Киселев Владимир - Собрание сочинений - Скачать бесплатно
за липкую поросль дождя, копаться в клубах дыма, держась одной
рукой за побеги ветра, искать реку меняя перчатки на листья ночи.
И может быть мне удасться познать отсутствие стены, чего я и вам
желаю.
Вова Киселев
ДЕСЯТЬ МЕРТВЫХ КОНТРОЛЛЕРОВ
Десять мертвых контроллеров
Плакали навзрыд.
Был изорван, измордован,
Беден из прикид.
Были жалки эти лица
Горькие от слез.
Я смотрел как кровь струится
Из глазных желез.
И висел, как на веревке,
Ярко-синий глаз.
И ему, наверно все же,
Жутко не до нас.
Он, наверное, витает
Где-то в мире грез.
И на грудь с него спадает
Капля красных слез.
Если это видел кто-то,
Тот меня поймет.
Десять мертвых контроллеров
Больше не живет.
Вова Киселев
Там, где никогда не идут дожди
Он шел, неуверенно ступая по асфальту. То ли он никогда не ви-
дел асфальта, то ли видел, но редко, то ли по какой-то другой
причине, но этот человек смотрел на асфальт с таким благоговени-
ем, что у прохожих возникали мысли о его психическом здоровье.
Они были недалеки от истины. Нет он не был ненормален, просто па-
рень немного выкурил гашиша. Совсем немного, но этого хватило,
чтобы вид асфальта вызывал необычные ассоциации и беспричинную
веселость. Тут его внимание привлекла пустая банка из под Ко-
ка-Колы. Он долго оглядывался в поисках удобного места для посад-
ки, но все же уселся в лужу в самом центре тратуара и стал рас-
сматривать банку с таким видом, как будто она была по меньшей ме-
ре чем-то уникальным, доселе невиданным и вообще из-ряда-вон-вы-
ходящим. Тут для честности стоит добавить, что гашишем парень не
ограничился, и проглотил с утра немного мескалина, поэтому его
поведение выглядело чуть-чуть странным. Прохожие старательно об-
ходили задумчивого молодого человека, бросая недоуменные взгляды.
Тут его увидела Она. Историческая встреча началась таким образом:
Она села рядом в лужу и весело сказала:
- А что, у простыни тоже есть клетки или их можно посчитать?
Он оторвал взгляд от банки и сказал не менее глубокомысленно:
- Кровавым рассветом покрылись закаты, а книга успела остыть.
- Отдайте браслеты, отдайте гранаты, и можете в Африку плыть,-
продолжила она.
- Хуже, мало смысла. Но ты молодец. Он впервые посмотрел на
нее и старательно отвел глаза.
- Пойдем туда, где не знают ветра, где растут дикие кактусы, и
и могила старого волка покрывает поверхность океана.
- Пойдем.
Они взялись за руки и отправились в, только им известном, нап-
равлении. Теперь прохожие с недоумением смотрели на странную па-
рочку в мокрых потертых джинсах, идущую по центру тратуара, и
расступались перед ними. А молодые люди не замечали ничего вокруг
и шли вперед, подобно кораблю, рассекая толпу.
Наступил вечер. Они все шли, и у обоих блестели глаза, и тут
он сказал:
- Стоп.
- Стоп?
- Да. Стоп.
- Ах, стоп.
- Да.
Они сели на траву. Парень поцеловал ее. Они легли на траву. Он
поцеловал ее снова. Молча, не говоря ни одного слова, он стал
раздевать ее. Это не заняло много времени. На ней было всего че-
тыре элемента одежды: белая майка с эмблемой университета штата
Калифорния, потертые джинсы, раздолбанные кроссовки, а также ма-
ленькие белые трусики. И все. Он был одет практически также. От-
личие было только в трусах. На нем были огромные черные трусы по
колено. Когда все эти вещи были сложены аккуратной кучкой, они
занялись любовью. Процесс был длительный, но описывать его не
имеет смысла, так как у нас не эротический роман. Через час они
лежали обнявшись и по-очереди курили марихуану. Тут она сказала
первую, после их встречи в городе, фразу:
- Как тебя зовут?
- Зови меня Он.
- Тогда я буду Она.
- Вот и чудно. Хочешь мескалина?
- А что это?
- Вещество, добываемое из кактуса Пейот. Славная вещь.
- Давай!
Они съели по паре кусочков. Мир изменился. Стало светло и уют-
но. Звезды пели песни и касались лучами каждой травинки. Каждая
травинка была такой зеленой, что хотелось выковырять глаза. Он
посмотрел на нее. Ее идеально сложенное тело пахло любовью. Запах
казался настолько сильным, что он сдавленно сказал:
- Я тебя люблю.
