Будущие синергетики или немного саморефлексии - Физика - Скачать бесплатно
КЫРГЫЗСКО-РОССИЙСКИЙ СЛАВЯНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ЕСТЕСТВЕННО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:
«Будущие синергетики или немного саморефлексии.»
ВЫПОЛНИЛ СТУДЕНТ ГР. ИВТ-1-97
ШИЛОВ ПАВЕЛ
БИШКЕК 2000
К какому главному выводу о путях современной науки приводит опыт
развития синергетики? Какое будущее ожидает синергетику?
Особенность синергетики заключается в том, что она внесла с собой новый тип
научного познания — познание через сопоставление с дисциплинарно иным и
даже противоположным. Ведь в чем состояла и состоит главная установка
западной науки? В выработке строгой системы предпосылок и доказательств
внутри научной дисциплины, в намеренном отграничении от иного, с тем чтобы
не размыть, не замутнить собственное содержание. Синергетика идет по
противоположному пути — специально выйти на иное, найти изоморфизмы в самых
отдаленных областях реальности. Но делает и последующий шаг — приходит к
взаимообогащающему синтезу данных разных наук.
Междисциплинарные узлы, в которые периодически завязываются ответвления
базовых научных дисциплин, играют роль некоего катализатора, который не
заменяет сами дисциплины и не способен это сделать, но который стимулирует,
ускоряет их собственное движение, обогащает, встряхивает устоявшийся
“генофонд” их идей.
Фокус междисциплинарных исследований с течением времени неизбежно
сместится, другие проблемы и средства их решения окажутся в центре
внимания. Заглядывая, скажем, на четверть века вперед, можно сказать, что
такое, вполне вероятно, может произойти и с синергетикой — в свой срок и
она отступит в тень. Но сам междисциплинарный подход, базирующийся на
исследовании сложных систем разной природы, останется столь же эвристичным.
По прочтении статьи у читателя могло сложиться впечатление, будто
тридцатилетний опыт развития синергетики был каким-то триумфальным шествием
всемогущей “науки наук”, которая собирала и продолжает собирать под свои
знамена все больше и больше преданных сторонников. Ибо мы старались довести
до читателя прежде всего позитивное содержание синергетики и ярко
продемонстрировать ее новизну. Вместе с тем критически-отстраненный взгляд,
пробующий синергетику на прочность, остался не представлен. Но, как всегда
бывает, когда мы имеем дело с ярким, привлекающим повышенное внимание
явлением, у него возникают не только союзники, но и противники.
Разделим сначала моменты научного соперничества и содержательную критику
синергетики.
Ученым не чужды человеческие слабости. Более того, как людям творческим им
даже в большей степени могут быть присущи такие черты, как азарт
соревнования, профессиональное самолюбие, — все это постоянно проявляется
внутри международного научного сообщества. Тут дело даже не в
психологических тонкостях, а в вещах куда более прозаических — по сути, это
борьба за деньги и лучшие рабочие места. Наблюдая современную науку
изнутри, невольно сравниваешь ее (даже если в глубине души еще остаешься
идеалистом) с одним из видов индустрии или бизнеса. Наука все более
американизируется, подчиняясь законам конкуренции и выживания. Кто смог
завоевать внимание аудитории и вырвался вперед, тот легко получает гранты,
того приглашают в лучшие университеты, того ждут, наконец, популярность и
слава. Хотя соперник отстал от него всего на миллиметр или вовсе не отстал,
прожектора любят выбирать один фокус. Бывая в западных книжных магазинах, в
отделах науки, можно видеть, что обложки научных книг столь же ярки, а
названия их столь же броски, как и обложки бестселлеров. Ученым в
современном мире, чтобы обрести массовую известность, приходится “продавать
себя” почти так же, как идолам рок-музыки.
