Особенности тактики расследования убийств - Криминалистика - Скачать бесплатно

порядок  не
нарушала. В ходе ссоры она на сестру не  кричала,  только  громко  говорила.
Сестра в ответ тоже громко говорила, но вслед,  когда  она  уходила,  сестра
крикнула «я тебя убью». Никто ее не прогонял и  замечаний  никто  не  делал.
Ушла сама вместе с Ануфриевым, с которым и  приходила.  Приходила  к  сестре
просто поговорить и попросить ее, чтобы она  оставила  в  покое  мать  и  не
приходила к ним домой. Желания устраивать скандал не было. В  ходе  ссоры  с
сестрой угроз убийства не высказывала. После этого вместе с Ануфриевым  ушла
домой и на квартиру Пичужкиной не ходила, поэтому вину  в  совершении  кражи
она не признает.

      С конца марта 1996  г.  ее  дочь  Балашова  стала  сожительствовать  с
Ануфриевым, который стал проживать вместе с ними на  ул.  Кольцова,  1/9.  В
начале апреля этого года к ней перешла жить ее мать  Юрупова,  которая  ушла
от Пичужкиной, так как, по ее словам, она била мать, не  позволяла  ей  жить
так, как мать этого хочет.
      Где-то через месяц по  настоятельной  просьбе  матери  было  оформлено
завещание на квартиру матери на  нее.  Инициатива  оформить  завещание  была
матери, которая сказала, что на Пичужкину она  завещание  не  оформляла.  По
просьбе матери она съездила за нотариусом и пригласила его к себе на дом.
      Убийства Пичужкиной она не организовывала, ничего об  этом  не  знала,
желания убить ее у нее не было. О том, что Пичужкину  убили,  узнала  8  мая
1996 г. от Ануфриева, который сказал, что он убил Нину.
      7 мая 1996 г. вечером она была дома, легла спать около 20-ти часов. Не
знает, были ли Балашова и Ануфриев дома или нет.
      Такого, что к ней приходила какая-то женщина и рассказала, что  видела
в церкви Пичужкину, которая, показывая  священнослужителю  фотографии  семьи
Воробьевой, просила «отпеть  их  души»,  не  было.  И  такого  она  в  своих
показаниях и Ануфриеву с Балашовой не говорила.
      После этого Воробьевой были представлены ее первоначальные показания и
на вопрос, ее ли это показания, она их подписыла и  давала  ли  добровольно,
она ответила, что все показания  ее,  подписывала  она  и  давала  показания
добровольно, в том числе в присутствии адвоката.
                            /Т. 2 л. д. 164-167/
      АНУФРИЕВ Ю.В. в предъявленном  обвинении  в  совершении  преступления,
предусмотренного п. п. «а, н»  ст.  102  УК  РСФСР,  виновным  себя  признал
частично и  по  существу  предъявленного  обвинения  показал,  что  вину  он
признает частично, так  как  убийства  он  не  совершал,  а  только  помогал
выносить части трупа Пичужкиной.
      С конца марта 1996 г. он стал сожительствовать с Балашовой и  проживал
у нее на ул. Кольцова, дом 1/9 вместе с  ее  матерью  Воробьевой.  В  начале
апреля этого года вместе с  ними  стала  проживать  мать  Воробьевой,  бабка
Балашовой – Юрупова, от которой в разговоре он узнал, что она пришла жить  к
Воробьевой и ушла от  Пичужкиной,  так  как  она  запрещала  ей  употреблять
спиртное и жить так, как ей хочется.
      С  середины  апреля  месяца  Воробьева  всегда  во  время  совместного
распития спиртных напитков стала наговаривать ему плохое про Пичужкину,  как
он понял, для того, чтобы вызвать в нем злость на нее. При  этих  разговорах
Балашова присутствовала, но не вмешивалась.  Не  знает,  понимала  ли  смысл
этих разговоров она, но Воробьева старалась при ней не говорить.
