Донован Сьюзен - Он любит Люси - Скачать бесплатно

Сьюзен Донован

Он любит Люси

 Аннотация

Превратить пышечку в стройную лань…

Такое реалити‑шоу будет иметь гигантский рейтинг, а участвующий в нем тренер по фитнесу Тео Редмонд прославится на все страну!

Все так. Но…

Тео еще не подозревает, какую женщину ему предстоит обратить в подобие супермодели!

Люси Каннингем упряма и независима. Она готова превратить жизнь тренера в ад. И чем дальше, тем сильнее начинает Тео наслаждаться этим адом.

Может, он сошел с ума?

А может, что еще хуже, – он влюблен?!

Сьюзен Донован

Он любит Люси

Эта книга посвящается каждой женщине, где бы она ни жила, если она хочет быть в гармонии со своим телом.

Пролог

30 ноября.

Верхняя часть колготок Люси Каннингем была такой плотной, что внутренние поверхности ее бедер при каждом шаге громко шуршали, вызывая в памяти стрекотание цикад. Ритмичная мелодия трущихся нейлоновых поверхностей звуковой дорожкой сопровождала Люси, пока она унизительно долго шла по фитнес‑залу «Палм‑клуба», где ей была назначена встреча с мужчиной, которого судьба, а также ее ненормальный босс выбрали для того, чтобы он изменил ее жизнь.

На нее смотрели. Но это потому, что здесь только она одна была одета в деловой костюм. Да еще потому, что Люси была единственной толстушкой в зале, полном стройных людей, а это всегда вызывает улыбку.

Люси поправила ремень ноутбука и заставила себя улыбаться. И где этот парень? Мало того что она отважилась на публичное изменение своей внешности, так теперь ей еще надо бродить среди бесконечных беговых дорожек, пытаясь найти этого тренера. По словам администратора, нужного Люси мужчину трудно не заметить: у него короткие светло‑каштановые волосы, синие глаза и маленькая золотая сережка‑колечко в левом ухе. Но пока что она умудрилась не заметить ни мужчину, ни его серьгу.

Люси почувствовала себя неловко. Тогда она пошарила в кармане жакета в поисках привычного средства от всех тревог и бросила в рот пару карамелек в шоколаде. Она понимала, что с любимыми карамельками придется расстаться, если она собирается сбросить сотню фунтов за год. Но сейчас, в это блаженное мгновение, возможно, последнее в ее жизни. Люси закрыла глаза и почувствовала, как шоколад тает у нее на языке, становится мягким и податливым, как раз нужной консистенции, чтобы приклеить конфетку к нёбу и подготовить ее к мгновению наивысшего наслаждения – смертельному укусу зубами.

Ах, шоколадные карамельки! Официально признанное средство для поддержания духа всех замученных стрессом толстушек.

Люси пожевала карамельку и почувствовала себя намного лучше. Она обвела глазами ряды сверкающих тренажеров, расставленных на огромной площади угольно‑черного коврового покрытия. Бросила взгляд на листочек в своей вспотевшей ладони. Там было написано: «Тео Редмонд». Ее босс назвал его «личным тренером всех красивых людей в Майами‑Бич», и Люси улыбнулась, подумав о том, что такой человек станет личным тренером Люси Каннингем, родившейся в Питсбурге. Она свернула за угол и оказалась в просторном, залитом солнцем помещении, полном сложных механизмов. Тут ей пришло в голову, что она, пожалуй, недостаточно продумала свой шаг. В конце концов, кто в здравом уме решает начать жизнь с чистого листа во время отпуска? Прямо мазохизм какой‑то.

Только сейчас Люси подумала о том, как представится тренеру, когда обнаружит его. Она всегда предпочитала прямой подход, но теперь спрашивала себя, какое впечатление произведет остроумная фраза вроде: «Привет! Я та самая потерявшая форму цыпочка, которую вы заказали!»

– Люси Каннингем?

Повернувшись на звук низкого голоса, она резко остановилась и увидела, что с колен поднимается Бог Фитнеса.

Он только что закончил помогать смутно знакомой Люси молодой женщине справиться с машиной, которая заставляла ее махать вверх‑вниз руками, как цыпленка крылышками, и женщина эта, похоже, огорчилась, что он ее покинул. Мужчина с улыбкой двинулся к Люси.

Желудок Люси сжал спазм той тошнотворной тревоги, которая всегда охватывала ее в обществе спортсменов, хотя прошло уже целых десять лет после инцидента на Кубке Тако и поблизости не наблюдалось ни одного спортивного репортера.

Она напомнила себе, что надо дышать. Одну за другой Люси открывала для себя истины: у парня, который к ней приближался, красивые глаза, искренняя улыбка, вообще он похож на куклу Кена, только более сексуальный.

Ее рука утонула в большой ладони мужчины. Кожа у него оказалась теплой и немного огрубевшей. Он сжал ее пухлые пальчики. Люси понимала, что уставилась на него, нарушая все приличия, но, очевидно, физическая красота этого человека лишила ее дара речи и отключила мозги.

Мужчина улыбнулся ей и наклонил голову, чтобы заглянуть в глаза.

– Я – Тео. Мне придется немного задержаться, вы не против того, чтобы посидеть в комнате для совещаний? – Он махнул рукой в сторону помещения, отгороженного дымчатым стеклом. – Я приду через несколько минут.

Люси кивнула. Она перевела взгляд с широкой белозубой улыбки тренера на показавшуюся ей знакомой женщину на снаряде, и до нее вдруг дошло: она видела это идеальное женское лицо и эту идеальную женскую фигуру на обложке последнего номера журнала «Космо». То была супермодель Джиа Альтамонте.

Люси от изумления втянула воздух, и разжеванная карамелька проскользнула ей в горло.

Тео Редмонд, озабоченно нахмурив брови, окинул Люси взглядом, а затем похлопал по спине в том месте, которое должно было бы находиться между лопатками, но на ее теле, как было хорошо известно Люси, уже много лет не замечалось ничего, даже отдаленно напоминающего лопатки. Она уже собиралась отпустить по этому поводу какое‑нибудь забавное замечание, но неожиданно осознала, что в ее легкие не поступает воздух.

– Вы в порядке, мисс Каннингем?

Люси беспечно улыбнулась, уверенная, что может начать дышать, если пожелает. И это произойдет в любую секунду.

Секунды шли, тренер и девушка с обложки продолжали смотреть на Люси.

«К черту», – подумала она и вцепилась в горло жестом, который, как она надеялась, все поймут правильно: «Кажется, в моем дыхательном горле застряла карамелька».

Тренер Кен развил бурную деятельность. Он сорвал ремень ноутбука с плеча Люси, повернул ее спиной к себе и просунул руки ей под мышки. Вспыхнув от унижения, Люси одновременно осознала несколько вещей: Джиа Альтамонте звонит по мобильному телефону в «Скорую помощь»; у нее невероятно раздражающий высокий голос и итальянский акцент; руки тренера находятся в опасной близости от косточек бюстгальтера, поддерживающих грудь. И еще остатки кислорода позволили Люси подумать о том, что она слишком толстая, и поэтому Тео Редмонд не может обхватить ее руками и спасти ей жизнь.

Люси выплывала наверх, в ярко освещенный мир, выныривая из тяжелого и чувственного сна, в котором кто‑то целовал ее изо всех сил, целовал так крепко, что легкие горели огнем. Она попыталась обнять своего возлюбленного из сна, но ее отяжелевшие руки не двигались, поэтому она просто скривила рот, чтобы лучше ответить на поцелуй.

– «Скорая» приехала, ты можешь перестать трудиться над ней, Тео.

Этот голос был похож на скрип пальцем по стеклу.

– Люси? Мисс Каннингем? Вы меня слышите? – Этот голос был намного приятнее.

Потом Люси все вспомнила, открыла один глаз и увидела склонившееся над ней лицо Тео Редмонда. У него были восхитительные добрые синие глаза, обрамленные темными ресницами. Его губы казались мягкими, но сильными. Он погладил ее по щеке.

– С возвращением.

Люси плотно закрыла глаза и попыталась слиться с ковровым покрытием на полу зала. Появились медики. Они быстро измерили ей давление, спросили, какие лекарства она принимает – неужели ситуация может стать еще хуже? – взгромоздили ее на носилки и потащили по оживленному «Палм‑клубу» к лифту, а модель и тренер торопливо шагали рядом с ней.

– Мы отвезем вас в больницу, где…

– Нет! – Люси резко открыла глаза и сердито посмотрела на медика.

– Просто на всякий случай, – сказал он.

– Я прекрасно себя чувствую!

Пока Джиа Альтамонте раздавала автографы работникам «Скорой помощи», набившимся в лифт, Тео склонился к самому лицу Люси.

– Сделайте это ради меня, Люси, хорошо? – Уголок его рта приподнялся, и он подмигнул ей. – Когда женщина теряет сознание на первом свидании, я невольно спрашиваю себя: может, виноват мой дезодорант? Или полоскание для рта?

– Это мои карамельки.

– Учтите, такие вещи вас погубят. – Его легкая усмешка вспыхнула ослепительной улыбкой.

Люси ничего не могла с собой поделать, она улыбнулась в ответ, все еще испытывая потрясающее удовольствие от пригрезившегося поцелуя. И от тепла улыбки Тео Редмонда что‑то внутри у нее вспыхнуло. Люси вдруг поняла – сбросить сотню фунтов только что стало второй по важности задачей всей ее жизни.

Глава 1

Декабрь

– Рад снова видеть вас, Люси.

Она тяжело поднялась с низкой белой кожаной кушетки в холле «Палм‑клуба» и предстала перед тренером Кеном во всей своей красе, гадая, как этот человек ухитрился стать еще более красивым за последние четыре дня.

– Я верну‑у‑улась, – произнесла Люси.

Тео рассмеялся, а она окинула взглядом его свежую униформу – темно‑синие спортивные шорты и белую рубашку поло с эмблемой «Палм‑клуба». Затем посмотрела на эти идеальные, сверкающие зубы, идеальные губы и подумала, что, если бы не нирвана, навеянная соприкосновением их ртов, в которую она погрузилась в прошлый раз, ей бы пришлось ткнуть в Тео пальцем, чтобы убедиться, что он действительно из плоти и крови. Этот парень слишком самоуверен, чтобы начинать с него утро.

– Как вы себя чувствуете, Люси?

– Сегодня дышу сама. По крайней мере этого я добилась.

– И я могу предположить, что вы не вооружены и не опасны?

Усомнившись, что она правильно расслышала, Люси нахмурилась.

– Я спрашиваю, не запаслись ли вы сегодня карамельками в шоколаде, мисс Каннингем?

У Люси отвисла челюсть. Кажется, чувство юмора у этого могучего, как бык, Тео развито сильнее, чем она полагала. Затем, словно получив подсказку, Люси похлопала себя по карману спортивных брюк в поисках утешения в виде привычных карамелек. В ужасе подняла взгляд и встретила понимающую улыбку Тео.

– Привычка формируется или исчезает за шесть недель, – мягко сказал он.

– Я слышала об этом.

– Хорошая новость: у нас осталась еще пятьдесят одна неделя. – Он взял ее руку и нежно сжал пальцы. – Как насчет того, чтобы приступить к делу? Я – Тео Редмонд, ваш тренер на ближайший год.

Люси глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя, понимая, что падать в обморок больше нельзя.

– А я – Люси Каннингем, ваш худший кошмар.

– Давайте мыслить позитивно, мисс Каннингем. – Она отняла свою руку и фыркнула:

– Называйте меня Люси. Я не настолько старше вас, и когда вы называете меня «мисс Каннингем», чувствую себя кем‑то вроде старой девы, дающей уроки музыки.

– Мне тридцать два года.

– А мне только двадцать девять.

– Я знаю. – Тео похлопал себя по бедру дощечкой с зажимом для бумаг и слегка нахмурился, словно о чем‑то усиленно размышлял. – Вообще‑то на этом этапе я прошу новых клиентов заполнить несколько анкет, но сегодня мне не хочется этим заниматься. А вам?

– Тогда вместо этого пойдем и поедим пончиков? – Тео бросил дощечку на стойку администратора, подхватил Люси под руку и, смеясь, повернул к лифту.

– А как насчет кофе и восхода солнца? Мы сможем ближе познакомиться друг с другом и подумать, какой подход применить, пока будем наблюдать восход солнца.

Пока они спускались по лестнице в холл со стороны Вашингтон‑авеню, Люси краем глаза оценивала своего тренера, по привычке прикидывая, на сколько она весит больше, чем идущий рядом человек. Она понимала, что делает себе только хуже, но не могла удержаться от мысленных подсчетов. Хотелось бы думать, что это еще одна из ее привычек, с которой она сумеет расстаться с помощью Тео.

– Вы родом из Майами, Люси? – Двери лифта распахнулись, и они шагнули навстречу приятному, просоленному морем городскому воздуху.

– Из Питсбурга. Я переехала сюда около года назад, чтобы быть поближе к родителям. Они на пенсии и живут в Форт‑Лодердейле.

– Вам здесь нравится?

Они свернули на восток по Четвертой улице, направляясь к набережной, и Люси про себя улыбнулась. Дело в том, что переезд в Майами заставил ее почувствовать себя иностранной студенткой, которая, приехав по обмену, вдруг оказалась на чужой земле. Однако ее восхищение солнцем, жарой и живописной толпой людей постепенно помогало ей освоиться.

– Понемногу привыкаю, – ответила она.

Тео жестом указал на кафе «Ньюс» на бульваре Оушн и пропустил Люси вперед, когда они поднимались по ступенькам. Отодвинув для нее стул из кованого металла, он уселся напротив под пестрым зонтиком.

– А я уже знаю, какой подход мне бы подошел во всем этом деле, – сказала Люси.

Тео усмехнулся:

– Вот как? И какой же?

– Я бы хотела прогуляться по одному из ваших волшебных залов и выйти оттуда на сотню фунтов легче, на сотню тысяч богаче и убийственно прекрасной.

Тео откинулся на спинку стула и неторопливо оглядел свою новую клиентку. Блестящие каштановые волосы стянуты на затылке в тугой хвост. Миловидное лицо, гладкая и чистая кожа, приятной формы полные губы и симпатичные ямочки на щеках. Тео быстро пробежал глазами остальное. При росте примерно метр семьдесят Люси была женщиной крупной, но пропорционально сложенной. И держалась она хорошо. Ему пришло в голову, что Люси Каннингем может стать красавицей, если сбросит вес. «Нет. Когда сбросит вес», – поправил себя Тео.

Правда, Люси потребовалась скорая помощь раньше, чем она зашнуровала кроссовки, и все же он считал предполагаемый проект вполне выполнимым. Он поможет этому администратору по маркетингу сбросить сто фунтов, при этом об успехах Люси будут рапортовать в ежемесячных передачах на телевидении, в колонках журналов и в постоянных рекламных роликах, и они оба заработают по тысяче долларов на каждом сброшенном ею фунте.

По прошествии года Люси будет стройной и богатой, а он сможет вернуться в медицинский колледж. Выиграют все.

Тео отметил недешевые темно‑синие леггинсы Люси и ее просторную футболку до середины бедер – попытка спрятать то, что спрятать невозможно. Он снова посмотрел ей в лицо и встретился взглядом с парой больших серо‑голубых глаз, сверкающих гневом и вызовом. Милая улыбка уступила место кривой усмешке.

Появилась официантка, и Тео заказал кофе без кофеина. Люси последовала его примеру.

– Я полагаю, вы знаете, где нам найти такой волшебный зал? – спросил он.

– Я надеялась, что вы это знаете.

– Такого не существует. Поэтому остается план «Б». – Тео подождал ее реакции, но Люси только молча смотрела на него. – Вам не любопытно, что собой представляет план «Б», Люси?

Принесли кофе, и Люси готова была поклясться, что ощущает запах одеколона сквозь аромат кофе. Она надеялась, что это всего лишь шампунь или мыло, потому что не доверяла щеголям, которые душатся одеколоном. Как и многие из ее предубеждений, касающихся окружающих мужчин, эта маленькая причуда была связана с Брэдом Зирклом и с происшествием на Кубке Тако. Но чтобы у них с Тео все получилось, ей придется хотя бы попытаться довериться ему, не обращая внимания на запах одеколона.

– План «Б»? Объясните, – попросила она.

Люси заметила, как Тео прячет улыбку, прихлебывая свой кофе. Затем его взгляд переместился поверх ее головы на улицу. Она проследила за ним и увидела красивую рыжеволосую женщину, уверенно шагающую по тротуару. Помахав рукой, женщина крикнула:

– Увидимся в четверг, Тео!

– До четверга! – И Тео снова вернулся к разговору с Люси, и пока он говорил о неочищенных зернах и позитивном мышлении, Люси гадала, в какой мере ее тренера можно отнести к дамским угодникам. При такой внешности и мастерском владении искусством прижиматься губами к губам он должен пользоваться огромным успехом у одиноких женщин Саут‑Бич.

