Гамильтон Диана - Брак во спасение - Скачать бесплатно

Диана Гамильтон
Брак во спасение


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Джуд Мескал прошел через канцелярию в свой кабинет, и Клео в который
раз отметила про себя его кошачью походку. Злобный, надменный, властный
кот.
Она слыхала и другие определения, относимые на счет президента банка
"Мескал-Слейц": холодный, отстраненный, вселяющий ужас. Но должность
личного помощника самого могущественного человека в самом престижном
торговом банке Сити давала много преимуществ, главное из которых - неу-
язвимость. Джуд Мескал не пугал ее - редкая няня боится своих питомцев,
она их слишком хорошо знает. Клео так и относилась к нему - как к труд-
ному, но талантливому ребенку.
В то утро он явился в банк раздраженным, что, к счастью, случалось с
ним крайне редко; Клео поняла это, со спокойной полуулыбкой заметив, как
съежилась за столом секретарша Джуда Дон Гудэл. Наблюдая, как степенная,
средних лет женщина втягивает голову в плечи, стараясь стушеваться, Клео
на миг позабыла о собственных проблемах.
Джуд остановился у тяжелой, гладко отполированной двери, ведущей в
святая святых, его кабинет. Он никого не одарил традиционным утренним
прохладным приветствием. Нахмуренные брови сошлись в одну линию и черной
тучей нависли над пронзительной синевой его глаз, волевой профиль выда-
вал внутреннее напряжение, - весь его облик свидетельствовал о дурном
расположении духа.
- Клео, сегодня я никого не принимаю. Отмените все встречи. Вы поня-
ли?
Этот хриплый, с металлическими нотками голос нагонял страх даже на
председателя правления, и тот робел, как пятилетний ребенок на первом в
жизни школьном уроке.
- Разумеется, мистер Мескал.
Клео наклонила платиновую головку и почувствовала, как безукоризненно
подстриженные кончики ее гладких волос защекотали алебастровую кожу ее
узкого лица, скрывая лукавую улыбку, заигравшую на полных губах. Похоже,
денек будет веселый.
- И принесите материалы по холдинговым химическим компаниям.
Он резко развернулся на каблуках и устремил стальной взгляд синих
глаз на окаменевшую за столом Дон Гудэл.
- Если позвонит кто-нибудь из Первого объединения, меня нет ни для
кого из них до назначенного на завтра официального обеда. Вам ясно, мис-
сис Гудэл?
В ответ Дон только сдавленно пискнула, но тут раздался голос Клео,
мягкий и вкрадчивый:
- Ходят слухи, Первое объединение занимается сбором сведений о нас.
Не означает ли завтрашний обед попытку прибрать нас к рукам?
Она не смогла отказать себе в удовольствии отпустить колкость и уви-
дела, как напряглись мышцы его плеч под темным шелком сорочки и мягкой
тканью пиджака, но затем рот искривился в едкой усмешке:
- Никто не в состоянии прибрать к рукам преуспевающий банк или вме-
шаться в его работу. А "Мескал-Слейд" принадлежит к числу ведущих. Так
что можете не беспокоиться за свое место, мисс Слейд. Пока. Несите же
материалы.
В тишине, последовавшей за тяжелым стуком двери красного дерева, пос-
лышался робкий лепет Дон:
- Материалы уже здесь. Я еще утром первым делом принесла их из Иссле-
довательского центра. Прошу вас, передайте их ему сами. Если бы не
деньги, которые мне здесь платят, я давно попросилась бы в уборщицы.
Она сердито взглянула на опечатку, и Клео, качая головой, взяла у нее
материалы.
- Вы чертовски хороший секретарь, иначе бы вас здесь не было, - заме-
тила она. - Ведь вы работаете всего три месяца и скоро научитесь не за-
мечать его ледяного вида. В глубине души он сама кротость.
- Вам виднее.
В голосе Дон звучало сомнение, и Клео, сунув под мышку материалы из
Исследовательского центра, пошла в свою комнату за блокнотом.
Джуд Мескал пользовался репутацией ледяной глыбы, но иногда он был
точно включенный в сеть механизм: недосягаемый, как олимпийский бог, он
порой метал громы и молнии на головы подчиненных, однако не настолько
часто, чтобы дать им основания жаловаться.
Год назад, когда Клео, с дипломом экономиста в кармане и давней лю-
бовью к банковскому делу, была назначена его личным помощником, она уже
знала, что сумеет найти подход к Золотому Айсбергу, как Джуда Мескала
называли за глаза. Его холодный цинизм она встречала стеной молчания и
легкой усмешкой, редкие вспышки гнева - невозмутимым спокойствием, свои
обязанности выполняла безупречно и с удовольствием следила за четкой ра-
ботой его проницательного ума, а впоследствии даже предугадывала
дальнейший ход его мысли. Они прекрасно подходили друг другу, и Клео,
возможно, была единственным сотрудником "Мескал-Слейд", не боявшимся его
ни тайно, ни открыто.
Она вошла в кабинет и увидела Джуда стоящим у окна. "А он, бесспорно,
хорош собой", - неожиданно для себя подумала она, с удовольствием
скользнув дымчато-серыми глазами по широким плечам и спине, гибкой линии
узких бедер и длинным ногам. Богатый, практичный, с умом проворным и
острым, как шпага, он был самым завидным женихом в Сити; всегда, когда
того требовал этикет, он появлялся в обществе в сопровождении какой-ни-
будь красивой женщины, но никогда - и это Клео отмечала с некоторым зло-
радством и с непостижимым для самой себя удовлетворением, - никогда его
лицо не выражало ничего, кроме вежливой скуки от ужимок его спутницы.
Ходили упорные слухи о подозрительности Джуда Мескала: говорили, что
он считал всех женщин корыстными "золотоискательницами" и использовал их
прежде, чем они могли использовать его. Клео одолевало праздное любо-
пытство: как чувствует себя женщина, выходящая в свет с Джудом? Должно
быть, ужасно, если скука - единственное, что способны выразить его прек-
расные глаза. Вот если бы они зажглись любовью, желанием...
- Сядьте, мисс Слейд, - не оборачиваясь, резко скомандовал он.
Клео подсела к огромному столу с обитым кожей верхом и разгладила на
коленях серебристо-серую ткань модельного костюма. Опять это "мисс
Слейд", второй раз за утро. Обиделся на колкость насчет Первого объеди-
нения? Что ж, возможно. Клео незаметно вздохнула. Нравится подшучивать
над другими - терпи сама.
Наконец он обернулся, словно ее напряженный взгляд разрушил его сос-
редоточенность, и окинул ее взглядом - от тщательно причесанных платино-
вых волос до обутых в дорогие туфли ножек.
- К делу. Посмотрим, совпадают ли результаты из Исследовательского
центра с моими расчетами.
Напряженная работа длилась больше часа; он выведывал се мнение об от-
чете, изучал развернутые перед ними сложные балансовые схемы, пока в ка-
бинет не вошла Дон. Она поставила на стол поднос с кофе и опасливо отс-
тупила назад. Джуд воззрился на приношение, словно секретарь позволила
себе недопустимую бестактность. И хотя Клео не раз пыталась убедить жен-
щину, что ничего личного в поведении Джуда не было, когда он, погрузив-
шись в работу, словно переносился в другое измерение. Дон все равно оби-
жалась.
- Все это дурно пахнет, - произнесла Клео, имея в виду, конечно, не
кофе, который она разливала из гравированного серебряного кофейника. - Я
бы и кошке не посоветовала вкладывать деньги в эту партию товаров, не
говоря уже о наших столь ценных клиентах из профсоюзов. Не понимаю, по-
чему они так заинтересованы.
Джуд усмехнулся и, сбросив напряжение, принял из ее рук чашку. Он в
раздумье помешивал густой напиток, не добавив ни сливок, ни сахара.
- Вы абсолютно правы.
Он был явно доволен ею, казалось, еще немного, и он погладит ее по
головке. Можно подумать, он все это время испытывал, насколько здравы ее
рассуждения о рыночных тенденциях.
"В этом нет необходимости", - подумала она, потягивая свой кофе. Хо-
лодные прозрачные глаза смотрели невозмутимо, скрывая внутреннее удо-
вольствие. Мысль, что он может погладить ее по головке, позабавила ее:
Джуд никогда не опустился бы до этого. Слишком холоден, слишком недося-
гаем. Что же касается избранного ею дела, Клео всегда стремилась изве-
дать все его закоулки. Не то чтобы она отдавала ему особенно много сил;
просто оно было ее естественной частью, врожденной способностью, поэтому
любое испытание доставляло ей удовольствие. Джуд должен знать, что бан-
ковское дело у Слейдов в крови, так же как и у Мескалов.
