- Значит, нет? - усмехнулся он с угрожающим блеском в глазах. - Ты в
это уверена, Верити?
Синие глаза медленно осмотрели ее с головы до ног: пышные золотис-
то-ореховые волосы, сжатые губы, длинная шея и четко обрисовавшаяся
грудь под промокшей, прилипшей к телу шелковой блузкой. Под этим беззас-
тенчивым и оценивающим взглядом Верити почувствовала себя обнаженной и
покраснела.
- Есть что-то необъяснимо притягательное, - глухо пробормотал он, - в
женской груди под мокрой шелковой блузкой...
- Прекрати! - выкрикнула она, обхватывая себя руками. - В этом весь
ты! В женщине ты видишь только сексуальное, эротическое начало... Огра-
ниченный эгоист! Неудивительно, что после развода в твоей жизни была це-
лая череда безмозглых секс-бомб!
- Да что ты? - неожиданно прервал он угрожающе-спокойным голосом, и
она тут же раскаялась в своих словах.
Он взял ее руки, которыми она прикрывала грудь, и резко развел их в
стороны. При этом на лице у него была насмешливая гримаса.
- А ты, Верити, как ты распорядилась своей жизнью после смерти Эдвар-
да? Череда Эллиогов Грозвеноров? Людей с достатком, которые в состоянии
потакать твоим прихотям, а с другой стороны, настолько слабы, что полно-
стью зависят от твоих обещаний сексуального вознаграждения?
С побелевшим лицом она стала яростно извиваться, пытаясь вырваться от
него, что только дало ему возможность насладиться видом ее гибкого тела
с предательски набухшими сосками на груди. Верити была словно загипноти-
зирована и чувствовала свою полную незащищенность. По каким-то необъяс-
нимым причинам злость на высокомерие Люка в одну секунду переросла в уже
знакомый и так страшивший ее сумасшедший внутренний огонь. Сердясь на
себя за собственную слабость, она выпалила:
- Ты ничего обо мне не знаешь, ничего, если не считать поверхностных
заключений, что ты сделал в тот раз...
- Ошибаешься, - поправил он ее с мягкой насмешкой. - Эдвард много о
тебе рассказывал, Верити. Он был без ума от тебя. Я, например, знаю, что
ты училась в интернате, что твоими любимыми предметами были математика и
экономика Англии, что ты носишь обувь шестого размера и что в музыке
твои вкусы простираются от шотландских народных баллад до Отиса Реддин-
га. Я знаю, что ты пьешь кофе с молоком, а твои любимые блюда - это ма-
кароны, салаты и рыба; я знаю, что ты предпочитаешь из одежды и даже
белья - шелковые лифчики и французские шарики для них, подчеркивающие
твой темперамент...
- Ну и ну!- только и могла выдавить она из себя, до крайности раздра-
женная его издевательским, насмешливым тоном, безуспешно пытаясь освобо-
диться из его рук. В пылу борьбы их бедра соприкоснулись, и ее как током
ударило.
- Единственное, чего я еще не знаю, так это что ты предпочитаешь в
постели, - добавил он глухо.
И тут Верити взорвалась. С неожиданной силой вырвав руку, она ударила
его по лицу, а ногами стала пинать его по голеням, сожалея, что на ней
нет туфель. Люк недвижно сносил ее удары, но вдруг схватил и прижал ее к
себе. Другой рукой он снял заколку с мокрых волос и властно запустил в
них руку.
Откинув чуть назад ее голову, он склонился над ней в поцелуе, умело
опутывая ее паутиной любовной ласки. И тут, инстинктивно еще обороняясь,
Верити вдруг почувствовала всю силу мужского обаяния Люка, которым он
заманивал в свои сети ничего не подозревающих простушек.
Опьяненная запахом его кожи, ощущая мускулистую упругость его тела,
она постепенно отказалась от сопротивления. Его поначалу грубовато-нас-
тойчивый поцелуй смягчился и стал настолько чувственным, что по всему ее
телу разлилась обжигающая огненная река.
- Верити... Diosi, Верити... - простонал он, отрываясь от ее губ, и
слегка дрожащим пальцем провел по ее пухлой губе. - Я хочу тебя! И ты
тоже меня хочешь, я чувствую это...
Его расширенные, бездонные зрачки и мольба, прозвучавшая в голосе,
окончательно сломили ее сопротивление. Люк Гарсия, знаменитый донжуан,
молит ее? Она содрогнулась, и он еще крепче прижал ее к себе. На улице
раздался страшный грохот, ветер яростно раскачивал пальмы и гнал по оке-
ану огромные волны. Пьянея от ответного желания, она подставила ему гу-
бы, едва держась на ногах и забыв обо всем на свете.
Не ослабляя объятий. Люк опустился на диван в глубине гостиной и тут
же положил ее на мягкий коричневый бархат. Его руки нервно перебирали
влажный шелк блузки и наконец сняли ее. Ощутив прикосновение его пальцев
к груди, Верити едва не задохнулась... Люк прильнул к ней губами, а она
судорожно гладила его влажные волосы. Впервые испытала она это потрясаю-
щее, всепоглощающее желание, волнами перекатывавшееся по ее жилам. При-
косновение его языка к доведенным до крайней степени чувствительности
соскам было как удар электрического тока! Сквозь пелену чувственного
дурмана она понимала, что играет с огнем, что ничего хорошего из этого
не выйдет, но воля ее была парализована, и вся она была переполнена та-
кими ощущениями и эмоциями, о существовании которых никогда и не подоз-
ревала...
Почувствовав его руки в сборках шелковой юбки, а затем на бедрах, ос-
торожно подбиравшиеся к запретной зоне, отвечавшей на каждый безмолвный
вопрос Люка, она вытянулась в струнку. Ей пришлось прикусить губу, чтобы
не закричать от удовольствия, которое испытывало ее содрогавшееся с го-
ловы до ног тело от прикосновений Люка.
- Я хочу тебя, - прохрипел он нетерпеливо, вдруг поднимаясь на ноги и
поднимая ее. - Но не здесь, не на этом диване, как сопливые подростки! Я
ждал этого момента долгих двенадцать месяцев... Пойдем в спальню, Вери-
ти...
И он повел ее в спальню к кровати под зелено-белым покрывалом. В оце-
пенении, широко раскрытыми глазами она смотрела, как он закрывает став-
ни. И когда он обернулся, она уже была готова к отпору, придя в себя за
те несколько секунд, что оказалась вне сферы его физического влияния.
Взглянув в ее глаза, Люк все понял. Освободившись от его объятий, она
ужаснулась тому, что между ними произошло. Ее трясло. Стоило ему сделать
шаг к ней навстречу, как она резко отступила назад и едва не упала,
наткнувшись на кровать. Она быстро закуталась в шелковое покрывало,
стискивая стучавшие зубы.
Люк с белым лицом и весь дрожа сделал еще один шаг. Это становилось
похожим на игру в кошки-мышки.
- Вериги... - тихо, с едва заметной, разрывавшей ее сердце на части
дрожью в голосе сказал он.
- Нет, Люк, не могу, не могу, и все... Не могу! - на высокой ноте
выкрикнула она.
- Прекрати! - оборвал он. - Dios, Вериги! Не смотри на меня как на
зверя. Я не собираюсь тебя насиловать.
Слезы невольно навернулись ей на глаза, к горлу подкатил ком. Она от-
вернулась и закрыла лицо руками.
- Уходи, Люк... пожалуйста, уходи!
- Ты уверена, что хочешь прогнать меня? - сердито спросил он, подходя
к ней сзади. - Хочешь продолжать разыгрывать безразличие?
- Все равно из этого ничего не получится, это ведь только секс. Чисто
физическая реакция, и все! - всхлипывая, пробормотала она.
Люк нежно взял ее за плечи, развернул к себе и обнял, прижав ее щекой
к своей груди. Она услышала глухие удары его сердца, почувствовала еще
не ослабшее напряжение железных мускулов, и ей опять стало не по себе.
- Так вот как ты на все это смотришь, на наше взаимное влечение... -
сказал он. - А может, ты именно этого и хочешь, Верити? Только секс, без
каких-либо взаимных обязательств?
