Популярно о философии. - Философия - Скачать бесплатно
Популярно о философии
Философия, любовь к мудрости, есть стремление человека увидеть жизнь за
пределами поверхностного. Это есть стремление шагнуть за пределы видимостей и
мнений и установить настоящее знание о человеке, мире вокруг него и источнике
обоих.
Некоторые утверждали, что такое истинное знание, простирающееся за границы
всего лишь мнений индивидуумов, невозможно. Однако в этом случае такое их
утверждение само претендовало на некую истинность, простирающуюся за пределы лишь
индивидуального мнения и применимую ко всем универсально. В этом видна
самопротиворечивость, вроде: я прав - я неправ. И такая нелепица предлагалась еще
и на продажу другим, становясь оттого еще нелепее.
В противоположность мнениям, даже считавшимися очевидными, неочевидные
знания о вещах, все же, после убедительной демонстрации, признавались знаниями, а
не простыми мнениями, и это позволяло использовать те знания продуктивно в мире.
Знаниями также считались общие принципы, не описывающие собственно конкретные
вещи, но применимые к последним и даже определяющие их поведение и взаимодействие
или сам факт существования. Сами такие принципы или идеи оставались очевидными
даже при отсутствиии тех вещей. Таковы были например идеи математики. Числа,
фигуры, их отношения оказывались необходимо и точно применимыми к реальному миру,
и оставались для человеческого ума даже более реальными, чем сам этот мир, который
легко можно было представить исчезнувшим, тогда как соотношение сторон
треугольника например оставалось несомненно верным и независимо от самого факта
существования или несуществования мира физических вещей.
Интересно, что при допускании в каких-то случаях правомочности различных
мнений на разные темы, сама возможность разных мнений относительно математических
истин, казались всем раумным людям просто чепухой, и всеми ими признавалось лишь
универсальное знание математики, которое можно было продемонстрировать ясно и
признать всеми, не лишенными способности к мышлению. Тоже можно было сказать
относительно логики: Она универсальна, и не существует разных логических мнений,
но лишь одна логика, применимая и признаваемая необходимо любым человеческим умом,
находящимся в здоровом состоянии.
Именно из-за универсальной применимости логики ее стали считать средством и
критерием приобретения знаний всех разных категорий, а также общения на языке
знаний и о знаниях между всевозможными людьми, т.е. логика стала единственным
языком философии. Возможность философского общения вне логики является лишь
иллюзией людей, как правило очень мало знающих философию и не получивших
логического образования. Когда они начинают говорить о чем-то, по их утверждению,
“за пределами логики”, они все же стараются разделить с собеседником
некое собственное видение истины, считая последнюю применимой и для того
собеседника, а не только для самих себя, что выражают словесно. Такая
функциональная универсальность, предполагает универсальность самого языка общения,
а значит и универсальность логики. Тогда получается, что они пытаются говорить
логически, логику же и оговаривая, что является нелепостью, которую следовало бы
как можно скорее прекратить.
Когда некоторые начинают говорить о “первичности бытия и вторичности
сознания или рациональности”, прослеживается аналогичная ошибка: Как они
знают о том, что находится (имеет бытие), по их же определению, за пределами
самого знания? А если они не знают об этом, то не могут и правомочно утверждать
такой принцип. А если они все же берутся делать это, то утверждения их просто
невозможно понять, они не имеют реального смысла.
Такого рода проблемы были описаны не раз в истории философии, и те, кто
изучал последнюю внимательно, конечно же, распознают правоту выше предложенных
утверждений относительно элементарных ошибок поверхностного мышления о философии.
Однако эта статья преимущественно обращена не к знатокам, которым просто следовало
бы иногда напомнить, то что они и без меня прекрасно знают. Обращена же она в
основном к людям без философского образования, которые часто были введены в
заблуждене искаженными теориями о философии. Бывало, что и довольно известные
писатели допускали такого рода ошибки в своих построениях мимоходом, увлекшись
чем-то еще и забыв строго следить за каждым своим утверждением в процессе
преследования своей конкретной научной цели. Их же малограмотные последователи или
почитатели, могли, выхватив одно из таких ошибочных утверждений своих кумиров,
раздуть его до фундаментального принципа и приниматься строить иногда здание целой
философской школы на песочном основании, чего, конечно же, сам тот кумир и не
мечтал предпринять. Такие досадные ляпсусы очень нередко можно найти и в научных
трудах, а не только утверждениях или теориях дилетантов.