Конкуренция идет и по линии “мэтр — мэтр”, и “мэтры — молодые”, и “молодые
— молодые”. Мы уже упоминали, что И. Пригожин избегает употреблять термин
“синергетика”. Собственно, почему? В очень большой степени по соображениям
научного первенства и престижа. Высшее достижение — основать новое
направление с собственным названием, которое приняли бы другие. Для той
научной области, о которой идет речь в данной статье, найдется по меньшей
мере семь-восемь наименований — и ни одного общепризнанного. Как в жеманных
названиях известного сорта руководств “1001 вопрос про это” — все говорят
“про это”, но никто не хочет отдать себя под флаг чужого термина. Среди
наименований: наука о сложном, неравновесная термодинамика, теория
детерминированного хаоса, теория самоорганизации, нелинейная динамика,
теория сложных адаптивных систем, фрактальная геометрия, теория
самоорганизованной критичности... Конечно, в каждом из направлений есть
своя специфика и особое внимание к тем или иным явлениям, но объединяет их
нечто существенно общее. А тут получается как бы ромашка, у которой вокруг
лепестки с именами, а центр так и остается неназванным. Весьма часто работы
коллег из другого терминологического лагеря не цитируются и даже не
упоминаются, как будто их и не существует.
На фактор личного и группового игнорирования накладывается фактор
географической дискриминации. Выражается он в наличии, так сказать,
поляризованной шапки-невидимки: с Востока видят все, что делается далее к
Западу, но не наоборот. В таких странах, как Китай и Индия, стараются
учитывать все основное, что делается в российской науке и, само собой, в
науке Европы и США. В Москве мало внимания обращают на российскую
провинцию. Редко какой немецкий ученый следит за работами коллег из России,
Китая и даже индустриально сверхразвитой Японии, в чем сказывается,
конечно, и языковой барьер. Немецкий ученый с намного большей вероятностью
заметит работу соотечественника, если она издана в США. Но и в США наиболее
престижными считаются университеты и научные центры Западного побережья.
Причем американцы вполне уверены, что те идеи, которые мы для ясности будем
продолжать именовать синергетическими, родились именно в их стране, хотя в
действительности приоритет здесь принадлежит ученым Западной Европы и
России.
Справедливости ради надо упомянуть, что сам основатель синергетики Г. Хакен
в 50-е годы учился в Москве, владеет русским языком и хорошо знаком с
работами российских ученых, в том числе С. П. Курдюмова и физика-теоретика
Ю. Л. Климонтовича. Помимо руководства своим Научным центром в Штутгарте он
ведет регулярную научную работу в Центре сложных систем в Атлантическом
университете Флориды. Хорошо видя картину мировой науки в целом, Хакен
весьма критически в одном из своих интервью отзывался об общем “равнении на
Запад”.
Если отвлечься теперь от личностных отношений и игры амбиций внутри
рассматриваемого направления, то в чем заключаются претензии к нему по
существу? Их можно кратко сформулировать в следующих тезисах.
Во-первых, синергетика хочет объять необъятное, а чем шире замах, тем
беднее конкретные результаты. Междисциплинарность — утверждают ее
противники: не означает ли это желание сесть сразу на несколько стульев с
известным вытекающим отсюда следствием?
Во-вторых, синергетика пытается соединить несоединимое. Она упускает из
виду качественные различия микро- и макромиров, явлений физического и
биологического, психического и социального порядка.
В-третьих, синергетика в большинстве случаев просто навешивает новые ярлыки
на старые, давно известные вещи. Отсеки ее новомодную терминологию, и
обнажится остов традиционных дисциплин, в которых если и происходит прирост
нового знания, то отнюдь не благодаря синергетике.
В-четвертых, не близки ли к магии некоторые практические рекомендации
синергетики? Взять хотя бы тезис о больших следствиях малых действий или о
“сквозном прободении” уровней реальности — чем не магические умения,
претендующие на силу творить с миром что угодно? Синергетику же при желании
вполне можно понять и так: найди особый финт, и на тебя как из игрового
автомата вдруг высыпется гора монет. Чем-то залихватски русским, а не
терпеливо немецким это отдает... “Не было ни гроша — да вдруг алтын”.
Обсуждение всех аргументов потребовало бы написания еще не одной статьи.
Здесь подчеркнем единственно: синергетика действительно содержит тенденцию
ко все развивающейся экспансии, что не всегда идет ей на пользу и может
выглядеть как болезнь роста. Синергетике необходимы самоограничение,
саморефлексия относительно того, на что она способна в силу самого ее
существа — и на какие области и вопросы распространение ее было бы
неправомерно.
|
