Сталинская концепция политики - Политология - Скачать бесплатно
МОСКОВСКАЯ АКАДЕМИЯ ЭКОНОМИКИ И ПРАВА
РЯЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
По курсу: «ПОЛИТОЛОГИЯ»
Тема: “Сталинская концепция политики.”
Проверил: к. ф. н. доцент
Кудрявцев А. И.
Рязань 2002 г.
План
Введение 3
Социально-политические истоки сталинизма. 4
Деятельность Сталина и формирование административно-командных методов
управления страной. 6
Нарастание застойных явлений в обществе как результат административно-
командных методов управления страной. 13
Заключение 16
Литература 17
Введение
Одной из проблем, вокруг которой в наше время продолжает
разворачиваться полемика в печати и в устных выступлениях историков и
публицистов, является культ личности Сталина. Происходит это не только
потому, что появляются новые факты о истории нашей страны периода
правления «вождя всех народов», но и в связи с тем, что последующие годы
оказались не освобожденными от многих явлений созданной при его жизни
авторитарной системы.
Мнения на счет личности Сталина достаточно противоположны.
Характеристика, данная им Лениным, свидетельствует о том, что он был
крупным организатором, умелым и даже в какой-то мере гениальным
систематизатором чужих идей, которые он выстаивал в систему взглядов,
логически легко воспринимаемую недостаточно подготовленным читателем или
слушателем. Он был целеустремлен в достижении поставленных целей и особенно
в главной из них – утверждении своего единовластия. Но также верно и то,
что, будучи лишенным от таких позитивных человеческих качеств, как честь,
братство, товарищество, гуманизм (а это немаловажно для политика). Сталин,
по сути, вырос в лидера, который принес много бед и горя своей стране,
своему народу.
Но дело не только в ошибках Сталина, в принципе они могли быть допущены
и другими деятелями партии. Его ошибки связаны со своеобразной стратегией
его деятельности: утверждать одно, а делать обратное, что свидетельствует о
его безнравственности.
«Само наличие в той или иной стране режима личной власти –
свидетельство того, что политическая власть, чьи бы интересы она ни
выражала, осуществляет эти интересы посредством власти одного человека,
присваивающего, узурпирующего властные функции представляемых им социально-
классовых сил.»[1]
Социально-политические истоки сталинизма.
Утверждению И. В. Сталина Генеральным секретарем ЦК партии и
превращению функций этой должности в противоположность тому, что она
представляла собой при В. И. Ленине (в основном организационная и
техническая работа), а точнее – узурпации власти посредством использования
возможностей этого поста способствовали историческая обстановка в стране в
середине 20-х – начале 30-х годов, а также положение дел в партии, ее
классовый и социальный состав.
СССР находился тогда на этапе перехода от капитализма к социализму, а в
национальных окраинах (в Средней Азии, Казахстане, в части Сибири и др.)
необходимо было осуществить скачок от патриархального уклада,
существовавшего в царской России, к социализму. Характерным для экономики
страны оставалось территориально-изолированное развитие.
Сталин в целях установления своего единовластия воспользовался низким
общеобразовательным уровнем, в котором сильны были феодально-патриархальные
пережитки, особенно среди населения национальных республик. Он умело
эксплуатировал то обстоятельство, что неграмотный человек практически стоит
вне политики и что он мало имеет представления о подлинной демократии. На
руку Сталину были и состав партии в то время, и политические методы ее
функционирования.
Внутрипартийное положение благоприятствовало приходу к руководству
партией Сталина, Зиновьева, Каменева, Троцкого. Все они были и оставались в
той, или другой мере, говоря словами М.Н. Покровского, «военными
коммунистами». Отсюда их уверенность в следующем: «… то, что дало такие
блестящие результаты по отношению к колчаковщине и деникинщине, поможет
справиться со всеми остатками старого в любой иной области».[2]
Но почему же из названной четверки в должности генсека утвердился
именно Сталин?
К тем общим причинам, которые благоприятствовали ему при избрании на
эту должность, необходимо добавить следующее: его нравственный облик больше
всего подходил для создания сильной и жестокой власти. Он был тем
человеком, который умеет находить в данный момент лозунг, завораживающий
кажущейся простотой и ясностью, и который способен сводить сложное к схеме
- ее восприятие не требует умственного напряжения, по ней можно отдавать
команды, представляющиеся легко выполнимыми. К тому же за небольшое время
пребывания в роли генсека Сталину удалось протащить в аппарат ЦК деятелей,
беспредельно преданных ему и начавших под его руководством формирование
того «сталинского ядра», которое и помогало осуществлять
Сталин был утвержден генсеком (именно утвержден, а не избран, как часто
указывается в литературе) на Пленуме ЦК КПСС, состоявшемся 3 апреля 1922
г., по рекомендации Л. Б. Каменева, председательствующего на Пленуме.