      В  ходе  разговоров  Воробьева  интересовалась  чем   можно   отравить
Пичужкину, предлагала ртуть, таблетки или  какие-нибудь  капли.  Он  ответил
ей,  что  поинтересуется,  но  сам  не  интересовался.  Также  в  ходе  этих
разговоров Воробьева говорила, что хочет жить в квартире, где  проживала  ее
сестра. Смысл разговоров был такой, что она хотела убить свою сестру,  чтобы
завладеть ее квартирой.  Сначала  Воробьева  прямо  не  говорила,  что  надо
убить, только спрашивала, как можно подложить ей отраву. Своего согласия  он
ей не высказывал и конкретно ей не отвечал.
      В конце апреля 1996 г. он впервые увидел  Пичужкину,  когда  вместе  с
Балашовой ходили к ней забрать белье  бабушки.  Ее  квартира  расположена  в
Военном городке, в 1-ом подъезде 5-ти  этажного дома на  2-ом  этаже,  дверь
прямо с лестницы. Чья квартира, кому принадлежит, кто в  ней  прописан,  ему
не известно.
      Через несколько дней вечером к Пичужкиной  ходили  втроем:  Воробьева,
Балашова и он. Пичужкина была дома со своей дочерью и внучкой.  Воробьева  и
Пичужкина закрылись на кухне  и  о  чем-то  ругались,  из-за  чего,  ему  не
известно.
      После этого Воробьева во время совместного распития спиртных  напитков
продолжала наговаривать на свою сестру, говоря, что  ее  надо  «убрать»,  то
есть убить, тогда она сможет переехать жить в ее квартиру,  а  свой  дом  по
ул. Кольцова, 1/9, оставить ему и Балашовой. Воробьева говорила,  что  хочет
жить в этой квартире со всеми удобствами, так как в  этом  доме  ей  надоело
жить без удобств, носить все время воду.
      У него заинтересованности  в  доме  Воробьевой  не  было,  так  как  с
Балашовой он смог бы жить со своими родителями в их 3-х комнатной квартире.
      По поводу завещания ему ничего не известно.
      1 мая 1996 г., когда он, Балашова  и  Воробьева  вернулись  из  города
домой, то находившиеся дома бабушка и болеющий психическим заболеванием  сын
Воробьевой сказали, что приходила  Пичужкина  и  устроила  бабушке  скандал,
хулиганила, угрожала ей и, якобы, кидала или хотела кидать ножи.
      Воробьева захотела пойти к Пичужкиной и разобраться с ней и  попросила
его пойти вместе с ней. Около 17 часов в этот день он и Воробьева  пришли  к
Пичужкиной на работу  в  хлебный  ларек.  Воробьева  зашла  к  ней  в  ларек
/киоск/, а он остался на улице. Воробьева стала говорить  Пичужкиной,  чтобы
она оставила в покое мать. Сначала разговор шел спокойно, но  потом  перешел
в скандал. Кто стал первым  кричать,  он  не  знает,  но  кричали  они  обе,
выражаясь нецензурной бранью. В это время около киоска были люди,  подходили
покупатели,  все  они  слышали   скандал.   Воробьева   кричала,   выражаясь
нецензурной бранью в адрес Пичужкиной, что она убийца.  Угроз  убийством  он
не слышал и разговоров о квартире он тоже не слышал. Потом  подъехал  хозяин
хлебного киоска, а затем появилась его жена. Пичужкина  пожаловалась  им  на
Воробьеву, и жена хозяина стала прогонять Воробьеву. После этого  они  ушли,
и Воробьева сказала, что  у  Пичужкиной  дома  много  золота,  и  она  хочет
похитить это золото и тем самым отомстить ей. Он  видел,  что  у  Воробьевой
имеются ключи бабушки от этой квартиры. Не выказывая ей согласия, он  просто
пошел с ней. Но в дом он не входил и остался около подъезда. Воробьева  сама
поднялась в квартиру и вернулась минут через 15-20  и  сказала,  что  золото
она не нашла, но будет еще время.
      По дороге домой Воробьева вновь  стала  наговаривать  на  Пичужкину  и
сказала, что ее надо убить.