Джуд, казалось, отдыхал; однако в его низком хриплом голосе прозвуча-
ла насмешка, когда, жестом отказавшись выпить еще кофе, он спросил:
- Как поживает Джон Слейд?
Клео не удивилась вопросу: тесные деловые связи Слейдов и Мескалов
имели многолетнюю историю. Десять лет назад, после гибели родителей
Клео, дядя Джон взял на себя управление принадлежавшим семье банком
"Фонды Слейдов", и только два года назад сердечный приступ, чуть не
сведший его в могилу, вынудил его отойти от дел.
- Не очень хорошо, - вздохнула Клео. Когда родители погибли, дядя
стал ее опекуном. Он был единственным человеком, утешавшим ее в первые
трудные годы одиночества. - Ему нельзя волноваться. Доктор запретил
расстраивать его.
- А ваш кузен Люк?
Глаза Джуда смотрели холодно и проницательно поверх сплетенных тонких
пальцев. Клео повела плечом.
- Продолжает дело своего отца. Надеюсь, он следит за своей репутаци-
ей.
Ни для кого уже не было тайной, что грязная статейка в колонке спле-
тен о скандале в одном из пресловутых ночных клубов Уэст-Энда, в котором
оказался замешан Люк, явилась причиной последнего, самого опасного сер-
дечного приступа его отца. Клео заметила, как во взгляде Джуда мелькнуло
осуждение. Люк был наделен недюжинным умом, но не умел обуздывать свои
эмоции, и его отец был не единственным человеком, считавшим, что пора бы
ему задуматься о возложенной на него ответственности. Для руководства
преуспевающим банком мало одного ума и желания рисковать деньгами.
К счастью, Джуд оставил эту тему и перешел к распоряжениям:
- Переговорите с главным поваром. Я хочу, чтобы меню было безупреч-
ным. Никаких изысков, только самое лучшее. И принесите не позднее чем
через полчаса все, что сумеете раздобыть по Первому объединению. Поза-
ботьтесь, чтобы меня не беспокоили. Да... и... Клео!
Она была уже в дверях, зажав под мышкой аккуратно сложенную папку и
блокнот и не без удовольствия отмечая, что он все-таки побаивается аме-
риканцев.
- Клео, пообедаем вместе? В половине второго.
Сердце у нее сорвалось и снова взлетело, потому что при упоминании о
предстоящем сегодня обеде ей чуть не сделалось дурно. Однако - на губах
приятная улыбка, в голосе вежливое сожаление:
- Извините, мистер Мескал, но у меня уже назначена встреча на это
время. Я бы отменила ее, но, увы, это невозможно.
Был ли он разочарован? Во всяком случае, виду он не подал. Разочаро-
вана была она. Поскольку, будь она в этот день свободна, это бы означа-
ло, что ей не надо встречаться с Робертом Фентоном.
Этого человека ей меньше всего хотелось видеть, но в его вчерашнем
приглашении, больше похожем на приказ, таилась глухая угроза, о сути ко-
торой ей не хотелось думать заранее. Пусть сам раскроет свои карты. Она
не понимала, зачем понадобилась ему, но, зная его слишком хорошо, не
могла не опасаться. Расстались они врагами, так зачем он настаивал на
встрече с ней?
Клео подписала текущие письма, оставленные Дон на ее столе, собрала
по внутреннему телефону сведения о Первом объединении. Когда она подни-
малась на лифте в зал для официальных приемов, все ее мысли были заняты
упущенной возможностью пообедать с Джудом, а распоряжения для главного
повара отошли на второй план.
Они с Джудом часто обедали вместе, иногда он приглашал ее ужинать в
свой дом в Белгравии и эти встречи всегда были приятны Клео. Джуд приво-
дил свой мозг в Нейтральное состояние, позволяя ему спокойно переварить
ту или иную проблему, требовавшую быстрого и безошибочного решения - не-
точности не допускались. Она присматривалась к нему, пытаясь получше уз-
нать, это занимало ее все сильнее и сильнее. Она всегда считала, что
знать, чем живет босс, весьма полезно. Эти приятные эпизоды дарили ей
редкое и неповторимое проникновение в его мир, в странную логику его
юмора, в самую природу этого человека. И Клео заметила, что теперь она
не только ценила его ум, но и испытывала симпатии к его человеческим ка-
чествам.
В последнее время - хотя она уверяла себя, что в этом не было ничего
личного, - Клео задавалась вопросом, почему в свои тридцать шесть лет он
никогда не был женат и, как удалось выведать с помощью осторожных
расспросов, даже близок не бывал к женитьбе. Но, как бы осторожны
расспросы ни были, Джуд всегда опускал стальной занавес перед ее любо-
пытным носом, стоило ему почувствовать малейшую опасность выдать больше,
чем входило в его намерения.
Клео толкнула дверь и вошла в ослепительно чистую кухню. На душе ее
было тяжело: она прекрасно понимала, что обед с Робертом Фентоном не
предвещал ничего хорошего.
Роберт назначил встречу в роскошном дорогом ресторане. Они сидели
друг против друга за уединенным столиком, покрытым льняной бежевой ска-
тертью, и Клео с удивлением спрашивала себя, что она могла в нем нахо-
дить.
В свои двадцать семь лет, тремя годами старше ее, он был скорее смаз-
лив, чем хорош собой. Каштановые волосы, пожалуй, длинноваты, но велико-
лепно подстрижены, одет добротно, но слишком вычурно. По сравнению с
Джудом Мескалом он был всего лишь тенью мужчины, ему не хватало силы и
осанки Джуда. Клео удивилась этому неожиданно явившемуся сравнению и с
неудовольствием вспомнила, как два года назад Люк представил ей Роберта
на вечеринке; ей тогда показалось, что он что-то вынюхивает.
Заканчивался ее выпускной год, и ей было не до свиданий. Но редкие
свободные часы она проводила с Робертом и отдыхала, слушая его непринуж-
денную болтовню.
Когда экзамены остались позади и взоры Клео устремились к банку "Мес-
кал-Слейд" в ожидании первой же возможности получить там место, она ста-
ла чаще видеться с Робертом. Но легкая влюбленность погасла, когда, про-
будившись после долгих лет самоотверженной учебы, она начала понимать,
что Роберт Фентон не тот человек, каким казался ей все это время. Впе-
чатление, которое он пытался произвести, было слишком далеко от его ис-
тинной сути. У Клео открылись глаза, и она наконец поняла, что глубоко
презирает его.
Они не говорили друг другу ни слова; и только когда заказ был сделан,
Роберт устремил на нее коварный взгляд карих глаз и произнес:
- А ты все хорошеешь, любовь моя, работа тебе явно на пользу. Пожа-
луй, и мне стоит попробовать. Когда-нибудь.
Клео не удостоила его ответом; ее коробила его фамильярная лесть и
больше не забавляла способность срывать цветы удовольствий, не имея для
этого сколь-нибудь очевидных средств. Она уже не была той наивной, неис-
кушенной в чувствах студенткой, которой некогда поднять нос от книг и
поинтересоваться, что за люди ее окружают.
- Что же это за "крайняя необходимость встретиться"? - напрямик спро-
сила Клео, цитируя сказанное им вчера по телефону: в отличие от его то-
на, ее голос был холоден, почти безразличен.
Он откинулся на спинку стула, не сводя с Клео ленивого взгляда:
- А ты не стала любезнее с тех пор, как мы виделись последний раз.
Когда это было? Месяцев десять назад?
Она пропустила намек мимо ушей. Действительно, последний раз они
встречались около десяти месяцев назад, и ей не нужна была любезность,
чтобы дать ему отставку. Немногим больше двух месяцев работала она лич-
ным помощником Джуда и до сих пор не могла поверить своей удаче, когда
узнала из сплетен, что прежний личный помощник оставляет должность, что-
бы родить давно желаемого ею и мужем ребенка. Выбор Клео из солидного
списка претендующих на вакантное место зажег в ней гордость от достигну-
того, и радостное чувство, заполнившее ее, потопило горечь открытия, как
вероломен оказался Роберт Фентон. Тогда она уже не любила его; ее злила
собственная непроницательность.
