Я:
Результат
Архив

МЕТА - Украина. Рейтинг сайтов Webalta Уровень доверия



Союз образовательных сайтов
Главная / Учебники / Учебники на русском языке / Лингвистика / История языкознания. Сусов И.П. Скачать.


Лингвистика - Учебники на русском языке - Скачать бесплатно


с которой история языка есть история
постепенной интеграции в рамках слова ранее самостоятельных лексических
элементов. В слове ч?тко выделяются минимальные значимые части (названные
морфемами у И. А. Бодуэна де Куртенэ). Активно разрабатывалась теория корня.
Корни делились на глагольные и местоим?нные (аналог современного различения
слов знаменательных и служебных).

В противоположность Фр. Шлегелю он отказывается
признавать сотворение древнеиндийского как результат единовременного акта
откровения свыше и отходит от романтической мистики своих предшественников,
заменяя е? строгим -- в духе естественных наук -- методом "расчленения языкового
организма". Индоевропейские языки описываются в сравнении с санскритом
как "материнским" языком. Опираясь на рационалистическую грамматику, он
постулирует наличие в структуре личных форм глагола всех компонентов логического
суждения -- субъекта, связки быть (санскритский корень as- ) и предиката.
Им разрабатывается первая в истории компаративистики схема морфологических
соответствий в индоевропейских языках.

Первую сравнительно-историческую грамматику
одной из групп (а именно германской) внутри индоевропейских языков созда?т
Якоб Гримм (1785--1863). Вместе с братом Вильгельмом Гриммом (1786--1859)
он активно собирал и издавал немецкие фольклорные материалы, а также публиковал
произведения майстерзингеров и песни Старшей Эдды. Постепенно братья отходят
от гейдельбергского кружка романтиков, в русле которого складывались их
интерес к старине и понимание старины как времени святости и чистоты.

Я. Гримма характеризовали широкие культурные
интересы. Интенсивные его занятия лингвистикой начались лишь с 1816. Он
издал четыр?хтомную "Немецкую грамматику" -- фактически историческую грамматику
германских языков (1819--1837), опубликовал "Историю немецкого языка"
(1848), начал издавать (с 1854) вместе с братом
Вильгельмом Гриммом исторический "Немецкий словарь".

Под воздействием Р. Раска, с которым Я.
Гримм находился в переписке, он созда?т теорию умлаута, отграничивая его
от аблаута и преломления (Brechung). Им установливаются регулярные соответствия
в области шумного консонантизма между индоевропейскими языками в целом
и германскими в особенности -- так называемое первое передвижение согласных
(тоже в продолжение идей Р. Раска). Он выявляет также соответствия в шумном
консонантизме между общегерманским и верхненемецким -- так называемое второе
передвижение согласных. Я. Гримм убежд?н в наибольшей важности для доказательства
родства языков регулярных звуковых ("буквенных") переходов. Вместе с тем
он прослеживает эволюцию грамматических форм начиная от древних германских
диалектов через диалекты среднего периода к новым языкам. Родственные языки
и диалекты сопоставляются им в фонетическом, лексическом и морфологическом
аспектах.

В работе "О происхождении языка" (1851)
проводятся аналогии между исторической лингвистикой, с одной стороны, и
ботаникой и зоологией, с другой стороны. Высказывается идея о подчинении
развития языков строгим законам. В развитии языка выделяются три ступени
-- первая (формирование корней и слов, свободный порядок слов; многоречивость
и мелодичность), вторая (расцвет флексии; полнота поэтической силы) и третья
(распад флексии; общая гармония взамен утраченной красоты). Делаются пророческие
высказывания о господстве в будущем аналитического английского языка. "Бессознательно
правящий языковой дух" призна?тся фактором, направляющим развитие языка
и (в близком согласии с В. фон Гумбольдтом) и играющим роль созидающей
духовной силы, которая определяет историю народа и его национальный дух.
Я. Гриммом уделяется внимание территориальным диалектам и их взаимоотношению
с литературным языком. Высказывается идея территориальной и (ещ? в неполной
форме) социальной неоднородности языка. Данные исследования диалектов признаются
важными для истории языка. Я. Гримм решительно возражает против любого
насильственного вторжения в сферу языка и попыток его регулирования, против
языкового пуризма. Наука о языке определяется как часть общей исторической
науки.

Франсуа Ренуар (1761--1836) и Фридрих Кристиан
Диц (1761--1836) закладывают основы сравнительно-исторического романского
языкознания. Ф. Ренуар возводит все романские языки к провансальскому (без
достаточно строгих доказательств). Ф. Диц выступает как сторонник и защитник
высказанного А.В. Шлегелем мнения о самостоятельном параллельном развитии
романских языков из латыни с уч?том фактора воздействия на неолатинские
языки языков автохтонных народов (в современной терминологии языков-субстратов).
Ф.К. Диц созда?т первую сравнительную грамматику романских языков (1836--1845).
В начале следующего периода появляются первая сравнительная грамматика
славянских языков (Франц /Франьо Миклошич, с 1852), сравнительная грамматика
кельтских языков (Иоганн Каспар Цейс / Цойс, 1853).

Первые десятилетия 19 в. ознаменовались
существенными результатами. Был найден наиболее над?жный элемент для сравнения
-- грамматический показатель (прежде всего флексия), выработаны метод и
основные формы сравнительно-исторических исследований, сформулировано понятие
языкового закона, созданы основы научной этимологии (Август Фридрих Потт,
1833--1836). Было определено ядро индоевропейской семьи языков -- с добавлением
языков кельтских, славянских, армянского, албанского, прусского. Были сделаны
первые опыты установления степени генетической близости между индоевропейскими
языками -- индийскими и иранскими, италийскими и кельтскими, балтийскими
и славянскими. Начали исследоваться двусторонние связи между группами языков,
а именно связи языков славянско-балтийских, славянско-германских, кельтско-германских,
кельтско-италийских. Были выделены крупные диалектные области. Началось
создание первых сравнительно-исторических грамматик отдельных групп индоевропейских
языков.


6.5. Сравнительно-историческое
языкознание

в России первой половины 19 в.

 
В российском языкознании первой половины 19
в. был весьма ощутим акцент сравнительного аспекта по сравнению с историческим
(генетическим), что объяснялось и неактуальностью для славянских языковедов
проблемы языка-источника, и серь?зным интересом к идеям универсальной логической
грамматики (И С. Рижский, И. Орнатовский, И.Ф. Тимковский). В истории языка
исследовались лишь отдельные ключевые моменты. Этим было обусловлено отсутствие
в русской науке больших обобщающих трудов по сравнительно-исторической
грамматике индоевропейских и даже славянских языков, подобных трудам Ф.
Боппа и Я. Гримма.

Русские исследователи уделяли большее внимание
слову в целом, нежели морфемам в его составе. Лексикографические занятия
служили базой для сравнительного подхода к языкам. Слово, как правило,
рассматривалось не в отрыве от текста. Благодатной почвой для утверждения
в науке о языке принципа историзма явилось русское славянофильство. Сильное
воздействие на русских мыслителей оказали философия истории Гегеля и идеология
романтизма. Следует отметить, что сторонники сравнительного подхода скорее
ориентитровались на форму, а сторонники исторического подхода -- на значение.

Первым представителем сравнительно-исторического
языкознания в России явился Александр Христофорович Востоков (1781--1864).
Он известен как поэт-лирик, автор одного из первых научных исследований
русского тонического стихосложения, исследователь русских песен и пословиц,
собиратель материала для славянского этимологического материала, автор
двух грамматик русского языка, грамматики и словаря церковнославянского
языка, издатель ряда древних памятников. В 1815 он обратился к занятиям
языком памятников древнеславянской письменности. В 1820 им публикуется
"Рассуждение о славянском языке", содержащее реконструкцию звуковых значений
букв юс большой и юс малый и заложившее
основы сравнительного славянского языкознания. В этом труде рассматриваются
вопросы о периодизации истории славянских языков и их месте среди индоевропейских
языков. А.Х. Востокову принадлежит подготовка теоретической и материальной
базы для последующих исследований в области исторического словообразования,
лексикологии, этимологии и даже морфонологии. Вклад А.Х. Востокова был
сравнительным по методу и историческим по цели.