      7 мая 1996 г. вечером, когда он вернулся из города  на  ул.  Кольцова,
дом 1/9, Воробьева стала говорить ему, что к ней приходила какая-то  женщина
и  рассказала,  что  видела   в   церкви   Пичужкину,   которая   показывала
священнослужителю фотографии семьи Воробьевой, и просила «отпеть  их  души»,
так как по ее словам, они попали в автокатастрофу.
      Вечером этого дня вновь после совместного распития спиртного Воробьева
вспомнила про рассказ женщины и  стала  говорить  ему,  что  Пичужкину  надо
убить, так как она ни перед чем не  остановится,  может  наколдовать  на  их
семью или прийти ночью и поджечь дом, и убить ее надо до 9-го  мая,  или  же
после 9-го мая пострадает вся их семья, так как священник  сказал  в  церкви
Пичужкиной, чтобы она приходила после 9-го мая. И  Воробьева  сказала,  что,
«если все будет нормально, то после убийства она переедет с бабкой  жить  на
ту квартиру, а он с Балашовой смогут жить в ее доме». Сказав, что надо  идти
к  Пичужкиной,  Воробьева  позвала  Балашову.  Он  не  знает,  говорила   ли
Воробьева ей про рассказ женщины, знала ли она, что  Воробьева  хочет  убить
Пичужкину.
      Вместе с Балашовой он согласился пойти  к Пичужкиной, так как не думал
и не предполагал, что Воробьева идет убивать,  думал,  что  до  убийства  не
дойдет, и они просто поговорят и разойдутся.  Безо  всякой  причины  взял  с
собой одежду на смену – серые  брюки  и  футболку.  Никакой  цели  не  было,
одежду взял «по-пьянке», положил ее в пакет, на который  указала  Воробьева.
В пакете уже лежал газетный сверток, что было в нем, он не знал. С собой  он
еще взял бутылку водки и тоже положил ее в пакет. Воробьева ему не  говорила
брать одежду, и Балашова этого не видела.
      Около 20 - 20.30 часов втроем они вышли  из  дома  и  пешком  пошли  в
Военный городок к Пичужкиной.  Пакет  нес  он.  По  дороге  Воробьева  стала
говорить, что, увидев ее, Пичужкина может не  пустить  в  квартиру,  поэтому
первыми должны зайти он и Балашова, так как их пустят. Он  не  знает,  знала
ли Балашова, что идут  убивать, может догадывалась, но она  отказалась  идти
первой и сказала, что только позвонит в квартиру и уйдет. Сначала  Воробьева
запротивилась этому, но потом, когда  он  поддержал  Балашову,  согласилась.
Втроем поднялись к квартире. Балашова позвонила в квартиру и сразу же  стала
за стену, чтобы ее не было видно, а он и Воробьева  стояли  напротив  двери.
Ничего не спрашивая и ничего  не  говоря,  Пичужкина  открыла  дверь.  Он  и
Воробьева зашли в квартиру, а Балашова осталась. Прошли на кухню.  Пичужкина
сказала, что только что пришла с работы, предложила чай. Сели  за  стол:  он
со стороны входа, Воробьева со стороны балкона, а  Пичужкина  между  ними  у
стены.  Пакет  он  поставил   на   пол   около   холодильника.   Они   стали
разговаривать, а потом ругаться друг с другом. Он не захотел  их  слушать  и
ушел в зал смотреть телевизор, а  потом  отозвал  Воробьеву  в  прихожую  и,
сказав ей, что идет посмотреть Балашову, ушел из квартиры  и  уехал  на  ул.
Кольцова, 1/9.  Балашова  оказалась  дома.  Минут  через  40  в  дом  пришла
Воробьева и сразу же сказала, что она убила Пичужкину и  попросила  пойти  с
ней, помочь выбросить труп. По указанию Воробьевой  взяли  детскую  коляску,
она дала ему два мешка, и втроем пошли в квартиру Пичужкиной.
