Алманда Браунинг
Пора любви
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Звонкий детский смех вывел задремавшую Клаудию из забытья. Она лежала
на животе, подставив спину жарким солнечным лучам и ощущая под пальцами
босых ног мягкий нагретый песок. Услышав новый взрыв смеха, она недо-
вольно поморщилась. О Господи, только этого не хватало! Никто не знал об
этом уединенном пляже. Вот почему она и приходила сюда, желая побыть в
одиночестве и восстановить физические и душевные силы.
Шесть долгих месяцев Клаудия провела в путешествиях через Атлантику,
встречалась с юристами, посещала благотворительные организации, в кото-
рые были вложены ее деньги, и теперь чувствовала себя совершенно изму-
ченной. Ей не выдержать сейчас ни малейшего волнения, в особенности та-
кого, которое вновь вернет ее в прошлое. Приподнявшись на локте, она
заслонила от солнца глаза.
У воды, ярдах в пятидесяти, играла девочка лет семи или восьми. Нес-
колько мгновений Клаудия как зачарованная смотрела на нее, не в силах
отвести взгляда, потом отвернулась и закрыла глаза. Перед ее мысленным
взором предстала другая девочка, ровесница этой, но черты ее лица расп-
лывались, ускользали... Неудивительно, ведь у Клаудии не было ее фотог-
рафии и никогда не будет.
Нет, это уж слишком. Вскочив на ноги, Клаудия натянула поверх ку-
пального костюма мешковатые белые шорты и зеленую шелковую майку, сунула
ноги в пляжные сандалии и побросала вещи в большую полотняную сумку. На-
верно, ее поспешный уход похож на бегство. Ну и пусть, она все равно не
останется здесь ни минуты. Закинув сумку в красный "феррари", она села
за руль, рывком включила зажигание и выехала на шоссе.
Ярко-синие глаза Тайлера Монро бесстрастно следили за стремительным
движением красной спортивной машины по извилистой горной дороге. Води-
тель мчался на бешеной скорости, резко выкручивая руль, отчего автомо-
биль заносило на поворотах. Солнце то и дело ослепительно вспыхивало на
блестящей металлической поверхности.
Легкий ветерок с моря, расстилавшегося далеко внизу, шевелил черные
как смоль волосы Тайлера Монро. Сначала до его слуха доносился только
ритмичный шум набегающих волн и шелест листвы величественных тополей,
которых так много в Ломбардии, но постепенно рев мотора приближающейся
машины заглушил все остальные звуки.
Вот красная точка достигла подножия холма и понеслась вдоль залива со
скоростью почти сто миль в час. Лицо Тайлера, с правильными чертами,
словно высеченное из гранита, хранило все то же равнодушное выражение.
Это было гордое и по-мужски привлекательное лицо с волевым подбородком и
неожиданно чувственным ртом, уголки которого кривились в еле заметной
циничной усмешке.
Прежде чем "феррари" исчез из поля зрения Тайлера, он успел разгля-
деть гриву каштановых волос, развевающихся на ветру. Рев мотора стал
глуше и наконец совсем затих. Воцарилась тишина. Тайлер перегнулся через
парапет. Закатанные до локтей рукава его шелковой рубашки открывали
сильные загорелые руки, в распахнутом вороте виднелись завитки темных
блестящих волос. Мышцы длинных ног, обтянутых выгоревшими джинсами, нап-
ряглись. Он уперся ладонями в парапет, отделявший террасу от обрыва, и
застыл в ожидании.
Его губы тронула мрачная усмешка, но глаза, устремленные вдаль, оста-
вались холодными.
Подъехав к видите, Клаудия резко затормозила - гравий полетел из-под
колес во все стороны - и хмуро оглядела незнакомую машину, припаркован-
ную на площадке перед домом. Ее пальцы крепче сжали руль. Она так надея-
лась, что хотя бы сегодня гостей не будет, но, как видно, ошиблась. Од-
нако уже через секунду ее лицо прояснилось. Ее вообще отличала резкая
смена настроений, особенно в последнее время. Может, и неплохо провести
остаток дня в обществе друзей. Напрасно она так поспешно сбежала с пля-
жа. Совершенно бессмысленный поступок! Свой ад она несла в себе. Дьявол,
мучивший ее, находился при ней неотлучно, разве от него убежишь?
Как она ни старалась, работа не занимала ее мысли целиком. Периоды
лихорадочной деятельности сменялись неделями полной апатии. Благотвори-
тельность, сопряженная с путешествиями по всему свету, отнимала у нее
много сил и одновременно ослабляла защитные механизмы психики. Ее пани-
ческое бегство с пляжа было тому лучшим доказательством. Поэтому чье-то
присутствие - это как раз то, что ей нужно. Лишь бы отвлечься от мыслей
о прошлом... Пожалуй, следует почаще приглашать знакомых в гости. Прав-
да, вилла принадлежит ее тете Лючии, но Клаудия была уверена, что тетуш-
ка не станет возражать. Лючия обожала вечеринки, а для Клаудии они слу-
жили лучшим лекарством от депрессии.
Подхватив пляжную сумку, Клаудия вышла из машины, захлопнула дверцу и
заторопилась в прохладу холла. Какое блаженство очутиться в этом прос-
торном доме с белыми стенами и зеленой крышей, служившем надежной защи-
той от изматывающей жары итальянского лета. Перед домом находилась тер-
раса, заканчивающаяся широкой лестницей, ведущей к бассейну. Еще ниже до
самого горизонта расстилались лазурные воды Лигурийского моря.
Клаудия приехала сюда шесть лет назад подобно тому, как возвращается
в свою нору раненое животное, и со временем обрела нечто вроде покоя.
Она чудом сохранила рассудок, но ее жизнь резко изменилась. Точнее ска-
зать, жизнь покинула ее. Прежняя Клаудия умерла. Осталось лишь тело, ли-
шенное души. Она пыталась занять себя работой, общением с людьми, чтобы
доказать себе, что еще жива, и иногда это ей удавалось, но порой ка-
кой-нибудь пустяк выбивал ее из колеи и болезненно напоминал о том, что
от прежней полной сил и надежд молодой женщины осталась лишь красивая
оболочка.
Да, я все еще красива, равнодушно подумала Клаудия, задержавшись на
минуту перед зеркалом в тяжелой раме. Однако собственная красота не ра-
довала ее. Она порылась в сумке, достала щетку и попыталась привести в
порядок роскошные каштановые волосы, буйными волнами разметавшиеся по
плечам. От сумасшедшей гонки она раскраснелась, горячий румянец окрасил
ее смуглую, золотистого оттенка кожу.
От отца-англичанина Клаудия унаследовала высокий рост и стройность,
от матери-итальянки - яркую внешность и необузданный латинский темпера-
мент. При ходьбе она слегка покачивала бедрами, напоминая юную Софи Ло-
рен. Талия у Клаудии тонкая, а грудь - полная и упругая. Когда она была
еще девочкой, эта вызывающая женственность очень смущала ее и доставляла
немало неприятностей, привлекая жадные мужские взгляды, но сейчас Клау-
дия лишь мельком оглядела себя в зеркале, не испытывая никаких эмоций.
Она на собственном горьком опыте убедилась, что высокие скулы, большие
карие глаза и чувственные губы не приносят счастья. Красота мимолетна,
это химера, которая исчезает без следа, оставляя в душе лишь пустоту.
Хотя последнее утверждение было, пожалуй, не совсем верно. Клаудию
мучило сознание собственной вины, гложущее разрушительное чувство, мед-
ленно, но упорно подтачивающее ее жизненные силы, словно смертельная бо-
лезнь, которая в конце концов сведет ее в могилу. Будь судьба помило-
серднее, все было бы кончено еще шесть лет назад, но тогда Клаудия выжи-
ла. Со временем она поняла, что Бог уготовил ей гораздо более жестокое
наказание, которым она должна была искупить свою вину, - непрерывные ду-
шевные муки.
Шаркающие шаги за спиной отвлекли ее от тяжелых раздумий. Расправив
плечи, Клаудия повернулась и оказалась лицом к лицу с Серафиной, эконом-
кой тетушки Лючии. Одетая в черное платье и белоснежный фартук, пожилая
женщина почтительно остановилась на некотором расстоянии от Клаудии и
сложила руки под объемистой грудью. Ее круглое добродушное лицо расплы-
лось в широкой улыбке.
- Вы рано вернулись, синьорина, - заметила она.
Клаудия бросила щетку в сумку и отвернулась, чтобы скрыть кривую ус-
мешку.