– План «Б» – это любые мероприятия, ведущие к успеху. Наша задача найти их и выполнять каждый день, пока они не станут частью вашей сущности. – Тео склонился над маленьким столиком кафе и посмотрел прямо в глаза Люси. Она поняла, что самым обезоруживающим в этом парне было сочетание мужественности и утонченности. Его лицо идеально сбалансировано – сильный, прямой нос, широко расставленные, все понимающие синие глаза, мягкие губы, четко очерченные щеки, заканчивающиеся почти квадратным, чисто выбритым подбородком.

А его тело… ну, тело у Тео крепкое, загорелое и очень привлекательное. Это вам не какой‑нибудь неуклюжий качок с выпирающими мускулами. В Тео все просто безукоризненно.

Люси смахнула пот со лба. Сердце ее глухо стучало. «Интересно. – подумала она, – та рыжая на тротуаре, да и другие подружки Тео выработали иммунитет на его внешность? Или их тоже бросает в жар, когда они всего лишь слушают его? И Джиа Альтамонте – тоже одна из этих подружек?»

– И вы будете выполнять план «Б» до тех пор, пока не сможете представить свою жизнь без него. Пока не почувствуете себя уверенной, абсолютно здоровой и не приобретете такой запас энергии, о котором даже не мечтали. Что вы на это скажете? – Люси сморщила нос:

– И все равно мне бы хотелось найти тот волшебный зал.

В этот момент хорошенькая блондинка села за столик неподалеку от них, болтая по мобильному телефону и одновременно улыбаясь Тео. «Привет», – одними губами произнесла женщина. Тео кивнул ей, и Люси вдруг подумала, а не жиголо ли к тому же ее тренер?

Тео сказал, что хотел бы, чтобы она вела дневник, где описывала бы свои чувства и цели, перечисляла бы свои пристрастия в еде.

– Обо всех трудностях мы поговорим завтра, после телестудии, хорошо?

– Да – Люси смотрела на блондинку, которая не сводила глаз с Тео.

– Я составлю для вас подробный список вопросов о вашей физической форме и здоровье, о ваших нынешних предпочтениях в еде и образе жизни. Чем более подробно вы ответите, тем быстрее и точнее мы определим, что следует предпринять. Итак?

Люси замерла, медленно осознавая последствия его последнего замечания. Она должна будет письменно перечислить то, что ела? Неужели не осталось ничего святого?

– Вам придется всегда держать под рукой толстый блокнот для записей, – буркнула Люси.

Тео понизил голос:

– Завтра захватите с собой еще и купальник, хорошо? – Нет, это совсем не хорошо! Она скорее умрет, чем позволит ему увидеть себя в купальнике.

– Мы отправимся плавать с маской и ластами?

Тео сочувственно покачал головой, понимая, что эта часть будет для Люси трудной.

– Это для гидростатического бака…

– Для чего?

– Мы погрузим вас в воду и точно измерим процент жировых отложений.

Глаза Люси сделались огромными.

– Нам необходимо знать, с чего мы начинаем, вот и все. Просто для начала.

– Но неужели необходимо начать именно с этого?

– Мне казалось, вы согласились на оценку своей физической формы.

Люси с трудом сглотнула, заморгала и отвела взгляд, чтобы сосредоточиться на чем‑то, пока не возьмет себя в руки. Ее взгляд снова упал на блондинку, которая теперь скрестила свои ноги с нулевым содержанием жировых отложений и все так же продолжала смотреть на Тео, выразительно трепеща ресницами.

– Не можем ли мы просто сделать приблизительную оценку содержания жира в моем теле? Скажем, принять ее за девяносто восемь процентов и исходить из этого?

Тео постарался не рассмеяться. Он смотрел, как Люси Каннингем с трудом глотает слюну и смотрит куда угодно, только не на него. Смущение буквально распространялось пульсирующими волнами от ее тела. Он прекрасно понимал, однако они не смогут начать, пока у него не будет уверенности, что она активно станет в этом участвовать.

– Вы на это согласились, Люси? Вы должны понимать, все то, что мы узнаем завтра, как и все остальное, что выяснится после лабораторных анализов – определение сопротивляемости вашего организма, состояние сердечно‑сосудистой системы, – все станет достоянием публики.

– Давайте все расставим по местам с самого начала. Я делаю это ради денег. – Люси глубоко вздохнула. – И знаю, что смогу выдержать снижение веса. На полученные деньги я собираюсь открыть собственную компанию. И не хочу потерпеть неудачу. Просто это начало звучит так… – Люси опустила взгляд на свои руки, – тяжело.

Тео задумчиво рассматривал изгиб ее шеи и линию плеч, попутно отметив и то, что она не помещается на сиденье маленького стула кафе. Им явно придется делать много кардиоупражнений, со временем прибавив упражнения на снарядах и фристайл. Тео предполагал применить метод Пилатеса, чтобы заложить основы силы. А также использовать йогу, дающую гибкость.

Видя, как Люси сжимает зубы от отчаяния, он подумал, что ей пойдут на пользу несколько сеансов боя с манекеном, которого можно молотить изо всех сил. Надо будет не забыть об этом.

Но, продолжая смотреть на нее, Тео внезапно ощутил желание обнять эту женщину, сказать ей, что все будет хорошо. Такого у него прежде не случалось с клиентками. Да, для него тоже все сводилось к деньгам, но Люси Каннингем ему нравилась. Он хотел, чтобы она была счастлива. Было в ней нечто такое – может быть, смесь храброй девочки с умудренной опытом женщиной? – что действовало на его чувства.

– Я понимаю, требуется большая смелость, чтобы сделать то, на что вы решились. – Она не ответила, а только закрыла лицо ладонями. Тео забеспокоился, не подавилась ли она опять. – Люси?

– Простите, я сейчас… – Она вскочила со стула, пробралась между столиками и выбежала на улицу. Тео смотрел ей вслед – она прилично бегает и кажется довольно проворной. Затем он увидел, что она плачет.

Тео вздохнул, бросил на столик десятку и вышел следом за ней. Люси остановилась на углу. С красным лицом, задыхаясь, она ждала у обочины, когда можно будет перейти дорогу.

– Как давно вы не совершали хорошую пробежку? – Тео стоял рядом с ней, а Люси уставилась невидящим взглядом на ворота пляжа на Восьмой улице и встающее за ними солнце.

– Сколько лет – вы хотите спросить? – Зажегся зеленый свет, и Люси перешла бульвар Оушн, все еще тяжело дыша.

– Так давно?

– Я раньше бегала. Я набрала пятьдесят фунтов во время учебы в колледже, но до этого я играла в софтбол и сквош. И еще занималась верховой ездой, лыжами и пешим туризмом. – Она повернулась и с вызовом посмотрела на Тео.

Тот не сдержал удивления, и оно отразилось на его лице. Ему было жаль, что Люси это заметила, потому что она в смущении отвела взгляд.

– Так почему же вы бросили?

Люси так резко тряхнула головой, что ее хвост задел его плечо. И посмотрела на него с выражением, которое Тео не мог бы назвать иначе, чем ужасом.

– Без всяких причин.

Тео не стал углублять тему. Он знал, что завтра Люси подробно все расскажет, заполняя анкету клиента. Сегодня же нужно заставить ее расслабиться. Психологически подготовить к долгому пути, который ей предстоит. Но пока он терпел в этом сокрушительное поражение.

Невозможно было выбрать момент неудачнее, однако Тео увидел, что к ним приближается маленькая женщина с пышными формами, которая когда‑то встречалась с его лучшим другом Тайсоном. Тео не мог вспомнить ее имя и испытал облегчение, когда она прошла мимо, всего лишь улыбнувшись ему. Затем увидел, что Люси смотрит на него, открыв рот.

– Выдержите на стороне службу девочек по вызову, Тео? – Он рассмеялся:

– Нет. Просто я многих знаю на Саут‑Бич.

– Многих женщин.

– А теперь я знаю вас. – Он улыбнулся ей.

Люси редко лезла за словом в карман, но ей было трудно вести светскую беседу с блестящими красавцами. И сейчас она чувствовала себя совершенно беззащитной перед Тео Редмондом и его обаятельной улыбкой.

– Куда мы идем, Люси?

Очевидно, она уже довольно долго шагала неизвестно куда. Удивительно, как еще она не раздавила нескольких пешеходов.

– Туда, куда вы меня ведете, – ответила Люси, содрогаясь при мысли о том, что превратилась во влюбленную по уши восьмиклассницу и только что упустила второй шанс произвести благоприятное впечатление.

Но Тео только рассмеялся. Он обнял ее за плечи и слегка сжал их.

– Вы в хороших руках, Люси Каннингем.

Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман.

– Помогите. Я втрескалась в своего тренера.

Люси объявила об этом, едва успев плюхнуться на знакомое сиденье обтянутого персиковым дамастом дивана.

Она остановила взгляд на японской бумажной ширме перед окном, на которой уже почти год после переезда в Майами всегда останавливала свой задумчивый взгляд. Осмотрела знакомый пейзаж: грациозный изгиб бамбуковых листьев, прозрачные цветки вишни, крохотные ротики крохотных женщин в крохотных кимоно и крохотных деревянных высоких сандалиях.

Крохотные, крохотные, крохотные…

Ее психотерапевт сидела, как всегда, спокойная, аккуратная, пристроив блокнот на ноге, закинутой на другую ногу. Дужки ее очков были скрыты подстриженными под пажа и густо сбрызнутыми лаком волосами цвета соли с перцем.

– Ты ему сказала, что находишь его привлекательным?

– Я способна лишь нести какую‑то чепуху. Ничего вразумительного я просто не могу сказать.

– Понятно.

– К тому же снова повторяется та же история, что и с Брэдом Зирклом. – Люси уперлась локтями в колени. – Ну почему я всегда западаю на тех, кто мне не по зубам? Почему я себя так подставляю?

Дорис улыбнулась:

– Судя по тому, как ты его описала, Тео гораздо привлекательнее, чем Брэд Зиркл.

– Да, Мистер Красавец великолепен. – Люси вздохнула и с ненавистью взглянула на гейш, пытаясь представить себе, как ее бедра выглядели бы в кимоно, так туго стянутом на талии. Если бы еще у нее была талия. Когда‑то она была, если память ей не изменяет, однако сейчас Люси не могла даже вспомнить, как чувствует себя человек, если у него имеется впадина где‑то в центральной части тела.

– Когда ты описываешь его, я ощущаю в твоих словах гнев. – Люси невольно рассмеялась:

– Не гнев. Мне просто стыдно за то, что я предаюсь таким фантазиям насчет него, знаете, вроде того, что он голый кормит меня сдобным печеньем, а я смотрю старые шоу Энди Гриффита.

Дорис записала что‑то в своем блокноте.

– Я сделала крупный шаг вперед? – Дорис усмехнулась:

– Пока не знаю. Пожалуйста, продолжай.

– Тео кажется мне человеком поверхностным, но, Боже, до чего он хорош, Дорис! Само совершенство. Он настолько совершенен, что уже не имеет значения его поверхностность. Вы знаете, что большинство его клиенток – модели?

– Значит, поверхностный?

– Да.

– А откуда тебе это известно? – Тон Дорис удивил Люси.

– Послушайте, он очень красив. И мне кажется, что он больше внимания уделяет своей внешности, чем характеру. Наверное, все свободное время он тратит на уход за своим идеальным телом. Идеальные волосы. Идеальная улыбка.

– Понятно, – кивнула Дорис и положила ручку. – С таким же успехом можно предположить, что если у тебя избыточный вес, то ты – ленивая неряха.

– Дорис! – Люси недоуменно выпрямилась на диванчике.

– Просто есть повод для размышления, Люси.

Глава 2

Январь

Запись в дневнике 1 января

Завтрак: 3/4 стакана овсянки; 1 стакан обезжиренного молока; 1 стакан клубники; 1 стакан кофе – половина обычного, половина без кофеина.

Ленч: 100 г куриной грудки; 1 ломтик хлеба из цельных зерен пшеницы; 1 ст. л. легкого майонеза; сельдерей; салат латук; помидор; 1 среднее яблоко.

Обед: 100 г кукурузы; немного вареной капусты; салат из апельсина с красным перцем, помидорами, огурцами и 2 ст. л. легкого майонеза.

Перекус: 1 стакан нежирного йогурта; 1/4 стакана легких мюсли; 1 апельсин.

Установка на сегодня:

«Я обладаю достаточной силой воли, чтобы воздержаться от убийства членов моей семьи по отдельности или всех вместе».

– Люсинда, детка, передай, пожалуйста, хлеб.

Люси подала матери еще теплый ирландский хлеб и постаралась не впустить божественный аромат в свои ноздри, не то он проникнет в ее первобытный мозг, и тогда она уткнется лицом в корзинку и зарычит, как изголодавшийся бродячий пес, с жадностью отрывая клыками гигантские куски от батона.

– Ты ешь, как птичка. – Ее отец уже в пятый раз высказал это замечание с тех пор, как они сели за стол. – Ни картошки, ни хлеба. Ты не заболела?

– Ох, ты уже всех достал, Билл. Оставь ее в покое. Ты же знаешь, что она на диете.

Люси с завистью смотрела, как мать густо намазала маслом толстый ломоть хлеба и откусила от него здоровенный кусок.

Люси взяла свой стакан воды со льдом и скромно отпила, оглядывая новогодний стол. Интересно, почему она решила, что может пережить еще один визит в эту страну Еды, если Рождество обернулось для нее такой катастрофой? Она так и не призналась Тео насчет орехового пирога, съеденного 26 декабря, и это предательство грызло ее душу. Люси пообещала, что все попадающее в ее рот будет занесено в дневник, но не прошло и месяца с начала новой жизни, а она уже нарушила обещание. А ведь завтра предстоит первое взвешивание! В прямом эфире на телевидении!

У нее нет другого выхода, как признаться. Не может же она сказать, будто забыла о съеденной половине пирога!

– Что за диета на этот раз, дорогая?

«Та, при которой ты украдкой съедаешь половину пирога с орехами».

– Это не диета, мама. Люси называет это проектом фитнеса и питания, – дала пояснение старшая сестра Люси, Мери‑Фрэн, которая как раз засовывала что‑то вроде пюре из зеленой фасоли в открытый рот своего младшего отпрыска.

Люси наблюдала, как ее племянник выплюнул большую часть пюре и забарабанил кулачками по столику своего высокого кресла. Она тоже так могла бы. Если она не получит кусок ирландского хлеба в следующие пять секунд, то тоже забарабанит по столу кулаками. Каким‑то образом она продержалась целый месяц, питаясь только цельными зернами, свежими овощами и фруктами и кусочками постного мяса. Что это за пытка, черт возьми? Ничего жареного. Ничего сладкого. Ничего, покрытого глазурью. Ничего даже отдаленно напоминающего пирожное. Люси почувствовала, что ей не выдержать этот обед, она обязательно сорвется.

– Не нужна ей никакая диета. Она и так красивая. – Отец погладил Люси по руке. – Поешь картошки, дорогая. Тебе не улыбнется удача в этом году, если ты этого не сделаешь.

– Откуда ты все это берешь, папа? – Мери‑Фрэн вытерла зеленое пятно с личика Холдена, одновременно пытаясь сунуть что‑нибудь себе в рот. Неудивительно, решила Люси, что Фрэнни худая. У нее никогда не бывает свободной минуты, чтобы поесть. Может, секрет, как оставаться худой, заключается в том, чтобы родить троих детей за пять лет?

Взгляд Люси остановился на матери. «Забудь».

– И сколько фунтов ты уже сбросила, Люс?

Всегда можно ожидать, что Дэн примет участие в охоте. Наверное, младшие братья для этого и существуют.

Мать ахнула:

– Дэнни! Бестактно об этом спрашивать! Очень надеюсь, что ты не ведешь себя так со своими пациентами! – И она через стол сочувственно улыбнулась Люси. – А правда, сколько ты сбросила, дорогая?

Люси испытала тяжелый приступ дежа‑вю и посмотрела на часы. Вряд ли удастся сделать вид, будто ей срочно нужно на работу, вскочить в машину и через сорок пять минут оказаться в Майами. Даже Стивен Шеррод, самый плохой в мире босс, умудрился избежать непредвиденных случайностей в первый день Нового года.

– Дэн, мама, папа, Фрэнни! Я не знаю, на сколько я похудела. По‑моему, я упоминала на Рождество, что мой тренер будет взвешивать меня всего один раз в месяц, и завтра как раз ровно месяц. А сейчас важны не столько цифры, сколько необходимость улучшить мое физическое состояние.

– Значит, пока твой вес не изменился?

Люси бросила на Дэна возмущенный взгляд, который она приберегала специально для своего младшего брата.

