Маринина Александра - Настя Каменская: призрак музыки - Скачать бесплатно

объехать переулками, - сказал он, переезжая перекресток насквозь, вместо
того чтобы свернуть налево на Садовую-Каретную.
Ближе к площади у "Красных Ворот" он сделал еще несколько маневров и
выехал прямо на улицу, где жил Дударев. Точно в том самом месте, где
стояла когда-то его фиолетовая "Шкода-Фелиция", у Селуянова благополучно
забарахлил движок. Николай открыл капот и занялся имитацией ремонта. Вы-
держки у Галины хватило ненадолго. Первые три-четыре минуты она нервно
поглядывала на дверь подъезда, потом выскочила из машины и яростно хлоп-
нула дверцей.
- Только такой кретин, как ты, может возить даму на сломанной машине.
Вот и возись с ней до завтра, а я поймаю такси.
Николай помахал в воздухе грязными руками я изобразил воздушный поце-
луй.
- Счастливой дороги, моя принцесса! Ищи дураков в лимузинах, они обо-
жают подвозить таких красавиц, как ты.
Валя умчалась, сердито стуча каблучками, и Николай облегченно вздох-
нул. Пусть она думает, что он невоспитанный и неотесанный мужлан. Пусть
думает, что они поссорились навсегда. Пусть считает, что это она его
бросила. И, совсем ей не нужно понимать, что на самом деле это Николай
Селуянов, оперативник из уголовного розыска, ловко избавился от нее, как
только она стала не нужна.
А она действительно больше не нужна. Ибо совершенно понятно, что в ее
контору Георгий Николаевич Дударев приходил именно к, ней. И судя по то-
му, как нервно она восприняла рассуждения о семейной жизни и молодом
вдовце, приходил он к ней не по "убойному" делу, а исключительно по сер-
дечному. Дамочка плохо владеет собой и явно не особенно умна, маловеро-
ятно, что господин Дударев привлек ее, к убийству собственной жены в ка-
честве помощницы. Не в меру болтлива наша Галя, этого даже полный идиот
не сможет не заметить. Полагаться на нее нельзя. Конечно, Галочку еще
проверят по всей форме, и, может быть, Селуянову еще придется с ней по-
мириться, правда, ненадолго. Но скорее всего здесь нет ничего, кроме
флирта или даже некоторого романа. Ай да Дударев, ай да дамский угодник,
иметь красивую богатую жену и как минимум двух любовниц - это надо су-
меть. Это не каждому дано.
В этот момент Селуянов почему-то подумал об Ольге Ермиловой. Ведь это
именно ее, а вовсе не пустую, болтливую Галочку, Дударев просил по теле-
фону найти хорошего адвоката. И, судя по отчетам наружников, Ермилова
нашла адвоката и даже встречалась с ним вместе с Дударевым. Отчего-то
Дударев вторую свою подружку этим заданием не загрузил. Почему? Считал,
что Ольга лучше справится? Точно знал, что Гадя не сумеет ничего толко-
вого сделать? Или по еще каким-нибудь соображениям?
Все просто, как сказка про репку, решил Селуянов, подъезжая к дому.
Ольга знает, что его подозревали и продолжают подозревать в убийстве же-
ны, так что с ней скрытничать глупо. Ольга узнала об этом от мужа. А Га-
ля этого может и не знать. Сказать ей об этом не мог никто, кроме самого
Георгия Николаевича, а он, по всей вероятности, этого не сделал. Почему?
Опять же все просто. Финансовое положение Дударева не из завидных, Елена
Петровна наличные в доме не держала, а те, что находились в сейфе в офи-
се, никто ему не отдаст. Дураков нет. Офис - собственность фирмы, и все,
что в нем находится, тоже. Ты сначала докажи, что эти деньги твои, а не
фирме принадлежащие, а потом, может быть, ты их получишь. И то не сразу.
Те же вклады, которые находятся в банках, переходят по наследству, и на
это требуется немалое время. А жить уважаемому Георгию Николаевичу на
что? Недаром он кинулся судорожно искать себе работу. Но с работой не
все так просто, а кушать хочется каждый день, и не по одному разу. Га-
лочка женщина небедная и принадлежит к той категории людей, которые,
влюбившись, готовы кинуть к ногам возлюбленного все, что имеют. Вероят-
но, Дударев одалживает у нее некоторые суммы, рассказывая о временных
трудностях с. обналичиванием денег. Естественно, в долг, и точно так же
естественно, не говоря ни слова о том, что может в любой момент снова
оказаться в камере, и на этот раз уже надолго. Кто ж тебе даст в долг,
если тебя посадить могут?
Приехав домой, Николай с удовольствием стащил с себя влажную от пота
одежду и залез под прохладный душ. Запахи Валюшкиной стряпни разносились
по всей квартире и проникали даже в ванную. Намыливая волосы шампунем,
он пытался по запаху угадать, с какой начинкой будут пироги, с мясом или
с грибами. Но в том, что будут именно пироги, он не сомневался ни секун-
ды. "Какое счастье, - думал он, смывая мыльную пену, - что можно быть
дома и гадать о том, с чем твоя жена испекла пироги, а не о том, поведет
она сегодня на свидание с любовником или вернется с работы вовремя.
Тьфу, опять я про первую жену думаю. Надо же, до какой степени она мне
мозги отравила! Сейчас даже вспомнить страшно, в каком кошмаре я тогда
жил..."
Пироги оказались с яблоками, и Селуянов признался себе, что угадыва-
тель из него получился никудышный.

* * *

Когда раздался телефонный звонок, Ольга Ермилова загружала бельем
стиральную машину. Едва услышав в трубке голос адвоката Храмова, она по-
чувствовала, как сердце, болезненно сжалось. Голос у него был таким, что
Ольга сразу поняла: он скажет что-то плохое. Неужели с защитой Георгия
ничего не получается? Неужели он действительно виновен и доказательств
его вины столько, что увернуться никак не удастся? Впрочем, в том, что
он виновен, Ольга была почти уверена, только надеялась все время, что
адвокат что-нибудь придумает и вытащит Дударева из беды.
- Ольга Васильевна, мне очень жаль вам это говорить, но вам придется
подыскать себе другого адвоката, - сказал Храмов.
- Почему? - оторопела Ольга. -
Она ожидала чего угодно, только не этого.
- Видите ли, я не могу больше заниматься вашим делом.
- Но почему?
- По семейным обстоятельствам. Мне нужно уехать как минимум месяца на
два, а может быть, придется задержаться и подольше. Вы уж извините, что
так получилось, но я действительно не могу заниматься вашим делом сей-
час. Найдите себе другого адвоката, а аванс, который вы мне выплатили, я
вам верну. Полностью.
- Нет, зачем же, - вяло ответила Ольга, - вы же работали, тратили
время... Оставьте себе хотя бы часть денег, вы их заработали.
- Нет, Ольга Васильевна, у меня есть свои правила. Я беру деньги
только в том случае, если довел дело до конца, то есть сделал все, что
от меня зависело. Давайте не будем это обсуждать, аванс я верну. Поверь-
те, мне очень жаль, но я вынужден отказаться. Если вы найдете другого
адвоката, можете рассказать ему о той линии защиты, которую я избрал.
Может быть, она покажется ему перспективной. Хотя, возможно, он сможет
придумать что-нибудь получше.
Ольга обессиленно присела на диван в гостиной. На нее навалилась да-
вящая усталость, руки и ноги, казалось, оцепенели и уже никогда больше
не смогут двигаться. Нужно искать другого адвоката... Где его искать?
Снова идти к тому старому юристу и просить еще об одной консультации? Ну
и кого он посоветует? Опять какого-нибудь молокососа, который возьмется
за дело, а потом откажется, не устояв перед перспективой поехать в от-
пуск на теплое море. В том, что Храмов отказался от дела, как раз по
этой причине, Ольга не сомневалась. Лето, невыносимая московская жара,
какой уважающий себя человек будет торчать а городе, если есть хоть ма-
лейшая возможность плавать в прохладной воде и дышать горным или морским
воздухом, а не тяжелыми выхлопными газами, от которых першит в горле и
слезятся глаза. Одни, богатые и счастливые, поедут отдыхать, а другие,
на которых обваливается неожиданная беда, будут сидеть в московских
квартирах, не спать ночами, плакать и ждать чуда. Которое так и не слу-
чится.