Клео отпила сухого мартини, улыбкой поблагодарила официанта, опустив-
шего перед ней заказанные ею копченые креветки, и нетерпеливо повела
бровью на фентона. У нее не было настроения шутить.
- Что, не терпится перейти к делу? - прочел он ее мысли. - Мне нужны
деньги, любовь моя. Много, много денег. А ты позаботишься о том, чтобы
их для меня раздобыть.
Ей следовало догадаться! Она уже давно поняла, что его всегда интере-
совали только ее деньги. Богатые часто становятся жертвами чужой алчнос-
ти - это тетя Грейс не уставала ей повторять.
- И пальцем не пошевельну! Если тебе нечего больше сказать, я ухожу,
- сухо и снисходительно улыбнулась она, полагая, что беспокоиться не о
чем. Не желая тратить лишней минуты на эту назойливую вошь, Клео потяну-
лась за сумочкой. Но Фентон перехватил ее руку и сильно, до боли, сдавил
запястье. Чтобы освободиться, ей пришлось бы поднять шум, а она ненави-
дела публичные сцены. Клео снова села, в гневе кусая губы.
- Вот это мудро!
Голос Фентона звучал вкрадчиво; он медленно отпустил ее руку.
- Кушай креветки, киска. Они восхитительны. Это займет некоторое вре-
мя. Речь идет о твоем дяде Джоне, этом столпе респектабельного общества.
Хотя он, кажется, слаб здоровьем.
Он резко отодвинул бокал виски с содовой и щелчком подозвал официан-
та. У Клео упало сердце; но, несмотря на охватившую ее тревогу, она
сдержала дрожь в голосе и прервала его разговор с официантом.
- Дела моего дяди тебя не касаются.
- Неужели? - Роберт окончил заказ и кивком головы отослал официанта.
- А у меня как раз есть к нему дельце. Хочу озаботить его насчет тебя -
а именно твоей нравственности. Он ведь такой высоконравственный, твой
опекун. Да и твоя тетушка Грейс - весьма благочестивая дама. Как трепет-
но она поддерживает престиж семьи! Небезосновательно, конечно. Особняк
из двадцати комнат в Харт и банковский счет, уже, должно быть, коснув-
шийся двухмиллионной отметки, - это престиж, ради которого и я бы, пожа-
луй, исправился.
- Перейдешь ты наконец к делу? - раздраженно оборвала его Клео, поте-
ряв терпение, и оттолкнула тарелку с нетронутыми креветками, на месте
которой тут же оказалось первое блюдо - палтус.
- К делу? Ах, да. - Фентон, улыбаясь, отрезал кусочек телятины и по-
ложил в рот. - Тетя Грейс не особенно расстроится, услышав неблагоприят-
ные отзывы о твоей нравственности. Раздосадуется, посетует, но - выдер-
жит, особенно если удастся замести грязь. Но дядя Джон - милый старичок!
- это совсем другое дело! У него уже было два тяжелейших инфаркта... -
Фентон покачал головой, изображая скорбь. - Если он узнает то, что я мог
бы ему рассказать, опираясь на желтую прессу, его ожидает третий, кото-
рый, весьма возможно, окажется смертельным. Особенно если принять во
внимание, что второй инфаркт последовал сразу после той самой статейки о
его сынке Люке в колонке Деззи Фипса. Но ведь мы не желаем зла старику,
не так ли, любовь моя?
Ей захотелось его ударить. Сидеть с ним за одним столом было невыно-
симо. Шантажист, конечно; но чем он мог ее запугать? Удивление Клео было
столь сильно, что заглушало тревогу, однако оно длилось недолго. Гладя
на Фентона потемневшими от отвращения глазами, Клео прошипела:
- Ты несешь грязную, гадкую чушь! Не тебе судить о моей нравственнос-
ти. Мы встречались всего несколько раз...
- Чаще, чем тебе хотелось бы думать. - (От его взгляда по ее спине
пробежали мурашки). - И полагаю, что именно моя версия событий, пред-
шествовавших нашему разрыву, приведет публику в приятное возбуждение.
Вот как я их представляю: бедный, но честный юноша, то есть я, - Фентон
склонил голову, и Клео презрительно фыркнула, - влюбился в очарова-
тельную молодую студентку. То есть, в тебя. Конечно же, он ей не пара,
но наш герой не подумал об этом, так как был безумно влюблен, и так да-
лее в том же духе. Но вскоре возникли проблемы: у очаровательной сту-
дентки оказались изысканные вкусы, ведь она воспитывалась в роскоши. Наш
герой был вынужден рисковать тем немногим, что имел: все знают, что жен-
щины любят щедрых. Но она обещала выйти за него замуж, и он надеялся,
что риск себя оправдает. Где он только не пытался раздобыть денег:
азартные игры, ростовщики - я сейчас не буду перечислять все. Лишь бы
доставить ей удовольствие. Он должен был ее развлекать, иначе она нашла
бы себе другого, более состоятельного.
Глаза Клео сузились, она глубоко вздохнула. Поистине, этот человек
сумасшедший.
- Никто из знающих меня, тем более дядя Джон, никогда не поверит в
подобную чепуху.
Поток грязи почти разрушил ее воспитанную с детства холодную осмотри-
тельность, но несколько хорошо подобранных слов подавили надвигающуюся
бурю:
- Гостиница "Рыжий лев", Голдингстен.
Фентон вальяжно откинулся на спинку стула и перевел взгляд со своей
пустой тарелки на ее нетронутый остывший обед.
- Не хочешь есть? А жаль. Не люблю, когда добро пропадает. Одно успо-
каивает: ведь счет оплатишь ты. Ты-то можешь себе это позволить, а я -
нет. Итак, на чем мы остановились?
- Ты пытался меня шантажировать, - сухо, но сдержанно произнесла она.
Внутри все кипело, на лице читалось отвращение, в огромных темных глазах
- ненависть. - Как же ты мне надоел!
- Печально слышать. - В голосе Фентона звучал сарказм, на губах кри-
вилась усмешка, от которой Клео передернуло. Он снова наполнил свой бо-
кал. - Но мне, по-видимому, придется смириться, тем более что ты упла-
тишь мои долги и сбросишь с моих плеч тяжкое бремя. Да, кстати, - про-
ворковал он, заметив, что она собирается категорически отказаться, - я
сохранил квитанцию из гостиницы. Мистер и миссис Роберт Фентон, номер
комнаты - четвертый, в ночь на одиннадцатое июня прошлого года. А если
возникнут сомнения, я уверен, что миссис Галуэй - ты помнишь, жена хозя-
ина гостиницы, такая любезная, она сказала, что никогда не забывает пос-
тояльцев, - так вот, я уверен, что она с удовольствием узнает в тебе вы-
шеупомянутую миссис Роберт Фентон. Возможно, она даже припомнит, что на
следующее утро не могла выставить нас из номера до половины двенадцато-
го!
С гнусной ухмылкой он зажег сигарету и пустил через стол целое облако
дыма.
- Я думаю, дело не дойдет до необходимости вызывать миссис Галуэй на
опознание. Ты же не захочешь делать глупости, любовь моя!
- Не смей называть меня так! - хрипло простонала она. В горле пере-
сохло, голос не слушался. Из всего, что он наговорил, самым омерзи-
тельным ей казалось постоянное повторение этого нежного прозвища. Глупо,
конечно, но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось поскорее
избавиться от него, закончить этот гнусный разговор, и она холодно отче-
канила: - Сколько?
- Двадцать пять тысяч.
Сначала она не поверила. Но по его лицу поняла, что он серьезен, аб-
солютно серьезен, и нервно расхохоталась:
- Ты сошел с ума! Откуда я возьму столько денег? И даже если б они у
меня были, неужели ты думаешь, что я заплатила бы такую сумму, чтобы
скрыть тот незначительный эпизод в гостинице?
Но Фентон разгадал ее притворство и, перегнувшись через стол, загово-
рил ей прямо в лицо:
- Ты заплатила бы и в два раза больше. Только представь физиономию
милейшего старика Джона, когда он прочитает заголовок вроде: "Племянница
председателя банка "Фонды Слейдов" втянута в долговой скандал". И
статью, которая начиналась бы примерно так: "Шайка безжалостных голово-
резов угрожает расправой любовнику наследницы состояния Слейдов, если он
не выплатит долг ростовщику". "Я в большой беде. Я занял эти деньги
только ради нее", - рассказывает Роберт Фентон, бывший любовник Клео
Слейд. "Она тратила их направо и налево, но она говорила, что любит ме-
ня. Однако теперь надо мной нависла опасность, а она не желает помочь
мне. Я в отчаянии", - говорит обезумевший от горя мистер Фентон". Или
что-нибудь в том же духе.
