Кастанеда Карлос - Искусство сновидения - Скачать бесплатно

энергию из мира неорганических существ.
- Другой жизненно необходимой энергии для магов не существует. Для
того, чтобы перемещать точку сборки так, как это делают они, магам
необходим колоссальный объем энергии.
Я напомнил ему о его собственных словах: для практики сновидения
необходимо переупорядочение энергии.
- Это верно, - ответил он. - Чтобы начать такую практику, маги должны
пересмотреть свои ценности и высвободить задействованную энергию. Но эта
переоценка эффективно только постольку, поскольку она помогает собрать
нужное количество энергии, чтобы приступить к сновидению. Умение проникать
в другие миры, видеть энергию, формировать энергетическое тело и еще
многое - это совсем другое дело. Для всех этих дел магам необходимо
большое количество темной враждебной энергии.
- Но как они получают ее из мира неорганических существ?
- Просто погружаясь в этот мир. Все маги нашей линии должны делать
это. Однако ни один из них не был настолько глуп, чтобы заниматься тем,
чем занимаешься ты. И это потому, что никто из них не имеет твоих вредных
наклонностей.
Дон Хуан отправил меня домой обдумать все то, что он открыл мне. У
меня возникло очень много вопросов, но он не захотел выслушать ни один из
них.



10. СТАЛКИНГ СТАЛКЕРОВ

Вернувшись домой, я не смог получить ответ ни на один из своих
вопросов. Фактически, я даже не мог сформулировать их. Вероятно, это
случилось потому, что граница второго внимания у меня стала размываться:
это началось еще тогда, когда я встретил Флоринду Грау и Кэрол Тиггс в
мире обыденной жизни. Больше всего мое настроение страдало от
замешательства в связи с тем, что я совсем не знал их до этой нашей
встречи, и в тоже время я чувствовал себя знакомым с ними так близко, что,
казалось, отдал бы жизнь за них при малейшей необходимости. Я встретился С
Тайшей Абеляр несколькими годами ранее. Тогда я еще только начинал
привыкать к этому странному ощущению давней близости с незнакомым
человеком при нашей первой встрече, не имея ни малейшего представления,
почему это так. Появление еще двух таких же странных людей в моей жизни
окончательно выбило меня из колеи. Я заболевал от перенапряжения и
усталости и был вынужден искать помощи у дона Хуана. Я отправился в город
на юге Мексики, где он жил в это время со своими друзьями.
Дон Хуан и его сотоварищи-маги просто лопались от смеха при одном
лишь упоминании о моих проблемах. Дон Хуан объяснил мне, что в
действительности они смеялись не надо мной, а над собой. Затруднения, с
которыми я сталкивался в ходе своих исследований, напоминали им о тех
проблемах, которые точно также когда-то смущали и их, когда разрушалась
граница их второго внимания, как это происходило теперь со мной.
- Их осознание, подобно твоему, не было подготовлено для этого, -
сказал он. - Каждый маг проходит через такую агонию, - продолжал дон Хуан.
- Осознание - это бесконечная область исследований для мага и обычного
человека. Для того, чтобы повысить уровень осознания, мы должны идти на
любой риск, все средства хороши для этого. Однако знай, что осознание
может быть повышено только у того, кто обладает спокойным умом.
Затем дон Хуан повторил еще раз, что его время пребывания в этом мире
подходит к концу и что я должен мудро использовать свои возможности, чтобы
охватить как можно больше неизученного материала, прежде чем он уйдет.
Такие слова обычно повергали меня в состояние крайней депрессии. Но чем
ближе было время его ухода, тем более уверенно я справлялся с этим
чувством. Я больше не падал духом, но все еще по-прежнему боялся.
После этого он не сказал больше ничего. На следующий день после его
просьбы я поехал с ним на своей машине в Мехико-сити. Мы прибыли туда
после полудня и направились прямо в гостиницу "Дель Прадо" в районе Пасео
Аламедо. Он обычно останавливался здесь всякий раз, когда бывал в Мехико.
В этот день у дона Хуана на четыре часа была назначена встреча с юристом.
Поскольку у нас еще была уйма времени, мы отправились пообедать в
знаменитый ресторан "Такуба" в центре деловой части города. Этот ресторан
славился тем, что там можно было заказать самые изысканные блюда.
Дон Хуан не был голоден. Он взял себе только две небольшие порции
сладкого тамале [толченая кукуруза с мясом и красным перцем, мексиканское
блюдо], в то время как я устроил себе пышное пиршество. Он посмеялся надо
мной и молча выражал сочувствие по поводу моего здорового аппетита.
- Я собираюсь предложить тебе выполнить одно задание, - сказал он
отрывистым тоном, когда мы закончили обедать. - Это последняя часть задачи
третьих врат сновидения. Она представляет собой сталкинг сталкеров, самый
загадочный прием магии. Использовать сталкинг сталкеров - означает
преднамеренно черпать энергию из мира неорганических существ для того,
чтобы совершать магические действия.
- Какие магические действия, дон Хуан?
- Путешествия, использующие осознание как средства передвижения, -
объяснил он. - В мире повседневной жизни мы используем воду как часть
окружающей среды, пригодную для перемещения по ней. Вообрази, что
осознание тоже может быть средством, с помощью которого можно
путешествовать. По средствам осознания к нам приходят лазутчики со всех
концов вселенной; подобно им, маги, в свою очередь, по средствам осознания
достигают самых удаленных концов вселенной.
Среди всего, о чем рассказывал мне дон Хуан в ходе наших бесед, были
идеи, которые привлекали мое неподдельное внимание без всяких уловок с его
стороны. Это была одна из таких идей.
- Идея о том, что осознание - часть окружающего физического мира,
действительно революционна, - сказал я с благоговейным ужасом.
- Я не сказал, что осознание - составная часть физического мира, -
поправил он меня. - Это часть энергетического мира. Ты должен понимать это
различие. Для видящего мага осознание выглядит как свечение. Они могут
согласовывать свое энергетическое тело с этим свечением и перемещаться с
его помощью.
- В чем различие между физической и энергетической составными
частями? - спросил я.
- Различие между ними в том, что физическая часть - это часть
общепринятой системы описания мира, в то время как об энергетической этого
сказать нельзя. Но энергетические сущности, такие как сознание, тоже
существуют в нашей вселенной. Мы как обычные люди замечаем только
физический мир, потому что нас приучают к этому. Маги замечают еще и
энергетический мир все по той же причине: их приучают к этому.
Дон Хуан объяснил, что использование осознания как энергетического
элемента нашего окружающего мира, - это суть магии. С точки зрения
практики магии последовательность действий мага очерчивается так. Первое:
освобождение существующей в нас энергии в ходе безупречного следования
пути мага. Второе: использование этой энергии для развития энергетического
тела с помощью сновидения. И третье: применения осознания как части
окружающего мира для вхождения в энергетического тела в другие миры
совместно со всеми нашими физическими проявлениями.
- Существуют два типа энергетических путешествий в иные миры, -
продолжал он. - Первый - когда сознание независимо от желания мага
подхватывает энергетическое тело и доставляет его куда-нибудь. Другой
имеет место, когда маг сам в полной ясности ума решает воспользоваться по
средствам осознания, чтобы осуществить путешествие. Ты уже знаком с первым
типом передвижения. Чтобы овладеть вторым, требуется большая
настойчивость.
После продолжительного молчания дон Хуан отметил, что в жизни магов
существуют вещи, требующие умелого обращения, и что использование
осознания как энергетического элемента, доступного энергетическому телу,
является наиболее важной, практичной и опасной из этих вещей.
Мне нечего было сказать. Я внезапно почувствовал себя сидящим как на
иголках и растерянно цепляющимся за его слова.
- Ты сам не обладаешь достаточным количеством энергии, чтобы
выполнить эту последнюю часть задачи третьих врат сновидения, - продолжал
он, - но вместе с Кэрол Тиггс вы определенно сможете сделать то, что я
имею ввиду.