На всякий случай Ольга, достав записную книжку и найдя нужный номер,
позвонила тому старому адвокату. Ей вежливо ответили, что он уехал из
Москвы и до середины сентября не вернется. Ну конечно, с горечью подума-
ла Ольга, богатые и, счастливые могут себе это позволить.
Она услышала, как из комнаты сына вышел Михаил и направился на кухню.
И Ольга решилась. В конце концов, она должна сделать все, что от нее за-
висит, чтобы спасти человека, который ей доверился. И плевать на самолю-
бие.
- Миша, можно мне поговорить с тобой?
- Поговори, - равнодушно бросил Михаил.
Он стоял посреди кухни в джинсах и с обнаженным торсом и заваривал
себе чай. Ольга невольно залюбовалась его широкими плечами, даже не-
большой жирок на талии не портил его. Хотя у Георгия и этого жирка не
было, он весь состоял из одних мускулов. "Да что я их сравниваю, - сер-
дито одернула она себя. - Михаил - мой муж, и я буду отныне ему верна.
Каким бы замечательным ни казался мне Георгий".
- Миша, я наняла адвоката для Дударева. Ну вот, он проработал неделю,
собрал какой-то материал, а теперь отказывается от дела.
Ольга сделала паузу, ожидая реакцию мужа.
- Ну и что? - все так же равнодушно спросил Михаил.
- Пожалуйста, помоги мне найти другого адвоката. Только не такого
сопляка, как этот, а серьезного человека, который возьмется задело и уже
не откажется от него из-за пустяка.
- Совсем с ума сошла? - Глаза Ермилова мгновенно налились гневом. -
Ты что себе позволяешь? Ты сначала изменяешь мне, а потом, когда твой
любовник убивает свою жену, а я его почти сажаю, ты просишь сначала,
чтобы я его отпустил, а теперь требуешь, чтобы я ему адвоката искал? Ты
за кого меня принимаешь? За тряпку безвольную, которая будет плясать под
твою дудку? Не будет этого. Ни-ког-да. Так и запомни.
Он взял большую чашку с чаем и повернулся, чтобы выйти из кухни, но
Ольга перегородила ему путь.
- Миша, пожалуйста... Я все понимаю, и ты не представляешь, как
сильно я чувствую свою дину. Я проклинаю себя за то, что сделала. Но я
это уже сделала, и изменить это невозможно. Ты можешь обойтись со мной
как угодно, только не бросай меня в беде, я прошу тебя. Я должна помочь
этому человеку, потому что он попросил меня о помощи. Он тоже в беде, и
я не могла ему отказать. Я обещала. А пообещать человеку помощь и бро-
сить его на произвол судьбы - это подло. Я так не могу. Я никогда больше
не буду с ним встречаться, я даже не вспомню о нем, но свои обещания я
должна выполнить.
- Изменять мужу тоже подло, но тебя это соображение почему-то не ос-
тановило, - холодно заметил Ермилов.
- Это было помрачение рассудка. Миша, поверь, такое помрачение рас-
судка бывает хоть раз в жизни с каждым человеком, только с одними это
происходит раньше, когда они еще не состоят в браке, с другими позже. Но
это бывает с каждым. Это как корь или ветрянка, этим болеют все, только
одни в детстве, и тогда это проходит легче, а другие - когда становятся
старше, и болеют они тяжелее. Мишенька, я все понимаю, я себя казню, ты
даже представить себе не можешь, как я себя казню. Это было и прошло.
Остался только моральный долг, чисто человеческий. Нельзя бросать людей
в беде, даже если эти люди тебе никто.
- Ну хорошо, и чего ты хочешь от меня? - устало спросил Ермилов.
Он вернулся к столу, поставил чашку и сел.
- Помоги найти адвоката. Нормального.
- А тот, которого ты нашла сама, чем тебя не устраивает?
- Он меня всем устраивает, но он только что позвонил и сказал, что
больше не будет заниматься этим делом,
- Почему?
- Я не знаю. Он сказал, что должен по семейным обстоятельствам ку-
да-то уехать надолго. Я думаю, он врет, просто он молоденький, ему хо-
чется приятной жизни и развлечений. Я так на него надеялась, он ведь сам
раньше работал в милиции и сразу сказал мне, как и что нужно делать, и
вот теперь... Наверное, его девушка пригласила куда-то на отдых, и он не
счел нужным отказываться от этого ради какого-то дела. Мне нужен серьез-
ный адвокат, а не вертопрах. Ты можешь мне помочь?
- Скажи мне, а как ты его нашла?
- Кого? - не поняла Ольга.
- Ну этого... как его...
- Храмова?
- Не знаю я, как его зовут. Ты мне не сказала.
- Храмов Анатолий Леонидович. Мне его порекомендовал один старый ад-
вокат.
- Ну так обратись к нему еще раз, пусть он порекомендует тебе ко-
го-нибудь другого.
- Я пыталась. Он уехал из Москвы и до середины сентября не вернется.
А больше у меня никаких связей нет.
- Ну да, конечно, - усмехнулся Михаил, - зато у меня они есть, и ты
бесстыдно хочешь этим воспользоваться. Нет уж, дорогая моя, когда ты бе-
гала на любовные свидания к Дудареву, ты не спрашивала ни советов моих,
ни помощи. Ты была очень умная и самостоятельная и сама решала, как тебе
строить свою семейную жизнь. Что же ты, резко поглупела за последние
дни? Шагу теперь без мужа ступить не можешь?
- Миша, я прошу тебя...
- Да не проси ты меня! - вспылил Ермилов. - Ты думаешь, у меня камень
вместо сердца? С того момента, как ты мне призналась, у меня все время
черно перед глазами! Я не знаю, как жить дальше, а ты требуешь, чтобы я
помогал твоему любовнику. Господи, как у меня сердце еще не разорвалось,
не понимаю!
Он резко встал и выскочил из кухни. Хлопнула дверь маленькой комнаты.
Ольга неподвижно стояла, уставившись глазами на нетронутую чашку с чаем.
Внутри у нее разливалась мертвенная чернота.


Глава 8

Ситуация стала проясняться быстро, с каждым днем находились все новые
и новые улики, подтверждающие первоначальную версию: Георгий Дударев ор-
ганизовал убийство собственной супруги при помощи третьего человека.
Претендентов на роль "третьего" было пока двое: задержанный при нападе-
нии на Дениса Баженова Василий Лыткин, который, разумеется, ни в чем не
признался, кроме самого нападения, и ныне покойный Константин Вяткин,
наркоман, прочно сидевший на героине и устроивший у себя дома подпольный
цех по изготовлению пиратских записей.
Судебные медики после вскрытия тела Вяткина заявили, что Константин
уже не довольствовался чистым героином, а сочетал его с барбитуратами
для усиления эффекта. Барбитураты и могли стать причиной того, что речь
его была не плавной, как у тех, кто колет чистый героин, а замедленной и
словно затрудненной. Артем Кипиани именно так характеризовал речь того
мужчины, с которым разговаривал воскресным утром незадолго до взрыва. И
симфонию Мендельсона нашли у Вяткина. Все указывало на него, только со-
вершенно непонятно, что общего могло быть у бывшего офицера Дударева и
молодого наркомана.
- Надо искать связку, - горячо убеждал Настю Юра Коротков. - Не мог
Дударев ни с того ни с сего познакомиться с первым попавшимся наркоманом
и привлечь его к убийству. Он же нормальный человек, разумный, он не
стал бы так глупо рисковать. Привлекать к убийству непроверенного сообщ-
ника - это вообще головы не иметь надо. А голова у Дударева есть, это
точно.
Настя была согласна. На одной кассете с Шотландской симфонией далеко
не уедешь, запись существует не в единственном экземпляре, и тот факт,
что она оказалась в квартире Вяткина, может рассматриваться Только как
подкрепляющая улика, но не как доказательство его причастности к
убийству. Что еще есть на Вяткина? Есть человек, который может достаточ-
но уверенно опознать его голос, ну а толку-то? Человек есть, а голоса,
который нужно опознавать, нет. Вяткин больше не разговаривает ни с кем.
