Лингвистика - Учебники на русском языке - Скачать бесплатно

также отношения согласования, управления и примыкания.

В морфологии рассматривались части речи
и особенности их формообразования, не обусловленные синтаксически. Сюда
относились такие вопросы, как части речи (имя, глагол и частицы до 27 видов),
структура корня, имена и их многоаспектная классификация по разным основаниям
(имена явные -- существительные, прилагательные, имена скрытые -- личные
местоимения, имена общие -- указательные и относительные местоимения и т.д.),
глаголы (с детальной классификацией их форм и значений), двухпадежные и
тр?хпадежные имена, образование относительных им?н, образование композитов,
образование форм числа и рода, образование деминутивов, изменения формы
слова в связи с наличием слабых корневых согласных, паузальные формы и
т.п. Здесь же дискутировался вопрос о масдаре.

Особенно большие успехи были достигнуты
в фонетике (Халиль ибн Ахмад; Абу Али ибн Сина -- Авиценна, 980--1037; Сибаваихи).
В фонетических разделах грамматических трудов описывались либо только артикуляции
арабских звуков, либо также их комбинаторных изменение. Существенное влияние
на арабов оказала индийская система классификации звуков, основанная на
уч?те места артикуляции и других артикуляторных признаков. Использовался
при?м сравнения звуков в артикуляторном и функциональном отношениях. Авиценна
вв?л понятие корреляции для установления отношений между звуками. Случаи
геминации квалифицировались как результат полной прогрессивной или регрессивной
контактной ассимиляции. Описывалась ассимиляция частичная и дистантная.
Исследовались вопросы о взаимодействии согласных и гласных, о замене согласных,
о метатезе, об утрате хамзы, об элизии, о возникновении связывающего гласного,
о палатализации, веляризации, о звуковом символизме.

Арабские языковеды активно исследовали
лексику как литературного языка, так и диалектов. Им принадлежат многообразные
классификации слов (по структуре, семантике, происхождению, частотности),
подсч?т возможного количества корней в арабском языке, разработка правил
совместимости определ?нных согласных в корне. Изучению подвергаются слова
устаревшие, редкие, заимствованные. Различаются слова однозначные и многозначные,
значения прямые и переносные. Большое внимание уделяется синонимам и омонимам.

Существееные успехи были достигнуты в лексикографии.
Составляются словари толковые, предметные, синонимов, редких слов, заимствований,
переводные, рифм. Слова в словарях располагаются как по месту образования
согласных, так и по алфавиту с уч?том последнего корневого согласного либо
первого корневого согласного. Первым из них был арабский словарь Халиля
ибн Ахмада "Kitab al-\'ajn" (расположение слов по фонетическому принципу
-- от фарингальных к лабиальным; сперва корни двухсогласные, затем тр?хсогласные,
далее многосогласные; указание на все возможные модификации корня; использование
метода анаграмм). Метод, который был использован в составлении этого словаря,
использовался на протяжении тр?х веков.

К усовершенствование словарей в дальнейшем
привели новые достижения фонетики. Они отразились в словаре ибн Манзура
(умер в 1311) "Lisan al-\'arab", который явился вершиной арабской средневековой
лексикографии.

Особое место в науке Арабского халифата
занимал Махмуд ибн-ал-Хусейн ибн Мухаммед / Махмуд Кашгарский (11 в.),
автор выдающегося двуязычного "Словаря тюркских языков" с объяснениями
на арабском языке (который составлялся и редактировался с 1072 по 1083).
В словарь была включена лексика с указанием е? племенной принадлежности,
сведений о расселении тюркских плем?н, об их истории, этнографии, поэзии
и фольклоре, о классификации тюркских языков, сведений по тюркской исторической
фонетике и грамматике, самой старой тюркской карты мира.

Автор осознавал разносистемность тюркских
языков и арабского (он отмечал использование первыми агглютинации и последним
внутренней флексии). Ему было присуще ч?ткое представление о вариантах
аффиксов, обусловленных сингармонизмом. В словаре были рассмотрены вопросы
взаимодействия (контактов) между языками тюркскими, иранскими и арабским.
Махмуд Кашгарский различал букву и звук. Он пров?л обстоятельный анализ
словообразовательных и залоговых аффиксов, охарактеризовал отдельные словоизменительные
аффиксы. Этот мыслитель понимал природу многозначности слов. Он отграничивал
омонимы от многозначных слов. Имеются у него некоторые этимологические
сведения. Нужно подчеркнуть, что у Махмуда Кашгарского не было предшественников
в области изучения тюркских языков. Он настаивал на признании равноправия
тюркских языков с арабским.

Проблема происхождения языка пользовалась
широкой популярностью в арабской лингвистике и мусульманской теологии (9--11
вв.). Сторонники божественного происхождения языка защищали первородство
арабского языка. По их мнению, язык был создан в целом Аллахом, который
либо научил всему его богатству Адама, либо сообщил все его богатства в
результате божественного откровения только Мухаммаду, но неполно передал
его остальным пророкам и в своих основах Адаму, либо, не будучи его творцом,
только вмешивается в процесс его совершенствования. Противники же утверждали,
что язык есть продукт творчества мудрецов либо продукт коллективного творчества,
результат соглашения между людьми. Они искали причины возникновения языка
в потребности установления связи между членами общества и для выражения
смысла.

Как и у древних греков, велись споры между
сторонниками естественной связи между звуковой оболочкой слова и предметом
и сторонниками установления связи обозначающего и обозначаемого по соглашению.
Важным достижением арабской лингвистической мысли было признание того,
что количество слов ограничено, а количество значений
бесконечно.
 

1.5. Языкознание в Японии

Развитие японской лингвистической мысли
в 8--19 вв. в основном шло своими путями, но не без влияния на начальном
этапе китайской и индийской традиций, а с середины 19 в. (после истечения
первой половины эпохи Мейдзи и завершения длительной культурной обособленности
Японии) и европейской традиции. В е? истории могут быть выделены следующие
основные этапы: 8--10 вв., 10--17 вв., конец 17 -- середина 19 вв.

Знакомство японцев с китайской иероглифической
письменностью состоялось в первых веках н.э. Первый известный японский
памятник датируется 5 в. Такие значительные памятники, как "Кодзики" и
"Нихон-с?ки", были созданы в начале 8 в. Они были записаны китайскими иероглифами,
которые -- наряду с китайским -- имели и японское чтение. Со временем, с
8 в. -- в силу синтетичности японского языка в отличие от аналитичности
китайского -- изобретаются специальные значки, писавшиеся сверху, снизу
или сбоку от иероглифа и указывающие на морфологические формативы (система
кунтэн). В это же время происходит оформление системы камбун (\'китайское,
или ханьское, письмо\'), которая регулировала порядок записи и прочтения
текста; она использовалась в связи с изучением китайского языка и китайской
культуры. В дополнение к китайским созда?тся некоторое множество и японских
иероглифов.

Слишком сложная система камбуна постепенно
вытесняется складывающейся (с 6 в., сперва для передачи собственных им?н)
собственной графической системой, построенной на основе слогового принципа.
Иероглифы используются как слоговые знаки (манъ?нгана), рядом с которыми
появляются собственно слоговые знаки каны, что знаменовало становление
вабуна (\'японского письма\'). На вабуне в основном стали записываться художественные
тексты. Сосуществование камбуна и вабуна было довольно
долгим. Их использование было распределено между жанрами текстов. Камбун
особенно влиял на лексикографическую практику, которая продолжала следовать
китайским образцам словарей.

На рубеже 8--9 вв. утверждаются два варианта
каны -- хирагана и катагана, которые вытеснили конкурирующие варианты и
употребляются до настоящего времени. Знаки хираганы и катаганы сохранили
до сих пор сво? слоговое значение, переход к звуко-буквенному японскому
письму не состоялся (под влиянием китайского канона и в силу простой структуры
японского слога в отличие, например, от корейского, которое не смогло удовлетвориться
слоговым письмом). Уже в 9--10 вв. складывается традиция записывать лексические
единицы иероглифами, а грамматические в основном каной. Предпринимались
многочисленные попытки упорядочить знаки каны, сперва с уч?том последовательности
их появления в записи стихотворения (ироха, 9 в.).

