позвонит Салли и предупредит, что не успеет к назначенному часу.
В десять минут восьмого она набрала номер сестры.
Салли ответила сразу же.
- О! Не может быть! Разве ты ему не сказала, что мы идем в ресторан?
- воскликнула она.
- Нет, - призналась Сара. - Но он обещал прийти рано. Я позвонила на
фабрику, там никто не ответил, не могу же я оставлять Роберта одного!
- Ну разумеется, - согласилась Салли. - Столик заказан на половину
девятого, и, боюсь, они не изменят время - ресторан пользуется большой
популярностью.
- Послушай, если я не успею, может, вы пойдете с Россом без меня? -
спросила Сара.
- Но ведь это же твой день рождения, - напомнила Салли. - Ох, пропади
он пропадом! Уж не думает ли он, что ты простая нянька? Даже не предуп-
редил, что задерживается.
- Обычно он именно так и делал, - бросилась защищать его Сара. - Пос-
лушай, я подожду до половины восьмого, если он не придет, я позвоню.
Вот и половина восьмого, время Робби ложиться спать, а Грей все не
возвращался; вздохнув, Сара позвонила сестре. Та очень расстроилась, но
вынуждена была признать, что у Сары нет другого выхода, как остаться с
Робби.
- Надеюсь, ты дашь понять Грею, что он тебя сильно подвел? - сказала
Салли, но тут же успокоила ее: они с Россом пойдут без нес, чтобы вечер
не был испорчен вконец. - Хотя это ужасно несправедливо, ведь это же
твой день рождения.
Обернувшись, Сара увидела рядом Робби; его лицо было очень озабочен-
ным.
Сара вздохнула. Мальчик выглядел таким испуганным, беззащитным; ни
обещаниям взрослых, ни их любви он уже не верил. Сара старалась, как
могла, приласкать Робби, успокоить.
- Пошли, Робби, пора в ванную! - бодро сказала она.
- Можно я съем на ужин кусочек пирога? - спросил он и улыбнулся. Они
с Робби потратили целое утро и испекли именинный пирог.
- Никаких пирогов на ночь, Робби, - напомнила она. - Как насчет ябло-
ка?
Он серьезно кивнул. Он был таким послушным, исполнительным ребенком.
Слишком исполнительным и слишком тихим, подумала она, наблюдая за ним.
Вероятно, это объяснялось тем, что он воспитывался у бабушки, хотя ниче-
го плохого нет, если у мальчика немного старомодные манеры. Но если бы у
Робби было поменьше послушания и исполнительности, страха и мнительнос-
ти, ему было бы легче приспособиться к школьной жизни. Сара опасалась,
что общество здоровых, веселых мальчишек и девчонок его возраста окажет-
ся для него труднопереносимым и он опять уйдет в свою скорлупу. Она уже
наводила справки о спортивных мероприятиях, где он мог бы участвовать и
встречаться с детьми своего возраста, и собиралась водить его на плава-
ние в те часы, когда там будут ребята его лет.
К восьми Робби уже искупался и лег спать. Сара почитала ему перед
сном любимую книжку. Она заметила, что когда Робби бывал расстроен или
взволнован, то обращался к старым, любимым вещам, пытаясь, видимо, об-
рести уверенность в надежном прошлом. Постепенно она старалась углубить
его знания, помочь ему обрести уверенность в настоящем, но это процесс
длительный, медленный, его нельм преодолеть одним прыжком. Сара понима-
ла, что ее старания могут принести ему больше горя, чем радости, когда
наступит день расставания. Не получится ли так, что он будет считать ее
еще одним взрослым, который обманул его доверие?
Вздохнув, Сара спустилась вниз, забрав грязную одежду, чтобы пости-
рать.
У нее не было другого выхода: придется ждать возвращения Грея и лучше
будет заняться чем-нибудь полезным.
В кухне на столе ярким пятном выделялась ветка с лиловыми цветами,
которую они сорвали в саду, хотя лепестки уже начали опадать. У Робби
было хорошее чувство формы, и он нарисовал этот цветок. Сара приколола
рисунок к доске, которую повесила в кухне с помощью Робби, предвари-
тельно спросив разрешения у Грея. Тот удивленно поднял брови и сказал
только:
- Ну, если вы считаете, что это нужно...
Каждый день за чаем они с Робби составляли список того, что сделали и
что собираются делать, и прикрепляли оба списка к доске. Робби хорошо
читал, но с математикой у него были нелады, и Сара старалась помочь ему,
заставляя складывать и вычитать, превращая обучение в игру, которая их
обоих очень увлекала.
В десять, когда Сара уже заканчивала гладить, она услышала, как к до-
му подъехала машина и на крыльце щелкнул выключатель.
Грей прошел прямо в кухню со двора, а не через парадную дверь. День
был жаркий, безветренный, и вечер дышал теплом. Грей снял пиджак и галс-
тук. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, кожа блестела, на подбо-
родке появилась щетина.
Сара заметила, что выражение лица у него было недовольное и при свете
лампы на лбу и под глазами проступили морщины.
И, как всегда, его появление пробудило в ней те чувства, которые ей
удавалось подавлять в его отсутствие. От него исходил слабый запах тепла
и пота, и это ощущение мужской силы было подобно удару - каждая мышца ее
тела напряглась.
Недовольство Грея усилилось, когда он заметил, чем она занята, как
будто эта домашняя работа раздражала его.
- Робби спит? - спросил он, поставив на пол кейс, пододвинул себе
стул, устало опустился на него.
- Да, - ответила Сара.
- Тогда я не буду заходить к нему, чтобы не разбудить.
Сара поджала губы. Трудно было заставить Робби относиться к отцу как
к человеку, которого можно полюбить и стать ему близким, но не менее
трудно было заставить Грея сделать первые шаги навстречу мальчику, по-
мочь преодолеть боязнь и антипатию.
- Извините, что я запоздал, - сказал Грей. - Возникли неприятности с
одним из наших поставщиков, пришлось ехать в Лондон разбираться. Я про-
сил Мэри позвонить вам и сказать, что вернусь часов в восемь, но, к нес-
частью, все заняло гораздо больше времени.
Теперь уже было бессмысленно говорить ему о том, что ей не только ни-
чего не сообщили, но что у нее были совсем другие планы на сегодняшний
вечер.
У Сары больше не было причин задерживаться, поэтому она вынула сумку,
проверяя, там ли ключи от машины. Направляясь к двери, она услышала, как
Грей открыл холодильник.
- Что это? - спросил он, вынимая остатки именинного пирога. По
просьбе Робби она сделала на нем надпись "С днем рождения, Сара!".
- Это праздничный пирог, - ответила она кратко, как бы защищаясь.
- Так сегодня день вашего рождения? Он смотрел на нее задумчивым
взглядом; Сара, сама не зная почему, покраснела.
- Я полагаю, у женщины в вашем возрасте могли бы быть более интерес-
ные планы на этот вечер, чем чай с пирогом в обществе шестилетнего
мальчика. Насмешливый тон и выражение его лица сыграли роль детонатора.
- Действительно, меня пригласили в ресторан, - ответила она сердито.
- Но мне никто не передал, что вы задерживаетесь, не могла же я оставить
Роберта одного, ведь утром вы обещали, что вернетесь вовремя...
- Так у вас было назначено свидание? Почему это его так удивило? Неу-
жели он не понимает, как оскорбительно и жестоко это звучит? Ни за что
на свете она не скажет ему, что свидание было с сестрой и ее мужем. Она
ответила сердито:
- Да, было!
Она рассчитывала, что Грей извинится за испорченный вечер, но он лишь
сказал насмешливо:
- Ну, заставив его ждать, вы только повысили себе цену. Разве не так
поступают все женщины?
Сара смотрела на него с негодованием.
- Я не знаю, как другие женщины, - ответила она ледяным тоном, - но я
так не поступаю. А теперь извините, мне пора идти.
Она еще кипела от гнева, когда подъехала к своему дому. В окнах было
темно. Салли и Росс ушли, не дождавшись ее. В гостиной лежали поздрави-
тельные открытки: напоминание, как прекрасно начался этот день. Черт бы
побрал этого Грея Филипса... Если его жене и нравилось дразнить и оби-
жать других людей, вовсе не обязательно обвинять в том же ее, Сару...