- Нет. Это я тебя люблю.
- Нет. Я!
- Нет. Я!
- Я. Нет!
- А, издеваешься! - сказала Она.
- Давай играть в игру.
- Какую?
- Не имеет значения.
- Давай.
- Он поцеловал ее.
- А в чем правила? - спросила Она.
- Узнаешь.
Они снова занялись любовью. Ему казалось, что он птица, и ле-
тит глотая воздух, который почему-то стал твердый и по вкусу на-
поминающим ананас. Ей казалось, что она море, и рыбы плавают
внутри нее, вызывая неописуемое блаженство. Рыбы весело резвились
на солнце. Это были даже не рыбы, а дельфины. И она одновременно
была и дельфином, и морем, что приводило ее в непонятный восторг.
Тут ночь стала ярче дня, тишина громче музыки, и даже сверчки
умолкли из-за уважения к происходящему. Слились два разума, и оба
увидели одно и то же. И не передается это словами, это нужно уви-
деть глазами, услышать ушами, почувствовать каждой клеточкой те-
ла. Они это почувствовали. И оба провалились в забытие. Когда они
проснулись ярко светило солнце. Влюбленные стали со смехом оде-
ваться.
- Что это было? - спросила она.
- Игра.
- И как она называется?
- А ты не поняла?
- Поняла. Ну а все же?
- Как же еще - Любовь.
- Да. Любовь.
- Пойдем.
- Куда?
- Туда, где никогда не идут дожди.
- Никогда?
- Никогда.
- Пойдем.
И они пошли. И не было прохожих, чтобы удивиться странной па-
рочке. А удивиться было чему. Они шли ни на секунду не выпуская
рук друг друга, шли вперед, и лица их светились таким блажен-
ством, что казалось, что это не люди, а ангелы. А может это так и
было на самом деле. Два ангела в драных джинсах и застиранных
майках шли в страну, Где-Никогда-Не-Идут-Дожди, и точно знали где
она находится. Я тоже знаю, но вам не скажу, секрет как никак.
Все конец, а может быть начало, как знать.
27.06.1994
Вова Киселев
КРИЗИС
Она возникла внезапно, с шумом пронеслась мимо, и так же внезапно
исчезла.
Стоял жаркий июльский день, такой жаркий, что плавился асфальт, та-
кой июльский, что календарь сходил с ума, потому что была зима. Почему
он стоял, а не лежал, не сидел, не висел, с шумом не проносился вдаль
не знали ни белый дятел с красным хохолком, ни синий дятел с белым хо-
холком, ни даже голубой дятел с синим хохолком, хотя этот был таким
дятлом, что не знал вообще ничего.
Он возник жутко медленно, так медленно, что казалось, что он и не
возник вовсе, а все время здесь и находился. Впрочем может так оно и
было, ведь человеческое зрение лишь иллюзия, навеянная высшим разумом,
который и сам то не безгрешен и видит иногда такие галлюцинации, что
нам и не снились.
Он вообще являлся полной ее противоположностью, но если вы подума-
ли, что он - это высший разум, то вы ошиблись, это была специальная
стилистическая ошибка, чтобы вас запутать. Зачем? Да хотя бы потому,
что в первом классе учительница поставила мне за первый диктант трой-
ку. А если вам мало этой важнейшей причины, то считайте, что по вред-
ности характера. Так вот он не был высшим разумом, а был полной проти-
воположностью ей. Если она с шумом пронеслась мимо меня и преврати-
лась в точку (кстати точка это геометрическое место точек, т.е. точка
в которой находится точка. Не правда ли вопрос достойный обсуждения,
как с философской точки зрения, так и с математической, что впрочем
одно и тоже), то он (вы еще не забыли о чем мы?) тихо прошел мимо ме-
ня и превратился в квадратик (а вы знаете что такое квадратик? Нет?
Так вот, квадратик - это квадрат, только маленький). Лев Толстой в
гробу перевернулся бы от зависти, если прочитал бы это предложение. Но
так как у него нет ни гроба, ни глаз, то оставим его в покое. Возни-
кает законный вопрос. Какой? Забыл. А, нет, вспомнил. Почему так жар-
ко если зима? Так ведь зима-то в Австралии, а там кенгуру. Хотя кенгу-
ру здесь лишнее. Возникает еще один законный вопрос. Да, кстати, не
слишком ли много законных вопросов? Просто беззаконие какое-то! Но раз
вопрос возник - надо отвечать. Нет, сначала надо задать вопрос, а по-
том отвечать. А то представьте себе, если бы сначала отвечали на воп-
рос, а потом задавали его. Нонсенс! Абсурд! Ядерная катастрофа! Стоп.
