кого впечатления? - Глаза его засверкали, точно у льва, готовящегося к
прыжку.
- Именно! Точно так же, как и на тебя! - подтвердила она, едва дыша.
- Таким образом, чтобы покончить со старыми призраками, надо только
на практике проверить эту теорию, так? - спросил он с хрипотцой в голо-
се, что еще больше испугало ее.
- Не надо, Люк! В этом нет никакой необходимости...
- Нет?
И он сильнее прижал ее к себе. Но вместо того чтобы склониться над
ней и поцеловать, он просто смотрел на ее полураскрытые губы, и зрачки у
него расширились от едва сдерживаемого желания. Вериги казалось, что она
умирает: нервы были напряжены до предела, сердце сумасшедше билось. Она
окаменела в его объятиях, изо всех сил стараясь сдержать свои эмоции,
едва не теряя сознания от захватившей ее страсти.
Когда наконец их губы соединились, ощущение, которое она испытала,
потрясло ее. Он умел целовать, его губы пробовали ее, искали ее, вызывая
в ней дрожь, волнами прокатывавшуюся по всему телу от головы до пят.
Чтобы не раствориться в нем окончательно - а этого ей больше всего сей-
час хотелось, - пришлось сделать над собой такое усилие, как никогда в
жизни.
- Удовлетворен? - внезапно охрипшим голосом спросила она, едва он ос-
лабил свои объятия, не отпуская, однако, ее рук.
- Больше чем удовлетворен, - проговорил он мягко, растягивая слова, и
взгляд его был столь же многозначителен, сколь и его слова. Он медленно
осмотрел ее с головы до ног: миниатюрные выступы груди, плавный изгиб
бедер, стройные длинные ноги и высокий подъем. Взгляд его был столь об-
жигающим, что даже ногти на ногах, покрытые персиковым лаком, почувство-
вали его.
Вериги открыла было рот, чтобы бросить ему еще один вызов, но тут из
сочно-зеленых пальмовых декораций, окружающих ее домик, появился офици-
ант в белом пиджаке, неся в руках поднос с высоким серебряным кофейни-
ком, чашками и приятно пахнущими тостами.
Люк отпустил ее, и она так резко от него отстранилась, что едва не
налетела на стол.
- Buenas dias, senor, senorital... (Доброе утро (исп.) - Молодой че-
ловек улыбнулся им ослепительной белозубой улыбкой.
Почувствовав глубокое облегчение. Вериги улыбнулась ему так, как не
сделала бы в обычной ситуации, и официант остался страшно доволен.
- Gracias, (Спасибо (исп.) Паблито, - резко сказал ему Люк. И Вериги
злорадно подумала: даже не мог скрыть свое недовольство!
Когда официант ушел, она села за стол и приподняла кофейник, сердясь
на свои руки: как бы Люк не заметил, что они дрожат!
- Кофе? - вежливо поинтересовалась она.
- Черный и без сахара.
Она протянула ему чашку, а себе налила с молоком. Люк тоже уселся за
стол, наблюдая за
- Раз уж мы только что доказали друг другу наше безразличие... причем
самым убедительным образом, - сказал он наконец язвительно, - давай ос-
тавим в стороне истерики и всякие комплексы. Забудь об оскорбленной гор-
дости, оставь свои обиды. Завтра ты никуда не полетишь, потому что, по-
мимо испорченного отдыха, ты лишишь меня возможности воспользоваться
твоими профессиональными способностями... надо будет организовать очень
важный вечер.
- Я полечу домой тогда, когда захочу, черт побери! Раз уж ты занима-
ешься гостиничным делом, то у тебя должна быть целая дюжина профессиона-
лов. Все это просто фарс!
Люк допил кофе и встал, совершенно безучастный к ее возмущению, и это
еще больше ее задело.
- Ты останешься, - подытожил он самонадеянно, - ты никуда не поедешь.
Этот остров очарует тебя. - Он медленно поднял руку и показал на белый
песок и бесконечную синь океана. Уже уходя, он бросил: - Заканчивай
завтрак, и через полчаса жду тебя на пляже. Я покажу тебе коралловый
риф. К концу недели ты не захочешь отсюда уезжать!
Кипя от возмущения, Вериги молча смотрела ему вслед, а он неторопливо
и уверенно, как будто они расстались лучшими друзьями, шел среди пальм.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Сама не понимаю, почему позволяю втягивать себя в эту историю, -
сказала Вериги Люку, выбравшись на отмель после первого путешествия в
подводный мир. - Если уж мне суждено здесь задержаться, то я бы предпоч-
ла экскурсию на тропический базар. Новые рецепты мне не повредят.
- Опять о делах, - насмешливо заметил Люк, не сводя глаз с ее крепко-
го тела в желтобелом купальнике. И вдруг сдвинул в сторону бретельку на
ее плече.
Вериги вздрогнула и резко отстранилась.
- Что с тобой? Я просто хотел посмотреть, не сгорела ли ты, - мягко
пояснил он, удивленно приподнимая бровь. - Под водой тоже можно сгореть.
Твой лосьон для загара водой не смывается?
- Нет! Я все-таки не такая дура, как ты думаешь...
- Возможно. Ты бываешь достаточно разумна, - сиронизировал он с без-
жалостной улыбкой. - Твоя беда - в неумении расслабляться. Именно поэто-
му ты здесь. Помнишь, что я тебе говорил?
- Ты только об одном и говоришь!
- Что не мешает тебе постоянно о нем забывать.
- Сегодня после обеда я найму машину и поеду осматривать остров и на-
беру столько оригинальных рецептов, что, когда вернусь домой...
- Не так споро, Вериги! Это земля de manana - завтрашнего дня. Здесь
никто никуда не торопится, здесь все ходят спокойно. К тому же осмотреть
всю Доминиканскую Республику за один день тебе не удастся. Ведь это вто-
рая по величине страна Вест-Индии. Ни больше ни меньше как сорок девять
тысяч квадратных километров.
Они вышли на мягкий белый песок. Люк остановился и, взяв ее за руку,
усадил возле себя. И опять волнами в ней стало нарастать беспокойное,
сосущее чувство, и она осторожно, так, чтобы он этого не заметил, совсем
чуть-чуть от него отодвинулась. Мелкий, прилипший к бедрам песок был та-
ким горячим, что купальник у нее почти тут же высох.
Большое мускулистое тело Люка в одних узких голубых плавках было так
близко от нее, что ей стало не по себе, и было трудно сохранить душевное
равновесие. Она напряженно смотрела на мерцающий океан, пытаясь подавить
в себе и эти нежелательные мысли, и даже удовольствие, только что полу-
ченное от первого визита в тайный подводный мир, - ей вовсе не хотелось
выглядеть восхищенным ребенком. Достаточно было того, что она терпела
его присутствие.
- Я и не собираюсь изучать этот остров! Просто хочу быстренько прое-
хать по близлежащим районам. Надо будет взять напрокат машину.
- Брать машину напрокат нет никакой необходимости. Я к вашим услугам,
senorita. Гид и шофер.
- Спасибо, но я предпочитаю поехать одна. Не хочу быть обузой.
- Глупости! Я хорошо все здесь знаю. Это моя вторая родина, мои корни
восходят еще к первым испанским колонистам. - Он говорил, растягивая
слова, и в голосе слышалась легкая насмешка. - Так куда мы поедем? На
запад, в Пуэрто-Плата, или на юг, на мое ранчо? Там у меня есть поле для
игры в поло.
- Лучше в Пуэрто-Плата, - только и смогла выдавить она, отказавшись
от дальнейшего спора: ей вовсе не хотелось смотреть, как Люк будет иг-
рать в поло. Со дня смерти Эдварда она даже слышать не могла об этой иг-
ре.
- Что ж, Пуэрто-Плата, так Пуэрто-Плата. А сегодня вечером мы ужинаем
в отеле.
Верити слегка нахмурилась, поняв, что ей придется терпеть компанию
Люка целый день.
- Люк, разве у тебя нет других дел?
- Нет, - улыбнулся он ласково все с той же легкой иронией. - Я пол-
ностью в вашем распоряжении, сеньорита Лейси.
