Внешнеэкономическая деятельность - Международные отношения - Скачать бесплатно
1. Структура совокупного предложения. 2
2. Структура совокупного спроса. Крест Маршалла. 12
3. Условия и основа внешней торговли. 22
4. Внешняя торговля и распределение доходов 25
5. Экспортно-импортные отношения. 29
6. Базисная теория таможенных тарифов. 33
7. Существующие методы измерения национальных потерь от тарифа 39
8. МЕТОДЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 43
ПРИЛОЖЕНИЕ 65
ЛИТЕРАТУРА 71
Торговля рассматривается как результат взаимодействия спроса и
предложения на конкурентном рынке. Спрос и предложение будут выступать в
своей привычной форме, а также как взаимодействие между производственными
возможностями и предпочтениями потребителей. Начнем с анализа предложения и
покажем, что означают кривые предложения, когда речь идет о международной
торговле. Вначале познакомимся с теориями, по-разному объясняющими, почему
издержки производства одного и того же товара могут меняться от страны к
стране (в случае, когда торговля не является совершенной).
1 Структура совокупного предложения.
ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА - ЗАКОН СРАВНИТЕЛЬНЫХ ПРЕИМУЩЕСТВ Д. РИКАРДО
Разбираясь с вопросом влияния международной торговли на
благосостояние, мы неизбежно наталкиваемся на необходимость выяснения
причин, порождающих эту торговлю. Типичный пример тому - попытки Д. Рикардо
в начале XIX в. убедить своих соотечественников-англичан в преимуществах
свободной торговли. Поиски доводов в пользу свободной торговли завершились
простым и классическим изложением того, как обе страны могут получить
выигрыш от торговли друг с другом. И все же, несмотря на убедительность
аргументов, самое ценное в его рассуждениях о выгодности международной
торговли - поставленные, хотя и оставшиеся без ответа, вопросы о причинах,
порождающих торговлю.
В начале XIX в. перед сторонниками свободной торговли стояла задача
необычайной трудности. Торговля вся была опутана разнообразнейшими налогами
и запретами, регламентирующими как импорт, так и экспорт. Не менее
изощренными были и доводы меркантилистов, оправдывающие необходимость этих
ограничений. Обложение импорта налогом обычно рассматривалось как средство,
ведущее к созданию рабочих мест и увеличению дохода внутри страны.
Считалось, что импортировать товары плохо, поскольку за них нужно платить,
а это может привести к оттоку металлических денег (золота и серебра) за
границу, если закуплено товаров и услуг у иностранцев будет больше, чем
удастся им продать. Импорта следовало опасаться и потому, что в случае
войны снабжение этими товарами могло прекратиться.
Рикардо не был первым, кто бросил вызов господствовавшей
меркантилистской идеологии. Уже Адам Смит в своем труде «Богатство народов»
(1776) высмеивал боязнь внешней торговли, сравнивая нации с семейными
хозяйствами. Поскольку каждое семейное хозяйство находит выгодным для себя
производить лишь часть из необходимого, а остальное приобретать за счет
продажи излишков, то же самое может быть отнесено к нациям.
"Основное правило каждого благоразумного главы семьи состоит в том,
чтобы не пытаться изготовлять дома такие предметы, изготовление которых
обойдется дороже, чем при покупке их на стороне. Портной не требует шить
себе сапоги, а покупает их у сапожника...
То, что представляется разумным в образе действия любой частной
семьи, вряд ли может оказаться неразумным для всего королевства. Если какая-
либо чужая страна может снабжать нас каким-нибудь товаром по более дешевой
цене, чем мы в состоянии изготовлять его, гораздо лучше покупать его у нее
на некоторую часть продукта нашего собственного промышленного труда,
прилагаемого в той области, в которой мы обладаем некоторым
преимуществом".[1]
И все же во многих отношениях доводы А. Смита были несовершенными.
Ему не удалось опровергнуть известное утверждение, что якобы ограничение
импорта ведет к созданию новых рабочих мест. Он не только не противостоял,
но и сам поддерживал необходимость, из соображений национальной
безопасности, ограничивать внешнюю торговлю с потенциальным противником.
