Особенности драматургической поэтики Н.В. Гоголя в комедии "Женитьба". - Литература : русская - Скачать бесплатно
достоинств женихов особый акцент приобретает спор между Ариной Пантелеймоновной и
Феклой Ивановной о преимуществах дворянина перед купцом. В одной из редакций
"Женитьбы" содержались очень резкие суждения о дворянском сословии.
Очевидная невозможность провести через цензуру диалог заставила Гоголя изменить
его, но идея, выраженная в нем, отчетливо отражена в комедии.
Центральный момент первого действия - показ последовательно появляющихся в
доме Агафьи Тихоновны искателей "счастья". С максимальным художественным
лаконизмом писатель создает необыкновенно выразительные портреты героев. С первых
фраз, произнесенных действующим лицом, становятся ощутимыми характерные черты его
облика.
Коллежский асессор Яичница пришел на смотрины между делом, не намереваясь
здесь долго задерживаться. Тупой и грубый Яичница действует решительно и смело, он
не признает никаких деликатностей, тонкостей обращения. На все происходящее в
жизни Яичница привык смотреть весьма просто, отказываясь от всяких лишних
"философствований". Брак, по его убеждению, дело в общем довольно
несложное. Чем быстрее закончатся всякие "формальности", тем лучше, и не
стоит тратить на них много времени. Выбор невесты для коллежского асессора Яичницы
не представляет особых затруднений. Главное не то, какова невеста, а то, сколько
он получит приданого вместе с нею. Яичницу нисколько не смутило утверждение
Кочкарева, что Агафья Тихоновна - сплошная дура. Появившись в доме Агафьи
Тихоновны, не успев даже ещё познакомиться с невестой, Яичница дотошно, по списку
проверяет предназначенное в приданое имущество. Забота о материальной выгоде,
холодная неразборчивая меркантильность - характернейшая черта Яичницы. Он полон
желания приобрести ценности, обеспечивающие ему уют и довольство. Больше всего
беспокоит его, чтобы не было обмана по части "прибавочных статей".
Услышав от Кочкарева категорическое заявление о том, что за невестой нет никакого
приданого, Яичница решительно и бесповоротно отказывается от
"притязаний" на руку и сердце Агафьи Тихоновны. Чувствуя себя обманутым
в своих лучших ожиданиях и надеждах, Яичница поносит не только сваху, но и
невесту, внимания которой он только что добивался. В ругани он изливает свое
огорчение и негодование по поводу расстроившегося "дела".
Лейтенант морской службы в отставке Жевакин не кажется столь грубым и
тупым, как Яичница. И в своем поведении, и в манере объясняться он обнаруживает
явственную претензию на галантность. Жевакин кое-что видел на свете и поэтому
отнюдь не склонен к преуменьшению значимости своей особы. Когда-то он побывал в
Сицилии вместе с морской эскадрой, и это на всю жизнь преисполнило его сознанием
чего-то большого и яркого, вошедшего в его жизнь. Но посещение Сицилии - то
немногое, чем может похвастаться лейтенант в отставке. Поэтому он и пользуется
любой возможностью ввернуть в беседу рассказ о своем путешествии. Впрочем,
впечатления Жевакина от этого путешествия весьма скудны и жалки. Всюду, где ни
бывал он, одни лишь "раскрасоточки" привлекали его внимание. Жевакин
весь выявляется в грубо-чувственном отношении к женщине, которое составляет
существо его натуры. Агафья Тихоновна понравилась ему своей полнотой. В отличие от
Яичницы, он готов отказаться от "прибавочных статей". Не впервые Жевакин
переживает столь сильное увлечение. Он сватается уже в семнадцатый раз и постоянно
терпит поражение, получая отказ. Похожий на "кисет, из которого вытрясли
табак", Жевакин все ещё продолжает лелеять надежды на успех. На крайний
случай у него в запасе есть неотразимое средство - стишки, "против которых
точно ни одна не устоит". Незадачливый волокита, низменный сластолюбец,
Жевакин до конца остается верен себе.
