Великий герб Российской Федерации - Государство и право - Скачать бесплатно
Министерство образования РФ
Курганский технологический колледж
Номинация:
исследовательская работа
«Великий герб Российской Федерации»
реферат
г. Курган, 2002 г.
Содержание
1. История возникновения герба 3
2. Изменение государственного герба на протяжении существования российского
государства 15
Заключение 25
Список литературы 27
1. История возникновения герба
Государственный герб — это официальная эмблема государства, изображаемая на
печатях, бланках государственных органов, денежных знаках и т.д.
Государственный герб российской империи — черный двуглавый орел в золотом
поле. Существуют две наиболее распространенные версии происхождения этого
герба.
Но обо всем по порядку. К жалованной грамоте Ивана III — меновой и отводной
(определявшей границы земель), данной в июле 1497 года его племянникам
Федору и Ивану Борисовичам Волоуким, — среди других была привешена печать
великого князя. На лицевой ее стороне с изображением всадника, поражающего
дракона, в круговой надписи располагались имя и начало титула великого
князя: «ИОАНЪ Б(О)ЖИЕЮ МИЛОСТИЮ ГОСПОДАРЬ ВСЕЯ РУСИ И ВЕЛИКЫЙ КНЯЗЬ»[1], а
на обороте — двуглавый дважды коронованный орел с распростертыми крыльями и
продолжение титула: «ВЕЛИКЫ КН(Я)ЗЬ ВЛАД(имирский), И МОСК(овский), И
НОВ(городский), И ПСК(овский), И ТВЕ(рской), И ВЯТ(ский), И ПЕР(мский), И
БОЛ(гарский)»[2].
Вот эта печать, где впервые появился государственный герб, стала темой для
размышлений, источником многочисленных гипотез ученых и «неученых»
историков. В ней интересно все: изображения, их сочетание, титул. И все
загадочно: время возникновения, причины принятия, политическое и
общественное значение в эпоху средневековья, значимость в наши дни.
начнем, пожалуй, с титула. В нем три части. Первая, иногда называемая
«богословие», указывает источник власти князя. Вторая — субъектная —
характеризует объем и сущность власти носителя титула, его ранг среди
других монархов. Третья — объектная или территориальная, содержит
перечисление тех земель, на которые распространяется власть государя.
Последние два слова объектной части титула Ивана III на печати1497 года —
«великий князь» — уже хорошо знакомы вам. Титул великих князей потомки Юрия
Долгорукого и Александра Невского носили с начала XIV века. Однако в титуле
1497 года есть еще одно определение характера власти Ивана III —
«господарь» (государь). Этот титул как княжеский известен и раньше. Уже
Дмитрий Шемяка, претендовавший на великокняжеский трон, в 1446 году на
своих монетах велел выбить: «осподарь всея земли Русской». Однако этот
термин в титуле московского князя окончательно утвердился во время падения
Великого Новгорода — в 1478 или после присоединения Твери в 1485 году.
Что же скрывалось под термином «государь»? Дело в том, что государем
именовали не только великого князя; еще раньше «господарем» называли
каждого холоповладельца, права которого по отношению к «рабам» и «рабыням»
были практически неограниченны. также неограниченны были и права государя в
качестве главы государства по отношению к своим подданным.
Процесс объединения государства и централизации власти в руках государя
сопровождался понижением статуса бывших самостоятельных князей. Признание
новгородцами Ивана III «государем» должно было повлечь, и действительно
повлекло, за собой низведение жителей господина Великого Новгорода до
уровня его «холопов», а самый город лишило гордого наименования «господин».
таким образом, титул Ивана III на печати 1497 года — это титул признания на
неограниченную власть внутри страны, на «собирание» земель домонгольской
Руси; вне пределов Руси его употребление было чревато различными
внешнеполитическими осложнениями.
В объектную часть титула были включены географические определения тех
земель, которые уже действительно находились в составе государства, и тех,
которые временно оставались за его пределами.
Наконец, стоит обратиться к словам «Божиею милостию», также включенным в
титул Ивана III на печати 1497 года.