Другим основоположником отечественного
сравнительно-исторического метода был Ф?дор Иванович Буслаев (1818--1897),
автор многих трудов по славяно-русскому языкознанию, древнерусской литературе,
устному народному творчеству и истории русского изобразительного искусства.
Его концепция формировалась под сильным
влиянием Я. Гримма. Он сопоставляет факты современного русского, старославянского
и других индоевропейских языков, привлекает памятники древнерусской письменности
и народных говоров. Ф.И. Буслаев стремится установить связь истории языка
с историей народа, его нравами, обычаями, преданиями и верованиями. Исторический
и сравнительный подходы им различаются как подходы временной и пространственный.

"Снятие противоположности" сравнительного
и исторического подходов происходит в работах Ивана Ивановича Давыдова
(1794--1863), Осипа Максимовича Бодянского (1808--1877), Измаила Ивановича
Срезневского (1812--1880), Петра Спиридоновича Билярского (1817--1867), Михаила
Никифоровича Каткова (1818--1887), Петра Алексеевича Лавровского (1827--1886),
знакомых с трудами немецких философов и даже слушавших их лекции в Германии.
Завершается синтез лишь в последующий период А.А. Потебн?й. В их работах
сочетаются "морфологизм" сравнительного подхода и "фонетизм" исторического
подхода. Эти языковеды осознают базисную роль фонетики в сравнительно-историческом
исследовании. Они понимают различие между буквой и звуком. Ими по сути
дела открываются оттенки (комбинаторные варианты) фонем, что предварило
последующие открытия Я.К. Грота, В.А. Богородицкого, А.И. Томсона, а в
конечном итоге И.А. Бодуэна де Куртенэ и Л.В. Щербы.

Некоторые из представителей господствовавшей
тогда "славянофильской" филологии -- в угоду политическим взглядам -- допускали
фальсификацию отдельных фактов истории языка и искали в истории доказательства
сравнительных достоинств и недостатков каждого культурного "организма",
воплощение национального духа. "Славянофилы" увлекались психологическими
аспектами говорения и социальными факторами. Наиболее выдающимися среди
языковедов-славянофилов были Константин Сергеевич Аксаков (1817--1860) и
Александр Ф?дорович Гильфердинг (1831--1872). В стороне от борьбы партий
стоял оригинальный мыслитель Герман Петрович Павский (1787--1863). Значительным
был вклад Николая Ивановича Надеждина (1804--1856) и Михаила Александровича
Максимовича (1804--1873) в разработку классификации славянских языков и
в осознание взаимоотношений между (велико)русским, белорусским и малорусским
(украинским) языками.


6.7. Вильгельм фон Гумбольдт

 
Особое место в лингвистическом компаративизме
первой половины 19 в. занимал крупнейший лингвофилософ и теоретик языка,
основатель теоретического языкознания и лингвистической философии языка
Карл Вильгельм фон Гумбольдт (1767--1835), Его отмечали блестящее образование,
необычайно широкий круг интересов и занятий (многочисленные языки мира
и их типология, классическая филология, философия, литературоведение, теория
искусства, государственное право, дипломатия и т.д.; переводы из Эсхила
и Пиндара). Он активно участвовал в государственной и интеллектуальной
жизни, общался с Г?те, Шиллером и другими духовными вождями того времени.
Вместе с братом Александром фон Гумбольдтом он основал Берлинский университет.
В. фон Гумбольдт проповедовал необходимость всестороннего и гармоничного
развития личности и всего человеческого рода и осуждал утилитаризм и узкую
специализацию в университетском образовании. В. фон Гумбольдт был представителем
синтетического знания, в то время как его предшественники (за исключением
И. Гердера) выступали как представители аналитического знания.

Лингвистическая концепция В. фон Гумбольдта
была реакцией на антиисторическую и механистическую концепцию языка 17--18
вв. Она имела источником идеи И. Гердера о природе и происхождении языка,
о взаимосвязи языка, мышления и "духа народа", а также типологические классификации
языков Фр. и А. В. Шлегелей. На формирование взглядов В. фон Гумбольдта
оказали также влияние идеи немецкой классической философии (И. Кант, И.В.
Г?те, Г.В.Ф. Гегель, Ф. Шиллер, Ф.В. Шеллинг, Ф.Г. Якоби). В. фон Гумбольдт
выступил вдохновителем одного из течений в немецкой философии 1-й половины
19 в. -- философской антропологии.

Основные теоретические и методологические
принципы концепции В. фон Гумбольдта заключаются в следующем:


а) синтез натуралистического и деятельностного
подходы (язык как организм духа и как деятельность духа);


б) диалектическое соотнесение противоположных
начал (в форме антиномий);


в) системно-целостный взгляд на язык;


г) приоритет динамического, процессуально-генетического
подхода над структурно-статическим;


д) трактовка языка как порождающего себя организма;


е) приоритет вневременного (панхронического
или ахронического) взгляда на язык над историческим анализом изменения
языка во времени;


ж) приоритет изучения живой речи над описанием
языкового организма;


з) сочетание интереса к реальному разнообразию
существующих языков и к языку как общему достоянию человечества;


и) попытка представить в идеальном плане языки
как ступени к совершенному образованию языка как такового;


й) отказ от описания языка только изнутри
его самого, вне связей с другими видами
человеческой деятельности;


к) сочетание философски отвлеч?нного взгляда
на язык со скрупул?зно-научным его изучением.

В формировании новой лингвистической методологии
огромную роль сыгравшие статьи "О мышлении и речи" (реакция на выступление
Г. Фихте "О языковой способности и происхождении языка"; 1795), "Лаций
и Эллада" (где уже представлены все мотивы более позднего творчества; 1806),
"О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития"
(формулирование задач иного -- по сравнению с пониманием Ф. Боппа и Я. Гримма
-- подхода к построению сравнительной грамматики; убеждение в изначальной
сложности и системности языка; призыв к изучению языка как явления и естественнонаучного,
и интеллектуально-телеологического; 1820), "О влиянии различного характера
языков на литературу и духовное развитие" (критика понимания языка как
номенклатуры готовых знаков для понятий; неоконченная работа), "О возникновении
грамматических форм и их влиянии на развитие идей" (доклад,
в котором была выдвинута идея об обусловленности мышления языком; опубликован
в 1820--1822) и особенно большое теоретическое введение к тр?хтомному труду
"О языке кави на острове Ява" (1836--1840), имеющее самостоятельное название
"О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие
человечества" (напечатано отдельно в 1907).

В. фон Гумбольдту принадлежит идея о построении
"сравнительной антропологии", включающей в себя и теорию языка как орудия
обозрения "самых высших и глубоких сфер и всего многообразия мира", "приближения
к разгадке тайны человека и характера народов".

Ему присуще сво? собственное понимание
способов и целей лингвистического компаративизма, призванного, по его мнению,
искать глубинные истоки языка не в материальных условиях жизни, а в духовной
сфере. Языковая способность понимается им не только как уникальный дар
человека, но и как его сущностная характеристика. Он утверждает изначальное
единство языка и мышления, языка и культуры. В. фон Гумбольдт убежд?н в
том, что язык не развивается постепенно по пути усложнения и совершенствования,
а появляется сразу как целостная и сложная система, заложенная в человеке.
Им высказывается идея существования языка как неосознаваемой формы и как
интеллектуальной активности, проявляющихся в актах "превращения мира в
мысли". Он утверждает, что мышление зависит от языка, образующего промежуточный
мир между внешней действительностью и мышлением. Разные языки квалифицируются
как разные мировидения.

В. фон Гумбольдт выдвигает тр?хчленную
схему индивид -- народ -- человечество, утверждая, что индивидуальная субъективность
в постижении мира через язык снимается в коллективной субъективности данного
языкового сообщества, а национальная субъективность -- в субъективности
всего человеческого рода, объединяемого не на биологической, а на культурно-этической
и социальной основе. Им постулируется тождество языка и национального духа,
духа народа. Он указывает на то, что "истинное определение языка может
быть только генетическим". Генетический момент констатируется скорее по
отношению к речи, чем к языку.