- На пляже было слишком много народу. Поэтому я и решила отправиться
домой. Вижу, что у тетушки гости.
- Синьора уехала в Геную. Около часа назад приехал какой-то
джентльмен и спросил вас. Я сказала, что вас нет дома и я не знаю, когда
вы вернетесь. Он решил вас дождаться.
Клаудия слегка поморщилась и посмотрела поверх головы Серафины, слов-
но пытаясь проникнуть взглядом сквозь толстые" стены и увидеть непроше-
ного гостя. Конечно, она его не знает, иначе экономка назвала бы его
имя.
- Он сказал, кто он и чего хочет?
Серафина отрицательно покачала головой.
- Нет. Сказал только, что хочет вас видеть, синьорина. Он очень мол-
чаливый, этот англичанин.
Англичанин... Клаудия вздрогнула и пожала плечами. Ну и что? Это ни-
чего не значит. Среди ее знакомых есть люди самых разных национальнос-
тей. Вероятно, их представили друг другу на какой-нибудь вечеринке, и
этому типу показалось, что этого вполне достаточно, чтобы явиться без
приглашения. Она сама виновата, вернее, ее репутация, которую она приоб-
рела сразу после возвращения в Италию. Все, что было потом, не смогло
стереть первого впечатления. У светского общества хорошая память. Что ж,
ей не привыкать ставить нахалов на место.
- Где он?
- У бассейна, синьорина. Вы сначала переоденетесь?
Клаудия взглянула на свои шорты, открывавшие длинные загорелые ноги,
пляжные сандалии и свободную шелковую майку.
- Зачем? По-моему, я очень прилично одета. Принесите нам, пожалуйста,
кофе на террасу.
Неодобрительно качая головой, экономка удалилась. Клаудия улыбнулась
ей вслед. Проработав столько лет в семье Ассанти, Серафина так и не ут-
ратила старомодных представлений о приличиях. Но ни Клаудии, ни ее тете
и в голову не приходило смеяться над пожилой женщиной. Они любили и ува-
жали ее. Серафина была не просто верной служанкой, она стала членом
семьи.
Пройдя через дом, Клаудия вышла на террасу и, приложив руку ко лбу
козырьком, поискала глазами гостя. И почти мгновенно увидела его одино-
кую фигуру. Он стоял у парапета, спиной к ней, и смотрел на море.
Что-то в его позе заставило Клаудию медленно опустить руку. Сердце у
нее екнуло. Прямая осанка, гордый разворот плеч показались ей знакомыми.
Смутное ощущение превратилось в уверенность. Клаудия медленно направи-
лась вниз по лестнице. Даже не видя его лица, она почувствовала, что
этот человек обладает незаурядной силой, физической и нравственной. Он
наверняка знает себе цену, знает, кто он и чего хочет, и ему нет нужды
что-либо доказывать. От него исходит необыкновенная притягательность,
которая ощущается даже на расстоянии.
За свою жизнь Клаудия встретила только одного человека, обладающего
этими качествами. Только один мужчина из всех, кого она знала, мог счи-
таться воплощением мужественности, которая словно создавала вокруг него
мощное магнитное поле. Клаудия замедлила шаги.
Тайлер.
Словно услышав имя, мысленно произнесенное ею, гость выпрямился, не
торопясь повернулся и устремил пронизывающий взгляд на оцепеневшую от
изумления Клаудию.
Всем своим существом она ощутила этот взгляд, будто солнечный удар
внезапно поразил ее. Она задрожала от нахлынувших на нее чувств, тело
напряглось как струна, сердце учащенно забилось. Когда-то она любила
этого человека. Он подарил ей величайшую радость, и причинил невыносимую
боль, уйдя из ее жизни. Она так старалась вытеснить его из сердца и па-
мяти, но только сейчас поняла, что ничего не забыла. Несмотря ни на что,
она вновь затрепетала под его взглядом, как при первой встрече, потяну-
лась к нему со всей страстностью своей натуры. Она никогда не сможет ос-
таваться к нему равнодушной. В глубине души Клаудия всегда знала это, но
жизнь преподнесла ей немало жестоких уроков. Самым горьким из них было
то, что этот человек ничего не забудет и никогда не простит ее.
Неизвестно, что привело его сюда, но только не любовь или какие-то
добрые чувства. В этом она не сомневалась. Приняв недоступный вид, она
заставила себя подойти поближе. Ее волнение выдавала только бледность,
проступившая под загаром. Внешне он совсем не изменился. Это был все тот
же Тайлер, каким она его помнила, с теми же синими глазами, которые пы-
лали когда-то такой неукротимой страстью. То время ушло безвозвратно,
перед ней стоял незнакомец, рассматривавший ее с холодной отстранен-
ностью.
Клаудия остановилась в нескольких шагах от него.
- Привет, Тайлер, - отрывисто бросила она и удивилась, как хрипло
прозвучал ее голос, словно заржавел от долгого молчания.
- Здравствуй, Клаудия. - Ни проблеска тепла, будто они и впрямь едва
знакомы.
Ничего не изменилось. Да она и не ожидала другого. Мир Тайлера всегда
был черно-белым, полутонов он не признавал. Он отвел ей определенное
место, и она останется там навсегда. Клаудия опустила ресницы, чтобы
скрыть свое смятение.
- Что ты здесь делаешь, Тайлер?
Прислонясь к парапету, Тайлер скрестил на груди руки.
- Любуюсь видом, - иронически протянул он, выразительно оглядывая ее
стройные ноги.
Кровь бросилась в лицо Клаудии. И в словах, и во взгляде Тайлера
чувствовалось намеренное желание оскорбить, унизить ее, чего он никогда
не позволял себе прежде. Внутри у нее все болезненно сжалось. Заметив,
что он доволен произведенным впечатлением, Клаудия решила защищаться и
надменно вздернула подбородок.
- Ты уже видел мои ноги, неужели они тебя все еще интересуют?
Тайлер наклонил голову и насмешливо улыбнулся.
- На тебя всегда было приятно посмотреть, Клаудия.
Она широко раскрыла глаза. Это что-то новенькое. За те годы, что они
не виделись, Тайлер, похоже, изобрел новые способы обижать ее. Оказыва-
ется, очень неприятно, когда тебя так разглядывают. Инстинктивно пытаясь
защититься от его неприязни, Клаудия чисто поженски обхватила себя рука-
ми.
- Если это комплимент и я должна чувствовать себя польщенной, то
знай: это не так. Лучше скажи, почему ты здесь, Тайлер, и уходи. У меня
нет времени на бессмысленные игры, - бросила она со всей резкостью, на
которую была способна.
- В самом деле? Что у тебя намечено на сегодня? Разнузданная оргия с
купанием в фонтане? Как удачно, что в Италии столько фонтанов! Тебе жиз-
ни не хватит, чтобы все испробовать. Весьма достойное времяпрепровожде-
ние, - презрительно фыркнул он.
Стрела попала в цель. Клаудия поежилась при напоминании о нелепом
ночном приключении. Это произошло вскоре после ее возвращения в Италию.
Ее тогдашняя бесшабашность граничила с безумием. Сколько диких, необъяс-
нимых поступков она совершила от отчаяния! Во время какой-то особенно
буйной вечеринки, длившейся всю ночь, ей пришло в голову искупаться в
одном из самых больших фонтанов Рима, что она и сделала - прямо в одеж-
де. Мокрое платье облепило ее фигуру, подчеркивая соблазнительные формы.
Да-а, зрелище, вероятно, было весьма впечатляющим... К несчастью для
нее, откуда-то появился фотограф и, естественно, не преминул воспользо-
ваться случаем. На следующий день ее фотографии появились во всех газе-
тах. С тех пор проклятые "рараrazzi" неотступно преследовали ее и с ре-
лигиозной истовостью сообщали читающей публике о каждом шаге Клаудии. И
хотя она не позволяла себе больше подобных выходок, ее репутация была
безнадежно испорчена. Конечно, это было неприятно, но из гордости она
делала вид, что ей все равно и сплетни газетчиков ее нисколько не волну-
ют. Клаудия ослепительно улыбнулась Тайлеру:
- Тебе придется подождать до завтра. Не забудь купить утренние газе-
ты.
