Воронцова Марина - СВАДЕБНЫЙ НАРЯД ВНЕ ОЧЕРЕДИ - Скачать бесплатно
Марина ВОРОНЦОВА
СВАДЕБНЫЙ НАРЯД ВНЕ ОЧЕРЕДИ
Анонс
Никита Шерер - властелин обручальных колец. Его первую супругу Элю
похитили инопланетяне, которых она сама же и выдумала. У "приватных
детективов" всего шесть дней, чтобы спасти следующую невесту от опасного
замужества. Свадебная эстафета с призовым фондом три миллиарда долларов
- это бег без правил. Много несчастных случаев, ни одной улики. Как все
будет на самом деле, знает Василий Петрович Домовой и хитро улыбается.
Но мы-то уверены - смеяться последней будет Александра Александровна
Ворошилова. А возвращаться в ЗАГС - плохая примета...
СЧАСТЬЯ НАВАЛИЛО
Женщине замуж сходить надо, хотя бы раз. Чтобы выглядеть "нормальным
человеком" и оценить, как хорошо ей жилось до этого. Все молоденькие
девушки помышляют о свадьбе с трогательной серьезностью, и
предостерегать их нет резона. Каждый раз сама думаю: вдруг у нее одной
возьмет да и получится? У Марка Твена есть хороший рассказ, называется
"Путешествие капитана Стомфилда в рай". Герой попал на небеса. Ему
выдали нимб, крылья, лиру и отправили на облако петь псалмы. Стомфилд
рай представлял именно так и радостно влился в поток счастливых
новичков, "грядущих на облака". Всю дорогу им навстречу попадались
понурые люди, волочащие за собой отстегнутые крылья и погнутые
инструменты. Когда недоумевающий капитан и его спутники добрались до
места, они обалдели. Тысячи праведников без слуха и голоса терзали лиры,
пытаясь петь псалмы. Совсем растерявшись, Стомфилд взгромоздился на
облако и ударил по струнам. Вышло не лучше, чем у других. Минут через
двадцать расстроенный капитан поплелся прочь. Ангел-администратор,
встречавший разочарованных, ласково объяснил, в чем дело. Все
новоприбывшие представляют рай подобно Стомфилду, и разубеждать их
бесполезно. Лучше сразу выдать долгожданные нимбы, лиры, крылья, и пусть
сами увидят, что получится. Так вот с замужеством, на мой взгляд, то же
самое.
Начавшийся март ознаменовался свадебным бумом. Центральные газеты,
захлебываясь, передавали статистику. За неделю первого весеннего месяца
было подано рекордное количество заявлений. Еженедельные аналитические
журналы делали оптимистические выводы. Свадебный бум, по их мнению,
должен обернуться демографическим взрывом. Я этого оптимизма не
разделяю, но экспертам видней. Глянцевая пресса посвящала развороты
обручениям и регистрациям "богатых и знаменитых". По дороге к работе на
глаза мне попалось два новых салона для новобрачных. Дочки подруг
внезапно собрались под венец. Весну предстояло провести, не вылезая
из-за стола. Слава богу, потребность соблюдать диету меня не мучит.
Отношусь к породе борзых - сто восемьдесят три сантиметра костей,
обтянутых кожей.
Солнце светило ярко и по-весеннему тепло. В такую погоду машины лучше
не ставить близко к зданиям. Симпатичные сосульки, наросшие за зиму под
кровлями, с грохотом срываются вниз. Разглядывая пылинки, танцующие в
луче света, я откинулась в кресле и стала думать - кому на свадьбу что
подарить. Листок с фамилиями и датами лежал передо мной. Делать подарки
я люблю, но выбирать их ненавижу.
"Та-а-а-к, - записывала я. - Федоровой сервиз, она любит все
традиционное. Майкова-младшая сама попросила сервиз. Пакле... Хм, Света
Пакля тоже намекнула, что молодым не помешает большой обеденный сервиз".
Похоже, есть возможность сэкономить. Купить восемь сервизов оптом и
получить скидку. У меня возникло подозрение, что нынешнее брачное
сумасшествие не что иное, как глобальный сговор невест с изготовителями
фарфора. Только я собралась попросить у Людочки чашку кофе и плитку
пористого шоколада, как дверь тихонечко приоткрылась. На пороге возникла
девушка, удивительно похожая на Бритни Спирс. Огромные карие глаза,
шикарная грива светлых волос, тоненький вздернутый носик и пухлые губки.
На девушке была короткая розовая шубка из неизвестного мне зверя. На
стройные, мускулистые ноги в белых ажурных чулках обуты атласные сапожки
на прозрачной пластиковой платформе. Юбки в ансамбле не наблюдалось.
- "Око Гименея" здесь? - спросила она.
- Да, проходите, - я указала девушке на кресло перед собой.
Та секунду смотрела на меня в некотором разочаровании, потом
спросила:
- А где директор?
- Я директор, Александра Александровна Ворошилова.
Интересно, куда подевалась Людочка и почему она не встретила
посетительницу.
- Анжелика Васильевна Домовая, можно просто Лика, - представилась
девушка, расстегивая шубку.
Стало ясно, что ажурная сетка, ошибочно принятая мною за чулки, на
самом деле - брюки.
- Это про ваше агентство? - девушка протянула мне газету "На Невском"
двухнедельной давности. - Вы расследуете особо деликатные семейные дела
без огласки?
- Так и есть, - подтвердила я.
- Тогда вы-то мне и нужны. Понимаете, - Лика заерзала в кресле, -
папа, Василий Петрович Домовой, хочет выдать меня замуж.
При этих словах мой взгляд сам собой вернулся к списку подарков.
- Не вас одну... - тут я сообразила, что говорю лишнее, и добавила, -
поздравляю.
- Пана еще кого-то хочет выдать замуж? - глаза Лики округлились.
- Не знаю, - я пожала плечами.
- Выслушайте меня, хорошо? - карие глаза уставились на меня строго.
Анжелика Васильевна Домовая, как уже было сказано, дочка Василия
Петровича Домового. Ее родитель - один из городских авторитетов.
Частенько мелькает в криминальной хронике и новостях. Депутат
Законодательного собрания и "человек из команды губернатора". Обычная
история бизнес-карьеры для нашей криминально-культурной столицы. Домовые
обитают в Стрельне, по соседству с Константиновским дворцом. Мамы у Лики
нет. Она смутно помнит вечно пьяную, вульгарно-красивую женщину, которая
била ее по щекам половой тряпкой. Василий Петрович на заре своей карьеры
часто сидел в тюрьме и практически не бывал с семьей. Однажды он приехал
за маленькой Ликой и увез ее в Лондон. Там девочка окончила школу,
поступила в колледж. Недавно Василий Петрович забрал ее в Россию. По
словам Лики, забрать ее раньше было небезопасно. Мать свою она больше не
видела и не особенно хочет знать, что с ней стало. Теперь Василий
Петрович собирается выдать Лику замуж, причем настаивает на этой свадьбе
категорически и к мнению взрослой дочери прислушиваться не собирается.
- Он назначил свадьбу на двадцать первое марта. Моего будущего мужа
зовут Никита Шерер. Он раньше был женат.
Я хотела возразить, что это бывает, и причины для обращения к
частному детективу тут нет. Вот если жениху лет шестьдесят и женат он
был не один, не два раза, а, скажем, девять. Да еще от каждого брака
имеет по двое взрослых детей и одной злобной экс-теще. Бывшие
родственники вступили в преступный сговор с целью уничтожения Лики...
Тогда можно поволноваться.
- Женат на моей подруге Эле Гавриловой, - продолжила свой рассказ
Лика. - Эля пропала год назад. При весьма глючных обстоятельствах.
- Каких? - не поняла я.
- Уфологией увлекалась. Мечтала в контакт с внеземным разумом
вступить. И вступила. У них был какой-то съезд, прямо во время пикника
на полянку опустилась тарелка и забрала Элю. Это видели пятьдесят
человек! В газетах писали, не помните? - Нет.
Я давно не читаю газет. Серьезные издания изъясняются таким
менторским тоном, что вызывают нездоровое желание использовать их вместо
туалетной бумаги. Несерьезные пугают заголовками типа "Страстная училка
насиловала и убивала своих учеников" или "Десять лет без права
перепиха".