Он сделал паузу, специально подталкивая меня своим молчанием к тому,
чтобы я спросил, что же он имеет ввиду. Я так и сделал. Но его смех только
усилил мое мрачное настроение.
- Я хочу, чтобы вы вдвоем разрушили границы обычного мира и,
воспользовавшись осознанием как энергетическим элементом вошли в другой, -
сказал он. - Этот разрушение и выход равносильны сталкингу сталкеров.
Использование осознания как части окружающего мира позволяет обойти
стороной влияние неорганических существ, но подразумевает применение их
энергии.
Он не хотел больше ничего сообщать мне, чтобы, как он сказал, не
оказывать на меня влияния. Он верил, что чем меньше я знаю о том, что меня
ожидает, тем лучше у меня получится. Я не соглашался, но он заверил меня,
что на худой конец мое энергетическое тело вполне способно позаботится о
себе.
Из ресторана мы отправились в контору юриста. Дон Хуан быстро
разделался со своими делами, и через несколько минут мы уже катили в такси
по пути в аэропорт. Дон Хуан сообщил мне, что Кэрол Тиггс прибывает рейсом
Лос-Анжелеса и что она приезжает в Мехико Сити исключительно с целью
выполнить совместно со мной эту последнюю часть задания по сновидению.
- Долина, в которой раскинулся город Мехико, - прекрасное место для
магических подвигов, один из которых ты собираешься совершить, -
посмеивался он.
- Ты мне все еще не рассказал, что конкретно мне следует делать, -
сказал я. Он не ответил мне. Он больше не разговаривал, но когда мы
ожидали посадки самолета, он объяснил, что именно мне предстоит проделать.
Я должен буду прийти в номер Кэрол в гостинице "Реджис", которая
находилась на той же улице, что и наша, напротив. Затем, войдя в состояние
полного внутреннего спокойствия вместе с ней проскользнуть в сновидение,
выразив намерение направиться в мир неорганических существ.
Я прервал его, чтобы напомнить, что всегда, прежде чем я мог
произнести вслух свое намерение войти в их мир, мне приходилось поджидать
лазутчика, который мог бы указать мне путь.
Дон Хуан захихикал и сказал:
- Ты еще никогда не сновидел с Кэрол Тиггс. Ты увидишь, как это
здорово. Женщинам-магам не нужно никаких помощников. Они просто уходят в
этот мир тогда, когда хотят этого; есть лазутчик, который постоянно ждет.
Я не мог заставить себя поверить, что женщина-маг способна сделать
то, что он сказал. Мне казалось, что я обладаю некоторыми познаниями в
обращении с миром неорганических существ. Когда я упомянул ему о том, что
пронеслось у меня в уме, он ответил, что у меня нет вообще никакого опыта
относительно того, что касается возможностей женщин-магов.
- Почему, как ты думаешь, мне понадобилась помощь Кэрол, чтобы
вытянуть твое тело из их мира? - спросил он. - Ты думаешь, это потому, что
она красива?
- А почему же тогда, дон Хуан?
- Потому что я не мог справиться с этим сам; а для нее это было сущей
чепухой. В их мире она проявляет особую ловкость.
- Она исключение в этом смысле, дон Хуан?
- Женщины вообще от природы наделены способностями искусно
взаимодействовать с их миром; женщины-маги, конечно же, превосходят в этом
всех остальных.
Кэрол Тиггс в этом отношении лучше всех, кого я знаю, потому что как
нагваль она наделена великолепной энергией.
Я подумал, что поймал дона Хуана на серьезном противоречии. Он
говорил мне раньше, что неорганические существа вообще не проявляют
интереса к женщинам. Теперь он утверждал обратное.
- Нет. Я не противоречу себе, - заметил он, когда я высказал ему свои
мысли. - Я говорил тебе, что неорганические существа не преследуют женщин;
они гоняются только за мужчинами. Но я говорил также, что неорганические
существа воплощают женское начало, и что вся вселенная воплощает это
начало во многих отношениях. Из этого делай свои собственные выводы.
Поскольку я никаким образом не мог сделать выводы, дон Хуан объяснил
мне, что женщины-маги приходят в мир неорганических существ и уходят из
него когда желают, потому что они, согласно нашей теории обладают
повышенным осознанием и олицетворяют женское начало.
- Ты знаешь об этом наверное? - спросил я.
- Женщины из моей группы никогда не занимались этим, - признался он,
- но не потому, что они не могли, а потому, что я отговаривал их. Женщины
из твоей группы, с другой стороны, делали это также часто, как меняли
юбки.
Я почувствовал зияющую пустоту в животе. Я действительно ничего не
знал о женщинах из своей группы. Дон Хуан утешил меня словами о том, что
обстоятельства моей жизни также сильно отличались от обстоятельств его
жизни, как и моя роль нагваля от его роли. Он уверил меня, что я бы не
стал разубеждать женщин из своей группы, даже если бы это вдруг пришло мне
в голову.
Пока мы ехали в такси по дороге в гостиницу, где Кэрол собиралась
остановится, она развлекала нас, подражая людям, которых мы знали. Я
попытался быть серьезным и спросил ее о нашем предстоящем задании. Она
пробормотала какие-то извинения по поводу того, что неспособно ответить
мне с надлежащей серьезностью. Дон Хуан громко хохотал, когда она
изобразила торжественное звучание моего голоса.
Устроив Кэрол в гостиницу, мы втроем блуждали по центральной части
города, заглядывая в букинистические магазины. Мы легко поужинали в
санборновском [Sanborn's - нечто напоминающее "макдональдс"] ресторане в
"доме под черепицей". Около десяти вечера мы вернулись в гостиницу
"Реджис". Мы направились прямо к лифту. Мой страх обострил мою способность
воспринимать детали интерьера. Здание гостиницы было старым и
внушительным. Мебель в холле, очевидно, была новой лет сто назад. И все же
вокруг нас везде было что-то, напоминающее о бывшей помпезности, которая
определенно была привлекательной. Теперь я без труда понимал, почему Кэрол
так любила эту гостиницу.
Прежде чем мы вошли в лифт, мое беспокойство достигло таких
масштабов, что я вынужден был обратиться к дону Хуану за последними
инструкциями.
- Скажи мне еще раз, что мы должны сделать, - попросил я.
Дон Хуан усадил нас на огромные старинные грязные стулья в фойе и
терпеливо объяснил нам, что, как только мы попадем в мир неорганических
существ, мы должны выразить намерение передать управление сознанием нашим
энергетическим телам. Он посоветовал нам с Кэрол высказать свое намерение
совместно, хотя это было не столь важно. Действительно важным, по его
словам, было только наше намерение полностью передать осознание обыденного
мира на попечение энергетического тела.
- Как мы можем осуществить эту передачу осознания? - спросил я.
- Передача сознания - это дело только правильного выражения своего
намерения и обладание необходимым энергетическим потенциалом, - сказал он.
- Кэрол уже знает это все. Она уже делала это раньше. Она уже посещала в
физическом теле мир неорганических существ, когда вытаскивала тебя от
туда. Помнишь? Ее энергия справится с этим трюком. Это склонит чашу весов.
- Что значит "склонит чашу весов"? Я чувствую себя, как в
преисподней, дон Хуан.
Дон Хуан объяснил, что выражение "склонить чашу весов" означает в
магии добавить весь физический вес к энергетическому телу. Он сказал, что
при использовании сознания в качестве средства перемещения в другой мир
решающую роль играет не применение какого-то метода, а совокупность
намерения и достаточного запаса энергии. Если объем энергии Кэрол
прибавить к моему, получится одна целостная сущность, объединяющая нас
обоих, достаточно мощная, чтобы поднять наши физические тела и соединить
их с нашими энергетическими телами для осуществления перехода в другой
мир.
- Что конкретно мы должны делать для того, чтобы оказаться в этом
другом мире? - спросила Кэрол.
