Государственно-политическое устройство Ирана и становление новых органов власти после революции 1979г. - Право - Скачать бесплатно
ГОСУДАРСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО ИРАНА И СТАНОВЛЕНИЕ НОВЫХ ОРГАНОВ
ВЛАСТИ ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ 1979 Г.
Теория исламского государства аятоллы Хомейни
а) Источник и обоснование теории
Революция в Иране поставила на повестку дня вопрос о создании системы
органов государственной власти, которая бы сменила государственный аппарат
шахского режима. Процесс создания системы этих органов оказался сложным и
противоречивым. Как известно, в антишахском движении принимали участие
разнородные социально-классовые силы, каждая из которых преследовала в
революции собственные цели. Их борьба между собой за обладание властью или
участие в ней во многом определяла как форму, так и конкретное социально-
классовое содержание тех или иных органов новой власти. И поскольку в ходе
революции иранское духовенство во главе с Хомейни стало общепризнанным
лидером и руководящей силой антишахского движения, его воздействие на
процесс формирования новых органов власти оказалось решающим.
Теоретическая модель формы государственного устройства и структуры
органов власти была разработана аятоллой Хомейни еще в период его
пребывания в изгнании в Ираке и изложена в работе «Образ правления в
исламской республике». В ней Хомейни рассматривает два варианта исламского
правления. В первом варианте, когда на земле появляется «скрытый» имам
Махди или имам, непосредственно назначенный им, то «он является абсолютным
владыкой над всеми членами общества и обладает всеми достоинствами и
условиями, необходимыми для вождя нации» (с. 3; здесь и ниже даются ссылки
на упомянутую работу Хомейни). Для этого варианта Хомейни не считает нужным
разрабатывать какую-либо форму правления, поскольку сам Махди «единолично
устанавливает законы, назначает исполнительные и судебные органы, руководит
армией и ее вооружением, организует финансы. Он приводит в действие весь
механизм власти, всю административную и финансовую систему» (с. 9).
В период же отсутствия «истинного» имама (т.е. имама Махди) шиитской
общине необходима особая форма правления, которой, по мнению Хомейни,
является исламская республика. Он дает следующее определение республики:
«Республика в современном понимании - это демократический строй, во главе
которого стоит не монарх, а суверенитетом обладает весь народ, выражающий
всеобщую волю избрать государственные органы и вручить им власть» (с. 5).
Следует заметить, что, выдвигая лозунг республики, пусть даже исламской,
Хомейни вступает в противоречие с одним из основных догматов шиизма о
наследственном характере власти, которой могут обладать лишь потомки Алии
от его брака с дочерью пророка Мухаммеда Фатимой. Любой выборный глава
государства или орган власти объявляется шиитским учением незаконным,
узурпатором власти.
Обосновать законность выборных органов власти Хомейни стремится
трактовкой следующих положений, содержащихся в Коране и сунне; а) положение
о том, что «фетвы тех, кто соответствует условиям их вынесения и достоин
того, чтобы выносить фетвы в соответствии с шариатом, основываясь на
существующих текстах, провозглашать исламские постановления, должны
исполняться теми, кто не обладает подобными достоинствами» (с. 4); б)
положение о совете, которое гласит, что в случае возникновения сомнений и
колебаний по какому-либо вопросу «он ставится на обсуждение, чтобы в
результате сопоставления и обмена мнениями выяснить истину, определить
положительные и отрицательные стороны обсуждаемого вопроса» (с. 4); в)
положение о «велайат-е факих-е муджтехид» (буквально: «наместническая
миссия исламского законоведа высшего ранга»), согласно которому «тем, кто
отвечает рангу муджтехида и обладает блестящими способностями толкования
основ и первоисточников [ислама], ислам дает право власти над частью
имущества и гражданами общества» (с. 4). Хомейни подчеркивает, что эта
власть не равнозначна власти «истинного» имама, но «вполне достаточна для
управления делами общества» (с. 4); г) положение о необходимости «делать
добро и удерживаться от дурного поступка». Хомейни не раскрывает содержания
этого положения, отмечая, что «его детали изложены в книге фикхов, где
рассматриваются условия, границы, область его применения и достоинства
исполнителей» (с. 5).