- Неважно. Так вот, Эля в течение пяти лет должна считаться без вести
пропавшей. Но Никите на прошлой неделе выдали свидетельство о смерти
Эли. Хотя никаких доказательств того, что она умерла, нет! Не нашли ни
тела, ни вещей - вообще ничего. Я боюсь Никиту! Знаете, я почти уверена
- он убил Элю. Но ничего изменить не могу. Приготовления к нашей свадьбе
идут полным ходом. Честно говоря, я в ужасе...
- Лика, вообще, по закону, никто не может принудить вас к замужеству.
Вы можете просто отказаться и все! - совет представлялся мне очевидным.
- Не могу, - ответила она. - Папа знает, что Никита мне нравился,
даже очень. Если я скажу, что его разлюбила, он начнет допытываться -
почему? А это может повредить одному человеку. Понимаете, мы встретились
совсем недавно. Я поняла, что он настоящий, сильный, умный! К тому же
вся эта история с Элей! Никита ведь не мог сделать мне предложение, пока
у него не было свидетельства о смерти Гавриловой, и он его получил!
Понимаете? Предложение выглядело так странно! Пришел он к папе и сказал,
что давно меня любит и хотел бы на мне жениться. Папа дал согласие! А я
уже готовила почву, чтобы представить отцу того, кто мне всех дороже!
- Но почему об этом нельзя сказать? - недоумевала я.
- Он работает у папы, - потупив глаза, призналась девушка.
- И что?
- Что-что... Вы моего отца не знаете. Он если разозлится - такое
может устроить!
- Ну не убьет же он его! - искренне возмутилась я.
- Нет уверенности, - последовал ответ. Удивительно, насколько в
некоторых семьях чтят традиции! Отец решает, за кого его дочь должна
выйти замуж, и может пристрелить неугодного жениха. Да уж, Россия -
страна контрастов.
- Ничего не понимаю, - удивилась я, - почему ваш папа так хочет,
чтобы вы стали женой именно этого Никиты?
- Он говорит, что я просто не понимаю своего счастья и не вижу, как
меня любит Никита. Понимаете, папа в последнее время очень напряжен. Он
стал бояться, что его могут посадить или убить, конфисковать все
имущество, и тогда я останусь ни с чем. Этим он и объясняет свое желание
выдать меня замуж за Шерера как можно скорее, - Лика посмотрела в
сторону, - но я думаю, все из-за "Оргсинтеза". После Элиного
исчезновения на их семью будто проклятье свалилось. В течение трех
месяцев погибли ее мама, брат и отец. Гавриловы, может, слышали?
- Слышала.
Об убийстве Гаврилова местные новости кричали, захлебываясь. Мол,
наступает кровавый передел бензиновой собственности.
- Подожди, - соображала я, - получается, что Никита унаследовал их
имущество? И в случае твоего замужества твой папа получит, как минимум,
три четверти "Оргсинтеза"?
- Получается, что так, - кивнула Лика. - Во всяком случае, Никита
сказал, что сразу после свадьбы он переведет на папино имя ровно столько
акций, сколько нужно для контрольного пакета. Понимаете, когда у дяди
Лени было пятьдесят процентов, они с папой все равно решали вдвоем.
Никто свою долю продавать не собирался. Но Никите "Оргсинтез" не нужен.
Он не хочет вообще в этот бизнес зарываться. Он хочет продать все, что
ему досталось от Гавриловых. Сами понимаете, папа заинтересован больше
всех. А тут такой случай! У него инсульт будет, если я откажусь за
Никиту замуж...
- Ваш отец в курсе, что раньше вы относились к Никите с симпатией?
- Да, но сейчас я люблю другого человека! Кроме того, я уверена -
Никита убил Элю. Не сам, конечно. Но придумал и организовал он. Сами
подумайте - он Эльку терпеть не мог, женился, потому что она его
приперла. Никита на своем "Жигуле" в ее "Мере" въехал. Как живым остался
- не понимаю. "Жигуль" будто бронированный! У "мерина" мотор в кашу, а
это "ведро" только фары побило! Попал бы Никита на бешеные бабки. Где
ему за новый "Мерседес" пятьдесят штук взять? Элька все правильно
рассчитала, вцепилась в парня, как бульдог... Я с Никитой познакомилась
перед самой свадьбой. Влюбилась, не скрою. Хотела его у Эли увести, но
потом понаблюдала и разочаровалась. Он какой-то странный. Словами не
объяснить. Мороз по коже бежит. Вроде улыбается, глупости всякие
говорит, старается быть милым, а чувство такое, будто он тебя прирезать
хочет или задушить. Только это не сразу. Через какое-то время понимаешь.
Папа настолько в себе уверен, ему любая опасность - фиолетово.
Единственная возможность его переубедить - это доказать, что Никита убил
Элю, а может, и дядю Леню. Папина служба безопасности мне помогать не
станет... На вас последняя надежда! Я уже истерики папе устраивала,
сбежать грозилась - все без толку.
Да, не слабо... но почему бы не изложить родителю свои сомнения так
же четко, как мне? Неужели Домовой такой изверг, что ради
нефтеперерабатывающего комбината пожертвует собственной дочерью? Хотя,
черт его знает. В новостях как-то сказали, что стоимость "Оргсинтеза"
несколько миллиардов в твердой валюте.
- А почему вы не хотите обратиться в правоохранительные органы? -
спросила я. - Ведь если налицо нарушение закона, если Никита, как вы
говорите, преждевременно получил свидетельство о смерти жены...
- Я?! В милицию?! - Лика вытаращилась на меня так, будто вторые уши
заметила. - Во-первых, папа об этом, узнает в ту же секунду, а
во-вторых, что менты могут? В лучшем случае, если вы доказательства
найдете, они Никиту посадят. Но для этого нужны железные улики... И еще.
Вам, скорее всего, придется поселиться у меня. Под видом какой-нибудь
репетиторши. Это ни у кого не вызовет подозрений.
- Зачем? Чтобы расследовать обстоятельства исчезновения вашей
подруги, это совсем не обязательно.
- Я хочу, чтобы вы и за Никитой приглядывали. Что он папе говорит,
какие они планы строят.
Понятно, Лика не первый клиент, который пытается использовать меня
как телохранителя.
- Я все продумала, - Лика вытащила из сумочки лист бумаги и протянула
мне. - Здесь написано, как до нас добраться, как кого зовут и условия.
Можно представить вас учительницей хороших манер. Вы ведь вроде из
князей? В "Светской хронике" показывали...
Пришлось признаться. Моя бабушка, княгиня Аира Друзе, жившая в
Эстонии, чудом спаслась в 1940 году. Она приглянулась маршалу
Ворошилову. Тот был настолько увлечен, что дал их ребенку, моему отцу,
свою фамилию. Обо всем этом я узнала год назад. Эстонское правительство,
приняв закон о реституции, возвратило мне бабушкину недвижимость. На
средства, что поступают от аренды, я живу, содержу детективное агентство
и кота Себастьяна.
- Угу.
- Ну вот! Скажем, что вы обучаете меня этикету. У нас очень большой
дом, так что ваше присутствие будет не очень заметно, У папы все время
кто-то гостит.
- Хорошо, - я машинально взяла листок.
- Сколько вы обычно берете за работу? - поинтересовалась Лика.
- Э-э... - я замялась.
На эти вопросы отвечает Николай Иванович. Во мне работает инстинкт
бюджетника. Проработав двадцать лет на "скорой", я привыкла получать
зарплату из кассы. Теперь мне каждый месяц присылают причитающуюся
арендную плату из Эстонии. Поэтому требовать деньги за детективные
услуги мне почему-то неудобно. Как будто взятку берешь с родственников
пациента.
- В зависимости от сложности и продолжительности расследования, -
ответила я уклончиво.
- Хорошо, подумайте до завтра, - согласилась Лика, - времени у вас
будет очень мало. Торговаться не собираюсь.
Последнюю фразу она произнесла настолько неуверенно, что прозвучало
анекдотически: "Прошу вас в разумных пределах ни в чем себе не
отказывать".
Лика встала, направилась к выходу, и тут в дверь влетел Николай
Иванович. Чуть не сбив клиентку с ног, уставился на нее ненормальным
взглядом.