Постепенно была осознана членимость слога
(под влиянием знакомства с индийскими трудами по фонетике и с алфавитом
деванагари, что было обусловлено проникновением в Японию буддизма и началом
изучения санскрита). Вс? более усложнялись опыты составления фонетических
таблиц как инструментов систематизации знаков каны (10--11 вв.). Санскритолог
С?каку в начале 12 в. созда?т канонизированную впоследствии систему гоон
(\'пять слогов\'; позднее -- с 17 в. -- она носит название название годзюон
\'пятьдесят слогов\'), в которой в каждом столбце таблицы группировалось
по пять знаков. Ироха и годзюон сосуществуют до середины 20 в.

Японские уч?ные приняли и попытались приложить
к материалу своего языка тр?хмерную группировку слогов в таблицах индийского
алфавита деванагари по признакам: а) место и способ образования согласной
части, б) звонкость -- глухость и непридыхательность -- придыхательность
согласной части, в) характер гласной части. Они, однако, строили двухмерные
группировки в таблицах годзюона в связи с нерелевантностью оппозиции непридыхательность
-- придыхательность и (в период возникновения годзюона) нерелевантностью
оппозиции звонкость -- глухость. Гласные
и согласные осознаются как самостоятельные сущности только в период влияния
европейской лингвистической традиции.

Рано начинают различаться знаменательные
и служебные слова, корневые морфемы и аффиксы, что было обусловлено необходимостью
анализа фактов для их письменной фиксации. Начиная с 8 в. пробуждается
интерес к этимологизированию, прич?м анализ не опирался на достаточно над?жные
основания. В этот же период начинают отмечаться диалектные особенности.

К 10 в. складывается собственно языковедческий
подход, отразившийся в появлении комментаторской литературы и создании
фонетических таблиц (годзюона). В 10--11 вв. пробуждается интерес к комментированию
более ранних памятников, содержавших немало уже непонятных слов. Основными
при?мами толкования неизвестных слов были: исследование контекста употребления
слова; поиск исчезнувших слов в диалектах; поиск закономерных связей древних
слов с понятными по смыслу современными словами, основанных на звуковых
переходах и чередованиях (в основном гласных), на процессах выпадения или
добавления слога (с целью устранения зияния). Вырос интерес к этимологии,
опирающейся на звуковые изменения. Но у языковедов тогда ещ? отсутствовало
понимание исторического характера этих изменений.

Словари, ориентированные на специфику японского
языка и отходящие от китайских образцов, появляются в 12--15 вв. В них прежде
всего описывается лексика древних текстов. Она классифицируется по тематическим
группам. Фудзиара Ика (13 в.) вводит членение слов на имена вещей и непредметные
слова.

Обращается внимание на изучение орфографии
древних текстов, результаты исследований находят отражение в выработке
(начиная с 12--13 вв.) новой орфографической нормы, учитывавшей изменения
в произношении за ряд веков, но по-прежнему опиравшейся по преимуществу
на исторический принцип.

В 10--17 вв. ещ? отсутствуют собственно
грамматические сочинения, обращение к грамматическим явлениям имеет место
лишь в связи с решением задач совершенствования графики и особенно создания
многочисленных пособий по сочинению стихов. В стиховедческих сочинениях
слова делятся на заключительные (завершающие предложения) и незаключительные,
частицы классифицируются по характеру сочетания с определ?нными глаголами,
разграничиваются омонимичные частицы, выделяются грамматические
показатели настоящего и прошедшего времени,
а также показатели своего и чужого действия, знаменательные и служебные
слова различаются на основе функционального и семантического критериев,
появляются классификации знаменательных слов. В этих работах выдвигается
понятие тэниоха -- грамматических служебных элементов, правильное употребление
которых обеспечивает правильность предложения. Но в целом грамматические
знания этого периода оставались несистематизированными.

Раст?т внимание к вопросам поэтики и риторики.
В 10--12 вв. формируется стабильный литературный язык бунго, вс? больше
удалявшийся от народно-разговорного. Работа японских уч?ных по нормализации
этого языка велась вплоть до второй половины 19 в., прич?м они сознательно
ориентировались на образцы 8--12 вв.

Первое знакомство японцев с европейской
наукой состоялось в конце 16 -- начале 17 вв. через португальских миссионеров.
Миссионером Ж. Родригесом, опиравшимся на позиции европейского языкознания,
была написана первая общая грамматика японского языка. Миссионерами же
осуществляются первые опыты транскрипции японских текстов посредством латиницы.

В конце 17 в. японская наука о языке вступает
в новый этап своего развития. Переход к этому этапу связан с деятельностью
буддийского монаха Кэйтю (1640--1701). Он противопоставил себя как специалиста
по истории японской национальной культуры по текстам на вабуне уч?ным,
занимающимся изучением китайской культуры и памятников на камбуне. Ему
принадлежит заслуга создания последовательной исторической системы орфографии.
Кэйтю целенаправленно отбирает материал и ч?тко осозна?т методологические
принципы. В основном он ориентируется на тексты 8 в. как образцы единообразных
написаний. Им предпринимается исправление таблицы годзюона с уч?том реконструкции
законов организации древнеяпонского слога. Он устанавливает исторически
верное написание для 1986 слов. Идеи Кэйтю позднее развивает и уточняет
некоторые его результаты Катори Нахико (1765).

В конце 18 в. разв?ртывается новая дискуссия
о взаимоотношении написания и произношения. В ней участвуют Уэда Акинари,
не признававший изменений в произношении и подвергавший сомнению принципы
Кэйтю, и выдающийся японский уч?ный Мотоори Норинага (1730--1801), который
считал фонетические изменения закономерными, заложил основы исторической
фонетики и завершил воссоздание первоначальной структуры годзюона, уточнил
некоторые орфографические принципы Кэйтю, обратил внимание и на орфографию
китайских заимствований. Дальнейшее развитие идеи Мотоори Норинага в области
истории орфографии получили в трудах Мурата Харуми (1801), Тодз? Гимона
(1827), Окумура Тэрудзанэ, Сираи Хирокагэ. Эти достижения исторической
орфографии сохраняют свою значимость и в настоящее время. Надо отметить,
что Кэйтю и Мотоори Норинага заложили основы современной японской фонологии.

Письмо всегда оставалось одним из центральных
объектов японского языкознания (в отличие от европейской традиции, где
этим проблемам уделяется незначительное внимание). И сегодня не утратили
своего значения разыскания в области истории японских систем письма, происхождения
каны, манъ?нганы, японских иероглифов: Араи Хакусэки (1657--1725), Иноу
Монно (1754), Сюнто (1817), Окада Масасуми (1821), Баннобу Томо. Были продолжены
разыскания в области истории китайской иероглифики.

Была продолжена интенсивная работа по комментированию
древних памятников, толкованию непонятных слов с использованием при их
толковании перевода. Стали появляться переводы древних памятников на современный
разговорный язык (Мотоори Норинага). Снова проявлялся интерес к вопросам
этимологии, посвящ?нной разысканию первичного, данного богами смысла слов.
При этом при?мы этимологического анализа в Японии оказались близки тем,
которые использовались в античной и средневековой Европе. Главной целью
ставилось отыскать первоначальный смысл слогов, которые в японской традиции
принято считать нечленимыми.

Исследования исторических изменений в лексике
сводились к установлению причин "порчи" слов. Были выявлены виды лексических
изменений, обусловленные фонетическими и семантическими причинами (Кайбара
Эккэн, 1699; Камо Мабути).

В качестве самостоятельной дисциплины,
отличной от поэтики, формируется стилистика. В этой области активно работали
Араи Хакусэки (1718; исследование архаизмов и неологизмов, литературного
языка, просторечия и диалектов), Банкокэй (1777; классификация стилей),
Мотоори Норинага (1792; классификация стилей-жанров и распределение лексики
между стилями). Ими было зафиксировано различение стилей тр?х периодов
-- древнего (8 в.), среднего (9--12 вв.) и нового (с 13 в.), признаны
образцовыми древний стиль и стиль среднего
периода, начата борьба за изгнание слов, появившихся после 12 в., как "грубых".

