Самойлов Э - Фюреры. Книга III: Общая Теория Фашизма - Скачать бесплатно
Если психопат стоит во главе политической партии, подчиненной ему
полностью, то эта партия в политической борьбе зачастую вступает в конфликты
уже не только в силу всеобщих социально-экономических законов, определяющих
ход и особенности классовой борьбы, но в значительной степени и в силу
патологических отклонений в психике своего "вождя", который провоцирует и
такие конфликты, которые уже выходят за рамки классовой борьбы и
потенциально вообще не имеют никаких пределов.
Если такой психопат возглавляет мощное государство, то отношения этого
государства с соседями превращаются в непрерывную цепь конфликтов даже в том
случае, если для этих конфликтов нет поводов классового или другого
характера.
Вся политическая борьба в ВКП(б) после смерти Ленина - это непрерывная
цепь конфликтов, большая часть которых была спровоцирована Сталиным
искусственно. Его "идея" об усилении классовой борьбы по мере построения
социализма, или насчет тысяч и тысяч шпионов, которых якобы непрерывно
засылают в СССР враждебные государства, была предназначена не для борьбы с
"классовыми врагами" и шпионами, а для борьбы с противниками по партии и
представляла собой идеологическое обеспечение искусственно спровоцированного
конфликта.
Утверждения маоистов, что Вьетнам нападает на Китай, - это,
психологически, явление того же ряда.
Внешность, мимика, манеры и т. д.
Любому психиатру известно, что паранойяльно-истеричная психопатия
накладывает совершенно четкий отпечаток на внешность и манеру поведения
больного. У таких больных нередко появляются напыщенность движений, они
склонны принимать величавый вид - в соответствии с их мнением о себе, как о
"великих" личностях.
Гитлер своими манерами несчетное количество раз вызывал у видевших его
людей ощущение, что они видят явно психически ненормального человека.
Например, в день "пивного путча" (1923 г.) Гитлер вел себя, как
типичный возбужденный психопат. Как пишет К. Гейден, вряд ли сознавая, что
делает, Гитлер вскочил на стул, выстрелил, затем спрыгнул и ринулся к
трибуне. Как рассказывал потом очевидец граф Соден, "Гитлер производил
впечатление помешанного" (27, с. 127).
И. Гус приводит в своей книге рассказ Путлица о поведении Гитлера на
банкете для знати: "Фюрер нарядился во фрак (видимо, первый раз в жизни). Он
имел в нем неописуемый вид. Белый воротничок сидел криво. Фалды, слишком
длинные для его коротких ног, обтягивали его женственно округлые ляжки и
волочились по земле, как лошадиный хвост. Дикий вихор выглядел так, как
будто к нему уже несколько дней не прикасалась щетка.
Казалось бесспорным, что перед тобой немного помешанный комедиант из
третьеразрядного варьете" (32, с. 151).
Сталин во фрак не наряжался и даже форму генералиссимуса не любил, что
же касается важности и величавости, то этих качеств у него тоже было явно в
избытке - это отчетливо видно даже по кинодокументальным источникам.
П. П. Владимиров, наблюдая, как меняется Мао Цзедун по мере
сосредоточения в его руках все большей власти, отмечал.
Запись от 16 июля 1944 г.: "Иногда в его беседах со мной проскальзывает
нечто мессианское. Он - над человечеством, над законами, над моралью,
страданиями. Увлекаясь, Мао порой говорит именно в таком тоне" (20, с. 304).
Запись от 5 января 1945 г.: "После окончательного утверждения своей
безоговорочной власти в поведении Мао еще более заметно желание слыть
непререкаемым авторитетом во всех партийных и государственных делах.
Соответственно своему положению Мао выработал и манеру поведения. Говорит
едва слышно - поэтому все должны напряженно вслушиваться. В движениях
медлителен. Часами почти неподвижен в своем кресле" (20, с. 415).
Садизм
Судя но всему, убийства политических противников наряду с практической
"пользой" от этих убийств со временем начинают приносить фашистским "вождям"
ни с чем не сравнимое ощущение высшего торжества, так как убийства позволяют
им почувствовать себя властелинами над высшей ценностью - человеческой
жизнью. В праве распоряжаться жизнью людей "вождь", естественно, видит одно
из важнейших, а может быть, и важнейшее доказательство того, что его власть
над людьми действительно абсолютна. Поэтому, перейдя барьер страха перед
убийством, как политической необходимостью, фашистский "вождь" на
определенном этапе уже не может обходиться без убийств: они нужны ему уже не
только как средство устрашения и устранения врагов, но и как источник острых
ощущений, прежде всего ощущения полноты, безграничности его власти.
Кроме того, "вожди", разумеется, испытывали садистское чувство
удовлетворения и от убийств "по необходимости", то есть сочетали, как
говорится, приятное с полезным.
Гитлер, например, приказал засиять на пленку сцену мучительной казни
участников заговора 20 июля 1944 г. и, сидя в кинозале, наслаждался зрелищем
жуткой смерти своих врагов - они были повешены на фортепианных струнах,
чтобы подольше мучились. Гитлер вознамерился было пустить фильм в широкий
показ, так как полагал, что он всем доставит такое же удовольствие, как и
ему самому. Но фильм вызвал у зрителей такой ужас, что его в конце концов
было приказано уничтожить.
Сталину писали о пытках, которым подвергаются арестованные в НКВД, но
он, надо полагать, не пылал жалостью к тем, кого убивали по его приказам,
предварительно подвергнув пыткам.
Мае еще в тридцатые годы практиковал жуткие пытки своих противников.
