ВВЕДЕНИЕ
Взволновалась Волга-матушка.
Уносила три карабличка.
Ды как и первый-та карапь унесло,
С сандукам са дубовыми
Как второй карапь унесло
Ды са платьями са шалковыами
Как и третий–та карапь унесло
Ды са душою краснай девушкай
Свети с Аннушкай Симёнывнай
Аставалась иё матушка
И кричала громким голысам:
- Варатись-ка маё детятка
- Да варатися маё милая.
(запись в Ульяновской обл.)
Свадьба издавна является началом новой семейной жизни двух людей.
Современные семьи возникают обычно по обоюдному согласию и по взаимной
любви. Право выбора супруга (супруги) сегодня принадлежит молодым людям. Но
так было не всегда...
В еще не столь давние времена о свадьбе договаривались родители жениха и
невесты. Они сами выбирали подходящую пару для своего сына или дочери.
Зачастую чувства детей не имели практически никакого значения. Какая там
любовь? Выбор основывался на соответствии положения семей. Сейчас такие
браки называют "брак по расчету". Очень часто родительский расчет бывал
правильным, и возникала крепкая семья, которая жила долго и счастливо.
Свадьба игралась после окончания сельскохозяйственных работ осенью и в
зимний мясоед. До этого происходил выбор невесты. На посидках, или беседах,
парни высматривали себе невесту. Существовали специальные дни (обычно
праздники), когда нарядно одетые парни и девушки из разных деревень
съезжались, гуляли и сговаривались о том, когда пришлют сватов. Парни и
девушки зажигали костры, играли, плясали и таким образом знакомились. В
некоторых деревнях зимой устраивали "навоз", то есть приглашали и привозили
из соседних деревень на несколько дней девушек, устраивали вечера, на
которых присматривались к ним, разузнавая, хорошо ли она умеет работать,
много ли приготовила приданого. После этого парень едет на смотрины в дом к
выбранной им девушке, если он нравился ей и ее семье, то ему вручали
"задаток" - платок, кольцо или что-либо из рукоделья. Задаток означал, что
отказа ему не будет, и он может засылать сватов.
Однако чаще всего сватовство происходило не только без взаимной склонности
молодых людей друг к другу, но и без предварительного знакомства, а браки
совершались по принуждению. Такое явление было распространенным, и главное
в таком случае заключалось в материальном или хозяйственном расчете семей.
В своей работе я достаточно подробно расскажу обо всех тонкостях русской
свадьбы , том как происходило сватовство , смотрины, как невеста и жених
готовились к этому событию ,как было принято “гулять “на свадьбе и что
происходило в последующие дни после свадьбы . Целая большая глава посвящена
традиционным особенностям ,так как в разных регионах России свадьбы
игрались
По разному . На севере не так как в центральных районах, а на юге по иному
нежели в центральной части и.т.д , даже в одной деревне свадьбы могли
играться по разному в зависимости кто откуда и когда в нее переселился. В
данной главе используются диалектные выражения .
Цари и князья придерживались традиционного обряда , которому также
Посвящена большая глава , но царские свадьбы имели свои специфические
черты , присущие лишь свадьбам высшей знати .
Мной почти не описаны современные свадьбы так как на мой взгляд они менее
интересны чем старинные хотя пережитки остались как например выкуп невесты
или последние лет десять стало модно венчаться и это тоже как бы возврат к
традиции. Мы всего лишь отдаем дань моде и традициям, а скажем сто лет
назад это было нормой жизни и все нижеперечисленные обычаи и обряды строго
соблюдались. Итак обратимся теперь к старине глубокой и посмотрим как
играли свадьбу на Руси.
СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД
В свадебном обряде можно выделить три этапа: предвенечный, включавший
сватовство и подготовку к венчанию, собственно свадебный и послевенечный.
Предвенчальный этап состоял из сватовства, рукобитья, смотрин,
“ великой недели “ – шитья приданого, обрядовой бани , девичника и
прощания с “красной красотой “ ;
свадебный – венчание и собственно свадебный обряд ;
послевенчальный – “ раскрывание “молодой в доме мужа , свадебный “ княжий
“стол , на следующий день бужение молодых,
“ хлибины “ или “яишня “.
