Становление категории залога в англ. языке - Иностранные языки - Скачать бесплатно
него есть и свои
специфические особенности.
При сопоставлении древнеанглийской системы глагола с системой
готского текста Вульфилы становится очевидным, что в древнеанглийском
произошли по сравнению с готским существенные изменения, свидетельствующие
о сокращении флективной системы и о выдвижении новых способов выражения
глагольных категорий.
3.2. Средства выражения залоговых отношений
в древнеанглийском языке
Говорить о медиопассиве в применении к древнеанглийскому языку не
приходится. Однако в этом языке сохранился изолированный пережиток системы
медиопассива, которая, очевидно, существовала в эпоху, предшествующую
древнейшим памятникам, дошедшим до нас. Этот единственный остаток – две
формы от сильного глагола VII класса hatan “называть” — форма ед. ч. 1 и 3-
го лица hatte и форма множественного числа hatton. Форма hatte, по-
видимому, этимологически точно соответствует готской форме haitada, а форма
hatton образована от неё по аналогии с формами множественного числа
прошедшего времени слабых глаголов. [12;122] Эти формы встречаются в
древнеанглийском языке в значении как настоящего, так и прошедшего времени
наряду с активными формами того же глагола:
юa ea юa hatte Araxis (Мировая история Орозия) “та река, что
называется Аракс”;
юa deor h?e hataю hranas (Мировая история Орозия) “те олени, которых
называют северными”.
Будучи изолированным остатком системы флективного медиопассива, формы
hatte и hatton, конечно, не могут считаться органической составной частью
системы глагола в древнеанглийском языке. Они стали особенностью одного
единственного глагола, т. е. полностью лексикализовались.
В древнеанглийском не было особых пассивных форм глагола. Значение
пассива передавалось синтаксически с помощью именного составного
сказуемого, представлявшего собой сочетания глаголов-связок beon и weorюan
с причастием II переходных глаголов. Как известно, значение пассивности
свойственно самому причастию II от переходных глаголов, выступающему в
функции предикативного члена. Именно это значение причастия и создавало
специфическую пассивную окраску именного сказуемого, в состав которого оно
входило.
Что касается различий между формами сказуемых с beon и weorюan, то
они определяются различием в семантике этих глаголов-связок. Как известно,
глаголы-связки лишь частично утрачивают своё лексическое значение и
приобретают обобщённое грамматическое значение, однако их грамматическое
значение не столь абстрагировано от лексического, как у вспомогательных
глаголов, а потому и сохраняется различие в семантике этих сочетаний:
южr wearю Ordheh cyninзes юeзn ofslжзen (Коттонская хроника) “там был
убит Ордхех, слуга короля”;
h?e зedydon жt ю?ra Deniscan зeweorce, ond южr wurdon зefl?emde, and
sume f?ower cyninзes юeзnas ofsl?anne (Паркерская хроника) “они достигли
датской крепости и там были разбиты, четверо королевских солдат погибло”;
южt зeweorc зeworct wжs (Паркерская хроника) “эта крепость была
построена”;
Ю?s lytlan b?c… юe is зeh?ten Grammatica (Мировая история Орозия)
“маленькая книга, называемая “Грамматика”.
Из этих двух форм, форма с weorюan передавала более чётко значение
пассива. Этим, по-видимому, объяснялся количественный рост таких форм к
концу древнеанглийского периода. Исследователи древнеанглийского пассива
отмечают, что в начале периода употребление форм с weorюan составляло всего
10 — 13 %, а к концу периода — 35 — 40 %. [11 ;168]
Составное сказуемое с weorюan + прич. II передавало только значение
пассивного действия. Составное сказуемое с wesan (beon) и причастием II
передавало два значения: значение пассивного действия и значение состояния:
We synd ?worpene hider on ю?s deopan d?lo (Песнь о Беовульфе) “Мы
были изгнаны сюда в эти глубокие долины”;
?жr wжron bollan steape boren (Песнь о Беовульфе) “Сюда были
принесены высокие сосуды”.
