Экономика - Учебники на русском языке - Скачать бесплатно

менеджментом со стороны представителя акционеров; 6)
вознаграждение менеджеров может быть определенным образом
увязано с уровнем остаточного дохода корпорации.
Взвешивая выгоды и издержки акционерной собственности,
большинство современных авторов приходят к выводу, что она
не может быть источником снижения эффективности.
Регулируемые формы. Для регулируемых предприятий государство
вводит ограничения на допустимый размер прибыли, т. е.
ограничивает право (1) на присвоение остаточного дохода.
Избыточная прибыль сверх этого порогового уровня должна
поступать потребителям в форме снижения цен. В подобных
условиях акционеры будут более терпимо относиться к
оппортунистическому поведению менеджеров. При наличии
верхнего предела на прибыль менеджеры могут удовлетворять
свои личные потребности, не ущемляя интересов акционеров.
Фактически они будут стремиться превратить всю "избыточную"
прибыль в разного рода неденежные удовлетворения (раздувать
штаты, позволять большую дискриминацию при найме, создавать
себе более комфортные условия труда и т. п.). Иными словами,
они будут потреблять всю "избыточную" прибыль, показывая ее
регулирующим государственным органам под видом более высоких
издержек. Поэтому основную часть дополнительного дохода,
права на который лишены акционеры, будут присваивать не
столько потребители, сколько менеджеры регулируемых фирм.
Государственные фирмы. Отличительная черта государственных
предприятий -- отсутствие права (5) на свободную продажу
всех остальных правомочий. Тем самым, во-первых, исключается
возможность специализации разных членов "команды" в
раздельном выполнении функций принятия риска и функции
управления, как это происходит в частных корпорациях.
Поэтому государственные агенты не будут распределяться в
соответствии с относительными преимуществами, которыми они
обладают в выполнении той или иной из этих задач. Во-вторых,
становится невозможно выразить капитализированную стоимость
будущих последствий текущих действий менеджмента, т. е.
получить биржевую оценку его управленческой состоятельности.
В-третьих, происходит ослабление контроля со стороны
собственников (налогоплательщиков) за поведением
менеджмента, поскольку они лишены права продать свою долю в
капитале государственного предприятия. В-четвертых, из-за
отсутствия возможностей для поглощений частный рынок
оказывается незаинтересован в судьбах государственных
предприятий. Он будет уклоняться от участия в их
реорганизации (26). Поэтому возможности менеджеров получать
разного рода недежежные удовлетворения за счет ресурсов
предприятия оказываются намного выше (см. выше раздел о трех
системах собственности).
Но несмотря наэто, в ряде случаев государственная
собственность может быть наиболее эффективным средством
решения проблемы трансакционных издержек: "Так, например,
контракт народа Соединенных Штатов Америки с какой-нибудь
частной фирмой на обеспечение обороны страны, даже если бы
его удалось составить, мог бы оказаться достаточно трудно
поддающимся контролю и правовой защите, что побудило бы к
вертикальной интеграции оборонной деятельности внутри
правительства" (30, с. 61).
Различия в правах собственности частных и государственных
фирм, как подчеркивают западные экономисты, приводят к очень
важным различиям в ценовом поведении. Поскольку владелец
(владельцы) частной фирмы имеет право на отчуждение
собственности и на остаточный доход, он может выбирать, в
какой форме ему предпочтительнее получить этот доход. Он не
обязан продавать товар только за деньги. Он может выставлять
при его продаже любые сторонние условия, расплачиваясь за
это снижением цены. Это будет его плата за получение
неденежных удовлетворений, которые ему фактически доставляет
потребитель. Продавец может продавать товар только при
условии, что в помещении магазина не будут курить или что
каждый покупатель будет дарить ему какую-то безделушку и т.
д. [18]. Чем ниже цена, тем больше дополнительных требований
может выставлять продавец. Денежная цена, таким образом,
далеко не единственное средство рационирования при
распределении товаров.
Поэтому действие режима частной собственности выражается не
в максимально высоких ценах, а в максимально широком
разнообразии денежных и неденежных компонентов оплаты.
Частный собственник может позволить себе ценовую
дискриминацию по самому широкому фронту, оплачивая
склонность к дискриминации частью своего дохода. (Эта
трактовка была развита Г. Беккером (12).) Но так как деньги
отличаются наивысшей степенью ликвидности, то товары,
принадлежащие частным лицам, будут в общем иметь тенденцию
обмениваться по расчищающим рынок (равновесным) денежным
ценам.