Лексикографическая деятельность продолжается
в русле старых традиций (с уч?том достижений исторической орфографии).
Наиболее крупным словар?м этого периода является "Вакун-но сиори", который
составил Танигава Котосуга (93 тома). Появляется диалектный словарь Косигая
Годзана (1775).

В русле этимологических исканий в начале
19 в. формируется первая в Японии теория происхождения языка. Е? создатель
Судзуки Акира (1764--1837) говорил о четыр?х путях -- подражание голосу животных,
подражание человеческому голосу, подражание звукам природы, изображений
действий и состояний. Он отдавал предпочтение звукоподражательным объяснениям
в силу богатства японского языка звукоподражательной и звукосимволической
лексикой. Этот уч?ный отходит от представлений о том, что язык был передан
людям синтоистскими богами в готовом виде.

Первые эпизодические попытки сопоставления
японского языка с другими предпринимают Араи Хакусэки (сопоставление японской
и корейской лексики) и Тодз? Тэйкан (возведение японского языка к корейскому).
В это время господствуют убеждения в исключительности и наивысшем совершенстве
японского языка, которые поддерживал ещ? Мотоори Норината. В лингвистических
кругах закрепляется тенденция к изучению преимущественно своего языка.

Только в 18--19 вв. грамматика превращается
в самостоятельную науку, независимую от поэтики, в рамках которой началось
изучение тэниоха -- вспомогательных грамматических средств. В е? разработке
приняли участие: Сасакиба Нобуцура (1760), установивший закономерности
употребления спрягающихся слов в зависимости от наличия определ?нных тэниоха;
Мотоори Норинага (1771, 1779), систематизировавший разрозненные наблюдения
над употреблением тэниоха и осуществивший их классификацию, а также построивший
оригинальную классификацию спрягающихся слов по их последним слогам.

Основоположником учения о частях речи в
японском языке явился Фудзитани Нариакира (1738--1779). Он установил для
японского языка 4 части речи -- имена, ?сои (спрягаемые слова глаголы и
прилагательные) , ка \'головные украшения\' -- стоящие перед словами первых
двух классов, аюи \'ножные обмотки\' -- служебные слова и морфемы, стоящие
после слов первых двух классов. Слова первых двух классов были отнесены
к основным (на основе логико-философских принципов конфуцианства), а слова
двух других классов, т.е. тэниоха, к вспомогательным (на основе структурных
признаков, прежде всего синтаксических). Тэниоха рассматривались как
слова, не имеющие вещественного значения и
выполняющие служебные функции. Была выделена особая часть речи -- ?сои \'облачение\',
выражающая понятия действия (в одном из классов -- собственно глаголов)
и состояния (в другом классе -- собственно прилагательных). В
рамках первого класса были выделены глаголы со значением бытия. Прилагательные
были разделены по типам спряжения. Была построена классификация форм изменения
?сои, учитывающая их подразделение на типы в зависимости от наличия или
отсутствия определ?нных показателей.
Была, наконец, дана детальная классификация вспомогательных слов.

Эту тему продолжили: Кэйтю (1695), разделивший
все слова на спрягающиеся и неспрягающиеся; Танигава Котосуга (1709--1776)
и Камо Мабути (1769), разработавшие -- независимо друг от друга -- схемы
спряжения с опорой на годзюон и предложившие системный подход к спряжению.

Судзуки Акира (1803) явился первым японцем,
создавшим грамматику своего языка. Он предложил собственную классификацию
форм спряжения, учитывая как фонетические изменения в конечном слоге, так
и соединяющиеся с ними тэниоха. Тэниоха он объединил в одну часть речи
на основе таких признаков, как отсутствие вещественного значения и самостоятельного
употребления, обслуживание изменения слов и синтаксических связей. Внутреннюю
классификацию тэниоха он строил на основе их отношения к словам тр?х других
классов --междометий, наречий и местоимений. Он исследовал спряжение прилагательных.
Наконец, слогу он придал самостоятельный статус (как морфеме).

Сын Мотоори Норинага Мотоори Харунива (1763--1828)
предложил классификацию спряжений глагола с уч?том форм изменения в вертикальном
ряду годзюона. Он сократил число форм спряжения за сч?т омонимичных форм
и упростил схему спряжения, пров?л анализ проблемы переходности -- непереходности
с уч?том различий в спряжении, дал квалификацию
грамматических показателей пассива, каузатива, потенциальности как глагольных
окончаний, предложил семантическую классификацию глаголов. Курокава Харумура
(1799--1866) уточнил трактовку переходности -- непереходности.

Тодз? Гимон (1786--1843) предложил отказаться
от философски-онтологических характеристик при классификации слов. Он различал
слова неизменяемые и изменяемые, слова материальные и нематериальные, слова
вида и слова действия. Глаголы и прилагательные он объединил в один класс.
Он осуществил классификацию форм спряжения и изобр?л их наименования, используемые
и сегодня. Формы спряжения были расположены в порядке гласных годзюона.
При этом осуществлялся уч?т фонетических изменений в конечном слоге и присоединяемых
тэниоха. Ему принадлежит создание схемы спряжения, близкой по своему духу
к современным.

Тогаси Хирокагэ создал кодифицированную
впоследствии классификацию на основе модификации схемы Тодз? Гимона. Он
выделил на функционально-семантической основе три части речи (кото \'слово\'
-- то, что существует само по себе, о ч?м человек говорит; котоба \'слово;
речь\' -- то, что существует не само по себе, что человек об этом говорит;
тэниоха -- незнаменательные изменяемые и изменяемые слова).

Японской лингвистической традиции присущи
специфические черты: японцы понимают слово в ином смысле, чем в европейской
традиции (для них слова -- это единицы, совпадающие со словами в нашем понимании
или же являющиеся частями слов типа наших основ слова, морфем); слог они
рассматривают как неделимую единицу и часто отождествляют слог и морфему;
морфемная сегментация подчинена слоговой.

Культурные контакты с Голландией оказали
влияние на возникновение в Японии научной школы, где изучались достижения
голландской (и через е? посредство в целом европейской) культуры и науки.
Именно в рамках этой школы появилась первая полная грамматика японского
языка, написанная японцем Цуруминэ Сигэнобу (1833). В этой грамматике категории
и явления японского языка подводятся под европейские мерки, выделяются
9 частей речи (включая предикативные прилагательные взамен артикля, а также
местоимения и междометия), имена с пространственным значением квалифицируются
как предлоги, различаются 9 падежей -- шесть для им?н и три для глаголов.
Параллельно с работами в традиционном духе после "открытия Японии" (с 60-х
гг. 19 в.) появляются аналогичные грамматики, построенные по образцу как
голландских, так и английских грамматик. В конце 19 в. осуществляется синтез
японского и европейского начал в языкознании. После 1945 г. японское языкознание
становится частью мирового языкознания.

1.6. Лингвистическая мысль в Бирме,
Тибете, Индонезии и Малайзии

Научные школы в области языкознания Бирмы
(нынешней Мьянмы), Тибета, Индонезии и Малайзии начали складываться в средние
века в сфере влияния других, разработанных на более высоком уровне языковедческих
традиций, и нередко синтезировала их достижения.

Бирманские языковеды в большей степени
опирались на идеи китайского языкознания. У тибетцев наблюдается сочетание
подходов, прелагавшихся индийцами и китайцами. Ориентацию индонезийского
и малайзийского языкознания определяла смена ряда воздействующих на него
лингвистических традиций (первоначально индийской, затем арабской и в конечном
итоге европейской). И тем не менее все эти национальные языковедческие
школы достаточно оригинальны в том, что касается осознания специфики своих
родных языков.