Ее вопрос напугал меня чуть ли не до смерти; ведь я считал, что она в
курсе всего происходящего.
- Весь ваш физический вес должен быть перенесен на энергетическое
тело, - ответил дон Хуан, глядя ей в глаза. - Трудность этого маневра в
том, чтобы обучить энергетическое тело вести себя соответствующим образом.
Но вы оба уже сделали это. Плохое умение обращаться с энергетическим телом
- единственная причина, по которой вы можете потерпеть неудачу, выполняя
этот изящный прием окончательного сталкинга. Иногда обычный человек
случайно умудряется сделать это и оказывается в другом мире. Но это обычно
сразу же интерпретируют как сумасшествие или галлюцинации.
Я бы отдал все что угодно, лишь бы дон Хуан продолжал рассказывать.
Но несмотря на мой протест и рациональное стремление узнать больше, он
посадил нас в лифт и мы поднялись на третий этаж, где находился номер
Кэрол. Глубоко в душе я, однако, сознавал, что мое беспокойство было
вызвано не тем, что я стремился больше узнать, - на самой глубине
притаился мой страх. Почему-то этот магический прием пугал меня больше чем
все то, что я выполнял по сей день.
Последними напутственными словами дона Хуана были:
- Забудьте о себе, и вы ничего не будете бояться, - его широкая
улыбка и кивок были приглашением обдумать это утверждение.
Кэрол засмеялась и начала передразнивать голос дона Хуана, изображая,
как он давал нам свои подробные указания. То, как она шепелявила,
придавало особый шарм словами дона Хуана. Иногда я находил ее шепелявый
голос восхитительным. Но чаще всего я не мог его выносить. К счастью, в
эту ночь я едва ли способен был слышать как она шепелявит.
Мы вошли в ее комнату и уселись на край кровати. Моей последней
сознательной мыслью была мысль о том, что эта кровать является реликвией
начала века. Прежде чем я успел произнести хотя бы слово, я обнаружил себя
лежащим на каком-то диковинном ложе. Кэрол была рядом со мной. Мы
привстали одновременно. Мы были раздеты и укрыты тонкими одеялами.
- Что все это значит? - спросила она дрожащим голосом.
- Ты не спишь? - ответил я неуместным вопросом.
- Конечно же, не сплю, - сказала она с ноткой нетерпеливости.
- Ты помнишь, где мы были? - спросил я.
Затем последовала продолжительная тишина.
Очевидно, она пыталась привести в порядок свои мысли.
- Я думаю, что я реальна, а ты нет, - сказала она в конце концов. - Я
знаю, где я только что была. А ты хочешь обмануть меня.
Я думал о ней точно также. Она знала, где мы были, и собиралась
проверить или разыграть меня. Дон Хуан говорил мне, что нас с ней
одолевают демоны замкнутости и недоверия. И сейчас, очевидно, я имел
хорошую возможность убедиться в этом.
- Я отказываюсь плясать под твою дудку, - сказала она, ядовито
взглянув на меня. - Это я тебе говорю, кто бы ты ни был.
Она взяла одно из одеял, которыми были укрыты, и завернулась в него.
- Я собираюсь еще некоторое время полежать здесь, а потом отправиться
туда, откуда я приехала, - сказала она, изображая решительность. - А вы с
нагвалем играйте сами в эти свои игры.
- Прекрати болтать чепуху, - сказал я властно. - Мы в ином мире.
Она не обратила никакого внимания на мои слова и повернулась спиной
ко мне, как недовольный разбалованный ребенок. Я не хотел тратить свое
внимание сновидения на тщетные попытки доказать реальность происходящего.
Я начал изучать окружающее. Помещение было освещено только светом луны за
окном, которое было как раз напротив нас. Мы были в небольшой комнате, на
высокой кровати. Я заметил, что кровать была довольно примитивной. Четыре
толстых столбика были врыты в землю, а сама основа кровати была решеткой
из длинных палок, прикрепленных к этим столбикам. Сверху на ней лежал
толстый, но довольно твердый матрац. Не было ни постели, ни подушек. Мешки
из грубой ткани, заполненные чем-то непонятным, были свалены в кучи возле
стен. Два мешка, положенные друг на друга, служили подставкой, чтобы
взбираться на нее. Рассматривая стены в поисках выключателя, я обнаружил,
что наша высокая кровать находилась в углу у стены.
У нашего изголовья была стена; я находился на внешнем краю кровати, в
то время как Кэрол лежала возле другой стены. Когда я сел на краю кровати,
я заметил, что она была более чем на три фута поднята над поверхностью
земли.
Вдруг Кэрол привстала и произнесла, ужасно шепелявя:
- Это отвратительно! Нагваль ведь не говорил мне, что я окажусь в
таком положении.
- И я не знал, что все будет так, - сказал я. Я хотел сказать что-то
еще или завязать разговор, но мое беспокойство достигло невероятных
масштабов.
- А ты заткнись, - перебила она меня резким, исполненным злобы
голосом. - Ты не существуешь. Ты - призрак. Исчезни! Исчезни!
Ее шепелявый голос показался мне забавным, и это отвлекло меня от
моего неотступного страха. Я встряхнул ее за плечи. Она вскрикнула, но не
столько от боли, сколько от удивления и раздражения.
- Я - не призрак, - сказал я. - Мы путешествуем, объединив нашу
энергию.
Кэрол Тиггс славилась среди нас своей способностью быстро привыкать к
любой ситуации. Уже через несколько мгновений она уверовала в реальность
нашего положения и начала искать в полусне свою одежду. Я восхищался тем,
что она не боится. Она увлеклась поисками, размышляя вслух о том, где она
могла оставить свою одежду, если бы ложилась в постель в этой комнате.
- Ты видишь где-нибудь стул? - спросила она. Я туманно различал
нагромождения из трех мешков, которое могло бы служить в качестве стола
или высокой скамьи. Она спрыгнула с кровати, подошла к ней и обнаружила
там нашу одежду, аккуратно сложенную так, как она обычно это делала. Она
подала мне мою; одежда была в самом деле моей, но не той, в которой я был
тогда, когда находился в номере Кэрол в гостинице "Реджис".
- Это не моя одежда, - прошепелявила она. - А может быть, и моя. Как
странно!
Мы оделись молча. Я хотел сказать ей, что вот-вот начну беспокоиться.
Также хотел высказаться о том, как быстро мы переместились в этот мир, но,
когда я начал одеваться, то обнаружил, что мои мысли о нашем путешествии
стали очень туманными. Я едва ли мог помнить, где мы были до того, как
проснулись в этой комнате. Было так, будто комната в гостинице приснилась
мне. Я делал всевозможные попытки вспоминать, преодолевая туман, который
начал окутывать меня. Мне удалось разогнать дымку в памяти, но это
истощило всю мою энергию. Мои старания привели к тому, что я стал
задыхаться и покрылся испариной.
- Что-то чуть-чуть было не одолело меня, - сказала Кэрол. Я взглянул
на ее. У нее на теле, также как и у меня, выступил пот. - Оно тебя тоже
едва не одолело. Что ты думаешь об этом?
- Все зависит от положения точки сборки, - сказал я с абсолютной
уверенностью. Она согласилась со мной.
- Это неорганические существа одерживают верх над нами, - сказала
она, дрожа. - Нагваль предупреждал, что это будет ужасно, но я никогда не
могла подумать, что это будет так ужасно.
Я полностью согласился с ней; мы попали в отвратительную переделку,
но я не мог понять, откуда взялся весь ужас нашей ситуации. Ни я, ни Кэрол
не были уже новичками; мы наблюдали и участвовали во множестве
экспериментов, среди которых были совершенно невыносимые. Но в этой нашей
комнате, где мы находились в сновидении, было что-то невероятно страшное
для меня.
- Мы в сновидении, не так ли? - спросила Кэрол. Я подтвердил это как
нечто несомненное, хотя я бы отдал все, чтобы здесь оказался дон Хуан,
чтобы победить в этом меня самого.
