- Прошу сюда, - пригласил он, распахивая дверь. Энни замерла на пороге,
наблюдая, как он прошел сквозь затемненную комнату к окнам. Как открыл
оконные шпингалеты, отворил ставни и как в комнату хлынул яркий свет. Он
ослепил девушку, озадаченно смотревшую на Марка.
Она испытала что-то странное, словно вспыхнула искорка узнавания, будто
что-то шевельнулось в ее памяти... Но это мимолетное ощущение ушло, и она
осталась стоять, глядя на Марка широко открытыми зелеными глазами,
полуослепшими от яркого света...
Марк также смотрел на нее с напряженным вниманием, будто зная, что с ней
сейчас что-то происходит, как если бы мог читать ее мысли, ее чувства. Все
это крайне встревожило девушку. Это было очень опасно. Отныне она должна
научиться скрывать свои мысли и чувства, иначе она будет совсем беззащитна
перед ним.
- Энни? - шепнул он.
- А где тут ванная комната? - поспешно прервала его девушка, тщетно
стараясь говорить бесстрастно. Ей показалось, что она расслышала вздох
разочарования. Затем он сделал жест рукой.
- За этой дверью. Я спущусь вниз и займусь обедом, но это будет недолго.
Твои чемоданы я перенесу из машины в дом, и ты после их распакуешь.
Энни подождала, пока внизу затихнут его шаги, затем бросилась к окну.
Высоко ли здесь? Если бы рядом оказалась водосточная труба, она рискнула бы
спуститься вниз. Энни высунулась, глянула на сад под балконом и поморщилась.
Нет, не получится. Водосточной трубы рядом не было - ближайшая была у
ванной, но там окошко слишком мало, чтобы она могла пролезть сквозь него.
Да, все же и высота порядочная... Она не станет рисковать переломом ног или
еще чем похуже, прыгая из окна. В кино герои связывают вместе простыни и
спускаются по ним. Возможно, она так и сделает. Но не сейчас. Внизу
послышался шум, зажурчала вода в кране, зазвучал звон фарфора. Видно, там
кухня. Если бы она решила удрать отсюда, то Марк, конечно, увидел бы ее.
Энни заглянула в ванную, и ей понравилось - латунные краны, вдоль стены
тянулась сосновая полка, на полке полный набор французской кос- метики и
парфюмерии: шампуни, пена для купания, гели, мыло, тальк, разные бальзамы и
кремы...
Энни умылась, затем принялась снимать макияж, после чего закрутила свои
длинные черные волосы в тугой узел на затылке и вообще постаралась придать
себе самый неприглядный вид.
Взглянув на свое отражение в зеркале ванной комнаты, Энни быстро
отвернулась в сторону, увидев свои напряженные и испуганные изумрудные
глаза. В такой ситуации, в какой она очутилась, для нее было очень опасно
признать в глубине души, что Марк ей нравится. Но если она хотела остаться
честной перед самой собой, то ей необходимо было сделать такое признание. Ее
потянуло к этому человеку с первой же минуты, и это пугало. Марк мог сколько
угодно убеждать ее не бояться, но факт остается фактом - он ее похитил и
силой привез сюда. Если он сделал это не ради денег, то ради чего? И что,
черт возьми, здесь происходит? Энни боялась слишком углубляться в раздумья в
этом скользком направлении...
Может, он ненормальный? Взять хотя бы его утверждение, что они уже
встречались прежде. Да, кто-то из них явно псих, и Энни точно знала, что
этот кто-то - не она. Она на сто процентов была убеждена в том, что они не
знакомы и до сегодняшнего дня не встречались.
Внезапно Энни припомнила то странное ощущение, которое возникло при
скрипе отворяемых ставней. Ощущение, что она это уже слышала и видела. Что
же все это значит? На секунду ей показалось, что она вспомнила... И тут же в
раздражении отогнала эти мысли прочь. Она позволила Марку пробить брешь в ее
обороне, вот в чем дело. Но нельзя позволять ему гипнозом увлечь себя в его
фантазии. Это прямой путь к безумию.
Немного придя в себя, Энни спустилась вниз, осматривая комнату за
комнатой, и наконец отворила дверь, ведущую в просторную кухню с золотистой
сосновой мебелью, белыми стенами, с окнами, украшенными красно-белыми
занавесями. На подоконниках стояли горшки с цветущими гиацинтами. Их аромат
смешивался с терпким запахом свежего кофе.
Девушка нерешительно замерла на пороге Марк обернулся и глянул на нее Его
прищуренные глаза скользнули по лицу Энни, по ее волосам, и он сардонически
ухмыльнулся
- Больше пятнадцати тебе не дашь Так мне и следует держаться с тобой, да?
- Надеюсь, именно так оно и будет, - строго заявила Энни, избегая его
взгляда.
Наступила продолжительная пауза, но все-таки ей пришлось поднять глаза.
Марк очень серьезно смотрел на нее, сдвинув брови на переносице.
- Я уже говорил, что тебе нет никакой нужды меня бояться. Я удерживаю
тебя здесь не ради выкупа. Я никак не собираюсь обижать тебя и уверяю, что
не наброшусь из-за угла. И я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не
захочешь.
Туг уж Энни покраснела.
- Вы силой привезли меня сюда, и вы вынуждаете меня оставаться здесь
помимо моей воли
- Но это единственный способ, чтобы я мог Побыть с тобой рядом достаточно
долго, - спокойно объяснил Марк.
- Достаточно долго для чего?
- Чтобы ты могла узнать меня, - ответил Марк - А теперь проходи,
усаживайся за стол и начнем есть.
Энни не стала более пререкаться. Машинально уселась за стол, взглянула на
еду, выставленную на квадратной формы сосновом кухонном столе Тут стояла
большая миска со свежим салатом, рядом на блюде лежали черные маслины, по
соседству белели несколько сваренных вкрутую яиц, тут же расположились
помидоры, корзинка с французскими булочками, тарелочка с ломтиками
нескольких видов французских сыров. Рядом стояла большая корзина с фруктами
До сего момента Энни не вспоминала о том, что проголодалась Эта снедь
выглядела столь аппетитно, что голод напомнил о себе.
- Угощайся, - предложил Марк, усаживаясь
Энни соорудила себе салат: авокадо, латук, огурцы, зеленый перец с яйцом,
помидор, несколько маслин и ломтиков сыра. И, конечно, золотистая
французская булочка.
- Извини за то, что на столе мало деликатесов, - сказал Марк.
Энни удивленно посмотрела на него.
- Да нет же, обед просто отличный - я всегда любила пикники. Это как раз
такой пикник, только в помещении.
- Да, еда для пикника всегда вкуснее на открытом воздухе, - заметил Марк,
потянувшись, чтобы налить ей столового вина.
И тут Энни снова испытала мимолетное ощущение, что это уже когда-то с ней
было прежде. Она едва не поперхнулась. Марк взглянул на нее, напряженно и
внимательно.
- Энни! - позвал он совсем как раньше.
Девушка медленно подняла глаза на него и замерла в изумлении. Марк поймал
ее недоуменный взгляд.
- Скажи мне, что сейчас с тобой происходит? - мягко попросил Марк.
- Я не знаю, - прошептала девушка. - Так, ничего...
- Но ведь что-то было, - возразил Марк, и его темные глаза сверкнули. -
Ты начинаешь вспоминать!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Почему бы вам не сказать, когда, по-вашему, мы встречались, и не
прекратить таким образом эту игру? - взорвалась Энни.
Вместо этого Марк предложил:
- Попробуй вино...
- Мы встречались с вами в Англии? В Лондоне?
- Нет смысла гадать. Когда вспомнишь, тогда и узнаешь.
Энни, похоже, уже научилась читать по его лицу, подмечая работу его
мысли, мелькавшей в этих выразительных глазах, в складках его губ, то
расслаблявшихся, то, напротив, сжимавшихся. Марк не отвергал предположение,
что они могли встретиться где-нибудь в Англии, но что-то в выражении его
лица подсказало девушке, что не там произошла их встреча. Где же еще могли
они видеться? Она заставит его сказать правду.
- В Америке?
Марк засмеялся и отрицательно покачал головой. Список остающихся стран
был невелик. Энни еще не успела поездить по миру, поэтому назвала ту страну,
которая больше всего подходила к данному конкретному случаю.