Русские женились вообще очень рано; бывали случаи, что жених имел только
12 или 13 лет. Нужно заметить, этим родители спешили удалить юношу или
девушку от соблазнов холостой жизни, так как вообще непозволенные любовные
связи считали тогда непростительным и незамолимым грехом и ставили на ровне
с тяжкими преступлениями.
Редко случалось, чтобы русский оставался неженатым, разве только болезнь
или обещание вступить в монастырь. При женитьбе жених и невеста часто не
знали друг друга и под влиянием родителей играли страдательную роль.
Нравственные понятия того времени не позволяли соблазняться молодым людям
обоего пола, и даже жених не имел право сказать о том, что он хочет
жениться, находясь в полном повиновении родителя. Только тот мог вполне
распоряжаться собой по собственному соображению, когда был в зрелом
возрасте, вступал во второй брак или вовсе не имел родителей.
В старину брак совершался так: родители, предприняв намерения женить
своего сына, советовались со своими ближайшими родственниками и часто не
говорили об этом жениху; избравши семейство, с которым было не стыдно
завести родственную связь, они посылали к родителям невесты свата или сваху
для предварительного объяснения.
Разговор сваты начинали издалека, хотя подлинная цель визита была
очевидна. Сначала говорили об урожае, о хозяйстве. Затем сват переходил к
делу: "Я пришел к вам не кумиться, не брататься, а пришел к вам
посвататься". Были и другие варианты начала разговора о деле: "У вас товар
- у нас купец". Или: "У вас есть береза, у нас дуб, давайте вместе гнуть".
Часто сватовство начиналось иносказательно, например так:
- Молодой гусачок ищет себе гусочку. Не затаилась ли в вашем доме гусочка?
- спрашивали сваты. А в ответ слышали:
- Есть у нас гусочка, но она еще молоденька".
- Да сейчас самый лучший квас, - продолжал сват, - а то перезреет -
закиснет. - А жених вон какой: что родом, что телом, что красой, что
делом".
Иносказательная манера ведения беседы, ведение разговора издалека - все это
было необходимо, так как надо было уберечь дела от вмешательства нечистой
силы и запутать ее. Традицией было хвалить жениха, его семью и хозяйство, а
потом спрашивать согласия хозяев на брак. Родители девушки, даже если они
рады сватам, не должны были сразу соглашаться, говоря о ее молодости и
нежелании покидать родной дом. Таковы были этикетные нормы.
Если родители невесты вовсе не собирались отдавать дочь свою за
предлагаемого жениха, то имели туже, как и ныне, отговорку на молодость
дочери. При согласии заявляли его тотчас, но все-таки не спешили, по-
видимому, ссылаясь на то, что они будут советоваться с родственниками и
назначали день решительного ответа.
Когда, наконец, давалось согласие, сват или сваха просил дозволения
видеть невесту. Случалось и так, что дозволения этого не давали, иногда из
кичливости, а иногда по безобразию невесты. Но чаще случалось, что родители
соглашались показать невесту, и тогда приезжала мать жениха или посылалась
женщина, называемая смотрительницею, но все-таки смотрел невесту не жених.
После смотра происходил сговор или рукобитье, первая часть
рукобитье , иначе называемое сговором, назначалось обычно на четверг и
подтверждало окончательное закрепление сватовства, когда стороны
окончательно договаривались о расходах на свадьбу, о подарках со стороны
жениха, об осмотре его хозяйства родственниками невесты. В доме невесты
собирались ее родственники, готовилось угощение. Родители жениха, сам
жених и его близкие родственники приезжали к ним. Это случалось иногда до
обеда, иногда после обеда, вечером, смотря по тому, как угодно было
назначать это родителям невесты. Тут родители невесты принимали гостей с
почестями, выходили к ним на встречу, кланялись друг другу до земли, сажали
гостей на почетных местах в переднем углу под божницей, а сами садились
возле них. Несколько времени проходило в молчании, глядя друг на друга.
