Международно-правовые способы разрешения международных споров - Международное публичное право - Скачать бесплатно
толкованию или применению
конвенции подлежат обязательной юрисдикции Международного Суда и
соответственно могут передаваться в этот Суд по заявлению любой страны в
споре, являющейся участником настоящего Протокола».
Таким образом, несмотря на относительно низкий уровень признания
обязательной юрисдикции Международного Суда ООН, последний все-таки
наделяется в ряде случаев довольно широкими полномочиями, которые
свидетельствуют о больших потенциальных возможностях Суда в деле разрешения
межгосударственных споров.
Общепринятым является положение, в соответствие с которым государство-
истец должно обосновать компетенцию Суда в рассмотрении данного спора по
существу. Более того, именно на это государство возлагается обязанность
доказать факт существование спора и его юридическую природу. Нарушение
этого положения делает претензию беспредметной и, таким образом,
невозможным применение юрисдикции Международного Суда ООН.
Кроме собственно судебных функций, Суд имеет право давать
консультативные заключения по любому юридическому вопросу, по запросу
любого учреждения, уполномоченного делать такие запросы самим Уставом ООН
или согласно этому Уставу. Консультативное заключение Международного Суда
представляет собой лишь выражение мнения международных судей по тому или
иному юридическому вопросу международного права. Оно не носит обязательного
характера и не связывает орган, который обратился в Международный Суд за
консультативным заключением.
Юрисдикция Суда по спорным делам
Имеется большое количество договоров и конвенций, в соответствии с
которыми государства обязались признавать в будущем юрисдикцию Суда. К ним
относятся: двусторонние договоры, касающиеся всех или некоторых категорий
споров, могущих возникнуть между двумя государствами, многосторонние
конвенции, касающиеся одного или более категорий споров и т. д. (пункт 1
статьи 36 и статья 37 Статута). Государства-участники Статута могут также
принимать весьма широкие обязательства. Они могут в любое время заявить,
что признают в отношении каждого государства, принявшего такие же
обязательства, юрисдикцию Суда обязательной по всем правовым спорам,
касающимся:
1) толкования договоров;
2) любого вопроса международного права;
3) наличие фактов, которые, если он будет установлен, представляет собой
нарушение международного обязательства;
4) характера и размеров возмещения, причитающихся за нарушение
международного обязательства.
Такие заявления, как правило, оговариваются условиями,
ограничивающими, например, сроки судопроизводства, определяющими характер
спора и т.д. На практике юрисдикция Международного Суда несколько шире.
Суд с определенными ограничениями может осуществлять косвенный контроль над
законностью решений международных организаций, выступать в роли
апелляционной инстанции и выносить заключения о пересмотре решений
международных административных трибуналов. Случаев реализации Судом
указанных полномочий достаточно много. В качестве примера можно указать на
решение от 12 ноября 1991 года по делу об арбитражном решении от 31 июля
1989 года (Гвинея-Бисау против Сенегала), которым он отклонил утверждение
истца о недействительности арбитражного решения и его необязательности для
тяжущихся сторон.
Право, применяемое Судом
Согласно статье 38 Статута Международный Суд применяет:
а) международные конвенции и договоры;
б) международный обычай;
в) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;
г) судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов в
качестве вспомогательного средства для определения правовых норм. Кроме
того, Суд может разрешить дело ex aequo et bono, т.е. согласно принципам
справедливости, а не по формальному закону, если стороны с этим согласны.
Решения Международного Суда ООН
С образованием Международного Суда ООН было связано немало надежд и
даже иллюзий. Предполагалось, что Международный Суд сможет внести
существенный вклад в реализацию целей Устава ООН. Однако ему не удалось
завоевать достаточно широкого признания со стороны членов мирового
сообщества, на практике государства с настороженностью относятся к
деятельности Суда.