- Спасибо, я обойдусь. В последнее время ты повторяешься, дорогая. Не
пора ли придумать что-нибудь новенькое, разнообразить репертуар, так
сказать? Или я ошибаюсь и прежние забавы тебе уже прискучили? Не потому
ли ты увлеклась автомобильными гонками? Я видел, как ты неслась на су-
масшедшей скорости, словно сам дьявол преследовал тебя. Ищешь новых ост-
рых ощущений? Ты водишь машину так, словно завтра никогда не наступит.
Сам того не зная, Тайлер попал в точку. Улыбка исчезла с лица Клау-
дии, она отвела взгляд от его горящих негодованием глаз, словно бросав-
ших ей вызов, и, опершись на парапет, посмотрела на спокойную гладь мо-
ря.
- Завтра, завтра, завтра, - безжизненно повторила она. Кажется, есть
такая песенка... Череда бессмысленных, пустых дней... - Ты что, боишься,
что я разобьюсь, врежусь в скалу? Не бойся. Судьба уготовила мне другую
участь, - пробормотала она, ощущая на себе его пристальный взгляд.
- Похоже, ты считаешь, что с тобой ничего не может случиться, - хо-
лодно заметил Тайлер. - Ты что, заколдована?
Клаудия горько рассмеялась.
- Заколдована? Может, и так... - Правда была куда хуже. Ей придется
жить еще очень долго, чтобы заплатить страданием за все свои грехи. Поэ-
тому она не может умереть завтра.
- Один раз ты чудом избежала гибели, - гнул свое Тайлер. - В следую-
щий раз все может кончиться гораздо хуже.
Клаудия побледнела еще больше. Тайлер разбередил старую рану, кото-
рая, похоже, никогда не затянется... С огромным трудом она скрыла отчая-
ние под маской высокомерия.
- Зачем ты приехал, Тайлер? - спросила она в третий раз.
Тайлер взглянул rta нее с откровенным презрением.
- Будь я проклят, если знаю. Я с удовольствием забыл бы о твоем су-
ществовании. Если бы не Натали...
Это имя как громом поразило ее. Сердце на секунду остановилось. Похо-
лодев, она повернулась к Тайлеру с совершенно белым лицом.
- Кто? - еле слышно прошептала она, не веря своим ушам.
- Будь ты проклята! - закричал Тайлер с внезапно прервавшейся нена-
вистью. - Неужели ты так легко все забыла? Натали! Попробуй вспомнить,
кто это, Клаудия. Вспомни свою дочь!
Клаудия покачнулась, боль пронзила все ее тело. Мир словно раскололся
на миллионы осколков. Ее лицо исказила ярость.
- Как ты смеешь! Негодяй! Да ты...
Она не договорила. Оборвав себя на полуслове, за которым последовал
сдавленный стон, она резко повернулась и бросилась вверх по лестнице.
Она бежала так быстро, что вскоре ей стало тяжело дышать, горло сдавила
судорога, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ее душили слезы, сту-
пеньки дрожали и расплывались перед глазами. Ничего не видя перед собой,
спотыкаясь и падая, Клаудия кое-как вставала и бежала дальше, желая
только одного - спрятаться, скрыться, ничего не видеть и не слышать.
Рыдания, сотрясавшие ее тело, заглушили звук шагов Тайлера, бросивше-
гося вслед за ней. Когда Клаудия уже добралась до террасы, две сильных
руки схватили ее сзади за локти. Ее слабые попытки вырваться оказались
тщетны: Тайлер отличался необычайной физической силой. В конце концов
она сдалась и затихла. Ее грудь вздымалась от рыданий, глаза были крепко
зажмурены, чтобы удержать обжигающие слезы.
За спиной она услышала насмешливый голос своего мучителя:
- Все убегаешь, Клаудия? Всю жизнь?
- Я тебя ненавижу! - закричала она. Губы ее дрожали.
- Взаимно, дорогая. Тем не менее я приехал поговорить о Натали и отс-
тупать не намерен, - сказал он, подчеркивая каждое слово.
Клаудия вздрогнула. Что он с ней делает? Он же убьет ее!
- Натали умерла! - выкрикнула она. - Умерла... - повторила она. Ее
голос упал до шепота.
- Не сомневаюсь, что ты предпочитаешь так думать. Очень удобная пози-
ция, - презрительно отчеканил Тайлер.
Сердце у Клаудии снова бешено заколотилось. С ужасающей медли-
тельностью смысл его слов наконец дошел до ее потрясенного сознания. Она
слегка повернула голову, не смея поверить.
- Что... что ты имеешь в виду?
- А как ты думаешь, что я имею в виду? - передразнил он ее, отпуская.
Клаудия повернулась к нему.
- Черт тебя побери, прекрати издеваться надо мной! Откуда такая жес-
токость? Раньше ты был другим. Натали умерла. Уж я-то знаю. Ведь это я
убила ее...
Тайлер застыл на месте. При виде слез, струившихся по ее бледному ли-
цу, его глаза сузились.
- Ничего подобного. Натали жива.
У Клаудии перехватило дыхание. На лбу выступил холодный пот, перед
глазами заплясали черные точки. Пробормотав что-то нечленораздельное,
она пошатнулась и провалилась в бездонную пропасть.
Сознание медленно возвращалось к ней. Она застонала, выбираясь из
темноты небытия и изо всех сил пытаясь вспомнить, где она и что с ней
случилось. Кто-то легонько шлепнул ее по щеке, и она снова застонала. В
ту же секунду чья-то рука приподняла ее голову и прижала к губам холод-
ный стакан. Знакомый голос приказал ей пить. Она послушно глотнула и за-
кашлялась. Коньяк обжег горло, и через секунду бодрящее тепло разлилось
по ее телу.
Открыв глаза, она увидела затылок Тайлера, отвернувшегося, чтобы пос-
тавить стакан на столик. Сквозь туманную пелену, застилавшую глаза, она
смотрела на густые черные волосы, лежащие на воротнике рубашки, и словно
горячая волна окатила ее. Кровь быстрее побежала по жилам, в голове нем-
ного прояснилось. Она вспомнила, как когда-то перебирала эти волнистые
пряди, и ее рука словно сама по себе потянулась к ним. Она ничего не
могла с собой поделать. Тайлер притягивал ее к себе подобно мощному маг-
ниту.
- Тайлер... - прошептала она внезапно охрипшим голосом, с наслаждени-
ем ощущая тепло его руки под головой. Огромная радость затопила ее серд-
це. Сладкая истома разлилась по телу. Тайлер рядом с ней, она любит его,
желает его так, как никогда не желала ни одного мужчину.
- Что ты делаешь, черт возьми? - Резкий окрик Тайлера нарушил очаро-
вание минуты и вернул Клаудию к действительности.
Кровь бросилась ей в лицо и тут же отхлынула. Тайлер вскочил на ноги,
отошел на несколько шагов. Клаудия с трудом села, пытаясь восстановить
картину происшедшего. Она потеряла сознание, Тайлер принес ее в гостиную
и уложил на диван. Почему она упала в обморок? Потому что ее потрясли
слова Тайлера. Он сообщил ей что-то такое, чего она не могла вынести...
А когда пришла в себя, сладкие воспоминания нахлынули на нее, и на мгно-
вение она забыла о суровой реальности. Забыла, что...
- Натали! Натали жива?! - с трудом выговорила она, страшась, что все
это ей померещилось и он сейчас ответит отрицательно, откажется от своих
слов.
Тайлер стоял у камина и в упор смотрел на нее. Его губы сжались в
тонкую линию.
- Да, - подтвердил он. - Она жива.
Клаудия закрыла лицо руками, и слезы неудержимым потоком хлынули из
ее глаз. Ее душа, умершая шесть лет назад, начала оживать, а это, оказы-
вается, очень больно. Натали, ее прелестная обожаемая девочка, жива!
Клаудия боялась поверить в эту чудесную новость. Но Тайлер не станет ее
обманывать, он вообще не способен лгать. Он честен даже в своей ненавис-
ти к Ней.
Внезапная мысль обожгла ее. Значит, Гордон, ее бывший муж, обманул
ее! Когда он появился в больничной палате и со слезами на глазах сказал,
что Натали погибла в автомобильной катастрофе по вине Клаудии, он лгал!
После этого Клаудия тоже хотела умереть, уйти вслед за дочерью, которую
любила больше всего на свете. Гордон на это и рассчитывал. Лишив ее до-
чери, он обрек ее на шесть долгих лет скорби и отчаяния.
Как он мог так поступить? Невероятно! И все же она понимала, что это
вполне в его характере. Слишком хорошо она знала Гордона. Он отнял у нее
Натали не потому, что любил девочку, а оттого, что не хотел, чтобы она
осталась с матерью. Разве можно простить такое? Нет, никогда...