- Вы по делу? - нервно спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
- Да, но мы уже все обсудили, - Лика повернулась ко мне. - Вот вам
фотографии. На первой Эля с братом. На второй - ее родители, Леонид
Аркадьевич и Кристина Федоровна.
- Вот и хорошо, вот и ладненько, - помощник мягко подтолкнул девушку
к двери, - к нам, знаете ли, санэпидназдор сейчас нагрянет! Увидят, что
у нас клиентура есть - сразу так зарядят, что мама не горюй! Так что
спасибо и до свидания!
- Но... - Лика хотела что-то еще сказать.
- Все-все-все! - младший детектив Яретенко вытолкнул ее за дверь.
На нем был выходной костюм, серый с отливом, золотой галстук в черную
клетку. Судя по крепкому аромату, моментально заполнившему помещение,
мой помощник в очередной раз воспользовался туалетной водой "Сикрет
Сервис", которую ему подарили на пятидесятипятилетие. Было это как
минимум лет семь назад.
- Коля, с чего вдруг к нам санэпиднадзор? - недоуменно спросила я.
- Сашка, долго объяснять, но ты не могла бы на время пересесть в мой
кабинет и притвориться младшим детективом? Свою просьбу помощник
подкрепил недвусмысленным жестом. Взял меня за локоть, вытащил из-за
стола и отбуксировал в соседнее помещение. Я едва поспевала перебирать
ногами, проклиная тесные модные туфли. Неудобно, и ноги быстро устают, а
я все равно таскаю "шпильки". Из-за юношеского комплекса. Во времена
моей молодости рост, превышающий метр семьдесят, считался
непростительным уродством для женщины. Я зимой ходила в осенних сапогах,
потому что у них подошва тоньше. Сутулилась, втягивала голову в плечи. В
общем, мрак. Теперь, когда мой рост вызывает завистливые вздохи -
отрываюсь вовсю. Мучаю коленные суставы и позвоночник высоченными
каблуками.
- Сашка, я тебя не так часто о чем-нибудь прошу, - прошипел младший
детектив Яретенко. - Пожалуйста, всего на несколько минут прикинься
младшим детективом! - Тобой?!
Я хотела возразить, что принять меня за упитанного пенсионера,
эксперта по противолодочной обороне, капитана первого ранга в отставке и
по совместительству младшего детектива Яретенко может только слепой. Да
и то если я буду притворяться немым пенсионером.
- Ешкин кот! Не мной! А младшим детективом!
- А ты?
- Прикинусь тобой - владельцем агентства!
- Что, такая серьезная проверка? - ужаснулась я.
Входная дверь чуть слышно хлопнула. В приемной раздался высокий,
требовательный голос.
- Николя! Я уже здесь!
- Она уже здесь, она уже здесь! - заметался Николай Иванович,
судорожно поправляя галстук и приглаживая остатки волос на голове. Потом
обернулся ко мне и умоляюще сложил руки. - Пожалуйста, пожалуйста!
Только не забудь, о чем я тебя просил. - С этими словами помощник исчез
в моем кабинете.
Здесь надо пояснить. Конструкция нашего офиса такова. Входная дверь
ведет в большой холл - приемную. На "рецепшине" сидит Людочка,
детектив-администратор, как она сама себя называет. Напротив входной
двери мой кабинет, а слева кабинет Николая Ивановича. Но поскольку
раньше эта комната была проходной, мы поставили еще одну дверь. Таким
образом в кабинете младшего детектива получилось две двери - одна в
холл, другая ко мне.
В недоумении я встала около двери в приемную. Подслушиваю, что
творится в собственном офисе, - это же надо так опуститься!
Дверь моего кабинета отворилась.
- Катенька! Какая неожиданность! Я так рад тебя видеть! - раздался
голос Николая Ивановича.
- Я тебя жду уже черт знает сколько времени, - ответил ему
недовольный женский голос. - Ты чего так долго меня не встречал? Вот,
планировала зайти к тебе на минутку, по дороге к Людочке Сенчиной, а
теперь, получается, что из-за тебя опоздаю! Ах, Николя, ты всегда был
таким непунктуальным!
- Людочка, - проигнорировал возмущение дамы помощник, - завари нам
кофе!
- Мне кофе не надо, - обиженно прогундосила капризница, - я же
сказала, что я на минуту.
- Люда! - приказным тоном обратился Николай Иванович к
детективу-администратору. - Не заваривай кофе!
- Так это и есть твоя контора? - чуть презрительно спросила
неизвестная дамочка. Небогато...
Тут я возмутилась. Полы из вишневого паркета, кожаная мебель
кремового цвета, полимерная штукатурка с эффектом "бархата"
блекло-лососевого цвета, эксклюзивная постановка света, авторские
растительные композиции и работа дизайнера Дмитриевой ей не нравятся?
Небогато?
- Кгхм!
Я решительно нажала на ручку и распахнула дверь. Николай Иванович
держал под ручку женщину лет пятидесяти. Выглядела она моложаво,
очевидно, хорошо следит за собой. Крашенные в блондинистый цвет волосы
аккуратно уложены в старомодную, но элегантную прическу, кожаная
сумочка, норковая шубка в пол. Шубка не новая, но в хорошем состоянии.
Крой 50-х годов прошлого века, прямой и воротничок "шалькой". Масса
бижутерии. Шея замотана бусами из искусственного жемчуга, в волосах
заколка тоже под жемчуг, на руках множество колец и перстней. Лицо
накрашено густо, но не вульгарно. Толстый слой плотного тонального
крема, румяна, тушь, старческие губы "в нитку" старательно обведены
карандашом и накрашены ярко-красной помадой.
- Саша, занеси мне последний отчет, - сурово дал мне указание Николай
Иванович и с достоинством проводил даму в мой кабинет.
Как только дверь захлопнулась, я вытаращилась на Людочку.
Людочка знает младшего детектива Яретенко дольше, чем я. Она работала
чертежницей в центре противолодочной обороны, которым мой помощник
руководил до пенсии.
- Ты что-нибудь понимаешь? - тут я сообразила, что разговариваю
шепотом, и откашлялась. - Кто это?
- Генеральша Русакова, Екатерина Львовна, - лицо Людочки прибрело
такое кислое выражение, будто ее заставили разжевать лимон. - Ее муж был
главным ракетчиком в Северном военном округе. Умер в прошлом году.
- Николай Иванович с ней давно знаком?
- Всю жизнь мечтал поиметь Гусакова в ее лице, - ляпнула, не подумав,
детектив-администратор.
И поведала захватывающую историю о соперничестве Гусакова и Яретенко.
Генерал Гусаков - из знатной военной фамилии. Военными были его отец и
дед, оба дослужились до высоких чинов. Генералом Гусаков-младший стал в
сорок пять лет - немыслимо стремительная карьера. Он командовал войсками
ПВО Северного военного округа. Николай Иванович, напротив, представлял
собой не противовоздушную, а противолодочную оборону. Вырос капитан
первого ранга в деревне под Харьковом, в военное училище поступил по
бедности. Там кормили, одевали, была перспектива. То, чего Гусаков
добился через связи, знакомства и семейную репутацию, Николай Иванович
заработал собственной хитростью, изворотливостью и каторжным трудом. Все
были уверены, что он станет вице-адмиралом, но по причине сокращения
войск этого не случилось. На пенсию он отправился капитаном первого
ранга.
Волею судьбы Гусаков и Яретенко оказались в одном военном гарнизоне -
Североморске. И весь срок службы друг с другом нездорово соревновались.