Утверждение Сталина генсеком было единогласным. В его ведении находилась
тогда аппаратная работа в Секретариате ЦК, а также все более расширяющаяся
функция подбора и расстановки кадров, т. е.е оргпартработы. Перечень только
этих обязанностей генсека дает основание не согласиться с мнением, что эта
должность в партии в начале 20-х годов не имела влиятельного значения и
рассматривалась как «техническая».[3] Это не соответствует
действительности. И сам Сталин с его далеко идущими планами вряд ли
согласился бы на такой пост.
После Октября и до начала 1922 г. Сталин выдвигается как одна из видных
фигур в руководстве партии. Об этом свидетельствуют следующие факты: он
постоянно избирается членом Политбюро ЦК с момента его создания; он –
неизменный член и фактический руководитель Оргбюро ЦК; ему доверяется
возглавить сразу два наркомата – Наркомнац и Рабкрин, а также
представительства ЦК и ВЧК – ОГПУ (член коллегии); он назначается членом
Совета Труда и Обороны и Реввоенсовета республики. Все это, вместе взятое,
давало основание Ленину назвать Сталина одним из «двух выдающихся вождей»
тогдашнего (1922-1923) Центрального Комитета партии. Данное определение
сыграло роковую роль.
В качестве предположения, почему Сталин стал генсеком, выдвигается
также идея о том, что Каменев и Зиновьев хотели иметь послушного себе
человека руководителем аппарата ЦК. Они считали, что Сталин сосредоточиться
на оргпартработе, а политическое руководство останется за ними, тем более
что Каменев председательствовал на заседаниях пленумов ЦК и Политбюро.
Нельзя сбрасывать со счетов и возможную подготовительную работу,
проведенную самим Сталиным. Стоит обратить внимание на тот факт, что на
Пленуме ЦК (3 апреля 1922 г. ) в числе других присутствовали уже к тому
времени преданные ему люди – В. Молотов, К. Ворошилов, В. Куйбышев, А.
Андреев, Е. Ярославский, Г. Орджоникидзе. Все эти факторы привели к тому,
что Сталин подчинил себе аппарат ЦК.
Уже в первые 8-9 месяцев Сталин сполна воспользовался предоставленными
ему возможностями, опираясь и на то, что в то время в Уставе и других
документах партии не были регламентированы обязанности генсека. Пост же
генсека ЦК давал Сталину большие преимущества. И дело не только в подборе
преданных ему кадров что само по себе было для него весьма важным. Было еще
несколько дополнительных «выгод» при решении политических и организационных
задач: нейтрализация колеблющихся членов партийного руководства;
перетягивание на свою сторону людей, недостаточно искушенных в политической
работе; высказывание последнего слова в происходящих спорах и столкновение
мнений и т. д.
Сталин, как никто другой, был мстителен и вероломен, но при этом умело
скрывал свои подлинные чувства. Он заключал беспринципные соглашения,
создавал выдуманные блоки, группировки (сейчас уже документально доказано,
что на самом деле их не было), ловко играя на личных недостатках и
просчетах видных деятелей партии, сталкивал их, что называется, лбами или
при помощи одних устранял других. Справедливо сказать, что он был
человеком, который своих врагов уничтожал руками своих же врагов.
Деятельность Сталина и формирование административно-командных методов
управления страной.
В двадцатые годы формируется политическая система с высшими и местными
представительными органами власти, иерархией структур государственного
управления, со своеобразным национально-государственным устройством,
законодательством, судебными учреждениями. Ядром советской политической
системы являлась партия большевиков, которая оказывала решающее влияние на
все стороны жизни и развития советского общества.
В 20-х годах партия претерпела серьезные изменения. После X съезда РКП
(б) развернулась чистка партийных рядов, в ходе которой почти 25% членов
партии были из нее исключены. Среди них 33,8% составляли пассивные
коммунисты, 24,7% исключены за карьеризм и аморальный образ жизни, 8,7% -
за взятничество. В определенной мере РКП (б) освободилась от случайных
людей. Но успех был временным. Партийный билет открывал доступ к
руководящим постам и манил к себе тех, кто стремился заручиться им не по
идейным соображениям. Тем не менее партия, чтобы не выродиться в замкнутую
касту управленцев, вынуждена была расширять свою социальную базу. Партийных
руководителей крайне тревожило, что в 1923 г. лишь 17% членов РКП (б)
трудились на заводах. Старая ленинская установка на ограничение численности
партии отбрасывается и разворачивается широкий прием в РКП (б) «рабочих от
станка». В 1924 г. после смерти В. Ленина начинается кампания по
привлечению в партию рабочих, получившая название «Ленинского призыва». В
партию было принято долее 240 тыс. рабочих, и «пролетарская прослойка»
составила в РКП (б) 44%. В 1925-1927 гг. расширяется доступ в партию
крестьян, представители которых составили 35% нового приема. В 1926 г.
