Византийско-Итальянские отношения 11-13 в.в. - Государство и право - Скачать бесплатно
Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации
Уральский государственный Университет имени А. М. Горького
Исторический факультет
Кафедра документоведения
Византийско - Итальянские отношения 11-нач.13 в.в.
Курсовая работа
Студентки II курса
Штолер Антонины Олеговны
Научный руководитель
Кандидат
исторических наук
Доцент О. И. Нуждин
Екатеринбург 2001
СОДЕРЖАНИЕ
Введение ……………………………………………………………………………………3
Глава 1 Италия и Византия в XI в. накануне первого крестового похода.
Часть 1 Политическая недальновидность Византийской империи в отношении
норманнов…………………………………………………………4
Часть 2 Освобождение Сицилии и положение Византии в Южной Италии в XI
в. ………………………………………………………………………6
Часть 3 Положение Итальянской и Византийской империй перед первым
крестовым походом …………………………………………………11
Глава 2. Обострение отношений между Италией и Византией
Часть 1 Первый крестовый поход …………………………………………15
Часть 2 Второй крестовый поход ………………………………………….22
Часть 3 Западная политика Мануила I Комнина …………………….25
Глава 3. Падение Византийской империи
Часть 1 Подготовка к IV крестовому походу ………………………….32
Часть 2 Венецианский договор. Выбор направления ……………….36
Часть 3 Четвертый крестовый поход. Падение Константинополя 41
Заключение ………………………………………………………………………………45
Список литературы ……………………………………………………………………47
ВВЕДЕНИЕ
Тема курсовой работы выбрана мной преимущественно потому, что я
усматриваю в ней одну из стадий борьбы между Востоком и Западом, которая
началась еще в древности и не окончена, к сожалению, до сих пор. Здесь и
политические противоречия, раздирающие империи, и интересы христианской
религии и католической Церкви направленные на Восток против мусульман,
еретиков и язычников, крестовые походы, которые создали целую эпоху в
истории средних веков, падение могущественной Византии и многое другое...
Данная работа посвящена исследованию отношений между Византийской и
Итальянской империями в период с XI в. до нач. XIII в.
Цель моей курсовой работы рассмотреть отношения между Италией и
Византией в интересующий нас отрезок времени. Итак, опираясь на труды
историков, я попыталась решить поставленные задачи, помогающие раскрыть
тему курсовой работы.
1. политические притязания двух империй;
2. интересы католической Церкви по отношению к Византии и греческой
Церкви;
3. апогей развития Византии при Мануиле I Комнине;
4. неизбежность крестовых походов – как форма столкновения двух миров:
христианского и мусульманского;
5. заинтересованность Церкви в крестовых походах;
6. роль Венеции в истории Византии;
7. обстоятельства, приведшие к падению Византии и образованию новой
империи.
Возобновлять ход событий, при помощи документов (Хрисовул) и некоторых
исторических работ, данного периода истории довольно трудно, т.к. мы
располагаем скудным количеством информации по интересующим нас вопросам.
Поэтому моя работа в основном базируется на 3-х основных источниках
информации это: Византийский временник в 30 томах, но он очень сложен для
восприятия современниками, требует адаптированного перевода, чем мне и
пришлось заниматься; более полно раскрывается вопрос у М.А. Заборова и у
Ф.И. Успенского.
|ГЛАВА 1 |ИТАЛИЯ И ВИЗАНТИЯ В XI ВЕКЕ НАКАНУНЕ ПЕРВОГО |
| |КРЕСТОВОГО ПОХОДА |
ЧАСТЬ 1 Политическая не дальновидность Византийской империи в
отношении норманнов
Очень важный перелом испытала Византийская Империя в эпоху перехода от
Македонской династии к периоду Комнинов.
Новые веяния в основном идут из Италии. «Здесь вековая борьба с
африканскими и сицилийскими сарацинами, которые имели для себя опору в
борьбе политических притязаний двух империй и в соперничестве лангобардских
князей»[1], носила неожиданное разрешение в усилении в стране пришедших с
севера норманнов. Эти перемены относиться к числу первостепенных в истории
Византии как в XI веке, так и в более поздний ее период развития. Поэтому
остановимся на данном вопросе, и рассмотрим его более глубоко.