В трудах бирманских уч?ных, следовавших
в основном китайской лингвистической традиции, довольно рано находят отражение
специфические особенности своего языка как языка слогового, тонального
и изолирующего. Во внимание принимается не столько фонетический облик слова,
сколько его орфографическое изображение. Термином гласный фактически обозначался
не гласный, а финаль как часть слога, противостоящая инициали. Установление
статуса медиали, функционально входящей в состав финали, не всегда было
корректным из-за особенностей графики языка. Слог и морфема по существу
отождествлялись, поскольку их линейные границы в основном совпадают. Перечислялись
только три тона, поскольку четв?ртый произош?л позже и не обозначается
тональным знаком. Был выделен класс преаспирированных сонантов как "грудных".

Ч?ткого различения морфологии и синтаксиса
не было. Слова, обозначающие качества, сближались с глаголами. Все слова
и частицы (служебные морфемы) делились на именные и глагольные. Подлежащему
и дополнению давалось "ролевое" определение. В одном члене предложения
(как и в китаеведении) объединялись определение и обстоятельство.

В целом к ведению грамматики было отнесено
то, что наиболее частотно в речи. Господствовал своего рода "списочный"
подход к описанию фактов языка, обусловленный особенностями бирманского
языка (отсутствие морфологических парадигм и использование в качестве грамматических
показателей служебных слов и немногочисленных аффиксов).

Тибетское языкознание тоже отличается достаточно
высокой степенью оригинальности. Тибетцы пришли на занимаемую ими территорию
в 6--5 вв. до н. э. из Кукунора (Китай), создали сво? государство в начале
7 в., провозгласив в 787 г. в качестве официальной религии буддизм, который
в 16 в. приобр?л форму ламаизма. Языком этой религии служил санскрит.

Тибетское письмо возникает в начале 7 в.
на основе индийской письменности брахми (в гуптском варианте) с добавлением
ряда графем для отсутствовавших в санскрите звуков, Разрабатывается система
тибетской транслитерации санскритских слов.

В 7--8 вв. появляются первые грамматические
трактаты, посвящ?нные сопоставительному описанию (в русле индийской грамматической
традиции) 50 знаков санскритского и 30 знаков тибетского алфавитов, характеристике
прежде всего 20 отсутствовавших в тибетском письме графем, обоснованию
реформ в тибетской графике (под возможным влиянием китайского буддизма).
Характеристика звуков да?тся в морфонологическом ключе в соответствии со
специфической структурой тибетского слога. Рано проявляется внимание к
комбинаторике звуков.

Тибетцы используют числовые обозначения
целых групп знаков, позволяющие пут?м задания номера порождать определ?нное
множество фонем (этим предвосхищаются аналогичные идеи Ф. де Соссюра и
глоссематиков). В классификации звуков совмещаются артикуляторные и комбинаторные
признаки, т.е. происходит синтез индийской и китайской традиций.

Авторы грамматических сочинений довольно
рано осознают своеобразную структуру тибетского языка. Нумеруя падежи (вслед
за Панини), они ориентируются на чисто семантическое определение падежа
через роли деятеля, цели, орудия, источника, местонахождения, принадлежности
(аналогичный подход наблюдается в теории "глубинных падежей" у Ч. Филлмора).
Строится своеобразный семантический метаязык для описания плана содержания
тибетского языка. Падежи и частицы распределяются по метаязыковым семантическим
разрядам. Появляются нам?тки теории эргативного и активного строя предложения.

Наиболее известны следующие авторы трактатов:
Че-кхйи-бруг (около 798--815); создатель тибетской грамматической традиции
Тхонми Самбхота, которому приписываются от 2 до 8 трактатов; Атиша (11
в.), Ло-дан шэй-раб (11 в.), Сод-нам цзе-мо (12 в.). Должны быть также
отмечены основатели целого направления широких филологических исследований,
включающих изучение санскритской грамматики и принципы перевода на тибетский:
Лодой дан-ба (1276--1342) и его старший брат Чондон до-рчже чжалцан; Дхармапалабхадра
(1441--1528); возвращающийся от фонетического к морфонологическому описанию
комбинаций согласных и сочетаний морфем Янчжан да-ба\'и до (около 1588--1615),
Махапандит Си-ту (18 в.). Комментирование грамматических трактатов становится
излюбленным научным жанром, продолжавшимся до 18 -- начала 20 вв.

Лингвистическая мысль Индонезии и Малайзии
формируется в сфере влияния сперва индийской традиции (в раннесредневековый
период), затем арабской традиции (в позднесредневековый период) и, наконец,
европейской традиции (в 19--20 вв.). Сперва внимание уделялось санскриту
и потом арабскому языку, но вместе с тем рано стали изучаться языки своего
этнокультурного ареала -- малайский (вариантами которого сейчас являются
языки индонезийский и малайзийский, обладающие статусом литературных и
официальных), яванский, сунданский и балийский.

Уже во 2--7 вв. на островах Суматра, Ява,
Калимантан и полуострове Малакка предками современных индонезийцев и малайзийцев
-- малайцев, обитавших ранее в горах Суматры и распространившихся оттуда
в течение 1-го тыс. н.э. создаются сильные государства. Они имели тесные
экономические, культурные, научные и религиозные контакты с Индокитаем
и особенно с Индией, откуда переселяются многочисленные колонисты, прин?сшие
с собой брахманизм-индуизм (в форме
шиваизма) и буддизм. По индийскому подобию образуется каста жрецов-брахманов.

Своя системы письма формируется на основе
серь?зной модификации южноиндийского письма каганга (которое сохраняется
ещ? и сейчас в периферийных районах Индонезии).

В середине 7 в. на Суматре возникает могущественнейшая
империя Шривиджайя, достигшая высшего расцвета в 9--10 вв. и бывшая до 12--13
вв. крупным международным научным центром по изучению буддизма и санскрита,
по переводу и толкованию санскритских текстов. Было создано большое число
пособий, из которых в связи с крахом империи до нас дошло очень немногое.

Более счастливой была судьба лингвистических
текстов, создававшихся в государствах на острове Ява (благодаря их передаче
на острова, где исламу не удалось одержать победу). Здесь сохранились санскритско-яванские
словари, иногда включающие сведения по фонетике, метрике и правописанию,
а также тематические и энциклопедические словари, предназначенные скорее
для чтения древнеяванских текстов с множеством санскритизмов.

Широкой популярностью пользовалось сочинение
по грамматике "Сваравьянджана", которое переписывалось и перерабатывалось
с уч?том изменений в яванском языке вплоть до 18--19 вв.. В этой грамматике
давалась следующая индийской традиции артикуляторная классификация звуков,
разъяснялись по-явански санскритские термины, содержалось много коротких
санскритских предложений с переводом, в котором падежные флективные формы
санскрита передаются с помощью служебных слов яванского аналитического
языка. Немало грамматических пособий было написано на санскрите, прич?м
они были снабжены подстрочным переводом.

На Яве и Бали вплоть до 18--19 вв. составлялись
пособия по кави -- литературному древнеяванскому языку и тематически организованные
кави-балийские словари. Появлялись словари синонимов для пишущих стихи.

В индонезийском языкознании до сих пор
сохраняется множество санскритских терминов. Санскритский материал используется
для калькирования европейских терминов до настоящего времени.

Начиная с 14 в. в Индонезию и Малайзию
через Индию (а в Индонезию и через Малакку) проникает ислам. Провозглашается
создание ряда мусульманских княжеств и Малаккского султаната, где ислам
стал официальной религией, что стимулировало переход в 15 в. на основательно
модифицированную форму одной из разновидностей
южноиндийского письма -- джави. Это повлекло за собой новую волну литературно-переводческой
деятельности (прежде всего на малайском языке как проводнике ислама). Осуществлялись
переводы религиозных и светских текстов с арабского, персидского и других
языков мусульманского мира (в том числе и языков исламизированной части
Индии).

На Яве стали создаваться учебные пособия
по арабскому языку. Особой популярностью пользовалось, в частности, написанное
по-персидски и снабж?нное малайским подстрочным переводом сочинение "Сущность
грамматики". Оно содержало также и арабские грамматические термины. Автор
отдавал себе отч?т в различиях в строе синтетического персидского и аналитического
малайского языков. Было много опытов переписывания арабских грамматических
текстов, снабж?нных яванскими глоссами.