Клаудия подняла глаза и вдруг поняла: здесь что-то не так...
- Почему Гордон передумал? - резко спросила она, с подозрением глядя
на Тайлера.
- Гордон? - удивился Тайлер.
Клаудия опустила ноги с дивана и осторожно встала. Мир, к счастью,
остался на месте. Ее мозг лихорадочно заработал.
- Должна же быть какая-то причина! Шесть лет назад он сказал мне, что
Натали погибла. Теперь он вдруг присылает тебя и просит сообщить, что
она жива. Зачем? Хочет помучить? Повернуть нож в рану, так сказать? Я
знаю, что он садист, но не до такой же степени!
- Гордон меня не присылал, да и не мог этого сделать. Он погиб в ави-
акатастрофе полгода назад.
- Полгода назад?.. - От этой новости у Клаудии закружилась голова.
Глаза Тайлера сузились.
- Тебе незачем изображать такое изумление. Я же писал тебе о его ги-
бели.
И тут Клаудия поняла, как все получилось, вспомнила, что на столе у
нее валяются письма, которые она так и не удосужилась прочитать. В тече-
ние нескольких месяцев ее не было в Италии, а вернувшись недавно домой,
она никак не могла заставить себя просмотреть почту.
- Я не читала твоего письма. Меня долго не было в Италии. Письмо, на-
верно, лежит на моем столе... Расскажи мне о Натали... Где она?
- Натали живет у меня, - ровным голосом сообщил Тайлер. - Гордон наз-
начил меня ее опекуном.
Значит, Гордон и после смерти распорядился по-своему, нанес ей еще
один сокрушительный удар. Такая подлость потрясла Клаудию. Ее глаза
гневно засверкали.
- Тебя? Но Натали моя дочь! Я ее мать! У меня все права. Он должен
был отдать ее мне! - задыхаясь, воскликнула она.
Саркастическая усмешка заиграла на губах Тайлера.
- Тебе не кажется, что твое возмущение запоздало по меньшей мере на
полгода? Если ты так печешься о Натали, тебе следовало подать в суд и
добиться опекунства сразу после развода. Однако ты этого не сделала, как
нам обоим известно. Тебя интересовали только деньги. Как легко ты забыла
обо всем остальном! Даже ни разу не вспомнила о своей дочери. Что это за
мать, которая бросает своего ребенка?
Сердце у Клаудии разрывалось от боли. Разводясь с Гордоном, она хоте-
ла только одного: поскорее расстаться с ним навсегда - и попросила своих
адвокатов не предъявлять никаких претензий и выплатить требуемую законом
сумму. Что касается Натали...
- Я не бросила ее. Как я могла требовать опекунства, если была увере-
на, что Натали нет в живых? Я же сказала, что Гордон обманул меня. Ты
должен мне верить!
Лицо Тайлера посуровело.
- Да? Почему я должен верить женщине, которая однажды уже обманула
меня, скрыла, что она замужем? Женщине, которая нарушила клятву супру-
жеской верности, данную перед Богом и людьми, в угоду своим капризам? Я
правильно излагаю, Клаудия? Что бы ты ни выдумывала в свое оправдание,
меня это не убедит. Ты солгала мне, и я больше никогда не поверю тебе,
потому что прекрасно знаю, что ты собой представляешь. Я вижу тебя наск-
возь!
Обидные слова сыпались на нее, словно удары хлыста. Клаудия отверну-
лась и закрыла лицо руками. Да, он не поверит ей, потому что она
действительно обманула его когда-то. Тогда он не стал слушать ее объяс-
нений, то же случится и сейчас. Своими поступками шесть лет назад она
уничтожила всякую возможность добиться взаимопонимания, совершила непоп-
равимую ошибку и утратила доверие Тайлера навсегда. Он никогда ее не
простит.
Клаудия уже давно смирилась с этим. Бесполезно молить его о прощении.
Если он когданибудь спросит ее, она расскажет ему все, если же нет, что
ж, она будет молчать. Однако Тайлер не может запретить ей бороться за
Натали. И так потеряно целых шесть лет! Теперь ее никто не остановит.
Преисполненная вновь обретенной решимости, Клаудия повернулась к Тай-
леру.
- Я хочу ее видеть, - твердо заявила она. - Хочу видеть свою дочь.
Немедленно!
- Это не так-то просто.
Пальцы Клаудии сжались в кулаки.
- Ты что, не позволишь мне встретиться с ней? - Пусть только попробу-
ет! Закон на ее стороне.
- Я этого не сказал. Повторяю: это будет не просто. Я приехал один.
Натали осталась в Англии.
- В Англии? - удивилась Клаудия. Неприятная догадка поразила ее. - С
твоей женой?
Тайлер усмехнулся.
- К твоему сведению, я не женат, Клаудия. Натали в больнице.
- В больнице?! - Клаудия опустилась на стул. - О Господи, что с ней?
Что случилось? - Неужели она потеряет дочь теперь, когда обрела ее? Тай-
лер смотрит на нее таким холодным, изучающим взглядом, подвергает сомне-
нию каждую ее реакцию. Боже, за кого он ее принимает? Ладно, ей уже из-
вестно, что он о ней думает, сейчас это неважно. Натали - вот что самое
главное. Жизнь наполнилась новым смыслом, и она никому не позволит поме-
шать ее счастью. Что толку спорить с Тайлером? Нужно действовать. -
Расскажи мне все, - резко потребовала она, стараясь держать себя в ру-
ках.
Суровое выражение лица Тайлера слегка смягчилось. Видно, ему нелегко
было говорить об этом. На сердце у Клаудии потеплело. Похоже, Тайлер
очень любит девочку.
- У Натали болезнь сердца. Врачи даже опасались, что она останется
инвалидом на всю жизнь, но сейчас, слава Богу, появились новые методы
лечения, и ей должны сделать операцию, которая поставит ее на ноги. Сама
операция не очень сложная, но в таких случаях всегда есть элемент риска.
Натали это понимает, но готова на все. Она мечтает выздороветь.
Клаудия прижала руку ко рту, чтобы заглушить рвущийся из груди крик.
Она дрожала всем телом.
- Когда операция?
По лицу Тайлера пробежала тень.
- Завтра.
Клаудия закрыла глаза.
- Так скоро?.. - Что, если операция окажется неудачной? Вдруг она ни-
когда не увидит свою дочь? Почему Тайлер не приехал раньше? Почему так
долго медлил?
Он словно прочел ее мысли.
- Я вообще не собирался приезжать, так как не питал на твой счет ни-
каких иллюзий. Но... как бы то ни было, Натали действительно твоя дочь,
и ты имеешь право знать, что с ней. Поступай как хочешь.
Последние слова ясно свидетельствовали о том, что ему заранее извест-
но, как именно она поступит.
Сердце Клаудии болезненно сжалось. Он ее презирает, это очевидно. Она
горестно покачала головой.
- Значит, удовольствием видеть тебя я обязана твоему чувству справед-
ливости? Должно быть, тебе нелегко было переломить себя. Ты же не жела-
ешь общаться с такими, как я, запачкаться боишься. Мог бы позвонить. Го-
раздо проще и стерильнее.
- Такие вещи по телефону не обсуждают. Я предпочел приехать, хотя это
и означало, что мне придется снова встретиться с тобой, Клаудия... А
сейчас мне пора. - Он бросил взгляд на свои часы - массивный золотой
"ролекс". - Мой самолет улетает через три часа. Я не хочу опаздывать. Я
обещал Натали, что вечером навещу ее.
Клаудия вскочила на ноги.
- Я еду с тобой, - заявила она. Ей не нужно было долго раздумывать.
Отныне ее место рядом с дочерью.
Тайлер, направившийся к двери, остановился.
- Тебе не обязательно так напрягаться. Никто этого не ждет.
Клаудия стерпела очередное оскорбление.
- Пусть так. Я все равно поеду. Думай что хочешь, Тайлер, но я всегда
любила свою дочь. Нас надолго разлучили, но сейчас мне дорога каждая ми-
нута, которую я могу провести рядом с ней. Если ты не возьмешь меня с
собой, я поеду одна. Я хочу быть рядом с Натали, и никто не сможет мне
помешать, - твердо заключила Клаудия.
В глазах Тайлера промелькнуло странное выражение.
- Ты уверена, что хочешь именно этого? Имей в виду: если ты отпра-
вишься со мной, я не позволю тебе сбежать в последнюю минуту.