История норманнов в Италии занимает центральное место. Обе империи
содержали в Южной Италии войска и поддерживали партию приверженцев в разных
городах посредствам подкупов и пожалований разных привилегий. Смотря по
тому, на чьей стороне в данный момент было больше материальной силы и
влияния среди лангобардских князей, и куда склонялась римская курия,
зависело влияние Византийской империи или германцев. Подобное положение
вещей, где равновесие зависело от случайных и часто извне приходивших
влияний, продолжалось много лет, не давая прочного и обеспеченного
преобладания ни той, ни другой партии. Этим и воспользовались более
дальновидные умы того времени, выждав момент, чтобы «бросить на стоявшую в
равновесии чашу весов горсть военных искателей приключений», прибывших из
Нормандии. Часть норманнов поступили на службу к лангобардским князям,
часть – к греческому катепану.
При царе Василии Болгаробойце влияние Византии в Южной Италии было на
столько высоко, что катепан Боиоян был в состоянии предпринять военную
экспедицию по Адриатическому морю в славянские земли и возвратиться из
похода со знатными пленниками из Хорватии, которых отправлял в
Константинополь. В апреле 1025 г. была снаряжена экспедиция в Сицилию под
предводительством евнуха Ореста, который должен был вместе с катепаном
внести войну на остров Сицилию. Но смерть царя расстроила данное
предприятие, в котором должны были принять участие и сам Василий
Болгаробоец, и евнух Орест, который оказался не в состоянии исполнить
предоставленной ему задачи. После того как Орест потерпел поражение в
Сицилии, правительство Константина VIII отозвало его, а также и катепана
Боиояна, назначив на пост катепана Христофора. А в 1029 г. Роман Аргир
послал на место Христофора своего родственника патрикия Пофа, при котором
произошли в Южной Италии очень важные по своим ближайшим последствиям
события.
Граф Тиано Пандульф и неаполитанский герцог Сергий, принадлежащие к
сторонникам Византии, подверглись нападениям со стороны герцога Капуи и
искали себе союзников против сильного соседа. Именно в это время норманны
впервые упоминаются как отряд военных людей, с которыми Сергий вступил в
соглашение и пригласил их для этого в свое княжество.
Райнульф, пришедший на зов Мели в 1017 г. и принявший участие в его
войне с греками, вступил в союз с Сергием, женился на его сестре и в
качестве приданного за ней получил на севере Неаполитанской области
небольшую местность Лаворо. Здесь в 1030 г. было построено укрепление
Аверса. Хотя после основания Аверсы норманны состоят еще иногда на службе
того или иного князя, но легко заметить, что с этих пор норманны преследуют
уже свои цели, становясь постепенно частью равными, а в скоре и господами
тех самых князей, чьими слугами и вассалами были ранее. Словом, в Южной
Италии в интересующее нас время происходит процесс, за которым отступают на
задний план интересы 2-х империй и борьба христиан с сарацинами, как будто
указанные мировые силы обрекли себя на служение маленькой норманнской
военной колонии.
С 1036 г. в Южной Италии образовались две политические партии, с одной
стороны – салернский герцог с Неаполем и Беневентом, с другой – герцог
Пандульф Копуинский с княжеством Гаэта, Амальфи и с церковным княжеством
Монтекассино. Окончательное преобладание местным политическим организациям
могла дать Византия, смотря по тому, чью сторону стал бы поддерживать
катепан. Но так как в это время виды византийского правительства были
направлены в сторону Сицилии, где открывалась возможность успешной борьбы с
сарацинами, то южно-итальянские дела развивались помимо влияния империи. На
этот раз на положение партий имело влияние прибытие в Италию короля Конрада
II. В 1038 г. он лишил герцога Капуи княжеской власти и все его владения
перешли в качестве имперского лена к герцогу Салерно. Граф Райнульф был
поставлен в непосредственную зависимость от герцога Салерно, и таким
образом Аверса была соединена с Салерно.
Византийские владения в Южной Италии подверглись большой опасности
вследствие образования в стране такой политической власти, которая не была
связана местными интересами и к которой могли легко примкнуть
антивизантийские элементы, давно уже дававшие о себе знать. Дальнейший ход
событий зависел от той боевой силы, которую представляла собой норманнская
военная колония. С точки зрения Византии политический союз с норманнами был
бы самым выгодным политическим актом, который надолго мог бы обеспечить за
Византией власть. Но империя не оценила значения норманнов и оттолкнула их
от себя на сторону противников.
ЧАСТЬ 2 Освобождение Сицилии и положение Византии в Южной
Италии в XI в..