Он загасил окурок, и Клео почувствовала, как петля стягивается все
туже и туже, еще немного, и она задохнется.
Да, она прекрасно понимала, чего будет стоить дяде Джону подобная шу-
миха; по сравнению с ней статья о Люке казалась невинной шуткой, а ведь,
по общему мнению, именно она послужила причиной второго инфаркта, кото-
рый чуть не свел дядю в могилу. Ее собственная карьера также не выигра-
ет, но, по сравнению с ударом, ожидавшим дядю, об этом не стоило и ду-
мать.
А Фентон не умолкал:
- Что такое двадцать пять тысяч для девушки, которая унаследует долю
своего отца в миллионах Слейдов через... когда же это произойдет? Всего
через год? Как говорится, капля в море.
Клео сжала губы.
- А разве "шайка безжалостных головорезов", в существование которой
мне что-то не верится, согласна ждать целый год? Ведь я вступлю в права
наследства, только когда мне исполнится двадцать пять лет, и ты об этом
хорошо знаешь.
- Или когда ты выйдешь замуж. Это мне тоже хорошо известно. Я навел
справки.
- И ты предлагаешь мне выйти за тебя, чтобы я могла получить эти
деньги?
Клео не сомневалась, что он и на это способен. Ее голос начал сры-
ваться в истерику, и глаза Фентона приобрели жестокое выражение.
- Я не так глуп. В случае если ты задумаешь выйти замуж, прежде чем
достигнешь двадцати пяти, твои опекуны, твои добропорядочные тетушка и
дядюшка, должны будут одобрить твой выбор, чтобы знать, ради кого раньше
времени выпускают из рук столь значительное наследство. Им, конечно, не
придется копать слишком глубоко, чтобы понять, насколько неприемлем та-
кой выбор. Нет, - елейно улыбнулся он, - это никогда не входило в мои
планы, хотя некоторое время я и надеялся сохранить твое милостивое рас-
положение до нужного срока, когда ты получишь наследство и право выхо-
дить замуж за кого угодно. Увы! Чары Фентона недолго ослепляли тебя. И
все-таки я просил тебя выйти за меня замуж, помнишь? Я начинал понимать,
что ты уже не столь наивна, как раньше, вот и предложил пожениться,
скрыв, подобно влюбленным романтикам, наш брак от твоих надутых
родственничков. Я надеялся, что женское сердечко снова растает. Увы, -
Фентон изобразил театральный вздох, - не судьба. Тогда я хорошенько все
продумал и решил, что двадцать пять тысяч меня, пожалуй, утешат. Набе-
решь какнибудь - со своим будущим благоверным.
Он спросил счет и поднялся, втиснув сложенный листок в ее сжатые
пальцы.
- До встречи, любовь моя. Благодарю за обед. Я скоро позвоню. Ах да,
кстати, я хочу получить свой скромный подарок через четыре недели. И же-
лательно наличными.
На следующее утро Клео пришла на работу рано. В коридорах, выстланных
ковровыми дорожками, было тихо. Она вошла в пустынное здание, и ей вслед
донеслись слова облаченного в форму вахтера:
- Доброе утро, мисс Слейд. Как замечательно нынче пахнет весной!
Тем ранним утром улицы Сити были залиты теплым апрельским солнцем, но
в сердце Клео стоял зимний жгучий холод.
Она машинально повесила пальто в шкаф и разгладила длинные узкие лац-
каны темно-красного жакета. Умелый макияж скрывал бледность после бес-
сонной ночи; встретившись взглядом со своим отражением в зеркале на
внутренней стороне дверцы, Клео прочла в нем твердость и решительность.
Она не хотела знать, правду ли сказал Фентон о долгах и о преследова-
нии. Ей это было безразлично. Но угрозы в адрес ее дяди с использованием
ее в качестве орудия были слишком реальны. Отвратительный шантаж, угроза
скандала в одной из самых грязных бульварных газетенок убьет и без того
ослабевшего старика. Клео не сомневалась, что Фентон пойдет на любую
подлость. Он водил знакомство с несколькими темными личностями из прес-
сы, людьми, которых не заботило, что они печатают и чьи судьбы разбива-
ют, лишь бы газеты расходились бойчее.
Чтобы достать сумму, которую требовал Фентон, нужно было обращаться к
опекунам. А те с полным основанием потребуют объяснений, которых Клео
дать не сможет.
Она сидела за столом прямо, не отрывая застывшего взгляда от полиро-
ванной крышки. Впервые она жалела об ограничениях, наложенных отцом на
ее огромное наследство.
К материальным благам она никогда в жизни не стремилась. Ее содержа-
ние оплачивалось щедро, но в разумных пределах. Живя у дяди и тети, как
прежде у родителей, она была окружена роскошью, но без показного шика, а
переехав в Лондон учиться, она уговорила опекунов купить ей в Бау ма-
ленький домик с террасой, в котором она жила до сих пор. Ей даже нечего
было продать, чтобы выручить вымогаемую Фентоном сумму. Однако если она
не сумеет раздобыть деньги за четыре недели, Фентон опубликует свою
грязную ложь. Все видели, сколько горя принесла злобная болтовня в газе-
тах о похождениях Люка, и врач предупредил, что слабому старику ни в ко-
ем случае нельзя волноваться и расстраиваться, и наказал обращаться с
ним, как с ребенком. Клео была обязана достать эти деньги! Иначе дядина
смерть останется на ее совести.
Клео услышала, как дверь канцелярии открылась, и у нее бешено засту-
чало сердце. Она надеялась, что это Джуд, всегда приходивший задолго до
появления Дон. Лучшего времени для разговора не будет.
Прерывисто дыша, она следила за каждым его движением: вот он проходит
мимо нее, вот открывает дверь кабинета, в руке - неизменный кейс. Костюм
безукоризненного покроя элегантно облегал его тело, свежая белизна со-
рочки прекрасно контрастировала с глубокой синевой галстука, с естест-
венным тоном его смуглой кожи. Он всегда казался загорелым.
Подавив нежелательную нервозность - ведь за эту бесконечную ночь ей
удалось убедить себя не бояться! - Клео встала и расправила узкие плечи.
Она долго боролась с проблемой, которую Фентон взвалил на нее, и решение
представлялось ей теперь единственно возможным - она перебрала множество
иных вариантов. Поэтому давать волю страхам она не могла.
Этот мужчина всегда умел сказать "нет". До сегодняшнего дня он гово-
рил "нет" сделкам. Но прежде тщательно обдумывал каждую деталь, взвеши-
вал все "за" и "против". Не может быть, чтобы он сразу отверг ее деловое
предложение.
Клео глубоко вздохнула и, легко постучав в дверь его кабинета, вошла.
Лицо холодно и серьезно, сердце работает ровно. Школа напускного
бесстрастия была нелегкой. Ее встретила яркая лазурь его глаз и тонкая
улыбка вежливого удовольствия, которой он ответил на ее короткое при-
ветствие. И, не давая ему перейти к изложению планов на день или погру-
зиться в бумаги, которые он уже успел извлечь из своего черного кожаного
кейса, Клео коротко вздохнула и произнесла:
- Мистер Мескал, я хочу выйти за вас замуж!


ГЛАВА ВТОРАЯ

Мучительный миг ожидания тянулся бесконечно долго, и Клео уже решила,
что Джуд не раздумывая откажет ей. Он словно окаменел; и вдруг едва за-
метная улыбка скользнула по его губам и исчезла, словно ее и не было
вовсе, словно Клео почудилось.
Время шло, Джуд не говорил ни слова, и ее сковало новое опасение:
что, если он намерен и дальше молчать? Что, если он, как подобает
джентльмену, не обратит внимания на сказанное ею? Что, если сочтет ее
дерзкое предложение досадным помрачением ума и вежливо притворится, что
слова не были произнесены?
Что ж, мрачно подумала она, в этом случае ей придется их повторить.