Как и у других претендентов, у Анучкина есть своя "страсть". Он
ищет жену, которая была бы знакома с обхождением высшего общества и знала
по-французски. Сам Анучкин не вхож в высшие круги, французским языком не владеет
и, в сущности, не представляет, для чего жене его нужно знание французского языка.
Но отраженное воздействие "морали" высшего общества, о котором что-то
слышал Анучкин, столь сильно, притягательная сила высших сфер столь велика, что
ему представляется совершенно невозможным жениться на девушке, которая бы не
говорила по-французски. Ничего больше, кроме светских манер и владения французским
языком, Анучкина в невесте не интересует. Это решающий критерий оценки его будущей
жены, критерий тем более странный, что Анучкин сам-то и не может определить с этой
точки зрения достоинства невесты.
Если основной стержень первого действия "Женитьбы" -
"дефиляция" женихов, их соперничество, выявляющее убогий строй души
каждого из них, то во втором акте центр тяжести переносится на изображение
Подколесина, Кочкарева и Агафьи Тихоновны. Образ Подколесина получает тут ясность
и законченность крупного художественного обобщения. Внутренняя аморфность,
бесхребетность Подколесина раскрывается во всей полноте. "Почтенный"
представитель чиновной бюрократии, гордящийся своим чином надворного советника,
Подколесин лишен твердых внутренних устоев. "Это просто старый бабий башмак,
а не человек, насмешка над человеком, сатира на человека," - говорит о нем
Кочкарев. Подколесин никак не может составить собственного мнения о том или ином
явлении жизни, он все время находится под чьим-нибудь влиянием, постоянно повторяя
чужие мнения и суждения. Достаточно было Яичнице заявить, что у невесты длинный
нос, как Подколесин уже готов поверить, что это действительно так. Стоило Анучкину
высказаться о том, что без знания французского языка невеста - неполноценное
существо, как Подколесин уже повторяет его слова. Начав разубеждать Подколесина,
Кочкарев быстро достигает цели, заставив поверить его в то, что Агафья Тихоновна -
истинная красавица. Анемичный и недалекий Подколесин с трудом схватывает
проходящие перед ним жизненные события. Он медленно и туго соображает, жизненный
кругозор его столь невелик, что даже Жевакин и Яичница могут выиграть по сравнению
с ним.
Наиболее характерная черта Подколесина - боязнь всего нового, страх перед
всякими изменениями в жизни. Он так врос в свой обычный уклад, что не мыслит себе
в нем никаких резких перемен. Перспектива нарушения установленного распорядка
жизни рождает в нем тревожные сомнения и раздумья. Из-за страха перед новым
Подколесин не может отважиться ни на какой серьезный шаг, который бы внес
значительные изменения в его привычное бытие. Старое, привычное для него лучше
неизвестного нового; когда Подколесину требуется принять важное решение, он
предпочитает уклониться, уйти в сторону, отступить, проявляя в этом неизменное
постоянство. Гоголь замечательно обрисовал эту внутреннюю "логику"
образа.
Вступив в соперничество с другими претендентами на руку и сердце Агафьи
Тихоновны, Подколесин испытывает большой удовольствие от того, что невеста
остановила свой выбор именно на нем; этот крупный успех льстит его самолюбию.
Однако на окончательное объяснение с невестой Подколесин решиться никак не
может. Предложение Кочкарева открыть сию же минуту Агафье Тихоновне сердце
встречает его судорожное сопротивление. Сцена "интимной" беседы
Подколесина и Агафьи Тихоновны замечательна не только яркой обрисовкой духовной
убогости героя комедии, но и выразительным изображением внутренней аморфности
Подколесина.
В качестве солидного и "почтенного" человека Подколесин проявляет
инициативу в беседе, направляет, "ведет" её. Беседа движется, как
тяжелая, до отказу нагруженная колымага, то и дело она останавливается.
Вынужденная, мучительно выжатая "инициатива" оттеняет киселеобразность
Подколесина, его неспособность к живой мысли, к активным действиям и решениям.
Отказывается от "решительных" объяснений с Агафьей Тихоновной
отнюдь не потому, что у него появились какие-либо новые соображения на этот счет.