Этого требовало приличие.
Потом отец жениха, или родственник жениха, говорил речь такого смысла,
где высказывались причины приезда. Родители невесты необходимо должны были
отвечать, что они рады этому приезду. После того писалась рядная запись,
где означалось, что обе стороны постановляли: в такое время жених
обязывался взять себе в жены такую-то, а родственники ее должны были выдать
и дать за нее такое-то приданое.
В течение следующей недели, а иногда двух, невеста с помощью подружек
готовила приданое: шила простыни, полотенца ("утиральники"), салфетки и
"завесы", готовила подарки жениху и всем его родственникам. Родственники
невесты предсвадебные дни проводили в хлопотах: обдирали животных, пекли
хлебы, жарили, варили. Каждый день невеста встречала подружек и всех
приходивших в дом причетами, жалуясь на свою судьбу, плакала о своей
девичьей волюшке. Встречая причетом приходящих в дом, она "голосила" у
порога горницы, обнимая руками каждого входящего.
Сроки свадьбы были различные, смотря по обстоятельствам: иногда свадьба
совершалась и через неделю после сговора, а иногда между сговором и
венчаньем проходило несколько месяцев. Приданое. Как и теперь, всегда было
важным условием русской свадьбы и состояло в постели, платьях, домашней
утвари и украшениях, в рабах, деньгах и недвижимых имениях, если девица
принадлежала к дворянскому происхождению. От жениха нечего не требовалось;
старинный обычай давать за невестой вено в 16 и 17 столетиях совершенно
исчезло. Обыкновенно приданое доставлялось в дом новобрачных после
свадьбы, но иногда писали рядную запись, где писалось подробно все, что
давалось за невестою; причем в противном случае договаривались неустойка
или попятное.
Та сторона, которая отступала, обязывалась платить известную сумму.
Рядную запись писал подьячий. Случалось, что в той же рядной записи
прибавлялось в виде условия, чтобы мужу не бить своей жены, чтобы при
случае можно было взыскать обиду судом.
При сговоре невесты не было. Но по окончании условий одна из женщин,
принадлежащая к членам семейства или состоя в близкой родне невесты,
приносила жениху и сопровождающим его родственникам от имени невесты
подарки. Начиная от сговора до свадьбы, как бы ни был продолжителен срок,
жених не видит своей будущей невесты.
Баню топили девушки, подружки невесты, накануне девичника. Невеста
кланялась в ноги подружкам и просила истопить баню "парную, не угарную".
"Баенный" обряд - один из самых драматичных свадебных моментов. Он проходил
под почти непрерывные причитания невесты, ее матери, сестры или других
родственниц. Невеста, причитывая, старалась оттянуть время расплетания
косы. Подружки расплетали девичью косу, расчесывали волосы и брали себе
ленточки из косы.
На девичнике в старорусской свадьбе настроение было по большей
части минорным. Невеста с распущенными после бани волосами сидела за
столом, причитывая по смытой волюшке. Причетами она встречала каждого,
пришедшего посмотреть, как будет "красоваться" невеста - прощаться со своей
"красной красотой". Красная красота - символ девичества - представляет
собой веночек с лентами, надетый на голову невесты (по старорусским
записям).
Такие причитания слушатели принимали близко к сердцу и тут уж и все плачут,
а невеста пуще всех. В момент расплетения косы невеста вырывалась и не
давала расплетать косу.
Самый напряженно-драматический обряд девичника - прощанье с "красной
красотой". В последний раз заплетали волосы девушки в одну косу. А на
следующий день после венчания в церкви сваха заплетала уже две косы (символ
замужества) и надевала молодой женский головной убор - повойник или кику.
Такой головной убор плотно покрывал волосы женщины, уложенные в пучок или
венком вокруг головы. Он представлял собой мягкую шапочку с овальным
верхом и нешироким околышем, собранным на шнурок и затягивавшимся тесемками
на затылке. Иногда он шился, как детский чепчик, и завязывался под
подбородком, но были и другие покрои. Повойник всегда накрывался платком,
шелковым или кашемировым в праздники, холщовым или ситцевым в будни. Как и
в средневековой Руси, женщине считалось неприличным выходить на улицу или
находиться дома при посторонних (а иногда даже и при домашних) в одном
повойнике, без платка.