Пичем здесь катастрофа? Мои ассоциации пугают меня самого. Но вернем-
ся к законному вопросу. Вот он. Где? Вот! О чем этот текст? Скажу чес-
тно, сам не знаю. Но поверьте, не со зла вводил вас в заблуждение, а
токмо ради воли покойной супруги. О чем это я? Не, пора заканчивать, а
то я себя уже не контролли-ру-ю!!!! Завяли фантики вчерашних столби-
ков, а столбики печалются, потому что у них нет краников...
Вова Киселев
Дочки-матери. Часть II.
- Можно конфетку съесть, мам?
- Ты уже целую коробку съела.
- Ну, мам? А, мам? (протяжно)
- Нет!
- Ну, мам?
- Я сказала нет!
- А-а-а! (плачет)
- На, жри!!!
Кидает в девочку вазу с конфетами. Раздается глухой звук, неясный
вскрик. Девочка падает, перебирает ножками и умирает. Течет кровь из
огромной дыры в середине черепа, кровь перемешанная с несмышлеными
мозгами, непонимающими, что когда у мамы плохое настроение, а это бы-
вает примерно раз в месяц, к маме приставать нельзя. Это же так прос-
то.
Мама пустыми глазами смотрит на труп и предлагает девочке конфету в
окровавленной обертке, при этом ласково бормоча:
- Скушай конфетку, дочка, скушай конфетку, дочка, скушай конфетку,
дочка...
Вова Киселев
Сказки миссис Хикки
Ее жутко синие глаза бессмысленно смотрели в пространство. Миссис
Хикки бегло взглянула на дочку и спросила:
- Что с тобой, девочка моя? Не заболела ли?
Примерно через полминуты Алиса одарила мать ответом:
- Да нет... Нет да... Да нет... Нет да...
- Заткнись.
- Мам, а почему говорят: да нет, а не говорят: нет да?
- О, господи! А почему говорят: жопа с ручкой, а не говорят: ручка
с жопой?
- Да, действительно, почему?
- Почему, почему! Достала уже. Иди спать, завтра рано вставать.
- Зачем?
- Чтобы успеть проснуться.
Ответ надолго озадачил Алису. Она сидела молча, но спать не отправ-
лялась. Так продолжалось около получаса. Мать опять взглянула на дочь
и потребовала:
- Иди спать.
- А сказка?
- Ладно, прийду. Жди.
- Сколько?
- Проваливай!
Девочка что-то пробормотала себе под нос и поплелась в спальню.
Алиса уже заканчивала считать иголки у пластмассового ежика, когда
в спальню вошла миссис Хикки:
- Ну ладно, слушай...
СКАЗКА N1
Это случилось так давно, что уже никто не помнит когда, так давно,
что многие не помнят что случилось, и наконец, так давно, что только
один человек знает где это происходило.
Так вот, этим свежим осенним утром, а может быть вечером, что впро-
чем, одно и то же, пара не то людей, не то нелюдей (что вытекает из
законов логики) отправились на рыбалку или мясалку, а скорей всего на
овощалку в темный лес. Да, кстати, он был не такой уж темный по срав-
нению с этим же лесом ночью. И вот эти люди (нелюди), для простоты бу-
дем называть их Некто, пришли в вышеназванный лес, чтобы добыть себе
еды, любой еды, поэтому я и применила такие новообразования как мясал-
ка и овощалка, да, еще забыла грибалку, потому что грибы, это вообще
какая-то плесень, только съедобная.
Так вот, эти Некто притаились в засаде, что было довольно глупо.
Неужели они думали, что мимо них пробежит какой-нибудь овощь или гриб,
я уже не говорю о рыбах, которые, во-первых, не бегают, а плавают, а
во-вторых, если и плавают, то в воде, и хотя в данном лесу было до-
вольно сыро, рыбы там не водились. Единственной надеждой этих голодных
была какая-нибудь живность. Но этот шанс тоже был достаточно призрач-
ным, потому что никаких приспособлений для ловли животных у них не бы-
ло, да и не могло быть, ведь это было так давно, что тогда вообще ни-
каких приспособлений не было.
Итак, эти бедолаги стояли в кустах, когда прибежала их первая на-
дежда на добычу, это был огромный зверь, непонятной наружности. Надеж-
да, секунду посмотрев на охотников, скрылась в чаще.
