Концепция правового государства - Теория государства и права - Скачать бесплатно
ВВЕДЕНИЕ
На протяжении множества веков, тысячелетий, начиная с самого момента
зарождения общества, деления его на классы, люди пытались создать идеальное
государство, которое удовлетворяло бы всех.
Попытки создания такого государства известны уже в трудах Платона и
Аристотеля.
Платон и Аристотель являются одними из самых известных философов
древности. Труды Платона, например, оказали наибольшее влияние на
последующие эпохи.
Самыми важными проблемами его философии являются:
- утопия, которая была самой ранней из утопий;
- теория идей, представлявшая собой первую попытку взяться за еще не
разрешенную проблему универсалий;
- аргументы в пользу бессмертия;
- космогония;
- концепция познания.
Вероятно от Сократа Платон унаследовал интерес к занятиям этическими
проблемами и тенденцию к поиску, скорее, теологического, чем механического
обоснования мира.
Как это связано с авторитаризмом в политике?
Во-первых, “... так как благо и реальность вне времени, то самым лучшим
будет такое государство, которое ближе всего к божественному образу и
обладает минимум изменений и максимум статического совершенства, и его
правителями должны быть такие люди, которые лучше всех понимают вечное
благо. Во-вторых, Платон, подобно всем мистикам, обладает твердой
уверенностью в правильности своих убеждений. В-третьих, необходимо
серьезное образование, чтобы воспитать правителя по принципам Платона. В-
четвертых, Платон придерживается убеждения, что досуг необходим для
достижения мудрости.”[1]
УТОПИЯ ПЛАТОНА
Самый важный диалог Платона — “Государство”, формальная цель которого
определить “справедливость”. Но уже на ранней стадии было решено, что
поскольку легче увидеть вещь в большом, чем в малом, то лучше
расследовать то, что составляет справедливое государство, чем то, что
составляет справедливого индивида.
И поскольку справедливость должна иметь место среди атрибутов самого
лучшего воображаемого государства, надо сначала обрисовать такое
государство, а затем решать, какое из совершенств надо назвать
“справедливостью”.
Платон начинает с того, что решает разделить граждан на три класса:
простых людей, вассалов, стражей. Только стражи должны обладать
политической властью. Стражей должно быть значительно меньше, чем людей,
принадлежащих к первым двум классам. По-видимому, в первый раз они
должны избираться законодателями; после этого их звание переходит по
наследникам, но в исключительных случаях подающий надежды ребенок может
выдвигаться из низших классов, тогда как детей стражей, не отвечающих
требованиям, могут исключить из класса стражей.
Основной проблемой, по мнению Платона, является обеспечение того, чтобы
стражи осуществляли намерения законодателя. С этой целью он вносит
различные предложения, касающиеся образования, экономики, биологии и
религии. Не всегда ясно, насколько эти предложения относятся к другим
классам кроме стражей, ясно, что некоторые из них относятся к воинам. Но
Платон интересуется в основном лишь стражами, которые должны являться
обособленным классом, подобно иезуитам в старом Парагвае, и духовенству в
церковных государствах до 1870 года.
Воспитание должно, по-видимому, развивать у детей такие качества, как
наблюдательность, серьезность, соблюдение внешних приличий и мужество.
Должна существовать строгая цензура на литературу, которую можно было бы
читать с раннего детства, и на музыку, которую позволялось слушать.
Матери и няни должны рассказывать только разрешенные рассказы.
Тренировка тела должна быть очень суровой. Никто не должен есть мясо
или рыбу иначе, как в жареном виде, и не должно быть соусов и
кондитерских изделий. Люди, воспитанные таким образом, говорит Платон, не
будут нуждаться во врачах.
До определенного возраста молодежь не должна видеть неприятных вещей
или порока, но в соответствующий момент их следует подвергнуть
“обольщениям”, как в виде ужасов, так и в виде дурных удовольствий,
которые не должны соблазнять. Когда же они выдержат такие испытания, их
будут считать годными стать стражами.
