Рис Элионор - Медовый месяц с похитителем - Скачать бесплатно

Потом она увидела, что взбирается во сне по холму к своему тайному
убежищу и деревья вокруг - не березки ее родины, а стройные пальмы. И
вдыхает она запах ладана, а в ушах ее - рев набегающих на скалы волн. На
верху холма стояла темная фигура - тот человек, ради которого она
взбиралась. Бросившись к нему, Эмбер знала, что все будет хорошо: на этот
раз она пришла к своему возлюбленному... Сердце ее колотилось от счастья.
Вдруг он обернулся, и она увидела лик демона с пылающими, точно угли,
очами.
- Джейк! - закричала Эмбер, проснувшись в холодном поту. То, что он стоял
возле нее в этот момент, ей показалось вполне естественным. Его торс
вырисовывался силуэтом на фоне предрассветного окна. - Джейк...
И тут она окончательно проснулась... Ее встретил голодный взгляд
устремленных на нее глаз. Простыня валялась на полу, а ночная рубашка
задралась кверху, и Эмбер лежала перед ним почти нагая.
Взгляд Джейка пронизывал ее, точно электрический ток. Сам он не двигался
с места, и она, схватив простыню, прикрыла ею свое тело и отодвинулась на
край кровати.
Они оба понимали: от одной лишь искры мог возникнуть пожар, который
поглотил бы их обоих.
- Джейк... Джейк, ты же обещал...
Он продолжал смотреть на нее как завороженный.
- Но, Тигровый Глаз, ты ведь сама меня позвала. Я вошел только потому,
что услышал свое имя.
- Я видела сон, Джейк, пожалуйста... - Она сползла с кровати и начала
отступать в сторону ванной комнаты.
Он ухмыльнулся.
- О, ради Бога, давай не будем повторять все сначала. Я же сказал тебе,
что ты в безопасности, если так хочешь. Хотя я заметил, когда вошел в
спальню, что желания твои не соответствуют словам...
- Нет! Я ничего не хочу...
Его голос снова резанул слух:
- Ты сама не знаешь, чего хочешь, Тигровый Глаз. - Их взгляды
встретились. - Но могла бы знать, если бы прислушалась к голосу своих снов.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Щеки Эмбер все еще предательски пылали от злости на себя, но, натянув
кое-как саронг, она последовала за Джейком к бассейну. Она едва поспевала за
ним и уже не в первый раз позавидовала балийкам, их грациозным движениям и
быстрой ходьбе, несмотря на узкие саронги.
Джейк шагал впереди, неся в руках маски для подводного плавания; его
рубашка была небрежно наброшена на плечи. Он шел слишком быстро, и Эмбер из
упрямства не просила его умерить шаг.
Она не могла не заметить стройность его стана и бедер, а также красоту и
изящество его походки, которую никак не изменил надетый им саронг. Ее
раздражали другие туристы, которые, напялив на себя местную одежду,
выглядели точно "корова под седлом". У них был при этом дурацкий вид: саронг
минимально прикрывал наготу, и жировые отложения и дряблость кожи европейцев
выставлялись напоказ во всей неприглядной красе.
Загар у Джейка был почти таким же, как у островитян. Разрисованный кусок
хлопчатобумажной ткани смотрелся на нем так же ладно, как фирменные джинсы.
Наблюдая за ним, Эмбер ощутила необъяснимую для самой себя гордость -
словно бы он и в самом деле был ее мужем и проводил с ней медовый месяц...
Она отвела глаза, так как испытывала к нему болезненное физическое влечение.
Особенно трудно было не думать о том, что под саронгом у Джейка ничего
больше нет из одежды.
Когда они подошли к бассейну, туристов там не было. Сбросив саронг, Эмбер
нырнула и поплыла под водой, чтобы не увидеть то, о чем она подумала. Когда
она вынырнула, Джейк в маске уже скользил по прозрачной голубой воде, точно
дельфин.
Она отплыла к борту бассейна и с восхищением наблюдала за его энергичными
и ловкими движениями. Затем она легла на спину и дрейфовала на поверхности
воды, пока не уловила непонятный легкий шум у самого своего уха.
- О, Джейк, что ты делаешь?! - воскликнула Эмбер, отплывая к краю
бассейна.
Его ответ был неожиданно мирным:
- Приношу свои извинения. - Он прикоснулся к ее щеке, смахнув капли воды.
Она затаила дыхание, но в его прикосновении не было ничего интимного, словно
отец приласкал своего ребенка. - Прости меня, Эмбер, - проговорил он
серьезно. - Я приехал сюда потому, что беспокоился о тебе и меня мучила
совесть: я ведь раньше огорчил тебя. Но все мои старания не улучшают твоего
состояния, а, наоборот, только усугубляют.
- Ты беспокоился обо мне? - Она глядела на него в недоумении, широко
раскрыв глаза. Эмбер никак не ожидала поворота на сто восемьдесят градусов,
словно бы Джейк и правда был ее "дядей". Но слова его противоречили
выражению его глаз - в то утро, когда он вошел к ней в спальню...
- Конечно, я черт знает что устроил тебе в Англии! И здесь тоже начинаю
на тебя давить... Вчера мы оба встали не с той ноги, а сегодня утром у меня
в голове была жуткая каша. Впрочем, я должен признаться, что подвергся
такому искушению, перед которым мало кто может устоять. - Джейк взглянул ей
в глаза, и она покраснела. - Но дело не в этом. Я не имел права срывать свою
неудовлетворенность на тебе и допускать, чтобы чисто физическое влечение
встало на пути моей цели: заботиться о тебе, Эмбер.
- Заботиться обо мне?.. Чисто физическое влечение... - Она бессмысленно
повторяла за ним его слова и не понимала их смысла. - Что ты имеешь в виду,
Джейк? Я не нуждаюсь ни в какой заботе.
- А я думаю, что нуждаешься. Ни один человек, на долю которого выпало
столько бед по моей вине, не должен быть брошен на произвол судьбы. Я
чувствую ответственность за тебя, моя маленькая племянница. Поэтому я и
решил поручить Кетуту позаботиться о тебе, но потом подумал, что будет
лучше, если я приеду сам. У меня на прошлой неделе были кое-какие дела в
Джакарте, так что все получилось очень удачно. - Джейк улыбнулся с такой
отеческой нежностью, что, того и гляди, еще погладит ее по головке...
- Ну что ж, я благодарна тебе, что ты нашел для меня нишу в своей
насыщенной программе, - произнесла Эмбер язвительно. - Но, право, это
излишнее беспокойство. Я прекрасно обходилась, имея такого гида, как Кетут.
- Но ведь он же не родственник, Эмбер. А вдруг тебе нужно будет с кем-то
поделиться своими впечатлениями, мыслями - для этого я и приехал. - И Джейк,
ухватившись за борт бассейна, поднялся из воды и сел. Кожа его блестела, как
полированное дерево. Темные волосы на груди и ногах прилипли к телу, и у
Эмбер защемило сердце. Он продолжал рассуждать тем же чуждым прежнему Джейку
тоном: - Я здесь, моя маленькая племянница, если ты во мне нуждаешься. И не
волнуйся: то, что было сегодня утром, никогда больше не повторится. К тому
же ты не мой тип женщины, а я, по всей вероятности, не твой тип мужчины.
Останемся же друзьями и будем наслаждаться так называемым "медовым месяцем"
вместе. Я собираюсь сегодня вечером показать тебе Убуд. Ты не возражаешь?
- О, это великолепно! - Если даже Джейк и уловил сарказм, с каким она
произнесла слово "великолепно", он не показал виду. Эмбер снова плюхнулась в
воду, чтобы скрыть огорчение и дурное расположение духа.
Она уже совсем было смирилась с тем, что этот неугомонный человек похитил
ее медовый месяц. Вчерашний вечер, который они провели вместе, показал, что
Джейк может быть интересным собеседником, а посещение различных уголков
этого экзотического острова вдвоем гораздо веселее, чем в одиночку.
"Медовый месяц - ведь это игра для двоих..." В этих словах заложена
истина, хотя и не та, которую имел в виду Джейк. Она не собиралась играть в
такую игру и хотела, чтобы ему было это ясно.
Почему же тогда она обиделась, что Джейк решил изменить суть их
отношений?
- Неужели ты опять проголодался?
После утреннего похода по магазинам и посещения галереи изобразительного
искусства они позавтракали в маленьком ресторане напротив ущелья,
обсаженного деревьями. Эмбер была уже сыта, но Джейк не хотел отказывать ей
и себе еще и в соблазнительном пудинге из черного риса с кокосовым орехом.
