Кэтрин Джордж - Однажды в грозу... - Скачать бесплатно

- Это не из-за Алека, Лайам.
- Ты хочешь сказать, что у меня и без того не было шансов, - с горечью
заключил он. - Ну что ж, спасибо. Прощай, Касси.
Ее темные глаза были полны сострадания. Она подала ему руку.
- До свидания, Лайам. Спасибо, что наведался.
Он схватил ее руку, больно сжал, отпустил и зашагал по дорожке к машине.
- Вот он каков, твой инспектор, - заметил
Алек, когда она вернулась на кухню. - Несколько вышел из равновесия,
когда увидел, что я здесь, тебе не кажется?
- Мне кажется, его расстроил вид завтрака на столе.
- Почему?
Она покраснела и стала убирать посуду.
- Лайам ни разу со мной не завтракал.
- Я надеюсь, ты ему Дала понять, что и впредь не будет, - твердо сказал
Алек.
- Мне кажется, что дело не в завтраке.
- Вот именно. - Алек внезапно привлек Касси к себе, чуть ли не до боли
сжав в своих объятиях, и приблизил лицо к ее лицу. - Смотри, Касси. Я не
потерплю. Чтоб у тебя еще кто-то был.
Она отодвинулась. Ее почему-то вдруг зазнобило.
- Вчерашняя ночь ни к чему не обязывает, Алек.
С его лица исчезло всякое выражение, а глаза стали ледяными, как полярное
море.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказала. Мне не хотелось бы, чтоб ты думал, будто
попался из-за того, что переспал со мной, вот и все. - Дрожащими руками
Касси клала тарелки в раковину, стоя спиной к Алеку, который с угрожающим
спокойствием смотрел на нее.
- Но мы не "переспали", Касси, - едко произнес Алек. - Мы любили друг
друга. Снова и снова. И не говори, что для тебя это не было таким же
невероятным потрясением, как и для меня. Я просто не поверю. - Он подошел и
повернул ее к себе. - Ты что, хочешь сказать, что вчерашняя ночь просто тебя
развлекла? Лучше бы я подложил тебе грелку, а сам бы выспался на диване, как
ты хотела.
Касси хмурилась.
- Я совсем не это сказала.
- А что же ты сказала? - Он стал, как тигр в клетке, метаться по кухне. -
Ты недавно указала мне на твой порядок, и я подчинился, потому что смирился
с тем, что ты не позволишь мне снова войти в твою жизнь и просто продолжить
то, что уже было. Но больше нельзя так играть, Касси. Я имею право быть у
тебя единственным. Иначе лучше вообще с тобой не быть.
- Опять ультиматумы, Алек? - резко спросила Касси. - Я не больше, чем ты,
люблю ультиматумы.
Он повернулся и испытующе посмотрел ей в лицо.
- Так твой ответ - нет?
- Алек, я даже не поняла, в чем вопрос!
Он нетерпеливо сдвинул брови.
- Наверное, я уже не способен ясно говорить.
Так вот, первое: я хочу, чтобы ты была со мной, в Бофорт-сквер...
- И бросила Комб-коттедж?
Алек грозно прищурился.
- А что?
- Но я так люблю этот дом! - Она широко взмахнула рукой. - Все это мое.
Бросить это - все равно что бросить друга.
- В таком случае остается сожалеть, что он у тебя не такой надежный, как
хотелось бы, - огрызнулся он.
Касси умоляюще посмотрела на него.
- Алек, давай все будет как до сих пор!
- Это, собственно, как? - спросил он с подчеркнутой вежливостью. -
Объясни, что ты этим хочешь сказать? Я что, должен приходить по субботам,
чтобы отужинать и провести сеанс в постели, а по воскресеньям ты - ко мне и
все сначала? В будни, конечно, нельзя, потому что ты слишком устаешь после
работы. Но было бы справедливо предупредить тебя, что и я работаю, и это
тоже способно нарушить наши планы. Не могу же я, если кого-то на карете
"Скорой помощи" привезут в больницу в выходной день, отказаться пришить ему
на место оторванные пальцы из-за того, что только в это время Касси Флетчер
готова осчастливить меня своим обществом!
В полной растерянности она не сводила с него глаз.
- Алек, я вижу, что ты злишься, но не могу понять почему.
Он стиснул зубы. У уголков его рта легли две глубоких борозды.
- Не можешь понять, вот как. Подумай, а я пойду. Может, у тебя наступит
просветление, тогда дай мне знать.
Теряя голову оттого, что между ними вдруг все рушится, Касси смотрела
невидящими глазами, как Алек надевает пиджак и решительно направляется вон
из дома, даже не попрощавшись, а злоба так сковала все его тело, что она
невольно вспомнила тот, другой раз, когда он повернулся кругом и вышел из ее
жизни.
Она подбежала к окну, не веря, что он не вернется, но он уехал, даже не
оглянувшись. Заметив, что у нее текут слезы, Касси разозлилась и постаралась
взять себя в руки. У нее было слишком много дел, чтобы позволить себе
раскисать из-за какого-то мужчины. Она позвонила своему поставщику
оргтехники, чтобы заказать новый компьютер, потом вытащила белье из
стиральной машины и развесила в саду. После этого сделала генеральную уборку
во всем доме, отмыла полы и крашеные стены, протерла окна, прошлась
пылесосом по всем коврам и ни о чем не думала, пока не убедилась, что нигде
не осталось следов бывшего вторжения. Тогда она заперла дом, села в машину и
поехала в Пеннингтон, в магазины.
Как только Касси вернулась домой с чайником, радио, тостером и новым
запасом продуктов, Бен позвонил с работы, чтобы узнать, как она поживает и
может ли он чем-либо помочь.
- Ты наш электронный гений, - сказала Касси. - Так что приходи вставлять
предохранители в мои покупки. За это я покормлю тебя.
Конечно же, Касси могла и сама с этим справиться, но, как бы ни было
неприятно признаться в этом, ей было одиноко. Более всего ей недоставало
общества Алека, но, раз его не было, хоть пообщается с Беном!
Бен приехал одновременно с Биллом Терви, столяром. Касси была этому рада,
так как Бен остался поговорить с этим общительным человеком, пока тот
работал, а сама она смогла тем временем приготовить соус бешамель для смеси
из рыбного филе, омаров и крутых яиц. Сверху она положила картофельное пюре,
посыпала тертым сыром и сунула в духовку. Потом она пошла посоветоваться с
Беном и столяром, не повесить ли новую дверь.
Вор, по-видимому, пытался взломать замок, прежде чем проделать дыру в
стекле, чтобы просунуть руку и отпереть изнутри. Билл Терви указал им на
щепки и осмотрел оставшееся стекло. Он неодобрительно выразился о стеклянных
панелях на наружных дверях. Не хотела бы мисс Флетчер установить дверь без
стекла, новую или хорошую подержанную?
- У меня найдется парочка. Я часто подбираю хороший подержанный камин или
пару дверей, когда где-нибудь сносят старый дом, - сказал он Касси.
Касси решила, что это прекрасно. Бен согласился с ней. Билл Терви
мгновенно все обмерил, приколотил на время доску, чтоб прикрыть дырку,
прибрал за собой и пообещал вернуться на следующий день и привезти показать
мисс Флетчер пару дверей.
Касси побежала наверх помыться и привести себя в порядок и предоставила
Бену вставлять предохранители в ее приобретения. Из ванной она услышала стук
во входную дверь. Бен открыл, донеслись голоса. Сердце Касси взмыло в
поднебесье: Алек! Она сбежала вниз по лестнице и остановилась,
разочарованная: она увидела Лайама Райли.
- Здравствуй, Касси, - несмело сказал он. - Я просто зашел еще раз, чтобы
спросить: ты чтонибудь предприняла для безопасности? Надо установить
дополнительное освещение, замки повышенной секретности, ну и так далее. Я
знаю серьезную фирму, могу помочь связаться с ней. Мой бывший напарник
открыл ее после ухода на пенсию.
Касси хотела было сказать ему, что обо всем уже позаботилась, но решила,
что прицениться у двоих дилеров лучше, чем у одного.
- Спасибо. Если дашь мне номер, я завтра ему позвоню.