б) Содержание теории
Руководствуясь этими положениями, Хомейни выделяет три группы,
составляющие органы власти в исламской республике: 1) Группа принятия
решений, основанных на шариате, 2) Совещательная группа и 3) Исполнительная
группа (с. 5).
Группа принятия решений, разъясняет Хомейни, представляет собой
законодательную власть и является аналогом учредительного собрания, «с той
разницей, что члены такого собрания в других странах разрабатывают
законы... исходя из своих идей и понятий и проявления собственного разума.
В исламе же... Группа принятия решений в установленном порядке извлекает их
из первоисточников (Корана, сунны), упорядочивает их и приводит в действие»
(с. 5). Группа принятия решений выносит свои решения в виде фетр,
принимаемых единогласно. В случае отсутствия единогласия применяется
принцип совета: фетва ставится на обсуждение и принимается точка зрения
большинства или лица, или лиц «наиболее сведущих» (с. 7). Хомейни большое
внимание придает единодушию воли этой группы, специально оговаривая, что
после принятия решения по спорному вопросу «остальные [точки зрения]
предаются забвению, причем последователям и приверженцам (того или иного
муджтехида) необязательно звать, кому из членов труппы принадлежит принятая
точка зрения» (с. 7).
Второй орган - Совещательная группа - имеет своим аналогом парламент.
Хомейни не указывает принцип формирования Группы принятия решений,
естественно, подразумевая, что ее составят наиболее уважаемые и влиятельные
муджтехиды; в отношении же Совещательной группы он предусматривает, что ее
депутаты «избираются народом» (с. 8). Основываясь на фетвах, выносимых
Группой принятия решений, Совещательная группа «обсуждает и рассматривает
различные проекты государственных дел, утверждает их в соответствии с
потребностями страны и передает Исполнительной группе» (с. 8). Не менее
пяти членов Совещательной группы должны быть муджтехидами и факихами, «с
тем чтобы все законы утверждались под их надзором и не выходили за рамки
предписаний ислама, находились и исполнялись в рамках законодательной
программы Группы принятия решений» (с. 8).
И наконец, третья, Исполнительная группа является коллегией министров,
в обязанности которой входят «назначение лиц на низовые посты, исполнение
программ, утвержденных высшими органами, отдача исполнительных
распоряжений, полный надзор за тем, как ответственные за то или иное дело
выполняют свои обязанности» (с. 10).
Хомейни не выделяет органы правосудия в отдельную группу, полагая, что
в исламском обществе отправление правосудия лежит на духовенстве. Все
сотрудники органов правосудия, подчеркивает он, начиная от министра юстиции
и кончая последним городским или сельским судьей, должны быть обязательно
муджтехидами или факихами. Из числа духовных лиц должны назначаться и те
министры и их подчиненные, которые «распоряжаются гражданами страны» (с.
II). К их категории Хомейни относит, например, начальника полиции,
ответственного за мобилизацию, губернаторов .и большинство сотрудников этих
и подобных им учреждений.
«При исламском строе, - пишет Хомейни, - вся нация - начальники и
подчиненные, сотрудники учреждений и торговцы, религиозные деятели и
студенты, работодатели и рабочие - все будут братьями и равноправными.
Совершенно очевидно, что между ними будут господствовать искренность и
братство, не будет существовать конфликтов по поводу постов, рангов,
богатства и т. п.; имущество всех и каждого будет чистосердечно
предоставлено в распоряжение всех и каждого» (с. 11).
в) Особенности модели будущего государства
Таким образом, разработанная Хомейни структура органов власти
предполагает установление теократического образа правления, при котором
светская и духовная власть нераздельны. При этом форма парламентской
республики лишается своего содержания, поскольку избираемый народом
парламент не наделяется властью и представляет собой совещательный орган,
обязанный беспрекословно выполнять распоряжения Группы принятия решений.