Друзья в таком государстве должны иметь все общее, включая женщин и
детей. Платон полагает, что это представляется трудным, но не считает эти
трудности непреодолимыми. Девушки в таком государстве должны получить точно
такое же образование, как и мужчины, изучая музыку, гимнастику и военное
искусство.
Одинаковое воспитание, которое сделает мужчин хорошими стражами, сделает
хорошими стражами также и девушек. “В отношении к охранению государства
природа мужчин и женщин такая же самая.”[2]
Несомненно, различия между мужчиной и женщиной существуют, но, как
говорил Платон, они никакого отношения не имеют к политике. Некоторые
женщины склонны к философии и могли бы быть хорошими стражами, а некоторые
женщины воинственны и годятся в качестве воинов.
Законодатель, избрав в качестве стражей несколько женщин, прикажет им
жить в общих домах и питаться за одним столом. Брак будет радикально
преобразован: “Все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам,
ни одна не должна жить часто ни с одним.”[3]
На некоторых праздниках женихов и невест будут соединять, как им внушат,
по жребию, в таком количестве, которое необходимо для сохранения постоянной
численности населения. Но на самом деле правители будут производить
манипуляции со жребиями, исходя из евгенических интересов. Все дети будут
отбираться у своих родителей, и будут приняты серьезные меры
предосторожности, чтобы родители не знали, которые дети являются их
детьми, а дети не должны знать, кто является их родителями.
Детей с физическими недостатками и детей худших родителей “станут
скрывать в неизвестном месте”.[4]
Поскольку ребенок не знает, кто его отец, то он должен называть ”отцом”
каждого мужчину, который по возрасту мог бы быть его отцом. Это также
отностится к “матери”, “брату” и так далее.
Предполагается, что чувства, связываемые в настоящее время со словами
“брат”, “сестра”, “мать” и так далее. будут все еще связываться с ними и
при новых порядках, установленных Платоном.
Например, молодой человек не будет бить старика, потому что этот старик
может оказаться его отцом.
Мотивы подобного поведения были бы сходны с теми, что привели в свое
время к безбрачию духовенства.
Слово “справедливость”, как оно употребляется до сих пор в праве, более
подходит к концепции Платона, чем слово “справедливость”, используемое в
политической спекуляции. Под влиянием демократической теории мы стали
ассоциировать справедливость с равенством, тогда как для Платона она не
имела такого значения.
Первое определение справедливости, предложенное в начале “Государства”,
гласит, что она состоит в уплате налогов. Это определение вскоре
остается, как несоотсетствующее, но кое-что от него остается и в конце.
Следующее соображение состоит в том, что определение “справедливости” у
Платона предполагает государство, образованное либо согласно традиции,
либо согласно теории, и осуществляющее в целом какой-то эпический идеал.
Справедливость, по Платону, состоит в том, что каждый человек выполняет
свою собственную работу. Работа в государстве Платона должна определяться
или в зависимости от собственных вкусов человека, или на основании суждения
о его способностях государства.
Государство Платона, в противоположность всем нынешним утопиям, было
задумано, вероятно, для воплощения в реальной жизни, так же как и многие
его утопии, практически реализованные в Спарте.
Еще будучи молодым, Платон сам дает формулировку, которая в точности
определила его будущую деятельность, как философскую, так и политическую.
“Я был неотвратимо приведен к убеждению, что беды государства не
прекратятся до тех пор, пока раса чистых, подлинных философов не придет к
власти.” [5]
Та же альтернатива спасения поставлена и в “Государстве”: “Пока в
городах не будут или нынешние философы царствовать, или нынешние цари и
властители искренне и удовлетворительно философствовать, пока
государственная сила и философия не совпадут в одно... дотоле, думаю, ни
города, ни даже человеческий род, не жди конца злу...”[6]
Платон все-таки не отошел от своего врожденного призвания-
политической деятельности.
Философия, которую он разрабатывает, метафизика, которую он
поднимает, только прелюдия к его основному делу - политики города-
государства. Не Афин, а государства завтрашнего дня, в котором философы
будут правителями.
Но что же это за политика, которой Платон намерен заниматься?