Его связывают инертность, боязнь неизбежных изменений сложившегося распорядка
жизни. Подколесин хочет повременить, получить хотя бы месяц роздыху.
Вторая сцена объяснений Подколесина с Агафьей Тихоновной, предпринятых под
нажимом Кочкарева, ещё более заостряет показ устойчивой нерешительности
Подколесина, комизма его положения. Поставленный перед суровой необходимостью
"открыть сердце", он изъясняется с Агафьей Тихоновной, тая в душе
надежду на то, что беседа их не будет иметь никаких последствий. Потому-то
Подколесин никак и не может добраться до главного предмета беседы, он усиленно
распространяется о том, не покажется ли Агафье Тихоновне странным этот разговор.
Лишь вмешательство Кочкарева "благополучно" завершает объяснение его с
Агафьей Тихоновной. Сделав решающий шаг, Подколесин вначале чувствует себя совсем
счастливым человеком. Он даже как будто выходит из своего обычного состояния
инертности, проявляет известную даже расторопность, требуя, чтобы венчание
состоялось немедленно, "непременно сей же час". Кочкарева он горячо
благодарит за дружеское участие и помощь в устройстве его дел. Но стоило остаться
Подколесину одному, как сомнения вновь нахлынули на него. Сцена раздумий
Подколесина и его бегства из дома Агафьи Тихоновны замечательно завершает
мастерское изображение характера героя, представляя собою кульминацию второго акта
и комедии в целом. Взволнованный происшедшими событиями, Подколесин хочет
"осмыслить" случившееся с ним. Прошлая его жизнь представляется ему в
довольно мрачном свете. Теперь предстоит решительная перемена. Подколесин
находится на рубеже новой жизни. Но как только эта мысль полностью доходит до
сознания Подколесина, им овладевает страх. С особой яркостью сущность Подколесина
раскрывается в этом его последнем отступлении, в бегстве тайком уже после
принятого решения.
Многие современники Гоголя осуждали его за такое "странное"
изображение главного действующего лица. С точки зрения театральных канонов,
существовавших во времена Гоголя, такое развитие сюжета представлялось весьма
неудачным, пьеса не имела нужного, эффектного конца, действие её как бы
обравалось, не получив своего завершения. Однако Гоголь решительно пренебрег
театральными канонами во имя истины, правды характера, который представляет
воплощение неподвижности, духовной аморфности и косности.
В противоположность Подколесину, Кочкарев - человек, находящийся постоянно
в движении, в действии. Он не может без того, чтобы не хлопотать, не суетиться, не
устраивать чего-либо. Разные делишки Кочкарев обделывает с большой ловкостью, с
каким-то особым рвением и даже, пожалуй, пафосом, который он проявляет во всем, за
что только берется. Увидев малейшую возможность для приложения своих
"сил", Кочкарев мгновенно "загорается", и тогда его уже
невозможно остановить. Он действует, забывая решительно обо всем, стремясь
добиться желаемого. Кочкареву, собственно, безразлично, вокруг чего ему суетиться,
что устраивать, во имя чего развивать свою активность. Суетится Кочкарев не
столько из-за существа дела, сколько ради того удовольствия, которое доставляют
ему всякие хлопоты. Активность Кочкарева лишена какой-либо целенаправленности.
Несмотря на свою видимую противоположность Подколесину, Кочкарев имеет с
ним много общего. Эта общность заключена в отсутствии внутренних устоев,
характерном для обоих действующих лиц. С одинаковым усердием Кочкарев может
действовать в диаметрально противоположных целях. С одинаковой горячностью он
может защищать то, что опровергал, и опровергать то, что защищал. Все зависит от
того, в какую колею попадет Кочкарев. Его почти искренняя убежденность в том, что
он утверждает, его беспардонное нахальство оказывают неотразимое влияние на людей,
с которыми он сталкивается. Яичницу ему удается убедить в том, что за невестой нет
приданого, Жевакину он внушает мысль, что сам устроит его судьбу, Подколесина он
заставляет действовать так, как ему кажется нужным. Агафья Тихоновна в свою
очередь следует его советам. Результатом всей этой столь энергичной
"деятельности" является конфуз Кочкарева, полный провал его намерений
"устроить" жизнь Подколесина и Агафьи Тихоновны.