Вся законодательная и судебная власть сосредоточивается исключительно в
руках духовенства. Светские лица допускаются в не обладающий властью
парламент и исполнительные органы. При этом парламент действует под прямым
контролем входящих в него и имеющих решающий голос духовных лиц. На
наиболее важные посты в исполнительных органах также назначаются только
духовные лица. Правда, Хомейни допускает участие гражданских специалистов в
Группе принятия решений, поскольку «факих может быть несведущ в вопросах,
например, современной экономики» (с. 7). Однако их функции - давать лишь
технические заключения, чтобы фетва, не выходя за рамки исламских норм, в
то же время отвечала современным условиям.
Таким образом, исламский образ правления с самого начала предполагает
безраздельное господство духовенства и ни в коей мере не представляет собой
суверенитет народа, поскольку единственный выборный орган руководствуется
волей не избравшего его народа, а стоящих над ним исламских деятелей.
Другой важной особенностью теоретической модели Хомейни является то,
что она не затрагивает вопросов социального аспекта власти, предполагая,
что исламский образ правления будет «наложен» на существующую в стране
социальную структуру. Провозглашение Хомейни «братства» работодателей и
рабочих на деле означает призыв к классовому «миру» между буржуазией и
пролетариатом, освящение господства буржуазии.
II. Начало революции и государственное управление в этот период.
а) Зарождение первых революционных органов власти
Практические шаги духовенства по воплощению в жизнь этой теории во
многом определили характер политического развития Ирана после свержения
монархии. Однако начало формированию новых органов власти было положено еще
при шахе и не в соответствии с разработанной Хомейни моделью.
В конце 1978 г., когда в результате забастовок промышленного
пролетариата, и особенно нефтяников, вся экономическая жизнь страны
оказалась парализованной, начался развал государственного аппарата. В
результате невыхода на работу служащих его низших и средних звеньев
прекратилась деятельность большинства государственных учреждений, включая
министерства. Практически самоустранилась полиция, перестав выполнять свои
функции, в том числе даже регулирование уличного движения.
В этих условиях по инициативе снизу, в том числе и местных мулл, стали
стихийно возникать различные комитеты, группы содействия, советы, берущие
на себя выполнение жизненно важных общественных функций. Эти группы вели
практическую работу по организации демонстраций, осуществляли регулирование
уличного движения во время демонстраций, несли охрану самих демонстрантов,
наблюдали за порядком в колоннах. В некоторых кварталах: Тегерана и других
городов возникали добровольные группы самообороны, охранявшие квартал от
грабителей. Вооруженные группы патрулировали на некоторых участках
шоссейных дорог, где особенно участились случаи ограбления пассажиров
автомашин и автобусов, нередко сопровождавшиеся людскими жертвами. В связи
с перебоями в снабжении группы добровольцев осуществляли контроль за
поступлением продуктов и топлива в торговую сеть и за равномерным их
распределением среди жителей квартала, т.е. явочным порядком вводили
нормирование продуктов. Нередки были случаи, когда население громило лавки
торговцев, припрятывавших товары повседневного спроса с целью взвинчивания
цен. Эти же группы следили за тем, чтобы лавочники не торговали тайком в те
дни, когда духовенство призывало прекратить торговлю в знак протеста против
действий шахских властей.
Эти разнообразные группы еще не представляли собой власти в полном
смысле этого слова, но они были зародышем власти, вырастали из
революционной инициативы масс, которые живо откликались на насущные
потребности практики и выдвигали из своей среды наиболее инициативных
представителей, обладавших качествами лидеров и способностями
организаторов. Было бы ошибочным переоценивать роль духовенства в процессе
возникновения этих зачаточных органов самоуправления. Организационная
структура духовенства, основанная не на жестком административном подчинении
сверху донизу, а скорее на моральном авторитете религиозных вождей, была
достаточно эффективной для идейного руководства массами, для агитации и
пропаганды, для быстрого донесения до масс общих установок, призывов и
лозунгов, вырабатываемых высшим духовенством. Но формальная независимость
каждого муллы и религиозного деятеля более высокого ранга, которая
позволяет ему в повседневной деятельности руководствоваться не прямыми
административными распоряжениями высших инстанций, а собственным пониманием
и интерпретацией общих исламских канонов и принципов; традиционное для
ислама соперничество высших религиозных авторитетов, каждый из которых
имеет собственных последователей и приверженцев, слепо идущих за «своим»
религиозным вождем и критически относящихся к «чужому», - все это ослабляло
способность духовенства как организации непосредственно предопределять
формы и методы революционных действий масс.