В его тоне был прямой вызов. Он хочет поставить ее в полную зависи-
мость! Бросив на него усталый, затравленный взгляд, Верити отвернулась,
чтобы он не прочел ее мысли.
- Какое счастье! - пробормотала она саркастически.
Но, даже изо всех сил сопротивляясь опеке Люка, она не могла не пе-
ресмотреть свое представление о счастье. День тек так неспешно, они ку-
пались, и загорали, и ныряли в теплой, как парное молоко, воде... К тому
же, благодаря наставлениям Люка, ныряние оказалось таким приятным заня-
тием! Постепенно она отдалась беззаботному, медленно текущему времени,
влажная жара тропиков растопила ее напряжение. Да и Люк оказался прият-
ным собеседником - раскованный, с широким кругозором и хорошим чувством
юмора, к тому же он прекрасно знал остров и был умелым инструктором.
Обедали в Пуэрто-Плата. Люк угостил ее catifritos - хорошо прожарен-
ными булочками с начинкой из острого рубленого мяса. Она вежливо отказа-
лась от куриных ножек и фаршированных потрохов, побаиваясь новизны. Но
catifritos были просто восхитительны, и она сказала об этом Люку, доба-
вив, что ей хотелось бы получить рецепт.
Они сидели на террасе ресторана прямо на берегу залива под тенистым
опахалом из бамбука и пальм. Справа поблескивал серебром океан, слева
возвышалась гора, на которую Люк собирался подняться.
- Разговоры о делах запрещены, - торжественно напомнил он ей.
Закинув ногу на ногу, она задумчиво разглаживала пальцами ткань бер-
муд и потягивала напиток.
- Если ты думаешь, что я не воспользуюсь возможностью пополнить арсе-
нал "Верити Лейси Кэйтеринг", то ты сильно ошибаешься, - упрямо возрази-
ла она. - Например, я хочу получить лицензию на импорт этого удиви-
тельного кокосового молочка! - И, качнув стаканом в его сторону, продол-
жала: - Мое дело - это моя жизнь. Точно так же, как поло для тебя.
Люк приподнял черную бровь.
- Поло - это всего лишь часть моей жизни, Вериги, к тому же не-
большая.
- Разве? - Она пожала плечами. - Если не считать отеля, поло, мне ка-
залось, составляет всю твою жизнь. Ты целый год путешествуешь и играешь
на разных континентах. Даже ранчо тебе, видимо, нужно только для разве-
дения лошадей. Ах да, понимаю, у тебя, наверное, есть и другие хобби -
ну, например, кружок твоих воздыхательниц!
- Какую же скучную, серую жизнь ты для меня сочинила, - пробормотал
он с кривой усмешкой. - Будешь что-нибудь на десерт? - И позвал официан-
та.
- Только фрукты. И кофе. Кстати, сегодня плачу я.
Люк посмотрел на нее с такой свирепостью, что сердце у нее ушло в
пятки.
- Ты мой гость, - коротко сказал он.
- Да, но если ты не разрешаешь мне работать, то по крайней мере я бу-
ду сама за себя платить!
- Что ты предлагаешь? - вызывающе спросил он, и глаза его на фоне
темно-синей рубашки для игры в поло и белых шорт казались ослепительно
синими. - Хочешь подработать у меня в отеле? Поваром? Горничной?
- Я вообще не уверена, что здесь задержусь. Но если уж задержусь, то
не буду возражать против места помощника твоего шеф-повара, как, впро-
чем, и любого другого, - шутливо ответила она.
- Да что ты говоришь? - Он откинулся на спинку стула, постукивая
длинным загорелым пальцем по белой скатерти. - Хочешь помочь мне разбо-
гатеть? А как ты смотришь на то, чтобы временно поработать... в качестве
моего личного помощника?
Верити почувствовала, как щеки ее стали пунцовыми, она с трудом вы-
держивала его взгляд.
- Я бы не возражала против более полного списка имеющихся вакансий, -
ледяным голосом парировала она.
- Помнишь, что я тебе говорил? Расслабься, - медленно произнес Люк
после долгой паузы. - Ты слишком напряжена, Верити. Слишком серьезно все
воспринимаешь. Где твое чувство юмора?
- Я его забыла в Лондоне, - согласилась Верити, опуская глаза под его
проницательным взглядом и переводя их на чудесный вид за террасой.
Люк неожиданно сменил тему разговора:
- А может, у тебя в Лондоне остался мужчина? Может, я, сам того не
желая, оторвал тебя от сердечных дел?
Понять, что он имел в виду, было просто невозможно. Голос его звучал
ровно, почти безразлично. Верити больше не могла сносить такое беспар-
донное вмешательство в свою личную жизнь. Она никак не могла понять, что
это: альтруизм или игра в кошки-мышки? Как бы то ни было, ее личная
жизнь его вовсе не касается!
- Скажем, я считаю, что мы еще не настолько близкие друзья, чтобы ты
получил право копаться в моей личной жизни, - произнесла она ровным го-
лосом. - Да, тебе удалось выманить меня сюда на полное содержание, но
это еще не основание для того, чтобы совать свой нос в мои дела...
Она была совершенно права, но почему-то вдруг почувствовала угрызения
совести. Слегка встряхнув головой, она с неуверенной улыбкой посмотрела
на Люка.
- Извини, сегодня такой хороший день. Я вовсе не хотела быть... ба-
бой. Может, поговорим о чем-нибудь другом?
- Ради Бога. Заключим еще одно перемирие, - сказал он язвительно. -
Тебе понравилось нырять?
- Еще как! - согласилась Вериги, сердясь на себя за то, что ей так
приятно об этом вспоминать. - Я и не подозревала, что там такая красота.
Мне очень понравились те желтые и фиолетовые веточки... как, ты гово-
ришь, они называются?
- Веер Венеры.
- Веер Венеры... - повторила она с серьезным лицом, вспоминая других
подводных обитателей, о которых он ей много рассказывал. Там были и
морские ежи, и морские огурцы, и морские звезды - "живые ископаемые",
как назвал их Люк, не претерпевшие никаких изменений за миллионы лет. А
все эти рыбы самых невероятных расцветок: от малюсеньких пескарей до
морских ангелов, плавающих парами, и косяки рыб-хирургов, и похожие на
палку хищные рыбы-трубачи, и огромные страшные барракуды...
Люк много знал о подводном мире. И колкость относительно его предан-
ности поло была, видимо, неуместной. Она прикусила губу, но не стала
возвращаться к этой теме. Лучше уж болтать о ничего не значащих вещах,
решила она, не переходя на личности.
- Следующий шаг - акваланг, - сказал Люк с кислой усмешкой, заметив,
как она обрадовалась смене темы. - Благодаря аквалангу можно увидеть
намного больше. После нескольких часов в подводном мире невесомая, как
рыба, наблюдая за игрой солнечных бликов на дне океана и забыв обо всех
земных проблемах, ты станешь настоящей амфибией, как я. А пока - на фу-
никулер и на гору, - бодро закончил он.
Люк оплатил счет прежде, чем она успела раскрыть рот, и, обойдя стол,
положил руку на ее обнаженное плечо. Верити вздрогнула, как от электри-
ческого тока, и отстранилась, старательно избегая его взгляда. В конце
улицы Люк остановил ее, взял за руку и притянул к себе.
- Верити... ведь мы уже договорились, что между нами совершенно ниче-
го нет, даже тени взаимного влечения, - заявил он безжалостно. - А ты
всякий раз дергаешься, как нервная лошадь, стоит мне до тебя дотро-
нуться. Неужели я настолько отвратителен?
- Отвратителен? - неожиданно для себя переспросила она и тут же
смолкла, почувствовав на себе его пристальный насмешливый взгляд. Щеки
ее зарделись, и она даже перестала дышать, желая только одного: чтобы он
выпустил ее руку.
- "Отвратителен" звучит несколько мелодраматично, - в тон ему ответи-
ла она. - Но мне бы хотелось, чтобы ты не очень-то давал волю рукам!
Люк медленно разжал пальцы и поднял руки, сдаваясь.
- Очень постараюсь этого не забыть, Вериги, - сказал он с откровенной
насмешкой.