Генерал доставал венгерскую стенку, Николай Иваныч расшибался в лепешку,
чтобы достать немецкую, причем фээргэшную. Генерал получил
четырехкомнатную квартиру, наш командир всеми правдами и не правдами
вытребовал себе пятикомнатную. Но все усилия Яретенко шли прахом. В
материальном плане преимущества он добился, но местное общество
предпочтение отдавало Гусакову. Из-за жены генерала - той самой
Екатерины Львовны, которая только что обозвала обстановку моего офиса
"небогатой". Генеральша Гусакова носила платья с глубоким вырезом,
знала, где достать "Шанель № 5" и слыла местной примадонной. Все
офицерские жены смотрели ей в рот и свои поступки неизменно соизмеряли с
мнением генеральши. Пользуясь своею властью над женскими умами,
Екатерина Львовна быстренько превратила супругу злейшего врага Яретенко,
Эмилию Ивановну, в персону нон грата. Впрочем, особых усилий генеральше
и не потребовалось. Один эпизод со снегом чего стоит! Дочка штабного
офицера Кускова безрезультатно добивалась у супруги Николая Ивановича,
заведовавшей единственным в Се-вероморске меховым ателье, каракулевой
шубки вне очереди, рассорилась с Эмилией Ивановной и крикнула: "Да у вас
и снега зимой не допросишься!" На следующий день местный уборщик
подъехал на "КамАЗе" к "Москвичу" Кусковых и вывалил на него снега не
менее тонны. Довольная Эмилия Ивановна на глазах у изумленных владельцев
машины, подошла к образовавшейся куче и воткнула в нее записку: "Чтобы
никто не думал, будто я жадная". Николаю Ивановичу пришлось спешно
заминать скандал, уступив Кускову очередь на льготную покупку японского
телевизора.
Людочка меня отвлекла, я успокоилась и снова подумала о сервизах.
- Люда, ты не знаешь, есть у нас где-нибудь специальный магазин
посуды? Мне подарки к свадьбе надо купить.
- Возле Финляндского вокзала, я там сестре на юбилей фужеры покупала.
Недорого, и выбор большой.
Я задумчиво посмотрела на свою дверь, потом на часы.
- Как ты думаешь, они там надолго? Может, успею съездить в этот
магазин.
Хотя с "Лиговки" до "Площади Ленина" далековато. Или пойти пообедать,
пока Николай Иванович пускает пыль в глаза генеральше Гусаковой?
Интуиция подсказывала, что этот процесс может затянуться. И тут я
сообразила, что сумочка вместе с кошельком, кредиткой и ключами от
машины осталась в кабинете. Только я об этом подумала, как дверь
распахнулась, и оттуда выплыла довольная генеральша.
- Могу ли я надеяться на встречу сегодня вечером? - целовал ей ручку
сияющий младший детектив. - Сегодня в Мариинке "Принцесса Перлипат".
Новая постановка Шемякина. Я возьму для нас ложу.
- Даже не знаю, - кокетливо отвернулась Гусакова. - Право же, моя
мама этого не одобрит...
Я едва смогла сохранить серьезное лицо. Если Гусаковой полтинник, то
маме ее, должно быть, никак не меньше семидесяти. Представляю себе
картину "мама не одобрит". Пятидесятилетней фифе Гусаковой несется вслед
надтреснутый старушечий голос: "Чтобы в десять была дома!"
- Что вы стоите как столб? - надменно обратилась ко мне генеральша. -
Откройте дверь!
Меня это настолько шокировало, что я немедленно распахнула перед
Екатериной Львовной створку.
- Следует быть сообразительнее! - прошипел Николай Иванович. -
Прости, Катенька!
- Ох... - вздохнула Гусакова. - Все ж таки покойный Владимир
Александрович умел подбирать себе людей...
Николай Иванович покраснел и смутился.
- Катенька, Саша - прекрасный аналитик! Она думает о расследовании и
обычно рассеянна.
- Фи! Николя, как детектив может быть рассеянным?! - тут же
возмутилась Гусакова.
- Вы знакомы со многими детективами? - вполголоса поинтересовалась я.
- Саша, где отчет? - сердито оборвал меня Николай Иванович. -
Екатерина Львовна, между прочим, разбирается в людях лучше нас с тобой!
Смотри, как она точно подметила, что ты рассеянна. Я-то тебе не говорю,
из вежливости. Вот даже с этим отчетом. Когда тебя просили его занести?
А?
- Но вы были за-заняты, Николай Иванович, - я от возмущения стала
заикаться.
- Всегда найдется сто оправданий, чтобы не выполнить работу, -
назидательно вздохнула Гусакова, скорчив презрительную мину. - Подумайте
об этом. В любом деле главное - результат! До вечера, Николя. Во сколько
спектакль?
- В восемь, - радостно встрепенулся помощник.
- Значит, я жду тебя в семь. Не забудь, мама любит персики, розы
"Черный принц" и духи "Красная Москва".
"Бедный Николай Иванович! Где же он возьмет "Красную Москву"?" -
подумала я. Это ж парфюмерный антиквариат! Но младший детектив Яретенко
и ухом не повел.
- Буду в семь.
- Ах, прямо как с Владимиром Александровичем, - закатила глаза
генеральша, - помню, как он заезжал за мной на своей черной "Волге"...
Глаза Николая Ивановича забегали из стороны в сторону. Несчастный!
Говорила я ему, не покупай "Ниву"! Получив деньги за предыдущее крупное
дело, Николай Иванович решил не шиковать и вместо иномарки приобрел
однокомнатную квартирку, деревянную дачу с шестью сотками и машину
председателей колхоза. То-то ему генеральша задаст, увидев ее! Людочка
спряталась за своей стойкой. Мне, с высоты своего роста и каблуков, были
видны ее вздрагивающие плечи.
Наконец, после бесчисленных расшаркиваний, поцелуев руки, поклонов и
заверений в восхищении, мадам Гусакова и Николай Иванович выкатились на
лестницу. Людочка подняла лицо и принялась вытирать растекающуюся тушь
платочком. Я секунду подумала и бросилась в свой кабинет. Открыла
створку окна и высунулась на улицу. Генеральша подошла к черной "Волге",
которая, видимо, досталась ей от мужа, села на водительское место и
укатила, обдав Николая Ивановича снежным крошевом из-под колес.
Николай Иванович вернулся с пакетом пряников и сеткой мандаринов. В
соседнюю булочную, значит, успел забежать. Я сидела в своем кресле.
- Сан Саныч, хочешь пряник? - спросил он, шурша целлофаном.
- Нет.
- А мандарин?
- Нет. Повисла пауза.
- Ну как тебе моя новая пассия? - спросил младший детектив,
раздувшись от гордости. - Ее муж был генералом. Его даже министром
обороны хотели назначить. Не успели...
- Ты с ней встречаешься из уважения к памяти покойного кандидата в
министры обороны? - спросила я.
- Сашка, - серьезно обратился ко мне младший детектив, - вот я всегда
знал, что ты - собака на сене! Ни себе - ни людям!
Суть этого упрека сводится к следующему. Когда-то меня угораздило
спасти капитана первого ранга в отставке от инфаркта. Тогда из чувства
благодарности, вероятно, он сделал мне предложение. Я рассмеялась.
Николай Иванович обиделся. Пару месяцев со мной не разговаривал, но
потом оттаял. Мы с ним подружились. Осенью прошлого года совместными
усилиями спасали от тюрьмы его дочку Марину. Тут и завязалась наша
детективная деятельность. Недавно Николай Иванович повторил свое
предложение, и опять получил отказ. Теперь, стало быть, он решил
жениться на генеральше Гусаковой.
- Я просто так спросила, - нужно было срочно переводить тему. -
Кстати, девушка, которую ты так неосмотрительно выпер вон, - Анжелика
Домовая. Слышал про Василия Петровича Домового? Так вот, это его дочка,
и она хочет, чтобы мы расследовали обстоятельства исчезновения ее
подруги.
Николай Иванович присел на диван.
- Вот счастья-то навалило! Вечно тебе везет! Эх, жаль, меня не было!
Когда приступаем? Сама понимаешь - отказаться нельзя, облажаться тоже.
- Во-первых, ты был и наплел какой-то чуши про санэпиднадзор, а
во-вторых, подожди радоваться. Лика утверждает, будто бы ее подругу убил
муж. Но обставил это, как похищение жены инопланетянами.
- Во дает! - хмыкнул Николай Иванович. - Малый с фантазией. Надо было
мне тоже организовать что-нибудь этакое. Помнишь, я рассказывал, как с
Милькой разводился? Мне бы тогда эту идею! - мечтательно вздохнул
Николай Иванович. - Можно было бы ее похищение на снежного человека
свалить. Ты знаешь, у меня был мичман необыкновенной волосатости. Он в
раздетом виде вполне мог бы исполнить роль снежного человека.
- Это еще не все, - я покачала головой, - пропавшая подруга - Эля
Гаврилова, дочка Леонида Гаврилова.