Она остановилась: она принимает все это слишком близко к сердцу, слишком
близко; ее волнует отнюдь не только то, что касается Робби. А Грей даже
не помнит о ее существовании.
Устало она поднялась наверх и разобрала постель.
- Так ты ему сказала, как он тебе все испортил? - приставала Салли.
- Да вроде, - ответила Сара, которой не хотелось ничего объяснять.
- Ну, знаешь ли, Сара, нельзя же, чтобы он пользовался твоей добро-
той! Ты - учительница, а вовсе не мать.
Сара вздохнула.
- Мне пора идти, иначе я опоздаю.
Когда она подъехала к дому, машина Грея стояла на обычном месте, хо-
тя, когда она вошла в кухню, там никого не было и горел свет.
На столе стояли тарелка с куском недоеденной пиццы и недопитая чашка
кофе.
Сара открыла дверь в холл.
Тишина. Она заколебалась. Так, наверное, чувствует себя человек на
покинутом корабле, подумала она. Самое разумное пойти наверх и узнать,
встал ли Роберт, но она еще помнила, как смотрел на нее Грей, когда од-
нажды застал ее в кабинете, и кроме того, если он проспал, а похоже, это
именно так... Мысль о возможности столкнуться с ним, полуголым, когда он
будет выходить из спальни или из ванной...
Прекрати! - одернула она себя и, справившись с волнением, шагнула к
лестнице.
Ее наняли и ей платят, чтобы она заботилась о Роберте, и она должна
выполнять свои обязанности. Если Грей проспал, она может послать Робби,
чтобы тот разбудил отца, решила она, открывая дверь в комнату Роберта.
Шторы были опущены. Робби в комнате не было, в ванной шумела вода, но
не это заставило ее застыть: она увидела Грея, который лежал на кровати
мальчика, одетый, и крепко спал.
Она в недоумении смотрела на него; из ванной появился Робби.
- Мне приснился плохой сон, - шепотом сказал он. - Папа пришел ко
мне. Он сказал, что не надо бояться, ведь он со мной.
Саре бы надо было порадоваться тому, как легко Робби назвал Грея "па-
па", и он, кажется, поверил ему: если Грей говорит "не бойся" - бояться
действительно нечего.
- Сара, я хочу есть, - услышала она голос Робби, когда он направлялся
к лестнице.
Она хотела окликнуть его и попросить разбудить отца, но в этот момент
Грей зашевелился и нахмурился, не открывая глаз и стараясь устроиться
поудобнее на детской кроватке.
Наверное, он очень устал, если ухитрился заснуть на такой узкой кро-
вати вместе с ребенком, подумала Сара, отступая к двери в страхе, что он
вот-вот откроет глаза, но Грей закинул руки за голову, смахнув при этом
со стола стакан со сладкой водой, которую она всегда оставляла Робби на
ночь.
Инстинктивно Сара бросилась вперед, но стакан упал, вода пролилась на
ковер; она наклонилась поднять его и вдруг почувствовала, как рука Грея
коснулась ее волос.
От неожиданности она замерла: ни двинуться, ни вздохнуть, ни вообще
что-либо предпринять она была не в состоянии.
Пальцы Грея медленно скользили по ее волосам. Он глубоко и удовлетво-
ренно вздохнул, сжал волосы в руке и потянул их осторожно, наклоняя ее
голову к себе.
Она видела: глаза его закрыты, он еще крепко спит и абсолютно не соз-
нает, что делает. Ей нужно немедленно освободить волосы и разбудить его.
Одному Богу известно, кого он видит во сне - какую-то женщину, с которой
у него были настолько близкие отношения...
Сара с трудом перевела дух. Она была так близко от него, что могла
рассмотреть поры на лице, отросшую за ночь щетину на подбородке, загну-
тые шелковистые ресницы. До нее доносился запах теплого мужского тела, и
машинально, чтобы не потерять равновесие, она оперлась рукой о его грудь
и почувствовала, как тяжело и неровно бьется его сердце.
Внезапно он уткнулся ей в шею, а большим пальцем стал поглаживать ее
за ухом. Все чувства ее смешались, тело затрепетало в ответ на эту лас-
ку. Его небритый подбородок терся о ее мягкую кожу, но ощущение было
дразняще-чувственным, приятным, токи побежали по коже. Сама того не соз-
навая, Сара наклонилась ниже, изгибая шею в ответ на его ласку. Рука,
лежащая у нее на груди, напряглась, пальцы сжались. Она слышала свое
прерывистое дыхание, все ее тело болезненно дрожало.
На ней была тонкая хлопчатобумажная кофточка, и, когда рука Грея при-
подняла ее грудь, она охнула, но он этого не услышал, глаза его остава-
лись закрытыми, губы скользили по ее шее, кончик языка поглаживал ее, и
прикосновение его зубов вызывало удивительное сладкое чувство.
Тело Сары вздрагивало, она понимала, что нужно сейчас же прекратить
это, но приказы, которые отдавал разум, не принимались телом, оно посту-
пало как раз наоборот: все теснее и теснее прижималось к Грею. Мозг
твердил: отодвинься от него, пока не поздно, пока он не проснулся и не
понял, что он делает, что она ему позволяет делать.
Она задрожала, когда его пальцы стали медленно поглаживать ее сосок,
из горла ее рвался стон. Рот его медленно скользил по ее лицу в поисках
ее губ, и она не смогла удержаться: повернула голову ему навстречу.
Когда он нашел ее губы, сердце ее остановилось, а чувства словно сош-
ли с ума, все закружилось, точно в водовороте, под настойчивым нажимом
его губ. Это не был робкий, несмелый поцелуй: так целуют женщину, кото-
рая близка тебе и желанна.
Но кто же была та женщина? Замерев в его объятиях, Сара осознала, что
это - не она; и сразу же ее чувства как бы растворились, а тело замерло
от стыда и отвращения.
Грей продолжал целовать ее во сне; как только он ощутил сопротивле-
ние, зубы его впились в ее губы.
От неожиданной острой боли Сара вскрикнула, отшатнувшись.
Грей тотчас же открыл глаза, нахмурил брови и уставился на нее.
Сара стремительно вскочила на ноги, бормоча в панике:
- Вы столкнули стакан с водой со столика. Простите, что я вас разбу-
дила.
Он все еще хмурился, а она буквально чувствовала его мысли; он силил-
ся вспомнить что-то, что его беспокоило.
Он пристально смотрел на ее губу. Она тотчас же ее закусила, стараясь
не морщиться, так как прокушенная кожица болела, сердце ее бешено стуча-
ло.
Ей стало до ужаса неловко: она боялась, что он очнется и еще подума-
ет, что она сама... Но когда он заговорил, она поняла, что он совершенно
не помнит того, что здесь происходило.
- Что я здесь, черт побери, делаю?..
Она отозвалась, запинаясь:
- Робби сказал, что ему приснился дурной сон, вы к нему пришли и,
должно быть, заснули вместе с ним.
Грей издал какой-то странный звук, спустил ноги на пол, выругался ше-
потом и вдруг застонал:
- О Боже! Спина!
Сара пятилась к двери. От резких движений рубашка выбилась у него из
брюк, обнажив мускулистый живот и грудь. Он потянулся, и она услышала,
как хрустнули кости.
- Сколько времени? - спросил он и опять тихо выругался, когда она от-
ветила. - Проклятье! У меня через полчаса деловое свидание. Придется
позвонить Мэри и отложить его.
Он продолжал хмуриться; мысли его были уже далеко; ничто в его пове-
дении не говорило, что он, хотя бы смутно, помнил о происшедшем; когда
она отступила к двери, он посмотрел ей прямо в лицо, и взгляд его задер-
жался на ее губах.
Внутри у Сары все так трепетало, что она удивлялась, как он этого не
замечает.
Открыв дверь, она поспешно вышла. Внизу, в кухне, Робби ел овсянку.
