Религиозная система Древнего Египта - Религия и мифология - Скачать бесплатно
осужденные души. На этом
страшном суде взвешивается сердце покойника и в зависимости от добрых и
дурных дел, совершенных им при жизни, определяется судьба его души. Здесь
перед нами вера в загробное воздаяние, противоречащая более ранней идее о
посмертной жизни как о простом продолжении земной.
Представления египтян о посмертных злоключениях души, о суде над ней, об
угрожающих ей опасностях и о средствах избавиться от них изложены подробно
в так называемой Книге мертвых. Это обширный (более 180 глав) сборник
магических заупокойных формул. Древнейшие из этих формул восходят к Текстам
пирамид (5-я и 6-я династии), их писали тогда на стенах гробниц фараонов: в
переходное время эти тексты писались на саркофагах вельмож, а позже эти все
более разраставшиеся погребальные тексты стали писать на папирусах и класть
их на грудь мумии умершего. Так и составилась эта знаменитая Книга мертвых
с весьма противоречивым содержанием. В одних главах содержатся обращения от
имени покойника к различным божествам с просьбой о защите от разных
опасностей; порой умерший прямо называет себя именами этих божеств.
Особенно интересна в этом отношении 17-я глава, где покойник говорит о
себе: «Я— Атум, будучи единым. Я — Ра при его первом восходе Я — великий,
создавший себя сам...» и т. д. В других главах, напротив, отчетливо
проводится идея загробного воздаяния за земные дела, идея, связанная с
представлением о моральной ответственности. Такова особенно знаменитая 125-
я глава, в которой умерший, как бы находясь уже перед судом Осириса,
оправдывается, отрицая за собой различные грехи и дурные поступки.
Я не чинил зла людям.
Я не нанес ущерба скоту.
Я не совершил греха в месте Истины...
Я не творил дурного...
Я не кощунствовал...
Я не поднимал руку на слабого.
Я не делал мерзкого перед богами...
Я не был причиной недуга.
Я не был причиной слез.
Я не убивал.
Я не приказывал убивать.
Я никому не причинял страданий.
Я не истощал припасы в храмах.
Я не портил хлебы богов.
Я не присваивал хлебы умерших.
Я не сквернословил...
Я не отнимал молока от уст детей...
Я не довил в сидки птицу богов.
Я не ловил рыбу в прудах их.
Я не останавливал воду в пору её.
Я не преграждал путь бегущей воде.
Я не гасил жертвенного огня в час его...
Я не чинил препятствий богу в его выходе.
Я чист, я чист. я чист!
Впоследствии именно египетское религиозное учение о страшном загробном суде
повлияло на развитие такого же учения в христианстве. Впрочем, эта идея
посмертного воздаяния за добрые и злые дела далеко не господствовала в
египетских верованиях. Преобладало все-таки представление о возможности
обеспечить благополучие души на том свете чисто магическими средствами.
Одним из таких средств было употребление самого текста Книги мертвых, в том
числе той же 125-й главы, текста, которому самому по себе приписывалось
магическое значение. Помимо этого, вместе с Книгой мертвых на грудь мумии и
около, нее клались и другие колдовские предметы (так называемые ушебти),
которые должны были застраховать душу покойного от всяких опасностей.
Некоторые формулы Книги мертвых имели целью дать душе покойника способность
превращаться в разных животных; другие представляют собой заклинания-
обереги. Магические представления в цикле заупокойных верований египтян
еще преобладали над религиозно-нравственными идеями.
Мифология
Египетская мифология была, по-видимому, очень богата, но до нас дошла
сравнительно небольшая ее часть. В ней отразились религиозные представления
египтян. Мифология лает возможность лучше всего проследить постепенное
развитие самой египетской религии, ее последовательные наслоения, а также
выделить в ней местные культы, боровшиеся между собой за преобладание.
Космогонических мифов у египтян было, видимо, много, и они противоречили
один другому. Возможно, что в каждой местности существовал свой миф о
начале мира, где главная роль отводилась местному божеству. Древнейший из
таких мифов, дошедший до нас, содержится в Мемфисском богословском
трактате, относящемся, как считают, ко времени 3-й или 4-й династии, когда
Мемфис был столицей. В этом трактате создание мира приписывается местному
богу Птаху (Пта), который вытеснил Гора, Тота и других богов и как бы сам
создал их: «И он родил богов, он создал города, он основал номы, он
поставил богов в их святилища, он учредил их жертвы, он основал их храмы,
он создал их тела (статуи) по желанию их сердец...». Птах выполняет здесь,
таким образом, функции не только творца и демиурга, но и культурного героя.