В 15 в. Малакка приобретает статус крупного
торгового государства на важнейших международных морских путях. В 15--19
вв. она функционирует как крупнейший центр по изучению языков региона,
по подготовке переводчиков и учителей. С первой трети 19 в. бурно расцветает
лингвистическая деятельность в Сингапуре. В Малакке и Сингапуре появляются
пособия по малайскому языку как орудию широкого межэтнического общения
в Юго-Восточной Азии, на базе которого возник ряд гибридных языков. Создаются
китайско-малайский и хиндустани-малайский словари, сборники фразеологизмов,
сборники этикетных формул, словари синонимов.

Широко был известен Абдуллах бин Абдулкадир
(1796--1854) как автор одной из популярнейших грамматик. Ему принадлежат
конкретные рекомендации по обучению малайскому языку и обоснованные упр?ки
по поводу множества ошибок в миссионерских переводах на малайский язык
Святого писания. Он проявил внимание к малайским диалектам.

В 1857 г. созда?тся малайская грамматика,
построенная на основе арабского грамматического канона, -- "Сад пишущих".
Е? автором был Раджи Али Хаджи (1809--1870). Он вед?т изложение материала
посредством арабской терминологии. Поэтому его грамматика была недоступна
для не знающих арабский язык читателям. К тому же в малайском языке постулировались
чуждые для него арабские морфологические и синтаксические категории. Он
же пишет в 1857 г. "Книгу науки о языке", содержащую грамматическую часть
и фрагмент толкового алфавитного словаря малайского языка. В
целом Раджи Али Хаджи сыграл значительную роль в становлении терминологии
в малайзийских и индонезийских лингвистических работах.

В 19 в. индонезийские уч?ные вступают в
научные контакты с европейскими коллегами, начиная усваивать принципы европейской
лингвистической традиции. На новой методологической основе европейцами
Винтером и Вилкенсом создаются яванские словари и индонезийцами малайская
грамматика (Ли Ким Хок) и яванские грамматики (Падмосусастро, Ронгговарсито).
Целиком европейская лингвистическая традиция принимается в Малайзии лишь
в 20 в.

Осуществляется также перевод письма на
латинскую основу -- в Индонезии в начале 20 в., в Малайзии после 1957 г.
(после приобретения независимости).

1.7. Языкознание в Иране

Специальный интерес к проблемам языка в
Иране пробуждается в период царствования одной из очередных персидских
династий -- Сасанидов (3--7 вв.), когда в стране была наиболее распространена
религия зороастризма, созданная пророком и реформатором древней системы
верований Заратуштрой/Зороастром (условно между 10 и 6 вв. до н.э.). Учение
Заратуштры сложилось на основе индоевропейских и индоиранских (арийских)
мифов той эпохи, когда на территорию нынешнего Ирана пришли через Среднюю
Азию и Закавказье и расселились здесь (2 тыс. до н.э.) некоторые из
иранских плем?н -- одной из ветвей индоиранского/арийского
народа (их самоназвание arya \'арии\' легло в основу имени страны Иран --
aryanam \'страна ариев\').

Сасаниды, стремившихся к укреплению своей
державы, были заинтересованы в письменной фиксации и кодификации изустно
передававшихся на протяжении многих веков текстов, составивших собрание
священных книг в двух томах под названием "Авеста". Древнейшие гимны в
"Авесте" -- гаты приписываются самому Заратуштре. Зороастризму был придан
статус официальной религии, был провозглаш?н культ авестийских текстов,
что потребовало кодификации языка "Авесты".

Для записи "Авесты" использовалось письмо,
восходящее к арамейской графике и обслуживавшее среднеперсидский язык (в
двух вариантах письма -- пехлевийском и манихейском), который в эпоху Сасанидов
функционировал в качестве государственного. Вместе с тем неизвестным автором
были созданы специальные, авестийские начертания для записи священных текстов.
Надо подчеркнуть, что происходило это в ту же эпоху, когда создавались
алфавиты армянский, грузинский, агванский.

Среднеперсидский язык представлял собой
непосредственное продолжение древнеперсидского, также служившего в сво?
время государственным языком (наряду с эламским, генетическая принадлежность
которого не установлена) при первой персидской династии Ахеменидов (558--330
до н.э.; имя Персия гигантской империи Ахеменидов дали, кстати, греки).
Древнеперсидский (пехлевийский) имел сво? письмо буквенно-силлабического
характера с клинописными знаками (по образцу аккадского слогового алфавита),
подобно тому как сво? письмо с очень длительной историей имел и эламский
язык. В пехлевийском письме было много идеограмм, лигатур, застывших написаний,
в то время как манихейский вариант среднеперсидского письма был подчин?н
фонетическому принципу. С 9 в. происходил переход уже нового персидского
языка / фарси на арабское письмо (с добавлением ряда знаков).

В Иране велась активная лексикографическая
деятельность. Создаются многочисленные словари (авестийско-среднеперсидские,
арамейско-среднеперсидские, согдийско-среднеперсидские). Появляются толковые
словари к отдельным литературным произведениям или к отдельным авторам,
терминологические словари. Преобладал жанр толковых словарей -- фархангов
(около двухсот, создававшихся на протяжении ряда веков).

Известен авестийско-пехлевийский словарь
"Frahang-i oim evak", содержавший толкование 1000 авестийских, 2250 пехлевийских
и 833 арамейских слов. Он предназначался для зороастрийца, желающего изучить
авестийский язык. В словарь были включены числительные количественные и
порядковые, местоимения 2 л. мн. ч., относительные местоимения, прилагательные
с приставкой hu-, союзы. В словаре даются примеры парадигм, приводятся
перечни слов, обозначающих женщин, части тела, свойства людей и виды и
деятельности, традиционные единицы измерения, части суток; описания грехов
и пороков, религиозных обычаев. Довольно точно толкуются категории рода
и числа.

Многократно переписывался учебный словарь
"Frahang-i pahlavik". В н?м подобраны среднеперсидские эквиваленты арамейским
словам, записанным гетерограммами. Адресатами словаря были зороастрийцы,
не перешедшие после арабского завоевания в мусульманство и утратившие свой
язык, который стал к тому времени уже м?ртвым. В словаре приводились пехлевийские
переводы и транскрипции. Впоследствии словарь был расширен за сч?т переводов
на таджикско-персидский и на гуджарати (для переселившихся в Индию). В
настоящее время ко всем прежним толкованиям переводов присоединяется перевод
на один из европейских языков. Всего в словаре содержится около 1000 слов,
распредел?нных по 31 теме. В н?м приводятся также тексты различных зороастрийских
молитв.

Внимания заслуживают словари на материале
персидского языка поэта Абу Хафса Согди и поэта Асади Туси. Словарь Lugat-i
Furs заложил принципы лексикографии в средневековом Иране: в н?м материал
распредел?н по главам, а в них по алфавиту -- по последней букве. Документированы
стихотворные иллюстрации. Появлялись также словари поэта Катрана, поэта
Рудаки, Фаррухи.

Ранние толковые словари строились как своего
рода энциклопедии по разным областям знания. Словарная работа на персидском
материале была продолжена как в мусульманской Персии (после арабского завоевания
в 7 в. и последующей исламизации, побудившей к переходу на арабское письмо),
так и в ираноязычных странах Средней Азии до 14 в. -- до монгольского вторжения,
после же 14 в. и ещ? в большей степени после 16 в., со времени походов
Бабура, по 18--19 вв. в Индии, где персидский был в отдельных княжествах
официальным литературным языком.

После арабского завоевания появляется множество
арабско-персидских словарей (часто переводов с арабского) и -- в условиях
Малой Азии, где с конца 11 в. сво? господство установили тюрки-сельджуки
-- персидско-тюркских словарей (особенно много в 15--16 вв., когда сложился
османско-турецкий язык).