- Я сам позвоню, - сразу ответил Лайам. - Я замолвлю за тебя словечко,
скажу, что это срочно.
Бен поднял голову от предохранителя и улыбнулся.
- Вот что такое, когда закон на тебя работает, Касси.
- Верно. Выпей что-нибудь, Лайам.
Он посмотрел на стол, на котором уже стояло два прибора.
- Не буду тебя отвлекать, если ты ждешь кого-нибудь.
- Все уже здесь, - сказала она и кивнула на стул. - Присядь, а я достану
тебе пива. Здесь веселее, чем в той комнате. Эти пустые стены действуют мне
на нервы.
Лайам был явно рад остаться. Он сел и вздохнул. Вид у него был усталый.
Он спросил Касси, не страшно ли ей после этого взлома, и был рад услышать от
Бена, что Касси не испугается, даже если ночью услышит грохот, потому что он
намерен поселиться у сестры в ее второй спальне до тех пор, пока в
Комб-коттедже не будут приняты меры безопасности.
- Вот это новость, - с удивлением сказала Касси.
- Меня это не затруднит, - как ни в чем не бывало заверил ее Бен. - Мне
совсем нетрудно в течение одного-двух дней ездить на работу отсюда, а не из
дома.
Лайама было нетрудно уговорить остаться поесть с ними. Касси попросила
Бена откупорить бутылку вина, а сама поставила на стол еще один прибор. Она
слегка покраснела, когда Бен присвистнул: он нашел бутылку марочного
"Боллингера", которую Алек оставил в один из своих недавних визитов.
- О, вот что мы будем пить, - сказал он, приподняв брови.
- Совершенно верно, - нехотя подтвердила она и подала Лайаму большой
кусок рыбной запеканки
Касси думала, что после ссоры с Алеком ее ждет тоскливый вечер, и была
рада обществу своих гостей. Они успели съесть пол-ужина и смеялись над
рассказом Лайама о недавних шалостях его дочерей, как вдруг постучали в
дверь, и Касси вскочила.
Открыв дверь, она похолодела от изумления при виде Алека, стоявшего, как
гвардеец, по стойке "смирно" с большим плоским пакетом под мышкой.
- Здравствуй, Касси. Мне захотелось сделать тебе подарок в знак
примирения. - Он сдвинул брови, когда с кухни донесся мужской смех; тут он
заметил в руках у Касси салфетку. - Извини, мне надо было сперва позвонить.
Я пришел явно не вовремя.
Касси с трудом удалось заговорить.
- Мы... как раз ужинали. Присоединишься к нам? Еды более чем достаточно,
даже при том, что Бен здесь.
- Поминаешь мое имя всуе? - весело спросил ее брат. Ему захотелось
посмотреть, кто пришел. - Привет! Вот и еще раз встретились, Алек. Почему ты
держишь его на пороге, Касси?
- Я пришел только занести вот это, - поспешно сказал Алек.
- А что это такое? - спросила Касси, а втайне кляла зловредную судьбу.
Если бы не появился Лайам, Алек мог бы сейчас поужинать с ней и с Беном. А
теперь всем сделается неловко, а Алек со своим характером будет не рад
увидеть за столом Лайама, тем более после их утреннего разговора.
- Я подумал, что тебе, может быть, неприятно смотреть на голые стены, -
сказал Алек. На лице у него было написано, что он уже раскаивается в своем
добром порыве. - Я нашел это в галерее недалеко от Бофорт-сквер.
Касси стала разворачивать пару прелестных акварелей. Она покраснела,
потом побледнела, и картины задрожали у нее в руках, когда она увидела два
этюда с изображением местных пейзажей, написанных с противоположных берегов
знакомого участка реки.
Бен с восхищением смотрел через ее плечо.
- Ишь ты! Красиво! Это случайно не река
Пенн?
- Да, - коротко ответил Алек. - Если они тебе не нравятся, можно обменять
их на что-нибудь другое.
- Они прекрасны, - ответила она сдавленным голосом, заставляя себя
поднять голову и посмотреть на него. - Как... мило с твоей стороны!
Алек молча посмотрел на нее и отвернулся.
- Мне пора.
- Не можешь же ты просто так взять да уйти, - возразил Бен,
неодобрительно посмотрев на Касси. - Выпей с нами. К тому же Касси
приготовила изумительную рыбную запеканку. С нами ужинает Лайам Райли,
приятель Касси из полиции. Заходи, познакомься с ним.
- Мы уже познакомились утром, - ответил
Алек таким голосом, что Бен понял: этой темы лучше не касаться.
- Ну, хорошо, в другой раз, - поспешно сказал Бен. - Извини, я спешу за
добавкой.
Алек вышел на дорожку и оглянулся на Касси.
- Я, наверное, должен был более четко выразиться.
- О чем?
- О том, может ли у тебя еще кто-то быть.
Она сердито сверкнула глазами.
- Это мой дом, Алек. Мне решать, кому у меня бывать, чтоб поужинать, да
мало ли зачем.
Он резко поджал губы.
- Воля твоя, конечно. Но меня удивляет твой инспектор. Он, наверное,
совсем квашня, если готов прибежать, стоит тебе лишь поманить его пальчиком.
- Он просто зашел, чтобы сказать мне об одной фирме, занимающейся
охраной. Мы с Беном собирались ужинать и предложили ему присоединиться к
нам. Вот и все. - Касси подняла голову выше. - Спасибо за акварели, но это
слишком дорогие вещи. Я не могу принять их в подарок.
- Так выкинь их к чертовой матери! - зарычал Алек. - Что с тобой, Касси?
Не хочешь принимать от меня подарков, вцепилась в свой драгоценный коттедж,
не идешь за меня замуж...
- Замуж? - Ошеломленная, она уставилась на него. - Я чего-нибудь
недопоняла? Скажи мне, ради Бога, когда это ты предлагал мне выйти за тебя
замуж?
- Сегодня утром...
- Не было этого!
- О чем, черт возьми, я, по-твоему, говорил?
- Ты что-то ляпнул о том, чтоб мне переехать к тебе...
- И тут ты такой переполох подняла от одной мысли, что придется
расстаться с этой твоей башенкой из слоновой кости, что мне больше не
удалось и слова вставить. - Алек сжал кулаки. - Это унизительно. Я не желаю
препираться у тебя на пороге.
- Но ты же сам не хочешь войти!
- Можешь быть уверена, что я не стану вести эту беседу в присутствии
третьих лиц, тем более когда среди них Лайам Райли. - Алеку явно с трудом
удавалось держать себя в руках. - С тобой бесполезно говорить, Касси. Вчера
ты меня попросту водила за нос.
Она грозно сощурила глаза.
- И как это я тебя водила за нос?
- Ты заставила меня поверить, будто я для тебя единственный в мире
мужчина. - Из дома донесся взрыв смеха. Алек нахмурился. - Наверно, в это же
верит любой мужчина, попавший к тебе в постель.
- Что?! - заорала она в ярости.
- Касси, я не такой дурак, чтоб думать, будто ты могла стать таким
виртуозом в сексе, изрядно не поупражнявшись, - выпалил он непростительное.
Касси захлопнула дверь перед ним, чтоб не выцарапать эти негодующие синие
глаза. Она вернулась к столу. Ей пришлось собрать весь свой актерский
талант, чтобы продержаться до тех пор, пока пришлось снова закрывать дверь,
на этот раз после того, как распрощалась с Лайамом Райли.
Бену стало не по себе, когда Касси уставилась на акварели, аккуратно
расставленные им на диване.
- Хочешь, я их повешу, Касси?
Она покачала головой.
- Нет, спасибо. Они отправятся обратно к дарителю.
Бен раздул щеки.
- Когда Алек Невиль ушел, я думал, ты взорвешься как вулкан. Вы что,
поссорились?
- Можно считать, что да. - Она улыбнулась, заметив беспокойство на юном
лице брата. - Коммуникационные линии между Алеком и мной, по-видимому,
окончательно выведены из строя.
- А нельзя их наладить?
- Вряд ли. - Она устало пожала плечами. - Наверное, в последнее время я
слишком привыкла поступать, как мне заблагорассудится; угодить кому-либо еще
мне, по-видимому, не удастся.