Под языком понимается "каждый процесс говорения,
но в истинном и существенном смысле... как бы совокупности всех говорений".
Настойчиво подч?ркивается творческая, "энергейтическая" (т.е. деятельностная)
природы языка. Язык трактуется как деятельность, главная по отношению ко
всем другим видам деятельности человека, как деятельность человеческого
духа (energeia), в которой осуществляется сплавление понятия со звуком,
превращение звука в живое выражение мысли, а не как м?ртвого продукта этой
деятельности (ergon).

Языку приписываются две функции: а) расчленение
бесформенной субстанции звука и мысли и формирование артикулированного
звука и языкового понятия; б) соединение их в единое целое до полного взаимопроникновения.

Под формой языка понимается постоянное
и единообразное начало в созидательной деятельности духа, взятое в совокупности
своих системных связей и представляющее собой индивидуальный продукт данного
народа. В языке различаются материя и форма,
внешняя (звуковая и грамматическая) и внутренняя (содержательная) форма.
Особое значение для последующих периодов развития языкознания имела трактовка
внутренней формы языка, определяющей способ соединения звуков и мыслей,
как собственно языка. Утверждалось, что у каждого языка наличествует своя
внутренняя форма.

Предназначение языка видится в "превращении
мира в мысли", в выражении мыслей и чувств, в обеспечении процесса взаимопонимания,
в развитии внутренних сил человека. В каждом отдельном языке видится инструмент
для специфической интерпретации мира в соответствии с заложенным в этом
языке миропониманием, орудие формирования для говорящего на н?м народа
картины мира. Языку приписывается функция регулирующего воздействия на
поведение человека.

Последователи В. фон Гумбольдта (Х. Штайнталь,
А.А. Потебня, П.А. Флоренский, А.Ф. Лосев) констатируют следующие антиномии,
иллюстрирующие диалектическую связь двух взаимоисключающих и взаимообусловливающих
начал: деятельность -- предметность (energeia -- ergon,
жизненность -- вещность), индивидуум -- народ (индивидуальное -- коллективное),
свобода -- необходимость, речь -- понимание, речь -- язык, язык -- мышление,
устойчивое -- подвижное, закономерное -- стихийное, импрессионистическое
(временное, индивидуальное) -- монументальное, континуальное -- дискретное,
объективное -- субъективное.

Х. Штайнталем были впоследствии систематизированы
разрозненные высказывания В. фон Гумбольдта о наличии лежащей между логикой
и грамматикой "идеальной грамматики", категории которой собственно языку
не принадлежат, но находят более полное или неполное выражение в категориях
"реальной грамматики", имеющей как общий, так и частный разделы.

В. фон Гумбольдт закладывает основания
для содержательной типологии языков, опирающейся на понятие внутренней
формы (взятое у Дж. Харриса). Он призна?т своеобразие каждого языка как
в плане формы, так и в плане содержания. В плане содержания самого языка
выделяются не только идиоматический (идиоэтнический), но и универсальный
компонент. В общем он следует идеям Дж. Харриса, но предлагает иной способ
разграничения идиоэтнического и универсального. "Общее родство" (т.е. типологическая
близость) понимается как "тождество целей и средств". Универсальное трактуется
как основа способности к многоязычию, возможности адекватного перевода
с языка на язык. Все типы языка признаются равноправными по своим возможностям,
никакой из языковых типов не может считаться исходным.

Вслед за братьями Шлегелями, различаются
языки изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих
языков выделяется подкласс языков со специфическим синтаксисом предложения
-- инкорпорирующих. Возможность "чистых" языковых типов отрицается.

Идеи В. фон Гумбольдта в большей или меньшей
мере будоражили многих уч?ных 19 и 20 вв. Попытки осмыслить и реализовать
в описании языков идеи В. фон Гумбольдта имели место сперва в Германии
(в работах Х. Штайнталя, отчасти В. Вундта, Э. Гуссерля, Л. Вайсгербера),
затем в России (в работах А.А. Потебни, Г.Г. Шпета, П.А. Флоренского, А.Ф.
Лосева). Сложилось в ряде разновидностей так называемое гумбольдтианство,
которое характеризуют как совокупность взглядов на язык и способы его изучения,
сформировавшихся в русле философско-лингвистической программы В. фон Гумбольдта.

Гумбольдтианство предполагает антропологический
подход к языку, его изучение в тесной связи с сознанием и мышлением человека,
его культурой и духовной жизнью. Но во второй половине 19 в. отсекается
прежде всего универсальный компонент, наличие которого признавалось логической
грамматикой и отвергалось грамматикой
психологической. В соответствии с духом этого времени не нашли своего продолжения
попытки В. фон Гумбольдта синтезировать логический и психологический подходы
к языку, гумбольдтианцы целиком перешли на позиции психологизма. Довольно
произвольную трактовку гумбольдтовского учения о внутренней форме языка
давал Х. Штайнталь, а под его влиянием и А.А. Потебня. У них понятие внутренней
формы языка было заменено иным по своему содержанию понятием внутренней
формы слова.

В 20 в. идеи В. фон Гумбольдта нашли развитие
в так назывемом неогумбольдтианстве.


Глава 7

ЕВРОПЕЙСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЫ 19 в.

 
Литература: Звегинцев, В. А. Очерки по истории
языкознания XIX--XX веков в очерках и извлечениях. Часть 1. М., 1963; Алпатов,
В. М. История лингвистических учений. М., 1998; Амирова, Т. А., Б. А. Ольховиков,
Ю. В. Рождественский. Очерки по истории лингвистики. М., 1975; Березин,
Ф. М. История лингвистических учений. М., 1975; Кондрашов, Н. А. История
лингвистических учений. М., 1979; Лингвистический
энциклопедический словарь. М., 1990 [переиздание: Большой энциклопедический
словарь: Языкознание. М., 1998] (Статьи: Европейская языковедческая традиция.
Классификация языков. Законы развития языка. Логическое направление в языкознании.
Натуралистическое направление в языкознании. Психологическое направление.
Сравнительно-историческое языкознание. Сравнительно-исторический метод.
Родство языковое. Праязык. Генеалогическая классификация языков. Индоевропеистика.
Германистика. Славистика. Романистика. Кельтология. Гримма закон. Вернера
закон. Типология. Типологическая классификация языков. Морфологическая
классификация языков. Контакты языковые. Субстрат. Суперстрат. Диалектология.
Лингвистическая география. Гумбольдтианство. Харьковская лингвистическая
школа. Младограмматизм. Языкознание в России. Московская фортунатовская
школа. Казанская лингвистическая школа.).


7.1. А. Шлайхер и натурализм в
историческом языкознании


Первая половина 19 в. связана с начальным
этапом развития (зарождением и утверждением) сравнительно-исторического
языкознания. Второй этап развития лингвистического компаративизма (начало
50-х -- вторая половина 70-х гг. 19 в.) ознаменовался освобождением от идеи
"национального языкового гения" и от иллюзий романтизма, усилением степени
строгости исследовательского метода, попытками реконструировать гипотетический
индоевропейский праязык, отказом от логического подхода, который предполагал
ориентацию на неизменную и универсальную структуру языка и не давал объяснения
его исторической изменчивости и разнообразию его форм. Языковеды обращаются
теперь к тем наукам, которые исследуют природу изменяющихся явлений, а
именно либо к естествознанию (биологии), занимающемуся материальными явлениями,
либо к наукам о духовной (психической) деятельности человека.

Представители лингвистического натурализма,
вдохновл?нные успехами дарпвинизма, обратились к естествознанию, имеющему
дело с генезисом биологических систем (организмов) и ставящему своей целью
открыть регулярные законы биологической эволюции. Внедрение в языкознание
принципа натурализма означало распространение на изучение языка и речевой
деятельности принципов и методов естественных наук. Язык был признан природным
явлением, развивающимся независимо от воли говорящего, эволюционным пут?м
(подобно росту кристалла, растения или животного) и существующим в материальной
форме, в виде звуков и знаков, которые воспринимаются органами слуха (или
зрения). Было проведено резкое отграничение языкознания как естественной
науки, изучающей фонетическое и морфологическое строение языка, объективные
законы его развития, от филологии, имеющей дело с текстами как явлениями
культуры, как продуктами субъективного, сознательного творчества людей
и дающей им на основе лексического и стилистического анализа эстетическую
оценку. На вооружение были приняты естественнонаучные методы наблюдения,
сравнения и систематизации, а также моделирования исходных праформ.

