Публицистика в фельетоне - Журналистика - Скачать бесплатно
Публицистика в фельетоне
(курсовая работа)
Владивосток, 2000
План
Введение……………………………………………………………………2
Глава 1. Из истории возникновения фельетона……………………..5
Глава 2. Стилистические особенности и построение фельетона…9
Глава 3. Публицистическое начало в фельетоне…………………..14
Заключение………………………………………………………………..18
Список литературы………………………………………………………20
Введение
Интерес автора данной курсовой работы к выбранной теме далеко не
случаен. Фельетон – пожалуй, самый интересный из газетных жанров.
Во-первых, весьма привлекательна его стилистика, особенно на фоне
заметной в последнее время тенденции к «информатизации» газетных
публикаций. Споры о функциях журналистики (имеет ли автор право выражать
собственное мнение либо его задача состоит исключительно в сборе и
предоставлении читателю информации, из которой тот сам сделает нужные
выводы), судя по развитию изданий типа «КоммерсантЪ», исподволь приводят к
выводу о «ненужности» эмоций и моралите. Понятно, что в сугубо
информационных заметках – и это обусловлено традициями самого жанра! –
читатель вряд ли найдет завлекательный заголовок или яркую метафору. Тем
интереснее оказывается прочитать качественно написанный фельетон со всеми
его признаками художественного жанра. Поразиться необычному взгляду автора
на привычные, банальные события; поломать голову над необычным заголовком;
задуматься над актуальностью поднятой темы…
Во-вторых, синкретичность данного жанра подчеркивают практически все
исследователи. Наиболее наглядным, пожалуй, является определение фельетона
как потомка критической статьи (без устали «утюжащей» неприглядные факты) и
щеголеватого юмористического рассказа. Публицистичность фельетона в силу
его жанровой обособленности представляется еще более яркой, нежели в любом
другом журналистском жанре.
В-третьих, - к сожалению, видимо, из-за того, что создать настоящий
фельетон гораздо труднее, чем поставить над материалом соответствующую
рубрику, - качественные образцы этого газетного жанра встречаются сегодня
все реже и реже. Даже на страницах центральных изданий. Что уж говорить о
местной прессе!
Почему? Неужели у нас так мало явлений и фактов, способных
«переродиться» в фельетон? Проблема, видимо, в том, что «самоиграющих»
фактов, само описание которых станет фельетоном, не так много. А для того,
чтобы в каком-то безнадежно бытовом случае увидеть богатые ассоциации и
сатирическое начало, подойти к нему неизбитой дорожкой, - нужно многое
знать и уметь. Ведь только здесь, по меткому утверждению Евгении Журбиной,
«центр тяжести сюжета переносится с непосредственного изображения событий
на их осмысление»[1]. И не зря еще Михаил Кольцов поставил верный «диагноз»
не только желающим работать в данном жанре, но и самому фельетону: его
«нужно беречь и культивировать, несмотря на то, что … жанр фельетона как
синтетический жанр – жанр необычайно трудный, требующий беспрерывной работы
над собой, беспрерывной работы в разных областях, жанр, пожалуй,
единственный, в котором никак не обойдешься техминимумом, а где все время
нужен техмаксимум»[2].
Все вышеизложенное (а также еще множество всяких тонкостей) делает
фельетон крайне занимательным объектом изучения.
Цель данной курсовой работы – привести доказательства того, что
фельетон, несмотря на свой солидный возраст, не изжил себя как жанр и
является очень перспективным в привлечении читательского внимания. Для
достижения поставленной цели автор ставит перед собой следующие задачи:
- рассмотреть историю возникновения и эволюции жанра в России;
- проанализировать опыт создания фельетонов признанными мастерами
жанра;
- изучить приемы и методы, используемые авторами в фельетонах;
- уточнить жанровые особенности фельетона в сравнении с другими
газетными материалами;
- выявить публицистические особенности данного жанра, ставящие его
«особняком»
Разумеется, даже самые пылкие поклонники фельетонов отдают себе отчета
в том, что любой настоящий фельетон является «штучным товаром». Именно в
силу трудоемкости творческого процесса и высочайших требований к
способностям авторов вряд ли местный рынок СМИ доживет до благословенных
времен, когда еженедельно каждая крупная (хотя бы) газета сможет побаловать
взыскательного читателя субботним фельетоном. Но до чего же хочется
надеяться на то, что эти светлые времена наступят! Маленьким «кирпичиком»,
уложенным в строительство этой мечты, и хочется видеть все нижеизложенное…
Глава 1.