В конце 80-х годов XV века слова «Божеию милостию» впервые прозвучали как
обоснование великокняжеской власти. Божья милость, как источник этой
власти, впервые упомянута в конце XIV века в договоре Василия I Дмитриевича
с тверским Михаилом Александровичем: «Божиею милостию и пречистыя его
Богоматери по благословению… Кипреяна, митрополита всея Руси… князь велики
Милайло Александрович целуи к нам крест»[3]. Однако в то время этот факт
оказался случайным и не превратился в традицию. Иное дело при Иване III. В
его титуле эти слова стали регулярно употребляться со времени не позднее 14
марта 1484 года. Эти числом датировано послание Ивана III Захарию Скаре,
таманскому князю из рода Гвизальфи. Позднее, с 1495 года, она стало обычным
элементом великокняжеской титулатуры. Сама же идея о божественном
происхождении власти русского государя, по мнению ряда ученых, пришла с
Запада и была призвана продемонстрировать, что ранг великого князя равен
рангу других европейских государей.
В конце же XV века слова «Божиею милостию» приобрели особое звучание в
связи с тем, что на следующий год после скрепления новой печатью отводной
грамоты волоцким князьям 1497 года состоялось первое известное по
письменным источникам церковное венчание на великое княжение, которое
придало этому словосочетанию больший вес. 4 февраля 1498 года Иван III
венчал в Успенском соборе Московского Кремля своего внука Дмитрия
Ивановича, умершего в 1490 году при загадочных обстоятельствах.
Этот обычай, который соблюдался вплоть до венчания на царство Петра I в
1682 году, тоже восходит к Византии. В процедуре венчания были соединены
все три части византийской церемонии: Иван III провозгласил внука своим
наследником, митрополит прочитал молитвы, те же, что и при венчании
наследника византийского императора, дважды были поздравления — в церкви
перед литургией и на Соборной площади во время обхода кремлевских храмов.
В 1498 году в чине венчания в качестве регалий названа шапка и бармы,
драгоценное оплечье на торжественной княжеской одежде, часто со священными
изображениями.
Стоит сказать о происхождении слова «бармы». Само слово по одной из версий
относится либо к древнескандинавскому «brem», либо к старопольскому «brama»
и означает женское украшение на ногах, руках или на голове. Возможно, это
слово пришло из Скандинавии не прямым путем, но, погостив сперва у западных
славян, добралось до Москвы не с севера, а с запада. Против данной гипотезы
говорят, однако, появление этого слова с польском языке и значение его,
отличное от скандинавского и русского. Более вероятно, что в Русском слово
«брамы» восходит к древнескандинавскому слову «край» и появились бармы на
Руси вместе с со скандинавскими выходцами. Известны бармы со светскими
изображениями из рязанского клада XIII века. Только при Иване III на бармах
стали помещать священные изображения.
Но вернемся к венчанию Дмитрия-внука. К титулам государя всея Руси и
великого князя оно добавило новое определение, еще долго, в течение
столетия, не входившее в титул официально — «самодержец».
В европейской средневековой практике титулом «король» или «император»
всегда соответствовала печать с изображением главы государства на троне с
регалиями в руках. Русь не знала такой печати. Можно указать лишь печать с
изображением Дмитрия Солунского XII века да робкие попытки тверских князей
воспользоваться печатью такого типа. Даже святые на иконах крайне редко
изображались сидящими на тронах. Таким образом, традиции воплощения в
геральдических или сфрагистических эмблемах титула короля или самодержца на
Руси не существовало.
В поисках соответствующей эмблемы, как и раньше, в начале XII века, мог
помочь зарубежный опыт. Если до монгольского нашествия знакомство с ним
облегчали разные формы связей — и династические, и экономические, и
культурные, — то к концу XV века были восстановлены лишь дипломатические и
отчасти культурные связи. После объединения Северо-восточной и Северо-
западной Руси здесь возникло одно из крупных государств Европы —
государство всея Руси. Возникло, находясь еще и формально, и фактически под
игом Большой Орды — последнего ханства, возникшего на развалинах Джучиева
улуса XIII века. Лишь после неудачи похода хана Ахмата (Ахмеда) 1480 года,
предпринятого ради восстановления зависимости Руси от Орды в полном объеме,
как было при Батые, и взимания «недоимков» по дани за несколько последних
лет, страна была освобождена от иноземного ига.