– Ты будешь первым, кто об этом узнает. Как только меня взвесят, я попрошу их издать подробный бюллетень. К несчастью, ты все еще живешь в Питсбурге, иначе мог бы просто посмотреть шоу «Проснись, Майами!», как все остальные.

– А я считаю, ты великолепно выглядишь, – сказала Мери‑Фрэн, вытаскивая извивающегося Холдена из высокого стула. Люси смотрела, как она потащила его на кухню и, держа малыша над кухонной раковиной, стала стирать пюре из фасоли с его волос и одежды влажным полотенцем. Потом крикнула: – Только не пытайся сбросить слишком много слишком быстро, Люси! Это опасно!

– Я делаю все, чтобы этого не допустить. – Дэн рассмеялся.

– Тебе следовало бы распустить волосы, дорогая, – посоветовала мать. – Ты выглядишь гораздо лучше, когда они распущены. А твой тренер похож на кинозвезду. Вот. Возьми кусочек грудинки.

Люси решила, что, может быть, ей все‑таки удастся сослаться на срочный вызов на работу.

– Спасибо, мама. Пожалуй, я ограничусь говядиной.

– Правильно ли я понял? – Отец предложил Люси кусочек хлеба, от которого ей удалось отказаться. – Вы с этим парнем разделите сто тысяч, если у вас все получится?

Люси вздохнула, вспомнив, что она обсуждала все детали с отцом не один раз.

– Нет. Каждый из нас получит по тысяче долларов за каждый фунт, который я сброшу, в пределах сотни.

– И за все платит твой сумасшедший босс? Это была его идея?

– Это была моя идея – воспользоваться повальным увлечением реалити‑шоу и построить кампанию на успехе одного человека. Я только не предполагала, что этим человеком буду я. Вот это уже была идея моего безумного босса, и наш клиент, «Палм‑клуб», согласился вложить деньги.

Дэн прочистил горло.

– Люси, а ты не боишься, что кто‑нибудь узнает, что ты… ну, знаешь… та самая девушка, которая провалила футбольную программу колледжа «Питт стейт»? Знаменитая неудачница?

– Дэниел Мерфи Каннингем! – Мать в сердцах бросила вилку на тарелку. – Как ты мог? Ты же знаешь, мы договорились никогда не говорить об инциденте на Кубке Тако в присутствии Люси!

– Что он на этот раз выдал? – крикнула Мери‑Фрэн, заглушая шум льющейся из крана воды.

– Да это не так уж и важно. – Люси беспокоил тот же вопрос, поэтому она не могла винить Дэна. – Я бы никогда не ввязалась в эту историю у себя дома, но ведь все случилось десять лет назад в Питсбурге. Возможно, здесь событие даже не попало в сводку новостей.

Дэн сочувственно взглянул на нее.

– Я просто хотел убедиться, что ты это продумала.

– Сначала я сказала Стивену, что не стану в этом участвовать, но он поманил меня деньгами, и я увидела шанс удрать из «Шеррод энд Томе» и создать собственную компанию. Слишком заманчиво, чтобы не воспользоваться.

Брат нахмурился:

– Но что будет, если ты провалишь дело?

– Дэн! – Мери‑Фрэн вернулась к столу и сунула Холдена на руки брату. – Она не провалит дело! Люси способна сделать что угодно, если уж решила.

Именно этот момент Холден выбрал, чтобы вонзить свои острые ноготки в щеку Дэна.

– Ой!

– Я думаю, все мы хотим спросить, готова ли ты к тому, чтобы так выставить себя на всеобщее обозрение? – Мать Люси протянула руку через стол и погладила пальцы дочери. – Это очень трудно, Люси. Я не хочу снова видеть, как мою милую девочку обижают или унижают.

– Спасибо, мам. Ты права. Но сейчас уже слишком поздно. «Палм‑клуб» платит нашему агентству большие деньги за эту кампанию, и я уже в ней участвую: ежемесячное участие в шоу «Проснись, Майами!», еженедельная колонка в «Женщине Майами», самая массированная рекламная кампания, которую я когда‑либо проводила. У меня нет другого выхода, как только добиться успеха.

– Это очень большое напряжение для тебя, Люс. – Мери‑Фрэн выглядела обеспокоенной.

– Ох уж эти телевизионные реалити‑шоу! – Отец положил себе еще картошки. – В твою жизнь бесцеремонно вмешиваются, переделывают машину, квартиру, брак, даже лицо. – Он потянулся за капустой. – Пожалуй, единственное, что еще не практикует телевидение, – это ритуальные человеческие жертвоприношения и совокупление в прямом эфире.

Мать Люси закатила глаза. Мери‑Фрэн недовольно поджала губы. А Дэн сказал:

– У вас, наверное, еще нет прямой спутниковой трансляции.

Мужчины, забрав с собой умытого Холдена, ушли в гостиную смотреть футбол, а женщины остались убирать со стола. Так как сестра приехала из Атланты всего с одним ребенком, Люси надеялась, что у них будет время поболтать. Но у Фрэнни был такой вид, словно сон ей нужнее, чем разговор по душам.

– Как дела у Кита?

В ответ на вопрос Люси Мери‑Фрэн вздохнула.

– Как обычно. Кит обещал, что после повышения он будет проводить меньше времени в поездках, но пока я этого не вижу.

Люси поставила судки с оставшейся едой в холодильник. Ее встревожила безысходность в голосе сестры.

– Он ведь говорил, что это временно, правда? – Мери‑Фрэн подняла глаза от раковины.

– Я больше в это не верю.

– Если хочешь знать мое мнение, ты выглядишь так, словно вот‑вот рухнешь. – Мать обняла Мери‑Фрэн и предложила Люси отвести ее в комнату для гостей на отдых.

– Десерт будет немного позже. – Мать подмигнула Люси. – Пирог с орехами пекан. Твой любимый.

Люси сидела на краю кровати для гостей и смотрела, как Мери‑Фрэн стаскивает джинсы четвертого размера и забирается под плед ручной работы. Она пыталась вспомнить, каково это – иметь четвертый размер и занимать так мало места на двуспальной кровати, однако она плохо помнила себя во втором классе.

– Расскажи мне о своей тренерше, Люс. – Мери‑Фрэн глубоко вздохнула и натянула плед до подбородка. Ее лицо было бледным. – Она похожа на тяжелоатлета? Или это одна из инструкторов по аэробике для команды поддержки спортсменов?

Люси слегка улыбнулась, догадавшись, что Фрэн еще не видела ее фотографий с Тео, развешанных на всех остановках в городе. Она также осознала, что ее никто пока не просил описать Тео.

Прошло уже четыре недели, и это означало, что она выдержала двадцать один час тренировок. Каждое утро по будням Тео в своем тренерском наряде встречал ее у дверей на рассвете, никогда ни на минуту не опаздывая, всегда в хорошем настроении. Он придерживался принципов инь‑ян во всем – от спортивного питания до физиологии упражнений. Он был терпелив, но каждый день подталкивал ее немного выше, заставлял выполнять немного больше. В качестве бонуса он оставался самым сексуальным мужчиной, который Люси когда‑либо встречался.

– Мой тренер – мужчина, и он очень хорошо справляется со своей работой, – ответила Люси.

Фрэн подозрительно покосилась на нее:

– К тому же привлекательный, да?

– Господи, помилуй, я бы умерла, если бы это было не так. – Фрэнни рассмеялась:

– Звучит многообещающе. – Люси тоже засмеялась.

– Конечно, никто не запретит девушке мечтать, но он совсем не из моей команды. И, кроме того, мне кажется, он встречается с половиной женского населения репродуктивного возраста на Саут‑Бич.

– Гм… Когда ты в последний раз ходила на свидание? – Люси вздохнула, ей было очень неприятно сказать правду.

– Помнишь «Октоберфест» два года назад? Очень хороший шницель и очень плохой парень?

– Ты имеешь в виду того программиста, с которым тебя познакомил Кит?

– Ага.

– Того, который сказал, что у тебя бедра, созданные для деторождения?

– Именно его.

– Боже мой, Люси. И с тех пор ты ни с кем не встречалась?

– Я думаю, тот вечер излечил меня от желания ходить на свидания.

Мери‑Фрэн похлопала Люси по руке и улыбнулась.

– Нам с тобой следует бывать в обществе. Встречаться с людьми. Я все равно скоро сбегу из Атланты. Как насчет того, чтобы поселиться вместе? Мы сможем каждые выходные устраивать вечеринки. Будет очень весело.

Люси отодвинулась и уставилась на сестру.

– О чем это ты?

– Ох, дьявол, Люси. – Голос Мери‑Фрэн звучал тихо и печально. – Его никогда нет дома, действительно никогда. Хорошо, если удается хотя бы два раза в месяц поужинать всей семьей.

– Господи!

– Знаешь, с меня хватит. Бывают дни, когда я так устаю, что буквально валюсь с ног.

– Ох, Фрэнни. А Кит знает, как он нужен тебе дома? – Мери‑Фрэн усмехнулась:

– Этот человек все знает. Уж поверь мне. – Она помолчала. – Я думаю, у него интрижка.

– Что? – Люси выпрямилась. – Я его убью! – Фрэн зевнула.

– Может, я просто все придумала, но когда Кит не в отъезде, он не может дождаться повода, чтобы ускользнуть из дома. А дома все время такой хаос, что я его даже не виню. Просто спрашиваю себя, не бегает ли он к другой, у которой блузка не испачкана детскими соплями.

– Ох, Фрэн. – Люси погладила коротко остриженные волосы сестры. – Поговори с Китом. Вызови его на откровенность.

Мери‑Фрэн прижалась к сестре и покачала головой:

– Лучше я перееду к тебе и буду наслаждаться жизнью одинокой девушки в Майами.

Люси фыркнула.

– Да, день за днем один только секс, тусовки в клубах и секс, секс, секс.

Мери‑Фрэн сонным взглядом посмотрела на Люси.

– Может, это и к лучшему. Ведь именно из‑за секса я оказалась в таком ужасном положении.

– Ничего ужасного. – Люси поцеловала сестру в щеку и снова отметила, что недаром все называют Мери‑Фрэн миниатюрной копией ее самой. Сестра на два года старше, на пять дюймов ниже и бог знает на сколько фунтов легче, но у нее тот же цвет волос и глаз. И нежно‑розовый цвет лица. Ее миниатюрная миловидность теперь не так огорчала Люси, как прежде, и сейчас у Люси просто сердце разрывалось, когда она видела сестру такой опустошенной.

– Но знаешь, – вздохнула она, – у меня всего одна комната, и мы в конце концов прикончим друг друга, сражаясь за место в ванной.

Мери‑Фрэн на это никак не среагировала, потому что уже уснула.

Тео занял свое место за столом для совещаний, кивнул Тайсону, сидящему справа, и улыбнулся Лоле, занявшей место слева. Совещания сотрудников «Палм‑клуба» всегда проходили болезненно, но сегодняшнее обещало быть особенно мучительным, потому что они собирались обсуждать проект Люси Каннингем, а Лола Дипаоло с самого начала относилась к нему с высокомерным презрением.

Их босс, Района Кортес, попотчевала собравшихся итогами на конец года и прикрепила тренеров к нескольким новым клиентам, потом сделала приглашающий жест Тео:

– Быстренько доложи нам, как обстоят дела с твоими пятнадцатью минутами славы.

Он ощутил злой обжигающий взгляд сильно подведенных тушью глаз Лолы еще до того, как она произнесла:

– Пятнадцать минут, которые растянутся на весь безумный год.

Тео рассмеялся вместе со всеми остальными тренерами в комнате, включая и его лучшего друга Тайсона Уильямса, бывшего защитника команды Флоридского университета. Мальчишеское лицо Тайсона сегодня выглядело весьма помятым. «Интересно, – подумал Тео, – какой из любимых клубов Тайсона не дал ему как следует выспаться?»

– Пока все идет замечательно. По будням каждое утро мы приходим сюда в пять часов, так что неплохо, если при встрече вы ее немного подбодрите. Ей важна сейчас любая поддержка.

– А что будет важным для тебя в конце этого года? Новое резюме?

Тео подождал, пока стихнет смех, вызванный этим замечанием одного из тренеров.

– Мы с мисс Каннингем выполним задуманное, – пообещал он.

– Жаль, что здесь не было камер в тот день, когда она подавилась карамелькой, – со смехом сказала Лола.

– Да, документальный фильм о том, как поступать в подобных случаях, не был бы лишним, – прибавил Тайсон.

Вмешалась Района:

– О нас уже было много публикаций в прессе в связи с этим проектом. Возможно, к некоторым из вас обратятся журналисты и попросят прокомментировать события ближайших месяцев. Я бы хотела, чтобы, прежде чем давать интервью, вы обсудили все со мной. – Она улыбнулась Тео. – Эта кампания пока обходится нам в копеечку, но, надеюсь, в будущем мы получим большую прибыль.

Лола нахмурилась и покачала головой.

– У тебя когда‑нибудь клиент сбрасывал сто фунтов за год? Будь реалистом, Тео!

– Нет, не сбрасывал.

Это была правда. Но он никогда и не затевал ничего столь амбициозного, с таким раскладом по времени и так публично. Конечно, он работал с тучными пациентами, когда был студентом‑медиком, и помог нескольким клиентам кардинально изменить свою жизнь, но в последнее время его клиентками в «Палм‑клубе» одна за другой становились женщины с почти идеальной внешностью.

Откровенно говоря, это уже начинало ему надоедать.

– Помните мою клиентку, которая сбросила шестьдесят фунтов? – Лолу ничуть не смутило то, что никто не помнил такой клиентки. – Так вот, я слышала, что она бросила мужа ради китайца‑посыльного.

Тео, как и обычно, не понял, что Лола хотела этим сказать.

Тайсон повернулся к Тео:

– Похоже, она всерьез взялась за дело. Вы занимаетесь шесть дней в неделю?

Да, Люси всерьез взялась за дело, и, хотя взвешивания проводились нечасто, Тео видел в ней перемены. Она лучше двигалась во время занятий аэробикой. Ее руки стали более сильными. Люси явно сбросила вес. Она хорошо выполняла план питания и вела ежедневный дневник, ставила себе ближайшие цели и советовалась с ним. Тео пересмотрел груду материалов по кардиотренировкам и тонусу мышц для женщин, а также поинтересовался новейшими стратегиями мотивировки. Привлек на помощь мозги пары друзей, работающих в области спортивной медицины. Он даже записал несколько эпизодов «Доктора Фила».

– Мы занимаемся пять дней подряд, затем один день облегченный и один день отдыха. Люси может связаться со мной в любое время суток.

– О‑о‑о! Мечта любой девушки, – проворковала Лола. Склонив голову к плечу, Тайсон смотрел на Тео широко раскрытыми черными глазами.

– Но сотня фунтов, приятель. Я все‑таки рад, что это досталось тебе, а не мне.

Рамона закрыла совещание, отправила тренеров в зал, но остановила Тео у двери:

– Есть минутка?

Он прислонился к краю стола и скрестил руки на груди.

– Конечно.

Рамона улыбнулась ему.

– Знаешь, ты лучший из моих тренеров и единственный, кому я полностью могу доверять. Я, чтобы ты знал, ценю твою работу.

Он кивнул:

– Спасибо.

– Послушай, Тео. Я понимаю, что ты достоин большего, чем «Палм‑клуб». Я знала это еще три года назад, когда брала тебя на работу. – Теплые карие глаза Районы прищурились в улыбке. – Ты прекрасно справишься с Люси и с интересом к вам журналистов. И я знаю, что, когда все закончится и ты получишь свои деньги, ты уйдешь отсюда, чтобы закончить медицинский колледж. Я угадала?

Тео рассмеялся, сбрасывая напряжение. Работать у Рамоны ему было так легко, что он иногда ловил себя на том, что думает о ней как о друге, а не о начальнице. Но по натуре она была хваткой, деловой женщиной. Поманив его этой наградой в сто тысяч долларов, Рамона знала, что он клюнет, и знала даже – почему.

– Да, если меня примут обратно.

– Тебя примут.

Тео переступил с ноги на ногу.

– Мне нравится то, чем я здесь занимаюсь, Рамона.

– И твоим клиентам нравится. – Она широко улыбнулась и похлопала его по плечу. – Когда агентство обратилось к нам с этой идеей, я сразу поняла, что это должен быть ты. Я только попрошу тебя – не слишком сурово отказывай Люси Каннингем, когда она в тебя влюбится.

Тео привык к подобным шуткам. У него была незаслуженная репутация плейбоя, и никто, кроме Тайсона, не знал, что он редко ходит на свидания. Воспитание Бадди, работа в двух местах, тренировки к Специальной олимпиаде и усердная подготовка к вступительному экзамену не оставляли времени на женщин. К тому же Тео опасался: вдруг снова попадется такая, которая разобьет его сердце. Правда, он надеялся на перемены, но ему казалось, что это произойдет еще не скоро.