Из истории возникновения фельетона
Вообще фельетон всегда был объектом для оживленных обсуждений и споров.
Дискуссии вызывало многое, начиная от вопроса, что считать родоначальником
жанра и заканчивая вопросом о его принадлежности – художественный ли он,
публицистический, ни то ни другое или нечто среднее?
Жанр появился как беседа с читателем. Е. Журбина называет его «явлением
демократизации печати»[3] и «явлением революционным по своей исторической
природе».[4] По традиционной версии, сам термин «фельетон» родился во
Франции, где в газете «Journal des Debats»[5] читатели увидели вначале
листок-вкладыш, заполненный всякими «мелочами», а затем и «подвал» с той же
тематикой. Причем эта нижняя часть страницы по линии отрыва легко
отделялась от самой газеты. Словом, началось все не с собственно жанра, а с
места расположения материалов.
Правда, у этой теории возникновения фельетона есть и критики. В
частности, Е. Журбина весьма скептически относится к статье Б. В.
Томашевского, который рассматривал упомянутый вкладыш в «Journal des
Debats» в качестве первого образца жанра: «Автор не только не ставит
вопроса о расчленении истории газетной рубрики и истории рождения нового
литературного жанра, а, напротив, с первых же строк статьи стремится
связать эти вопросы в один узел…»[6] По мнению исследователя, смешение
терминов и подмена понятий привели к неизбежной путанице.
Тем не менее, основная идея сторонников французского происхождения
фельетона имеет некоторые основания. На взгляд автора данной курсовой
работы, исследуя зарождение фельетона в России, мы увидим много общего с
теорией Томашевского. Ведь основной отличительной чертой содержания этого
листка (по-французски feuilleton) были неофициальность и аполитичность, то
есть газетная площадь заполнялась чем-то вроде анекдотов нейтрально-
развлекательного характера. В отечественных изданиях – той же «Северной
пчеле» - подобный раздел именовался «Смесь». Со временем, очень постепенно,
этот раздел начинает эволюционировать, исподволь приобретая черты
знакомого нам фельетона. Во-первых, материалы начинают сливаться и за счет
этого увеличиваться. Появляются публикации, связанные одной темой. Очень
важен факт появления подписи: это означает, что ответственность за
написанное берет на себя определенное лицо (пусть оно пока и скрывается под
псевдонимом). Начинают проскальзывать дидактические интонации.
Немало дискуссий в свое время вызвала и жанровая принадлежность
фельетона. С. Морозов, к примеру, полностью отрицал художественное начало
фельетона: «Фельетон, перешедший границу художественности, перестает быть
фельетоном. Творческая задача фельетониста – при помощи комбинации взятых у
художников готовых сочетаний завлечь читателя и умелым перевыключением
малой темы в большую, общественного порядка – получить чисто газетный
эффект. Быстро и сильно повлиять на массового читателя»[7]. Д. Заславский
считает «политическое осмысливание факта, темы, идеи»[8] основой, которой
подчинены «раскраска» фельетона остроумием и художественными образами. На
явное противоречие исследователя самому себе указывает его замечательное и
справедливое замечание о языке фельетона: «Статья, написанная тяжелым или
пресным языком, - это все же статья, хотя и плохая. Фельетон, написанный
корявым языком или серым языком – это вообще не фельетон»[9].