Кроме того, он полагал, что каждая нация в достаточной мере обладает
абсолютными преимуществами над своими торговыми партнерами, чтобы
поставлять на экспорт столько же товаров, сколько закупается за границей,
если только торговля будет свободна от ограничений и регламентации. При
этом он отмахнулся от очевидных вопросов, которые уже поднимались его
предшественниками. Как быть, если какая-то страна не располагает
преимуществами? Захотят ли другие страны торговать с ней? А если захотят,
не следует ли опасаться того, что, в конце концов, закупать у своих более
производительных соседей она станет гораздо больше, чем сможет им продать?
Не приведет ли образовавшийся торговый дефицит к оттоку денег за границу?
Где гарантии, что свободная торговля разрешит все эти проблемы, да еще
таким образом, что страна в итоге останется в выигрыше?
Рикардо укрепил доводы в пользу свободной торговли, освободив их от
прежних слишком жестких предпосылок. Он привел ряд численных примеров,
показывающих выгодность внешней торговли для любой нации, даже если она ни
в чем не располагает преимуществами или, наоборот, имеет преимущества перед
иностранцами в производстве абсолютно всех товаров. В этих примерах, в
отличие от других его работ, все внимание уделялось конечному воздействию
внешней торговли на нацию в целом и никак не затрагивались вопросы
последующего распределения полученных выгод внутри страны, что обычно
занимало его в первую голову.
Чтобы оценить вклад, сделанный Рикардо в разработку проблемы, давайте
рассмотрим следующие два примера, в которых излагаются ключевые доводы в
пользу выгодности внешней торговли.[2]
СИТУАЦИЯ АБСОЛЮТНОГО ПРЕИМУЩЕСТВА
Сначала рассмотрим пример абсолютного преимущества: в каждой стране
есть такой товар, которого на единицу затрат она может производить больше,
чем другие страны. Предположим, что в США таким наиболее дешевым в
производстве товаром является пшеница, а в остальных странах - сукно:
В США с помощью единицы затрат можно произвести 50 бушелей пшеницы,
или 25 ярдов сукна, или любую комбинацию объемов пшеницы и сукна в
указанных пределах.
В остальных странах с помощью единицы затрат можно произвести 40
бушелей пшеницы, или 100 ярдов сукна, или любую их комбинацию в указанных
пределах.
В отсутствие торговли каждая страна могла бы потреблять только то,
что она производит. В этих условиях максимальные объемы потребления в США и
во внешнем мире, представленные всевозможными сочетаниями объемов пшеницы и
сукна, можно задать кривыми, обозначенными на рис. 1 жирными линиями. Так,
США могут обеспечить себя пшеницей в количестве 50 бушелей и вовсе обойтись
без сукна (точка S1), или же только 25 ярдами сукна, или же какой-то
комбинацией этих продуктов, например 20 бушелями пшеницы и 15 ярдами сукна,
как это показано в точке S0. Сколько и чего станут производить США в
условиях автаркии? Смит и Рикардо не могли с точностью ответить на этот
вопрос. И мы не сможем, если не познакомимся с предпочтениями, которые
определяют поведение спроса в этой стране. Только в том случае, если в
модель включены и предложение, и спрос можно будет определить комбинацию
производимых продуктов. Предположим, что существующая система предпочтений
такова, что из всех точек на кривой выбирается точка S0. Точно так же
предположим, что все остальные страны остановились в своем выборе на 12
бушелях пшеницы и 70 ярдах сукна, что тоже соответствует точке S0, но на
соседней картинке.
В отсутствие торговли цены в обеих «странах» (США и остальном мире)
различны. Если оба товара поставляются на конкурентный рынок, то их
относительные цены будут определяться относительными издержками
производства. В США стоимость бушеля пшеницы будет оцениваться примерно в
пол-ярда сукна. Или, что тоже самое, ярд сукна будет стоить около двух
бушелей пшеницы. При любом другом соотношении цен перераспределение
производственных ресурсов могло бы принести кому-нибудь более высокую
прибыль. Так, в отсутствие торговли соотношение 1 бушель = 1 ярд не могло
бы долго сохраняться, поскольку скоро выяснилось бы, что, перебросив
ресурсы с производства сукна на выращивание пшеницы, можно получить на ту
же единицу затрат по два бушеля пшеницы вместо производимого прежде одного
ярда сукна. По той же причине за границей в отсутствие внешней торговли
соотношение цен будет тяготеть к пропорции 2,5 = (100/40) ярда сукна за
бушель пшеницы.