Гелиопольское же жречество приписывало создание мира своему солнечному богу
Ра (Атуму). По гелиопольской космогонии, сам Ра был порожден отцом своим,
первобытным хаосом Нун; из этого хаоса Ра, совокупившись сам с собой
(«упало семя в мой собственный рот»), создал одно за другим высшие
божества, людей и животных. Он «изрыгнул» бога Шу (олицетворение воздуха) и
Тефнут (его женское дополнение), а от этой божественной пары родились в
свою очередь Геб (земля), Нут (небо) и другие боги, составившие «великую
девятку»; «и родили они потомство многочисленное на земле этой». Людей
создал Ра из своих слез. Солнце-—око Ра, луна—-его другое око.
Гелиопольская космогония представляет собой, следовательно, цепь
олицетворении, соединенных идеей взаимного порождения и магического
творения. Здесь есть известная доля и эволюционной идеи. По другому мифу,
Геб и Нут, земля и небо, вначале были плотно слиты и держали друг друга в
объятиях. Бог Шу (воздух) отделил их друг от друга, подняв Нут высоко
вверх. Сохранилось наглядное изображение этого мифа. Подобное представление
поразительно напоминает известный маорийский миф об отделении неба от
земли, только у маори эту работу выполняет не воздух, а бог Тане
-олицетворение древесной растительности. Но очень характерно, что в
божественной паре земля — небо египтяне, в отличие от большинства народов,
небо считали женщиной, а землю мужчиной. В этой особенности сказались,
очевидна, взгляды, порожденные матриархатом, хотя в целом гелиопольская
солнечная мифология отражает уже преимущественно патриархальную идеологию.
Существовали и совсем иные космогонические и антропогонические
представления. Почитатели бога Хнума в Южном Египте верили, что этот бог-
горшечник вылепил людей на гончарном круге. Это представление сложилось под
влиянием развития ремесла. Есть также намеки на существование мифа о
мировом яйце, из которого родилось солнце, а может быть, и весь мир; это,
вероятно, одно из самых архаичных космогонических предсгавлений египтян.
В мифологических олицетворениях явлений природы у египтян одно из первых
мест вообще занимает солнце. Солярные мифы египтян были очень разнообразны.
В одном мифе солнце в образе великого кота борется с огромным змеем.
Содержание другого мифа — борьба Ра (солнце) с подземным змеем Апопом —
отражает, конечно, суточное движение солнца и его нисхождение за западный
горизонт. Ходячее мифологическое представление египтян заставляло солнце
совершать свой ежедневный путь в б арке (ведь лодка была вообще главнейшим
средством передвижения в Египте, стране, вытянутой вдоль узкой долины
реки). Олицетворялось солнце и в виде разных животных: жука-скарабея,
сокола, змеи, кота, ранее уже говорилось о мифологической связи дневного
светила с космогонией, а также с представлениями о загробной жизни.
Небо олицетворялось египтянами или в виде женского образа — богини Нут
(ее изображали опирающейся пальцами рук и ног на землю, с телом, выгнутым
дугообразно вверх), или в виде коровы; на теле этой коровы изображены лодки
солнца и луны и россыпи звезд.
Олицетворялись мифологически у египтян и многие другие небесные и земные
явления природы: луна, воздух, земля, Нил, пустыня. В отличие от
благодетельной природы Нильской долины, олицетворявшейся в образах добрых
божеств, все связанное с губительными силами пустыни порождало образы
враждебных демонических божеств: Сета (Сетха), Сохмет.
Злой Сет занимает видное место в египетской мифологии. В мифе об Осирисе
он коварный и завистливый брат последнего, подстраивающий его гибель. Один
новонайденный (1931 г.) обширный миф повествует о споре Сета с Гором за
наследие Осириса. В этом мифе отражается не только известное явление
природы — борьба злых сил пустыни с плодородием долины,— но и социальные
мотивы: сын Осириса оспаривает его наследие у брата (семейное начало против
родового).