- Значит, это было здесь, во Франции?
Марк не ответил, но его глаза заблистали, как звездочки в ночи.
- Итак, это было здесь, ведь здесь же? - медленно произнесла Энни.
- А ты все-таки начинаешь верить, что мы встречались раньше, - сказал
Марк. Его глубокий голос вибрировал на какой-то новой ноте, тревожной,
взволнованной. У Энни забилось сердце, и на этот раз уже она не ответила на
вопрос. Но в этом и не было надобности - краска, залившая ее лицо, то, как
она опустила глаза, прикрыв их густыми ресничками, говорили за нее.
- Я понимаю, вы в это верите. Но я действительно не помню, право же, мне
очень жаль. Во Франции я была всего пару раз, и такая встреча могла тогда
случиться. В последний раз я провела две недели в Нормандии с моей лучшей
подругой и ее сестрой. Мы остановились в великолепном отеле в Каборге, прямо
на берегу моря. В тот год стояла страшная жара, и мы все время проводили на
пляже. Может, мы виделись там?
Марк отрицательно покачал головой, отпил глоток вина и откинулся назад в
кресле, полуприкрыв глаза и свободно вытянув длинные ноги. Энни не хотела
смотреть на него, но не могла не заметить, как под рубашкой перекатываются
мышцы на его могучем теле при каждом вдохе и выдохе. У Марка была тонкая
талия и узкие бедра, хотя это могло быть и обманом зрения из-за длины его
ног. И все же Энни не могла отрицать очевидное - это мужчина ее типа. Очень
сексуальный.
Встретившись с ним взглядом, она в полном смущении отвела глаза в
сторону, еще сильнее покраснев.
- Ну, так где же мы встречались? - охрипшим голосом спросила девушка,
стараясь делать вид, что она вовсе и не думала рассматривать его с ног до
головы. - Если я узнаю, где мы с вами встречались, то смогу вас вспомнить.
Почему вы не хотите мне сказать?
- Потому что ты должна все вспомнить сама, без моей помощи, - холодно
ответил Марк.
- Но почему?
Марк проигнорировал ее вопрос, махнул рукой и предложил:
- Послушай, съела бы ты еще салатику, ты выглядишь как-то неважно,
наверное, понизился уровень сахара в крови. Может, из-за этого ты такая
нервная?
- Я нервная потому, что вы меня похитили, - парировала Энни, но тем не
менее подняла бокал и выпила вино.
Марк в изумлении следил за ней.
- Эй, поосторожнее! Раз ты не привыкла пить вино, то оно может крепко
ударить в голову.
Но Энни уже потянулась за бутылкой, которая стояла в ведерке посреди
стола. Марк опередил ее - он успел первым взять бутылку, затем налил
полбокала Энни, потом себе.
- Прежде чем, еще выпить, надо поесть. Плохо пить на пустой желудок, -
сказал он.
- Может, вы прекратите давать мне указания? - взъелась девушка, но
все-таки принялась за еду. К слову сказать, все и правда было очень вкусно -
и сыр, и свежий хлеб, и салат с острой приправой из лимона, уксуса, разных
трав и обильно сдобренный растительным маслом. Похоже, что все напряжение, в
котором пребывала Энни, трансформировалось в волчий аппетит. А может, дело
было в вине? Потом они полакомились фруктами и выпили самый вкусный черный
кофе, который Энни когда-либо в жизни пробовала. Она так и сказала Марку. И
он довольно ухмыльнулся.
- Благодарю. Весь секрет в том, как приготовить зерна кофе. Надо каждый
раз жарить лишь столько, сколько их нужно для варки, иначе теряется ббльшая
часть аромата.
- Дома я пью растворимый, - призналась Энни, и Марк поморщился.
- Растворимый? Никакого сравнения
- Наверное. Но у меня обычно не хватает времени или просто нет сил
приготовить настоящий кофе. Я целый день занята, и когда прихожу домой, то
буквально валюсь с ног. Хочется просто свернуться калачиком и отдохнуть,
посмотреть телевизор, почитать журнальчик, понежиться в ванне, словом,
заняться всем тем, что помогает отключиться. У вас, наверное, как и у
большинства людей, превратное представление о жизни поп-музыкантов. Вы
считаете, что мы в основном торчим в студиях звукозаписи и что на самом деле
большинство из нас и петь-то не умеет, да и играть на музыкальных
инструментах тоже. Но это все неправда, по крайней мере в отношении тех
людей, с кем мне довелось вместе работать. Мы ответственно относимся к тому,
чем занимаемся, и поэтому очень много работаем. Без конца репетируем,
отшлифовывая такт за тактом. И даже когда считаем, что готовы к записи, то
приходится еще не раз переписывать, чтобы сотрудники студии посчитали запись
удовлетворительной. Это страшно выматывает, поверьте мне, другой раз просто
горло сводит. А на гастролях еще хуже, потому что надо не только
репетировать, но еще и давать концерты по ночам. К тому же приходится
постоянно переезжать с места на место, даже на другой континент. А это тоже
отнимает много сил.
Марк тихонько пробормотал:
- Я только хотел сказать, что хорошо прожаренный и свежесмолотый кофе
вкуснее растворимого. Я вовсе не осуждаю твой образ жизни.
Энни покраснела и с облегчением рассмеялась.
- О, прошу прощения, просто меня недавно интервьюировал один репортер, у
которого зуб на любую женщину, пожелавшую сделать карьеру. Ну, на такую, что
по дороге домой покупает суп в пакетиках, чтобы наспех приготовить еду в
микроволновой печи, вместо того, чтобы часами торчать у кухонной плиты и
готовить для мужа настоящую еду. Мы поцапались с ним, и он в отместку
состряпал статейку, которая вывела меня из себя.
Марк слушал ее, чуть склонив голову набок и прикрыв веки.
- У тебя нет мужчины, правда? Или же тебе удается его слишком хорошо от
всех прятать.
Девушка взглянула на него и почти физически ощутила, как напряглось его
стройное тело. У нее даже заломило в затылке. Впрочем, это случалось каждый
раз, когда кто-то из мужчин уж очень остро на нее реагировал. Фаны часто
поначалу впадали в состояние экстаза. Для многих из них кумир становился
иконой, на которую можно только молиться издалека, мечтая тем не менее
придвинуться поближе. Энни никогда не нравился такой тип поклонников. Нет,
она не боялась, что кто-либо из них отважится на некое решительное действие,
хотя у нее постоянно был перед глазами кошмарный пример - смерть Джона
Леннона. Однако она неосознанно понимала, что с ней такое вряд ли
приключится, хотя бы потому, что она, Энни, не столь известна, чтобы стать
объектом внимания подобного ненормального. Тем не менее у Энни мурашки по
коже бежали всякий раз, едва она замечала, что кто-либо из фанов
околачивается возле ее дома или вокруг студии грамзаписи или же слишком
пристально всматривается в окна ее автомобиля.
Поскольку Энни задержалась с ответом, то Марк более настойчиво повторил:
- Так у тебя есть любовник?
Девушка хотела было промолчать, но взгляд его темных глаз буквально
вырвал у нее признание.
- Нет, у меня никого нет, - едва слышно выдохнула она и услышала, как
облегченно выдохнул Марк, как разом подобрели его глаза. Энни засуетилась и
принялась прибирать на столе. Марк стал ей помогать, показывая, как
заправить посудомоечную машину и как управляться с ней. Когда кухня
засверкала чистотой, Марк сказал:
- Я, пожалуй, пойду внесу чемоданы в дом, не возражаешь?
Он вел себя так предупредительно, пока они вместе убирали на кухне,
передавая друг другу тарелки, вынимая их из мойки, что Энни снова принялась
упрашивать его:
- Ну пожалуйста, отвезите меня в Париж. Не стоит зарываться. Мои друзья
примутся за поиски, они пойдут в полицию.
- До завтра никто тебя не хватится, - спокойно сообщил ей Марк. - В отеле
получили сообщение, что ты решила провести день-другой у старого друга.
Энни едва не задохнулась от такой наглости, ее изумрудные глаза даже
потемнели от гнева.
- Кто такое мог им сказать? Вы?
Марк согласно кивнул.
- Я позвонил в твой отель из машины, пока ты оставалась наверху.
Заметив, как изменилось выражение ее лица, Марк слабо улыбнулся.