С середины 14 в. словари строились по первой
букве алфавита. С середины 17 в. внедряется принцип уч?та алфавитной последовательности
не только первой, но и букв второй, третьей и т.д. Словарный материал делится
по языкам, по лексическим и грамматическим признакам, с разграничением
простых слов и фразеологизмов. Приводится информация об орфографии и произношении,
вплоть до подробного описания элементов толкуемого слова. Начинают применяться
специальные знаки -- харакаты для обозначения кратких гласных. Ряд принципов
заимствуется из арабской лексикографии. Однако в персидской практике преимущественно
используется материал поэзии, а в арабской -- извлечения из Корана и извлечения
из поэтов.

Около 12 в. появляются комментированные
переводы Корана -- тафсиры, свидетельствующие о значительном развитии лексикографической
техники. В тафсиры включаются телеологические комментарии, примеры на живом
языке. Под арабским влиянием иранские лексикографы увлекаются также составлением
словарей синонимов, словарей для чтения поэтов.

Грамматики персидского языка появляются
в Иране только в 18 в., хотя осмысление грамматических явлений было представлено
в лексико-грамматических очерках при словарях с 14 в., а также в разв?рнутых
теоретических приложениях -- с начала 17 в. Примерами могут служить очерк
Хусейна Инджу, являющего основоположником персидской нормативной грамматики,
"Словарь Джахангира" и обширный грамматический трактат его последователя
Мухаммада Хусейна ибн Халафа Табризи.

После утверждения ислама испытывает расцвет
философия языка (Ал-Фараби и Ал-Газалли, писавшие по-арабски, связывавшие
античную философию и грамматику и современные теории языка, развивавшие
интересные лингвистические идеи в русле средневековой мусульманской схоластики).
Они используют значение возможности / потенциальности как логический инструмент
анализа.

Особо ценно учение Ал-Фараби о частицах
с указанием на их значение и постулированием понятия вектора (в этом отношении
автор предвосхищает учение Р.О. Якобсона о шифтерах). Строится двухступенчатая
классификация частиц на основе их отношения к имени или ко всему высказыванию.
Выделяется тринадцать разрядов наречий (с опорой на категории Аристотеля
и Теофраста).

Ал-Газалли (11 в.) да?т детальный анализ
языкового знака. Он выделяет три "слоя" реальности -- объективную, гносеологическую
и языковую. Да?тся описание устройства каждого из уровней реальности. Подч?ркивается
неизоморфность тр?х "сло?в" действительности. В знаке различаются имя /
знак в узком смысле (звучание + значение), обозначение / наименование,
обозначаемое / названное.
 

Глава 2

ГРЕКО-РИМСКАЯ ЯЗЫКОВЕДЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ

КАК ФУНДАМЕНТ ЕВРОПЕЙСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ

Литература: История лингвистических учений:
Древний мир. Л., 1980; Звегинцев, В.А. Очерки по истории языкознания XIX--XX
веков в очерках и извлечениях. Часть 1. М., 1963; Алпатов, В.М.. История
лингвистических учений. М., 1998; Амирова, Т.А., Б.А. Ольховиков, Ю.В.
Рождественский. Очерки по истории лингвистики. М., 1975; Березин, Ф.М.
История лингвистических учений. М., 1975;. Кондрашов, Н.А. История лингвистических
учений. М., 1979; Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990 [переиздание:
Большой энциклопедический словарь: Языкознание. М., 1998] (Статьи: Античная
языковедческая традиция. Греческое письмо. Латинское письмо. Графема. Графика.
Логическое направление в языкознании. Стоики).

2.1. Лингвофилософская и грамматическая
мысль в древней Греции

Европейская культура в основных своих истоках
восходит к тому, что было создано древними греками на протяжении большого
ряда веков. Грекам мы как европейцы обязаны не только своими системами
письма, но и философией языка, риторикой, поэтикой, стилистикой. Созданная
греками грамматика оказалась праматерью всех европейских грамматик.

Протогреческие племена, среди которых особенно
выделялись ахейцы и ионийцы, появляются на территории нынешней Греции (как
на материке, так и на островах) к концу 3-го тыс. до н.э., оттесняя и частью
ассимилируя пеласгов. Они создают большой ряд государств, из числа которых
наибольшего прогресса достигают государства на о-ве Крит (Кнос, Фест, Агия-Триада,
Маллия). Здесь, у носителей минойской культуры, возникает и быстро (в течение
23--17 вв. до н.э.) эволюционирует от пиктографического к иероглифическому
критское письмо. Оно было сходно с египетским. Около 18 в. была выработана
новая система -- курсивное линейное письмо А слогового типа. Оно использовалось,
как свидетельствуют памятники, в 1700--1550 гг. до н.э.

Критяне подчиняют себе ряд островов Эгейского
моря. Они поддерживают торговые и дипломатические связи с Египтом и государствами
Передней Азии. Но тектоническая катастрофа 1470 г. привела к разрушению
городов и деревень, к гибели населения и флота, к запустению острова.

На материке, где происходит складывание
элладской культуры, формирование греческих государств началось позже, лишь
с 17 в. до н.э. (Микены, Тиринф, Пилос и др.), и шло медленнее. Только
к середине 17 -- концу 16 вв., при власти ахейских династов могущества достигли
Микены. В 16--13 вв. материковая Греция достигает
наивысшего расцвета. Микенская культура ахейцев оказала влияние и на соседние
страны, в том числе Египет. Ахейцами в 15--14 вв. была предпринята попытка
приспособить к своему диалекту критское письмо, завершившаяся появлением
слогового письма Б.

Примерно в 1200 г. ахейцы совершают воспетый
Гомером поход на Трою, которую они разрушают до основания. С конца 13 в.
происходит быстрый упадок элладских государств. С севера вторгаются греческие
племена дорийцев, стоявших на более низком уровне развития. Свою
независимость смогли сохранить только Афины, куда и бежали многие из побежд?нных
ахейских государств.

С началом экономического и культурного
роста городов-государств стал ощущаться избыток городского населения, возникла
необходимость создания многочисленных колоний за пределами Греции, в том
числе и в южной Италии, Сицилии, Малой Азии, на побережье Ч?рного моря.

Решающее для всей греческой и европейской
цивилизации имело создание на основе финикийского письма греческого алфавита
со специальными знаками для гласных (9 или 10 в. до н.э.). Древнейшие дошедшие
до нас его памятники относятся к 8 в. до н.э. Появление письменности привело
к бурному росту поэтики, риторики, философии, пробудило интерес к проблемам
языка.

Попытки осмысления значения слов отмечаются,
начиная с Гомера и Гесиода. Этимология оказывается первым проявлением рефлексии
над языком в истории греческой лингвофилософской мысли. Первоначально господствовало
убеждение в наличии неразрывной, естественной связи между словом и обозначаемым
им предметом, коренящееся в мифологическом
мышлении. В этимологическом анализе слова мыслители искали ключ к постижению
природы обозначаемого предмета. Греки верили, что у каждого предмета есть
два названия -- в языке богов и в языке смертных. В философии 5 в.
до н.э. начинают выдвигаться утверждения о чисто условной связи между предметом
и его названием. Споры древних греков о природе им?н послужили источником
для формирования древнейшей в Европе философии языка.

Высок был интерес к практическим аспектам
использования языка. В 5 в. до н.э. зарождается наука об ораторском искусстве
-- риторика. Главным методом обучения языку в этот период становится чтение
классических и уже устаревающих поэтических текстов с их комментированием.
Так формируются зачатки филологии. Начинается деятельность по собиранию
и объяснению глосс (старинных или инодиалектных слов). В связи с теорией
музыки, ритмикой и метрикой (особенно в пифагорейской школе с е? углубл?нным
интересом к проблемам акустики) проводится интенсивное изучение звукового
строя языка.

Для лингвистических занятий была характерна
замкнутость на материале только греческого языка, свойственная и дальнейшим
этапам развития античной лингвистической мысли. Для начального этапа становления
науки ещ? была свойственна разрозненность и несистематизированность наблюдений
над языком.

