Гераскина Л - В стране невыученных уроков - Скачать бесплатно

Засохшую природу
Я до смерти люблю.
Голова у меня кружилась, пить хотелось все больше и больше, но я не
сдавался и вспоминал изо всех сил:
- Вода испаряется, превращается в пар, превращается в пар и...
Старуха подбежала ко мне, замахала руками перед самым носом и стала
шипеть:
В это самое мгновенье
На тебя найдет забвенье,
Все, что знал и что учил,
Ты забыл, забыл, забыл...
О чем я спорил со старухой? Почему злился на нее? Ничего не помню.
- Вспоминай, вспоминай! - отчаянно кричал Кузя, прыгая на задних ла-
пах. - Ты говорил, вспоминал...
- О чем говорил?
- О том, что пар превращается...
- Ах да, пар!.. - Я вдруг все вспомнил: - Пар охлаждается, превраща-
ется в воду и падает на землю дождем. Идет дождь!
Внезапно набежали тучи, и сразу же на землю упали крупные капли. По-
том они стали падать все чаще и чаще - земля потемнела.
Зазеленели листья деревьев и трава. По руслу реки весело побежала во-
да. С вершины скалы с шумом хлынул водопад. Из лесу послышались радост-
ные голоса зверей и птиц.
Я, Кузя и верблюд, промокшие насквозь, плясали вокруг перепуганной
Засухи и кричали ей прямо в ее корявые уши:
Дождик, дождик, шибче лей-ка!
Гибни, Засуха-злодейка!
Будет дождик долго лить,
Будут звери много пить.
Старуха вдруг изогнулась, растопырила руки и снова превратилась в су-
хое скрюченное дерево. Все деревья шумели свежими зелеными листьями,
только одно дерево - Засуха - стояло голое и сухое. Ни одна дождинка на
него не падала.
Из лесу выбежали звери. Они вволю напились воды. Зайцы прыгали и ку-
выркались. Лисы махали рыжими хвостами. Белки скакали по веткам. Ежи ка-
тались, как мячики. А птицы стрекотали так оглушительно, что я не мог
понять ни слова из всей их болтовни. Моего кота охватил телячий восторг.
Можно было подумать, что он нализался валерьянки.
- Пейте! Лакайте! - кричал Кузя. - Это мой хозяин сделал дождь! Это я
помог хозяину достать столько воды! Пейте! Лакайте! Пейте сколько вле-
зет! Мы с хозяином угощаем всех!
Не знаю, сколько времени мы бы вот так веселились, если бы из лесу не
раздался страшный рев. Птицы исчезли. Звери мгновенно разбежались, слов-
но их тут и не было. Только верблюд остался, но и он задрожал от страха.
- Спасайтесь! - закричал верблюд. - Это белый медведь. Он заблудился.
Бродит тут и ругает Виктора Перестукина. Спасайтесь!
Мы с Кузей быстро зарылись в кучу листьев. Бедняга верблюд не успел
удрать.
На полянку вывалился огромный белый медведь. Он стонал и обмахивался
веткой. Он жаловался на жару, рычал и ругался. Наконец он заметил верб-
люда. Мы не дыша лежали под мокрыми листьями, все видели и все слышали.
- Это что такое? - ревел медведь, указывая лапой на верблюда.
- Это, простите, я - верблюд. Травоядное животное.
- Я так и думал, - с отвращением сказал медведь. - Горбатая корова.
Зачем ты родился таким уродом?
- Простите. Больше не буду.
- Прощу, если ты скажешь, где находится север.
- С большой радостью скажу, если вы мне объясните, что такое север.
Круглое это или длинное? Красное или зеленое? Чем пахнет и какое на
вкус?
Медведь, вместо того чтобы поблагодарить вежливого верблюда, с ревом
на него набросился. Тот припустил изо всех своих длинных ног в лес. В
минуту оба исчезли из глаз.
Мы вылезли из кучи листьев. Мяч медленно тронулся, и мы побрели за
ним. Мне очень жаль было, что из-за этого грубияна медведя мы потеряли
такого хорошего парня, как верблюд. Но Кузя о верблюде не жалел. Он все
еще продолжал хвастаться тем, что мы с ним "сделали воду". Я не слушал
его болтовни. Я опять думал. Так вот что значит круговорот воды в приро-
де! Оказывается, вода на самом деле не исчезает, она просто превращается
в пар, а потом охлаждается и опять падает на землю в виде дождя. А если
бы она совсем исчезла, то понемножку бы солнце все высушило и мы, люди,
и животные, и растения высохли. Как те рыбки, которых я видел на дне вы-
сохшей речки. Вот так так! Выходит, что Зоя Филипповна поставила мне
двойку за дело. Самое смешное, что и на уроке она говорила мне то же са-
мое, и не раз. Почему же я не понял и не запомнил? Потому, наверно, что
слушал и не слышал, смотрел и не видел...
Солнца не было видно, а все же становилось жарко. Снова захотелось
пить. Но, хотя лес по сторонам нашей дорожки и зеленел, речки мы нигде
не видели.
Мы шли. Все шли да шли. Кузя успел рассказать мне с десяток историй
про собак, котов и мышей. Оказывается, он близко знаком с Люськиной кош-
кой по имени Топси. Мне всегда казалось, что Топси какая-то вялая и не-
игривая. К тому же она очень уж плаксиво и противно мяукала. Не замол-
чит, пока ей чего-нибудь не сунешь. А я не люблю попрошаек. Кузя мне
рассказал, что Топси к тому же еще и воровка. Кузя клялся, что это она
на прошлой неделе стащила у нас большой кусок свинины. Моя мама подумала
на него и отхлестала его мокрым кухонным полотенце. Кузе это было не так
больно, как обидно. А Топси так обожралась краденной свининой, что даже
заболела. Люсина бабушка носила ее к ветеринару. Вот я вернусь, открою
Люське глаза на ее милую кошечку. Я эту самую Топси обязательно разобла-
чу.
За разговорами мы не заметили, как подошли к какому-то чудному горо-
ду. Дома в нем были круглые, как цирк-шапито, или квадратные, или даже
треугольные. Людей на улицах видно не было.
Наш мяч вкатился на улицу странного города и замер. Мы подошли к
большому кубу и остановились перед ним. Два кругленьких человечка в бе-
лых халатиках и шапочках продавали газированную воду. На шапочке у одно-
го продавца был нарисован плюс, а у другого - минус.
- Скажите, - робко спросил Кузя, - а вода у вас настоящая?
- Положительно настоящая, - ответил Плюс. - Не желаете ли выпить?
Кузя облизнулся. Нам очень хотелось пить, но вот беда - у меня не бы-
ло ни копейки, а у Кузи и подавно.
- У меня нет денег, - признался я продавцам.
- А у нас вода продается не за деньги, а за правильные ответы.
Минус хитро прищурился и спросил:
- Семью девять?
- Семью девять... семью девять... - забормотал я, - кажется, тридцать
семь.
- Мне так не кажется, - сказал Минус. - Ответ отрицательный.
- Дайте мне бесплатно, - попросил Кузя. - Я кот. И не обязан знать
таблицу умножения.
Оба продавца вынули какие-то бумаги, читали их, листали, просматрива-
ли и потом хором объявили Кузе, что у них нет распоряжения поить негра-
мотных котов бесплатно. Пришлось Кузе только облизнуться.
К киоску подкатил велосипедист.
- Скорее воды! - закричал от, не слезая с велосипеда. - Я очень то-
роплюсь.
- Семью семь? - спросил Минус и протянул ему стакан с искристой розо-
вой водой.
- Сорок девять. - Ответил гонщик, на ходу выпил воду и умчался.
Я спросил продавцов, кто он такой. Плюс рассказал, что это знаменитый
гонщик, который занимается тем, что проверяет домашние работы по арифме-
тике.
Ужасно хотелось пить. Особенно когда перед глазами стояли сосуды с
прохладной розовой водой. Я не выдержал и попросил задать еще вопрос.