- Почему я так испугалась? - спросила она меня так, будто я мог ей
это рационально объяснить.
Прежде, чем я смог подумать об этом, она сама ответила на свой
вопрос. Она сказала, что в действительности ее испугала невозможность
ощущать что-либо еще, кроме доступного органам чувств. Так бывает, когда
точка сборки не может переместиться из положения, в котором она находится
в этот момент. Она напомнила мне, что дон Хуан говорил нам о власти над
нами обыденного мира в результате того, что точка сборки неподвижно
пребывает в обычном месте. Именно эта неподвижность точки сборки делает
наше ощущение мира настолько самодостаточным и тягостным, что мы не можем
выйти за его пределы. Кэрол также напомнила мне еще об одной вещи, о
которой ей говорил нагваль: если мы хотим преодолеть эту самодовлеющую
силу, мы должны рассеять туман, то есть сместить точку сборки с помощью
намерения изменить ее местоположение.
Раньше я никогда не понимал, что дон Хуан имел ввиду, произнося эти
слова. Но я постиг смысл этого, поскольку должен был перевести свою точку
сборки в другое положение, чтобы рассеять туман мира, в котором мы
находились и который уже начал было поглощать меня.
Кэрол и я, не говоря друг другу ни слова больше, подошли к окну и
выглянули. Мы были в сельской местности. Лунный свет озарял какие-то
низкие темные очертания жилых сооружений. Судя по всему, мы были в
подсобном помещении или кладовой большого сельского дома.
- Ты помнишь, как мы здесь ложились в кровать? - спросила Кэрол.
- Я почти помню это, - сказал я, имея ввиду именно это.
Я объяснил ей, как вынужден был прилагать усилия, чтобы сохранить в
уме образ ее гостиничного номера.
- Мне пришлось делать тоже самое, - сказала она испуганным шепотом. -
Я знаю, что если мы, оказавшись здесь, потеряем память, - нам конец.
Затем она спросила меня, хочу ли я выйти из этого сарая и посмотреть,
что снаружи. Я отказался. Мое предчувствие чего то плохого было таким
сильным, что я был не в состоянии произнести ни слова. Я только покачал
головой в ответ.
- Ты во многом прав, когда не хочешь выходить отсюда, - сказала она.
- Я предчувствую, что если мы выйдем из этой лачуги, мы никогда не
вернемся назад.
Я хотел было открыть дверь и только выглянуть наружу, но она
остановила меня.
- Не делай этого, - сказала она. - Ты можешь спустить сюда что-то
снаружи.
В это время перед моим мысленным взором прошел образ ветхой клетки, в
которой мы с Кэрол находились. Все что угодно - например, открытая дверь,
- могло нарушить неустойчивое равновесие этой клетки. В тот момент, когда
я подумал об этом, у нас одновременно появилось одно и тоже стремление. Мы
так быстро сняли с себя одежду, как будто от этого зависело наша жизнь;
затем мы запрыгнули на высокую кровать, не пользуясь для этого двумя
мешками, стоящими там в качестве лестницы. Но в следующее мгновение мы
были вынуждены спрыгнуть обратно вниз.
Было очевидно, что мы с Кэрол одновременно поняли одно и тоже. Она
подтвердила мою догадку, когда сказала:
- Если мы используем что-нибудь принадлежащее этому миру, мы только
ослабляем себя. Когда я стою здесь раздетый, вдали от кровати и вдали от
окна, я без затруднений вспоминаю о том, откуда пришла. Но если я лежу на
кровати, надеваю на себя эту одежду или выглядываю в окно, я ощущаю на
себе воздействие этого мира.
Мы долго стояли в центре комнаты, прижавшись друг к другу.
Зловещее подозрение начало терзать мой ум.
- Как мы будем возвращаться в наш мир? - спросил я в надежде, что она
знает.
- Возврат в наш мир произойдет сам по себе, если мы не затеряемся в
местном тумане, - сказала она с чувством несокрушимой убежденности,
которое всегда было ей свойственно.
И она была права. Через некоторое время мы с Кэрол проснулись
одновременно в ее постели в номере гостиницы "Реджис". Было так очевидно,
что мы снова находимся в нашем обычном мире, что мы не задавали вопросов и
не сомневались в этом. Солнечный свет был ослепительным.
- Как мы вернулись оттуда? - спросила Кэрол. - Или, лучше сказать,
когда мы вернулись?
Я не знал, что ответить или что подумать. Я не был способен
размышлять и ничего не мог с собой поделать.
- Ты думаешь, мы только что вернулись? - настаивала Кэрол. - Или,
возможно, мы проспали здесь всю ночь. Смотри! На мне ничего нет. Когда мы
разделись?
- Мы разделись в том мире, - сказал я и сам удивился, услышав свой
голос.
Мой ответ, казалось, озадачил Кэрол. Она не понимающе посмотрела на
меня, а затем на свое обнаженное тело.
Мы неподвижно сидели долгое время. Нам обоим казалось, что мы
совершенно неспособны сделать над собой усилие. Но затем внезапно нас
одновременно посетила одна мысль. Мы мгновенно оделись, выскочили из
комнаты, преодолели два пролета лестницы по пути к выходу, пересекли улицу
и ворвались в гостиничный номер дона Хуана.
Нечленораздельно, задыхаясь и давая выход своим эмоциям, мы по
очереди рассказывали ему о происшедшем.
Он подтвердил наши подозрения.
- То, что вы сделали, было едва ли не самой опасной вещью, которую
можно себе вообразить, - сказал он.
Он обратился к Кэрол и сказал ей, что наши старания увенчались
одновременно полной удачей и абсолютным поражением. Мы сумели передать
сознание обыденного мира энергетическому телу, тем самым путешествуя со
своим физическим телом, но нам не удалось избежать влияния неорганических
существ. Он сказал, что сновидящие обычно переживают процесс перехода как
последовательность медленных превращений, и что им приходится при этом
несколько раз высказывать свое намерение воспользоваться осознанием как
средством передвижения. В нашем случае обошлось без этих промежуточных
шагов. Из-за вмешательства неорганических существ мы оба были с
невероятной скоростью заброшены в некоторый враждебный мир.
- Ваше путешествие стало возможным не вследствие объединенной
энергии, - продолжал он. - Что-то другое забросило вас в иной мир. Оно
подобрало для вас соответствующую одежду.
- Ты хочешь сказать, нагваль, что и одежда, и кровать, и комната
встретились на нашем пути только потому, что мы попали под влияние
неорганических существ? - спросила Кэрол.
- Еще бы! - ответил он. - Как правило сновидящие просто путешествуют.
Но ваше путешествие оказалось не таким, вы оказались рядом со сценой, на
которой состоялась представление, бывшее когда-то проклятием для магов
прошлого. Сними происходило в точности то, что случилось теперь с вами.
Неорганические существа завлекали их в миры, из которых маги не смогли
вернуться. Мне следовало бы предвидеть это, но я даже не догадывался, что
неорганические существа могут проявить свою сущность, устраивая вам такую
ловушку.
- Ты хочешь сказать, что они хотели заставить нас навсегда остаться
там? - спросила Кэрол.
- Если бы вышли из той лачуги, вы до сих пор безнадежно скитались бы
в том мире, - сказал дон Хуан.
По его словам, вследствие того, что мы перенеслись в другой мир
вместе с физическими телами, фиксация наших точек сборки на том положении,
в которое ее установили неорганические существа, была такой прочной, что
это создало нечто типа тумана, сделавшего недоступным память о мире, из
которого мы пришли. Он прибавил, что обычным следствием такой
неподвижности является невозможность возврата точки сборки в ее исходное
положение, что и происходило с магами прошлого.
- Задумайтесь над этим, - призвал он нас. - Возможно, именно это
происходит со всеми нами в этом нашем обыденном мире. Мы пребываем здесь,
и фиксация нашей точки сборки так прочна, что мы забыли, откуда мы пришли
и в чем состояла цель нашего прибытия туда.