Образ Агафьи Тихоновны интересен тем, что героиня как бы олицетворяет то
желаемое совершенство, которого ищут соперники. Для Яичницы она является
привлекательной обладательницей "прибавочных статей", Жевакина она
покорила иными своими качествами. Одинаково достойной парой для себя считает её
купец Стариков и надворный советник Подколесин. Но во всех этих случаях Агафья
Тихоновна выступает как некое ироническое подобие "совершенства".
Соединяя в себе почти все "достоинства", которые ценят в ней женихи, она
не обладает ни одним значительным человеческим качеством. Застенчивая и даже
робкая Агафья Тихоновна столь же далека от живых и искренних порывов души, как и
все те, с кем ей приходится сталкиваться.
В первой сцене второго действия Агафья Тихоновна сетует на свое
"несчастное положение - девицы, особливо ещё влюбленной". Это признание
"влюбленной" девицы - лишь легкая игра с собой, поза, тем более
комическая, что Агафья Тихоновна не успела определить ещё, в кого ей следует
влюбиться. Раньше всего она "влюблена" в дворянское звание своего
будущего мужа. Характерная деталь - из пяти соперников она в своих расчетах
принимает во внимание лишь четырех, принадлежащих к дворянскому сословию. Тот
идеальный образ, который создает себе Агафья Тихоновна, выбирая мужа, вовсе не
включает настоящие человеческие качества.
Агафья Тихоновна быстро соглашается с Кочкаревым, что ей лучше всего
остановить свой выбор на Подколесине. Это вовсе не потому, что Кочкарев выставляет
какие-либо неотразимые доводы. Как раз наоборот, ничего серьезного и убедительного
о своем "подопечном" он сказать не может. Кочкарев просто заявляет, что
все остальные женихи, кроме Подколесина, ничего не стоят. Встретившись с
Подколесиным, Агафья Тихоновна приходит к убеждению, что Кочкарев был полностью
прав, с похвалой отзываясь о друге. После "содержательной" беседы со
своим избранником Агафья Тихоновна уже в восторге от него. Подколесин мгновенно
становится героем, который безраздельно владеет её сердцем. Это быстрое
превращение Агафьи Тихоновны в нежно влюбленное существо - замечательный момент в
характеристике героини комедии. Гоголь мастерски показывает, что чувства героини
носят некий обязательный характер. Подлинные мысли и желания Агафьи Тихоновны
отражены в сцене второго объяснения её с Подколесиным. Напускная стыдливость не
может скрыть того нетерпения, с которым она дожидается признания Подколесина.
Агафья Тихоновна не придает большого значения тому, что признание она слышит не от
самого Подколесина, а от Кочкарева, который, видя нерешительность своего друга,
спешит спасти положение. Когда же Кочкарев предлагает Агафье Тихоновне и
Подколесину венчаться незамедлительно, сразу же после объяснения, она как будто
несколько удивлена. Но оказывается, что Кочкарев уже послал за каретой, пригласил
гостей, а у невесты уже давно готово венчальное платье, и она может собраться к
венцу "в минуточку".
Бегство Подколесина обрывает сговор, брачную сделку, уже расцвеченную
имитацией чувств. Писатель оставляет Агафью Тихоновну как бы в застывшем
состоянии, не прибавляя никаких новых штрихов к ее портрету, но в этом и не было
никакой надобности, ибо портрет этот до конца завершен.
Яркую, колоритную фигуру представляет сваха Фекла Ивановна. "Лицо
свахи, - отмечал Белинский,- одно из самых живых и типических созданий Гоголя.
Бойкость, яркость движений, трещоточный разговор должны быть прежде всего схвачены
актрисой, выполняющей эту роль... Это баба, наметавшаяся в своем ремесле, её не
расстроит никакое обстоятельство, не смутит никакое возражение, у нее готов ответ
на всякий вопрос" [цит. по 14; стр. 272].