Теперь представим себе, что устанавливаются торговые отношения с
другими странами. Некто обращает внимание на разницу цен: в США люди
продают пшеницу дешево, получая всего пол-ярда сукна за бушель пшеницы,
тогда как за границей за каждый бушель пшеницы можно получить 2,5 ярда
сукна. Если транспортные расходы невелики (а мы предположим, что они
нулевые), этот некто воспользуется случаем и станет закупать пшеницу по пол-
ярда за бушель, отправлять ее за границу и продавать там по 2,5 ярда. В
скором времени этот некто разбогатеет, так как он, в сущности, открыл
способ превращать пол-ярда сукна в два с половиной ярда. Вне зависимости от
того, останутся ли внешнеторговые сделки целиком в его руках или у него
появятся независимые конкуренты, совершенно очевидно, что направления
внешнеторговых потоков будут определяться разницей в соотношениях издержек
производства. Поскольку в США относительно дешевая пшеница, а в других
странах - относительно дешевое сукно, США будут экспортировать пшеницу и
импортировать сукно.
Однако мы все еще не можем достаточно определенно оценить выигрыш от
внешней торговли, поскольку пока не знаем, как изменятся объем и структура
производства и потребления под воздействием торговли с другими странами. Не
знаем мы, и какое в результате установится соотношение цен. В сущности,
такого рода примеры не содержат достаточно информации, чтобы определить
соотношение внешних цен, «условия торговли» между США и остальными
странами. Этого нельзя сделать по той же причине, почему мы не могли
рассчитать структуру производства и потребления в отсутствие торговли: мы
не располагаем какими-либо данными, характеризующими спрос, не знаем,
какова структура предпочтений в США и в остальных странах. Поскольку
Рикардо не затрагивал спроса, он только и мог сказать, что внешняя торговля
выгодна при таком-то и таком-то соотношении мировых цен.
Нельзя сказать, что мы уж совсем ничего не знаем о соотношении цен на
мировом рынке. Нам известно, что оно находится где-то посредине между
соотношением издержек производства в США и соотношением издержек в
остальном мире до установления торговых отношений - больше полу ярда, но
меньше 2,5 ярда за бушель пшеницы. Это становится ясным из следующего
рассуждения. Предположим, что Соединенным Штатам предлагается вывозить в
другие страны пшеницу всего по 1/5 ярда сукна за бушель. Конечно, США не
станут этого делать, раз они могут продавать ее по пол-ярда у себя дома.
Больше того, при цене 1/5 ярда сукна за бушель пшеницы США стали бы
экспортировать сукно. Однако другие страны вряд ли захотели бы отдавать по
пять бушелей пшеницы за ярд американского сукна, если у себя они могут
получить точно такое же сукно всего за 2,5 бушеля пшеницы. Точно так же
можно показать, что при цене пшеницы свыше 2,5 ярда за бушель и США, и
другие страны стремились бы экспортировать пшеницу и импортировать сукно.
Так что обеим сторонам не договориться, кому что экспортировать, пока цена
не установится в пределах 0,5 - 2,5 ярда сукна за бушель пшеницы.
Наблюдаемый прирост потребления происходит в результате двух
изменений, которые стали возможны благодаря внешней торговле:
1) изменения структур потребления;
2) экономического эффекта от специализации производства.
Рассмотрим первое из них. Предположим, что структура мирового спроса
такова, что соотношение мировых цен устанавливается на промежуточном
уровне: 1 бушель пшеницы за 1 ярд сукна. США получают выгоду, торгуя на
таких условиях, даже если структура производства остается в точке S0.