Она отстранилась от него, боясь, что предательское желание вновь ов-
ладеет ею. В его словах была доля истины, но он был не прав по сути. Ес-
ли б это не оказалось столь болезненно, столь оскорбительно, то было бы
просто смешно. Даже допуская, что Эдвард делился с Люком почти всем, ма-
ловероятно, что он рассказывал ему и об их интимных отношениях. Неужели
мужчины способны рассказывать о таких вещах?
- Не плачь, Верити, - сказал Люк, не дождавшись от нее ответа. - Нич-
то ведь не навредило твоей добродетели и твоей гордости, по es verdad?
Не правда ли? Пойди умойся и накинь что-нибудь.
Он круто повернулся и вышел, решительно закрыв за собой дверь. Дождь
стихал, шторм шел на убыль.
Шатаясь, Верити добрела до ванной и, сполоснув лицо холодной водой,
посмотрела в зеркало на свое распухшее, покрасневшее лицо. Зрелище не
доставило ей большого удовольствия. А взглянув на все еще нывшую от же-
лания грудь, она даже вздрогнула.
"Как я могла зайти так далеко? Совсем потеряла голову! Это еще что, -
упрекнула она себя едко. - Если бы Люк не оказался столь благоразумным и
не предпочел комфорт и уединение спальни, дело зашло бы намного дальше!"
Зная, как на нее действует близость Люка, почему она позволила себя
так одурачить? Она смотрела на свое отражение в зеркале, и вдруг страш-
ный ответ сам пришел ей в голову.
Она его любит. Она так сильно его любит, что это даже наводит на нее
ужас. Она любит его с той первой встречи на матче по поло, всего лишь за
четыре недели до ее свадьбы с Эдвардом...
Она никогда не любила Эдварда. Он - да, он ее любил, и ей казалось,
что этого достаточно. В нем ее привлекала надежность и те качества, ко-
торые обещали ей спокойную жизнь. Полное спокойствие для ее чувств и
эмоций, никакого риска. Надо же было Люку Гарсии именно в этот момент
ворваться в ее жизнь и одним махом разрушить такие уютные, удобные пла-
ны! Ей на мгновение приоткрылся рай, а весь тщательно обустроенный мирок
начал рушиться по частям...
Дрожащими руками она сняла все еще влажную юбку и с трудом натянула
через голову ярко-зеленое платье без рукавов, застегнула пуговицы под
глубоким круглым вырезом и белый кожаный пояс на талии. Кое-как приведя
в порядок прическу, надела белые босоножки без каблука и заставила себя
выйти навстречу Люку, желая только одного - оказаться за миллион миль от
той истины, которую только что сама для себя открыла.
Люк стоял, облокотившись на перила террасы, и смотрел на темный бур-
лящий океан. Небо посветлело, и серебряные стрелы лунного света освещали
пенящиеся волны. Он не повернулся к ней, и Верити снова увидела пос-
ледствия кошмарного визита Эллиота. Приготовленные с такой тщательностью
салат и цыпленок плавали в темной луже вина и дождевой воды. Она накло-
нилась и стала подбирать осколки стекла и фаянса, но Люк, резко обернув-
шись, сказал:
- Оставь это! Через пару минут придут горничные.
- Я быстро, - возразила она.
- Я сказал, оставь!
Это был приказ, угрюмо подумала она и выпрямилась, натолкнувшись на
его взгляд.
- Есть! - И она коротко отсалютовала, холодно гладя ему в глаза.
- Ты пригласила Грозвенора на ужин? - резко спросил он.
- Как я собиралась провести вечер - это мое дело, - заметила она, с
трудом сдерживаясь и вызывающе глядя ему в глаза. - И раз уж мы загово-
рили об Эллиоте, я бы хотела знать, что ты с ним сделал, бедняга в таком
состоянии, что выбросить его из отеля просто непорядочно! Он, наверное,
бродит где-то под дождем, ничего не понимая...
Губы Люка скривились.
- Какая трогательная забота, - усмехнулся он. - Так, значит, я поме-
шал интимному ужину? Хотя и сомневаюсь, что Грозвенор был еще на что-то
годен.
Она с трудом сдержалась, чтобы не ударить его. Видимо, уже проявлен-
ная однажды агрессивность давала рецидивы...
- А разве ты не собирался ужинать сегодня с Карли и Раулем?
- Я извинился перед ними. Мне надо было с тобой поговорить.
В голосе его прозвучала горькая ирония, и Верити, тронутая, внима-
тельно на него посмотрела. Но его лицо было непроницаемо.
- Что ж, давай, не упускай своего шанса, - беспечным тоном предложила
она, но тут появились две горничные с пылесосами, и Верити с Люком пе-
решли на другую сторону террасы.
- Ты хоть поужинала? - спросил Люк.
Усмехнувшись, она покачала головой и кивнула на пол:
- Вот мой ужин!
- Пойдем в ресторан. Поужинаем вместе. Там, но не здесь. Соблазн мо-
жет оказаться сильнее меня... - От взгляда, который он на нее бросил, у
нее чуть не подкосились колени. - Мое самообладание велико, но не беско-
нечно.
- Я, в общем-то, не голодна, Люк.
Она сама не понимала, как ей удалось произнести это без дрожи в голо-
се - она была словно на автопилоте.
- Прошу тебя, Верити.
Услышав в его низком голосе столь необычную для него просительную
нотку, она пожала плечами и молча кивнула.
Люк не повел ее в свои апартаменты, видимо, по тем же причинам, что
заставили его уйти из виллы, а устроился за столиком, за которым они от-
мечали ее день рождения. Над открытой площадкой был натянут двойной
тент, и посетители, не боясь дождя, разговаривали, смеялись, ели и пили.
Обстановка была легкая, непринужденная. Некоторые женщины, приветствуя
Люка, задерживали на нем взгляд. "Он привлекает женщин, большинство жен-
щин", - с горечью вспомнила она слова Эдварда. Высоким ростом, мускула-
ми, густыми черными волосами и блестящими синими глазами, походкой уве-
ренного в себе человека... Она далеко не первая и далеко не последняя
стала жертвой его очарования.
Передернув плечами и садясь на отодвинутый для нее стул, она задума-
лась о тех женщинах, что с любопытством их рассматривали. Это были глаза
опытных замужних дам, которые не раз испытали натиск чувств, едва не по-
губивший сегодня Верити. По ее виду они уже, наверное, догадываются о
том, что между ними только что произошло.
Она должна быть ему благодарна за проявленное сегодня благородство.
Но она чувствовала себя не в своей тарелке, как будто отдала слишком
много, приблизив свою собственную гибель. Сидеть напротив задумчивого
Люка, этого олицетворения мужественности, и вспоминать его ласки, от ко-
торых у нее до сих пор горела кожа, было самым тяжелым испытанием за всю
ее жизнь.
Они подчеркнуто долго изучали меню, обсуждали разнообразную кухню
острова, сильное испанское влияние и вспоминали наиболее яркие моменты
их сегодняшнего путешествия. Но когда Паблито, спокойный и неулыбчивый,
принял у них заказ, она опять закипела, едва сдерживая бурлившую в ней
злость. Спору нет, Эллиот повел себя как полный идиот. Ну зачем было ле-
теть за ней вслед? Зачем было напиваться? Но ничто, ничто не может оп-
равдать поведение "тяжеловесов" Люка, скрутивших Эллиота, точно преступ-
ника, и вышвырнувших его из отеля...
- Верити!
Он ее о чем-то спрашивал.
- Извини, я задумалась.
- Я говорил, что здесь подают и гаитянские, и французские блюда, и
традиционные испанские, а также итальянские, мексиканские и аргентинс-
кие... Я бы порекомендовал тебе креветки с гуайявой в кокосовом соусе.
- Мне все равно, - ответила она. - Выбирай сам. Я никак не могу сос-
редоточиться... Зачем ты приходил сегодня ко мне, Люк? Люк что-то быстро
сказал Паблито по-испански, и тот, серьезно кивнув, удалился. Верити
снова почувствовала себя пленницей.
- Я подумал, что нам надо поговорить.
- И для этого взял с собой Паблито и других, на случай если при раз-
говоре тебе понадобится их помощь? Люк прищурился.
- Я услышал шум, черт побери. Откуда я мог знать, что там происходит!
А если бы на тебя кто-то напал?!
- На меня действительно напали, только чуть позже, - вставила она
насмешливо, но тут же пожалела об этом, увидев, как потемнели его глаза.