Но вот наступает день бракосочетания: у жениха и невесты делаются
приготовления; собирали поезжан, снаряжали свадебные чины. Главный чин со
стороны жениха был тысяцкий. Должность тысятского была сопровождать повсюду
жениха и всюду остерегать и предупреждать его действия и совершать по
порядку, притом так, чтобы из правил, соблюдаемых при венчании и на пиру
свадебном, не нарушался порядок церемонии ни на одну черту. Затем следовали
посаженые отцы и матери, если не было родных; в более благоприятном случае
эту должность исполняли сами родители. С обеих сторон выбирались старшие и
меньшие дружки и две свахи из замужних женщин; одна сваха была со стороны
жениха, а другая со стороны невесты; с обоих сторон выбирались сидячие
бояре и боярыни, которые должны были образовать почетный совет; также с
обоих сторон назначались свадебные дети боярские или поезжане,
сопровождавшие шествие жениха и невесты и во время церемонии составлявшие
второй класс гостей после бояр.
Накануне свадьбы собирались к жениху его гости, а также и к невесте ее
гости, которые должны были составлять поезд, и те и другие пировали.
Венчание происходило большей частью вечером. Утром, в день торжества,
иногда накануне, сваха невесты отправлялась в дом жениха приготовлять
брачное ложе.
Брачною комнатою избирался сенник, часто нетопленый. Необходимо было,
чтобы на притолоке не было земли для того, чтобы, таким образом, брачная
спальня не имела никакого подобия с могилою. Сенник обивался по стенам и
устилался по помосту коврами; под стенами всегда лавки с полавочниками.
Постель приготовлялась на кровати или на широкой скамье таким образом:
Сперва настилали снопы, на снопы клали ковер, а на него перины, на перины
клали изголовье и две подушки, постель застилали простыней и сверху ложили
одно или два (в зависимости от времени года) одеяла. Возле постели ставили
кади или бочки с зерном, это означало обилие, которого желали новобрачным в
их новом доме.
Когда время венчания приближалось, невесту начинали одевать к
венцу В самое лучшее платье и навешивали, сколько было возможно украшений;
в это время подружки пели ей песни. Между тем в парадно убранной комнате
ставили столы, накрывали их скатертями уставляли уксусницами, солоницами и
перечницами, устраивали поставец. Убирали место для жениха и невесты на
возвышении, что называлось рундуком.
Пред местом сидения новобрачных ставили стол, накрытый тремя скатертями,
одна на другой; на них клали соль в солонице, калач или перепечу и сыр
(творог). Над местом прибивали икону и, кроме того, в комнате, назначенной
для торжества, ставили во всех четырех углах по одной иконе.
В то же время жених в доме своих родителей собирался со всеми поезжанами.
Убравшись в венчальный наряд, он ожидал, как ему подадут знать, когда ехать
за невестою. В числе его гостей находился всегда священник, который должен
был венчать.
После того как в доме невесты все готово, и сама невеста одета, ей на
голову возлагали венец- символ девичества, и вели с торжественностью в
залу, где было устроено место для нее с женихом.
Невесту сажали на место, а возле нее сажали какое-нибудь лицо, чаще всего
брата или родственника, иногда мальчика. Все составлявшие чин невесты
садились по своим местам, каждый по своему чину.
Когда все занимали свои места, то, как отец, так и мать невесты
действительные, так по недостатку их нареченные, посылали дружку к жениху.
Приходя, он извещал, что время ему идти к невесте.
Священник первый вставал с места и провозглашал: «Достойно есть!»
вставали родители, брали по образу и становились рядом. Жених кланялся им в
ноги, целовал им ноги, целовал образ и получал родительское благословение.
Они садились на лошадей или в сани. Таким образом, смотря по времени
года, церемониальным шествием жених достигал двора невесты. Родители
невесты выходили навстречу поезду жениха и встречали его. Жених и поезжани
входили в покой, где находилась невеста. Жених молился, ограждая себя
крестом, и кланялся на все четыре стороны находящимся по углам образам.