Объединив Новгород и Московское княжество, Иван III поставил перед собой
огромную задачу — «воссоединения» всей Руси в масштабах Русской земли
домонгольского времени. Термин «воссоединение» приходится ставить в
кавычки, потому что на территории Древней Руси к концу XV века уже
сложились или складывались новые народности — украинская и белорусская,
которые значительно отличались от «Руси» («русаков» или «русианов») XI века
или своих соседей-русаков Северо-восточной Руси. Программу объединения Руси
под эгидой Москвы обнародовал новый титул Ивана III — титул государя всея
Руси. Иван III не был первым, кто употреблял его. И Иван Калита, и Дмитрий
Донской называли себя так, когда дело касалось отношений с Новгородом. Лишь
Иван III, добившийся власти над Новгородом, ввел этот титул в постоянное
употребление.
Новый титул был не только титулом, который констатировал уже достигнутые
успехи, но и титулом «притязания». Иван III не считал себя законным
государем Полоцка и Витебска, Киева и Смоленска, Чернигова и Волыни. Но они
находились в составе Великого княжества Литовского и Короны Польской. В
поисках союзников для борьбы с Ягелланами, возглавившими это княжество
наряду с Короной Польской, Иван III обратился и в Молдавию, и в Венгрию, и
в Священную Римскую империю. Бурные дипломатические переговоры о союзе,
сопровождавшиеся также предложениями о заключении брака одной из
великокняжеских дочерей с наследником Римской империи, привели Ивана III к
знакомству с имперским дипломатическим протоколом.
Утверждая идею равенства великого князя и немецкого императора, русские
политики не могли пройти мимо имперской государственной эмблемы. Опыт ее
оформления в империи оказался небесполезным для Ивана III. Императорская
печать Фридриха III, принятая им 5 июля 1442 года, содержала на лицевой
стороне изображение императора на троне с регалиями, а на оборотной —
двуглавого орла. Круговая надпись на лицевой стороне воспроизводила его
титул, а на оборотной дано обоснование выбора именно орла, посланного с
неба Иезикиилом и летающего так далеко, как не могут ни провидцы, ни
пророки.
Знакомство с практикой оформления печати императора Священной римской
империи могло послужить толчком для использования русскими геральдистами
этой фантастической птицы на печати Ивана III. Мысль о роли имперского
опыта и дипломатических контактов с империей для создания русской
государственной эмблемы была высказана К. Поповым в 1896 году и
сравнительно недавно, в 1966 году, подробно обоснована американским
историком В. Алефом. Большинство же ученых предшествующего времени
придерживалось иной точки зрения.
Начиная с XVIII века, со времен одного из первых классиков русской
исторической науки — Василия Никитича Татищева и его немецких
современников, в науке бродила идея, будто появление двуглавого орла есть
следствие женитьбы Ивана III на Софье Палеолог, племяннице последнего
византийского императора Константина XII Драгаза, дочери деспота Мореи Фомы
Палеолога. Она-де принесла византийский герб с двуглавым орлом.
Орел во второй половине XVI века считался эмблемой византийских
императоров.
Гипотезу о решающей роли Софьи Палеолог в принятии двуглавого орла как
государственной эмблемы Руси поддерживают и развивают многие отечественные
и зарубежные исследователи, историки и сфрагисты — Г. Острогорский, Х.
Шэдер, Е.И. Каменцева и Н.В. Устюгов.
Между тем сомнения относительно высокой роли Софьи Палеолог высказывались
еще в начале ХХ века, в том числе и Н.П. Лихачевым, не обнаружившим
двуглавого орла на византийских печатях: «Если будет доказано положение, —
писал он, — что Византия (так же, как и Римская империя) не знала
государственной печати и на печатях императора не помещала геральдического
двуглавого орла, станет очевидно, что московское правительство не могло
заимствовать из Византии то, чего та не имела».
Вопрос о роли Софьи Палеолог в принятии новой государственной эмблемы на
Руси не может быть решен вне хронологического контекста. Первый
сохранившийся экземпляр печати датирован, как мы помним, июлем 1497 года.
Печать была создана именно в этот промежуток времени — между 1484 и 1497
годами, по Н.В. Лихачеву и В.К. Лукомскому — в 1489 году.
Какими же были эти 13 лет внутриполитической жизни страны? Каково в то
время было положение Софьи Палеолог? Чтобы понять это, нужно познакомиться
с составом семьи Ивана III. Его первая жена, Мария Борисовна Тверская,
умерла, оставив сына Ивана Ивановича Молодого. В 1482 году он женился на
дочери валашского воеводы Стефана Великого, и на следующий год рождается
мальчик — Дмитрий Иванович Молодой. С 1485 года Иван Молодой выступает
соправителем отца и получает только что присоединенную Тверь. Во время
крещения его сына Дмитрия выясняется, что Софья Палеолог самостоятельно
распорядилась наследством Марии Борисовны, отдав его своей племяннице,
вышедшей замуж за князя Верейского. С этого момента начинается очевидное
охлаждение Ивана III к своей супруге и благоволение к невестке. И то, и
другое усиливается после смерти Ивана Ивановича в 1490 году. Ведь именно в
окружении Софьи был тот иностранный лекарь, которому вменяли в вину
преждевременную гибель Ивана Молодого.