Уже в “Горгии”, в котором как бы заложена мудрость, предложенная Афинам,
это сказано, и сказано предельно ясно. Истинная политика заключается в
том, чтобы просто улучшать граждан в государстве путем воспитания.
Платоновское государство явило людям 1V века до н.э. обманчивый образ
государства полного равновесия, в котором ничто не нарушит порядок,
установленный раз и навсегда. Именно в этом одна из наибольших
странностей государства, которое он нам предлагал. Ничто и никогда
здесь не движется. Это государство, в котором прогресс практически
исключается. Такое государство, как совершенное, предназначено вечности.
Прогресс, по мнению Платона, в этом равновесии абсолютной справедливости,
или скорее движение, мог бы стать только синонимом упадка.
Действительно, в стране, где лишь философы обладают полнотой знаний и при
этом никогда не ошибаются, - в таком государстве ничего не происходит. Это
как бы упразднение самой истории, что как будто и имел в виду Платон.
Но человек не создан для такого недвижимого рая. История увлекает
его. История делает человека, а человек - историю. Статичные века не
более, чем видимость. Спустя много веков, после того, как Платон, создав
“Государство”, думал, что подписал смертный приговор демократии,
стремление к ней вновь “... вспыхнет в самом сердце незыблемого
христианского средневековья, вместе с борьбой за коммуны в Италии и во
Франции. Затем придет 1789 год.., за ним 1848... А потом эти “Десять дней,
которые потрясли мир”...История человечества еще лишь начинается...” [7]
“ ПОЛИТИКА “ АРИСТОТЕЛЯ
Читая какого-либо выдающегося философа, особенно Аристотеля, необходимо
изучать его в двух аспектах: в связи с его предшественниками, и в связи с
его приемниками.
В первом аспекте заслуги Аристотеля огромны, во втором - в равной
степени огромны и его недостатки. Однако, за его недостатки более
ответственны его приемники, чем он сам.
Аристотель жил в конце творческого периода в “ греческой мысли”, и
после его смерти прошло две тысячи лет, прежде чем мир произвел на свет
нового философа, приблизительно равного Аристотелю. К концу этого периода
авторитет Аристотеля стал таким же бесспорным, как и авторитет церкви.
“Политика” Аристотеля интересна и в то же время важна. Интересна она
тем, что показывает предрассудки, присущие грекам того времени, а важна
как источник многих принципов, влияние которых сохранилось до конца
средних веков.
Книга начинается с указания на важнейшее значение государства: это
высшего рода сообщество и направлено оно к величайшему благу. Сначала шла
семья, она строилась на двух взаимоотношениях: мужчины и женщины,
господина и раба. Причем оба эти вида отношений естественны.
Несколько объединенных семей образуют селение, несколько селений -
государство, при условии, что количество селений достаточно велико, чтобы
удовлетворять собственным потребностям. Государство, по своей природе,
хотя и появилось позже семьи, стоит выше нее и даже выше индивида, ибо
“...то, чем становится вещь в полном своем развитии и есть ее натура”[8],
а человеческое общество в полном своем развитии и есть государство, а
целое выше части. Изложенная здесь концепция есть концепция “организма”.
Рука, когда тело уничтожено не является более рукою, говорит Аристотель.
Здесь говориться о том, что “рука” должна определяться своей функцией
— схватывать, которую она не может осуществить тогда, когда не присоединена
к живому телу. Подобным же образом индивид не может выполнять свои
функции, не являясь частью государства.
“Тот, кто основал государство, был величайшим из благодетелей, ибо без
закона человек худшее из животных, а закон своим существованием обязан
государству.” [9]
Государство не только общество для товарного обмена и предотвращения
преступлений. “...Целью государства служит благая жизнь... само же
государство представляет собой общение родов и поселений, ради достижения
совершенного, самовладеющего существования, которое состоит в счастливой и
прекрасной жизни.”[10]
“Государственное общение имеет в виду проявление прекрасной
деятельности, а не просто совместное жительство.” [11]
Аристотель критикует утопию Платона. Особенно интересны его
комментарии, в которых и согласно которым, “утопия” приписывает слишком
много единства государству и превращает его в индивид.