- Восемью девять? - спросил Минус и налил воды в стакан. Она так и
шипела, так и покрывалась пузырьками.
- Семьдесят шесть! - выпалил я, надеясь, что попаду.
- Мимо, - сказал Минус и выплеснул воду. Было страшно неприятно смот-
реть, как чудесная вода впитывалась в землю.
Кузя стал тереться о ноги продавцов и униженно просить, чтобы они за-
дали его хозяину легкий, самый легкий вопрос, на который смог бы отве-
тить любой лодырь и двоечник. Я прикрикнул на Кузю. Он замолчал, а про-
давцы несмешливо переглянулись.
- Дважды два? - улыбаясь спросил Плюс.
- Четыре, - ответил я сердито. Мне было почему-то очень стыдно. Я вы-
пил полстакана, а остальное отдал Кузе.
Ах как хороша была вода! Даже тетя Любаша никогда такую не продавала.
Но воды было так мало, что я даже не разобрал, с каким она сиропом.
Гонщик снова показался на дороге. Он быстро крутил педали и пел:
Распевая, едет, едет,
Едет гонщик молодой.
На своем велосипеде
Он объехал шар земной.
Он летит быстрее ветра,
Не устанет никогда,
Сотни тысяч километров
Отмахает без труда.
Велосипедист проехал мимо и кивнул головой. Мне показалось, что он
зря храбрится и уверяет в своей неутомимости. Я только хотел сказать об
этом Кузе, как заметил, что кот сильно чем-то испуган. Шерсть у него
стала дыбом, хвост распушился, спина изогнулась. Неужели здесь есть со-
баки?
- Спрячь, спрячь меня скорее! - взмолился Кузя. - Я боюсь... я ви-
жу...
Я осмотрелся, но ничего на дороге не заметил. Но Кузя дрожал и твер-
дил, что видит... ноги.
- Чьи ноги? - удивился я.
- В том-то и дело, что ничьи, - ответил кот, - очень я боюсь, когда
ноги сами, без хозяина.
И правда, на дорогу вышли... ноги. Это были большие мужские ноги в
старых башмаках и грязных рабочих брюках с оттопыренными карманами. На
поясе брюки стягивал ремень, а выше ничего не было.
Ноги подошли ко мне и остановились. Мне стало както не по себе.
- А где же все остальное? - решился спросить я. - То, что выше пояса?
Ноги молча потоптались и замерли.
- Простите, вы что, живые ноги? - снова спросил я.
Ноги качнулись вперед и назад. Наверно, они хотели сказать "да". Кузя
урчал и фыркал. Ноги пугали его.
- Это опасные Ноги, - шипел он потихоньку. - Они убежали от своего
хозяина. Порядочные Ноги так никогда не делают. Это нехорошие Ноги. Это
беспризор...
Кот не успел договорить. Правая Нога дала ему здоровенного пинка. Ку-
зя с визгом отлетел в сторону.
- Вот видишь, видишь?! - вопил он, отряхиваясь от пыли. - Это злые
Ноги, отойди от них подальше!
Кузя хотел обойти Ноги сзади, но они изловчились и лягнули его. От
обиды и боли кот кричал до хрипоты. Чтобы он успокоился, я взял его на
руки и стал чесать ему подбородок и лобик. Он очень это любит.
Из треугольного дома вышел мужчина в спецовке. На нем были точно та-
кие же брюки и башмаки, как и у Ног. Мужчина подошел поближе к Ногам и
сказал:
- Не ходи ты далеко от меня, товарищ, заблудишься.
Мне захотелось узнать, кто отхватил этому товарищу половину туловища.
- Не трамвай ли его переехал? - спросил я.
- Он был таким же землекопом, как и я, - грустно ответил мужчина. - И
не трамвай его переехал, а ученик четвертого класса Виктор Перестукин.
Уж это было слишком! Кузя зашептал мне:
- А не лучше ли нам убраться отсюда подобру-поздорову?
Я посмотрел на мяч. Он лежал спокойно.
- Взрослым стыдно говорить неправду, - упрекнул я землекопа. - Как
мог Витя Перестукин переехать человека? Это же сказки.
Землекоп только вздохнул.
- Ничего ты, мальчик, не знаешь. Этот Виктор Перестукин решал задачу,
и у него получилось, что траншею выкопали полтора землекопа. Вот и оста-
лась от моего товарища только половина...
Тут я вспомнил задачу про погонные метры. Землекоп тяжело вздохнул и
спросил, доброе ли у меня сердце. Откуда мне было это знать? Никто про
это со мной не говорил. Правда, мама иногда утверждала, что у меня сов-
сем нет сердца, но я в это не верил. Все-таки что-то стучит у меня внут-
ри.
- Не знаю, - ответил я честно.
- Если бы у тебя было доброе сердце, - печально говорил землекоп, -
ты пожалел бы моего бедного друга и постарался ему помочь. Надо только
правильно решить задачу, и он снова станет тем, кем был раньше.
- Попробую, - сказал я, - попробую... А вдруг не сумею?!
Землекоп порылся в кармане и вытащил смятый листок. На нем моим по-
черком было написано решение задачи. Я задумался. А вдруг опять ничего
не выйдет? А если получится, что траншею выкопал один с четвертью земле-
копа? Тогда от его товарища останется всего одна нога? Мне даже стало
жарко от таких мыслей.
Потом я вспомнил совет Запятой. Это меня немножко успокоило. Буду ду-
мать только о задаче, буду решать медленно. Буду рассуждать, как учил
меня Восклицательный.
Я посмотрел на Плюса и Минуса. Они насмешливо подмигивали друг другу
одинаковыми круглыми глазками. Не дали небось, жадюги, напиться!.. Я по-
казал им язык. Они не удивились и не обиделись. Наверно, не поняли.
- Ваше мнение о мальчике, братец Минус? - спросил Плюс.
- Отрицательное, - ответил Минус. - А ваше, братец Плюс?
- Положительное, - кисло сказал Плюс.
По-моему, он врал. Но после их разговора я твердо решил справиться с
задачей. Я начал решать. Думать только о задаче. Рассуждал, рассуждал,
рассуждал до тех пор, пока задача не решилась. Ну и здорово же я обрадо-
вался! Оказалось, что для рытья траншеи потребовалось не полтора, а це-
лых два землекопа.
- Получилось два землекопа! - объявил я решение задачи.
И тут же Ноги сразу превратились в землекопа. Он был точно такой же,
как и первый. Оба они поклонились мне и сказали:
В работе, в жизни и труде
Желаем мы тебе удачи.
Учись всегда, учись везде
И правильно решай задачи.
Плюс и Минус сорвали с голов шапочки, подбросили их в воздух и весело
выкрикнули:
- Пятью пять - двадцать пять! Шестью шесть - тридцать шесть!
- Спаситель ты мой! - кричал второй землекоп.
- Великий математик! - восторгался его товарищ. - Встретишь Виктора
Перестукина - передай, что он лодырь, глупый и злой мальчишка!
- Уж кто-кто, а он обязательно передаст, - съехидничал Кузя.
Мне пришлось обещать, что передам. А то землекопы ни за что не убра-
лись бы.
Конечно, нехорошо, что они меня под конец обругали, но все же мне бы-
ло очень приятно, что я сам решил эту трудную задачу. Ведь ее не могла
решить даже Люськина бабушка, хотя она самая способная к арифметике из
всех бабушек нашего класса. Может быть, у меня уже начал вырабатываться
характер? Вот это было бы здорово!
Снова проехал велосипедист. Он уже не пел и не пил. Видно было, что
он едва держался в седле.
Кузя неожиданно выгнул спину и зашипел.
- Что с тобой? Опять ноги? - спросил я.
- Не ноги, а лапы, - ответил кот, - а на лапах зверь. Спрячемся...
Мы с Кузей бросились к маленькому круглому домику с решетчатым окном.