В практической деятельности Международного Суда четко прослеживаются
два периода. Первый из них заканчивается 1966 годом, ставшим для
Международного Суда во многом переломным. Своим решением от 18 июля 1966
года по делу о Юго-Западной Африке Международный Суд нанес урон своему
престижу, дискредитировав себя в глазах общественного мнения, в глазах
государств. Это решение Суда вызвало негодование во всем мире, так как оно
носило откровенно противоправный характер. Международный Суд фактически
пересмотрел решение, принятое им четыре года назад по этому же делу, в
котором он отверг предварительные возражения ЮАР и постановил рассмотреть
дело по существу. Он сделал это без соблюдения статьи 61 Статута и
процедуры, предусмотренной Регламентом. Тем самым он пошел против положений
Статута об обязательности и окончательности решений Суда. Главный судебный
орган ООН отказал в иске Эфиопии и Либерии на том «основании», что
«государства-заявители не могут рассматриваться как доказавшие в своих
исковых требованиях какое-либо юридическое право или интерес в предмете
спора». По существу, решение Суда прямо противоречило общепризнанным
принципам современного международного права, осуждающим колониализм,
колониализм и расовую дискриминацию, Декларации о предоставлении
независимости колониальным странам и народам, многочисленным рекомендациям
Генеральной Ассамблеи ООН. Отказавшись по чисто формальным основаниям
продолжить разбирательство дела, Международный Суд противопоставил себя
антиколониалистскому блоку государств. Это имело для него тяжелые
последствия.
Таким образом, во второй половине 60-ых годов Международный Суд ООН
пережил кризис доверия. На протяжении нескольких лет он вынужден был
бездействовать, т.к. к его услугам перестали обращаться. Впоследствии
положение начало выправляться.
Второй период продолжается вплоть до настоящего времени. В практику
Международного Суда ООН вносятся существенные коррективы. Суд берется за
разработку более демократичных и перспективных концепций международного
права. Он требует неукоснительного соблюдения международных обязательств от
любых государств, оказавшихся в роли ответчиков. Много нового вносится в
процесс судопроизводства. Суд становится более доступным. Его международное
влияние постепенно нарастает.
Все дела, рассмотренные Международным Судом за этот период можно с
определенной долей условности подразделить на несколько основных категорий
в зависимости от предмета разбирательства. Соответственно в отдельную
категорию попадают дела, связанные с ликвидацией остатков колониальной
системы, реализацию права наций на самоопределение и пользование своими
природными богатствами, возмещение ущерба от колониальной деятельности. К
их числу относятся консультативные заключения по делу о юридических
последствиях для государств, вызываемых продолжающимся присутствием Южной
Африки и Намибии (1970-1971 годы) и по делу, связанному с Западной Сахарой
(1974-1975 годы). Наиболее многочисленную категорию образуют дела,
касающиеся нарушений государствами своих международных обязательств, а
также некоторых общепризнанных принципов и норм международного права. В нее
входят дела 1972-1974 годов о рыбных промыслах (Великобритания против
Исландии, ФРГ против Исландии); 1973-1974 годов о ядерных испытаниях
(Австралия против Франции, Новая Зеландия против Франции); 1979-1981 годов
о дипломатическом и консульском персонале США в Тегеране (США против Ирана)
и др.
Особую категорию составляют дела о делимитации континентального шельфа
между Тунисом и Ливией (1978-1982 годы) и между Ливией и Мальтой (1982-1985
годы), проведение морской границы в районе залива Мэн между Канадой и США
(1981-1984 годы), пограничном споре между Буркина-Фасо и Республикой Мали
(1983-1986 годы).
В порядке апелляционной и квазиапелляционной инстанции Международный
Суд за этот период вынес решения по делам 1971-1972 годов относительно
компетентности Совета ИКАО (Индия против Пакистана) и 1983-1991 годов об
арбитражном решении от 31 июля 1989 года (Гвинея-Бисау против Сенегала) и
три консультативных заключения по заявлениям о пересмотре решений N 158
(1972-1973 годы), 273 (1981-1982 годы) , 333 (1984-1987 годы)
Административного трибунала ООН.
Фактически самостоятельные группы дел образуют дело 1987-1989 годов о
компании «Электроника» (США против Италии), связанному с национализацией
принадлежащих американскому капиталу итальянских компаний; консультативное
заключение 1989 года о применимости части 22 статьи VI Конвенции о
привилегиях и иммунитетах ООН и ряд других.