Отдельные члены в "командах" государственных учреждений и
предприятий (особенно -- неприбыльных) не могут притязать на
остаточный доход в денежной форме. Повышение цен на услуги
такого предприятия не увеличивает денежного дохода
участников его "команды". Поэтому государственные формы
заинтересованы в том, чтобы устанавливать заниженные цены на
свои услуги, сопровождая их дополнительными условиями,
которые обеспечиваюат членам "команды" получение неденежных
удовлетворений. Например, преподавателям колледжей легче
учить более одаренных студентов, поэтому они заинтересованыв
проведении вступительных экзаменов. Государственным
электростанциям легче иметь дело с крупными
энергопотребителями, поэтому они будут создавать им льготные
условия. В итоге цены будут в среднем ниже уровня,
необходимого для расчистки рынков. Это позволяет "командам"
государственных учреждений или предприятий прибегать к
неценовым методам рационирования: очередям, спискам,
карточкам и т. д. Поэтому при распределении ресурсов режим
частной собственности больше тяготеет к рынку, режим
государственной собственности -- к нерыночным критериям
рационирования, обеспечивающим большую свободу действий тем,
кто их устанавливает и применяет.
Потребительские кооперативы, взаимно-сберегательные банки,
неприбыльные фирмы. В организациях такого типа владельцы
капитала не имеют права (1) на присвоение остаточного
дохода. Никто из них не может капитализировать будущий
остаточный доход, превратив его в свое текущее богатство.
Поэтому и здесь качество управления не получает биржевой
оценки через курс акций. Простор для оппортунистического
поведения менеджеров оказывается достаточно широк. Вместе с
тем потребительские кооперативы и взаимно-сберегательные
банки могут рассматриваться как фирмы, где наиболее
специфическим ресурсом является ресурс под названием
"постоянный потребитель", "постоянный клиент" (8, с. 73).
Когда зависимость от постоянных потребителей становится
доминирующей характеристикой, фирмы организуются по принципу
потребительских кооперативов или взаимно-сберегательных
банков. Остаточный доход будет поэтому доставаться не
владельцам капитала этих предприятий, а их клиентуре.
Частично же он будет присваиваться оппортунистически
ведущими себя управляющими.
Как свидетельствуют эмпирические исследования, по сравнению
с частными взаимно-сберегательные банки отличаются более
медленным ростом, большим непотизмом, меньшей склонностью к
рисковым инвестициям, более высоким уровнем издержек, более
продолжительными сроками службы высших управляющих (28, с.
17--19). По оценкам Х. Фреча, при прочих равных условиях в
компаниях взаимного страхования на 45% выше текущие
издержки, на 80% дольше время обработки заявлений клиентов,
на 140% выше частота ошибок (34). Вместе с тем изъятие пая
из капитала кооперативного предприятия, например, сокращает
реальный объем ресурсов, остающихся в распоряжении остальных
членов "команды". Это отличает фирмы, организованные на
взаимных началах, от открытой корпорации и служит для них
действенным средством осуществления контроля.
Партнерство. Партнерства особенно характерны для организации
артистической, научной и других видов профессиональной
интеллектуальной деятельности, когда каждый из партнеров
владеет высокоспецифическим человеческим капиталом. Поэтому
все права с (1) по (5) должны принадлежать не одному лицу, а
всем (или основным) членам коалиции. Право (1) на остаточный
доход принимает в этом случае форму участия в прибылях, что
отчасти решает проблему оппортунизма. Вместе с тем в случае
интеллектуальной деятельности по внешним признакам
невозможно судить о том, является ли поведение какого-нибудь
члена "команды" оппортунистическим или нет. Взаимный
контроль оказывается в такой ситуации эффекктивнее, чем
специализация одного из членов команды на выполнении этой
функции. Однако подобные контрактные установления
жизнеспособны лишь для "команд" с небольшим составом
участников. При увеличении их численности на каждого будет
приходиться незначительная доля потенциальных потерь от
оппортунистического поведения и, следовательно, стимулы к
такому поведению будут резко возрастать (6, с. 790).
Самоуправляющиеся фирмы югославского типа. По существу такие
предприятия представляют пример распространения формы
партнерства на большие "команды". Право (1) на долю
остаточного дохода получают все члены "команды" независимо
от того, владеют они общими или специфическими ресурсами. В
фирме югославского типа все работники: 1) наделены правом на
остаточный доход, 2) имеют право на найм и увольнение членов
коалиции, включая директора, 3) но не имеют права на
передачу предыдущих правомочий по взаимно согласованной
рыночной цене: "..по югославскому законодательству, никто из
индивидуумов не имеет никаких прав собственности на
капитальное имущество фирмы, а лишь право на использование
этого капитала" (35, с. 1155). Данное обстоятельство
является решающим: право на участие в прибылях жестко
обусловлено продолжением работы на предприятии. Это приводит
к тому, что при делении прибыли рабочие оказываются
заинтересованы в том, чтобы большую часть получать в полное
личное распоряжение (в виде повышенной зарплаты) и меньшую
направлять на инвестиционные цели. Рабочим предпочтительнее
вложить свою долю прибыли в недвижимость, сокровища или
поместить в банк, чем оставить ее в фондах предприятия.