С Заславским солидарен и О.В. Цыганов, однозначно причисляющий фельетон
к публицистике (справедливости ради стоит отметить, что исследователь не
отказывает жанру в праве на некоторую художественность): «Принадлежа к
публицистическому жанру, фельетон граничит с художественной
литературой»[10]. Но далее Цыганов, исходя из справедливых предпосылок,
приходит к весьма спорному выводу: «История и практика советского фельетона
показывают, что легкость и образность в публицистике, остроумие, приемы
аналогии, форма диалога могут быть с успехом использованы и в статьях,
трактующих о положительных явлениях в советской жизни, в зарисовках нашего
строительства, в популяризации технических достижений и т.п. …Статьи такого
рода имеют полное право называться фельетонами»[11] [Там же, стр. 71]
Налицо путаница в причинно-следственных связях. Разумеется, любой
газетный жанр может использовать художественные приемы и хороший стиль –
никому не возбраняется насытить критическую статью гиперболами или
метафорами, - материал от этого, как правило, только выигрывает. Но Цыганов
делает ложный вывод – все, что написано ярко и интересно, по его мнению,
уже и есть фельетон. Это далеко не так!
По мнению автора данной курсовой работы, наиболее плодотворной и
объективной представляется позиция Е. Журбиной, выделяющей объект споров
как особый, синкретический жанр, содержащий «в слитном, не расчлененном
состоянии элементы различных жанровых форм»[12].
Эта точка зрения подтверждается и Михаилом Кольцовым, считающим
фельетон жанром синтезирующим: «…Но вместе с тем я не иду ни в один из этих
жанров, а предпочитаю оставаться на основном жанре – фельетоне, на том
жанре, который соединяет в себе все виды художественной литературы в
газете. …Нужно этот жанр беречь и культивировать, несмотря на то, что жанр
фельетона как синтетический жанр – жанр необычайно трудный, требующий
беспрерывной работы над собой, беспрерывной работы в разных областях, жанр,
пожалуй, единственный, в котором никак не обойдешься техминимумом, а где
все время нужен техмаксимум. И этот техмаксимум всегда нужно
выполнять»[13].
В процессе изучения и анализа позиций и доводов различных
исследователей у автора данных строк родилась, возможно, неожиданная, но,
кажется, довольно наглядная аналогия, помогающая определить особое место
фельетона на раз и всегда определенных «полочках» стилей и жанров.
Давайте представим себе два больших отреза ткани – скажем, один желтый,
другой синий. Худо-бедно подшить их края, чтобы нитки не осыпались, сможет,
пожалуй, любой. (Один быстро сделает ровную машинную строчку, второй будет
несколько дней ковыряться с иголкой, третий, возможно, подрубит край
изысканным и трудоемким швом «козлик» - не суть важно). Главное, что
практически каждый человек при необходимости сможет сделать из этого куска
ткани нечто вроде накидки, скажем, для дивана.
Функциональные обязанности – оберегать обивку – этот лоскут будет
выполнять в любом случае. Можно его даже не подшивать, если хозяин диван не
будет обращать внимания на неровные края и сыплющиеся нитки. Накидка будет
либо синей, либо желтой (это очень важное уточнение).
Примерно таким же образом формируется и газетный материал – из одной и
той же фактуры можно создать и незабываемую статью, украшенную вышивкой
метафор и бисером афоризмов, а можно и проходной «кирпич» с массой штампов.
В принципе, свое функциональное предназначение (информировать читателя о
происшедшем событии) реализуют они оба.
Но ведь настоящий мастер может порезать оба куска ткани на квадратики
и, аккуратно соединив в шахматном порядке, сотворить нечто необычное! Цвет
готового изделия тоже нельзя будет определить однозначно – синие квадраты
будут чередоваться с желтыми. Если они достаточно маленькие, то издалека
общее полотно будет выглядеть зеленым (вспомним принципы сложения цвета).
Вблизи мы увидим разноцветные квадраты…
Какой вышла накидка – желтой или синей? И называться эта техника будет
уже другим термином – «пэчворк» (шитье из лоскутков).
Из таких же ярких, незабываемых, творчески обработанных «лоскутков»
состоит и фельетон. Вот квадратик, явно позаимствованный у публицистики.
Рядом – кусочек беллетристики…
Можно отойти подальше: ткань будет казаться однотонной.
Приблизившись, мы поймем – кусочки разные, но они сшиты в единое,
неделимое полотно. И оценивать его, сравнивая с исходной тканью,
некорректно. Оно – другое...