Построение сюжета в "Женитьбе" показывает замечательное
использование неожиданных положений, очень острых и даже "невероятных"
ситуаций. Но нельзя назвать ни одной сцены пьесы, где бы острота ситуации являлась
самоцелью, развивалась бы вне раскрытия тех или иных черт действующих лиц. Будь то
встреча женихов, гаданье Агафьи Тихоновны, отказ женихам, объяснение с
Подколесиным, бегство Подколесина - всюду определяющим моментом является обрисовка
характеров, внутренней логики их поведения. А эта внутренняя логика заключена
прежде всего в соединении прозаизма, своеобразной деловитости героев с их
отчетливой жизненной несостоятельностью. Действие в "Женитьбе"
развивается, по существу, на основе этой внутренней коллизии.
Ведущая роль в нем принадлежит Подколесину, Кочкареву, их поведение
предопределяет ход событий. Подколесин появляется в начале комедии с намерением
устроить свою жизнь, с намерением действовать. Но оно как раз не осуществилось и
не могло осуществиться. Неспособность Подколесина к активному действию, его
бесхарактерность, страх перед новым определяют ведущую линию развития сюжета.
Кочкарев входит в пьесу, олицетворяя собою движение, динамику, стремление
вмешиваться в течение событий, направлять их. Но то, что он тщательно сооружает, с
треском разваливается. "Женитьба" заключает в себе не историю возвышения
героя, его взлетов, а изображение нереализованных замыслов. Это история намерений,
но не свершений, это рассказ о несостоявшихся переменах в жизни инертного
героя.
Течение действия в "Женитьбе" отличается какой-то внутренней
неравномерностью. Оно то развивается медленно, трудно, то приобретает быстрый,
стремительный темп. Этот неровный, неустойчивый ритм действия, его колебания
преднамеренны, - они подчеркивают особенности и внутреннего конфликта комедии, и
ее характеров.
Смелым новаторством Гоголя было то, что он не противопоставил своим отрицательным
персонажам с их ничтожными и пошлыми страстишками положительного героя. Он не стал
и на традиционный путь наказания порока.
2.3. Особенности языковой характеристики персонажей в комедии
В "Женитьбе" мы видим пример той художественной
концентрированности, которая является отличительной чертой лучших созданий Гоголя.
Концентрированность эта получает свое мастерское выражение в слове, в речи как
важнейшем средстве характеристики действующих лиц. Тут не только все художественно
оправдано, но и чрезвычайно весомо, выразительно. Стоит сравнить речевую манеру
поистершегося ловеласа Жевакина и грубого, практичного Яичницы, чтобы видеть
значение слова в раскрытии образа. Желание казаться галантным, приятным находит
свое выражение у Жевакина в частом употреблении уменьшительно-ласкательных форм
слов: душенька, пушинка, паучок, суконцо, италианочка, манишечка, розанчик,
платочек, кусочек. Речевая манера Жевакина пронизана стремлением к витиеватости. В
отличие от Жевакина Яичница изъясняется с подчеркнутой деловитостью и казенной
точностью. Этой пунктуальности придерживается он и тогда , когда вступает в
лирические объяснения с невестой. Речь Яичницы насыщена резкими откровенными
суждениями, "крепкими" словами. Он, что называется, не стесняется в
выражениях, особенно тогда, когда приходит в состояние раздражения и гнева. Если в
речи Яичницы проявляется грубая откровенность, то словесная манера Подколесина
ярко отражает его тугодумность, медлительность, расплывчатость мысли. Высказываясь
о чем-либо, Подколесин долго топчется на одном месте, пытаясь выразить то, что ему
хочется. Речь Подколесина, так же как и его мысль, движется толчками, она то и
дело обрывается, как бы спотыкаясь о непреодолимые препятствия.
Диалог - это не только диалогическая соотнесенность текстов, но и
особенности индивидуальной речевой манеры, присущей персонажу речевого поведения.
Основными приемами характеристики действующих лиц являются речь и авторские
ремарки. Последние вводят и комментируют слова персонажей. Постоянное присутствие
повествователя в диалоге вскрывает сложные взаимоотношения между индивидуальностью
персонажа, его характером и проявлением личности в звучащем слове.