Дверь оказалась запертой, и нам пришлось забиться под крыльцо. Там, лежа
под крыльцом, я вспомнил, что мне надо презирать опасность, а не пря-
таться. Я уже было выглянул, но увидел на дороге нашего старого знакомо-
го - белого медведя. Надо было вылезти, но... очень уж страшно. Белых
медведей даже укротители и то боятся.
Наш белый медведь казался еще более злым, чем при первой встрече. Он
вздыхал, рычал, ругал меня, умирал от жажды, искал север.
Мы притаились, пока он не прошел мимо домика. Кузя стал допытываться,
чем бы это я мог так досадить страшному зверю. Чудак Кузя. Если бы я сам
это знал.
- Белый медведь - злой и беспощадный зверь, - пугал меня Кузя. - Ин-
тересно, ест ли он котов?
- Пожалуй, если и ест, то только морских котов, - сказал я Кузе, что-
бы немножко его успокоить. Но точно я и сам не знал.
Вообще, пора бы отсюда убираться. Делать здесь было нечего. Но мяч
лежал, и нам приходилось ждать.
Из круглого домика, под крыльцом которого мы прятались, донесся жа-
лобный стон. Я подошел поближе.
- Пожалуйста, не ввязывайся ни в какие истории, - попросил меня Кузя.
Я постучал в дверь. Раздался еще более жалобный стон. Заглянул в окно
и ничего не увидел. Тогда я стал колотить кулаком в дверь и громко кри-
чать:
- Эй, кто там?!
- Это я, - послышалось в ответ. - Невинно осужденный.
- А кто ты такой?
- Я несчастный портной, меня обвинили в краже.
Кузя прыгал вокруг меня и требовал, чтобы я не связывался с вором. А
мне было интересно узнать, что же украл портной. Я стал его расспраши-
вать, но портной не хотел сознаваться и уверял, что он самый честный че-
ловек на свете. Он утверждал, что его оклеветали.
- Кто же вас оклеветал? - спросил я портного.
- Виктор Перестукин, - нахально ответил заключенный.
Да что это на самом деле? То половина землекопа, то вор портной...
- Это неправда, неправда! - закричал я в окошко.
- Нет, правда, правда, - канючил портной. - Вот послушай. Как заведу-
ющий швейной мастерской, я получил двадцать восемь метров ткани. Надо
было узнать, сколько костюмов можно из нее сшить. И вот на мое горе этот
самый Перестукин решает, что я должен сшить из двадцати восьми метров
двадцать семь костюмов да еще получить один метр в остатке. Ну как же
можно сшить двадцать семь костюмов, когда на один только костюм идет три
метра?
Я вспомнил, что именно за эту задачу мне влепили одну из пяти двоек.
- Ерунда какая-то, - сказал я.
- Бред собачий, - добавил Кузя.
- Да, для вас ерунда, - захныкал портной, - ас меня на основании это-
го решения потребовали двадцать семь костюмов. Откуда я бы их взял? Тог-
да меня обвинили в краже и посадили за решетку. - А нет ли у вас с собой
этой задачи? - спросил я.
- Конечно, есть, - обрадовался портной. - Мне ее вручили вместе с ко-
пией приговора.
Через решетку он протянул мне бумагу. Я ее развернул и увидел напи-
санное моей рукой решение задачи. Совсем неправильное решение. Я сначала
делил единицы, а потом десятки. Потому так глупо и получилось. Тут даже
и думать много не пришлось, чтобы исправить решение. Я сказал портному,
что он должен был сшить всего девять костюмов.
В этот момент дверь сама распахнулась и из нее выбежал человек. На
поясе у него болтались большие ножницы, а на шее висел сантиметр. Чело-
век обнял меня, подпрыгнул на одной ножке и закричал:
- Слава великому математику! Великому маленькому неизвестному матема-
тику слава! Позор Виктору Перестукину!
Потом он еще раз подпрыгнул и убежал. Его ножницы звякали, а санти-
метр развевался по ветру.
На дорогу выехал еле живой велосипедист. Он задыхался, а потом вдруг
как свалится с велосипеда! Я бросился поднимать его, но ничего не мог
сделать. Он хрипел и закатывал глаза. - Умираю, умираю на посту, - шеп-
тал велосипедист. - Я не могу выполнить это страшное решение. Ах,
мальчик, передай школьникам, что гибель веселого гонщика на совести Вик-
тора Перестукина. Пусть отомстят за меня...
- Неправда! - возмутился я. - Никогда я вас не губил. Я вас даже не
знаю!
- А... Так ты и есть Перестукин? - сказал гонщик и приподнялся. -
Ну-ка, лодырь, реши задачу правильно, а не то тебе придется худо.
Он сунул мне в руки листок с задачей. Пока я читал условие задачи,
гонщик ворчал:
- Решай, решай! Ты у меня узнаешь, как вычитать метры из людей. Ты у
меня погоняешь велосипедистов по сто километров в час.
Конечно, сначала я старался решить задачу. Рассуждал как только мог,
но пока ничего не получалось. По совести говоря, мне очень не понрави-
лось, что гонщик так грубо со мной обращался. Когда меня просят помочь -
это одно дело, а вот когда заставляют - другое. И вообще, попробуйте-ка
сами думать, когда рядом с вами топают от злости ногами и ругают вас на
все корки. Гонщик своей злобной болтовней мешал мне думать. Мне даже
расхотелось рассуждать. Конечно, надо было взять себя в руки, но я, вид-
но, еще недостаточно выработал волю для этого.
Кончилось тем, что я бросил листок и сказал:
- Задача не выходит.
- Ах, не выходит?! - зарычал гонщик. - Тогда сядешь туда, откуда ты
выпустил портного! Посидишь там, подумаешь, пока не решишь.
В тюрьму мне не хотелось. Я бросился бежать. Гонщик помчался за мной.
Кузя вскочил на крышу тюрьмы и оттуда всячески поносил гонщика. Он его
сравнивал со всеми свирепыми псами, каких только встречал в жизни. Ко-
нечно, гонщик догнал бы меня, если бы не кот. Прямо с крыши Кузя бросил-
ся ему под ноги. Гонщик упал. Я не стал ждать, пока он поднимется, вско-
чил на его велосипед и покатил по дороге.
Гонщик и Кузя скрылись из виду. Я еще проехал немножко и слез с вело-
сипеда. Надо было подождать Кузю и найти мяч. В суматохе я забыл посмот-
реть, где он. Велосипед я бросил в кусты, а сам свернул в лес, сел под
дерево отдохнуть. Когда стемнеет, решил я, пойду искать своего кота. Бы-
ло тепло и тихо. Прислонившись к дереву, я незаметно уснул. Когда открыл
глаза, то увидел, что рядом со мной стоит старушка, опираясь на палочку.
Она была в синей короткой юбке и белой кофточке. На ее седых косичках
торчали пышные банты из белых нейлоновых лент. Такие ленты носили все
наши девочки. Но больше всего меня удивило то, что на ее сморщенной шее
болтался красный пионерский галстук.
- Бабушка, а почему на вас пионерский галстук? - спросил я.
- Потому, что я пионерка, - старушечьим голосом ответила она. - А ты,
мальчик, из какого класса?
- Из четвертого.
- И я из четвертого... Ох как болят мои ноги! Я прошла много тысяч
километров. Сегодня наконец должна встретиться со своим братом. Он идет
мне навстречу.
- А почему вы идете так долго?
- О, это длинная и печальная история! - вздохнула старушка и села со
мной рядом. - Один мальчик решал задачу. Из двух сел, расстояние между
которыми двенадцать километров, вышли навстречу друг другу брат и сест-
ра...
У меня просто заныло под ложечкой. Я сразу понял, что добра от ее
рассказа ждать нечего. А старушка продолжала:
- Мальчик решил, что они встретятся через шестьдесят лет. Мы подчини-
лись этому глупому, злому, неправильному решению. И вот все идет,
идем... Измучились, постарели...