Вероятно, есть какое-то физическое объяснение тем эмоциям, которые он
в ней пробуждает, думала она в смятении, пока они поднимались на фунику-
лере и наслаждались поразительным видом: зеленые, теряющиеся в дымке
холмы и бесконечная бирюзовая гладь океана. Как магнит, который то при-
тягивает, то отталкивает... Но если она поддастся этому воздействию, то
всю жизнь будет страдать от унижения...
Домой они вернулись далеко за полдень. И когда Люк отлучился по своим
делам, она вдруг почувствовала огромное облегчение, смешанное со страш-
ной усталостью.
Оставшись наконец одна, она попыталась скинуть с себя изматывающее
напряжение. Для начала - в бассейн, затем она поваляется на солнышке и
подремлет в кровати, а уж после всего этого - душ и подготовка к ужину.
Первую часть плана она выполнила без труда, а вот со второй получилась
заминка: незаметно для себя она уснула в шезлонге под пальмой и просну-
лась, только когда Паблито осторожно коснулся ее плеча и сказал, что
солнце здесь быстро садится и очень скоро станет совсем темно.
Вечер был полон каких-то загадочных звуков. Вдыхая пьяняще-ароматный
воздух, Вериги направилась к своему домику. После душа она почувствовала
себя освеженной и в прекрасном настроении, несмотря на труднейший день в
компании Люка и на предстоящую пытку за ужином вдвоем. Может, все дело в
особой атмосфере Гаити? По крайней мере в одном она не сомневалась, надо
обязательно освободиться от своего напряжения и не отвечать на колкости
Люка. Просто не обращать на них внимания. Если ей удастся продержаться и
не разругаться с ним, то она выполнит свой долг перед Сарой, так пережи-
вающей за их фирму...
Именно поэтому надо надеть что-то такое, что придаст ей уверенности в
себе, поможет выдержать постоянные холодные насмешки. Шифон с рисунком
из роз и тонкими золотыми бретельками - это то, что надо, решила она на-
конец, извлекая платье из чемодана и встряхивая его. Оно несколько
risque, (Рискованный, вызывающий (франц.) но что делать, надо же оправ-
дать представление Люка о ней как о femme fatale (Роковая женщина
(франц.) к тому же сегодня день ее рождения. Уже этого достаточно для
того, чтобы надеть то, что хочется, и не обращать никакого внимания на
Люка Гарсию...
Было настолько жарко, что она решила не сушить только что вымытые во-
лосы феном, а оставить их сохнуть на воздухе. Обув на босу ногу золотые
босоножки на высоком каблуке, задумчиво и критически осмотрела свою то-
ненькую фигурку в зеркале - и не узнала саму себя. Откуда этот воздушный
вид? От сказочной обстановки на острове, от ощущения, что она далеко от
всех проблем? Волосы у нее блестели больше обычного, а линии тела каза-
лись четче выделенными. А может, она просто тоньше стала чувствовать
свое собственное тело, особенно после того, как провела полдня почти на-
гишом, плавая под водой и загорая на солнце?
Втерев в щеки немного персиковых румян, она слегка подвела губы ко-
ричневато-коралловой помадой. Тонкий слой золотистых теней на веки и ко-
ричневой туши на ресницы - вот и весь макияж. Набросив на плечи прозрач-
ную золотистую шаль, она медленно пошла по звеневшему от цикад саду,
проводя боевую перегруппировку своих эмоций.
Люк в легком бежевом смокинге и голубой бабочке сидел возле стойки
бара, держа в руке стакан и прижимая плечом к уху телефонную трубку. Но
тут раздался новый звонок, и Паблито опять протянул ему трубку. Маши-
нально ее приняв. Люк не сразу поднес ее к уху, глядя на Верити прищу-
ренными глазами. И под этим пристальным взглядом Верити странным образом
ощущала каждую клеточку своего тела. Ей вдруг показалось, что шифоновое
вечернее платье, стало прозрачной ночной сорочкой, и она с трудом пода-
вила в себе желание проверить, все ли на ней в порядке и достаточно ли
она хорошо одета для ужина.
- Hola, buenas noches, Верити, - пробормотал он слегка охрипшим голо-
сом. Сердясь на себя за собственную стеснительность, она одарила его од-
ной из самых своих ослепительных улыбок, надеясь укрыться за ней, как за
щитом.
- Добрый вечер, Люк, - беспечно ответила она, усаживаясь на ближайший
к нему табурет. - Продолжай, продолжай, не буду тебе мешать...
Она улыбнулась и Паблито, который тут же расплылся в широчайшей улыб-
ке и даже прекратил на какое-то мгновение вытирать бокал большой белой
салфеткой, очарованный исходившим от нее золотистым теплом.
- Buenas noches, senorita. Que quiere? (Добрый вечер, сеньорита. Чего
желаете? (исп.)
- Hola, Паблито. Можно попробовать то же самое? - и она показала на
стакан Люка.
Люк с некоторым, как ей показалось, раздражением еще несколько секунд
поговорил по телефону, повесил трубку и решительно сказал:
- Сегодня вечером меня больше ни для кого нет, Паблито. - И повернул-
ся к Верити, с удовольствием потягивавшей напиток. - Нравится?
- Ммм... чудесно! Что это?
- Это сауэр: ром, лимон, яичный белок, мускатный орех и лед.
- Прекрасный коктейль! - Она сделала еще один глоток и с довольным
выражением лица огляделась: на террасе за столиками, освещенными свеча-
ми, уже начали собираться элегантно одетые гости, официанты плавно
скользили среди них, раздавая меню.
Люк задержал на ней долгий таинственный взгляд и наконец сказал:
- Ты прекрасно выглядишь.
- Спасибо!
Она тут же склонила голову, пытаясь скрыть мгновенно залившую ее щеки
краску и хваля себя за то, как лихо разыгрывает веселое безразличие.
Люк вытащил из внутреннего кармана смокинга длинный узкий пакетик из
золотистой бумаги и с непроницаемым лицом вручил его Верити.
- Я хотел сделать это во время ужина, но не могу больше ждать. С днем
рождения, Верити.
В его глазах было что-то такое, от чего у нее на секунду перехватило
дыхание: саднящий, голодный взгляд, от которого у нее тут же засосало
под ложечкой. Но уже в следующее мгновение, когда взгляд его опять стал
непроницаемым, она решила, что ей показалось.
Люк наклонился и сдержанно чмокнул ее в щеку твердыми холодными губа-
ми; сердце у нее затрепетало.
Держа пакетик дрожащими пальцами, она неуверенно рассматривала его.
- Люк, это... То есть, я хочу сказать, незачем было это покупать...
- Открой.
- О'кей. Но я не могу принять этого.
- Можешь, - сказал Люк холодным, не терпящим возражений голосом.
Пожав плечами, Верити глубоко вздохнула и развернула пакетик. В длин-
ной коробочке из черной кожи лежал тонкой работы овальный кулон из жел-
того камня, окруженный мелкими сверкающими белыми камешками, вспыхиваю-
щими огнем в лучах электрического света.
В горле у нее пересохло. Она посмотрела прямо в полуприкрытые глаза
Люка. Уже подарки! Драгоценные камни, стоящие, наверное, целое состоя-
ние... Второй этап его плана? Аванс за ожидаемые услуги? Видимо, он так
плохо о ней думает, что уже начал питать какие-то надежды. Неужели он
надеется, что в благодарность она забудет обо всем на свете? Как же те-
перь выйти из этой игры, не разругавшись с ним в пух и прах?
С натянутой улыбкой она встала и чмокнула его в щеку, но, стоило ему
взять ее за руку, она тут же запаниковала.
- Чудесный кулон, но я не могу его принять, Люк! - повторила она с
беззаботным видом, пытаясь освободиться.
- Он твой. Надень его прямо сейчас, он очень подходит к твоему
платью, - глухо сказал Люк.
Он настаивал, и она судорожно глотнула воздух, чувствуя, как от плот-
но сжавших ее запястье пальцев по руке у нее бегут мурашки.
- Люк, я не могу...
- Но ведь мы же старые знакомые, - напомнил он ей терпеливо, с до-
вольным видом. - А знакомые имеют право дарить друг другу подарки. Ты
тоже можешь мне что-нибудь купить на день рождения, это в августе. И бу-
дем квиты, no es verdad? Не так ли?