И наконец, самое главное: то обстоятельство, что несчастный Константин
случайно находился вблизи места убийства, само по себе ничего не означа-
ет, Артем Кипиани тоже там находился, между прочим. Он не зря все следо-
ватели любят приговаривать, что целый состав, груженный косвенными ули-
ками, всегда весит меньше, чем одно доказательство. Доказательство,
правда, при этом должно быть безупречным, то есть иметь отношение к
предмету разбирательства, и добыть его следует только тем путем, который
определен в законе, и никаким иным. А где ж его взять, такое доказа-
тельство? Искать надо.
Итак, связка. Через кого Дударев мог познакомиться с Вяткиным? Самое
вероятное предположение - он с Константином вообще знаком не был, пере-
дал заказ через третье лицо, а может быть, там были еще четвертые и пя-
тые. И их непременно нужно вычислить и отыскать, иначе подозрения в ад-
рес Дударева так и останутся одними лишь подозрениями. Подкрепить их бу-
дет нечем.
Двигались, как обычно, с разных сторон. От связей Дударева, от фирмы
"Турелла" и от контактов так не вовремя умершего Кости Вяткина. А заодно
и от окружения Василия Лыткина, ибо не могло быть простым совпадением,
что Вяткин изготавливал на дому аудиозаписи, а Лыткин ими торговал. Тор-
говал от фирмы с красивым названием "Мелодия-Плюс".
Коллеги, пытавшиеся бороться с "пиратством", старались установить,
кто забирал у Вяткина готовую продукцию и привозил ему "сырье", и для
этого трясли всех соседей покойного наркомана: кто к нему приезжал, на
каких машинах, может быть, номера запомнили? Первой и самой устойчивой
версией была прямая связь Вяткина с фирмой "Мелодия-Плюс", но это еще
нужно было доказать. Фирма, конечно же, от всего открещивалась, там тоже
не дураки сидели.
- Если бы нам найти хотя бы по одной точечке соприкосновения между
Дударевым и этими двумя фирмами, туристической и музыкальной, мы бы их в
момент раскрутили, - вздыхал Селуянов, глядя на огромное бумажное полот-
но, на котором Настя размечала квадратиками и стрелками связи всех инте-
ресующих их объектов.
Количество стрелок и квадратиков росло с каждым днем, но соприка-
саться они пока что не торопились. Что же касается свидетелей, которые
могли бы рассказать хоть что-нибудь о посетителях квартиры Кости Вятки-
на, то их число было катастрофически малым. Просто, можно сказать, нич-
тожным. Никто никем не интересовался и никто ни о ком ничего не знал.
Огромный многоподъездный и многоквартирный дом, в котором жил Вяткин,
походил на муравейник, битком набитый отчужденными друг от друга людьми.
Сергей Зарубин с тоской вспоминал тихие пятиэтажки у "Красных Ворот",
где совсем недавно он проводил поквартирные обходы сразу после убийства
Елены Дударевой. По две квартиры на этаже, по десять на подъезд, все
друг друга знают, одно удовольствие работать. А в новостройках всегда
сплошное мучение, а не работа.
Единственным более или менее сносным источником информации о Вяткине
оказалась все та же тетя Клава, соседка, к которой Константин, по-
чувствовав себя плохо, обратился с просьбой вызвать ему "Скорую". Клав-
дия Никифоровна оказалась дамой словоохотливой и о Косте рассказывала с
удовольствием. Правда, рассказывала она не совсем то, что хотелось бы. К
примеру, никаких постоянных визитеров, которые приносили бы и уносили от
Кости целые ящики продукции, она не заметила.
- Они, верно, по ночам приходили, - высказала она соображение. - Я
иногда слышу, как по ночам у него дверь хлопает. А днем ничего такого не
замечала.
Что ж, вполне могло быть и такое. По ночам мало кто бежит к окнам
смотреть на подъехавшую машину, люди в основном спят. Хотя если это бы-
вало не глубокой ночью, а очень поздним вечером, то имеет смысл погово-
рить с владельцами собак. Они гуляют, как правило, в одно и то же время
и почти всегда замечают, если кто-то с завидным постоянством грузит ящи-
ки у одного и того же подъезда.
- С ящиками не видала, - безапелляционно заявила Клавдия Никифоровна.
- А без ящиков? - на всякий случай спросил Зарубин, почти ни на что
не надеясь.
- Без ящиков видала, а как же.
- Кого?
- Так разве ж я знаю, кто он? Представительный такой мужчина, подтя-
нутый, выправка как у военного.
- Поподробнее расскажите о нем, пожалуйста, - попросил Сергей, еще не
смея верить своей удаче.
Неужели все так просто? Они ищут связь, через третьих лиц, а Георгий
Николаевич Дударев является к Косте Вяткину собственной персоной. С ума
сойти! Бабка его опознает - и с этого можно начинать раскрутку Дударева
по всему фронту. Не отвертится.
- Так чего подробнее... - Клавдия Никифоровна задумалась, прихлебывая
чай из красивой фарфоровой чашки. - Высокий, значит, он такой, волосы
темные, седины совсем мало. Красивый мужчина. "Брови густые, на перено-
сице почти срослись.
- Надо же, - льстиво похвалил ее Зарубин, - вы даже такую мелочь, как
брови, запомнили. Вы очень внимательный свидетель, Клавдия Никифоровна.
Еще что вспомните?
- Еще? Шрамик у него на щеке, рядом с ухом, вот здесь, - она показала
пухлым пальчиком на то место, где у нее висела крупная серьга.
- Какой шрам? Круглый, длинный?
- Длинненький такой, вот столько примерно, - тетя Клава развела
большой и указательный пальцы на расстояние трех сантиметров.
- Во что он был одет?
- Да как все, я особо не всматривалась.
- Ну, Клавдия Никифоровна, не может такого быть, - снова подлизался к
ней Сергей, - вы такие детали замечаете, а на одежду внимания не обрати-
ли? Никогда не поверю. У вас прекрасное зрение и превосходная память, вы
меня просто покорили своей наблюдательностью. Давайте-ка опишем его
одежду поподробнее.
Тетя Клава возвела глаза к потолку и стала старательно вспоминать, во
что был одет посетитель соседской квартиры. Брюки светло-серые, рубашка
с короткими рукавами, кремовая. Больше ничего вспомнить не смогла, но
это и понятно, в такую жару на человеке вряд ли будет надето что-то еще,
а уж для того, чтобы обратить внимание на мужскую обувь, надо быть не
рядовым свидетелем, а специалистом. С женской обувью проще, она разнооб-
разна по фасону и цвету, и очень часто свидетели вспоминают "серебряные
босоножки на "шпильке" или "красные туфельки". Мужская же обувка проще и
однообразнее, и для того, чтобы на нее кто-нибудь обратил внимание, нуж-
но носить по меньшей мере ковбойские сапоги с серебряными подковками или
индейские мокасины с кистями и вышивкой.
- Когда приходил этот человек?
- Первый раз я его видела недели три назад, - деловито сообщила Клав-
дия Никифоровна.
- А что, был и второй раз?
- И второй был, и третий. Я потому его и запомнила, что несколько раз
видела. Первый, значит, раз это недели три тому назад было, потом спустя
неделю примерно.
- А третий?
- Да почти тогда же, когда и второй, на другой день - Я еще подумала,
зачастил к Костику этот гость, а он и пропал. Больше не приходил.
Два визита примерно две недели тому назад, то есть накануне взрыва, в
котором погибла жена Дударева. Рослый симпатичный мужчина лет сорока пя-
ти с темными волосами, густыми бровями и шрамом возле уха. Это точный
портрет Дударева. Нет, таких легких удач не бывает... Хотя почему они
легкие? Разве без малого две недели каторжного труда - это легко? Разве
это слишком малая цена за удачу?
Настя уже, собиралась уходить с работы когда позвонил Алексей и пре-
дупредил, что несколько дней должен будет провести - в Жуковском. Ему
предстоит срочная работа, и времени ездить из Москвы и обратно не будет.
- Не сиди голодной, - строго сказал он. - Ешь
Хоть что-нибудь кроме сырных шариков.
