Боги древнего Рима - Религия и мифология - Скачать бесплатно
Реферат по
культурологии
На тему:
Боги Древнего Рима
Подготовил:
Студент 309 группы
Физико-математического факультета
Коваленко Андрей Сергеевич
Научный руководитель:
_______________________________
План:
Введение 3
I. Во что верили римляне? 3
II. Культ мертвых и домашние божества 7
III. Боги. Древние италийские божества 10
Юпитер 10
Янус 11
Марс 12
Юнона 12
Минерва 13
Диана 14
Венера 15
Флора 15
Теллура 15
Церера 16
Бахус 16
Вертумн и Помона 17
Фавн 17
Фавна 18
Вулкан 19
Гении и Юноны 19
Заключение 21
Список использованной литературы: 22
Введение
Подобно Библии, мифы и легенды древности оказали огромное влияние на
развитие культуры, литературы и искусства. Еще в эпоху Возрождения
писатели, художники, скульпторы начали в своем творчестве широко
использовать сюжеты сказаний древних римлян. Поэтому постепенно мифы стали
неотъемлемой частью европейской культуры, как, собственно, и шедевры,
созданные по их мотивам. «Персей и Андромеда» Рубенса, «Пейзаж Полифемом»
Пуссена, «Даная» и «Флора» Рембрандта, «Встреча Аполлона и Дианы» К.
Брюллова, «Похищение Европы» В. Серова, «Посейдон несущейся по морю» И.
Айвазовского и др.
I. Во что верили римляне?
Древнейшая римская религия коренным образом отличалась от греческой.
Трезвые римляне, убогая фантазия которых не создала народного эпоса,
подобного «Илиаде» и «Одиссее», не знали также и мифологии. Их боги
безжизненны. Это были персонажи неопределенные, без родословной, без
супружеских и родственных связей, которые греческих богов объединяли в
одну большую семью. Зачастую они даже имели не настоящие имена, а лишь
прозвища, как бы клички, определяющие границы их власти и действий. У них
не рассказывали никаких легенд. Это отсутствие легенд, в котором мы теперь
усматриваем известный недостаток творческого воображения, древние считали
достоинства римлян, слывших самым религиозным народом. Именно от римлян
пошли и получили впоследствии распространение во всех языках слова: религия
- поклонение воображаемым сверхъестественным силам и культ - означающая с
переносном смысле «почитать», «ублажать» и предполагающее выполнение
религиозных обрядов. Греков поражала эта религия, которая не имела мифов,
порочащих честь и достоинство богов. Мир римских богов не знал Кроноса,
который изувечил отца и пожирал своих детей, не знал преступлений и
безнравственности.
В древнейшей римской религии отразилась простота трудолюбивых
земледельцев и пастухов, целиком поглощенных повседневными делами своей
скромной жизни. Опустив голову к борозде, которую пропахивала его
деревянная соха, и к лугам, на которых пасся его скот, древний римлянин не
испытывал желания обращать свой взор к звездам. Он не почитал ни солнца, ни
луну, ни все те небесные явления, которые своими тайнами будоражили
воображение других индоевропейских народов. С него достаточно было тайн,
заключенных в самых будничных, житейских делах и в ближайшем окружении.
Если бы кто-нибудь из римлян обошел древнюю Италию, он увидел бы людей,
молящихся в рощах, увенчанные цветами алтари, гроты, убранные зеленью,
деревья, украшенные рогами и шкурами животных, кровь которых орошала
растущую под ними мураву, холмы, окруженные особым почитанием, камни,
умащенные маслом.
Повсюду мерещилось какое-либо божество, и недаром один из латинских
писателей сказал, что в этой стране легче встретить бога, чем человека.