Он медленно повернул ее к себе, вытащил кулон из коробочки и застег-
нул на ее шее, скользнув пальцами по еще влажным волосам. Уверенность, с
какой он все это проделал, заставила ее подумать о бесконечной череде
женщин, с которыми он приобрел этот опыт.
От злости и собственного бессилия у нее даже перехватило дыхание, и
она опустила голову. Тяжелый камень светился на ее коже как раз над са-
мой ложбинкой груди. Она поднесла его к свету и с любопытством поверте-
ла, сразу забыв о своем раздражении.
- Так и быть, принимая во внимание все твои труды: надо же было его
купить, а потом силой нацепить мне на шею - ладно, поношу его сегодня, -
согласилась она с нервным смешком, наблюдая за игрой света на гранях
камня. - Очень красиво. Люк. Но что это?
- Желтый камень - янтарь. Этот берег известен как Costa de Ambar.
Здесь добывают янтарь.
- Янтарь... - Она всмотрелась в сверкающую, волшебную глубину.
- Он мне очень нравится. Пожалуй, это самый красивый кулон из всех,
что я когда-либо видела, но я действительно не могу его принять...
- Ты уже приняла. Виепо! Пойдем за стол.
- Si, patron! - сухо подхватила она и позволила ему препроводить себя
к столику в увитой зеленью беседке рядом с бассейном и рощицей ярко ос-
вещенных пальм.
В дальнем конце танцплощадки появились музыканты с гитарами и саксо-
фоном: четверо мужчин и две женщины. Заиграла мягкая ритмичная музыка,
но Верити готова была побиться об заклад, что к концу вечера она станет
зажигательной. Сверкающие золотые пиджаки приковывали к музыкантам все-
общее внимание. На женщинах с обнаженными гибкими животами были лифы с
оборками и многослойные ярких цветов юбки.
Разговор с Люком тек так мирно и гладко, что она готова была припи-
сать эту гармонию сауэру и неотразимому очарованию Люка, которое таки
взяло над ней верх.
Они говорили о Лондоне, о ее делах, о друзьях Люка, которые теперь
вот уже регулярно прибегали к ее услугам, едва ли не предпочитая ее фир-
му всем остальным.
Выпив пару бокалов вина, она уже не могла сказать, играет ли она роль
или ведет себя естественно. Она рассказывала ему о том удовольствии, что
получала от аранжировки праздничных вечеров и обедов для своих клиентов.
За изысканным ужином - мясо крабов и раков, а затем филе, гордо поданное
самим шеф-поваром, - их взаимоотношения стали почти теплыми. Они говори-
ли о литературе, отыскивая общие привязанности - например, Умберто Эко и
Агата Кристи, - о кинематографе и театре. Люк имел слабость к двум про-
тивоположным жанрам: с одной стороны, полные действия приключенческие
комедии, а с другой - в высшей степени элитарные фильмы мировых знамени-
тостей.
- Но особенно мне нравятся испанские фильмы, - добавил он с легкой
улыбкой, поднося к губам бокал бургундского. - Может, оттого, что я че-
ловек двуязычный?
- Думаю, именно поэтому. Меня, например, тоже раздражают переводные
книги: при переводе добрая половина теряется. А вот любовные романы я
готова читать каждый день. И с носовым платком в руке!
- Ты - и любовь? - удивился Люк, глядя на нее поверх освещенного све-
чой стола. Вериги тут же спустилась с небес на землю. Он опять иронизи-
рует, а она, сама того не заметив, настолько ослабила оборону, что ему
опять удалось задеть ее за живое. Она прикусила губу и прикрыла глаза
густыми золотистыми ресницами, чтобы скрыть боль.
На десерт им подали нарезанные тонкими ломтиками манго с кокосовым
мороженым.
- Передай мои поздравления твоему шефповару, - сказала она наконец,
допивая бокал красного вина и чувствуя, как ее одолевает сонливость, -
но у меня такое впечатление, что разница во времени опять начинает на
мне сказываться. А может, это от вина?
- Скорее, от сауэра. - Поддразнивая ее, Люк приподнял бровь. - Ковар-
ный напиток. Пойдем потанцуем. Это тебя разбудит.
Пульсирующий синкопированный ритм меренге уже выманил несколько пар
на площадку. Танцевали и девушки из оркестра: высоко подняв руку, пока-
чивая бедрами и делая круговые движения животом, тесно прижимаясь к
партнеру. Представив, что и ей придется так танцевать с Люком, Вериги
почувствовала, как ее бросило в жар.
Она встала, слегка покачнувшись.
- Пожалуй, для начала я пройдусь по пляжу. Боюсь, как бы не упасть на
площадке и не поставить тебя в неловкое положение!
- Я пойду с тобой, - тут же предложил Люк.
Вечером ветер с океана усилился, раскачивая длинные листья королевс-
ких пальм. Прибой с шумом набрасывался на пляж. Огромная круглая луна
освещала воду, песок и пальмы ровным серебряным светом.
- Сниму-ка я босоножки, - со смехом сказала она, покачиваясь на высо-
ких каблуках. - Я же говорила Саре, в них невозможно ходить по песку!
Наклонившись, чтобы снять босоножки на тонких ремешках, она едва не
потеряла равновесие, и Люк поддержал ее. Потом взял за плечи, медленно
выпрямил и прижал к себе.
- Сара была права, - пробормотал он тихо, гладя на нее сверху вниз.
Лицо его было в тени, и невозможно было понять, о чем он думает.
- Отпусти, Люк!
- Без меня ты не можешь сделать и шагу, - сиронизировал он мягко. - Я
все еще никак не пойму, что значит эта интригующая дрожь безразличия,
которую ты никак не можешь сдержать всякий раз, как я к тебе прикаса-
юсь...
- Не будь смешным, - деланно рассмеялась она, чувствуя, как его руки
скользят по ее спине с явным намерением обнять. Но когда он прижал ее к
себе, Верити оказалась не в состоянии сопротивляться. Она обвила его за
шею и, закрыв глаза, отдавшись ликующему отчаянию, подставила ему свои
полураскрытые губы.
Однако, не дождавшись поцелуя, она открыла глаза и была страшно обес-
куражена, увидев, что он улыбается. Как же она разозлилась на саму себя!
Приходилось признать, что она мечтала о поцелуе Люка, жаждала его. Вся
она была во власти желания, грудь ее трепетала, а соски предательски
напряглись под тонкой тканью платья. Люк, должно быть, чувствовал их
напряжение сквозь шелковую рубашку. Их бедра слились воедино, а живот и
ноги у нее были в огне... Что с ней происходит? Они с Эдвардом были поч-
ти мужем и женой, но никогда ранее не испытывала она ничего похожего на
это неодолимое, пульсирующее желание отдать тело и душу!
Люк же, видимо, запросто себя контролировал и был способен на холод-
ную иронию. Ее самолюбию был нанесен тяжелейший удар...
- Как поживает Сара? - выдохнул он ей в щеку.
Неужели он затеет светский разговор, доведя ее до такого состояния?
Она чувствовала себя униженной вдвойне.
- Сара... прекрасно... - пробормотала она, ненавидя его всей душой. -
Когда... когда я уезжала, она была в прекрасном расположении духа, -
бормотала Верити, делая неимоверное усилие, чтобы овладеть собой. Стыд
за свою уязвимость укрепил ее волю, и, напрягшись, она чуть-чуть отстра-
нилась от Люка, от его всепоглощающей близости и потихоньку стала прихо-
дить в себя. - Командует парадом она, пока я здесь отдыхаю...
- Опять чувство вины? - пробормотал Люк, крепче обнимая ее. - Верити,
пообещай себе в твой день рождения, что никогда больше не будешь
чувствовать себя ни перед кем виноватой. Принимай жизнь такой, какая она
есть, плыви по течению.
Ее передернуло, как при ознобе, и она предприняла отчаянную попытку
вырваться из его объятий, но безуспешно.
- Люк, прошу тебя, отпусти... - прошептала она, но он только расплыл-
ся в белозубой улыбке. И вдруг иронии как не бывало. Он резко прижал ее
к себе и припал к губам. Сначала, едва касаясь, заскользил языком по
кольцу ее губ, но уже через секунду впился в них с такой голодной
страстью, что она напрочь забыла о сопротивлении.