Такая структура правомочий будет иметь негативные
последствия для занятости и накопления капитала. Во-первых,
члены "команды" будут избегать дальнейшего увеличения ее
состава. Во-вторых, будет наблюдаться "голод" на
инвестиционные ресурсы. Дело в том, что в фирмах
югославского типа горизонт времени при принятии
инвестиционных решений укорачивается (он будет зависеть от
среднего предполагаемого срока продолжения членства в
"команде"). Если есть два альтернативных варианта помещения
капитала, но в первом период получения прибыли неограничен,
а во втором -- исчисляется несколькими годами, то для того,
чтобы они были равнопривлекательными, второй вариант должен
обеспечивать намного более высокую прибыль. Если норма
процента составляет 5%, то при сроке окупаемости 5 лет
предполагаемая норма прибыли должна быть не ниже 23%, при
сроке 6 лет -- 19%, при сроке 10 лет -- 13% и при сроке 15
лет -- не ниже 9%, чтобы побуждать рабочих вкладывать
средства в фонды своего предприятия (55, с. 20). Проблемы
югославской экономики западные эксперты напрямую связывают с
присущей ей структурой прав собственности (35, с. 1156).
Рассмотрение различных форм экономических организаций ясно
показывает, что сторонники трансакционного подхода стремятся
разграничивать административные и рыночные механизмы
контроля. Как правило, более эффективными оказываются
организационные формы, использующие не одну только
административную (государственное учреждение), но
одновременно обе системы контроля (открытая корпорация).
Предприятиям первого типа предпочтение может быть отдано
только в том случае, если они обладают какими-то
дополнительными преимуществами (обеспечивают экономию на
масштабах, например).
Теоретики трансакционного подхода проводят соответственно
различие между лидером коалиции -- членом "команды",
обладающим относительно более высокой производительностью в
работе, связанной с решением вопросов, что "должна" и что
"не должна" делать фирма, и собственником -- владельцем
наиболее специфических ресурсов, дающих право притязать на
остаточный доход. Таким специфическим ресурсом может быть и
капитал ("классическая фирма"), и труд (инжиниринговая
фирма): "Верить, что "капитал" есть в некотором смысле
"босс" и что он "нанимает" труд, -- пишут А. Алчян и С.
Вудуорд, -- значит быть не в состоянии понять, что форму
фирмы определяют более глубинные силы" (8, с. 72).
Соединение "лидерства" и "специфичности" в одном лице
характерно только для "классической" капиталистической
фирмы. Различные варианты разделения и комбинирования этих
функций могут быть связаны как с повышением, так и с
понижением эффективности в зависимости от конкретных
экономических условий. Важнейший вклад из трансакционного
подхода к проблеме фирмы можно было бы сформулировать так:
нет никаких априорных оснований для того, чтобы отдавать
абсолютное предпочтение какой-то одной форме экономической
организации перед всеми остальными; каждая при определенной
структуре трансакционных издержек превращается в наиболее
эффективный способ координации экономической деятельности.
Поэтому главное достоинство системы частной собственности не
в том, что на ее основе вырабатывается какой-то однородный
тип организаций, превосходящий по эффективности все
остальные, а в том, что благодаря свободе обмена и
комбинирования прав собственности она предоставляет
максимально широкое поле для создания и выбора самых
различных организационных форм, в том числе и таких, которые
строятся на, казалось бы, противоположных ей принципах.
teor-5

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Оценивая теорию прав собственности, следует иметь в виду, что
многие экономисты Запада настроены к ней достаточно критически.
Отчасти это связано с ее особым интеллектуальным стилем, который
можно было бы назвать "прецедентным". Вместо построения
математизированных моделей, берется отдельный конкретный случай из
реальной деловой практики и скрупулезно прослеживается, что можно
извлечь из него с помощью инструментария экономической теории.
(Такой подход был свойственен А. Маршаллу и еще раньше --
классикам буржуазной политэкономии.)
Но, конечно, дело не только в этом. Понятийный аппарат теории прав
собственности некоторые авторы считают не более чем удвоением
терминов, лишенным серьезного аналитического значения. Открытие,
что индивидуумы обмениваются не "пучками полезностей", а "пучками
прав на пучки полезностей", они сравнивают с открытием
мольеровского Журдена, узнавшего, что он, оказывается, всю жизнь
говорил прозой.
Далеко не все принимают понятие трансакционных издержек. Дихотомия
"издержки производства -- издержки трансакции" слишком напоминает
деление труда на производительный и непроизводительный, давно
отвергнутое западной экономической теорией. Неизмеримость
трансакционныхиздержек также служит причиной настороженного
отношения к ним. По словам одного американского экономиста,
"трансакционные издержки -- полезное понятие, полезность
которогоуменьшается пропорционально точности его определения" (27,
с. 149). Некоторые авторы уподобляют эту категорию отстойнику,
куда попадает все, что пока еще не стало предметом
самостоятельного анализа в экономической теории. Так, в свое время
к трансакционным издержкам причислялись транспортные издержки и
затраты на маркетинг. Но затем, став объектом активного изучения,
они были выделены в особый разряд и исключены из состава издержек
трансакции.
Теория прав собственности нередко впадает в порочный логический
круг. Например: от чего зависит уровень трансакционных издержек?
От существующего распределения прав собственности. Чем
определяется господствующая система прав собственности? Уровнем и
структурой трансакционных издержек. Трансакционные издержки
детерминируют характер прав собственности и в то же время сами
детерминируются им.