- Я навредил тем, что сказал, что Лайам здесь?
- Нет, это я навредила. Тем, что вообще пригласила его сюда.
- Но ты его не приглашала. Он просто зашел.
- Алек категорически отказывается этому верить.
- Вот как. - Бен улыбнулся. - Он хоть и зрелый, светский человек, но этот
твой гениальный врач-консультант так же подвержен низменным приступам
ревности, как и мы, менее возвышенные существа.
- Выходит, так - У Касси вырвался злобный смешок. - Мне все равно, но я
не давала ни малейшего повода. Просто обидно расплачиваться за то, что я и
не думала делать.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда ее волнение улеглось, Касси решила не отсылать обратно акварели.
Она была уверена, что этот жест лишит ее последней надежды какнибудь
восстановить отношения с Алеком. Кроме того, ей очень не хотелось
расставаться с ними. Бен сразу узнал реку Пени, но он не мог догадаться, что
на картинах изображены как раз те места, где они с Алеком гуляли много лет
назад. Лес у реки был их особым сказочным краем, и один только взгляд на
тонкие, мастерски исполненные этюды воскресил сладкую муку первой любви,
охватившую ее с такой силой, что она не могла их отдать. Наконец она их
повесила на той стене, куда меньше всего падало света из окон и где она
могла сколько душе угодно любоваться ими, садя в любимом уголке дивана.
Новый компьютер был уже доставлен, но ей было нелегко снова взяться за
свою повесть. Причиной была скорее размолвка с Алеком, чем взлом, и два дня,
стоило телефону звякнуть, Касси бросалась к нему сломя голову, уверенная,
что Алек позвонит ей. Но он не звонил. Заходил представитель фирмы охранных
средств, и в любом другом случае Касси показалось бы забавным, что Алек и
Лайам оба обратились с ее делом в одну и ту же фирму. Это двойное обращение
по крайней мере убедило фирму, что дело срочное, и уже через несколько дней
в ее доме закипела работа.
Скоро на кухне у Касси появилась солидная и красивая дверь, которую
повесил Билл Терви, и еще сигнализация, замки и запоры на всех дверях и
окнах, и, хотя ее не убедили заменить старинные окна современными, она в
конце концов согласилась установить дополнительное остекление, которое не
нарушало оформления имевшихся окон. Задолго до окончания работ она отослала
Бена домой, заверив его, что ей будет очень хорошо и одной. Это было далеко
от истины: Касси уже не тревожилась, но ей так недоставало Алека, что порой
казалось, ей никогда уже не быть счастливой. Просто жить без него было очень
больно, и она хорошо запомнила эту боль еще с прошлого раза. Но, напоминала
себе Касси, однажды она уже оправилась от этой боли; со временем ей это
снова удастся. Но такое разумное заключение мало чем помогало улучшить ее
настроение или избавиться от бессонницы. Она написала Алеку вежливую
записку, в которой благодарила за акварели и добавила, что Комбкотгедж скоро
станет настолько защищенным от взломов, что никакой друюй дом с ним не
сравнится. Ответа не было, и она утратила всякую надежду снова встретиться с
Алеком и уже собралась с силами, чтобы продолжать жить без него.
Через две недели в Комб-котгедже вновь воцарился покой, и Касси могла, не
отвлекаясь, работать над книгой. Тут она обнаружила явную неувязку в ходе
сложного повествования и поняла, что придется поломать голову над тем, как
исправить ошибку, прежде чем удастся снова сесть за компьютер. Давно зная,
что способно расшевелить мысли, Касси решила заново покрасить гостиную и
поехала в Пеннингтон покупать краску. Малярные работы не только решили бы ее
писательские проблемы, но и избавили бы Комб-котгедж от всяких следов
вторжения.
Нарядившись в рабочие брюки, майку и кроссовки, забрав волосы под старую
шляпу, принадлежавшую Бену, и включив радио, чтобы не скучать, Касси
взгромоздилась на стремянку и стала энергично раскатывать валиком по потолку
второй слой эмульсионной краски. Сосредоточенно думая о том, как устроить,
чтоб убийца был в одном месте, тогда как свидетели показывают, что видели
его в то же самое время в другом, она закончила последний участок и с
облегчением вздохнула оттого, что можно не напрягать разболевшуюся шею, и
чуть не упала, когда услышала резкий стук во входную дверь. Чудом удержав
равновесие и не опрокинув стремянку, но измазав лицо белой краской с валика,
она спустилась и подошла к двери.
- Кто там? - сердито спросила она.
- Алек.
У Касси перехватило дыхание. Она в отчаянии посмотрела на измазанные
краской брюки, сняла дверную цепочку, отодвинула засов и открыла дверь.
Алек, одетый в вельветовые брюки и водолазку, стоял с каменным выражением
лица.
- Здравствуй, Касси. Я в городе встретил Бена. Он сказал, что ты, скорее
всего, дома.
- Вот это сюрприз, Алек! А я боялась, что твоя тень уже не ляжет на порог
моего дома. - Она просияла улыбкой, хотя и была смущена, что он застал ее в
таком ужасном виде. - Ты мог бы ограничиться и звонком, - добавила она. -
Как видишь, я очень занята.
- Ну что ж, я уйду, - скованно ответил он.
- Нет! - выпалила Касси, из-за краски, измазавшей руки, не схватив его за
кашемировый рукав. - Заходи, раз уж пришел.
Алек слегка расслабился.
- Спасибо. Бен не говорил, что у тебя малярные работы.
- Он не знал. - Она стащила с себя шляпу, встряхнула волосами и повела
его мимо беспорядка гостиной, где даже занавески не висели, прямо на кухню.
- Это мне вдруг пришло в голову. Я увязла на месте со своим повествованием
и, чтоб освободиться, решила поработать физически. Обычно это помогает. -
Она, отмыла руки и налила воды в чайник. - Есть время выпить кофе?
- Да. Спасибо. - Облокотившись о тумбочку, он смотрел, как она хлопочет.
- По правде говоря, я должен был бы заняться примерно тем же самым. Ты не
забыла, что в понедельник я переехал?
- Нет, не забыла. - Касси заварила кипятком растворимый кофе и подала ему
чашку.
Алек посмотрел на нее сквозь пар, поднимающийся из чашки.
- Ты собиралась помочь мне обосноваться.
- Мне в голову не приходило, что ты еще хочешь этого, - фыркнула она и
посмотрела ему в глаза. - Ты за этим пришел?
- Нет, конечно, нет. - Он стиснул зубы. - И я не стал звонить потому, что
отлично знал, ты повесишь трубку. Нашу последнюю встречу сердечной не
назовешь.
- Ты прав. - В ее глазах появился холодный блеск. - Алек, я не могу
позволить, чтобы мне указывали, кого я должна принимать в своем доме.
- Понимаю, что с моей стороны это было ошибкой. Хотя, - подчеркнул он, -
мой взгляд на иные вещи вовсе не изменился.
- Понятно.
- Нет, Касси, тебе, по-видимому, еще непонятно. Пока непонятно. - Он
выпрямился, удерживая ее взгляд. - Когда я наткнулся на эти акварели, глазам
не поверил. В то утро, когда ушел от тебя, я решил пройтись, чтобы успокоить
нервы. По дороге в отель я заглянул в Бофортскую галерею, а там, вижу, висят
картины, на которых изображены незабываемые места нашей молодости,
точь-в-точь такие, какими они мне запомнились. Я пришел к тебе с ними, как с
оливковой ветвью, а... - он пожал плечами, - сама знаешь, что получилось
дальше: я увидел Лайама Райли там, где мне самому хотелось находиться. Это
было ударом ниже пояса. И в довершение всего ты захлопнула дверь перед моим
носом.
- Так зачем было приходить? - тихо спросила она.
- Мне переадресовали из "Честертона" кучу писем. Среди них я нашел твою
записку.
- Я так давно это писала, - сказала она, отворачиваясь.
- Знаю. Мне надо было поговорить с тобой.
Несколько раз я вот-вот готов был, но, черт,
Касси, мне так тяжело бывает извиняться...
- Иными словами, тебе надо было, чтобы я первой обратилась к тебе, прежде
чем ты сделаешь шаг!