Логический исход ситуации был таков: Иван III отдал предпочтение в 1498
году внуку Дмитрию перед сыном от Софьи Палеолог Василием. Внуку было уже
14 лет — этот возраст на Руси того времени считался порогом
совершеннолетия. Сын был несколько старше, он достиг уже 19 лет.
Двуглавый орел — один из древнейших символов. Он происходит из стран
Древнего Востока и известен по цилиндрическим печатям Халдеи (в Южной
Месопотамии) VI века до н. э., барельефам IV-III веков до н.э. в Каппадокии
(Центральной Турции). В VI веке этот символ проник в Сасанидское
государство, а в XI веке двуглавый орел становится элементом восточного
орнамента, в особенности на тканях. В XIV веке двуглавый орел встречается
на медных монетах (сравнительно немногочисленных) золотоордынского хана
Джанибека (1341-1357), однако государственным гербом в государстве
Ждугидов, наследников Батыя, двуглавый орел не стал.
Со времени крестовых походов двуглавый орел распространяется и по Европе,
причем используется первоначально на печатях территориальных княжеств и
имперских городов. На печати 1180 года графа Людовика фон Саарвердена
представлен двуглавый орел.
Со времен Штауфенов (германских императоров и королей Священной Римской
империи 1138-1254 годов, а в 1197-1268 годах и сицилийских королей)
двуглавый орел стал королевским гербом. Он присутствует на золотых монетах
Фридриха II Барбароссы, сицилийских монетах, распространившись по всему
христианскому миру. Спорадически двуглавый орел употреблялся на печатях
Людовика Баварского, более регулярно — короля Венцеля Люксембургской
династии, а при Сигизмунде стал геральдической птицей. В конце XIII века мы
видим его на монетах Бетрана III Красивого во Франции, монетах
архиепископов Кельна, Майнца, Трира, монете города Фридберга, секретных
печатях чешского короля Вацлава IV (1378-1419).
Двуглавый орел был эмблемой не только светской власти. В XIII веке он
выступал и символом Бога-отца: двуглавый орел с распростертыми крыльями, но
головами вниз изображен в этом качестве на алтаре церкви Оддер около
Орхауса, построенной в 1225-1230 годах. В пределах Византийской империи
двуглавый орел тоже выступал в качестве как светской, так и религиозной
эмблемы.
При последних Камницах, династия которых правила в Византии в 1801-1185
годах, двуглавый орел превратился в отличительный признак принадлежности к
императорскому двору; одежда с двуглавым орлом стала свидетельством высшего
положения в византийской иерархии. Однако гербом он не стал ни в
камниновское, ни в палеологовское время (1261-1453). На печатях Византии
двуглавый орел так никогда и не использовался. С 1327 года там утвердился
иной герб — с четырьмя буквами В между концами креста (Basileus).
В отличие от Византии, во многих южнославянских и соседних с ним странах
(Сербии, Болгарии, Черногории, а также Албании и Румынии) двуглавый орел
служил именно гербом. Двуглавый орел встречается здесь и на монетах, в
частности на монетах болгарского царя Михаила Шишмана. Гербом он был, по-
видимому, и в Морейском деспотате. Имелся двуглавый орел и на монетах
трапезундских императоров Алексея III (1349-1390) и Мануила III (1390-
1416).
Таким образом, путь распространения этой эмблемы довольно причудлив: Восток
— Центральная и Западная Европа — окраины византийского мира — Золотая Орда
— сама Византийская империя, на которую воздействовал опыт и восточный, и
западный.