Таким образом, несмотря на то, что Международный Суд ООН обладает
юрисдикцией, обязательной только для государств - сторон в споре,
выразивших на это согласие, а также может выносить консультативные
заключения, послужной список его дел внушителен. Реестр дел Международного
Суда значительно увеличился за последнее время. Рекордным в этом отношении
стал 1992 год: было зарегистрировано 13 дел. Сегодня на рассмотрение Суда
представлено уже 72-ое дело. Со времени своего учреждения Суд дал 21
консультативное заключение. А Постоянная Палата Международного Правосудия и
Международный Суд ООН, в общем, вынесли решение по 101 спорному делу,
сделали консультативные заключения по 48 делам. На данный момент на
рассмотрении Суда находятся 10 спорных дел и 1 дело, по которому Суд может
вынести консультативное заключение.
Участие Международного Суда в формировании норм международного права
Анализ развития современного международного права и международных отношений
показывает, что Международный Суд превратился в один из важных центров
исследования и толкования современного международного права. Формулируемые
им концепции, вследствие особого порядка комплектования этого
международного органа, его высокого статуса, юридической природы выносимых
им решений и консультативных заключений оказывают серьезное воздействие на
доктрину международного права и существенно влияют как на процесс
универсализации, так и кодификации международного права.
Международный Суд не является правотворческим органом. Его решения не
создают и прецедентного права, поскольку они обязательны лишь для
участвующих в деле сторон и лишь по данному делу (статья 19 Статута). Суд
в своих решениях отмечает, что он не является законодательным органом, его
обязанность заключается в том, чтобы применять право таким, каким оно есть,
а не создавать его. В принципе такая позиция не вызывает сомнений. В силу
специфики межгосударственных споров Международный Суд должен особенно
строго придерживаться буквы закона. Однако, как мы видим, практически
значение актов суда выходит за эти формальные рамки. Суд не создает
прецедентного права, но благодаря своей юридической обоснованности и
авторитета Суда, сформулированные им положения пользуются большим влиянием.
Суд сам ссылается на свои предыдущие решения. Более того, международные
организации и государства с большим уважением относятся к сформулированным
Судом положениям.
Государственный секретарь США Д.Раск высказал даже такую точку зрения:
«... Возникает традиция воспринимать мнения Суда как право и поступать в
соответствии с ним».
Любое судебное решение, а особенно решение Международного суда, всегда в
большей или в меньшей степени носит творческий характер. Так как, применяя
нормы к конкретным обстоятельствам, Суд раскрывает, углубляет и
конкретизирует их содержание.
Творческое влияние Международного суда на международное право
объясняется не формально-правовым моментом, а потребностью права в
подобного рода деятельности и в отсутствии другого органа, способного ее
осуществить. Консультативные заключения по своему общему влиянию на
международное право мало, чем отличаются от его решений, так как они
касаются не основополагающих принципов и норм, а конкретных вопросов.
Международный Суд изложил четкое и недвусмысленное понимание взаимных прав
и обязанностей государств, вытекающих из важнейших общепризнанных принципов
и норм современного международного права: неприменение силы и угрозы силой,
невмешательство во внутренние дела других государств, суверенного
равенства, права народов и наций на самоопределение, свободы международного
судоходства. Он провел разграничительную линию между применением силы в
международных отношениях и актами агрессии, уточнил содержание и границы
прав государств на самооборону и коллективную самооборону. Им была
сформулирована концепция параллельного действия обычной и договорной норм
международного права. Международный Суд способствовал укреплению
международно-правового режима, предусматривающего запрет на испытания
ядерного оружия в трех средах. Он оказал непосредственное влияние на
становление некоторых узловых положений международного морского права в их
современном понимании, нашедшем отражение в Конвенции ООН по морскому праву
1982 года. Ему принадлежит заслуга в формировании основ международного
права делимитации континентального шельфа и разграничении морских границ.
Теперь хотелось бы остановиться на проблеме взаимосвязи деятельности
Международного суда и национальных судов. Пока доктрина не уделяет сколько-
нибудь значительного внимания этому вопросу. И такое положение не случайно.