- Да, - угрюмо ответил он. - Хотя я не мог не прийти в конце концов: я
умираю от тоски по тебе.
Они молча смотрели друг на друга.
- И что теперь? - наконец спросила Касси.
- Ты вернулась к своему инспектору? - спросил он так, будто из него эти
слова вытащили клещами.
Она глубоко вздохнула.
- Лайам мой друг. Нельзя "вернуться" к тому, с кем ты никогда не был. Но
если мне будет приятно угостить его стаканом пива или ужином, когда у него
найдется время помочь мне подобрать материал, не сомневайся: я это сделаю.
Их взгляды встретились и долго сверлили друг друга. Потом Алек кивнул
головой.
- Пожалуй, это справедливо. Думаю, мне удастся смириться с этим.
- Зачем это нужно? - огрызнулась она. - Я просто объясняю тебе, что живу,
как хочу. Мне уже не двадцать лет.
- А выглядишь на двадцать в таком наряде. - Его лицо внезапно озарила
редкостная, лучезарная улыбка, перед которой ее оборона каждый раз неизбежно
рушилась. Он протянул ей руку. - Ну вот, я притащился...
- Притащился? - Касси невольно рассмеялась. - Так-то ты тащишься?
- На большее я не способен, - заверил он и коснулся ее руки. - Мир?
Касси вложила свою руку в его и недоверчиво спросила:
- Ты о чем?
- О перемирии. - Его рука сжала ее пальцы. - Брось ты эти краски, Касси.
Пойдем поужинаем вместе.
Она освободила руку.
- Нет, я непременно хочу сегодня же начать красить стены.
- Займись этим завтра, - не сдавался он.
Касси сделала вид, будто обдумывает его слова.
- Ну, хорошо, - ответила она наконец. - Только тебе придется подождать,
пока я отмоюсь.
- Постарайся поскорее. - Он слегка подтолкнул ее к лестнице.
- Погоди, надо помыть валик и убрать стремянку...
Алек отобрал у нее валик и указал на дверь:
- Иди. Я сам это сделаю, но не воображай, будто я стану постоянно
заниматься такими вещами.
Через полчаса они сидели в машине и ехали в
Пеннингтон. Касси уже казалось, что жизнь не такая уж плохая штука.
- А где мы будем ужинать? - спросила она.
- У меня. - Он бросил на нее косой взгляд. - Мне привезли мебель, и я
подумал, что тебе будет интересно увидеть, как все получилось.
- С большим удовольствием. Мне придется готовить?
- Нет. Я опустошил местную кулинарию.
- Гениально, - произнесла Касси и неожиданно зевнула.
- Тебе уже скучно? - сухо спросил он.
- Просто я немного устала, - ответила она с важным видом. - Я сегодня
много работала. Но обещаю не заснуть за столом.
- Если заснешь, я возьму и отнесу тебя наверх, в постель.
За этим последовало молчание и ни один из них не нарушил его до тех пор,
пока Алек не поставил машину под каштанами на площади.
- Я всего-навсего имел в виду, что уложу тебя в комнате для гостей, -
очень серьезно сказал он, отпирая красивую входную дверь.
- Разумеется. - Касси прошла мимо него, высоко подняв голову, и вдруг
остановилась с возгласом восторга.
В прошлый раз она не обратила внимания на прихожую: тогда еще в ней не
было ковра. Теперь здесь было очень уютно: над тумбочкой висело зеркало в
золоченой раме, а огромный бронзовый вазон с плакучей смоковницей, гораздо
выше Касси, стоял в простенке между полированными дверьми красного дерева,
ведущими во врачебные кабинеты первого этажа. Она с удовлетворением
заметила, что весь первый этаж был устлан ковром медового оттенка, который
она советовала Алеку. В приемной стены цвета молочного шоколада оттенялись
тяжелыми шторами из сурового полотна, свисавшими до пола с карнизов красного
дерева. Кожаные кресла и уютные диваны стояли вокруг изящного орехового
круглого столика; на нем были стопки журналов и засушенные цветы в китайской
фарфоровой вазе.
- Отлично, - с восхищением сказала Касси. - Если бы мне пришлось здесь
ожидать, чтобы мне сняли швы, я бы нисколько не трусила.
Посмеиваясь, Алек повел ее наверх по изящной лестнице в жилую часть дома.
- Будем надеяться, что и мои пациенты так же отнесутся к этому. Боюсь,
что здесь менее шикарно: внизу-то я постарался, чтоб клиентам пыль в глаза
пустить.
Касси с первого взгляда полюбила гостиную Алека. Большой потертый
персидский ковер с бахромой, в нескольких местах сильно истоптанный,
создавал уют в этой загроможденной комнате. Пара вольтеровских кресел с
потертой кожей; еще пара, как и диван, с льняной в полоску тканью; низ штор
лежал на полу, будто их неточно отмерили; камин загораживала кожаная ширма;
на каминной полке стояли фаянсовые пивные кружки и французские часы с
эмалью. Там же находились тумбочки с настольными лампами, телевизор,
видеомагнитофон и внушительный музыкальный центр.
Касси молча осмотрелась, потом повернулась к Алеку:
- Это во вкусе твоей покойной жены?
Алек отрицательно покачал головой.
- Когда она умерла, я продал квартиру со всем, что в ней находилось. Эти
вещи я покупал для дома в Рохемптоне. Кажется, надо что-нибудь сделать с
этими шторами, они очень низко висят.
- А мне нравится так. - Касси прошла вслед за Алеком на кухню. Там у
окна, выходящего в сад, стоял накрытый на двоих стол. Кухня была оформлена
функционально и приятно для глаз: белые стены, сосновые полки и мебель,
черно-белый кафельный пол и набор медных кастрюль, подвешенных к полке.
- Как у профессионального повара, - отметила она, но Алек покачал
головой.
- Это бутафория. Готовлю я не часто, но пользуюсь французскими чугунками.
Ты садись, чувствуй себя как дома, - добавил он и стал доставать блюда из
холодильника.
- Спасибо. Приятно иной раз просто посидеть и понаблюдать. - Касси
улыбнулась. - К тому же чувствую, что не часто удается видеть Алека Невиля в
роли шеф-повара.
Алек положил батон хрустящего хлеба на деревянную доску и протянул Касси
нож.
- Я никогда не мог похвастаться своей хозяйственностью. Порежь пока. Но
на что-то я все-таки способен. Если уж очень понадобится, могу приготовить
что-нибудь простенькое. Хотя не скрою, что больше люблю, когда это делает
кто-нибудь другой. - Он улыбнулся и откупорил бутылку вина. - Наверно, надо
было накрыть более торжественно: с парадным фарфором и при свечах, в
столовой.
- Мне так гораздо больше нравится, - заверила его Касси и позволила ему
положить ей ломтик окорока, кусочек пирога с дичью и ложку особого салата. -
И кто тебя будет кормить, когда ты сюда переедешь, если ты не любишь сам
готовить?
- В течение некоторого времени одна из уборщиц будет готовить ужин
два-три раза в неделю. - Он пожал плечами. - В остальное время буду есть в
ресторане или выходить из положения таким вот образом. Чем тебя еще
соблазнить?
Касси с сожалением покачала головой. Тогда Алек вскочил и протянул ей
руку.
- Прежде чем пить кофе, пойдем, покажу тебе верхний этаж. - Он повел ее
смотреть три комнаты: сперва свою скупо обставленную спальню. В ней стояла
большая двуспальная кровать и темные, строгого фасона шкафы; в спальне для
гостей не было ничего, кроме большой латунной кровати; третья комната -
Касси не помнила, чтоб в прошлый визит ее видела, - была совершенно пуста.
- Вот эту комнату я должен был бы сейчас красить, - сказал он.
- Здесь будет третья спальня?
- Пока не знаю. - Алек повел Касси вниз, на кухню, где в каком-то сложном
приборе варился кофе. - Как тебе нравятся мои оформительские начинания?
- Я бы лучше не придумала! - ответила она и отпила темный и ароматный
кофе. - Гмм, замечательно. Хоть ты и неважнецкий повар, но кофе у тебя
отменный.