- Извини, если я тебя напугал, Верити, - угрюмо сказал он, - но дол-
жен признаться, что ты так действуешь на меня... лишаешь меня обычного
самообладания.
- Твоего обычного самообладания! - передразнила она. - Говорят,
обольщение - одно из твоих любимых занятий! Желтые газеты в Англии чуть
ли не каждую неделю пишут об очередной победе известного игрока в поло
Люка Гарсии, обладателя потрясающего латинского шарма, над еще одной
"очаровательной особой"!
- Тебя это беспокоит? - спросил он мягко. - Моя так называемая репу-
тация сердцееда сочинена газетчиками, могу тебя заверить. Стоит им уви-
деть кого-нибудь вроде меня с двумя разными женщинами в течение года,
как тут же начинаются всякие басни...
- Вроде тебя? - быстро переспросила она, поднимая брови. - Это как?
- Человек без корней! - пожал он плечами и прокомментировал первое
блюдо: - Pasteles en hojas. - И пока она рассматривала маленькие пирож-
ки, завернутые в банановые листья, перевел: - Мясные пирожки в листьях.
Попробуй, тебе понравится.
- Так что ты говорил? - спросила она, пробуя пирожок и одобрительно
кивая. - Ты, и без корней? Как так. Люк? Почему без корней? У тебя прек-
расная сестра, и, судя по тому, что она мне говорила, у тебя много
родственников в Аргентине и в Испании. Боюсь, что ты сильно грешишь про-
тив себя самого, утверждая, что у тебя нет корней.
- Вовсе не грешу. С тех пор как мой брак развалился, я всех избегаю,
- медленно сказал он и кивнул официанту, налившему белое вино в их бока-
лы и молча удалившемуся. - Да и образ жизни у меня соответственный. Я
мотаюсь по всему свету в зависимости от сезона. Меня такая жизнь устраи-
вает, но это не та жизнь, что... что дает так необходимую человеку опо-
ру.
- Что ты имеешь в виду? - спросила она
- Нет, я вовсе не это имею в виду, - спокойно возразил он, без тени
улыбки. - Я говорю об эмоциональной опоре. О той самой поддержке, кото-
рую получаешь от общения с близким тебе человеком. Брак с Хулиеттой не
мог не разочаровать меня, однако моя сестра Карли утверждает, что такие
маловероятные взаимоотношения могут существовать между мужчиной и женщи-
ной. Ее собственный брак - наглядное тому подтверждение.
- Ага, так, значит, ты, не обладая корнями, кружишь по свету в поис-
ках образчика, который бы соответствовал этим параметрам? - с серьезным
видом кивнула Вериги, сама не зная, что заставляет ее насмехаться над
откровенностью Люка. - Желаю удачи. Боюсь только, что тебе это не удаст-
ся! Как бы ты ни укреплял свой собственный маленький мирок, только ты
его чуть приоткроешь, тебе не избежать боли.
Слова эти повисли между ними, как повисает звон колокола во влажном
ночном воздухе.
- Той самой боли, что ожидала Эдварда? - жестко спросил Люк, внима-
тельно наблюдая за выражением ее лица.
Сердце у Вериги бешено заколотилось, грудь тяжело вздымалась. Она бы-
ла в отчаянии оттого, что любила человека, который не упускал случая
ужалить ее. Она вспомнила его недавние жестокие насмешки по поводу "пси-
хологии вины". Стоило ей чуть-чуть приоткрыться, как Люк тут же наносил
ей удар и получал от этого массу удовольствия. Озлобленный тип! Она
всегда чувствовала опасность в своем влечении к нему, а теперь, когда
познала всю глубину его способности причинять боль, эта опасность воз-
росла в сотни раз.
- Неправда! - сказала она со всем спокойствием, на какое была способ-
на. - Я никогда не позволила бы себе причинить Эдварду боль! Он был мне
нужен, как ты этого не понимаешь?
- Ты на самом деле так думаешь? - медленно спросил Люк, когда к ним
подошел Паблито с огромным овальным блюдом фаршированных тропических
овощей в кокосовом соусе и гарниром из маиса, батата и риса. - Ты веришь
в то, что ваших с Эдвардом чувств хватило бы на всю жизнь?
- А почему бы и нет? - нетвердо спросила она. - Что ты знаешь о наших
взаимоотношениях?
- Невеста, которая так реагирует на другого мужчину, или дурачит сво-
его будущего мужа, или обманывает саму себя. Потому что меня ты желала
больше. Я был тебе нужен больше, чем он. Но ты оказалась просто трусихой
и не смогла себе в этом признаться. - Так ты считаешь, что я бы стала
обманывать Эдварда? Люк пожал плечами, гладя, прищурившись, на ее пок-
расневшие щеки и сверкающие глаза.
- Мы столкнулись с тобой всего лишь один раз, - жестко заметил он.
- И ты полагаешь, что это был один из многих таких случаев в моей
практике? - Она сама не понимала, почему допытывается мнения Люка в та-
кой форме, почему ищет еще большей обиды. Люк играл с ней в какую-то иг-
ру, а она, сидя перед ним, заставляла себя пробовать разные блюда, хотя
и потеряла к ним всякий интерес. - Ты полагаешь, что у меня было много
таких маленьких приключений за спиной Эдварда?
Люк откинулся на спинку стула, бесстрастно рассматривая ее.
- Я этого не говорил...
- Но думал! - Она положила нож и вилку, не в состоянии больше участ-
вовать в этом спектакле. - Ты считаешь, что все женщины похожи на твою
бывшую жену!
Последовало ледяное молчание.
- Что бы я ни сделал - все плохо, - сказал он наконец с враждебным
блеском в глазах. - Сначала меня называют монстром и обвиняют в том, что
я бросил больную жену. Теперь на меня навешивают ярлык неисправимого ци-
ника, для которого все женщины - вероломные шлюхи. Так, Верити?
- Извини, - она сердито покачала головой. - Больше я не могу этого
выносить... этой игры в кошки-мышки... Я не понимаю, что тебе нужно!
Она собралась уже было встать, но неожиданный блеск его глаз приковал
ее к стулу.
- Это не кошки-мышки, Верити. Ты мне нужна!
Глаза у Верити расширились.
- Тебе нужна я? - натянуто переспросила она. - Зачем, Люк? И нас-
колько? Просто для того, чтобы удовлетворить свою прихоть? Еще одна жен-
щина, которую можно пригвоздить к позорному столбу и сорвать на ней
злость за неудавшийся брак? Ты решил включить меня в длинный список жен-
щин, которых осчастливил своим вниманием великий Люк Гарсия? Нет, спаси-
бо, меня это не устраивает.
Люк молча смотрел на нее, и морщинки, пролегшие от носа к губам и
придававшие его лицу циничное выражение, стали резче.
- Надо будет предупредить Карли, чтобы она больше не предпринимала
никаких усилий за моей спиной, - горько и задумчиво произнес он. - Ей
кажется, что она помогает женщинам лучше меня понять. К сожалению, дале-
ко не все из них обладают такой чистой душой, как она, а Карли настолько
наивна, что не понимает этого...
- Чистой душой? - недоверчиво переспросила Верити, нетвердо поднима-
ясь на ноги. - Ты пройдешь мимо этой чистой души и не заметишь, даже ес-
ли столкнешься с ней лоб в лоб! Человек, который попытался соблазнить
невесту своего друга за месяц до свадьбы, а затем год спустя развлекает-
ся тем, что пытается повторить свою попытку... С меня хватит!
- Опять бежишь, Вериги? - Мягкий упрек поразил ее, как отравленный
дротик.
- Ничего подобного!
- Почему ты бежишь от собственных чувств? - спокойно спросил он. -
Почему так боишься поговорить откровенно?
- Потому что ты не умеешь говорить! Все, на что ты способен, так
это... насмехаться! - яростно сказала она.
- А ты прячешься за своей тонкой скорлупкой, как в башне из слоновой
кости! Ты лелеешь свое чувство вины и прячешься за ним, как за щитом, -
с неожиданной горечью бросил он, схватив ее за руку и не давая ей воз-
можности уйти. - Забудь Эдварда, Вериги, выкинь его из своей жизни, хва-
тит притворяться...