Выдающимся представителем этого этапа развития
лингвистического компаративизма был крупнейший исследователь-систематизатор
Август Шлейхер / Шлайхер (1821--1868). Его отличали широкие и многообразные
интересы; огромная лингвистическая эрудиция; новаторская во многих отношениях
и плодотворная научная деятельность и огромные, оставшиеся незаверш?нными
исследовательские замыслы (особенно касающиеся взаимоотношений балтийских
и славянских языков). А. Шлайхер был одним из пионеров полевой лингвистической
работы (занятия литовским языком, л?гшие в основу научной литуанистики,
основателем которой он считается по праву).

Он ревностно следовал в номенклатуре наименований
не только духу, но и букве естествознания, а на конечном этапе довольно
механистически идеям дарвинизма, что скорее вредило репутации этого крупного
и плодовитого уч?ного, но не могло скрыть его стремления к раскрытию системного
фактора в организации внутренней структуры языка и к обнаружению законов,
управляющих эволюцией языка. Примен?нный им в описании языков биологический
концептуальный аппарат и методы естествознания были для того времени наиболее
точными, позволяющими открыть независимые от воли исследователя законы
развития языка. Фактически у А. Шлайхера (в отличие от М. Мюллера) отсутствует
вульгарное отождествление языка с естественным организмом. И вместе с тем
он отказывается считать язык проявлением особого духовного начала (как
у В. фон Гумбольдта и психологистов). Интересны и его упр?ки в адрес Ч.
Дарвина в частичных уступках религии.

А. Шлайхер направляет внимание на исследование
"материально-телесных условий" речевой деятельности. Он призна?т то, что
материальной основой языка являются мозг, органы речи и органы чувств,
что действительное назначение языка -- быть органом мысли, мышлением в звуковой
материи. Язык он понимает как "звуковое выражение мысли", как "мыслительный
процесс, выявляющийся с помощью звука". Он призна?т равнозначность образования
языка, с одной стороны, и развития мозга и органов речи, с другой стороны.
Язык, по его мнению, созда?тся на основе звукоподражаний и непроизвольных
выкриков, при одновременном формировании материального субстрата мышления
и механизма говорения, и в этом процессе находит воплощение собственно
человеческая способность к реализации духа в членораздельных звуках, очеловечивание
природы. А. Шлайхер ид?т по пути приближения к современному учению о связи
языка с деятельностью высшей нервной системы, предвосхищая некоторые идеи
нейролингвистики и биолингвистики.

Он следует философии истории Гегеля, различая
в соответствии с ней в развитии языка два периода -- юность (развитие по
восходящей линии, совершенствование языка) и старение (развитие по нисходящей
линии, распад языка) и уподобляя периоды развития отдельного языка периодам
развития животных организмов (первоначальное создание, развитие, жизнь).
А. Шлайхер считает, что язык -- это исключительное свойство, привилегия
человека, в то время как у животных нет языка, а есть лишь "ужимки". Он
убежд?н в естественнонаучной природе законов развития языка (в особенности
фонетических законов). Отсюда его требование учитывать при сравнении языков
прежде всего регулярные звуковые соответствия. Им разграничиваются генетическое
родство языков и их типологическое сходство. Родство языков понимается
как наследование ими единой "звуковой материи".

А. Шлайхер первым предпринимает попытки
реконструкции индоевропейского праязыка. Эпохальное значение имеет его
басня, написанная на гипотетическом праязыке. Дополнительно к "теории родословного
древа", с которой прежде всего и связывают имя А. Шлайхера, он выдвигает
идеи о географическом варьировании языков и о языковых контактах. Лингвистику
("глоттику") он квалифицирует как часть естественной истории человека,
а филологию как науку историческую. В этом разделении уже заложено обсуждавшееся
впоследствии Ф. де Соссюром различение "внутренней" и "внешней" лингвистики.
Он хорошо понимает необходимость различать системное рассмотрение и историю
языка, систему языка и его становление, развитие (что позднее воплотилось
в соссюровском различении синхронии и диахронии).

А. Шлайхер вн?с огромный вклад в разработку
лингвистической типологии. Им в основном были сохранены все уже выделенные
предшественниками типы и признаны пути развития языков от изоляции к флексии,
в новых флективных языках он находит свидетельства их деградации. Языковые
элементы делятся им на выражающие значения (корни) и
выражающие отношения (суффиксы и флексии). Классификация языковых типов
строится на основе взаимоотношений корневых и некорневых частей слова.
Соответственно различаются корневые, агглютинативные и флективные классы
языковых организмов. Языки определяются им как корневые при недифференцированном
выражении понятия и отношения, как агглютинативные -- при обособленном выражении
понятия и отношения, как флективные -- при тесном единстве выражения понятия
и отношения. Флективный тип оценивается как наиболее совершенный. В каждом
типологическом классе выделяются синтетический и аналитический подтипы.
Им уже намечается скользящая типологическая классификация (сложивашаяся
в 20 в. в работах Э. Сепира). Закладываются основы для разработки теории
стадиальных трансформаций морфологических типов.

А. Шлайхеру принадлежат следующие основные
труды, оказавшие большое влияние на современников: "Языки Европы в систематическом
освещении" (1850), "Морфология церковнославянского языка" (1852), "Руководство
по изучению литовского языка" (1855--1857), "О морфологии языка" (1859),
"Компендиум сравнительной грамматики индоевропейских языков" (1861).

В последнем из названных трудов излагается
принципиально новая концепция сравнительной грамматики индоевропейских
языков по сравнению с грамматикой Ф. Боппа. Здесь предпринимается попытка
реконструкции индоевропейского праязыка -- более не отождествляемого с санскритом,
но считающегося его идеализированной моделью -- с опорой на уже открытые
к тому времени фонетические законы. Прослеживается его развитие в каждом
из разветвлений. Для целей наглядности используется (что уже имело место
у предшественников, парежде всего в работах Э. Лотнера) схема родословного
древа, иллюстрирующая идею последовательного распада первоначального единства
на отдельные языки и диалекты. Одновременно А. Шлайхер подч?ркивает необходимость
уч?та контактов соседствующих языков. Он указывает на наличие фактора языковой
непрерывности при движении между двумя отдал?нными географическими пунктами.
Преимущественное внимание он уделяет
фонетической стороне языка и меньшее стороне морфологической. А. Шлайхер
верит в нисходящее направление развития языка (упадок, деградацию) в исторический
период).

Далее, среди трудов А. Шлайхера могут быть
названы "Теория Дарвина и наука о языке" (1863; русский перевод: 1864),
"Значение языка для естественной истории человека" (1865), "Немецкий язык"
(1860; переработанное и расширенное издание после смерти автора: 1869).
В последней книге он да?т наиболее полное изложение своих теоретических
взглядов на материале германских языков. Важны его рассуждения о природе
фонетических законов и о роли аналогии, о системной организации языка,
о различении частных и всеобщих, универсальных звуковых законов, о противопоставлении
литературного немецкого языка и диалектов как искусственного и естественных
образований, о необходимости создания "диалектной карты Германии". Велик
его интерес к физиологии звуков, которая легла впоследствии в основу физиологической
фонетики.

Для последующей истории науки о языке были
весьма важны следующие идеи А. Шлайхера: выдвижение и отстаивание принципа
системности в историческом языкознании; указание на взаимодействие в развитии
языка звуковых законов и изменений по аналогии; выработка строго метода
реконструкции праязыка; развитие морфологической и генеалогической классификаций
языков; указание на важность изучения взаимодействия языков в пространстве;
привлечение внимания к физиологической и психофизиологической сторонам
речевой деятельности.