Появление такого рода тупиков в теории прав собственности не
случайно. В ней не проводится ясной границы между конкуренцией на
рынке в обычном смысле и мета-конкуренцией институтов. Не
замечаемые самими теоретиками прав собственности скачки с одного
уровня рассмотрения на другой приводят к изъянам в логической
структуре концепции.
Теория прав собственности разделяет со всем неоклассическим
направлением врожденную склонность к оправданию статус-кво.
Примером может служить та же идея институциональной мета-
конкуренции. Еслви какая-либо форма экономической организации
существует, значит она эффективна, потому что в процессе
конкурентной борьбы выживают сильнейшие, т. е. наиболее
эффективные, институты. Если же какие-либо организационные формы
практически не встречаются, значит они неэффективны. Итак, все
существующее (достаточно продолжительное время) эффективно!
Скажем, в США, где никогда не было недостатка в разного рода
утопических проектах, многократно предпринимались попытки устроить
dekn на началах общей собственности, жить коммунами и т. п. Раз в
своей массе они оказались нежизнеспособными, значит частная
собственность является сравнительно более эффективным институтом.
Однако идея мета-конкуренции институтов предполагает наличие
эффективного институционального рынка. Но как об этом может идти
речь, когда даже среди "обычных" рынков почти нет таких, которые
признавались бы эффективными? "Выживаемость" вовсе не гарантирует
оптимальности. В процессе отбора, будь то биологическая или
социокультурная эволюция, выживают не обязательно наиболее
сложные, развитые, эффективные по каким-то абсолютным стандартам
виды или группы, а относительно лучше приспособленные к условиям
строго определенной, конкретной "экологической ниши". В
зависимости от того, какова сама эта "ниша", победителями могут
выходить отнюдь не самые эффективные, а иногда даже самые
неэффективные социальные институты (так называемый "обратный
отбор").
Критерий выживаемости эффективныхинститутов подрывается трактовкой
государства самими теоретиками прав собственности. Если в XIX в.
существовала наиболее эффективная структура прав собственности, а
затем она начала искажаться под давлением групп со специальными
интересами, значит не всегда выживают "наиболее эффективные"? И
почему вообще эффективный институт -- экономический рынок с его
принципом "один доллар -- один голос" -- оказывается подмят
неэффективным институтом -- политическим рынком с его принципом
"один человек -- один голос"?
Теория прав собственности безбрежно расширила содержание понятия
договора (контракта). Ее подход можно назвать контрактным
редукционизмом: любое социальное взаимодействие она сводит к акту
двусторонней добровольной сделки как общему для всех прототипу.
Если в новейшей теории фирмы к акту добровольного двустороннего
обмена (пусть более сложному и специфическому) были приравнены
отношения между работодателями и наемными работниками в процессе
капиталистического производства, то Д. Норт и Р. Томас в качестве
добровольных контрактных отношений предложили трактовать отношения
между средневековым феодалом и крепостным крестьянином (52).
Возникает вопрос: каковы критерии добровольности экономического
поведения? Совершенно ясно, что субъективный критерий --
отсутствие подчинения чьим-либо приказам -- недостаточен. Еслви
права собственности распределены так, что одной части общества
открыт доступ к несравненно большему количеству ресурсов, чем
другой, то добровольными, вероятно, можно признать лишь сделки,
заключаемые внутри каждого класса населения. Когда сделка
заключается между представителями разных классов, неравенство
"договорных сил" может сводить на нет видимую добровольность их
взаимодействия. Не ближе ли эта ситуация к условиям
"первоначального договора", результаты которого определяются
"потенциалом насилия", имеющимся у каждого из его участников?
Традиционно проблема собственности всегда связывалась с проблемой
власти или "силы". В исследованиях теоретиков прав собственности
эта взаимозависимость практически не присутствует в явном виде.
Отсюда тенденция -- представлять иерархию как договор,
вертикальные социальные связи как горизонтальные, властные
отношения как равноправное партнерство. Это, пожалуй, самое
уязвимое место теории прав собственности.
Попытки теоретиков прав собственности предоставить чисто
экономический критерий -- уровень трансакционных издержек -- для
суждений об эффективности различных институциональных систем
покоятся на шатком основании. Они, например, критикуют практику
соучастия персонала в управлении компаниями в странах Западной
Европы как заведомо неэффективную. Логика их рассуждений проста:
eqkh бы участие рабочих в управлении повышало эффективность, то
оно сложилось бы естественным путем в ходе двусторонних
добровольных сделок между предпринимателями и персоналом, а не
устанавливалось бы государством сверху в законодательном порядке.
Фактически в результате такого перераспределения прав
собственности пострадали обе стороны: было ограничено право
предпринимателя на принятие инвестиционныхрешений; было ограничено
право рабочего "обменять" возможность соучастия в управлении на
более высокую заработную плату (24).