- Кто из нас притворяется, так это ты! - вымолвила она, чуть не плача
и не обращая внимания на заинтересованные взгляды с соседних столиков. -
Ты лицемер, Люк! И садист! Я не совсем понимаю, с какой целью ты меня
вытащил сюда, на Гаити, может, чтобы помучить лишний раз, но я больше не
намерена терпеть это. Прошу прощения за то, что не дала тебе вдоволь по-
веселиться за мой счет! Я возвращаюсь в Лондон, и, честно говоря, я бы
вообще больше не хотела тебя видеть!
На глаза у нее навернулись слезы. Ее так колотило, что ей понадоби-
лось почти в два раза больше времени, чтобы добраться до своего домика.
Оказавшись в спальне, она трясущимися руками покидала вещи в чемодан,
думая только о том, как бы побыстрее уехать, прежде чем он вернется, об-
нимет ее и безрассудная физическая потребность опять возьмет верх над
антипатией...
Собирая чемодан, приводя комнату в порядок и заказывая такси на утро
в аэропорт, она все ждала, что вот-вот он появится в дверях.
Но он не появился.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Что-то тут не так, - вздохнула Сара, отбрасывая ручку и отодвигая
конторскую книгу. Они сидели за письменным столом в небольшой спальне,
используемой как кабинет. - Я вообще не понимаю, что происходит. Четыре
отказа за одну неделю! Еще бы не нервничать! Прямо проклятье какое-то!
Верити задумчиво кусала ноготь большого пальца, не сводя глаз с розо-
во-белой яблони в саду за окном, - мысли ее были далеко.
- Верити! - позвала Сара, слегка повышая голос. - Может, хватит тара-
щиться в окно, как влюбленный подросток? Может, ты все-таки поговоришь
со мной? Если заказы так и будут испаряться, у нас возникнут серьезные
финансовые проблемы, и очень скоро!
- Извини, Сара, - скороговоркой пробормотала Верити, возвращаясь к
действительности. Они пили кофе и обсуждали дела на предстоящую неделю.
Между ними лежала книга заказов с красными пометками - красноречивой ил-
люстрацией предмета разговора. - Только прошу, не сравнивай меня с влюб-
ленным подростком! Сколько раз я тебе говорила, что о любви я думаю в
самую последнюю очередь.
Сара задумчиво отпила глоток кофе и критически осмотрела лицо и фигу-
ру Вериги.
- Тогда, может, ты все-таки расскажешь, почему вдруг прервала свой
отпуск? - вкрадчиво спросила она. - И почему последние две недели ты по-
хожа на приговоренного к смертной казни. И почему ты за это время поху-
дела с двенадцатого до десятого размера, без всякой диеты. И откуда эти
темные круги под глазами, прямо как у Маленькой Нелли. Почему, после то-
го как я дважды сыграла роль автоответчика на звонки из Аргентины от не-
коего Люка Гарсии, ты категорически отказываешься ему перезвонить...
- Хватит, Сара! - Верити выпрямилась и подтянула к себе книгу с наме-
рением сосредоточиться на работе. - Ты, как всегда, все сильно преувели-
чиваешь! А эти отказы вовсе не конец света. На май у нас полно работы...
- Так ты все еще не перезвонила Люку? - спокойно перебила ее Сара.
- Нет! И у меня нет ни малейшего желания это делать.
- Ты говорила, что между вами произошло лишь небольшое "недопонима-
ние". Так почему бы не позвонить?
- Просто я не хочу с ним разговаривать и не хочу его видеть.
- Но ведь он будет в Англии на открытии сезона уже в мае, - напомнила
Сара нетерпеливо. - А поскольку у нас контракт с нортдаунским поло-клу-
бом, тебе придется возобновить с ним знакомство, и довольно скоро. Уже в
конце этой недели...
Верити встала, не сводя глаз с упрямого лица подруги.
- Тебе просто доставляет удовольствие говорить об этом!
- О чем? - с невинным видом спросила Сара.
- О моей так называемой личной жизни!
Сара тоже встала и порывисто ее обняла.
- Извини, дорогая! Но я никогда тебя такой не видела, даже после
смерти Эдварда... - Сара не договорила, в замешательстве прикрыв рот ру-
кой. - А может, в этом-то и все дело? Неужели я такая дура, Верити? Ты,
наверное, переживаешь все заново год спустя?
Верити медленно покачала головой, чувствуя укол совести. Вернувшись
на свое место, она занялась калькуляцией, пытаясь скрыть от подруги пре-
дательский блеск в глазах.
Не могла же она подтвердить, что причиной ее теперешнего состояния
стали воспоминания об Эдварде, это было бы неправдой. Конечно, смерть
Эдварда была для нее огромной трагедией, но чувство, что она испытывала
к Люку, тоже приносило страдание, хотя и другого рода, нехотя признала
она. Смерть любимого человека окончательна, как захлопнутая дверь... это
что-то такое, о чем можно горевать открыто. А вот эту боль ей приходится
прятать глубоко в душе от любопытствующих глаз, и рана еще такая свежая,
что всякое воспоминание приносит большие страдания.
Она все-таки не любила Эдварда, теперь она могла признаться в этом,
хотя бы себе самой. А если и любила, то недостаточно глубоко, недоста-
точно самозабвенно. Смерть Эдварда была для нее тяжелым ударом, но если
бы она вдруг потеряла и Люка, то это было бы равносильно собственной
смерти...
Признание этого было для нее как нож в сердце. Если уж она даже сей-
час так чувствует, несмотря на огромное расстояние и разделяющую их про-
пасть, что бы с ней было, если бы она, не дай Бог, подпустила его к себе
слишком близко? Такой боли она бы не перенесла!
Верити закрыла глаза, почувствовав головокружение от бесконечного хо-
ровода мыслей.
Зазвонил телефон, Сара сняла трубку, и ее обычная вежливая улыбка
медленно растаяла.
- Очень жаль, - вежливо сказала она, - я все понимаю. Да, хорошо. До
свидания...
- Кто это? - спросила Верити, сбитая с толку резкой сменой выражений
на лице Сары.
- Еще один отказ. У меня такое впечатление, будто они все сговори-
лись. На сей раз это "Пеннингтон-Крюс". Мы должны были обслуживать у них
серебряную свадьбу двадцать седьмого...
- Они не объяснили почему?
Сара отрицательно покачала головой. Они смотрели друг на друга в мол-
чании, раздумывая о том, что бы это могло значить. Первой заговорила Ве-
рити.
- Ты считаешь, кто-то преднамеренно строит нам козни? - медленно
спросила она. - Но кому это могло понадобиться?
Сара зябко передернула плечами.
- Если кому-то взбрело в голову свести с нами счеты, то достаточно
ославить наев кругу своих знакомых. Ты же знаешь, как быстро распростра-
няются сплетни...
У Верити кошки скребли на душе. Она молча смотрела на Сару.
- Кто бы это мог быть, как ты думаешь? Конкурент? - сердито спрашива-
ла подруга, хмуро разглядывая двух дроздов, прыгавших по веткам яблони
за окном. - Боюсь, речь идет не о конкуренте. Даже в таком бизнесе, как
наш, это было бы уж слишком! К тому же я ничего не слышала о новых кон-
курентах, а ты?
Верити покачала головой, накручивая прядь волос на палец и заправляя
ее в пучок.
- Нет, по правде говоря...
- А что, если это Эллиот? - неожиданно предположила Сара. - Нако-
нец-то он показал свое истинное лицо! И оно такое отвратительное!
Вернувшись из Доминиканской Республики, Эллиот просто опозорился,
сначала позволив себе рассказать Саре о том, как нехорошо с ним обошлись
там, а затем подарив ей духи из беспошлинного магазина и попросив про-
вести с ним ночь.
- Когда я велела ему убраться вон, он зарыдал, как годовалый ребенок!
- вспомнила Сара. - Надо же, а я почти два месяца сходила по нему с ума!
Слава Богу, что он наконец-то предстал в истинном свете. И все благодаря
тебе, Верити!
- Эллиоту просто надо немного подрасти, - сказала Верити с гримасой,
все еще под впечатлением от последнего отказа. - Вполне возможно, что
всем этим мы обязаны именно ему. Но мне не хочется так о нем думать. Он
еще просто юнец, а это вовсе не подразумевает, что он мстителен...