– А год – это очень долгий срок для одинокой женщины, если она проводит его в тесной близости с тобой, – добавила Рамона.

Тео пожал плечами и решил подыграть ей:

– Ничего не могу поделать с тем, что я убийственно красив и идеален во всех отношениях.

Рамона рассмеялась, направилась к двери, потом снова повернулась к нему.

– Для твоих клиенток ты именно такой и есть. – Тео попытался перебить ее, но она остановила его: – Ты знаешь, что список женщин, ожидающих очереди к тебе, вытянулся на целую милю? И заметил, что из сорока нынешних твоих клиентов только один мужчина и он тоже влюблен в тебя.

– Я заметил.

– Люси – это наш шанс. Весь мир будет следить, как под твоим руководством она превратится из дурнушки в принцессу, и мы станем самым крутым фитнес‑центром в штате, даже более крутым, чем спортзал Голдстейна, а ты знаешь, как давно мне хочется закопать этого грязного ублюдка.

– Знаю.

– Твое дело – сохранять мотивацию Люси Каннингем и не позволить ей сойти с дистанции. Подпусти ее к себе как можно ближе, но пусть ваши отношения останутся деловыми. Я знаю, что ты умеешь ходить по этой грани.

Тео нахмурился, глядя на начальницу.

– Она не совсем в моем вкусе, Района. – Та покачала головой и рассмеялась.

– Но ты в ее вкусе, Тео. Ты во вкусе всех женщин. – Тео закрыл глаза и вздохнул.

– Я способен справиться с Люси Каннингем. – Но Рамона уже закрыла за собой дверь.

– Можешь открыть глаза.

Люси открыла. И цифра на весах показалась ей неправдоподобно низкой. Она подняла взгляд на телекамеры в студии и ахнула:

– Я сбросила двадцать два фунта?

Она моргала в свете прожекторов под аплодисменты аудитории шоу «Проснись, Майами!». Тео протянул ей руку, помог спуститься с весов и проводил назад к ряду кожаных кресел на помосте. Люси чувствовала, как камеры поворачиваются вслед за ней, и слышала приветственный свист и крики толпы.

– Поздравляем, Люси, – произнес один из ведущих, Джон Уивер, аплодировавший вместе со всеми.

Она чувствовала себя немного смущенной, сидя здесь в плотно облегающих розовых тренировочных брюках и футболке, под направленными на нее взглядами. Но по крайней мере это была новая футболка. Красивого зеленовато‑желтого цвета, который, как сказали визажисты, хорошо оттенял цвет ее лица.

– Вы теперь по‑другому чувствуете себя, Люси? Расскажите нам, что вы ощущаете? – Каролина Буэндиа задала вопрос, после которого аплодисменты стихли, и Люси смущенно сглотнула. Она бросила взгляд на Тео, который ободряюще подмигнул ей.

Люси постучала по микрофончику, пристегнутому к ее футболке, приподняла плечо, чтобы рот оказался ближе к нему, и ответила:

– Чувствую, что меня стало меньше.

Тео закончил обмерять Люси во второй раз за это утро, потом повел ее из комнаты для тренеров «Палм‑клуба» в спортзал.

– Ну что?

– Те измерения, которые я провел в телестудии, были точными. – Тео недоверчиво покачал головой.

– Но ведь это хорошо!

– Слишком хорошо. Я не хочу, чтобы ты теряла вес так быстро.

Она остановилась.

– Ты что, спятил?

Они подошли к беговой дорожке. Тео ввел десятиминутную программу разогрева, и Люси вскочила на дорожку.

– Я ожидал, что ты будешь худеть. Это нормально. Но ты потеряла целых двадцать два фунта веса и восемь дюймов объема, а это слишком много для одного месяца. Мне нужно, чтобы ты теряла не больше двух фунтов в неделю.

Люси не растерялась:

– Значит, я могу есть больше?

– Мечтать не вредно. – Тео игриво дернул за полотенце у нее на шее, потом что‑то записал в своем блокноте.

– Некоторое время я буду взвешивать и измерять тебя раз в неделю, чтобы при необходимости внести изменения. Но это только для меня. Не хочу, чтобы ты слишком привыкала к цифрам.

Он поднял глаза, поймал ее взгляд и улыбнулся.

– Сухой остаток – ты продвигаешься замечательно, Люси. Я горжусь тобой. Как отпраздновала Новый год?

Люси попыталась осознать все, что Тео только что сказал. Она добилась успехов. Она добилась слишком больших успехов! Может, ей все‑таки не стоит рассказывать ему об ореховом пироге? Очевидно, это ей не повредило. Может быть, вся эта борьба за снижение веса будет пустяком? Ради всего святого, почему она не попробовала заняться этим раньше?

– Новый год прошел потрясающе. Всю ночь веселилась в компании прекрасных людей.

Тео улыбнулся, и от его улыбки у нее странным образом затрепетало в животе.

– Да, я тоже провел его с семьей. Меньше осложнений.

– У нас явно разные семьи.

Тео еще несколько секунд удерживал улыбку на лице, затем протянул руку к ее запястью и нащупал пульс. Люси уже привыкла к прикосновениям Тео, но все равно каждый раз ее нервная система словно подвергалась удару током. Она понимала, что так ему никогда не удастся точно измерить ее пульс. Ей хотелось попросить его вычесть из полученного значения хотя бы десять ударов.

Закончив считать пульс, он нежно погладил ее по руке и вернулся к своим записям.

– Как ты справлялась с планом питания в последние дни?

– Хорошо. Мой дневник у меня в сумке.

Она смотрела, как Тео нагнулся, отодвинул бутылку с водой и, покопавшись в ее вещах, вынул дневник. Она готова была умереть со стыда. Осталось ли еще хоть что‑нибудь, недоступное взгляду этого мужчины? Он знает ее вес до последней унции, процент жира в ее теле – слава Богу, меньше девяноста восьми процентов, – а также коэффициент массы ее тела, скорость биения сердца в покое, основной уровень метаболизма и уровень холестерина. Он знает, о какой еде она мечтает и когда именно мечтает. После всего этого вряд ли на него сильно подействуют ее белые старушечьи панталоны.

Люси вздохнула, наблюдая, как Тео листает ее дневник Сейчас он узнает еще и об ореховом пироге. Потому что она в конце концов написала признание. Ох, черт!

Тео неопределенно хмыкнул и взглянул на нее, его маленькая золотая сережка блеснула в свете потолочных ламп кардиостудии. Несколько секунд он смотрел ей в глаза, мягко и задумчиво улыбаясь.

– Это огромное нарушение, Каннингем.

– Послушай. Я прекрасно понимаю, что ореховый пирог не входит в мой план питания.

Тео молча положил дневник назад в сумку, потом прислонился к тренажеру, высокий и спокойный, и посмотрел на нее.

– Я знаю, что мне полагается держаться подальше от рафинированного сахара и белой муки.

Он кивнул.

Невозмутимость Тео задевала Люси. Почему он просто не отведет душу и не накричит на нее?

– И когда я потом подсчитала, кукурузный сироп и корочка пирога дают как раз тысячу калорий, как сахар и мука.

– Наверное.

– Ты мне ничего не скажешь?

– Ты его ела со взбитыми сливками?

– Нет.

– Я тоже не люблю такой пирог со взбитыми сливками.

Внезапная смена скорости дорожки заставила Люси споткнуться. Ей с трудом удалось сохранить темп. Ее легкие заработали в полную силу.

– Вот как? – крикнула она, тяжело дыша. – Это все, что ты можешь мне сказать по поводу пирога?

Тео пожал плечами:

– Это же не конец света, правда?

– Конечно, нет. – Люси попыталась нахмуриться, но мышцы лица не повиновались ей. Сегодня она чувствовала себя удивительно теплой и расслабленной, ее тело раскачивалось в такт равномерному постукиванию ног по широкой резиновой ленте. Она ощущала, как кровь течет по сосудам. Люси чувствовала себя гордой и счастливой – ведь ей стало на целых двадцать два фунта легче.

– Мы впряглись в это надолго. Ты сделала ошибку, но не позволила ей выбить тебя из колеи. Вот что важно.

Она благодарно улыбнулась ему.

– Но если это повторится, мне придется дать тебе пинка. И закончим наш маленький спор о пироге. – Тео продолжал что‑то писать, небрежно скрестив ноги в щиколотках.

Люси вздохнула. Конечно, Тео не виноват в том, что от него распространяются волны красивого парня, та уверенность на уровне хромосом, которая заставляет всех женщин в радиусе мили встрепенуться, втянуть живот и улыбнуться, стараясь привлечь его взгляд.

Кроме нее, естественно. Понятно, что такие женщины, как Люси, автоматически дисквалифицируются в подобных играх с мужчинами типа Тео. Однажды у нее хватило глупости поверить, что она может стать исключением из правил, и посмотрите, куда это ее привело. Так что с нее достаточно.

Люси внимательно посмотрела на Тео, который весь состоял из мышц и золотистой кожи, и поняла, что в действительности он для нее подарок судьбы. Между ними никогда не может быть никаких сексуальных отношений, и это позволяет ей быть с ним самой собой – краснолицей потной неудачницей.

Люси уже пыхтела, пот капал с нее. Она посмотрела на цифры на пульте управления тренажера и нахмурилась.

– Эй! – окликнула она Тео. – Я думала… что мы… придерживаемся скорости три и две десятых мили в час… максимальный… угол подъема… – три!

– Подумай еще раз. – Тео не отрывал глаз от блокнота.

– Но…

Он поднял наконец взгляд и широко улыбнулся.

– Я не хочу, чтобы тебе стало скучно, Люси. Продолжай говорить со мной. Это всего лишь для разогрева, и было бы хорошо, если бы ты могла разговаривать.

– Я могу разговаривать. – Солнце только начало выглядывать из воды. Это вызвало у Люси улыбку. Весь этот эксперимент вызывал у нее улыбку – она просыпалась и видела, как восходит солнце. Двигалась, потела, дышала, принимала вызов. Она чувствовала себя живой.

Повернувшись, Люси увидела, что Тео ее рассматривает.

– Спасибо, Тео, – сказала она, чувствуя, что расплывается в улыбке.

– За что? За историю с пирогом? Не благодари меня – просто больше так не делай.

Она рассмеялась.

– Не за это.

Тео слегка покачал головой.

– Тогда за что?

– Зато, что ты все воспринимаешь спокойно. За то, что хорошо делаешь свое дело. Мне повезло, что мне дали тебя в качестве тренера.

Тео пожал плечами:

– Это просто моя работа.

Правильно. Люси снова повернулась к окнам и мысленно посмеялась над собой за то, что ей льстит его внимание, ее ждет огромное вознаграждение, если он сможет заставить ее сбросить весь этот вес, и не исключено, что она добьется этого задолго до того, как закончится год. Его обаяние – всего лишь профессиональная учтивость. Его улыбка – капитализм в действии Она готова поклясться, что эти синие, как васильки, глаза так же сияют для всех платных клиенток. Конечно, ведь это его работа. Она для него – просто работа. Ничего больше.

Люси приказала себе не забывать об этом.

Глава 3

Февраль

Запись в дневнике 6 февраля

Завтрак: половина булочки из цельных зерен пшеницы; 1 ст. л. натурального арахисового масла; половинка грейпфрута; кофе без кофеина с капелькой обезжиренного молока.

Ленч: большая порция салата из сырых овощей; 125 г грудки индейки; 30 г легкого чеддера; 1 ст. л. оливкового масла; немного красного виноградного уксуса; полстакана коричневого риса.

Обед: 1 маленькая печеная картофелина; 100 г вареной куриной грудки; 1 стакан приготовленных на пару стручков горошка и грибов.

Перекус: 1 стакан нежирного йогурта; 1 яблоко, немного корицы.

Установка на сегодня:

«Я уверена, что где‑то на свете есть еще более чокнутый босс, чем мой Просто я пока еще его не встретила».

Стивен Шеррод ворвался в зал заседаний без предупреждения.

– Приветствую вас, сотрудники!

Он уселся в кресло, вытянув перед собой длинные ноги.

– Насколько я понимаю, мы сегодня не против поиграть своими творческими возможностями и способностями?

Стивен фыркнул, забавляясь собственной шуткой, и подождал, чтобы кто‑нибудь – любой из его подчиненных – присоединился к восхищению его остроумием. Люси не выразила такого желания, зато ее секретарше, Веронике Кинг, удалось выдавить легкий смешок.

– Мы просматриваем отчет по «Палм‑клубу», – сказала Люси, подавая Стивену сводку публикаций за последний месяц.

– Чудесно. Не хочу вас прерывать.

Вот это действительно было забавно. Все в этом зале для совещаний знали, что Стивен Шеррод способен высасывать жизненную энергию из чего угодно, что он неоднократно доказывал. На совещаниях. На встречах с клиентами. На вечеринках. А с тех пор, как восемь месяцев назад умерла его компаньонка, Сара Томе, Стивен высасывал энергию из своей собственной компании. Компания «Шеррод энд Томе» постепенно теряла преданных клиентов, а найти новых было не так‑то просто. Потеряв Сару, компания лишилась души и сердца.

Люси оглядела зал и отметила, что Стивен ухитрился угробить и совещание ее команды. Несколько секунд назад они увлеченно рассматривали все аспекты, от графического дизайна до разработки веб‑сайта для бухгалтерии «Палм‑клуба», и комната была наполнена энергией, хорошим настроением, духом дружеского соревнования и шутками. Теперь не осталось ничего, кроме неловкости.

Барри Нейкирк уставился в потолок. Мария Бандерас молча печатала на своем ноутбуке. Вероника нервно хлопала пузырем из жвачки и что‑то чертила в своем блокноте.

Люси поступила на работу в «Шеррод энд Томе» в прошлом году именно из‑за Сары Томе. Сара, женщина за пятьдесят, была общительной и остроумной, преданной своим клиентам и полной жизни. Ее энергия и творческие способности сделали эту маленькую компанию крупным игроком на рынке Майами. Люси быстро поняла, что Сара была сердцем и душой всего дела, Стивен же являлся представительской фигурой. Такая расстановка срабатывала. Но Сара умерла во время косметической операции, и все изменилось. Люси посмотрела на своих коллег и подумала о том, что все присутствующие, в том числе и она сама, остались со Стивеном потому, что найти работу было не так‑то легко, а вовсе не потому, что им нравилось с ним работать.

А через десять месяцев, если ей удастся сбросить весь, она достигнет своей цели и покинет эту работу со ста тысячами долларов в кармане и бизнес‑планом своего собственного агентства. Эта мысль вызвала удовлетворенную улыбку на ее лице.

– Итак, Барри, – Люси решила спасти совещание, – что ты думаешь насчет того, чтобы осуществить эту идею: гимнастический зал сможет подстроиться под расписание каждого клиента?

– Откровенно говоря, это единственно верный подход, – ответил Барри. – То, что «Палм‑клуб» предоставляет личных тренеров, доступных с пяти утра до десяти вечера семь дней в неделю, выделяет его среди прочих. Они значительно обгоняют конкурентов. – Он сверился с экраном своего ноутбука. – Голдстейн предлагает личных тренеров только с шести до шести, пять дней в неделю.

Мария с ним согласилась:

– Именно способность «Палм‑клуба» подстраиваться под расписание клиентов оправдывает их цены, которые намного выше, чем в других клубах города, в том числе и у Голдстейна.

– Правильно, – отозвался Барри. – Невозможно просто пришпилить ярлык с ценой на магическую привлекательность Саут‑Бич для знаменитостей.

Все закивали в знак согласия, а Люси бросила взгляд в сторону Стивена, лицо которого вдруг перестало быть рассеянно равнодушным и резко побледнело.

– Что с вами, Стивен?

– Все хорошо. Все хорошо. – Он прочистил горло и выпрямился в кожаном кресле.

– А мне очень нравится лозунг «Фитнес со скоростью жизни», – объявила Вероника.

Мария с противоположного конца стола заметила:

– Это ведь была твоя идея, Люси?

Краем глаза Люси продолжала наблюдать за боссом.

– Да, моя.

– Думаю, тут ты попала в яблочко, – сказал Барри. Стивен встал.

– Спасибо. – Люси смотрела, как ее босс, сгорбившись, шаркающей походкой направился к выходу из зала заседаний. – Я перебирала и другие варианты, в том числе более резкие, но мне тоже этот понравился больше всех.

Мария улыбнулась.

– Я обычно предпочитаю резкое. Какие это были варианты?

Люси изучала спину Стивена.

– Ну например, «Спорим, эта толстуха своего добьется?». – Внезапно Стивен резко обернулся, глаза его блестели.

– Боже мой, Люси! Ты выглядишь так, словно кто‑то воткнул в тебя булавку и из тебя начал выходить воздух!

Вероника слишком громко надавила на пузырь из жвачки.

– Я слышал, что ты сбросила несколько фунтов, но до сих пор не замечал этого.