По убеждению римлянина, человеческая жизнь во всех, даже в самых
мельчайших, проявлениях подчинялась власти и находилась под опекой
различных богов, так что человек на каждом шагу зависел от какой-либо
высшей силы. Наряду с такими богами, как Юпитер и Марс,
могущество которых все более возрастало, существовало неисчислимое
множество менее значительных богов, духов, опекающих различные действия в
жизни и хозяйстве. Их влияние касалось лишь определенных моментов в
обработке земли, росте злаков, выращивании скота, бортничестве и жизни
человека. Ватикан открывал уста ребенка для первого крика, Кунина была
покровительницей колыбели, Румина заботилась о пище младенца, Потина и
Эдуса учили ребенка пить и есть после отлучения от груди, Куба наблюдала за
переносом его из колыбели в постель, Оссипаго следила, чтобы кости ребенка
правильно срастались, Статан учил его стоять, а Фабулин - говорить,
Итердука и Домидука вели ребенка, когда он первый раз выходил из дома.
И так было во всем. Каждая неудача, хотя бы самая пустячная, каждый
успех, хотя бы самый ничтожный, были проявлением гнева или
благосклонности божества. Римлянин знал богиню лихорадки - Фебрис, бога
Вермина, насылающего паразитов на скот, он отмечал праздник моли и мышей,
ставил часовню богине кашля. Эта суеверная мелочность неоднократно вызывала
насмешки. «Каждый в своем доме, - говорит Августин, - имеет одного
привратника, и этого в общем достаточно, так как он человек. Но они
поместили здесь аж трех богов: створки отдали под опеку Форкула, петли -
богине Кардеа, а порог - богу Лименту. По-видимому, этот Форкул неумел
одновременно стеречь петли и порог».
Все эти божества были совершенно безлики. Римлянин не осмеливался
утверждать с полной уверенностью, что он знает настоящее имя бога или что
он может различить - бог это или богиня. В молитвах он тоже сохранял ту же
осторожность и говорил: «Юпитер Преблагой Величайший или если тебе угодно
называться каким-нибудь другим именем». А принося жертву, он говорил: «Бог
ли ты или богиня, муж ли ты или женщина». На Палатине (одном из семи
холмов, на которых был расположен Древний Рим) до сих пор стоит алтарь, на
котором нет ни какого имени, а лишь уклончивая формула: «Богу или богине,
мужу или женщине», и уж сами боги должны были решать, кому принадлежат
жертвы, принесенные на этом алтаре. Греку подобное отношение к божеству
было непонятным. Он отлично знал, что Зевс - мужчина, а Гера - женщина, и
ни секунды в этом не сомневался.
Римские боги не спускались на землю и не показывались людям так
охотно, как греческие. Они держались вдали от человека и даже если хотели
его о чем-то предостеречь, никогда не являлись непосредственно: в глубине
лесов, во мраке храмов, либо в тишине полей слышались внезапные
таинственные возгласы, при помощи которых бог и подавал предостерегающий
сигнал. Между богом и человеком никогда не доходило до близости.
Одиссей, препирающийся с Афиной, Диомед, борющийся с Афродитой, все
ссоры и интрижки греческих героев с Олимпом были для римлянина не понятны.
Если во время жертвоприношения или молитвы римлянин закрывал голову плащом,
он наверняка делал это не только для того, чтобы больше сосредоточиться, но
также из опасения увидеть бога, если бы тому заблагорассудилось оказаться
поблизости.
В древнейшем Риме все знания о богах сводились в сущности к тому,
как их следует почитать и в какую минуту просить у них помощи. Обстоятельно
и точно разработанная система жертвоприношений и обрядов составляла всю
религиозную жизнь римлян. Они представляли себе богов подобными преторам
(Претор - одно из высших должностных лиц в Древнем Риме. Преторы ведали
судебными делами.) и были убеждены, что, как и у судьи, у них проигрывает
дело тот, кто не разбирается в официальных формальностях. Поэтому
существовали книги, в которых все было предусмотрено и где можно было найти
молитвы на все случаи жизни. Правила следовало точно соблюдать, любое
нарушение сводило на нет результаты богослужения.
