати, не просила, - ре-
зультат несколько искаженного чувства долга по отношению к Эдварду, ко-
торый был твоим другом. Якобы другом. Но, думаю, ему было бы лучше без
твоей так называемой дружбы, да и мне тоже!
- Так в чем же ты себя считаешь виноватой? В том, что не оказала мне
должного сопротивления, - жестко настаивал Люк, - или в том, что вдруг
поняла: тебе нужна моя любовь, хотя помолвлена ты с Эдвардом?
- Это неправда!
- Разве? - Люк медленно поднялся и приблизился к Верити. От его заго-
релого мускулистого тела исходила такая сила, что у нее перехватило ды-
хание.
Когда наконец ей удалось вдохнуть, она почувствовала запах горячей от
солнца кожи Люка. От него пахло морской солью, медом и еще чем-то неоп-
ределенным. Почувствовав, что ее начинает трясти, Вериги попыталась отс-
тупить назад, но натолкнулась на свой же стул. И тогда Люк решительно
притянул ее к себе. Она непроизвольно прикрыла грудь рукой - всепобежда-
ющая жажда забивала ее злость, соски напряглись под тонкой тканью бикини
и платья.
- Нет, это неправда! - вскрикнула она в отчаянии. - Да, Богу было
угодно наградить тебя такой внешностью, что ты приводишь в экстаз толпы
женщин. И потому ты считаешь себя неотразимым! Думаешь, стоит тебе захо-
теть, и любая женщина бросится в твои объятья...
- Ты действительно так считаешь? - пробормотал Люк, пристально гладя
на ее губы. - Забавные фантазии.
- В тот вечер ты застал меня врасплох! Вот и все! - лепетала она,
дрожа, как тростинка, в его руках. - Я тогда вообще ничего не чувствова-
ла к тебе, как и сейчас.
- Значит, если я тебя поцелую, на тебя это не произведет ровно ника-
|