Дон Хуан не хотел больше говорить о нашем путешествии. Я чувствовал,
что он не хочет нагонять на нас лишний страх и беспокойство. Он пошел с
нами позавтракать, хотя было уже далеко за полдень. Когда мы подходили к
ресторану, находившемуся за несколько кварталов от гостиницы по авеню
Франциско Мадеро, было уже шесть вечера. Мы с Кэрол проспали около
восемнадцати часов, - если то, что с нами происходило, можно было назвать
сном.
- Только дон Хуан был голоден. Кэрол с оттенком раздражения отметила,
что он ест, как свинья. Почти все, сидевшие за соседними столиками,
оглянулись, когда услышали смех дона Хуана.
Ночь была теплой. Звезды переполняли небо. Мы сидели на скамейке в
Пасео Аламедо. Дул мягкий ласковый ветерок.
- Есть один вопрос, не дающий мне покоя, - сказала Кэрол дону Хуану.
- Мы ведь на самом деле занимались не тем, что использовали осознание как
средство совершить путешествие, правда?
- Это правда, - сказал дон Хуан и глубоко вздохнул. - Задача состояла
в том, чтобы увильнуть от неорганических существ и не попасть к ним во
власть.
- А что нам делать теперь? - спросила она.
- Вам следует временно отложить занятия сталкингом сталкеров, пока вы
не окрепнете, - сказал он. - А может быть и так, что вам никогда не
удастся постичь это искусство. В конце концов, это не имеет значения: если
не подходит одно, подойдет другое. Магия - это бесконечное дерзание.
Он объяснил нам снова, будто пытаясь запечатлеть свои слова в нашем
уме, что для использования осознания как части окружающего мира сновидящие
прежде всего должны путешествовать в мир неорганических существ. Затем им
следует использовать эти путешествия как трамплин для накопления нужного
количества этой действительно темной энергии. После чего им следует
проявить намерение достичь других миров с помощью осознания.
- Неудача вашего путешествия объясняется тем, что у вас не было
шансов использовать для перемещения осознание, - продолжал он. - Не успели
вы оказаться в мире неорганических существ, как вас сразу же перебросило в
иной мир.
- Что бы ты нам порекомендовал делать теперь? - спросила Кэрол.
Я бы посоветовал вам видеться как можно реже, - сказал он. - Я
уверен, что неорганические существа не преминут опять поймать вас,
особенно если вы будете объединять вашу энергию.
Поэтому, начиная с этого времени мы с Кэрол Тиггс преднамеренно
держались подальше друг от друга. Возможность того, что мы снова нечаянно
влипнем в похожее путешествие, была слишком реальной и опасной для нас.
Дон Хуан поддерживал нашу решимость не встречаться, повторяя снова и
снова, что наша объединенная энергия вполне может снова подтолкнуть
неорганические существа к тому, чтобы завлечь нас в ловушку.
Дон Хуан снова включил в мою практику сновидения видение энергии в
сноподобных состояниях, которые порождают ее. Через некоторое время я
научился видеть все, что появлялось передо мной. Продолжая заниматься
дальше, я достиг совершенно удивительного состояния: я не мог разумно
описать то, что я видел. Мои ощущения говорили мне, что я достиг таких
уровней восприятия, для выражения которых у меня не было слов.
Дон Хуан объяснил, что мои непонятные и неописуемые видения
свидетельствуют об использовании осознания моим энергетическим телом.
Однако, это было использование его не в качестве средства перемещения, для
чего у меня не хватало энергии, но для восприятия энергетических полей
неживой материи или живых существ.



11. АРЕНДАТОР

Практика сновидений в том виде, который был привычен для меня,
закончилась. Когда я в следующий раз встретился с доном Хуаном, он поручил
руководство надо мной двум членам своей партии: Флоринде и Зулейке. Они
являлись его ближайшими соратниками. Их инструкции касались не только врат
сновидения, но были посвящены и различным путям использования
энергетического тела, но все это не имело для меня особой важности, так
как наше общение было достаточно непродолжительным. У меня создалось
впечатление, что они скорее были заинтересованы в том, чтобы
проэкзаменовать меня, чем в обучении чему-либо.
- Не осталось больше ничего, чему я мог бы научить тебя о
сновидениях, - сказал дон Хуан, отвечая на мой вопрос о положении дел.
- Мое время на этой земле закончилось. Но остается Флоринда. Она
теперь единственная, кто будет направлять не только тебя, но и всех
остальных моих учеников.
- Будем ли мы с ней продолжать мою практику сновидения?
- Этого не знаю ни я, ни она. Все зависит от духа. Реального игрока.
Мы не играем сами по себе. Мы просто пешки в его руках. Следуя
предначертаниям духа, я должен сказать тебе, что представляют из себя
четвертые врата сновидения, хотя направлять тебя я больше не смогу.
- Я не понимаю, какой тогда смысл разжигать мой интерес?
- Дух не оставляет решать это ни тебе, ни мне. Я должен описать тебе
четвертые врата сновидения, нравится мне это или нет.
Дон Хуан объяснил, что в четвертых вратах сновидения тело энергии
путешествует в особые конкретные места, и что существуют три пути
использования четвертых врат: первый - путешествовать в определенные места
этого мира, второй - путешествовать в определенные места за пределами
этого мира, и третий - путешествовать в те места, которые существуют
только в намерении других. Он отметил, что последний путь наиболее трудный
и опасный из всех и, более того, является склонностью древних магов.
И что же, по-твоему, мне делать с этим знанием? - спросил я.
- В данный момент - ничего. Просто отложи его, пока не понадобится.
- Ты хочешь сказать, что я смогу пересечь четвертые врата сновидения
самостоятельно, без всякой помощи?
- Сможешь ты это сделать или нет - зависит от духа.
Он резко оборвал тему, и в результате у меня отнюдь не создалось
впечатления, что я смогу достичь и пересечь четвертые врата
самостоятельно.
Затем дон Хуан назначил мне последнюю встречу, для того, чтобы, как
он сказал, устроить мне магические проводы: заключительный пункт в моей
практике сновидения. Он сказал, что мы встретимся с ним в небольшом
городке в Южной Мексике, где жил он и члены его партии магов.
Я прибыл туда после полудня. Мы с доном Хуаном сидели в патио его
дома на каких-то неудобных плетеных стульях, покрытых толстыми подушками.
Дон Хуан посмеивался и подмигивал мне. Стулья были подарком одного из
женских воинов его партии, и мы просто должны были сидеть так, словно нас
ничто не беспокоит, особенно его. Стулья были куплены в Фениксе, штат
Аризона, и с большими сложностями переправлены в Мексику.
Дон Хуан попросил прочесть ему стихотворение Дилана Томаса, которое,
по его словам, в данный момент больше всего подходило к моему состоянию:

Я стремился уйти
От лжи, подобной шипенью змеи
И непрерывный плач старого ужаса
Становящийся день ото дня все
невыносимее
Стекает через холм в пучину моря...

Я стремился уйти, но я боюсь;
Немного жизни, еще нерастраченной,
может взорваться
В границах старой лжи, горящей на земле,
И, потрескивая в воздухе, оставить меня
полуослепшим.

Дон Хуан встал и сказал, что он собирается прогуляться по площади в
центре города. Он предложил мне присоединиться к нему. Я тут же решил, что
стихотворение как-то ухудшило его настроение, и ему необходимо развеять
его.
Мы дошли до площади, не говоря друг другу ни слова. Несколько раз мы
обошли ее, все еще продолжая молчать. Возле магазинов на улицах,
обращенных в сторону восточной и северной сторон парка, околачивалось
несколько прохожих. Все улицы, окружавшие парк, были вымощены кое-как. Они
были застроены массивными, одноэтажными кирпичными домами с черепичными
кровлями, белыми стенами и окрашенными в синий или коричневый цвет
дверями. На боковой улочке в квартале от площади угрожающе вздымались над
крышей единственной в городе гостиницы высокие стены громадной
колониальной церкви, похожей на марокканскую мечеть.