партия насчитывала в своих рядах более миллиона человек, т. е. Выросла с
1924 г. в 2 с лишним раза. Тем самым расширилась сеть парторганизаций и
партячеек на фабриках и заводах, на селе, в армии и на флоте, в
государственных учреждениях, вузах, сфере культуры, что, безусловно,
укрепило величие партии в обществе. Новые члены партии составили около 60%
ее состава. Поколение большевиков-подпольщиков не превышало 1% партийцев.
Только у трети коммунистов партстаж начался в годы революции и гражданской
войны. Менее 1% коммунистов были с высшим образованием, около 63% закончили
лишь начальную школу, а 26% значились самоучки.
В силу этого большинство членов обновленной РКП (б) разбиралось в
вопросах «теории социализма» на уровне курсов элементарной политграмоты,
организованных партийными органами. Основная партийная масса слабо
представляла суть политических и идеологических дискуссий, развернувшихся
РКП(б), и не оказывала на них серьезного влияния.
Вместе с тем в партии было не мало честных, беззаветно преданных
Отечеству людей, трудившихся не за привилегии, не ради карьеры, а на
совесть, руководствуясь интересами возрождения страны.
С переходом к нэпу ЦК РКП(б) провозгласил курс на разграничение
полномочий партии и государственных органов, искал такие формы руководства
советскими структурами, которые не подменяли бы их деятельность и не
выливались в командно-директивные методы взаимодействия партии с Советами.
Считалось, что партия проводит «свою линию» в Советах и государственных
учреждениях через коммунистов, работающих в сфере государственного
управления.
Одной из главных функций партии становится подбор и расстановка
руководящих кадров. Этими вопросами ведали Орготдел и Учраспредотдел ЦК
РКП(б). Только с апреля 1920 г. по март 1921 г. они произвели 40 тыс.
назначений на различные должности. После IX съезда партии Генеральным
секретарем ЦК РКП(б) стал Сталин, а Молотов и Куйбышев его заместителями.
У Сталина появились широкие возможности по формированию составу руководящих
партийных кадров. В 1922-1923 гг. было заменено большинство секретарей
губкомов и укомов партии, причем из 191 нового руководителя местных
парторганизаций только 97 избраны на партконференциях, остальные –
назначены «сверху».
Порядок назначения «сверху» возмущал коммунистов. В 1922 г. активные
деятели «рабочей оппозиции» обратились в Коминтерн с заявлением, в котором
с горечью писали, что «опека и давление бюрократии доходит до того, что
членам партии предписывается под угрозой исключения и других репрессивных
мер избирать не тех, кого хотят сами коммунисты, а тех, кого хотят …
верхушки. Такие методы работы приводят к карьеризму, интриганству и
лакейству…». Тем не менее, несмотря на протесты коммунистов, практика
назначения на партийные должности прочно внедрялась в партийную жизнь. В
принятом XII партконференцией новом Уставе партии было записано, что отныне
секретари губернских и уездных партийных комитетов должны были утверждаться
в должности вышестоящим органом. В июне 1926 г. на места было разослано
утвержденное Секретариатом и Оргбюро «Положение об ответственных
инструкторах ЦК РКП(б)». Инструкторы надеялись широкими полномочиями в
отношении выборных партийных органов на местах и были обязаны обеспечить
реализацию директив «центральных партийных органов». В 1926 г. специальное
постановление ЦК ВКП(б) «упорядочило» назначение на ответственные партийные
посты. Теперь все кандидаты на ключевые партийные должности отбирались и
назначались ЦК ВКП(б). Обкомы и райкомы формировали нижестоящие кадровые
звенья. Формально все должности в партии были выборными. Однако решающее
слово принадлежало не коммунистам на партсобраниях, а работникам
партаппарата, тщательно готовившим кадровые назначения.
Роль партаппарата в жизни партии, все более возрастала. Росло и влияние
И. Сталина, руководившего в качестве генсека ЦК ВКП(б) работой партийного
аппарата и уделявшего особое внимание кадровым проблемам.