Это что, предупреждение? Неужели Тайлер от нее что-то скрывает? Клау-
дию охватил страх, но колебаться было некогда.
- Я еду, - упрямо повторила она".
Тайлер помолчал, потом медленно кивнул.
- Хорошо. Тогда собирайся, а я закажу еще один билет. Через пятнад-
цать минут я выезжаю. Не успеешь собраться - пеняй на себя. Ждать я не
буду.
Эта угроза ее не смутила.
- Успею, - пообещала она и выбежала из комнаты. Поднимаясь по лестни-
це, она позвала Серафину. Какое счастье! Скоро она увидит Натали! Неваж-
но, что думает о ней Тайлер и другие. Она едет к дочери, и это самое
главное. Все остальное не имеет значения.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда мощный реактивный лайнер набрал высоту, Клаудия вздохнула с об-
легчением и откинулась на спинку кресла. Теперь оставалось только ждать.
Последние два часа дались ей нелегко. Пока Серафина укладывала ее вещи в
чемодан, Клаудия приняла душ, надела белые хлопчатобумажные брюки и алую
шелковую рубашку и успела написать тетушке коротенькую записку. Времени
на долгие объяснения не было, но она пообещала позвонить, как только
представится возможность.
Тайлер иронически усмехнулся, когда Клаудия появилась в гостиной
раньше назначенного срока. Она решила не обращать внимания на его кол-
кости, вышла из дома и, не говоря ни слова, уселась в машину рядом с
ним. Тайлер выехал на автостраду и на максимальной скорости помчался в
ближайший аэропорт. Клаудия не отвлекала его не потому, что сомневалась
в его умении водить машину, а оттого, что ей тоже хотелось поскорее ока-
заться в самолете.
Теперь им предстояло провести бок о бок несколько часов. Пожалуй, че-
ресчур много времени для размышлений. Тайлер устроился в кресле, вытянув
длинные ноги, - они летели первым классом, а значит, пассажирам предла-
гался больший комфорт. Пока они проходили необходимые формальности, Тай-
лер был с ней достаточно вежлив, но Клаудия подозревала, что его любез-
ность объяснялась желанием поскорее покончить с оформлением.
Клаудия не питала никаких иллюзий на его счет, хотя и помнила, каким
он был милым и предупредительным, когда они только познакомились. Однако
все изменилось, едва он узнал о ней правду.
- Попробуй уснуть, - буркнул он.
Клаудия вздрогнула от неожиданности и отрицательно покачала головой.
- Не получится.
Тайлер равнодушно пожал плечами и закрыл глаза.
- Как хочешь. Я немного посплю. Прошлую ночь провел в самолете, почти
не спал.
Буквально через несколько секунд сон сморил его. Жадно всматриваясь в
его лицо, Клаудия заметила, что его кожа приобрела сероватый оттенок,
вероятно, от усталости и беспокойства. Видно, он не меньше ее озабочен
состоянием Натали, хотя и старается не показывать этого. А может, и
больше, так как девочка живет у него и он, наверно, очень к ней привя-
зался. Клаудия от души позавидовала Тайлеру, к горлу подкатил комок, на
глаза навернулись слезы. Сколько радости прошло мимо нее!.. Как Гордон
мог так обойтись с ней?
Ответ напрашивался сам собой: с легкостью. Для Гордона мстительность
стала второй натурой.
Тайлер пошевелился во сне, бессознательно стремясь устроиться поудоб-
нее, и его голова оказалась на плече Клаудии. Она вздрогнула, и ее пер-
вым побуждением было оттолкнуть его, но... она этого не сделала. Глядя
сверху вниз на взъерошенные черные волосы, длинные ресницы, отбрасываю-
щие тени на обветренные щеки, она до боли закусила губу. Как давно они
не были так близко... От него исходил терпкий аромат лосьона и такой
знакомый запах его кожи.
Сердце у Клаудии замерло. Надо немедленно разбудить его, прекратить
это безумие. Если он проснется и поймет, что нечаянно положил ей голову
на плечо, он страшно рассердится. Но ведь он так устал... Жалко будить
его. Прядь волос падала ему на лоб, и Клаудии отчаянно захотелось попра-
вить ее, даже кончики пальцев зачесались. Борясь с искушением, она сжала
руку в кулак. Глупо предаваться бесплодным мечтам, тешить себя напрасны-
ми иллюзиями. Клаудия отвернулась и невидящим взглядом уставилась в ил-
люминатор, стараясь не замечать, как волнует ее близость Тайлера. Она
всегда будет принадлежать ему, чего нельзя сказать о нем. Слишком многое
их разделяет. Гораздо больше, чем она предполагала.
Воспоминания снова нахлынули на нее. Это произошло помимо ее воли.
Подсознание словно вытолкнуло на поверхность картинки прошлого, которые
пестрым калейдоскопом стали разворачиваться перед ней, как на экране, и
она оказалась бессильна остановить этот немой фильм.
Оглядываясь назад, Клаудия призналась себе, что в восемнадцать лет
была невероятно наивна и поэтому совершила немало глупостей, но самой
большой ошибкой стал ее брак с Гордоном Петерсоном. Разумеется, тогда
она думала иначе, уверенная, что замужество принесет ей долгожданную не-
зависимость. Лишенная любви и внимания, которых ей так не хватало в
детстве, она потянулась за мечтой, но та вдребезги разбилась о реальную
жизнь. К сожалению, это произошло слишком поздно и обратного пути у нее
не было.
Строгое пуританское воспитание предопределило ее дальнейшую судьбу и
закономерно привело к катастрофе. Клаудия почти не помнила своих родите-
лей. Оба они умерли молодыми, погибли в авиакатастрофе, которая унесла
жизни и родителей Амелии, двоюродной сестры Клаудии. Осиротевших девочек
передали под опеку пожилых американских дядюшек. Клаудия знала только
родственников со стороны отца, живущих в Америке, итальянская родня ма-
тери отказалась от дочери после ее брака с Мэтью Вебстером, который они
не одобряли. Семья Вебстер была довольно богатой, и, хотя Мэтью был
младшим сыном, Клаудия, оставшаяся сиротой в возрасте четырех лет, нео-
жиданно оказалась наследницей приличного состояния и поселилась в огром-
ном особняке в центре НьюЙорка.
Правда, и особняк, и львиная доля денег принадлежали по закону Аме-
лии, однако обе сестры стали известны как наследницы Бебстеров. Их опе-
куны прекрасно разбирались в финансовых вопросах, но ничего не смыслили
в воспитании детей. Они знали одно: их племянницы должны будут со време-
нем занять подобающее положение в обществе - и готовили их к этому. Сна-
чала им нанимали гувернанток, а когда девочки подросли, отправили
учиться в элитарную частную школу, затхлая атмосфера которой угнетала
любого ребенка, но для Клаудии, с ее бунтарским южным темпераментом,
оказалась совершенно невыносимой. Тихая, послушная Амелия довольно быст-
ро приспособилась к новой среде, но Клаудия буквально задыхалась в чо-
порном, замкнутом мирке. Дядюшки сами выбирали им друзей, указывали, ка-
кие книги читать и какие фильмы смотреть. Их готовили к легкой, безза-
ботной жизни. Они должны были навсегда остаться теми, кем были, - бога-
тыми наследницами респектабельной семьи.
Несмотря на то что дядюшки были добры к ней и по-своему любили ее,
она считала их настоящими динозаврами. Они никак не могли взять в толк,
что их племянница хочет чего-то добиться, приносить пользу обществу, и
оставались глух ко всем ее мольбам. Однажды она попросила дать ей ка-
кую-нибудь работу в семейном бизнесе, неб старики лишь весело рассмея-
лись. "Никто не понимал ее, даже Амелия. Для Вебстеров не существовало
понятия "работающая женщина". То, что Клаудия унаследовала от отца прак-
тичность и цепкий ум, в расчет не принималось. Какие бы планы она ни
строила, все они с ходу отвергались. Это злило ее и приводило в отчая-
ние.
Однажды во время уикэнда в Род-Айленде Клаудия познакомилась с Гордо-
ном Петерсоном. Ей польстили ухаживания красивого обходительного англи-
чанина, и, изголодавшись по вниманию и человеческому теплу, Клаудия ув-
леклась им со всем пылом юности. Позднее она поняла, что приняла за лю-
бовь жгучую потребность любить и быть любимой. Когда она сообщила опеку-
нам, что выходит замуж, они пришли в ужас, обозвали Гордона авантюристом
и охотником за приданым, но Клаудия ничего не желала слышать. Гордон ну-
жен был ей как воздух. Никто не мог ей воспрепятствовать, так как к тому
времени ей уже исполнилось восемнадцать.