Одна из тонких золотых бретелек платья соскользнула с ее плеча, а хо-
лодные пальцы Люка побежали вверх по ее спине, плечам и осторожно скину-
ли вторую бретельку. Тонкая материя соскользнула вниз, и Вериги оказа-
лась перед ним по пояс обнаженной. Мир буйствовал, яростно вращался вок-
руг них.
- Ты просто чудо, - прошептал он, восхищенно рассматривая ее высокую
упругую грудь.
Верити чувствовала, как оборона ее рушится на глазах, и никак не мог-
ла сдержать дрожь в теле. Его взгляд обжигал кожу, кровь клокотала в ве-
нах. Когда он, склонившись, дотронулся губами до ее груди, у нее перех-
ватило дыхание, а он медленно и дразняще водил языком вокруг то одного,
то другого твердого и упругого розово-коричневого соска.
- Ты как спелый персик...
- Люк! - приглушенно застонала она, захлебываясь желанием, которое
пробуждали в ней его слова, и его голос, и то, что он с ней делал. Те-
перь там, где только что был его язык, она чувствовала его пальцы. Они
гладили твердые бугорки ее сосков, а ладони поддерживали шелковую тя-
жесть груди, и возбуждение все нарастало...
- Люк, прошу тебя!
Ужаснувшись первобытному инстинкту, который проснулся в ней, она ста-
ла отталкивать Люка, всхлипывая под бременем захвативших ее эмоций.
И вдруг он отпустил ее. Ноги подкосились, и она едва не упала на пе-
сок. Закрывшись руками, униженная, она лихорадочно натягивала на себя
платье, а оно никак не подчинялось.
Через несколько бесконечных секунд она опять почувствовала на руке
пальцы Люка, разворачивавшие ее лицом к нему. Она дернулась, но оказа-
лось, что он только хотел помочь ей натянуть на плечи бретельки, чего ее
дрожащие руки никак не могли сделать. Он молча смотрел ей в глаза, и на
лице у него нельзя было прочитать ничего.
Лишь мягкий шепоток волн и звуки музыки на террасе отеля нарушали ти-
шину ночи.
- Lo siento. Извини, Верити, - тихо сказал Люк, и ей показалось, что
его железное самообладание тоже вот-вот даст трещину. - Обещаю тебе
впредь строго следовать нашей договоренности.
- Какой такой договоренности? - с дрожью в голосе спросила она.
- Что мы безразличны друг другу.
Люк был непредсказуем. На лице его опять появилось насмешливое выра-
жение, и слова его были полны иронии.
Стыдясь за себя. Вериги резко отвернулась, скинула босоножки и, держа
их за ремешки, решительно двинулась назад, к огням отеля "Лагуна", злясь
на мягкий мелкий песок, который не позволял ей уйти с достоинством.
Паблито замахал им рукой с террасы.
- Вас к телефону, сеньор Гарсия...
Люк едва слышно чертыхнулся.
- Я же тебе говорил, меня нет, - напомнил он официанту, провожая Ве-
риги к столику.
Меньше всего ей сейчас хотелось опять оказаться в ресторане вместе с
Люком, но она была настолько подавлена разноречивыми эмоциями, что прос-
то не могла с ним спорить. Медленно и глубоко дыша, она изо всех сил пы-
талась восстановить хладнокровие, очень надеясь на то, что внешне она не
выглядит такой растрепанной, какой чувствует себя внутренне.
- И принеси нам еще кофе, Паблито, - добавил Люк, бросив короткий, со
странным блеском взгляд на ее покрасневшее, смятенное лицо.
- Вас срочно просят к телефону, сеньор.
Люк нахмурил черные брови.
- Кто?
- Сеньор де Сантана.
Верити вдруг почувствовала, что боевой настрой возвращается к ней -
Люк явно занервничал. Все еще испытывая жгучую боль от нового унижения,
она с удовольствием вставила:
- Сантана? Кажется, именно так звали в девичестве твою жену? Хулиетта
де Сантана, так ведь?
- Мою бывшую жену, - хмуро поправил ее Люк и сузил глаза, различив
вкрадчивые нотки в ее голосе. - Федерико де Сантана мой тесть.
- Тебе надо обязательно с ним поговорить, не так ли? - услужливо за-
метила она, глядя широко раскрытыми невинными глазами.
Бормоча какие-то испанские проклятия, Люк отправился к бару, а Верити
осталась одна, наблюдая за музыкантами и танцорами, но почти ничего не
видя. Надо бы потихоньку уйти и закрыться в своем домике. Но нет, она не
в силах подняться, в ней не осталось ни капли энергии. Она все еще
чувствовала на груди обжигающее прикосновение его губ и пальцев, у нее
все еще сводило тело от подавленного желания. Но почему сейчас она
чувствует себя заведенной вдвойне? Почему настолько неприятным оказалось
упоминание о прошлой семейной жизни Люка?
Непроизвольно на глаза навернулись слезы. Она была беспомощна и пол-
ностью сбита с толку своими собственными чувствами. Вдруг за спиной раз-
дался мужской голос:
- Верити! Вот так сюрприз!
Голос ей показался знакомым, но каким-то чужим.
Она резко обернулась и, не веря своим глазам, увидела Эллиота Грозве-
нора, собственной персоной, блиставшего в белом тропическом костюме с
веточкой белых гибискусов в петлице, с бутылкой шампанского в одной руке
и подарком, завернутым в розовую бумагу, в другой.
- Эллиот! - В замешательстве она смотрела на него широко раскрытыми
глазами. - Эллиот! Что ты здесь делаешь?
- У нас было назначено свидание, верно? - пожаловался он комически,
вытаскивая носовой платок из кармана, промокая лоб и садясь рядом с ней
на стул. - Вот я и прилетел, обеднев на пару тысяч фунтов стерлингов,
опоздав к ужину, но все-таки вовремя, чтобы поздравить тебя с днем рож-
дения, Вериги, дорогая!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Мне просто не верится, что ты здесь, Эллиот!
Вериги была настолько ошарашена, что не знала, как себя вести. Бедная
Сара! Она, видимо, сообщила Эллиоту о ее отъезде, а тот быстренько зака-
зал билет на ближайший самолет...
Как все нелепо! Что такого он в ней нашел? Ничего особенного: обыкно-
венное овальное лицо, обыкновенные карие глаза и орехового цвета волосы,
веснушчатый нос, мало имеющий общего с классическим, а рот настолько ве-
лик, что нельзя пользоваться помадой. Что же касается фигуры, то здесь
действительно вроде все в порядке - ни грамма лишнего веса и все на мес-
те. Но она явно не тянет на голливудскую красавицу! Сам же Эллиот
пользуется успехом у женщин и походит на киноактера 30-х годов: гладкими
золотистыми волосами и такой же гладкой золотистой кожей, видом денежно-
го человека, праздно проводящего свое время, и невыносимым самодо-
вольством... Верити просто раздражало все то, что Сара находила в нем
неподражаемым.
Отбрасывая со лба взъерошенные волосы, она тупо смотрела на улыбку
Эллиота, затем, встряхнув головой, спросила:
- Ты остановился в этом отеле?
- Ага! Я откопал его с помощью бюро путешествий. Похоже, он довольно
высоко котируется. Хотя я и сомневаюсь, что на этом нищем острове есть
отели моего класса...
- Да что ты говоришь? - неожиданно для себя вдруг возмутилась Верити.
Она провела здесь всего один день, но уже чувствовала себя обязанной за-
щищать остров. - Прекрасное место! И народ здесь необыкновенный - гос-
теприимный и открытый. Здесь есть все: горы, реки, водопады, мили и мили
девственных пляжей...
- Прямо как рекламный ролик, дорогая. Я уже все это видел. Все эти
Карибские острова, весь этот "третий мир" - везде одно и то же. Меня сю-
да привело исключительно желание видеть тебя!
- Боюсь, ты зря потратил деньги и время. Разве Сара не предупредила
тебя, что я здесь буду работать?