Характерологическая функция речи персонажа - одна из существенных черт
стилистики художественной прозы Гоголя. В реплике персонажа отражается та среда
обитания, которая породила, дала жизнь характеру. Поэтому и городское просторечие,
и формы канцелярского делопроизводства, и бранная лексика, и народно-поэтическая
символика - все эти компоненты в причудливом сплетении образуют речевой портрет
персонажа. Так, сваха из "Женитьбы", Фекла Ивановна (на вопрос жениха
Подколесина: "Да собой-то, какова собой?") отвечает: "Как рафинад!
Белая, румяная, как кровь с молоком..." (действие 1, явление 8). В реплике
свахи объекты сопоставления взяты из двух различных сфер: "Как рафинад"
- городское просторечие, типично городской образ, а второе сопоставление лежит
целиком в народно-поэтической традиции.
Характерологическая функция речи проявляется именно в репликах. В речи той
же Феклы мы находим искаженную городскую лексику: обноковенно, елтажи, хлигеля
(дом о двух елтажах... два деревянных хлигеля). В перебранке с Кочкаревым
Фекла находчиво пользуется народными поговорками: "Гляди налет на свой полет,
а похвастаться-то нечем: шапка в рубль, а щи без круп".
Средства, с помощью которых писатель достигает комического эффекта,
чрезвычайно разнообразны. Неиссякаемый источник смеха для Гоголя - слово. В
разработке словесных средств комического Гоголь идет чаще всего путями новыми и
прежним писателям не известными.
В драматическом произведении значение языковой характеристики персонажа
особенно велико. Характер героя здесь раскрывается в особенностях его речевой
манеры, в его разговоре. Используя разнообразные стили и пласты разговорной речи,
выражения и обороты, элементы профессиональной лексики и фразеологии - чиновничий,
военный, мещанский, купеческий жаргоны, Гоголь создает типические образы,
подчеркивает в них основные, важнейшие особенности той социальной среды, к которой
они принадлежат. Реализм Гоголя далек от бытовизма, он требует сгущения красок,
иронии, гротеска, которые делали бы возможным разоблачение "правдой, смехом и
злостью". Отсюда подчеркнутость языковых характеристик персонажей
"Женитьбы", их пустословие, косноязычие, выражающие бедность их мыслей и
представлений. Особенно явственно показана эта ничтожность, умственное убожество
"героев" "Женитьбы" в сцене первой встречи женихов у Агафьи
Тихоновны. Боясь выдать свои матримониальные намерения, они болтают всякий вздор,
косноязычно объясняя "случайность" своего появления в доме.
Языковой комизм у Гоголя восходит к народно-фарсовой традиции, служит
разоблачению гнусного и корыстного мира "существователей". Уже самые
фамилии, которыми Гоголь наделил своих персонажей, свидетельствуют об этой
сатирической традиции - Яичница, Жевакин, Анучкин (первоначально - Онучкин, что
было признано цензурой неприличным для офицера) - комизмом своих словесных
ассоциаций создают тот сатирический аспект, в котором воспринимается фигура
персонажа.
В языке прозаических произведений и в репликах персонажей в комедии Гоголя
пословицы и поговорки составляют значительный слой. Система иносказаний тоже
пользуется общенародной фразеологией. Например, Кочкарев в разговоре с Феклой
говорит о женихах, приехавших на "смотрины": "С которых сторон
понабрала ворон, а?", "Гости-то несчитанные, кафтаны общипанные".
На что Фекла отвечает в тон ему: "Гляди налет на свой полет, а и похвастаться
нечем". В речи Кочкарева фразеологизм служит средством интерпретации личности
собеседника и его поведения: "Эх ты, пирей, не нашел дверей!".
Создавая комедию "Женитьба", Гоголь выступает как замечательный
новатор, отбрасывая уже изжившие себя условные формы и приемы, создавая новые
принципы драматургии. Каждый прием включается в общую художественную систему
текста в качестве компонента. В структуре художественной прозы Гоголя
исследователями выделяется прием разложения действия на составляющие его движения.