      На кухне он увидел труп Пичужкиной, рядом  лежал  топор,  пакет  лежал
около ванной. Он переоделся. Воробьева держала мешок, а  он  стал  поднимать
труп и тут обнаружил, что труп уже расчленен пополам.  Балашова в это  время
сидела в зале. С Воробьевой они сложили части трупа в два мешка и  поочереди
вынесли из квартиры к  коляске,  которая  оставалась  около  гаражей.  Когда
выносили второй мешок, он взял в квартире  в  прихожей  чемодан,  в  котором
лежали какие-то вещи, и сложил в него топор, палас с пола на  кухне  и  все,
больше ничего не складывал, нож не складывал. И он взял мешок,  а  Воробьева
чемодан. Уходя, она сказала Балашовой убраться  в  квартире.  На  коляске  с
Воробьевой довезли части трупа и чемодан до водоема,  и  он  выбросил  части
трупа в водоем в  том  месте,  где  указала  Воробьева,  а  затем  выбросили
чемодан в трубу около больницы  им.  Кирова.  Когда  вернулись  в  квартиру,
Балашова домывала полы в прихожей. Убравшись в  квартире,  они  втроем  ушли
домой.
      По дороге и дома Воробьева сказала, что ударила  топором  Пичужкину  в
голову  сзади  один  раз,  а   потом   расчленила.   Подробностей   она   не
рассказывала. Откуда взялся топор, он не знает. Дома он  сказал,  что,  если
приедет милиция, то он согласен «взять все на себя» и поэтому вначале  давал
показания о том, что убийство совершил он.
      Ануфриеву были показаны три письма, изъятые у Балашовой, и он показал,
что все письма написаны им собственноручно и адресованы Балашовой.
                            /Т. 2 л. д. 151-157/
      БАЛАШОВА Н.А. в  предъявленном  обвинении  в  совершении  преступления
предусмотренного ст. ст. 17 и 102 п. п.  «а,  н»  УК  РСФСР,  виновной  себя
признала частично и показала, что  у  ее  матери  Воробьевой  на  протяжении
последних  5-ти  лет  были  неприязненные  отношения  с  ее  родной  сестрой
Пичужкиной, причину таких отношений она не знает. Они ругались  между  собой
и бывало, что после ссор мать говорила «я  убью  ее»,  но  она  значения  ее
словам не придавала.
      С конца марта 1996 г. она стала сожительствовать с Ануфриевым, который
стал проживать вместе с ними.  Мать  и  он  иногда  уединялись  и  о  чем-то
разговаривали. Было такое, что при Ануфриеве  мать  говорила,  что  злая  на
Пичужкину, хочет жить в ее квартире с удобствами. Но таких  разговоров,  что
мать хочет убить Пичужкину из-за того, чтобы завладеть ее квартирой, она  не
слышала.
      Потом все чаще мать  стала  говорить,  что  скоро  будет  жить  в  той
квартире в Военном городке, но что мать имела ввиду,  она  не  понимала.  Но
разговоры о ее желании убить Пичужкину продолжались. С апреля этого  года  с
ними стала проживать ее бабушка – Юрупова. В этом  же  месяце  к  ним  домой
приходил нотариус и оформляли завещание на квартиру от бабушки  матери.  Кто
был инициатором этого, ей не известно.
      Через некоторое время мать узнала, что  раньше  бабушка  уже  оформила
завещание на Пичужкину. Тогда мать разозлилась и устроила  по  этому  поводу
скандал бабушке и сказала, что в этой однокомнатной квартире не  могут  жить
два хозяина.
      1 мая 1996 г. после обеда, когда она, Ануфриев и мать вернулись  домой
из города, бабушка и  брат  сказали,  что  приходила  Пичужкина  и  устроила
бабушке скандал. Тогда мать пошла вместе  с  Ануфриевым  поговорить  с  ней,
чтобы она к ним не приходила. Вернулись они  где-то  через  полтора  часа  и
рассказали, что на  работе  у  Пичужкиной  произошел  скандал  между  ней  и
материю, в ходе  которого  мать  разбросала  ей  с  прилавка  хлеб.  Они  не
говорили, что ходили на квартиру Пичужкиной.
      6 мая  1996  г.  вечером,  по  приезду  ее  и  Ануфриева  домой,  мать
рассказала, что к ней приходила какая-то женщина и  сказала,  что  видела  в
церкви Пичужкину, которая показывала священнослужителю  фотографии  бабушки,
матери и ее, сказала, что они попали в автокатастрофу и просила  «отпеть  их
души». И, якобы, священник ей ответил, чтобы она приходила после  9-го  мая.