Они посидели еще немного на кухне, такой яркой и приятной, но через
некоторое время Алек предложил перейти в гостиную послушать музыку. Касси
направилась к уютному полосатому дивану; послушавшись Алека, скинула туфли
и, вздыхая от удовольствия, подтянула ноги и откинулась на подушку. Она
одобрительно улыбнулась, услышав знакомые звуки сложной и мастерски
исполненной фортепьянной музыки Джорджа Ширинга.
- Как хорошо, - сказала она, позевывая. -
Извини. Уверяю тебя, это совсем не со скуки.
Алек слегка отодвинул ее босые ноги и уселся на другой конец дивана.
- Как специалист, я бы сказал, что это оттого, что ты ложишься за
полночь. Эти круги под глазами у тебя не из косметической шкатулки.
Касси посмотрела ему прямо в глаза.
- Алек, я не полуночничала. Это от бессонницы.
Он выдержал ее взгляд.
- Последствия взлома или затруднения с книгой?
- И то и другое. Но не только это. - Она вдруг насупилась и села прямо. -
Если хочешь знать, Алек Невиль, это из-за тебя я потеряла сон.
Его лицо стало строже.
- Почему?
- Что значит "почему"? - Она снова опустилась на подушку и отвернулась. -
Ты был совершенно невыносим в то утро...
- В то утро, когда я просил тебя выйти за меня замуж, - перебил он ее.
Касси вскинула на него возмущенный взгляд.
- Не просил! Ты вообще не упоминал об этом.
Алек погладил ее ногу и пересчитал указательным пальцем покрытые розовым
лаком ноготки.
- Мы уже говорили об этом. Предлагаю забыть то утро, и последующий вечер
тоже. - Он с нетерпением вскинул голову. - Хватит ерунды, Касси. Неужели ты
не понимаешь, что мы созданы друг для друга? Ты виновата в том, что мы целых
десять лет жизни провели в разлуке. Теперь тебе не двадцать лет, ты уже
взрослая женщина. Должна же ты когда-нибудь устроить свою жизнь.
Если это было предложение - что бы там Алек ни предлагал, - ей казалось,
что как-то у него это получалось нескладно.
- Так ведь я уже устроила свою жизнь, - горячилась она. - Я сама
зарабатываю, у меня собственный дом...
- Не собираешься же ты провести остаток жизни одна в этом кукольном
домике!
- Почему?
- Потому что ты создана для того, чтобы выйти замуж, иметь семью и, если
нам с тобой суждено, рожать детей, упрямая ты ослица! - Алек больно сжимал
рукой ее щиколотку и не сводил с нее глаз. - Нам хорошо вместе, Касси.
С нашей самой первой встречи. Ты же знаешь.
Ведь ничто не изменилось: стоило мне увидеть тебя по ту сторону моего
стола, как я понял, что до сих пор ты единственная в мире женщина, которую я
когда-либо желал. - Он пригнулся к ней, придвинул горящие глаза к ее глазам.
- Я так долго не приходил к тебе, чтобы посмотреть, смогу ли жить без тебя.
Так вот: не могу! Посмотри мне прямо в глаза, попробуй скажи, что и ты не
чувствуешь то же.
Касси с вызовом смотрела на него.
- Тебе не претит, - выговорила она наконец, - что тем временем я, как ты
выразился, изрядно поупражнялась в сексе?
Его брови слились в черную черту.
- Касси, я был зол. Я не имел права так говорить.
Касси уперлась ладонью в его плечо и попыталась оттолкнуть его.
- Что верно, то верно!
- Забудь, что я сказал это. - Он поймал ее руку и прижал к своей груди,
чтобы она почувствовала, как сильно бьется его сердце. - Ну скажи, почему мы
должны вечно жить в разлуке? Ради Господа Бога, Касси, давай поженимся! -
Вдруг он выронил ее руку и отодвинулся в самый конец дивана. - Или ты не
можешь, не любишь?
Она покачала головой.
- Что ты, Алек, не стану притворяться, будто все эти годы я сидела и
чахла, но стоило мне тебя увидеть, как я тут же поняла, что ни на минуту не
переставала любить тебя. Но выйти замуж - значит отказать себе в таких
вещах, к которым я успела привыкнуть.
- Назови, кроме своего коттеджа, хоть чтонибудь, что имело бы значение и
чего ты лишилась бы, выйдя замуж за меня, - перебил он.
Она криво усмехнулась.
- Ну хотя бы моей независимости. Ты никогда не давал мне делать то, что я
хотела. С тех пор как ты стал зрелым мужчиной, сделалось только хуже.
- Чушь! - с убеждением возразил он. - Неужели я не дам тебе писать? Черт
возьми, Касси, я же горжусь твоим талантом.
Она вздохнула.
- Но сейчас я пишу, когда хочу. Я стараюсь придерживаться некоторого
распорядка, но это факт: при моем нынешнем образе жизни я могу поработать
подольше вечером или весь выходной день, если мне вдруг захочется. Теперь
мне не удастся так поступать, так ведь?
Алек пожал плечами.
- А что, разве это трудно? Не такая уж смена образа жизни. Просто тебе
придется слегка приспособиться. - Он отвернулся. - А если бы ты была здесь,
рядом со мной, я бы мог не беспокоиться о том, угрожает ли тебе что-нибудь
там, в твоей глуши.
У Касси загорелись глаза.
- Алек, ты в самом деле беспокоишься обо мне?
- Ну конечно же! - взревел он, притянул ее к себе и стал так целовать,
что она поняла: терпение его иссякло. Он поднял голову с торжествующей
улыбкой. - Знаешь, для чего та комната осталась совершенно пустой? Чтобы ты
смогла сама ее обставить, как захочешь. Там будет твой кабинет.
Ее глаза заискрились лукавством.
- Ну что же ты до сих пор не сказал? - Она поцеловала его, потом слегка
отстранилась и потерлась щекой о его щеку. - Я буду так рада, очень рада
выйти за тебя замуж! Нет, Алек, пожалуйста, подожди! Дай мне время
свыкнуться с этой мыслью!
Он крепко обнял ее.
- Почему ты не в состоянии просто согласиться, Касси Флетчер? Хорошо, дам
тебе время: две недели. Хватит?


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Как ни уговаривал Алек, Касси слышать не хотела о таком коротком сроке.
Она хотела сперва закончить книгу, потом без суматохи подготовиться к
венчанию, а уже после венчания играть свадьбу, на которую все близкие и
дорогие придут, чтобы пожелать им счастья.
- Ты могла бы по крайней мере пожить у меня до тех пор, - сказал он, с
отвращением глядя на ералаш в ее гостиной, когда в тот же вечер привез ее
домой.
Касси потащила его на кухню и толкнула на стул.
- Алек, пожалуйста, очень прошу тебя, не сердись, но я бы не хотела этого
до свадьбы.
Он посадил ее к-себе на колени и посмотрел в ее умоляющие глаза. Зарыв
пальцы в ее волосы, чтобы не дать ей отвернуться, он спросил:
- Почему?
Касси обвила руками его шею. Он слегка обмяк, и его руки скользнули вниз,
к ее талии, а она прислонилась щекой к его щеке.
- Пока ты не вошел снова в мою жизнь, я была искренне убеждена, что
супружеская жизнь не для меня. Вообще. - Она отодвинулась и с мольбой
посмотрела на него. - Ты поймешь меня, если я скажу, что мне хотелось бы,
перед тем как мы окажемся вместе, уже навсегда, немножко побыть здесь, в
своем доме, и, предвкушая будущее, не спеша прощаться с ним и с прошлым
образом жизни? Обещаю тебе никогда больше не разлучаться с тобой, если
только это будет зависеть от меня.
У Алека смягчился взгляд. Он погладил рукой ее растрепавшиеся волосы.
- Разве я могу тебе в чем-либо отказать, когда ты так на меня смотришь? -
Он нежно целовал ее. Поцелуи становились все более чувственными. Вдруг он
выпрямился и с недоверием отодвинулся от нее. - Ты еще что-то хочешь
сказать, верно?
Касси посмотрела на него в нерешительности.
- Алек, тебе не покажется странным, если я еще скажу, что хотела бы
дождаться свадьбы, прежде чем... чем мы снова станем близки? - Она ждала
затаив дыхание, потом с облегчением увидела, что уголки его рта
растягиваются в улыбке.