Функционирование пассивных оборотов в древнеанглийском было
относительно ограниченным: пассивный оборот с глаголом beon (wesan)
употреблялся только от переходных глаголов, а с глаголом weorюan — только
от переходных предельных:
his зestreon beoр eall ?spended (Паркерская хроника) “всё его
имущество израсходовано” (переходный предельный глагол);
lyft wжs onhrered (Песнь о Беовульфе) “воздух двигался” (переходный
непредельный глагол);
on р?m dжзe wurden зearl?ce t?da gesette (Церковная история Беды) “в
тот день были установлены времена года” (переходный предельный глагол).
В. Н. Ярцева отмечает, что пассивные обороты в древнеанглийском в
основном употребляются тогда, когда активно действующее лицо неизвестно или
когда о нём предпочитают не говорить.[11;169] Агенс действия при пассивном
обороте выражен в исключительно редких случаях. Если исполнитель действия
представлен в предложении, то он выражается существительным или
местоимением в дательном падеже с предлогом from или of:
him wжre from drihtne sylfum heofonl?c зifu forзiven (Песнь о
Беовульфе) “ему был подарен самим господином небесный дар”.
Как альтернатива пассивным оборотам в случаях, когда конкретный
источник действия неизвестен или по каким-либо другим причинам не
указывается, в древнеанглийском языке употребляется активная конструкция с
неопределённо-личным местоимением man (men, me) в роли подлежащего:
his broюur Horsa man ofsloз (Коттонская хроника) “его брата Хорсу
убили”.
В связи со спецификой значения и выражения пассивного значения в
древнеанглийском встаёт вопрос о том, можно ли считать, что в
древнеанглийском существуют особые формы для выражения пассива —
аналитические залоговые формы глагола.
В англистике существуют два прямо противоположных мнения по этому
вопросу.
Сторонники наличия аналитических залоговых форм в древнеанглийском
строят свои рассуждения на том факте, что обе формы могли быть употреблены
в условиях, характерных для современного пассива, а именно с показателями,
подчёркивающими действие, процессуальность. Таких показателей отмечается
обычно три: 1) наличие в предложении с пассивной формой глагола
обстоятельств времени, места и образа действия; 2) наличие указания на
исполнителя действия; 3) наличие соотносительных активных форм, выражающих
действие.
Эти три критерия, конечно, свидетельствуют о несомненно пассивном
характере значения всего сочетания, но не могут быть решающими в
определении того, имеет ли оно морфологический (аналитическая форма
глагола) или синтаксический (составное глагольное сказуемое) статус.
Для решения этого вопроса следует обратиться не только к анализу
функционирования пассивной формы, сколько к анализу самой формы, ибо
необходимо установить степень грамматической слитности её компонентов.
Анализ той конструкции, с помощью которой передаётся пассивное
значение действия в древнеанглийском, убеждает нас, что аналитических
залоговых форм в древнеанглийском ещё не было.
Во-первых, в целом для системы древнеанглийского глагола не
характерно наличие аналитических форм. Древнеанглийский — это период по
преимуществу синтетических средств выражения.
Во-вторых, формы с wesan (beon) и weorюan различались по своему
значению из-за специфики значения wesan (beon) и weorюan, которые в
древнеанглийском выступали как связки, а не как вспомогательные глаголы.
В-третьих, причастие II проявляет некоторую самостоятельность в
пределах пассивной конструкции, что выражается в том, что предикативный
член, как правило, согласуется в числе и роде с подлежащим:
we synd ?worpene hider (Песнь о Беовульфе) “мы изгнаны сюда”.
В данном случае причастие II aworpene выступает в форме им.п. мн. ч.,
т.е. согласуется в числе с подлежащим we.
Возможность согласования предикативного члена с подлежащим
свидетельствует о наличии между ними непосредственной синтаксической связи,
а это, в свою очередь, подтверждает самостоятельный статус причастия II на
уровне членов предложения.