Мать сказала «надо что-то делать» и надо делать до 9-го мая, иначе потом  им
будет хуже. Что мать имела ввиду, она не поняла.
      7 мая 1996 г. около 17 часов мать и Ануфриев пошли к Пичужкиной, зачем
пошли, они не сказали, и она не поняла. Примерно через час они  вернулись  и
не сказали, виделись ли они с Пичужкиной. Вечером мать  попросила  ее  пойти
вместе с ними так как Пичужкина может не пустить их в квартиру  из-за  того,
что мать с ней ругается, и  сказала,  что  хочет  поговорить  с  Пичужкиной,
чтобы она отстала от их семьи и оставила в  покое  их  бабушку.  Она  пошла,
чтобы помочь им зайти в квартиру, так как Пичужкина ей бы открыла  дверь,  а
матери могла бы не открыть. Пошли втроем. Ануфриев нес в  руках  пакет.  Что
было в нем, она не  знает.  По  дороге  мать  сказала  ей,  что  она  только
позвонит в квартиру, чтобы Пичужкина, увидев или услышав ее, открыла  дверь,
а потом она может уходить, так как им она не нужна. Об  убийстве  разговоров
не было, и она ничего плохого не подозревала.
      Втроем подошли к квартире, и она позвонила в дверь. Пичужкина спросила
«кто там». Она отозвалась, и та сказала, что оденется и  откроет  дверь.  Но
ждать она не стала и сразу вышла на улицу  и  ушла  домой.  Что  дальше  там
произошло, она не знает. Время было около 21 часа.
      Ночью,  около  24  часов  мать  и  Ануфриев  вернулись   домой.   Мать
расплакалась и сказала бабушке, что она убила Пичужкину и  просила  прощения
у нее. Ануфриев ничего не говорил.  После  этого  мать  попросила  ее  пойти
вместе с ними и помочь убраться в квартире. Мать и  Ануфриев  взяли  детскую
коляску и два мешка. Пошли втроем. На вопрос, зачем  мешки,  мать  ответила,
что она разрубила труп на две части. В квартире она сразу же прошла  в  зал,
а мать и Ануфриев на кухне сложили в мешки труп. Первый  мешок  они  вынесли
вдвоем. После этого мать ушла, и в квартиру Ануфриев вернулся один.  Он  был
одет в серые брюки и футболку болотного цвета. Второй мешок он  вынес  один.
Она убралась в квартире, помыла полы, собрала на  кухне  палас,  в  прихожей
малиновую дорожку. Так она сделала,  так  как  ее  заставила  мать,  которая
сказала, что все это она сделала из-за нее.
      В прихожей со стула она взяла чемодан, в  котором  уже  лежали  чьи-то
вещи. Сверху в чемодан она положила дорожку, топор  и  нож,  которые  лежали
рядом. Откуда этот топор, ей неизвестно. Со стола на  кухне  она  сложила  в
пакет две чашки, но пакет остался в квартире.
      После того, как Ануфриев, вынеся второй мешок,  вернулся  в  квартиру,
они взяли палас, чемодан и ушли.  Около  гаражей,  где  оставалась  коляска,
лежали мешки с частями трупа. Их  погрузили  в  коляску  и  сверху  положили
палас и чемодан. Потом коляску покатили к водоему, почему именно к  водоему,
ей не известно. Ануфриев  выбросил  мешки  в  воду,  а  коляску  откатили  к
больнице им. Кирова, чемодан выбросили в  трубу,  коляску  и  палас  бросили
рядом. Ануфриев переоделся спортивный костюм, и они вернулись домой.
      Утром следующего дня мать стала говорить ей как нужно говорить  и  что
ей и Ануфриеву надо все «брать на себя». О  намерениях  матери  и  Ануфриева
совершить  убийство, она не знала, укрывать их от ответственности  намерения
не было, в милицию не заявила, так как мать пообещала,  что  сама  заявит  о
случившемся.