Мифы о культурных героях имели также широкое хождение, но у египтян
культурными героями были сплошь боги. В числе их надо упомянуть
гермопольского бога — ибиса Тота, покровителя писцов и ученых, которому
приписывали изобретение письма, наук, составление священных книг. Черты
культурного героя отчетливо видны и в сложном образе Осириса: миф
рассказывает, что Осирис был царем Египта и научил людей земледелию,
садоводству, виноделию. Образ культурного героя и образ бога плодородия и
земледелия сливаются тут воедино.
Из других мифов интересен миф о наказании людей богами. Идеологический
смысл подобных мифов в том, что они оправдывают бедствия людей ссылкой на
гнев богов и на грехи самих людей. Но если у народов Передней Азии мотив
наказания людей связан был с мифологическим мотивом потопа, то в Египте это
было не так. Миф о потопе был чужд почти всем народам Африки, в том числе и
египтянам. Для египтян разливы Нила были благодеянием, и они не могли себе
представить, что подъем воды может быть бедствием. По египетскому мифу,
кара богов насылается на людей в другой форме. Бог Ра, разгневанный злыми
делами людей, посылает против них свое «око» — дочь свою Хатор, а потом
богиню Сохмет — свирепую богиню войны с головой львицы. Кровожадная богиня
с таким рвением принимается за истребление людей, что сам Ра вынужден
прибегнуть к хитрости, чтобы ее унять: он приказывает опоить богиню пивом,
и Сохмет, опьяневшая, засыпает и прекращает свое кровавое дело.
Магия
Очень крупную роль играла в египетской религии магическая практика. По
многочисленным текстам, изображениям и вещественным остаткам нам известно о
применении магии во всех областях жизни народа и во все периоды египетской
истории. Лечебно-предохранительная магия была, как это обычно и бывает,
тесно связана с медициной. Египетская медицина, особенно рецептура, стояла
на сравнительно высоком уровне, тем не менее она была вся пропитана
магическими представлениями. Даже в наиболее рациональном по своему духу
медицинском трактате -- так называемом Папирусе Эберса (эпоха 12-й
династии, около 2000 г. дон. а.) имеется наряду с рецептами немало
заговоров от болезней; в других медицинских сочинениях магии еще больше. В
эпоху Нового царства (с XVI в. до н э.) египетская медицина, как бы
закостеневши, вся насытилась магическими представлениями и приемами;
возможно, это объясняется тем, что лечебная практика попала преимущественно
в руки жрецов. К лечебной магии примыкала предохранительная. Особенно много
было в ходу магических средств и заговоров от укусов змей и ядовитых
насекомых, от крокодилов и разных хищников. Для лечебных и апотропеических
целей применялись различные амулеты, снадобья, магические изображения.
Практиковалась и магия погоды, например колдовские средства борьбы с
врагами солнца. Один из таких ритуалов описан в Книге повержения Апопа,
врага Ра, которую жрецы фиванского храма читали ежедневно, сопровождая
чтение мифа заговорами и магическими обрядами, «чтобы сияло солнце».
Известны и различные приемы вредоносной магии: колдование над восковой
фигуркой врага, магические изображения и заговоры. Наконец, широко известна
египетская заупокойная магия — система магических средств для снискания
покойнику благополучия в загробном мире, о чем уже говорилось. Магические
представления существовали у египтян зачастую не в чистом виде, а
осложненные образами богов.
Рост жречества
Огромную роль в религиозной жизни Египта играло жречество, особенно в
поздний период. Оно сложилось не сразу. В эпоху Древнего царства жречество
было немногочисленно и несамостоятельно. Религиозные обряды исполнялись
главным образом светскими лицами— вельможами, правителями областей, а в
центре государства — фараоном: жрецы действовали как бы от имени царя,
заменяя его особу. Более влиятельное положение занимали только корпорации
жрецов главных храмов — мемфисского Птаха, гелиопольского Ра. Из этих
жреческих корпораций вышли древнейшие известные нам богословские тексты. Но
уже в ту эпоху существовали культовые центры, владевшие крупными
имуществами за счет царских пожалований. Это были прежде всего святилища
при гробницах. Так, гробница князя Некура, сына царя Хафра, получала доходы
с 12 городов.
В эпоху Среднего царства положение жрецов оставалось тем же. Их было
немного, и это были преимущественно выходцы из знати. Например, в одном из
крупных храмов — в святилище Анубиса в Кахуне — был один «храмовый
староста» из местной знати, один «главный чтец» и девять помощников из
простых общинников, сменявшихся через месяц, уступая свое место следующей
группе служителей .