Глава 2
Стилистические особенности
и построение фельетона
В работе над фельетоном сложности ждут потенциального фельетониста на
первом же шагу – при отборе и выборе фактического материала. «Часто бывает
так, что в руках журналиста оказывается слишком много фактов, - говорит по
этому поводу О.В. Цыганов. – Чтобы не утонуть в них, нужно уметь отобрать
главное. …Фельетон строится на факте. Это его твердое основание, но в нем
же таится и опасность. Факты могут задушить фельетон, превратить его в
корреспонденцию, в репортаж»[14].
Ошибочно мнение журналистов, отбирающих для будущего фельетона факты по
принципу их курьезности.
Во-первых, традиции жанра не всегда означают, что опубликованный под
рубрикой «фельетон» материал должен что-то высмеивать и между делом
веселить читателя. Фельетон вполне может быть написан на тему грустную или
даже трагическую, где сатира совершенно неуместна.
Во-вторых, настоящее мастерство фельетониста состоит далеко не в том,
чтобы весело, «с шутками и прибаутками» рассказать читателю, какой
комический конфликт произошел в городе N. Истинный фельетон, напротив,
раскрывает читателю глаза на те события и факты, к которым тот давно привык
и уже не замечает, считая чем-то самим собой разумеющимся. Таким образом, в
поисках так называемых «фельетонных» фактов автор заранее ограничивает себя
жесткими рамками примитивности и отказывается от многообразия самой
действительности, что не может не отразиться на качестве его работы.
Безусловно, жанровые особенности фельетона определяют и его стилистику.
Это как раз тот самый случай, когда приходится изводить «единого слова ради
тысячи тонн словесной руды». Повторимся: коряво написанная статья, может
быть, восторга у читателя не вызовет, но задачу свою выполнит и останется
статьей, пусть даже очень плохой (пусть редактор зарплату отрабатывает!)
Фельетон нельзя построить на штампах, здесь не получится действовать по
шаблону, вся специфика жанра в том, что это штучный «товар».
Какими же «инструментами» пользуются истинные фельетонисты, творениями
которых мы продолжаем наслаждаться и десятки лет спустя после публикации их
шедевров?
В основе фельетона лежит конфликт. Не обязательно комический:
«Сатирический конфликт не может исчерпать своеобразия фельетонного жанра.
Как быть с фельетоном положительным, фельетоном грустным, фельетоном на
трагическую тему, которые явно не содержат в себе сатирического
конфликта?»[15].
Основное отличие конфликта в фельетоне – это его публицистическая
насыщенность (подробнее этот вопрос рассмотрим в следующей главе). Такая
направленность всегда придает конфликту характер внутреннего противоречия,
несоответствия того или иного факта, явления, с идеалом.
Фельетон, как представитель малого (по объему, разумеется!) жанра,
требует филигранной отточенности стиля и четкости сюжетно-композиционного
построения. Мало просто запечатлеть конфликт: нужно как бы отразить событие
или героя в системе зеркал, которые отразят его читателю в совершенно
неожиданном и непривычном виде.
Еще одна обязательная составляющая фельетона – «наличие устойчивого
образа пишущего»[16]. Как конструктор, автор возводит из «кубиков»-фактов
цельную постройку, и читатель всегда уверен, что это здание не разрушится и
каждый «кирпичик» имеет свое значение и свое место. Вывод автора начинает
«светиться через противоречие», переданное посредством ярких образов,
особых стилистических приемов, речь о которых пойдет ниже.
Конечно, далеко не всегда образ автора совпадает с образом пишущего, но
бывают случаи, когда фельетоны пишутся практически «от первого лица».
Яркое подтверждение этого – «Литературный трамвай» И. Ильфа и Е.
Петрова: «Жарко. По летнему времени трудно сочинить нечто массивное
многословное, высокохудожественное, вроде «Соти». Тянет написать что-нибудь
полегче, менее великое, вроде «Мадам Бовари». Такая жара, что противно
вкладывать персты в язвы литературы. Не хочется придираться, допускать
сатирические вольности и обобщения. Хочется посмеяться. … В ужасных
препирательствах прошла молодость. Мы спорили без конца. Враги говорили,
что юмор – это низкий жанр, что он вреден. Плача, мы возражали. Мы
говорили, что юмор вроде фитина. В небольших дозах его можно давать
передовому читателю»[17].