- Ну?! - глаза помощника сперва округлились, а затем подернулись
мечтательной поволокой. - Денег, наверное, обещали целую кучу... Слушай,
Сан Саныч, кстати, о деньгах. Ты не могла бы мне одолжить немного в счет
этого дела?
- Могла бы, но ты послушай дальше. Теперь Лику, эту Домовую, хотят
выдать замуж за вдовца Гавриловой, Никиту Шерера, чтобы получить
унаследованную им половину "Оргсинтеза". Нас с тобой наняли, чтобы
расстроить их свадьбу.
- Сашка, я даже представить не могу, сколько это денег! Гусакову и не
снилось!
- Есть вероятность, что мы ничего не получим - времени до свадьбы
меньше месяца.
- Сан Саныч, - младший детектив меня не слушал, - так что, одолжишь
мне тысяч пятьдесят в счет моей доли?
Я тяжело вздохнула.
- Тебе прямо сейчас выдать?
- Да, если можно, - кивнул младший детектив, - ты себе не
представляешь, сколько ложа в Мариинке стоит! А еще ресторан, такси!
- Надеюсь, Гусаков от ревности в гробу перевернется, - вздохнула я.
Кажется, Николай Иванович относится к генеральшам, как я к обуви на
высоких каблуках. Не выдать ему пачку бордовых купюр было бы свинством
при таких обстоятельствах. Не гуманно лишать пенсионера женщины его
мечты.
- Не перевернется, - ответил младший детектив, - его, к несчастью,
кремировали.
- И здесь он вас надул, товарищ командир! - раздался из приемной
заикающийся от смеха голос Людочки. Николай Иванович не имеет привычки
закрывать за собой дверь.
- Ты, чем подслушивать, лучше бы цветы полила! - огрызнулся в ответ
помощник.
Пока я собиралась, Николай Иванович успел насмерть поругаться с
детективом-администратором. Он утверждал, что его отношения с Екатериной
Львовной никого не касаются. Людочка же отвечала, что, раз он привел
генеральшу Гусакову на работу да еще изображал директора, его отношения
с этой дамой автоматически получают статус общественных.
Я тем временем внимательно рассматривала Элину фотографию. Камера
запечатлела ее с братом на фоне симпатичной пасеки. Они стояли в
фартуках и рукавицах, на брате была специальная пчеловодческая шляпа с
откинутой сеткой. Эля поставила ногу на камень, в одной руке она держала
дымовой мех... Девушка "лошадиного" сложения, крупная кость, грубая,
сильно загорелая кожа. Интересно, сколько ей лет? Говорят, что загар
вызывает преждевременное старение кожи, но до сих пор я в это не
особенно верила. У Гавриловой были маленькие колючие глазки, почти
черные, близко посаженные к переносице. Резко очерченные скулы и
квадратная нижняя челюсть. Крепкий подбородок, крупные мясистые губы и
странно тонкий, будто взятый от другого лица, нос.
Единственное, что в девушке можно было назвать красивым, - волосы.
Густые, тяжелые, абсолютно прямые, блестящие пряди спадали ей на плечи.
Природа явно перепутала слагаемые генетических коктейлей. Брат
Гавриловой, в пику как бы вытесанной из камня сестре, выглядел
субтильным, нежным, светлокожим и гибким, как тростиночка. Ростом он
едва доставал Эле до плеча. Оленьи глаза с поволокой, мягкие волосы.
Немного портил впечатление тонкий, будто скривленный рот... Этакий
купидон-развратник. Трудно вообще поверить, что брат и сестра - родные.
На другой фотографии Кристина Федоровна и Леонид Гаврилович стояли с
бокалами шампанского в руках. По всей видимости, снято на какой-то
светской вечеринке. На заднем плане толпа людей в вечерних платья и
смокингах. Эля, очевидно, унаследовала телосложение от матери. Только
Кристину Федоровну отличала не правдоподобная, болезненная худоба. Даже
на снимке можно было пересчитать торчащие ребра в декольте ее платья. На
ребрах лежало бриллиантовое колье. Дама выглядела словно скелет
наложницы Тамерлана, вырытый из могильника. Плоть исчезла, украшения
остались. Яркий макияж, суровый начес и очки в стиле 60-х в оправе,
усыпанной бриллиантами, превращали дистрофию Кристины Федоровны в
феноменальное, поразительное уродство. Словно в насмешку, дама
облачилась в обтягивающее короткое черное платье с квадратным вырезом и
открытыми руками. Из-под юбки торчали две веревки, которые с
большой-пребольшой натяжкой можно было назвать ногами. Леонид Аркадьевич
Гаврилов являл собой полную противоположность супруги. Маленький,
абсолютно лысый, с веселыми, блестящими серыми глазами, румяный,
плотный, излучающий энергию. Под серым костюмом - черная майка.
Тут я неожиданно подумала, что все люди, чьи изображения я держу в
руках, мертвы. Почувствовав, как вдоль позвоночника пробежал холодок,
поспешила убрать фотографии в свою "следовательскую тетрадь". Записываю
в нее свои размышления и наблюдения. Помогает упорядочить информацию.
Оставив младшего детектива в офисе, я поехала на площадь Ленина, в
тот самый магазин, о котором говорила Людочка. Надо закрыть вопрос с
подарочными сервизами, пока есть время. Потом, вполне вероятно, его
может не оказаться. Или я попросту забуду о покупке подарков. Тогда
придется носиться по магазинам непосредственно в день свадьбы и хватать
первое, что подвернется под руку.
Весенняя погода давала о себе знать. Под вечер вода, растопленная
дневным весенним солнцем, замерзла, и дорога покрылась тончайшим слоем
прозрачного льда. Вдобавок к этому индикатор бензина вспыхнул угрожающим
красным цветом. Я перестроилась в правый ряд и стала высматривать
какую-нибудь бензоколонку. Благо они теперь на каждом углу. Каково же
было мое удивление, когда на знакомом пятачке, я увидела огромную
очередь!
"Распродажа у них, что ли?" - родилось в мозгу дурацкое
предположение.
Проехав еще километр, на следующей топливной точке увидела точно
такую же картину. У меня зашевелились нехорошие предчувствия. Может
быть, правительство готовит очередное повышение акцизов? И народ по
привычке запасается на "черный день"? Решив разведать обстановку, я
пристроилась в хвост очереди. Опустила стекло и спросила у мужика,
тоскливо глядящего из окна старенького джипа "Гранд Чироки":
- С чего это вдруг очереди образовались?
Мужик перевел на меня коровьи, грустные глаза и протянул:
- Так бензина скоро ни хрена не будет.
- В смысле? - не поняла я.
- Вы что, газет не читаете? - встрял дядька из "пятерки",
остановившейся позади джина, - Во!
И продемонстрировал номер "Коммерсанта", будто я на расстоянии в пять
метров смогу прочитать газетный текст.
- Можно посмотреть?
Я сдала назад и взяла газету. Статья под заголовком "На последних
бензиновых парах" гласила: "В британских газетах продолжают активно
муссироваться слухи о возможном вхождении российского "Оргсинтеза" в
группу "Роял Датч&Шелл". "Оргсинтез" - одна из крупнейших компаний
Северо-Запада России. Стоимость ее активов оценивается в три с половиной
миллиарда долларов. Не секрет, что в течение долгих лет руководство
"Оргсинтеза" активно добивалось увеличения экспортных квот на
производимый ею бензин... Впервые слухи о возможной покупке "Оргсинтеза"
корпорацией "Шелл" появились сразу после загадочной смерти Леонида
Гаврилова - скандально известного петербургского предпринимателя. Новый
владелец его акций, Никита Шерер, до сих пор не сделал никакого
заявления... Однако рядовых потребителей мало интересуют вопросы
передела собственности. Для них гораздо важнее последствия... Не надо
быть экспертом, чтобы понять - продавать бензин за границу "Оргсинтезу"
выгоднее, чем реализовывать его на внутреннем рынке..." Сзади раздался
нервный гудок.
- Заснула, что ли?! - оглушил меня надсадный женский дискант.
Сиреневая "десятка" мигнула фарами, показывая, что надо проезжать.
- Вам это надо?! - крикнула я мужику, показывая газету.