Наверно, она бы еще долго жаловалась и рассказывала о своем путешест-
вии, но вдруг из-за кустов вышел старичок. Он был в трусиках, белой блу-
зе и красном галстуке.
- Здравствуй, сестра, - прошамкал старичок-пионер.
Старушка расцеловала старичка. Они смотрели друг на друга и горько
плакали. Мне стало их очень жаль. Я взял у старушки задачу и хотел ее
перерешить. Но она только вздохнула и покачала головой. Она сказала, что
эту задачу должен решить только Виктор Перестукин. Пришлось сознаться,
что Перестукин - это я. Лучше бы я этого не делал!
- Теперь ты пойдешь с нами, - строго сказал старичок.
- Не могу, мне мама не позволяет, - отбивался я.
- А нам мама позволяла уходить из дому без спроса на шестьдесят лет?
Чтобы старички-пионеры мне не мешали, я залез на дерево и стал там
решать. Задачка была пустяковая, не то что про гонщика. Я справился с
ней быстро.
- Вы должны были встретиться через два часа! - закричал я сверху.
Старички тотчас же превратились в пионеров, и они очень обрадовались.
Я слез с дерева и веселился вместе с ними. Мы взялись за руки, танцевали
и пели:
Мы теперь уж не седые,
Мы ребята молодые.
Мы теперь не старики,
Мы опять ученики.
Мы закончили задачу.
Больше незачем шагать!
Мы свободны. Это значит -
Можно петь и танцевать!
Брат и сестра помахали мне на прощание и убежали.
Я опять остался один и начал думать о Кузе. Где мой бедный кот? Я
вспомнил его смешные советы, глупые кошачьи истории, и мне становилось
все грустнее... Совсем один в этой непонятной стране! Надо было скорее
отыскать Кузю.
К тому же я потерял мяч. Это меня мучило. А если я никогда не смогу
вернуться домой? Что ожидает меня? ведь каждую минуту здесь может слу-
читься что-нибудь страшное. А не вызвать ли мне Географию?
Я решил идти и считать до тысячи. Если за это время ничего не прои-
зойдет, я буду считать до двух тысяч, ну а если что-то случится, тогда я
позову на помощь... может быть, позову, а может быть, и нет...
Шел и считал очень медленно. Лес становился все гуще. Мне так захоте-
лось видеть своего кота, что я не удержался и громко крикнул:
- Кузя!
И вдруг откуда-то донеслось гулкое мяуканье. Я очень обрадовался и
стал громко звать кота.
- Я здесь, - послышался далекий неясный голос Кузи.
- Где ты? Я тебя не вижу.
- Сам ничего не вижу, - жаловался Кузя. - Посмотри наверх.
Я поднял голову и стал внимательно осматривать ветки. Они качались и
шумели. Кузи нигде не было видно. Вдруг я заметил среди листвы серый ме-
шок. В нем что-то шевелилось. Я тут же влез на дерево, добрался до мешка
и развязал его. Охая и фыркая, оттуда вывалился растрепанный Кузя. Мы
очень обрадовались друг другу. Так обрадовались, что чуть не свалились с
дерева. Потом, когда мы слезли с него Кузя рассказал о том, как гонщик
поймал его, сунул в мешок и повесил на дерево. Гонщик очень зол на меня.
Он всюду разыскивает свой велосипед. Если гонщик поймает нас, то непре-
менно посадит в тюрьму за нерешенную задачу и угон велосипеда.
Мы стали выбираться из леса. Вышли на небольшую полянку, где росло
красивое высокое дерево. На его ветках висели булки, сайки, бублики и
крендельки.
Хлебное дерево! Когда я говорил на уроке, что на хлебном дереве рас-
тут булочки и бублики, все смеялись надо мной. А что теперь сказали бы
ребята увидев это дерево?
Кузя нашел другое дерево, на котором росли вилки, ножи, ложки. Желез-
ное дерево! И о нем я рассказывал. Тогда тоже все смеялись.
Кузе хлебное дерево понравилось больше, чем железное. Он понюхал ру-
мяную булочку. Ему очень хотелось съесть ее, но он не решался.
- Съешь да превратишься еще в собаку, - ворчал Кузя. - В странной
стране надо всего остерегаться.
А я сорвал булку и съел. Она была теплая, вкусная, с изюмом. Когда мы
подкрепились, Кузя стал искать колбасное дерево. Но здесь такие деревья
не росли. Пока мы ели булки и болтали, из лесу вышла большая рогатая ко-
рова и уставилась на нас. Наконец-то мы увидели доброе домашнее живот-
ное. Не свирепого медведя, даже не верблюда, а милую деревенскую Бурен-
ку.
- Здравствуй, дорогая коровушка!
- Здравствуй, - равнодушно сказала корова и подошла поближе. Она вни-
мательно разглядывала нас. Кузя спросил, чем это мы ей так понравились.
Корова вместо ответа подошла еще ближе и нагнула рога. Мы с Кузей пе-
реглянулись.
Что ты собираешься делать, корова? - спросил Кузя.
- Ничего особенного. Я просто съем тебя.
- Да ты с ума сошла! - удивился Кузя. - Коровы не едят котов. Они
едят траву. Это все знают! - Не все, - возразили корова. - Виктор Перес-
тукин, например, не знает. Он Сказал на уроке, что корова - животное
плотоядное. Поэтому я и стала есть других животных. Почти всех здесь уже
съела. Сегодня съем кота, а завтра мальчика. Можно, конечно, съесть обо-
их сразу, но при таком положении приходится быть экономной.
Никогда я не встречал такой противной коровы. Я доказывал ей, что она
должна питаться сеном и травой. А есть человека она не смеет. Корова ле-
ниво махала хвостом и твердила свое:
- Все равно я вас обоих съем. Начну с кота.
Мы так горячо спорили с коровой, что не заметили, как возле нас поя-
вился белый медведь. Бежать было уже поздно.
- Кто такие? - рявкнул медведь.
- Мы с хозяином путешествуем, - испуганно пискнул Кузя.
Я добавил, что путешествуем не просто так, бесцельно, а для образова-
ния. С научной целью. Медведь слушал, обмахивался веткой и ворчал. Ему
было очень жарко в своей белой шубе.
Корова вмешалась в наш разговор. Она заявила, что мы с Кузей ее добы-
ча и она не уступит нас медведю. В лучшем случае, так как она не желает
вступать в конфликт, медведь может закусить мальчиком, а о коте не может
быть и речи. Она твердо решила съесть его сама. Видно, она думала, что
кот вкуснее мальчика. Нечего сказать, милое домашнее животное!..
Не успел медведь ответить корове, как сверху послышался шум. На нас
посыпались листья и сломанные ветки. На тостом суку усаживалась огромная
и странная птица. У нее были длинные задние лапы, короткие передние,
толстый хвост и хорошенькая мордочка без всякого клюва. Два неуклюжих
крыла торчали у нее за спиной. Птицы стаей, носились вокруг нее и тре-
вожно кричали. Наверно, они тоже впервые увидели такую пташечку.
- Что это за уродина? - невежливо спросил медведь.
А корова поинтересовалась, можно ли ее есть. Кровожадная тварь! Мне
хотелось запустить в нее камнем.
- Это птица? - удивленно спросил Кузя.
- Таких больших птиц не бывает, - ответил я.
- Эй, на дереве! - заревел медведь. - Ты кто такая?
- Я птица-кенгуру, - нежным голосом пропело чудовище.
- Врешь! - разозлился медведь. - Кенгуру не летают. Ты зверь, а не
птица.
Корова тоже подтвердила, что кенгуру не птица. И тут же добавила:
- Взгромоздилась такая туша на дерево и строит из себя соловья. Сле-
зай вниз, самозванка! Я тебя съем.
Кенгуру рассказала, что раньше она в самом деле была зверем, пока
один добрый волшебник на уроке не объявил ее птицей. После этого у нее
выросли крылья и она стала летать. Летать весело и приятно!
Завистливую корову разозлили слова кенгуру.