Иными словами, духовенство несло в массы слово, и уже сами массы,
выдвигая из своей среды практических организаторов, претворяли это слово в
дело. В практически-повседневной революционной деятельности духовенство шло
за массами или по крайней: мере рядом с ними. Стихийность процесса
возникновения «низовых» органов власти подтверждается и тем фактом, что до
поры до времени и сам Хомейни, и другие высшие религиозные деятели обходили
полным молчанием эти уже существующие органы.
Также еще до победы революции началось становление и центральных
органов власти. По инициативе Хомейни, находившегося в Париже, был
сформирован Исламский революционный совет (ИРС), состав которого содержался
в тайне. Перед ним ставилась задача создания переходного, временного
правительства, созыва Учредительного собрания и проведения выборов в
Законодательное собрание - парламент.
Он же координировал действия оппозиции, требуя отречения шаха. 16
января 1979 года, используя то, что было официально названо выездом на
отдых, шах бежал из Ирана.
б) Создание временного центрального аппарата. Двоевластие.
После того как Хомейни 1 февраля 1979 г. возвратился в Иран, он особым
фирманом от 5 февраля 1979 г. назначил Мехди Базаргана, лидера близкой к
Национальному фронту буржуазией организации «Движение за освобождение
Ирана», премьер-министром Временного революционного правительства. На
церемонии представления М. Базаргана в качестве премьер-министра Хомейни, в
частности, отметил, что «его превосходительство инженер Мехди Базарган...
человек превосходный с точки зрения религии, благочестивый и не имеет
склонности к чему-либо, - что противоречит установлениям шариата. Народ
должен его слушаться. Это не обычное правительство, и его необходимо
слушаться. Противодействие этому правительству - это противодействие
шариату. А наш закон предусматривает наказание за выступление против
правительства, освященного шариатом».
С назначением правительства Базаргана в стране установилось
двоевластие, а точнее - безвластие: назначенное шахом правительство Шапура
Бахтияра уже было бессильно, а назначенное Хомейни правительство Базаргана
еще не получило власти. В этот период чрезвычайно ускорился процесс
формирования низовых органов власти, который приобрел качественно новый
характер. Из всего разнообразия возникавших групп, советов, отрядов
самообороны выдвинулись два вида: революционные комитеты и отряды «стражей
исламской революции».
Характерно, что высшее духовенство не рассматривало ревкомы и отряды
«пасдаров» («стражей») в качестве органов власти и не призывало их к
захвату реальной власти «снизу» как средства низложения правительства
Бахтияра. Весь упор оно делало на то, чтобы путем переговоров с этим
правительством, подкрепленных угрозой объявить ему «джихад» и в случае его
неуступчивости, побудить Бахтияра добровольно передать свои полномочия
правительству Базаргана. Одновременно Хомейни вел через Базаргана
переговоры с армейским командованием, стремясь получить от него согласие на
нейтралитет армии.
Такая позиция Хомейни и высшего духовенства обусловливалась двумя
важными моментами. Во-первых, они не ставили перед собой задачи
революционного слома всей старой государственной машины, полагая путем
смены правительства Бахтияра правительством Базаргана овладеть существующим
государственным аппаратом и поставить его под свой контроль. Во-вторых,
духовенство вовсе не стремилось к расширению революционной самодеятельности
масс и превращению ревкомов и отрядов «пасдаров» в органы действительного
народовластия.
Однако духовенству не удалось удержать массы в рамках ненасильственных
действий и договориться с Бахтияром и армией об условиях передачи власти.
Стихийно начавшееся вооруженное восстание в Тегеране 10-12 февраля 1979 г.,
в котором главной организующей силой стали отряды левой Организации
партизан-федаев иранского народа (ОПФИН) и исламской леворадикальной
Организации моджахедов иранского народа (ОМИН), смело правительство
Бахтияра.