Оно отражает реальное положение вещей. Пока эта взаимосвязь слабо развита.
Причины такого положения многообразны. Во многих случаях вопрос об
осуществлении решений Международного Суда вообще не возникает, поскольку
его задача сводиться к определению правового положения, например,
подтверждению законности той или иной фактической ситуации, установлению
юридического положения сторон. Далее, передача дела на рассмотрение Суда по
соглашению сторон в значительной мере снимает проблему принуждения
осуществления решений. Все это, на мой взгляд, не исключает необходимости
участия национальных судов в исключительных случаях имплементации решений
Международного Суда. В международной практике можно считать широко
принятыми два правила. Первое заключается в признании национальными судами
обязательной для себя юридической силы за решениями международных судов по
таким вопросам, как статус государства или территории, правопреемство,
юрисдикция, установление фактов и т.д. В пример хотелось бы привести
решение Верховного Суда Норвегии по делу Король против Купера от 24 октября
1953 года. Оно основывалось на решении Международного Суда ООН, который
незадолго до этого подтвердил правомерность границы Норвегии.
Второе правило включало в себя признание национальным судом толкования
международных договорных и обычных норм, содержащихся в решениях
международных судов. Таким образом, у нас есть все основания для вывода о
том, что решения Международного Суда не могут игнорироваться судами
государств при решении дел, связанных с международным правом.
Следовательно, решения Международного Суда должны иметь прямое значение для
национальных судов в следующих случаях:
1) решения и консультативные решения Международного Суда используются
при установлении и использовании норм международного права в качестве
вспомогательных средств. Если Международный Суд использует решения
национальных судов в качестве вспомогательного средства для определения
правовых норм, то тем более это уместно в отношении актов такого
авторитетного органа, как Международный Суд;
2) решение обязывает государство суда и, следовательно, все
государственные органы, включая судебные, должны руководствоваться им;
3) решения определяют объективный режим, например, линию прохождения
государственной границы. В таком случае не только суды участвовавших в
деле государств, но и третьих стран обязаны исходить из такого решения.
Необходимость повышения роли Международного Суда
На протяжении всей истории существования Международного Суда
дебатировался вопрос об усилении его роли и влияния. Потенциал
Международного Суда оставался существенно недоиспользованным. Позитивный
вклад Международного Суда в урегулирование международных споров и
урегулирование международного правопорядка мог бы быть большим, на это, в
частности, указывается в докладе Генерального Секретаря ООН «Повестка дня
для мира - превентивная дипломатия, миротворчество и поддержание мира». В
нем говориться: «Реестр дел, передаваемых в Международный Суд,
увеличивается, однако Суд по-прежнему является таким ресурсом мирного
урегулирования споров с помощью судебного разбирательства, который
используется не в полной мере. Более широкое использование Суда стало бы
важным вкладом в миротворческую деятельность ООН». В ходе обсуждения
вопроса о повышении роли Международного Суда предлагались различные
варианты реформы Статута Суда. Объявление 90-ых годов десятилетием
международного права и обсуждение идей заключения к 1999 году обновленной
конвенции о мирном разрешении международных споров, приуроченной к 100-
летнему юбилею первой Гаагской конференции мира, делают возможным и
желательным возобновление дискуссии об усилении роли и влияния
Международного Суда ООН, оптимизации международной судебной процедуры, как
на консультативном уровне, так и в практическом плане.
В начале 70-ых годов, когда на повестке дня Генеральной Ассамблее
стоял вопрос о повышении роли Международного Суда, всесторонне обсуждались
перспективы создания сети региональных международных судебных органов под
эгидой главного судебного органа ООН.