Еще один, не менее наглядный, и причем перекликающийся с предыдущим
пример – булгаковское «Путешествие по Крыму»: «Улицы начинают казаться
слишком пыльными. В трамвай сесть нельзя – почему так мало трамваев? Целый
день мучительно хочется пива, а когда доберешься до него, в нёбо вонзается
воблина кость и, оказывается, пиво никому не нужно. Теплое, в голове встает
болотный туман, и хочется не моченого гороху, а ехать под Москву в
Покровское-Стрешнево»[18].
Фельетонист должен умело выстроить сюжет и композицию повествования,
чтобы яркие подробности или смешные ситуации существовали не сами по себе,
а выявляли суть конфликта и черты характера. При всей своей свободе и
кажущейся порой причудливости композиция фельетона должна подчиняться
законам ясного выражения публицистической темы. «Основа фельетонной
композиции – сопоставление жизненных материалов, широкое ассоциирование их.
Это отвечает характеру фельетонного конфликта и придает фельетону ту особую
интеллектуальную силу, в которой такую большую роль играет мысль, поднятая
над фактом»[19].
И, безусловно, фельетон является одним из самых благодатных жанров для
использования всех известных изобразительно-выразительных средств языка.
«Усиление выразительности речи достигается различными средствами, в первую
очередь использованием тропов»[20].
В чем не откажешь хорошо написанному фельетону, так это в
выразительности. На протяжении буквально одного-двух абзацев качественного
фельетона мы находим образцы практически всех известных тропов и
стилистических фигур. Возьмем для иллюстрации начало фельетона Аркадия
Бухова «Человек и курорт»[21]. «Человек – как забытый (эпитет, причем в
переносном значении; сравнение) клад в степи: копнешь верхний слой
(метафора), а за ним столько сокровищ и сокровенностей, что дух
захватывает… Чего только нельзя найти в пошлом незамысловатом человеке?… На
себе я это испытал в прошлом году, когда какой-то незнакомый доктор – да
будет презренно имя его! (риторическое обращение) – посмотрев на меня
поверх широких очков, начал перечислять все те широкие (параллелизм)
возможности, которые таит мой организм. По его точному и беспристрастному
подсчету оказалось, что передо мной блестящий выбор (гипербола, ирония)
недорогих и обеспеченных путей для крематория: печень, почки, кишки, –
словом, все, что я мог скопить за долгую трудовую жизнь, все это вопиет
(олицетворение) или о крематории, или о курорте».
Огромную роль в фельетоне играет и заголовок, который зачастую имеет
характер развернутой или более краткой загадки. Заголовок привлекает
читателя своей нестандартностью и заставляет сначала заинтересоваться, а
потом и задуматься. Вот только несколько примеров из творчества мастеров
начала века: «Если бы я был фельдшером», «К вопросу о тупоумии» (М.
Кольцов), «Веселящаяся единица», «На купоросном фронте», «Как создавался
Робинзон» (И. Ильф, Е. Петров), «Критика за наличный расчет» (В.
Катаев)[22].
Язык фельетона не может не иметь своих особенностей, вытекающих из
характера его конфликта. И здесь мы снова приходим к выводу о глубоко
пристрастной публицистической оценке. К примеру, газетные штампы и
стереотипы, использование которых вполне оправданно в информационных и
аналитических материалах, в обычном виде фельетону просто противопоказан.
Зато фельетонисты широко используют казенно-деловой стиль для
пародирования, что придает их творениям новые краски и ярко
публицистическую направленность.
В качестве примера – один из наиболее часто цитируемых фельетонов Ильфа
и Петрова, «Веселящаяся единица»: «По поводу здорового гулянья велись
болезненно страстные дебаты. – Товарищи, давно уже пора дать отпор вредным
и чуждым теорийкам о том, что гулять можно просто так, вообще. Надо наконец
осмыслить этот гулятельно-созидательный процесс, который некоторыми
вульгаризаторами опошляется названием прогулки. …Мы должны дать нагрузку
каждой человеко-гуляющей единице. И эта единица должна, товарищи, не
гулять, а, товарищи, должна проводить огромную прогулочную работу»[23].
Глава 3.