Наконец, немаловажным аргументом в пользу синтаксического статуса
пассивной конструкции в древнеанглийском является тот факт, что для членов
пассивного оборота, как и для членов других словосочетаний в
древнеанглийском, характерно дистантное расположение:
ю?ra heord him wжs южre neahte beboden (Паркерская хроника) “стадо
которого было ему в ту ночь поручено”;
а также возможна препозиция предикативного члена по отношению к
глаголу-связке:
hie ю? ealle зeзaderode wжron (Паркерская хроника) “они все тогда
собрались”;
syррan h? underзeat южt eall folc him t? зeboзen wжs (Мировая история
Орозия) “когда он понял, что весь народ ему покорился”.
Итак, анализ самого глагольного сочетания, состоящего из глаголов
beon (wesan) и weorюan + прич. II показывает, что в древнеанглийском не
было специальной аналитической формы для передачи залоговых отношений, а
соответствующее значение передавалось составным именным сказуемым с более
или менее чётко выраженными частями: глаголом-связкой и предикативным
членом. [11;170]
Признавая отсутствие аналитической формы пассива как элемента
глагольной системы древнеанглийского языка, нельзя не отметить, что в
отдельных случаях пассивные обороты древнеанглийского очень близки по
значению, форме и характеру функционирования к формам современного
аналитического пассива. Например: ю? wжs Hroрgare here-sped зyfen (Песнь
о Беовульфе) “тогда Хротгару была дарована военная удача”.
Взятые изолированно, формы типа wжron boren могут рассматриваться как
аналитические пассивные формы, так как причастие в них не согласуется с
подлежащим. Однако примеры такого рода свидетельствуют лишь об определённой
тенденции развития, о зарождении новой формы. Подобные формы малочисленны и
не вступают в системные отношения с морфологическими глагольными формами.
Таким образом, древнеанглийская система глагола характеризуется
отсутствием специальных форм залога. Значение пассивности передаётся в
древнеанглийском при помощи свободных синтаксических сочетаний, которые не
обладают достаточной слитностью компонентов и, следовательно, не являются
аналитическими формами страдательного залога, соотносимыми с формами
актива.
3.3. Становление форм залога в среднеанглийский период
А. И. Смирницкий указывает, что в среднеанглийский период пассивная
конструкция используется шире по сравнению с древнеанглийским, хотя, по его
мнению, в среднеанглийском ещё рано говорить о наличии аналитического
пассива, параллельного активу и входящего в систему спряжения
глагола.[20;124] Аргументируется это тем, что в среднеанглийском в
пассивных конструкциях ещё нет единообразного способа выражения деятеля,
необходимого для того, чтобы пассив вошёл в систему спряжения глагола как
одна из аналитических форм. В среднеанглийском, в отличие от современного
языка, для выражения деятеля всё ещё употребляются различные предлоги —
from, thurgh, of и др.
Однако вышеупомянутое обстоятельство не мешает нам утверждать, что
именно в среднеанглийский период происходит становление аналитических
пассивных форм глагола. Процесс морфологизации бывших синтаксических
конструкций связан с целым рядом изменений в организации пассивных форм,
которые происходили в это время.
Дальнейший процесс грамматизации приводит к полной утрате
лексического значенеия глаголом-связкой и к превращению его во
вспомогательный глагол. Этот процесс затрагивает как глагол wesen (ben),
так и глагол wurthen (д. а. weorюan). Исчезает разграничение этих форм по
значению, которое отмечалось в древнеанглийском.
Одновремено с окончательной утратой глаголами wesen (ben) и wurthen
своего лексического значения исчезает и согласование бывшего предикативного
члена с подлежащим. В среднеанглийском причастие теряет падежные окончания
и становится неизменяемой формой.
Благодаря этим двум важнейшим изменениям в среднеанглийском возникает
аналитическая форма пассива, характеризующаяся неразрывной слитностью её
частей, из которых первая (т. е. вспомогательный глагол) полностью лишена
своего лексического значения и которые в совокупности передают значение
пассива:
and that was sayd in forme and reverence (Chaucer) “и это говорилось
вежливо и почтительно”; noght was foryeten by th’ infortune (Chaucer)
“ничто не было обойдено несчастьем”.