- И чтобы тебе в голову не лезли глупости, хочу сразу предупредить, что
машина крепко заперта, а ключи я постоянно держу при себе.
- Сколько же вы намерены держать меня здесь? - прервала его Энни.
- Только ночь.
Энни вздрогнула и вся съежилась, кровь застучала в висках. Что еще он
придумал для нее на сегодня? Ее зеленые глаза тревожно мерцали, пока она
смотрела на Марка сквозь пелену сомнения и беспокойства, окутывавшую ее. Он
ее похитил, силой привез сюда, а ночью намеревался, без всякого сомнения,
переспать с ней. От этой мысли Энни стало совсем худо. Как могла она
воспрепятствовать его намерениям? Он гораздо сильнее ее, чтобы она могла
вступить в открытый бой. Туг у нее не было никаких шансов на удачу. Можно,
конечно, попытаться и внезапно огреть его по голове чем-то тяжелым. Но ее
воротило от мысли об этом. Неужели она действительно способна на такое? Он
же может истечь кровью. Да она просто убьет его! Энни стиснула зубы в
нервном ознобе. В горле пересохло, и она с трудом выдавила из себя:
- Если мой менеджер прилетит в Париж и обнаружит, что меня нет в отеле,
он будет в полной панике, какую бы историю вы ни сочинили для портье. Мой
менеджер знает, что у меня нет друзей в Париже.
- Твой менеджер сейчас наслаждается медовым месяцем, ведь так? С чего бы
это ему срываться и сворачивать медовый месяц раньше времени? А ты снимала
квартирку пополам с Дианой Эббот, той самой девицей, которая вышла за него
замуж?
Энни всякий раз поражалась, насколько подробно он изучил ее жизнь, но
слышать, как Марк неуважительно упоминает имя Дианы, было выше ее сил. Энни
разъярилась
- Да, - коротко ответила она. - Полагаю, что мне не следует спрашивать,
откуда вы все это узнали?
Марк искоса с удивлением взглянул на разъяренную девушку.
- Я просто читаю газеты. В них много можно найти, или ты сама никогда не
читаешь их? Свадьба заметное событие, ее не спрячешь. Почти в каждой газете
были упоминания о ней и о том, что невеста, Диана Эббот, была твоей давней
подругой, с которой ты долгие годы делила квартиру. Что она выполняла
обязанности секретаря, коммерческого агента, телохранителя и что именно она
преимущественно занималась разбором почты от твоих поклонников, общалась с
прессой и вообще выполняла всю работу, на которую у тебя не было времени.
Одна-две газетенки немного поспекулировали на тему, что ты теперь станешь
делать дальше: будешь ли продолжать жить в одиночестве или все же кто-то
будет выполнять обязанности Дианы Эббот?
Энни помолчала, потом медленно заговорила:
- И вы позвонили мне в первый же вечерг. после свадьбы...
Марк согласно кивнул. Слегка прищурив глаза, он наблюдал за девушкой, а
она продолжала вслух размышлять:
- Вы правильно рассчитали, что застанете меня одну, когда я вернусь
домой, ведь так? Вы надеялись, что после насыщенного событиями дня, а
каждый, кто хоть однажды был занят предсвадебными хлопотами, меня поймет, я
буду не в состоянии противостоять вашим идиотским выдумкам?
Независимо поглядывая на Марка, Энни продолжала:
- Гнусная, тщательно продуманная акция, так? Вы хотели запугать меня до
смерти, пока я нахожусь в одиночестве в моей квартире и мне от этого не по
себе Кто вы такой? Разновидность садиста? Вы ловите кайф, запугивая женщин?
- Вряд ли можно рассматривать мои телефонные звонки как угрозу. Там и
была-то всего пара слов. - Марк посмотрел на девушку и мягко повторил их: -
Помнишь меня?
Энни снова похолодела, совсем как в тот первый раз, когда услышала их.
- Что же в них такого страшного? - спросил Марк. И он был совершенно прав
- эти два обычных слова трудно было назвать устрашающими, они никак не
походили на угрозу. Можно было спокойно выслушать их, пожать плечами и
заняться своим делом, выбросив их из головы. Но по какой-то причине - Энни
не могла объяснить ее самой себе - эти слова ее встревожили, возможно, сами
слова, интонация, его голос...
Его слова преследовали ее во сне, потом второй звонок усилил эффект
предыдущего, и наконец, обещание вскоре увидеться...
- Все это было загадочно... Я была, что называется, на пределе, - резко
сказала Энни. - Только не говорите мне, что вы не догадывались, какой будет
эффект Я убеждена в том, что вы сделали все намеренно. Вы нанесли мне удар
как человек, который заранее просчитывает каждый свой шаг перед тем, как
что-либо сделать, и не допускает ни малейшей оплошности...
- Да. Я тщательно выбирал нужный момент, это все правда, - без каких-либо
угрызений совести признал Марк. - Когда я узнал, что твоя подруга по
квартире вышла замуж незадолго до начала твоих европейских гастролей по
Франции, то сразу понял, что это тот самый случай, которого я ждал!
- Для того, чтобы меня похитить! - подхватила Энни, прикидывая, когда же
он начал планировать это похищение, невольно поежившись от мысли, чтб
все-таки за этим кроется, неужели примитивное обожание? Или все же его
какие-то темные фантазии?
- По-другому у меня никак не получалось, - спокойно объяснял Марк, а Энни
слушала, одновременно оценивающе оглядывая его своими изумрудными горящими
глазами. Марк, казалось, все говорил по делу, даже тогда, когда добавил: -
Мне надо было поговорить с тобой. Я знаю, что твои гастроли только
начинаются и ты недолго пробудешь во Франции. Потом ты исчезнешь на долгие
недели, а в конце гастролей у тебя снова Не будет времени. Так что судьба
давала мне шанс - пару дней, когда я мог бы побыть рядом с тобой, до тех
пор, пока твоя развеселая компания вновь не закружится вокруг тебя.
- Лишь пару дней? - медленно переспросила Энни, погладывая на него. - А
потом вы меня отпустите? - Можно ли верить этому человеку?
- Ты вернешься в Париж завтра вечером, - тихо, но твердо заявил Марк.
- Почему я должна вам верить? - с вызовом сказала девушка.
Марк не отпускал ее взгляд, сурово сдвинув брови.
- Ты можешь доверять мне, даю тебе слово чести. Ты в полной сохранности
возвратишься в отель в Париже к тому времени, когда твои друзья станут
беспокоиться о тебе. Что бы между нами ни произошло...
От этих слов у Энни сразу пересохло в горле. Что бы между нами ни
произошло. Она потупилась. Внезапно ей отчетливо представилось все, что
могло между ними произойти. Его обнаженное загорелое тело ритмично
двигается, возвышаясь над ней, полное той жизненной силой, которой она
испугалась еще в самом начале ее приключения, его руки ласкают ее, его
рот...
Девушка с трудом отогнала наваждение, стараясь прийти в себя. Что с ней,
черт возьми, творится? О чем это она размечталась? Что произошло - желание
тела взяло верх над рассудком? - спрашивала себя Энни, всем существом
чувствуя его присутствие, а Марк все так же внимательно следил за ней своими
черными блестящими глазами. Если она и подумала о сексе, то лишь потому, что
ее тело помимо ее воли ответило на сильнейший чувственный призыв, исходивший
от него. Рассудок и тело находятся в тесной связи, между прочим. Их нельзя
разделить. Нервы и чувства, мозг и плоть организма - все это составные части
единого целого. Тронь одно, и взбудоражишь все.
Этот человек вознамерился добиться гораздо большего, чем просто узнать
побольше о ней, Энни была в этом абсолютно убеждена. Он хотел подчинить себе
и ее тело, и ее душу. Энни уже почувствовала его желание, и это одновременно
пугало и возбуждало ее, хотя она отчаянно сопротивлялась столь сложному
чувству.
- Я принесу в дом твои чемоданы, и ты сможешь распаковать их и вынуть то,
что нужно тебе на ночь, - буднично сообщил Марк и вышел из кухни. Энни
последовала было за ним, но Марк обернулся у выхода и сказал: - Подожди меня
наверху. Я принесу чемоданы туда.
Понятно, что он опасается, как бы она не убежала от него. Девушка нехотя
повернулась и пошла наверх. Марк стоял внизу, провожая ее взглядом, пока
Энни не поднялась на второй этаж и не вошла в ту спальню, которую он ей
отвел.