Однако неверно описывать ситуацию без участия рабочих в управлении
как ситуацию с неограниченными правами собственников: просто
действующие в ней органичения носили бы иной характер (более
жесткое трудовое законодательство, более активное вмешательство
государства в трудовые конфликты и т. д.). Поэтому если поступить
обратным образом и за исходную взять ситуацию с уже
сформировавшейся системой участия рабочих в управлении, то вполне
возможно, что никаких попыток отказа от нее предприниматься не
стало бы, потому что ее изменение и политическим путем, и путем
двусторонних добровольных сделок потребовало бы слишком больших
издержек. В этом случае практика участия персонала в управлении
выдержала бы тест на эффективность. Иными словами, и в ситуации с
участием рабочих в управлении, и в ситуации без него соотношения
цен и издержек могут быть таковы, что от них не будет исходить
никаких стимулов к изменению сложившегося положения дел.
Если в пределах любой системы собственности среди множества
допустимых вариантов распределения прав есть такой, при котором
издержки трансакции минимизируются, то тогда сравнительная
экономия на этих издержках не может служить критерием при выборе
между альтернативными правовыми режимами (59, с. 165).
Уровень трансакционныхиздержек не дан "объективно", потому что он
складывается под действием разнообразных экономических,
юридических и политических факторов. Только локальные
сопоставления трансакционныхиздержек имеют поэтому смысл, ибо они
делаются в пределах одной и той же системы прав собственности.
Глобальные сопоставления между альтернативными системами
потребовали бы знания взаимодействий между всеми институтами в
каждой из них, что практически невозможно (53, с. 181).
Сравнительный анализ такого рода предполагал бы также допустимость
межличностного сопоставления уровней полезности, потому что при
смене правовых режимов чье-то благосостояние (а, значит, и уровень
полезности) возрастало бы, а чье-то -- сокращалось. Но
экономический критерий эффективности (оптимальность по Парето) в
принципе не приспособлен для оценки ситуаций, в которых улучшение
положения одних индивидуумов достигается за счет ухудшения
положения других.
Трансакционная экономиа прошла в своем развитии как бы полный
круг. Исходным пунктом было противопоставление
децентрализованного, ценового механизма и централизованного,
иерархического механизма, рынка и фирмы. Конечным пунктом стало
фактическое размывание границ между ними, представление фирмы в
качестве сети контрактов. Из теории прав собственности мы можем
узнать, что корпорация -- это не иерархия, а интериоризированный
рынок, что в ней складываются внутренний рынок труда и внутренний
рынок капитала, что ее можно сравнить с мини-городом, где все
жители вовлечены в атомистическую конкуренцию, что эта конкуренция
эффективнее обычной ценовой конкуренции, что расчистка на
внутренних рынках происходит быстрее, чем на внешних, чтао высшие
управляющие выполняют функции вальрасианского аукционщика при
распределении инвестиционных потоков (4). "Операция была успешной,
но пациент исчез", -- так можно было бы резюмировать итоги анализа
thpl{ теоретиками неоинституционализма.
Вместе с тем, как нам представляется, с теорией прав собственности
связан реальный прогресс экономического знания. Мы не считаем, что
ее терминологию можно назвать тавтологичной. Методика исследования
экономических организаций с обязательным выделением присущих им
прав собственности и издержек трансакции обладает несомненной
эвристической ценностью. Трансакционная экономика вскрыла целый
класс издержек, которые оттого, что они непосредственно не
измеримы, не перестают быть реальными, а следовательно, определять
поведение участников хозяйственного процесса и состояние
экономических систем. Анализ расщепления права на частичные
правомочия, взаимодействия прав собственности с экономическими
стимулами, влияния технического прогресса и относительных цен на
эволюцию отношений собственности, двойственной роли государства
как производителя общественныхблаг и как орудия в руках правящих
групп, последствий оппортунистического поведения экономических
агентов -- все эти вопросы вполне заслуживают самого пристального
критического изучения.
Разумеется, в контрактно-рыночной гипертрофии наглядно проявляется
идеологическая ангажированность теории прав собственности. Можно
поэтому согласиться с ее оценкой западногерманским экономистом Г.
Натцингером: "Это не универсальная парадигма, но важный аспект
научного исследования. Вместо того, чтобы проявлять
предрасположенность к рынку и предубежденность по отношению к
другим формам социальной координации, имело бы смысл задаться
критическим вопросом, достаточно ли сделано нами для использования
рыночных отношений в решении сегодняшних важных экономических
проблем? То, что сказано о войне и военных, действительно и по
отношению к этой линии экономической мысли: экономика прав
собственности слишком важна, чтобы оставлять ее теоретикам прав
собственности" (53, с. 188).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Как особый случай можно выделить ситуацию, когда доступ к
ресурсы закрыт всем членам овбщества и любым их коалициям.
2. Это правомочие Л. Беккер считает наиболее фундаментальным. Все
остальные элементы, по его мнению, представляют собой примеры
защиты, расширения, ограничения или разработки этого основного
правомочия.
