Рильке жизнь и творчество - Литература : зарубежная - Скачать бесплатно
чего же он состоит, что |
|это такое? |
|Музыка - пейзаж духа. Рильке высказывает эту мысль неоднократно. |
|И, может быть, впервые она звучит в "Часослове", первом зрелом |
|произведении Рильке, по-немецки называющемся Das Stunden-Buch. |
|Напомню: Книга Часов, как говорили первые русские перводчики Рильке в|
|начале века, состоит из трех книг. Вторая - "Книга о паломничестве", |
|третья - "О нищете и смерти". Первая же книга ее "О монашеской |
|жизни", или, как я перевожу, "Об иноческом бытии" была написана сразу|
|после путешествия в Италию и, главное, в Россию, в 1899 году. Так что|
|мы таким своеобразным способом отмечаем столетний юбилей истинного, |
|настоящего Рильке. Или, как сказал Роберт Музиль, величайшего |
|лирического поэта, какого Германия имела со времен средневековья. Сто|
|лет назад была написана книга, поэтика которой своей ни с чем |
|несоотносимой мощью приближает нас к 21 веку основательнее, чем любой|
|календарь. Книга написана от лица воображаемого русского монаха. |
|Правда, это, скорее, не святой старец Соловецкого или любого другого |
|монастыря, а монах-поэт, поэт-отшельник. Тут сразу же вспомнаются |
|слова Готфрида Бенна о том, что поэзия - поистине занятие для |
|анахорета. |
|Но вернемся к словам: Музыка - пейзаж духа. Вот фрагмент из Первой |
|Книги Часослова (пер. А. Прокопьева), отчасти иллюстрирующий это |
|положение: |
| |
|НЕТ, жизнь моя - не этот час отвесный, |
|где - видишь Ты - скорей к Тебе спешу. |
|Я - дерево в пейзаже духа, тесно |
|сомкнув уста, я - голос бессловесный, |
|тысячеуст я, и Тобой дышу. |
|Я - немота между двумя тонами, |
|они так плохо ладят, между нами: |
|неверный т о н - и смертный с т о н кругом. |
|Но в тёмном интервале, временами - |
|Дух говорит. |
|И вот: горит псалом |
|Жизнь моя - не отвесная лестница, не небесная лествица, по которой я |
|спешу к тебе, - говорит поэт. В применении к музыке мы бы сказали, |
|перефразируя слова: так это ясно, как простая гамма, - |
|Сальери-Пушкина. Так вот, не лестница, не простая гамма, а дерево - в|
|пейзаже духа. В тёмном интервале между двумя тонами. Человек и в |
|музыкальном отношении - дерево. Ведь поистине человек - прекрасный |
|материал для музыкального инструмента, и там же, в темном интервале -|
|временами - говорит Дух. |
|Бог-Дух, кто же еще. |
|Каким образом это происходит у Рильке? Как он достигает деятельной |
|немоты? |
|Готфрид Бенн в докладе "Проблемы лирики", который он прочитал в 1954 |
|году в Марбургском университете, назвал Рильке "Поэтом-Как" |
|("Wie-Dichter"), имея в виду, что одному только Рильке не мешает, |
|только его стихи не портит сравнение, используюшее слово "как". |
|Вспомним, что говорит Готфрид Бенн. Он говорит: я поставлю диагноз, я|
|назову вам четыре симптома, по которым вы сами сможете определить, |
|соответствует ли стихотворение своему времени. Так вот, одним из |
|четырех симптомов является сравнение, используюшее слово "как". Такое|
|сравнение, по Готфриду Бенну, "в поэзии всегда диверсия прозы, снятие|
|речевого напряжения, провал замысла, занимающегося преображением". И |
|только одному Рильке это не мешает. |
|Развивая мысль Бенна, я бы сказал, что в "Часослове" Райнер Мария |
|Рильке - не столько"Поэт-Как", ("Wie-Dichter") сколько "Поэт-Ты" |
|("Du-Dichter"). "Ты" здесь - обращение к Богу, скрывающемуся в твоем |
|"Я". "Ты" - это "Я" Иоанна в недрах Бога-Отца. Это немыслимое "Ты", -|
|как немыслим, по словам Цветаевой, для любви Бог-Отец, возможно |
|только в сверхплотном поэтическом контексте спора немыслимой (личной,|
|авторской, рильковой) религии с религий мыслимой (конфессиональной). |
|Мыслимой, возможной, и потому - отвергаемой им. Пусть даже первую, |
|заблуждаясь, он более связывает с православием. Нет, конечно, этот |
|русский Бог - Рильке его выдумал. Но он не выдумал Бога. И сказал ему|
|больше (сделал для него больше, - говорит Цветаева), чем кто бы то ни|
|было. |
|Вслушаемся в то, как устами поэта-отшельника Рильке обращается к |
|Господу. Ты - Сокровенный. Ты - темное дно, Ты смиренное стен |
|основанье. Ты - тьма, я рос в тебе веками. Ты - тьма чудесная. Ты - |
|чудесный урок. Ты - собеседник, одиночеств друг. Ты -Вечный Страх. Ты|
|- гРусть, нет, бРось, ты Русь печей. Ты - Глубина. Ты - ветер, |
|сквозняк (от творимых в церкви поклонов). Ты - безоглядное Здесь и |
|Теперь. Ты - Суть Сути, Ты - выпавший из гнезда птенец. Свет не от |
|света, тень не от лучины. Ты - благодать, и Ты - ее закон, святая |
|родина, Ты - лес, где мы плутаем, сони. Ты - песнь, молчальники мы в |
|общем стоне. Ты - сеть времен с уловом беглых чувств в конце погони. |
|Но звучит также и Я Иоанна, Я отшельника, Я сторожа, и Я поэта. |
Музыке (Перевод Сергея Петрова)
Музыка: дух изваяний. А может быть:
тишь картин. Ты - язык, где кончается
речь. Ты времени
отвес на пути, где сердца погибают.