Потом вместе с дружкой подходил к своему месту; но место это занималось
мужчиною или мальчиком из родственников невесты, который занимал место
жениха. Непременно требовалось жениху дать занимавшему его место рядом с
невестой откуп, то есть несколько монет, и тот уступал свое место, а жених
садился рядом с невестою, и притом на одну подушку с нею.
После того как, на стол ставили все блюда первого кушанья, священник
прочитывал «Отче наш», потом молитву покровения. По окончании последней
молитвы сваха подходила к отцу и к матери невесты и просила благословения
невесту чесать и крутить. «Благослови Бог!» – отвечали родители. Зажигались
свадебные свечи богоявленскими свечами; свечники, поставив свои свечи,
держали протянутый между женихом и невестою большой кусок тафты с нашитым
крестом так, что жених и его поезжане, которые сидели на одной с ним
стороне, не могли видеть невесты. Сваха снимала с невесты покрывало, потом
венок, другая женщина подносила мису с кикой и гребнем. Сваха омочала
гребень чарку с медом и расчесывала невесту, потом свивала или скручивала
ей волосы и надевала волосник, кику и подзатыльник и, наконец, закрывала
иногда тем же покровам, который разделял ее от жениха. Венок отдавался на
сохранение, на память о девичестве. В тоже время один из гостей подходил к
ним в вывороченной вверх шерстью шубе и желал невесте столько детей,
сколько шерстинок в тулупе. Во все продолжение обряда окручивания невесты
сидячие боярыни и девицы пели свадебные песни. В то же время сваха осыпала
свадебных бояр и гостей, то есть бросала в толпу их горстями все, что было
на осыпале - серебряные деньги, хмель, куски материи и т.д., и всяк на лету
хватал, что успевал схватить.
Сваха подходила к родителям невесты и просила благословения везти молодых
к венцу. «Благослови Бог!»- отвечали те. Все вставали. Новобрачные
кланялись и принимали благословение. Отец и мать разменивали их кольцами и,
взяв дочь за руку, отдавали ее жениху, взаимно кланяясь, друг другу.
Наконец отец брал плеть и ударял ею свою дочь, говоря: « по этим ударам
ты, дочь, знаешь своего отца; теперь эта власть переходит в другие руки;
вместо меня за ослушание тебя будет бить твой муж!» С этими словами плеть
была передаваема жениху, который, принимая ее, так говорил: « Принимаю, как
подарок, но думаю, что в ней нужды иметь не буду» и затыкал плеть за кушак.
Женихова и невестина свахи вели невесту за руки, все еще закрытую.
На дворе перед крыльцом стояло множество оседланных лошадей и колымаг или
каптанов. Сани невесты убирали так нарядно, как только допускал достаток. К
таким саням подводилась невеста, в санях сидело другое лицо; его следовало
свести так, как сводится сидевший подле нев5сты вместо жениха. Невеста
садилась вместе с двумя свахами.
Этот обряд соблюдался также и относительно жениха:
У крыльца стоял его аргамак, а на аргамаке сидел другой; когда являлся
жених, то этот другой вставал и шел пешком, а жених садился на аргамака и
ехал к венчанью. Жених должен был ехать со своим поездом вперед и прибыть
раньше невесты.
Когда молодые входили в церковь, то ясельничий со своими двумя
помощниками стерег коня и сани, чтобы кто-нибудь не перешел дороги между
верховым конем жениха и санями невесты и чтоб вообще лихие люди не наделали
чего-либо дурного колдовством, в которое тогда сильно верили.
Путь от церковных дверей до аналоя устилался кусками материй; самое
место перед аналоем также устилалось.
После венчания невесту раскрывали, и священник читал новобрачным
поучение, в нем обыкновенно наставлял их ходить часто в церковь, слушаться
духовников, хранить посты и праздники, подавать милостыню, а мужу повелевал
жену учить палкою, как подобает главе. Потом брал жену за руку, вручал мужу
и приказывал им целоваться.