Если бы не ее прошлый опыт, Люси решила бы, что ослышалась. Но она уже хорошо знала, что ее босс дурно воспитан.

– В этом‑то все и дело, – ответила она.

Стивен усмехнулся:

– Пожалуй, это следует отметить. Как насчет ленча для всех завтра у Бугатти? Я угощаю. Все, что пожелаете. Там готовят лучшие равиоли в городе.

И с этими словами он исчез.

Глядя на Лолу Дипаоло, можно было предположить, что она в последнее время слишком злоупотребляет солярием. Такими темпами у нее через несколько лет кожа станет похожей на мятую бумагу, решил Тео. Однако всем было известно, что Лола всегда выбирает быстрый подход.

– Привет, Теодор. – Она оторвалась от журнала по бодибилдингу и улыбнулась.

– Привет. Лола. Как жизнь?

– Веселая, как всегда. А у тебя?

– Полно дел. – Тео подошел к стенду из почтовых ящиков в комнате отдыха для служащих, где у каждого тренера была своя ячейка дли почты и телефонных сообщений.

Он перебрал стопку бумажек и нашел обычные послания от клиентов. Одним нужно было изменить расписание, другие просили информацию о начальном курсе военной подготовки, третьи вынуждены были прервать курс тренировок, так как собирались уехать из страны или сменить место жительства.

Тео нахмурился. Он ненавидел, когда были выброшены коту под хвост месяцы тяжелого труда из‑за того, что люди возвращались к дурным привычкам, потому что им так было удобнее и требовало меньше усилий. Он терпеть не мог, когда люди сдавались.

Тео почувствовал, что Лола подошла к нему сзади. Это сулило неприятности.

– Эй, Тео. – Ее горячее дыхание обожгло ему затылок. Тео почувствовал, как ее бедра слегка коснулись его бедер. – Знаешь, я подумала…

– Ответ всегда будет «нет». Отойди, Лола.

Он продолжал просматривать послания, игнорируя ее, потом решил, что долгие часы на скамейке для загара, должно быть, повредили ее слух, потому что руки Лолы легли на его бедра и она всей грудью плотно прижалась к нему. Тео ощущал все изгибы ее тела, выточенные бесконечными часами тяжелой работы или подаренные Богом.

– Я сказал «нет». – Тео схватил ее за руки и отстранился от своей сотрудницы и почти… Какое слово применить, чтобы назвать то, что чуть было не произошло у него с Лолой? Она не была его любовницей. Она не была ему другом. Она просто была совершенным телом. И в то время, когда ему было так больно, Тео показалось, будто несколько часов в постели с Лолой смогут притупить эту боль.

Слава Богу, он опомнился вовремя, застегнул молнию и ушел домой. К несчастью, Лола не испытала такого же чувства облегчения – она приняла его отказ за вызов.

– Ну, Тео. Как всегда, ты много теряешь. – Злобное шипение повисло в конце последнего слова, а Лола вернулась в кресло к своему журналу.

Тео направился к двери.

– А как у тебя дела с этой безнадежной телкой?

Он остановился. У него горели уши. Желудок сжал спазм гнева. Он повернулся к ней:

– О ком ты говоришь, Лола?

Она тряхнула прямыми русыми волосами.

– Ты знаешь. О той толстухе, администраторе по маркетингу. Люси Каннингем. Вы с ней, кажется, очень сблизились. – Она послала ему фальшивую улыбку.

– Она замечательная женщина и много работает. – Тео твердо намеревался выйти из комнаты, но остановился, услышав то, что сказала Лола дальше:

– Если ты с ней спишь, то это против правил. Не говоря уже о том, что вообще отвратительно.

Тео резко повернулся и уставился на нее. Его охватила такая ярость, что в голове не осталось ни одной мысли.

– Что ты только что сказала?

– Ты слышал. – Лола листала рекламу протеиновых батончиков и энергетических напитков.

Потребовалось несколько секунд, чтобы у Тео прояснилось в голове.

– Ты классный провокатор, Лола.

Она фыркнула, не поднимая глаз от журнала.

– Слушай меня внимательно. С этого момента держи свои замечания – и свои руки – при себе. Меня они не интересуют и никогда не будут интересовать.

Лола посмотрела на него, зло прищурившись.

– Когда‑то они тебя интересовали.

«И это были самые ужасные пятнадцать минут в моей жизни».

– Мы бы здорово смотрелись вместе, Тео.

– Нет. Оставь это, Лола. – Он сильно хлопнул дверью, выходя, и тут же наткнулся на Тайсона.

– Что случилось, Тео? Ты выглядишь разъяренным, словно гремучая змея.

Тео прошел мимо, качая головой.

– Ничего. – Тайсон догнал его:

– Эй. Редмонд! Это из‑за той женщины, Люси Каннингем? Мне казалось, у нее дела идут великолепно.

Тео остановился и посмотрел на друга.

– У нее – да.

– А у тебя? – Тайсон зевнул и потер глаза. – Как дела у тебя?

Тео усмехнулся, его позабавили усилия Тайсона, старательно боровшегося со сном.

– Я справляюсь.

– Ты только помни, приятель, что ты – личный тренер, а не волшебник. – Тео рассмеялся.

– Нет. Я и тренер, и волшебник. И у меня нет выбора. А тебе надо выспаться. – Ему уже следовало торопиться на девятичасовую тренировку к ожидающей его симпатичной рыжеволосой Сесиль.

– А как твой маленький братец?

Тео улыбнулся Тайсону. Тот всегда тепло относился к Бадди и очень помогал с тренировками в последние годы.

– Он в порядке. И очень хотел бы, чтобы ты пришел в воскресенье посмотреть игру. Мы пригласили нескольких спортсменов. Придешь?

– Как всегда. – Лицо Тайсона осветила широкая улыбка. – Эти мальчишки умеют веселиться.

В устах Тайсона это был настоящий комплимент.

Когда за час до этого Джиа Альтамонте позвонила Люси на работу и пригласила ее на ленч, Люси была потрясена. Сейчас она уже справилась с изумлением и просто смотрела на супермодель, сидевшую напротив нее за столиком ресторана и жадно поедавшую рис с бобами и жареной свининой по‑кубински.

– Мне кажется, я забыла вчера поесть, – произнесла Джиа. Рот у нее был так набит, что даже ее явный акцент сейчас не ощущался.

– Со мной постоянно такое случается, – заметила Люси. Джиа засмеялась.

– Я собиралась выяснить, как у вас дела после того несчастного случая, но сначала улетела в Бразилию на съемки рекламы купальников, затем мне пришлось уехать в Лос‑Анджелес, а потом в эту безумную Гренландию. Вы когда‑нибудь бывали в Гренландии? Скажите, вам теперь лучше?

Люси очень нравился голос Джиа. Он был такой высокий, что раздражал слух, и резкий, но притягивающий к себе, особенно при личном разговоре, когда можно было видеть, как он выходит из этих знойных, застрахованных на крупную сумму губ.

Возможно, со стороны Бога было жестоко дать Джиа Альтамонте такой голос вместе с таким ртом, потому что карьера актрисы навсегда останется недоступной для нее. Но с другой стороны, может быть, этот голос служил доказательством, что у Бога все‑таки есть чувство юмора или что он хотел оставить всем остальным девушкам Земли хотя бы капельку превосходства.

– У меня все замечательно. Я с тех пор ни разу не подавилась.

– Вы любите кубинскую еду, Люси?

– Обожаю. – Люси заказала гарнир из салата с растительным маслом и уксусом, черные бобы и филе на гриле. Неплохо для неожиданного ленча в ресторане – ничего такого, о чем она постыдилась бы написать в своем дневнике.

– Очень хорошо, потому что я собираюсь попросить маму приготовить вам что‑нибудь. Она ваша горячая болельщица.

Люси была поражена:

– У меня есть болельщица?

– Конечно! – рассмеялась Джиа. – Моя мама и я – нас уже двое!

Люси невольно позабавила нереальность ситуации. Она сидит в VIP‑зале шикарного ресторана Майами‑Бич с моделью, демонстрирующей купальники для журнала «Спорте иллюстрейтед». Еще вчера Люси даже трудно было себе представить, что модели ходят на ленч. И уж конечно, она никогда не бывала в VIP‑зале ресторана.

– Как с вами обращается Тео? – спросила Джиа после того, как заказала кофе для них обеих.

– Он меня гоняет до изнеможения, но все идет хорошо.

– М‑м‑м. Он милашка, правда?

Люси пожала плечами, надеясь, что Джиа не заметила, как ее бросило в жар при одном упоминании его имени.

– Как давно вы с ним встречаетесь?

Джиа решительно вздернула изящный подбородок:

– Нет, нет, нет! Он только мой тренер! Да и вообще я не думаю, что этот человек с кем‑то встречается. У него была постоянная девушка, но потом они расстались.

Люси была поражена:

– Тео ни с кем не встречается?

– Насколько я знаю, нет.

– Это не может быть правдой. Куда бы он ни пошел, женщины напоминают ему о том, в какой день у них с ним свидание.

Джиа улыбнулась:

– Это его клиентки, Люси. Он краса‑а‑авчик, правда? Однако Тео очень серьезный и скромный парень, и у него большие планы насчет своего будущего. Он говорит, что в данный момент в его жизни нет места для женщин.

Люси сидела совершенно неподвижно. Интересно, сколько еще потрясений ее организм способен выдержать за один день?

– Может, пройдемся по магазинам?

Люси посмотрела на часы. Ей было любопытно пройтись по магазинам вместе с Джиа. Но она помнила, что в два часа у нее встреча с потенциальным клиентом, которой она добивалась уже несколько месяцев.

Она попросила перенести этот поход на другой день.

Стивен почти испытал облегчение, когда Мюррей Голдстейн наконец‑то позвонил ему – ожидание сводило Стивена с ума.

Он отодвинул трубку подальше от уха, пока старый гангстер громогласно жаловался на то, что «Палм‑клуб» его разорит и что Стивен предал его доверие, согласившись на договор с этим клубом. Все это была полная чушь отвратительного (но богатого и могущественного) придурка, и Стивену ничего не оставалось, как только бормотать «да» и «я понимаю», позволяя ему выпускать пар.

Наверное, Стивен сам был виноват во всей этой поганой истории. Если старый лис Мюррей Голдстейн завтра решит повесить ему на шею бетонный блок и бросить в канал, то винить ему надо будет только себя самого.

Все началось в тот день несколько месяцев назад, когда Люси Каннингем самостоятельно заключила сделку с «Палм‑клубом». Так как Стивен не слишком вникал в дела офиса, для него стало настоящим шоком, когда она явилась с договором, где было такое количество нулей, что у Стивена голова пошла кругом. Ему нужны были деньги. Хоть застрелись. И ему необходимо было найти способ получить их, не приводя в ярость старого Мюррея, которому принадлежал десяток фитнес‑центров Флориды и который был прямым конкурентом «Палм‑клуба».

Стивен был в большом долгу перед Мюрреем Голдстейном. Пять лет назад старик вложил несколько тысяч мелкими купюрами в конверт и вручил этот конверт окружному судье, который председательствовал на бракоразводном процессе Стивена. В мире Мюррея Голдстейна это означало, что теперь Стивен принадлежит ему. Отныне и навсегда.

– Эта девица должна остаться толстой! – вопил Мюррей в трубку.

Стивен поморщился, стараясь сохранить контроль над ситуацией.

– Таким был мой план с самого начала.

– Твой план? Какой план? Ты не в состоянии спланировать свой маршрут из туалетной кабинки!

Стивену это замечание не понравилось. У него был хороший план, план, который должен был сработать, если бы Люси не худела.

– Ей никогда это не удастся сделать, Мюррей. Будьте реалистом – вы знаете многих людей, которые сбросили бы сотню фунтов?

В трубке воцарилось благословенное молчание.

– Я ее подставляю, разве вы этого еще не поняли? Я уже давно хочу ее уволить. Это еще одна Сара, женщина слишком агрессивная, что не идет ей на пользу. – Это было правдой. В последнее время Люси гордо вышагивала по офисам компании «Шеррод энд Томе» – так, будто это ее имя красуется на бланках фирмы. – Собственно говоря, – продолжал он, – я пытаюсь избавиться от ее толстой задницы с тех пор, как умерла Сара, но она пригрозила подать на меня в суд за дискриминацию толстушек! – Это было ложью, но звучало хорошо.

– Не врешь?

Стивен улыбнулся, восхищаясь легкостью, с которой ему удавалось придумывать что‑нибудь на ходу. Неудивительно, что весь Майами уважает его за творческую гениальность.

– Поверьте, Мюррей. Я собираюсь убить двух зайцев сразу – избавиться от плохой сотрудницы и отплатить вам за вашу необычайную щедрость в мой судный день. Каламбур вышел случайно. – Стивена позабавила собственная шутка.

– Но если она останется толстой, разве это не повредит твоей репутации?

– Это повредит репутации Люси. И тогда я ее уволю. А это будет на руку Голдстейну, потому что «Палм‑клуб» не сможет выполнить свои обязательства.

– Вот как? Таков твой план?

– Разве он не хорош? – Стивен скрестил пальцы, молясь в душе, чтобы это спасло его от старого мошенника.

Помолчав несколько мгновений, Мюррей сказал:

– План настолько глупый, что может сработать. Но Люси Каннингем должна остаться толстой.

– Как слониха, – ответил Стивен.

* * *

Было только пять тридцать вечера, но Тео вертелся без остановки с четырех часов утра и теперь чувствовал себя так, словно снова проходил практику по обшей хирургии в медицинском колледже, – голова болит, мышцы устали, мозг перегружен, веки отяжелели. Он выпил еще кофе и задрал ноги на перила заднего крыльца. Посмотрел на часы. Бадди должен вернуться домой с пробежки через полчаса, и у Тео оставалось ровно столько времени, чтобы успеть покончить с последним вопросом теста к экзамену по гистологии.

Но глаза видели плохо, а плечи сгорбились, и он не мог перестать думать о Люси.

Она делала большие успехи; проблема была не в этом. Сегодня утром они провели еще одно взвешивание на шоу «Проснись, Майами!». Люси потеряла еще шесть фунтов веса и несколько дюймов в объеме. Тео беспокоила ее улыбка. Ее большие серые нежные, как у лани, глаза. Он спрашивал себя: не была ли права Района, когда предостерегала его, что между ним и Люси могут возникнуть слишком интимные для клиентки и тренера отношения? Дело в том, что он не хотел брать на себя заботу о сердце Люси – разве что в плане благополучия ее сердечно‑сосудистой системы.

Тео вытянул шею и подвигал плечами, наслаждаясь теплом зимнего вечернего солнца. Глубоко вздохнув, он вернулся к гистологии, размышляя над хрящевой матрицей в клетках связующей ткани.

Вот в чем все дело – в связи. Ему действительно нравилась Люси Каннингем, и он хотел воспользоваться этим годом, не заботясь о том, что между ними установится слишком тесная связь. Он всего лишь хотел помочь ей, а затем получить свои деньги и продолжать жить своей жизнью. Что в этом плохого?

Тео бросил тест по гистологии на столик у крыльца и вышел во двор. Трава под его босыми ногами была жесткой и прохладной. В последнее время в Люси появилось нечто такое, что его беспокоило, только он не мог до конца понять, что именно. И это не давало ему покоя.

Тео остановился, глядя на знаменитые рододендроны матери. Ими нужно серьезно заняться. Он посмотрел вокруг. Кажется, всем здесь нужно серьезно заняться: травой, забором, наружной штукатуркой дома, который оставили ему родители три года назад.

Тео потер рукой подбородок, небрежно запустил пальцы в волосы. И начал мерить шагами двор, понимая, что трава, забор и дом – это еще самые незначительные из его забот.

Самой главной его заботой был и всегда будет младший брат, которому нужно гораздо больше, чем просто внимание. Ему нужны любовь и руководство, ободрение и безопасность. Далее следовала работа Тео – полный рабочий день, потом подработка в ночном клубе и работа тренера. И еще его дядя и тетя. А где‑то рядом его мечты. Его мечты ведь тоже заслуживают внимания.

Он вспомнил до боли милую улыбку Люси Каннингем, представил, как она слегка хмурится, пытаясь сосредоточиться, когда он вводит в упражнения нечто новое, и внезапно ему захотелось сесть в машину и помчаться куда глаза глядят. Усмехнувшись, Тео повалился на траву, потом вытянулся на спине и уставился на облака. Ему нравится Люси Каннингем. Он хочет, чтобы она была счастлива. Вот в чем все дело!

Тео мысленно посмеялся над собой, ясно сознавая, что включил Люси в тот длинный список дел, которые он не может себе позволить провалить!

Он услышал, как щелкнул запор калитки, и увидел подошедшего Бадди, который смотрел на него сквозь толстые стекла очков.

– Сегодня вечером опять китайская кухня? – Тео сделал над собой усилие, чтобы кивнуть.