В самом Уставе ООН, по сути дела, заложена необходимость создания сети
международных судебных органов, поскольку Международный Суд ООН называется
главным судебным органом Организации. Весьма перспективным представляется
наделение Международного Суда преюдициальной юрисдикцией. Оно подсказано
опытом строительства ЕС, успех которому принесли, в том числе единообразное
применение и толкование норм наднационального права, автономно являющегося
частью национальных правовых систем государств-членов. При любом развитии
событий место Верховного Суда должно сохраняться за Международным Судом
ООН. Множественность инструментария, который может быть использован для
подчинения международных споров обязательной юрисдикции, позволяет
сформулировать широкий круг предложения и пожеланий. Речь могла бы идти, в
частности, о закреплении за Международным Судом обязательной юрисдикции в
случае предоставления ему полноты второй инстанции по отношению к другим
международным судебным органам. Этот вопрос очень широко дискутировался и
дискутируется. Мнения разделились за и против. Те, кто выступает против
наделения Международного Суда обязательной юрисдикцией, аргументируют свою
позицию следующим образом. Они считают, что попытки навязать государствам
обязательную юрисдикцию Международного Суда противоречат принципу
суверенитета и нарушили бы свободу выбора государствами средств мирного
разрешения своих споров, что закреплено в статье 33 Устава ООН. Хотя в
соответствии с Уставом ООН государства обязаны разрешать мирными средствами
свои споры, однако они вправе свободно выбирать эти средства, в том числе
дипломатические переговоры, Международный Суд, посредничество, арбитраж и
любые иные мирные средства, которые они найдут наиболее подходящими. До
сих пор остаются практически без внимания призывы Генеральной Ассамблеи
ООН, неоднократно предлагавшей государствам-членам пересмотреть сдержанное
отношение к заявлениям общего характера о признании обязательной юрисдикции
Международного Суда или отозвать прилагавшиеся к ним ранее оговорки,
включить в проекты двусторонних и многосторонних международных соглашений
(в зависимости от предмета и характера документов) соответствующую
юрисдикционную клаузулу. Некоторые считают, что любые предложения такого
характера не могут быть признаны приемлемыми и реалистичными с точки зрения
существующей в настоящее время ситуации в мире, так как наделение
Международного Суда обязательной юрисдикцией с неизбежностью привело бы к
тому, что Суд превратился бы в надгосударственный орган, обладающий даже
большими полномочиями, чем Совет Безопасности.
Выдвигаются предложения, в которых обосновывается желательность того,
чтобы недавно принятые и/или принимаемые в ООН государства автоматически
соглашались с обязательной юрисдикцией. Сходные идеи выдвигаются в
отношении всех тех стран, которые обращались за получением международной
помощи или уже получивших ее по линии организаций семейства ООН.
Авторитет Суда за последние годы серьезно упрочился. География стран,
обращающихся к его помощи, расширилась. В вопросе о введении временных мер
в контексте вооруженного конфликта на территории бывшей Югославии
Международный Суд продемонстрировал, с какой оперативностью он может
действовать в случае необходимости. Несколько большей стала степень
процессуальной свободы, предоставляемой Судом тяжущимся сторонам. В этой
связи особенно характерен тот факт, что с середины 80-х годов преобладающей
формой судопроизводства в Международном Суде стало рассмотрение дел в
камерах ad hoc. Оценки этого явления варьируются весьма в широких пределах.
Так, многие считают подобную практику сползания к арбитражу, потаканием
тяжущимся государствам, проявлением недоверия к составу Международного
Суда. Однако, как мне кажется, практика обращения к камерам ad hoc может
сделать международную судебную процедуру несколько более притягательной для
государств и, следовательно, активизировать деятельность главного судебного
органа ООН.
Вместе с тем резервы оптимизации процессуальной правотворческой
деятельности Международного Суда не исчерпываются возможностью обращения к
камерам ad hoc или постоянным камерам по определенным категориям дел.
Имеющая под собой политическое основание конструкция судопроизводства, при
которой фактически весь состав Международного Суда выступает в качестве
судей-докладчиков по каждому конкретному делу, просто технически не
позволяет Суду одновременно рассматривать большое количество дел. Поэтому
выносятся предложения о реформе судопроизводства Суда. В этой связи
предлагают заимствовать процессуальные институты, полностью оправдавшие
себя в практике Суда ЕС и Европейской Комиссии по правам человека, прежде
всего такие, как институт генерального адвоката или процедура полюбовного
урегулирования.