И после всего, этого она с любопытством наблюдала, как ее спутник кладет
в рюкзак два больших пакета земляных орехов. Это он впрок, что ли?
- Мы далеко направляемся? Если далеко, то мои туфли...
- Не волнуйся, Тигровый Глаз, недалеко. Орехи не для нас, а для моих
друзей. - Джейк засунул руку в рюкзак и вытащил оттуда лоскутки цветной
парчи, которые они, поторговавшись, купили сегодня утром на базаре. - Здесь,
пожалуй, нам следует повязать храмовые повязки. Земля вокруг храма тоже
священна, а мои друзья охраняют храм, и я не хочу их огорчать.
Эмбер послушно обвязала талию узкой полоской парчи. Они шли через лес, но
он нисколько не походил на священную землю, хотя в тени деревьев было
прохладно.
Вдруг Эмбер почувствовала, что кто-то повис на подоле ее саронга.
Взглянув вниз, она ожидала увидеть одного из вездесущих местных ребятишек,
которые сопровождали туристовиностранцев, предлагая купить открытки или
просто развлекаясь тем, как туристы реагируют на все вокруг. Но, к своему
ужасу, она увидела, что схватившая ее за подол рука была не детской
ручонкой, а сморщенной, точно у крохотного старичка или старушки, лапой
обезьяны. Из-под складок юбки выглядывала и ее мордочка.
- Это же обезьяна! О, Джейк, надеюсь, она ручная?
Он отрицательно покачал головой.
- Нет, эти обезьяны не ручные. Не трогай их, они больно кусаются.
Впрочем, бестии знают, чего хотят: они привыкли, что туристы угощают их
чем-нибудь...
- Теперь понимаю: орехи! Обезьяны и есть твои друзья?
Джейк усмехнулся.
- Ты уж не томи ее, угости, а то рассердится. - Засунув руку в рюкзак, он
вытащил горсть орехов и передал ей.
К великой радости Эмбер, обезьянка аккуратно собрала сморщенными
старческими пальчиками, похожими на человеческие, орехи, не поцарапав ей
ладонь, и заложила их себе за обе щеки.
В ветвях послышался шорох, и еще две обезьяны спрыгнули на землю и
протянули лапы за подаянием, совсем как маленькие нищие.
- Ой, дай мне, пожалуйста, еще.
- Только не протягивай им все сразу, - предупредил Джейк. - Они могут
ухватить весь пакет. И пошли, а то, если мы тут застрянем, нас окружат со
всех сторон.
И это не было угрозой: пока они шли по лесу, возня вокруг них возрастала,
Эмбер только и делала, что наделяла маленьких попрошаек земляными орехами.
Ей становилось страшновато, когда их лапки требовательно дергали ее за
одежду, если она задерживалась с раздачей "пошлины".
Тем не менее обезьяны выглядели восхитительно. Причем было заметно, что
каждая особь представляла собою личность и занимала свое особое место в
социальной структуре обезьяньего общества. Эмбер завороженно наблюдала за
этими существами, в первую очередь - за матерями с детенышами. Они
приближались к людям с опаской, держа на руках малюток и наблюдая за
происходящим большими круглыми глазами.
Эмбер захотелось потрогать одного из малышей, но это было невозможно,
даже если б Джейк и не предупреждал ее об опасности. Обезьяны-матери
протягивали только одну лапу за подаянием, другая была наготове, чтобы
защитить свое дитя в случае проявления со стороны человека агрессии.
- У меня кончается запас орехов, - посетовала Эмбер. - Подбрось-ка еще, а
то они все прибывают и прибывают...
Но Джейк устремил взгляд на тропинку, словно ожидая появления новых
хозяев леса.
- У меня есть орехи, но я не хочу сразу все раздавать. Мы скоро встретим
еще одну важную персону, - заметил он. - Ага, вот как раз она и появилась!
Но даже если бы он ничего не сказал, Эмбер не могла не заметить: в
следующее мгновение произойдет нечто чрезвычайное. Все обезьяны, словно
сговорившись, бросились наутек и попрятались в зарослях.
Происходящее напоминало старый фильм, когда в городок въезжает
вооруженный бандит и все жители прячутся кто куда. Но где же сам гангстер?..
И вот Эмбер увидела его: в два раза крупнее остальных обезьян, он
выступал важно, как лицо, наделенное властью.
Серый мех перемежался сединой, особенно вокруг лица, придавая обезьяне
вид умудренного жизненным опытом пророка. Это была особь мужского пола.
Эмбер обратила внимание, что все обезьяны-мамаши крепче прижали к себе
малышей, что-то нашептывая им на ухо.
Обезьяна уселась на некотором расстоянии от людей и стала, невзирая на
них, откровенно почесывать самые интимные места своего тела.
Эмбер почувствовала беспокойство, словно в ее присутствии находилась
персона королевской крови.
- Можно я его покормлю, как ты думаешь? - спросила она шепотом. - У меня
такое чувство, будто я предлагаю сандвич самой королеве.
Джейк, по-видимому, понял, что она имеет в виду.
- Рассматривай это как приношение дани, - посоветовал он, вытаскивая
второй пакет арахиса из рюкзака и передавая ей. - Только смотри...
Но было уже поздно: с пакетом в руке Эмбер приблизилась к "патриарху" и
протянула ему горсть орехов. Он же не моргнув глазом, с тем же чувством
собственного достоинства, вырвал у нее весь пакет волосатой с проседью
лапой. И только после этого принял горсть предложенных Эмбер орехов и сразу
засунул их в пасть. Сообразив, что больше тут поживиться нечем, он спокойно
повернулся спиной к своим "подданным" и стал медленно удаляться, дозволяя
проводить себя изумленными взглядами.
- Ничего не поделаешь!
Но, прежде чем Эмбер успела произнести эти слова, смех, напоминавший звон
колокольчика, прозвенел где-то сзади. Они обернулись и увидели хорошенькую
молодую балийку, идущую по тропе вслед за ними. На руках она держала малыша,
а на голове у нее стояла большая корзина, которую она несла с легкостью,
недоступной европейцам. Талия молодой женщины была тоже обвязана парчовой
лентой, как будто она посещала храм.
- Этот дедушка хитер, он не считает нужным долго ждать угощения и
соблюдать правила приличия.
Джейк ответил легким поклоном и словами приветствия:
- Selamat sore, nyonya. Он имеет на это право. Ведь он король леса, а все
остальные - его подданные.
Молодая женщина улыбнулась, заслышав родную речь.
- Он здесь и король, и отец, и дедушка, один в трех лицах. К тому же
старейшина леса. Откуда вы прибыли? - С этими словами молодая островитянка
повернулась к Эмбер, призывая и ее принять участие в разговоре.
- Из Англии, - ответила Эмбер, пытаясь вспомнить тот же ответ на местном
языке, как ее учил Кетут. - Dari Ingerris. Женщина захлопала в ладоши.
- О, как прекрасно! Вы тоже говорите на нашем языке! Но я хочу
попрактиковаться в английском. Вам понравились священные обезьяны?
- Даже очень! Особенно мамы с малышами, вроде вон той, - и Эмбер указала
на маленькую обезьянку, которая не успела спрятаться, в то время как
большинство разбежались.
- Да, малыши очаровательные. А у вас с господином есть дети?
Эмбер почувствовала, что краснеет. Она уже привыкла, что местные жители
интересовались составом ее семьи, но теперь этот вопрос задавался в
присутствии Джейка.
- О нет... - начала было она, но тут вмешался Джейк.
- Пока нет, - сказал он с улыбкой. - Ведь это наш медовый месяц.
После этого Эмбер пришлось выслушать целую тираду поздравлений и
пожеланий долгого и плодотворного союза, а затем молодая островитянка
принесла извинения и продолжила свой путь.
- Для чего ты все это сказал? - зашипела Эмбер, когда они с Джейком
остались одни.
Он с удивлением на нее взглянул.
- Здесь, на острове Бали, существует только два ответа на вопрос: "У вас
есть дети?" Первый: "Да", второй: "Пока нет". Если просто ответить: "Нет",
люди будут недоумевать. Единственной причиной отсутствия детей может быть
лишь недавняя женитьба. Иначе тебя будут жалеть, и тот, кто спрашивал,
почувствует себя неловко. Это примерно то же, как если бы в Англии на вопрос
"Как поживаете?" ты стала бы жаловаться на плохое самочувствие. Ведь
рассказывать об этом невежливо, даже если ты на самом деле чувствуешь себя
отвратительно.