“Платоновский коммунизм” раздражает Аристотеля. Собственность должна быть
частной, но у людей следует воспитывать благотворительность, так, чтобы
использование этой собственности было, в основном, общим.
Благотворительность и щедрость — добродетели, а без частной собственности
они невозможны. В вопросе с рабством Аристотель не верит в равенство. Он,
хотя и допускает подчинение рабов и женщин, но все еще остается вопрос:
должны ли быть все граждане политически равными?
Правительство тогда хорошо, когда его целью является благо всего
общества, и плохо, когда оно заботится только о себе.
Есть три рода хороших правительств: монархия, аристократия,
конституционное правление (полития).
Есть три плохих: тирания, олигархия, демократия.
Существует также множество промежуточных форм. Надо отметить, что плохие
и хорошие правительства определяются этническими качествами тех, кто
находится у власти, а не формой конституции. Это, однако, верно лишь
отчасти. Аристократия — есть правление людей добродетельных, олигархия —
правление богатых. Аристотель не считает богатство и добродетель понятиями
тождественными. В соответствии с доктриной золотой середины он утверждает,
что умеренный достаток скорее всего ассоциируется с добродетелью: “...не
добродетели приобретаются и охраняются внешними благами, но наоборот,
внешние блага приобретаются и охраняются добродетелями.., счастье в жизни,
будет ли оно выражаться в наслаждении или в добродетели, или в том и в
другом, соответствует тем людям, которые в переизбытке украшены чистым
сердцем и тонким разумом , и которые обнаруживают умеренные требования в
приобретении внешних благ в гораздо большей степени, чем те, которые
обладают внешними благами в большей степени, чем это нужно, тогда как в
благах внутренних у них ощущается недостаток.”[12]
Поэтому есть разница между правлением лучших (аристократия) и правлением
богатейших (олигархия), ибо лучшие обладают , по-видимому, умеренным
состоянием. Есть разница также между демократией и политией (кроме
этнической разницы в правлении), ибо то, что Аристотель называет политией
сохраняет некоторые элементы олигархии. Но между монархией и тиранией
разница лишь этническая.
Аристотель видит различие между олигархией и демократией в экономическом
статусе правящей партии: “... олигархия есть то, годе богатые управляют, не
принимая в расчет бедных( демократия - то, где бедные управляют, и они
пренебрегают интересами богатых.”[13]
Монархия лучше, чем аристократия, аристократия лучше, чем полития, но хуже
всего коррупция, поэтому тирания хуже, чем олигархия, а олигархия хуже, чем
демократия. Таким путем Аристотель приходит к ограниченной защите
демократии: “... поскольку большинство правлений плохо, демократию можно
считать лучшей.” [14]
Греческая концепция демократии была более крайней, чем наша во всех
отношениях. Например, Аристотель говорит, что избирать правителей -
олигархично, а назначать - демократично.
“Государство должно быть достаточно большим, чтобы в той или иной степени
удовлетворять собственным потребностям, но оно не должно быть слишком
велико для конституционного правления. Оно должно быть достаточно мало,
чтобы граждане знали друг друга по репутации, иначе выборы или судебные
процессы не могли бы вестись более или менее правильно. Территория должна
быть настолько мала, чтобы всю ее можно было обозреть с вершины холма.”[15]
Государство должно само удовлетворять свои потребности и иметь экспорт и
импорт, т.е. внутреннюю и внешнюю торговлю.
“Цель государства воспитывать культурных людей, у которых ум аристократа
соединяется с любовью к наукам и искусству.”[16] Такое соединение в своем
высшем совершенстве существовало в Афинах времен Перикла, не в широких
массах населения, но среди зажиточных людей. Оно начало распадаться в
последние годы жизни Перикла...