- Нет, не покажется, - со смирением ответил он. - Не странным, а
жестоким, несовременным, может быть, даже проявлением мечтательности, но,
милая Касси, если это необходимо, чтоб ты поверила, что я не просто жажду
твоего тела, да будет воздержание. - Он провел пальцем по ее нижней губе. -
Ты всегда была не такой, как все те женщины, которых я знал, Касси Флетчер.
За это и люблю тебя. Так что принимаю твои условия, только не заставляй меня
ждать слишком долго. Я был бы рад обойтись без обливаний холодной водой. -
Он нахмурился при виде ее изумленного лица. - Что я такого сказал?
- Ты сказал, что любишь, - еле слышно прошептала она.
Алек с нетерпением покачал головой.
- Ну конечно, люблю! Я уже тогда, много лет назад, так любил тебя, что
удивительно, что, пока витал в облаках, не изувечил кого-нибудь из
пациентов. Я стал более зрелым человеком, но, видит Бог, перед тобой я
остался каким был. Все так же обожаю тебя и так же безумно ревную к любому
мужчине, который хоть краем глаза посмотрит на тебя. - Он слегка покачал
головой. - Хотя ты никогда не испытывала ко мне подобных чувств. Любишь ли
ты меня, Касси?
Она провела языком по вдруг пересохшим губам и отвернулась.
- Как ты думаешь, почему я до сих пор не замужем? После тебя я видеть
никого не могла. - Она с нежностью посмотрела на него. - Ах, Алек, неужели
ты не видишь, как я люблю тебя?
Со сдавленным возгласом Алек притянул ее к себе и осыпал поцелуями ее
разрумянившееся лицо, и прикрытые глаза, и щеки, и нос и нашел ее губы и
стал с таким чувством целовать их, что она готова была отказаться ждать еще
хоть минуту, не то что до брачной ночи. Но он вдруг оттолкнул ее и вскочил
на ноги.
- Все, хватит, Касси Флетчер, - сказал он, тяжело дыша. - А то я могу
натворить такого, что ты будешь сожалеть об этом.
Раскрасневшееся лицо Касси так ясно выражало перемену в ее душе, что
Алек, стиснув зубы, покачал головой.
- Нет, Касси, раз я сказал, что дождусь, значит, буду ждать. Пусть я
умру, - грозно произнес он, - но никто не сможет сказать, что Алек Невиль не
сдержал слова!
Касси сделала открытие: она нашла средство заставить продвигаться увязшее
повествование, и это были вовсе не малярные работы. Почти весь следующий
день она провела с Алеком. Они строили планы и говорили по телефону с ее
матерью и Беном. После этого ей не терпелось снова взяться за книгу, и она
ругала себя за то, что стала возиться с гостиной. В понедельник она с
раннего утра так серьезно начала орудовать кистью и валиком, что вскоре
комната была в идеальном порядке, а Касси сидела за письменным столом и,
распутав свою историю, приступила к новому, сложному сюжету, который, она не
сомневалась, должен был воплотиться в лучшую из ее книг.
Время летело, хотя Алек вечно жаловался, что день, назначенный для их
свадьбы - весной! - уж очень далек. Он купил в подарок Касси кольцо с
сапфиром тонкой ювелирной работы викторианской эпохи. Кейт и Майк приехали в
выходные познакомиться с ним. Договорились с церковью о дне бракосочетания.
В Комб-котгедже было слишком мало места, а Брайн-Морфа находился слишком
далеко, поэтому заказали свадебный завтрак с полным обслуживанием в
Бофортсквер. Касси была так счастлива, что даже забывала поесть. Она
заканчивала последние главы своей книги.
- Сегодня вечером, - объявила она Алеку, когда он появился в
Комб-котгедже за пару недель до Рождества, - я угощаю ужином. Работа
закончена, сегодня я выслала рукопись издателю! Пойдем кутить.
Алек рассмеялся, увидев, что Касси достает из холодильника бутылку
"Боллингера".
- Наконец-то! А я все думал, когда ты найдешь достойный случай откупорить
его.
- Ты ставил шампанское, когда подарил мне это, - напомнила она, с любовью
поворачивая кольцо вокруг пальца. С сияющей улыбкой она подняла свой бокал.
- За Куин Флетчер, нашу душечку.
Вечер был восхитительным. Ужинали в "Синем кабане". Этот местный ресторан
славился изысканной кухней, но оба были так заняты друг другом, что почти не
замечали, что у них на тарелке. Потом Алек медленно проехал короткий путь до
Комб-Астона и вошел в коттедж вслед за Касси с хозяйским видом, от которого
ей было и смешно и до смерти приятно. Когда они оказались одни в доме, она с
радостным вздохом шагнула в его открытые объятия и застонала, попав в
железное кольцо его рук. Ярость его страстных поцелуев перешла в триумф; он
шептал что-то обольстительное, воспламеняющее, у ее жадно ловящего каждое
слово уха. Они опустились на диван. Он подтолкнул ее на подушки; коснувшись
губами прикрытых в забытьи глаз, скользнул вдоль ее лица и как хищник впился
в ее приоткрытые губы. Она обняла его за шею. Его руки спустились в вырез
шелковой блузки, потом он зарылся лицом в ее груди и крепко обнял за талию.
Алек повернул к ней измученное нетерпением лицо.
- Касси, я хочу тебя, с ума схожу. Я дождусь свадьбы, хоть умру, но зачем
ты так оттянула срок?
Касси посмотрела на него затуманившимися глазами.
- Можно... отменить...
Алек насторожился.
- Что такое?
- Можно отменить срок. Если невозможно ждать, - добавила она, оживляясь.
- Ты мог бы перенести бронь в отеле на Сейшельских островах, а если фирма
ресторанного обслуживания не успеет, я подыщу другую... Конечно, священник
согласится перенести срок. Ты мог бы оформить срочное разрешение... - Она
замолчала, увидев его изумленное лицо. - Что, это слишком много?
- Неужели это говорит моя давно знакомая, любимая Касси Флетчер? -
спросил он хриплым голосом, сжимая ее в объятиях. - Ангел мой, как я рад,
что ты готова. Это правда?
- Да, правда, - уверила она его. - Ты однажды сказал, что жизнь - не
генеральная репетиция. Так приступим к действию!
Последовала суматоха переоформления заказов, телефонных звонков,
поспешных покупок для невесты и ее матери, и наконец Кэтрин Куин Флетчер и
Александер Мерри Невиль сочетались браком на Новый год в маленькой
нормандской церквушке Пресвятой Девы Марии поселка Комб-Астон. Кортеж
составили брат Алека с семьей, приехавшие из Шотландии; шафером был товарищ
Алека по Кембриджскому университету - психолог; еще несколько друзей и
сотрудников жениха и невесты собрались позже на устроенном на скорую руку
приеме в Бофорт-сквер, чтобы поднять тост за счастливую пару.
- Касси, я никак не пойму, что тебя заставило так неожиданно перенести
срок, - сказала Кейг, когда они остались одни, перед тем как ехать ночевать
в Комб-коттедж.
- Просто вдруг показалось бессмысленным тянуть время, - ответила
счастливая Касси. Она посмотрелась в зеркало" висевшее в спальне, в которой
они с Алеком вместе проведут ночь. В зеркале отразилось сияющее улыбкой
созданье в кремовом шерстяном платье, со счастливыми глазами на
разрумянившемся лице, с затейливой прической, украшенной мелкими белыми
цветками из шелковой ткани. - Мы ведь уже не какиенибудь подростки, мама.
- Сказать правду, - сухо ответила Кейт, - ты выглядишь помоложе, чем
когда была подростком. И я очень этому рада. Будь счастлива, дорогая! Желаю
тебе замечательно провести время на Сейшельских островах! Когда вернетесь,
приезжайте к нам с Алеком, как только сможете выбраться.
Мистер и миссис Невиль собирались провести брачную ночь в Бофорт-сквер, а
на следующий день сесть на самолет и отправиться в поисках солнца в
трехнедельное свадебное путешествие. Коттедж решили продать. Касси с
удивлением заметила, что вполне философски относится к тому, что кто-то
другой станет его хозяином: с момента ее бракосочетания Комб-коттедж стал
как бы законченной главой ее жизни.