Публицистическое начало в фельетоне
Сам термин «публицистика» произошел от латинского «publicus» -
общественный, что несложно спроецировать на рассматриваемый нами жанр.
Фельетон без направленности на актуальные проблемы и явления текущей жизни
невозможен.
Еще в двадцатые годы началась борьба за особую, публицистическую
художественность фельетона. Вообще фельетон может строиться по трем
основным принципам.
Первый принцип – от факта к проблеме. Здесь автор самостоятельно либо
при помощи читателей (они частенько являются «поставщиками» интересных и
злободневных тем) находит факт или явление, на котором вполне можно
поставить социальную проблему. Остается только художественно осмыслить
собранный материал и, используя вышеуказанные приемы, создать готовый
продукт – фельетон.
Второй принцип – от проблемы к факту. Существуют так называемые
«вечные» конфликты, о которых писали и будут писать еще много лет. Здесь
публицистическая направленность фельетона выражается в том, что автор,
переживая проблему действительности, хочет выразить ее «исходя не из
единичных типических фактов, а из осознанной при их помощи проблематики. К
фактам он все же приходит и здесь, давая их в документальном виде»[24] (Е.
Журбина, Повесть с двумя сюжетами, стр. 69).
Третий принцип создания фельетона – от проблемы к типизации. Этот
способ обобщения фактов наиболее близок художественной литературе.
Безусловно, этим перечнем не исчерпывается все многообразие форм
построения фельетона, и «чистая» схема встречается реже, чем их синтез.
Продолжая исследование теории советского фельетона, мы увидим, что в те
же двадцатые годы было выдвинуто два типа фельетонных стилей – «от
беллетристики» и «от публицистики». Михаил Кольцов, например, четко
различал эти типы: «В вопросе о самой обработке материала существуют два
метода. При одном методе «раскрашивания» материала фельетонист, найдя какой-
нибудь факт, прибавляет к нему более или менее художественно вымышленные
детали и дает нечто вроде полурассказа, опирающегося только в основном на
фактическую базу. Другой метод, по которому главным образом работаю я, -
это не прибавлять искусственных красок к тем фактам, которые есть, не
смешивать, не разбавлять факты каким-либо вымыслом, - хотя бы и
художественным, - а публицистически факты оттенить, дать их так, чтобы они
резали глаз. Я даю фактический материал большей частью в сопоставлении с
другими фактами и этим стараюсь добиться публицистического обобщения…»[25].
Выше мы уже вели речь о том, что исходным началом в фельетоне выступает
факт. Именно здесь особенно наглядно можно заметить различие фельетона и
его «прародителей» - чистой публицистики и рассказа. От любого другого
газетного или журнального жанра фельетон отличается тем, что фактический
материал в нем является «глиной» для лепки образа, который наиболее
очевидно и выпукло показывает внутреннее содержание фактов и их психологию.
Юмористический же рассказ, в отличие от фельетона, не претендует на
достоверность, актуальность и адресность, хотя он тоже может быть написан
хорошим стилем, с использованием изобразительно-выразительных средств языка
и иметь почти все внешние признаки фельетона.
Специфика фельетонного сюжета – в том, что он движется в равной степени
как от факта, так и от развития публицистического образа.
Художественное и публицистическое начала настолько тесно переплетены в
фельетоне, что это делает его одним из наиболее действенных и эффективных
жанров. Михаил Кольцов сравнивал фельетон с камнем, который дает «широкие,
далеко расходящиеся круги по воде»[26].
О. Цыганов проводит аналогии с кобальтовой пушкой, «которая призвана
разрушать раковую опухоль. Но кобальтовая пушка, разрушая злокачественную
опухоль, может задеть и здоровую ткань»[27]. Поэтому представляется весьма
странным столь редкое появление фельетонов на газетных страницах, особенно
если вести речь о так называемом «черном PR». Ведь конфликт,
рассматриваемый теми же аналитическими «кирпичами», имеет все признаки
публицистического!
Для фельетона непосредственное изображение картин жизни на основе
конфликта – чтобы читатель сам сделал выводы – нетипично. «Типические
конфликты здесь делаются сами «элементом содержания» произведения. Они
представлены нам … с определенной и строго отграниченной точки зрения,
точки зрения художника-публициста.
|