На южной стороне располагались два ресторана, которые существовали
бок о бок, необъяснимым образом процветая в таком соседстве, хотя в них
готовили практически одни и те же блюда и по одинаковым ценам.
Я наконец нарушил молчание, спросив дона Хуана, не находит ли он
странным, что оба ресторана были практически одинаковыми.
- В этом городе возможно все, - ответил дон Хуан.
Что-то в его голосе вызвало у меня ощущение сильного дискомфорта.
- Почему ты так нервничаешь? - спросил он с серьезным выражением
лица. - Ты знаешь что-нибудь, о чем не говоришь мне?
Почему я нервничаю? Смешно. Я всегда нервничаю рядом с тобой, дон
Хуан. Иногда сильнее, чем другие.
Казалось, он прилагал значительные усилия, чтобы не рассмеяться.
- Нагвали не самые дружественные существа на земле, - сказал он
извиняющимся тоном. - Я научился этому весьма нелегким образом в борьбе со
своим учителем, ужасающим нагвалем Хулианом. Казалось, от одного его
присутствия для меня мерк дневной свет. Иногда он, бывало, фокусировался
на мне, и мне тогда казалось, что моя жизнь висит на волоске.
- Ты, дон Хуан, несомненно оказываешь на меня такое же воздействие.
Он открыто рассмеялся.
- Нет, нет. Ты явно преувеличиваешь. Да по сравнению с ним я просто
ангел.
- Может быть, по сравнению с ним ты и ангел, только вот у меня нет
возможности сравнивать.
Он рассмеялся, а потом опять стал серьезным.
- Сам не знаю почему, но мне явно страшно, - объяснил я.
- Ты чувствуешь, что у тебя есть причина для страха? - спросил он и
остановился, чтобы рассмотреть меня.
Тон его голоса и то, как он поднял брови, создавали впечатление,
будто он подозревает, что я о чем-то умалчиваю. Очевидно было, что он
искал случая разоблачить меня.
- Твоя настойчивость меня удивляет, - сказал я. - Мне кажется, что
ты, а не я, и есть тот, кто что-то прячет в своем рукаве.
- Кое-что в моем рукаве имеется, - согласился он и усмехнулся. - Но
не в этом дело. Дело в том, что в этом городе есть нечто, что ждет тебя. И
ты не до конца знаешь, что это, или ты знаешь, что это, но не
осмеливаешься сказать мне, или ты вовсе ничего об этом не знаешь.
- Что же меня здесь ждет?
Вместо ответа дон Хуан возобновил прогулку, и мы продолжали ходить
вокруг площади в полном молчании. Мы несколько раз обошли площадь,
выискивая, где бы сесть. Вскоре несколько молодых женщин встали со скамьи
и ушли.
- Годами я рассказывал тебе о заблуждениях магов древней Мексики, -
сказал дон Хуан, усевшись на скамью и жестом предлагая мне сесть рядом.
С горячностью человека, который рассказывает об этом впервые, он
опять повторил мне то, о чем говорил много раз: что те маги, направляемые
исключительно эгоистическими интересами, все свои усилия сосредоточили на
совершенствовании методов, которые уводили все дальше и дальше от
состояния трезвости и ментального равновесия, что они в конце концов были
уничтожены, когда сложные конструкции их убеждений и методов стали
настолько громоздкими, что они были просто не способны поддерживать их
дальше.
Конечно, маги древности жили и множились в этих местах, - сказал он,
наблюдая за моей реакцией. - Здесь, в этом городе. Этот город на самом
деле был построен на развалинах одного из их городов. Здесь, именно в этом
месте маги древности и совершали все свои деяния.
- Ты это знаешь наверняка, дон Хуан?
- Очень скоро ты будешь знать это так же точна.
Мое возросшее беспокойство заставило меня делать то, чего я не
выносил: начать фокусироваться на себе. Дон Хуан, видя мое раздражение,
подлил масла в огонь.
- Очень скоро мы узнаем, кто тебе больше нравится: древние маги или
современные.
- Что за удовольствие тебе пугать меня этими странными и зловещими
разговорами, - запротестовал я.
Общение с доном Хуаном в течение тринадцати лет, помимо всего
прочего, приучило меня рассматривать панику как фактор, обычно
сопутствующий скорому возникновению какой-то очень важной ситуации.
Дон Хуан, казалось, колеблется. Я заметил, что он украдкой бросает
взгляды на церковь. Он даже казался рассеянным. Когда я заговорил с ним,
он, казалось, не услышал моих слов. Я повторил свой вопрос.
- Ты ждешь кого-нибудь?
- Да, сказал он. - Можешь не сомневаться, жду. Ты поймал меня на
сканировании окружающего пространства моим энергетическим телом.
- И что ты почувствовал, дон Хуан?
- Мое энергетическое тело чувствует, что все на своих местах. Пьеса
начинается вечером. Ты - главный герой. Я характерный актер с маленькой
незначительной ролью. Мой выход - в первом акте.
- Что ты имеешь в виду?
Он не ответил мне, улыбнувшись с видом человека, который знает, но не
говорит.
- Я готовлю почву, - сказал он, - так сказать, разогревая тебя,
втолковывая идею о том, что современные маги извлекли серьезный урок. Они
поняли, что только в случае, если они будут полностью отрешенными, они
могут получить энергию и стать свободными. Это особый вид отрешенности,
который рождается не из страха или праздности, но из уверенности.
Дон Хуан умолк и встал, вытянув руки перед собой в стороны, а затем
за спину.
- Сделай то же самое, - посоветовал он мне. - Это снимает
скованность, а тебе нужно быть очень собранным перед лицом того, что
предстоит тебе вечером.
Он широко улыбнулся.
- Этим вечером к тебе придет или полная отрешенность или абсолютное
индульгирование. Это тот выбор, который должен сделать каждый нагваль моей
линии.
Он опять сел и сделал глубокий вдох. То, что он сказал, похоже,
забрало всю его энергию.
- Я думаю, что способен понять отрешенность и индульгирование, -
продолжал он, - потому что знал двух нагвалей: моего бенефактора, нагваля
Хулиана, и его учителя, нагваля Элиаса. Я видел различие между ними.
Нагваль Элиас был отрешенным до такой степени, что мог отказаться от дара
силы. Нагваль Хулиан тоже был отрешенным, но не настолько, чтобы
отказаться от такого дара.
- Судя по тому, что ты говоришь, - заметил я, - я мог бы сказать, что
сегодня вечером ты готовишь меня к какому-то испытанию. Это правда?
- У меня нет власти подвергать тебя испытаниям какого бы то ни было
рода, но у духа она есть.
Он сказал это с усмешкой, а затем добавил:
- Я просто его проводник.
- Что дух собирается сделать для меня, дон Хуан?
- Я могу только сказать, что сегодня вечером ты получишь урок в
сновидении так, как это бывало обычно, но это будет урок не от меня.
Кое-кто другой собирается быть твоим учителем и гидом этим вечером.
- И кто же это?
- Тот, кто может оказаться для тебя полной неожиданностью, - или не
будет неожиданностью вовсе.
- Какого типа урок сновидения я получу?
- Это урок о четвертых вратах сновидения. И он состоит из двух
частей. Первую я тебе вскоре объясню. Вторую часть объяснить тебе не
сможет никто, потому что это нечто, касающееся только тебя лично. Все
нагвали моей линии получали такой урок из двух частей. Но все они были
разные: они всегда в точности соответствуют особенностям личности каждого
нагваля.
- Твое объяснение совершенно не помогает мне, дон Хуан. Я только еще
больше нервничаю.
Мы долго молчали. Я был испуган, не мог успокоиться и не знал, что
сказать, чтобы это не выглядело жалко.