Жена в знак повиновения припадала к ногам супруга и касалась челом его
сапога, муж же покрывал ее полою своего платья в знак будущего
покровительства и защиты.
Наконец священник давал новобрачным деревянную чашу с вином; муж
принимал, отпивал и давал жене, та отведывала и опять подавала мужу. Таким
образом, оба пили три раза, наконец, муж допивал, бросал под ногу чарку и
топтал ее разом с женою, приговаривая: « Пусть так под ногами нашими будут
потоптаны те, которые станут посевать между нами раздор и нелюбовь».
Существовало поверье, что кто из супругов прежде успеет наступить на
чашу, тот удержит за собой первенство пред другим. Потом подходили
свадебные гости и поздравляли обвенчавшихся.
В то же время дружка разрезывал каравай, и священник его посылал отцам
обоих семейств как символ будущего их свойства и родственной приязни, и оба
рода давали обещание быть людьми одного стола и одного хлеба - хлебосолами
и жить дружно, как зерна одного колоса.
При выходе из церкви сваха осыпала новобрачных хмелем, семенами льна и
конопли, желая счастья, другие дергали за рукав, делая вид, будто хотят
разлучить ее с женихом, а жена тесно прижималась к своему суженому.
Из церкви весь поезд отправлялся в дом мужа.
Когда поезд прибывал в его дом, навстречу выходили отец и мать жениха с
образом и с хлебом-солью, благословляли новобрачных. Потом новобрачные
садились за стол, все также садились на свои места, и невеста, будучи
открытою, должна была плакать (по обычаю), выражая тем разлуку с родителями
и робкий страх нового образа жизни, причем женщины и девицы пели печальные
песни.
Ни жених, ни невеста не должны были ничего ни пить, ни есть, хотя перед
ними ставили разные кушанья.
Когда гостям подавали третью перемену – лебедя, перед новобрачными
ставили жареную курицу; дружка брал эту курицу и обвертывал скатертью.
При этом он обращался к отцу и матери и говорил: « Благословите вести
молодых опочивать!» Те отвечали: «Бог благословит» и шли к дверям; отец
останавливался у дверей, в мать шла к сеннику. Тогда дружка уносил курицу в
сенник. После этого новобрачные, осыпаемые хмелем и зерном входили в
сенник, а гости продолжали пировать.
По обычаю жена должна разуть мужа в знак будущей покорности. В одном из
сапог лежала монета, считалось, что если жена снимала первым тот сапог, где
лежала монета, то ее, ожидала счастливая жизнь в замужестве. При этом муж
ее слегка стегал ее плеткой, в знак своей власти.
Когда молодые были в сеннике, а гости пировали в комнате, около сенника
ходил или ездил ясельничий с обнаженным мечом для предохранения от всякого
чародейства и лиходейства.
По прошествии некоторого времени отец и мать посылали дружку узнать о
здоровье новобрачных; если через дверь жених отвечал, что он в добром
здоровье, это значило, что между ними доброе совершилось, и тысяцкий тотчас
посылал к родителям невесты сказать, что новобрачные в добром здоровье и
все гости отправлялись кормить новобрачных той самой курицей, которую
дружка им приносил в сенник. Затем подавали им и другие блюда.
На другой день новобрачных вели в отдельные мыльни. Жена шла в мыльню со
свахою и матерью жениха и показывала знаки своего девства, с не снимали
сорочку и вместе с простынею прятали как свидетельство целомудренного
поведения. Муж мылся с тысяцким и дружкою, тогда молодая присылала ему в
мыльню сорочку, обыкновенно унизанную жемчугом.
По выходе из мыльни новобрачный шел вперед в сенник; за ним приходила
новобрачная. Тут являлись женщины, а впереди них сваха несла горшочек или
два с кашей, поставленные на одном блюде. Этой кашей сваха кормила и мужа и
жену. После кормления жених вместе со своим родителем, с тысяцким, дружкою
и со всеми свадебными поезжанами ехал к родителям невесты.