Показательно, что духовенство до самого последнего дня, т. е. до 12
февраля, продолжало переговоры с Бахтияром и армией; одновременно оно
неоднократно обращалось к восставшим с призывами прекратить вооруженные
действия и покинуть улицы. На следующий же день, 13 февраля, Хомейни
призвал сдать все оружие, захваченное восставшими в ходе боевых действий,
что свидетельствовало о намерении духовенства разоружить народ (по
неофициальным сведениям, в ходе восстания было роздано около 100 тыс.
винтовок и другого оружия, захваченного в полицейских участках, казармах и
армейских арсеналах). Однако призывы духовенства сдать оружие практически
игнорировались.
После победы восстания статус ревкомов и отрядов «пасдаров» приобрел
новое качество. Теперь, когда их члены оказались поголовно вооружены, когда
они осознали себя силой, свергнувшей монархию в ходе вооруженной борьбы,
ревкомы и отряды «пасдаров» из органов самоуправления превратились в
действительных носителей революционной власти, в инструмент политической
диктатуры революционных масс. Неограниченная, внезаконная, опирающаяся на
силу, в самом прямом смысле слова, власть - это и есть диктатура.
в) Развитие процесса становления органов власти.
С таким положением духовенство уже не могло не считаться. Молчаливо
признав новый статус ревкомов и отрядов «пасдаров», оно предприняло целую
серию действий с целью укрепить в них свое влияние и использовать их в
собственных интересах. Подбор новых членов в ревкомы и отряды «пасдаров»
стал осуществляться по рекомендации местных мулл. Под предлогом того, что в
некоторые ревкомы и отряды «пасдаров» проникли с провокационными целями
бывшие саваковцы, началась их чистка от неугодных духовенству элементов, в
основном левых взглядов и настроений. Духовенство взяло на себя
финансирование деятельности ревкомов и отрядов «пасдаров», установило
жалованье их членам. По инициативе ИРС были созданы Центральный
революционный комитет и Корпус стражей исламской революции (КСИР),
руководство которым было возложено на аятоллу Махдави-Кяни.
Сразу же после падения монархии духовенством была создана еще одна
система органов революционной власти—революционные трибуналы. Следует
заметить, что ни Хомейни, ни ИРС не отдавали распоряжения о создании
ревтрибуналов: их вызвала к жизни практическая потребность судить тех, кого
революционные комитеты и «пасдары» арестовывали по обвинению в
сотрудничестве с шахским режимом, в преступлениях против народа и в
контрреволюционной деятельности. Вполне естественно, что роль судей в
соответствии с исламскими нормами отводилась местным муллам, хотя в состав
ревтрибуналов входили и гражданские лица. Уже после того как возникла
широкая сеть ревтрибуналов, аятолла Хальхали самочинно провозгласил себя
генеральным прокурором и сформировал Верховный революционный трибунал.
На фабриках и заводах, владельцы которых бежали за границу, и на
государственных предприятиях, лишившихся административного управления,
рабочие начали создавать свои советы, стремясь по мере возможности снова
пустить предприятия и установить рабочий контроль над производством.
Рабочие советы стали возникать и на действующих предприятиях, владельцы
которых не были непосредственно связаны с шахским режимом. Подобные же
советы стихийно создавались в различных государственных учреждениях,
оставшихся от шахского государственного аппарата.
г) Параллельность правительства и новых органов власти.
Таким образом, сложилась довольно стройная структура революционных
органов власти. Низовые ее звенья составили ревкомы, отряды «пасдаров»,
революционные трибуналы, рабочие советы на предприятиях и советы служащих в
учреждениях. Центральный революционный комитет, штаб Корпуса стражей
революции и Верховный революционный трибунал представляли центральные
исполнительные органы, а Исламский революционный совет олицетворял собой
законодательную власть. Аятолла Хомейни, не занявший определенного поста и
формально не входивший в состав ИРС, являлся фактическим главой государства
и последней инстанцией при решении важных вопросов.