В ней зрело страшное, тяжелое подозрение о возможном виновнике их
несчастий. Люк! Неужели это Люк? В прошлом году он щедро рекомендовал их
направо и налево, и благодаря ему их фирма так бурно развивалась. И
именно он мог запросто отобрать у них все. Если та пытка, которой он
подверг ее в Доминиканской Республике, была наказанием за неверность его
другу Эдварду, то теперь, может быть, это месть за то, что она не подда-
лась на его отработанную тактику обольщения? Стоп, стоп, стоп! - резко
остановила она себя. Разве Люк способен на такое? Мог ли он нанести ей
такой удар? Инстинкт подсказывал ей, что нет, и уже то, что она допуска-
ла такую возможность, причиняло ей почти физическую боль.
Их последний разговор вновь всплыл в памяти с беспощадной четкостью.
Как живой стоял перед ее глазами Люк и молча, с непроницаемым лицом наб-
людал за отвратительной фурией, какой она себя показала.
Она была настолько сердита, что теперь с трудом вспоминала, какие га-
дости ему говорила. Все было против нее: и его высокомерная выходка с
Эллиотом, и его насмешки над ее чувствами к Эдварду, и намеки на то, что
она вовсе не подходит на роль преданной жены и друга, чего он так искал,
и унижение, которое она испытала, поддавшись на его ухаживания, и пони-
мание того, что по уши в него влюблена...
Ему же все было нипочем. Ему было плевать, останется она или уедет. В
тот последний вечер, в ту бессонную ночь, когда все нервы ее были напря-
жены до предела, он так и не появился. Как не появился и на следующий
день, когда подошло заказанное ею такси и увезло ее в аэропорт. Ему
просто было наплевать! А те два телефонных звонка были, по всей видимос-
ти, не чем иным, как попыткой высказать ей свое неудовольствие по поводу
того, что она так и не выполнила работу, запланированную им на конец
"отпуска"...
Но, даже несмотря на все это, она не могла поверить в то, что он ее
ненавидит настолько, что даже пытается расстроить ее бизнес. Может, он и
не любил ее, но он хотел ее... и не преминул показать, до какой степе-
ни... Его неудовлетворенная страсть едва не свела ее с ума, и до сих пор
стоило ей только об этом вспомнить, как у нее перехватывало дыхание.
- Верити, дорогая... - Сара озабоченно смотрела на съежившуюся Вери-
ти, - ...ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
Верити напряженно кивнула, решительно засовывая руки в карманы джин-
совой юбки. Но, к ее ужасу, под озабоченным взглядом Сары глаза ее на-
полнились слезами, а к горлу подступил ком.
- Я не уверена, смогу ли я вынести встречу с Люком в субботу там, на
поло, вот и все...
- Ой, Верити!
Сара подошла к ней и обняла ее за плечи, но, боясь разреветься, как
маленькая, Верити выскользнула из ее рук и вытащила из рукава блузки но-
совой платок.
- Ты говорила, что между вами было лишь маленькое недоразумение... -
сказала потрясенная Сара. - Милые бранятся - только тешатся... Но это же
не так!
- Не так. - Верити с несчастным видом покачала головой, высмаркива-
ясь. - Недоразумение было крупным... но мы с Люком не любовники!
- Может быть. Хотя, судя по твоему виду, вы вполне могли бы ими быть.
Честно говоря, я вот уже несколько месяцев этого жду. Он великолепен,
Верити! Любая девчонка может только мечтать о таком. Всякий раз, как я
его вижу, у меня просто ноги подкашиваются. Эти проницательные синие
глаза, эта угрюмая усмешка, эти пышные черные волосы...
Верити слабо улыбнулась поэтическим преувеличениям Сары.
- Не понимаю, как ты его до сих пор не зацапала! Если он тебе не ну-
жен, так и скажи, тогда я дам отставку Коннору и с чистой совестью начну
строить глазки Люку!
Коннор был новым увлечением Сары - рыжеволосый владелец ресторана с
заразительным смехом. Они познакомились на какой-то вечеринке, пока Ве-
рити была в Доминиканской Республике, и, поскольку все указывало на то,
что это любовь взаимная и долговечная, хотя и с первого взгляда, Верити
в глубине души надеялась в скором времени увидеть на пальце подруги об-
ручальное кольцо.
- В этом нет ничего смешного...
- Разве? А ты не хочешь рассказать все тетушке Саре? - осторожно
спросила она.
- Не могу... Я не могу об этом говорить... Спасибо за заботу. - Вери-
ти уже отчасти восстановила самоконтроль и стала собирать со стола сче-
та, вытащила из ящика чековую книжку. - Не волнуйся, я буду там в суббо-
ту, - добавила она, с трудом выдыхая. - А тем временем надо выяснить,
кто это ставит нам палки в колеса, пока у нас еще хоть что-то осталось.
Не переоценила ли я свои силы? - думала Верити солнечным утром в суб-
боту, когда они загружали в автофургон подносы с изысканными блюдами.
Она явно трусила. Не считая тех ничего не значащих телефонных звонков,
на которые ответила Сара, две недели, последовавшие за ее фиаско, были
заполнены угрожающим молчанием Люка, и одна только перспектива вновь
увидеть его заставляла ее внутренне съеживаться.
Но ей надо его повидать. Хотя бы для того, чтобы выяснить, насколько
он причастен к анонимной клеветнической кампании против "Верити Лейси
Кейтеринг". От нее потребуется все ее мужество и уравновешенность, но
поскольку других ниточек она не видит, то ей обязательно надо с ним по-
говорить...
По крайней мере хоть день выдался хороший, думала она, машинально ра-
ботая вместе с Сарой и четырьмя их обычными помощниками, готовя буфет
под большим зелено-белым тентом, натянутым недалеко от здания поло-клу-
ба. Принимая во внимание высокий ранг банкета, Верити надела цвета морс-
кой волны шелковое платье с коротким рукавом, а поверх него - накрахма-
ленный белый передник. Когда понадобится, она сможет скинуть его и будет
выглядеть вполне прилично, как и подобает представительнице ее профес-
сии. Завязав упрямые золотистые локоны в тугой пучок, наложив тонкий
слой абрикосовых румян и таких же теней, чтобы скрыть свою бледность,
она попыталась придать себе вид непринужденной элегантности, которая так
была ей нужна.
Длинные столы были покрыты белой плотной камчатной тканью. Постепенно
они заполнились блюдами самых невероятных расцветок, щедро украшенных
пучками ярко-зеленой петрушки, кресс-салата, пышными веточками укропа и
кудрявого эндивия. Заливное из рыбы, пирожки, креветки, икра, суфле и
салаты, блюда из мяса, дичи и рыбы... а в центре красовалось ее
собственное изобретение, ее гордость: шесть огромных лососей, выложенных
во всю длину на огромном серебряном блюде и украшенных тонко нарезанными
ломтиками лимона с майонезом и каперсами.
Выбежав из-под навеса в поисках распорядителя, чтобы проверить, при-
готовлены ли ведерки со льдом для шампанского, она вдруг услышала позади
себя глубокий голос и замерла. Ощущение было такое, будто сердце выпрыг-
нуло у нее из груди и она умирает.
- Здравствуй, Верити.
- Люк... - Она медленно повернулась на ватных ногах и столкнулась с
оценивающим, бесстрастным взглядом его синих глаз.
- Хоть имя помнишь, и то хорошо, - усмехнулся он, настороженно ее
разглядывая.
Она смотрела на него, борясь со своими чувствами... Он выглядел так,
будто только что с тренировки. В синей с открытым воротом рубашке для
игры в поло, белых бриджах и рыжих кожаных ботинках Люк источал здоровье
и силу.
Воспоминания о нескольких безумных минутах на вилле "Лагуна" захлест-
нули ее. Но она тут же спохватилась: она что, сошла с ума? Как можно
позволять себе так поддаваться его влиянию после всего того, что между
ними произошло, после его вызывающего поведения? Прикусив губу, она по-
пыталась взять себя в руки.
- Как поживаешь, Верити? - Что-то в его взгляде настолько глубоко ее
взволновало, что даже стало трудно дышать. - Такое впечатление, что ты
похудела. Ты на диете?
- Нет! Люк, я очень занята, - сказала она нетвердо, пытаясь успоко-
иться. Повнимательнее к нему присмотревшись, она заметила, что и у него
щеки ввалились, а под глазами появились тени. - Или у тебя что-то сроч-
ное?
Люк сузил глаза, и его губы скривились в горькой усмешке.
- Да, срочное, но не настолько, чтобы это не терпело отлагательства.