“ЛЕВИАФАН” ГОББСА
Гоббс (1588-1679 гг.) является таким философом, которого трудно
причислить к какому-либо направлению. Он был импириком, как Локк, Берк и
Юм, но в отличие от них , был приверженцем математического метода не только
в математике, но и в других отраслях знаний. На его общее воззрение
Галилей оказал большее влияние, чем Бэкон. Но у Гоббса очень много
недостатков наряду с его достоинствами. Он нетерпелив к тонкостям и
слишком склонен разрубать “гордиевы узлы”. Его решения проблем логичны, но
сопровождаются пренебрежением к грубым фактам. Он энергичен, но груб. Он
лучше владеет алебардой, чем рапирой. Несмотря на это, его теория
государства заслуживает тщательного рассмотрения, тем паче, что она более
современна, чем любая предыдущая теория, даже теория Маккиавелли.
Договор происходит между гражданами и правящей властью, как это было
впоследствии у Локка, Руссо( этот договор заключается гражданами между
собой в том, чтобы повиноваться той власти, которую избирает большинство.
Избранием этой власти политические полномочия заканчиваются граждан
заканчиваются. Меньшинство связано повиновением государству также, как и
большинство, так как договор обязует повиноваться правительству, избранному
большинством. Когда правительство избрано, граждане теряют свои права, за
исключением тех, которые сочтет целесообразным предоставить им
правительство. Отрицается право восстания, так как правительство не связано
ни какими обязательствами, ни какими договорами, тогда как подданные его
связаны. Объединенное таким образом множество людей , называется
государством.
Гоббс предпочитает монархию другим формам правления, в которых есть одна
верховная власть, не ограниченная юридическими правами других органов
власти. Он может примириться только с парламентом, но не с системой, в
которой правительственная власть разделена между королем и парламентом. Это
прямой антитезис на взгляды Локка и Монтескье.
Верховная власть, будь то один человек или собрание лиц, называется
сувереном.
Власть суверена, в системе Гоббса, неограничена. Он имеет право цензуры
над всяким проявлением общественного мнения. Законы собственности должны
быть полностью подчинены власти суверена, так как в естественном состоянии
нет собственности, и, поэтому, собственность создана правительством,
которое может контролировать свое творение как угодно.
Допускается, что суверен может быть деспотичным, но даже худший деспотизм
лучше, чем анархия. Кроме того, интересы суверена во многих отношениях
совпадают с интересами его подданных. Он богаче, если богаче они, он в
большей безопасности, если они послушны законам.
Во всем “Левиофане” Гоббс нигде не рассматривает возможность влиять
периодическими выборами на стремления собрания пожертвовать общими
интересами ради личных интересов своих членов.
Участие народа, согласно системе Гоббса, исчерпывается первым избранием
монарха .Престолонаследование должно определяться монархом.
Свобода, по мнению Гоббса, это отсутствие внешних препятствий к движению.
В этом смысле свобода совпадает с необходимостью. Что касается граждан, то
они свободны там, где не распространяется действие законов. Это не является
ограничением верховной власти, так как действие законов могло бы быть
распространено, если бы этого захотел суверен. Подданные не имеют прав в
отношении монарха, за исключением тех, которые суверен уступит добровольно.
Гоббс, однако, в одном ограничивает обязанность подчиняться суверенам. Он
рассматривает право самосохранения, как абсолютное. Подданные имеют право
защиты даже против монархов. Это логично, так как сохранение является
лейтмотивом в учреждении права. На этой основе, Гоббс считает, что человек
может отказаться сражаться, когда к этому призывает правительство. Это то
право, которое ни одно современное правительство не признает. Гоббс
оправдывает, правда, сопротивление правительству только в случае
самозащиты, сопротивление же с целью защиты другого всегда преступно.
Еще одно логическое исключение: человек не имеет обязанностей перед
правительством, у которого нет сил для его защиты.
Право собственности имеет силу только в отношении других подданных, в
отношении суверена оно не имеет силы. Суверен имеет право регулировать
внешнюю торговлю. Он не подчиняется гражданскому праву.
По мнению Гоббса, причинами, вызывающими распад государства, кроме его
завоевания, являются:
- предоставление суверену малой власти;
- разрешение личных суждений подданным;
- теория о том, что все, что против совести, является грехом;
- признание абсолютного права частной собственности;
- разделение верховной власти; - подражание грекам и римлянам;
- отделение светской власти от духовной;
- отказ суверену в налогообложении;
- популярность могущественных подданных и свобода спора с сувереном.