- Ты отстал от жизни, - пошутила Настя. - Сырные шарики давно исчезли
из продажи. Но я приму во внимание твои научные рекомендации.
- Что ж, домой можно не торопиться. Она подумала, что давно собира-
лась навестить Татьяну и Стасова, да все время никак, не выберет. Может
быть, сделать это сегодня вечером?
Она уже потянулась к телефонной трубке, чтобы позвонить Татьяне, но
аппарат зазвонил снова.
- Настасья, ты? - послышался веселый голос
Павла Дюжина, ее коллеги по работе у генерала Заточного.
- Утром, была я, а сейчас уже и не знаю.
- Занята?
- Нет, домой собираюсь.
- О, отлично! Я к тебе приеду, - заявил Дюжин.
- Зачем? - Она недовольно поморщилась и села за стол.
- Помоги составить программу, а? Я же не умею.
- Паша, я не благотворительная организация. Пойди к программистам и
попроси их.
Она попыталась, не вставая с места, дотянуться до стоящей под шкафом
уличной обуви, которую Настя обычно снимала, приходя на работу, и меняла
на другую, более легкую. Попытка оказалась не очень удачной, до теннис-
ных туфель она не дотянулась, зато чуть не свалилась со стула.
- Эй, ты где? - окликнул ее Дюжин.
- Я здесь. Паша, не морочь мне голову.
- Ну ладно тебе, брось ломаться! - Дюжина было не так-то просто сбить
с толку. Если он чего-то хотел, то добивался упорно, пренебрегая эмоция-
ми и приличиями. - Мы с тобой вместе начинали эту работу, вместе и за-
кончить должны. Я еще хотел с тобой посоветоваться насчет, сопряжении.
- Так и сказал бы сразу, - проворчала Настя. -
Ей удалось наконец сменить обувь, не отходя от телефона. Прижав труб-
ку плечом, она собрала сумку и спрятала в сейф документы. Теперь можно
уходить.
- Так я приеду?
- Давай. Только у меня ужина нет, я сегодня в девушках.
- Я привезу что-нибудь, - радостно предложил Дюжин, довольный тем,
что получил разрешение приехать.
- Привози для себя, мне не нужно.
- Разберемся. До встречи.
- Пока, - рассеянно бросила Настя.
Ну вот, вечер, посвященный друзьям, отменяется. Конечно, она могла бы
не согласиться помогать Дюжину, она теперь не обязана это делать, она
уже не работает в главке у Заточного, но в одном он прав: они действи-
тельно вместе начинали работу по обследованию милицейских высших учебных
заведений, и будет правильным, если Настя примет участие в ее заверше-
нии. Ведь программу исследования составляла она, и если теперь что-то не
получится из-за того, что программа была составлена недостаточно хорошо
или просто неправильно, то это ее вина, и нужно сделать все возможное,
чтобы поправить дело.
Павел Дюжин отчего-то вызывал у не ассоциации с Чеширским котом. Ка-
залось, его хорошее настроение и благорасположенность к окружающим су-
ществуют сами по себе, независимо от того, в каком настроении на самом
деле находится сам Дюжин. Человек, попадающий в трехметровую зону вокруг
Дюжина, начинал глупо радоваться жизни и продолжал это бессмысленное, на
взгляд многих, занятие еще в течение получаса после того, как Дюжин ухо-
дил. В чем был секрет этого феномена, Настя не знала, но подозревала,
что капитан настолько искренне любит и жизнь, и всех людей на Земле, что
эта любовь не может не влиять на окружающих. Впрочем, возможно, это были
лишь ее субъективные ощущения. Павел был ей симпатичен как человек, и
она глубоко уважала его за умение и желание учиться и за хорошо органи-
зованное мышление. Ее раздражала, а порой и доводила почти до бешенства
его бесцеремонность и неделикатность, но поскольку он был не оперативни-
ком, а штабным работником, то эти качества на успешность - служебной де-
ятельности не влияли. Как любил приговаривать Коля Селуянов, плохо пок-
рашенная дверь на ходовые качества автомобиля влияния не оказывает, а
потому внимания не требует. Умение работать с документами и цифрами и
склонность к аналитическому мышлению являлись "ходовыми качествами"
штабного работника, а потому к некоторым личностным особенностям Дюжина
Настя относилась именно как к плохо покрашенной двери.
Павел явился чуть раньше, и, когда Настя подошла к своему подъезду,
он уже сидел на скамейке и с аппетитом жевал кусок пиццы.
- Пока тебя ждал, поужинать успел, - сообщил он. - С тебя только чай.
Войдя в квартиру, он сразу же прошел в кухню, включил чайник и, вер-
нувшись в комнату, принялся раскладывать принесенные с собой папки прямо
на полу. Настя сделала Павлу чай, себе приготовила кофе, принесла чашки
в комнату и уселась на пол рядом с Дюжиным.
- Скажи в двух словах, что получилось, - попросила она.
- Что-то получилось, что-то - нет, - загадочно ответил капитан. - Ес-
ли в двух словах, то целенаправленного втягивания наших мальчиков в чер-
ные сети мафии пока не наблюдается. Хотя используют их со страшной си-
лой, но в сиюминутных целях, а не с видом на перспективу.
- Что чаще всего встречается?
- На первом месте - выбивание долгов. Нанимают пацанов зеленых в фор-
ме и просят пойти попугать нерадивого должника. Те и пугают, причем
иногда так входят в раж, что допугивают аж до статьи. Хорошо, если побои
или легкие телесные, а то и до тяжких доходит. На втором месте перегон
машин, как купленных, но не оформленных должным образом, так и краде-
ных... Опять же если за рулем сидит человечек в форме, то риск сущест-
венно уменьшается. На третьем месте наркотики. Тут все - и охрана при
перевозке крупных партий, и дилерство, и мелкая торговля. Ребята глупые
еще, денег хотят, все кругом на иномарках разъезжают и сотовыми телефо-
нами трясут, и им кажется, что они ничуть не хуже, вот и негодуют, поче-
му это у них всего этого нет. Дураки, одним словом. Но свою голову ведь
не приставишь. Эх, русская наша душа, мы даже преступления совершаем
по-русски, а не только деньги зарабатываем.
Настя рассмеялась.
- Ты имеешь в виду направленность на мгновенную выгоду?
- Ну да. Не умеем и не хотим ждать, не умеем и не хотим планировать и
работать на перспективу. Такой благодатный материал - эти глупые
мальчишки, и куда только криминальные структуры смотрят? Приложи они
сейчас минимальные, но умные усилия, и через три-четыре года они смогут
прибрать к рукам всю правоохранительную систему страны. Но что им той
года! Им сейчас все подавай, а три года они могут и не прожить. Я тут в
журнале "Интербизнес" интересную статью читал про английские частные
школы. Знаешь, что там написано? Год обучения стоит примерно двадцать
пять тысяч долларов, учиться ребенку там нужно восемь лет. Платить тре-
буется каждый год. Так наши "новые русские" просят, чтобы им разрешили
заплатить за все восемь лет сразу, двести Тысяч хотят выложить зараз,
хотя можно платить и ежегодно. На них там смотрят как на психов, разве в
Англии могут понять, что в России, человек, у которого есть двести тысяч
долларов, не может знать, будет ли завтра жив. А если останется жив, то
государство может наложить лапу на все счета и заморозить их или еще ка-
кую пакость придумать в целях борьбы с экономическими передрягами. Лад-
но, это все лирика, а вот это, - он вытащил из папки стопку таблиц, -
голая фактура. Кто, где, когда, а также у кого, что, почем.
Настя склонилась над таблицами и анкетами и уже через полчаса по-
чувствовала легкий укол сожалений. Ей так нравится эта работа, она с
удовольствием занималась бы ею двадцать четыре часа в сутки. Может быть,
она поторопилась возвращаться на Петровку? И чего ей у Заточного не си-
делось? И тут же она вспомнила, как тосковала по прежней работе, когда
занималась аналитикой. И так нехорошо, и эдак неладно. Странное существо
человек, все время ему чего-то не хватает для полного счастья.