Римлянин все время пребывал в страхе, что совершил обряды не так, как
следует. Достаточно было малейшего упущения в молитве, какого-то не
предписанного движения, внезапной заминки в религиозном танце, порчи
музыкального инструмента во время жертвоприношения, чтобы один и тот же
обряд повторяли заново. Бывали случаи, когда раз тридцать все начинали
сначала, пока жертвоприношение не выполнялось безупречно. Совершая молитву,
содержащую просьбу, жрец должен был следить за тем, чтобы не опустить
какого-либо выражения или не произнести его в несоответствующем месте.
Поэтому кто-нибудь читал, а жрец повторял за ним слово в слово, читающему
был придан помощник, который следил, правильно ли все читается. Особый
слуга жреца наблюдал за тем, чтобы присутствующие хранили молчание, и
одновременно трубач изо всех сил дул в трубу, чтобы ничего нельзя было
услышать, кроме слов произносимой молитвы.
Столь же осторожно и тщательно производили всевозможные гадания,
которые у римлян имели большое значение в общественной и частной жизни.
Перед каждым важным делом сначала узнавали волю богов, проявляющуюся в
различных знамениях, наблюдать и разъяснять которые умели жрецы, называемые
авгурами. Гром и молния, внезапное чихание, падение какого-либо предмета в
священном месте, приступ эпилепсии на публичной площади - все подобные
явления, даже самые ничтожные, но случившиеся в необычную или важную
минуту, приобретали значение божественного предзнаменования. Самым
излюбленным было гадание по полету птиц. Когда сенат или консулы
должны были принять какое-либо решение, объявить войну или провозгласить
мир, обнародовать новые законы, они прежде всего обращались к авгурам с
вопросом, подходящее ли для этого выбрано время. Авгур приносил жертву и
молился, а в полночь шел на Капитолий, самый священный холм в Риме, и,
обратившись лицом к югу, смотрел на небо. На рассвете пролетали птицы, и
сообразно тому, с какой стороны летели, какие они были и как вели себя,
авгур предсказывал, будет ли задуманное дело успешным или потерпит неудачу.
Так привередливые куры управляли могущественной республикой, и
военачальники перед лицом неприятеля должны были подчиняться их капризам.
Эту первобытную религию называли религией Нумы, по имени второго из
семи римских царей, которому приписывалось установление важнейших
религиозных положений. Она была очень проста, лишена всякой пышности, не
знала ни статуй, ни храмов. В чистом виде она продержалась недолго. В нее
проникали религиозные представления соседних народов, и теперь с трудом
можно воссоздать ее облик, скрытый позднейшими наслоениями.
Чужие боги легко приживались в Риме, так как у римлян было
обыкновение после завоевания какого-либо города переселять богов
побежденных в свою столицу, чтобы заслужить их расположения и уберечься от
их гнева.
Вот так, например, римляне зазывали к себе карфагенских богов. Жрец
провозглашал торжественное заклинание: «Богиня ты или бог, который
простираешь опеку над народом или государством карфагенским, ты, который
покровительствуешь этому городу, к тебе возношу молитвы, тебе воздаю
почести, вас о милости прошу, чтобы оставили народ и государство
карфагенян, чтобы покинули их храмы, чтобы от них ушли. Переходите ко мне в
Рим. Пусть наши храмы и город будут вам приятнее. Будьте милостивы и
благосклонны ко мне и народу римскому и к нашим воинам так, как мы этого
хотим и как это понимаем. Если сделаете так, обещаю, что вам воздвигнут
храм и в вашу честь будут учреждены игры».