Вызван к жизни этот прием стремлением к изобразительности, к зрелищности. Явление
в пьесе - это определенный строительный материал в ее композиции, имеющий
конкретное формальное значение. В комедии "Женитьба" явление о фраке
сменяется явлением о ваксе, явление о ваксе - явлением о сапожнике, явление о
сапожнике - явлением о портном. Такой способ движения действия необходим для
придания дополнительных красок в характере Подколесина, для которого стоячая вода
типа житейских мелочей и есть истинное море жизни. Для него явления - и вакса, и
сапоги, и фрак черного цвета, все это его своеобразная духовность. Насколько
сосредоточен лишь на себе Подколесин, видно хотя бы из его диалога со Степаном о
ваксе. Ленивый, неподвижный Подколесин совершенно точно знает адрес блестящей
ваксы, но не имеет понятия об адресе своей невесты.
2.4. Отличие комедии "Женитьба" от других драматических произведений
Гоголя
В "Ревизоре" Гоголь показал страшную картину распада
дворянского и чиновничьего общества. Другая сфера жизни дана в
"Женитьбе". Здесь показано, как все возрастающая власть денежного мешка
растлевающе действует на нравы общества, порождает нравственных уродов, искажает
человеческие чувства. "Женитьба" во многом близка к драматургическим
принципам и "Ревизора", и других его пьес. Это тоже общественная
комедия. в которой сюжет - столкновение женихов, стремящихся завоевать руку
богатой невесты, - служит поводом для создания широкой социальной картины.
Если в "Ревизоре" предметом сатирического изображения была
чиновно-бюрократическая среда, то в "Женитьбе" представлена область
бытовых отношений, картина нравов.
В "Женитьбе", как и в "Ревизоре", нет положительных
персонажей. Тусклый и убогий мир, раскрываемый в пьесе, лишен больших страстей,
глубоких человеческих чувств. Это мир мелких страстишек, ничтожных и уродливых
побуждений, мир мертвящего эгоизма и пошлости. Поэтому и драматические конфликты в
атмосфере этой мелочности чувств и страстей приобретают комический характер.
В "Женитьбе" Гоголь не побоялся дать ещё в большей мере, чем в
"Ревизоре", фарсовые ситуации, комические водевильные сцены, вроде
подглядывания женихов в дверную скважину, бегства невесты из комнаты, изгнание
женихов Кочкаревым - вплоть до финального прыжка Подколесина из окна. Но, конечно,
комедия Гоголя ничего общего не имела с водевилем. Фарсовые ситуации и гротескные
приемы нужны были Гоголю для того, чтобы нагляднее и глубже показать и разоблачить
нелепость и гнусность отношений, которые были порождены всем общественным строем.
Между прочим, в "Женитьбе" есть свои "ревизоры":
любопытно поставить рядом две сцены - из "Ревизора" и из
"Женитьбы" в момент ожидания в одной - приезда ревизора, в другой
- прихода женихов. И там и здесь мечутся в страхе и растерянности люди, готовя
помещение, охорашиваясь, отдавая последние распоряжения. Волнение Арины
Пантелеймоновны, впохыхах схватившей со стола салфетку, как и волнение
Городничего, в растерянности схватившего коробку от шляпы вместо шляпы, нужны
Гоголю для того, чтобы передать апогей эмоций вечно живущих в страхе людей. На миг
сближая глупую тетку Агафьи Тихоновны с всесильным Городничим, Гоголь особым
сатирическим приемом ещё раз напоминает: комната в доме невесты и комната в доме
Городничего - не разные миры. И там и здесь, по существу, творятся одинаковые
"невероятные события".
"Положенье многих лиц почти трагическое" в "Женитьбе"
применительно к "Ревизору". Ну если не многих, то во всяком случае
невесты и ее тетки. "Осрамить перед всем миром девушку! Я - мужичка, да не
сделаю этого. А ещё дворянин! Видно, только на пакости да на мошенничества у вас
хватает дворянства!". В словах Арины Пантелеймоновны звучит и презрение к
обидчикам, и неприкрытая жалость к девушке, и плебейская гордость. Гоголь вновь
останавливает действие на той тонкой грани, где комическое грозило перейти - и,
может быть, уже перешло - в иное качество.