Несмотря на его объяснения, Эмбер была раздражена бестактностью Джейка.
- Возможно, тебе очень хочется считаться отцом семейства, но...
- Что ты сказала? - Голос его стал резким, и Эмбер ощутила холодок
внутри.
- Ничего особенного. Честно, Джейк, я не имела в виду... Просто тетя
сказала...
- Обо мне? И о Вики?
Наверное, Вики - его бывшая жена?
- Ну да. Но я ничего... Я не имела в виду...
- Расскажи мне все! - Выражение лица у него было отчужденным, но по
резкому тону голоса чувствовалось, что Джейк старается подавить гнев. -
Когда это госпожа Фаррелл решила посвятить тебя в столь грустное
воспоминание? - Джейк замолчал и тяжело вздохнул. Но, прежде чем Эмбер
собралась с мыслями, чтобы ответить, он продолжил: - Можешь не отвечать, я и
так знаю, что это было после моего телефонного звонка. Не буду гадать, какую
чушь она несла, однако не сомневаюсь, что я фигурировал в качестве Синей
Бороды или маркиза де Сада. Я" был уверен, что она постарается настроить
тебя против моей персоны. Правда, я все-таки надеялся, что она не будет
упоминать Вики.
Он умолк, ожидая, что Эмбер что-нибудь скажет, но она молчала.
- Ну, говори же! Что там твоя тетка наболтала? Или ты собираешься
обвинить меня без суда и следствия? - И, поскольку Эмбер была в
нерешительности, Джейк швырнул рюкзак на землю, срывая на нем злость. - Что
за чертовщина, Эмбер! Какую бы ерунду ни придумала эта ведьма, имею я право
знать или нет? У медали две стороны, даже если и та и другая не очень
привлекательны. Я не был примерным супругом, но поступки мои нельзя назвать
бесчестными. Расскажи мне все, что она тебе наговорила.
Джейк молча выслушал рассказ Эмбер. Когда она закончила, то с волнением
стала ждать, что он теперь скажет. Однако, похоже, пришла его очередь
молчать, и Эмбер была вынуждена подбодрить его своим вопросом:
- Джейк, скажи, все это неправда? Может, мне не надо было принимать на
веру ее слова? Но я не думаю, что тетя Белла будет сознательно лгать. Она
говорила с такой уверенностью...
- Что касается фактов, все изложено верно. - Он сел на грязную скамью,
стоявшую у края тропинки. - Но все было иначе... До оглашения завещания
старого Мэтью Белла Фаррелл и Саймон не сомневались в том, что основная доля
наследства окажется в руках Саймона... Когда завещание огласили, я решил,
что нам следует заключить нечто вроде договора, но они с ходу отвергли мое
предложение. У них была уверенность в своих притязаниях, так как я не
скрывал своего отношения к семейной жизни. - Он посмотрел на нее, как бы
прося прощения. - К тому же Саймон был уже обручен с тобой.
- Но не официально. - Потом Эмбер вспомнила, с какой поспешностью было
объявлено в газетах об их помолвке. Тетя Белла так охотно на это пошла... И
все равно ничего путного не вышло. - Думаю, что Саймон не сомневался в моем
согласии стать его женой.
- Я тоже так думаю. Однако их отношение ко мне крайне раздражало меня. И
совершенно случайно получилось, что Вики за несколько дней до тех решающих
событий подкинула мне козырную карту. Мы дружили с ней еще в колледже. Но,
как ни странно, между нами ничего не было.
Эмбер почувствовала прилив ревности, сменившийся облегчением, отчего она
покраснела.
- Ее изнасиловал мужчина, с которым она встречалась, а в результате
оказалось, что она ждет ребенка. И она обратилась ко мне за помощью.
- И ты решил на ней жениться? - В голосе Эмбер зазвучали неодобрительные
нотки, которые ей не удалось скрыть. Жадность к деньгам не вписывалась в
образ Джейка, как она его себе представляла. - Чтобы получить дедушкины
деньги?
Он отрицательно покачал головой.
- Вовсе нет. Ты должна понять, Эмбер: это скорее была злая шутка. Мне ни
к чему было вступать в "Фаррелл Тревел" - мое собственное дело тогда уже
набирало обороты, и я не собирался от него отказываться. Но в то же время я,
разумеется, нуждался в первоначальном капитале. Старый Мэтью обещал мне долю
в своем бизнесе, и я рассчитывал, что Саймон выкупит у меня эту долю... Но
дело обернулось таким образом, что я мог бы остаться ни с чем, если бы не
женился и не заимел ребенка. Тут и подвернулась Вики, которая находилась в
отчаянном положении и жаждала иметь хоть какого-нибудь отца для своего
ребенка. Ее родители отличались строгим нравом, и она боялась, что ее
выгонят из дома. - Джейк отшвырнул ногой скорлупу ореха, валявшуюся в пыли.
- Мне казалось, что это гениальное решение проблемы. У меня по многим
причинам вообще не было желания жениться. А идя таким путем, я становился
наследником и смог бы забрать ту часть капитала, на какую претендовал.
Саймон, разумеется, получил бы все остальное, а я хотел получить лишь то,
что мне обещал старик. А потом, если бы мы с Вики не смогли жить вместе как
муж и жена, мы спокойно разошлись бы через год и я бы обеспечил ее ребенка.
Мы все это с ней обсудили.
- Но получилось по-другому.
Джейк оборвал листок со свисавшей над его головой ветки.
- Да, вскоре после нашего венчания у Вики произошел выкидыш. Она была
потрясена, и я не знал, как ее утешить. Вот тогда-то, Эмбер, я и понял, что
нельзя играть судьбой другого человека. Если бы я был ее настоящим мужем, то
мог бы окружить ее вниманием и заботой. Она же вбила себе в голову, что
потерянный ею ребенок является свидетельством нашего настоящего брака.
- Но это же смешно, Джейк!
- Я-то понимал, но она не хотела меня слушать. Она начала пить и была на
грани срыва. Под конец она решила, что ее спасет только официальный развод.
Я не хотел расходиться с ней при таких обстоятельствах, но ее психиатр
сказал мне, что ейютанет легче, когда супружество уйдет в прошлое... - Джейк
помолчал, затем потер глаза, словно желая избавиться от воспоминаний,
вызванных рассказом. - Твоя тетя сказала, что я бросил Вики... Да, я ушел из
нашей квартиры и оставил ее там. Но что я мог еще сделать? Выбросить ее на
улицу? Я продолжал оплачивать ее проживание в этой квартире, но она тем не
менее не хотела меня видеть. Вот я и ушел. Но воспоминания об этом меня
преследуют.
Эмбер захотелось его утешить, прикоснуться к нему, но, казалось, в эту
минуту Джейк так далек от нее, как никогда прежде.
- И что же ты сделал тогда? - спросила она. - Я имею в виду бизнес.
Он пожал плечами.
- Поступил так, как только и можно было поступить: взял взаймы, хотя моя
фирма могла и прогореть. Но мы сумели выкрутиться. Я много работал, чтобы
отвлечься от семейных проблем. Да у меня и не было другого выхода. Свой шанс
получить наследство дедушки я утратил. И, честно говоря, был этому рад. Даже
если б мне его преподнесли на тарелочке с голубой каемочкой, я бы отказался.
Отказ от наследства представляется мне своего рода искуплением. -
Воспоминания наполнили его горечью. - Хочешь верь, хочешь не верь - мне не
нужны эти деньги. Пусть Саймон забирает все, и я желаю ему счастья.
Единственно, чего я не хочу, - это чтобы он испортил тебе жизнь так же, как
я испортил ее Вики. Я не лгу.
В воздухе повисло молчание.
- Прости меня, - проговорила наконец Эмбер. - Я... я верю тебе. - Затем,
собравшись с духом, она продолжила: - Теперь я понимаю, почему ты был против
моего замужества. И ты оказался прав: я бы не сделала Саймона счастливым,
поэтому, наверное, твой опыт не был напрасным...
Он взглянул ей в глаза, и на одно мгновение она смогла уловить в его
взоре всю глубину печали, охватившей его душу.
- Спасибо тебе. Тигровый Глаз, для меня это очень важно.
Джейк потрепал ее по волосам, и, когда они шли назад в непринужденном
молчании, у Эмбер возникло чувство, что только что произошло нечто важное
для них обоих.
Но что это было?


ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Прошло две недели, но Эмбер так и не уяснила для себя, что же это было.
Они много времени проводили вместе, однако ощущение взаимной душевной
близости больше не повторялось. Она жила сегодняшним днем, наслаждаясь
экзотикой, и думала лишь о том, что через неделю закончится ее медовый
месяц. А ей бы хотелось, чтобы он продолжался вечно...
Как-то за завтраком Джейк сидел напротив нее и хмурил брови, читая
письмо, которое только что принесли от портье.
- Что за письмо, Джейк, из фирмы?
- Да нет. - Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом и отрицательно
покачал головой.
Но Эмбер не хотелось, чтобы его настроение повлияло на нее. Она
зачерпнула ложку полюбившейся ей пикантной рисовой каши и произнесла:
- Рада это слышать. Надеюсь, твои коллеги не будут беспокоить тебя во
время твоего медового месяца.
Если даже он и услышал ее шутливое замечание, то никак на него не
прореагировал. Проходивший мимо официант, не разобрав слов Эмбер,
остановился возле их стола.
- Слушаю вас, госпожа Фаррелл. Не желаете ли еще чего-нибудь?
Эмбер, улыбнувшись, отрицательно покачала головой, и официант ушел. Как
странно все это, подумала она. Прошло всего две недели - и она завтракает
вместе с человеком, которого прежде считала своим злейшим врагом. К тому же
ее нисколько не тревожит, когда к ней обращаются как к его жене.
За то время, что они провели вместе, Джейк Фаррелл стал частью ее жизни,
словно бы они и в самом деле были женаты. Но, несмотря на привыкание друг к
другу, она понимала, что теперь ей все труднее постичь причину его
задумчивости.
Эмбер взглянула на своего "мужа", который продолжал мрачно размышлять над
прочитанным письмом. Почему он не уехал в Англию? Неужели из-за нее? Или
есть другая причина?
Она вздохнула: может, причина глубокой задумчивости Джейка в том, что он
вспомнил о потерянном наследстве дедушки?..
Надо полагать, теперь он больше не сомневается в ее нежелании соединить
свою судьбу с Саймоном. Тут Эмбер отметила про себя, что даже ни разу не
подумала о своем бывшем женихе с тех самых пор, как Джейк Фаррелл вновь
вторгся в ее жизнь и похитил ее медовый месяц. Саймон, тетя Белла, венчание
- все это сейчас казалось таким далеким...
Почему Джейк не оставляет ее, если у него нет никакого личного,
корыстного интереса? Может, он полюбил ее?.. От этой мысли Эмбер даже
покраснела. Такая возможность и прежде приходила ей в голову, но она
заставляла себя не придавать значения своим догадкам. Просто ей хочется,
чтоб было так: романтическое окружение и несомненная привлекательность
самого Джейка, вот и все.
Но ведь он дал ей понять, что нисколько ею не интересуется как женщиной.
Джейк больше ни разу не пытался "приблизиться" к ней и даже не показывал
виду, что страдает от этого. Казалось, он был неравнодушен к
девушке-балийке, которая прохаживалась по пляжу, предлагая туристам саронги
и бикини. Пока Эмбер плавала или загорала, Джейк сидел возле этой девушки,
болтая с ней и смеясь...
Вдруг каша показалась ей невкусной, и она отодвинула от себя тарелку. Я
вовсе его не ревную, внушала она себе. И все же ей было досадно, что
обитатели гостиницы, считая их молодоженами, жалели ее потому, что муж уже
начал поглядывать по сторонам. Зачем он оказался таким непреклонным и
строгим в отношении своего обещания не прикасаться к ней больше? Она и не
предполагала, что так может быть...
По правде говоря, иногда ей очень хотелось, чтобы он нарушил свое
обещание... Особенно когда они вдвоем наблюдали закат солнца или когда
танцевали в дискотеке под открытым небом... Если б он только протянул к ней
руки!.. Но всякий раз ее желание оставалось без ответа.
И хотя она была благодарна Джейку за то, что тот не усложнял их и без
того сложного положения, временами ей хотелось, чтобы он услышал ее
безмолвные призывы.
Но он оставался глухим к ее молчаливым мольбам, а через неделю все
закончится.
Эмбер снова взглянула на Джейка. Письмо было упрятано в конверт и лежало
рядом с его тарелкой. Он склонился над картой острова; его пальцы небрежно
перебирали прядь волнистых темных волос. Джейк поднял голову, и их глаза
встретились.
В это мгновение будто туман рассеялся и вокруг стало ясно. Мысли ее
посветлели, словно их озарило солнцем. Она поняла, что случилось то, чего
она больше всего опасалась.
Эмбер теперь знала, какие чувства вызывает у нее мужчина, сидящий
напротив. Мужчина, который вовсе не муж ей и даже не любовник; и все же, все
же нечто роковое возникло между ними.
Это чувство прокралось в ее душу через потайную дверь в то время, как
обычную дверь она держала на замке. Сомнения больше не было.
Она влюбилась.
- Я же говорил, что тебя будет тошнить, если ты переешь этой каши.
Тигровый Глаз. Ты уж лучше воздержись, ведь нам предстоит ухабистая дорога
после обеда. Я хотел тебе сообщить, что Кетут оставил нам приглашение
посетить сегодня вечером его деревню по случаю храмового праздника. Но это
довольно далеко, а здешние дороги оставляют желать лучшего. Помнишь, что
случилось вчера: ты едва успела выскочить из машины...
Эмбер изобразила на лице радость по поводу предстоящей поездки. Замечание
Джейка подействовало на нее как ушат холодной воды. Хорошо еще, что он не
понял истинной причины ее дурноты.
Если бы все это не касалось лично ее, вероятно, она нашла бы даже
занятным сложившееся положение. Если для него и перестала существовать их
взаимная тяга друг к другу, то с ее стороны, напротив, влечение к нему
усилилось. Только Джейку все это было до лампочки...
- Это же замечательно; как любезно со стороны Кетута пригласить нас! -
воскликнула она.
Каждый храм на острове Бали устраивал празднества, чтобы отметить
годовщину своего основания, и красочные представления постоянно происходили
то тут, то там. Но быть приглашенным на такое торжество в качестве гостя
считалось особенно почетным и предвещало немало интересного.
- Я надену новую шелковую блузу и серьги, которые купила в Селуке. -
Эмбер старалась своим щебетом заглушить тревогу, закравшуюся в ее сознание.
- Я уверена, что буду чувствовать себя хорошо. Не знаю, что это на меня
нашло вчера? Должно быть, это случилось потому, что мы отправились сразу
после завтрака. Ведь я и раньше, с тех пор как приехала сюда, каждое утро
съедала по две порции каши.
Джейк поднял брови.
- Ну и обжора! Как это тебе еще удается сохранять стройность, ума не
приложу!..
Ей было приятно, что он все-таки обращает внимание на ее фигуру. Но
радость тут же померкла, когда Джейк встал и помахал рукой двум женщинам,
подходившим к гостинице.
Эмбер не сразу узнала одну из них, но, когда они подошли ближе, смогла их
разглядеть.
Молодая девушка, с которой Джейк обычно болтал на пляже, была одета в
нарядный саронг; белые цветы украшали длинные черные волосы. Вторая женщина
была уже немолодой. Джейк явно их поджидал.
- Selamat pagi, ibu, nona. - И хотя было ясно, что приветствие адресовано
девушке, та в ответ только захихикала, а пожилая островитянка тоже
произнесла приветственные слова:
- Selamat pagi, ibu, tuan. - При этом ее лицо сморщилось от улыбки,
обнажившей зубы красного цвета, словно обагренные кровью. Эмбер вздрогнула,
хотя уже знала, что такой цвет бывает у зубов оттого, что пожилые
островитянки жуют листья красного перца.
Джейк обменялся еще несколькими фразами с балийками, а Эмбер в это время
старалась получше рассмотреть девушку. Ее нежный облик говорил о том, что
она еще совсем юная, однако пышные формы ее женственной фигуры и
выразительные темные глаза свидетельствовали о зрелости этой красавицы. Она
держала на голове плетеную корзину с таким изяществом, что невольно вызывала
зависть у Эмбер. Может, девушка-балийка хочет продать им какойнибудь товар?
О чем это Джейк с ними разговаривает? Она расслышала свое имя, и обе
женщины взглянули на нее и засмеялись. Эмбер заставила себя улыбнуться.
Потом Джейк повернулся к ней.