Менялись представления о руководящей роли партии в обществе. Если в
1918-1920 гг. в пропаганде упор был сделан на руководящую роль рабочего
класса и его авангарда – партию большевиков, то в начале 20-х годов
подчеркивалась ведущая роль ЦК ВКП(б), а затем «коллективного руководства»
в лице Политбюро ЦК партии. Все это отражало не только эволюцию
политических взглядов большевистских лидеров, но и практику сосредоточения
полноты власти в руках узкого круга партийных руководителей.
Большевики искренне хотели привлечь к государственному управлению
выходцев из народа. Для двадцатых годов характерно «выдвиженчество», когда
партия широко распахнула двери для вступления в нее рабочих и крестьян.
Молодые партийцы вскоре направлялись на руководящую работу. Так, к
концу 1924 г. от 60 до 90% коммунистов, вступивших в партию в ходе
«Ленинского призыва», впоследствии занимали разные должности в профсоюзах,
комсомоле, кооперативах, в Советах, органах государственного управления.
«Оживление» Советов вовлекало в активную политическую и общественную жизнь
более широкие слои общества. Правящая партия расширяла свою социальную
опору и принимала энергичные меры по притоку свежих сил в сферу
государственного управления. Лозунг «рабочие должны учиться управлять
государством» реализовывался как выдвижение из рабочей среды
администраторов. ЦКК-РКИ, систематически проверявшие работу партийного и
советского аппарата, действовали не как традиционное министерство, а
привлекали к своей деятельности десятки тысяч рабочих и крестьян. Формой
участия рабочих в управлении предприятиями стали широко практиковавшиеся
производственные совещания.
Однако наряду со стремлением развить политическую и общественную
активность трудящихся, привлечь их к сфере государственного управления,
правящая партия основной акцент делала на управление через партийно-
государственный аппарат. Большевики полагали, что именно советское
государство выражает «общеклассовую волю пролетариата» и ставку делали на
партийно-государственные методы управления обществом. Абсолютизация
государства и партии в создании нового общества неизбежно вела к принижению
роли масс, к ограничению самоуправления, возможности самим труженикам
решать проблемы общественной жизни.
К концу 20-х годов численность государственных служащих превысила 3.5
млн. чел. Причем, в преобладающей части это было малоквалифицированные
люди, так как в 1928 г. на всю страну приходилось всего 233 тыс.
специалистов с высшим и 228 тыс. чел. С законченным средним образованием. В
управлении государством брали не умением, а числом со всеми вытекающими
отсюда последствиями – некомпетентностью «бумаготворчеством», боязнью
ответственности, волокитой. Хронической болезнью советского
государственного аппарата стал бюрократизм. Очередные кампании партии по
борьбе с ним заканчивались неудачей.
Государственная бюрократия становилась прочной социальной опорой
правящего режима, так как с ним было связано ее благополучие, продвижение
по служебной лестнице, привилегии. Дефицит образования, культуры, опыта
государственного управления, характерные для основной массы советской
бюрократии, способствовали культивации директивно-приказных методов
руководства. К этому побуждали и установки партийного руководства,
стремившегося поставить на ответственные политические посты исполнителей
директив партии. В 1923 г. XII съезде партии Сталин, выступавший с
организационным отчетом ЦК, говорил: «…необходимо подобрать работников так,
чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять
директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие их
проводить в жизнь». Слепая вера в директивы «сверху» и способность
выполнять их любыми средствами были мерилом соответствия руководителей всех
уровней своим должностям в госаппарате.
Со становлением широкого слоя партийно-государственной бюрократии
формировались социальная среда и политическая сила, наиболее
заинтересованные в режиме личной власти, ибо культ вождя укреплял и
расширял власть тех, тех кто служит ему в государственных и партийных
структурах.
Коллективизация крестьянских хозяйств представляет собой одну из самых
сложных и драматических страниц истории нашего государства. Слова «сплошная
коллективизация» впервые прозвучали весной 1929 г., правда, пока в качестве
плана по отдельным сельским районам, а не по стране в целом. К этому
времени в партии, по чьей инициативе был взят курс на радикальную
перестройку всех основ жизни крестьянства, и во всем советском и
хозяйственном аппарате, нацеленном на реализацию этого курса, возобладали
силы, игнорировавшие объективные законы общественного развития, тяготевшие
к «военно-коммунистическим» методам построения нового общества.
Осенью 1929 г. секретарь ЦК ВКП(б) В. М. Молотов, ведавший тогда
вопросами сельского хозяйства, по согласованию со Сталиным высказался на
Пленуме ЦК за сплошную коллективизацию в течение одного года. В 1930 г.