Византийское правительство пришло к решению:
(пользуясь ослаблением Фатимидского халифата и раздорами
между местной сицилийской и берберской африканской партиями) организовать
военно-морскую экспедицию в Сицилию и сделать попытку освободить этот
остров от мусульманского владычества. Это очень важное предприятие было
поручено в 1038 г. весьма известному и прославившемуся войнами на Востоке в
то время патрикию Георгию Маниаку. Свою военную карьеру он сделал на
Востоке в последние годы царя Василия и преимущественно при Романе III. «Он
был, вероятно, турецкого происхождения и во всяком случае не мог
похвалиться своими предками.»[2]
Итак, когда сицилийский эмир Акхаль, восставший против халифа, был
разбит Абдаллахом и искал защиты у катепана Льва Опа, последний решился
выступить в защиту византийской партии в Сицилии. В то же время была
снаряжена большая экспедиция под началом Маниака. Сухопутные войска
сопровождал флот под предводительством царского шурина патрикия Стефана,
который должен был крейсировать с восточной стороны острова, чтобы лишить
его поддержки из Египта. Георгий Маниак принял все меры для того чтобы
собрать сильную команду. Так в этой экспедиции принимали участие патрикий и
дука Антиохии Михаил Спондила и вспомогательные иностранные отряды,
которыми с конца Х века стала постоянно пользоваться Византия. В числе
лангобардских союзников были и норманны, среди которых наибольшей
известностью пользовались Вильгельм Железная Рука и Дрого, сыновья Танкреда
Готвиля, с ними вместе Ардуин, вассал Миланского архиепископа, также
получивший известность со времени этого похода. Византии потребовалось
около двух лет упорной войны, прежде чем Маниак занял твердое положение на
острове.
К началу 1039 г. греки подошли к Сиракузам и начали осаду этого весьма
укрепленного города. Но осада затянулась, когда был получен слух о
приближении эмира с войском. Произошло новое и решительное сражение, при
Троине, в котором перевес оказался на стороне греческого вождя. После этого
дела, по-видимому, окончательно предавшего остров под власть империи, без
труда сдались Сиракузы, оставалось занять Палермо.
В этот период началась сплетаться интрига, которая испортила так
успешно начатое дело, а именно Георгий Маниак обвинял начальника флота,
патрикия Стефана, в том, что тот выпустил из рук побежденного эмира и тем
самым дал ему возможность бежать в Египет. Но так как Стефан имел при дворе
сильную поддержку в лице всемогущего Иоанна Орфанотрофа, то Георгию Маниаку
пришлось дорого поплатиться, он был отозван. В числе обвинений, выдвинутых
против Маниака, было и то, что он допустил несправедливость при разделе
военной добычи, это сильно оскорбило норманнов, в том числе и Ардуина, у
которого по приказанию вождя был отнят дорогой конь, принадлежавший ему как
военная добыча. Норманны оставили лагерь, чувствуя сильное раздражение
против византийского главнокомандующего.
Так как сицилийские неудачи не могли не иметь последствий для
положения Византии в Южной Италии, то здесь в ближайшие годы произошли
крайне важные события, объясняемые лишь только падением византийского
авторитета. Главной фигурой антигреческого движения был в то время Ардуин,
который вошел в соглашение с норманнами Аверсы и с салернскими герцогами.
По договору с графом Аверсы к Ардуину должны перейти половина завоеванных
областей, другая же половина к норманнам. Вместе они составили план,
который заключался в том, что бы воспользоваться данным моментом для общего
движения против греков Южной Италии с целью окончательного их изгнания.
«Для успеха этого предприятия Ардуин вошел в доверие катепана протоспафария
Докиана и убедил его ввиду опасного движения в византийских фемах поручить
ему начальствование над некоторыми пограничными городами Апулии, в которых
заметно уже было освободительное движение.»[3] Пользуясь благоприятными
обстоятельствами норманны стали делать нападения на византийские города.
Поддержку норманны нашли в местном населении, которое охотно шло им на
встречу.
С тех пор, когда в сентябре 1041 г. норманны в третий раз одержали
победу над новым катепаном, положение двух боровшихся за преобладание сил
определилось ясно. Захватив в плен катепана и войдя в союз с некоторыми из
пограничных византийских городов, норманны уже не могли более
рассматриваться как бунтовщики или разбойники. Византийское правительство
встало перед выбором: либо признать свою слабость, либо послать новые
войска для поддержания своего авторитета в Южной Италии.