Рот у него был в молоке, он поднял голову, взглянул на Сару и широко
улыбнулся.
Сара стояла спиной к двери, когда через полчаса Грей вошел в кухню.
Она сразу же насторожилась, не в состоянии повернуться к нему. Вспомнил
он что-нибудь или так крепко спал, что ничего не сознавал?
Услышав, как он открыл холодильник, она с трудом повернулась. Сердце
ее дрожало: он был таким чужим, таким далеким, и, видя его сейчас в тем-
ном строгом костюме, невозможно было поверить, что он... Она перевела
дух, напомнив себе, что целовал и ласкал он вовсе не ее.
Он взял из холодильника апельсиновый сок.
- У нас остался праздничный пирог, Сара? - спросил Роберт.
Сара знала, что Грей наблюдает за ней, она не смотрела на него, ощу-
щая, что лицо и шея ее залились краской.
Закончив завтрак. Грей взял кейс и направился к двери, приостановив-
шись, чтобы резко сказать:
- На минутку, Сара!
Едва дыша, она вышла за ним в холл. Значит, он все-таки вспомнил и
теперь хочет узнать, почему она его не остановила, почему не разбудила,
почему...
- Думаю, Робби лучше не есть пирог, - сказал он. - Наверное, это пос-
лужило причиной его ночных кошмаров, из-за которых мы оба не спали.
Сара пристально смотрела на него, а он продолжал с укором:
- Мне казалось, у вас достаточно здравого смысла, чтобы не кормить
его подобной едой, в ней столько сахара и жира!
- Он приготовлен по рецепту, в котором почти нет сахара и жира, - от-
ветила Сара.
Да как он смеет намекать на то, что это она виновата в ночных кошма-
рах Робби? Она уже хотела сказать ему, что, если его так беспокоят дур-
ные сны Робби, лучше искать причину в себе, а не в ее стряпне. Но она
так растерялась, что просто не могла найти слов для отпора.
Он отвернулся, и она закусила от досады губу, забыв о ранке. Боль бы-
ла так сильна, что она невольно вскрикнула; он остановился и посмотрел
на нее, бросив взгляд на ее распухшую губу. Она смущенно вспыхнула.
- На вашем месте я бы посоветовал вашему приятелю быть в следующий
раз поосторожнее, - сказал он брезгливо, открывая дверь.
Дрожащим от гнева голосом Сара вскрикнула:
- У меня нет приятеля, и, к вашему сведению... - Она замолчала, сооб-
разив, что чуть не проговорилась.
- Что - к моему сведению? - спросил Грей.
Он снова посмотрел на нее, и Сара испугалась. Она крепко сжала дрожа-
щие губы и отвернулась. Ее трясло от страха; машинально она дотронулась
до губ кончиком языка, как бы ощупывая их, и он понял, что к таким сви-
детельствам мужской страсти она не привыкла.
Грей застыл: глубоко скрытая боль, которую он ощутил, проснувшись,
вспыхнула с новой силой. Давно уже он не испытывал такого непреодолимого
желания.
В последние месяцы брака его сексуальные желания сошли на нет, у него
даже не возникало мысли отомстить жене за неверность и предательство,
меняя женщин как перчатки. Правда, у него случались связи, но в основном
это был союз умов, а не тел.
И для него было большой неожиданностью, что он еще способен испыты-
вать такое глубокое физическое влечение, и что еще хуже - влечение к
женщине, от которой он намеренно держался на расстоянии.
И только позже, по дороге на фабрику, он задал себе вопрос: почему у
него с первой их встречи возникла уверенность, что именно она та женщи-
на, против которой ему придется возводить баррикады; именно она сможет
пробить броню, в которую были закованы все его чувства и желания?
Он проклинал себя за то, что пригласил ее на работу, но иного выхода
у него не было: нужно было позаботиться о Робби. Робби - его дитя, его
сын... Робби, который его боялся благодаря стараниям матери. Но прошлой
ночью, испуганный дурным сном, мальчик позвал его, прижался к нему теп-
лым своим тельцем, и его затопила такая горячая волна любви, отчаяния и
боли! Любви к ребенку, который был частью его самого; отчаяния, что
столько лет они прожили в разлуке; боли, которой были окрашены их нынеш-
ние отношения.
Он не мог понять, что же с ним происходит. Он вырвал с корнем все
чувства, внушая себе: куда безопаснее не чувствовать, не любить, - и
вдруг оказался беззащитным, броня лежала у его ног, а он был наг и изра-
нен...
Грей перевел дух, стараясь успокоиться, вздрогнул при воспоминании о
том, что пережил, разглядывая припухшие Сарины губы. Он ревновал ее к
тому, кто имел право целовать ее с такой страстью и такой силой, и не
замечал - или не желал замечать, - что причиняет ей боль.
Она сказала, что у нее нет приятеля, вспомнил он. Но ведь кто-то ее
целовал. Боже мой, если закрыть глаза, то можно ощутить мягкость ее губ,
услышать стоны восторга; прикоснуться к груди, почувствовать, как начи-
нает дрожать ее тело в ответ на его ласку...
Он выругался, когда радом просигналила машина, и увидел, что зажегся
зеленый свет, а он сидит, уставившись в пространство.
Хватит! Это надо прекратить. В его жизни ничему подобному не было
места, и это очень опасно.
Когда-то он верил, что любит и любим. Но он ошибся и больше в эту за-
падню не попадется никогда.
Никогда.
ГЛАВА 7
Грей озадачивал Сару, она это признавала. Он был весь соткан из про-
тиворечий: то он пытается быть заботливым отцом, а в следующий миг отша-
тывается от мальчика как бы в испуге.
Но ведь не боялся же он Робби! Может, он просто боялся его полюбить?
Нахмурившись, Сара задумалась. Прошло две недели с того утра, когда
она застала Грея спящим в кровати Робби, когда он, не просыпаясь, цело-
вал ее.
Нет-нет, об этом даже вспоминать не надо, много раз говорила она се-
бе, вокруг случившегося надо воздвигнуть надежный заслон и никогда не
ворошить прошлого. Если же она позволит воспоминаниям взять верх...
Она содрогнулась.
С Греем у нее нет будущего, нет никакой надежды, что он ответит вза-
имностью на ее любовь. Он относился к ней со спокойной вежливостью, за
которой скрывалась неприязнь. Она чувствовала, как ему неприятно ее при-
сутствие в доме, видела, как он на нее смотрит, когда Робби к ней ласка-
ется, как ему неприятна все возрастающая любовь мальчика к ней.
Сару это тоже беспокоило, хотя, как ей казалось, по совершенно другим
причинам. Робби - легкоранимый мальчик. Она старалась расширить его кру-
гозор, познакомить с другими детьми, и в некоторой степени ей это уда-
лось, но он все еще испуганно жался к ней, как бы боясь, что она может
исчезнуть.
Но это была естественная реакция на пережитую Робби травму, и необхо-
димо, чтобы в его жизни появился человек, которому он отдал бы свою лю-
бовь, на которого мог бы рассчитывать постоянно, а не временно.
К счастью, Робби постепенно стал привыкать к отцу благодаря Сариным
настойчивым усилиям доказать мальчику, что Грей ему друг. Да и Грей стал
мягче и внимательнее; постепенно между ними возникала более тесная
связь, однако временами Грей, играя с Робби или лаская его, вдруг
отстранялся и как бы деревенел от напряжения. Казалось, он боялся проя-
вить любовь к сыну. Но как же это объяснить? Какой мужчина боится полю-
бить собственного ребенка? Тот, у кого однажды уже отняли сына и кто,
вопреки логике, боится, как бы все это не повторилось? Тот, кто на
собственном опыте убедился, сколь тесно связаны между собой любовь и
страдание, и не может отделить их друг от Друга?
Саре очень хотелось вызвать Грея на разговор и доказать ему, что
сдержанностью он обижает Робби, вынуждает мальчика не доверять своим ес-
тественным порывам, желанию открыть отцу свое сердце. Но, даже будь Грей
менее неприступен, вряд ли она смогла бы в таком разговоре скрыть свои
собственные чувства.