- Неплохая работенка, надо сказать! - улыбнулся Эллиот, разглядывая
светло-голубыми глазами ее фигурку в тонком, как паутина, платье. - Ве-
риги, дорогая, не будь так холодна, прямо как Снежная королева! В этом
платье ты настолько потрясающа, что температура моего тела поднимается
даже выше, чем эта ужасающая влажная жара!
- Я вовсе не холодна. Я всегда такая, Эллиот, извини. Мне остается
только пожалеть о твоих затратах. Хотя я и не просила тебя приезжать...
- Но мне все это нравится! Я обожаю недоступных женщин!
Застонав от отчаяния, она покачала головой и рассмеялась:
- Ты невозможный человек! Ты... как будто в шорах! В мире так много
девушек, для которых ты просто находка, а вместо этого ты гоняешься за
мной! Эллиот, я не тот человек, зачем тебе все это?
- Видишь ли. Вериги, как только я попробовал твой рулет из шпината, я
тут же понял, что мы просто созданы друг для друга!
Эллиот многозначительно на нее посмотрел, и она рассмеялась. Иногда в
нем прорезалось чувство юмора, что делало его вполне сносным. Может, Са-
ра не так уж слепа?..
- Какое у тебя прекрасное украшение! - воскликнул Эллиот, наклоняясь,
чтобы получше рассмотреть кулон. - Настоящая вещь, не подделка! Работа,
видимо, идет очень хорошо, дорогая?
- Нет... это подарок на день рождения, - спокойно ответила она, бро-
сив взгляд на бар, где Люк все еще говорил по телефону и задумчиво смот-
рел на них. Сердце у нее бешено заколотилось, а ладони слегка увлажни-
лись. Какое он имеет право смотреть на нее вот так, как ястреб, будто
она его собственность? - Это янтарь, - добавила она рассеянно.
- Может, и янтарь, а может, и нет, только вот оправа - из чистого зо-
лота и настоящих алмазов. Прямо как по заказу для тебя. Очень подходит к
твоим глазам... Но ты еще даже не открыла мой подарок! - пожаловался Эл-
лиот и протянул ей пакетик из розовой бумаги.
Она перевела дыхание, отвела взгляд от Люка и ласково улыбнулась Эл-
лиоту.
- И не собираюсь! Отвези это назад, в Лондон, и подари Саре.
- Но это же "Шанель" номер 5...
- Не выношу "Шанель" номер 5. А Сара их очень любит. Пойдем потанцу-
ем. Вот сумасшедший танец, посмотри, что они выделывают на площадке, за-
бавно!
Вскочив на ноги, она потащила Эллиота в толпу извивающихся тел, и они
попытались повторить сложные телодвижения, но им это явно не удалось.
- Зря мы начали - задыхаясь от смеха, сказала она, когда Эллиот в де-
сятый раз наступил ей на ногу.
- Черт меня побери, если я улавливаю этот ритм, - пожаловался Эллиот,
на лбу и на верхней губе у него выступили капельки пота. - Честно гово-
ря, ласточка, я бы лучше прилег...
- Ни за что! - воскликнула она со сладкой улыбкой, которая, однако,
тут же сошла с ее губ: рядом стоял Люк с напряженным лицом и сверкающими
опасным блеском глазами.
- Люк, - начала она с деланной непринужденностью, - познакомься, это
Эллиот, мой друг из Лондона... А это Люк Гарсия... мой - э-э-э - хозяин
отеля.
- Рад с вами познакомиться, Эллиот, - сказал Люк довольно холодно. -
Позвольте мне показать леди, как танцуют меренге, - добавил он, едва ли
не оттолкнув Эллиота, и обнял Вериги.
Их тела как бы слились воедино, и кровь закипела у нее в венах.
- Не очень-то вежливо с твоей стороны, Люк... - начала она, но, пос-
мотрев ему в глаза, тут же умолкла.
- Меренге вообще довольно резкий танец, - отшутился он, умело ведя ее
по площадке и заставляя двигаться так, что у нее было ощущение, будто
они занимаются любовью у всех на виду. Верити вся горела. - Положи руку
вот сюда, вот так... - говорил он, кладя ее пальцы на свое мускулистое
плечо. - А другую подними вверх...
Он плотно прижимал ее к себе, держа чуть ниже талии так, что их бедра
плотно прижимались друг к другу. Быстрая синкопированная музыка, звуки
саксофона, неподражаемый карибский ритм - все это настолько заворажива-
ло, что казалось, она вот-вот потеряет сознание.
- Я не о танце, - ответила Верити, не уверенная в том, сколько еще
выдержит, - а о том, как ты обошелся с Эллиотом.
- С Эллиотом? - угрожающе переспросил Люк. - А кто такой этот Эллиот?
- Я же тебе говорила... мой друг, он из Лондона.
- Ты его ждала?
- Нет... но какое это имеет значение? - Она возмущенно взглянула на
сердитое лицо Люка. Он сам платит за самолет и гостиницу! И имеет полное
право поступать так, как ему заблагорассудится!
- Вы что, любовники?
Верити побагровела.
- Какое тебе до этого дело!
Люк посуровел, глаза его под тяжелыми полуприкрытыми веками еще
сильнее заблестели.
- Какое? После того, что только что произошло на берегу, сага, я
чувствую себя вправе задавать тебе и такие вопросы. Как тебе нравится
ритм меренге, Верити?
Это оказалось последней каплей, и Люк, настойчиво прижимавший ее к
себе, вдруг стал ей невыносим. Самообладание покинуло ее.
- Вовсе не нравится! - сердито огрызнулась она. - У меня такое ощуще-
ние, будто меня терзает какой-то дикий зверь! Извини.
И, вывернувшись из его объятий, она чуть не бегом бросилась в спаси-
тельный рай своего домика. Краем глаза она увидела Эллиота - с обиженным
лицом он пил бренди из огромного бокала за столиком на террасе. Нехорошо
было уходить вот так, не пожелав ему спокойной ночи, но она была не в
состоянии разговаривать ни с Эллиотом, ни с кем-либо еще... Бог с ним, с
Эллиотом, пусть думает, что хочет...
Миновав освещенные пальмы, она бросилась бежать - только бы не видеть
больше Люка. Но ноги вязли в мягком песке, и теперь она поняла, почему
никогда не любила высокие каблуки: ощущение неустойчивости делало ее
уязвимой, лишая возможности вовремя убежать...
Уже около террасы домика один каблук вдруг подогнулся, и Вериги поте-
ряла равновесие. Чтобы не упасть, она схватилась за деревянные перила.
- Черт бы побрал эти дурацкие босоножки! - заплакала она в бессилии и
опустилась на деревянные ступеньки террасы. Яростно сорвав босоножки с
ног и отбросив их на песок, она принялась массировать лодыжку.
Люк появился именно в тот момент, когда по щекам у нее потекли слезы,
и с каменным лицом молча наблюдал за происходящим. Подняв золотые босо-
ножки, он внимательно их осмотрел.
- Зачем было бежать. Вериги? - медленно и задумчиво произнес он. - Не
стоит меня бояться...
- Отдай босоножки и оставь меня в покое!
- Они уже ни на что не годны.
- Тем лучше. Я их ненавижу. И никогда больше не надену ничего подоб-
ного!
Брови его поползли вверх.
- Зачем же тогда ты их надела сегодня?
- Бог его знает, - сморщившись от пульсирующей боли в лодыжке, отве-
тила она. - Теперь я буду ходить только в кроссовках!
- Сомневаюсь, чтобы кроссовки столь же эффектно подходили к этому
платью, - заметил Люк с легкой усмешкой. - Растянула связки?
- Нет, все в порядке. Будь добр, уходи и оставь меня в покое.
- Будет сделано. Но только после того, как удостоверюсь, что ты сама
сможешь дойти.
- О! Ради... - Она встала, дрожа от негодования, и попыталась под-
няться по лестнице, но стоило ей ступить на левую ногу - и она не смогла
сдержать стона.
- Хватит разыгрывать из себя мученика, - тут же вмешался Люк и, под-
держав ее за талию, включил свет. - У тебя вывих. Придется наложить по-
вязку.
- Мне не нужна твоя помощь, так что...
- Смотри, уже вспухает.
Он подвел ее к софе, вовсе не по-джентльменски усадил на зеленые в
цветочек подушки и, присев перед ней на корточки, со знанием дела стал
осматривать лодыжку.