- Можете оставить! - ответил тот. Запихнув пистолет в бак, я медленно
побрела к окошечку. Если сопоставить рассказ Лики и содержание статьи в
"Коммерсанте", получается, что тот, кто получит контрольный пакет
"Оргсинтеза", может получить за него невообразимое количество денег.
- Эй! - кассирша в окошечке нетерпеливо постучала ладонью по стеклу.
- Дама! Вам только в бак? В канистры наливать не будете?
- Нет, спасибо, - поблагодарила я.
- Зря, скоро, может, вообще бензина не станет или будет по такой
цене, что особо не поездишь, - вздохнула добрая женщина. - Чтоб они
сдохли, гады! Сначала наворуют, потом иностранцам продают, а людям как
жить?
Оставив этот риторический вопрос без ответа, я вернулась к машине.
Пока запихивала деньги в кошелек, рассыпала мелочь.
- Это к неприятностям, - констатировал тот самый мужик из "пятерки",
чью газету я нагло присвоила. Он наливал не то пятую, не то шестую
канистру.
- И что? - у меня почему-то ни тени сомнения не появилось, что
неприятности мне обеспечены. - Собрать надо?
- Ни в коем случае! - покачал головой знаток примет. - Мелочь
собирать - к бедности и болезням. Надо нищему дать червонец.
Как назло, ни одного нищего вокруг не оказалось. Откуда им взяться на
бензоколонке?
- Да нет! - вмешалась дама из сиреневой "десятки". - Это вы про соль
говорите! Соль рассыпать к ссоре и собирать нельзя, а то еще хуже будет!
- Наоборот, - пробасил бритоголовый субъект из джипа, - соль надо
собрать и через левое плечо бросить!
- Освятить машину надо, - назидательно встрял дедок, заливая свои
канистры. - Тогда ничего ей не страшно.
- Ага, - недовольно протянул браток, - я свой "Эксплорер" освятил! На
следующий же день в такую аварию вляпался!
- Не слушайте вы их! - снова обратилась ко мне дама из сиреневой
"десятки". - Найдите пятак советский и бросьте под капот! Верное
средство. Дедушка свой танк так оберегал во время войны.
Я тихонько скользнула в машину и укатила, пока не началась драка.
До самого Финляндского вокзала мне попадались заправки, переполненные
машинами. Вдали показалось вечно обшитое лесами здание. Ремонтируют
вокзал постоянно. Причем, как снаружи, так и внутри. Иногда у меня
возникает подозрение, что причина в рекламных площадях. Чистый, свежий
фасад нельзя завешивать огромными щитами и растяжками с рекламой
окрестных магазинов, а строительные леса - пожалуйста. Впрочем, польза в
этом есть. Одна из растяжек крупно и наглядно демонстрировала, как
проехать в магазин "Торжество".
В царстве фарфора и хрусталя творился невиданный ажиотаж. Прямо как в
семьдесят шестом году прошлого века, когда я отправилась в "Гостиный
Двор" за чешским хрусталем, неведомо как дошедшим до прилавка.
- Фужеры Королевым, чайный сервиз Михайловым, себе вот те рюмочки...
- бормотала какая-то женщина, выписывая в блокнотик цены. - Жора! Займи
очередь в кассу!
Очередь в кассу? На сердце у меня потеплело, будто встретила старого
знакомого. Через минуту я шагала, разинув рот, мимо витрин со
всевозможной посудой. Выбрать восемь сервизов оказалось нелегко.
Производители придерживались крайностей - или аскетичного минимализма,
или украшали посуду таким количеством финтифлюшек, завиточков и цветной
глазури, что рябило в глазах. Наконец я уткнулась в стеллаж "Веджвуд" и
поняла, что мне нравится здесь решительно все, включая пепельницу.
Пепельницы на британский манер называются "плевательницами". Этот
аксессуар был исполнен в лучших английских традициях - на донышке
красовался реалистично прорисованный портрет американского президента.
Решив купить восемь сервизов в подарок, девятый для себя и плевательницу
Николаю Ивановичу (помощник любит семечки погрызть), я позвала
продавщицу. На ее коротком синем пиджачке было вышито: "Мы любим своих
покупателей".
- Да?! - отозвалась измученная любовью к покупателям девушка, ее лицо
выражало тяжелейшее страдание и обиду.
Такое впечатление, что зловредные покупатели не отвечают ей
взаимностью.
- Я хочу весь стеллаж...
- Женщина, стеллажи не продаются!
- Нет, вы не поняли, я хочу стеллаж целиком! - попыталась объяснить
я.
Девушка не стала слушать, развернулась на каблуках и куда-то
ускакала, и вскоре ко мне подлетела тучная особа с раскрасневшимся
лицом.
- Дама! Что вам здесь нужно?! Хороший вопрос для продавца в магазине
дорогой посуды...
- Хочу купить все сервизы, выставленные в этом стеллаже, и эту
плевательницу, - отчетливо выговорила я.
Даже это заявление не смогло расположить ко мне сердца, загрубевшие
от любви к покупателям. Только уговорив кассира открыть аппарат для
кредитных карт, убедив продавца проверить все сервизы, уломав другого
продавца нормально их упаковать и упросив грузчика за триста рублей
аккуратно поставить коробки в машину, мне удалось совершить покупку. Мне
не дали ни скидки, ни подарка в благодарность за чрезвычайно крупное
приобретение, зато всю дорогу довольно "толсто" намекали, что у них-де
рабочий день заканчивается, следовательно, моя внезапная страсть к
фарфору "Веджвуд" неуместна.
ПОШЛИ ВЫ В ЗАГС!
С тех пор как я получила бабушкино наследство и уволилась со
"скорой", минуло всего полгода, однако я уже отвыкла рано вставать. К
Домовым мне надлежало явиться в десять. С учетом времени на дорогу, а
ехать в пригород - подниматься нужно было в половине седьмого. Тупо
потягивая горячий сладкий кофе, я смотрела в окно. Вопреки раннему часу
на набережной было довольно плотное движение. Противоположный берег Невы
обозначался оранжевым контуром фонарей. Петропавловская крепость
затаилась в темноте, как огромный черный дракон. По льду, что вот-вот
должен вскрыться, шустрила какая-то пенсионерка. Бабушка, судя по частым
наклонам и объемной кошелке на санках, собирала бутылки... На
заснеженном пляже Петропавловки поставили ледяные скульптуры в ангаре с
жутковатым названием "Ледяной дом". Наплевав на исторические ассоциации,
туда любят заезжать молодожены (холодной зимой 1740 года императрица
Анна Иоанновна учинила неподалеку от этого места жестокую забаву -
неугодный ей князь Голицын Квасник, превращенный в шута, был повенчан с
калмычкой Бужениновой; специально к этой свадьбе построили дом, в
котором все - кровать, столы, стулья и даже печка - было изо льда, и
отправили туда молодых ночевать).
Горожане, которым лень делать крюк через мост, ходят напрямую по
замерзшей Неве, оставляя но пути обильную стеклянную тару. Частокол
предупреждений "Выход на лед строго воспрещен! Опасно для жизни!" никого
не пугает. В воскресенье на льду разворачиваются целые народные гуляния.
Я лично не могу это наблюдать без внутренней дрожи.
Себастьян чувствовал себя ранним утром гораздо бодрее меня. Он
выпросил себе еды и теперь вел беспощадный бой с телятиной. Отбрасывал
подлый кусок вырезки подальше и, пока тот еще летел, яростно на него
кидался и побеждал.
"Совсем зажрался", - вздохнула я, наблюдая краем глаза кошачьи
забавы.
Николай Иванович как-то искренне и наивно предложил мне завести
мышей, чтобы коту не было скучно.
Гладко зачесав назад волосы, я пригладила их самым частым гребнем,
какой нашла, и уложила знатной порцией геля. Натянув блузку цвета чайной
розы, тесный твидовый костюм в коричневых тонах, нацепив овальные очки
на кончик носа, я придирчиво оглядела свое отражение в зеркале и
осталась довольна. Эталон учительницы хороших манер, в моем
представлении... Однако воздействие "упаковки" на меня оказалось
неожиданным. Захотелось громко выругаться матом, плюнуть на тротуар и
вообще чем-нибудь шокировать публику.
Вытащив записную книжку, я пощелкала ручкой и записала: "План. 1.
Выяснить историю отношений Эли и Никиты.
2. Опросить свидетелей ее исчезновения.