Молотов стал Председателем Совнаркома СССР. Руководство страны пошло не по
пути поиска экономических методов решения проблем и противоречий, возникших
в сельском хозяйстве, а в направлении, противоположном – по пути
свертывания товарно-денежных отношений, принижения материальных стимулов к
труду и применения командно-административных подходов к решению социально-
экономических задач.
Неподготовленность коллективизации заранее предполагала ее проведение
по типу военной акции. Ориентация на сверхскоростные темпы перестройки
деревни возвратила к жизни те испробованные методы нажима и командования,
которые использовались в период Гражданской войны.
После ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б) 1929 г. и Постановления ЦК партии
от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства
колхозному строительству» насильственные меры по осуществлению сплошной
коллективизации, волюнтаристское вмешательство в процессы
сельскохозяйственного производства приобрели еще больший размах.
Одной из главных причин форсирования коллективизации было то, что
создание коллективного сельского хозяйства стало рассматриваться как
средство, позволяющее в короткие сроки решить проблемы получения валютных
средств и импортного промышленного оборудования. Следствием насилия при
создании колхозов стало массовое недовольство и открытые протесты крестьян,
вплоть до вооруженных выступлений. Только за период с января до середины
марта 1930 г. в стране произошло более 2 тысяч антиколхозных выступлений.
Наиболее сложные и трагические страницы периода сплошной
коллективизации - массовая кампания по направлению на руководящую работу в
колхозную деревню 25 тысяч передовых рабочих. Из документа,
характеризующего положение и настроение 25-тысячников в деревне: «С работой
мы не справляемся, помощи от партийных организаций и местных работников не
имеем – или снимайте нас с работы, или отдавайте под суд», «… уже
зарегистрировано 4 самоубийства 25-тысячников…».[4]
Несмотря на страшный голод, Сталин настаивал на продолжении экспорта
хлеба в страны Европы. Если в 1928 г. было вывезено за границу 1 млн.
центнеров, то в 1931 г. – 51.8 млн. центнеров. Даже в самом голодном 1933
г. в Западную Европу было вывезено около 10 млн. центнеров зерна.
Трудности колхозной жизни усугублялись еще и тем, что в 1933 г. были
введены обязательные зерновые и другие продовольственные поставки
государству по низким ценам. Колхозники фактически перестали быть хозяевами
произведенной ими продукции. Нарушались и принципы колхозной демократии,
предусмотренные в примерном уставе сельхозартели. Колхозы оказались
огосударствленными. Немало административных постановлений обрушилось и на
молодые совхозы. Только в одном из постановлений («О работе
животноводческих совхозов») были указаны фамилии 34 директоров совхозов,
которых было предложено снять с работы и отдать под суд, и фамилии 92
директоров совхозов, которые снимались с работы без передачи дела в суд.
В 20-е годы началось планомерное осуществление культурной политики
партии, при которой любая философская или иная система идей, которая
выходила за пределы марксизма в его ленинском варианте, квалифицировалась
как "буржуазная", "помещичья", "клерикальная" и признавалась
контрреволюционной и антисоветской, то есть опасной для самого
существования нового политического строя. Идейная нетерпимость стала
основой официальной политики советской власти в сфере идеологии и культуры.
Широко в обществе распространились классовая подозрительность к старой
духовной культуре, антиинтеллигентские настроения. Постоянно
распространялись лозунги о недоверии к образованности, о необходимости
"бдительного" отношения к старым специалистам, которые рассматривались как
антинародная сила. Этот принцип еще в большей степени и жесткой форме
распространялся и на творчество представителей интеллигенции. Утверждается
политический монополизм в науке, искусстве, философии, во всех сферах
духовной жизни общества, преследование представителей так называемой
дворянской и буржуазной интеллигенции. Шаг за шагом ликвидировались
институты профессиональной автономии интеллигенции - независимые издания,
творческие союзы, профсоюзные объединения. Проработки "несознательных"
интеллигентов, а затем аресты многих из них стали практикой 20-х годов. В
конечном счете это закончилось полным разгромом основного корпуса старой
интеллигенции в России.
Новая культура напрямую связывалась с героями революции. Именем власти
народа на прежних постаментах воздвигались памятники новым героям. Новая
революционная символика рассматривалась как обязательное условие
продолжения революции. Такая позиция явилась основой и для смены
исторических названий на имена живущих.
На основании классового подхода все писатели и художники прошлого были
разделены на прогрессивных, демократических, творчество которых следует
изучать, и реакционных, классово чуждых, наследие которых можно оставлять в
забвении или подвергать уничтожающей критике.
Гипертрофирование задач борьбы за светлое будущее, за нового человека
вело к уничтожению ценнейших явлений культуры, к репрессиям
|