В конце концов дядюшки сдались, но все же приняли некоторые меры пре-
досторожности, составив брачный контракт. Поскольку Клаудия воспитыва-
лась в семье, где юридической стороне придавалось большое значение, она
не усмотрела в этом ничего особенного ее радовало, что старики дали сог-
ласие на брак и ей не придется воевать с ними, - но Гордон был вне себя
от ярости и обвинил Клаудию в том, что ее семья не доверяет ему. Ей бы
насторожиться в этот момент, но куда там! Она стала уверять его, что он
ошибается, объяснила, что это всего лишь формальность, и вздохнула с об-
легчением, когда Гордон сменил гнев на милость и подписал контракт.
Свадьбу сыграли с большим размахом. Количество гостей исчислялось
сотнями. Это был незабываемый день, Клаудия вся светилась от радости и
счастья. Преисполненная самых радужных надежд, она отправилась с Гордо-
ном на Сейшельские острова, чтобы провести там медовый месяц. Обстановка
была самая что ни на есть романтическая, но, увы, идиллия быстро кончи-
лась. Первая брачная ночь на многое открыла Клаудии глаза.
Сначала они долго ласкали друг друга. Все было так, как она и ожида-
ла. Поцелуи Гордона понемногу ослабили нервное напряжение, в котором она
находилась, смущенная своей неопытностью. Однако, когда Гордон вдруг пе-
ревернул ее на спину и грубо раздвинул ее ноги, Клаудия испугалась. Она
заранее приготовилась к некоторому дискомфорту, но никак не ожидала та-
кой ужасной, раздирающей все тело боли. Приятное возбуждение мгновенно
пропало, Клаудия пыталась остановить мужа, просила его немного подож-
дать, не делать ей больно, но Гордон и внимания не обратил на ее робкие
мольбы, стремясь только к одному: удовлетворить собственную похоть. Кла-
удия неподвижно лежала под ним, кусая губы, чтобы не закричать. Наконец
пытка кончилась. Когда он скатился с нее, пробормотав: "Потрясающе!", и
тут же заснул, Клаудия расплакалась от обиды и разочарования.
Сначала она пыталась оправдать его бесчувственность, говорила себе,
что он не хотел причинить ей такую боль, но к концу "медового" месяца
перестала притворяться. Розовые очки, сквозь которые она смотрела на му-
жа, разбились вдребезги. Она любила не реального Гордона Петерсона, а
некий идеал, созданный ее воображением. Настоящий Гордон оказался эгоис-
том во всем, включая любовь. Он заботился только о собственном удо-
вольствии, забывая о жене. Когда она решилась сказать, что он причиняет
ей боль, Гордон пришел в ярость. "Никто никогда не жаловался, - кричал
он, - ты сама виновата, потому что ты фригидна. С тобой спать все равно
что с ледяной статуей!"
Чувства, которые она еще испытывала к мужу, окончательно умерли. Кла-
удия словно очнулась от долгого сна и посмотрела на Гордона холодным,
трезвым взглядом. Ее начали одолевать сомнения: а он-то как к ней отно-
сится? Любит ли он ее? Ей никогда не забыть ту ночь, когда, получив свое
и оставив ее, как обычно, неудовлетворенной и обиженной, Гордон обозвал
ее фригидной стервой. Клаудия не выдержала и спросила напрямик, почему
он на ней женился.
Ответ потряс ее до глубины души.
- Потому что ты Клаудия Бебстер, дорогая. Ты ходячий сейф, набитый
деньгами, который теперь принадлежит мне. Ты красива, но это так, необя-
зательное, хотя и приятное дополнение. Честно говоря, я женился бы на
тебе, даже если бы ты была страшна как смертный грех. Будь это так, я
возбудился бы от одной мысли о твоем богатстве. Деньги - лучшее приво-
ротное зелье. - Он самодовольно засмеялся. - Понятно? Ну, хватит разго-
воров, Клаудия, иди ко мне и постарайся доказать, что ты женщина.
Его откровенность глубоко оскорбила ее, чего он и добивался. Лежа в
темноте спальни и глотая слезы, она почувствовала, что в ней пробуждает-
ся дух сопротивления. Хотя она всей душой презирала Гордона, ничто на
свете не заставило бы ее сбежать от него домой и признать свою ошибку.
Вебстеры никому не позволяли унижать себя и выставлять на всеобщее пос-
мешище. В ней заговорила наследственная гордость, о существовании кото-
рой она и не подозревала. Да, она совершила ужасную ошибку, но не хотела
ни жалости, ни снисходительных улыбок, ни понимающих взглядов. Все что
угодно, только не это! Даже брак с Гордоном казался меньшим злом.
Когда медовый месяц кончился и они вернулись в Англию, Клаудия испы-
тала огромное облегчение и вскоре с удивлением поняла, что почти счаст-
лива. Гордон целыми днями отсутствовал, и она могла заняться домом и са-
дом, почувствовать себя хозяйкой. Если бы вдобавок муж оставил ее в по-
кое, она была бы вполне довольна жизнью, но, к сожалению, его страсть к
ней не уменьшалась, несмотря на ее равнодушие и пассивность. Исполнение
супружеских обязанностей стало для нее тяжкой повинностью, и это унижало
ее достоинство.
Клаудия понимала, что в один прекрасный день Гордон обязательно заго-
ворит о деньгах. И вот однажды он явился домой полный грандиозных пла-
нов: скупить близлежащие земли и построить на них элитарный клуб. Клау-
дия осторожно спросила, сколько ему нужно денег. Названная мужем сумма
потрясла ее.
- У меня нет таких денег, - просто сказала она.
Гордон злобно рассмеялся.
- Не притворяйся, дорогая. Вы, Вебстеры, - миллионеры, это всем из-
вестно.
Клаудию затрясло от отвращения.
- Ко мне это не относится. У меня всего несколько тысяч, которыми я
смогу распорядиться только после того, как мне исполнится двадцать один
год.
Красивое лицо Гордона перекосилось от злости.
- Хочешь меня надуть? Я наводил справки и выяснил, что ты старше сво-
ей кузины, а значит, деньги твои.
Клаудия покачала головой.
- Тебя обманули. Да, я старше Амелии, но мой отец был младшим сыном в
семье. Ты женился не на той сестре. Главная наследница - Амелия, а не я,
- сообщила Клаудия, не скрывая злорадства. Наконец-то ей представилась
возможность отплатить за непрерывные оскорбления той же монетой. Просто
бальзам на душу!
С этого дня их отношения изменились. Гордон возненавидел ее и начал
мстить за обманутые ожидания. Сначала он надолго пропал, а вернувшись,
стал открыто изменять ей с кем попало. Однажды Клаудия упрекнула его в
неверности, и его лицо исказилось в язвительной усмешке.
- Если тебе не нравится мое поведение, почему бы тебе не убраться до-
мой, к своим родственничкам? Не-ет, ты слишком горда, дорогая, чтобы
вернуться, поджав хвост, правда? Бедняжка Клаудия, никто тебя не любит.
Чаша ее терпения переполнилась. Вместо того чтобы отступить и зализы-
вать раны, она взбунтовалась. С какой стати она должна жить с человеком,
которого ненавидит? Он беспрерывно оскорбляет ее словами и действиями!
Из ложной гордости она хранила ему верность, проявила слабость, позволив
безнаказанно издеваться над собой, но теперь с нее хватит. Она разведет-
ся с Гордоном и начнет новую жизнь.
Однако опасно действовать сгоряча. Следует все хорошенько обдумать.
Гордон наверняка начнет чинить ей препятствия. Ей надо тщательно подго-
товиться к разводу, а это невозможно, пока она находится с Гордоном под
одной крышей. Клаудия сказала мужу, что хочет поехать куда-нибудь отдох-
нуть, и он почему-то не стал возражать. Клаудия подозревала, что его
сговорчивость объясняется появлением новой любовницы.
Клаудия уехала в Италию. Много лет назад, перебирая бумаги, оставшие-
ся после смерти матери, она узнала имена ее родственников и связалась с
ее родной сестрой. Тетя Лючия с радостью приняла племянницу, отметив,
разумеется, отсутствие обручального кольца на ее руке. Клаудия сняла его
еще до того, как самолет взлетел с лондонского аэродрома Хитроу. Лючия
не задавала лишних вопросов, но, когда Клаудия сама завела откровенный
разговор, сочувственно выслушала ее.