- Эмбер, извини, я плохо воспитан. Это Уайан - помнишь, мы видели ее на
пляже? А это ее бабушка. Я пригласил их, и они любезно согласились прийти.
- О... - Что за любезность со стороны такой странной пары? - подумала
Эмбер. - Teuna kasul, - произнесла она. - Спасибо.
Казалось, Джейк испытывает огромное удовольствие от их присутствия.
- Эти дамы являются лучшими массажистками на острове, - пояснил он.
- Что такое? - Эмбер была окончательно сбита с толку. Неужели он имеет в
виду?.. Она, конечно, слышала о подобных вещах на Востоке, но здесь...
Ее смущение было настолько очевидным, что Джейк рассмеялся.
- Не пугайся. Тигровый Глаз, эти дамы не причинят тебе вреда. Побывать на
острове и не попробовать балийский массаж - просто обидно. Ты так прекрасно
будешь себя чувствовать, что легко обойдешься без сна сегодня ночью на
празднике.
Сначала Эмбер хотела все-таки отказаться, но затем поняла, что этим
оскорбит обеих женщин. Улыбнувшись, она последовала за Джейком к их бунгало,
собираясь потом, когда женщины уйдут, поговорить с ним.
Как только они вошли в бунгало, Джейк придвинул диван к стене, и девушка
расстелила посреди комнаты матрас, который принесла с собой в корзине.
- Вся беда в том, что наша европейская кровать хороша для сна, но никак
не годится для массажа: во-первых, она слишком мягкая, во-вторых, слишком
высокая. Лучше всего делать массаж прямо на песке. Уайан и ее бабушка обычно
так и поступают с туристами на пляже, но я подумал, что ты будешь
стесняться.
- Ты правильно подумал, - мрачно заметила Эмбер. Но ее раздражение,
по-видимому, только развлекало Джейка. - Пусть начинают с тебя.
- Это по-восточному. - Он развязал саронг и лег на матрас вниз лицом,
положив голову на руки. - Да, кстати, - добавил он. Лица его не было видно,
но в голосе звучали победные нотки. - Я бы хотел, чтобы моя жена поучилась у
вас...
- Что? - Но, прежде чем Эмбер успела возразить, он потянул ее к себе, и
она оказалась возле его правого плеча. Бабушка заняла место напротив, а
девушка - рядом. Посмеиваясь, молодая островитянка взяла Эмбер за руки и
налила ей в ладони разогретое масло, которое тоже принесла с собой в
корзине. Затем она налила масло и в свою ладонь и стала равномерно легкими
движениями распределять целебное вещество по спине Джейка. Аромат кокоса,
тропических цветов и специй наполнил комнату. Запах был сладким и
пьянящим... Старая женщина взяла руки Эмбер в свои и положила их на спину
Джейка; урок начался.
Эмбер напрягала все душевные силы, чтобы прикосновение к блестящей коже
Джейка не пробудило в ней тех чувств, которые она старательно хотела
похоронить. Но, как ни странно, этого не произошло. Она увлеклась тем
замысловатым узором, какой ее пальцы чертили на его смазанном маслом
шелковистом теле.
Старая островитянка обучала ее, и Эмбер, подражая движениям рук своего
"инструктора" и согласуя их с теми, что делала Уайан по другую сторону
распластавшегося тела Джейка, вошла во вкус. То, что девушка не говорила
поанглийски, уже не имело значения: ее руки были красноречивее всяких слов.
Они разминали мускулатуру Джейка, и Эмбер, прикасаясь кончиками пальцев,
прослеживала очертания его мускулов. Можно было подумать, что они ваяли
широкие плечи и стройные бедра лежавшего перед ними мужчины. Страх перед его
мускулистым телом покинул ее, на место страха пришло чувство эстетического
наслаждения, словно перед нею было произведение искусства и ее руки
принимали участие в его создании.
Но вот пожилая женщина села на пол и подала знак, что сеанс массажа
окончен, и только тогда Эмбер почувствовала усталость. Ее руки, особенно
левая, здорово ослабли.
А когда Джейк поднялся, чтобы накинуть саронг, и, словно великан среди
лилипутов, вознесся над коленопреклоненными женщинами, Эмбер добровольно
легла на матрас. Она не знала, довольна она или нет тем, что Джейк не будет
принимать участия в ее массаже. Уайан сняла с руки часы и засекла время.
Массаж Джейка продолжался целый час, однако, несмотря на это, обе
массажистки были готовы, не отдыхая, приступить к новому сеансу.
Эмбер почувствовала, как их сильные пальцы втирают душистое масло в ее
кожу. Вздохнув, она отдалась во власть этих женщин.
Ей казалось, что прошла вечность, прежде чем они повернули ее на спину.
Тут она увидела Джейка, лежавшего на диване с полузакрытыми глазами. Потом
старая массажистка засмеялась и сказала ему что-то на своем языке.
Эффект от ее слов был непредсказуем: Джейк побледнел и приподнялся. Затем
начал задавать уйму вопросов на индонезийском языке. Голос его звучал
требовательно.
Старая островитянка отвечала спокойно, не прерывая ритма движения пальцев
на животе Эмбер.
Вдруг Джейк встал с дивана.
- Прости меня, Эмбер, я кое-что вспомнил. Я зайду за тобой после ленча. -
Он вышел в спальню, и было слышно, как он там одевается. Затем Джейк покинул
бунгало.
Ну и ладно, потом он ей расскажет; наверное, ничего особенного не
случилось... И Эмбер вновь погрузилась в полудрему.
Но Джейк не вернулся и в час дня. Даже Кетут, не слишком пунктуальный,
как и большинство островитян, забеспокоился.
- Может, я лучше ехать деревня? - нерешительно предложил он. - Господин
Фаррелл вас везти сам, потом.
Эмбер взглянула на часы.
- Думаю, да, вы можете ехать... Правда, господин Фаррелл говорил, что
плохо знает дорогу. Боже мой! - Она снова взглянула на часы. - Когда же он
вернется?.. К сожалению, я даже не знаю, куда он пошел.
- Он звонить бизнес? Важный дела, может? Господин Фаррелл много бизнес
Индонезия.
- Неужели? Я думаю, так оно и есть. - Эмбер испытывала неловкость оттого,
что этот маленький балиец знает больше о ее так называемом "муже", чем она
сама. Но слова Кетута напомнили ей о письме... - Ну конечно, это, должно
быть, то письмо... - Она рассказала Кетуту о письме, которое Джейк получил
во время завтрака. - Он выглядел таким озабоченным. Мне кажется, что и
старая массажистка сообщила ему что-то нехорошее.
Кетут замотал головой.
- Нет, это нет правда. Что старый женщина знать про бизнес? Господин
Фаррелл вспомнить письмо про бизнес.
- Да, пожалуй, вы правы. Послушайте, Кетут, когда вам необходимо
вернуться в деревню?
Он пожал плечами, как поступают все балийцы, когда разговор заходит о
времени.
- Может, два, может, три час. Вы понимать, моя много делать деревня.
Жена...
- О, мы не должны вас задерживать! - Вдруг ее осенило: - Послушайте,
Кетут, почему бы вам не подождать возле стола портье? А я пойду в бунгало,
может, Джейк оставил мне записку. Если же его не будет к двум часам,
поезжайте один. Но я надеюсь, что он вернется к этому времени.
Сама она не очень верила своим словам. По пути Эмбер вспоминала, что они
с Джейком делали, когда после завтрака вернулись в бунгало с двумя
массажистками. Ей припомнилось, что он небрежно бросил на стол у окна карту.
Только ли карту? Или еще что-нибудь?..
- Не припоминаю, чтобы он взял письмо с собой, - пробормотала она про
себя. И если это загадочное письмо лежит на том же месте, возможно, оно
прольет свет на неожиданный уход Джейка. Конечно, нехорошо читать чужие
письма, но в данном случае она чувствовала, что должна это сделать.
...уж не знаю, как тебе это пришло в голову, но, думаю, ты прав в
отношении моего сына и его подруги детства. Разумеется, он пребывает в
печали, но мне кажется, что его утешает Сандра... Пусть я буду старым
циником, однако меня нисколько не удивит, если в ближайшее время в нашей
семье сыграют еще одну свадьбу.
В случае, если это произойдет, я желаю им счастья, а моей дорогой женушке
останется только, стиснув зубы, смириться. Не могу себе простить, что так
мало уделял внимания отношениям Саймона и Эмбер. Мне следовало убедиться в
том, что они действительно любят друг друга, а не идут на поводу у Беллы.