Энни слышала, как Марк пошел к машине, как застучали его шаги на дорожке.
Ее так и подмывало броситься бежать отсюда, но здравый смысл останавливал,
подсказывая, что такая попытка заранее обречена - она не успеет убежать
далеко, так как Марк тут же схватит ее. Вняв доводам рассудка, Энни
принялась осматривать другие комнаты, расположенные на том же этаже. Она
начала с главной спальни, той, что была напротив. Ей показалось, что это
спальня Марка.
Ставни были закрыты, и в щели пробивались голубые лучики полуденного
солнца, погружая комнату в волшебную дымку. Энни открыла дверь, ведущую в
эту комнату, из чистого любопытства, но остолбенела на пороге оттого, что
увидела прямо перед собой свое собственное лицо, смотрящее со стены
напротив. Энни даже зажмурилась. Но нет, это не было ее отражением в
зеркале. Просто огромный цветной плакат с ее портретом почти в натуральную
величину, который выпустил примерно год назад в Англии один из молодежных
музыкальных журналов. Марк повесил его так, чтобы лицо Энни было обращено к
его постели. И это была не единственная ее фотография в комнате. Девушка
медленно обвела взглядом стены и везде натыкалась на свое изображение. Оно
смотрело на нее с обложек дисков, с журнальных фотографий, с карандашных
рисунков, с газетных вырезок, с акварелей и картин, выполненных маслом, с
черно-белых открыток, подписанных ею самой, а это означало, что Марк часто
общался с ее рекламным отделом.
Энни слышала о фанах с подобной манией, но лично ей - никогда еще не
доводилось встречаться с кем-либо из них. Она всегда полагала, что это
увлечение юнцов, но не зрелых мужчин, которых трудно представить вместе с
подростками и детишками гоняющимися за своим кумиром. Да и Марк вовсе не был
подростком, поэтому его увлечение представлялось девушке угрожающим Она
снова сжалась от испуга, ее зазнобило. Он психопат!
Боже мой! Боже! Надо отсюда выбираться, думала она. Но как это сделать? И
тут она услышала, что Марк начал подниматься вверх по ступеням лестницы. Ее
нервы напряглись до предела. Она уже не успевала выскочить из его спальни.
Ей оставалось лишь затаиться там, где она была. Энни слышала, как он чуть
замешкался у двери спальни, которую выделил ей. Ему не понадобится много
времени, чтобы убедиться в том, что ее там нет. Марк опустил чемоданы.
Девушка слышала, как заскрипели под ним деревянные половицы, когда он пошел
вдоль по коридору по направлению к своей собственной спальне Она съежилась,
ощутив его присутствие позади себя, почуяв его запах, сосновый аромат,
возможно, от лосьона для бритья...
- Значит, ты нашла мою спальню, - сказал Марк. - Что же, давай зажжем
свет, чтобы ты могла все хорошенько разглядеть.
С этими словами он включил электричество, и Энни заморгала, пораженная.
- Я собрал все записи, которые ты успела сделать, - сказал Марк.
Энни оглядела музыкальное оборудование, расставленное вдоль стены под
окном: на вид дорогое, с большими динамиками, отметила про себя девушка.
Между полками была подставка, полная компакт-дисков, синглов, аудио - и
видеокассет.
- Неужели это все мои записи? Но я не могла сделать так много! -
воскликнула девушка. Тут их были дюжины, и некоторые были ей совсем
незнакомы.
- Это версии на разных языках - на французском, на испанском, на
итальянском, на немецком. Есть даже американский вариант. Но у всех них одна
и та же обложка, как та, что в английском издании. - Голос Марка звучал
обыденно, почти профессионально, словно он был в этом деле дока. - Лично мне
больше нравится английский вариант. Нет, остальные тоже хороши и классно
записаны, и французская версия мне нравится не меньше. Почему бы нам не
послушать французский диск?
- Нет, пожалуйста, не надо, - вскинулась Энни.
- Разве ты недовольна своей работой? - спросил Марк, явно подшучивая над
ней. Энни злобно подумала, чтб еще он почерпнул о подробностях ее личной
жизни из газетных вырезок.
- Это - моя работа, как вы изволили выразиться. И когда я ею занята, я
радуюсь. Но сейчас я не на работе и поэтому не хочу ничего, что мне о ней
напоминает.
- Но тебе понравилась моя комната? - мягко спросил Марк. Энни поняла, что
на самом деле его интересовало, понравилось ли ей то, как он украсил спальню
ее портретами.
Энни хотела было промолчать, но она уже научилась немного разбираться в
этом человеке и передумала. Он будет задавать вопросы, пока она не ответит.
- А кто сделал эти рисунки? - осведомилась она и совсем не удивилась,
когда услышала ответ:
- Я.
Подойдя поближе, чтобы рассмотреть небольшой карандашный рисунок,
который, несомненно, был наброском для большой картины маслом, Энни
непроизвольно заметила:
- У вас хорошо получается. Вы этим зарабатываете на жизнь? Вы художник?
Марк бросил на девушку косой взгляд, полуприкрыл веки и чуть скривился.
- Я ходил в художественную школу целый год. Потом понял, что никогда не
стану достаточно хорошим художником, чтобы этим зарабатывать на жизнь. Тогда
я бросил живопись, но до сих пор мне нравится делать эскизы, рисовать
картины.
Он говорил, а Энни смотрела на фотографию, вставленную в серебряную
рамку, которая стояла на низкой тумбочке возле кровати. На ней была снята
группа людей возле коттеджа в швейцарском стиле За домом виднелась зеленая
лужайка и крутые склоны гор.
Энни подошла к фотографии, взяла ее в руки и пристально всмотрелась. На
снимке было трое людей. Один из них, понятно, сам Марк, правда моложе,
возможно лет двадцати. Фотография была сделана давно. Другие двое - мужчина
и женщина среднего возраста, темноволосые, обветренные и загорелые, весело
смеющиеся. Энни смотрела на них и пришла к выводу, что мужчина походит на
Марка, хотя и старше его, да и волосы местами серебрились сединой. Значит,
это его родители? И где была сделана фотография?
- Какое красивое место, - заметила Энни. - Где это? В Швейцарии?
Марк ответил низким охрипшим голосом:
- Нет. Это Франция, район гор Юра.
Девушка вскинула голову, удивленно округлив зеленые глаза.
- Юра? Удивительно. Мой отец как раз родился в тех местах.
- Я знаю, - сказал Марк, склонив голову. Ну конечно же, ей следовало
догадаться, что он и об этом знает! Интересно, осталось ли что-нибудь в ее
жизни, что ему неизвестно? Энни снова взглянула на фото.
- На снимке ваши родители? Очень похожи.
Марк улыбнулся.
- Да, мне говорили, что я похож на отца в молодости.
- А что вы делали там, в горах Юра? Ездили туда отдыхать? Бродили по
холмам и лазали по горам?
По его виду вполне можно себе это представить. Да и его родители не
выглядели домоседами. Был ли он там на отдыхе, потому что знал, что у Энни
семейные корни в том районе? Сама-то она ни разу не бывала в горах Юра, хотя
отчетливо помнила, как ее отец частенько вспоминал свое детство в домике
между холмами, густо поросшими сосновым лесом. Летними теплыми днями
сосновый дух наполнял все вокруг, насыщая собой долины с зелеными
альпийскими лугами, где паслись тучные коровы, а весной и летом радовали
глаз полевые цветы.
- Я там родился, - так буднично сообщил Марк, что на какое-то мгновение
Энни даже не поняла, что он сказал.
Потом она воззрилась на него, открыв от удивления рот и сбившись с
дыхания. Недоверчиво повторила вслед за ним:
- Родились в горах Юра?
Марк утвердительно кивнул.
- Какое совпадение, - задумчиво произнесла Энни, гадая, что же за этим
последует. Проявит ли он к ней большее участие, узнав, что ее отец родился в
том же районе Франции, что и он сам? Музыкальные фаны буквально тащились от
таких подробностей жизни своих кумиров, непомерно раздувая их значение,
превращая в предзнаменования, символы и прочее...
Марк холодно возразил:
- Нет, это отнюдь не совпадение. Это неизбежность.
Энни робко глянула на него, переспросив:
- Неизбежность?