В эпоху борьбы с гиксосами (примерно 1700—1570 гг. до н. э.), видимо в
связи с обострением национальных чувств в египетском населении, отсутствием
или ослаблением власти собственных царей, жречество усилилось и сделалось в
известной мере независимым от светской власти. После изгнания гиксосов, при
18-й династии (XVI—XIV вв. до н. э.), жреческие должности впервые стали
наследственными. Жреческие корпорации отдельных храмов вступают между собой
в связь и сплачиваются под главенством наиболее сильной из них — жречества
фиванского храма Амона: ведь Фивы вновь стали столицей возрожденного
государства. Верховный жрец Амона, глава столичного храма, занимает видное
место в политической иерархии. В годы смут и борьбы Тутмосов с царицей Хат-
шепсут фиванское жречество вмешивается в дворцовые отношения и усиливает
свои политические позиции. Великие завоевания царей 18-й династии принесли
обильный поток добычи, значительная часть которой доставалась храмам: цари,
стремясь опереться на жречество в своей борьбе со светской аристократией,
задабривали его щедрыми дарами и вкладами. Они деятельно строили и
расширяли храмы, особенно в Фивах. В результате азиатских походов Тутмоса
III фиванский храм Амона получил в собственность три завоеванных в Южном
Ливане города и сверх того много земель в самом Египте. При Аменхотепе III
могущество жрецов возросло настолько, что и цари начали их опасаться. Его
сын—Аменхотеп IV (1419—1402 гг. до н. э.) сделал смелую и почти
беспримерную попытку освободиться от опеки жрецов и сокрушить их мощь.
Сначала он попытался опереться, в противовес жрецам .Амона, на
гелиопольское жречество, но, встретив в этом противодействие, перешел к
более решительным мерам: он отменил культ всех богов в государстве,
приказал закрыть их храмы и выдвинул нового бога — Атона — солнечный диск.
Объявив самого себя верховным жрецом этого нового и единого божества,
переименовав себя в связи с этим в Эхнатона (угодный Атону), царь покинул
Фивы и перенес свою резиденцию в новый городок Ахетатон (горизонт Атона). В
своей политике Эхнатон опирался на часть средних слоев населения,
страдавших от засилья аристократии и жречества. Подкладка этой религиозной
реформы была политическая, и сама реформа граничила с настоящей революцией.
Но почва для последней была слабая. Старое жречество, выступая в союзе со
знатью и опираясь на широкие слои населения, среди которого оно продолжало
пользоваться большим авторитетом, организовало глухое, но упорное
сопротивление царю-реформатору. Новый централизованный официальный культ
существовал лишь при жизни Эхнатона. Его преемники вынуждены были вновь
подчиниться влиянию несломленного фиванского жречества, восстановить культ
старых богов я прекратить культ Атона. Самое имя царя-еретика было скоро
предано проклятию. Одержавшее победу жречество после этой борьбы лишь
усилилось.
Усиление жречества пошло в дальнейшем все более быстрыми темпами —
параллельно ослаблению светской власти. Фараоны 19-й и 20-й династий
(середина XIV в.— середина XI в. до н. э.), постепенно терявшие свою
власть, вынуждены были опираться на жрецов и все более одаривать их
земельными вкладами и разными пожертвованиями. Особенно много дал жрецам
Рамсес III. В большом Папирусе Харриса перечисляются его огромные
пожалования храмам! К концу царствования этого фараона египетские храмы
владели почти 3 тысячами квадратных километров культурной земли — около 15
процентов всей годной для обработки площади; в том числе одним фиванским
храмам принадлежало 2393 квадратных километра земли. Храмы имели 103175
рабов или крепостных (в том числе 81322 было у фиванских жрецов), более 490
тысяч голов скота. Со своих рабов и крепостных жрецы Амона ежегодно
получали около 310 тысяч мешков зерна, 25 тысяч сосудов вина, сотни голов
скота, сотни тысяч штук дичи, около тысячи килограммов серебра, 52
килограмма золота и многое другое. Кроме царских пожалований и доходов со
своих имений, жрецы собирали, конечно, и большую доброхотную дань с
молящихся. Храмы превратились в могущественнейшую экономическую силу в
стране, и политический авторитет жречества продолжал расти. Цари 20-й
династии были марионетками в руках фиванского верховного жреца, должность
которого уже давно была наследственной. Около 1050 г. до н. э. фиванский
жрец Херихор формально принял верховную светскую власть: правда, она, в
связи с общим распадом Египта, ограничивалась фактически только областью
Фиванского княжества: в Нижнем Египте появились свои правители, фиванская
иерократия просуществовала с перерывами около 400 лет — до ассирийского
завоевания (671 г. до н. э.).