Биологическая (натуралистическая) концепции
языка, одновременно с А. Шлайхером и вслед за ним, развивалась в работах
Морица Карла Раппа (1803--1883); Фридриха Макса Мюллера (1825--1900), считавшего,
что мозг выделяет мысль, подобно тому как печень выделяет ж?лчь (1861;
русский перевод: 1865), Александра Абеля Овлака (1876, русский перевод:
1881), частично у Уильяма Дуайта Уитни, повлиявшего в определ?нной степени
на становление концепции Ф. де Соссюра (1875; русский незаконченный перевод:
1885). Резкой критике биологизм в языкознании подвергается с позиций психологизма
в работах Х. Штайнталя, А.А. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ. Но и у психологистов
термин "организм" долго ещ? употреблялся как метафора, служившая для обозначения
целостности языка, взаимной обусловленности его частей. Кстати, это слово
широко употреблялось и предшественниками А. Шлайхера.

В дальнейшем довед?нный А. Шлайхером до
высокой ступени совершенства сравнительно-исторический метод использовался
для открытии целого ряда новых звуковых законов. Герман Грассман, относясь
с особым вниманием к фонетической стороне и в основном опираясь на шлайхеровские
идеи, открывает (1863) закон, касающийся мнимой аномалии в соотношении
начальных губных согласных в ряде языков. Грациадио Изая Асколи обнаруживает
(1870) два ряда соответствий индоевропейским гуттуральным согласным. Карл
Бругман (1876) и Йоханнес Шмидт (1871--1875) вносят уточнения в состав праиндоевропейского
вокализма. Осуществляется успешный опыт Германа Остгофа по реконструкции
индоевропейских слоговых сонантов -- носовых и плавных. Карл Вернер (1877)
открывает закон о соотношении германских рефлексов индоевропейских смычных
в зависимости от места ударения. Г. Коллиц и Й. Шмидт (1879--1981) формулируют
закон палатализации и проводят разграничение языков centum и satem (в зависимости
от реализации индоевропейского заднеязычного смычного).

Младограмматики, несмотря на их психологическую
ориентацию, принимают основные идеи А. Шлайхера о звуковых законах, грамматической
аналогии и его метод реконструкции прошлых языковых состояний. Лингвогеографические
идеи А. Шлайхера оказали влияние на Г. Шухардта, Й. Шмидта, составителей
первых диалектографических атласов, исследователей проблемы языковых союзов.
Уже в 50-х и 60-х гг. начали возникать теории, предполагающие известную
текучесть границ данной языковой группы по отношению к другим, географическую
вариативность языков, языковую непрерывность в пространстве, взаимодействие
граничащих языков (Адольф Пикте, Герман Фридрих Эбель, Йоханнес Шмидт с
его знаменитой "теорией волн": 1872).

Типологические идеи А. Шлайхера получили
развитие в работах Х. Штайнталя, М. Мюллера, Ф. Мистели, Ф.Н. Финка, пошедших
по пути превращения одномерной (морфологической) классификации языков в
многомерную, которая принимает во внимание данные всех уровней языка. В
20 в. строятся скользящие типологические классификации языков (Э. Сепир,
Дж. Гринберг). К глоттогоническим аспектам стадиальной теории А. Шлайхера
(в частности к проблеме корня) проявлялся интерес в индоевропеистике 20
в. (А. Мейе, Г. Хирт, Э. Бенвенист, Е. Курилович).

В языконании второй половины 19 в. заметное
место занимает Георг Курциус (1820--1885) как выдающийся продолжатель А.
Шлайхера, перешагнувший рубеж нового периода развития компаративизма. Ему
принадлежат тонкие исследования древнегреческого основообразования. Он
призна?т два периода развития индоевропейской языковой структуры -- "период
организации", когда создаются все основные типы языковых форм, и "период
совершенствования", когда изменения происходят в тв?рдых границах типа.
Им учитывается важность изучения позднейших процессов, но главная цель
видится вс? же в выявлении первоначальных составных частей существующих
форм и в распознании "бессознательных целей творившего языкового духа".

Г. Курциус понимает (в духе бопповской
теории агглютинации) морфологические процессы в период организации языка
как присоединение к глагольным и именным основам односложных местоим?нных
основ поодиночке или группами. Он ставит вопрос о хронологической последовательности
этих процессов и выдвигает важное понятие языковой хронологии. Выделяются
7 периодов развития общеиндоевропейской морфологической структуры (период
корней, период детерминативов, первичный глагольный период, период образования
тематических основ, период сложных глагольных форм, период образования
корней, период образования наречий). Различаются "правильные" (регулярные)
и "спорадические" (нерегулярные) звуковые изменения. Г. Курциус созда?т
фактически первый этимологический словарь греческого языка (1858--1862).

Лингвистические построения А. Шлайхера
и Г. Курциуса знаменовали собой завершение очередного (второго) периода
развития сравнительного языкознания, в течение которого на гигантском эмпирическом
материале были обоснованы положения о родстве индоевропейских языков и
полностью утвердился принцип историзма. Среди достижений этого периода
можно ещ? назвать публикацию Августом Фиком (1868) "Сравнительного словаря
индоевропейских языков", существенно дополнившего компендиум А. Шлайхера.

Другие достижения второго этапа компаративизма
состоят в следующем: включение в исследование ведийских, древнеперсидских,
авестийских, гомеровских, италийских текстов; лингвистическая интерпретация
балтийских языков и старославянского; появление новых сравнительно-исторических
исследований по отдельным группам языков; зарождение науки
об индоевропейских древностях и сравнительной мифологии (Адальберт Кун,
А. Пикте).


7.2. Х. Штайнталь и психологизм
в историческом языкознании


На протяжении ряда столетий в лингвистических
работах господствовал логицизм, имевший своим истоком античную философскую
мысль и исходивший из принципов инвариантности и универсальности семантической
(глубинной) структуры предложения и внутренней структуры языка вообще,
сыгравший серь?зную роль в выработке достаточно строгих способов лингвистического
анализа.

Но в середине 19 в. традиционное логическое
языкознание призна?тся несоответствующим новым исследовательским целям.
Внимание языковедов переключается с проблемы инвариантности внутренней
структуры человеческого языка вообще на проблему бесконечного разнообразия
отдельных языков. Их не интересует теперь универсальный механизм организации
и внутренней устойчивости языков, поиски направляются на доказательство
неслучайного характера изменчивости языков, их разнообразия во времени
и пространстве, на объяснение причин бесконечного варьирования. Этим и
было обусловлено, как уже отмечалось, обращение к наукам, изучающим либо
законы биологической эволюции (биология), либо законы, управляющие духовной
деятельностью человека и языкового сообщества (индивидуальная и этническая
психологии, зависящие от психологии культурная антропология, социология,
эстетика и т.п.).

Психологическое направление возникает как
реакция на традиционный логицизм и формализм, с одной стороны, и модный,
склонный к известной вульгаризации натурализм (биологизм). Завязывается
ожесточ?нная полемика с натурализмом. Возникает стремление исследовать
живой язык в его реальном функционировании, в процессах речевой деятельности,
но без ориентации на е? физиологические и психофизиологические аспекты.
Язык начинает трактоваться как феномен психологического состояния и духовной
деятельности человека или народа, что в значительной степени вытекало из
философии языка В. фон Гумбольдта.

Основателем психологического течения в
языкознании был видный теоретик и систематизатор Хайман Штейнталь / Штайнталь
(1823--1899), известный прежде всего как интерпретатор идей В. фон Гумбольдта
и резкий критик и натурализма А. Шлайхера, и основных принципов логической
грамматики, особенно в том виде, как она была представлена в "Организме
языка" (1841) Карла Фердинанда Беккера
(1775--1849). Важнейшими его работами были: "Грамматика, логика и психология,
их принципы и взаимоотношения" (1855), "Введение в психологию и языкознание"
(2-е изд. 1881), а также "Происхождение языка" (4-е изд. 1888), "Классификация
языков как развитие языковой идеи" (1850), "Характеристика важнейших типов
строя языка" (1860), "Произведения В. Гумбольдта по философии языка" (1848),
"История языкознания у греков и римлян" (2-е изд. 1890--1891). Им (совместно
с М. Лацарусом) был основан (1860) журнал по этнической психологии и языкознанию.