Много часов стояли, много зверей неведомых видели, но никого не
поймали. И так они проголодались, что озверели. И нет чтоб пойти поис-
кать грибов каких-нибудь или съедобных корней, нет, до этого они не
додумались. Принялись эти Некто пожирать друг друга. Не то чтобы сов-
сем съели, но по изрядному куску откусили. И тут произошло удивитель-
ное событие: все откусанные части сразу же отросли. Посмотрели ребята
друг на друга и возрадовались. И поняли Некто, что они вовсе не Некто,
а Великая раса Самоедов. Вот так и началась история этого великого на-
рода. И было это задолго до зарождения человечества, а может и гораздо
позже после смерти оного. А может быть и не на Земле вовсе. Но об этом
в следующий раз. Пора спать.
- Ну, мам?
- Завтра, а сегодня... СПАТЬ!!!
Вова Киселев
Сказка про репку или как все это было на самом деле
Посадил дед репку. Вырос этот овощ до гигантских размеров, доселе
невиданных в данной местности.
И наступило время убирать урожай. И пришел дед на поле, и стал
смотреть на свою репку, и не мог налюбоваться. И ..., нет, слишком
много союзов для такой маленькой сказки.
Просто ..., э-э, стал он ходить вокруг репы, предвкушая известность
на всю округу, статьи в газетах, а где известность там и деньги, там и
водка, которую, кстати можно закусить этой прекрасной репкой, а для
репы таких размеров нужна по меньшей мере цистерна водки, а где цис-
терна водки, там и большие гулянки, которые приводили в восторг весе-
лого старичка. Думая все это он принялся за изъятие овоща из земли.
Раз потянул, два потянул, хоть бы на сантиметр сдвинулась. Опеча-
лился дед, потому что если звать соседей, то придется делиться славой,
а значит и всем перечисленным выше. Но тут он увидел приближающуюся
свою супругу, так сказать, бабку:
- Что, дед, репу домой не несешь, знатная репа. На всю зиму хватит.
- Да вот, вытащить никак не могу.
- Да, дед, совсем ослаб. Ни репы, ни х.. поднять не можешь.
Тут надо сказать, что бабка была женщина простая и в выражениях не
стеснялась. И хотела она просто выразить сожаление в том, что муж не
удовлетворял ее в сексуальном плане.
Дед покраснел и сердито сказал:
- Восьмой десяток уже, а все об одном думаешь, прости душу грешную!
Шлюха!
- Импотент паршивый!
Это было единственное научное слово, которое знала бабка. Но выго-
варивала она его твердо и использовала при каждом удобном случае.
- Ладно, заткнись, шлюха подзаборная! Давай лучше репу попробуем
вытащить. Хватайся сзади.
- Может я лучше спереди стану. Вдруг возбудишься.
- Е...., - сказал дед и измученно закатил глаза к небу, - Хватайся,
кому сказали.
Бабка проворчав чего-то, схватила деда сзади. Потужно кряхтя они
несколько раз потянули репку, но тщетно. Их усилия привели только к
обрыванию пары листьев ботвы.
Теперь настала очередь пригорюниться бабке. Вдвоем они сели около
злополучной репки и слезы наворачивались им на глаза.
Тут вдали появилась их любимая внучка. Девушка приятная во всех от-
ношениях.
- Эй, внученька! - взревел дед.
Через полминуты внучка появилась со словами:
- Че орешь дед? Во, чума, это че свекла?!
- Не, деточка, это репка.
- Ну ты даешь, дед! Деточка! Во прикололся! А че ты такой обломлен-
ный? Мож курнуть хочешь? Или ширнуться? На, дед, полегчает. А ты, ба,
хочешь?
- Одного я хочу. Да наверное помру не пое.....сь напоследок.
- Ну ты ваще, бабка. Нимфоманка.
- Да какая там нифоманка. Давай, че у тебя там, конопель?
- Темная ты, бабка. Это не конопель, а марихуана!
- Да ну, а на вид как конопель.
- Вот дура-то, - вставил свое замечание дед, - Одно слово - шлюха
тупоголовая.
- Импотент паршивый!
- Ладно, предки, что расшумелись?! Свеклу че не вытаскиваете?
- Да вот, не можем осилить. Может подсобишь?
- А че не подсобить? Вот только курнем сначала.
Что они и сделали. Трава была сильная и зацепила семейку конкретно.
Аж до глюков.
- Глянь-ка собака бежит ... сюда, - с трудом выговорила бабка.
- Это ж эта ..., как ее ... э-э ... кошка!!! К-кошка. Кис-кис, -
сказал дед.
- К-к-кошка, ха-ха-ха! - залилась громким смехом внучка. Она сме-
ялась минуты полторы все время повторяя:
- Дед, я не могу на тебя. К-кошка. Ха-ха-ха!
Затем она все же успоокоилась и сказала:
- К-какая к-кошка. Это же крыса! Просто крыса. Кры-са.
Тут смехом зашлась бабка, и пальцем показывая на собаку, кошку,
крысу, которая на самом деле была жирной черной вороной, крикнула со
всей дури:
- Ко мне!!!