Она, разумеется, желала им добра, но моя жена склонна видеть все в розовом
свете, а не так, как оно есть на самом деле.
Спасибо тебе за намек и за подтверждение твоего отношения к деньгам
старого черта. Ты и впрямь благородный человек, Джейк. И если так все и
получится и Саймон унаследует весь бизнес, то будет легче уговорить Беллу
пересмотреть свое отношение к Эмбер. Белла уже пошла на попятную. Она ведь
любит свою племянницу, несмотря на все ее выходки.
Ты уж сам реши, сообщить ли все это Эмбер или нет. Позаботься о ней
вместо меня. Я признателен тебе за то, что ты полетел на остров и лично
принял участие во всем этом деле.
В конце письма стояла подпись - "Боб Фаррелл". Эмбер в недоумении глядела
на исписанные страницы, стараясь вникнуть в суть прочитанного. Значит, это
дядя Боб сообщил Джейку о ее местонахождении? Раньше такое не приходило ей в
голову, хотя теперь она поняла, что это вполне естественно для тех, кто
доверял Джейку...
Ее дядя доверял Джейку... И поэтому, вероятно, Джейк и поведал ему, что
его больше не интересуют богатства дедушки Мэтью. А дядя в свою очередь
похвалил Джейка за его благородство.
Ей бы следовало гордиться тем, что она инстинктивно чувствовала, каким
порядочным человеком был Джейк, но почему-то ее охватила паника. Он не
сказал ей о письме дяди, хотя понимает, как важна для нее такая новость.
Сидел напротив, читал письмо и ничего ей не сказал...
Теперь же вообще куда-то запропастился... Это ее беспокоило. Прав был
Кетут: похоже, исчезновение Джейка связано с письмом, а не с тем, что
сказала старая массажистка. Однако, если все дело в письме, тогда в чем же
заключается тайна? И почему Джейк не возвращается?
Страшное подозрение закралось в ее душу. Она стала перечитывать письмо,
"... меня нисколько не удивит, если в ближайшее время в нашей семье сыграют
еще одну свадьбу..."
Что все это значит? Неужели она ошиблась в Джейке? Что, если он водит за
нос и ее и дядю, а сам использует ситуацию, чтобы получить дедушкино
наследство?
Вдруг она поняла из текста письма, что планы его могут рухнуть.
А что, если он вообще не вернется?


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

- О, Джейк! - Эмбер чуть было не кинулась ему на шею, когда он вошел. - Я
так рада, что ты вернулся! Где ты был? Я очень беспокоилась.
Он взглянул на нее с удивлением.
- Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, Тигровый Глаз. - Джейк
погладил ее по голове. - Я не думал, что задержусь. Отчего ты так
волнуешься? Что-нибудь случилось?
- Нет, ничего. - Эмбер украдкой обернулась и посмотрела на письмо,
которое успела спрятать в конверт.
Она чувствовала себя неловко. Не могла же она признаться, что прочла
письмо и подумала, что он отправился в Англию, чтобы испортить еще одно
венчание. Чем больше она об этом думала, тем невероятнее казалось ей такое
предположение.
- Я беспокоилась, что мы не попадем на торжество, - произнесла она
наконец. - Кетут хотел бы отправиться пораньше, иначе его жена будет
недовольна. А я не знала, куда ты пошел... В самом деле, что сказала тебе
старая женщина?
Но Джейк, как ни странно, не собирался сообщать ей о причине столь
поспешного ухода.
- Что? Какое это имеет значение? Я никогда не встречал эту старую каргу
прежде, только ее внучку. Ты, Тигровый Глаз, дремала. Тебе, наверное,
что-нибудь приснилось. Ладно, поехали, или как?
Эмбер была уверена, что Джейк что-то от нее скрывает, но она решила не
вступать с ним в спор. Когда они шли к гостинице, чтобы встретиться с
Кетутом, у нее возникло странное чувство опустошенности. Ее тревожили мысли
о письме.
Приятно было сознавать, что дядя по-прежнему на ее стороне. Но в чем же
все-таки заключается роль Джейка? В конце письма дядя благодарил Джейка за
то, что он прилетел на остров... Значит, это дядя пригласил Джейка?..
Однако в душе Эмбер лелеяла надежду на то, что он здесь совсем по другой
причине...
Предвкушение участия в красочном празднике отодвинуло на время ее
тревогу. Эмбер впервые ехала вместе с Джейком в грузовичке Кетута. Прежде
они путешествовали вдвоем в арендованном автомобиле. Джейк в качестве
пассажира отличался от Джейка-водителя.
Прежде всего он чувствовал себя непринужденно, так как ему не надо было
то и дело вздрагивать, сидя за рулем, когда машина подпрыгивала на ухабах
местных дорог. Он не напрягался так, как это бывало, когда сам вел машину.
Теперь Джейк рассказывал ей занятные истории о людях и местах, мимо которых
они проезжали. Он стал как бы более внимательным по отношению к ней...
От резких поворотов маленького грузовичка
Эмбер то и дело бросало из стороны в сторону, и она невольно прижималась
к Джейку. Он не отодвигался, а его рука заботливо обнимала ее плечо.
Чувство успокоения затеплилось в душе Эмбер, словно бы он прочел ее мысли
и хотел умерить тревогу и утишить ее печаль. Но она решила не предаваться
радости, ведь такого рода отношение с его стороны могло быть всего лишь
проявлением дружеского участия.
Так сидела она, затаив дыхание, согретая теплом его тела. Когда же она
подняла голову и взглянула ему в лицо, он улыбался и в его глазах светилась
нежность. Сердце ее замерло...
Неужели это начало чего-то большого? Так бывает, когда на ледяной
сосульке появляется капля воды и потом наступает весна.
Теперь они ехали через бамбуковый лес, и кругом ничего не было видно,
кроме зарослей бамбука. Однако дорога шла уступами, поднимаясь круто вверх,
и воздух становился прохладнее. Эмбер накинула на плечи второй саронг,
который захватила с собой по настоянию Джейка.
- Мы приближаемся к вулкану? - спросила она.
Джейк отрицательно покачал головой.
- Не совсем; это не Батур. Мы двигаемся в направлении к Пенелокану, что в
переводе означает "Смотровая площадка". Ты сама поймешь, отчего такое
название, когда мы туда приедем.
Через несколько минут лес расступился, и они остановились у края дороги.
Эмбер вышла из грузовичка вслед за Джейком, и то, что она увидела, поразило
ее.
Они стояли на краю кратера офомного потухшего вулкана. Раскинувшаяся
перед ними туманная долина походила на сказочную страну. Из уснувшего
кратера вырастала другая гора, из вершины которой поднимались вверх кольца
дыма. Монт-Батур - "гора в горе". А у ее подножия, подобно серебристому
стеклу, лежало озеро.
- О, Джейк!.. Как прекрасно! Даже больно смотреть на эту красоту!
Картина была расцвечена мягкими, но в то же время ярко сияющими красками,
словно сам воздух, пропускающий цветовые лучи через себя, состоял из
какого-то иного вещества.
- Это место кто-то назвал "Вершиной мира", - сообщил Джейк взволнованным
голосом. - Мне тоже всегда хотелось так назвать этот вулкан: чистое, не
тронутое человеком пространство вокруг... Разумеется, это не совсем так, но
вид волшебный.
Заглянув в глубину кратера, Эмбер будто прикоснулась к волшебству.
- О Боже мой! - простонала она. - Скоро ли мы приедем? - У нее уже был
опыт путешествий по дорогам Бали, но эта, вблизи деревни Кетута, была
особенно тряской. По сравнению с нею все остальные дороги острова можно было
назвать идеальными. Даже видавший виды грузовичок Кетута полз тут как
улитка. И хотя Джейк уверял Эмбер, что они скоро прибудут на место, ей
казалось, что это никогда не произойдет. И все же, проехав наконец каменные
ворота, они через несколько минут уже катили по главной улице деревни.
В глаза бросалось необычайное оживление, царившее среди всех ее жителей.
По обе стороны дороги молодые женщины и девушки устанавливали палатки, в
которых раскладывали припасы съестного. Когда вновь прибывшие проезжали мимо
храма, Эмбер заметила, что на каждое скульптурное изображение с львиной
головой, охранявшее вход в храм, был надет саронг из клетчатой ткани, над
скульптурой был раскрыт красный зонтик, а за уши были воткнуты белые
восковые цветы. Так деревня готовилась к торжествам.