                            /Т. 2 л. д. 173-175/
      Таким образом, по предъявленным обвинениям обвиняемые заявили:
ВОРОБЬЕВА Т.А. – убийство не организовывала, не совершала,  ничего  об  этом
не знала.
АНУФРИЕВ  Ю.В.  –  убийство  не  совершал,   только   помог   скрыть   следы
совершенного преступления.
БАЛАШОВА Н.А. – только помогла Воробьевой и Ануфриеву проникнуть в  квартиру
Пичужкиной, не зная, что будет совершено убийство, а  затем  помогла  скрыть
следы совершенного преступления.
      Однако, в изложенных показаниях обвиняемых, на которых они настаивают,
как  на  соответствующих  действительности,  немало  противоречий,   которые
изобличают их в преднамеренной, с целью избежать  уголовной  ответственности
даче подобных показаний.
      В частности, Воробьева показала, что 7 мая 1996 г. вечером  она  легла
спать и утром следующего дня – 8 мая,  узнала  от  Ануфриева,  что  он  убил
Пичужкину. И такого, что к ней приходила какая-то  женщина  и  рассказывала,
что видела в церкви Пичужкину, не было, она  такого  в  своих  показаниях  и
Ануфриеву и Балашовой не говорила.
      А из показаний Ануфриева  следует,  что  инициатором  и  руководителем
убийства  Пичужкиной  явилась  Воробьева,  которая  на   протяжении   месяца
высказывала свое желание убить ее с целью  завладения  квартирой.  И  7  мая
1996  г.  Воробьева,  рассказав  про  женщину,  которая  видела   в   церкви
Пичужкину, сказала, что убийство необходимо срочно совершить в этот же  день
и позвала с собой Балашову, чтобы она помогла проникнуть в квартиру.  Затем,
когда Балашова позвонила в квартиру,  Пичужкина,  не  отвечая  и  ничего  не
спрашивая, открыла дверь, но Балашову она не видела и не слышала.  Потом,  в
квартире с Пичужкиной осталась Воробьева, а он ушел.  И,  вернувшись  домой,
Воробьева сказала ему и Балашовой, что убила Пичужкину.  После  этого  он  и
Балашова помогли скрыть следы совершенного преступления. При этом оба  мешка
с  частями  трупа  он  выносил  из  квартиры  вместе  с  Воробьевой,  вместе
выбросили в воду в том месте, где указала она, и вместе вернулись обратно  в
квартиру, после чего ушли оттуда все вместе втроем.
      А Балашова показала, что с апреля 1996 г.  Воробьева  все  чаще  стала
говорить о своем желании убить Пичужкину и о том, что скоро будет жить в  ее
квартире. И  накануне  убийства  Воробьева  говорила  про  рассказ  женщины,
которая видела в церкви Пичужкину, и мать говорила, что с  Пичужкиной  «надо
что-то делать» и надо делать до  9-го  мая.  7  мая  1996  г.  к  Пичужкиной
сначала ходили Воробьева и Ануфриев, а потом  пошли  втроем.  Она  пошла  по
просьбе матери, чтобы помочь им проникнуть в квартиру, но  сама  в  квартиру
не заходила и ушла домой, когда позвонила в дверь, Пичужкина  спросила  «кто
там», и только когда  она  отозвалась,  ответила,  что  оденется  и  откроет
дверь. Она ушла домой, и домой вернулись  Воробьева  и  Ануфриев  вдвоем,  и
Воробьева сказала, что она убила  Пичужкину  и  труп  разрубила  надвое.  Из
квартиры Пичужкиной первый мешок с частью трупа вынесли  вместе  Ануфриев  и
Воробьева, а потом он вернулся  один  и  вынес  второй  мешок.  При  этом  в
чемодан складывала она дорожку, топор и нож, а не Ануфриев.  И  из  квартиры
они ушли вдвоем.