Работа шла быстро, у Павла были интересные идеи, и Настя даже забыла
на какое-то время о деле Дударева. И в этот момент раздался звонок в
дверь. Она недоуменно взглянула на часы - половина десятого, поздновато
для визитов, особенно без предварительной договоренности.
- Муж, что ли, вернулся? - спросил Дюжин, не поднимая головы от таб-
лиц.
- Не должен.
Настя открыла дверь. Перед ней стояла красивая молодая женщина в
длинной шелковой юбке и обтягивающей трикотажной кофточке.
- Вы - Анастасия Павловна? - спросила красавица.
- Да. Что вы хотите?
- Мне нужно с вами поговорить.
- О чем?
- О вашем муже.
Очень интересно. И что это юное прелестное существо собирается сооб-
щить о Чистякове?
- Ну говорите, - разрешила Настя.
Она не предложила девушке войти, продолжая держать ее на пороге. Эти
уловки были хорошо знакомы, а Настя за годы работы в уголовном розыске
твердо усвоила, что приглашать незнакомых людей в квартиру можно только
тогда, когда не пригласить нельзя. Во всех остальных случаях нужно ос-
тавлять за собой возможность захлопнуть дверь.
- Можно мне войти? - робко спросила девушка.
- Нельзя. Так я вас слушаю. Кстати, как ваше имя?
- Юля.
- Кто вы, где и кем работаете?
- В том же институте, где работает Алексей Михайлович.
- Кем?
- Я... лаборант-исследователь.
- Чудесно. Что вы хотите мне сказать. Юля?
- Я хотела... Хочу... Вы уверены, что, нам следует разговаривать
здесь?
- Уверена. Если вас не устраивает место, ничем не могу вам помочь.
Или говорите, или мы прощаемся. У меня много дел.
Настя была абсолютно спокойна, она тверда знала, что ничего плохого с
Чистяковым не случилось, десять минут назад они разговаривали по телефо-
ну, Алексей был бодр и весело шутил, так что дурные новости девушка при-
нести не могла.
- Ну, если вы настаиваете... - Юля глубоко вздохнула. - Анастасия
Павловна, отпустите Алексея Михайловича.
- Куда отпустить? В командировку?
- Нет. Ко мне.
- Куда-куда?
- Ко мне. Я люблю его.
Вот это номер! Такого Настя никак не ожидала. Ей стало весело.
- А он вас любит?
- Да.
- Вы уверены в этом?
- Уверена. Он любит меня, но он благородный человек и не считает воз-
можным открыто говорить об этом, пока он женат на вас.
Настя с трудом сдерживала смех, но старалась сохранять серьезное ли-
цо. Вариантов было всего два: либо кто-то из тех, по чьим делам она се-
годня работает, решил ее деморализовать и попытался сделать это таким
"убойным" способом, который наверняка сработал бы с девяноста пятью про-
центами женщин, либо эта Юлечка действительно влюблена в Чистякова и
считает его джентльменское поведение проявлением личной и глубокой заин-
тересованности.
- Что ж, пусть он разведется со мной и скажет вам о своей любви - От
меня-то вы чего хотите?
- Отпустите его, - тупо повторила Юля.
- Да я его и не держу, голубушка! Алексей Михайлович взрослый чело-
век, он сам принимает решения и выполняет их. Если он он котел со мной
развестись, он бы давно уже это сделал.
- Нет, он не хочет вас обижать, поэтому не заговаривает о разводе. Он
не может первым начать этот разговор, понимаете?
- Ну что ж поделать, - Настя пожала плечами, - не может - так не мо-
жет. Это его проблемы, и решать их он должен сам. Что еще вы хотите мне
сказать?
- Анастасия Павловна, пожалуйста, не надо так со мной... Я действи-
тельно люблю вашего мужа и точно знаю, что он меня тоже любит. Он не го-
ворит об этом, но я чувствую, я не могу ошибаться, женщины всегда это
чувствуют. Я прошу вас, - глаза Юли налились слезами, губы задрожали, -
начните этот разговор сами, помогите ему сказать вам, что он хочет уйти.
Вы благородный человек, вы умный человек, вы же не станете удерживать
около себя Алексея Михайловича, зная, что он больше вас не любит, правда
же?
- Правда, - согласилась Настя. - Не стану ни за что.
- Вот видите. Так вы обещаете мне?
- С чего это вы так решили? - удивилась Настя. - Я вам ничего не обе-
щала.
- Как же так... вы же сами только что оказали, -
растерянно проговорила девушка.
- Милая Юля, у меня нет привычки вмешиваться в личную жизнь людей, и
на моего мужа это правило тоже распространяется. Я уважаю его свободу и
не хочу заставлять говорить со мной о том, о чем он говорить не хочет.
Это его право - решать, говорите мне о своей любви к вам или нет, про-
сить развода или нет. Вам понятна моя позиция? Я, разумеется, учту то,
что вы мне тут рассказали, но, не надейтесь, что, вернувшись в Жуковс-
кий, вы обнаружите моего мужа готовым к употреблению. Вы еще что-то хо-
тите добавить?
- Вы... вы ужасный человек, - выпалила Юля.
- Неужели? - Настя приподняла брови.
Ситуация начала ее тяготить. Ну чего от нее хочет это очаровательное
существо? Чтобы она выгнала Чистякова? Чтобы устроила ему скандал? Глу-
пенькая молоденькая девушка, насмотревшаяся фильмов и начитавшаяся кни-
жек про благородных мужей, которые любят своих юных возлюбленных, но не
могут бросить своих старых нелюбимых жен по вполне уважительным причинам
(маленькие дети, тяжелая болезнь жены, какие-то давние обязательства и
так далее, набор был широким, ибо фантазия у кинематографистов и писате-
лей богатейшая).
- Вы холодная, черствая... Вы не любите его. Дада, вы не любите его,
вы просто держитесь за него, потому что никто другой на вас никогда не
женится! Вы вцепились в него...
- Настя, все в порядке? - раздался у Насти за спиной голос Дюжина. -
Или нужна помощь?
- Не нужно, Паша, все в порядке. Я уже иду.
Дюжин слегка отстранил Настю, окинул оценивающим взглядом молодую
красавицу и вернулся в комнату.
- Ах вот, значит, как! - Девушка прищурилась. - У вас самой есть лю-
бовник, и вы с ним встречаетесь, когда Алексей Михайлович уезжает. Как
же вам не стыдно!
- Но ведь моему мужу не стыдно крутить с вами роман. Почему же я
должна этого стыдиться? - возразила Настя.
- Я не встречаюсь с ним!
- Да? А вы что, переписываетесь? Или перезваниваетесь?
- Я не в том смысле... Я не встречаюсь с ним ТАК.
- Как это "так"? Вы уж сделайте одолжение, формулируйте свои мысли
точнее, а то мне трудно их понимать.
- Я не встречаюсь с ним в пустой квартире, когда вы уезжаете. И вооб-
ще я нигде не встречаюсь с ним, кроме института.
- Ну так встречайтесь, кто ж вам запрещает?
- Так в том-то и дело, что Алексей Михайлович не хочет этого делать,
пока он состоит в браке. Вы что, не понимаете? Он не бабник, он не хочет
изменять вам, он хочет, чтобы все было по закону.
- Юля, вам не кажется, что вы слишком много -знаете о моем муже? Вы
совершенно уверены, что точно знаете, чего он хочет, а чего не хочет.
Откуда? Он вам это говорил?
- Нет, но я знаю.
- Это не аргумент. Юлечка, дорогая, я - юрист, более того, я - мили-
ционер, вам это, вероятно, известно, и разговоры на кухонном уровне меня
не устраивают. Мне нужны твердые доказательства и четкие аргументы.
- Вы действительно милиционер, а не женщина!
Я не понимаю, как он может с вами жить!..
Юля разрыдалась, но Настя не испытывала к ней ни жалости, ни даже
элементарного сочувствия. Каждый должен сам платить за свою глупость,
иначе он никогда не поумнеет.
- А вы спросите у него, - хладнокровно посоветовала Настя. - Думаю,
он вам расскажет много интересного.