Как видно из приведённых примеров, для среднеанглийского в целом
характерно контактное расположение членов аналитической глагольной формы.
Это также рассматривается как одна из черт, свидетельствующих о появлении в
этот период аналитической формы страдательного залога. Однако, постановка
причастия II перед вспомогательным глаголом всё ещё возможна, но только в
поэзии:
I wolde han told yow fulle the manere, How wonnen was the regne of
Femenye by Theseus (Chaucer) “Я хотел бы рассказать вам подробно, как было
завоёвано Тезеем королевство амазонок”.
Вновь возникшая аналитическая форма стремится занять своё место в
системе глагольных форм. К концу периода появляются аналитические пассивные
формы для всех времён группы Indefinite, для группы Perfect, а также
пассивные формы инфинитивов этих групп:
The tresoun that to wommen hath ben do “измена, которая была сделана
по отношению к женщинам”; with many a tempest, hadde his berd been shake
“его борода была овеяна многими бурями”; He knew wel that Troye shoulde
destroyed be “Он хорошо знал, что Троя будет разрушена”; I nolde to han be
crowned quene of al the lond (Chaucer) “Я не хотела бы стать коронованной
королевой всей земли”.
Итак, с самого начала среднеанглийского периода уже существуют две
параллельные аналитические формы пассива: «wesen + прич. II» и «wurthen +
прич. II». Однако вторая форма была недолговечной, ибо глагол wurthen в
течение среднеанглийского периода вообще перестал употребляться, сначала на
севере и на востоке, а к концу периода — на юго-западе. У Чосера форма с
wurthen не употребляется. [11;172]
Исчезновение глагола wurthen в пассивных формах глагола связано,
очевидно, с тем, что он перестаёт функционировать как самостоятельный
полнозначный глагол. Исчезнув как полнозначный глагол, он не сохраняется и
в своих служебных функциях: в качестве вспомогательного глагола для
образования форм пассива и будущего времени. Таким образом, к концу
среднеанглийского периода сохраняется только аналитическая пассивная форма
глагола с вспомогательным глаголом wesen (ben).
На всём протяжении истории английского языка некоторые черты
синтаксиса, характерные для германских языков в целом, оказываются
устойчивыми. Такими неизменными чертами английского предложения являются
номинативность и глагольность.
Номинативный строй предложения характерен для английского языка. В
древнеанглийском подлежащее в предложении выделяется особым падежом —
именительным — независимо от характера сказуемого.
В сказуемом основную роль играет глагол, без которого оно не может
существовать; даже для именного сказуемого обязателен глагол-связка.
Несмотря на устойчивость указанных синтаксических черт,
номинативность и глагольность предложения в среднеанглийский период
испытывают некоторые изменения, благодаря которым значительно изменяется
сочетаемость пассивной формы глагола.
Первое из этих изменений — исчезновение форм дательного и винительного
падежей существительного, переход к двухпадежной системе. Второе изменение
является непосредственным следствием первого: исчезновение чёткого различия
между переходными и непереходными глаголами. В результате появляются
предложения со сказуемым, выраженным пассивной формой глагола, в которых
подлежащее соответствует беспредложному косвенному дополнению или
предложному дополнению активных конструкций:
юe duke Mylon was geven hys lyff “герцогу Милону была дарована
жизнь”; юes oюir wordis of юis bischop ouзte to be taken hede to
(Chaucer) “и на другие слова этого епископа нужно обратить внимание”.
Возможность употребления беспредложного косвенного дополнения
активных конструкций в качестве подлежащего при пассивной форме глагола
объясняется двумя причинами. Во-первых, отсутствие окончаний у
существительных сделало невозможным разграничение прямого и косвенного
беспредложных дополнений по формальному признаку. Во-вторых, переход к
прямому порядку слов создал предпосылки к восприятию слова, стоящего на
первом месте в предложении (перед глаголом в личной форме), в качестве
подлежащего.