- Да, судьба, - продолжил Марк. - А ты веришь в предначертание судьбы,
Энни?
- Я никогда об этом не задумывалась, - поспешила ответить девушка, не
совсем искренне. На самом деле ей уже приходило в голову нечто подобное
насчет судьбы, рока или как это еще называется, чем можно было бы объяснить
некоторые странности, встречающиеся на жизненном пути у любого человека,
причем зачастую помимо его воли. Да и ее собственная жизнь была полна такими
необъяснимыми и удивительными событиями!
Певческая карьера Энни началась случайно, а не была сознательно выбранной
профессией. Она жила день за днем, не имея никаких определенных планов на
будущее. Затем в ее жизнь вошел Филипп, который все взял в свои руки, выбрал
для нее карьеру и сейчас возводил ее на пьедестал звезды мирового класса.
Филипп, похоже, тоже нашел свою судьбу случайно, ведь он выбрал Диану,
чтобы присматривать за Энни, и все эти годы он просто не замечал ее, пока в
их жизнь не вмешалась судьба, сведя их посреди заметенной снегами Америки
как раз на столько, чтобы у них хватило времени влюбиться друг в друга.
Да, Энни верила в судьбу и предопределение, но вовсе не собиралась
признаваться в этом человеку, который, возможно, был не совсем в своем уме.
Энни вовсе не собиралась поощрять его выдумки о том, что они самой судьбой
предназначены друг для друга, хотя подозревала, что Марк именно так и
полагает.
Тут ей в голову пришла новая мысль.
- Я никогда не была в горах Юра, и вы это знаете. А раз так, где же,
по-вашему, мы встречались? - резко спросила она.
Его глубокие темные глаза встретились с ее взглядом.
- Это было именно там, Энни.
- Я говорю вам, что никогда там не была!
- Ты вспомнишь, - вот и все, что он ей ответил, и Энни гневно взорвалась:
- Повторяю, мы с вами никогда прежде не встречались, и я никогда не была
в горах Юра!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Энни произнесла это в сильной запальчивости, но что делать, она страшно
боялась, что вотвот поверит ему. Его слова, его тон были настолько
убедительны, что Энни испытывала некоторую растерянность. Не могло ли
случиться так, что она позабыла об их встречах? Действительно ли она ни разу
не была в горах Юра? И как могла она вообще позабыть столь важные вещи? Но
людям ведь свойственна забывчивость, правда? У них бывают провалы в памяти,
они забывают целые дни, недели, месяцы своей собственной жизни и продолжают
жить, не подозревая об этом, до тех пор, пока амнезия не проходит, тогда они
неожиданно все вспоминают. Что, если и с ней произошло нечто подобное?
Девушка мысленно вернулась в те годы, когда ушла из дому и начала
работать с Филиппом и Дианой. Энни не могла припомнить сколь-либо длительный
или краткий временной промежуток, когда она бы оставалась без внимания обоих
своих друзей. Если бы Энни выпала из их поля зрения хотя бы на пару часов,
то уж они наверняка бы ей строго выговорили за это.
Так, хватит об этом, приказала себе Энни. Ты никогда не теряла память. У
тебя нет амнезии. Все это полнейшая чепуха. Не давай Марку морочить тебе
голову.
Да, этот путь ведет только к безумию. Она должна оставаться
здравомыслящей и трезво рассуждать обо всем, что услышит из уст Марка.
Энни повернулась и побрела по коридору в комнату, которую Марк отвел для
нее. Она напрочь позабыла о чемоданах, которые тот принес из, машины и
оставил на пороге перед ее спальней. Энни брела, не глядя под ноги, пока не
наткнулась на те самые чемоданы, и, потеряв равновесие, упала
- Как ты неосторожна, - Марк оказался рядом с ней, прежде чем она успела
подняться на ноги. Он опустился на колени, убрал разлетевшиеся черные волосы
с ее лица и осмотрел лоб.
Энни ощутила какую-то влагу, стекавшую по щекам вниз, и решила было, что
это слезы. Попробовала смахнуть их, но увидела, что пальцы в крови.
- Как тебе удалось порезать лоб? - удивился Марк, помогая девушке
подняться на ноги и поддерживая ее рукой.
- Не знаю... - сердито буркнула Энни, подетски обиженная на всех и вся.
Марк глянул на ее чемоданы и выразительно присвистнул.
- Так вот оно что! Металлическая окантовочная лента на крышке чемодана
отстала и загнулась острым краем вверх Да, получился настоящий нож Я потом
этим займусь и посажу окантовку на место. В другой раз ты можешь так легко
не отделаться.
Проведя девушку через комнату, Марк усадил ее на краешек кровати.
- Посиди здесь, пока я схожу за водой, чтобы промыть ранку, - сказал
Марк, уходя.
Хотя Энни не понравилось, что ей приказывают, она не могла противиться
Марку, даже если бы и захотела Голова у нее кружилась, глаза закрывались.
Ушиб начинал пульсировать. Энни принялась ощупывать его пальцами, болезненно
морщась Шишка росла на глазах и казалась ей размером с валун, твердая и
горячая на ощупь.
- Не трогай, - приказал ей Марк, возвратившийся с кувшинчиком,
наполненным водой, с губкой и полотенцем. Он вновь опустился на колени рядом
с девушкой, осторожно смыл кровь с ее лица и более тщательно осмотрел рану.
- Так, гм... Ну что ж, не так страшно, порез небольшой, кровотечение почти
остановилось. Однако у тебя будет эта дурацкая шишка. Тебе придется прятать
ее под волосами, пока не пройдет. - Он промокнул ей лицо сухим полотенцем. -
А на сегодняшний вечер сделаем повязку.
Энни все еще ощущала головокружение, но боль понемногу утихала. Сейчас ее
чувства были больше заняты Марком, который на коленях стоял рядом с ней. Его
тело касалось ее бедер, когда он исследовал ранку на ее голове. Такого с ней
еще не бывало. Воистину он просто магнитом притягивал ее к себе. Энни
испугалась своей реакции, когда Марк придвинулся чуть ближе, когда его лицо
оказалось рядом с ее, когда его тело уперлось в ее колени...
- Так наложить тебе повязку? - переспросил Марк.
От волнения у Энни почти пропал голос, она прочистила охрипшее горло,
стараясь при этом выглядеть спокойной и рассудительной, всеми силами пытаясь
скрыть свою реакцию на его близость.
- Нет, пусть так заживает. Если вы наложите повязку, то не будет доступа
свежего воздуха к ране.
Марк согласно кивнул.
- Вероятно, ты права. - Затем нежно поправил локоны на ее висках, чтобы
они не липли к ране.
Энни потупилась, едва дыша.
- И что же дальше? - спросил Марк. - Новые раны и я в роли врача? - со
смехом продолжил он.
Энни выдавила из себя слабую улыбку, покачивая головой.
- Нет, ничего такого больше не будет.
- Отлично.
Марк насухо вытер руки, опустив глаза и прикрыв их густыми ресницами,
предоставляя девушке возможность без помех наблюдать за ним в полной
уверенности, что он того не замечает. Его нежность и забота о ней озадачили
Энни. Это при том, что он силой привез ее сюда, говорил такие странные вещи.
Да, ей было над чем задуматься.
И тут Марк глянул на нее, перехватив ее изучающий взгляд. Это произошло
так неожиданно, что Энни просто не успела отвести глаза. Она явственно
слышала, как стало громче его и без того уже шумное дыхание, заметила, как
потемнели его глаза. И все же они искрились, сверкали, горели! И Энни уже не
могла отвести взгляд от его глаз. Она словно падала в них, тонула в них...
- Энни, - прошептал Марк и ладонью дотронулся до ее щеки, лаская ее.
По телу Энни пробежал озноб, она замерла, не в силах двинуться. Марк
медленно потянулся вперед, и Энни увидела его губы, они ждали ее... Потом
его уста коснулись ее, и девушка прикрыла веки, едва слышно застонав.
Прикосновение его губ разожгло настоящий пожар в ее теле. Она сама была
напугана тем, с какой страстью отвечала ему. Она не должна позволять Марку
целовать ее. Энни отлично понимала, чем все это кончится. Собравшись с
духом, она отпрянула.
Только сейчас до нее дошло, что и у Марка были закрыты глаза, потому что
мгновением позже он их открыл, и она снова увидела его темные зрачки,
похожие на бездонные черные дыры в космосе. Марк поднялся на ноги, поднял и
ее, обхватив руками за плечи.