Получая по ярду сукна за каждый экспортированный бушель пшеницы, они могут
выйти за прежние пределы потребления - это обозначено на рис. 1 жирной
пунктирной линией. Даст ли это прирост потребления? Безусловно, даст,
просто потому, что новое соотношение цен (1 бушель = 1 ярд) отличается от
старого (1бушель = 1/2 ярда). Прежде, сообразуя расходы с доходами,
американские потребители исходили из старой цены, полагая, что в точке S0
за бушель пшеницы, которым они пожертвуют, можно будет получить всего пол-
ярда сукна. Теперь по ценам мирового рынка они смогут получить за каждый
бушель пшеницы, без которого решат обойтись, по целому ярду сукна. Это
принесет им какую никакую, а выгоду.
Далее, выигрыш можно увеличить благодаря специализации производства.
Соединенным Штатам теперь нет смысла производить на каждую единицу затрат
по 20 бушелей пшеницы и 15 ярдов сукна, как в точке S0. В таких условиях
США должны вообще отказаться от производства сукна. Зачем изводить средства
на выделку сукна, если их можно использовать в сельском хозяйстве,
производя по два бушеля пшеницы вместо прежнего ярда сукна и получая по два
ярда сукна за каждые два бушеля экспортированной пшеницы? Соединенные Штаты
могут полностью специализироваться на производстве пшеницы в точке S1 и
обменивать некоторое ее количество на сукно; это переместит потребление
куда-нибудь в точку С на графике. Точно так же остальные страны могли бы
полностью специализироваться на товаре, производство которого обходится им
дешевле, и выпускать только сукно (как в точке S1 на рис. 1), обменивая его
затем на пшеницу, чтобы достичь потребления в точке С.
Возможность специализации и обмена по мировой цене ярда сукна за
бушель пшеницы позволяет США и остальным странам одновременно получить
выигрыш от внешней торговли. Хотя мы по-прежнему не знаем, каков будет
объем торговли (установить это возможно лишь с введением в следующей главе
предпосылок относительно спроса), очевидно, что мировая цена, обозначенная
на рис. 1 пунктирной линией, позволяет вести обмен пшеницы на сукно,
благодаря чему обе страны могут выйти на уровень потребления, недостижимый
без внешней торговли. Если бы США были вынуждены сохранять автаркию,
оставаясь на нашем рисунке на жирной линии, им никогда не удалось бы
попасть в точку С. Каждой предельно допустимой комбинации пшеницы и сукна,
идущих на потребление в отсутствие внешней торговли (их множество
обозначено жирной линией), соответствует точка на линии мировой цены, в
которой благодаря специализации и внешней торговле объем потребления обоих
товаров по крайней мере не меньше. Остальные страны также остаются в
выигрыше. Размеры его определяются приростом потребления, достигнутым
благодаря внешней торговле.
До сих пор мы разбирались с примером, где преимущество было
абсолютным: каждая из стран на единицу затрат могла производить какого-то
товара больше, чем другая. США могли производить больше пшеницы (50 бушелей
на единицу затрат против 40 в остальных странах), а остальные страны -
больше сукна (100 ярдов на единицу затрат против 25 в США). Однако этот
пример не может полностью устранить сомнения, высказанного еще до Смита и
Рикардо: как быть, если мы ни в чем не располагаем абсолютным преимуществом
и иностранцы на единицу затрат могут производить любого товара больше, чем
мы? Захотят ли они торговать с нами? А если захотят, следует ли нам
соглашаться?
СИТУАЦИЯ СРАВНИТЕЛЬНОГО ПРЕИМУЩЕСТВА
Рикардо показал, что даже в случае, когда страна ни в чем не
располагает абсолютным преимуществом, торговля остается выгодной для обеих
сторон. До тех пор пока в отсутствие торговли в соотношениях цен между
странами сохраняются хоть малейшие различия, каждая страна будет
располагать сравнительным преимуществом, т. е. у нее всегда найдется такой
товар, производство которого будет более выгодно при существующем
соотношении издержек (если брать за точку отсчета установление торговых
отношений), чем производство остальных. Именно этот товар она и должна
экспортировать в обмен на другие.