Основой послужила механистическая концепция
ассоциативной психологии Иоганна Фридриха Гербарта (1776--1841), кладущая
в основу образования представлений психические законы ассимиляции, апперцепции
и ассоциации. Х. Штайнталь пытался объяснить на основе этих законов происхождение
языка и процессы его развития. Он считает несовместимыми специфические
для каждого народа категории языка и общечеловеческие категории логики.
Внимание сосредоточивается на индивидуальном акте речи как явлении сугубо
психическом.

Х. Штайнталь стремился перейти от явлений
индивидуальной психологии к этнопсихологии, т.е. психологии, изучающей
"законы духовной жизни" наций, политических, социальных и религиозных общин.
Он пытался установить на этой основе связи типов языков с типами мышления
и духовной культуры народов. Этнопсихология сводится им к проявлениям "симпатий"
между людьми, что делало эту науку крайне необъективной. Формировалось
представление о человеке как о говорящем существе, создавшем язык одновременно
из своей души и из души слушающего, как о члене определ?нного национального
коллектива, как индивиде, который мыслит одинаково с другими мыслящими
индивидами в рамках данного национального единства. Язык трактуется как
продукт сообщества, как самосознание, мировоззрение и логика духа народа.
Предлагается изучать язык и его характерные особенности через данную в
опыте звуковую сторону языка, репрезентирующую внутреннюю форму языка,
которая обусловливает национальный тип языка. Предлагается рассматривать
язык, а также нравы и обычаи, установления и поступки, традиции и песнопения
как продукты духа народа.

Язык определяется как выражение осознанных
внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством
артикулируемых звуков. Проводится различение речи (говорения) как происходящего
в настоящее время (или мыслимого как происходящее в настоящее время) проявления
языка; способности говорить, включающей в себя способность издавать артикулируемые
звуки и совокупное содержание предшествующего языку и подлежащего языковому
выражению внутреннего мира; языкового материала как созданных речевой способностью
в процессе говорения воспроизводимых элементов (или действий) для выражения
отдельных внутренних предметов. Отдельный, конкретный язык рассматривается
как совокупность языкового материала какого-либо народа. Утверждается приоритет
речи как деятельностного начала.

Предлагается видеть в языкознании познающую
(т.е. описательную и объяснительную), а не оценивающую (т.е. предписывающую,
нормализаторскую) науку. Обращение к оценочным, эстетическим критериям
допускается лишь в метрике и в работе по классификации или систематизации
языков как продуктов ума и орудий умственного развития.

Языкознание относится к числу психологических
наук (в связи с определением речи как духовной деятельности), а отдельные
языки объявляются особыми продуктами человеческого ума и причисляются к
истории, к собственно языкознанию. Языкознание оценивается как наилучшее
введение в психологию народов. Поэтому предлагается отказаться от слов
организм, органический в их естественнонаучном значении и рассматривать
язык как связную систему, все части которой однотипны, как систему, проистекающую
из единого принципа, индивидуального духовного продукта, единство которого
заложено в своеобразии народного духа.

Психологизм становится господствующим методологическим
принципом языкознания второй половины 19 в. и первых десятилетий 20 в.
Лингвопсихологические идеи Х. Штайнталя оказали влияние на А.А. Потебню,
И.А. Бодуэна де Куртенэ, на младограмматиков. Психологический подход превратился
в инструмент для понимания сущности различий между языками и в формальном,
и в содержательном аспектах и специфики их исторического развития.

Но наблюдались многочисленные попытки иного
его истолкования. А.А. Потебня развил оригинальную лингвопсихологическую
концепцию, которая легла в основу деятельности Харьковской лингвистической
школы. Психологом и психофизиологом Вильгельмом Вундтом (1832--1920) был
предпринят свой опыт создания психологии
народов. Младограмматики переориентировались с этнической психологии на
индивидуальную, лишая тем самым исследование языка социальной ориентации.

Многие представители фортунатовской школы
стремились заменить психологический (содержательный) подход к анализу языковых
фактов формальным. Психологизм выступил в сочетании с социологизмом в работах
многих представителей бодуэновско-щербовского направления, у Ф. де Соссюра,
у представителей Женевской школы и французской школы социологического направления.
Отход от психологизма и возвращение к логицизму наблюдался в глоссематике
Л. Ельмслева, а также на поздней ступени развития американского дескриптивизма.
И, напротив, возвращение к психологизму наблюдается в позднем генеративизме
и в функционально-деятельностном (антропологическом) языкознании.

Можно отметить некоторые последующие опыты
построения лингвопсихологических концепций, привлекавших внимание лингвистов.
Среди их авторов были Вильгельм Вундт (1832--1920); Антон Марти (1847--1914),
Карл Людвиг Бюлер (1879--1963), Гюстав Гийом (1883--1960), Лев Сем?нович
Выготский (1896--1934) и др.

На языкознание первой половины 20 в. (особенно
на дескриптивную лингвистику в США и отчасти на лондонскую лингвистическую
школу), а также на формирование и развитие в США семиотики повлияла классическая
поведенческая (бихевиористская) психология, трактующая поведение человека
как совокупность двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных
реакций организма на стимулы внешней среды и отрицающая сознание как предмет
психологического исследования (Джон Бродис Уотсон, Эдуард Ли Торндайк,
Беррес Фредерик Скиннер). Во второй половине 20 в. сформировался необихевиоризм,
сыгравший свою роль в возникновении в середине 50-х гг. 20 в. на стыке
языкознания и психологии новой дисциплины -- психолингвистики, трудно отграничиваемой
от лингвопсихологии (психологии языка).


7.3. А. А. Потебня и Харьковская
лингвистическая школа

Александр Афанасьевич Потебня (1835--1891)
был крупным и оригинальным уч?ным синтетического склада, совместившим в
себе философа, языковеда, историка литературы, исследователя фольклора
и мифологии, принадлежащим в равной степени украинской и русской науке.

Его характеризовал широкий круг лингвистических
интересов (философия языка, синтаксис, морфология, фонетика, семасиология
русского и славянских языков, диалектология, сравнительно-историческая
грамматика, проблема языка художественных произведений, эстетическая функция
языка). Он занимался теорией словесности, поэтикой, историей литературы,
этнографией, фольклором. А.А. Потебня знал, кроме родных украинского и
русского, ряд древних и новых языков (старославянский, латинский, санскрит,
немецкий, польский, литовский, латышский, чешский, словенский, сербскохорватский).

Его основные работы: "Мысль и язык" (1862),
"Два исследования о звуках русского языка" (1864--1865), "Заметки о малорусском
наречии" (1870), "Из записок по русской грамматике" (1874 -- части 1 и 2;
посмертно, 1899 -- часть 3; 1941 -- часть 4), "К истории звуков русского
языка" (1874--1883), "Объяснения малорусских
и сродных народных песен" (2 тома -- 1883 и 1887), "Значения множественного
числа в русском языке" (1887--1888). "Этимологические заметки" (1891). Издавалось
им со своими примечаниями "Слово о полку Игореве".

Лингвистические взгляды А.А. Потебни складывались
под сильным влиянием В. фон Гумбольдта и Х. Штайнталя. Он сближает и вместе
с этим разграничивает задачи языкознания и психологии. Для него сравнительный
и исторический подходы неразрывно связаны.

Сравнительно-историческое языкознание представляет
с его точки зрения собой форму протеста против логической грамматики. Язык
понимается как деятельность, в процессе которой беспрерывно происходит
обновление языка, изначально заложенного в человеке в качестве творческого
потенциала. А.А. Потебня утверждает тесную связь языка с мышлением и подч?ркивает
специфичность языка как формы мысли, но "такой, которая ни в ч?м, кроме
языка, не встречается". Логика квалифицируется как наука гипотетическая
и формальная, а психология (а тем самым и языкознание) как наука генетическая.
Подч?ркивается более "вещественный" (по сравнению с логикой) характер "формальности"
языкознания, не большей, чем у других наук, его близость к логике. Язык
трактуется как средство не выражать уже готовую мысль, а создавать е?.