А прямо сейчас мне бы хотелось знать, почему ты мне не перезвонила.
- Люк, ради Бога, зачем все это? - запротестовала она, почувствовав,
как сердце у нее опять начало бешено колотиться. - Нам совершенно не о
чем больше говорить!
- Я не согласен.
- Меня это нисколько не удивляет! - выпалила она, уже выведенная из
своего неустойчивого спокойствия. - Сам того не подозревая, ты сделал
резюме: мы не согласны практически во всем, в чем только можно быть не-
согласными!
Люк хотел было что-то ей возразить, но тут появилась Сара с развеваю-
щимися на ветру короткими светлыми волосами и встала между ними, перево-
дя взгляд своих зеленых глаз с одного на другого.
- Привет, Люк! - Она подняла щеку для поцелуя, полоснув по Вериги су-
ровым взглядом. - Ты прекрасно выгладишь!
Он улыбнулся одной из своих мимолетных улыбок, которые Вериги часто
видела у него на губах; и всякий раз, когда эта улыбка была адресована
не ей, внутри у нее все обрывалось.
- Как и ты, - приветливо сказал Люк Саре, - как и ваш буфет. Ты мо-
жешь обойтись на несколько минут без Вериги? Мне надо с ней поговорить.
- Извини, но я слишком занята, - пробормотала Верити, глядя на гудя-
щий людской улей вокруг. Клуб готовился к встрече своих первых почетных
гостей. Радом с навесом настраивал инструменты музыкальный ансамбль,
состоявший из духовых инструментов и банджо; музыканты были одеты в бе-
лые брюки, сверкающие зеленью и золотом блейзеры и соломенные шляпы с
изумрудными лентами.
Люк, сощурив глаза, пристально рассматривал ее с ног до головы. От
него не ускользнуло, что она вот-вот сорвется. Приподняв ее подбородок,
он спокойно сказал:
- Всего полчаса, Верити. Пойдем выпьем чего-нибудь в баре.
- У меня нет свободного времени! - резко ответила она, рассерженная
его прикосновением, которого не смогла вовремя избежать. - Я здесь на
работе. Это мой бизнес! А принимая во внимание наши дела в последнее
время, я очень рада тому, что у нас хоть это осталось!
Мимо них протискивались люди, многие из которых останавливались, что-
бы поздороваться с Люком. Девушка в короткой черной юбке и белом шелко-
вом жакете восторженно бросилась ему на шею - блестящие тициановские во-
лосы каскадом упали ей на спину, когда она потянулась, чтобы крепко по-
целовать его в щеку, - и прошептала, как она рада видеть его опять в
Англии.
Верити отчаянно оглянулась, ища путь к отступлению и ругая себя за
трусость.
- Что происходит? - спросил Люк, избавившись от рыжеволосой красавицы
сухим приветствием и одной из своих сногсшибательных улыбок. Он быстро
переводил взгляд с Верити на Сару. - Что ты имеешь в ввиду?
- Только то, что в последнее время кому-то доставляет массу удо-
вольствия причинять нам одну неприятность за другой, - выпалила Верити.
- С тех пор как я вернулась в Англию после бессмысленного времяпрепро-
вождения в твоем шикарном отеле...
Едва произнеся эти слова, она в ужасе прикусила губу. Но назад пути
уже не было, слова были сказаны со всеми вытекающими из них намеками...
Она не смела поднять глаз на Сару, но чувствовала, что та замерла,
пораженная. Встретившись взглядом с Люком, Верити сжалась в комок от по-
веявшего на нее ледяного холода.
- Что конкретно ты имеешь в виду, Верити?
Глаза Люка превратились в две голубые, сверкающие на солнце щелки.
- Я имею в виду отказы, которые мы получаем направо и налево... А чем
ты занимался две последние недели? - сердито спросила она, хотя понима-
ла, чувствовала, что Люк здесь ни при чем. Что она делает?! Она причиня-
ет больше боли себе, чем Люку... Ей стало невыносимо жарко, и она резко
вдохнула, чтобы сдержаться и не продолжать.
Ужасаясь своей собственной глупости, она посмотрела на него - от оби-
ды он весь потемнел, но уже в следующую секунду кровь отхлынула от его
лица.
- Последние две недели? - медленно и угрюмо переспросил Люк. - Я дол-
жен доказывать свое алиби, Верити? Что же, в последние две недели я за-
нимался личными делами... - На лице его застыла холодная маска, и Верити
непроизвольно прижала кулаки к бокам. - Я был у моей бывшей жены, у мое-
го бывшего тестя, у моих родственников в Аргентине, играл в поло и по
каким-то непонятным причинам тосковал без тебя!
- Люк, я...
- Ну, а теперь позволь и мне задать тебе вопрос, чтобы удостове-
риться, правильно ли я тебя понял, Верити, - продолжал он низким голосом
со все более явным акцентом. - Ты обвиняешь меня в том, что я ставлю те-
бе палки в колеса? Ты это серьезно?
- Все, что я могу сказать, так это то, что у нас самым загадочным об-
разом уплывают все заказы... Честно говоря, мы рады уже тому, что у нас
есть хоть этот контракт! - выпалила она срывающимся голосом, не в состо-
янии привести в порядок мысли, окончательно смешавшиеся под его рассер-
женным взглядом.
- И тогда ты подумала обо мне? - холодно протянул Люк. - Наиболее ве-
роятный кандидат на подобного рода закулисные интриги? Muchas gracias,
Верити, большое спасибо! Твое доверие чрезвычайно трогательно!
- А почему я должна тебе доверять? - раздраженно спросила она. - Ты
можешь назвать хоть одну причину?
Люк, взяв ее за руку, резко притянул к себе. Его прикосновение обожг-
ло ее, оборона начала рушиться.
- При отсутствии доверия все остальное теряет всякий смысл! - мрачно
сказал он, глядя на нее с такой убежденностью, что она в смятении замол-
чала.
- Люк, ни ей, ни мне и в голову не приходило, что ты в этом повинен,
- спокойно вмешалась Сара. - Просто сегодня Верити немного не в себе...
- Это правда? - насмешливо протянул он.
- Мы очень сильно озабочены, - торопливо продолжала Сара, предостере-
гающе взглянув на Верити. - Если в ближайшее время нам не удастся доко-
паться, кто причиняет нам неприятности, наша фирма пойдет под откос, а
утвердиться вновь будет очень трудно!
- Предоставьте это мне, - сказал Люк, неприязненно гладя на поблед-
невшее лицо Верити. - Я проведу небольшое расследование. Кто бы это ни
был, он очень пожалеет, что не выбрал другой объект... Интересный у нас
произошел разговор, - холодно заключил он, и под ложечкой у Верити засо-
сало еще сильнее. - Прошу прощения, но мне надо поговорить с конюхами...
Потрясенная, она молча смотрела, как он уходит с присущей ему гибкой
грацией. Когда он исчез за дверями конюшни, Верити в отчаянии закрыла
глаза, едва владея собой.
- По правде говоря, Верити, если бы ты не была моей старинной подру-
гой и моим партнером, я бы придушила тебя на месте своими собственными
руками! - говорила Сара, обнимая ее и почти волоча к бару. - Но пос-
кольку ты все-таки моя старинная подруга, мне остается только заказать
тебе крепкого бренди, прежде чем туг начнется настоящая катавасия. Пош-
ли...
Верити и сама не понимала, как пережила последующие несколько часов.
С профессиональной улыбкой на губах, окруженная светилами из мира спор-
та, бокалами с шампанским, она каким-то чудом заставила себя разговари-
вать и даже смеяться, не забывая следить за тем, чтобы на столах все бы-
ло. Но сознание ее отмечало только присутствие Люка - он ходил среди тех
же людей, но сохранял дистанцию, как будто они совершенно незнакомы.
- Начинается матч. Ты пойдешь? - спросила Сара, озабоченная блед-
ностью Верити. - Ты в порядке, дорогая? На тебе лица нет!
- У меня все хорошо...
- Чем скорее вы с Люком заключите перемирие, тем приятнее здесь будет
обстановка!
- Перемирие? - горько переспросила Верити. - Это невозможно! После
моей сегодняшней выходки Люк просто вычеркнет меня из списка женщин,
достойных его внимания...
- Какого черта тебя дернуло обвинять его в наших неудачах? - не сдер-
жалась Сара, непонимающе качая головой.