- Чего мы ее слушаем? - спросила она медведя. - Давайте ее лучше ску-
шаем.
Тут я схватил здоровенную еловую шишку и угодил корове прямо в нос.
- До чего же ты кровожадная! - упрекал я корову.
- Ничего не поделаешь. Это все потому, что я плотоядная.
Мне понравилась веселая кенгуру. Только она одна не ругала меня и ни-
чего не требовала.
- Слушай, кенгуриха! - проревел медведь. - Неужели ты в самом деле
стала птицей?
Кунгуру клялась, что рассказала правду. Теперь она даже учится петь.
И тут же затянула смешным голоском:
Такое счастье сниться
Нам может лишь во сне:
Внезапно стала птицей.
Летать приятно мне!
Была я кенгуру,
А птицею умру!
- Безобразие! - возмутился медведь. - Все перевернулось. Коровы едят
котов. Звери летают, как птицы. Белые медведи теряют родной север. Где
это видано?
Корова недовольно замычала. Такой порядок и ей был не по душе. Только
кенгуру была всем довольна. Она сказала, что даже благодарна за такое
превращение доброму Виктору Перестукину.
- Перестукину? - грозно спросил медведь. - Я ненавижу этого мальчиш-
ку! Вообще я не люблю мальчишек!
И медведь бросился на меня. Я быстро взобрался на железное дерево.
Кузя метнулся за мной. Кенгуру кричала, что стыдно и неблагородно прес-
ледовать беззащитного детеныша-человеныша. Но медведь лапами, а корова
рогами стали трясти дерево. Кенгуру не могла видеть такую несправедли-
вость, взмахнула крыльями и улетела.
- Не пытайся улизнуть, кот, - мычала корова снизу. - Я научилась ло-
вить даже мышей, а их труднее поймать, чем кота.
Железное дерево раскачивалось все сильнее. Мы с Кузей бросали в мед-
ведя и корову ножи, вилки, ложки.
- Слезайте! - вопили звери.
Было ясно, что долго нам не продержаться. Кузя умолял меня срочно
вызвать Географию. По правде сказать, я и сам уже хотел это сделать. Ви-
дали бы вы оскаленную жадную морду коровы!.. Она совсем не походила на
ту красивую коровку, которая нарисована на сливочном шоколаде. А медведь
был еще страшнее.
- Вызывай скорее Географию! - вопил Кузя. - Я боюсь их, боюсь!
Кузя судорожно цеплялся за ветки. Неужели и я такой же трус, как кот?
- Нет, мы еще продержимся! - крикнул я Кузе, но ошибся.
Железное дерево закачалось, заскрежетало, и с него градом посыпались
железные плоды, а вместе с ними свалились и мы с Кузей.
- У-у, - зарычал медведь. - Теперь-то я с вами разделаюсь!
Корова потребовала соблюдать правила охоты. Она уступает мальчишку
медведю, а кот принадлежит ей.
Последний раз я решил попытаться уговорить корову:
- Послушай, буренушка, ты все-таки должна питаться травой, а не кота-
ми.
- Ничего не могу сделать. Я плотоядная.
- Да совсем ты не плотоядная, - доказывал я в отчаянии. - Ты... ты...
парнокопытная.
- Ну и что же?.. Я могу быть парнокопытной и плотоядной.
- Да нет же!.. Ты сеноядное... фруктоядное...
- Хватит молоть чепуху! - прервал меня медведь. - Лучше вспомни, где
север.
- Одну минуточку, - попросил я медведя. - Ты, корова, травоядное жи-
вотное! Травоядное!
Как только я это сказал, корова жалобно замычала и тут же стала жадно
щипать траву.
- Наконец-то сочная травка! - радовалась она. - Мне так надоели сус-
лики и мыши. От них у меня портится желудок. Я все же корова, люблю сено
и траву.
Медведь очень удивился. Он спросил корову: а как же теперь будет с
котом? Станет корова его есть или нет?
Корова обиделась. Она еще не сумасшедшая, чтобы есть кошек. Коровы
никогда этого не делают. Они едят траву. Это знают даже дети.
Пока корова и медведь спорили, я решил применить одну военную хит-
рость. Обману медведя: скажу ему, что я знаю, где находится север, а
после вместе с Кузей улизну по дороге.
Медведь махнул лапой на корову и снова стал требовать, чтобы я пока-
зал ему север. Я для вида немного поломался, а потом обещал показать...
И вдруг я увидел наш мяч! Он сам прикатился ко мне, сам нашел нас!
Это было очень кстати.
Мы втроем - я, Кузя и медведь - пошли за мячом. Противная корова даже
не попрощалась с нами. Она так соскучилась по траве, что не могла от нее
оторваться.
Идти нам было уже не так весело и приятно, как раньше. Рядом со мной
пыхтел и ворчал медведь, и надо было еще придумать способ, как от него
избавиться. Это оказалось делом нелегким, потому что он мне нисколько не
верил и не спускал с меня глаз.
Эх, знать бы мне, где находится север! И компас мне папа подарил, и
на уроках сто раз объясняли, так нет же - не слушал, не выучил, не по-
нял.
Мы все шли да шли, а я пока ничего не мог придумать. Кузя потихоньку
ворчал, что моя военная хитрость не удалась и надо сбежать от медведя
без всякой хитрости.
Наконец медведь объявил, что если я не покажу ему север, то, когда мы
дойдем вот до того дерева, он разорвет меня на части. Я ему наврал, что
от того дерева до севера совсем близко. А что мне еще оставалось делать?
Мы все шли, шли, но до дерева никак не могли добраться. А когда нако-
нец добрались, я сказал, что говорил не про это дерево, а во-он про то!
Медведь понял, что его обманывают. Он оскалил зубы и приготовился к
прыжку. И в этот самый страшный миг из лесу прямо на нас вдруг выскочила
автомашина. Испуганный медведь взревел и рванул такую стометровку, какой
не видели, наверно, ни на одной олимпиаде. Мгновение - и Мишки простыл
след.
Автомашина резко остановилась. В ней сидели два человека, одетые
точь-в-точь так, как я однажды видел в опере "Борис Годунов", которую
передавали по телевизору. У того, что вертел баранку, на плече сидел со-
кол в шапочке, надвинутой на глаза, а у другого такой же сокол вцепился
когтями в длинную кожаную рукавицу. Оба были бородатые, только один чер-
ный, а другой - рыжий. На заднем сиденье машины лежали две метлы, укра-
шенные... собачьими головами. Все мы в изумлении смотрели друг на друга
и молчали.
Первым очнулся Кузя. С отчаянным визгом он бросился бежать и ракетой
взлетел на верхушку высокой сосны. Бородачи вылезли из автомашины и по-
дошли ко мне.
- Кто таков? - спросил чернобородый.
- Я мальчик, - ответил я.
- Чей ты человек? - допытывался рыжебородый.
- Говорю же вам: я мальчик, а не человек.
Чернобородый внимательно осмотрел меня со всех сторон, потом пощупал
мою трикотажную майку, удивленно покрутил головой и переглянулся с рыже-
бородым.
- Чудной какой-то, - сказал он со вздохом, - и рубаха вроде... за-
морская... Так чей же ты, паря, будешь?
- Русским языком вам сказал: я мальчик, ученик.
- Пойдешь с нами, - приказал рыжебородый. - Покажем тебя самому царю.
Видать, ты из блаженных, а он блаженных любит.
Нет, эти бородачи - чудаки! Какого-то еще царя выкопали, о каких-то
блаженных твердят. Я знал только одного из блаженных - храм Василия Бла-
женного. Такая была фамилия строителя храма. Но при чем тут я?
- Вы что, историю не читали? - спросил я бородачей. - Какому царю вы
собираетесь меня показывать? Царей давно нет. Последнего русского царя
еще в семнадцатом году ликвидировали... как класс, - добавил я, чтобы им
было понятней, этим неучам.
Бородачам мое выступление явно не понравилось. Они нахмурились и по-
дошли еще ближе.