Вопреки ожиданиям она почувствовала, как ладони ее увлажнились, а губы
пересохли, и она медленно провела по ним кончиком языка. Словно угадав
ее состояние, Джуд указал ей на стул, сопроводив жест легким кивком го-
ловы. Клео поспешила сесть, потому что еще немного, и ноги отказались бы
ее держать.
Ее огромные, в пол-лица, глаза умоляли его ответить, хотя бы сказать,
что он подумает. Только его согласие могло решить ее нелепую проблему, и
оно было необходимо ей. Необходимо, чтобы отвести от дяди удар.
И вдруг Клео осознала в себе новое, смутное, невесть откуда вкравшее-
ся, неизъяснимое чувство, что его ответ был важен для нее не только изза
дяди. Клео не понимала, что с ней происходит, но разобраться в себе было
необходимо: от нового ощущения кружилась голова, перехватывало дыхание.
- И что же... - произнес он наконец, и его голос привел ее в чувство.
Обрамленные темными густыми ресницами глаза не отпускали ее взгляда.
Она совсем потерялась; неожиданно мягкий голос, неопределенность от-
вета словно испытывали ее. Дымчатые глаза снова расширились, на бледном
лице проступила легкая краска.
- Что же? - не поняв, машинально повторила она. Пересохшие губы не
повиновались.
- И что же за неожиданная потребность? - пояснил он. - Мы работаем
вместе двенадцать месяцев и, согласен, вполне ладим друг с другом, но до
сих пор я не замечал в вас ни малейшего признака безумной страсти. Кроме
того, - продолжал его ровный, изысканно-любезный голос, - вы не произво-
дите впечатления женщины, любой ценой стремящейся к замужеству.
Здесь он ошибался, к замужеству она стремилась, но ее причины были
иными, нежели он предполагал. Брак не был для нее самоцелью. Она научи-
лась довольствоваться внутренней жизнью и никогда не искала эмоцио-
нальной поддержки со стороны. Однако единственным решением ее проблемы
был брак с человеком, явно заслуживающим одобрения ее опекунов, и им был
Джуд Мескал.
Но теперь он хотя бы требовал от нее разумных обоснований предложе-
ния, не поддающегося на первый взгляд никакому логическому объяснению.
Это было ей по силам. Еще мгновение назад она чувствовала, что теряет
ясность ума, допустив смутную мысль, что союз с этим мужчиной был важен
и в совершенно ином, неожиданном смысле.
Всему виной ее нынешнее состояние душевного смятения, твердо уверила
она себя. Она не ожидала, что будет так сильно волноваться. Она вздохну-
ла свободнее, чувствуя, как напряжение отпускает ее застывшие мышцы.
Недвусмысленная логика фактов была ее родной стихией, и Клео была готова
эти факты изложить - разумеется, лишь самые необходимые.
Она легко опустила руки на колени и взглянула на Джуда холодно и отк-
ровенно.
- Завещание моего отца содержит условие, согласно которому я вступаю
в права наследства через год, а мне требуется крупная сумма. Если же я
выйду замуж до этого срока, при условии что мой брак будет одобрен дядей
и тетей, деньги автоматически перейдут ко мне. Против брака с вами они
бы не стали возражать, и, если бы мы поженились в течение, допустим,
трех недель, я бы смогла получить наследство и воспользоваться необходи-
мой суммой. Она не велика, если рассматривать ее как часть наследства, -
поспешно прибавила Клео, предупреждая его возможные опасения, что она
истратит все деньги, а после потребует содержать ее в роскоши. - Мое
наследство называют "миллионами Слейдов".
Джуд кивнул, давая понять, что это ему известно; он и не мог не знать
того, о чем в кругах Сити знали все. Итак, она привела свои основания,
изложила их в краткой и ясной форме. И была уничтожена его усмешкой.
Неправдоподобно синие глаза Джуда смеялись, и Клео почувствовала, что
заливается краской. Просить его жениться на ней было само по себе унизи-
тельно, а он еще усугубил ее состояние, обратив все в шутку.
- А не проще будет занять эти деньги? - Веселые искорки в его глазах
поиграли и угасли, и взгляд приобрел привычную умную холодность и
отстраненность. - Не слишком ли сильнодействующее средство вы избрали?
Вы могли бы обратиться к опекунам, в чьем ведении находится имущество
вашего покойного отца. Подумайте об этом.
Он слегка пожал плечами и сухо добавил:
- Я мог бы одолжить вам необходимую сумму. Вы вполне кредитоспособны.
Он сел у противоположного края своего огромного стола и устремил на
нее взгляд сощуренных глаз поверх сплетенных пальцев.
- Сколько? И для каких целей?
Но Клео решительно покачала головой, так, что серебристые блестящие
волны волос закрыли ей лицо.
- Я бы предпочла не занимать.
Она не желала никого посвящать в свою тайну, а каждый, кто сможет
одолжить столь крупную сумму, потребует от нее отчета! В ее глазах зас-
тыла невысказанная мольба, и Джуд тихо спросил:
- Вы в беде?
И снова резкий отрицательный жест. Да, у нее неприятности, но это ее
личное дело, и она сама будет выпутываться, не посвящая никого в отвра-
тительные подробности. Она совершила ошибку, серьезную ошибку, позволив
себе поддаться поверхностному обаянию Роберта Фентона. Она получила хо-
роший урок и теперь должна дорого за него платить. Ей вдруг стало невы-
носимо выглядеть жалкой просительницей в глазах человека, не знавшего в
жизни иных трудностей, кроме тех, что связаны с его работой.
Ей не следовало допускать и мысли обращаться к нему; она зашла в ту-
пик, это ясно. В ней медленно закипала ярость. Она ненавидела себя за
глупость, за унижение, на которое сама себя обрекла, ненавидела Роберта
Фентона, этого мелочного, низкого шантажиста, ненавидела Джуда Мескала
за причиняемые ей страдания, за то, что он исследовал ее, как пойманную
бабочку.
Клео сделала движение, готовясь подняться. Сейчас ей хотелось лишь
одного: уйти от этих холодных испытующих глаз, но его голос остановил
ее:
- Я могу предположить, какую выгоду вы намерены извлечь из брака. Но
в браке участвуют двое. Потрудитесь объяснить, что получу я, никогда не
испытывавший необходимости менять таким образом свою жизнь.
Сардонически приподнятые густые брови, взгляд, полный недосягаемого
превосходства, лишь разогрели в ней гнев, и Клео взорвалась:
- Говорят, вы не допускаете в свою жизнь женщины потому, что боитесь
связаться с "золотоискательницей", - с обидой выкрикнула она. - Женив-
шись на мне, вы можете быть спокойны, что я вышла за вас не ради денег -
у меня будет достаточно своих, когда я их получу! Кроме того, я наследую
значительную часть акций "Фондов Слейдов", и меня можно уговорить пере-
дать их вам. Надеюсь, это заинтересует вас больше прочих доводов! Но ес-
ли вам и этого не довольно...
- Довольно, чтобы дать согласие, - перебил он, и Клео была рада его
вмешательству, поскольку исчерпала свои аргументы и, кроме недостойных
упреков, у нее не осталось ничего.
Акции были ее козырем: если она, став его женой, передаст ему свое
право голоса, у него оказался бы контрольный пакет, что весьма соблазни-
тельно для такого человека, как он.
Клео почувствовала, что разожгла в нем интерес, сердце ее застучало,
и, чтобы унять его, она сдержала дыхание. Джуд поднялся из-за стола; ка-
залось, он вот-вот улыбнется.
- Позвольте просить вас дать мне некоторое время, чтобы ваше... - он
слегка помедлил, - ваше любезное предложение могло получить достойный
ответ.
И, приняв ее невидящий взгляд за выражение согласия, посмотрел на ча-
сы, затем на разложенные на столе бумаги.
- На уик-энд я уезжаю из Лондона, а в понедельник я должен быть в
Брюсселе. Не согласитесь ли вы поужинать со мной в понедельник вечером?
Он наблюдал, как она с усилием встала, и от его взгляда, скользящего
по ее маленькой фигурке, она почувствовала странную неловкость и сухость
во рту.
- В половине восьмого я пришлю за вами Торнвуда.
Клео остановила машину на посыпанной гравием дорожке перед Домом
Слейдов, достала саквояж и направилась к величественному особняку XIV
века. Последнее время она редко бывала здесь, но сейчас ей было необхо-
димо видеть дядю и тетю, чтобы еще раз убедиться в правильности решения
не давать воли эмоциям, провоцировавшим ее предоставить Фентону делать
все, что ему заблагорассудится, поскольку она не желала давать ему даже
волоса со своей головы.