3. По сути это классический набор прав владения, пользования,
присвоения и распоряжения. Подобный перечень можно считать
стандартным для теоретиков прав собственности. Ср., например,
классификацию С. Чена: "Благо или имущество определяются как
находящиеся в частной собственности тогда и только тогда, когда
три отличительных признака связаны с правами на владение ими. Во-
первых, исключительное право пользования (или решения о
пользовании) благом, которое может рассматриваться как право на
исключение других индивидуумов из его использования. Во-вторых,
исключительное право на получение дохода от использования вещи. В-
третьих, полное право на передачу или свободное "отчуждение"
имущества, которое включает право заключать контракты и выбирать
их форму. Эта структура прав, определяющая частную собственность,
является, конечно, идеализацией, предназначенной для
теоретического анализа; на практике исключительность и
передаваемость прав являются вопросами степени" (18, с. 51).
4. Дж. Стиглер вспоминает, как перед публикацией статьи Р. Коуза в
Чикагском университете был организован специальный семинар с
участием двух десятков ведущих теоретиков во главе с М. Фридменом.
До обсуждения затеорему Коуза был подан 1 голос, против -- 20,
после обсуждения все голоса были "за" (42).
5. Приведем для сравнения более детализированную формулировку
renpel{ Коуза: "...еслви предположить, что участники сделки
рациональны, что они имеют правильные представления о
предпочтениях друг друга, что осуществление сделки не требует
никаких издержек, что государство станет защищать заключенный ими
договор, что итог переговоров не зависить от их относительного
богатства (эффект дохода отсутствует), что цены, из которых они
исходят во время переговоров, даны, а не устанавливаются ими
самими по ходу сделки (модель частичного равновесия), то тогда не
будет иметь значения, как государство распределит между ними права
собственности, при условии, конечно, что эти права делимы и
поддаются обмену" (25, с. 93).
6. Немаловажное отличие в подходах: согласно Пигу, компенсацию за
потраву будет получать государство (в форме налога), согласно
Коузу -- фермер.
7. Р. Коуз, разумеется, не отрицал, что при высоких
трансакционныхиздержках рынок не в состоянии обеспечить
оптимальную аллокацию ресурсов, отклонения от которой в принципе
могли бы быть скорректированы по схеме Пигу. Но этого
недостаточно, чтобы считать государственное регулирование
действенным средством по преодолению внешних эффектов. Нужно еще
доказать, что издержки государственного вмешательства (включая и
порождаемые им самим дополнительные экстерналии) окажутся меньше
потерь, связанных с "провалами" рынка. Согласно Коузу, при
незначительных трансакционных издержках государственное
регулирование излишне, при высоких -- весьма и весьма сомнительно.
8. С идеями Р. Коуза связаны попытки переориентации экологической
политики США.
9. Д. Норт считает возможным переинтерпретировать эти категории в
марксистских терминах: издержки производства суть издержки,
обусловленные состоянием производительных сил; издержки трансакции
суть издержки, обусловленные характером производственных отношений
(50, с. 61).
10. Для упрощения анализа государство отождествляется с
единоличным правителем.
11. Эту формулировку Д. Норт считает перефразировкой марксистского
тезиса о противоречии между способом производства и способом
присвоения материальных благ: существующая структура прав
собственности не позволяет раскрыть весь экономический потенциал,
который заложен в имеющихся производительных силах и который был
бы реализован при наличии более эффективной системы отношений
собственности (48, с. 28).
12. Нормативный аспект в основном разрабатывался реформистски
настроенными юристами. При таком подходе не утверждается, что
правовая система "уже" эффективна, однако ничто не мешает ее
сделать таковой. Достаточно "просветить" юристов, познакомив их с
логикой рассуждений Коуза. Этому должна сопутствовать переоценка
всех юридических правил и норм на предмет их соответствия критерию
экономической эффективности. Парадоксально, но стремясь выбить
почву из-под политического интервенционизма, Р. Коуз невольно
расчистил путь правому интервенционизму: его анализ был воспринят
реформистски настроенными юристами как концептуальное обоснование
для изменения сложившейся системы распределения прав собственности
на началах рациональности и эффективности.
13. Разумеется, эти факторы могут действовать и в противоположном
направлении, уменьшая выгоды от дальнейшей спецификации прав
собственности и повышая трансакционные издержки того или иного
типа.
14. Об имплицитных контрактах на рынке труда см: Теории ГМК
(критика концепций "смешанной экономики"). -- М., 1985, с. 321--
326.
15. Подробнее об общих и специфических ресурсах на примере
инвестиций в человеческий капитал см.: Капелюшников Р. И.
Современные буржуазные концепции формирования рабочей силы:
критический анализ. -- М., 1981, с. 191--205.
16. В силу ограниченности места типология экономических
организаций приводится нами в крайне эскизной форме.
17. Всесторонний анализ современной корпорации дан в работах Ю. Б.
Кочеврина. См., в частности: Кочеврин Ю. Б. Эволюция менеджеризма.
-- М., 1985.
18. Соответственно, покупатель будет готов уплатить более высокую
цену за товар, который сочетается с желанными для него условиями
(например, расист будет готов дороже заплатить за вещь в магазине,
куда запрещен вход национальным меньшинствам).