В этой структуре Временное революционное правительство оказалось
«лишним». Составленное в основном из представителей буржуазии и буржуазно-
демократической интеллигенции, в том числе из лидеров Национального фронта
и ряда других буржуазных партий, присоединившихся к революции и заявивших о
поддержке курса Хомейни, оно, по существу, преследовало цели дальнейшего
развития капитализма на национальной основе с сохранением экономического
сотрудничества с западными странами при большем, чем прежде, соблюдении
национальных интересов страны, и в частности, интересов национальной
буржуазии. В этом отношении его цели резко расходились с объективными
целями революции, которая являлась следствием обострения капиталистических
противоречий вообще и стихийного протеста мелкобуржуазных масс против
крупного капитала, находившегося в привилегированном положении по сравнению
с другими слоями буржуазии благодаря поддержке со стороны монархического
государства, в частности. Поэтому вполне очевидно, что правительство
Базаргана не пользовалось поддержкой низовых революционных органов власти,
отражавших в большей или меньшей степени интересы мелкой буржуазии и
частично пролетариата, и в среде которых были сильны стихийные
антикапиталистические настроения. Ввиду этого призыв Хомейни «слушаться»
правительство не был выполнен. Ни один орган революционной власти, включая
и ее центральные исполнительные органы, не подчинялся правительству и не
только игнорировал его, но и активно вмешивался в его деятельность.
В то же время правительство Базаргана не могло опереться и на старый
государственный аппарат (элементом которого оно, по существу, являлось),
поскольку он в ходе революции был частично разрушен и не мог
функционировать. Практически от прежнего госаппарата остались лишь
отдельные дезинтегрированные части. Руководящий состав его частично бежал
за границу или был репрессирован в первые же месяцы после революции, а
оставшаяся часть попросту выжидала. Полиция и жандармерия, функции которых
взяли на себя отряды «пасдаров», тоже практически бездействовали. Армия, от
четырехсоттысячного состава которой осталось около ста тысяч, объявила себя
нейтральной.
д) Причины этого.
Возникает закономерный вопрос: зачем духовенству вообще понадобилось
создавать временное правительство? Ведь ИРС вполне мог, опираясь на
возникшие снизу и созданные им самим сверху революционные органы власти,
осуществлять руководство страной до формирования «законных»,
конституционных органов.
Дело в том, что высшее духовенство еще до начала революционного
движения вступило в блок с определенными слоями буржуазии, представленных
Базарганом и его «Движением за освобождение Ирана». Часть буржуазии,
интересы которой выражал Национальный фронт, хотя и довольно долго
колебалась между монархией и революцией, в конце концов, исходя из анализа
ситуации, решила, что компромисс с духовенством ей более выгоден, и в
ноябре 1978 г. лидер Национального Фронта Керим Санджаби заключил с Хомейни
соглашение о поддержке. Лишь небольшая часть оппозиционной монархии
буржуазии во главе с одним из лидеров Национального Фронта, Ш. Бахтияром,
осталась на твердых антиисламских позициях, считая, что компромисс с
монархией может дать ей больше, чем следование в опасном для нее фарватере
политики духовенства, стоявшего во главе революционных сил. Если бы
революционное движение вышло из-под контроля духовенства, под вопрос могло
быть поставлено само существование капиталистического строя. В случае
прихода духовенства к власти буржуазия оказалась бы в политическом
подчинении у духовенства, провозглашавшего себя выразителем мелкобуржуазных
интересов и защитником интересов «обездоленных». И наконец, если бы
Бахтияру удалось овладеть ситуацией и перехватить у духовенства инициативу
(а он считал, что это ему удастся), то в этом случае уже не полицейско-
бюрократически-чиновничий аппарат монархии диктовал бы национальной
буржуазии свои условия, а сама буржуазия диктовала условия ослабленной
политическими потрясениями монархии.
Таким образом, Бахтияр наиболее последовательно отстаивал классовые
интересы национальной буржуазии. Вполне естественно, что та часть
буржуазии, которая пошла на сделку с духовенством, потребовала после победы
революции вознаграждения за свою поддержку духовенства, т. е. допуска к
государственной власти, ибо именно этим условием определялся компромисс
буржуазии с духовенством.
III. Перерастание революции из народной в мелкобуржуазную.
Постепенный переход к созданию государства согласно теории Хомейни.
а) Союз духовенства с буржуазией.
В непосредственное окружение
|