В начале двадцатого столетия на основе использования образа двуглавого орла
на ордынских монетах хана Джанибека (1341-1357) была выдвинута идея о
воздействии ордынской эмблематики на русскую. Сама по себе эта идея
небеспочвенна. Наименования некоторых единиц русской денежной системы,
заимствованные из Орды, свидетельствуют о хорошем знакомстве русских с
монетами, чеканенными там. Речь идет о терминах «алтын» (от тюркского слова
«шесть») и «пуло» (1/6 основного медного номинала и собирательное — деньги
вообще). Однако большой временной разрыв между орлом монет Джанибека и
двуглавым орлом русских монет и печатей, стилистическое отличие ордынских и
русских образов этой фантастической птицы не позволяют согласиться с этим
предположением. Кроме того, на пути усвоения двуглавого орла из Орды должны
были стоять и психологические препятствия: эмблема угнетателей не могла
стать государственной эмблемой угнетенных.
Некоторое время казалась более правдоподобной другая гипотеза, будто
введение двуглавого орла означало заимствование Русью южнославянского
опыта. В пользу этой гипотезы говорят и временная, и географическая
близость, и довольно тесные связи Руси со странами византийского мира.
Образ двуглавого орла рано проник в прикладное искусство Руси. Так, на
декоративной плитке XII-XIII веков из Василева (Северная Буковина на
Днепре) видели двуглавого орла с распростертыми крыльями. Изображен
двуглавый орел на тверских монетах начала XV века, терракотовых изразцах
того же времени, найденных у Нижнего рынка города Минска. Василевский тип
двуглавого орла по форме вполне соответствует той разновидности, которая
изображена на печати Ивана III в конце XV века. В качестве прототипа орла
печати 1497 года американский исследователь Г. Алеф называет другую, более
близкую аналогию — мозаику одной из церквей в г. Мистре (Морея), на которой
двуглавый орел увенчан тремя коронами. Возможно, полагает он, Софья
Палеолог, сама происходившая из Мореи, привезла с собой на Русь какой-либо
предмет с эмблемой, которая и была использована Иваном III двадцатью годами
позднее.
Возможен и другой вариант (на нем настаивает немецкий ученый М. Хельманн):
двуглавы орел был непосредственно заимствован из Священной римской империи.
Однако оба объяснения исключают факт заимствования русского герба из самой
Византийской империи. Повторим, что Палеологи не употребляли эту эмблему
как геральдическую, для них она была признаком принадлежности к высшей
знати.
Нельзя не упомянуть и еще об одной возможности заимствования Москвой этого
символа власти не непосредственно, а через Тверь. В Тверском княжестве,
энергично и быстро усваивавшем и европейские, и византийские традиции, рано
создавшем собственные историко-государственные легенды, двуглавый орел
проник на печати Михаила Борисовича, княжившего в 1461-1486 годах. На
лицевой стороне был изображен двуглавый орел, а на обороте расположена
строчная надпись «ПЧТ//КНЗА В//ЛКОГ М//…ХАIЛА»[4]. На его же монетах
впервые возникло сочетание изображений всадника и птицы, правда, еще
одноглавой, в профиль и «летящей вправо», т.е. уже хорошо знакомого
одноглавого орла.
В конечном итоге не так существенно, каким ветром занесло двуглавого орла
на Русь Ивана III — западным, юго-западным, с остановкой в Твери, Морее,
Крыму или без нее, важно другое: в оформлении своей государственной
символики Русь пользовалась тем изображением, которое наилучшим образом в
тот период выражало идею ее государственности.
Однако двуглавый орел в момент своего проникновения на Русь в качестве
государственной эмблемы не занял того места, какое он получил позднее.
Если на печатях 1497 года двуглавый орел занимает, можно сказать,
второстепенное положение, то на медных деньгах — пулах — господствует
безраздельно или почти безраздельно. Пула Москвы, Твери, Новгорода и Пскова
конца XV века, когда, по П.Г. Гайдукову, началось целенаправленное создание
общерусской денежной системы, представляют именно двуглавого орла. На всех
этих пулах он в позе, ставшей геральдической классикой, — фронтально к
зрителю с распростертыми крыльями и коронами на голове.
Одно можно утверждать с полной определенностью. Идеологи русской
государственности конца XV века свободно кроили геральдическое платье,
достойное своего «короля», из воздуха, которым дышали все их соседи, и из
идей, которые витали в этом воздухе. Эпоха созидания государств Нового
времени рождала символику, уходившую своими корнями в прошлое, ею и
воспользовались русские государи.
Их выбор оказался достаточно удачен. Почти полутысячелетняя история «жизни»
орла на великокняжеской, царской, императорской и республиканской почве —
веское тому доказательство.