И вообще Сара мучилась сомнениями, подходящий ли она человек в данной
ситуации. Однажды она попыталась очень робко высказаться на этот счет,
но Грей тотчас же рассердился, недовольно поджав губы, и обвинил ее в
том, что она хочет нарушить обещание, данное при подписании контракта.
Она вынуждена была отступить, сознавая, что ей не удастся убедить его.
Сара поняла, что Грей не доверял решительно ничему, что основывалось
на эмоциях. С горечью она подумала: как же он любил когда-то мать Робби
и Как тяжело переживает все случившееся...
Но когда она поделилась своими мыслями дома, Росс покачал головой и
сказал:
- Я слышал как раз обратное: единственной причиной, заставившей Грея
жениться на ней, была ее беременность, и ему пришлось долго уговаривать
ее не делать аборт. По-видимому, никто особенно не удивился, когда они в
конце концов развелись: все между ними явно было кончено задолго до их
свадьбы и рождения мальчика.
Сара сочувственно покачала головой, и Росс продолжил:
- Ты знаешь, что тебе мешает в жизни? Ты слишком мягкосердечна; ты -
идеалистка.
- Но мне просто жаль мальчика, - прервала его Сара.
- Бедный Робби! Ему очень повезло, что ты оказалась с ним, Сара.
- Боюсь, как бы от этого не получилось больше вреда, чем пользы. Ему
нужно, чтобы рядом с ним постоянно был кто-то.
- Ты хочешь сказать, что Грею нужно жениться? Ну, я в этом очень сом-
неваюсь, - сказал Росс. - Говорит, он поклялся никогда больше не же-
ниться, да и не такой он человек, чтобы легко увлечься.
- Да, не такой, - заметила с чувством Сара.
Грей не был холодным человеком, Сара знала это. Иногда она физически
ощущала то напряжение, которое скопилось в нем: от него как бы веяло жа-
ром.
Чем дальше шло время, тем нетерпимее он становился: раздражался, де-
лал замечания, иногда очень несправедливые; ей казалось, будто он наме-
ренно провоцирует ее - хочет, чтобы она разорвала договор и ушла. Но ес-
ли он так хочет избавиться от нее, ему достаточно просто сказать ей об
этом.
Временами он смотрел на нее с ненавистью. Он стал приходить домой все
позднее, и ей приходилось задерживаться дольше оговоренных шести часов.
Если она напоминала ему об этом, он неизменно возражал, что предлагал ей
жить в доме.
Сегодня Грей обещал вернуться к шести, так как Сара должна была при-
сутствовать на званом обеде в доме, куда был приглашен один бизнесмен -
Росс был в нем очень заинтересован. Салли объяснила, что они вовсе не
собираются сватать Сару; правда, Сара не очень-то в это поверила, но от-
казать сестре в ее просьбе она не могла.
Было уже половина седьмого, и Саре пришлось звонить домой, чтобы пре-
дупредить, что ей не удастся прийти вовремя.
- Ох, это уже переходит все границы, - жалобно вздохнула Салли. - По-
хоже, он делает это нарочно. Ты звонила на фабрику?
- Да, но никто не знает, где он. Он ушел прямо после завтрака на де-
ловое свидание и сказал, что оттуда поедет домой. - Сара покусала губы и
спросила с тревогой: - Как ты думаешь, с ним ничего не могло случиться
дорогой?
Салли тотчас же забыла свой гнев.
- О Боже! Надеюсь, что нет... но лучше навести справки. Хотя я думаю,
если бы что-то случилось...
- Я позвоню в полицию, - пробормотала Сара.
Удостоверившись, что сообщений о несчастном случае с Греем в полицию
не поступало, Сара все еще сидела возле телефона, когда услышала, как к
дому подъезжает машина.
Тотчас же тревога сменилась злостью - не только на то, что он опоз-
дал, а больше что заставил ее нервничать.
Когда он вошел, она вскочила, лицо ее побледнело, огромные глаза го-
рели в полутьме холла, и ее тоненькая, воздушная фигурка вызвала у Грея
такую отчаянную, непереносимую боль, что ему стоило громадных усилий не
броситься к ней, не прижать к себе, не поцеловать... не как чужую женщи-
ну, а ту, которая ему близка, тело которой ему знакомо, реакция этого
тела казалась ему такой понятной. Все ее чувства откликались на его же-
лание так остро, что он мог бы овладеть ею сейчас, не сходя с места и
раствориться в ней, сняв все свое раздражение, боль, страдания, - все,
что его угнетало.
Он уже шагнул к ней, но все его мечты обратились в прах - резким то-
ном Сара сказала:
- Вы обещали быть к шести. Я вам говорила, что меня пригласили на
обед.
Холодный голос и ледяной взгляд подействовали на него отрезвляюще,
причинив такую физическую боль, что он отреагировал тотчас же - сдержан-
ности как не бывало.
- Так почему же вы не ушли, если этот проклятый обед для вас так ва-
жен?
Сара с возмущением посмотрела на него.
- Вы же знаете, я не могу оставить Робби одного, - ответила она.
- А почему нет? - грубо возразил он. - Его мать это делала. Именно
потому, что она оставляла его одного постоянно, бабушка наконец вмеша-
лась и взяла его к себе. Ну, если этот проклятый обед для вас так важен,
важнее Робби - я вас не держу, можете вообще больше не возвращаться!
Его выпад был так неожидан, так чудовищно несправедлив, что Сара мол-
ча уставилась на него.
Она почувствовала, как слезы выступают у нее на глазах, и поняла: ес-
ли она задержится хоть на мгновение, они польются рекой. Меньше всего
она хотела, чтобы Грей видел ее слабость, поэтому единственное, на что у
нее еще оставались силы, было схватить сумку и, промчавшись мимо Грея,
выскочить за дверь.
Изо всех сил нажимая на сцепление, она пронеслась по подъездной до-
рожке и остановилась только у выезда на основную магистраль, чтобы нем-
ного успокоиться и прийти в себя.
Увы, слезы лились рекой и она с трудом удерживала рыданья.
Это от неожиданности, просто от неожиданности, твердила она. Но вслед
за потрясением пришли отчаяние и боль. Больше не имело смысла успокаи-
вать себя: она убедилась еще раз, что за человек Грей.
Наброситься на нее, когда виноват был сам...
Она глотала слезы и не могла поверить, что он ее уволил. Он вышел из
себя так внезапно и грубо, абсолютно перестал управлять собой, а ведь
раньше всегда безукоризненно вел себя, следил за каждым своим словом,
все поступки его были продуманы и просчитаны.
Когда Сара подъехала к дому, она уже взяла себя в руки, хотя была со-
вершенно разбита.
Резкий переход от страха за жизнь Грея, от мысли о том, что, возмож-
но, он лежит гденибудь в больнице, беспомощный, без сознания, к появле-
нию его живого и здорового, даже не подозревающего, какое беспокойство
он ей причинил, не говоря уже о том, что он забыл о своем обещании вер-
нуться вовремя, спровоцировал вспышку ее гнева.
А Грей, похоже, был доволен ее взрывом, он даже подстрекал ее к это-
му, хотя, несомненно, знал, что виноват. И вот он уволил ее.
Она передернула плечами. Придется пойти туда завтра и все объяснить
Робби. Но как она это сделает?..
И опять на нее нахлынул гнев. Как может Грей так эгоистично, так без-
думно поступать с Робби? Он что, не понимает, как расстроится мальчик?
Салли с Россом вернулись в этот вечер поздно. Услышав, что произошло
между ними. Росс помрачнел.
- В таком случае тебе надо уходить, - сказал он, когда она замолчала.
- Да, но Робби... - начала Сара.
Росс покачал головой.
- Я знаю, ты очень беспокоишься о мальчике, Сара, у тебя слишком доб-
рое сердце. Но мы в какой-то степени в ответе за тебя, пока ты живешь с
нами. Я знаю, ты взрослый человек и можешь сама решать, как поступать,
но мне не нравится поведение Грея. Право, мне очень бы хотелось погово-
рить с ним.
- О нет, пожалуйста, не надо, - умоляюще сказала Сара.