До того как римляне непосредственно столкнулись с греками, которые
оказали такое подавляющее влияние на их религиозные представления, другой
народ, более близкий территориально, обнаружил перед римлянами свое
духовное превосходство. Это были этруски, народ неведомого происхождения,
удивительная культура которого сохранилась поныне в тысячах памятников и
обращается к нам не непонятном языке надписей, не похожем ни на один язык
мира. Они занимали северо-западную часть Италии, от Апеннин до моря, -
страну
плодородных долин и солнечных холмов, сбегающую к Тибру, реке, которая
соединяла их с римлянами. Богатые и могущественные,
этруски с вышины своих городов-крепостей, стоящих на крутых и недоступных
горах, господствовали над огромными земельными пространствами. Их цари
одевались в пурпур, сидели на стульях, выложенных слоновой костью, а
окружала их почетная стража, вооруженная пучками розог с воткнутыми в них
топорами. Этруски имели флот и с очень давних пор поддерживали торговые
отношения с греками в Сицилии и на юге Италии. От них они заимствовали
письменность и многие религиозные представления, которые, однако,
переиначивали по-своему.
Об этрусских богах можно сказать немногое. Среди большого числа их
выделяется над другими троица: Тини, бог громовержец, вроде Юпитера, Уни,
богиня-царица, подобная Юноне, и крылатая богиня Менфра, соответствующая
латинской Минерве. Это как бы прототип прославленной Капитолийской троицы.
С суеверной набожностью этруски почитали души умерших, как существа
жестокие, жаждущие крови. На могилах этруски совершали человеческие
жертвоприношения, перенятые впоследствии римлянами бои гладиаторов были
вначале у этрусков частью культа мертвых. Они верили в существование
реального ада, куда доставляет души Харун - старец полузвериного облика, с
крыльями, вооруженный тяжелым молотом. На расписанных стенах этрусских
могил проходит целая вереница подобных демонов: Мантус, царь ада, тоже
крылатый, с короной на голове и факелом в руке; Тухульха, чудовище с клювом
орла, ослиными ушами и со змеями на голове вместо волос, и многие другие.
Зловещей вереницей они окружают несчастные, запуганные человеческие души.
Этрусские легенды сообщают, что однажды в окрестностях города
Тарквиниев, когда крестьяне пахали землю, из влажной борозды вышел человек
с лицом и фигурой ребенка, но с седыми волосами и бородой, как у старика.
Звали его Тагес. Когда вокруг него собралась толпа, он начал проповедовать
правила гадания и религиозных церемоний. Царь тех мест приказал из
заповедей Тагеса составить книгу. С тех пор этруски считали, что они лучше
других народов знают, как следует толковать божественные знамения и
предсказания. Гаданием занимались особые жрецы - гаруспики. Когда животное
приносили в жертву, они внимательно осматривали его внутренности: форму и
положение сердца, печени, легких - и, согласно определенным правилам,
предсказывали будущее. Они знали, что означает каждая молния, по ее цвету
узнавали, от какого бога она исходит. Огромную и сложную систему
сверхъестественных знамений гаруспики превратили в целую науку, которую
позднее переняли римляне.
II. Культ мертвых и домашние божества
Духи предков назывались у римлян манами - чистыми, добрыми духами. В
этом названии было больше лести, чем, чем действительной веры в доброту душ
умерших, которые во все времена и у всех народов вызывали страх. Каждая
семья чтила души собственных предков, и в дни 9, 11 и 13 мая повсюду
проводились Лемурии - праздники мертвых. Тогда считали, что в эти дни души
выходят из могил и блуждают по свету как вампиры, которых называли лемурами
или ларвами. В каждом доме отец семейства вставал в полночь и босиком
обходил все комнаты, отгоняя духов. После этого он мыл руки в родниковой
воде, клал в рот зерна черных бобов, которые затем перебрасывал через дом,
не оглядываясь назад. При этом он девять раз повторял заклинание: «Это
отдаю вам и этими бобами выкупаю себя и своих близких». Невидимые духи шли
следом за ним и собирали рассыпанные по земле бобы. После этого глава семьи
снова омывался водой, брал медный таз и бил в него изо всех сил, прося,
чтобы духи покинули дом.