И тут мужской голос объявил через громкоговоритель о начале матча,
поблагодарил спонсоров за щедрость и даже отметил прекрасно организован-
ный буфет и поздравил с этим "Вериги Лейси Кейтеринг".
- Я не знаю, что со мной было, какое-то затмение! - Вериги устало
улыбнулась и, положив руку на лоб, прикрыла глаза. - Все получилось
как-то само собой. Самое смешное - это то, что я и не думала его подоз-
ревать! Но теперь все кончено. Речь шла о доверии, а я просто-напросто
разнесла в пух и прах свой шанс!
- Твой шанс? - мягко поддразнила ее Сара. - Но разве ты не говорила,
что между вами даже и намека ни на какой роман нет? Неужели Люк тебе
все-таки небезразличен?
- Еще как небезразличен, - тихо согласилась Вериги и отвернулась,
глубоко вздыхая. - Он мне настолько небезразличен, насколько не был ни
один человек за всю мою жизнь, Сара! Я люблю этого проклятого мужлана до
умопомрачения. Я влюбилась в него с первого взгляда, еще до того, как
погиб Эдвард, и он меня за это презирает!.. Не правда ли, это самая
смешная история, какую ты когда-либо слышала?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Под яркими лучами солнца восемь игроков легким галопом выехали на по-
ле. Зрители занимали свои места. Очаровательные шляпки, шелковые
платья-костюмы, бинокли... Многие пришли с бокалами шампанского в руках.
Стоял прекрасный майский день, легкий ветерок раздувал голубые и бе-
лые стяги клуба и рекламный плакат спонсоров над тентом. Вериги была
настолько озабочена, что, занимая место на трибуне, не сразу разобрала,
что говорил усиленный громкоговорителем голос.
Но когда услышала, то даже покраснела: комментатор говорил именно о
ней! О том, что пробирающаяся к своему месту блондинка в шелковом цвета
морской волны платье - это и есть мисс Вериги Лейси собственной персо-
ной, создательница изысканных блюд, которые только что каждый из при-
сутствующих имел возможность отведать, а рядом с ней - ее компаньонка,
мисс Сара Карлтон. По рядам зрителей пробежала неровная волна аплодис-
ментов, и Вериги, мучительно растянув губы в улыбке, в замешательстве
стала лихорадочно искать в сумке солнечные очки.
- Это твоих рук дело? - прошипела она, обращаясь к Саре и напяливая
на нос темные очки.
Сара отрицательно качнула головой, закидывая ногу на ногу под цветоч-
но-зеленым подолом платья и искоса поглядывая на игроков.
- Но я догадываюсь, кто мог это сделать. А что, если это его первый
шаг к восстановлению нашей репутации?
Время от времени она еще бросала на Вериги удивленные взгляды, явно
обескураженная тем, что услышала всего лишь несколько минут назад. Вери-
ги никогда не рассказывала ей о том эпизоде во Флориде, и сейчас, поде-
лившись своей тайной с подругой, она почувствовала некоторое облегчение.
Или это "последнее прости"? - горько подумала она. Ее страстное чувство
к Люку, которое она так умело скрывала целый год, после сегодняшнего ин-
цидента, видимо, обречено.
Наконец она отыскала статную фигуру Люка, недвижно восседавшего на
гнедой лошади в центре поля с клюшкой на плече. Воитель в ожидании бит-
вы, подумала она неожиданно для себя, впитывая его образ до мельчайших
подробностей: от замысловатого шлема, повязок на запястьях, наколенни-
ков, сбруи и шпор до безукоризненно заплетенной гривы и хвоста лошади и
полосатой попоны под седлом.
Интересно, это объявление через громкоговоритель - его рук дело?
Привлекая к ней таким образом внимание, он, видимо, хотел привести ее в
замешательство - тонкий намек на то, что он ни в чем не виноват?
С пересохшим горлом она заставила себя посмотреть на всю эту историю
с другой, положительной стороны: для фирмы такая реклама просто спаси-
тельна. При других обстоятельствах она была бы страшно довольна, но те-
перь только еще больше чувствовала себя виноватой. Ей было очень плохо,
а именно этого, как ей представлялось, Люк и добивается...
Матч начался, и воздух заполнился топотом копыт, свистом клюшек и
звуками ударов по мячу. Она точно зачарованная следила за игрой, как в
тот роковой день в Палм-Спрингс во Флориде. Люк, как обычно, играл эле-
гантно и напористо, высоко поднимаясь на стременах и наклоняясь к земле
под головокружительными углами.
Он летал по полю с утроенным безрассудством. Вериги даже подумалось,
что так он хочет дать выход приступу ярости, которую она в нем вызвала.
Его резкие повороты казались невозможными, а финты - более агрессивными,
чем обычно. В замахах чувствовалась холодная злость - клюшка взмывала в
воздух по крутой дуге и безжалостно била по мячу.
- Это впечатляет, - пробормотала Сара, когда перед ними проскакала
группа игроков, подняв тучу пыли. - Ты не можешь с этим не согласиться.
Вериги тупо кивнула.
- Да, действительно...
Ощущение было такое, будто она постепенно каменела изнутри. В переры-
ве по традиции все высыпали на поле, а Вериги, идя рядом с Сарой, думала
только о благовидном предлоге, чтобы уединиться. Сара что-то ей говори-
ла, Вериги отвечала, почти не слыша подругу, поглощенная той бурей, что
кипела у нее внутри.
Может, сказать, что ей надо проследить за буфетом? Но Сару этим не
проведешь, она-то прекрасно знает, что теперь их присутствие не является
необходимым, все и так идет своим чередом. Ничего не придумав, Вериги
была вынуждена вернуться на место. В исходе никто не сомневался, команда
Люка не оставила противнику никаких шансов. От мысленного спора с Люком
у нее начала болеть голова, долго она этого не выдержит. Ей вовсе не хо-
телось смотреть матч, тем более такой, где Люк блистал. Она чувствовала
себя как на дыбе или на допросе с пытками...
Во время перерыва она краем глаза все смотрела на Люка, разговаривав-
шего с рыжей девушкой, пробравшейся к игрокам. Люк пил минеральную воду
из огромной бутылки, небрежно обнимая за шею свою лошадь, а рыжая девица
восторженно смеялась его словам. Почувствовав на себе взгляд, Люк обер-
нулся, медленно опустил бутылку и, прищурившись, внимательно посмотрел
на Вериги. С бьющимся сердцем она поспешила отвернуться.
Вторая половина матча была почти fait accompli. (Делом решенным
(франц.).Под восторженные крики публики и возбужденные комментарии гром-
коговорителя: "Победа у них уже в руках!" - команда Люка буквально гро-
мила соперника.
Вериги покорно сносила пытку, хотя в голове у нее шумело. Это из-за
бренди, подумала она грустно. Для Сары бренди был панацеей от всех бед.
Но ничто не могло заполнить тупую пустоту в сердце Вериги...
Она буквально на секунду прикрыла глаза, надеясь, что головная боль
стихнет, но тут Сара схватила ее за руку. Мгновенно открыв глаза, точно
в замедленной съемке, Верити увидела, как игрок из команды противника в
нарушение всех правил подхлестнул лошадь Люка и тот, вылетев из седла, с
глухим, как в ее кошмарном сне, стуком упал на землю.
Она приросла к скамейке, не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть, а
сердце ухнуло куда-то вниз. В голове был туман. Повторение трагедии с
Эдвардом! Все тот же кошмар!.. Наверное, она спит, это не может повто-
риться...
Но Люк недвижно лежал на поле, а его товарищи, прервав игру, окружили
его, как обычно пострадавшего игрока. Объятая ужасом, она вскочила на
ноги, не отдавая себе отчета в том, что делает, и услышала пронзительный
крик, но уже в следующее мгновение поняла, что это был ее голос. Затем
кошмар и действительность смешались и ее закружило в каком-то черном во-
довороте, так часто снившемся ей за последний год...
Когда Верити открыла глаза, то с трудом сообразила, что сидит, отки-
нувшись на переднем сиденье машины, а над ней с озабоченным видом скло-
нился Люк.
- Люк? - тихо спросила она, чуть приоткрыв глаза, но тут же распахну-
ла их. Несмотря на тяжесть в голове и стук крови в висках, с огромным
облегчением она поняла, что он не лежит на поле со свернутой шеей, а ра-
дом, целый и невредимый.