Ворона испугавшись, взмахнула крыльями и улетела.
На ее отбытие мало кто обратил внимание. Дед пробормотал себе под
нос что-то типа: "Все кошки суки и шлюхи" и принялся рыть соломинкой
землю вокруг репы. Наблюдая его действия, бабка сказала:
- Вот бы ты так же членом орудовал.
Дед ничего не ответил, но стал рыть еще ожесточеннее, почему и сло-
мал соломинку.
Через полчаса начался полный бардак. Дед совершал какие-то непонят-
ные ритуальные движения около репы. Бабка абсолютно голая носилась во-
круг деда со словами:
- Глянь-ка! Какая я красивая. Дед не обращал внимания на нее и про-
должал свое действо.
Внучка с блаженной улыбкой наблюдала все происходящее. Хотя может и
не наблюдала, но глаза у нее были открыты.
Всю эту грандиозную тусовку обломало появление огромного грузовика.
Оттуда вышли трое мужчин. Один из них был одет в белый халат, осталь-
ные в рабочие спецовки.
- Господа, извините, что прервали ваше веселье, - сказал мужчина в
белом халате и с любопытством посмотрел на бабку. Та вся покрылась
краской и накинула на себя какую-то тряпку.
Он продолжил:
- Согласно постановлению Департамента Науки, ваша репа подвергается
изъятию для дальнейших научных исследований.
Тут до деда дошло, что кто-то приехал и он прекратил кружить вокруг
репы и мутными глазами посмотрел на Белого Халата. Тот скомандовал ра-
бочим вытянуть репу и погрузить на машину. Тут дед понял, что у него
хотят отнять любимую репку:
- Не позволю! Убью!
Он кинулся с безумными глазами на рабочих, но был остановлен подлым
ударом ниже пояса. Старик свалился на землю с криком:
- Яйцы мои, яйцы!
Бабка с внучкой мигом завизжали и зарылись в отдельные части бабки-
ного туалета, лежавшие небольшой кучкой. Так, несмотря на жалкое соп-
ротивление, репа, на удивление легко, была вырвана из земли и увезена.
Вся семья погрузилась в скорбь. Была ли это чистая скорбь об утрате
репы или так подействовали наркотики? Какое это имеет значение! С де-
дом, бабкой и внучкой поступили подло и бесчеловечно, но все-таки есть
справедливость на свете.
Эта злосчастная репа оказалась жутко ядовитой и половина Централь-
ной биологической лаборатории отравилась ею. Естественно на смерть. В
том числе и подлый Белый Халат, который был у них главный.
А дед, то ли с горя, то ли в следствии полученного удара в область
половых органов, то ли по другой причине в тот же вечер занялся лю-
бовью с бабкой, первый раз за последние двадцать лет.
И зажили они счастливо. И стали сажать рожь. И разводить на ней
плесень по названием спорынья. Зачем? Кто знает что делают из спо-
рыньи, тот поймет. А кто не знает, что ж, может быть вам станет инте-
ресно, и вы постараетесь узнать, что уже само по себе замечательно, не
говоря о том, что наконец заканчивается это повествование о гигантской
репе, которое извратили пересказчики, превратив ее в примитивную сказ-
ку для детей.
Вова Киселев
СТАЛЬНОЙ МОРФЕЙ
Запах утреннего кофе бьется в нос, выдавливая последние остатки
сна. Сна удивительного, прекрасного, безумного, безумного и еще раз
безумного. Первая мысль, вторая мысль... о чем-то будничном, например,
о завтраке, и сон забывается, оставляя в сознании только ощущение лег-
кой щекотки. Но...
Есть же трамвайные рельсы! Чувствую возмущенные возгласы: опять
трамваи, опять рельсы, опять бессмыслица, опять Вова Киселев. На счет
последнего это к сожалению правда. Почему к сожалению? А почему бы
и нет? Но в остальном вы не правы, ни бессмыслицы, ни бреда, ни психо-
делии здесь нет. Чистый реализм, железная логика.
Так вот, представьте себе: Утро. Рельсы. Идет трамвай. С грохотом
он проносится мимо вас и тут вы делаете то, зачем вы, собственно гово-
ря, и пришли сюда, а именно то, что я проделываю каждый день. Вы нак-
лоняетесь к еще теплым, трепетно дрожащим рельсам и бьетесь со всего
размаху об них головой. И уверяю вас, сновидение вернется к вам во
всех подробностях, расцвечивая ваше существование прекрасными картина-
ми ночных приключений.
Да, может быть, со стороны это кажется странным, и вы можете под-
вергнуться осмеянию или даже преследованиям со стороны окружающих. Но
поверьте, мир стоит гораздо больше этих мелких неприятностей.