Рикардо открыл закон сравнительного преимущества: каждая страна
располагает сравнительным преимуществом в производстве какого-то товара и
получает выигрыш, торгуя им в обмен на остальные. Он проиллюстрировал это
следующим численным примером. Предположим, что в США по-прежнему с помощью
единицы затрат можно произвести 50 бушелей пшеницы, или 25 ярдов сукна, или
любую комбинацию объемов пшеницы и сукна в указанных пределах, тогда как в
остальных странах с помощью единицы затрат можно произвести 67 бушелей
пшеницы, или 100 ярдов сукна, или любую их комбинацию в указанных пределах.
Чтобы убедиться, что для обеих стран выгодно, если США будут
обменивать свою пшеницу на иностранное сукно, достаточно вновь обратиться к
ситуации абсолютного преимущества. Мы увидим, что выгодность внешней
торговли никак не зависит от того, что США могут производить больше пшеницы
на единицу затрат, чем остальные страны (50 бушелей против 40 на рис. 1).
Выигрыш при обмене проистекает не из абсолютного преимущества, а из того
простого факта, что соотношения издержек в отсутствие торговли (наклоны
жирных линий на обеих картинках) различны.
Составить более полное представление о выигрыше, получаемом в
результате использования сравнительного преимущества, нам поможет рис. 2,
где дается геометрическое представление примера, аналогичного приведенному
Рикардо. Рассмотрим совсем пессимистический вариант, когда США безнадежно
отстают от других стран в выпуске пшеницы и особенно сукна на единицу
затрат. Если внешняя торговля запрещена, США должны быть на самообеспечении
и потреблять продукцию только собственного производства в одной из точек на
жирной линии, например в точке S0. То же относится к остальным странам.
Установление торговых отношений расширяет возможности страны, даже,
несмотря на то, что в США производство обоих товаров обходится дороже, чем
в других странах. Как только можно будет торговать, кто-нибудь обратит
внимание на то, что можно купить бушель пшеницы в США всего за пол-ярда
сукна, отправить его за границу и продать там за полтора ярда сукна (3/2 =
100/67). Начнется отток пшеницы из США в обмен на сукно, производимое
другими странами, вне зависимости от того, во что обходится производство
каждого из товаров в той или иной стране. Развитие торговли вскоре приведет
к выравниванию относительных цен в обеих странах. Мы уже знаем, что
торговля становится взаимовыгодной, только если она производится по
соотношению цен мирового рынка. Оно находится где-то посредине между
существовавшим до установления торговых отношений соотношением цен в США
(1/2 ярда за бушель) и соотношением цен в остальном мире (3/2 ярда за
бушель). Вновь, как и в ситуации абсолютного преимущества, для обеих сторон
будет выгодно, чтобы обеспечить наивысшее потребление, полностью
специализироваться на производстве единственного товара - пшеницы в США и
сукна в остальном мире. Если окажется, что соотношение мировых цен
установится на уровне один ярд сукна за один бушель пшеницы, каждая из
стран достигнет точки С в потреблении, при этом США будут экспортировать 20
бушелей пшеницы в обмен на 20 ярдов заграничного сукна. Выигрыш от внешней
торговли заключается в приросте потребления благодаря возможности
перемещения в точки, подобные С. В отсутствие торговли в точках типа S0
такой уровень потребления был недоступен.
Рикардо придал своему числовому примеру еще большую убедительность,
показав, что взаимовыгодность внешней торговли сохраняется и тогда, когда
международный обмен осуществляется с участием денег. До сих пор мы
предполагали, что пшеница непосредственно обменивается на сукно. Это не
соответствует действительности, так как на самом деле страны торгуют друг с
другом, прибегая к помощи валютных рынков, где можно обменять одну валюту
на другую, чтобы расплатиться за экспорт или импорт. Получается, что
Рикардо корректно доказал сохранение относительного преимущества и
выгодность внешней торговли для каждой страны и в том случае, когда во
внимание принимается существование национальной валюты. Если при данном
обменном курсе национальной валюты не удается покрыть расходы на импорт
поступлениями от экспорта, их можно уравновесить путем изменения
относительных цен на собственные и заграничные товары в денежном выражении.