- Как ты уже знаешь, способность современных нагвалей непосредственно
ощущать энергию - это дело личного достояния, - сказал дон Хуан. - Мы
управляем точкой сборки посредством самодисциплины. Для древних магов
перемещение точки сборки было следствием подчинения другим - их учителям,
которые осуществляли эти перемещения темными способами и представляли их
своим ученикам как дары силы.
- Что-то сделать для нас может только тот, кто обладает большей, чем
у нас, энергией, - продолжал он. - Например, нагваль Хулиан мог превращать
меня по своему желанию в кого угодно: от дьявола до святого. Но он был
безупречным нагвалем и позволял мне быть собой. Древние маги не были
безупречными, и посредством непрерывных усилий достигали контроля над
другими, создавая ситуации, полные ужаса и мрака, которые передавались от
учителя к ученику.
Он поднялся и внимательно осмотрелся по сторонам.
- Как видишь, этот город невелик, - продолжал он, - но для воинов
моей линии он имеет неповторимое очарование. Здесь находится источник
того, что мы есть, и источник того, чем мы не хотим быть. Мое время
заканчивается и я должен передать тебе определенные мысли, рассказать тебе
определенные истории, привести тебя в контакт с определенными сущностями,
так же, как это делал со мной мой бенефактор.
Дон Хуан сказал, что, как мне это уже хорошо известно - все, чем он
является и все, что он знает, - наследие его учителя, нагваля Хулиана. В
свою очередь, тот унаследовал все от своего учителя, нагваля Элиаса.
Нагваль Элиас - от нагваля Розендо; тот - от нагваля Лухана, нагваль Лухан
- от нагваля Сантистебана, нагваль Сантистебан - от нагваля Себастьяна.
Он повторил мне очень официальным тоном то, что объяснял уже не раз:
что перед нагвалем Себастьяном было еще восемь нагвалей, но те были совсем
другими. Они по-другому относились к магии, иначе понимали ее, хотя
оставались при этом в русле все той же магической линии.
- Ты должен вспомнить теперь и повторить мне все, что я говорил тебе
о нагвале Себастьяне, - потребовал он.
Его просьба показалась мне странной, но я повторил все то, о чем не
раз слышал от него самого или членов его отряда о нагвале Себастьяне и
мифологическом маге древности, бросившем вызов смерти, известного всем им
как "арендатор".
- Ты знаешь, что "бросивший вызов смерти" каждое поколение делает нам
дары силы, - сказал дон Хуан, - и именно особая природа этих даров силы
стала тем фактором, который изменил само направление нашей линии.
Он объяснил, что арендатор, будучи магом старой школы, обучился у
своих учителей всем сложностям перемещения своей точки сборки. Так как
тысячи лет странной жизни и осознания - это время, достаточное для
совершенствования чего угодно, - теперь он знает, как достичь и удержать
сотни, если не тысячи, позиций точки сборки.
Его дары одновременно являются как планом для перемещения точки
сборки в особые места, так и руководством по удержанию ее в избранных
позициях, достигая таким образом состояния соответствия.
Это был пик артистичности дона Хуана. Я никогда не видел его более
драматичным. Если бы я не знал его столь хорошо, я бы поклялся, что, судя
по интонациям его голоса, он охвачен глубоким страхом или беспокойством.
Его жесты могли бы создать у меня впечатление, что он актер, с
совершенством изображающий нервозность и озабоченность.
Дон Хуан внимательно посмотрел на меня и, словно делая тайное
признание, сообщил мне, что, к примеру, нагваль Лухан получил от
арендатора в дар не менее пятидесяти позиций. Он ритмически покачивал
головой, как бы молча призывая меня обратить внимание на то, что он только
что сказал. Я молчал.
Пятьдесят позиций! - воскликнул он драматически. - Даже дара в виде
одной или, самое большее, двух позиций точки сборки было бы более чем
достаточно.
Он пожал плечами как бы в замешательстве.
- Мне рассказывали, что арендатор чрезвычайно любил нагваля Лухана, -
продолжал он. Они были связаны такой тесной дружбой, что стали практически
неразделимы. Мне говорили, что нагваль Лухан и арендатор часто заходили в
церковь, особенно во время утренних богослужений.
Прямо здесь, в этом городе? - потрясенно спросил я.
- Именно здесь, - ответил он. - Возможно, более ста лет назад они
садились именно на это место, разве что на другую скамью.
- Нагваль Лухан и арендатор в самом деле гуляли по этой площади? -
снова спросил я, не в силах преодолеть свое изумление.
- Конечно! - воскликнул он. - Я взял тебя с собой сегодня вечером,
потому что стихотворение, которое ты мне читал, натолкнуло меня на мысль,
что пришло время для твоей встречи с арендатором.
Паника охватила меня как степной пожар. Я стал задыхаться.
- Мы обсудили странные достижения древних магов, - продолжал дон
Хуан. - Но всегда тяжело воспринимать объяснения, не имея собственного
знания. Я могу повторять тебе снова и снова до самого судного дня то, что
является абсолютно ясным для меня, но остается недоступным для твоего
понимания или веры, потому что у тебя нет практического знания об этом.
Он поднялся и оглядел меня с головы до ног.
Пойдем в церковь, - сказал он. - Арендатор любит церковь и ее
окрестности. Я уверен, что сейчас самое время пойти туда.
За время нашего знакомства с доном Хуаном так страшно мне было всего
несколько раз. Я оцепенел. Когда я все-таки встал, все мое тело дрожало.
Живот стянуло в узел. Однако я молча пошел за ним в сторону церкви; колени
дрожали и ноги буквально подгибались на каждом шагу. К тому времени, когда
мы прошли квартал от площади и подошли к сложенным из известняка ступеням,
ведущим в церковь, я был близок к обмороку. Для поддержки дон Хуан был
вынужден обхватить меня за плечи.
- Арендатор здесь, - сказал он так просто, как будто сообщал о старом
друге.
Я посмотрел в том направлении, куда он указал, и увидел группу из
пяти женщин и трех мужчин в дальнем конце галереи. На первый брошенный
мною быстрый и панический взгляд, в тех людях не было ничего необычного. Я
даже не мог сказать, заходили они в церковь или выходили из нее. Однако я
заметил, что они не составляют единой группы. Они оказались там вместе
случайно.
К тому моменту, как мы с доном Хуаном подошли к маленькой двери,
врезанной в массивные деревянные ворота церкви, три женщины вошли в
церковь. Трое мужчин и две другие женщины уходили. Я в замешательстве
посмотрел на дона Хуана, ожидая указаний.
Движением подбородка он обратил мое внимание на чашу со святой водой.
Мы должны соблюдать обычаи и перекреститься, - прошептал он.
- Где арендатор? - тоже шепотом спросил я.
Дон Хуан погрузил кончики пальцев в воду и перекрестился.
Повелительным жестом подбородка он заставил меня сделать то же самое.
- Был ли арендатор одним из троих мужчин, которые вышли? - прошептал
я ему на ухо.
- Нет, - шепнул он в ответ. - Арендатор - одна из трех женщин,
которые остались. Она там, сзади.
В этот момент женщина в заднем ряду повернула ко мне голову,
улыбнулась и кивнула.
Одним прыжком я оказался у двери и выбежал наружу. Дон Хуан выбежал
вслед за мной. Он догнал меня с невероятной ловкостью и схватил за руку.
- Куда это ты собрался? - спросил он.
Все его лицо и тело сотрясались от смеха.
Он крепко держал меня за руку, пока я жадно глотал воздух и самым
настоящим образом задыхался. Приступы смеха накатывали на него, как
океанские волны. Я рванулся в сторону и бросился в сторону площади. Он
последовал за мной.
- Я никогда не подумал бы, что это до такой степени выведет тебя из
себя, - сказал он, сотрясаясь от нового приступа смеха.
- Почему ты не говорил мне, что арендатор - женщина?