Она отступила назад и закрыла дверь. Чушь какаято! Надо же, явиться
сюда и требовать отдать ей мужа. Совсем с ума сошла. Неужели Чистяков
дал ей повод думать, что такой визит может принести плоды? Что у них за
отношения? Серьезные? Или так, легкий, флирт, который девушка по неопыт-
ности приняла за проявление настоящего чувства? Сколько раз Настя гово-
рила Чистякову, чтобы он вел себя с женщинами аккуратнее, чтобы не давал
им повода... Лешка всегда был любимцем женщин, он умел, когда хотел,
изумительно говорить комплименты, он мог так смотреть в глаза, что собе-
седница таяла и теряла голову. И еще у него была опасная привычка ка-
саться руки человека, с которым он в данный момент, разговаривал. Мужи-
кито внимания не обращали, а вот дамы частенько принимали этот дежурный
жест за намек на интимность, Леша каждый раз со смехом рассказывал Насте
о связанных с этим недоразумениях, а Настя каждый раз предупреждала его,
что это может плохо кончиться. Вот и приехали.
Она вернулась в комнату, понимая, что Юле всетаки удалось выбить ее
из колеи. На душе кошки скребли. А вдруг... Вдруг все не так, как она
думает? Вдруг Юля права? Черт, как неприятно!
Увидев ее, Дюжин - моментально вскочил с пола.
- Что случилось? На тебе лица нет. Плохие новости?
- Пока не знаю. Паша, ты согласен с тем, что плохие новости нужно уз-
навать как можно быстрее?
- Не знаю. Когда как. Зависит от ситуации. Ты можешь мне объяснить,
что случилось? Настя, от тебя такая волна идет, что мне в прямом смысле
слова плохо, я же очень чувствую это ты сама знаешь.
- Сейчас, Паша, сейчас, подожди две минуты и помолчи, ладно?
Она села в кресло и - сжала виски пальцами. Мгновенно разболелась го-
лова, стало подташнивать. Пока разговаривала с этой нахальной девчонкой,
еще держалась, а теперь ее развозило прямо на глазах. Нет, так нельзя,
надо позвонить и все выяснить. В конце концов, если девочка права, то
лучше дать Чистякову возможность сказать все и больше не возвращаться
сюда. Может быть, он мучается и терзается, а Настя вовсе не хотела, что-
бы ему было плохо. С другой стороны, если Юля ошибается, то лучше прояс-
нить ситуацию сразу же и не мучиться тягостными подозрениями.
Настя потянулась к телефону. Чистяков снял трубку сразу же, после
первого гудка.
- Леша, кто такая Юля? - начала Настя с места в карьер.
- Юля? - переспросил Алексей. - Какая Юля?
Голос его был спокойным, без малейших признаков тревоги или волнения.
- Она работает у тебя лаборантом-исследователем.
- Ах Юлька? Да, есть такая. И что?
- Она только что была здесь.
- Зачем? Она же знает, что я в Жуковском, мы с ней сегодня виделись.
- Вот именно, Лешик. Она знала, что тебя здесь нет, и приехала пого-
ворить со мной в твое отсутствие.
- Что за бред?
Голос по-прежнему спокойный, только очень удивленный.
- О чем она с тобой говорила?
- О тебе.
- Не понял.
- Она рассказывала мне о том, как ты ее любишь, и просила дать тебе
развод. Ты будешь это как-то комментировать?
- Ася, что за розыгрыши? Или вы там с Дюжиным выпили сверх меры?
- Никаких розыгрышей, Чистяков, я совершенно серьезна. Толя только
что была здесь и говорила о вашей взаимной страстной любви. Ты же пони-
маешь, что мне с этим нужно что-то делать.
- Господи, Ася, я ушам своим не верю! Неужели эта дурочка всерьез ре-
шила, что я к; ней что-то испытываю?
- Это ты у нее спроси, а не у меня. Ты давал ей повод так думать?
- Асенька, я со всеми женщинами веду себя так же, как с ней, но у
всех хватает ума не принимать это за проявление любви. Ну как я мог
знать, что она такая наивная! Да, я называю ее Юленькой, но у меня там
все Анечки, Манечки и Танечки, все к этому давно привыкли. Да, я пару
раз приглашал ее обедать в нашу столовую, но я всегда зову кого-нибудь с
собой и предпочитаю, чтобы это были женщины, а не мужчины, потому что
терпеть не могу во время, обеда говорить с умным видом о науке. Ас жен-
щинами можно потрепаться о чем угодно, кроме работы. Ася, я не верю, что
она всерьез...
- Лешенька, - устало сказала Настя, - разберись с ней сам, пожалуйс-
та, ладно? Еще одного ее визита я просто не вынесу. Ты вернешься в суб-
боту?
- Нет уж, дорогая моя, я приеду немедленно.
- Не стоит... - вяло возразила она. - Тебе утром придется рано вста-
вать, а приедешь ты уже за полночь.
- Я сам знаю, что мне делать. И я не допущу, чтобы ты ложилась спать,
набрав в голову черт знает каких глупостей. Дюжин еще у тебя?
- Пока да. У нас работы еще примерно на час осталось.
- Попроси его меня дождаться.
- Зачем?
- Затем. Человек, набравший в голову таких глупостей, не должен оста-
ваться в одиночестве, это опасно для здоровья и для имеющейся в доме по-
суды. Все, Асенька, - целую, я поехал.
Настя положила трубку и уставилась невидящими глазами на разложенные
на полу листы с колонками цифр. Из оцепенения ее вывел голос Дюжина.
- Настасья, это правда?
- Ты о чем?
- О том, что ты говорила мужу.
- Паша, подслушивать нехорошо, а проявлять свою осведомленность о
подслушанном и вовсе дурно. Где тебя воспитывали?
- Во Дворе и в советской школе. Кончай мораль читать, тоже мне Песта-
лоцци. Эта девица действительно требовала, чтобы ты дала мужу развод?
- Действительно.
- Она что, его любовница?
- Надеюсь, что нет. Просто она еще очень, юная и не устояла перед
Лешкиными чарами. Я допускаю, что она сильно влюблена и немножко потеря-
ла голову. Я верю своему мужу, и, если он говорит, что между ними ничего
нет, значит, так оно и есть. Хватит об этом, Паша. Давай делом зани-
маться.
... - Да какое тут может быть дело! - возмущенно воскликнул Павел. -
Разве можно работать, когда тут такое...
... - Какое "такое", Паша? Не устраивай трагедию на ровном месте.
Скоро приедет Чистяков, он просил, чтобы ты его дождался. Хочешь еще
чаю?
- Хочу. А бутерброд у тебя найдется?
- Поищем. - Настя слабо улыбнулась. - Я тоже есть захотела. Наверное,
это на нервной почве.
В холодильнике оказалось достаточно продуктов, предусмотрительный
Чистяков, оставляя Настю на несколько дней, сделал необходимые запасы.
Они приготовили бутерброды с сыром, ветчиной и копченой лососиной, помы-
ли и порезали огурцы. Аппетит у Дюжина был отменный, и он с удовольстви-
ем прикончил почти все, потому что Насте кусок в горло не лез.
- Слушай, а ты не боялась, когда звонила мужу, что он все подтвердит?
- Боялась, - призналась Настя,
- Тогда зачем звонила?
- Чтобы узнать сразу,
- А вдруг он врет? Ты же все равно ничего не узнала. Мало ли что он
сказал.
- Паша, когда-то я имела дело с одним человеком... Знаешь, смешно, но
его тоже звали Павлом. Правда, он был не сотрудником нашего минис-
терства, а уголовником. Так вот, у меня с ним зашел разговор о том, как
отличить правду от лжи. Неважно, правду говорит человек или нет, важно,
какие именно слова он считает нужным сказать в каждый данный момент. Его
решение сказать то или иное продиктовано определенными побуждениями, так
вот эти самые Побуждения и есть правда. Понимаешь?
- Больно заумно, - недовольно пробормотал Дюжин с набитым ртом.