Заверяю вас, попробуйте и не пожалеете!
Искренне ваш,
В. Киселев
Вова Киселев
ЕДА МОЯ
Почему надо мыть руки перед едой?
Почему надо унижаться перед этим ничтожным существом?
Забудь!!!
Сто микробов, тысяча, миллион, наконец, не стоят тех мук совести,
поставленной на колени перед едой.
Кто она?!
Дерьмо!
Забудь ее! Забудь ее вкус, забудь ее запах, забудь ее вид.
Лучше забудься!
Небытие...
О, где...
Твоя сладость!
Транс!
Нирвана!
Астральное тело не нуждается в еде.
От еды все беды.
Где ты?
С тобою все мои мечты. Тебя мне очень не хватает!
ЕДА!!!
Я согласен мыть перед тобой руки. Целовать твои ноги. Опять мыть
руки, целовать ноги.
Но где ты?!
Мечта моя!
ЕДА!!!
Я все врал. Я хочу тебя! Хочу больше всего на свете. Отдайся мне! Я
помою ноги, я помою руки.
До крови!
До костей!
Только приди.
ЕДА!!!
Кусок хлеба, кусок мяса, кусок сыра, кусок дерьма.
ХОЧУ!
Тебя!
ЕДА!!!
Приди.
Мой желудок усох, также как и тело. Оно пожрало само себя. Оно пож-
рало все, что возможно еще пожрать. Остался лишь мозг. Но я чувствую,
что оно пожрет и его!
А - А - А !!!
Ненавижу тебя.
ЕДА!!!
Где ты?!
Приди.
А - А - А !!!
Но я опять врал!
Да я хочу тебя.
НО.
Я не буду мыть руки перед тобой.
ХРЕН ТЕБЕ !!!
Я умру!
НО.
Я не помою руки перед тобой!
Никогда!
Ни за что!
Хрен тебе.
С У К А ! ! !
. . .
Газета "N-ская правда", 17 июля : "Голодная смерть на продоволь-
ственном складе"
Гражданин С. был найден мертвым в своей квартире. Причина смерти -
полное истощение, вероятно в результате длительного голодания. Что са-
мое любопытное, дом гражданина С. больше походил на продовольственный
склад. При осмотре было обнаружено огромное количество различных про-
дуктов на общую сумму около 800.000 рублей. Что заставило С. голодать
при таком обилии еды? Это вероятно навсегда останется загадкой. Но с
уверенностью можно констатировать, что это была одна из самых необыч-
ных смертей, произошедших в нашем городе.
Вова Киселев
ИЗ ЖИЗНИ ПРИДУРКОВ
Первый Придурок посмотрел на Второго Придурка и веско заметил:
- Ну и придурок же ты!
- Заткни свою бабушку себе в жопу, - остроумно отпарировал тот, - И
вообще пора жрать.
- Что?
- Как что? Жрут жратву. Или ты хочешь сказать, что можно жрать
что-то другое? - сказав это, Второй победоносно уставился на Первого.
- Жрать водку, например.
- Э-э. Да, а что есть водка? - жалобно спросил Второй, при этом его
лицо приняло мечтательное выражение и кадык на его тонкой шее жалобно
задергался.
- Нету! - резко отрезал Первый, - и жратвы тоже нет.
Мечтательное выражение сменилось выражением тоски и уныния:
- А что мы вообще будем делать?
- Кататься на велосипеде.
- А у тебя есть велосипед?
- Я пошутил, дятел!
- А-а.
- У-у.
- Почему "У-у", обычно говорят "Бэ-Бэ"?
- Почему, почему! По кочерыжке!
- Обычно говорят "по кочану".
- По какому качану?
- Который в капусте.
- В каждой капусте - кочерыжка, придурок!
- Сам дурак!
Тут пролетел немецкий самолет и прервал этот замечательный диалог
при помощи мощного обстрела земной поверхности из немецкого пулемета,
у которого была царапинка на левой стороне дула, а как она появилась
это другая история.
В общем, все умерли.
Конец.
P.S. О, лень - что делаешь ты с нами, рогатая мерзавка!
В.Е. Киселев
P.P.S. Ну и дурак же я!
Вова Киселев
P.P.P.S. Но дурак я не всегда, только местами и временами, а так я ум-
ный до чрезвычайности!
Вовка Киселев
P.P.P.P.S. Но не скромный!
Володька Киселев
P.P.P.P.P.S. Ну все пока!
В.К.
Вова Киселев
НЕПОНЯТКА N1
Один почти мертвый человек не хотел спать. И правильно. Только зас-
нул, и сразу умер. Даже невозможно сказать. Сначала он заснул, а потом
умер, или сначала умер, а потом заснул.