21 февраля был другой праздник, называемый Фералии, в этот день для
умерших готовили трапезу. Духи не требуют слишком многого, нежная память
живущих приятнее им, нежели обильные жертвы. В дар им можно принести
черепицу с увядшим венком, хлеб, размоченный в вине, немного фиалок,
несколько зерен пшена, щепотку соли. Самое главное - помолиться им от всего
сердца. И следует о них помнить. Однажды во время войны забыли провести
Фералии. В городе начался мор, а по ночам души целыми толпами выходили из
могил и громким плачем оглашали улицы. Как только им принесли жертвы, они
вернулись в землю и мор прекратился. Страной умерших был Орк, как у греков
Аид, - глубокие подземные пещеры в недоступных горах. Так же назывался и
властелин этого царства теней. Мы не знаем его изображения, так как он
никогда его не имел, как не имел никаких храмов и никакого культа. Однако
на склоне Капитолия был найден храм другого бога смерти, Вейовиса, имя
которого как бы означало отрицание благотворной силы Юпитера (Йовиса). В
близком родстве с духами предков находятся гении, представляющие жизненную
силу мужчин, и юноны - что-то вроде ангелов-хранителей женщин. Каждый
человек в зависимости от пола млеет своего гения или свою юнону. В момент
появления человека на свет гений входит в него, а в час смерти покидает,
после чего становится одним из манов. Гений наблюдает за человеком,
помогает ему в жизни, как может и умеет, и в тяжелую минуту полезно
обращаться к нему, как к ближайшему заступнику.
Некоторые, однако, считали, что, рождаясь, человек получает двух
гениев: один склоняет его к добру, другой направляет на злое, и в
зависимости от того, за кем из них он пойдет, человека после смерти ждет
благословенная судьба или кара. Однако это было уже скорее богословское
учение, нежели всеобщая вера.
В дни рождения каждый приносил жертву своему гению. Гения изображали
в виде змеи или римским гражданином, в тоге, с рогом изобилия.
К этому же семейству духов-покровителей относятся лары, которые
опекают поле и дом крестьянина. В Риме не было культа более популярного,
чем культ ларов. Каждый в своем доме молился им и почитал этих добрых
божков, так как приписывал им все успехи, здоровье и счастье семьи. Уезжая,
римлянин прощался с ними; возвращаясь, здоровался прежде всего с ними. Они
с детства смотрели на него из своей часовенки (в сущности это был особый
шкафчик, в котором хранились изображения ларов. Называли его - ларариум),
установленной возле домашнего очага, присутствовали при каждом ужине, со
всеми домашними делили их радости и печали. Как только семья садилась за
стол, хозяйка дома прежде всего отделяла порцию ларам, в особые посвященные
ларам дни в жертву им приносили венок из живых цветов. Сначала чисто
семейный, культ ларов распространился потом на город, его участки и все
государство. На уличных перекрестках стояли часовни участковых ларов, и
местные жители относились к ним с большим почтением. Ежегодно в первые дни
января отмечался праздник участковых ларов. Это было большой радостью для
простого люда, так как в праздновании участвовали комедианты и музыканты,
атлеты и певцы. Праздник проходил весело, и не один кувшин вина выпивался
за здоровье ларов.
В той же самой часовенке возле домашнего очага вместе с ларами
обитали также благодетельные божества - пенаты. Они опекали кладовую.
Для того, чтобы понять первичный культ ларов и пенатов, необходимо
представить себе древнейший римский дом, хижину земледельца с одной главной
комнатой - атриумом. В атриуме находился очаг. На нем готовили пишу, и
одновременно он согревал домочадцев, собиравшихся главным образом в этой
комнате. Перед очагом стоял стол, вокруг которого все садились во время
еды.
За завтраком, обедом и ужином для пенатов на очаг ставили мисочку с
едой в благодарность за домашний достаток, стражами которого они были.