Бадди протянул руку и помог Тео встать. Они вместе зашагали к дому.

– Ты совсем без сил из‑за той толстой хорошенькой девушки, которую показывали по телевизору?

Тео обнял Бадди за плечи и рассмеялся. Пускай тесты показывают, что способности его шестнадцатилетнего брата на уровне третьеклассника, но от него почти ничего не могло ускользнуть.

Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Неман

– Должна сказать, что перемены в тебе уже очевидны. Как ты себя чувствуешь?

Люси погладила свои плечи и провела ладонями по бедрам.

– Странно. Долгое время я ощущала себя головой, которая ходит по миру, и ничего не чувствовала ниже подбородка. Я не знала, как передвигаюсь из пункта А в пункт Б. Это имеет какой‑то смысл?

– Имеет.

– Ну а теперь я знаю, что у меня нормальные ноги. Иногда смотрю на себя вниз на эллиптическом тренажере и думаю: «Надо запомнить! Это мои ноги!» То же самое с руками, спиной и плечами, я словно просыпаюсь после долгого сна.

Дорис это записала.

– А как насчет эмоций?

– Перехожу от эйфории к панике.

– Понятно.

– Паника, когда люди говорят о моем теле так, словно я глухая. Эйфория, когда я вижу, как на мне висит одежда, даже после того как я уже два раза ее ушила.

– А как дела с Тео?

Люси сжала губы и бросила взгляд на одетых в кимоно женщин, чтобы собраться с духом.

– Нормально. Хорошо. Отлично.

– Ты…

– Нет, я ему не сказала, что запала на него. Это неудобно. Что, если я случайно выболтаю свою фантазию со сдобным печеньем? Как я из этого выпутаюсь?

Дорис вопросительно подняла брови.

– Знаете, совсем не важно, какого именно сорта это печенье. Важно то, что он голый и что в этом участвует какой‑то сорт печенья.

Дорис заморгала.

– Я просто вожу вас за нос, доктор Леман. – Люси нарочито широко улыбнулась ей. – Иногда меня беспокоит, достаточно ли мои проблемы причудливы для вас? Я прихожу сюда неделя за неделей, простая девушка из Питсбурга, которая десять лет назад разделась перед неподходящим мужчиной, уничтожила футбольную династию колледжа и вынудила съемочную группу программы «60 минут» разбить лагерь на газоне у ее родителей. Я беспокоюсь, что вам со мной скучно.

Дорис улыбнулась:

– Я бы многое отдала, чтобы все мои пациенты были такими же скучными.

Глава 4

Март

– Уйди. Оставь меня в покое. Ты меня раздражаешь. – Тео присел на край постели. Держа кофе в одной руке, другой погладил тонкие светлые волосы брата.

– Тебе пора вставать, Бадди. Мне нужно отвести тебя к тете Вив, а она потом отвезет тебя в школу.

– Уходи.

Бадди рывком натянул на голову одеяло, задев при этом руку Тео. Кофе расплескался, а кот Нортон прыжком поспешил удрать в безопасное место. Увозить Бадди из дома ранним утром по будням с течением времени становилось не легче, а все сложнее.

Уже не в первый раз Тео спросил себя, стоит ли сотни долларов эта борьба.

– Нам надо спешить, Бадди. Меня ждет клиентка. – Из‑под одеяла донеслось приглушенное:

– Еще одна девушка, которая тебя любит?

– Вставай, Бадди.

– Ты все еще скучаешь по Дженне? Почему ты ей разонравился? Потому что ты уже не доктор?

Тео привык к прямым вопросам Бадди, но он еще не совсем проснулся и оказался более уязвимым, чем был бы часом позже. Он смыл глотком кофе грусть, которая иногда охватывала его при мысли о Дженне.

– Да, иногда я все еще скучаю по ней. А теперь вставай.

– Отстань.

– Мне не нравится твое поведение.

– Уходи.

Тео посмотрел на часы. Положение становилось отчаянным.

– Послушай, Брайен. Если я вернусь в медицинский колледж, мне понадобится твоя помощь, поэтому давай потренируемся уже сейчас. Мне нужно встретиться с клиенткой. Вставай.

– С той смешной толстой леди с телевидения?

– Да. С ней. А теперь вставай.

– Нет!

– Мы можем на ужин купить стейки.

– Встаю. – И Бадди вынырнул из‑под одеяла и чуть не свалил с ног Тео, когда уже полностью одетый бежал через комнату к своим кроссовкам.

Тео покачал головой и рассмеялся. Его снова провел подросток, у которого ай‑кью предположительно был в два раза ниже, чем у него самого.

Уголком одеяла Тео промокнул кофе на своих рабочих шортах и воспользовался моментом, чтобы окинуть взглядом комнату Бадди, прислушиваясь к обычному утреннему мурлыканью, доносящемуся из ванной.

Комната выглядела так же, как комната любого подростка. Компьютер на столе. «МР‑3»‑плейер и наушники, небрежно брошенные на пол возле туалетного столика. Одежда, вываливающаяся из корзины с крышкой. Спортивные афиши на стене с изображением Ланса Армстронга, Мариан Джонз и Майкла Фелпса.

Но коллекция призов и медалей, окружавшая Тео в этой комнате, не была обычной. К пробковой доске, тянущейся вокруг всей комнаты, было пришпилено множество лент и медалей. Десятки призов стояли на низкой полке над письменным столом, на них было выгравировано «Брайен Редмонд». Хотя со своего места Тео не мог прочитать мелкий шрифт на каждом из них, он хорошо знал, за что они получены. По плаванию, сто метров баттерфляем и сто метров вольным стилем. По легкой атлетике, прыжкам в длину, марафону и пятиборью.

Эти призы были получены на школьных соревнованиях, соревнованиях района и штата, а также на международных играх прошлого года. Они отражали достижения в спорте за восемь лет мальчика, который через шестнадцать лет после Тео появился на свет с синдромом Дауна.

Взгляд Тео остановился на аккуратно вышитом крестиком лозунге. Помещенный под стекло и красиво обрамленный, он висел на стене над кроватью Бадди. Эту вещь их мать подарила сыну за несколько месяцев до смерти. То была клятва участника Специальной олимпиады, вышитая изящным курсивом:

Даруй мне победу.

Но если я не смогу победить,

даруй мне смелость в борьбе за победу.

Тео помнил эти слова наизусть. И знал, что они относятся к нему и к остальному миру в той же степени, как к Бадди и его товарищам по Специальной олимпийской команде.

Резкие звуки вывели Тео из грустной задумчивости.

– «Мне нравится, как ты двигаешься!»

Как обычно, Бадди пел очень громко, очень фальшиво и не соблюдая ритма. Почти каждое утро Бадди пел, пока чистил зубы щеткой и зубной нитью.

– «Мне нра‑а‑авится…»

Тео проскользнул в ванную комнату и наблюдал, как Бадди занимается гигиеной полости рта.

– Что‑нибудь интересное ожидается сегодня в школе?

– Там никогда не бывает ничего интересного. – Бадди сплюнул и прополоскал рот. – И сегодня, наверное, тоже.

– После школы пойдешь бегать?

– Да.

– Уложил свое снаряжение?

– Ага.

Тео смотрел, как Бадди вращает бедрами перед зеркалом в ванной, и невольно улыбался тому, каким веселым выглядит его брат. После того несчастного случая, произошедшего три года назад, Бадди замкнулся в себе. Он перестал участвовать в соревнованиях. Не хотел общаться с друзьями Он так обозлился на весь мир и казался таким потерянным, что у Тео сердце разрывалось.

Тео сделал все, что было в его силах, чтобы облегчить жизнь Бадди. Он бросил медицинский колледж в середине третьего курса, прямо в разгар практики по общей хирургии, чем вызвал недовольство руководителя, не говоря уже о Дженне. Затем переехал назад в Майами‑Спрингс и вместо отца стал тренером Специальной олимпийской команды в Майами‑Дейд.

У Тео не было выбора. Его дядя и тетя были слишком старыми, чтобы заниматься Бадди, а Тео не мог забрать его из школы, от друзей и, уж конечно, не мог увезти его из дома. Бадди плохо переносил самые незначительные перемены установленного распорядка жизни, даже такие, как, например, замена виноградным джемом обычного клубничного в сандвиче с арахисовым маслом. Переезд просто убил бы его.

Глядя сейчас, как его брат, продолжая напевать, причесывается, Тео ощущал гордость за Бадди, добившегося таких успехов. И еще Тео гордился тем, что с помощью тети Вив и дяди Мартина ему удалось в последние три года сохранить в неприкосновенности мир брата.

Пусть даже ценой собственного мира.

– Мне придется дежурить в клубе «Флоулесс» ночью в пятницу и субботу, поэтому ты побудешь у тети Вив и дяди Мартина. Но мы можем потренироваться в субботу после ленча.

– Пусть это будет наш план.

– Бери рюкзак – и вперед, жеребчик.

Бадди рассмеялся, и Тео с удовольствием смотрел, как он запрокинул голову и прищурил свои и без того прищуренные глаза за толстыми стеклами очков, улыбаясь так широко, что стали видны десны над мелкими верхними зубами.

Отсмеявшись, Бадди шутливо погрозил пальцем Тео.

– Это ты у нас жеребчик, – сказал он, шагая по коридору к прихожей.

– Ничего подобного. – Тео захватил ключи от машины со столика в прихожей и открыл перед братом дверь. – Ты здесь единственный жеребчик, парень, и мы оба это знаем.

* * *

– Сколько ты уже сбросила, Люси?

Вероника почти неделю не задавала этого вопроса, что, вероятно, являлось рекордом для помощницы Люси.

– Не знаю точно. Месяц еще не закончился.

Мария Бандерас жевала свой салат и размахивала вилкой.

– Не знаю, как ты можешь утерпеть! Я бы взвешивалась каждые десять минут, если бы худела так быстро, как ты. Ты лучше меня!

Люси улыбнулась:

– Если бы ты худела так же быстро, как я, тебя бы положили в реанимацию и поставили капельницу. Все познается в сравнении.

– Приятно видеть, что ты ешь настоящую еду. – Вероника высказала это возмутительное замечание как раз в тот момент, когда Люси сунула в рот помидор‑черри. Она быстро прожевала его, чтобы ответить:

– Конечно, я ем настоящую еду! А что еще я могу есть? Ее помощница смутилась.

– Понимаешь, Стивен сказал, что ты, должно быть, жульничаешь, чтобы добиться таких успехов, например, используешь жидкие средства для похудания, или делаешь витаминные уколы, или еще что‑нибудь.

Люси с негодованием покачала головой.

– Во всяком случае, раз он обратил внимание на мой вес, это означает, что он хоть какое‑то внимание уделил работе, а это уже чудо.

– Кроме шуток. – Мария широко раскрыла глаза. – Слава Богу, что ты здесь, потому что мы бы загнулись, если бы рассчитывали на Стивена. Он просто спит на ходу! Помнишь то предложение от компании по производству асфальта, которое я представила ему на рассмотрение неделю назад? Он даже не притронулся к нему!

Люси нахмурилась.

– Потенциально это очень выгодный финансовый проект. Я поговорю со Стивеном.

– Может, тогда ты заодно поговоришь с ним и о телефонных счетах? – обрадовалась Вероника. – Он не оплатил их в прошлом месяце, заявил, якобы это слишком дорого, а мы сможем заключить более выгодный договор. Он поручил мне заняться этим вопросом. – Люси положила вилку и уставилась на Веронику. – Я представила ему пару вариантов. Но он все еще не принял решения и не хочет оплачивать давно просроченные счета, так что нам просто отключили телефон. А как может рекламная компания вести дела без телефонов?

Люси закрыла глаза, глубоко вздохнула и мысленно сказала себе: «Еще восемь месяцев».

– Больше так не поступай, Каннингем.

Как обычно, Тео встретил ее у дверей «Палм‑клуба», но на его лице не было выражения «веселого тренера». Его губы были плотно сжаты. Синие, как море, глаза смотрели сурово, и в них не было того ошеломляющего блеска, к которому она привыкла. И Люси знала, что это ее вина.

– Мне очень жаль, Тео. Я вчера послала тебе сообщение, чтобы извиниться. Мне казалось, я завела будильник, но, видимо, опять уснула.

– Больше так не делай.

– Ладно. Извини.

Тео ввел пятнадцатиминутную программу разминки в положении лежа и протянул руку, чтобы помочь Люси занять свое место. Потом начал писать что‑то в блокноте.

– Я так же ненавижу вставать с постели в четыре часа утра, как и ты, если не больше.

– Я понимаю. Но имей в виду, что я‑то просто терпеть этого не могу. – Люси начала крутить педали.

– Ты сама выбрала такое нелепое время.

– Это мое единственное свободное время. Я должна быть на работе в восемь!

– Где твой дневник?

– У меня в сумке.

– Я его не вижу.

Люси с ужасом смотрела, как Тео отбросил в сторону ее новые трусики, полосатые, как зебра. В последние пару недель ее трусики начали сползать на коленки, и в один из моментов безрассудства, посетивший ее в отделе нижнего белья, она решила сменить стиль на более пикантный, раз уж покупает белье на три размера меньше.

Теперь Тео знает, что она носит полосатые, как зебра, трусики.

Люси утешила себя тем, что украдкой бросила взгляд на Тео, когда тот склонился над сумкой, и отметила идеальную мужскую задницу в темно‑синих шортах и золотистые ноги с длинными сильными мышцами. Чтобы наладить с Тео отношения, она решила прибегнуть к светской беседе.

– Наверное, необходимость вставать в четыре утра очень мешает твоему напряженному расписанию светской жизни? – Люси продолжала крутить педали в удобном ей темпе, уверенная, что Джиа ошибалась, когда утверждала, что Тео редко ходит на свидания. Поглядите‑ка на него! Да он просто идеал мужчины! – Для меня‑то это не имеет значения, ведь я ложусь спать раньше, чем любая пятиклассница.

Тео встал с дневником в руке и с раздражением во взоре.

– Угу. – Затем он нагнулся и с молниеносной быстротой изменил программу на пульте. Люси тут же почувствовала, как мышцы ног стали гореть от усилий.

– Эй!

– То, что ты сейчас чувствуешь, называется холмами, Каннингем. Дорога идет вверх, потом вниз. Трудные участки не будут тянуться долго, так что просто работай и прими веселый вид.

Люси с трудом сдерживала смех. Раздражение Тео вызвало у нее желание рассмеяться.

– У тебя плохое настроение.

– Ты не записала установку на сегодня. Где твоя чертова установка?

Люси продолжала пыхтеть и жать на педали.

– В данный момент, наставник и командир, моя установка – закончить нашу встречу и не переехать тебя этим велосипедом.

– Пустая угроза, он стационарный. – Тео захлопнул дневник и подбоченился. – И прости меня за ворчливость, но ты просто понятия не имеешь, как трудно вытаскивать Бадди по утрам из дома.

Люси никогда не слышала, чтобы Тео упоминал о своей собаке.

– А какой он породы?

– Кто?

– Бадди. – Вопрос Люси, казалось, еще больше всколыхнул раздражение Тео. Ее попытка вести легкую беседу явно провалилась. Она попыталась снова: – Твой пес, Тео. Какой породы Бадди? Именно об этом я спросила.

Она увидела, как раздражение Тео мгновенно сменилось хохотом.

– Бадди – мой брат. Это домашнее имя, от Брайен. И у нас нет собаки. У нас есть этот чертов, совершенно бесполезный злющий кот.

– У тебя есть кот? – Это просто неправильно. Такие мужчины, как Тео, не заводят кошек. Если только они не голубые. Может ли это быть? Отказ ходить на свидания… Серьга… Кошка…

– Это кот моего брата. В него вселился сатана, а зовут его Нортон.

– У тебя и правда есть брат? – К счастью, Люси достигла вершины холма и поехала вниз. Кожу у нее защекотало от облегчения, а мышцы перестало жечь.

– Конечно, есть.

– Мне очень жаль, но я просто не могу не спросить. Ты голубой? Ты одинок, привлекателен, носишь серьгу, и у тебя есть кот. И ведь это Майами‑Бич.

Тео закрыл глаза и медленно покачал головой, на его лице появилась болезненная гримаса. Наконец он открыл глаза.

– Мне нравятся женщины, Каннингем. Всегда нравились. И всегда будут нравиться.

– Я так и думала. Наверное, это кот сбил меня с толку.

– Надеюсь, ты закончила меня допрашивать? Если да, то я пойду проверю почту. Вернусь через несколько минут, и мы займемся растяжками.

– Прекрасно.

Тео отвернулся, но тут же оглянулся через плечо и лукаво улыбнулся.

– А у тебя есть бюстгальтер такой же полосатой расцветки?

У Люси отвисла челюсть. Она смотрела, как Тео легкой трусцой пересек почти пустую кардиостудию, направляясь к офису, открыл там дверь, которая, как знала Люси, вела в комнату отдыха тренеров, и исчез за ней.