Чувства - к кому же? О! Ты странствие
чувств, но куда? - в пейзаж еле слышный.
Ты, музыка, чужеземка. Ты - выросший
из нас сердечный простор. То сокровенное,
что, нас превзойдя, рвется наружу:
священным прощаньем,
в час, когда нас нутро обстает
далью затверженной, изнанкой
воздуха:
чистой,
огромной
и уже нежилой.
Такое священное прощание происходит, когда мы слышим музыку находясь в
пути, в движении. А поэт хочет, чтобы мы всегда были в движении. "В час,
когда нас нутро обстает // далью затверженной" И тогда простые приметы
окружающей нас местности, даже нет необходимости называть их пейзажем,
простые топографические приметы преображаются, становясь изнанкой воздуха,
воплощением душевного, внутреннего мира, абсолютно переворачивая понятия
верха и низа, дольнего и горнего, земного и небесного.
5.РЕКВИЕМЫ
И Реквиемы Рильке. О них хочется сказать особо. Никто другой из поэтов ХХ
века, а может быть, и не только ХХ, не переживал столь глубоко такое темное
явление, как смерть. Вместе с человеком на свет появляется его Смерть. Она
умрет вместе с человеком, если его жизнь исчерпана, и предназначение
выполнено. Она, его собственная смерть, столь же достойна уважения, как и
жизнь.
Не ждать, что к миру отойдёшь иному,
а святость смерти завещать векам,
и так служить живому и земному,
чтобы не внове быть её рукам
(пер. А. Прокопьева)
Но чаще всего к человеку приходит не его смерть, а чужая, тогда и жизнь
потеряна напрасно.
Господь! Всем смерть свою предуготовь,
чтобы в нее впадало естество,
чтоб смысл в ней был, чтоб в ней была любовь.
(перевод В. Микушевича)
Конечно же, смерть - такая тема, без которой не может обойтись искусство.
Оно всё - о жизни и о смерти. Но - Например: издревле существует такой
литературный жанр, как эпитафия. Или: Кто не помнит "Глагол времен, металла
звон" Гавриила Романовича Державина в стихах На смерть князя Мещерского ?
Но есть огромное, непроходимое различие между эпитафией, или "стихами на
смерть" и реквиемом. Эпитафия произрастает из надписи на плите. Она должна
быть краткой и афористичной. Это, по сути дела, сентенция, изречение. Здесь
нет и не может быть молчания, немоты. Она звучит. И она обращена к тому,
что внизу, в земле, или к тому, кто проходит мимо. К прохожему. К человеку.
В реквиеме, форме, заимствованной из музыки, звучание молитвы (ведь это
молитва!) возносится вверх, в небеса. (Ведь это, кроме того, молитва,
которую поют"!). В нем, в реквиеме, между слов, между многих и многих
чудных слов ( Wer spricht von Siegen? berstehn ist alles. Не до побед,
выстоять бы только! - в Реквиеме по графу Калькройту, - это мертвым о нас,
живых, говорится) есть трассирующие бездны несказaнного. Не такова ли
музыка ХХ , заканчивающегося, века? Реквием как форма оказался для Рильке
сакральным пространством соприкосновения с музыкальными заданиями,
художественными задачами, свойственныи музыке. И на самом деле - в своих
вершинах музыка и поэзия уходящего века стремятся к одному и тому же, к
несказaнному, к сокровенному, ибо слишком многое за последние 100 лет
выдавалось за откровение.
|