- Ничего страшного, простое растяжение. Кто-кто, а уж я-то знаю, ведь
это моя лодыжка! - заявила она нетерпеливо. - Подержу под холодной во-
дой, и к утру все будет в порядке.
- Сейчас принесут аптечку, - спокойно сказал Люк и, не обращая внима-
ния на ее протесты, позвонил в отель. Потом поставил стул рядом с софой,
осторожно приподнял ее ногу и вновь принялся осматривать.
- Перелома нет. Ахиллесово сухожилие в порядке. Видимо, порвала
кое-какие связки...
- Ерунда! Если бы это были связки, то она бы уже вся вспухла... Ой,
не надо! - вырвалось у нее невольно, когда он дотронулся до ее лодыжки.
Люк нахмурился, не поняв, что это восклицание было вызвано скорее его
прикосновением, чем болью.
- Lo siento, я не хотел делать тебе больно. Но надо внимательно ос-
мотреть ногу.
- Ко всему прочему, ты еще и врач? - дрожащим голосом поинтересова-
лась она, избегая его взгляда.
- Нет... но у меня богатый опыт по части растяжений и переломов. Поле
для игры в поло мало похоже на перину...
Он замолчал, заметив, как она напряглась.
- Впрочем, ты это и без меня знаешь, - закончил он. Вышел в кухню и
принес бокал бренди. - Выпей...
Верити сделала небольшой глоток, и у нее перехватило дыхание. По
правде говоря, ее нервная система находилась в значительно более плачев-
ном состоянии, чем лодыжка. Но бренди немного успокоил ее.
Вскоре Мария, администратор отеля, принесла аптечку. Сама заботли-
вость, она быстро и умело перебинтовала лодыжку Верити.
- Если завтра не станет легче, - сказала она уже в дверях с теплой
улыбкой, переводя взгляд с Люка на Верти, - нужно будет вызвать врача,
правда, сеньор Гарсия?
- Конечно. Спасибо, Мария.
Мария еще раз улыбнулась Люку, и Верити едва не съязвила: вот еще од-
на поклонница из твоей коллекции, я не удивлюсь, если она вдруг пошлет
тебе воздушный поцелуй...
- Как поживает твоя жена. Люк? - Она неожиданно вспомнила о телефон-
ном звонке в баре и решила не отказывать себе в удовольствии подколоть
Люка точно так же, как и он это часто проделывал с ней.
- Бывшая жена. Неплохо, чего и следовало ожидать, - ответил он сухо.
- Кажется, именно так вы говорите?
- Разве? - Верити сделала еще один большой глоток бренди и осторожно
опустила ногу. - А что, твой бывший тесть звонил, чтобы срочно сообщить
тебе об этом?
Синие глаза его сузились.
- Откуда вдруг такой интерес, Верити?
- А что тебя удивило? - ответила она вопросом на вопрос с улыбкой на
губах, почти не чувствуя боли в ноге. - Или я вмешиваюсь в личную жизнь?
Но ведь и ты себе позволяешь... расспрашивать меня о моих отношениях с
Эллиотом Грозвенором...
После короткой напряженной паузы Люк принес себе из кухни бренди и,
сердито поблескивая глазами, сел радом с ней на стул.
- Ага, так вот как, оказывается, его зовут. Грозвенор. Что-то я уже о
нем слышал.
- Не удивительно. У его семьи целая сеть коммерческих банков. Он вра-
щается в высших кругах, с которыми у тебя, по-моему, очень неплохие от-
ношения!
- Он просто холуй. Как, черт побери, тебя угораздило с ним связаться?
Она побагровела скорее от злости, нежели от смущения.
- Вполне возможно, что у Эллиота намного больше денег, чем он может
потратить, но он вовсе не холуй, - отчеканила она. - Эллиот необычайно
удачлив, он специализируется на фьючерсных сделках.
- Этого уже достаточно.
Их взгляды переплелись - расплавленное золото и насмешливая синева.
Верити заерзала на софе, почувствовав себя страшно уязвимой в слишком
прозрачном платье. Тонкая золотая бретелька опять сползла с плеча, и,
торопливо поправив ее, она подтянула к себе колени, как бы защищаясь.
Губы у Люка слегка дрогнули, и она поняла, что для него это не прошло
незамеченным.
- Не волнуйся, я не собираюсь набрасываться на тебя, как дикий зверь,
- сказал он, - с которым ты меня так лестно сравнила на танцплощадке.
- Спасибо! - она опустила глаза, пытаясь скрыть свои чувства.
- Интересно, что нами руководит при выборе карьеры? - продолжал он
задумчиво. - Взять хотя бы Грозвенора... Он зарабатывает миллионы фунтов
стерлингов на деньгах, которые принадлежат другим. А ты не отходишь от
плиты...
- Продолжай, продолжай, - сказала она. - Давай теперь о тебе. Ты про-
водишь жизнь на лошади, гоняя мяч по полю и рискуя жизнью каждую мину-
ту... Случай для психиатра!
- А что здесь такого! Поло сегодня - это то же, чем когда-то были са-
бельные бои. По крайней мере так говорят.
- Отвратительно, - холодно заметила Верити. Люк Гарсия, видимо, прос-
то мужлан. - Спишь и видишь, как бы кому-нибудь снести саблей голову?
Люк беспечно пожал плечами и усмехнулся.
- К счастью, правила игры не допускают подобного, Верити. Я вырос на
южноамериканском ранчо, где разводят лошадей и где поло - это образ жиз-
ни. Сколько я себя помню, я все время езжу на лошади. А спортивные игры
мне всегда нравились. Поло же прекрасно сочетает в себе и то, и другое.
- У Эдварда с поло были, видимо, совсем другие отношения, - медленно
произнесла Верити, потягивая бренди.
У нее был очень тяжелый день, а выпавшие сегодня на ее долю пережива-
ния оглушили ее.
- Ты так думаешь?
Верити показалось, что во взгляде Люка проскользнуло удивление. Да и
откуда было ему знать о том, что привело Эдварда к поло? Люк вообще не
производил впечатления человека с сильно развитой интуицией. С другой
стороны, мужчины не очень-то откровенны друг с другом. Может, лишь из-
редка... в момент сильнейших потрясений...
- Для него поло было необходимо, чтобы приобрести определенный вес в
обществе. Он был первым, кто в их семье пошел в закрытую привилегирован-
ную школу для мальчиков, и профессиональная игра в поло была для него
возможностью утвердиться, сравняться, если хочешь, с теми, кто, как ему
казалось, смотрел на него свысока.
- Интересная теория... как твоя нога?
Не дожидаясь ответа, он встал и принес из кухни бутылку бренди и,
прежде чем она успела возразить, подлил ей и себе. Она сердито за ним
наблюдала. Люк вернулся на свое место все с тем же выражением сосредото-
ченного внимания.
- Нога - прекрасно! Что ты имеешь в виду под "интересной теорией"?
Тебе не кажется, что я должна была знать то, чем жил Эдвард? В конце
концов, я собиралась выйти за него замуж!
После краткой паузы он сказал:
- Да, собиралась. Но зачем, Вериги?
Этот вопрос застал ее врасплох.
- Как это зачем?
- Зачем ты собиралась замуж за Эдварда? Что тебя в нем привлекало?
Подобный цинизм сбил ее с толку, и она внимательно обдумала ответ.
- Он был добрый, нежный, надежный...
- Как преданная собака. И это все?
От его язвительного тона краска бросилась ей в лицо. Осторожно поста-
вив свой бокал на стеклянную крышку тростникового столика рядом с софой,
она откинула волосы и вызывающе уставилась на спокойное лицо Люка.
- Я вовсе не обязана перед тобой отчитываться, оправдываться или отк-
ровенничать!.. - начала она ледяным голосом, но Люк насмешливо покачал
головой.
- Ты чего так завелась? Ведь вопрос-то чрезвычайно прост. Если, ко-
нечно, тебе нечего скрывать или стыдиться.
- Прекрати, Люк! Я не понимаю, куда ты клонишь, но мы с Эдвардом были
очень близки, мы любили друг друга, у нас было много общего, и мы одина-
ково думали о семейной жизни...
- Что именно?