В политике “... имеется два различных вопроса: один о лучшей форме
государства, другой — о его власти. Лучшей формой государства является
монархия, но не это представляет важнейшую часть его доктрины. Важнейшая
часть доктрины заключается в том, что власть государства должна быть
абсолютной. Эта доктрина возникла в Западной Европе в период Возрождения и
Реформации.”[17]
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ЛОККА
Локк является наиболее удачливым из всех философов: он закончил свою
работу по теоретической философии как раз в тот момент, когда правление в
стране попало в руки людей, которые разделяли его политические взгляды. В
последующие годы многие наиболее влиятельные и энергичные политики и
философы поддерживали на практике и в теории взгляды, которые он
проповедовал. Его политические теории, развитые Монтескье, находят
применение повсюду, где существует спор между президентом и конгрессом; они
отражены и в американской конституции. На его теории еще около пятидесяти
лет назад основывалась британская конституция. Так же обстояло дело и с
французской конституцией, принятой в 1871 году.
Во Франции XVIII века Локк своим влиянием, а оно было огромным, обязан
сначала Вольтеру, который “... будучи молодым человеком провел некоторое
время во Франции и Англии, и в “Философских письмах” проповедовал своим
соотечественникам английские идеи. За ним пошли философы и умеренные
реформаторы; крайние же революционеры пошли за Руссо. Его французские
последователи, правы они были или нет, верили в тесную связь между теорией
познания Локка и его взглядами на политику.”[18]
“Для того, чтобы принять право политической власти и установить ее
происхождение, мы должны рассмотреть, какое состояние для людей
естественно, т.е. состояние абсолютной свободы, чтобы направлять свои
действия и распоряжаться своей собственностью и личностью по своему
усмотрению в рамках естественного закона, не спрашивая разрешения и не
завися от чьей-либо воли.”[19]
“Это было, конечно, состояние равенства, при котором вся власть и
юрисдикция являлись взаимными: ни один человек не имел больше, чем другой.
Нет ничего более очевидного, что творение одних и тех же классов,
беспорядочно родившихся с одними и теми же природными задатками и с
использованием одинаковых способностей должны быть равны между собой без
субординации и подчинения. Если только повелитель, вышедший из их сферы не
декларирован каким-либо манифестом, что его воля подчиняет себе волю
других, и не было даровано ему очевидным и ясным определением несомненного
права владения и суверенитета.”[20]
“Но, хотя это естественное состояние и является состоянием свободы, оно
не есть состояние своеволия: хотя человек в этом состоянии обладает
бесконтрольной свободой, чтобы располагать собой или своим имуществом, все-
таки у него нет свободы убить себя или, даже, любое живое существо,
которым он владеет, за исключением тех случаев, когда другая, более
благородная цель , чем простое самосохранение призовет его к этому. У
естественного состояния есть естественный закон, который управляет им,
который связывает его и каждого; и разум, являющийся таким законом, учит
все человечество, кто бы не советовался с ним, что все живые существа равны
и независимы, никто не имеет права причинить вред жизни, здоровью или
имуществу или имуществу другого, и все мы собственность Бога.”[21]
“Самое большое возражение естественному состоянию заключается в том, что
пока оно существует, каждый человек - судья в своем собственном деле, так
как он может полагаться только на себя в защите своих собственных прав. Для
этого зла правительство служит лекарством, но не является естественным
лекарством. Естественного состояния избегли посредством договора,
создавшего государство.”[22]
Никакой договор не прекращает естественного состояния, исключая лишь то,
что создается государство. Различные правительства независимых государств
сейчас находятся в естественном состоянии по отношению друг к другу.
Естественное состояние, как сообщается в отрывке, направлено против
Гоббса, и тождественно состоянию войны, а, пожалуй, ближе к его
противоположности.
“Главной и основной целью людей, объединявшихся в государство и
подчиняющих себя власти правительства, являлось сохранение собственности,
чему в естественном состоянии
|