Различаются логические и языковые (грамматические)
категории. Подч?ркивается, что последних несравненно больше и что языки
различаются между собой не только в звуковой форме, но и строем выразившейся
в них мысли, своим влиянием на последующее развитие народов. Речь
считается одной из сторон большего целого,
а именно языка. А.А. Потебне принадлежат утверждения о нераздельности речи
и понимания, о принадлежности понятного говорящему не только ему самому.
Внимание обращается прежде всего на динамическую сторону языка --
речь, в которой "совершается действительная
жизнь слова", только в которой возможно значение слова и вне которой слово
мертво.

По А.А. Потебне, слово имеет не более одного
значения, а именно того, которое реализуется в акте речи. Он не призна?т
действительного существования общих значений слов (как формальных, так
и вещественных). При этом он подч?ркивает, что слово выражает не всю мысль,
принимаемую за его содержание, а только один е? признак, что в слове есть
два содержания -- объективное (ближайшее этимологическое содержание слова,
заключающее в себе только один признак; народное значение) и субъективное
(дальнейшее значение слова, в котором может быть множество признаков; личное
значение), что слово как акт познания содержит в себе, кроме значения,
знак, указывающий на актуальное значение
и опирающийся на прежнее значение, что звуковая форма слова тоже есть знак,
но знак знака. Знак значения трактуется как признак, являющийся общим между
двумя сравниваемыми сложными мысленными единицами, своего рода заместителем,
представителем соответствующего образа или понятия. Под внутренней формой
слова понимается отношение содержания мысли к сознанию, представление человеком
его собственной мысли. Слово определяется как звуковое единство с внешней
стороны и как единство представления и значения с внутренней стороны.

На грамматическую форму распространяется
то же тр?хэлементное строение. Грамматическая форма призна?тся элементом
значения слова, однородным с его вещественным значением. Рекомендуется
прослеживать историю употребления слов в процессе исторического развития
языка с целью сделать выводы о характере изменений в мышлении данного народа
и человечества в целом.

А.А. Потебня предвосхищает соссюровское
противопоставление синхронии и диахронии. Он призывает к изучению явлений
языка в их взаимосвязи, взаимообусловленности (т.е. в системе).

Особой заслугой А.А. Потебни является разработка
"ономатопоэтической теории языка", в соответствии с которой мыслительно-речевой
акт считается индивидуально-психическим творческим актом, признаваемым
или отвергаемым при его восприятии и порождающим новую мысль, а не воспроизводящим
уже готовую истину. Основным фактором развития языка призна?тся смена поэтического
мышления мышлением прозаическим.

Критике подвергаются теория "двух периодов"
в развитии языка и шлайхеровский натурализм. А.А. Потебня призывает к исследованию
языка в связи с историей народа, с обращением к фольклору и художественным
ценностям, составляющим достояние национальной культуры. Он постоянно обращается
к понятиям народ и народность. Язык выступает как порождение "народного
духа" и вместе с тем как источник национальной специфики народа ("народности").
Уч?ный стремится придать своим исследованиям культурно-исторический характер
(эта линия продолжается в работах Е.Г.
Кагарова, О.М. Фрейденберг, Вяч. Вс. Иванова, В.Н. Топорова, Н.И. Толстого
и др.). В поэтическом слове выделяются три составных элемента: внешняя
форма (звучание), значение и внутренняя форма, т.е. образ. Поражает всепроникающая
семантичность лингвистических построений А.А. Потебни.

Грамматические категории он трактует как
основные категории мышления. Значительный вклад А. А. Потебня вн?с в разработку
синтаксиса, в рамках которого формировались оригинальные представления
о слове, грамматической форме, грамматической категории.

Историко-генетический принцип применяется
им к анализу и осмыслению синтаксических явлений. Предложение предста?т
как пространство пересечения грамматических категорий. Его структура уподобляется
структуре сформулированной в н?м мысли.
Процесс выявления эволюции типов предложения приравнивается к установлению
исторической типологии мышления. А.А. Потебня говорит о росте предикативности
по мере развития языка и эволюции сознания как свидетельстве усиления динамического,
процессуального начала (отклик на эти идеи встречается в теориях эргативности
у Н.Я. Марра, И.И. Мещанинова, Г. Шухардта). А.А. Потебня подч?ркивает
влияние языка на формирование мифологического сознания (на материале наложения
христианства на русское язычество).

Ему принадлежит трактовка мифа как специфического
слова. Выработанный им лингвистический подход прилагается к построениям
в области поэтики и эстетики, символики фольклора и художественного творчества
(позднее поэт-символист Вячеслав Иванов пытался представить А.А. Потебню
первым теоретиком символизма).

Вся деятельность А.А. Потебни была с Харьковским
университетом, где при его активном участии и под его влиянием складывалась
Харьковская лингвистическая школа, лингвистические основания которой разрабатывались
ещ? до А.А. Потебни Измаилом Ивановичем Срезневским (1812--1880) и Петром
Алексеевичем Лавровским (1827--1886).

Представителями этой школы, осуществлявшими
разработку истории языка в широком культурно-этнографическом и поэтическом
контексте, исторического синтаксиса, морфологии, семасиологии, лингвостилистики,
лингвистической поэтики, диалектологии, были Александр Васильевич Попов
(1808--1880), Митрофан Алексеевич Колосов (1839--1881), Дмитрий Николаевич
Овсяннико-Куликовский (1853--1920), Михаил Георгиевич Халанский (1857--1910),
Аркадий Георгиевич Горнфельд (1867--1941), Василий Иванович Харциев (1865--1937),
Алексей Васильевич Ветухов (1868 или 1869--1943 или 1946), Борис Андреевич
Лезин (1880--1942). Близки к е? традициям были Иван Михайлович Белоруссов
(1850--?), Антон Сем?нович Будилович
(1846--1906), Николай Кузьмич Грунский (1872--1951), Алексей Афанасьевич
Дмитриевский (1856--1926), Антон Вячеславович Добиаш (1846 или 1847--1911),
отчасти Борис Михайлович Ляпунов (1862--1943).


7.4. Младограмматический период
развития

сравнительно-исторического языкознания


В конце 70-х гг. 19 в.--20-е гг. 20 в. развитие
сравнительно-исторического языкознания и лингвистического компаративизма
в целом ознаменовалось превращением языкознания в весьма точную науку со
сложным методологическим аппаратом и строгой техникой анализа. Часто, хотя
и не вполне корректно этот период в целом характеризуется как младограмматический,
хотя к числу собственно младограмматиков из-за серь?зных теоретических
и методологических расхождений с ними не могут быть отнесены работавшие
в это же время в историческом языкознании Х. Шухардт, К. Фосслер, И. А.
Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр, А. Мейе, а также отчасти Ф. Ф. Фортунатов,
Г. И. Асколи, П. Кречмер и некоторые другие языковеды.

Младограмматизм был по преимуществу (но,
конечно, не только) течением немецкой лингвистической мысли, возникшим
в Лайпцигском университете и широко распространившим сво? влияние в Германии
и далеко за е? пределами. Основными школами младограмматизма в Германии
были возникшая первой лейпцигская / лайпцигская (представителям которой
Фридрих Царнке и дал шутливое имя младограмматиков -- Junggrammatiker) и
конкурировавшие с ней г?ттингенская и берлинская.

Центральными фигурами немецкого младограмматизма
являются Карл Бругман (1849--1919), Герман Остгоф / Остхоф (1847--1909),
Бертольд Дельбрюк (1842--1922), Герман Пауль (1846--1921), а также Генрих
Иоганн Хюбшман (1848--1908), Август Лескин (1840--1916), Август Фик (1833--1916),
Фридрих Бехтель (1855--1924), Адальберт Бецценбергер (1851--1922),
Герман Коллиц (1855--1935), Кристиан Бартоломе
(1855--1925), Феликс Зольмсен (1865--1911), Иоганнес Шмидт (1843--1901), Вильгельм
Шульце (1863--1935).

Программные идеи младограмматиков изложены
в предисловии к первому тому "Морфологических исследований" Г. Остхофа
и К. Бругмана (1878), послужившем как своего рода манифестом новой школы,
и в книге Г. Пауля "Принципы истории языка " (1880) как своеобразной библии
младограмматизма.