Лишь только они вышли из грузовичка, как Кетут с гордостью представил
Эмбер двоих братьев, которые кланялись ей и улыбались. Остальные жители
деревни обступили прибывших со всех сторон, и Эмбер почувствовала, что их
принимают как почетных гостей. Но тут к Кетуту подошла трехлетняя девочка -
оказалось, что это его дочь, - и, взяв отца за руку, повела всех в дом.
Сияющий Кетут стал знакомить гостей с остальными родственниками.
Все в усадьбе Кетута свидетельствовало о том, что он является важной
персоной в своей деревне. Во дворе, за изгородью, стояло несколько
сооружений, в которых размещались кухня, ванная и спальни. Еще одно
сооружение, с резными колоннами, представляло собою амбар для хранения риса
и было украшено изображениями в честь духов риса. В углу двора находилась
семейная молельня, построенная как маленький храм.
Это миниатюрное строение было тоже убрано по-праздничному, и перед входом
в молельню лежали дары в виде фруктов, цветов и угощения из риса.
Жена Кетута, Маде, приветствовала гостей на ломаном английском и
представила своих детей: двоих сыновей, трехлетнюю дочь и малышку, которую
держала на руках. Эмбер тут же похвалила всех ребятишек, за что в награду
получила застенчивую улыбку хозяйки.
- Мой жена плохо говорить английски, - заметил Кетут. - Но очень рад, вы
приехать. Он показать ваш комната. Вы будет хорошо мой дом. Он маленький,
нет как гостиница. - Кетут умолк, оглядывая с гордостью свое жилище. - Мой
очень хороший кровать, английский кровать, очень хороший для иностранный.
Нет как наш кровать.
Страшное подозрение закралось в душу Эмбер.
- Джейк...
Но ее кавалер, казалось, не хотел прислушиваться к ее протестующему
шепоту: он решительно повел Эмбер к одному из маленьких сооружений.
- Selatal oaune, - сказала Маде, открывая бамбуковую дверь и приглашая
гостей войти. - Пожаловать добро. Этот спальня, тот ванна... - Она указала
на небольшую хижину в конце двора. - Он там.
В "спальне" не было окон, и Эмбер не сразу разглядела обстановку. Когда
ее глаза привыкли к полумраку, ее охватила паника. Почти все пространство
"спальни" занимала огромная кровать с латунными набалдашниками, похожая на
те, что, как правило, стояли в британских особняках времен королевы
Виктории. Одна двуспальная кровать!
За ее спиной Джейк горячо благодарил хозяйку за заботу, и Эмбер понимала,
что ей следует присоединиться к нему. Но она словно лишилась дара речи и
молча ждала, пока они с Джейком не остались одни.
Когда же она наконец заговорила, голос ее звучал как-то странно даже для
нее самой.
- Неужели у них нет больше комнат? Мы ведь не можем спать здесь вдвоем, -
прошипела она.
- Боюсь, нам придется так и сделать; говори, пожалуйста, потише: эти
стены сделаны из плетенки. Кетут гордится этой кроватью. Бог знает, где он
ее раздобыл, но я думаю, что это - фамильная реликвия. Если мы от нее
откажемся, он будет оскорблен.
Эмбер посмотрела на Джейка с отчаянием, но тот улыбался. Он относился с
юмором к создавшемуся положению. Возможно, ему и смешно, но каково ей?.. Она
сжала кулачки.
- В таком случае, Джейк, ты должен ему все объяснить! Это ты виноват в
том, что нас считают мужем и женой...
Она запнулась, озираясь по сторонам и не зная, что еще сказать. Она не
может и не будет спать с Джейком в одной постели! Это уж точно! И почему все
это происходит именно теперь, когда его отношение к ней стало поистине
родственным?
- Ты должен что-нибудь придумать, какойнибудь предлог, - продолжала она.
- Должна ведь у них быть еще одна комната.
Он покачал головой.
- Балийцы не ищут уединения. Возможно, есть еще одна спальня для Кетута и
Маде, все остальное семейство спит просто во дворе. Сегодня они вообще не
будут спать. Правда, есть один выход из положения. - Джейк выразительно
взглянул на нее. - Все зависит от тебя. Женщины в определенный период спят
отдельно от своих мужей; для этой цели существует специальная хижина.
Эмбер вздохнула с облегчением, хотя одновременно почувствовала и
разочарование.
- Тогда все в порядке, мы скажем им...
- Однако все не так просто: при подобных обстоятельствах ты не сможешь
войти в храм и даже приблизиться к тому месту, куда приносят дары. Одним
словом, мне придется отвезти тебя назад в гостиницу. Женщины в это время
считаются нечистыми, и им строго запрещается приближаться к святыням. Разве
ты не видела объявлений на здании храма?
- О! - Теперь она вспомнила, что действительно ей на глаза попадались
такие объявления. Она еще смеялась над забавным стилем изложения запрета,
но, так как к ней самой все это не имело отношения, тут же забыла о них.
Эмбер нахмурилась: тайная коварная мысль промелькнула в ее голове, но,
прежде чем она успела поразмышлять над ней, мысль улетучилась.
- Неужели это так ужасно, Эмбер? Ведь мы же не в первый раз будем спать
вместе. - Прежде Джейк никогда не упоминал о той ночи на лесной прогалине, и
Эмбер взглянула на него, смягчившись под воздействием его нежного голоса. Он
страстно продолжал: - Эмбер, я дал тебе время, но я не могу ждать вечно... Я
люблю тебя, и мне кажется, что и ты неравнодушна ко мне...
Она глядела на него, не в состоянии поверить, что слышит слова, о которых
мечтала. Будто сам земной шар сбросил маску и показал свое настоящее лицо.
Все стало другим... Она ошибалась, полагая, что понимает его, на самом же
деле пребывала в полном неведении.
Джейк взял Эмбер за подбородок и поднял ее лицо так, что она была
вынуждена взглянуть ему в глаза.
- Тебе нечего бояться. Тигровый Глаз. Мы будем спать здесь, и я тебя не
трону даже пальцем. Я хочу совсем другого - хочу любить тебя, и ты тоже
этого хочешь.
- Да, - вырвалось откуда-то из глубин ее существа. Все так странно...
Вдруг опять какаянибудь ошибка? - Но, Джейк...
- Никаких больше "но", моя любовь. - Он наклонился и нежно поцеловал ее,
отчего в груди у нее загорелся всепоглощающий огонь. - То, что случилось с
нами там, на лесной прогалине, важнее всякой женитьбы. Ты принадлежишь мне,
и я тебя никуда не отпущу, никогда. Мы вернемся в Англию и поженимся по всем
правилам. Если достанем регистрационную лицензию, то сможем пожениться через
два дня. Но ничего не имеет такого значения для нас обоих, как сегодняшняя
ночь.
- Выйти за тебя замуж... Я не понимаю. - (Хотя на самом деле его слова
были простыми и понятными.) - О, Джейк, ты уверен, что хочешь жениться? Ты
говорил, что никогда больше не женишься. Ты говорил...
- Я знаю, что я говорил: одни глупости. Я тоже, как и ты, испытывал
страх, но теперь все позади. - Он стал покрывать ее лицо страстными
поцелуями, сжимая ее тело так крепко, что она едва дышала. - Любимая, милая
моя, - шептал он, зарывшись лицом в ее волосы, и она чувствовала на шее его
горячее дыхание. - Ведь это пытка: быть рядом с тобой и не сметь
прикоснуться к тебе.
Они сели на кровать, но под тяжестью их тел пружины старой кровати стали
издавать такие невероятно громкие звуки, что влюбленные, как дети, которых
застали за недозволенными шалостями, отшатнулись друг от друга.
- Теперь ты понимаешь, что это значит? - спросила Эмбер, задыхаясь от
смеха. - Невозможно...
- Ну нет уж! Если ты думаешь, что опять от меня отделаешься, лучше
передумай. Ты недооцениваешь мою сообразительность и степень моего отчаяния.
- Джейк изобразил на своем лице мелодраматическую ухмылку. - Пусть ты сейчас
от меня ускользнула, подождем до рассвета, и ты будешь моей! Только моей! -
Он притянул Эмбер к себе, покрывая ее лицо поцелуями.
Через несколько минут вернулась Маде с малышкой на руках, и Эмбер
обрадовалась, что их с Джейком порыв безудержной страсти не получил
продолжения.