- Да нет, если вдуматься, то все предельно просто, Я спрашиваю у му-
жа, кто такая Юля. И даю ему возможность начать тот разговор, который он
сам начать не может в силу слабости характера. Если, конечно, допустить,
что между ними действительно серьезные отношения и он действительно хо-
чет уйти от меня. Если же отношения какие-то есть, но разводиться со
мной он не хочет, он поведет себя так, как и повел, то есть будет меня
уверять, что все это ерунда и яйца выеденного не стоит. Выяснить, каковы
на самом деле его отношения с Юлей, я не смогу никогда, но я и не увере-
на, что стремлюсь к этому. Но одно я выяснила точно: он не ухватился за
возможность признаться во всем и заявить о своем намерении развестись со
мной, значит, он дорожит нашим браком и нашими отношениями. Вот это я
теперь знаю совершенно точно. Вот это и есть правда. Понял теперь?
- Понял. Я бы так не смог.
- Ты просто не пробовал. Разве ты никогда никого не ревновал?
- Не-а? - почему-то радостно сообщил Павел. -
Меня девушки пока еще ни разу не бросали.
- А что, ты всегда первым успевал?
- Ага. Я вообще жутко непостоянный, быстро влюбляюсь и еще быстрее
развлюбляюсь обратно. Поэтому и не женат до сих пор. Не успеваю до загса
добежать.
Настя расхохоталась, тяжесть внезапно спала с души, и ей стало легко
и тепло. Все-таки Дюжин - удивительный человек, рядом с ним просто не-
возможно долго находиться в плохом настроении. Может быть, у него и в
самом деле какое-то особенное поле? Надо же, бесцеремонно влез с разго-
ворами на такую деликатную тему, не постеснялся, теребил Настю, тормо-
шил, и вот результат - она смеется, и не вымученно, а звонко, от души.
- Паша, дожевывай еду, и пошли к станку, - скомандовала она. - Когда
приедет мой грозный муж, нам придется сворачиваться, ему завтра вставать
ни свет ни заря.
Когда в замке лязгнул ключ, они почти закончили. Настя почувствовала,
как болезненно сжалось сердце. А вдруг?..
Но когда Чистяков вихрем ворвался в комнату, она увидела его глаза и
поняла, что боялась напрасно.


Глава 9

Ольга смотрела на Георгия и не понимала, как могла так безоглядно
влюбиться в него. Сейчас она видела его совсем по-другому, но вернуть
прошлое и переделать его уже нельзя. Она зашла настолько далеко, что те-
перь не остается ничего, кроме как платить по счетам.
- Черт знает что такое, - раздраженно говорил
Георгий, выслушав ее рассказ об отказе адвоката Храмова от дела и о
безуспешной попытке договориться с Михаилом. - В армии этого не могло бы
случиться. Как это так: взяться за дело и бросить его без уважительной
причины? В отпуск он, видите ли, захотел! Это ты во всем виновата.
- Но почему, Георгий? - беспомощно спросила
Ольга. - Что я сделала не так?
- Ты должна была по-другому с ним разговаривать, ты не имела права
соглашаться с тем, что он отказывается от дела. Ты же мямля, он тебя
поставил перед фактом, а ты сразу лапки кверху подняла. Бороться надо
было, надо было разговаривать жестко, убедить его, приказать, припуг-
нуть. А ты сразу отступила. Вот если бы он позвонил мне, а не тебе, я бы
знал, что ему сказать. Он бы у меня по струночке ходил!
Ольга слушала его и с тоской думала о том, почему всего этого она не
замечала раньше. Ведь это было, а она не замечала. У Георгия всегда
кто-нибудь виноват, всегда найдется тот, кого можно обвинить в неудаче.
И разумеется, это будет кто угодно, только не сам Дударев. Все вокруг
ему должны, все обязаны выполнять распоряжения, которые он раздает нап-
раво и налево, а ему остается только строго спрашивать о выполнении и
наказывать за неисполнение приказа. Может быть, наложила свой отпечаток
служба в армии, но скорее всего это просто характер такой. И почему она
этого не видела? Она видела другое: страстного книголюба и тонкого цени-
теля литературы, фанатичного поклонника поэзии. Ей было с ним интересно,
с Георгием можно было часами говорить о "серебряном веке", футуристах и
имажинистах, а Михаил даже не знал, кто это такие. Ольга увлеклась Геор-
гием в считанные дни, да что там дни - часы, настолько необычным пока-
зался ей человек, с которым можно разговаривать об искусстве и который
никогда не перепутает, в каких случаях даму пропускают вперед, а в каких
первым должен идти мужчина. Манеры у него были безупречные, а сегодня
это встречается так редко... И только теперь, после того, как Георгий
попал в беду, а сама Ольга поставила свой брак на грань развода, она
стала понимать старую истину, которую рано или поздно постигают все. Ес-
ли тебе хочется поговорить об искусстве, вступи в клуб литераторов, ху-
дожников или музыкантов, занимайся этим профессионально, и будешь иметь
такие разговоры каждый день с утра до ночи. Если для тебя важны хорошие
манеры, переезжай в Англию и устраивайся на работу в королевский дворец.
А живешь бок о бок ты не с литературными вкусами и не с манерами, ты жи-
вешь с человеческими качествами, с характером, с личностью. И именно от
этих качеств, а не от литературных пристрастий, зависит, как поведет се-
бя человек в критическую минуту, поддержит ли тебя или бросит на произ-
вол судьбы, поможет или предаст. Счастливы те, кто понимает это раньше и
избегает тем самым множества ошибок, порой трагических. И никогда не бы-
вают счастливы те, кто понимает это слишком поздно.
- Нужно предпринять все возможное, чтобы его не отпускать, - катего-
рически заявил Георгий. - Он целую неделю валял дурака и ничего не сде-
лал, а теперь хочет вот так просто бросить все и уехать. И пусть не ду-
мает, что ему это с рук сойдет.
- Ты не можешь ему приказать, он тебе не подчиняется, - возразила
Ольга.
- Подчинится! - жестко поставил точку Георгий. - Если позволять всем
делать то, что они хотят, не считаясь с другими, страна развалится в
считанные дни. Должен быть элементарный порядок, должна быть хотя бы ми-
нимальная ответственность людей за то, что они делают. Дай мне его ад-
рес, я пойду и поговорю с ним по-мужски.
- Не нужно, - тихо сказала она. - Зачем портить человеку жизнь? У не-
го свои планы, свои обстоятельства. Даже если ты сумеешь заставить его
вести дело и дальше, он будет делать это плохо, потому что начнет тебя
ненавидеть. Может быть, у него судьба сейчас решается и ему действи-
тельно надо уехать, а ты собираешься ему помешать.
- Какая ты добренькая, подумать только! Вот потому ты ничего в жизни
и не добилась, что позволяешь всем обращаться с собой как с половой
тряпкой. Люди эгоистичны и думают только о себе, а ты им все прощаешь и
стараешься войти в положение, придумать им оправдания. Нет никакого оп-
равдания твоему Храмову, он ведет себя просто безнравственно. Люди дове-
рились ему, люди на него надеются, а он вот так запросто берет и отказы-
вается. Я, ребята, пошутил, я не собираюсь вам помогать, а вы что, пове-
рили? Вот как выглядит поведение твоего адвоката. И я должен ему это
объяснить, чтобы он не обольщался и не думал, что выглядит в чужих гла-
зах пристойно. Он должен знать, что он подонок и что все вокруг это по-
нимают.
Ольга подняла на него больные глаза.
- Зачем? Зачем ему это знать? Он все равно не будет заниматься твоим
делом.
Она впервые за все время так и сказала: твоим делом. Не нашим, как
говорила раньше, а ТВОИМ. Ей вдруг показалось, что лимит сил, отпущенных
ей на выполнение того, что она считала своим долгом, исчерпался, больше
она не может ни видеть Георгия, ни общаться с ним, ни помогать ему.
- Будет, - Дударев был непоколебим. - Я его заставлю. Раз взялся -
пусть доводит дело до конца. Это вопрос принципа. Я никому не позволю
так с собой обращаться.
Ольга молча вытащила из сумки записную книжку, вырвала чистый листок
и переписала на него телефон и адрес Храмова.
- Возьми, - она протянула листок Георгию. - Мне пора идти.
Георгий аккуратно сложил листок пополам и спрятал в нагрудный карман
рубашки.
- Куда? - недовольным голосом спросил он.
- Домой. Еще на рынок нужно зайти. Я завтра с утра поеду к сыну в ла-
герь, хочу отвезти ему фрукты и сладости.