Возможность довериться близкому человеку сняла с души Клаудии огром-
ную тяжесть. Сомнений у нее не осталось. Развод - единственное пра-
вильное решение, самый разумный выход из создавшегося положения. Факти-
чески она уже бросила мужа, покинув Англию. Теперь она ненадолго вернет-
ся только для того, чтобы собрать вещи, и уйдет навсегда.
Немного успокоившись, Клаудия решила поближе познакомиться с достоп-
римечательностями Италии. Тогда-то она и встретила Тайлера. В тот памят-
ный день она осматривала руины древнего храма, и Тайлер случайно налетел
на нее, чуть не с ее с ног. Потом Клаудия часто вспоминала, как неверо-
ятно все получилось. Тайлер подхватил ее, когда она пошатнулась, и ей
вдруг показалось, что солнце засияло ярче, птицы запели звонче, а от
аромата полевых цветов у нее сладко закружилась голова. По глазам Тайле-
ра она видела, что он испытывает те же чувства.
Однако эта первая встреча кончилась ничем. Измученная неудачным бра-
ком, Клаудия боялась, что не готова к серьезным отношениям с мужчиной.
Слишком мало времени прошло с тех пор, как она ушла от Гордона. И все же
в течение последующих дней она постоянно сталкивалась с Тайлером в самых
неожиданных местах. Они вежливо раскланивались и, не говоря ни слова,
шли в разные стороны, но Клаудия чувствовала, что он рад их мимолетной
встрече.
Однажды они задержались на минутку и поговорили о погоде. Тайлер
пригласил ее выпить кофе, они улыбнулись друг другу, и мир засиял новыми
красками. Проведя вместе целый день, они снова встретились назавтра и не
расставались до позднего вечера. Так прошло несколько дней. Тайлер сооб-
щил ей, что работает финансовым консультантом в крупной фирме и приехал
сюда в длительный отпуск. Клаудия сказала, что она тоже в отпуске. Так
будет проще, решила она. Темы для разговора не иссякали. Охваченные ра-
достью взаимного узнавания, они сближались все больше, и к концу недели
Клаудии стало казаться, что они знакомы всю жизнь. И еще она поняла, что
влюбилась в него по-настоящему, а он разделяет ее чувства.
Влечение, которое они испытывали друг к другу, росло с каждой мину-
той, и после первого же поцелуя в них вспыхнул огонь страсти, но по мол-
чаливому обоюдному согласию они не торопили ход событий. В их отношениях
была некая неизбежность: когда-нибудь они непременно станут любовниками,
и это будет прекрасно, а пока миг блаженства еще не настал, можно просто
наслаждаться каждой минутой, проведенной в обществе друг друга.
Наконец Тайлер признался Клаудии, что любит ее. Она ответила ему тем
же. Любовь окружила их золотым сиянием.
Однажды они устроили пикник на берегу залива. Ничто не предвещало бе-
ды. Клаудия и не подозревала, что ее мир вот-вот рухнет и развалится как
карточный домик. После ленча Клаудия положила голову на плечо Тайлера,
который просматривал иллюстрированный журнал, и вдруг почувствовала, как
напряглось его тело. Пролистав обратно несколько страниц, он нашел ту,
где была помещена фотография улыбающегося седовласого мужчины с некраси-
вым, но приятным лицом, обнимавшего за плечи поразительно красивую жен-
щину лет пятидесяти с небольшим. Ее тщательно уложенные черные волосы
слегка отливали серебром на висках. Мужчина был старше своей спутницы
лет на десять. Подпись под фотографией гласила: "Повезет ли Нэнси в тре-
тий раз? Она заслуживает счастья, чего мы ей от души желаем".
- О Господи! - вырвалось у Тайлера.
Вздрогнув, Клаудия посмотрела на него и поразилась холодному блеску
его глаз.
- Кто это?
- Кто он, не знаю, но дама - моя любвеобильная мамочка.
От изумления Клаудия не нашлась что сказать. Но Тайлер еще не закон-
чил.
- Женщины, подобные ей, не заслуживают ничего, кроме презрения!
- А что она такого сделала? - отважилась спросить Клаудия. Неизвестно
почему, сердце ее сжалось от предчувствия беды.
- Что сделала? Нарушила все клятвы и обещания, которые с легкостью
слетали с ее прелестных лживых губ. Бросила меня, когда мне не было еще
и десяти. Клялась, что никогда не покинет меня, и тем не менее ушла и
больше не вернулась, - прорычал Тайлер, вставая.
В одно мгновение он изменился до неузнаваемости. Клаудия поднялась
вслед за ним.
- Но почему она так поступила? Наверно, была какая-то причина?
Тайлер стиснул зубы.
- Потому что она предательница по натуре. Клятвы для нее пустой звук.
Презираю ее и таких, как она!
Кровь застыла у Клаудии в жилах. Прерывисто вздохнув, она неуверенно
пролепетала, тщательно подбирая слова:
- Ты хочешь сказать, что женщина должна оставаться с мужем, несмотря
ни на что? Но ведь бывают разные обстоятельства. Может же случиться так,
что...
- Не может! - отрезал Тайлер. - Для меня клятвы священны. Браки зак-
лючаются на всю жизнь. Женщины, обманывающие своих мужей, недостойны
уважения. Я никогда не связывался с замужними, Клаудия, потому что счи-
таю, что порядочная женщина, имеющая мужа, не имеет права вступать в от-
ношения с другими мужчинами.
Клаудию трясло от волнения, но она упрямо продолжала:
- Это очень упрощенный взгляд, Тайлер. В жизни все гораздо сложнее...
- Для меня все просто.
В отчаянии она попыталась найти уязвимое место в его рассуждениях,
чтобы было проще сказать то, что она собиралась сказать. Неужели это
происходит наяву? Больше похоже на дурной сон...
- А если бы я была замужем, Тайлер? - тихо спросила она. Сейчас он
скажет, что она - это другое дело, но вместо этого он бросил взгляд на
ее руки.
- Ты же не носишь обручального кольца.
Клаудия инстинктивно спрятала за спину левую руку, на которой совсем
недавно красовалось кольцо, подаренное Гордоном.
- Но ведь я могла его снять... - охрипшим голосом прошептала она. Его
пронзительный взгляд словно пригвоздил ее к месту. Казалось, все вокруг
замерло.
- Что ты пытаешься мне сказать, Клаудия?
Внутренний голос приказал ей замолчать, но она уже не, могла остано-
виться.
- Я задала тебе вопрос, Тайлер. Мы любим друг друга... Если бы я ска-
зала, что я замужем, что тогда?
В наступившей мертвой тишине его слова обрушились на нее как свинцо-
вые гири.
- Тогда между нами все было бы кончено.
- Так просто?
- Именно так. Возможно, тебе это не нравится, но так уж я устроен.
Ладно, давай забудем об этой злосчастной фотографии и...
- Я замужем, Тайлер.
От неожиданности Тайлер замолчал.
- Что? - Он смертельно побледнел. - Что ты сказала?
Клаудия с трудом сохраняла спокойствие.
- Я замужем. Я собиралась сказать тебе об этом...
Теперь он перебил ее:
- Когда? После того как сделала бы из меня дурака? Да ты, маленькая
лгунья!..
Клаудия схватила его за рукав.
- Тайлер, позволь мне объяснить!
Он стряхнул ее руку. Взгляд его потемневших глаз обдал ее арктическим
холодом.
- Не желаю ничего слушать. Собирайся, мы уходим.
Это был конец. На обратном пути он не проронил ни слова. Высадив Кла-
удию у виллы тетушки Лючии, он, даже не взглянув в ее сторону, развер-
нулся и уехал. Клаудия не могла поверить, что все кончилось так быстро.
Хуже всего то, что Тайлер отверг ее, даже не предоставив ей возможность
объясниться, а ведь он любит ее, в этом она не сомневалась...
Тетя Лючия, выслушав сбивчивый рассказ племянницы, дала ей разумный
совет:
- Сага, дай ему время, пусть немного успокоится. Сейчас он слишком
зол. Позвони ему вечером и все объясни.
Клаудия немного успокоилась, надежда вновь вспыхнула в ней, но, когда
она позвонила, ей сказали, что Тайлер уехал, не оставив адреса.