- Воровские слова говоришь? - грозно надвигался чернобородый. - Крути
ему руки!
Рыжий быстро развязал свой кушак, стянул мне за спиной руки и бросил
меня в автомашину. Не успел я и пикнуть, как она взревела и сорвалась с
места. Сквозь пыль мелькнула голова Кузи, который бежал следом и что-то
отчаянно вопил. Я расслышал только одно слово:
"География!"
Все ясно. Кузя просил меня вызвать Географию, а я считал, что дела
наши не так уж плохи. Еще можно повременить.
Бородачи везли меня, наверно, по очень плохой дороге. Машину подбра-
сывало, трясло и качало. Конечно, это был не асфальт.
Послышался колокольный звон. Я поднял голову и увидел храм Василия
Блаженного. Тут же мне дали по уху, и я нырнул на дно. Автомашина подка-
тила к большому старинному дому. Меня долго вели по крутым узким лест-
ничкам. Затем мне развязали руки и втолкнули в большую комнату со свод-
чатым потолком. Вдоль стен вместо стульев стояли широкие дубовые лавки.
Середину комнату занимал большой стол, покрытый тяжелой красной ска-
тертью. На нем, кроме телефона, ничего не было.
За столом сидел толстый и тоже бородатый мужчина. Он громко и со
свистом храпел. Но мои бородачи не посмели его будить. Так мы и стояли
молча, пока не зазвонил телефон. Толстяк проснулся и басом рявкнул в
трубку:
- Дежурный опричник слушает... Нету царя... Где, где... На объекты
поехал. Бояр истребляет, а землю раздает опричникам... Не опаздывает он,
а задерживается... Подумаешь - совещание!.. Подождете, не велики баре...
Все! Договорились!
И дежурный опричник повесил трубку. Он потянулся и зевнул так, что
вывихнул себе челюсть. Рыжебородый подбежал к нему и быстро вправил че-
люсть на место. Дежурный тут же заснул, и только новый звонок заставил
его открыть глаза.
- Зазвонили, - ворчал он, снимая трубку, - прямо как на телефонной
станции. Ну чего еще? Вам сказано, нет царя.
Он хлопнул трубкой, еще раз зевнул, но на этот раз осторожно, и уста-
вился на нас.
- Кто таков? - спросил он, указывая на меня толстым пальцем, украшен-
ным огромным перстнем.
Мои бородачи низко поклонились и рассказали, как изловили меня. Слу-
шать их было очень странно. Говорили как будто по-русски, и в то же вре-
мя многих слов я не понимал. Я, по их мнению, был не то блаженным, не то
чудным.
- Чудной? - медленно проговорил дежурный опричник. - Ну, коли чуд-
ной... в шуты его. А вы ступайте!
Мои бородачи еще раз поклонились и ушли, а я остался с глазу на глаз
с дежурным опричником. Он важно сопел, разглядывал меня и барабанил по
столу толстым пальцем.
В комнату вошел мальчик в длинном кафтанчике и красных сапожках. Де-
журный толстяк живо вскочил и низко ему поклонился Мальчик ему на при-
ветствие не ответил:
- Не след тебе сюда ходить, царевич, - сказал дежурный опричник, -
это государев кабинет Ненароком.
- А ты меня, холоп, не гони, - перебил его мальчик и с большим удив-
лением уставился на меня.
Я ему подмигнул. Он удивился еще больше. Я хотел было показать ему
язык, но раздумал. Вдруг обидится. А мне этого не хотелось. Хотя его и
обозвали "царевичем", мне он понравился. Лицо у него было грустное и
доброе. Вот он бы и мог мне рассказать, что здесь к чему. Но познако-
миться поближе нам не пришлось. Вбежала какая-то страшная старуха и с
криком уволокла мальчика. Он, бедняжка, и пикнуть не успел.
Дежурный опричник снова принялся меня рассматривать. Я решил поздоро-
ваться с ним на всякий случай. Вежливость никогда не вредит делу.
- Здравствуйте, товарищ дежурный опричник, - сказал я как можно
культурнее
Толстяк вдруг весь побагровел и рявкнул:
- В ноги, щенок!
Я осмотрелся вокруг, но никакого щенка не увидел.
- Где щенок? - спросил я его
- Ты щенок! - заревел опричник.
- Я не щенок, - твердо возразил я. - Я мальчик.
- В ноги, говорю! - Он просто задыхался от злости
Дались ему эти ноги! И что он этим хотел сказать? Это надо было сроч-
но выяснить
- Простите, в какие ноги?
- Тронутый! - вздохнул дежурный, вынул огромный платок и вытер пот с
лица. Щеки его побледнели. - Блаженный
В кабинет ворвался запыхавшийся молодой опричник.
- Государь вернулся! - выпалил он с порога - Гневается, страсть! И
Малюта Скуратов с ним! Дежурного требует!
Толстяк вскочил, испуганно перекрестился и побелел.
Оба они вихрем вылетели из кабинета и затопали по лестничкам. Я ос-
тался один. Надо было подумать, разобраться во всей этой истории. Как
жаль, что со мной нет моего Кузи! Совсем, совсем один, и посоветоваться
не с кем. Я сел в кресло и глубоко вздохнул.
В кабинет вошел боярин с почтовой сумкой на плече. Он спросил, где
дежурный опричник. Я рассказал, что дежурного опричника вызвал к себе
царь, который чем-то разгневан. Почтальон испуганно перекрестился. Я ду-
мал, что он тут же уйдет, но он нерешительно потоптался на месте и спро-
сил, разумею ли я грамоте. Я ответил, что расписаться сумею. Почтальон
подал мне книгу, и я расписался. Тогда он вручил мне свернутую трубкой
бумагу и объявил, что это послание князя Курбского. Сказав, что послание
надо отдать дежурному опричнику, почтальон ушел. От скуки я развернул
трубку и с большим трудом стал разбирать послание князя Курбского. Чи-
тать это послание было очень трудно, но я все же кое-как прочел о том,
что на Русь движутся несметные полчища Наполеона Буонапартия. Вот так
раз! Мало всех этих приключений, так еще надвигается война!
Кто-то настойчиво скребется в дверь. Мыши? Нет, они не могли скрес-
тись так громко. Я потянул к себе тяжелую большую ручку двери, и в ком-
нату вбежал мой дорогой Кузя.
Кот страшно запыхался, был весь в пыли. Шерсть на нем взъерошилась.
Он не успел прилизаться. Я никогда не видел его таким неаккуратным.
- Едва добрался до тебя, хозяин, - сказал Кузя усталым голосом. -
Чуть меня собаками не затравили. И куда мы с тобой попали? Какие-то
странные люди! Совсем не уважают животных. Встретил рыжую кошечку по
имени Машка. Так это просто дикарка какая-то! Спросил ее, где тут вете-
ринарная лечебница (хотел забежать, чтобы мне смазали йодом ранку: одна
проклятая шавка все же хватила за ногу), так, представляешь, эта самая
рыжуха, оказывается, и не знает, что такое "ветеринарная лечебница"! Да-
же кошки говорят здесь как-то не по-нашему. Бежать, хозяин, бежать! И
как можно скорее!
Мы с Кузей стали обсуждать план бегства. Плохо было, что наш мяч за-
терялся, и мы, даже если бы нам и удалось сбежать, не знали бы, в каком
направлении двигаться. Но надо было спешить. Дежурный опричник мог вер-
нуться каждую минуту, если, конечно, царь не проткнул его насквозь клю-
кой, как он это проделал со своим сыном. И потом нам угрожала война...
Кузя снова завел свою старую песню:
- Вызови Географию!
Кузя требовал, чтобы я перестал разыгрывать из себя героя. По его
словам, мы уже и так преодолели немало трудностей, а уж опасностям под-
вергались больше, чем надо для выработки воли и характера. Может быть,
он и был прав, но мне не хотелось заканчивать свое путешествие так. Это
все равно что лечь самому на две лопатки.