Она не предупредила их о своем визите: в ее раздраженном уме то и де-
ло всплывала мысль о "достойном ответе" Джуда, о возможных исходах его
рассуждений. Она умела предвидеть развитие его мысли, когда речь шла о
сложных финансовых проблемах, встававших перед президентом одного из са-
мых престижных банков Сити. Но здесь совсем другое дело. Чем упорней
Клео пыталась поставить себя на его место, рассуждать от его имени, тем
больше она запутывалась. Не думать о нем она не могла.
Когда дворецкий открыл перед ней дверь, она согнала с лица тревогу, и
ее приветствие прозвучало ровно и невозмутимо:
- Добрый день, Симмонс. Тетя дома?
Она прошла мимо него в огромную переднюю.
- Боюсь, меня сегодня не ждут.
Дворецкий принял у нее верблюжий жакет, кремовые лайковые перчатки и
саквояж. Его непроницаемое лицо не выдавало ни удивления, ни тем более
удовольствия. В этом роскошном доме никто не выставлял напоказ свои
чувства, даже слуги; казалось, что здесь их вовсе не испытывают.
- Миссис Слейд в гостиной, мисс. Я прослежу, чтобы ваши вещи были
доставлены в вашу комнату.
- Благодарю, Симмонс.
И Клео скользнула по гладкому паркету искать тетю.
Десять лет назад она вошла в этот дом четырнадцатилетней девочкой; ее
родители погибли в шторме, потопившем их яхту у берегов Корнуолла. Тогда
она искала любви и тепла, хотя бы участия, но нашла лишь педантичную за-
боту о своем благополучии. Она жила в роскошном доме, ее кормили лучшими
продуктами и посылали в лучшие школы, но этим забота и ограничивалась.
Она не получала того тепла, в каком отчаянно нуждалась в первые мучи-
тельные годы сиротства. Со временем она научилась обходиться без любви.
И только дядя проявлял к ней какой-то интерес. Он видел в ней не но-
вую обузу, но живого человека со своими потребностями, страхами и надеж-
дами. Он был несколько рассеян, но посвоему любил ее, и она это чувство-
вала. Однако виделись они редко, поскольку большую часть времени дядя
проводил в банке. Когда же он отошел от дел из-за болезни, Клео уже пе-
реехала в Лондон учиться и навещала его не часто.
Грейс Слейд сидела в гостиной, перед ней на столике стоял поднос с
чаем. Это была сухощавая, замечательно красивая женщина, и комната, в
которой она находилась, была безупречна. Слейды требовали безупречности
во всем, даже в людях. Не просто было соответствовать их меркам.
- Какая неожиданность.
В тетином голосе Клео послышались недовольные нотки, и она вздохнула.
Конечно, ей следовало позвонить, но она просто не вспомнила об этом. Она
утонула в перламутровой парче дивана эпохи Регентства.
- Я переночую у вас, а завтра вечером уеду.
С холодным достоинством она утверждала свое право быть здесь. Тетины
уроки не прошли даром. Порой Клео спрашивала себя, не теряет ли она че-
ловечности, надевая маску бездушного достоинства, строгой сдержанности.
Спрашивала, не приведет ли ежеминутное подавление в себе живого чувства
к полной потере его, не превратится ли она в машину для демонстрации хо-
роших манер, безукоризненного воспитания и преданности долгу, что сос-
тавляло в сумме основу репутации семьи.
Но теперь, глядя на тетю Грейс, такую спокойную, выдержанную, эле-
гантную, Клео решила, что пошла по верному пути, когда много лет назад,
пытаясь снискать ее любовь, подражала ей во всем. Единственный прорыв в
царство чувств обернулся катастрофой, именно он породил ту отврати-
тельную ситуацию, в которой она оказалась. Но это больше не повторится.
- Я позвоню, чтобы тебе принесли чаю, - произнесла тетя Грейс,
бесстрастно глядя на Клео. - Ты, наверное, устала с дороги.
"В другое время - возможно, - горько подумала Клео, - но сегодня до-
рога тут ни при чем". Две бессонные ночи подряд, навязчивые мысли о Джу-
де Мескале никак не способствовали хорошему цвету лица. От чая Клео, од-
нако, отказалась:
- Нет, благодарю вас, тетя. Как здоровье дяди?
- Хорошо, насколько позволяет его общее состояние. Он беспокоится о
банковских делах, что не приносит ему облегчения. Я не раз напоминала
ему, что теперь делами занимается Люк.
Они поговорили еще немного, беседа протекала изысканно-любезно, но
натянуто; наконец Клео извинилась и пошла к дяде. Она застала его в биб-
лиотеке, самой, по ее мнению, удобной комнате особняка. Он сидел на
большом кожаном диване, держа на коленях раскрытый альбом с фотография-
ми.
- Чем больше я старею, тем чаще возвращаюсь мыслями в прошлое.
Клео не удивилась приветствию: такие высказывания нередко можно было
услышать от дяди Джона. На первый взгляд они ничего не значили, но от
них веяло такой теплотой, что Клео все крепче привязывалась к нему, чего
нельзя было сказать о ее отношении к тете Грейс или кузену Люку.
- Мне не сказали, что ты приедешь.
В его добром взгляде застыл вопрос, и Клео, погрузившись в мягкую ко-
жу дивана, сказала:
- Никто и не знал. Я просто собралась и приехала.
- Вот оно что.
Похоже, он был слегка озадачен, словно возможность скоропалительного
решения не укладывалась в его голове. За годы, прожитые с тетей Грейс,
он сделался осмотрительным, педантичным человеком, ничего не оставлявшим
на волю случая.
- Как вы себя чувствуете?
Дымчатые глаза Клео испытующе смотрели в лицо дяди. Он постарел, ос-
лабел и выглядел гораздо хуже, чем два месяца назад, когда она последний
раз его видела.
- Хорошо, насколько позволяет мое общее состояние. Это они мне так
говорят.
В его глазах мелькнул ужас, мелькнул и исчез с его измученного лица -
ведь в этом доме не принято выдавать чувства, даже страх смерти. Клео
поняла и переменила тему:
- Люк приедет домой на уик-энд?
Она надеялась, что нет. Ее кузен всегда был высокомерным и чопорным,
даже в семнадцать лет. Ей тогда было четырнадцать, и она искала дружбы с
единственным сверстником в доме, населенном старыми скрипучими механиз-
мами. Но он уже тогда держался высокомерно и неприветливо; он дал ей по-
нять, что не любит ее и считает обузой в доме, нарушившей его личную
жизнь. Именно отношение к ней Люка повлияло на ее намерение искать рабо-
ту где угодно, только не в семейном банке "Фонды Слейдов".
- Нет, он будет занят на деловых встречах. Смотри-ка... - дядя ткнул
пальцем в развернутый на коленях альбом, словно ему было трудно говорить
о Люке, и Клео спохватилась, не напомнила ли она ненароком о той отвра-
тительной статейке в колонке сплетен, в которой отразилась другая сторо-
на характера дядиного сына - тщательно скрываемое агрессивное безрас-
судство. - Это мы с твоим отцом. Играем в деревне в крикет. Этой фотог-
рафии уже больше пятидесяти лет. Мне здесь шестнадцать, а твоему отцу
почти восемнадцать.
Клео вгляделась в выцветшее фото. Двое юношей в фланелевых спортивных
костюмах с клюшками в руках и немыслимо важным выражением лиц. Она ус-
мехнулась, рассмотрев характерную линию челюсти своего отца, намекавшую
уже в том юном возрасте на упрямый и решительный нрав будущего зрелого
мужчины. Джон Слейд не понял ее и покачал головой.
- Тебе, должно быть, трудно представить, что мы были молодыми, даже
детьми. Но, видит Бог, так было! Мы были горячи, даже самонадеянны, и
знали, чего хотели, - а может, только думали, что знали. - Его плечи
опустились, перед взглядом проходило далекое прошлое. - Пожалуй, мы за-
поздали с женитьбой, слишком поздно обзавелись семьями - здесь я даже
опередил твоего отца, - и вы, молодежь, должно быть, думаете, что мы так
и родились стариками. Но, поверь мне, это не так!