Все чувства в душе Клаудии замерли, словно река, скованная льдом. Она
вернулась в Англию. Несмотря на разрыв о Тайлером, ее решимость добиться
развода окрепла; теперь она знала, что такое настоящая любовь, даже бе-
зответная.
Однако все сложилось иначе, потому что ее встретил совсем другой Гор-
дон. Из наглого донжуана он превратился в нежного и заботливого мужа.
Эта перемена застала Клаудию врасплох. Гордон сказал, что, пока ее не
было, он много размышлял и понял, как она ему дорога. В последнее время
они перестали понимать друг друга, но их брак еще можно спасти, если
приложить определенные усилия.
Растерявшись, Клаудия не отвергла сразу его предложение начать все
сначала. Гордон истолковал ее колебания как согласие и стал за ней уха-
живать, как когда-то в самом начале их знакомства: приглашал в лучшие
рестораны, дарил ее любимые красные розы и драгоценности. Ему удалось
усыпить ее бдительность, и в один прекрасный вечер она не оттолкнула
его, когда он пришел к ней в спальню.
Ее решимость развестись с ним несколько поколебалась, и она оставила
все как есть. Пусть события развиваются естественным путем, а там видно
будет. Их отношения стали лучше, чем когда бы то ни было. Вскоре Клаудия
обнаружила, что беременна. Это открытие вызвало у нее смешанные чувства:
она всегда хотела иметь ребенка, но не от Гордона. Неизвестно, как сло-
жилась бы ее дальнейшая жизнь, если бы не пришло письмо от Амелии, кото-
рое раскрыло ей глаза.
В письме сестра сообщала, что ей стало лучше и врачи надеются, что
она скоро совсем поправится. За завтраком Клаудия прочитала письмо мужу,
и туг он взорвался. Обругав Амелию, он с ироническим видом уставился на
жену.
- Будьте вы все прокляты! - закричал он. - Вы, Вебстеры, даже умереть
не можете, когда от вас этого ждут. Подумать только, ведь я уже чувство-
вал запах денег! - Он злобно рассмеялся, заметив, что до Клаудии начина-
ет доходить смысл его слов. - Да-да, верно, я знал, что она умирает. В
твое отсутствие я получил от нее письмо. А иначе зачем бы я стал так
расстилаться перед тобой, дорогая?
С того дня он превратился в прежнего Гордона. Потеряв надежду заполу-
чить большие деньги, он больше не считал нужным притворяться. Дважды он
сумел обмануть меня, но третьего раза не будет, решила Клаудия. Однако
нужно было подумать о ребенке. Что станет с ним? Из-за ребенка ей при-
дется остаться с мужем. Она на себе испытала, что значит расти без роди-
телей. Ее ребенок должен иметь настоящую семью.
Шло время. У Клаудии родилась девочка. Натали озарила радостью жизнь
Клаудии. Впервые Клаудия была счастлива. О Тайлере она старалась не ду-
мать. Что толку вспоминать, ведь они больше никогда не увидятся.
Однако судьба распорядилась иначе. Когда Натали было около года, Кла-
удию и Гордона пригласили на семейное торжество, и первый, кого они там
увидели, был Тайлер! Пока Гордон представлял их друг другу, Клаудия оп-
равилась от шока, вызванного неожиданной встречей.
- Тайлер, старина, не думаю, что ты знаком с моей женой Клаудией. До-
рогая, это мой кузен из Африки. Мы познакомились в Оксфорде много лет
назад.
Позже Клаудия никак не могла вспомнить, что ответила. В памяти остал-
ся только холодный, презрительный блеск синих глаз Тайлера, когда он по-
жимал ей руку, после чего извинился и тут же отошел. Вскоре он простился
с хозяевами и уехал домой раньше остальных. Клаудии пришлось выслушать
насмешливые комментарии Гордона: это она, мол, прогнала беднягу. Инте-
ресно, чем она его так напугала? Встреча с Тайлером вызвала в душе Клау-
дии бурю чувств. Оказалось, что она не способна ненавидеть его и бес-
сильна забыть. Домой она вернулась в полном смятении, и когда Гордон
вознамерился овладеть ею, она отказала ему. Последовала ужасная реакция.
Клаудия никогда не видела мужа в таком гневе. Он осыпал ее проклятьями,
обзывал последними словами. Не на шутку рассердившись, Клаудия приказала
ему убираться вон и тут же поняла, что совершила непростительную ошибку:
Гордон схватил ее и бросил на кровать лицом вниз. Унизительная сцена,
которая последовала за этим, послужила последней каплей, переполнившей
чашу ее терпения.
На следующий день Клаудия уехала, забрав с собой Натали. Она и сама
не знала, куда направится, просто она не могла ни минуты оставаться под
одной крышей с Гордоном.
Однако даже в эту отчаянную минуту судьба отвернулась от нее: по до-
роге у машины спустило колесо. Автомобиль врезался в дерево, и больше -
Клаудия ничего не помнила. После аварии она две недели провела в реани-
мации, а придя в себя, увидела у своей постели Гордона, который со сле-
зами на глазах сообщил ей, что Натали погибла. Клаудия потеряла созна-
ние. Врачи опасались за ее рассудок, но все обошлось. Всепоглощающее
чувство вины охватило ее. Смерть Натали произошла по ее вине: останься
она дома, ничего бы не случилось. Ее дочь была бы жива!
Выписавшись из больницы, Клаудия бросилась к тете Лючии, как только
почувствовала в себе силы выдержать такое дальнее путешествие. Узнав,
что Гордон подал на развод, она не испытала ровным счетом ничего и веле-
ла своему адвокату уплатить сумму, оговоренную брачным контрактом, хотя
на это ушли почти все ее деньги. Клаудии было все равно.
По иронии судьбы буквально через несколько дней ей сообщили, что ее
кузина Амелия умерла, оставив ее, Клаудию, единственной наследницей ог-
ромного состояния Вебстеров. Но и это уже не имело никакого значения.
Подавленная чувством вины, в отчаянной попытке забыться, Клаудия пусти-
лась во все тяжкие, хотя это было совсем не в ее характере. Ища забве-
ния, она совершала безумные поступки, которые сделали ее притчей во язы-
цех. Но не зря говорят, что время - лучший лекарь. Постепенно Клаудия
притерпелась к своему горю и могла жить дальше, если можно было назвать
жизнью ее безрадостное существование...
Вздрогнув, Клаудия вернулась из путешествия в прошлое. Сколько лет
потеряно! Только Гордон с его извращенным умом мог додуматься до такого.
Слава Богу, шестилетний кошмар кончился. Гордон больше не будет стоять
между ней и Натали. Подумать только, что своим счастьем она обязана Тай-
леру!
Клаудия улыбнулась своему отражению в стекле иллюминатора. Ее глаза
сияли. Наконецто она увидит Натали после такой долгой разлуки. Она попы-
талась представить себе первые минуты их встречи, но ничего не Получа-
лось. Когда она видела Натали в последний раз, девочке было чуть больше
года, а сейчас ей около восьми лет, и Клаудия, как ни старалась, не мог-
ла представить себе, как же выглядит ее дитя.
Тень пробежала по ее лицу. О Боже, она же не узнает собственную дочь!
За этой мыслью последовала другая: ведь и Натали не узнает свою мать!
Обрадуется ли она? Клаудию охватил страх. Что Гордон наговорил Натали?
Клаудия нервно закусила губу. Какую картину нарисовал он за эти годы,
имея неограниченные возможности чернить Клаудию, как ему угодно. А что,
если он...
Немедленно прекрати, приказала она себе, так можно соитие ума. Подож-
ди, решай проблемы в порядке поступления, ничего другого не остается.
Что бы ни натворил Гордон, теперь время работает на нее.
Протяжный вздох заставил ее отвернуться от иллюминатора. Синие глаза
Тайлера в упор смотрели на нее. О Господи, она же совсем забыла о нем! А
он успел проснуться, поднял голову с ее плеча и, естественно, теперь
злится на нее.
- Почему ты меня не разбудила? - буркнул он, приглаживая волосы.
Клаудия вздохнула и поправила помявшийся жакет.
- Ты так устал, а мое плечо оказалось рядом. Не беспокойся, ты сделал
это нечаянно, твое достоинство не пострадало. - Она украдкой наблюдала
из-под опущенных ресниц, как он потягивается, напрягая сильные мышцы бе-
дер. Во рту у нее пересохло. Картины не такого уж далекого прошлого
вновь встали перед ее глазами, и она с усилием прогнала их. Желать любви
Тайлера - все равно что желать луну или звезды. И то, и другое одинаково
|