Так, в предложении юe duke was geven hys lyff первое существительное
не имело формальных признаков дополнения и было воспринято как подлежащее,
так как оно стояло на первом месте в предложении, перед личной формой
глагола.
Употребление предложного дополнения активных конструкций в качестве
подлежащего при глаголе в пассивной форме объясняется не только
установлением прямого порядка слов, но и возникшей в среднеанглийском и
полностью развившейся в ранненовоанглийский период тенденцией к созданию
глаголов с закреплёнными предлогами, у которых предлог больше связан с
глаголом, чем с последующим существительным.
Тенденция употребления предлога в послеглагольной позиции
в отрыве от управляемого им существительного (или местоимения) проявлялась
ещё в среднеанглийский период, однако только с глаголами в активном залоге.
В ранненовоанглийском по аналогии с этими случаями предлог стал
употребляться в дистантном по отношению к существительному положении и в
предложениях с глаголом в пассивном залоге. Так возникли пассивные
конструкции типа The doctor was sent for.
Для сравнения можно проанализировать сходные конструкции в немецком
языке, где сохранилась четырёхграммемная категория падежа имён
существительных. Для современного немецкого языка характерно использование
так называемого одночленного (безличного) пассива, в котором не называется
ни носитель, ни прямой объект действия, присутствует только само действие:
Fьr das Kind ist gesorgt. “О ребёнке позаботились”.
В данном предложении нет подлежащего; глагол sorgen (заботиться)
является объектным непереходным, поэтому существительное das Kind, хотя и
стоит в винительном падеже, выполняет роль косвенного дополнения, на это
указывает и предлог — fьr. [17;304]
В английском же языке наличие подлежащего обязательно:
The child has been taken care of.
Причём статус слова of в подобной ситуации можно понимать двояко: то
ли оно является предлогом косвенного дополнения в финальной позиции, то ли
послелогом при глаголе.
В XV в. такое употребление встречается всё чаще, однако
преимущественно в письмах, т.е. там, где меньше сказывается влияние
литературного стиля. С XVI в. эти предложения начинают использоваться в
художественных произведениях. У Шекспира обе модели предложений
представлены уже очень широко:
I was given a boke.; This was look’d for at your hand.; Let this
fellow be look’d to. (Shakespeare)
Одновременно с изменением содержания подлежащего в пассивной
конструкции происходит и расширение правой сочетаемости пассивной формы:
начиная с конца среднеанглийского периода глагол в пассивной форме может
принимать прямое дополнение:
юe duke Mylon was geven hys lyff “герцогу Милону была дарована
жизнь”.
Таким образом, ранненовоанглийский период характеризуется важнейшими
изменениями в функционировании пассивных форм: они начинают образовываться
не только от переходных, но и от косвенно-переходных и даже от непереходных
глаголов, управляющих предложным дополнением.
В среднеанглийском резко возрастает количество случаев употребления
“агенса” действия при глаголе в страдательном залоге. Расширяется и группа
предлогов, вводящих “агенс” действия, — of, from, by, mid, through, with:
he was taught of a clerke “его обучал клерк”; he was with prestes
shrive “он был монахами исповедован”; a lefdi was юet was mid hire moon
biset al abouten “там была дама, которая была потрясена её рыданиями”.
(Chaucer)
Самым распространённым предлогом в течение среднеанглийского периода
был предлог of; с конца XIV в. он начинает вытесняться предлогом by. В
ранненовоанглийском, однако, оба предлога представлены весьма широко
[11;174]:
A lady, sir, though it was said she much resembled me, was yet of
many accounted beautiful.; We are merely cheated of our lives by
drunkards. (Shakespeare)
Полная замена предлога of предлогом by происходит лишь к концу этого
периода и, по-видимому, связана с тем, что основным грамматическим
значением предлога of становится значение атрибутивности. В результате
предлог by получает право на монопольное выражение грамматического значения
“агенса” действия при пассиве.