Она побледнела и вид у нее был очень расстроенный, поэтому Росс, хотя
и продолжал хмуриться, уступил и сказал только:
- Ладно, если ты так хочешь. Но не буду скрывать: я рад, что ты
больше не будешь там работать.
- Мне придется пойти туда завтра, повидать Робби, - сказала Сара. -
Не могу я так просто его бросить, даже если Грей все ему объяснит.
- А может, все-таки нам пойти с тобой? - предложил Росс.
Но Сара отрицательно покачала головой.
- Нет, я не могу прятаться за ваши спины. Ты же сам сказал, я взрос-
лый человек и имею право постоять за себя. Сегодня он застал меня врасп-
лох, но завтра...
Она проснулась задолго до рассвета - ночью почти не спала - и тща-
тельно оделась, не в рабочее платье, а в строгий костюм, который подчер-
кивал серьезность ее намерений. Сара не собиралась уговаривать Грея из-
менить свое решение, выпрашивая у него прощение. Она твердо решила пови-
даться с Робби, объяснить как можно мягче, что произошло, ни в чем не
упрекая его отца. Никаких упреков не будет - ради мальчика.
Когда она подъехала к дому, окна были ярко освещены. Прежде чем она
остановила машину, парадная дверь распахнулась и Грей выбежал ей
навстречу.
- Робби... он с вами? - спросил он с тревогой, пока она открывала
дверцу.
Робби с вами? В волнении Грей схватил ее за руки. Он стоял так близ-
ко, что она уловила запах его тела и почувствовала страх, который его
охватил. Он был небрит, в спортивной рубашке и старых джинсах, и вид у
него был такой, точно он не спад всю ночь. Его тревога передалась Саре,
и она сказала резко:
- Нет, Робби не со мной. А что случилось?
- Я не могу его найти. Вчера я захватил домой работу, а ночью, не
знаю почему, мне не спалось...
Сара заметила, что он не смотрит ей в глаза и голос его дрожит.
- Я встал рано, пошел в комнату Робби: там его не было. Я осмотрел
весь дом - нигде нет и следа.
Сара посмотрела на него с недоверием.
- Вы что, не зашли к нему вчера после моего ухода? - спросила она
резко.
Грей поднял на нее глаза, покрасневшие от усталости и тревоги. Помол-
чав, он отрицательно покачал головой и сказал, как бы защищаясь:
- Я работал дома, думал, что он спит, и не хотел его беспокоить.
Ты не хотел беспокоить себя, подумала Сара мрачно, но промолчала: по
его лицу было видно, что ему очень тяжело и что он сознает свою вину.
Упреками тут ничего не исправишь!
Возникла пауза, и вдруг, к ее удивлению, он сказал:
- Спасибо.
Она уставилась на него.
- За что? - произнесла она в недоумении.
- За то, что не высказали своих мыслей. Вы ведь считаете, что я обя-
зательно должен был к нему зайти. - Отчаяние, которое слышалось в его
словах, заставило ее сердце сжаться. - Боже мой, я должен был его прове-
дать... а теперь он исчез.
- Вы думаете, он действительно ушел из дому? - спросила Сара.
- Абсолютно уверен. Я дважды осмотрел все комнаты, все шкафы. У меня
еще оставалась надежда, что, может быть, он ушел к вам.
От волнения у нее пересохло в горле.
- А полиция? Вы... - спросила она тихо.
Он покачал головой.
- Нет, я собирался позвонить вам, узнать, нет ли его у вас, и если
нет, то попросить у вас совета.
Он собирался попросить у нее совета! Она смотрела на него, открыв рот
от изумления.
- Вы мне не верите. Неудивительно! После вчерашнего вечера! О Госпо-
ди, где же он может быть? Почему он ушел? Мне казалось, он начал понем-
ногу привыкать, стал понимать...
- Я думаю, надо все же позвонить в полицию, - мягко сказала Сара и,
не сознавая, что делает, ласково коснулась его руки. Он замолчал, пос-
мотрел ей в лицо, она почувствовала тепло его руки, мягкие волоски на
ней, мускулы, которые вдруг застыли от ее прикосновения.
Дыхание у нее перехватило; ни единой мысли в голове, тело налилось
тяжестью. Она вдруг резко отстранилась, побледнев.
Как же она может думать о своих чувствах, когда все ее мысли должны
теперь сосредоточиться только на Роберте?
Дрожащими пальцами набрав номер, Сара позвонила в полицию.
Ей ответили быстро и немного успокоили, заверив, что через полчаса
пришлют своего человека. Только не надо никакой паники.
Не надо паники? Но разве это возможно? Стоило ей только вспомнить о
том, как она встретила Робби в первый раз, как он наивно верил, что смо-
жет сам добраться до Лондона...
Сердце у нее замерло, она повернулась к Грею.
- Вам не кажется, что он отправился в Лондон, к экономке бабушки?
Когда я увидела его впервые...
Грей покачал головой.
- Не имею ни малейшего представления, как он может поступить. Вы его
знаете лучше. Я был уверен, что он пошел к вам, ничего другого я не мог
себе представить. Боже мой! Я даже подумал, что вы...
- Вы подумали, что я позволю ему уйти из дома?
Хотя она старалась говорить спокойно, голос ее предательски дрогнул.
- Простите меня... я... у меня путаются мысли. Но я никогда не дове-
рял женщинам.
Она мрачно взглянула на него.
- Доверие, как и все другое, имеет оборотную сторону, - сказала она
тихо. - Я бы никогда не могла обидеть Робби, какими бы ни были мои
чувства к вам. Я знаю, что вчера была к вам несправедлива. Но мне было
так неудобно перед сестрой и ее мужем, я их подвела. Они устраивали не
просто обед, это также была деловая встреча.
Грей нахмурился.
- Вы должны были обедать с сестрой?
- Да, я была четвертой в их компании, - ответила Сара и замолчала. (К
дому подъехала машина.) - Должно быть, полиция.
- Да, похоже, - сказал Грей, направляясь к двери. - Я открою.
Осмотрев все шкафы, Сара объяснила полицейским, как был одет Роберт.
- Очевидно, он решился на побег внезапно, - сделала вывод полицейский
инспектор, женщина. По опыту они знали, что, если ребенок решился на по-
бег, он, как правило, берет с собой любимые вещи и смену белья. Робби же
с собой ничего не взял и оделся во что попало.
- Не случилось ли вчера что-то, что могло его сильно расстроить? -
допытывалась инспектор.
Сара покачала головой.
- Насколько я знаю - нет.
- Может, он поссорился с вами или с кемнибудь из друзей?
Сара перебирала в уме события вчерашнего дня.
Она уже рассказала инспектору о прошлом Робби и об обстоятельствах
его жизни здесь, ничего не сообщив при этом об отношениях Грея и Робби:
если Грей сочтет нужным упомянуть о них - это его личное дело.
С ними разговаривали по отдельности и вместе, вопросы были очень под-
робными, заставляли Сару морщиться, но Грей, как она заметила, отвечал
спокойно и искренне, даже когда они выставляли его не в лучшем свете.
Когда Грей признался, что вечером не виделся с сыном, сержант, зада-
вавший вопросы, заметил сочувственно:
- Не вините себя, сэр. Иногда мы все бываем невнимательны.
Закончив расспросы, полицейские уехали, Сара также собралась домой,
подумав, что Грею захочется побыть одному, но, к ее удивлению, он отри-
цательно покачал головой, пробормотав почти с мольбой:
- Нет, пожалуйста, если вы можете... - Сара промолчала. Грей добавил
нерешительно, как бы подбирая слова, к которым не привык: - Вы знаете
Робби... вы ему нужны, он вас любит. Если... когда они найдут его... ес-
ли вы будете здесь...
Значит, он хотел, чтобы она осталась только ради Робби? Ну, другого
она и не ждала.
Это нескончаемое утро продолжалось; Сара поднялась в комнату Робби -
ей хотелось побыть среди его вещей - и увидела там Грея: он сидел на
кровати сына, спиной к ней, прижавшись головой к любимому мишке Робби.