В мире, где существуют деньги, такое выравнивание платежей достигается или
посредством установления нового равновесия обменного курса валют, или
корректировкой всех уровней денежных цен в одной или обеих странах.
Таким образом, тот факт, что в реальном мире торговля ведется
посредством денег, нисколько не умаляет значения открытого Рикардо закона
сравнительного преимущества.
ТЕОРИЯ ХЕКШЕРА - ОЛИНА: ГЛАВНОЕ - СООТНОШЕНИЕ ФАКТОРОВ ПРОИЗВОДСТВА
Основы современных представлений о том, чем определяются направление
и структура международных торговых потоков, были заложены шведскими
учеными. Эли Хекшер, известный шведский специалист по экономической
истории, сформулировал исходные принципы в короткой статье, опубликованной
в 1919 г. В 30-е годы они были развиты и обобщены его учеником Бертилем
Олином. Один, как и Кейнс, успешно сочетал академическую карьеру
(профессура в Стокгольме и Нобелевская премия) с политической деятельностью
(член риксдага, руководитель партии, правительственный чиновник во время
войны). Теорию, убедительно изложенную Олином и подкрепленную эмпирическими
данными, упрочил впоследствии другой Нобелевский лауреат, Пол Самуэльсон.
Он вывел математические условия, при которых утверждение Хекшера - Олина
(далее Х - О) становилось полностью корректным.[3]
Смысл теории Х - О заключается, говоря словами самого Олина, в
следующем:
«Товары, требующие для своего производства значительных затрет
(избыточных факторов производства) и небольших затрат (дефицитных
факторов), экспортируются в обмен на товары, производимые с использованием
факторов в обратной пропорции. Так, в скрытом виде экспортируются
избыточные факторы и импортируются дефицитные факторы производства» (Ohlin,
1933, р.92).
Или, совсем кратко:
Страны экспортируют продукты интенсивного использования избыточных
факторов (и импортируют продукты интенсивного использования дефицитных для
них факторов).
Это правдоподобное утверждение проверяемо, но для этого нам
необходимо определить, что понимается под избытком факторов производства и
интенсивностью их использования.
Страна считается в избытке наделенной рабочей силой, если соотношение
между ее количеством и остальными факторами в ней выше, чем в остальном
мире.
Продукт считается трудоемким, если доля затрат на рабочую силу в его
стоимости выше, чем в стоимости других продуктов.
Теория Х - О, объясняющая структуру международной торговли,
начинается со специального раздела, посвященного причинам международных
различий в ценах до установления торговых отношений. Почему в рассмотренном
нами примере до установления торговых отношений в США сукно было таким
дорогим (2 бушеля за ярд), а в остальных странах таким дешевым (2/3 бушеля
за ярд)?
В принципе такой разрыв в ценах может объясняться чем угодно.
Возможно, различна структура спроса: в Америке, например, более высокий
спрос на сукно определяется более суровым климатом, религиозными
убеждениями или большей сложностью фасонов одежды. Либо разница была в
технологии: американцы научились получать высокие урожаи, а иностранцы
добились высокой выработки в производстве сукна, причем эти знания они
держали друг от друга в секрете.
Но Хекшер и Олин не считали, что различия в спросе или технологии
могут объяснить все международные различия в ценах, наблюдаемые в реальной
действительности. Они утверждали, что источником различия сравнительных
издержек является соотношение факторов производства. Если в Америке 1 ярд
сукна обходится в 2 бушеля пшеницы, а в остальных странах - меньше бушеля,
в первую очередь это должно объясняться тем, что в Америке относительно
больше факторов, интенсивно используемых в производстве пшеницы, и
относительно меньше факторов, интенсивно используемых в производстве сукна,
чем в остальных странах. Пусть «земля» - фактор, более интенсивно
используемый в производстве пшеницы, а «труд» - фактор, более интенсивно
используемый для получения сукна. Пусть все издержки можно свести к
затратам земли и труда (например, для производства удобрений, необходимых
для
|