Главная тема споров древнегреческих философов
-- характер связи между словом и предметом (между сторонниками принципа
наименования physei \'по
природе\' и принципа nomo \'по
закону\' или thesei \'по установлению\').
Гераклит выражал веру в истинность речи, Парменид признавал речь людей
ложной с самого начала, Демокрит был сторонником наименований по установлению,
но выступал против крайностей представителей этой точки зрения. Софист
Горгий утверждал глубокое различие между словами и предметами. Продик проповедовал
безразличие им?н самих по себе, приобретение ими ценности лишь в правильном
употреблении. Антисфен, ученик Сократа, видел в исследовании слов основу
обучения.

В ходе этих споров формулировались и первые
лингвистические наблюдения. Так, Продик первым занялся проблемой синонимов,
а софист Протагор выдвинул проблему языковой нормы и первым стал различать
три рода имени и четыре типа высказывания -- вопрос, ответ, просьбу и поручение.

Ценнейший вклад в развитие философии языка
и в теорию языка вн?с Платон (420--347 до н.э.). Ему принадлежит наиболее
интересный для истории лингвистической мысли диалог "Кратил", центральное
место в котором занимает вопрос об отношении вещи и е? наименования. В
диалоге Платон сталкивает позиции Кратила (сторонника правильности им?н
от природы) и Гермогена (проповедующего договор и соглашение), привлекая
в качестве судьи Сократа (устами которого говорит сам Платон, высказывающий
немало противоречивых суждений и не принимающий полностью
ни одной точки зрения). Платон призна?т не прямые, а отдал?нные связи слова
с предметом и допускает возможность употребления им?н по привычке и договору.

Он открывает понятие внутренней формы (мотивировки)
слова, разграничивая слова непроизводные (немотивированные) и производные
(мотивированные). Ему принадлежит идея об ассоциации между отдельными звуками
слова и качествами и свойствами вещей (идея звукосимволизма).

В последующих произведениях возрастает
скепсис Платона относительно того, что слова могут служить источниками
знаний о предметах, и, наоборот, более категоричными становятся утверждения
о тождестве между выражаемой мыслью и словом.

Платон различает слово и предложение ("самую
маленькую речь"). Высказывание рассматривается как сложное целое, служащее
словесному выражению суждения. Впервые разграничиваются два его компонента
-- субъект и предикат (словесные их выражения -- onoma
и rhema).
Logos понимается
как словесное выражение суждения, т.е. как предложение. Разграничиваются
имена и глаголы. Но вместе с тем отождествляются звуки и буквы, и это отождествление
проходит через всю историю лингвистической мысли вплоть до 20 в. Платон
призна?т звуковые изменения в слове. Он предпринимает первые и ещ? элементарные
попытки классификации звуков (безгласные,
беззвучные, средние, т.е. безгласные, но не беззвучные). Слог представляется
ему единым целым. Слоги делятся на острые/высокие, т.е. ударные, и тяж?лые/низкие,
т.е. неударные.

Подлинным основоположником античной языковедческой
традиции был другой виднейший мыслитель древности, Аристотель (387--322
до н.э.). Он обращается к проблемам языка главным образом в сочинениях
о суждении, видах умозаключений, о проблемах словесных искусств. Аристотель
защищает условную связь между вещью и е? именем, а также
между словом и представлением, которому соответствует слово, между звуками
и буквами. Вместе с тем он предупреждает об опасности злоупотреблений словами,
проистекающей из их многозначности (сюда включаются и омонимия, и полисемия).
Он обращает внимание на явления паронимии и омонимии как видов связи между
названиями.

Аристотель первым исследует типы связи
значений внутри полисемичного слова, а также многозначность падежей и др.
грамматических форм. Им делается утверждение о соответствии значения внеязыковой
реальности.

Звуки речи им делятся на гласные, полугласные
и безгласные. К платоновским акустическим признакам он добавляет ряд артикуляторных.
Проводится различение видов ударения (острое и среднее/"облеч?нное"). Слог
определяется не как простое сочетание звуков, а как качественно новое образование.

Аристотель проводит разграничение тр?х
"частей словесного изложения": звука речи, слога и слов разных разрядов.
Он выделяет четыре разряда слов (имена, глаголы, союзы и местоимения вместе
с предлогами). Правда, в определении имени (onoma)
и глагола (rhema) смешиваются морфологические
и синтаксические критерии. Впервые осуществляется описание отдельных классов
глаголов. Но значимые части слова ещ? не вычленяются.

Аристотель указывает на случаи несовпадения
предложения (logos) и суждения. В качестве
типов предложений он различает утверждения и отрицания. Им призна?тся наличие
безглагольных предложений. Ему присущи зачаточные представления о словоизменении
и словообразовании (различение имени и падежа как только косвенной формы,
распространение понятия падежа и на глагольные словоформы). Аристотелю
принадлежат также многочисленные высказывания по вопросам стилистики.

Существенный вклад в формирование основ
лингвистической теории внесли философы эллинистического периода (3--1 вв.
до н.э.), особенно представители стоической школы (Зенон, Хрисипп, Диоген
Вавилонский). Стоики были по преимуществу философами и логиками, но они
разрабатывали свои учения на базе языкового материала (и особенно явлений
грамматической семантики). В строении предложения и в классах слов они
искали отражение реального мира. Отсюда вытекали признание ими "природной"
связи между вещью и е? названием и увлечение этимологическим анализом.
Значения "вторичных" слов объяснялись связями в предметном мире. Стоики
разработали первую в истории науки о языке типологию переноса названий
(перенос по сходству, смежности, контрасту).

В речевом акте они различали "обозначающее"
(звук человеческой речи) и "обозначаемое", иначе "высказываемое" (lekton),
т.е. смысловую сторону речи, лежащую между
звуком и мыслью. Они отмечали неодинаковость обозначаемого в разных языках
при одинаковости мысли у всех людей.

Стоики серь?зно продвинулись (по сравнению
с Платоном и Аристотелем) в разработке учения о частях речи (порядка пяти--шести),
в учении о падежах имени (включение в число падежей и исходного / именительного,
ограничение понятия падежа только сферой имени). Они создали для падежей
обозначения, впоследствии скалькированные в латинской грамматике, а через
е? посредство в грамматиках многих европейских языков. Ими было развито
учение о временах глагола.

Стоиками была предложена классификация
высказываний (полные и неполные). Были разграничены понятия глагола (rhema)
и сказуемого-предиката (kategorema).
Им же принадлежит типология сказуемых (по форме выражения субъекта, наличию
или отсутствию дополнения и по признаку активности -- пассивности). Заслуживает
внимания детальная классификация предложений по цели высказывания (повествование,
вопрос двух типов, побуждение, желательность, мольба, заклинание, клятва,
обращение). Разграничению подверглись простое и сложное предложения. Была
выдвинута тщательная классификация сложных предложений.

Деятельность стоиков связывается главным
образом с разработкой понятия аномалии (как несоответствия качества предмета
и грамматического значения его имени, наблюдаемого в основном в сфере пола-рода
и числа).

Вне Стои обращает на себя внимание отрицание
Эпикуром и представителями скептической школы реальности всего, кроме предмета
и звучащего слова, а тем самым и отрицание бестелесных представления и
"высказываемого". Эпикур утверждает зависимость языка от условий жизни
людей и роль природных факторов в возникновении и развитии языка.

В целом греческая философия 5--1 вв. до
н.э. сыграла значительную роль в формировании логицистского подхода к языку,
который на протяжении более двух -- двух с половиной тысяч лет характеризовался
острым вниманием к онтологическим и гносеологическим аспектам изучения
языка, подч?ркиванием приоритета функциональных критериев в выделении,
определении и систематизации явлений языка, невниманием и безразличием
к изменениям языка во времени и к различиям между конкретными языками,
утверждением принципа универсальности грамматики человеческого языка. Философы
искали гармонию между языковыми и логическими категориями.

Древнегреческим философам этого времени
принадлежат идеи о сопряжении обозначающего, обозначаемого и предмета.
Для них нет отдельных теории суждения и теории предложения, они не разграничивают
логическое и лингвистическое знание. Им присущ синкретизм термина logos,
обозначающего и речь, и мысль, и суждение, и предложение. Они не расчленяют
логические, синтаксические и морфологические характеристики единиц речи
(хотя и могут акцентировать в той или иной концепции один из аспектов взятого
в целостности явления).