- Не надо, - вырывалась Энни, видя выражение его лица. Это невозможно.
Страшно быть объектом столь явного, столь мощного желания. Энни была в
ужасе.
А Марк, казалось, не слышал ее. Он еще ниже склонил голову, его губы
искали ее рот с такой слепой страстью, что сердце у девушки гулко стучало о
ребра. Она продолжала изворачиваться, пытаясь высвободиться. Однако в конце
концов его губы нашли ее рот.
Потом он провел рукой по ее спине, продолжая крепко прижимать ее к себе.
Другой рукой он нежно прокладывал путь от ее подбородка ниже, к талии.
Каждое прикосновение его пальцев вызывало у Энни бурный прилив чувств. Вся
она была словно в огне, ей казалось, что она тает перед ним, словно воск в
пламени свечи. Энни вцепилась пальцами в ворот рубахи Марка, чтобы не
упасть. Ее никогда прежде так не целовали. И это был даже не поцелуй - это
было что-то, что поглотило, засосало ее в него. Энни не знала, что ей дальше
делать, и просто прикрыла глаза, не противясь больше, бездумно, точно в
опьянении.
А Марк уже расстегивал пуговицы на ее блузке из белого шелка. Энни
заметила, как дрожат его пальцы, когда его рука скользнула ей под блузку и
прикоснулась к узорчатому лифчику, сорвала его и дотронулась до ее горячих,
упругих грудей.
Она выгнулась дугой, не в силах сопротивляться, издала глубокий грудной,
почти животный стон страсти.
- Энни, Энни. - бормотал Марк, и она чувствовала, что он весь дрожит
Но вдруг Марк оторвался от ее губ и поднял голову. Энни было очень трудно
возвращаться на землю с тех высот, куда он ее увлек. Она медленно приоткрыла
глаза и глянула на него.
- Ты с кем-нибудь спала? - спросил Марк низким, почти грубым голосом.
Энни словно пришпорили - так она вознегодовала!
- Сколько раз вам можно повторять - моя личная жизнь вас не касается.
Прекратите задавать мне такие вопросы.
Марк продолжал ее пристально рассматривать.
- Я читал одну занятную заметку о том, что твой менеджер был еще и твоим
дружком.
Краска ударила ей в лицо.
- Газетные писаки всегда придумывают чтолибо подобное.
Марк прищурился, его глаза стали пронзительно-проницательными.
- А это в самом деле просто газетные выдумки?
Энни не могла выдержать его прямой взгляд и отвела глаза, но вздернула
подбородок, пульс стал отдаваться у нее в ушах.
- Между мной и Филиппом никогда ничего не было.
Это, увы, истинная правда. Филипп так и не смог разобраться в ее
чувствах, понять, что в них было нечто большее, нежели обычное дружеское
расположение. Энни была абсолютно уверена в том, что Филипп так ничего и не
заметил. Да если бы и узнал, ни за что бы не поверил, потому что, будучи
жестким, железным бизнесменом, Филипп был слепым котенком во всем, что
касалось чувств. Энни так и не припомнила ни единого особого взгляда с его
стороны. Филипп действительно совершенно не разбирался в вопросах любви.
Именно потому ему и потребовалось столь много времени, чтобы понять, как же
он относится к Диане и что она сама испытывает к нему. А ведь это было на
поверхности в течение долгих лет, пока судьба не взяла все в свои руки и не
свела их вместе. Тут Энни возблагодарила судьбу за то, что ни взглядом, ни
словом не выдала Филиппу свою тайну. По крайней мере у нее не было теперь
повода для сожаления.
- А как ты отнеслась к тому, что твоя соседка по квартире вышла за него?
- настаивал Марк.
- Я была главной подружкой невесты на их свадьбе! Я бы не пошла на это,
если бы не была рада за них. - От волнения ее изумрудные глаза стали совсем
зелеными. Марку больше не удастся вырвать у нее ни единого признания, если
это было его главной целью. - А вы, часом, не репортер? - ядовито
осведомилась Энни. И быстро глянула на Марка: может, она попала в точку? Но
Марк только рассмеялся.
- Нет, я вовсе не репортер, Энни.
- Тогда чем вы занимаетесь? Должны же вы иметь какое-то занятие?
- Я бизнесмен.
- В какой области?
Марк пожал плечами.
- Сейчас это не имеет значения...
- Если вы спрашиваете меня, то и я могу задавать вопросы.
- Но если ты можешь увиливать от ответа, то это же могу делать и я, -
парировал Марк со смехом. - А теперь расскажи мне об этом твоем менеджере...
Он смазлив. Из того, что я о нем прочитал, следует, что Филипп строил твою
жизнь с нуля, начиная с той поры, когда тебе едва стукнуло семнадцать.
Правда ли, что он очень носился с тобой, не позволяя ходить на свидания,
вообще не разрешал выходить куда-либо одной, постоянно держал тебя под
замком, когда не предвиделось выступлений?
Энни разъяренно вскинулась:
- Конечно же, нет! Все это бредни газетчиков, которым Филипп отказал в
интервью со мной. В отместку они распустили всякие сплетни. Так они
обделывают свои делишки. Если вы не сотрудничаете с ними, то они заходят вам
в тыл.
- Филипп изменил всю твою жизнь, не так ли? Ты должна быть благодарна ему
за все, что он для тебя сделал. Скажи, может, ты все-таки немножко в него
влюблена?
- Немного - может быть. - Энни с изумлением и раздражением услышала
собственное признание. Как ему удалось вырвать его? Нет, больше он ничего от
нее не услышит. Она густо покраснела и в волнении прикусила губу.
- Но ведь там не было ничего серьезного, правда? - Голос прозвучал так,
словно он с волнением ждал ее ответа. Но Энни не могла допустить, чтобы Марк
догадался о серьезности ее чувства к Филиппу.
- Да, ничего серьезного не было. Но я еще раз повторяю - это не ваше
дело. И потом, действительно ничего серьезного не было. У меня какоето время
были виды на Филиппа, но задолго до того, как он стал встречаться с Дианой.
Марк кивнул, словно ответ его удовлетворил, словно он ожидал услышать
нечто в этом духе. Потом он еще спросил:
- А другие мужчины у тебя были?
Энни прямо подпрыгнула.
- Послушайте, вы что, так и не оставите меня в покое?
- Ни за что! - Лицо Марка побледнело, голос у него охрип и глухо
задрожал. - Энни, я должен быть уверен в том, что был твоим единственным
любовником.
Девушка едва не задохнулась.
- Вы никогда не были моим любовником!
- Был и буду, Энни, - возразил Марк своим глубоким и глуховатым голосом.
В первый момент Энни просто не поняла, потом покраснела до корней волос,
глаза ее засверкали от ярости.
- Что вы несете? Вы никогда не были моим любовником. Я никогда с вами не
спала!
- Ты в этом уверена? - спросил Марк и както по-особому вопросительно
выгнул брови. Перед Энни снова промелькнуло что-то знакомое, это самое "дежа
вю", или как это там называется. Она уже видела этот изгиб бровей, эту
сводящую с ума улыбку, слышала этот приглушенный, вибрирующий от страсти
голос.
Энни глубоко вздохнула, пытаясь вновь призвать на помощь свое
единственное оружие - гнев.
- Прекратите ваши попытки сбить меня с толку, у вас это не получится. У
меня с памятью все в порядке. С тех пор как мне стукнуло семнадцать, каждый
мой день был на учете Я никогда нигде не бывала без Дианы или Филиппа. А они
уж точно сказали бы мне о любом провале в памяти или устроили бы нагоняй,
случись мне выпасть хотя бы на несколько часов из их поля зрения.
- Энни, послушай, - начал было Марк, но
Энни гневно прервала его раньше, чем он успел закончить мысль:
- Нет, это вы послушайте меня! Что бы вы там себе ни надумали - у вас
ничего не выйдет. Я точно знаю, что мы прежде не встречались. И уж
совершенно точно вы никогда не были моим любовником.
Энни принялась застегивать пуговички на белой шелковой блузке, с силой
просовывая их в петельки, суетясь и еще более злясь оттого, что Марк
продолжал внимательно следить за ней темными глазами.
- Я был им и буду, - вновь повторил Марк.