- Вам его все еще недостает, - осторожно сказала Клео. Она и сама по-
рой чувствовала, как ей не хватает родителей, и это помогало ее сближе-
нию с дядей. Впервые за свою взрослую жизнь она ощутила потребность в
близком человеке, и дядя коснулся ее руки, коснулся легко, словно сты-
дился выдать свою привязанность. Но этого было достаточно, и его пальцы
вновь легли на фотографию, будто пытались удержать давно ушедшие дни
юности, удержать драгоценное прошлое. Клео вдруг осенило, что там, в
прошлом, многое было обещано, но сбылось далеко не все.
И в эту самую минуту, сидя рядом со стариком, чья жизнь уже прожита,
Клео поняла, что не имеет права обрушить на его голову семейный позор,
омрачив его последние годы или даже отняв их у него.
Решение уплатить Фентону было верным. И единственным способом быстро
получить наследство было замужество. Таким образом, ее поступок оказы-
вался единственным выходом.
И вдруг ее потрясла неизвестно откуда появившаяся мысль: что она на-
делала? Попросила руки Золотого Айсберга! И то, что казалось единственно
верным, ужаснуло ее. К какому решению он придет, одному Богу известно.
Уволит ее или предложит отправиться на полгода в отпуск! Ей захотелось
дать волю закипающей истерике - кричать, швырять на пол все, что попа-
дется под руку, - лишь бы снять мучительное напряжение. Вместо этого она
спросила, не желает ли дядя прогуляться с ней по саду, ведь погода на
редкость хороша, не правда ли?
Весь день Клео мучилась беспокойством: мысль о Джуде не давала ей
сосредоточиться. Она все думала, какое безумство совершила, попросив его
жениться на ней, и единственным ее желанием было купить билет на самолет
и лететь на край света.
Она надеялась, что брак с таким подходящим человеком решит ее пробле-
му. Разум успокаивал ее, уверяя, что она не вступит в сделку - каковой,
несомненно, будет этот брак - с пустыми руками: она вполне респекта-
бельна, ему не придется стыдиться такой жены. Насколько она знала, на ее
пути не было женщины, во всяком случае, такой, которая могла бы претен-
довать на брак с ним. В подобных вопросах Джуд был предельно осторожен.
Возможно, в будущем у него будут женщины; Клео не сомневалась, что он
вполне наделен мужской силой. Но, если он проявит благоразумие, она от-
ветит терпимостью, пониманием. А жгучая боль, пронзавшая ее при мысли о
возможном "достойном ответе", была лишь страхом, не правда ли?
И все же намерение, казавшееся столь легко осуществимым, постепенно
превращалось в глупую, непростительную ошибку. С каждой новой минутой
ошибка казалась все глупее, а набегавшее время тяжким грузом ложилось на
плечи Клео. Пришел понедельник, утро сменилось днем...
Внезапно Клео почувствовала, что стены кабинета душат ее, и ушла с
работы раньше срока. Доехав на метро до Бау, она поспешила к своему до-
мику с террасой, всегда дарившему ей успокоение.
Дом был ее бережно охраняемой святыней, все в нем - мебель, отделка -
говорило о хладнокровии и мягком характере хозяйки. Он был ее пристани-
щем в годы учебы, местом, где можно было побыть наедине с собой и, натя-
нув старые джинсы и рубашку, отдохнуть после напряженной умственной ра-
боты, какую подразумевала ее работа на побегушках у Джуда Мескала.
Но в тот день покой к ней не шел. Вопреки стараниям отогнать мучившие
ее мысли она не могла не думать об исходе предстоящей встречи с Джудом.
Поймав свое отражение в зеркале, Клео остановилась как вкопанная. У
нее вид безумной женщины! Дикие, тревожные, загнанные серые глаза, блед-
ное, осунувшееся лицо.
Один взгляд на такое растерянное существо - и у любого мужчины пропа-
дет всякое желание жениться, не говоря о Джуде Мескале, который, несом-
ненно, разборчивей многих.
Если она собиралась выглядеть хотя бы наполовину лучше, прибыв в его
дом нынче вечером, мрачно решила Клео, надо немедленно браться за себя.
И, напустив маску выдержанного достоинства, которую суровая тетя Грейс
учила носить с легкой непринужденностью, Клео приготовила ванную с ду-
шистой дорогой пеной и погрузилась в ароматную воду, размышляя, что на-
денет вечером, и рассчитывая, успеет ли наложить освежающий крем. О
большем она не думала. Не осмеливалась - иначе вновь потеряла бы конт-
роль над собой.
Ровно в семь тридцать она уже садилась в "роллс-ройс". В ответ на за-
мечание Торнвуда о погоде ее голос прозвучал легко и приятно.
"Торнвуд славный малый, такие люди теперь редко встречаются", - гова-
ривал Джуд. Клео не раз видала Торнвуда и его жену Мег и неизменно вос-
хищалась их умением следить за домом Джуда. Благодаря им дом ожил.
Пока великолепный автомобиль с легким шуршанием несся по улицам в
направлении тихого уголка в Белгравии, где жил Джуд, Клео прислушивалась
к себе. Ценой немалых усилий ей удалось привести себя в порядок, и из
истеричной развалины она превратилась в сдержанную, утонченную молодую
женщину, не ведающую, что такое страх. Клео криво усмехнулась: такой она
была до того, как решилась сделать предложение Джуду.
Он мог отказать, и тогда ей пришлось бы искать другой выход из поло-
жения. Но если он откажет, то не ее безумный вид будет тому причиной.
Черное платье дорогого шелка широкими складками спадало с высокой ко-
кетки, поддерживаемой узкими лямками; его фасон напоминал стиль двадца-
тых годов и замечательно шел к ее маленькой фигурке. Блестящие свежевы-
мытые волосы оттеняли контур ее узкого лица. Нет, внешность ее не подве-
дет, и, если не сдадут нервы, если она не потеряет самообладания - вдруг
он допустит колкость или дерзость? - она выдержит этот вечер. Сейчас она
предпочитала не думать об ином варианте - что Джуд может согласиться, и
тогда ее проблема будет решена. Она не смела надеяться, ибо знала, что
выдержит отказ без видимого разочарования, если не позволит себе рассчи-
тывать на лучшее. А отказать он мог, как любой здравомыслящий мужчина.
И даже такие поверхностные размышления вернули ее в мучительное сос-
тояние нервозности: большее, на что она могла рассчитывать после предс-
тоящей встречи, - это не потерять работу. Но волнение пришлось подавить,
когда Торнвуд открыл дверцу автомобиля.
Изящным движением Клео покинула машину и направилась по ступеням к
парадной двери, которую Мег гостеприимно распахнула перед ней.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джуд ждал Клео в гостиной и обернулся ей навстречу. В руке он держал
бокал и, казалось, сосредоточенно рассматривал туманный морской пейзаж
над камином. "Не странно ли, - пронеслось у Клео в голове, - столь прис-
тальное внимание к картине, каждый мазок которой должен быть давно зна-
ком?" Кроме того, он сам признавался, что пейзаж ему не нравился, однако
расстаться с ним Джуд не решался, поскольку унаследовал картину от дяди
вместе с домом.
Ее колени слегка дрожали; он был столь волнующе хорош, столь элеган-
тен в своем строгом смокинге, и она смотрела на него другими глазами.
Она привыкла видеть его в работе, относилась к нему с уважением, ей и в
голову не приходило обращать внимание на его внешность. Теперь же его
мужественная красота бросилась ей в глаза, и она не хотела мириться с
этим, ибо считала свое предложение не более чем сделкой.
Клео собралась с мыслями и стойко выдержала его оценивающий взгляд.
Джуд смотрел на нее мягко, почти нежно, и Клео улыбнулась ему в ответ.
- Как дела в Брюсселе?
- Все в порядке. Никаких затруднений. Американцы не собираются приби-
рать нас к рукам, думаю, вас это порадует. Но вы явились не затем, чтобы
разговаривать о Брюсселе.
Он сухо улыбнулся, лицо сделалось жестким, и Клео, опускаясь в крес-
ло, с горечью подумала, во что себя вовлекла. Она окинула медленным
взглядом комнату. Старинные вещи, прекрасно сочетавшиеся с добротной
тканью драпировки, действовали на нее успокаивающе. Она бывала здесь ра-
за два и всегда с удовольствием вспоминала о своих визитах. От нынешнего
ничего приятного она не ждала.