ЛИТЕРАТУРА
1. Кленнер Г. От права природы к природе права. -- М., 1988.
2. Лазар Я. Собственность в буржуазной правовой теории. -- М.,
1985.
3. Alchian A. A. Some exonomics of property rights. -- "Il
Politico", 1985, v. 30, N 4.
4. Alchian A. A. Corporate management and property rights. -- In:
The economics of properth rights. d. by Furuboth . G., Pejovich
S. -- Cambridge, 1974.
5. Alchian A. A. Specifity, speciallization, and coalitions. --
"Journal of Institutional and Theoretical conomics", 1984, v.
140, N 1.
6. Alchian A. A., Demsetz H. Production, information costs, and
economic organization. -- "American conomic Review", 1972, v. 62,
N 6.
7. Alchian A. A., Demsetz H. The property rights paradigm. --
"Journal of conomic History", 1973, v. 33, N 1.
8. Alchian A. A., Woodward S. The firm is dead, long live the
firm: a review of O. . Williamson's "The economic institutions of
capitalism". -- "Journal of conomic Literature", 1988, v. 26, N
1.
9. Anderson T. L., Hill P. J. Privatizing the commons: an
improvement? -- "Southern Journal of conomics", 1983, v. 50, N 2.
10. Arrow K. J. Political and economic evalution of social effects
and externalities. -- In: The analysis of public output. d. by
Margolis J., N. Y., 1970.
11. Barzel Y. Measurement costs and the organization of markets. -
- "Journal of Law and conomics", 1982, v. 25, N 1.
12. Becker G. S. The economics of discrimination. -- Chicago,
1957.
13. Becker L. S. Property rights: philosophical foundations. --
Cambridge, 1977.
14. Behrens P. The firm as a complex institution. -- "Journal of
Institutional and Theoretical conomics", 1985, v. 141, N 1.
15. Breaden C. H., Toumanoff P. G. Transaction costs and economic
institutions. -- In: The political economy of freedom: essays in
honour of F. A. Hayek. d. by Leube K. R., Zlabinger A. H.,
Munchen, 1984.
16. Calabresi G., Melamed D. C. Property rules, liability rules,
and inalienability: one view of the cathedral. -- "Harvard Law
Review", 1972, v. 85. N 2.
17. Chueng S. N. S. Structure of a contract and the theory of non-
exclusive resources. -- In: The economics of property rights. d.
by Furuboth . G., Pejovich S., Cambridge, 1974.
18. Chueng S. N. S. The myth of social costs. -- L., 1978.
19. Chueng S. N. S. Will China go "capitalist"? -- L., 1982.
20. Chueng S. N. S. The contractual nature of the firm. --
"Journal of Law and conomics", 1983, v. 26, N 1.
21. Coase R. H. The nature of the firm. -- " conomica", 1937, v.
4, N 5.
22. Coase R. H. The problem of social costs. -- "Journal of Law
and conomics", 1960, v. 3, N 1.
23. Coase R. H. Comment. -- "Journal of Institutional and
Theoretical conomics", 1984, v. 140, N 1.
24. The codetermination movement in the West urope. -- d. by
Pejovich S., Lexington, 1978.
25. Coleman J. . The economic analysis of Law. -- In: thics,
economics, and the law. d. by Pennock J. R., Chapman J. W., N.
Y., 1982.
26. Davis D. G., Brucato P. F. Property rights and transaction
costs: theory and evidence of privately-owned and governmently-
owned enterprises. -- "Journal of Institutional and Theoretical
conomics", 1987, v. 143, N 1.
27. Davis L. . Comment. -- In: Long-term factors in American
economic growth. d. by ngerman S., Chicago, 1986.
28. De Alessi L. The economics of property rights: a review of
evidence. -- "Research in Law and conomics:, 1980, v. 2.
29. De Alessi L. Property rights, transaction costs and X-
efficiency: an essay in economic theory. -- "American conimic
Review", 1983, v. 73, N 1.
30. De Alessi L. Nature and methodological foundations of some
recent extensions of economic theory. -- In: conomic imperalism.
d. by Radnitzky G., Bernholtz P., N. Y., 1987.
31. Demsetz H. Toward a theory of property rights. -- "American
conomic Review", 1967, v. 57, N 2.
32. The economics of property rights. d. by Furudoth . G.,
Pejovich S., Cambridge, 1974.
33. Fama . F. Agency problem and the theory of the firm. --
"Journal of Political conomy", 1980, v. 88, N 2.
34. Frech H. ., III. The property rights theory of the firm:
empirical results from a natural experiment. -- "Journal of
Political conomy", 1976, v. 84, N 1.
35. Furuboth . G., Pejovich S. Property rights and economic
theory: a survey of recent literature. -- "Journal of conomic
Literature", 1972, v. 10, N 6.
36. Gould J. P. The economic of legal conflicts. -- "Journal of
Legal Studies", 1973, v. 2, N 2.
37. Hirshleifer J. volutionary models in economics and law:
cooperation versus conflict strategies. -- "Research in Law and
conomics", 1982, v. 4.