Прошло больше двух месяцев, но только сегодня она узнала, что Тео вспыльчив. У Тео есть кот! И он употребляет такие слова, как «чертов». У него есть брат. И ему нравится полосатое, как зебра, белье.

Потом Люси задумалась о том, также ли красив его брат, как и Тео. И почему Тео приходится заботиться о том, чтобы собрать его утром в школу? Ему лет десять или около того? Если это так, то где родители ребенка?

Внезапно велотренажер снова изменил режим, и она изо всех сил нажала на педали. Люси взяла себе на заметку, что нельзя пропускать больше ни одной тренировки, потому что потом платить за это приходится очень дорого.

* * *

Они не пробыли внутри «Нордстрома» и пяти минут, когда услышали за спиной потрясенный шепот:

– Боже! Это Джиа Альтамонте и та толстая женщина из «Проснись, Майами!».

Джиа повернула голову так быстро, что ее темные очки от Версаче слетели с головы и со стуком упали на паркет отдела дизайнерской обуви.

– Это вы так отозвались о моей подруге? – Джиа уперлась кулаками в бедра, затянутые в модные брюки. – Да, я с вами говорю, бабуля!

Люси съежилась от такого яростного нападения Джиа на женщину лет шестидесяти, одетую в светло‑персиковый костюм. Лицо женщины исказилось от ужаса. Джиа оглядела ее с головы до ног и прибавила:

– Кем это вы себя вообразили, леди? Если бы даже вы трудились в два раза больше, чем моя подруга, она все равно выглядела бы в два раза лучше, чем вы!

Женщина, совершенно уничтоженная, сгорбившись, поспешно ретировалась в атриум.

– Знаешь, люди бывают ужасно грубыми. – Джиа подхватила с пола свои очки и снова водрузила их на свой вздернутый носик. – Как ты? – Она положила ладонь на локоть Люси и повела ее по проходу к дизайнерской коллекции спортивной одежды.

– Я в полном порядке. Но ты, наверное, привыкла, что люди тебя узнают, а я нет.

– Привыкнешь, но нельзя позволять им говорить о тебе всякие гадости, как сегодня. – Джиа провела кончиками пальцев по тонкой блузке с глубоким вырезом и ярлычком, на котором стояло слишком много цифр. – Однажды, клянусь Богом, ко мне подошел совершенно незнакомый человек на углу Седьмой и Пятьдесят четвертой улиц в Нью‑Йорке и сказал, что на моей фотографии на обложке «Вог» у меня видна линия трусиков. Ты можешь поверить в такую ерунду?

Джиа тряхнула темными прядками и сверкнула поверх золотой оправы темных очков глазами цвета красного дерева. Люси улыбнулась подруге. Ей ужасно понравилось, как Джиа только что произнесла слово «ерунду» своим высоким голосом. Люси в последнее время часто встречалась с этой женщиной, и никогда ей не бывало так весело.

– И что ты ему ответила?

Джиа улыбнулась, ее прелестные, знаменитые на весь мир губки капризно изогнулись.

– Я ему сказала: «Беби, я вообще не ношу трусиков», – а потом перешла через дорогу, а он так и остался стоять на месте – наверное, у него случился сердечный приступ или что‑то вроде этого.

Люси расхохоталась, потом наклонилась и шепнула на ухо Джиа:

– Ты и в самом деле их не носишь?

– Конечно, ношу. Мама убила бы меня, если бы я вышла на улицу, не прикрыв интимные места. А ты?

Люси ахнула:

– Я? Конечно, ношу! И недавно даже накупила себе нового белья.

Джиа схватила ее за локоть.

– Правильно. Давай купим еще. Белья не бывает слишком много.

Если бы Люси была совершенно честна перед собой, ей пришлось бы признать, что она так старается только ради Тео. Ей хотелось произвести на него впечатление. Заставить его гордиться ею. Хотелось показать всему миру, чего они добились.

Люси разгладила трикотажную ткань и снова провела руками по бедрам. Совсем неплохо. Она так похудела в талии, что колготки с утягивающим верхом действительно что‑то утягивали. Шестнадцатый размер был ей еще тесен, но не до неприличия.

Джиа была права насчет этого платья. Платье с шалевым воротником открывало гладкую кожу шеи и красиво подчеркивало грудь. В нем Люси выглядела ухоженной и очень женственной. Темный серо‑голубой цвет шел к ее глазам и контрастировал со светлой кожей, что позволит ей хорошо выглядеть перед камерой. Это платье стоило своих денег, до последнего цента, пусть она даже наденет его только один раз. Скоро оно станет ей велико. К тому же уже весной в Майами будет слишком жарко для такого платья.

Но сегодняшний день очень важен. Сегодня, сейчас ей просто необходимо быть красивой. И не стоит ждать, пока она начнет носить восьмой размер, чтобы одеваться так, как положено красивой девушке, преуспевающей в своей профессии!

Люси улыбнулась своей только что обретенной смелости и откинула назад волосы, чтобы всунуть в уши маленькие золотые сережки. Надела на руку часы и заметила, что ей придется отдать уменьшить браслет.

Уже отворачиваясь от зеркала, она поймала свое отражение и подмигнула себе. Джиа была права насчет белья: даже если его никто не видит, это совсем не значит, что оно не производит желаемого эффекта.

Потому что Люси знала, что под этим платьем прячется самый экстравагантный гарнитур из бюстгальтера и трусиков, которым она когда‑либо владела, нечто настолько деликатное и мягкое, что у нее мурашки побежали по коже, когда она его надела. И одна мысль о том, что он касается ее кожи, заставляла ее выпрямиться во весь рост. И вызывала на щеках румянец, которого невозможно добиться румянами «Ланком».

По дороге на телестудию Люси нужно было заехать в офис, и во время десятиминутной поездки она думала о Тео и о том, как он отреагирует на ее наряд. Обнимет ли ее? Поцелует в щеку? Какое это ощущение – прикосновение его губ к ее губам? Его чудесная улыбка исчезнет, он станет серьезным, когда прижмет ее к стенке, придавит грудной клеткой ее грудь, возьмет ее губы…

О‑о‑о! В этой фантазии никакого печенья нет и в помине.

Люси бросила взгляд в зеркало заднего вида и увидела свое виноватое лицо. Неужели все ее сегодняшнее прихорашивание было только ради этого? Неужели она так твердо намерена заставить Тео посмотреть на нее другими глазами?

Она снова сосредоточилась на дороге и вздохнула. Конечно, так она только нарвется на отказ. А она не настолько глупа.

В коридоре у своего кабинета Люси столкнулась со Стивеном Шерродом.

– А, Люси! Тебя‑то я и хотел видеть.

– Стивен, ты сегодня рано. – Она посмотрела на часы и увидела, что еще нет и шести тридцати. – Ты будешь после обеда на совещании сотрудников?

– Нет. У меня назначен поздний ленч, но я уверен, что Мария и Барри справятся со всеми возникшими проблемами.

На какую‑то секунду Люси почувствовала себя уязвленной. Потом кивнула и улыбнулась при мысли о свободе, которую принесут ей полученные деньги, и о том, как через восемь месяцев она выйдет отсюда, не сказав даже «до свидания», а многие из клиентов Стивена потянутся за ней.

– Конечно, Стивен, – ответила она ему.

У‑у‑ух, она просто дождаться не может! Люси знала, что уведет нескольких мелких, но интересных клиентов агентства. Центр йоги. Частную пристань в Гейблз. Бутик художественной одежды в Бока‑Ратон. Проработав с этими людьми больше года, она знала, что они горько сожалеют о Саре Томе и с радостью отдали бы свой бизнес в руки Люси. Они прямо высказали, что не доверяют Стивену. Она использует это в свою пользу.

А после того как уйдут эти клиенты, невозможно предугадать, кто последует за ними. Люси надеялась, что это будет общество взаимного кредита учителей и сеть продажи смазочных материалов.

– Люси? – Голос Стивена ворвался в ее коварные планы. – Я знаю, что ты едешь на студию, но минутка‑то у тебя есть? Я хотел бы кое‑что с тобой обсудить.

Ей это не понравилось. Люси знала: когда Стивен так говорит, это означает, что он прикажет ей бросить то, чем она занимается, и заняться чем‑то другим. Скорее всего он натворил глупостей и хочет, чтобы она их разгребла.

Она медленно подняла на него взгляд, готовясь к самому худшему.

– У меня всего одна минута. Я не могу опаздывать. Мы выходим в эфир в семь тридцать.

– Конечно. – Стивен сел в кресло и подождал, когда она тоже сядет. Затем улыбнулся ей. – Ты явно освежила здешний пейзаж, Люси.

Она оглядела свой кабинет.

– Здесь не было ремонта.

Стивен издал короткий самодовольный смешок.

– Я говорю о тебе. Ты быстро становишься настоящим ценным активом нашей компании.

Сердце Люси пропустило удар. Наглость этого человека не знает границ.

– Я просто хочу сказать, как это для нас важно. Кроме шуток. Понимаешь? Очень важно. – Он снова фыркнул.

Люси кивнула, опуская глаза на выставленную напоказ ручку «Каран д\'Аш» в нагрудном кармане пиджака Стивена. Она подумала, как приятно было бы воткнуть дорогое золотое перо в его левый глаз, чтобы из головы вышел воздух, как из воздушного шарика.

Ублюдок. Ведь это именно она придумала операцию с «Палм‑клубом», самую крупную сделку в истории компании «Шеррод энд Томе». Люси была креативным директором команды, она предложила веселую, интересную кампанию, которая навсегда изменит репутацию их агентства. Она даже пожертвовала своим телом и гордостью ради этой кампании. И сейчас ей предстояло выйти из двери, чтобы сделать этого человека еще богаче, чем он есть, встав на весы перед реальными людьми в студии и десятками тысяч телезрителей, а он с легкостью информирует ее о том, что она не была ценным активом компании, пока не похудела!

Люси встала. Гневно посмотрела на Стивена:

– Если в этом твое дело, то с ним придется подождать.

– Не будь такой обидчивой. Расслабься. Садись. Я собираюсь тебе сообщить хорошие новости.

– У меня действительно самое большее пять минут. – Кровь Люси кипела. Она пришла сюда работать только из‑за Сары Томе, в которой видела родственную душу, настоящего наставника, человека, который остается порядочным, прокладывая себе дорогу в мире бизнеса. Это место нравилось Люси, потому что оно позволяло ей участвовать в разнообразных проектах. И зарплата ее устраивала. Но с самого начала отрицательным моментом здесь был Стивен. Люси знала, что Сара будет буфером между ними. И она им была, пока не легла на обычную косметическую операцию, закончившуюся трагично. Теперь Сары нет, остался только один чокнутый босс, который сидит напротив Люси с лицом, сияющим от злорадного восторга.

– Я выдвинул кампанию «Палм‑клуба» на премию «Эдди» этого года.

– Что?!

– Я послал предварительную заявку.

Премия «Эдди» – это то же самое, что «Оскар», только в области рекламной индустрии. Каждый год ассоциация профессионалов раздавала награды за достижения в области рекламы, маркетинга и общественной информации Люси ни разу в жизни не выдвигали ни на какую премию Она даже никогда не присутствовала на церемонии награждения.

Это была невероятная новость, но выражение лица Стивена предостерегло Люси от изъявления восторга.

– И в чем загвоздка?

– Ну, процесс оформления заявки довольно кропотливый. Тебе придется приходить на работу чуть раньше. Нужно все сделать за два месяца.

– Я не могу приходить раньше, Стивен. До работы я занимаюсь с Тео.

– Ах да. Хорошо, тогда, может быть, ты будешь пропускать некоторые дни? Наверное, это не имеет особого значения. Я сам ухитряюсь оставаться в форме, занимаясь всего лишь три дня в неделю.

Стивен довольно похлопал себя по животу, а Люси потеряла дар речи. Стивен явно хочет заставить ее сбавить активность. Но зачем ему это нужно? Ведь от успеха этого предприятия зависит репутация его компании.

– Ты не пытаешься сбросить сотню фунтов, Стивен. – Что‑то за этим крылось. – Кроме того, – напомнила она, – «Эдди» дают за рекламные кампании, результаты которых поддаются количественной оценке. Проводимая нами кампания закончится только через девять месяцев. Подав заявку сейчас, я буду выглядеть так, будто не знаю, что делаю. – Стивен заерзал в кресле и снова засмеялся.

– И все‑таки давай попробуем. Ты можешь просто говорить о том, сколько сбросила на данный момент. Сколько там у нас сейчас – пятнадцать фунтов?

Люси изумленно покачала головой:

– Меня будут взвешивать на шоу сегодня, но я уверена, что будет больше тридцати пяти фунтов.

– Черт! – Он вскочил с места и яростно навис над ней. – Неужели тебе удалось сбросить тридцать пять фунтов? Ты в этом уверена? Дай‑ка на тебя посмотреть! Встань! Повернись кругом!

Стивен всегда был странным, и Люси не судила его слишком строго за еще более непонятное поведение после смерти Сары. Они вдвоем основали это агентство двадцать лет назад, и потерять Сару было для Стивена тяжелым ударом. Но теперешняя сцена заставила Люси усомниться, что у него все в порядке с головой.

– Я тебе не кукла, Стивен. – Люси встала и надела на плечо ремень ноутбука.

Подходя к двери, она услышала, как он буркнул что‑то себе под нос, и готова была поклясться, что это было похоже на: «Ты должна потерпеть неудачу, сучка».

Она резко обернулась, но он смотрел на нее с невинным видом и улыбкой на лице.

– Что ты сказал?

– Я сказал: «Ты действительно нашла свою нишу». – Стивен махнул рукой, показывая, что больше ее не задерживает. – Я доволен твоими успехами.

– Угу, – кивнула Люси, делая шаг вперед. И тихо прибавила: – Я тебе еще покажу.

Люси знала, что Дэн гостит у родителей, однако понятия не имела о том, что и Мери‑Фрэн тоже там, поэтому, застав ее за чисткой картофеля у кухонной раковины, была изумлена.

– Фрэнни!

– Привет, детка! – Мери‑Фрэн сделала шаг к двери и остановилась. Уронила картофелечистку на пол и ахнула.

– Ох, прости. Мери‑Фрэн, это моя подруга, Джиа. Я привезла ее с собой, чтобы она хоть раз в жизни смогла отпраздновать День святого Патрика.

Глаза Фрэнни становились все более круглыми. Она стояла неподвижно, как статуя, и молчала. Люси никогда еще не видела сестру такой растерянной.

Джиа, похоже, нисколько не беспокоил ее пристальный взгляд, она быстро прошла вперед и протянула руку:

– Рада познакомиться. Я – Джиа Альтамонте.

– Кроме шуток? – Фрэнни хлопнула себя по лбу. – Простите. Я просто… то есть… я не ожидала, что Люси войдет через черный ход вместе с…

– Младенец Иисус и Матерь Божья! – Дэн едва не проглотил собственный язык, и Люси опасалась, что ему потребуется операция, чтобы вправить челюсть. Холден вызывался из рук Дэна, требуя, чтобы его спустили на пол.

Люси кивнула в сторону Джиа:

– Дэн, это моя подруга по тренировкам, Джиа Альтамонте. А это мой очаровательный младший братец, Дэниел Каннингем.

Дэн нагнулся, опуская Холдена на пол, и в таком положении мелкими шажками двинулся вперед, протягивая руку. Его щеки покраснели больше, чем в тот день, когда отец застал его в тот момент, когда он бритвой отца брил головы кукол Люси.

Дэнни стоял перед Джиа в согнутом положении, словно оказывал почести королеве.

– Вы можете выпрямиться, Дэн, – сказала Джиа, благосклонно глядя на него сверху вниз.

– Извините. – Дэн тряхнул головой, словно для того чтобы прояснилось в глазах. – Я продолжаю видеть эти два слова: «купальные костюмы». Я умер? Это рай?

Джиа рассмеялась, погладила его по голове и со своим раздражающим носовым прононсом произнесла:

– Значит, мы будем пить сегодня зеленое пиво, Дэнни‑бой? – Люси понравилось то, как легко Джиа вписалась в ритм Каннингемов. Она позабавила всех описанием недавних фотосъемок в Лос‑Анджелесе, одновременно подбрасывая на коленях Холдена. Сообщила, что у нее восемь братьев и сестер и одиннадцать племянниц и племянников, так что она умеет обращаться с детишками.

– А вы хотите иметь собственных детей? – спросил Дэн за десертом. Хотя Дэн выпил совсем немного пива на протяжении всей трапезы, у него был вид преисполненного почтения пьяного парня. Но он хотя бы перестал пялить на гостью глаза, и уже за это Люси была ему благодарна. Надо признать, что Дэн очень мило произносил имя «Джиииа».

– Конечно. Когда‑нибудь я обязательно заведу собственных детишек.

Довольная улыбка появилась на лице Дэна.