Джуд между тем наполнил бокал ее любимым белым вином, и Клео приняла
его осторожно, опасаясь, что их пальцы могли соприкоснуться. Джуд усмех-
нулся, словно догадался о ее предосторожности.
У Клео перехватило дыхание: либо он испытывал наслаждение от напря-
женности, способной свести с ума самого выдержанного человека, либо
ждал, что она заговорит первой. Она бы и заговорила, хотя бы затем, что-
бы скорее пережить неизбежное, но не знала, что сказать.
Внезапно несообразность содеянного вновь поразила ее в самое сердце.
Он, конечно, не мог отнестись к ее безумному предложению серьезно - так
зачем же он тянул время, усугубляя ее мучения? Ей хотелось исчезнуть,
сделаться невидимкой. Клео не понимала, что с ней происходило: она то
овладевала собой, то почти теряла самообладание. Она не узнавала себя.
Нет, это было невыносимо.
- Вы пришли к какому-нибудь решению? - хрипло проговорила она, зали-
ваясь краской. Дрожащими руками поставив бокал на круглый столик у свое-
го кресла, она взглянула в лицо Джуда, на котором выразилось удивление
от ее неловкого вопроса, и с досады чуть не откусила себе язык. Где же
ее напускная уравновешенность? Клео подавила стон.
Но удивление мгновенно исчезло с его выразительного лица, и теперь в
нем читался учтивый интерес - или нечто большее? Джуд стоял спиной к
зажженному камину, небрежно держа в руке бокал с виски. Какие мысли
скрывались за его туманным взглядом, Клео знать не могла; возможно, так
было даже лучше.
Он коротко кивнул.
- Да, но мы поговорим об этом за ужином.
Его ответ не допускал никаких догадок. Никаких. Если Джуд испытывал
ее выдержку, способность хранить хладнокровие в условиях психологическо-
го давления, он не мог действовать успешней.
Клео потянулась за бокалом. Она припомнила, как часто Джуд испытывал
ее, предлагая высказать мнение о балансовых отчетах и исследовательских
данных. Тогда она была на высоте, но нынешнее испытание - если намерения
Джуда действительно были таковы - было нечто иное, принадлежавшее скорее
миру чувств, чем миру непререкаемых фактов.
На свою беду, Клео не знала, как вести себя в этом мире, и до сих пор
не предполагала, что чувства могут вмешаться в область ее чисто делового
предложения.
Она подыскивала какую-нибудь непринужденную, но не лишенную смысла
фразу, которая могла бы вызвать его на разговор. В это время Мег вкатила
столик с дымящимся ужином. Клео почувствовала, как ее ладони сделались
горячими, липкими от пота. Она предпринимала нечеловеческие усилия, пы-
таясь хоть как-то овладеть собой.
Появление Мег немного разрядило атмосферу, и Джуд осведомился:
- Вы не возражаете, если мы поужинаем здесь?
Клео неуверенно поднялась, лишь теперь заметив покрытый скатертью
стол в алькове окна.
Длинные бархатные занавеси скрывали апрельские сумерки, пламя свечей
согревало полумрак гостиной, искрами рассыпалось в хрустале и серебре,
оживляло бесстрастные черты сидящего напротив мужчины, окутывая их тай-
ной.
Угощение было изысканным, услуги Мег безукоризненны и незаметны. Хо-
рошее вино и учтивое дружелюбие Джуда успокоили бы кого угодно, но
только не Клео. Старания Мег пропали даром: Клео даже не почувствовала
вкуса пищи. Едва дождавшись ухода Мег, она позводила малой толике испе-
пеляющего нетерпения выйти наружу.
- Я не хочу кофе, - резко прозвучал ее голос, когда Джуд взялся за
костяную ручку серебряного кофейника в стиле королевы Анны. - Благодарю,
- пробормотала она, спохватившись.
Этот мужчина бесчеловечен. Неужели он не понимал, что напряженное
молчание убивало ее?!
Поколебавшись, он налил кофе в свою чашку, а Клео проклинала беско-
нечно тянувшееся время и краску, снова разливавшуюся по ее лицу.
- Итак, - произнесли оба одновременно, и Джуд кивнул, приглашая ее
продолжать. Клео сожалела, что не вовремя раскрыла рот. Инициатива снова
была в ее руках, и он оказывался в выгодном положении.
"Хватит, с меня довольно", - грубо подумала она и, собрав остатки му-
жества и выдержки, заставила свой голос звучать ровно:
- Вы сказали, что пришли к решению. - Поднятая бровь прибавила вопро-
су выразительности. - Могу я знать, в чем оно состоит?
- Разумеется, можете.
Как он спокоен, как вежлив, как убийственно холоден! Ей захотелось
его ударить. И этот человек ей нравился! Ведь раньше она и мысли не до-
пускала, что кажущийся столь уместным брак с этим мужчиной мог оказаться
невыносимым.
Оттягивая время, он закурил тонкую сигару, и в пламени зажигалки его
черты высветились совсем иначе: жестко, сурово. А взгляд потемневших
глаз привел Клео в полное смятение: он и раньше, бывало, смотрел на нее,
но никогда как на свою собственность.
- Я решил, - небрежно проговорил он, разглядывая, как тлеет его сига-
ра, - принять ваше предложение брака по расчету. Удачные браки порой ос-
новывались и на меньшем.
Он наконец отвел глаза от огонька сигары и встретился с ее дымча-
то-серым взглядом. Улыбка быстро скользнула по его крупным мужественным
губам.
- Однако замечу, что я согласен лишь в принципе, поскольку имеется
одно условие.
Клео смотрела на него широко раскрытыми глазами, пытаясь осмыслить
то, что сейчас услышала. Давно сдерживаемый вздох вырвался из скованных
легких. Ведь если Джуд Мескал принял ее предложение, значит, ее план не
столь безумен, как она думала. Больше не будет бессонных ночей и мучи-
тельных размышлений о том, что произойдет, если ей не удастся достать
требуемые Фентоном деньги. Выйдя замуж, она получит наследство и уладит
это мерзкое дело. Все будет в порядке!
Непрошеная улыбка, озарив ее лицо, выдала наступившее облегчение, и
Джуд вскинул бровь.
- Не радуйтесь так. Вы еще не знаете моего условия.
- Да. Да, конечно, я еще не знаю.
На душе у Клео стало светло. Ей больше не придется страдать от мысли,
что ей грозило стать орудием клеветы и омрачить последние дни дяди сты-
дом и унижением, а может, и того хуже - стать причиной нового, возможно
рокового, сердечного приступа. А условие Джуда, каково бы оно ни было,
вряд ли будет слишком страшным.
Она изящно склонила голову и вопрошающе взглянула в его глаза,
скользившие по плавной линии ее узкого лица, мягкому изгибу полных губ.
- Это должен быть полноценный брак. Я хочу детей.
Его длинные красивые пальцы обхватили ручку кофейника, и, гладя на
них, Клео почувствовала, как у нее внутри все застывает. До чего же она
была глупа, что не подумала о том, что дело могло принять такой оборот!
Она смотрела на этот брак сугубо теоретически. Двое взрослых, вполне
совместимых людей соединяют свои жизни, состояния, извлекая из этого со-
юза взаимную выгоду. Брак по расчету, сделка, совместная жизнь, основан-
ная на взаимном уважении.
Полноценный брак означал физическую близость. Это все усложняло. Бли-
зость без любви казалась ей чем-то гадким, постыдным. Но он, видимо,
считал иначе. Ах, почему же она раньше не допускала мысли, что он потре-
бует полноценного брака? Да потому, беспощадно отвечала она себе, что ее
голова была слишком занята необходимостью получить наследство, чтобы по-
думать о том, чего мог захотеть Джуд Мескал!
Она устремила взгляд на скатерть, словно эта дорогая ткань обладала
таинственной притягательной силой. Взглянуть в глаза Джуду у нее не хва-
тало духу: она чувствовала, что густо краснеет. Она знала, что синие
глаза смотрели на нее, наблюдали за ее реакцией, и отчаянно старалась
сохранить спокойствие.
В его согласии она видела лишь решение собственных проблем - рассчи-
таться с Фентоном, отвести удар от дяди Джона. О дальнейшем она просто
не задумывалась, полагая, что и Джуд будет смотреть на этот брак как на
сделку, что акции "Фондов Слейдов" в придачу к ее наследству удовлетво-
рят его.
С другой стороны, он - здоровый мужчина, желание иметь детей для него