Энни обернулась к нему, на этот раз уже с некоторым намеком на
сострадание.
- Вы сказали, что мне не надо вас бояться, но как я могу вам теперь
верить? На этой, двери даже замка нет. Как я смогу после всего вами
сказанного оставаться спокойной и не бояться, что вы не ворветесь ночью ко
мне в спальню и не учините насилия?
- Этого никогда не будет! - твердо ответил Марк. - К тому же ты можешь
сдвинуть мебель к двери, если уж так напугана. Но тебе не надо меня бояться,
Энни. Когда ты уляжешься спать, то в этой комнате будешь в такой же
безопасности, как у себя дома.
Энни воспользовалась случаем и вновь принялась его упрашивать:
- Если вы это говорите вполне серьезно, отвезите меня прямо сейчас в
Париж. Я не могу здесь оставаться, мне надо вернуться.
- Завтра, - сухо отрезал Марк. - Мне нужно еще несколько часов.
- Для чего? Почему вы меня здесь удерживаете? Почему вы меня не
отпускаете?
- Я уже объяснял тебе. Мне надо только поговорить с тобой, Энни. Однажды
и ты все поймешь, но я пока не могу тебе ничего сказать. Я хочу, чтобы ты
все вспомнила сама, без моей подсказки. И я верю, что ты вспомнишь Мне надо
всего лишь несколько часов, вот и все, чего я прошу...
Энни присела на край кровати.
- Я так сильно устала. Все это слишком большая нагрузка для меня, разве
вы не видите? Это мне противопоказано накануне больших гастролей. Я должна
хорошенько отдохнуть, расслабиться, а не подвергаться таким стрессам.
- Тогда ложись спать прямо сейчас, вот на эту кровать и поспи пару часов,
- мягко предложил Марк. - Ты не хочешь переодеться? - С этими словами Марк
повернулся к чемоданам. - Пока ты отдыхаешь, я могу их распаковать.
- Нет! - вскричала девушка. - Я не буду распаковывать чемоданы, только
вон тот, маленький. Если вы не хотите отвезти меня обратно в Париж, тогда
выметайтесь отсюда и оставьте меня в покое. Ради Бога! Я совсем без сил, но
не смогу отдохнуть, если вы останетесь в этой комнате.
У Марка окаменело лицо и потух взор обсидиановых глаз. Он повернулся и
вышел. Энни поспешно подбежала к двери, чтобы закрыть ее за ним, и принялась
придвигать к порогу мебель - два кресла и поверх них еще маленький столик.
Конечно же, этот заслон не смог бы надолго задержать Марка, но давал ей
какое-то время, чтобы отдалить миг его появления или хотя бы предупредить
Энни о его вторжении.
- Через пару часов я вернусь, - послышался голос Марка.
От неожиданности Энни даже подскочила. Так он подслушивал за дверью! Он
знал, что она придвинула к порогу мебель. Ну и пусть, решительно подумала
девушка, направляясь к маленькому чемоданчику, чтобы взять кое-что и
переодеться на ночь. Выложила на край кровати длинную, вышитую кружевами
ночную рубашку из белого шелка в викторианском стиле, достала стеганый
халатик и направилась в ванную умыться. Распустила и тщательно расчесала
волосы, недовольно взглянула на свое отражение в зеркале, придя в ужас от
багрового цвета лица, от лихорадочного блеска в глазах...
Она поняла, что выглядит сейчас как-то поиному. Она так сильно и быстро
переменилась, а ведь пробыла в доме Марка всего несколько часов. Энни
всерьез испугалась, что эти перемены заметит и Марк. В выражении ее глаз
проглядывала некая тайна, губы тоже, казалось, чуть изменились - стали
полнее, ярче, словно долгие и страстные поцелуи Марка вдохнули в них новые
жизненные соки.
Энни еще раз глянула на свое отражение в зеркале и снова ужаснулась,
припомнив, какое физическое желание и томление вызвал у нее Марк. Она до сих
пор это ощущала. Я хочу его, призналась она себе Впервые в жизни я хочу
мужчину, и Марк это успел подметить. Но почему же тогда он не захотел
заняться с ней любовью? Она-то очень этого хотела И это он тоже понял.
Девушка совсем запуталась. Он был для нее загадкой, и в немалой степени
благодаря тому, что так много знал о ней. Откуда он смог все это узнать?
Положим, кое-что действительно мог почерпнуть из газет, но почему он знал,
что творится в ее мыслях? Она начинала опасаться, что Марк всегда будет
точно знать, что она думает, что чувствует...
Энни отвернулась от зеркала, отражение в котором навеяло подобные
раздумья, и поспешила из ванной. Сейчас ей важнее всего было забыться,
оправиться от шока последних событий, которые приключились с ней по приезде
во Францию. Она в этой стране всего несколько часов, а казалось, прошли
недели. У нее было такое чувство, будто весь этот день она неслась по
"американским горкам", так она была измотана и опустошена. Энни не помнила,
чтобы когда-либо прежде ей приходилось так уставать.
Девушка сняла обувь, стянула белую шелковую блузку и лыжные брюки, надела
невесомую ночную рубашку и отделанные кружевом трусики, улеглась в постель.
В комнате начинали сгущаться сумерки, птички в саду затихали перед
наступлением ночи. Ей стало тепло и уютно под большим одеялом, и постепенно
сон сморил ее.
Уже потом, когда она вспоминала, ей казалось, что прошла целая вечность,
прежде чем явилась череда сновидений. Ей снилось, что она пробирается по
краю соснового бора. Она шла одна, но твердо знала, что ищет кого-то, кто
должен был тоже прийти. В воздухе стоял аромат сосен, молодых папоротников и
желтоглазых дроков. Рассеянный солнечный свет пробивался сквозь вершины
деревьев, падал на ветви и сучья, валявшиеся на земле. Вспархивали редкие
птицы, но потом стало темнеть, и вскоре она оказалась в абсолютном мраке и
полной тишине.
Энни продолжала долго и осторожно идти вперед, пока не дошла до небольшой
поляны. Кто-то тоже пробирался между стволами деревьев. Девушка обернулась,
чтобы взглянуть, кто это был. Сердце набатом отдавалось в ушах,
На освещенную солнечным светом поляну вышла высокая темная фигура, и тут
Энни увидела его лицо. Девушку охватила бурная радость, она рванулась к
нему, наполненная счастьем, раскинув руки. Он подхватил ее, поднял в воздух,
принялся целовать, затем быстро-быстро закружил, и Энни летала, чуть
откинувшись назад, в его крепких руках.
Тут сон развеялся, как это обычно бывает, оставив бессвязные обрывки
воспоминаний о себе, и начался другой сон. Место действия было все в том же
сосновом бору, но теперь стояла глухая ночь. Энни вновь пробиралась лесом,
она карабкалась по горной тропинке вверх, неся очень тяжелый рюкзак.
Добравшись до вершины горы, девушка пошла по другой тропе, пока не добрела
до небольшой деревянной избушки на лесной прогалине. Едва завидев избушку,
Энни снова испытала радостное чувство подъема. Она бросилась бежать, но
когда распахнула дверь в избушку, то поняла, что там никого нет. Домик был
пуст, темен и тих. Он выглядел так, словно в нем уже давно никто не жил, -
нигде не было видно следов обитания человека.
Еще до того, как она успела все это осмыслить, Энни поняла, что куда-то
быстро бежит, всхлипывая, сквозь глухую чащобу, через самую темень и в
полной тишине. Ее переполняло чувство страшной потери. Энни звала кого-то по
имени, но на этот раз точно не знала, кого именно она ищет. Знала лишь, что
крайне напугана чем-то. Внезапно ночь раскололась шумом и вспышками света.
Послышались звуки автоматных очередей, раздались громкие крики. Энни ничего
толком не могла разглядеть, но ее охватило такое отчаяние, что, казалось, не
было сил его пережить... И она закричала...
И услышала, что кто-то громко зовет ее по имени.
- Энни! Энни!
Затем послышались глухие удары, словно на пол падали тяжелые предметы.
Яркий свет бил ей в лицо. Энни очнулась, приподнялась на локте, недоуменно
оглядываясь по сторонам. В комнату ворвался Марк. Кресла и столик полетели в
сторону, у одного из кресел даже сломалась ножка. В спальне горела лампа, и
в ее свете Энни увидела, что Марк спешит к ней. Он опустился рядом с ее
постелью, лицо его было бледно от волнения.