Четырехсотлетний юбилей русского государственного герба был торжественно
отпразднован в XIX веке. Мы стоим уже накануне его 500-летия. За это время
его форма и смысл менялись неоднократно, но идею государственности России
орел выражал исправно, хотя и с вынужденным перерывом.
2. Изменение государственного герба на протяжении существования российского
государства
В XVII веке к двуглавому орлу и всаднику, поражающему дракона, добавляются
новые элементы, вошедшие впоследствии в государственный герб. Прежде всего,
это третья корона над (между) двумя головами орла. «Прибавление» произошло
в 1625 году при царе Михаиле Федоровиче, Наличие третьей короны получило
идейное обоснование при царе Алексее Михайловиче. Первый же Романов мог
руководствоваться советами западноевропейских мастеров, резавших матрицы
для его печатей. На несомненное их участие в создании атрибутики власти
русского царя указывает и необычная для русского взгляда «постановка»
всадника, который на груди двуглавого орла изображался повернутым влево от
зрителя, т.е. в соответствии с геральдическими правилами, принятыми в
Западной Европе.
Третья корона, венчающая две коронованные головы орла, уже имелась на
печати Лжедмитрия I, приложенной к записи, данной им Юрию Мнишку в 1604-
1605 г.г. Но дело было в Польше, когда лжецаревич только еще готовился
занять русский престол, и печать документа, по которому Самозванец должен
был получить миллион злотых, руку дочери польского воеводы и пр., была
изготовлена в Польше в соответствии с западноевропейскими художественными
канонами. Крылья у орла подняты вверх (эта форма утвердилась при царе
Алексее Михайловиче), корона королевская, западноевропейского типа, всадник
на груди двуглавого орла повернут влево от зрителя.
Три короны сохранились в государственном гербе вплоть до падения Российской
империи. Так же как скипетр и держава в лапах орла, добавленные в XIII
веке. Короны, скипетр, держава — это реалии, знаки царской, королевской,
императорской власти, общепринятые во всех государствах, где такая власть
существует. Происхождением своим регалии обязаны в основном античному миру.
Так, корона ведет начало от венка, который в древнем мире возлагали на
голову победителя в состязаниях.
В отечественной литературе издавна существовала версия, что к силу наших
царских регалий принадлежит одна из старейших средневековых корон, якобы
присланная в дар великому киевскому князю Владимиру Мономаху византийским
императором Алексеем Конником. Исследования короны, больше известной как
«Шапка Мономаха), показали, что этот головной убор (золотой, украшенный
драгоценными камнями, с собольей опушкой и крестом) русских царей, по всей
видимости, восточной (среднеазиатской) работы, датируется XIV веком. Лишь
возникшая в конце XV – начале XVI веков легенда связала его с византийскими
императорскими дарами.
Вместе с Шапкой Мономаха от византийского императора якобы был прислан и
скипетр. Истоки этого атрибута власти и достоинства европейских монархов
также лежат в античности. Он считался необходимой принадлежностью Зевса
(Юпитера) и его супруги Геры (Юноны). Как непременный знак достоинства
использовался античными правителями и должностными лицами, кроме
императоров, например, римскими консулами. Скипетр в значении обязательной
регалии власти использовался при коронации государей во всей Европе.
Подобно скипетру, в качестве атрибута власти держава была известна русским
государям с XVI века.
Венчание родоначальника дома Романовых царя Михаила Федоровича происходило
по четко составленному «сценарию», который не менялся до XVIII века: вместе
с крестом, бармами, царским венцом митрополит или патриарх передавал царю в
правую руку скипетр, а в левую — державу. При венчании на царство Михаила
Федоровича, перед тем, как передать регалии митрополиту, скипетр держал
князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, а державу — князь Дмитрий Михайлович
Пожарский.
В царствование Алексея Михайловича участились контакты России с
иностранными государствами, это заставило русское правительство максимально
приблизить дипломатическую атрибутику к западноевропейской.
В архиве сохранился документ, свидетельствующий, что Алексей Михайлович
привлекал иностранных мастеров для изготовления государственных печатей.
Алексею Михайловичу принадлежит около десятка печатей с различным
написанием титула. К жалованной грамоте царя Богдану Хмельницкому от 27
марта 1654 года приложена печать «нового типа»: двуглавый орел с
распахнутыми крыльями (на груди в щитке — всадник, поражающий дракона:
«воин на коне побеждает змея»; как сообщалось в «Росписи всем государевым
печатям» XVII в.), в правой лапе орла — скипетр,
|