38. Hoffman ., Spitzer M. L. The Coase theorem: some experimental
tests. -- "Journal of Law and conomics", 1982, v. 25, N 1.
39. Honore A. M. Ownership. -- In: Oxford essays in jurisprudence.
d. by Guest A. W., Oxford, 1961.
40. Jensen M. C., Meckling W. H. Theory of the firm: managerial
behavior, agency costs, and ownership structure. -- "Journal of
Financial conomics", 1973, v. 3, N 5.
41. Jensen M. C., Meckling W. H. Rights and production functions:
an application to labor-managed firms and co-determination. --
"Journal of Business", 1979, v. 52, N 4.
42. Kitch . W., ed. The fire of truth: a rememberance of law and
economics at Chicago, 1932--1970. -- "Journal of Law and
conomics", 1983, v. 26, N 1.
43. Klein B., Crawford G. R., Alchian A. A. Vertical integration,
appropriable rents, and the competitive contracting process. --
"Journal of Law and conomics", 1978, v. 8, N 3.
44. McManus J. The costs of alternative economic organization. --
"Canadian Journal of conomics", 1975, v. 8, N 3.
45. Meckling W. H. Values and the choice of the model of
individual in the sicial sciences. -- "Schweizerische Zeitschrift
fur Volkswirtschaft und Statistik", 1976, v. 112, N 4.
46. Monissen H. G., Pejovich S. igentimstechte, Freiheit und
Okonomische ffizienz. -- In: Grenzen und Freiheit. d. by Molden
D., Wien, 1977.
47. North D. C. The new economic history after twenty years. --
"American Behaviorial Scientist", 1977, v. 21, N 2.
48. North D. C. Structure and change in economic history. -- N.
Y., 1981.
49. North D. C. Transaction costs, institutions, and economic
history. -- "Journal of Institutional and Theoretical conomics",
1984, v. 140, N 1.
50. North D. C. Is it worth making sense of Marx? -- "Inquiry",
1986, v. 29, N 1.
51. North D. C. Institutions, transaction costs, and economic
growth. -- " conomic Inquiry", 1987, v. 25, N 3.
52. North D. C., Thomas R. P. The rise of the Western world: a new
economic history. -- Cambridge, 1973.
53. Nutzinger H. G. The economics of property rights: a new
paradigm in economic science? -- In: Philosophy of economics. d.
by Stegmuller W., Berlin, 1982.
54. Olson M. The rise and declint of nations. -- New Haven, 1982.
55. Pejovich S. The capitalist corporation and the socialist firm:
a study of comparative efficiency. -- "Schweizerische Zeitschrift
fur Volkswirtschaft und Statistik", 1976, v. 112, N 1.
56. Pejovich S. Fundamentals of economics: a property rights
approach. -- Dallas, 1981.
57. Pejovich S. Towards an economic theory of the creation and
specification of property rights. -- In: Readings in the economics
of law and regulations. d. by Ogus A. I., Veljanovsky C. C.,
Oxford, 1984.
58. Posner R. A. conomic analysis of law. -- Boston, 1972.
59. Schmid A. A. Review. -- "Journal of conomic Issues:, 1976, v.
10, N 1.
60. Schweizer U. xternalities and the Coase theorem: hypothesis
of result? -- "Journal of Institutional and Theoretical
conomics", 1988, v. 144, N 2.
61. Stigler G. J. The economics of information. -- "Journal of
Political conomy", 1961, v. 69, N 2.
62. Toumanoff P. G. Theory of market failure. -- "Kyklos", 1984,
v. 37, N 4.
63. Umbeck J. A. Might makes rights: a theory of the formation and
initial distribution of property rights. -- " conomic Inquiry",
1981, v. 19, N 1.
64. Unbeck J. A. A theory of property rights: theoretical and
empirical investigations into the formation of property rights. --
Ames, 1981.
65. Waldorn J. What is private property? -- "Oxford Journal of
Legal Studies", 1985, v. 5, N 3.
66. Wallis J. J., North D. C. Measuring the transactional sector
in Amerncan economy, 1870--1970. -- In: Long-term factors in
American economic growth. d. by ngerman S., Chicago, 1986.
67. Williamson O. . Transaction-costs economics: the governance
of contractual relations. -- "Journal of Law and conomics", 1979,
v. 22, N 2.
68. Williamson O. . Reflections on the new institutional
economics. -- "Journal of Institutional and Theoretical
conomics", 1985, v. 141, N 1.
69. Williamson O. . The economic institutions of capitalism:
firms, markets, relational contracting. -- N. Y., 1985.
70. Zerbe R. O. Problem of social cost in retrospect. -- "Research
in Law and conomics", 1980, v. 2.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
1. Методологические особенности
2. Правовые предпосылки
3. Проблема "спецификации/размывания" прав собственности
4. Теорема Коуза
5. Категория трансакционных издержек
6. Три системы собственности
7. Теория государства
8. "Новая экономическая история"
9. Теория экономических организаций
Заключение
Список литературы