- Когда ты вернешься?
- Завтра вечером. Я буду тебе нужна?
Георгий взял ее, за руку, погладил пальцы, поднес к губам.
- Я тебя измучил, да, Оленька? Взвалил на тебя свои проблемы, как
будто у тебя собственных забот мало... Ты плохо выглядишь, глаза уста-
лые.
В первое мгновение ей показалось, что сейчас все вернется, все опять
станет как прежде, когда они были пылкими и нежными любовниками. Но уже
в следующую секунду Ольга отчетливо осознала, что ей это больше не нуж-
но. Она больше не верит Георгию. И хотя он так и не признался ей откры-
то, что убил жену, все равно она ему не верит. Конечно, она ему нужна,
кто же, кроме нее, будет заниматься" поиском адвоката и попытками выта-
щить его из уголовного дела. Поэтому, как только он почувствовал, что
Ольга отдаляется от него, он тут же пустил в ход ласку и обаяние. "Он
меня никогда не отпустит, - вдруг с ужасом подумала она. - Он так и бу-
дет держать меня на привязи и помыкать мной. Он прав, я позволяю обра-
щаться с собой как с половой тряпкой. Я и ему это позволяю. Но его это,
кажется, вполне устраивает, это дает ему возможность держать меня в узде
и заставлять верно служить".
- Да, Георгий, ты меня измучил - Скажу тебе больше: ты мне надоел
своими претензиями и своими требованиями. Ради того, чтобы помочь тебе,
я пошла даже на то, чтобы признаться во всем мужу, и теперь мое семейное
будущее выглядит непонятным и неустойчивым. Чего тебе еще от меня надо?
Я нашла тебе адвоката. Пусть он оказался не таким, как тебе хотелось бы,
но какого смогла - такого и нашла. И даже нашла деньги, чтобы заплатить
ему. Все, милый, больше я ничего не могу для тебя сделать. Дальше давай
сам.
Она встала, собираясь уходить. Георгий тоже поднялся, резко отодвинув
стул. Металлическая ножка стула проскрежетала по асфальту так громко,
что люди за соседними столиками обернулись и стали их разглядывать.
- Ты хочешь сказать, что ты такая же, как этот адвокатишка? Ты тоже
бросаешь меня в трудный момент? Очень красиво, - зло проговорил Георгий.
- Я не бросаю тебя, - Ольга старалась говорить тише, чтобы окружающие
ее "не слышали, - я только хочу, чтобы ты сам тоже что-нибудь сделал для
своего спасения, а не перекладывал все на меня. Не я впутала тебя в ис-
торию с убийством, так почему я одна должна заниматься твоим освобожде-
нием? Только не надо мне рассказывать, что ты сделал это ради нашего бу-
дущего.
- Ах вот как ты заговорила...
На лице Георгия было написано неподдельное изумление. Ольга понимала,
что такого он от нее, конечно, не ожидал. Она всегда была в его глазах
покорной овцой, готовой бежать за ним по первому зову. И теперь ее слова
можно было расценить как бунт на корабле. Бунт, которому нет оправдания.
И который должен быть безжалостно подавлен. Выходить из подчинения у ко-
мандира не позволено никому.
Георгий схватил ее за руку, притянул к себе и прошептал в самое ухо:
- Не будем ссориться на людях. Я сейчас уйду, а ты подумай над своими
словами и над тем, как сильно ты меня обидела. Я верил тебе, а ты оказа-
лась трусихой и предательницей. Завтра, когда вернешься от сына, позвони
мне, и мы поговорим о том, как будем строить наши отношения дальше.
Он оттолкнул ее и быстрыми шагами направился по бульвару в сторону
метро. Ольга снова села за стол, испытывая мучительный стыд. Сцена ра-
зыгралась на глазах у десятка людей, которые с любопытством наблюдали за
ними, и уходить вслед за Георгием означало бы поставить себя в положение
догоняющей. Остаться стоять? Тоже глупо. Стоишь на всеобщем обозрении,
как идиотка, и не знаешь, куда глаза девать. Она решила посидеть минут
десять и спокойно подумать. Что ж, неизвестно, какой Георгий Дударев
стратег, а тактиком он оказался блестящим. Поняв, что Ольга сейчас уй-
дет, оставив его одного, он мгновенно сориентировался и переиграл всю
мизансцену таким образом, чтобы уйти первым. Это он от нее ушел, а не
наоборот. Это он первым по собственной инициативе прекратил разговор, а
не Ольга. Иными словами, Георгий дал ей понять, что полностью контроли-
рует ситуацию и так будет всегда. Так что пусть Ольга Васильевна не дер-
гается и не считает себя свободной от обязательств. Свободной она станет
только тогда, когда Георгий ей разрешит. И ни минутой раньше.
"И что я за дура такая? - думала Ольга, затягиваясь сигаретой и удив-
ляясь тому, что смотрит на себя как будто со стороны и оценивает как
постороннего человека. - Почему мне всегда легче сказать "да" и делать
что-то против желания, чем сказать "нет"? Я сделала робкую попытку ока-
зать сопротивление и тут же была посрамлена. С этим надо что-то делать,
так дальше продолжаться не может".
Она загасила сигарету и решительно поднялась. На нее больше не смот-
рели, скандал миновал, и она уже не была интересна окружающим.
- Все, хватит, - твердо заявил следователь Гмыря. - Наш Дударев уже
перегулял на свободе, пора и честь знать. От его хождений по городу все
равно никакого толку, пусть возвращается в камеру. Завтра с утра проведу
опознание, и, если ваша старушонка его опознает как человека, который
трижды приходил к Вяткину, я его задержу. Зарубин, отвезешь ему повестку
сам и отдашь в собственные руки, пусть только попробует не явиться, тог-
да я его без всякого опознания в клетку упрячу.
- Хорошо, Борис Витальевич, - ответил Сергей. - На который час свиде-
тельницу приглашать?
- На одиннадцать. Дударева вызову на десять. Часок его помурыжу,
поспрашиваю о всяких мелочах, потом проведем опознание. Вопросы есть?
- Есть идея, - подала голос Настя, до сих пор сидевшая молча.
- Говори, - потребовал следователь.
- Я все думаю, а может быть, убить хотели всетаки Дударева, а не его
жену? - медленно сказала она, словно с удивлением прислушиваясь к
собственным словам.
Эта мысль не давала ей покоя последние несколько часов, хотя казалась
абсолютно бредовой. Кому он нужен, этот Дударев? Бизнесом не занимается,
в сложных финансовых делах не участвует. Однако он прошел Чечню и, по
отзывам сослуживцев, воевал тай весьма успешно. А история знает много
случаев, когда удачливым в боях офицерам противник выносил смертный при-
говор, подлежащий исполнению в любых условиях, даже на чужой территории
и в мирное время.
Она постаралась изложить свои соображения как можно короче. Гмыря
укоризненно покачал головой и погрузился в размышления.
- И как ты собираешься эту версию проверять? - наконец спросил он. -
Только не забудь, пожалуйста, что к твоей идее должен быть привязан факт
знакомства Дударева с Вяткиным и присутствие Вяткина на месте убийства.
- Это еще не точно установлено, - возразила Настя.
- Да перестань ты, - поморщился Борис Витальевич, - о чем тут гово-
рить, завтра свидетель его, опознает, и будет тебе все точно.
- А вдруг не опознает?
- Ну что ты, - вмешался Зарубин, - как это она его не опознает? Она
же дала точный словесный портрет Дударева.
- Хорошо, допустим, - согласилась Настя. - А что, если Вяткину было
поручено убить Дударева, но сценарий разыгрывался через этап их личного
знакомства? Их познакомили, у них возникли якобы общие интересы, Дударев
несколько раз приходил к Вяткину в гости. Могло такое быть?
- Теоретически могло, - согласно кивнул Гмыря. - Но не практически.
Потому что если Вяткин должен был убить Дударева, а не его жену, так он
его и убил бы. При чем тут несчастная Елена? Не вяжется у тебя, Каменс-
кая.
- Не вяжется, - со вздохом повторила Настя. - Не вяжется. Но я еще
подумаю.

* * *