Хоронили весело, с песнями. Пили водку, ели что-то. Вдруг звонок в
дверь. Думали еще один гость пришел или даже два. Открывают. А там Он
стоит. Покойник! Оказалось он все-таки сначала умер, а потом заснул. В
гробу проснулся и пошел домой. От неожиданности некоторые испугались,
но потом еще больше развеселились. Давай водку пить на радостях. До
того в тот день допились, что два гостя умерли.
Хоронили весело с музыкой. В два раза веселее. А тут звонок в
дверь. Все сразу насторожились. И точно, стоят эти двое трезвые как
стеклышко - мало того живые. Оказалось, они сначала напились, а потом
умерли. Протрезвели и сразу пошли не домой, а на поминки. Ну тут вооб-
ще жуткая гулянка началась. Шесть человек погибло. Сегодня похороны.
Что будет, что будет...
Вова Киселев
НЕПОНЯТКА N2
Чайник хотел вскипеть. Да ни как. А кастрюля ему орет:
- Тужся, тужся.
А чайник ей в ответ:
- Я что роженица, дура?
Но сам давай тужиться. Тужился, тужился и лопнул.
Вот такая грустная история.
Вова Киселев
Жареные апельсинЫ
Солженицын не убивал
мертвых собак, он их
только мучил
Эта история не о кулинарии, и даже не о любви, а просто о смерти -
добровольной, ненасильственной, хотя впрочем именно с насилия, точнее
с изнасилования все и началось.
Аня возвращалась домой с уроков музыки. Эти уроки заключались в
двухчасовом терзании фортепиано, принадлежащего маминой подруге - те-
те Алле. Никакого удовольствия Ане это не доставляло, но мама настаи-
вала. А раз мама настаивала, то значит так оно и нужно. Но мы немного
отвлеклись от заданной темы.
Итак, Анна направлялась домой, причем в очень хорошем настроении.
Ибо все было прекрасно - занятия кончились, погода отличная, птички
поют, а главное - отношения с Андреем, с любимым Андрюшей развивались,
как нельзя лучше. Вчера она впервые с ним поцеловалась, и поняла, что
он будет первым и вероятно единственным мужчиной в ее жизни. Но полу-
чилось немного по-другому. Первый мужчина в ее жизни уже ждал за кус-
тами. Причем ждал именно Аню. Почему? Это уже другая история.
Было уже поздно и на аллее никого не было, кроме Ани и Анатолия
Сергеевича Вострикова, 35 лет, ранее судимого за кражу, а теперь наме-
ревавшегося изнасиловать несовершеннолетнюю, и как оказалось впослед-
ствии, абсолютно невинную девушку.
Она могла закричать, но не закричала.
Она могла убежать, но, как вы уже наверное догадались, не убежала.
Это не стихи, а констатация факта. Страх парализовал ее. Когда незна-
комый мужчина неожиданно появился из-за кустов, схватил ее и стал сры-
вать одежду Анна онемела. И только в голове, как заклинание кружилась
мысль: "Андрей должен был быть первым мужчиной в моей жизни".
Она попробовала сжать ноги, но насильник чем-то ударил ее по голо-
ве и девушка потеряла сознание. Когда она очнулась его уже не было.
А было только больно, мокро, липко и еще раз больно. "Андрей дол-
жен был быть первым мужчиной в моей жизни" - снова и снова повторяла
Анна. Ее стошнило. Держась одной рукой за живот Аня пошатываясь побре-
ла домой.
К несчастью дома никого не оказалось. Родители пошли в ресторан, на
юбилей сослуживца отца Ани. Отец Ани работал в милиции и занимал там
довольно ответственный пост.
"Андрей должен был быть первым мужчиной в моей жизни" - вывела Анна
на клочке бумажки. Затем разделась, набрала теплую ванну и, взяв па-
пин станок, перерезала себе вены. Причем не поперек, а вдоль, как учил
ее любимый писатель Роджер Желязны. Сначала она глубоко разрезала ру-
ку от запястья до локтя, затем поддела открывшиеся вены и перерезала
их одним движением лезвия. Вода тут же окрасилась в красный цвет. И с
каждым ударом сердца жизнь уходила из Анны, а вода становилась все
красней и красней. Было совсем не больно. Ей казалось, что она засы-
пает. И в последний раз сказав: "Андрей должен был быть первым мужчи-
ной в моей жизни", Анна заснула навеки.
В это время родители веселые и немного уставшие поднялись по лес-
тнице, отец позвонил в дверь и добродушно закричал:
- Анюта, открывай.