- Как ты себя чувствуешь, Верити? - тревожно спросил он.
- Ничего... просто обморок! - Она попыталась выпрямиться, но тут же
почувствовала приступ тошноты. Она поскорее зажала себе рот рукой, а Люк
схватил с заднего сиденья бутылку с водой и торопливо протянул ей.
- Люк... меня тошнит...
- Все будет хорошо. Опусти голову между коленей.
Он наклонил ее вперед, и она глубоко вдохнула, с облегчением по-
чувствовав, что тошнота отступает, а к голове приливает кровь.
- Все в порядке... Мне уже лучше, - проговорила она, вся дрожа. - Я
чувствую себя полной идиоткой! Ты сам сильно ушибся, а заботишься обо
мне, как об инвалидке!
- Падение с лошади - обычное явление в поло, - сухо сказал он, с об-
легчением гладя на ее постепенно розовеющее лицо. - Я просто вылетел из
седла, все кости на месте.
- А я думала... - Она даже задохнулась. Она не могла сказать ему, о
чем подумала, когда он свалился с лошади, боясь разразиться слезами, и
вовсе не была уверена, сможет ли выдержать унизительное объяснение.
- Ты подумала об Эдварде? - подсказал он ей твердым и одновременно
нежным голосом. - Тебе показалось, что история повторяется, Верити?
Она медленно кивнула.
- Что-то в этом роде.
Люк выпрямился и серьезно посмотрел ей в глаза.
- Ты хорошо видишь? - спросил он. - Вспомни, какой сегодня день.
Нахмурившись, она сказала:
- Я совершенно compos mentis! Из-за чего весь сыр-бор?
- Саре показалось, что ты ударилась головой о спинку скамейки. Мне
удалось убедить ее, что я сам со всем справлюсь.
Рыжеволосая девушка в белом жакете отделилась от небольшой толпы и
пробралась к ним через плотные ряды "порше", "БМВ" и "мерседесов", за-
полнявших стоянку.
Хищно улыбаясь, она смотрела то на Верити, то на Люка.
- Ну как, пробудил спящую красавицу? - спросила она. - Что с тобой
было, дорогая? - добавила она, гладя на Верити продолговатыми зелеными
глазами. - Перебрала бренди? Все уже в порядке? Люк, тебя ждет шампанс-
кое! Пора праздновать победу!
Люк не дал Верити времени что-либо сказать:
- К счастью, все обошлось. Или обойдется, после того как я отвезу Ве-
рити домой.
Он наклонился и поцеловал ее в губы, не очень-то торопясь от нее
оторваться. Когда же он выпрямился, рыжеволосая девушка стояла с застыв-
шей улыбкой на лице.
- Что ж, прекрасно. Тогда я передам, чтобы тебя не ждали, - сухо ска-
зала она, резко развернулась и, откидывая назад волосы, яростно зашагала
по траве прочь.
Поднеся руку к губам, Верити с горящими щеками смотрела на Люка.
- Можно попросить тебя об одном одолжении на будущее? - прошептала
она. - Когда в следующий раз тебе надоест очередная любовница, не
пользуйся мной как предлогом, чтобы от нее отделаться!
- Dios! - пробормотал Люк, ставя ее на ноги и крепко прижимая к себе.
- Ты что, не в своем уме? Эта девчонка для меня ничего не значит, я даже
не помню, как ее зовут, Верити...
Она начала было вырываться, возмущенная его поведением, но Люк припал
к ее губам с такой еле сдерживаемой страстью, что она опять чуть не ли-
шилась чувств. Когда он едва заметно ослабил объятия, во взгляде у нее
было отчаяние. Она чувствовала себя как начинающий пловец, столкнувшийся
с сильным течением.
- А где Сара? - едва слышно прошептала она, сделав последнее усилие
вернуться к действительности и избежать нового транса. - Что вообще про-
изошло, пока я была в обмороке, Люк?
- Я встал, отряхнулся, - рассказывал он, гладя слегка дрожащим
пальцем ее подбородок, - затем вдруг понял, что я уже далеко не в центре
внимания. При падении лошадь получила травму, и я повел ее в стойло,
чтобы передать конюху и взять новую, и только тут обнаружил, кто отобрал
у меня всеобщее внимание!
- Матч не доиграли?
Он едва заметно покачал головой.
Верити прикусила губу, чувствуя, что закипает от близости и прикосно-
вения его тела. Он крепче прижал ее к себе, но, вспомнив о своей пропи-
танной пылью и потом амуниции, отодвинулся.
- Боюсь испачкать твое платье, - хрипло пробормотал он.
- Я пришлю тебе счет из химчистки, - прошептала она с едва заметной
улыбкой на трепещущих губах. - Люк, я так перепугалась! Как во сне, что
преследует меня весь год... Этот кошмар, что заставляет меня чувствовать
себя еще более виноватой... Там погибаешь ты, а не Эдвард...
- Желаемое за действительное? - спросил Люк, не сводя с нее потемнев-
шего взгляда.
- Нет! - с мукой в голосе воскликнула она. - Ничего подобного! Боюсь,
что, если и ты погибнешь, я больше не смогу жить...
Эти сорвавшиеся помимо ее воли слова выдали ее с головой, и Верити в
ужасе посмотрела на него, а затем плотно сомкнула веки, чтобы не видеть
больше пристального взгляда его синих глаз.
- Верити! - Он тихонько встряхнул ее, и она открыла глаза. На его ли-
це вновь была бесстрастная маска. Запаниковав, она быстро продолжала:
- В этом-то все дело! Я ничего не могу поделать... с этой зависи-
мостью...
- Садись, - угрюмо скомандовал он, усаживая ее на сиденье и пристеги-
вая ремнем безопасности. - Какую чушь ты несешь! Я отвезу тебя в травмо-
пункт. Пусть тебя там осмотрят.
- Люк, у меня нет никакого сотрясения мозга! - запротестовала она,
поворачиваясь на сиденье, чтобы лучше его видеть. Машина тронулась и вы-
ехала со стоянки. - Не будь дураком.
- Докажи, - предложил он хриплым голосом, бросив на нее такой взгляд,
что внутри у нее все перевернулось. - Попытайся сделать несколько здра-
вых, честных утверждений и убедить меня, сага.
Сжав в отчаянии кулаки, она закрыла глаза и стиснула зубы. Люк гнал
открытую спортивную машину марки "Астон Мартин" по узким деревенским до-
рогам с такой скоростью, что ее уже растрепанные волосы окончательно вы-
бились из прически и туман в голове начал рассеиваться.
Как могла она такое сказать? Как у нее повернулся язык утверждать,
что без него она не может жить? Видимо, с головой у нее действительно
что-то не в порядке...
- Ну? - спокойно настаивал Люк. - Я ЖДУ.
- Ладно. Что ты хочешь от меня услышать? Меня зовут Вериги Лейси, -
начала она возмущенно, - мне двадцать три года от роду. Я живу с подру-
гой Сарой Карлтон в квартире на первом этаже в Уимблдоне. Мы занимаемся
организацией банкетов и званых вечеров. Сегодня первая суббота мая, се-
годня у нас был банкет по случаю благотворительного матча в норт-даунс-
ком поло-клубе, и...
- И ты меня любишь.
Она замолчала, затаив дыхание и не смея поднять на него глаз.
- А ты такой самоуверенный, тщеславный и самонадеянный самодур, каких
свет не видывал, - закончила она возмущенно.
- И все же ты меня любишь. Вериги.
В его низком голосе прозвучали нотки веселого смирения и чего-то та-
кого, от чего у нее зарделись щеки и заныло в низу живота.
С трудом собравшись с силами, она вдруг увидела, что они уже въезжают
в Лондон. Люк с такой уверенностью вел автомобиль в плотном городском
потоке, что она даже начала успокаиваться. Но затем опять сердито дерну-
ла головой.
- Ничего подобного! Ты мне даже и не нравишься! Ты преследуешь меня
из-за Эдварда, хотя в том, что произошло, ты виноват не меньше меня. Ты
обвиняешь меня, что я дурачила Эдварда и вожу за нос Эллиота только ради
прихоти... Нет, Люк, я не люблю тебя, а ты, конечно же, не любишь меня!
Честно говоря, я вообще сомневаюсь, знаешь ли ты, что такое любовь! Ху-
|