Иногда случались и мисинтерпретации, т.е. когда некоему уважаемому автору
приписывалась позиция которую он никогда не принимал, рассматривая ее лишь как
частный случай в своем более объемном синтетическом учении, и даже иногда
утверждая сам невозможность такой позиции в отрыве от целого. Так например
некоторые специалисты называли Абиларда номиналистом, на основании того, что
элемент номинализма присутствовал в его теории об универсалиях наряду с элементом
реализма. Правда же состоит в том, что Абилард столкнул номинализм с реализмом как
тезис и антитезис и получил синтетическое решение проблемы универсалий, называемое
концептуализмом. Т.е. его нельзя было называть ни первым, ни вторым, если
внимательно читать его доктрину, что очевидно и провалились сделать те
“специалисты”, вроде Вайнберга (J. R. Weinberg) и Броуди (A.
Broadie)*.
Справедливо замечают, что в философии сформировались разные школы мысли с
их многочисленными приверженцами, и говорят что это якобы доказывает существование
разных логик. Однако упускают из виду что все они претендуют на универсальность,
пытаясь убедить и последователей других школ в своей именно правоте, а некоторые
готовы преобразовыаться под внешним влиянием. Какова тогда остнова такого
стремления к универсальным утверждениям и пластичности
_________________________________________________
* См. мое эссе: Abelard on Universals.
самих школ мысли, не остающихся раз и навсегда неизменными? Очевидно и то и
другое предполагает возможность существование общего критерия мышления, т.е.
наличие самой универсальной логики. Отчего же легко, просто и стразу люди не
убеждаются и не принимают все и навсегда одну какую-нибудь школу? Дело здесь
наверное в том, что демонстрировать философские идеи далеко не всегда легко и
кроме того, кроме формальной логики, которую не каждый легко воспринимает и даже
изучает, предполагаются определенные интуиции, которые тоже не каждому доступны в
одинаковой мере, и обучение которым – процесс часто долгий и трудоемкий.
Чаще всего мы имеем дело с частичным развитием в конкретном человеке и способности
к формальной логике и к интеллектуальным интуициям. Отсюда и его предпочтения
отвергать одни посылки и принимать другие, как очевидные, а также и
способность-неспособность прослеживать строгость аргументации сначала до конца*.
Это не говорит в пользу многих логик, но скорее говорит в пользу разных уровней
способности интуиции и формального мышления, которые люди стараются всеже привести
к общему знаменателю, применяя свое видение универсальной логики и свои попытки
наблюдений за внешним и внутренним мирами. Иногда решить проблему взаимопонимания
можно,ъ указав на ошибку в формальном построении оппонента, а в других случаях
указав ему на необходимость развития интуиции в отношении конкретной темы,
например религиозной. Если дается разумный метод развития такой интуиции и
разумный срок, это напоминает научные приготовления к определенному эксперименту,
после завершения которых он может быть возобновлен каждым, взявшим на себя такой
труд приготовления, и доказать верность-неверность предложенного кем-то принципа и
возможности его верификации. Так в Йоге, Буддизме, Христьянском и дохристьянском
мистицизме предлагаются, определенные упражнения, ритуалы для развития необычных
интуиций, которых тогда становятся собственным переживанием всякого прошедшего
курс таких тренировок, что делает хорошо понятными и доктрины этих школ, в которых
сначала могли сомневаться или даже считать их невозможными.
А что же делать тем людям, которые не прошли такой полной подготовки и не
могут поэтому иметь тех особых интуиций? Тем людям, философия конечно не
предлагает автоматически принимать доктрины, предложенные теми школами, но
предлагает просто держать свой ум открытым допуская возможность таких верификаций,
а также заняться всеже такой специальной подготовкой к эксперименту, который может
быть и докажет правильность или неправильность тех доктрин. Одно лишь
формально-логическое усилие здесь не может считаться достаточным критерием ни для
признания, ни для опровержения.
Как же тогда философу относиться к ортодоксиям? Философ, по своей сущности
и определению не может сам быть ортодоксом. Ортодокс уже имеет твердую
убежденность, мнение, а философ только все время стремится к истине, не
абсолютизируя никакое мнение, но допуская возможность правильности или
неправильности их всех. Для философа нужны доказательства правильности-
неправильности. Ему нужна демонстрация логическая или экспериментальная, чтобы
сказать: это так или это не так. Однако в сложных вопросах даже к
демонстрациям он склонен относиться очень осторожно и не спешить ставить точку.
Философские вопросы-ответы скорее заканчиваются многоточием…*
_________________________________________________________
См. мою статью Проблемы Религии.
Александр Кудлай
Июля 16, 2006.
|