Совершенно очевидно, что в среднеанглийский период происходит
значительная грамматикализация пассивных словосочетаний, т. е. за бывшими
синтаксическими конструкциями wesen/wurthen (д.а.b?on/weorюan) + прич.II
постепенно закрепляется статус аналитических глагольных форм. Коренная
перестройка английского синтаксиса на данном этапе внесла существенные
изменения в сами способы функционирования залоговых форм, тем самым ещё
более интегрировав их в систему глагола.
3.4. Развитие залоговых форм в новоанглийском языке
Хотя в английском предложении сохранился номинативный строй,
номинативность приобрела иной характер. Падеж подлежащего в современном
языке не является именительным за исключением небольшой группы личных
местоимений. Существительные утратили различие между именительным,
винительным и дательным падежами, и субъектно-объектные отношения перестали
выражаться грамматической формой существительного. Таким образом,
номинативность в современном английском предложении выражается не в
выделении подлежащего особым — именительным — падежом, а в том, что его
форма независима от активности или пассивности сказуемого.
Изменения в выражении подлежащего, а также глагола-сказуемого привели
к перестройке безличных предложений. В древнеанглийском безличные
предложения могли не иметь подлежащего: ср. да. him юuhte “ему казалось”. В
новоанглийском в глаголе-сказуемом указание на лицо и число субъекта стало
менее дифференцированным и чётким, поэтому в безличных предложениях
появляется обязательное подлежащее, выражаемое формальным — безличным
местоимением it: ср. it seemed to him “ему казалось”.
С изменениями в выражении подлежащего связано также развитие
предложений с подлежащим, обозначающим косвенный объект действия, и с
прямым дополнением при глаголе в страдательном залоге.
Как известно, в различных индоевропейских языках наблюдается
определённый параллелизм между прямым дополнением активной конструкции и
подлежащим пассива. Ср., например, в русском языке: Я читаю книгу и Книга
читается мною.
Для современного английского языка характерно иное соотношение:
подлежащее пассивной конструкции может соответствовать не только прямому,
но и косвенному дополнению актива. Ср. She gave the boy a book “она дала
мальчику книгу” и The book was given to the boy “книга была дана мальчику”,
но и The boy was given a book “мальчику дали книгу”.
Предложения последнего типа появляются лишь в новоанглийском. Их
развитие связано с утратой падежных различий у существительных,
образованием формы общего падежа для выражения объектно-субъектных
отношений, и дальнейшей фиксацией и грамматикализацией порядка
слов.[20;203]
Такое осмысление предложения, когда косвенное дополнение активной
конструкции становится подлежащим в пассивной, было возможно потому, что в
среднеанглийском ещё не было строгой фиксации порядка слов, характерного
для современного языка, и косвенное дополнение со стилистическими целями (в
эмоционально окрашенной речи) могло быть перенесено в начало предложения.
Синтаксическая функция косвенного дополнения в данном случае
выражалась не порядком слов, а формой самого слова: при замене
существительного соответствующим местоимением последнее ставилось в
объектном падеже Him was given a book “ему была дана книга”.
Дальнейшее развитие английского языка приводит к строгой фиксации
порядка слов: подлежащее — сказуемое — косвенное дополнение — прямое
дополнение. В таких условиях происходит переосмысление конструкции The boy
was given a book: прежнее косвенное дополнение (the boy), по своей форме не
отличающееся от подлежащего (оба выражены общим падежом) благодаря
занимаемому в предложении месту — в начале предложения, перед сказуемым, —
начинает рассматриваться как подлежащее, а прежнее подлежащее (a book)
осмысляется как прямое дополнение. В результате такого переосмысления даже
в тех случаях, где была возможность дифференциации (противопоставление
именительного и объектного падежа у местоимений), форма объектного падежа
начинает заменяться формой именительного: Him was given a book заменяется
на He was given a book. Так в современном английском
|