Благодаря этой жертве все блюда тоже становились как бы священными, а если
на землю падала, например, даже крошка хлебы, ее следовало бережно
поднять и бросить в огонь. Так как государство считалось большой
семьей, то были также пенаты и государственные, чтимые в одном храме с
Вестой.
Родственная самим именем греческой Гестии, Веста была олицетворением
семейного очага. Ее почитали в каждом доме и в каждом городе, но более
всего в самом Риме, где храм ее был как бы центром столицы, а
следовательно, и всего государства. Культ Весты был древнейшим и одним из
самых важных. Храм вместе с рощей находился на склоне Палатинского холма
возле Форума, у самой Виа Сакра - священной дороги, по которой проходили
триумфальные шествия победоносных вождей. Форум - площадь, рынок, вообще
место, где собиралось много народа; центр экономической и политической
жизни. В Риме таким центром
стал Римский Форум (Форум Романум). Рядом находился так называемый атриум
Весты, или, монастырь весталок. Неподалеку располагалось жилище верховного
жреца - Регия, или «царский дворец». Его называли «царским дворцом» потому,
что там некогда жил царь (Рекс), а будучи верховным жрецом, он одновременно
был и непосредственным главой весталок.
Сам храм, маленький, округлый, напоминал своим видом первобытные
глиняные лачуги древнейших, еще сельских жителей Рима. Он делился на две
части. В одной пылал вечный огонь Весты, эта часть днем была доступна для
всех, однако ночью туда нельзя было входить мужчинам. Другая часть, как бы
«святая святых», была скрыта от людских глаз, и никто толком не знал, что
там находится. Хранились там некие таинственные святыни, от которых
зависело счастье Рима. В самом храме не было статуи Весты, она находилась в
реддверии, выполненная по образцу греческой Гестии.
Службу в храме несли шесть весталок. Их выбирал верховный жрец
(понтифекс максимус) из лучших аристократических семей. Девочка поступала в
монастырь между 6 и 10 годами жизни и оставалась в нем в течение тридцати
лет, сохраняя невинность и отрекшись от мира.
Первые десять лет ее учили всевозможным обрядам, следующие десять лет
она служила в храме, последние десять лет обучала новеньких. Через тридцать
лет весталка могла покинуть монастырь, вернуться к жизни, выйти замуж и
создать собственную семью. Однако случалось это чрезвычайно редко - по
всеобщему убеждению, весталка, покинувшая храм, не найдет счастья в жизни.
поэтому большинство из них предпочитало оставаться в монастыре до конца
своих дней, пользуясь уважением подруг и общества.
Главной задачей весталок было поддерживать вечный огонь на алтаре
богини. Они следили за ним днем и ночью, все время подкладывали новые
щепки, чтобы он никогда не угасал. Если огонь гаснул, это было не только
преступлением нерадивой весталки, но предвещало неизбежное несчастье для
государства.
Разжигание огня заново было очень торжественной процедурой. Добывали
огонь трением двух палочек друг о друга, то есть самым первобытным
способом, уходящим к каменному веку и встречаемым теперь лишь у народов,
затерянных в дальних углах земли, куда еще не достигла цивилизация. Культ
Весты неукоснительно сохранял формы быта древнейшей Италии, поэтому все
орудия в храме - нож, топор - должны были быть бронзовыми, а не железными.
Весталки не
имели права уходить из города, они обязаны были находиться всегда
поблизости от священного огня. Жрицу, по вине которой погас огонь,
запарывали насмерть. Столь же суровое наказание постигало весталку, которая
нарушала обет целомудрия. Ее сажали в плотно закрытый паланкин (крытые
носилки), чтобы никто не мог ни увидеть ее, ни услышать, и несли через
Форум. При приближении паланкина прохожие молча останавливались и, склонив
головы, шли за процессией к месту казни. Оно находилось
|