Сара уже собиралась тихонько выйти из комнаты, когда он произнес от-
рывисто:
- Нет, не уходите. Бог мой, я все думаю: какой он маленький, несчаст-
ный. Я должен бы искать его, а не сидеть здесь без дела и ждать.
Сара подошла к нему и сказала глухо:
- Нет, полицейские просили нас остаться здесь, на случай каких-то но-
востей.
- Я чувствую себя совершенно беспомощным. Он же мой сын. Господи, мой
ребенок. - Он помолчал и сказал резко: - Я знаю, вы считаете, что это я
во всем виноват, но поверьте, я так себя виню, как вам и не снилось! Ах,
если бы я только заглянул к нему вчера!
И, как и раньше, Сара погладила его - молчаливый знак сочувствия,
утешения и понимания; горло у нее сжалось, она боялась, что не сможет
больше вымолвить ни слова. Грей повернулся к ней; движения его были неу-
веренными, как у слепого, лицо полно отвращения к самому себе, когда он
воскликнул:
- Почему, почему он так поступил? Он действительно меня так боится и
ненавидит?
Тотчас же Сара откликнулась:
- Нет-нет, конечно же, нет.
Сама того не замечая, она тянулась к нему; его голова оказалась сов-
сем рядом, и, хотя внутренний голос твердил ей, что не нужно этого де-
лать, сострадание и жалость взяли свое, она погладила его по волосам,
утешая и успокаивая.
- Ох, Сара, если с ним что-нибудь случится...
Она вдруг испуганно застыла: его следующее движение разбило вдребезги
ее прежнее представление о нем. Неуклюже подняв руки, он крепко обнял ее
и спрятал голову у нее на груди.
- Грей... - Ее голос дрогнул. Она хотела высвободиться из его
объятий, но Грей только крепче прижал ее к себе, тело его дрожало от
сдерживаемых рыданий, и Сара поняла, что вырваться будет очень трудно...
ГЛАВА 8
Почувствовав ее намерение. Грей, не поднимая головы, прижался к ней
еще теснее; горячее дыхание и исходящее от его тела тепло проникали
сквозь тонкую ткань блузки, заставляя Сару трепетать от желания.
Он глухо произнес:
- Нет, Сара, нет. Не уходите, обнимите меня. - А затем, когда она за-
мерла, каждой клеточкой своего тела ощущая его близость, он хрипло про-
шептал: - О Господи, я не понимаю, что со мной происходит, Я думаю о вас
день и ночь, вы об этом знаете? Вы мне снитесь, я просыпаюсь в отчаянии,
я представляю себя... Боже, как мне вас недостает! Я...
Он вдруг замолчал, осознав, что говорит, и, медленно подняв голову,
отвернулся от нее и сказал голосом, полным отвращения к себе:
- Даже сейчас, когда мне следовало бы думать о Робби, я все еще меч-
таю о вас...
- Это шок, - проговорила Сара. - Так иногда бывает, люди ведут себя
неразумно...
Она замолчала, опустив глаза, и обнаружила, что несколько пуговиц на
блузке расстегнулись и видна грудь.
Дрожащей рукой она хотела застегнуть их, и этот жест привлек внимание
Грея. Она оцепенела, заметив, что он смотрит на нее; дыхание рвалось из
ее груди, выдавая волнение.
Точно управляемая какой-то неслышной командой, рука, извечным стыдли-
вым жестом прикрывавшая грудь, опустилась, сердце бешено стучало. Она
ощущала его желание, все другие чувства были, как в параличе, окутаны
гипнотической дымкой, дремотой, наполненной яркими красками, рожденными
ее женской уверенностью, что она ему нужна, желанна, притягательна.
Ее способность рассуждать или сомневаться исчезла под напором могучей
уверенности: все преграды между ними снесены, сейчас они равны; Грей
сбросил с себя броню, которой защищал свое "я", и она увидела под ней
живого, страдающего, легкоранимого человека.
Они уже не были врагами, обоих роднила боязнь за Робби. И, повинуясь
своей натуре - приходить на помощь любому страдающему человеку, - Сара
не оттолкнула Грея, не отвергла его.
Она не учла только, что ее собственное желание окажется столь же
пронзительным и нестерпимым, как и его. Это желание смягчалось ее при-
родной сдержанностью, застенчивостью и очень небольшим юношеским опытом.
И вот сейчас, в эту минуту, когда Грей сжимал ее в своих объятиях,
шепча ее имя, - его дыхание ласкало кожу на ее груди, он расстегивал не-
ловкими пальцами пуговицы на блузке, - ее захлестнула волна бешеного
первобытного желания, настолько сильного, что у нее захватило дух. Она
вскрикнула от нетерпения: скорее сорвать одежду с себя и с него, при-
жаться всем телом к нему. Она крепко сжала губы, ощущая, что руки у него
дрожат, когда он стягивал с нее блузку. До нее донесся резкий запах раз-
горяченной плоти, и она лихорадочно начала снимать с Грея рубашку, легко
прикасаясь к нему руками. Это еще усилило жар, который наполнял ее, и
она услышала свой отчаянный стон.
Прильнувшее к ней тело Грея напряглось. Горячее дыхание заставляло ее
трепетать, ей хотелось сбросить с себя все, чтобы не только его руки, но
и губы могли уменьшить ту мучительную боль, которая все нарастала в ней.
- Ты хочешь этого? - услышала она его голос, который требовательно
повторил: - Ты этого хочешь, Сара? Чтобы мы принадлежали друг другу?
Она не могла вымолвить ни слова, ее била дрожь. Но то, как ее тело
откликнулось на его слова и движения, на жар и запах, исходившие от не-
го, было красноречивее всяких слов.
Совершенно несвойственным ей движением, которого она в нормальных ус-
ловиях и вообразить-то не могла, Сара теснее прижалась к нему, соблазняя
его, и зажмурила глаза - ее грудь была прикрыта только тонким кружевным
бюстгальтером, блузка расстегнута. Она жадно гладила его, пальцы ее дро-
жали. Сара не представляла, как действуют на него ее прикосновения, пока
он со стоном не произнес ее имя. Он прижал ее к себе; горячие и влажные
губы скользили по шее, руки ласкали грудь, сначала осторожно, словно он
боялся сделать больно и испугать ее. Затем, когда она прильнула к нему,
полная желания, он расстегнул бюстгальтер, и руки его заскользили по ее
груди. Прикосновение его кожи к ее нежному телу несло с собой столько
чувственного восторга, что она не могла сдержаться: она вцепилась руками
в его плечи, постанывая от упоения, изнывая от желания, и губы его кос-
нулись ее сосков.
Сара услышала, как он что-то пробормотал, и подумала, что его, должно
быть, удивила страсть, с которой она ответила на его призыв. Она поста-
ралась умерить дрожь и овладеть собой, но он опрокинул ее на спину, и
она почувствовала тяжесть его тела, тепло и упругость. Жаркими поцелуями
он осыпал ее шею, плечи, грудь...
Казалось, Грей разделял нестерпимое желание, сжигавшее ее. Он
прильнул ртом к ее затвердевшим соскам. Боль, которую она ощутила, зас-
тавила ее выгнуться ему навстречу, все тело затрепетало от неистового
восторга, который вылился в резкий пронзительный крик. Она впивалась
пальцами в его руки, плечи, спину, вся она превратилась в комок боли и
желания.
Она и не представляла себе, что может испытывать нечто подобное - та-
кую страсть, желание, столь сильное, что все окружающее перестало для
нее существовать, все сосредоточилось в одной точке ее тела, которой ка-
сались его губы, наполняя ее ощущением мучительного восторга.
Грей что-то шептал ей, слова его тонули в волнах желания, которые вы-
зывали прикосновения его губ, мягкими движениями он старался успокоить
ее. Он шептал, что теряет голову, не может больше бороться с собой, же-
лает ее больше жизни. Сара пыталась ответить на эти бессвязные слова,
сказать, что она испытывает то же самое, что боль ее тела так нестерпи-
ма, что, если он не поможет ей, эта боль ее убьет.