Но никто ему не ответил. Александр Петрович переглянулся с супру-
гой Анастасией Анатольевной и полез за ключами. Было уже одиннадцать
часов вечера и обычно в это время Аня уже была дома. Правда в этот раз
она тоже была дома, а точнее ее еще теплый труп плавал в ванной.
Войдя в квартиру и увидев, что свет горит, а дверь в ванную запер-
та, Анастасия Анатольевна постучала туда и спросила:
- Аня! Аня, ты там? Ань, что с тобой, ответь, Аня?
Но ответа не было. Сердце у матери екнуло от неясных подозрений:
- Аня! Анечка, выходи. Саш, пойди сюда. Аня! Саш, что такое? Запер-
лась и не выходит. Саша. Что могло случиться?
Подошел майор милиции Александр Петрович Долгополов:
- Анна, выходи! Ты чего? Аня! Ань...
Тут из-под двери потекла вода, красная вода. Отец все понял и рва-
нул прямо на дверь. Та вылетела, и его взору предстала уже знакомая
вам картина. Он поднял дочь и взглядом профессионала понял, что она
уже мертва. Отец прижал ее к себе и заплакал.
- Анастасия! Наша дочь мертва. Наша Анечка. Анечка, что с тобой?
Что с тобой?
Мать схватилась за сердце и сползла по стене на пол. Аня была их
единственной дочкой и они в ней души не чаяли. Особенно любил свою
дочь отец. Он не представлял жизни без нее. Александр Долгополов опус-
тил дочку и с невидящим взором пошел к себе в кабинет.
- Ты куда? - простонала жена.
- Позвонить, - быстро ответил тот.
Он для себя все уже решил. Александр Петрович прошел в кабинет,
достал свой табельный пистолет и выстрелил. Левая его нога задерга-
лась, изо рта полилась кровь и через секунду он затих. Раздался нече-
ловеческий крик:
- Сашенька!!!
Жена вбежала в кабинет, увидела мертвого мужа и тут же ее глаза
приняли безумное выражение. Она забормотала:
- Анечка, Сашечка. Потерпите. И я к вам. Скоро. Сейчас. Подождите!
Говоря это, она распахнула окно и выпрыгнула вниз головой с седьмо-
го этажа. Через несколько мгновений раздался стук, словно кто-то уро-
нил арбуз или что-то вроде этого. От Анастасии Анатольевны осталась
куча перемешанных костей, крови, плоти и мозгов.
И это еще не все. В это время насильник Анатолий Востриков прилажи-
вал петельку к люстре. Не знаю, что на него повлияло, то ли он любил
Аню Долгополову, то ли ему просто стало невыносимо стыдно, но он ре-
шил повеситься, предварительно изложив свои извинения в прощальной за-
писке. Став на табуретку он сам выбил ее из под себя и повис подобно
новогодней игрушке. Тут же задергался, захрипел, замахал руками и но-
гами, затем схватился за горло, как бы пытаясь освободиться, но тщет-
но. И через минуту он покачивался из стороны в сторону, не проявляя
никаких признаков жизни.
На следующий день трагедия семьи Долгополовых стала достоянием об-
щественности, а вскоре была обнаружена записка Анатолия Вострикова. И
все стало на свои места.
Но наша суицидная история еще не подошла к концу. Вспомните:
"Андрей должен был быть первым мужчиной в моей жизни". Так вот, этот
самый Андрей, узнав о смерти любимой, выпил залпом бутылку водки и
бросился под идущий на полной скорости КАМАЗ. Удар был страшный.
Андрей отлетел на несколько метров и ударился о мостовую. Сложившись
под абсолютно неестественным углом, его тело распласталось на дороге.
Андрей умер мгновенно.
Шофер камаза сидел рядом обхватив голову руками и повторял все сно-
ва и снова:
- Ну зачем, мальчик? Ну зачем?
Как вы наверное догадались, хоронили Андрея, Аню и ее родителей
всем городом. Все плакали, все скорбили. И весь город проклинал Анато-
лия Вострикова, которого тихо, без шума кремировали на городском клад-
бище. Это практически все. Осталось только ответить на один вопрос: "А
причем же здесь жареные апельсины?" А притом, что это такая же отвра-
тительная вещь как суицид, даже хуже.
И если вас изнасиловали - это еще не повод для самоубийства.
И если ваша девушка покончила с собой - это тоже не повод для са-
моубиства.
И тем более, если просто девушка, просто вас не любит - это совсем
не повод для самоубийства.
Ничего нет в мире страшнее жареных апельсинов. И только те самоу-
бийцы, которые покончили с собой, потому что их кормили жареными
апельсинами, достойны сочувствия и уважения. Остальные просто глупцы и
идиоты! Теперь все.
DA ND
19.09.95
|