Вступая к ним в дом, новобрачный бил челом и благодарил за то, что они
вскормили и вспоили дочь свою, его жену, и ласково приглашал к себе на обед
со всеми гостями невестина чина. Тогда у жениха был торжественный пир,
называемый и по сие время повсюду у русских Княжим.
Когда в конце пира подавали на стол овощи и разные лакомства, отец и мать
благословляли новобрачных образами, и все гости дарили их разными вещами и
тканями, все ели, пили в изобилии и веселились.
Заключительный обряд старорусской свадьбы - "хлибины" (хлебины или яишня,
или отводины). В разных местах обряд назывался по-разному. Проходил он в
доме тещи. Входя в дом муж говорил:
Вставал я раненько, Умывался беленько, Полотенцем утирался,
В путь-дорожку отправлялся. Говорила мне женочка милая,
Что есть маменька родная Варвара Епифановна.
Подойдите к нам поближе Мы поклонимся пониже.
Зать сыпал в ложку деньги и подавал теще: Золоту казну примите,
А ложечку назад отошлите Яишенку покушать.
Теща благодарила и подавала ему яишню.
Все собравшиеся в доме гости и родственники с интересом наблюдали за тем,
как молодой муж начинал есть яичницу. Накроют ее (яичницу) платком и
подносят молодому. Он выкупит ее, платок снимет и начинает есть. А все
смотрят: из середины возьмет - худая невеста, нечестна, а с краю почнет -
девушка. А потом платок молодой остается. Теща потом закроет яичницу
платком и унесет, а после обеда всем приносит, чтобы все видели. Кроме
того, как уже говорилось раньше, яичница, включенная в обряд, становилась
блюдом не только просто ритуальным, но и магическим. Так заканчивался
обряд, длившийся несколько недель. А дальше для молодой женщины начиналась,
как правило, нелегкая жизнь в новой семье.
При окончании стола отец и мать невесты благословляли молодых, а гости
дарили их.
На свадьбе редко дарили деньгами, а по большей части вещами, также скотом
и лошадьми.
По окончании пиров дары отсылались на рынок и оценивались, потом жених
должен был отдаривать подарками равного достоинства.
В эти послесвадебные дни пиршеств невеста почти не говорила, кроме
обыкновенных форменных речей, потому что малословность и пристойная
молчаливость в то время считались достоинством женщины.
Но зато другие женщины, приглашенные на свадебное пиршество, пользовались
большею свободою, чем когда-либо, и часто случалось, что дело доходило до
безумия. Все это весьма понятно объясняется: женщины, в обыкновенное время
скромные и целомудренные, на свадьбе напивались, позволяли себе смелые
выходки и даже невольно впадали в грешки среди общей суеты.
Свадебные обряды были одинаковы как у первобрачных, так и у тех, которые
женились или выходили замуж в другой и в третий раз. Второй брак, по мнению
народа, не имел уже той святости, как первый, а если из венчавшихся оба
были вдовые, то на них не возлагали венцов, а держали на плечах. Церковный
обряд третьего брака, состоял в одном молитвословии без венчания и не
одобрялся церковью. Несмотря на воспрещение четвертых браков церковью, они
случались, и правительство дозволяло детям от четвертого брака пользоваться
правами законных детей в отношении наследства. У казаков было в обычае
брачное сожитие без благословения церкви. А в старину некоторые, вопреки
христианским понятиям, вероятно по обычаям язычества или магометанства,
имели по две жены разом,
Но это редчайшее исключение.Большая часть населения женилась и выходила
замуж именно так как было описано выше, строго соблюдая обычаи, однако
опираясь на те традиции которые бытовали в той или иной местности. К ним то
мы и обратимся в следующей главе где будет подробно рассмотрены самые на
мой взгляд интересные традиционные особенности , которые мне удалось
почерпнуть из рассказов «собирателей»фольклора и из различных сборников и
журналов.
ТРАДИЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Здесь я остановилась на особенностях которые показались мне наиболее
интересными и своеобразными, которые еще можно встретить в той или иной
местности и которые подробно исследуются и описываются
фольклористами,позволяя нам хоть чуть-чуть представить себе как игрались
свадьбы в той или иной местности
У уральских казаков есть обычай гостить подругам с начала сговора до
самой свадьбы у невесты, где сходятся молодые люди, поют и пляшут с
девушками. В девичник жених приносит своей невесте в подарок платье и весь
женский убор, а невеста одаривает эти подарки шапкою, сапогами, рубашкою и
шароварами.
После венчания невесту везут в телеге, сзади нее сидит мать и сваха,
пальцы которой бывают унизаны кольцами. Обе они прикрывают невесту
полотенцем, чтобы никто не видел ее. Перед телегой идет жених с отцом и
дружкою, а позади нее едут верхом на лошадях приятели и родные жениха. Один
из них на шесте, подобно знамени, несет полосатую плахту(юбку).
У донских казаков за невесту не бывает никакого приданого, напротив,
жених обязан одеть невесту с головы до
Камчадалы – древние обитатели обширного полуострова Камчатки. Образ
женитьбы у камчадалов слишком странен и дик. Когда камчадал захочет
жениться, то ищет себе невесту в чужом селении и, высмотрев по своему
характеру девушку, приходит к ее родителям, изъясняется перед ними в своем
сердечном расположении к их дочери и просит пустить его пожить у них
некоторое время, на что те легко соглашаются. Иногда даже не объясняются с
родителями, а просто так поступает и, прослужив некоторое время, просит у
них за услугу дочь.
Во время службы, чтобы понравится родителям девушки, он показывает
необыкновенное усердие, ловкость и проворство, даже удальство. По истечении
условленного срока молодой камчадал добивается позволения хватать невесту.
Если поведение его будет хорошим и он понравится родителям, сродникам и
невесте, то ему позволяется хватать, если нет, то труды его вознаграждаются
какой-либо вещью, и он должен оставить их селение. Случается, что он
остается и без всякого вознаграждения.
Камчадал, получив позволение хватать невесту, всеми силами старается
улучить время, подстеречь невесту одну или с немногими женщинами; между тем
как со стороны женщин и девушек селения принимаются все меры к тому, чтобы
сохранить невесту от нападения, так что редко ее оставляют.
К тому же ее в это время одевают в две, три хоньки(одежда из собачьей
шкуры), потом опутывают от колен до подмышек рыболовными сетями, поверх
которых увивают ремнями так крепко, что она решительно лишена ьвсякого
свободного движения. Отупывание и окручивание невесты служит для того,
чтобы защитиь девушку от молодого человека, которому необходимо для
получения ее в жены прикоснуться к ее голому телу, а для того разрушить
своею ловкостью все преграды к тому. Если только представиться возможность,
он стремительно кидается к девушке, старается разорвать ремни и сетку, но
тут невеста и девки поднимают крик, визг, схватывают его за волосы,
царапают его лицо, бьют и всеми силами стараются отбить невесту, хотя сама
невеста окончательно не отказывает при этом никакого сопротивления. Если
жених, преодолев все препятствия, успел прикоснуться рукой до голого тела,
с него этого довольно, он победитель и сам отходит от нее, а затем все
бабы и девушки разбегаются, между тем невеста умильным голосом говорит
своему жениху: «ни,ни», в чем и заключается весь брак у камчадал.
Редко случается , чтобы камчадал сразу достиг своей цели. Бывали случаи,
что ему приходилось пробовать свою ловкость несколько раз и каждый раз
получать ушибы и царапины, для излечения которых требовалось время. Бывали
случаи, что бедняк семь лет добивался своей невесты и во все это время
служил безвозмездно, а бывали такие примеры, что после неудачных попыток
бедный жених был отвергнут своей невестой.
Кто схватит невесту, тот получает все права мужа и на другой или на
третий день увозит ее в свое селение. Для празднования же брака он
возвращается спустя некоторое время к родным жены.
Что касается женитьбы на вдовах, то здесь не встречается никаких
препятствий, кроме одного согласия с той или другой стороны.
В новгородской области свадьбы игрались в период с Рождества
Христова до начала Масляной недели.
Приходит сваха от жениха к девушке. Предлагает ей выйти замуж за юношу,
|