Но, в Константинополе вряд ли могли оценить значение происходящих в
Италии событий из-за серий переворотов. В 1042 г. прежде чем на престол
вступил Мономах, царица Зоя решилась освободить из заключения Маниака и
доверить ему защиту византийских интересов в Южной Италии. Вновь прибывший
на место действия патрикий Маниак нашел дела в отчаянном положении. Здесь в
Аверсе и Мельфе Аргир вместе с норманнскими вождями составляет план
систематического и одновременного восстания против империи. В начале 1042
года Аргир провозглашен дукой и князем Италии, а вожди норманнов признали
себя его вассалами. Мониак остановился в городе Тарента, а союзники не были
в состоянии приступить к осаде этого города. Когда союзники удалились на
север, Маниак вышел из Тарента и подверг жестоким реквизициям те города,
которые вступили в союз с норманнами. Дальнейший ход событий в Италии
зависел от неожиданного дворцового переворота, который в свою очередь
отразился на деятельности патрикия Маниака.
В конце июля 1042 г. город Трани подвергся осаде со стороны Аргира и
его норманнских союзников. Осадные работы уже далеко продвинулись вперед, и
горожане были готовы к сдаче, когда случилось неожиданное и поразившее всех
обстоятельство. Аргир снял осаду города и передал греческому представителю
не только Трани, но и Бари. Это означало, что Аргир изменил норманнам и
перешел на службу Византии. Но и вместе с тем изменилась роль Георгия
Маниака. Получив известие из Константинополя о вступлении на престол
Мономаха, Маниак должен был оценить вытекающие из этого последствия лично
для него. Весьма легко теперь понять, что прибытие в Италию патрикия Парда
и протоспафария Туваки обозначало перемену в администрации Южной Италии и в
командовании войсками. Маниак приказал убить обоих доверенных лиц, когда
они высадились в Отранто, и провозгласил себя императором. Вероятно, что
цель Георгия Маниака заключалась в том, чтобы подать руку норманнам и при
их содействии закрепить за собой владения Южной Италии, но его имя было
весьма не популярно у норманнов, а также и в греческих городах. Поэтому его
попытка войти в соглашение с антигреческой партией не имела успеха.
В Италии обозначилось преобладание норманнских вождей и их сюзерена
салернского герцога. Для патрикия Маниака не оставалось другого выхода, как
покинуть Италию. Он переправился с остатками войска из Южной Италии на
противоположный берег Адриатики и пристал к Дураццо. Здесь он нашел себе
приверженцев среди славян и албанцев, между которыми не затихало движение
против Византии. Поднятое им здесь восстание, распространившееся на
Македонию, заставило правительство Константина Мономаха вступить в
переговоры с Маниаком. Но Маниак, уверенный в своем успехе, продолжал
движение вперед и угрожал Солуни. Тогда против него было послано войско. И
не смотря на то, что происшедшее сражение окончилось в пользу самозванца,
он сам был захвачен в плен и его голова была отправлена в Константинополь.
После этого положение империи в Южной Италии становилось все хуже. Не
смотря на то, что правительство имело в Италии представителя своей власти в
лице катепана, но не снабжало его достаточными силами, чтобы он мог
восстановить упавший авторитет Византии. В течение 30 лет с небольшим со
времени занятия Мельфи норманны настойчиво и умело преследовали задуманную
цель, и в конце концов небольшая часть авантюристов пересилила огромную
империю, располагавшую обширными военными средствами.
Приближался период окончательной ликвидации арабского, а затем и
греческого вопроса в Южной Италии и Сицилии. Норманнам удалось сделать то,
к чему более ста лет стремились восточные и западные императоры: постепенно
они освободили Италию от набегов арабов и заняли в Южной Италии такое
положение, что в ближайшее время планировали нанести полное поражение
византийским притязаниям на обладание фемами Апулия и Лангобардия. В лице
Роберта Гвискара и Ричарда народился в Южной Италии новый политический
элемент.
ЧАСТЬ 3. Положение Итальянской и Византийской империй перед первым
крестовым походом.
Вновь возникшие в Италии политические организации, основывавшиеся на
феодальном праве, многочисленные графства и во главе св. Марком со своей
стороны нуждались в санкции церковной власти. У папства были затруднения, в
виде германской военной силы, при попытках выйти из-под опеки германских
императоров. Если бы на сторону Церкви встали норманны, то «… ей не были
бы страшны притязания германских императоров и угрозы из Византии[4]».