- С тобой все в порядке, Энни? Эти крики... У тебя были кошмары?
Вся дрожа, до смерти перепуганная, заледеневшая от ужаса, девушка
прошептала:
- Мне привиделся сон... страшный сон.
Марк набросил на ее обнаженные плечи одеяло и, завернув ее как малого
ребенка, сел рядом с ней на кровать и принялся успокаивать, убаюкивать ее.
- Все прошло, все позади, Энни. Ты в безопасности, тебе нечего бояться, я
с тобой. Я не позволю ничему с тобой случиться, знай это. Я готов умереть за
тебя!
Все это лишь красивые фразы. Энни не понравилась его манера давать
обещания, которых не намереваешься выполнять. Впрочем, здравомыслящая
девушка, каковой она себя считала, ни за что не поверит в то, что он готов
на все ради нее. Она выросла в том мире, где люди занимаются любовью
по-иному. Там не говорят о любви красивых слов. К тому же никто еще не любил
ее так страстно. Энни боялась даже думать об этой любви, боялась
разочароваться, в случае если он окажется подлецом либо просто болтуном, не
отвечающим за свои слова..
Однако сейчас девушку била столь сильная дрожь, что ей оставалось только
беспомощно припасть к его груди, зарывшись лицом в его рубаху, ощущая жар
его тела так близко от нее.
- Расскажи мне свой сон, - попросил Марк, обнимая ее.
Ей и правда надо было высказаться, поговорить об этом. Все увиденное было
еще столь живо, столь реально...
- Я была в сосновом бору, - начала Энни, понемногу вновь обретая
способность мыслить более связно, пытаясь уразуметь, что там происходило и
откуда у нее все это взялось. - Этот сон мне привиделся, должно быть,
потому, что вы все время твердили о горах Юра, о лесах и альпийских долинах.
- Энни свела брови. - Кажется, там были и вы, во сне, хотя я не помню,
видела ли я ваше лицо, но там точно был мужчина...
Однако Энни не была до конца откровенной. Она знала точно, что видела в
своем сне Марка. Она действительно не помнила, видела ли его лицо, но, попав
в его объятия, знала, кто ее так страстно целует. Сейчас она об этом
умолчала.
Марк внимательно слушал, машинально продолжая поглаживать девушку по
голове.
- А потом... - Энни запнулась и закрыла глаза, вспомнив тот ужас, - все
смешалось... Я кудато с криком бежала, сверкали вспышки света, слышались
автоматные очереди, крики людей... на другом языке. Похоже на немецкий...
Боже! Одному Тебе ведомо, почему мне приснился такой сон. Почему я его
видела? Возможно, недавно смотрела похожий фильм...
Марк молчал, продолжая поглаживать ее по волосам.
- Кто-то бежал через лес, пытаясь спастись, - медленно продолжала рассказ
Энни. - Мне показалось, что его застрелили, я сама не видела, но страшно
испугалась и принялась кричать.
Наступила долгая тишина. Потом Марк подал голос:
- Ты рассказала весь сон? На этом месте ты закричала и проснулась?
Девушка кивнула. На лбу у нее проступила испарина. Она мягко отстранилась
от Марка и потянулась за бумажной салфеткой, что были в коробочке, стоявшей
у ее кровати. И только тут вспомнила, что она в одной рубашке, с обнаженными
руками. Коротенькая ночная рубашка была столь тонка, что Энни выглядела
почти голой. Марк смотрел на нее, тяжело и хрипло дыша. Девушка поспешно
натянула одеяло на плечи и сердито глянула на него.
- Не помню, когда в последний раз у меня были кошмары. Никогда не думала,
что увижу такую жуть. Но ведь в этом нет ничего особенного, правда? После
всего, что произошло, я на пределе сил - неудивительно, что мне привиделся
кошмар. Возможно, теперь вы отвезете меня в Париж. Я так напугана, что
больше здесь не смогу заснуть. Кошмары же могут повториться...
- Обязательно повторятся, - тихо сказал Марк. Энни испуганно уставилась
на него.
- Как вы можете так спокойно об этом говорить? Ведь то, что я вам
рассказала, просто ужасно. Я не могу пройти через весь этот ад еще раз. Вы
даже не представляете себе, что это такое...
- Я знаю, Энни, - возразил Марк, и Энни замерла, широко распахнув от
изумления глаза.
- Я хотела бы знать, что вы имеете в виду?
- У меня были те же самые кошмары долгие годы, Энни. Да и сейчас
случаются.
Медленно, словно пытаясь вникнуть в смысл его слов, она переспросила:
- У вас тоже были кошмары?
- У меня были те же кошмары, что и у тебя, - поправил ее Марк.
- Те же? - Энни совсем растерялась. - Не понимаю, о чем вы говорите...
- Да о сновидениях, в которых был и сосновый бор, и деревянная избушка в
лесу...
Энни замерла - она ничего ему не говорила об этой избушке. Девушка
впилась взглядом ему в лицо.
- Какая избушка? - прошептала девушка.
Марк вздохнул.
- Ну разве тебе не снился домик в лесу? Там, между деревьев. Избушка
лесника, сложенная из бревен?
Девушка молчала, припоминая бревенчатые стены избушки. Она позабыла, как
именно та выглядела в ее сне, поскольку все ее помыслы были заняты тем,
чтобы встретиться с человеком, который там ее ждал.
Марк изучающе поглядывал на нее.
- Ты ведь видела во сне избушку, да? - настойчиво спрашивал он.
- Да, видела, - призналась Энни. - Но как вы об этом узнали? И вообще,
что тут происходит?
Энни пыталась собраться с мыслями, уразуметь, что же такое происходит
вокруг нее, однако паника и ужас, вновь охватившие ее, помешали этому.
- Вы что, проводите надо мной какой-то эксперимент? Прибегли к помощи
телепатии, чтобы вбить свой замысел мне в голову? Что вы надо мной
вытворяете?
- Я ровным счетом ничего не делаю, - заверил ее Марк, но могла ли она
верить ему на слово?
- Тогда откуда вам стало известно содержание моего сна? Вы точно сделали
что-то, чтобы вызвать и у меня те же кошмары. Так что это было? Вы
загипнотизировали меня? Так иногда делается. Например, внушают кому-нибудь
путем гипноза некую идею и заставляют что-то делать или говорить, но после
"пробуждения" они не имеют ни малейшего понятия о том, что делали.
Гипнотизер приказывает им все забыть, и люди забывают даже то, что
когда-либо были загипнотизированы.
Марк покачал головой.
- Я не гипнотизировал тебя, Энни.
- Но тогда как вы узнали о моем сне?
- Я уже говорил тебе, что вижу те же самые сны.
Энни уставилась на него, наморщив лоб.
- Ничего не понимаю. Как это вы видите те же самые сны? И почему вам
должны сниться те же сны, что и мне? Как вы узнали о них, даже если все
обстоит так на самом деле?
- Да потому что наши сны имеют общий источник, Энни.
- Слышала такое. "Сны приходят из подсознания", - не сдавалась девушка. -
Но мое подсознание не имеет ничего общего с вашим!
- Мы видим сны о нашей жизни, Энни. О том, что мы делали сегодня, вчера,
год назад. Наши сны о настоящем и о прошлом. Их смешение позволяет нам лучше
понять смысл нашей жизни.
В зеленых глазах Энни разгорелся огонь нетерпения.
- Но те сны, которые я видела, вовсе не о моей жизни! Я не узнала место
действия, разве что... - Энни осеклась на полуслове, прикусила губу, а Марк
понимающе улыбнулся.
- Разве что ты поняла, что тебе снятся горы Юра.
Но девушка не хотела уступать.
- Ладно, вы втемяшили мне это в голову при помощи той фотографии и
болтовни насчет тех мест. Но я там никогда не была, и вы даже не пытайтесь
утверждать, что я все обязательно вспомню, потому что мне просто нечего
вспоминать. Да, мой отец там родился, и многие поколения его семьи жили там.
Отец мне это, рассказывал, но никогда не брал меня в те места, а я сама,
несмотря на то что много раз подумывала как-нибудь туда съездить, так там
еще и не была.
- Энни, ты не понимаешь... - начал было Марк, но девушка гневно его
перебила:
|