      Далее, в своих первоначальных показаниях обвиняемые, помимо того,  что
дали   полные   подробные   показания,   обстоятельства   совершенного   ими
преступления изложили в противоположном свете:
      В частности, Ануфриев, допрошенный 15 мая 1996 г. с участием  адвоката
в качестве подозреваемого показал, что Воробьева  до  убийства  периодически
говорила ему и Балашовой о своем желании убить Пичужкину с целью  завладения
ее квартирой. 7 мая 1996 г. после того, как она рассказала ему  и  Балашовой
про рассказ женщины, которая видела в церкви Пичужкину,  за  ужином  распили
спиртное и по предложению Воробьевой стали собираться. Он залез  на  чердак,
взял там  бутылку  водки  и  топор,  затем  взял  одежду  на  смену  –  свой
спортивный костюм, и все  это  положил  в  пакет.  Втроем  пошли  в  Военный
городок. Он нес в руках пакет. Воробьева сказала, что ему и  Балашовой  надо
зайти к Пичужкиной первыми, так как, увидев  ее,  она  может  не  пустить  в
квартиру,  и  сказать  ей,  что  пришли  за  бельем  бабушки,  время  –  без
пятнадцати девять, и через пятнадцать минут –  в  девять  –  она  придет,  а
Балашова сможет уйти,  и  договорились,  что  убийство  Пичужкиной  совершат
вместе он и Воробьева. Так решили, потому что Бала высказала, что  не  хочет
присутствовать при убийстве. Не помнит, был ли разговор о том, куда  прятать
труп. Он переложил топор из пакета к себе запазуху и  пакет  взял  с  собой.
Балашова видела это.
      Придя с Балашовой и Пичужкиной в квартиру, они прошли на кухню и  сели
за стол: он – со стороны входа, Балашова – напротив – со стороны балкона,  а
Пичужкина между ними напротив стены. Стали пить чай. Через некоторое  время,
когда Балашова разговаривала с Пичужкиной, он, под видом, что наливает  себе
чай, встал из-за стола, подошел к газовой  плите  и,  оказавшись  за  спиной
Пичужкиной, быстро вытащил топор  и  сразу  же  лезвием  топора  нанес  удар
Пичужкиной в голову сзади, затем, когда она упала на  пол,  нанес  еще  удар
лезвием топора в шею слева. Балашова выбежала на балкон.  Топор  он  положил
рядом с телом Пичужкиной.
      Потом, а не так, как договаривались, что в 21 час, пришла Воробьева и,
убедившись, что Пичужкина мертва, прошла в  зал,  а  через  некоторое  время
ушла. Он решил разрубить тело Пичужкиной и,  перевернув  его  на  живот,  со
спины разрубил позвоночник в области  поясницы.  Потом  снял  с  себя  серые
брюки и футболку «болотного» цвета и одел принесенный спортивный  костюм,  и
вместе с Балашовой ушел на ул. Кольцова, 1/9. Время было между 22-х  и  23-х
часов. Воробьева была  дома.  Не  помнит,  кто  предложил  взять  мешки,  но
втроем: он, Балашова, Воробьева взяли два мешка,  детскую  коляску  и  пошли
обратно в квартиру Пичужкиной.

      Воробьева вновь осталась ждать  около  гаражей  с  коляской,  а  он  и
Балашова, взяв мешки, пошли в квартиру. Пока Балашова  сидела  в  зале,  он,
сняв с себя одежду, сложил части трупа  в  мешки  и  вынес  их  поочереди  к
коляске. Когда принес второй мешок, Воробьевой уже не было.  В  квартире  он
собрал с пола на кухне палас, в прихожей дорожку, так как на них была  кровь
и попросил Балашову помыть  полы.  Откуда-то  в  прихожей  взял  чемодан,  в
котором лежали какие-то вещи, положил в него топор и  дорожку  из  прихожей.
Балашова, помыв полы, собрала его  одежду  –  брюки  и  футболку,  и  ей  он
сказал собрать на кухне  со  стола  посуду,  из  которой  пили  чай,  посуду
сложили в пакет.

  После этого он взял чемодан, палас, Балашова взяла пакет с его вещами,  и
они ушли из квартиры. Сложили в коляску мешки с  частями  трупа,  чемодан  и
палас. Мешки он выбросил в водоем в  Военном  городке,  коляску  откатили  к
больнице им. Кирова и там в трубу  выбросили  чемодан,  а  коляску  и  палас
оставили рядом. После этого ушли домой.