Алек был поражен, узнав об этом, когда они, наконец наедине, сидели на
диване перед подносом с шампанским и закуской, вспоминая завершившийся день.
- Я думал, что ты не вынесешь одной мысли о том, что твой любимый коттедж
станет чужим, - с расстановкой сказал он, гладя ее распущенные волосы. Оба
уже переоделись: Касси в новую кремовую атласную ночную рубашку и алый
бархатный халат, а Алек - в один из тренировочных костюмов, в которых он
совершал пробежки по парку в случае прилива энергии.
- Я тоже так думала, - призналась она и улыбнулась ему. - Может быть, я
научилась ценить то, что у меня есть.
Алек довольно потерся щекой о ее щеку.
- Я не ошибусь, если подумаю, что речь и обо мне?
- Прежде всего о тебе, - подтвердила она. - Многие ли имели возможность
восстановить утраченное? Ах, Алек, до чего мне везет, хоть я и далеко не
сразу сумела понять это.
- Это мне повезло, ангел мой, - возразил он и посадил ее к себе на
колени. - Мы прошли такой долгий путь, чтоб дойти до этой минуты, Касси. Мне
просто не верится, что наконец мы с тобой вместе.
- Попробую уверить тебя, - прошептала она и потянулась губами к его
губам, обхватив руками его голову. Нежность его поцелуя мгновенно уступила
порыву страсти. Он не пытался обуздать его, а Касси с такой нескрываемой
пылкостью откликнулась на его чувство, что он подхватил ее на руки.
- Теперь уже можно не ждать! - с внезапно разгоревшимся чувством сказал
он и направился к лестнице.
Касси приникла головой к его плечу.
- Теперь можно!
Алек рассмеялся. Поднявшись в спальню, он положил ее на кровать и
торопливо снял с себя тренировочный костюм, затем опустился перед ней на
колени, чтоб развязать шелковый шнур, которым был перепоясан ее халат.
Пренебрегая его великолепием, он швырнул на пол алый бархат, лег рядом с ней
и стал ласкать сквозь атлас, перед тем как окончательно раздеть. Чувство
Алека все росло, он целовал Касси, вторгаясь в ее рот языком, а та с
радостью принимала его, и его руки блуждали, лаская и заставляя страстно
трепетать ее тело. Она стонала, ее тело, уже неподвластное ей, извивалось от
уверенных прикосновений его пальцев, неумолимо толкающих ее на грань
экстаза, и наконец, поддавшись собственному чувству, он овладел ею, и
обоюдное наслаждение, острое как боль, привело, их к вершине физической
гармонии.
Обессилевшая, Касси забылась было в объятиях Алека, но его руки
заскользили по ее телу, его губы впились в нее, заставляя очнуться и с жаром
ответить на его ласку. Лишь под утро, все еще крепко обхватив друг друга,
они наконец погрузились в глубокий, без сновидений, сон.
Как только серый рассвет слабо забрезжил за занавесями, Касси проснулась,
ничего не пониТаая, ощущая его волосы на своем обнаженном плече и тяжелую
разгоряченную руку на животе. Она слегка пошевелилась, деликатно отстраняя
руку, и резко вдохнула: стало ясно, что плохо не из-за тяжелой руки Алека. У
нее свело поясницу и живот. Ничего не понимая, она скрежетала зубами. Ее
организм, и так не слишком крепкий, вот-вот был готов подвести ее самым
постыдным образом. Ерунда, успокаивала она себя. Алек - врач, он все знает о
женщинах и об этих женских штучках. Вдруг она с испугом заметила, что это не
обычные "женские штучки". Поясницу сковала невыносимая боль, а живот
пронзила продолжительная, жуткая схватка.
Касси поползла к краю кровати, опасаясь не успеть добежать до ванной, но,
когда она привстала, у нее перехватило дух от пронзительной боли, и она
издала слабый стон.
Алек подскочил, мгновенно проснувшись.
- Дорогая, что с тобой?
- Мне что-то не по себе, - пробормотала она и попыталась улыбнуться,
глядя на него через плечо. - Так неудобно. Обычные женские неприятности,
доктор... - У нее перехватило дыхание, и она подавила хриплый стон.
Алек вскочил с постели, накинул халат и поспешил к ней. Касси сгорбилась,
обхватив руками живот. Струйки пота текли по ее лицу.
- Дай руку, - приказал Алек и стал смотреть на часы, считая пульс, но она
рванулась с места, забыв о своей наготе, пробежала несколько шагов и
скрылась в ванной. Алек дал ей побыть одной, потом без церемоний открыл
дверь, заставил ее встать и обернул махровой простыней. Касси судорожно
вцепилась в него, когда ее тело скорчилось в новой схватке. Он прижал ее к
себе, дожидаясь, чтобы схватка прошла, потом поднял на руки и бережно
опустил на кровать.
- Тебе всегда так плохо? - с беспокойством спросил он. - Пойду заварю
тебе чаю...
- Нет! Не уходи, - взмолилась Касси и в ужасе уставилась на него. Еще
схватка, но едва она успела вдохнуть, как схватка возобновилась, и еще, и
еще раз. Алек больше не отходил от нее, он только подкладывал под нее
полотенца и ухаживал за ее хрупким телом, корчившимся от безумной боли на
той самой кровати, на которой всего несколько часов назад оно соединялось с
его телом, чтобы с замиранием сердца испытать блаженство.
Позднее, вечером, Касси лежала как изваяние в палате больницы Сент-Джон.
Она почти успокоилась, но ужас еще не совсем покинул ее мысли. Алек
ненадолго забежал к ней с работы. Он провел рукой по ее спутанным волосам и
сказал, что придет еще раз позже. Она лежала, устремив взгляд за окно, и не
могла смириться с тем, что потеряла ребенка. Какая же я дура, в полузабытьи
думала она. Организм ее был непостоянным, у нее часто бывали сбои, она не
придала значения этим ставшим привычными признакам. В последнее время она
потеряла аппетит и похудела, но все отклонения отнесла на счет спешки в
работе над книгой, беспокойства из-за взлома и прочих треволнений последнего
времени - всего чего угодно, только не беременности.
Заботливая монахиня - сестра милосердия - принесла ей чаю. Касси пила его
с чувством благодарности, но не поддалась уговорам поесть. Ей ничего не
нужно было, только увидеть Алека.
Но, когда он наконец пришел, бледный и осунувшийся, Касси не нашла в нем
утешения.
- Как себя чувствуешь? - спросил он, читая висевшую у изножья карту, и,
пододвинув стул, присел.
Не целует, тупо подумала Касси. Ей хотелось, чтоб он поцеловал ее. Как
будто молодожену это так трудно!
- Кажется, это называется "состояние удовлетворительное", - устало
произнесла она.
- Я звонил в Комб-котгедж, но твоя мама с Майком, по-видимому, уехали в
Уэльс. Я позже позвоню им туда и расскажу о случившемся. - Алек
вопросительно посмотрел на Касси. - Попросить Кейт снова приехать сюда?
- Нет! - Слеза выкатилась из уголка ее глаза. Алек протянул ей бумажную
салфетку. - Только если, - прошептала она, - я буду мешать... твоей работе.
- Я сейчас не работаю, - напомнил он ей. - Ты не будешь мешать, Касси.
Через несколько дней ты придешь в себя.
- Хорошо, - всхлипнула она и печально посмотрела на него. - Мне очень
жаль, что я испортила медовый месяц.
Алек криво усмехнулся.
- Да, недолгим он оказался.
Касси сжала кулачки под одеялом.
- Я имела в виду Сейшельские острова.
- Это менее всего имеет значение. - Алек встал и взял ее за руку. - Тебе
надо поспать, Касси. Мне пора.
Слезы снова полились из ее глаз.
- Но я хотела поговорить!
- Не сегодня, - твердо ответил он. - Будет на это время, когда вернешься
домой. Я заеду за тобой утром.
Касси остановила на нем долгий взгляд, потом отвернулась. Ей было
совершенно ясно, что за этим внешним спокойствием Алек скрывает злобу. Но
она не в состоянии была что-либо поделать. С объяснениями надо было
повременить.