Она почувствовала, как он расстегивает юбку, помогает ей расстегнуть
джинсы и, не в силах больше ждать, стягивает их трясущимися руками, а
она жадно разглядывает его тело - тело настоящего мужчины. Сердце ее за-
билось как сумасшедшее, все смешалось в страстном порыве.
Казалось, все происходящее есть некий ритуал умиротворения голодных и
жестоких сил... принесения себя в жертву. Раздев ее донага, Грей молча
на нее смотрел.
До этого момента ее тело принадлежало только ей самой, было неприкос-
новенно, но в нем не было ничего чувственного, эротического, а теперь...
Ей казалось или на самом деле кожа ее приобрела блеск и мягкость?
Разве ее тело всегда знало, как стать притягательным: изгибаться и дви-
гаться, заставляя мужчину содрогаться и стонать и дрожащей рукой гладить
его? Рука его властно обхватила ее талию, скользнула вниз и застыла, а
она сама подалась навстречу ей, как бы приглашая в самую глубину.
Он неотрывно смотрел на нее, его глаза замечали малейшее ее движение
и сверкали в ответ. Ей было мало этих прикосновений к самым интимным
местам ее тела, и Грей понял: она хочет, чтобы он наконец овладел ею.
В какой-то момент Грей остановился, боясь сделать ей больно. Но Сара,
как всякая женщина, хорошо знала свое тело, его желания и возможности;
она подалась навстречу Грею, крепко прижалась к нему и ощутила, как он
задрожал, не сдерживаясь более.
Это было какое-то первобытное, страстное проникновение друг в друга,
сплав тоски, страха, желания, нараставших с такой скоростью и закончив-
шихся таким могучим взрывом, что Сара не в состоянии была поше-
вельнуться, тело ее безвольно обмякло, горячие слезы удовлетворения по-
катились по щекам. У нее даже не было сил их вытереть, и они скатывались
на подушку. Грей отодвинулся от нее и осторожно стер слезы губами.
Эта неожиданная нежность так противоречила его обычной грубости, что
у Сары защемило сердце. Находясь в его объятиях, она ни о чем не думала.
Но момент этот прошел, и она возвращалась на землю, с ужасом спрашивая
себя: что же случилось?.. Ей захотелось отодвинуться, прикрыть себя,
убежать куда-нибудь и умереть там, но у нее не было на это сил, да и
Грей все еще обнимал ее.
Она закрыла глаза, всей душой желая, чтобы он не заметил ее состоя-
ния.
Не было нужды спрашивать, что толкнуло его на этот порыв. Секс,
только секс - возможность таким образом снять напряжение, вызванное ис-
чезновением Робби. Это была обычная реакция мужчины на стрессовую ситуа-
цию - ведь бывает, что муж и жена, ожидающие развода, обнаруживают ост-
рое влечение друг к другу, хотя все их чувства давно уже притупились и
сексуальные отношения между ними кончились.
Грей продолжал сжимать сев объятиях, лаская ее; и она опять затрепе-
тала, все мысли вылетели из головы. Губы его как бы изучали черты ее ли-
ца, большой палец легкими прикосновениями исследовал линию ее рта, кон-
чик языка скользил по линиям ее уха; от этих прикосновений токи разлива-
лись по телу, возбуждая ее с новой силой.
На этот раз ласки Грея были нарочито замедленными и осознанными,
страсть его, столь же сильная, была менее настойчивой, менее стреми-
тельной и там, где раньше было ненасытное желание, на этот раз казалась
окутанной в мягкую пелену чувственности, все глубже и глубже погружая
Сару в бездну блаженства. Это ощущение все усиливалось; от прикосновений
Грея тело ее наливалось жаром, желание с каждой минутой становилось все
острее; ей так хотелось наступления минуты физической близости - финала
всего.
Она почувствовала, как его губы проникли в ее сокровенную плоть, кон-
чик языка коснулся самого деликатного и чувственного места, и она совер-
шенно перестала владеть собой, умоляя Грея поторопиться. Наконец она
ощутила его внутри себя, и, когда их тела слились воедино, он со стоном
произнес ее имя.
Позднее, погружаясь в сон, которому не было сил сопротивляться, она
почувствовала, что Грей отодвигается от нее, ей хотелось удержать его,
попросить не покидать ее, но она не могла произнести ни слова.
Ее разбудил телефонный звонок, она произнесла "Робби" и села в посте-
ли; все тело ее болело. Ей хотелось броситься к телефону, чтобы узнать
новости, но ее удержала нагота. Сара быстро натянула на себя юбку с
блузкой - примет душ и переоденется потом, сейчас все ее мысли были за-
няты Робби. Она чувствовала себя страшно виноватой: как она могла зани-
маться любовью в такой момент! Не стоило утешать себя тем, что люди, на-
ходящиеся в экстремальных ситуациях, ведут себя довольно странно. Грея
такое объяснение, по-видимому, устроит, но она не собирается обманывать
себя. Она любила Грея и хотела этой близости, но никогда не подозревала,
что будет вести себя таким чудовищным образом, - она же знала, что Грей
ее совершенно не любит.
Она похолодела от отвращения к себе. Желал ли он ее, или ему нужно
было просто разрядиться, неважно с кем"
Она почувствовала дурноту. Почему она не подумала об этом раньше, не
убедила себя, дождалась, пока стало поздно? Она сваляла дурака, поступи-
лась своими принципами, своей верой, вела себя как распутная женщина,
для которой секс - чисто физическая потребность, а не то, что идет рука
об руку с чувством и разумом обоих.
Значит, их с Греем ничто не связывало?
Чего же она хочет? Ищет оправдания тому, чему оправдания нет? Она
содрогнулась: любовники, один из которых откровенно терпеть не мог дру-
гого, а тот, другой, тайно любил первого.
Звук резко опущенной на рычаг трубки вернул ее мысли к Робби. Поспеш-
но выйдя на площадку, она увидела, что Грей стоит в холле. Он взглянул
на нее, когда она спускалась по лестнице, и отвернулся, как будто вид ее
был ему неприятен. Сара замерла на месте, борясь с трусливым желанием
зарыдать и уползти куданибудь подальше. Но затем напомнила себе: он ви-
новат в случившемся никак не меньше, чем она, и, гордо подняв голову,
спросила кратко:
- Есть новости?
Не гладя на нее, он покачал головой.
- Еще нет. Полицейские хотели узнать, не вернулся ли он. Очевидно,
никто его не видел, и они думают, что, может быть, он отправился в Лон-
дон. О Боже! Он ведь такой маленький, беспомощный... - Внезапно он по-
вернул к ней голову и пристально на нее посмотрел. - А то, что произош-
ло... я просто не знаю, что сказать, только...
- Ничего не нужно говорить, - решительно перебила его Сара. Он хочет
сказать, что это не должно было произойти, не хотел, чтобы все произош-
ло. Лучше бы он написал в небе десятиаршинными буквами для всеобщего
обозрения, что она ему просто не нужна. - Мы оба вели себя странно, -
сказала она через силу, она не хотела показывать свою боль и отчаяние -
пусть не думает, что у нее нет гордости. Она не позволит ему объяснять
ей, что все случившееся - пустяки, ничего не значащие пустяки. Пусть она
солжет, но сделает так, чтобы он поверил: она тоже не придает этому эпи-
зоду никакого значения. - Я думаю, иногда люди ведут себя очень странно
в сложных обстоятельствах. Лучше нам забыть все. В конце концов, когда
Робби найдется, нам не будет нужды видеться, не так ли?
- Да, я полагаю, не будет, - согласился Грей, - если только... - И
замолчал, не отводя от нее взгляда, ожидая, что же она скажет. Она не
понимала, каких именно слов он от нее ждет, и он добавил резко: - Если
возникнут какиелибо осложнения, тогда дайте мне, пожалуйста, знать, я не
ухожу от ответственности.
- Какие-либо осложнения? - Сара широко раскрыла глаза, поняв, что он
имеет в виду. Она совершенно не думала о возможных последствиях, отдава-
ясь ему. Ей стало дурно при мысли, что это не исключено, и она ухвати-
лась за перила, чтобы не упасть.
