К вопросу о творческих связях С. Есенина и Г. Гейне. - Литература - Скачать бесплатно
К ВОПРОСУ О ТВОРЧЕСКИХ СВЯЗЯХ
С.ЕСЕНИНА И Г.ГЕЙНЕ.
Стало почти традиционным возводить «поэтическую родословную» Есенина,
особенно раннего, к крестьянским поэтам, Некрасову и, отчасти, к русским
поэтам-романтикам. И это, разумеется, верно, но необходимо вспомнить, что сам
Есенин говорил по этому поводу. По воспоминаниям В.Эрлиха, Есенин утверждал, что
его учителем является не Некрасов, а Гейне. В.Шершеневич писал, правда, с
определенной долей полемичности, что Кусиков нередко заставал поэта с томиком
Гейне в руках. Причем Есенин читал на немецком, хотя уверял, что языков не знает.
Клюев, в ранние годы имевший большое влияние на Есенина, тоже читал Гейне в
подлиннике. Но чтобы с уверенностью дать ответ на вопрос о влиянии
творчества Гейне на Есенина, нужно выявить конкретные признаки взаимодействия. Это
мы и хотим сделать в нашей статье. Правда, необходимо сказать сразу, что
проследить сходные художественные образы нам не всегда удается из-за невозможности
сравнения подлинных текстов Гейне со стихами Есенина. Однако нами были подобраны
переводы, существовавшие в то время.
Наверное, самым ярким сходство сюжетов и приемов проявляется в стихотворении
Гейне «В мозгу моем пляшут, бегут и шумят…» и поэме Есенина
«Черный человек». Нельзя не согласиться с тем, что на создание поэмы
повлияли множество источников, как русских, так и зарубежных, но все же совпадения
налицо. Проследим сходные линии сюжетной канвы: к поэту, возможно, пьяному,
приходит пугающий двойник – пришелец показывает неприглядную жизнь героя
– герой возмущается, протестует, хочет избить двойника – незваный
гость исчезает, как будто его и не было. Для более наглядной иллюстрации приведем
отрывок из произведения Гейне:
Но что за черт! Пока я пью,
Мне кажется, стал я двоиться.
Мне кажется, точно такой же, как я
Пьянчуга напротив садится.
…Чудак утверждает, что он – это я,
Что мы с ним – одно и то же,
Один несчастный больной человек
В бреду на горячечном ложе <…>
Ты лжешь мне, бледная немочь, ты лжешь!
Не смей надо мной глумиться!
Смотри, я здоров и как роза румян,
Я так силен – просто чудо!
И если рассердишь меня, берегись!
Тебе придется худо!
«Дурак!» вздохнул он, плечами пожав,
И это меня взорвало.
Откуда ты взялся, проклятый двойник?
Я начал дубасить нахала.
Но странно, свое второе «я»
Наотмашь я бью кулаками,
А шишки наставляю себе,
Я весь покрыт синяками. (Пер. В.Левика)
Правда, стоит отметить, что демоническая составляющая
поэмы Есенина у Гейне отсутствует, и концовка стихотворения стоит гораздо ближе к
другому есенинскому произведению – «Годы молодые с забубенной
славой»:
Я грохаюсь об пол и, словно сквозь
сон,
Вдруг слышу: «Примочки к затылку
И снова микстуру – по ложке в час,
Пока не кончит бутылку».
…Наклонились надо мной сонные
сиделки,
Наклонились и хрипят: «Эх ты,
златоглавый,
Отравил ты сам себя горькою отравой.
Мы не знаем, твой конец близок ли,
далек ли, -
Синие твои глаза в кабаках промокли».
Здесь мы видим своеобразное осмысление окончания
«удалой», «кабацкой» жизни, но если у Есенина это показано
в надрывном, трагическом свете, резко контрастирующем с оптимистической частью
стихотворения, то у Гейне и здесь проскальзывает горькая ирония, характерная для
большинства его стихотворений. Кстати отметим, что упомянутый прием контрастной
вставки своего рода «сцены из прошлой жизни» присутствует и у
Гейне:
…Я вновь на скамье под липой густой
Сижу перед старой харчевней…
Вообще своеобразные «точки пересечения» двух поэтов гораздо
явственнее и легче обнаружимы в позднем творчестве Есенина. Прежде чем показать
их, на наш взгляд нужно выяснить причины этого – ведь обычно именно в
позднем творчестве поэт наиболее самобытен. Возможно, этот факт можно объяснить
созвучным настроением двух поэтов в последние годы жизни, сходными фактами
биографий. Далее мы рассмотрим некоторые тождественные мотивы в их творчестве.
Первым из таких мотивов является мотив тоски по родине, нередко
соединяющийся с мотивом ухода из дома или возвращения домой. Ярким примером может
служить цикл Гейне «На чужбине» и в особенности стихотворение
«Сегодня ты такой печальный…»:
…Иль вспомнил родину в далеком,
В туманно-призрачном былом?
Ведь ты бы рад был ненароком
Побыть в отечестве своем. <…>
Иль вспомнил мать, сестру родную?
Спугнуть их образ не спеши!
Мой милый, дрогнула, я чую,
Решимость дикая души.