На базе достижений философов и языковедческой
практики в эллинистический период возникает филология, призванная изучать,
готовить к критическому изданию и комментировать памятники классической
письменности. Сферой е? интересов является смысловая сторона текстов.

В е? недрах созда?тся грамматика как самостоятельная
дисциплина, изучающая по преимуществу формальные аспекты языка (а не его
смысловые аспекты, в отличие от философии). Она обособилась в самостоятельную
науку благодаря деятельности Александрийской грамматической школы, сыгравшей
гигантскую роль в закладывании основ европейской языковедческой традиции.
Грамматика того времени представляет собой по существу аналог современной
описательной лингвистики. В борьбе со сторонниками принципа аномалии (пергамскими
философами-стоиками Кратетом Малосским и Секстом Эмпириком) александрийцы
активно отстаивают принцип аналогии как основы описательно-классификационной
и нормализаторской деятельности.

С их деятельностью связан также расцвет
лексикографии. В это время активно собираются и подвергаются толкованию
глоссы (устаревшие слова -- glossai
и слова, ограниченно понятные, -- lexeis. Выдающимися
лексикографами эллинистического периода были Зенодот Эфесский, Аристофан
Византийский, Аполлодор из Афин, Памфил, Диогениан.

Алексадрийцы прослеживали языковые регулярности
в классических текстах, стремясь отделить правильные формы от неправильных
и выдвигая на этой основе принцип аналогии (Аристофан Византийский, особенно
авторитетный в языковедческих проблемах Аристарх Самофракийский). Ими детально
разрабатываются парадигмы склонения и спряжения.

В александрийской школе была создана первая
в европейской науке систематическая грамматика ("Techne
grammatike" \'Грамматическое
искусство\') ученика Аристарха Дионисия Фракийца (170--90 до н.э.). В этом
труде определяются предмет и задачи грамматики, излагаются сведения о правилах
чтения и ударения, о пунктуации, приводится классификация согласных и гласных,
да?тся характеристика слогов, формулируются определения слова и предложения,
да?тся классификация частей речи (8 классов, выделенных главным образом
на морфологической основе, с уч?том лишь в отдельных случаях синтаксического
и семантического критериев). Автор тщательно описывает категории имени
и глагола, приводит сведения о словообразовании им?н и глаголов. Он различает
артикль и местоимение, выделяет предлог и наречие в самостоятельные части
речи, подробно классифицирует наречия, отнеся к их числу частицы, междометия,
отглагольные прилагательные. Большинство понятий иллюстрируется примерами.

Грамматика Дионисия Фракийца характеризуется
высокой степенью адекватности морфологическому строю греческого языка того
времени. Принята в качестве авторитета эта грамматика была, однако, в результате
длительных споров. История языкознания доказала, что "Грамматика" Дионисия
Фракийца стала "матерью всех европейских грамматик с русской включительно".

Особую популярность у потомков приобрела
грамматическая теория Аполлония Дискола (2 в. н.э.), автора более 30 произведений,
посвящ?нных морфологии, синтаксису, греческим диалектам и т.п. Автор следует
во многом Дионисию Фракийцу, более подробно освещая вопросы морфологии
и давая исчерпывающие для того времени определения частей речи и их акциденций
(грамматических категорий). Он проявляет большее (в отличие от Дионисия)
внимание к грамматическому значению. Выделяются те же 8 частей речи. Буквы
(звуки) гласные он определяет как самостоятельные, согласные же как несамостоятельные.
Имя и глагол, а затем и местоимение
характеризуются как самостоятельные.

Аполлоний Дискол указывает на то, что принятый
порядок перечисления частей речи не случаен, а определяется степенью зависимости
одних от других. Первое место в этом порядке отводится имени и второе глаголу.
Подч?ркивается, что занимающее третье место причастие обладает свойствами
имени и глагола. Четв?ртое место отводится артиклю, пятое -- местоимению,
шестое -- предлогу, седьмое -- наречию, восьмое -- союзу.

Различаются части речи склоняемые, изменяемые
по временам и лицам, несклоняемые. Подробно описываются акциденции имени.
Впервые вводится понятие (категория) числа. "Естественным" призна?тся и
порядок перечисления падежей. Имена делятся "по звуковому выражению" на
первичные и производные, последние подробно классифицируются. Далее, имена
подразделяются по значению на 21 разряд. Подробно описываются акциденции
глагола (наклонения, залоги, виды, образы / словообразование, числа, лица,
времена, спряжения). Разрабатываются теория местоимения, классификации
наречий и союзов.

Синтаксическая теория Аполлония Дискола
занимает особое место в античной грамматике. Его сочинение "О синтаксисе
частей речи" в 4 частях также оказало глубокое воздействие на последующее
развитие лингвистической мысли. Для него предмет синтаксиса состоит в объяснении
способов объединения частей речи в предложение. Описываются сочетание артикля
с именами; сочетание местоимений с другими частями речи, сочетание глагола
с другими частями речи, а также синтаксические функции косвенных падежей.
В сферу синтаксиса включаются не только сочетания слов, но и сочетания
букв, слогов, слов при словосложении. Даются сведения об употреблении инфинитива,
наклонений, залогов. Уделяется внимание рассмотрению солецизмов (синтаксических
ошибок).

Но в аполлониевском синтаксисе отсутствуют
теория предложения и соответствующие понятия подлежащего и сказуемого,
происходит подмена этих синтаксических понятий морфологическими характеристиками.
Не эксплицированы понятия определения, дополнения и обстоятельства при
фактическим обращении к их характеристике. Не включена в синтаксическую
теорию классификация типов предложений. Синтаксическое учение Аполлония
оказало серь?зное влияние на становление и развитие римской грамматической
науки.

2.2. Философия языка и языкознание
в древнем Риме

Латинское письмо появляется в 7 в. до н.э.
скорее всего под влиянием греков, издавна имевших в Италии свои колонии.
Собственно латинский алфавит сложился в 4--3 вв. до н.э. Постепенно он усовершенствуется
(государственный деятель Аппий Клавдий, учитель Спурий Карвилий, поэт Квинт
Энний). Получило развитие рукописное письмо (использовались письмо эпиграфическое,
разновидности маюскульного капитального письма: рустичная, квадратная,
унциал; маюскул был постепенно вытеснен минускулом -- полуинциалом, новым
римским курсивом). Грамотность была широко распространена в римском обществе.
Латинское письмо письмо послужило источником письменностей на многих новых
европейских языках (преимущественно в странах, где проводником христианской
религии была римская церковь).

Рано начались опыты этимологического толкования
слов (поэт Гней Невий, историк Фабий Пиктор, юрист Секст Элий).

Грамматика как самостоятельная наука возникает
в Риме в середине 2 в. до н.э. в связи с назревшей необходимостью критических
изданий и комментирования множества текстов художественного, юридического,
исторического, религиозного характера. Значительное влияние на формирование
римской грамматики оказали хорошее знакомство с греческой наукой, культурой,
литературой, риторикой и философией, знание многими римлянами греческого
языка, лекции и беседы теоретика пергамской школы Кратета Малосского. На
рубеже 2 и 1 вв. до н.э. грамматика выдвинулась на одно из первых мест
по своему общественному престижу, а также по уровню развития. Большой вклад
в е? развитие внесли выдающиеся грамматики Элий Стилон, Аврелий Опилл,
Стаберий Эрот, Антоний Гнифон, Атей Претекстат, особенно Марк Теренций
Варрон и Нигидий Фигул.

В Рим были перенесены из эллинистической
Греции дискуссии об аномалии и аналогии (в духе споров, которые велись
между Пергамом и Александрией), о происхождении языка, о "природной" или
"условной" связи слов и обозначаемых ими предметов.

Особое место в римском языкознании занимает
крупнейший уч?ный Марк Теренций Варрон (116--27 гг. до н.э.). Ему принадлежат
трактаты "О латинском языке", "О латинской речи", "О сходстве слов", "О
пользе речи", "О происхождении латинского языка", "О древности букв", грамматический