Ребенок! Но этого не может быть! Не так скоро и не так, совсем не
так. Нежданный, нежеланный. Что происходит? - спрашивала она себя. Она
не такая идиотка, чтобы не знать, что это легко может случиться, для
этого много ли надо.
Внутри у нее что-то сжалось и замерло, когда она подумала, что при
других обстоятельствах она была бы счастлива. Иметь ребенка от Грея! Ре-
бенок, зачатый в такие драматические часы, имел бы для нее огромное зна-
чение, но только при условии, что Грей испытывал к ней те же чувства,
что и она: любил, нуждался в ней, желал ее. А вот этого-то, к сожалению,
и не было.
Она ответила ему с несвойственными ей резкостью и жестокостью:
- Ну, будем надеяться, что этого не случится. В конце концов, вы не
очень хотели и рождения Робби, не так ли?
- Это неправда. - Лицо у него застыло. - О, я знаю: именно так вы и
Робби считаете и, наверное, многие так думают, но это неправда. - Он
горько рассмеялся. - Робби вообще бы не родился, если бы решение остава-
лось за его матерью. Она хотела избавиться от него. Мне пришлось подку-
пить ее, чтобы она оставила ребенка. Ирония судьбы: если бы я не обещал
ей денег и не согласился на развод, она бы сделала аборт. Но как только
он родился, как только она поняла, какую власть приобрела надо мной, она
отказалась от обещания отдать мне Робби. Она никогда и не хотела иметь
от меня ребенка, я не верю, что она и Робби любила. Ей не хотелось, что-
бы он жил с ней, мальчика воспитывала бабушка.
В его голосе было столько горечи, что Сара забыла свою боль, поняв,
что он говорит чистейшую правду.
- Но вы говорите так, словно ее ненавидите. - Она поежилась, точно от
ветра. - Вы же, должно быть, любили ее, вы любили друг Друга?
- Должно быть. - Губы его дрогнули. - Мы желали друг друга, но очень
скоро обнаружили, что страсть не может заменить любовь. А когда мы это
поняли, было уже поздно. Робби был уже в пути, а мы - женаты. Господи,
но где же он?
Мука, прозвучавшая в этих словах, заставила ее сделать шаг к нему: ей
снова захотелось утешить его, разделить с ним его горе. Но она попяти-
лась, вспомнив, к чему подобное желание привело и что вовсе не от нее он
ждет помощи и утешения.
Ей нужно было что-то предпринять, а не ждать, сидя здесь без дела,
предоставив другим искать мальчика. Но если ожидание было мучительно для
нее, во сколько же раз нестерпимее оно было для Грея, человека, привык-
шего командовать и нести за все ответственность?
Когда раздался звонок, они замерли и молча смотрели на телефон, не в
силах пошевелиться. Грей рванулся первым, хватая трубку.
В тишине, возникшей, пока он слушал, что ему говорили на другом конце
провода, Сара вся сжалась от напряжения и страха.
Казалось, прошла целая жизнь, пока он не произнес хмуро:
- Да-да, я понимаю. Большое спасибо.
Он так медленно опускал трубку, что ее охватила нервная дрожь. Его
лицо, когда он повернулся к ней, было абсолютно непроницаемо, в глазах -
пустота.
Сердце ее рухнуло вниз, как сорвавшийся лифт, во рту пересохло, она
облизала губы и спросила хриплым голосом:
- Робби... они...
- Они нашли его.
Казалось, голос его, такой усталый, потрясенный, прозвучал где-то
внутри ее мозга, и ее затопила волна сочувствия.
Она зашаталась, лицо исказилось от волнения.
Обернувшись и увидев ее лицо. Грей вскрикнул и бросился к ней. Сжав
ее плечи, он произнес резко:
- Сара, все в порядке. С Робби все в порядке. Он в безопасности и
здоров... Они нашли его в старой заброшенной хижине, где он спрятался.
Только он сказал... он сказал в полиции, что не хочет идти домой. Они
попросили меня приехать к ним. Я подумал... я понимаю, это уже слишком
после всего, что случилось... но, может быть, вы поехали бы со мной?
Сара молчала, только кивнула в ответ. Она все еще не могла поверить в
то, что с Робби все в порядке, что все кончилось.
Они бегом бросились к машине. Внешне Грей вполне владел собой, но Са-
ра уже умела распознавать его чувства и была уверена, что внутри у него
все дрожит от волнения, так же как и у нее.
Как же она была несправедлива к нему, когда сказала, что Робби ему не
нужен, она ведь уже давно догадывалась, как много значит для него сын.
Как она могла так его обидеть, пусть даже защищая себя!
Когда они приехали в полицейский участок, их тотчас же провели в не-
большую комнату, где инспектор разговаривала с Робби, таким испуганным и
усталым. Увидев Сару, он тотчас кинулся к ней. Она наклонилась к нему,
прижала его к себе, гладя по голове, а слезы жгли ей глаза, слезы радос-
ти. Она крепко обнимала его худенькое тело.
В другом конце комнаты Грей разговаривал с детективом, который вел
поиски Робби. Они говорили тихо, но до Сары доносились их слова. Детек-
тив спрашивал что-то о ссоре, о поведении Робби. Но Робби так горько
плакал, что толком она ничего не расслышала.
Только после того, как Робби успокоился и его уложили в постель, Сара
оставила его и стала выспрашивать у Грея подробности случившегося.
- Очевидно, Робби подслушал наш разговор в тот вечер, когда я вернул-
ся поздно, - ответил он. - Тогда он решил быть только с вами и, пока я
был занят работой, впопыхах оделся и выбежал из дома. Он сбился с пути в
темноте и очень испугался. Случайно он наткнулся на заброшенную хижину,
вошел туда и заснул. Мне верилось, что у нас с ним налаживаются отноше-
ния и он уже перестает меня бояться. - В его словах слышалось столько
горечи, что Саре хотелось раскрыть ему свои объятия так же, как она
раскрывала их перед его сыном, так же гладить и утешать его. Сейчас они
были похожи друг на друга - отец и сын, оба такие беззащитные.
До нее донеслись слова Грея:
- Так больше не может продолжаться. Я надеялся, что Робби постепенно
признает во мне отца, но теперь... Теперь я понял... ему больше нужны
вы, чем я.
-Но он же такой маленький, - заметила она. - И не забывайте, что он
совсем не привык к мужчинам, ведь его окружали и воспитывали женщины.
- А его мать с первых дней жизни учила его бояться и ненавидеть меня,
да и я вел себя не лучше, не так ли? Я боялся давить на него, угнетать
своей любовью, мне приходилось сдерживаться, в надежде, что он в конце
концов полюбит меня, а вместо этого...
- Ему нужно время, чтобы приспособиться к вам, привыкнуть, - стара-
лась успокоить его Сара.
- Неужели? - Грей криво усмехнулся. - Мне кажется, мы оба знаем, что
это не так. "Дайте мне дитя, пока ему нет еще семи" - не так ли говорил
Иисус Христос? - Он опять усмехнулся. - Мне не удастся ликвидировать
зло, которое причинила ему мать. Робби никогда по-настоящему... - Он,
замолчав, покачал головой.
Сара мягко заметила:
- Мне кажется, вы ошибаетесь, я уверена, он любит вас, но он еще мал
и не все понимает. Помните, он считает, что вы его не любите.
- Не люблю его? - повторил Грей сухо. - Да, черт возьми, он же мой
сын.
- К сожалению, не все родители любят своих детей, - грустно заметила
Сара, - ваша жена... его мать... Дайте ему понять, что любите его, - по-
советовала она. - А вы только удаляетесь от него.
Грей затряс головой, едва дослушав ее до конца, и заявил нетерпеливо:
- Я ведь вам уже сказал: ему не нужна моя любовь. Знаете, что он ска-
зал полицейским, когда они его нашли? Что он меня ненавидит и хочет быть
только с вами. Он не захотел со мной оставаться, потому что я вас уво-
лил. Он сказал им, что лучше бы умер я, а не его мать.
Горло у Сары сжалось, и голос ее звучал глухо, когда она ответила:
|