Иль вспомнил щебет птиц и сени
Густого сада, где вкушал
Блаженство юных сновидений,
Где ты робел, где ты мечтал? (Пер. М.Лозинского)
Здесь мы видим и частый в творчестве Есенина мотив «сна о доме»
(см. «Низкий дом с голубыми ставнями», «Эта улица мне
знакома»). Перекликается с ним мотив воспоминания о матери (у Гейне –
еще в ранние годы: «Моей матери Б.Гейне»: Грущу ль о том, что, словно
в дни былого,
Я сердце матери терзаю снова,- А сердце вновь и вновь прощать готово),
художественный прием письма матери (правда, у Есенина он получает гораздо более
широкое развитие). Для сравнения приведем отрывок из стихотворения Гейне
«Ночные мысли»:
Проходят годы чередой…
С тех пор, как матери родной
Я не видал, прошло их много!
И все растет во мне тревога…
…Как любо ей ее дитя!
Пришлет письмо – и вижу я»
Рука дрожала, как писала,
А сердце ныло и страдало.
Забыть родную силы нет!
Прошло двенадцать долгих лет –
Двенадцать лет уж миновало,
Как мать меня не обнимала. (Пер. В.Левика)
Мы наблюдаем и совпадения отдельных ярких
художественных образов. В частности, можно сопоставить отрывок из стихотворения
Есенина «Цветы» и «Цветы, что Матильда в лесу
нарвала» Гейне:
Цветы мне говорят, дразня,
Что гроб раскрытый ждет меня,
Что, вырванный из жизни милой,
Я – труп, не принятый могилой.
Мне горек аромат лесной!
От этой красоты земной,
От мира, где радость, где солнце и розы,
Что мне осталось? – Только слезы.
(Пер. В.Левика) Цветы мне говорят – прощай,
Головками склоняясь ниже,
Что я навеки не увижу
Ее лицо и отчий край.
Любимая, ну, что ж! Ну что ж!
Я видел их и видел землю,
И эту гробовую дрожь
Как ласку новую приемлю.
Запоминающийся образ клена, созданный Есениным, встречается
и у немецкого поэта, причем почти в той же функции – у Есенина –
параллель к лирическому герою, у Гейне – к его чувствам:
Лишь один, одет листвою,
Грустный клен чего-то ждет,
Все качает головою
И как будто слезы льет.
Ах, и в сердце смерть и вьюга,
Но, как этот клен живой,
Не увял, моя подруга,
В нем прекрасный образ твой.
(Пер. В.Левика) Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь, нагнувшись под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.<…>
Сами себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
Но необходимо оговориться, что у Гейне пейзаж еще выполняет обычную у
поэтов – романтиков функцию своего рода «лирической декорации» к
переживаниям героя, тогда как у Есенина пейзаж вполне самодостаточен.
Широкое распространение в творчестве обоих поэтов имеет мотив утраченной
молодости и здоровья (в качестве примеров можно привести уже упомянутые выше
стихотворения «Цветы, что Матильда в лесу нарвала» Гейне и
«Цветы» Есенина). Нередко в стихотворениях с подобным мотивом
присутствует сопоставление заката жизни человека с осенью (к примеру, «Мы
теперь уходим понемногу…»). У Гейне:
…Цветет мой август, осень не пришла,
Но жатву снял я – хлеб лежит скирдами,
Но что ж?.. Покинуть мир с его дарами,
Покинуть все, чем эта жизнь мила! (Пер. В.Левика)
Я знал, расставаясь, что вскоре
Ты станешь жилицей небес.
Я был – уходящее лето,
А ты – умирающий лес. («Желтеет древесная зелень», пер.
А.Фета)
В ранних стихах обоих поэтов можно выявить следующие общие мотивы и
художественные средства:
1. Мотив неразделенной любви, или любви слишком поздно понятой (цикл
«Юношеские страдания» Гейне, «Ты плакала в вечерней
тишине» Есенина)
2.Романтические пейзажи («Ночь», «Чары» Есенина,
«Вечереет. Поздним летом…» Гейне)
3. Романтические образы соловья, фиалок, упоминание сказочных существ
(«Чары», «Русалка под Новый год»)
4. В стихах Гейне очень большое внимание уделено образу липы (или, как вариант,
цветущей липы). В позднем творчестве Есенина этот образ также имеет широкое
распространение, например:
Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.
Упомянем и то, что в творчестве Гейне можно встретить яркое сравнение, более
частое у Есенина: «весенние цветы – вьюга».
Вдруг – ты весь обсыпан белым,
Точно хлопьями метели.
Озираешься сердито:
На деревьях снег в апреле!
Но не снег ты белый видишь.
О, как сладко сердцу стало!
То тебя весенним цветом
Забросало, закидало.
«В белый сад выходишь утром»
(Пер. В.Левика) Даже яблонь весеннюю вьюгу
Я за бедность полей разлюбил.
«Неуютная жидкая лунность»
Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь – стезя.
«Жизнь – обман с чарующей тоскою»
Впрочем, сходство ранних стихов, скорее всего, объясняется влиянием
романтической традиции в целом, но все же это может быть одной из причин интереса
Есенина к Гейне, поскольку в произведениях общественной тематики влияние немецкого
поэта на творчество Есенина прослеживается сложнее.
Нами были прослежены лишь некоторые аспекты, но и проведенное сопоставление
позволяет сделать вывод о том, что влияние творчества Гейне не поэзию Есенина
имеет место, и проявляется как на уровне сходства мотивов, так и на образном
уровне и объясняется целым рядом причин различного характера.
|