– Хотите от меня?

– О Господи, – пробормотала Мери‑Фрэн.

– Дэниел! – Мать Люси с виноватым видом долила чаю в чашку Джиа. – Еще сахару, дорогая?

– Спасибо. – Джиа повернула голову, чтобы спастись от Холдена, который вознамерился вырвать из ее уха кольцо‑серьгу, потом улыбнулась Дэну. – Не знаю, что произойдет, если рыжий ирландский парень и кубинская девушка заведут детей. Возможно, они могут получиться очень милыми, если повезет.

Дэн широко улыбнулся Люси и изумленно покачал головой:

– Ты выглядишь превосходно, Люс. Я тебе это уже говорил?

– Нет, еще не говорил.

– Правда. Просто сказочно. А когда я тебе говорил в последний раз, что ты самая лучшая сестра, какая только может достаться парню?

Люси бросила взгляд на Мери‑Фрэн, потом снова посмотрела на брата.

– Похоже, что никогда.

– Да ну? Это мой промах.

Люси невольно рассмеялась. Если она не ошибается, ее брат понравился Джиа. Дэн сидел на своем стуле и был таким, какой он есть, – заурядного вида бездушный врач‑педиатр, в «ливайсах» и невзрачном хлопчатобумажном свитере. Люси не могла не признать, что Дэн забавный и умный, и когда‑нибудь он станет неплохим уловом для какой‑нибудь девушки. Она просто не думала, что это произойдет скоро или что он привлечет к себе внимание такой блестящей женщины, как Джиа Альтамонте.

Это было почти так же смело, как то, что такая девушка, как она, может ухватить мужчину вроде Тео.

В первый момент Тео даже не узнал ее. Он вошел в Зеленую гостиную телестудии и сел за круглый стол. Небрежно обвел глазами комнату, посмотрел на три телемонитора, прикрепленных к стене, и на группку людей, болтающих неподалеку.

Именно тогда он увидел привлекательную женщину, сидящую на краю стола и говорящую по мобильному телефону. Она согнула одну ногу, ее волосы по крайней мере трех различных оттенков ниспадали блестящими волнами. Потом она щелкнула крышкой телефона и тряхнула головой, отбрасывая волосы за спину.

– Люси. – Ее имя слетело с его губ, как вздох. Тео сидел неподвижно, в смятении чувствуя, как у него неровно бьется сердце.

Ну конечно. Он просто удивился. Вот и все. Он смотрел на совокупный эффект правильного сочетания фристайла, кардио и укрепляющих упражнений с небольшим количеством протеинов, сложными углеводами, фруктами и овощами.

Он просто реагирует на столь явные изменения ее параметров. Жировая масса тела снизилась. Масса мышц без жира увеличилась. Люси потеряла в весе и объеме на предплечьях, груди, бедрах, талии, ягодицах и лодыжках.

Он здорово поработал с ней. И имеет право на небольшое учащение пульса.

Звукооператор подошел к Тео и кивнул.

– Она выглядит потрясающе, – сказал он, остановившись возле него.

– Спасибо. – Как только Тео это произнес, он осознал, что комплимент этого парня был предназначен не ему, а Люси. Тео услышал собственный нервный смех.

Он продолжал рассматривать Люси, которая болтала с одной из ассистенток продюсера утреннего шоу. Люси уверенно улыбалась этой молодой женщине, кивала и слушала, а ассистентка размахивала руками и смеялась. Глядя на нежную выпуклость щеки Люси, Тео ощутил вспышку изумления, когда она заправила густую прядь волос за ухо.

У Люси красивые руки. Длинные пальцы. Он видел их сотни раз, так почему же он никогда этого не замечал? И что сегодня с ее волосами? Сейчас в них явно присутствует рыжина, а он мог бы поклясться, что раньше они были просто каштановыми. Почему он не может оторвать взгляд от ее лица? И откуда в нем это смятение, когда он смотрит на Люси?

Тео вытер ладони о брюки и растерянно оглядел комнату. Он никогда не видел Люси нарядной. Наверное, в этом все дело. В первые два раза, когда они приходили на шоу, она была в спортивных брюках. И он никогда не видел ее ни с распущенными волосами, ни с макияжем. Во всяком случае, губы у нее никогда не были накрашены, а сегодня они казались блестящими и мягкими.

Он должен прекратить об этом думать.

– Привет, Тео! – Люси помахала ему рукой, ее красивые глаза смотрели прямо в его глаза. Тео почувствовал, как сердце глухо забилось в его груди, когда она встала из‑за стола и улыбнулась.

Люси хотела, чтобы он смотрел на нее. Она стояла, выпрямившись, развернув плечи, и демонстрировала себя ему. Смотрела на него так, будто знала что‑то такое, чего не знал он, и, откровенно говоря, это будоражило его. Люси словно бросала ему вызов, требовала принять изменения в ней. И Тео принял вызов, он позволил себе пожирать ее глазами с головы до пят. Люси Каннингем была женственной, с хорошей фигурой… Да она просто была красивой. Ох, черт…

Именно в этот момент Района вошла в Зеленую гостиную вместе с Лолой и Тайсоном. Темой сегодняшнего шоу была разработка личной стратегии мотивации. Было запланировано, что тренеры поработают с четырьмя зрителями из аудитории в студии.

Лола села рядом с Тео, и он почувствовал аромат ее духов. Тео взглянул в ее сторону и попытался сообразить, что привлекательного он в ней когда‑то нашел. Ее мышцы были такими твердыми, что от них можно было отскакивать, как от батута. Руки состояли из одних узловатых мускулов. Ключицы торчали из выреза блузы. Он вспомнил, как загорелая кожа обтягивает каждое ребро Лолы, рифленую поверхность ее живота и острые кости под едва заметной выпуклостью верхней части бедер.

Затем он посмотрел на Люси. Она была мягкой и округлой и вся светилась. Она была забавной и милой. Она была сложной. Она была храброй. Женственной. И она улыбалась ему, словно они вместе наслаждались непонятной другим шуткой.

«У кого‑то здесь сегодня глаза олененка», – подумал он.

Тайсон плюхнулся на стул рядом с ним:

– Привет. Она выглядит прекрасно.

Тео повернулся к нему и увидел, что Тайсон сидит, наклонившись вперед и упираясь локтями в колени, и смотрит на Люси. Тео не понравилась та прицельность лазерного луча, которую он увидел на лице друга. Совсем не понравилась. Он сердито уставился на него. Тайсон взглянул на Тео и рассмеялся:

– Что? Что я сделал?

Как раз в этот момент Люси нагнулась, чтобы взять с пола свой ноутбук. Тайсон с шумом выдохнул воздух.

– Она становится довольно аппетитной штучкой, Редмонд. Приседания? Прыжки?

У Тео вскипели мозги. Он стал плохо видеть.

– Тебя это совершенно не касается.

– Почему? Это входит в мой курс повышения квалификации. Я должен поддерживать свою квалификацию на современном уровне.

– Иди и повышай квалификацию на ком‑нибудь другом, – отрезал Тео.

Тайсон рассмеялся:

– Только не говори мне, будто не заметил, с чем работал! Брось, Тео, раскрой глаза. Люси – привлекательная женщина, и фунтов через десять я собираюсь пригласить ее на свидание, так что даже не думай сбавлять темп.

Не успел Тео оправиться от гневного шока и ответить, как Тайсон шутливо ткнул его кулаком в бок и направился к Люси. Наблюдая, как его друг вызвал на ее лице смущенную улыбку, Тео снова испытал шок – на этот раз он ощутил укол ревности. Значит, он ревнует?

Новость тут же отрезвила Тео.

Это не входило в его планы. Полгода назад, когда Дженна ушла от него, он решил закрыть свое сердце и сосредоточиться на осуществлении мечты. Конечно, его сердце по‑прежнему было открыто для Бадди и дяди Мартина с тетей Вив, но не для женщин. В этом и заключался его план – не тратить время и энергию на женщину. Всю свою жизнь Тео мечтал о том, чтобы стать врачом, и сейчас это снова могло стать реальностью. Он не должен позволять себе отвлекаться.

К тому же Люси не просто женщина, она – его работа, видит Бог, не говоря уже о том, что она – его пропуск для возвращения в медицинский колледж.

Тео видел, как Тайсон обнял Люси своими лапищами и повел ее в коридор. Он еле удержался, чтобы не броситься следом за ними.

Глава 5

Апрель

Тео услышал знакомый шум мотора – это «акура» Дженны подъехала к обочине. Он встал, отряхнул с колен землю и отвернулся от рододендронов как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дженна вылезла из своего сверкающего седана и зашагала по подъездной дорожке. Ее длинные, стройные ноги несли ее с той чувственной силой, которая всегда была ей присуща.

– Привет, Тео. – Она остановилась перед ним и склонила голову набок. Ее прямые волосы упали на плечо, а улыбка была нежной и немного грустной. Потом она отвела взгляд от Тео и осмотрела сад. – Все выглядит замечательно. У тебя найдется немного времени?

Тео бросил на землю секатор, который сжимал мертвой хваткой, и кивнул, стараясь не замечать, как плотно облегает ее стройные бедра юбка и какая у Дженны нежная кожа в вырезе блузки. Прошло несколько недель с тех пор, как он в последний раз разговаривал с ней, и семь месяцев со дня их последнего поцелуя, и сейчас Тео не мог бы сказать, означает ли его ровное дыхание, что он наконец пережил разрыв с ней, или он просто ошеломлен.

– Чем обязан такой честью? – спросил он.

– Как ты, Тео?

На лице Дженны сияло ее фирменное выражение врача у постели больного. Он часто видел это выражение, когда они были студентами‑медиками, и ему не понравилось, что сейчас оно предназначалось для него: это означало, что его ждут плохие новости.

– Прекрасно, но нам придется поговорить здесь, во дворе. Бадди дома, а я не хочу его смущать.

Глаза Дженны вспыхнули.

– Как он? Я очень соскучилась по нему. Ты ему передашь, что я скучаю по нему?

Тео кивнул, глядя, как Нортон прошел по сосновым опилкам и приблизился к ноге Дженны, словно собирался потереться об нее. В последний момент он остановился, выгнул дугой спину и зашипел, словно одержимый демонами – каким и был.

– Нортон! Ты так растолстел! – Дженна протянула руку, чтобы погладить его по ярко‑рыжей голове, и он ударил ее лапой с выпущенными когтями.

– Ну, я вижу, ты по‑прежнему такой же злюка.

– Ты же назвала его толстым. – Дженна рассмеялась.

– Я скажу Бадди, что ты передавала ему привет. – Конечно, Тео вовсе не собирался напоминать о ней брату. Это привело бы к целой неделе беспрерывных вопросов о том, когда она вернется. – Так что случилось, Дженна?

– Я видела тебя по телевизору. Ты теперь знаменитость! – Дженна смотрела вслед удаляющемуся Нортону. – Не могу передать, как я сочувствую этой твоей клиентке! Не знаю, как она могла так себя распустить. Она не кажется глупой. Но ты добился замечательных результатов. Я даже видела твою фотографию на автобусной остановке рядом с медицинским центром. Как я догадываюсь, теперь ты бросил работу вышибалы в клубе?

Тео вздохнул, пытаясь подсчитать все полные скрытого пренебрежения намеки, которые она умудрилась выпалить на одном дыхании.

– Как я понимаю, ты приехала сюда, чтобы взять у меня автограф?

Она рассмеялась, в ее светло‑золотистых глазах отразилась нежность. У Тео даже мелькнула мысль, что Дженна, возможно, все еще любит его. Может быть, она приехала затем, чтобы попросить его сделать еще одну попытку. Тео выпрямил спину.

– Собственно говоря, я приехала просить твоего благословения.

Это явно не было похоже на возвращение к прошлому.

– Я хотела сказать тебе раньше, чем до тебя дойдут слухи.

Тео бросил быстрый взгляд на безымянный палец ее левой руки. Да, оно было там – бам! – дверца захлопнулась и положила конец всему тому, что было выстроено за пять лет с Дженной. Но в этот момент Тео почувствовал себя так, словно ничего этого не было.

– Он сделал мне предложение в прошлые выходные, и я согласилась.

– Рад за тебя.

– Правда? – спросила Дженна срывающимся шепотом. – Для меня важно, что ты не против, Тео.

Не против?

Ему необходимо отойти на несколько шагов от этой приятно пахнущей, холодной красавицы Дженны. Он отвернулся и провел грязной рукой по волосам, пытаясь вернуть себе равновесие.

Этот гад все‑таки заграбастал ее.

– Он намного старше тебя. – Тео прищурился, глядя на Дженну, залитую солнцем, такую прекрасную и невозмутимую, воплощение всего, чего он всегда желал, – умную, решительную, серьезную, логичную. Великолепную.

Дженна улыбнулась:

– Да. Ему пятьдесят один год.

– А твой друг давно проходил тест на стресс? Ты проверяла его липиды?

– Не надо, Тео…

Он не мог решить, что делать со своими руками. В старых шортах, которые он надел для работы в саду, не было карманов, поэтому его руки просто висели вдоль туловища и казались Тео бесполезными и бессильными. Чего ему действительно сейчас хотелось, так это одним ударом проделать большую дыру в оштукатуренной стене дома.

– Ты собираешься работать вместе с ним в его частной приемной, когда закончишь аспирантуру?

– Возможно.

– Ваш брак сильно пострадает от необходимости ездить на вызовы.

– Тео…

– Когда свадьба?

– Мы пока не решили. – Дженна позволила себе рассмеяться. – И даже обсуждали, не сбежать ли нам.

– Господи! Не приведет ли это к неприятностям с его женой?

– Его развод почти завершен.

– Это хорошо, потому что, как мне кажется, в штате Флорида косо смотрят на двоеженство.

– Перестань.

– Прости. Поздравляю тебя. – Тео обнаружил, что уже сделал те два шага, которые требовались, чтобы вплотную подойти к Дженне и заключить ее в объятия. Он обнял девушку, ощущая ее мягкую податливость и такие знакомые очертания, которые идеально заполнили ту пустоту, которая осталась в нем, когда семь месяцев назад Дженна оставила его. Он похлопал ее по плечу и отстранился.

– Спасибо. – Дженна моргнула и вытерла слезу со щеки. Вспышка света от огромного бриллианта чуть не обожгла роговицу глаза Тео. – Я так рада, что ты это хорошо воспринимаешь.

Тео пожал плечами и наклонился за секатором.

– Да, Дженна. Я все воспринимаю хорошо. Просто надо принимать все как есть, детка. Это мой девиз.

Рука Дженны опустилась на его плечо.

– Я много об этом думала, Тео, я не могу логически ничего объяснить. Мне кажется, в любви нет логики.

Тео фыркнул, продолжая щелкать секатором.

– Серьезно. Я долго решала, должна ли я перед тобой извиниться.

Он не смотрел на нее, задавая вопрос:

– И что, должна?

– Нет. – Она сняла руку с плеча Тео. – Наверное, просто мы любим того, кого любим, и с этим ничего нельзя поделать, совсем ничего.

Тео опустил голову и уставился на опилки под своими старыми кедами.

– Довольно фатальный вывод для женщины, которой пришлось бороться за все, чего она хотела от жизни.

– Просто я знала, чего хочу, а хотела я его.

– Да. Ты знала, чего хочешь, это точно.

Хотя Тео стоял лицом к дому, он ощутил волну гнева, исходящую от Дженны. Оглянулся и увидел, что она со злостью смотрит на него.

– Мы это уже обсуждали, Тео. – Он подошел к ней вплотную.

– Знаешь, я думаю, мы тогда так и не пробились сквозь всю эту ерунду и не сказали друг другу правды. А правда заключается в том, что ты хотела большего, чем личный тренер с умственно отсталым младшим братом. Тебя не устраивал парень, который подрабатывает по выходным швейцаром в «Флоулессе», потому что не может отказаться от денег.

Дженна задохнулась.

– Это несправедливо!

– Нет, несправедливо то, Дженна, что вся жизнь моего брата изменилась из‑за крохотного сбоя в делении клеток. Несправедливо то, что мои родители погибли во время аварии абсолютно нового судна. Вот что несправедливо. А то, что произошло с нами, было твоим обдуманным решением.

– Мы постепенно отдалились друг от друга, и ты это знаешь.

– Нет. – Тео покачал головой. – Это ты от меня отдалилась. Я всегда оставался таким, как сейчас.

Дженна вызывающе подбоченилась:

– Тебе не идет, когда ты обижаешься. Ты становишься почти уродливым.

Он хрипло расхохотался:

– Так вот в чем дело! Еще одна причина выйти замуж за твоего частного врача. У него не только более престижная работа и больше денег, чем у меня, он еще к тому же и красивее!

Выдавив улыбку врача у постели больного, Дженна пожелала Тео всего хорошего. Затем вернулась к своей машине и уехала.

Через несколько секунд в дверях появился Бадди.