Папа Лев IХ (1049-1054 г.г.) собрал в 1050 году церковный Собор в
Сипонто и Салерно для того, чтобы остановить беспорядки в епархиях, где
соприкасаются латинская и греческая Церковь. На нем рассматривались жалобы
от служителей церквей и монастырей о притеснениях и хищениях церковных
земель со стороны норманнов. Ко Льву IХ явились «… послы из всех областей,
занятыми норманнами, с горькими жалобами, что их предоставили в полную волю
их яростным врагам и что их положение стало еще хуже… . Даже укрепление
города не доставляют защиты, наглость и бесстыдство норманнов возрастают с
прибытием к ним новых подкреплений. Они грабят церковные имущества,
захватывают усадьбы и поля, уводят женщин и позволяют себе всякие ужасы и
злодейства. Зато и население платило норманнам глубокой ненавистью и
враждой.»[5]. В 1051 году папа Лев IХ начинает задумываться над
организацией лиги для борьбы с норманнами или, по крайней мере, для защиты
от них княжества Беневентского, вступившего в ленную зависимость от св.
престола.
Прибывший в Апулию Аргир в качестве дуки Италии предложил папе Льву IХ
начать совместные военные действия против норманнов. И уже в начале 1053
года папа Лев IХ направился в Южную Италию для того, чтобы там объединится
с греческим войском, которое должно находится близ Сипонто со своим
стратегом Аргиром. Но норманны, нанеся поражение союзнику папы Аргиру и
овладев Северной Апулией, уже ожидали папу с его войском состоявшим из
нескольких тысяч наемников. Перед сражением обе стороны провели переговоры,
в ходе которых норманны соглашались дать ленную присягу на те земли,
которыми они уже владели, но протестовали против союза с Аргиром. После
поражения папа Лев IХ сдался норманнам и вместе с тем даровал им прощение.
О теме переговоров между Львом IХ и норманнами остается только
предполагать. Скорее всего, речь шла о передаче норманнам церковных
владений в Апулии и Калабрии и об отказе папы от союза с Византией. Победа
норманнов при Чивителла имела большое значение для них, т.к.
способствовала их укреплению в Южной Италии. «Папа прежде всего должен был
отказаться от усвоенной Римским престолом политики – относится к норманнам
как к чуждому в Италии элементу, против которого бы позволительно было
искать союза с греками. В пользу норманнов складывались и другие
обстоятельства: разрыв между Восточной и Западной Церковью и новые враги,
начинавшие угрожать Византийской империи с востока».[6]
В это время, в Византии после смерти царицы Феодоры (31 августа 1056
года) престол занимает Михаил Стратиотик. Но в основном империей управлял
племянник Константина Мономаха и руководитель влиятельной партии при дворе
царицы Феодоры Лев Стравоспондил. Он и убедил царицу Феодору назначить
своим приемником М. Стратиотика. В это время отодвигается на задний план
значение военных кругов, раньше они были во главе управления.
Прибывшие в 1057 году в Константинополь высшие военные чины, стоявшие
во главе азиатских фем: магистр Исаак Комнин, магистр Катакалон Кекавмен,
вестарх Михаил Вурца, Константин и Иоанн Дуки сговорились о свержении М.
Стратиотика. К этому заговору присоединились знатные и богатые члены родов:
Никифор Вриенний, Роман Склир, Никифор Вотаниат. Уже летом 1057 г. в
Кастомане заговорщики провозгласили Исаака Комнина императором. И.Комнин с
значительными военными силами двинулся к столице и занял укрепленное
положение в Никее. В лагерь И. Комнина стали перебегать в больших
количествах жители столицы. Авторитет М. Стратиотика падал. После поражения
Стратиотик вступил в длительные переговоры с И. Комнином. Он направил к
нему послов, это были представители сената: Константин Лихуда, Феодор Алопа
и ипат философской школы Константин Пселл, произведения которого дошли до
наших дней и в которых мы можем увидеть историю этой переходной эпохи. Царь
М. Стратиотик предлагал И. Комнину сложить оружие и в награду за это обещал
«усыновление» и достоинство кесаря. 31 августа 1057 г. в Константинополе у
храма св. Софии собралась толпа народа с частью сенаторов. Они обратились к
патриарху Михаилу Кируларию с требованием вытребовать у царя документ, по
которому сенат и народ под клятвой обязались не признавать царем Исаака
Комнина. Патриарх принял решение освободить народ от клятвы, и в тот же
день М. Кируларий отправил к Исааку Комнину письмо, в котором говорилось о
происшедшем в столице, и приглашал его в столицу. А к царю М. Стратиотику
были направлены высшие церковные сановники, с предложением оставить дворец
и искать убежище
|