Классицистическая закваска гоголевских комедий уже отмечена давно. Но она
выражается не только в единстве времени (действие "Ревизора" и
"Женитьбы" укладывается в один день) и в относительном единстве места.
(в этих двух комедиях действие происходит в двух местах: в одной из комнат
Городничего и в комнате гостиницы, в комнате Подколесина и в комнате в доме
Агафьи Тихоновны). Саму установку на общую завязку и на единую ситуацию можно
рассматривать как продолжение свойственной классицизму тенденции к
упорядоченности, организованности и симметрии. Симметричность гоголевской
архитектоники находит выражение и в следующем. В комедии несколько раз повторяются
положения, когда перед зрителем вереницей, один за другим, проходит большинство
персонажей. В "Ревизоре" в первом акте Городничий дает задание каждому
чиновнику, беседует с каждым из них. В пятом же акте происходит новое поочередное
представление чиновников, на этот раз косвенное, с помощью письма Хлестакова
Тряпичкину. Аналогичное повторение в "Женитьбе": вначале косвенное
знакомство (рассказ Феклы о каждом из женихов), а затем их поочередные выходы,
далее снова косвенное представление каждого (в монологе гадающей Агафьи
Тихоновны), и, наконец, следуют поочередные визиты женихов к невесте.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучив некоторые особенности драматургической поэтики Гоголя, можно
прийти к следующему. Эстетика Гоголя - значительный вклад в развитие сценического
реализма, в понимание его как метода, вбирающего в себя самые разнообразные
стилистические манеры, служащие в конечном счете главной задаче реалистического
художника - верному отражению действительности.
Сила проникновения в явления действительности, высота художественного
мастерства придают образам "Женитьбы" значение крупных художественных
обобщений. Взяв за исходный момент семейно-бытовые отношения, Гоголь
охарактеризовал в своей комедии уклад жизни, мировоззрение целых общественных
групп. Помимо чиновничества, здесь широко отображена купеческая среда с её
специфическими чертами. Гоголь показывал действительность в "Женитьбе" с
той стороны, с какой она до него не была воссоздана. Этот особый угол зрения на
явления жизни был тесно связан с общим отношением писателя к современному ему
обществу. Верность писателя жизненной правде, его историческая проницательность
подтверждены действенной силой его образов, они подтверждены и тем влиянием,
которое оказала "Женитьба" на творческие создания некоторых крупнейших
русских писателей (Гончаров, Островский). Эта преемственная связь опиралась не
только на использование художественного опыта, но и на близость жизненных
впечатлений этих замечательных писателей. Гоголь увидел те стороны
действительности, которые стали после него предметом глубокого изучения и
художественного отражения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев М.П. Мировое значение Гоголя. / В сб. Гоголь в школе. // Под ред.
В.В.Голубкова и А.Н.Дубовикова. - М., АПН, 1954.
2. Виноградов В.В. Язык Гоголя и его значение в истории русского языка. /
Сб. Гоголь в школе // Под ред. В.В.Голубкова и А.Н.Дубовцева. - М., АПН, 1954.
3. Вишневская И.Л. Гоголь и его комедии.- М., 1976.
4. Н.В.Гоголь. Книга для ученика и учителя. - М., 1996.
5. Гоголь. Статьи и материалы. - Л., 1954.
6. Дурылин С.Н. Гоголь и театр. / Сб. Гоголь в школе. - М., 1954.
7. Ефимов А.И. Значение Гоголя в истории русского литературного языка. / Сб.
Гоголь в школе. - М., 1954.
8. Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. - М., 1988.
9. Манн Ю.В. Драматургия Гоголя. // Н.В.Гоголь. Комедии. - Л., Искусство,
1988.
10. Машинский С.И. Художественный мир Гоголя. - М., 1971.
11. Степанов Н.Л. Н.В.Гоголь. Творческий путь.- М., 1955.
12. Слонимский А.Л. Мастерство Гоголя. / Гоголь в школе. - М., 1954.
13. Соколов А.Н. История русской литературы 19 века. - М., МГУ, 1965.
14. Храпченко М.Б. Творчество Гоголя. - М., Советский писатель, 1956.
|