Во время нашего спора неожиданно загремели выстрелы. Началась настоя-
щая пальба. Что случилось? Поднялся какой-то переполох, шум, раздались
крики, окно осветило зарево пожара.
- Ну, все! - в отчаянии крикнул я. - Французы наступают! Дернуло же
меня за язык сказать такое на уроке!
- Я так и знал, что это твои фокусы! - свирепо закричал Кузя и даже
зафыркал на меня, чего прежде никогда не случалось. - Даже я понимаю,
что стыдно не знать историю своей родины, стыдно путать время и события.
Двоечник ты несчастный!
Шум и выстрелы не прекращались. Без конца трещал телефон. В кабинет
вбежали испуганные бояре и опричники. Все они что-то кричали и трясли
длинными бородами. Я похолодел от страха. Началась война! И только я был
в этом виноват. Этого нельзя было скрывать. Я вскочил на стол и закричал
во весь голос:
- Стойте! Послушайте! Это я виноват, что французы наступают. Я сейчас
постараюсь все исправить!
Бояре притихли.
- В чем твоя вина отрок? - сурово спросил самый старый из них.
- Я сказал на уроке, что Иван Грозный воевал с Бонапартом! За это мне
вкатили пару. Если я вспомню, в каком году Наполеон начал войну с Росси-
ей, все это исчезнет. Войны не будет! Я ее остановлю.
- Немедля останови войну, отрок! - еще суровее потребовал старик. -
Останови, пока тебя не казнил наш государь.
И все загалдели хором:
- Говори, а не то повесим!
- На дыбу его! Живо вспомнит!
Хорошенькое дело - вспомнит! Можно вспомнить то, что забыл, а вот как
вспомнить то, чего не знаешь? Нет, я ничего не мог вспомнить. Брякнуть
опять что-нибудь наугад? Это не выход. Можно наделать еще более страшных
ошибок. И я сознался, что не могу вспомнить.
Все с ревом бросились на меня и, конечно, стащили бы со стола и рас-
терзали бы, если бы в кабинет не ворвались гвардейцы с ружьями напере-
вес. Все заволокло дымом.
Сквозь выстрелы и крики я услышал голос Кузи:
- Зови Географию! Не хочешь? Тогда хоть папе позвони!
И меня озарило!
- Вспомнил! Вспомнил! - закричал я. - Это была Отечественная война
тысяча восемьсот двенадцатого года!
И сразу все стихло... Все вокруг побледнело... растаяло... Облако го-
лубого дыма окутало меня и Кузю, а когда оно рассеялось, я увидел, что
сижу под деревом в лесу, а на коленях у меня калачиком свернулся мой Ку-
зя. Мяч лежал у моих ног. Все это было очень странно, но мы уже привыкли
к странностям в этой странной стране. Наверное, я бы не удивился, если
бы даже сам превратился в слона, а Кузя в дерево. Или наоборот.
- Объясни мне, пожалуйста, - попросил кот, - как ты вспомнил то, чего
не знал?
- Когда папе поставили на работе новый телефон, мама никак не могла
его запомнить, и папа сказал ей: "Но ведь это так просто! Первые три
цифры такие же, как у нашего домашнего телефона, а последние четыре -
год Отечественной войны - тысяча восемьсот двенадцатый". Когда ты просил
меня позвонить папе, я вспомнил это. Ясно? Теперь я это твердо запомню,
а вернусь домой - обязательно прочту и выучу все про Ивана Грозного.
Подробно разузнаю про всех его сыновей, особенно про Федю. А вообще это
здорово, Кузя, что я смог сам себе помочь. Знаешь, как приятно самому
правильно решить задачу? Это все равно что забить гол.
- Или поймать мышь, - вздохнул Кузя.
Мяч шевельнулся и тихо покатился по траве. Мы с Кузей пошли за ним.
Путешествие наше продолжалось.
- А все-таки здесь очень интересно, - сказал я. - Каждую минуту нас
ожидает какое-нибудь приключение.
- И всегда или неприятное, или опасное, - проворчал Кузя. - Что каса-
ется меня, я сыт по горло.
- Но зато как много необыкновенного мы здесь повидали! Все ребята бу-
дут мне завидовать, когда я им расскажу про эту Страну невыученных уро-
ков. Зоя Филипповна вызовет меня к доске. В классе будет стоять тишина,
только девочки будут ахать и охать. Может быть, Зоя Филипповна пригласит
даже директора послушать мой рассказ.
- Неужели ты думаешь, что тебе кто-нибудь поверит? - спросил Кузя. -
Да тебя просто засмеют!
- Почему?
- Разве люди верят в то, чего они не видели собственными глазами? И
потом, твоих слов никто не может подтвердить.
- А ты? Я возьму тебя с собой в класс. Уже одно то, что умеешь гово-
рить по-человечьи...
- Медведь! - крикнул Кузя.
Прямо на нас из лесу выскочил разъяренный белый медведь. Пар валил от
него. Пасть была оскалена, и огромные зубы выставлены напоказ. Это был
конец... Но Кузя, мой дорогой Кузя!..
- Прощай, хозяин! - закричал Кузя. - Я убегаю от тебя на север!
И кот бросился бежать, а медведь с ревом устремился за ним. Кузина
военная хитрость удалась. Он спас меня.
Носам...
Я побрел за мячом. Без Кузи было очень грустно. Может, медведь догнал
и растерзал его в клочья? Лучше бы Кузя не ходил со мной в эту страну.
Чтобы мне не было уж так одиноко и тоскливо, я пел:
Идешь по стране ты безлюдной
И сам себе песню поешь.
Дорога не кажется трудной,
Когда вместе с другом идешь.
И то, что он друг, ты не знаешь,
И с ним ты не хочешь дружить.
Но только его потеряешь -
Как грустно становится жить.
Я очень тосковал по Кузе. Что бы там кот ни говорил - глупое или
смешное, он всегда желал мне добра и был верным другом.
Мяч остановился. Я огляделся. Справа от меня громоздилась гора, пок-
рытая снегом и льдом. На вершине ее, под заснеженной елью, сидели, дрожа
от холода и прижавшись друг к другу, негритенок и обезьяна. На них падал
крупными хлопьями снег.
Посмотрел налево. И там была гора, но снег здесь не падал. Наоборот,
жаркое солнце сияло над горой. На ней росли пальмы, высокая трава, яркие
цветы. Под пальмой сидели чукча и мой знакомый белый медведь. Неужели я
никогда от него не избавлюсь? Я подошел к подножию Холодной горы и сразу
замерз. Потом побежал к подножию Жаркой горы, и мне стало так душно, что
захотелось стащить с себя майку. Тогда я выбежал на середину дороги. Тут
было хорошо. Ни холодно, ни жарко. Нормально.
С гор слышались стоны и крики.
- Я весь трясусь, - жаловался негритенок. - Холодные белые мухи
больно жалят меня! Дайте мне солнце! Прогоните белых мух!
- Я скоро растаю, как тюлений жир, - плакал маленький чукча. - Дайте
хоть немного снега, хоть кусочек льда!
Белый медведь ревел так, что заглушал всех:
- Дайте же мне наконец север! Я сварюсь в собственной шкуре!
Негритенок заметил меня и сказал:
- Белый мальчик, у тебя доброе лицо. Спаси нас!
- Пожалей! - взмолился маленький чукча.
- Кто вас туда загнал? - крикнул я им снизу.
- Виктор Перестукин! - хором ответили мальчишки, медведь и обезьянка.
- Он перепутал географические пояса. Спаси нас! Спаси!
- Не могу! Мне надо сперва отыскать своего кота. Потом, если у меня
останется время...
- Спаси нас, - пискнула обезьянка. - Спаси, и мы отдадим тебе твоего
кота.
- А разве Кузя у вас?
- Не веришь? Смотри! - рявкнул медведь.
И тотчас на Жаркой горе появился мой кот.
- Кузя! Ксс, ксс, ксс, - звал я кота. Я прыгал от радости.