3. Выделить тех, кому была выгодна гибель Эли и ее родственников".
Тут мне в голову закралась неприятная мысль. Из рассказанного Ликой
само собой становится ясно, что мишенью всех
криминально-мелодраматических игу) является "Оргсинтез". Три с половиной
миллиарда долларов - более чем лакомый кусок. Половина его принадлежит
Василию Петровичу Домовому, папе моей клиентки. Вторая половина - ее
жениху Никите Шереру. Если идти путем смертей и наследований, то
вариантов два. Первый: тот, что предлагает Лика. Предположим, Никита
расправился с семьей Гавриловых, чтобы получить наследство. В таком
случае, если его целью является "Оргсинтез" целиком, ему придется
проделать то же самое и с Домовыми. Благо их всего двое. Второй вариант
посложнее. Положим, Василий Петрович спит и видит единоличное владение
нефтеперерабатывающим гигантом. Судьба преподносит ему счастливый
случай. Вдовец Никита Шерер, наследник покойного партнера Гаврилова,
делает предложение Лике. Если еще выяснится, что Никита сирота, то в
случае его смерти наследницей станет Анжелика Васильевна Домовая.
Интересно...
Решив пока не отдавать предпочтения никакой из версий, я надела
сапоги, шубку и окинула оценивающим взглядом свою квартиру. Вроде бы все
выключено. Тишина, как в склепе. На душе защемило. Вот всю жизнь так.
Когда работала на "скорой", нагружалась, как могла, только бы меньше
слушать домашнюю тишину вокруг себя. И сейчас занимаюсь расследованиями
деликатных семейных дел, чтобы не быть одной, наедине со своими мыслями.
Себастьян запрыгнул на коридорный пуфик и жалобно мяукнул.
- Не переживай, - мне стало стыдно бросать преданное существо на
неопределенное время, - скоро вернусь. Николай Иванович с Бронсиком тебя
проведают. Себастьян тяжело вздохнул. Действительно, мышей завести ему,
что ли? Да и мне веселее будет. Не знаю, правда, как наш домовладелец
Семен Борисович к этому отнесется. Впрочем, Семену Борисовичу легко
рассуждать. У него семья на итальянский манер - занимают весь первый
этаж и часть второго. Он сам, жена, с ними дедушка и младшая дочь. В
соседней квартире теща, тесть, старшая сестра жены с мужем и двумя
детьми. Через пролет - родители Семена Борисовича, его младший брат с
женой и тремя детьми. Чуть поодаль живут двоюродные сестры, братья,
тети, дяди с бабушками, дедушками и прочими более-менее близкими
родственниками. Патриархом всего этого семейства является неизвестно в
какой степени "пра" дедушка Карл Фридрихович. Недавно вся семья с помпой
отметила его стодесятилетие. Фаина, супруга нашего домовладельца,
сказала: "Слава богу, у дедушки склероз. Он бы давно помер, но все время
забывает".
Сам Карл Фридрихович не знает, что делал минуту назад, зато отлично
помнит первую мировую, революцию и гражданскую войну. Мозг дедулечки
последние три месяца живет своей чрезвычайно интересной и насыщенной
жизнью. К примеру, вчера к Карлу Фридриховичу приходил Вертинский, а
чуть позже к ним присоединился Маяковский. Артист и поэт напились в
сосиску, потому что дедушка полночи их разнимал и успокаивал. Кажется,
гости Карла Фридриховича не сошлись в политических убеждениях.
Во дворе я застала нашего охранника Славика. Он безуспешно пытался
уговорить Карла Фридриховича не дожидаться внука (Семена Борисовича) из
школы. Учитывая, что внуку под пятьдесят, шансов дождаться его из школы,
да еще и в восемь утра, у Карла Фридриховича не было никаких.
- Дедушка, идем домой!
За спиной Славика вырос тучный внучек. Его рыжая бородка клинышком и
очки в золотой оправе выгодно оттенялись светло-серым костюмом из
чрезвычайно добротной ткани. Должно быть, уже собрался в свой банк.
- Я же говорил! - победно проскрипел Карл Фридрихович. - Семочка,
этот человек утверждает, будто бы тебя не надо встречать из школы! Скажи
мне честно, тебя исключили? Ты напроказил? Я в твоем возрасте был
ужасный проказник.
- Ты и сейчас еще тот, - согласился Семен Борисович, закатывая
коляску с дедулей в дом.
Мне даже завидно стало. Все-таки семья - великая сила. Буквально от
всех моих подруг я слышу беспрерывные стенания о том, как им тяжело
живется, что их дом - дурдом, где нет ни роздыху, ни вздоху. Тем не
менее стоит их квартирам опустеть на недельку - начинается обратная
картина. Скучно, словом перекинуться не с кем, даже если это слово
ругательное, эмоции охладить не на ком и вообще тоска.
Я вырулила на набережную и покатила в Стрельну. Новая машина
реагировала на малейшее движение рулевого колеса. После того как Олег
Корсаков взорвал мой "Фольксваген", новенького желтого "жука".
Осваиваю "Мини Купере". Римейки послевоенных машин для меня куда
привлекательнее суперсовременных "обтекаемых" форм.
Почти у самой цели я уткнулась в колонну грузовиков, которые тащили
материалы на президентскую стройку. Пришлось пристроиться в хвост
колонны и ехать со скоростью сорок, километров. Обогнать длиннющую
колонну не было никакой возможности. Во-первых, головной машины и не
видно, а во-вторых, навстречу двигался точно такой же поток пустых
грузовиков. Покорившись судьбе, я стала поглядывать вокруг.
Дворцово-парковый ансамбль Стрельны долгое время затмевался для
туристов Петродворцом. А между тем здесь, в Стрельне, уникальный
Петровский дворец, единственное в мире сооружение из дерева, выполненное
в стиле барокко. Но вот забытому пригороду улыбнулась удача. Здесь
начали реставрировать Константиновский дворец под будущую резиденцию
главы государства. Участки вокруг мгновенно подорожали, а места здесь
действительно отличные. Недалеко от города, на берегу залива, вокруг
сосновый лес и никакой промышленности. Домовой, видимо, сообразил это
раньше всех. До президентской администрации. Через каждые пятьсот метров
попадались люди в строительных спецовках. Они деловито ровняли грунт или
же производили какие-то замеры. В короткий срок здесь появится
безупречный ряд кирпичных заборов, ощетинившихся камерами, тарелками и
электрическими проводами по периметру.
К резиденции Василия Петровича Домового вела отдельная дорога. Съезд
на нее обозначала табличка "Частное владение - 1000 м". Подъездной путь,
оформленный, как кипарисовая аллея, был безупречно вычищен. Огромные
черные ворота при моем приближении плавно распахнулись. Меня встретил
высокий блондин с пронзительным взглядом серо-стальных глаз. Так и
хотелось добавить: "характер нордический, беспощаден к врагам Рейха".
Темно-синее пальто на шелковой подкладке и перстень белого золота на
мизинце.
- Бекетов, - коротко представился он. - Здравствуйте, Александра
Александровна. Добро пожаловать. Следуйте по этой дороге прямо до самого
подъезда. Там вас ожидает горничная Люся. Можете распоряжаться ею
вполне.
Слегка ошалев от такого приветствия, я кивнула и поехала дальше.
"Можете распоряжаться ею вполне..." Это же надо!
Миновав парк, оказалась на широкой лужайке перед титаническим
особняком.
Поздний русский классицизм с элементами хай-тек смотрелся
оригинально. Черные зеркальные окна арочной формы, лифт "Отис" на лепном
фасаде, разноцветные колонны. Могу спорить, у них бассейн на крыше есть
и висячие сады где-нибудь пришпандорены.
Горничная Люся оказалась вышколенной особой неопределенного возраста.
Если бы такие продавали веджвудский фарфор, продажи этой марки в нашей
стране мгновенно бы возросли. Настоящая английская горничная в черном
платье, белоснежном переднике, при ослепительных манжетах и воротничке.
- Здравствуйте, добро пожаловать, - почтительно поклонилась она. -
Старшая горничная, Людмила. Можно просто Люся. Пожалуйста, следуйте за
мной.
Охранник в черном костюме подхватил мою сумку, как только я открыла
багажник.