Культовые функции жрецов были довольно разнообразны, особенно в поздний
период. Жрецы выполняли религиозные обряды, жертвоприношения. В фиванских
храмах ежегодно совершалось 60 религиозных церемоний.
Помимо обслуживания культа богов, жрецы держали в своих руках сложный
погребальный ритуал: мумификация трупов, обряды захоронения, заупокойная
магия с ее сложными и длинными формулами, с особой письменностью,
заведование гробницами и некрополями, выполнение поминальных обрядов. Все
это было в руках жрецов важным орудием укрепления влияния на население.
Жрецы, господствуя в области идеологии, оказывали могущественное
воздействие на все стороны умственной жизни Египта. Искусство находилось
под сильнейшим влиянием религии. Именно этим объясняется в значительной
мере господство косной традиции, сковывавшей свободное творчество в
живописи, скульптуре, архитектуре. Художники, в особенности находившиеся
при храмах, принуждены были подчиняться раз навсегда установленным канонами
В области письменности влияние жрецов выразилось в обилии чисто
религиозной, мифологическо-богословской литературы. Что касается отношения
жречества к существовавшим в Египте зачаткам науки, то по этому вопросу
есть разные взгляды. Греческие путешественники, Геродот и др.,
преувеличивая знания египетских жрецов, говорили о какой-то их тайной
науке. Но это мнение, доныне кое-кем разделяемое, в сущности мало на чем
основано. Египетские жрецы имели, конечно, соприкосновение с такими
областями знания, как медицина, но они скорее повредили ее развитию,
заполнив ее магическими представлениями и приемами. В области астрономии
жрецы обладали значительными познаниями. Однако математика с ее разными
отраслями, по-видимому, не находилась в руках жрецов, по крайней мере в
классический период. Вообще традиционное мнение о якобы высокой сокровенной
мудрости египетских жрецов следует, видимо, заменить более трезвым
представлением о жрецах, как о реакционной силе, тормозившей развитие и
науки и искусства в Египте.
Изменения в египетской религии
Египетская религия отличалась необычайным консерватизмом. Однако и
в ней по мере изменения исторических условий не все оставалось неизменным.
Общая линия развития состояла, во-первых, в постепенном слиянии местных
культов и объединении их в общегосударственный и общенародный культ с
общеегипетскими богами и организованным жречеством; но наряду с этим до
самого конца сохранялись и обособленные местные культы с их локальными
божками, святилищами, обычаями и верованиями. Во-вторых, общая линия
развития состояла в том. что по мере роста социальных противоречий все
более заострялась классовая, угнетательская роль религии, усиливалось
жречество, превращавшееся в замкнутую касту, как часть господствующего
класса. В-третьих, постепенно сказывалась тенденция, хотя и слабая, к
преодолению национальной замкнутости египетской религии; в этом отражалось
расширение международных политических и культурных связей Египта.
В самом деле, еще с эпохи Среднего царства по мере экспансии Египта,
соприкосновения его с соседними народами в египетском пантеоне появляются
боги чужеземного происхождения. Таковы, например, нубийские божества Дедун,
Бес, ливийская богиня Нейт. В эпоху великих завоеваний 18-й династии в
Египте появились боги семитических народов Азии: Ваал, Астарта. и др. При
Садсской (26-й) династии, проводившей политику национальной реставрации,
чужеземные культы подверглись преследованию и правительство стремилось
восстановить почитание чисто египетских богов. Это, однако, ненадолго
приостановило процесс интернационального смешения богов и культов. Наряду с
проникновением чужих богов в Египет имело место и обратное —
распространение почитания египетских богов в других странах: Амона,
Осириса, Исиду и др. чтили в Финикии, Сирии, даже в Греции. Это явление,
ведшее к религиозному синкретизму, с особой силой сказалось в
эллинистическую и римскую эпохи.
|