- Маде спрашивает, не хочешь ли ты принять участие вместе с другими
женщинами в приготовлении даров, - перевел Джейк. - Она поможет тебе
переодеться в подобающий костюм. - Эмбер было замялась, но он подтолкнул ее,
приговаривая: - Давай, давай. Тигровый Глаз. Мы с тобой еще увидимся. - В
голосе его звучали многообещающие нотки, и она ощутила дрожь предвкушения,
пробежавшую вдоль позвоночника.
Эмбер пошла вслед за Маде, чувствуя себя невероятно счастливой в обществе
этой грациозной островитянки, несмотря на невозможность объясниться на одном
из двух языков. Эмбер очень хотелось поделиться с Маде своей радостью. То,
что произошло в маленькой хижине, казалось теперь сном... Но, даже если бы
они и могли объясниться на каком-нибудь языке, как расскажешь Маде о том,
что случилось? Ведь та и так считала их мужем и женой.
Женщины улыбались друг другу и общались жестами. Вскоре Эмбер стала
играть с малышкой, в то время как все принялись за работу.
Даже трехлетняя Ниоман украшала цветами рисовые пирожные для духов храма.
Кетут, мальчики и Джейк ушли из дому. Маде коекак объяснила Эмбер, что они
пошли вместе со всеми мужчинами деревни смотреть петушиные бои.
До Эмбер доносились их возбужденные возгласы, но ей не хотелось
присоединяться к зрителям этого жестокого представления - она предпочла
наблюдать за традиционным украшением священных даров. Кроме того, там, среди
мужчин, она чувствовала бы себя не - в своей тарелке. Местные женщины не
проявляли интереса к мужским забавам.
Наконец все было готово, и Маде пригласила Эмбер в гостевую спальню,
чтобы помочь ей переодеться, опоясаться широкой шалью и украсить волосы
цветами. Казалось, рыжие волосы Эмбер приводили в восторг островитянку,
когда она вплетала в них восковые цветы.
Вдруг Маде пришло в голову нечто важное:
- Вы нет это... - и она указала на низ живота Эмбер. - Время Луна, все
женщины, вы нет теперь?
Эмбер покраснела, заверяя хозяйку, что все в порядке. И вновь, как это
уже бывало, тень смутного подозрения замельтешила в ее мозгу... И куда-то
скрылась.
Мужчины вернулись и пошли умыться и переодеться. Джейк появился в
праздничном саронге и в головном уборе. Все женщины в доме защебетали вокруг
него, словно стая колибри вокруг ястреба. Сердце Эмбер наполнилось
гордостью, и она сразу поняла по его взгляду, что ее туалет тоже пришелся
ему по вкусу.
Но они не могли уединиться. Празднество набирало обороты, появились
молящиеся, и женщины понесли к храму дары на головах,
Трехлетней Ниоман поручили заботу о гостях, и девочка отнеслась к своим
обязанностям весьма серьезно: держась за подол саронга, она водила Эмбер и
Джейка вокруг храма.
Ритуал приношения даров был простым и дружелюбным - совсем не таким, как
Эмбер представляла себе. По прибытии всех приносящих дары процессия
направилась внутрь храма. И там все женщины, даже пожилые, закружились в
священном танце, а прекрасные дары из фруктов и цветов подносились к
изображениям богов. Каждый член общины был орошен святой водой и получил
благословение в виде нескольких зерен риса, вдавленных в лоб и щеку.
Между тем сгущались сумерки, и насыщенный ароматом цветов и ладана воздух
наполнился звуками колокольчиков - в торжества включился местный оркестр.
Вокруг храма толпился народ: люди закусывали, болтали с соседями и смеялись.
Но вдруг, будто по какому-то таинственному сигналу, жители деревни стали
собираться в углу двора вокруг оркестра. Дети, появившиеся неизвестно
откуда, заняли первые ряды, а Ниоман вытащила гостей на самое почетное место
- впереди всех. Толпа застыла в ожидании.
И вот начались танцы. Первым исполняли женственный балийский танец -
легонг. Джейк шепнул на ухо Эмбер, что его танцует самая знаменитая на
острове труппа. Эмбер еще на прошлой неделе обратила внимание в гостинице на
грациозных танцовщиц. И хотя их танцы были профессиональными, сущность их
оставалась истинно народной. Великолепные парчовые костюмы обтягивали
стройный стан танцовщиц. Зрелище было на грани волшебства. Глаза Эмбер, как
и других зрителей, упивались действом, которое в сочетании с музыкой
затрагивало сердца всех. А когда звуки оркестра стихли и танцовщицы, словно
бабочки, упорхнули и скрылись в тропической ночи, Эмбер почудилось, что ее
вернули из сказки к реальной жизни.
Танцы кончились, но празднество продол-г жалось. Все жители деревни
собрались вокруг белого экрана - вроде тех, на которых показывают
кинофильмы.
Эмбер испытала некоторое разочарование при виде столь современного
предмета, как экран.
- А что будет теперь? - спросила она сонным шепотом у Джейка. -
Какой-нибудь фильм?
- Не совсем, соня. Это кукольный театр теней. Мы немножко посмотрим, а
потом смоемся.
- А на нас не обидятся? Мне бы не хотелось кого-либо здесь огорчить. - Но
ее голова становилась все тяжелее и наконец склонилась на его плечо.
Он заговорил нежным голосом:
- Не беспокойся. Тигровый Глаз. Это представление будет продолжаться до
утра, и никто не заметит, как мы уйдем. Балийцы приходят в восторг от этого
зрелища, я же через час засыпаю. А ты уже сейчас наполовину спишь.
В течение нескольких минут Эмбер понаблюдала за перемещением кукольных
теней по экрану, потом ее стало неумолимо клонить в сон. Джейк взял ее за
руку и повел меж столпившихся зрителей.
Они незаметно выбрались из круга пылающих факелов в бархатную тьму
тропической ночи. Небо было безлунным, но Джейк уверенно вел ее по узкой
тропинке.
Эмбер доверчиво шла за ним в кромешной тьме. Вдруг он остановился и обнял
ее.
- Я люблю тебя, Эмбер, и хочу, чтобы мы этой ночью были вместе.
Ей показалось, что усталость слетела с нее, точно покрывало.
- Джейк, мы не можем! Эта ужасная кровать! Сбежится вся деревня. Надо
потерпеть...
Он покачал головой. Его близость, горячее дыхание, "которое было жарче
тропической ночи, его нежность...
- Я уже терпел, но больше не могу. К тому же зачем нам кровать? У нас
ведь и прежде ее не было...
Услышав эти слова, Эмбер стала озираться по сторонам и поняла, что они
находятся вовсе не на пути к жилищу Кетута. Они оказались в темной кокосовой
роще, среди шорохов и шепота ночи.
Взяв Эмбер за руку, Джейк подвел ее к высокой пальме и повернул лицом к
себе. Сердце Эмбер бешено забилось, от волнения перехватило дыхание. Ее
глаза постепенно привыкли к темноте. Джейк проговорил:
- На этом острове до прихода голландцев женщины ходили с открытой грудью.
Помнишь картины на выставке в Убуде? Тебе идет твой саронг, но теперь я хочу
видеть тебя без него. - (Она неуверенно подняла руки к застежке.) - Нет,
разреши мне. - Эмбер стояла молча в то время, как Джейк осторожно
расстегивал пуговицы. Теперь ее блуза свободно болталась на плечах, и она
видела впотьмах свою белую грудь. - Сбрось блузку, Эмбер.
Пожав плечами, она сняла шелковую блузку и теперь стояла перед ним с
обнаженной грудью. Прохлада ночного воздуха ласкала ее разгоряченную кожу, и
внезапное чувство свободы окрылило сердце. Именно о такой свободе она
мечтала и неосознанно ждала ее. Ждала целый месяц, с той самой ночи на
лесной прогалине...
И даже раньше: в глубине души она ждала с того самого мгновения, когда
Джейк впервые поцеловал ее, пробудив женщину в пятнадцатилетней девочке.
Тогда она и стала принадлежать ему, и вот он пришел и предъявил свои права
на нее.
Он снимал свой саронг... Как и у всех балийцев, под саронгом на нем
ничего не было.
- Джейк, - прошептала Эмбер, протягивая к нему руки. - О, Джейк... Я
люблю тебя! Я так хочу быть с тобой!
- И я тебя люблю. - Он обнял ее, и она почувствовала, как ее саронг
падает на землю. Их обнаженные тела разделяла лишь узкая полоска ткани на ее
бедрах. Встав на колени, Джейк стянул с нее бикини, и она тоже опустилась на
колени.