- Что передать Кейт? - спросил он.
Касси нервно вздохнула и отвела глаза.
- Передай привет. И скажи, что, как только... поправлюсь, приеду
навестить ее.
- Хорошо. Теперь отдохни. Я буду здесь утром. - Алек остановился в
нерешительности, потом наклонился, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на ее
щеке. Касси была уверена, что это было демонстрацией перед сестрой
милосердия, зашедшей, чтобы узнать, не нужно ли чего миссис Невиль.
Касси всю ночь мучилась от того, как Алек с ней холоден, и утром пришла
в-ужас при виде своего отражения в зеркале. Это пепельно-серое лицо с
кругами под глазами совсем не похоже на лицо розовощекой невесты, с горечью
подумала она.
Другая монахиня помогла ей справиться с утомительной процедурой принятия
ванны, одевания в платье, которое привез ей Алек, и наконец укладывания
волос в пучок. Когда все было сделано, она так устала, что уже смотреть не
хотела на завтрак.
Монахиня, сестра Жозефина, долго ее уговаривала; наконец, чтобы сделать
ей приятное, Касси выпила апельсинового соку, но отказалась от всего
остального, кроме чая, который она пила, сидя в кресле и читая утреннюю
газету в ожидании Алека.
Наконец он приехал. Вид у него был немногим лучше, чем у Касси. С ним был
Чарльз Конвей, гинеколог, присутствовавший на их свадьбе всего день назад.
По-видимому, от его решения зависело, сможет ли она выписаться из больницы и
ехать домой с Алеком.
С чувством неловкости Касси позволила осмотреть себя. Алек ждал в
коридоре Через час она была уже в гостиной в Бофорт-сквер, сидела на диване
перед подносом с кофе, а Алек, стоя у камина, смотрел на нее холодными
испытующими глазами.
- Почему ты мне ничего не сказала, Касси? - спросил он без предисловий.
Касси с облегчением вздохнула. Ей очень хотелось поскорее покончить с
объяснениями и продолжить медовый месяц, где бы они ни провели его.
- Я правда не знала, - ответила она, подавая ему чашку
Алек чуть не разбил ее, резко стукнув о каминную полку.
- Не знала! Ты что, дурачком меня считаешь? Ты не могла не знать.
Она покачала головой и отпила кофе.
- Алек, у меня всю жизнь были сбои. И когда в течение пары месяцев ничего
не было, мне в голову не пришло, что это может что-нибудь значить.
Алек резко опустился в кресло.
- Ты хочешь, чтобы я этому поверил?
Касси охватил гнев. Она посмотрела в его угрюмое, бледное лицо.
- Конечно. Это же правда.
Алек взъерошил волосы и так сверкнул на нее глазами, что она вся
съежилась.
- Для автора запуганных сюжетов звучит слабовато. Ты не согласна?
- Алек... - начала было она, но он остановил ее, подняв руку вверх.
- Вчера у меня было много времени на размышления. В конце концов все
начало вставать на свои места.
Касси непонимающе смотрела на него.
- Что ты хочешь сказать?
- Эта твоя блестящая идея ускорить свадьбу, пока ни я, ни кто-либо другой
не успели догадаться, для чего тебе это нужно. - Он затряс головой, не давая
ей возразить. - Дай договорить. И вдруг тебе срочно надо замуж, а я, как
болван, воображаю, будто ты перестала артачиться. А ты тем временем уже
понесла от другого мужчины.
Касси ушам своим не верила. Она вытаращила глаза, а белое, как пергамент,
лицо утратило последние следы красок. У нее зуб на зуб не попадал. Она сжала
челюсти, чувствуя, что не способна произнести и слова в свою защиту, а Алек
охрипшим от горечи голосом продолжал разрушать ее последние иллюзии.
- Выходит, тебе полицейского инспектора было мало, верно, Касси? Ты вдруг
подумала, что, когда ребенок будет мешать тебе писать, выдающийся
врач-консультант сможет обеспечить тебя лучше, чем полицейский, у которого
уже семья на шее? - Он вдруг наклонился, почти вплотную приблизив
побледневшее от негодования лицо к ее лицу. - Вот почему ты позволила мне
приблизиться к тебе, когда взломали твой коттедж: чтобы заставить меня
думать, будто ребенок мой.
Касси сквозь пелену слез смотрела на его лицо. Капельки пота проступили у
нее на лбу и на ладонях, сжавшихся в кулаки, чтобы скрыть от него, как
убийственно действовали его обвинения.
- Ты не прав, - прошептала она.
- Нет, Касси, не думаю. - У нее мурашки по спине пошли при виде улыбки, с
какой он смотрел на нее. - Вчера меня мучила бессонница, и я вспомнил, что
так и не прочел книжку, на которой ты на своем вечере запечатлела свой
автограф. Я лег в постель с ней, за неимением лучшего. И, Касси, это было
для меня откровением.
Касси, онемев, сдерживала дыхание и старалась подавить приступ тошноты.
- Я думал, это будет обычный детектив, - продолжал Алек, как о
произведении какого-то незнакомого писателя. - Но "Смертные грехи" оказались
весьма кровавой книжицей, полной всевозможной патологии, с особо жестоким
убийством, напоминающим игру в кошки-мышки. Но что меня наповал сразило, так
это роман между твоей сержантшей следственного отдела, этой Херриет Гейл, и
патологом, неким Руфусом. - У Алека приподнялись брови. - От этих любовных
сцен просто в жар кидает. Неудивительно, что твои книги идут нарасхват. И
последнее, но самое главное: по описанию предмет любви этой дамы получается
вылитый Лайам Райли. - Он глубоко вздохнул и сверкнул ледяными глазами. -
Ну, что ты мне на это скажешь?
В усталых глазах Касси неверие смешалось с презрением.
- Я бы многое могла сказать, но не стану унижаться до объяснений, да и ты
все равно ничего не поймешь. Одно тебе скажу, Алек Невиль: хоть ты и
выдающийся хирург и превосходишь умом таких, как я, простых смертных, но
какой же ты отъявленный болван! - Она с трудом встала на ноги и ахнула:
комната закружилась вокруг нее. Она рухнула без сознания, и он едва успел ее
подхватить.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Касси очнулась в постели. Она с трудом села и, опустив голову на
приподнятые колени, переживала происшедшую внизу сцену во всех ее обидных
подробностях, до той самой минуты, когда она поддалась обмороку, с которым
все время боролась, с тех пор как вернулась домой.
Но ведь я здесь не дома, уныло подумала она. Это его дом и его постель.
Она твердо намеревалась покинуть и то и другое, как только соберется с
силами. Как будто мало было огорчений, эта кровать, на которой она лежала,
пробуждала воспоминания о брачной ночи, а у нее не хватало сил вынести это.
Кроме того, если спать на одной кровати с Алеком, придется вместе
пользоваться ванной комнатой, а это, если учесть сложившиеся обстоятельства,
уже смахивало на излишне интимные отношения. Она осторожно опустила на пол
ноги и неуверенной поступью направилась во вторую спальню. С облегчением
увидев, что кровать постелена, она скользнула в прохладную, уютную постель
и, закрыв глаза, постаралась ни о чем не думать.
Скоро, когда придет в себя, она придумает, как быть дальше. Но сейчас
было слишком тяжело даже думать об этом. Все это, она давно знала, пройдет.
Алек оскорблял ее и раньше. Его обвинения в неверности были лишены оснований
тогда, когда ей было двадцать лет. Да и сейчас, спустя десять лет, ей не в
чем было оправдываться. Но Алек, как никто, мог обидеть ее.
Касси задремала, но ее разбудил голос Алека. Он звал ее по имени и сильно
сжимал ей руку.
- Касси, ты что тут делаешь?
Она приоткрыла глаза и увидела его злое, осуждающее лицо.
- Пытаюсь поспать, - мрачно произнесла она. - Будь добр, уйди и не
беспокой меня.
- Не нужно было для этого так далеко ходить. Я сам собирался здесь спать,
- огрызнулся он.
- Теперь можешь не утруждать себя. - Касси устало отвернулась.
- Тебе надо поесть.
- Мне ничего не надо. Спасибо, - вежливо добавила она. Она почувствовала,