- Что брак - это навсегда! Брак всегда с тобой, и над ним надо посто-
янно работать. Для большинства мужчин жена - это только неплохой аксес-
суар, который потом, по мере необходимости, можно сменить на более со-
вершенную модель. Женщины же хотят чего-то более стабильного, увереннос-
ти в завтрашнем дне...
- Не все женщины, Верити.
Он сказал это с каким-то мягким упреком, и она сердито скрестила на
груди руки, догадываясь, куда он сейчас нанесет ей удар.
- Ты, видимо, искала тихую заводь, ни к чему не обязывающие отноше-
ния, прикрытие для последующих невинных любовных приключений, так ведь?
- Что? - кровь отхлынула от лица, но уже в следующую секунду, поняв
его холодный намек, она опять побагровела. - Люк, как ты смеешь? Только
из-за того, что...
- ...что у меня есть основания для подобных допущений? - безжалостно
закончил он за нее. - Как жаль, что я не похож на Эдварда, Вериги. Доб-
рый, нежный, надежный... и доверчивый?
- Я понимаю, что ты тогда обо мне подумал, - пробормотала она дрожа-
щим от злости и ощущения собственной вины голосом. - Поверь, у меня тог-
да было какое-то помрачение рассудка... В первый и последний раз в жиз-
ни! Я была предана Эдварду до мозга костей! Наш брак обещал быть счаст-
ливым. Я всю жизнь была бы ему верна, как и он мне...
- Красиво сказано. Какая идиллия и какая проза! Вся эта надежность,
уверенность, стабильность... и без любви? Без страсти? - прервал он ее с
мягкой насмешкой.
- Ты ошибаешься, - возразила она, пытаясь держать себя в руках. - Нет
ничего прозаического в желании быть уверенной в завтрашнем дне. И я лю-
била Эдварда!
- Неправда. Эдварда ты никогда не любила. Если бы ты его любила, в
тот вечер между нами ничего бы не произошло, - спокойно заявил Люк.
- Люк, это удар ниже пояса! Какое ты имеешь право говорить о любви?
Кто еще так мило обошелся со своей женой? - задыхаясь, выпалила она.
В последовавшей звенящей от напряжения паузе все звуки, казалось,
усилились - шум вентилятора на потолке, стрекотание цикад, далекая музы-
ка меренге и шум прибоя возле террасы.
- С моей бывшей женой? - спросил он наконец угрожающе спокойно. - А
что ты знаешь о моей женитьбе, Вериги? Кто тебе об этом рассказывал? Эд-
вард?
Вериги замотала головой.
- Нег, Эдвард тут ни при чем.
- Тогда кто же? - Его глаза излучали холод.
Она тревожно пожала плечами и попыталась еще раз встать на травмиро-
ванную ногу, но сморщилась от боли, хотя и не такой острой, чтобы не
позволить ей ходить. Но вот выйти из комнаты с достоинством ей явно не
удастся. Вновь ее охватило отчаяние. Черт бы побрал эти золотые босонож-
ки! Из-за них она оказалась теперь в плену у собственной гордости. Как
на каком-нибудь допросе...
- Теперь уже и не припомню. Кто-то во Флориде в прошлом году. Но ка-
кое это имеет значение?
- Имеет, поскольку мне хотелось бы знать, кто перемывает мне косточки
и распускает слухи о том, что я плохо обошелся со своей бывшей женой.
- Будь у тебя возможность, ты бы все отрицал! Но мне, честно говоря,
вся эта история показалась вполне правдоподобной. Ведь твоя жена даже
заболела!
Глаза Люка превратились в две сверкающие щелки. Вериги судорожно
сглотнула, но продолжала:
- И настолько серьезно, что уже не могла тебя удовлетворять как жена.
Скажешь, не так? Тогда-то ты и развелся и очень благородно предложил оп-
лачивать расходы по уходу за ней. А как же клятвы быть вместе "в здо-
ровье и боли"? Слишком уж много хлопот, да? Так за борт старье, и поищем
себе что-нибудь новенькое, и плевать мы хотели на шумиху вокруг этого
дела! Что, скажешь, неправда?
Смуглое лицо Люка побледнело, а весь он стал таким угрожающе холод-
ным, что, услышав голос Эллиота, Вериги с облегчением вздохнула.
- Вериги, я спросил в отеле, и мне сказали, что ты здесь! - объявил
он, входя в гостиную. - Ты сбежала, даже не попрощавшись! Как так можно?
Боже правый, человек летит к черту на кулички, только чтобы тебя пови-
дать, а ты...
Увидев повязку на ее ноге, он нахмурился.
- Что с тобой? Дотанцевалась? Вот с этим самым приятелем? - И он бро-
сил на Люка уничтожающий взгляд.
Люк медленно поднялся со стула, возвышаясь над Эллиотом на добрых че-
тыре дюйма. Кривая ухмылка на его губах не предвещала ничего хорошего.
Самодовольное выражение как-то само по себе потихоньку сошло с лица Эл-
лиота.
- Лично я убежден, что, танцуя с вами, Грозвенор, Вериги подвергалась
значительно большей опасности. Кстати, вас сюда никто не звал. И я бы
посоветовал вам выйти вон.
- Что? Что? - Глаза у Эллиота вылезли из орбит, и он смотрел на Люка
с таким ошарашенным видом, что при других обстоятельствах Вериги просто
покатилась бы со смеху.
- Эллиот, только не сейчас... - начала она устало, поднимаясь на ноги
и держась за спинку софы. - Давай оставим разговоры на завтра.
- Погоди-ка... - пробормотал он, переводя взгляд с раскрасневшихся
щек Верити на бесстрастное лицо Люка. Затем добавил: - Я чтото не пони-
маю, между вами что-то есть?
- Нет, между нами ничего нет и, честно говоря, Эллиот...
- Вы слышали, что вам сказала молодая леди? - резко вмешался Люк. -
Так что либо поищите себе какое-нибудь другое развлечение, либо смените
отель!
- Послушайте, - вскричал Эллиот, - такого оскорбления мне еще никто
никогда не наносил.
Люк далеко не ласково выпроводил Эллиота из комнаты. Когда же вернул-
ся, внешне все такой же невозмутимый, но со злорадным блеском в глазах,
Верити кипела от возмущения.
- Твой друг совсем забыл о том, что пересек несколько часовых поясов,
- сказал он, небрежно растягивая слова и глядя на ее сжатые от ярости
кулаки.
- По всему видно, что тебе доставляет удовольствие оскорблять людей.
Ты со всеми своими клиентами так обращаешься? - начала она запальчиво.
- Пошли его ко всем чертям, Вериги, - грубовато отрезал он.
Люк смотрел на нее так сурово, что ей пришлось собрать все свое му-
жество, чтобы выдержать этот взгляд. Смуглолицый, элегантный в своем бе-
жевом смокинге, он источал холодную властность, будто она находилась под
его арестом, и это ее просто взбесило...
- Кто тебе дал право мной командовать?! - закричала она срывающимся
голосом. - И Эллиот, и я уже совершеннолетние, и как свободные граждане
Соединенного Королевства мы имеем полное право поступать так, как счита-
ем нужным... А может, тебе самому лучше отправиться в Аргентину поиграть
в поло?
В его глазах было столько холодного презрения, что она замолкла на
полуслове.
- Ну, а дальше? - спросил он с язвительной усмешкой. - И позволить
тебе дурачить Эллиота, как ты дурачила Эдварда?
Она была вне себя.
- Как ты смеешь? - только и смогла выдавить она, задыхаясь и не веря
своим ушам.
- Смею. Ведь только что ты сама обвиняла меня в бессердечном и жесто-
ком обращении с моей больной женой. Basta! Хватит! Отправляйся в пос-
тель, Вериги, - свирепо сказал он с таким видом, будто едва себя сдержи-
вал. - Мы вернемся к нашему интереснейшему разговору как-нибудь в другой
раз...
- Какому разговору? - прошептала она, дрожа от злости.
- К тому самому, что прервался с приходом твоего друга Грозвенора. Ты
рассказывала мне, как я поменял жену на более здоровую модель. Я просто
жажду услышать продолжение. Но в другой раз. Не теперь. Сегодня я больше
не доверяю собственному самообладанию!
|