- Я умираю от жары, спаси! - прохрипел Кузя и исчез.
- Держись! Иду к тебе!
Я стал взбираться на гору. На меня пахнуло жаром, как из огромной ду-
ховки.
- Хозяин! Услышал я голос Кузи совсем с другой стороны.
Я оглянулся и увидел кота уже на Холодной горе, рядом с обезьянкой.
Кузя дрожал от холода.
- Я замерз. Спаси!
- Держись, Кузя! Я бегу к тебе!
Быстро сбежав с Жаркой горы, я стал карабкаться по льду на другую го-
ру. Меня охватило холодом.
- Хозяин! - снова раздался Кузин голос.
Кот уже стоял на Жаркой горе с медведем. Я скатился по льду на сере-
дину дороги. Мне стало ясно, что они не отдадут мне Кузю.
- Отдайте мне моего кота!
- А ты скажи: в каких поясах мы должны жить?
- Не знаю. Когда учительница рассказывала о географических поясах, я
читал книжку про шпионов.
Звери, услышав мой ответ, заревели, а мальчики заплакали. Медведь
грозил меня растерзать, а обезьянка обещала выцарапать глаза. Кузя хри-
пел и задыхался. Мне было страшно жаль их всех, но что я мог сделать? Я
обещал им выучить все моря и океаны, материки, острова и полуострова. Но
они требовали одного: я должен был вспомнить географические пояса.
- Не могу! Не могу! - закричал я отчаянно и заткнул пальцами уши.
Сразу стало тихо. Когда я вытащил пальцы, то услышал голос Кузи:
- Я умираю... Прощай, хозяин...
Не мог я дать Кузе умереть. И я крикнул:
- Дорогая География, помогите!
- Здравствуй, Витя! - сказал кто-то возле меня.
Я оглянулся. Передо мной стоял мой учебник географии.
- Ты не можешь вспомнить географические пояса? Какая чепуха! Ты же
это знаешь. Ну, в каком поясе живет обезьяна?
- В тропическом, - ответил я так уверенно, как будто и раньше знал об
этом.
- А белый медведь?
- За Полярным кругом.
- Отлично, Витя. Теперь взгляни направо, потом налево.
Я так и сделал. Теперь на Жаркой горе сидел негритенок, ел банан и
улыбался. Обезьянка взобралась на пальму и корчила смешные рожицы. Потом
я взглянул на Холодную гору. Там развалился на льду белый медведь. Нако-
нец-то его перестала мучить жара. Маленький чукча махал мне меховой ру-
кавичкой.
- Где же мой Кузя?
- Я здесь.
Кот смирно сидел у моих ног, обернув хвостом свои лапы. География
спросила меня, что же я желаю: продолжать путешествие или вернуться до-
мой?
- Домой, домой, - замурлыкал Кузя и прищурил свои зеленые глаза.
- Ну а ты, Витя?
Я тоже хотел домой. Но как туда попасть? Мой мяч куда-то исчез.
- Теперь, когда я с вами. - Спокойно сказал учебник географии, - ни-
какой мяч не нужен. Я знаю все дороги в мире.
География взмахнула ручкой, и мы с Кузей поднялись в воздух. Подня-
лись и тут же опустились у порога нашего дома. Я вбежал в свою комнату.
Как я соскучился по дому!
Здравствуйте, стол и стулья! Привет вам, стены и потолок!
А вот и мой милый стол с разбросанными учебниками и гвоздями.
- Как хорошо, Кузя, что мы уже дома!
Кузя зевнул, отвернулся и прыгнул на подоконник.
- Завтра же ты пойдешь со мной в школу и подтвердишь мой рассказ о
Стране невыученных уроков. Ладно?
Кузя разлегся на подоконнике и стал размахивать хвостом. Потом вско-
чил на ноги и стал смотреть в окно. Я тоже выглянул. По двору важно шла
Топси - кошка Люси Карандашкиной.
- Слушай меня, - строго сказал я Кузе. - Завтра же ты... Почему ты не
отвечаешь? Кузя!
Кот упорно молчал. Я потянул его за хвост. Он мяукнул и спрыгнул с
подоконника. Все! Я понял, что больше не услышу от него ни одного слова.
Учебник географии, наверно, стоял за дверью. Я выбежал, чтобы пригла-
сить его в дом.
- Входите, дорогая География!
Но за дверью никого не было. На пороге валялась книга. Это был мой
учебник географии.
Из кухни послышался мамин голос.
Как я мог забыть о ней! Как посмел, не спросясь, улететь в Страну не-
выученных уроков! Бедная мамочка! Она ведь страшно беспокоилась.
Мама вошла в комнату. Моя дорогая, самая лучшая, самая красивая, са-
мая добрая мама на свете. Но она ничуть не казалась взволнованной.
- Ты беспокоилась обо мне, мамочка?
Она удивленно и внимательно на меня посмотрела. Это, наверно, потому,
что я редко называю ее мамочкой.
- Я всегда беспокоюсь о тебе, - ответила мама. - Скоро экзамены, а ты
так плохо готовишься. Горе ты мое!
- Мамочка, мамочка моя дорогая! Я больше не буду горе твое!
Она нагнулась и поцеловала меня. Она тоже редко это делала. Наверно,
потому что я... Да ладно уж! И так понятно.
Мама еще раз поцеловала меня, вздохнула и пошла на кухню. От нее ос-
тался вкусный запах жареной курицы. Уходя, она включила радио, и я услы-
шал: "В передаче принимали участие учительница школы номер двенадцать
Зоя Филипповна Краснова и ученица этой школы Пятеркина Катя. Передача
для детей окончена".
Что такое? Нет, это не может быть! Неужели за то время, пока шла ра-
диопередача, я успел побывать... Так вот почему мама ничего не заметила!
Я взял дневник и снова прочел, какие уроки были заданы на завтра.
Исправил задачу о землекопах, правильно решил задачу о портном.
Явилась Люська Карандашкина с распущенной косичкой. Я не хотел ей
рассказывать о своем путешествии... но не удержался. Рассказал. Конечно,
она не поверила. Я очень рассердился на нее.
На другой день после уроков у нас было классное собрание. Зоя Филип-
повна попросила неуспевающих ребят рассказать, что им мешает хорошо
учиться. Каждый что-нибудь да выдумывал. А когда дошла очередь до меня,
я прямо сказал, что мне никто не мешает.
Вернее, мешает один человек. И этот человек - я сам. Но я буду с со-
бой бороться. Все ребята удивились, потому что я раньше никогда не давал
обещания бороться с собой. Зоя Филипповна спросила, почему и как я доду-
мался до этого.
Я молчал. А Люська закричала во весь голос:
- Я знаю! Знаю! Он побывал в Стране невыученных уроков.
Ребята зашумели, стали просить, чтобы я рассказал об этом путешест-
вии. Я отказывался. Все равно они мне не поверят. Но ребята обещали по-
верить, если будет интересно. Я еще немножко поломался, а потом попросил
тех, кто хочет есть, уйти и не мешать, потому что я буду рассказывать
очень долго. Конечно, есть хотелось всем, но никто не ушел. И я начал
рассказывать все с самого начала, с того дня, когда я схлопотал пять
двоек. Ребята сидели очень тихо и слушали.
Я рассказывал и все поглядывал на Зою Филипповну. Мне казалось, что
вот-вот она остановит меня и скажет: "Хватит тебе, Перестукин, выдумы-
вать, лучше бы уроки учил как человек". Но учительница молчала и внима-
тельно слушала. Ребята не спускали с меня глаз, иногда потихоньку смея-
лись, особенно когда я рассказывал о Кузиных историях, иногда волнова-
лись и хмурили брови, иногда удивленно переглядывались. Они слушали бы
еще и еще. Но я уже кончил свой рассказ, а они все еще молчали и смотре-
ли мне в рот.
- Ну вот и все! Молчите? Так я и знал, что вы мне не поверите.
Ребята загалдели. Все сразу, наперебой, они говорили, что если я даже