- Будьте любезны ваши ключи, машину отведут в гараж и произведут
необходимые процедуры и технический осмотр, - обратилась ко мне Люся.
- Что вы, это лишнее, - пробормотала я, чувствуя себя в высшей
степени неловко.
К тому же идея о представлении меня учительницей хороших манер разом
перестала казаться удачной. В этом доме слуги знают об этикете гораздо
больше меня.
- Простите, мне были даны указания. Вы ведь поживете у нас какое-то
время? - учтиво склонила голову Люся.
Я безропотно отдала ключи и потрусила вслед за горничной. Сумку
охранник нес за мной. Мы поднялись на высокое крыльцо по ступеням из
дорогого желтого полупрозрачного мрамора и оказались в холле. Интерьер
описывать не буду. Мне и в голову прийти не могло, что отдельные
граждане в нашей стране могут себе такое позволить! Расписные потолки,
резные двери, статуи, картины, витражи... Роскошь до такой степени
безвкусная и настолько дорогая, что производила впечатление тончайшего,
остроумного китча. Палехское барокко. Аляповатость, шокирующая так же
сильно, как и самая видимая гармония. Арабские шейхи, по сравнению с
Василием Петровичем Домовым, сущие лохи.
Всю дорогу меня мучил вопрос: должна я дать прислуге на чай или нет?
Так меня встречали только один раз. Решив осуществить свои мечты после
получения наследства, я поехала в Париж. Остановилась в пятизвездочном
отеле, сняла дорогой номер. Там чаевые были как само собой разумеющееся.
Однако сейчас я как бы в гостях. В гостях у нас вроде чаевых не дают.
Мучимая этими неразрешимыми этическими проблемами, я доплелась до нужной
двери.
Мне отвели апартаменты на втором этаже. Просторная светлая комната.
Дизайн предусматривал две зоны - рабочую и спальную.
- Ванная, - горничная распахнула неприметную дверь и
продемонстрировала гигантский санузел. - Если вам что-нибудь
понадобится, поднесите руку к этому устройству. Мы незамедлительно
исполним любую. вашу просьбу.
Устройство располагалось рядом с выключателем.
Подобную штуковину я видела в одной из "продвинутых" кофеен.
Маленький пластиковый прямоугольник. Подносишь к нему руку, срабатывает
тепловой датчик, куда-то идет сигнал и через минуту к тебе подбегает
официантка. Посетители с энтузиазмом прикладывают ладошки ради
эксперимента. Когда появляется девушка с электронным блокнотиком,
приходится что-то заказывать. Нельзя же ей сказать: "Я просто так,
посмотреть, как скоро вы примчитесь!"
Только я поставила сумку и осмотрелась, в дверь постучали. Лика
стремительно распахнула двери, не дожидаясь разрешения.
- Анжелика Васильевна, - строго обратилась я к ней, - поскольку мне
предстоит обучать вас хорошим манерам, прошу запомнить правило номер
один. Когда вы стучите, то должны дождаться слова "Войдите", иначе ваш
вежливый стук превращается в пустую формальность.
Надо было видеть, как у мадмуазель Домовой вытянулось лицо. Потом она
сообразила и прыснула со смеху.
- Ни фига себе! Как у вас натурально получается! А я всю ночь на
измене просидела - вдруг заметят раньше времени, вдруг поймут. Фу-у-ух!
Где вы этот костюм взяли? Прямо как для хэллоуина! Нормальный
маньяк-убийца! Вы фильм не смотрели про сумасшедшую женщину, которая по
праздникам убивала неверных мужчин? Жуть берет! - Лика подошла ближе и
зашептала:
- Я пригласила Марго, Элькину подругу. Мы раньше так особенно не
общались, а тут я ей позвонила. Сказала, мол, раздаю надоевшие вещи. Она
тут же примчалась. Можно будет ее расспросить, что да как. Она вроде бы
с Гав-риловой в хороших отношениях была. Не пойму только, что у них
общего. Элька была такая зануда! На учебе помешанная, правильная до
жути. А Марго - полная оторва. Институт бросила, живет то с одним
мужиком, то с другим. В голове одни тусовки да шмотки. Идемте...
Лика потащила меня к себе. Ее апартаменты оказались напротив.
Лестница упиралась прямо в ее двери. За ними - анфилада комнат. Слева
высокие узкие закругленные окна с ажурной расстекловкой. Первая комната
- похоже, гостиная, четыре окна. Светло-голубые стены, белая лепнина под
потолком, гигантская люстра из молочного венецианского стекла. Огромный
домашний кинотеатр, камин, уютный диванчик полукругом, в стеллажах
книги, диски, по полу разбросаны журналы, столик перед диваном закидан
коробочками из-под мороженого.
В следующей комнате жуткий бардак. Будто здесь обыск проводили. Вдоль
всей стены - зеркальные двери шкафов. Посередине круглая банкетка.
Получилась длинная проходная гардеробная на три окна. На полу, на
стульях, на кресле, на светильниках - повсюду шмотки, открытые коробки с
обувью, нижнее белье, вырванные глянцевые страницы! Две горничные
невозмутимо возвращали одежду на вешалки, а туфли попарно расставляли на
подставки.
- Марго отложила вещи? - спросила Лика у горничной.
- Она не сообщала, - потупив взор, четко, по-военному, отрапортовала
та.
Понятно, девушка просто подбирала себе наряды...
В последнем зале, отдаленно напоминающем спальню, высоченная "герла"
вертелась перед зеркалом. Не обратив никакого внимания на нас, она
выставила вперед крутое бедро и спросила:
- Ты на падлу мне ответь и не надо хрень тереть! Я ль на свете всех
борзее, всех понтовей и чувее?
На Марго было розово-перламутровое платье то ли из змеиной кожи, то
ли из резины, едва прикрывавшее ей пятую точку... Черное "французское"
каре, длинный с аристократической горбинкой нос, огромные синие глаза.
Длинные, похожие на ножки от стола, конечности были упакованы в модное
подобие обуви. Сапоги из розовой кожи, переливающиеся узором из
разноцветных стразов.
- Че за тетка? - спросила Марго, подводя губы блеском.
- Познакомься, моя преподавательница хороших манер, Александра
Александровна Ворошилова, - церемонно представила меня Лика. -
Александра Александровна, познакомьтесь, моя подруга Маргарита Мирзоян.
- Здравствуйте, очень рада нашему знакомству.
Я слегка наклонила голову и сложила руки на животе. Так и тянуло
добавить книксен.
Чтобы подавить улыбку, которую у меня вызывало свое собственное
поведение, я стала разглядывать спальню Лики. Несметное количество
мягких игрушек всех форм и размеров, гигантское зеркало в позолоченной
раме, такой же "золотой" туалетный столик на львиных лапах, кровать в
форме сердца под прозрачным балдахином, розовое атласное покрывало,
прошитое ромбиками - все это наводило на мысль, что дизайн нагло украден
у компании "Мателл". Так обычно обставляют апартаменты Барби. Жуть. Плюс
- помещение насквозь, неистребимо пропахло духами "Бэби Долл" от Ив Сен
Лорана. Действительно, лучшего парфюма для юной Домовой не придумать.
Приторный розово-карамельный аромат оставлял на языке сладкий привкус.
Захотелось немедленно съесть маринованный гриб.
Марго издала протяжный визг и грохнулась на кровать, задрыгав ногами.
- Ни хрена себе выверт! Лика, давай ее с собой на тусовку возьмем?
Наши все оборжутся!
- Не понимаю причины вашего веселья, - чеканным холодным голосом
произнесла я, поправляя очки.
- Уй! - завизжала пуще прежнего Маргоша. - Она точно живая?!
Девушка вскочила и сделала несколько угловатых механических движений.
- Я робот-воспитатель! Я робот-воспитатель! - прогнусавила она в нос.
- Из вашего поведения, юная леди, я заключаю, что вы вовсе не леди, -
я скривила постную мину и сжала губы в нитку, чтобы не рассмеяться.
- Конечно, откуда воспитанию взяться, - неожиданно миролюбиво
вздохнула Марго. - Лика, можно я у тебя из косметики кое-что возьму? Ты
же не всем этим пользуешься.
Мирзоян выдвинула огромный ящик, заваленный штукатурной продукцией.
- Бери, что хочешь, - согласилась Лика.
|