Продолжили традиции младограмматизма в
Германии: Вильгельм Штрайтберг, Эрнст Виндиш,
Генрих Циммер, Райнгольд Траутман, Фридрих Клуге, Алоис Вальде, Рудольф
Турнейзен, Герман Хирт, Фердинанд Зоммер. К представителям младограмматизма
относятся: в Скандинавии -- Софус Бугге (1833--1907), Карл Адольф Вернер
(1846--1896), Хольгер Педерсен (1867--1953);
в Швейцарии -- Якоб Ваккернагель (1853--1938); в Австрии -- Пауль Кречмер
(1866--1956). В русле младограмматизма начал свою научную деятельность Ф.
де Соссюр. К ряду методологических позиций младограмматиков примыкали Ф.Ф.
Фортунатов (Россия), А. Мейе и его ученики Р. Готьо и Ж. Вандриес (Франция).

Новое направление было реакцией на достижения
двух предшествовавших периодов развития исторического языкознания. Младограмматики
отказались от многих идей первой половины 19 в. (единство глоттохронологического
процесса; переход языков от первоначального аморфного (корневого) состояния
через агглютинацию к флективному строю; идеи В. фон Гумбольдта о внутренней
форме языка, обусловленной национальным "духом" народа; учение А. Шлайхера
о языке как природном организме и о двух периодах в жизни языка -- творческом
доисторическом, когда происходило становление форм языка, и историческом,
когда происходило разрушение этих форм).

Младограмматики обратились к изучению говорящего
человека, к трактовке языка как индивидуально-психического явления, обеспечивающего
общение и понимание благодаря одинаковым условиям жизни говорящего и слушающего,
благодаря общности возникающих в их душах комплексов представлений. Они
стали определять язык не как природное, а как общественное установление,
которое не стоит вне людей и над ними, не существует само для себя, а существует
по-настоящему только в индивиде. Языкознание было отнесено к кругу культуроведческих
наук, базирующихся на психологии индивида. Наряду с психологией учитывалась
и физиология, что приводило к дуализму в трактовке языковых явлений. Младограмматикам
были пприсущи позитивистская установка на работу только с эмпирическими
данными и отказ от широких теоретических обобщений.

Особенности функционирования и изменчивости
языка (его звуков и форм) объяснялись ими через противодействие физиологических
по своей природе процессов регулярных звуковых изменений, совершающихся
механически, на основе общих для всех членов языкового сообщества фонетических
законов, со строгой последовательностью, без каких-либо исключений (если
на данную звуковую закономерность не накладывается другая звуковая закономерность),
и психологических по своему характеру изменений по аналогии, основанной
на том, что в речевой деятельности могут не только воспроизводиться готовые
формы, но и создаваться по сходству с уже имеющимися новые формы.

Многие современники младограмматиков не
принимали их фетишизациии понятия фонетического закона. В ходе многолетних
дискуссий и критики младограмматических позиций в этом вопросе был открыт
ряд других звуковых законов (К. Вернер, Ф. де Соссюр, Ф.Ф. Фортунатов,
А. Лескин, Г. Хирт). Появились попытки формулировать наличие -- по аналогии
с фонетическими -- законов, описывающих явления синтаксиса (Я. Ваккернагель).

Наиболее значительны успехи младограмматиков
главным образом в области сравнительно-исторической фонетики и морфологии.
Они создали довольно целостную картину индоевропейского вокализма и звуковых
чередований, заложили основы индоевропейской морфонологии. Учеником младограмматиков
Ф. де Соссюром был открыт (1879) благодаря системному анализу языковых
фактов "сонантический коэффициент", объясняющий возникновение долгих гласных
и развитие индоевропейского аблаута, что явилось самым блестящим достижением
этого периода, которое нашло подтверждение в исследованиях Ф.Ф. Фортунатова,
Фридриха Куршайтиса, Ежи Куриловича и др. Младограмматики уточнили понятие
корня, установили его историческую изменчивость. Они требовали строгого
подхода к этимологическому анализу. Ими была достигнута высокая степень
достоверности в лингвистической реконструкции, получены достаточно точные
знания о звуковом составе и морфологической структуре индоевропейского
праязыка и о закономерностях изменений языков в историческую эпоху.

В центр внимания была поставлена индивидуальная
речь, понимаемая как база для отклонений от узуса и для распространения
таких отклонений, превращающихся постепенно из случайных и мгновенных в
общее и узуальное. Подобным же образом на основе представления о неустойчивости
индивидуальной психики трактовались изменения в смысле слов и возможном
перерастании окказиональных значений в узуальные. Благодаря успехам лингвистической
реконструкции было получено достаточно точное знание о звуковом составе
и морфологической структуре индоевропейского праязыка и о закономерностях
изменений языков в историческую эпоху.

Младограмматики преодолели фетишизм письма
и начали изучать реальное звуковое значение букв в древних текстах. Они
проявляли интерес к живому произношению и к изучению физиологических и
акустических аспектов звуков речи, что стало стимулом для выделения фонетики
в самостоятельную языковедческую дисциплину. Была вычленена семантика как
самостоятельная лингвистическая дисциплина (Мишель Бреаль, Михаил Михайлович
Покровский), хотя в общем младограмматики оставались индифферентны к лексической
семантике и в основном интересовались фонетическими и грамматическими явлениями.
Благодаря их интересу к живой народной речи и жизни диалектов возникла
диалектография, фиксирующая на географических картах распространение звуковых
явлений (немецкая школа диалектографии: Георг Венкер, 1852--1911; Фердинанд
Вреде, 1863--1934) и распространения лексических единиц (французская школа
диалектографии: Жюль Жильерон, 1854--1926; Эдмон Эдмон, 1848--1926).

Младограмматизм был вершина достижений
лингвистического компаративизма конца 19 -- начала 20 вв. Он сохранял довольно
долго сво? господство (до 10-х--20-х гг. 20 в., а в Германии в условиях
изоляции е? уч?ных от мировой науки в годы фашистской диктатуры вплоть
до конца второй мировой войны). Несмотря на серь?зную критику со стороны
других направлений в западноевропейской (и особенно в германской) науке
о языке продолжали учитываться основные младограмматические постулаты,
сформулированные ещ? в конце 70-х -- начале 80-х гг. 19 в.

Присущие классическому (немецкому) младограмматизму
слабые стороны обусловили стремление или усовершенствовать младограмматическую
технику лингвистического описания, или выдвинуть в противовес младограмматизму
свои исследовательские программы. Младограмматиков характеризовали: боязнь
теории и философии языка, широких теоретических обобщений; стремление ограничиться
только индуктивным подходом и эмпирическими обобщениями; фактические несостоятельное
индивидуально-психологическое понимание
языка, приводившее к отрицанию реальности общего для данного народа языка,
к объявлению общего языка научной фикцией; ограничение внутренней историей
языка и недооценка связей истории языка с историей общества; атомизм, проявившийся
в недостаточном уч?те системной взаимообусловленности языковых явлений;
невнимание к проблемам диалектного членения праязыка и вообще индоевропейских
древностей; пренебрежительное отношение к описанию языка в более существенном
для говорящего человека синхроническом плане.

.Критика слабых сторон младограмматизма
велась в последние десятилетия 19 в. и в первые десятилетия 20 в. с разных
методологических позиций в работах Г. Курциуса (ученика А. Шлайхера), И.А.
Бодуэна де Куртенэ (создателя собственного направления в языкознании, провозгласившего
приоритет синхронического подхода к языку над историческим), Хуго Шухардта
(подвергшего резкой критике младограмматическое понимание фонетических
законов и предложившего взамен теории распада индоевропейского праязыка




Назад


Новые поступления

Украинский Зеленый Портал Рефератик создан с целью поуляризации украинской культуры и облегчения поиска учебных материалов для украинских школьников, а также студентов и аспирантов украинских ВУЗов. Все материалы, опубликованные на сайте взяты из открытых источников. Однако, следует помнить, что тексты, опубликованных работ в первую очередь принадлежат их авторам. Используя материалы, размещенные на сайте, пожалуйста, давайте ссылку на название публикации и ее автора.

281311062 © insoft.com.ua,2007г. © il.lusion,2007г.
Карта сайта