- Тот маг - это бросивший вызов смерти, - сказал он торжественно. -
Для мага, столь опытного в перемещениях точки сборки, быть мужчиной или
женщиной - дело выбора или удобства. Это та первая часть урока сновидения,
о которой я тебе говорил, и бросивший вызов смерти и есть тот таинственный
посетитель, который собирается провести тебя через него.
От смеха он закашлялся и схватился за бока. Я оцепенел. Затем меня
охватил приступ ярости. Это было не бешенство по отношению к дону Хуану, к
себе или к кому-либо - мою грудь переполнила какая-то холодная
подступившая к горлу ярость, готовая взорвать меня.
- Давай вернемся в церковь, - закричал я, не узнавая своего голоса.
- Сейчас, сейчас, - сказал он тихо. - Не спеши бросаться в огонь.
Подумай. Взвесь. Определись. Успокойся, остынь. Никогда в жизни тебе еще
не приходилось проходить такое испытание. Сейчас тебе нужно спокойствие.
- Я не могу сказать тебе, что делать, - продолжал он. - Как всякий
нагваль, я поверну тебя лицом к твоей задаче, предварительно рассказав
тебе косвенным образом кое-что имеющее отношение к предстоящему делу. Это
еще один прием нагвалей: говорить обо всем, ничего не говоря или
спрашивать, не спрашивая.
Я хотел побыстрее покончить с этим, но дон Хуан сказал, что небольшая
пауза придаст мне уверенности в себе. У меня подгибались колени. Дон Хуан
заботливо усадил меня на обочину и сел рядом со мной.
- Первая часть урока сновидения сводится к вопросу о том, что быть
мужчиной или женщиной не означает окончательности этого состояния, а
является результатом особого расположения точки сборки, - сказал он. - Это
происходит в результате напряжения воли и тренировок. Поскольку эта тема
была близка сердцам древних магов, - только они одни могут пролить свет на
это.
Возможно потому, что мне ничего иного не оставалось делать, я стал
возражать дону Хуану.
- Я не могу согласиться с этим и поверить тому, о чем ты говоришь, -
сказал я, почувствовав, как жар приливает к лицу.
- Но ты видел женщину, - возразил дон Хуан. - Ты считаешь, что это
только фокус?
- Я не знаю, как мне к этому отнестись.
- Это существо в церкви - реальная женщина, - убедительно произнес
он.
- Почему это так тебя волнует? Тот факт, что она родилась мужчиной,
лишь подтверждает силу колдовских деяний старых магов. Это не должно
удивлять тебя. Ведь ты сам являешься ярким примером олицетворения всех
принципов магии.
Мое нутро было готово разорваться от напряжения. Дон Хуан с упреком
заметил, что я люблю спорить. С едва сдерживаемым нетерпением, но с особым
пафосом я объяснял ему биологические основы различия мужского и женского
организмов.
- Я все это понимаю, - сказал он. - И в этом ты прав. Но твоя ошибка
в том, что ты пытаешься сделать свои оценки универсальными.
- То, о чем мы говорим, - это основополагающие принципы, - закричал
я. - И они соответствуют человеку здесь или в любом другом месте во
вселенной.
- Правильно. Правильно, - сказал он спокойным голосом. - Все, что ты
говоришь, верно лишь тогда, когда твоя точка сборки остается в обычной
позиции. Но в тот момент, когда она смещается в пределах определенных
границ, и наш обычный мир больше не существует, - ни один из принципов,
которые ты отстаиваешь, не имеет того значения, о котором ты говоришь.
Твоя ошибка заключается в том, что ты забываешь: бросивший вызов
смерти переступает эти пределы тысячи и тысячи раз. Не надо быть гением,
чтобы понять, что арендатор не связан больше теми силами, которыми пока
еще связан ты.
Я объяснил ему, что мое недоверие, если это можно назвать недоверием,
относится не к нему лично, но вызвано тем, что практическая сторона магии,
о которой мы говорим, до сего времени выглядела для меня настолько
отвлеченной, что я никогда не рассматривал ее как реальную возможность. Я
повторил, что на своем собственном опыте я действительно убедился, что
именно в сновидении возможно все. Я напомнил, что сам же он и
культивировал во мне подобную идею наряду с требованием остановки
внутреннего диалога. Но то, что он рассказывал об арендаторе, не
укладывалось в привычные рамки. Это было бы нормальным для тела
сновидения, но не должно было иметь никакого отношения к действиям в
обычном мире. Я дал ему понять, что подобная версия была для меня
противоестественной и потому неприемлемой.
Откуда такая реакция непримиримости? - спросил он, улыбаясь.
Его вопрос застал меня врасплох. Я был в растерянности.
- Я думаю, что это претит моей сущности, - предположил я. И именно
это я и имел в виду. Мысль о том, что женщина в церкви была мужчиной,
вызывала во мне отвращение.
В моей голове вертелась мысль: возможно, арендатор - просто травести.
Я серьезно спросил об этом дона Хуана. Он так рассмеялся, что, казалось,
не сможет остановиться.
- Такая возможность слишком земная, - сказал он. - Может быть, твои
прежние друзья могли делать такое. Твои теперешние друзья более
изобретательны и менее склонны к мастурбации. Я повторяю - это существо в
церкви - женщина. Это "она". И у нее есть все органы и атрибуты женщины.
Он ехидно улыбнулся. - Тебя всегда привлекали женщины, не так ли?
Похоже, что эта ситуация - для тебя, как по заказу.
Его радость была столь по-детски откровенной, что заразила и меня. Мы
рассмеялись вместе. Он - неудержимо, я - понимающе.
Затем я принял решение. Я встал и громко заявил, что у меня нет
желания иметь дело с арендатором ни в каком состоянии. Я решил пренебречь
всем этим и вернуться в дом дона Хуана, а затем - к себе домой.
Дон Хуан сказал, что он ничего не имеет против моего решения, и мы
направились назад к его дому. Мои мысли бешено скакали. Правильно ли я
поступаю?
Убегаю ли я от страха? Конечно, я сразу расценил свое решение как
правильное и неизбежное. В конце концов, убеждал я себя, меня не
интересуют приобретения, а дары арендатора напоминали приобретение
собственности. Было много вопросов, которые я мог бы задать бросившему
вызов смерти.
Мое сердце стало биться так сильно, что я почувствовал его пульсацию
в желудке. Внезапно это биение сменилось голосом эмиссара. Он нарушил свое
обещание не вмешиваться и сказал, что невероятная сила учащает биение
моего сердца, чтобы заставить меня вернуться в церковь. Идти в дом дона
Хуана означало - идти к смерти.
Я остановился и быстро сообщил дону Хуану слова эмиссара:
- Это правда?
- Боюсь, что да, - застенчиво согласился он.
- Почему ты сам не сказал мне, дон Хуан? Ты хотел, чтобы я умер,
потому что считал меня трусом? - спросил я, приходя в ярость.
- Так ты не умрешь. Твоя телесная энергия имеет бесконечные ресурсы.
И мне никогда не приходило в голову, что ты трус. Я уважаю твои решения, и
меня совершенно не интересует, что движет их принятием.
Ты в конце пути, так же, как и я. Так будь настоящим нагвалем. Не
стыдись самого себя. Я думаю, что если бы ты был трусом, ты бы умер от
страха много лет назад. Но если ты боишься встретиться с бросившим вызов
смерти, тебе лучше умереть, чем встретиться с ним. В этом нет стыда.
- Давай вернемся назад в церковь, - сказал я как можно спокойнее.
- Сейчас мы приближаемся к самому главному! - воскликнул дон Хуан. -
Но сначала давай вернемся в парк, присядем на скамью и тщательно продумаем
варианты твоих действий. Мы можем выиграть время; к тому же не стоит
слишком спешить к тому, что находится рядом.
Мы вернулись в парк, тут же нашли незанятую скамью и сели.
- Ты должен понять, что только ты сам можешь принять решение,
встречаться или не встречаться с арендатором, принять или отвергнуть его
дар силы, - сказал дон Хуан. - Но твое решение должно быть высказано