Итак, мнения и предложения по поводу реформы Статута
Международного Суда многообразны. Но, как мне кажется, потенциальные
возможности для повышения роли Международного суда заложены, прежде всего,
в повышении его юрисдикции, те есть круга вопросов, подлежащих
разбирательству. Поскольку постановления Статута Суда не допускают каких-
либо оговорок при принятии обязательной юрисдикции за исключением условий
взаимности, было бы целесообразно пойти на установление ряда ограничений
при формулировании оговорок, исключая ту или иную область из сферы
подсудности. Здесь возможно двоякое решение:
1) признать на основе специального постановления Суда того, что данная
оговорка не имеет юридической силы (т.е. государство, сделавшее оговорку
при принятии обязательной юрисдикции, тем самым согласно пункту 2 статьи
36 Статута, полностью связано постановлениями своей декларации);
2) признание Судом того, что соответствующая оговорка затрагивает объект и
цель самой декларации и тем самым делает ее юридически недействительной.
Равным образом расширению юрисдикции Международного Суда и соответствующему
повышению его роли как главного судебного органа ООН могло бы
способствовать составление специального списка вопросов, которые в
перспективе могли бы являться или, наоборот, не могли бы являться предметом
его разбирательства. Решение этой задачи значительно упростило бы всю
процедуру судебного урегулирования. Уважение к Суду настолько возросло,
что сегодня не только 59 государств выразили согласие на обязательную
юрисдикцию Суда в соответствии с факультативной оговоркой, но оговорки об
обязательной юрисдикции содержаться и в сотнях новых международных
соглашений. Только за последние два года пять государств (среди них два
государства Восточной Европы) представили Генеральному секретарю декларации
о признании обязательной юрисдикции Суда. Все больше государств Восточной
Европы, в том числе и бывшего СССР, не только заявляют о своем согласии с
обязательной юрисдикцией Международного Суда ООН, но и снимают оговорки о
непризнании обязательной юрисдикции, сделанные ранее к некоторым договорам.
И, наконец, наиболее полно использовать судебную процедуру для
разрешения международных споров позволит обеспечить государствам
возможность обращения к институту «Forum prorogatum», согласно которому
государство может проявлять согласие в одном случае на расширение
компетенции Суда по уже рассмотренному делу (при наличии признания со
стороны обеих сторон обязательной юрисдикции Суда), а в другом (при
отсутствии формального конвенционного обязательства и декларации о принятии
обязательной юрисдикции Суда) на принятие на себя юрисдикции Суда по
конкретному делу. В обоих случаях активное поведение государств служит
способом упрощения форм, требуемых для дачи согласия государств на разных
стадиях судебного разбирательства.
Роль международных организаций в деле мирного разрешения
международных споров
Мирное разрешение международных споров осуществляется тремя главными
органами ООН: Советом Безопасности, Генеральной Ассамблеей и Международным
судом.
Согласно Уставу ООН Совет Безопасности несёт главную ответственность
за поддержание международного мира и безопасности и обладает наиболее
широкими полномочиями для мирного разрешения международных споров. Совет
Безопасности вправе, когда он считает необходимым, потребовать от
государств мирного разрешения споров. Ст.36, п.1 Устава ООН наделяет его
полномочиями рекомендовать спорящим сторонам надлежащую процедуру и методы
урегулирования спора. Споры юридического характера должны передаваться в
Международный Суд (ст.36, п.3). В случае если участники спора не могут
прийти к компромиссу, то Совет Безопасности на основании ст.37,38 Устава
может давать конкретные условия решения спора по существу или по просьбе
сторон дать рекомендации с целью мирного разрешения спора. Совет также
может сам расследовать спорную ситуацию. Таким образом, примирительные
функции Совета Безопасности сводятся к оказанию добрых услуг,
посредничеству, следственных действий, организации согласительных комиссий.
Решения, выводы, указания Совета носят рекомендательный характер.
Если спор не передан на рассмотрение Совету Безопасности, то на
основании ст.11, 12,14,35 Устава полномочия по урегулированию спора
переносятся на Генеральную Ассамблею. Её решения также будут носить
рекомендательный характер для спорящих сторон.
Деятельность Генерального Секретаря ООН
|