Нормы психики и нормы этики
Необходимо вкратце остановиться на такой практически еще
неисследованной проблеме, как соотношение психических и этических норм в
человеке.
Совесть, честь, нравственность - все это не только этические нормы и
логические понятия, но и определенные составные части человеческой психики,
то есть определенные чувственные побуждения, эмоции и т. д. Их отсутствие -
это безусловный признак того, что эмоциональная сфера психики данного
человека неполноценна.
Сегодня психология, психиатрия и этика пока еще неспособны определить и
проследить все сложные и тонкие связи между нормами психики и нормами этики,
но, на наш взгляд, трудно предположить, что таких связей не существует. На
существование таких связей уже сегодня указывает, например, то
обстоятельство, что садизм оценивается одновременно и как психическая
патология, и как жесточайшее нарушение этических норм.
Психологи уже пытаются нащупать связи между категориями этики и
категориями психики. "Наша психика, - пишет, например, кандидат медицинских
наук
М. Еремеев, сотрудник Московской клиники неврозов, - не выдерживает
противоречия между характером и поведением, которое зовется неискренностью.
Неискренность - постоянный стрессовый фактор"[2]
От констатации наиболее очевидных, бросающихся в глаза связей между
психическими и этическими нормами наука перейдет к раскрытию всех сложностей
этих связей, и настанет время, когда эти связи будут раскрыты исчерпывающим
образом.
Ложь, цинизм, жестокость - все это в каком-то смысле отклонения от
психической нормы.
Разумеется, кроме Гитлера, Сталина, Мао Цзедуна, Пол Пота и других
аналогичных деятелей в истории всегда хватало лжецов и убийц, наделенных
политической властью. Именно власть заставляет смотреть на всех этих
деятелей с известной сдержанностью, когда речь заходит об их психике. Но для
науки не должно быть никакого другого авторитета, кроме авторитета истины.
Власть - это не справка о психической полноценности.
Вместо послесловия. ГРОЗИТ ЛИ РОССИИ ФАШИЗМ СЕГОДНЯ?
ПОЛУФЮРЕРЫ, или "фашизм с человеческим лицом"
Двадцатипятилетнего студента факультета журналистики МГУ Эдуарда
Самойлова арестовали в мае 1975 г. по обвинению в "антисоветской
пропаганде". В качестве "вещественного доказательства" в деле фигурировала
книга о сталинской контрреволюции. Ему выпала "психушка", из которой он был
освобожден в апреле 1979 г. Политологические изыскания им были продолжены,
итогом стала общая теория фашизма. В июле прошлого года в Обнинске вышла его
книга "Фюреры".
Цитата из статьи Э.Самойлова "В сумерках перед грозой" ("Правда", 27
июня 1992 г.):
"Среди нежелательных вариантов отступления к авторитаризму с повышенным
риском сползания к фашистскому режиму наиболее вероятен тот, который связан
с возможными попытками команды Ельцина ценой любых жертв осуществить свою
программу реформ. Поскольку при этом основным препятствием является
представительная власть, то не исключены действия, направленные сначала на
упрощение ее структуры (что в других условиях было бы мерой вполне
оправданной), а затем и усечение ее полномочий (что при нынешнем Президенте
совершенно недопустимо). Последнее возможно сначала за счет маневров в
рамках закона, а по мере дестабилизации экономики и общества - под предлогом
чрезвычайности положения и "вредительства" со стороны бывшей номенклатуры.
Когда страна действительно окажется в хаосе, или на пороге хаоса, то
авторитарные действия Президента будут выглядеть как обоснованные - если,
конечно, забыть, что чрезвычайность ситуации вызвана авантюрной политикой
правительства, возглавляемого тем же самым Президентом.
...Именно в этот момент до фашизма типа пиночетовского останется
буквально полшага... Новая номенклатура и создаваемый ею класс новоявленных
"жирных котов" будут спасать не страну, а себя - свою власть, свое
богатство. Очередной фюрер в России предстанет в образе "великого
демократа", Именно по такому сценарию наиболее вероятно возвращение фашизма
в Россию."
Для того, чтобы была понятна моя оценка политики российских
"демократов", и вообще 'ситуации в нашей стране, я должен сначала хотя бы
вкратце изложить свое понимание фашизма.
На мой взгляд, фашизм есть стремление к власти в ущерб естественному
развитию человека и природы, то есть стремление к власти как самоцели.
Именно из этого влечения разворачиваются все практические, социальные
проявления фашизма - от каких-то отдельных диких выходок, вроде детского
садизма, до чудовищных режимов, уничтоживших миллионы людей. Позже я пришел
к выводу, что данное определение фашизма есть, в сущности, определение зла
вообще. Все, что нормальное человеческое чувство воспринимает как зло, во
всех без исключения случаев сводится к чрезмерному проявлению инстинкта
власти, к "превышению власти". Таким образом, термин "фашизм" я использую
как родовое определение зла на языке политической терминологии. Фактически
именно такое положение этот термин занял в сознании миллионов людей во
многих странах.
Исходя из этого понимания фашизма, выстраиваю и типологию фашистских
режимов - по степени концентрации власти в руках фашистов. Первый тип
фашизма есть диктатура -класса, персонифицированная, как правило, в монархе
или военной хунте. Второй - надклассовая диктатура "вождя" и его сообщников,
которые оттесняют правящий класс от политической власти, но с сохранением
прежнего способа производства и классовой структуры общества. Третий тип
фашизма - надклассовая диктатура "вождя" или его преемников, достигающая
предельной концентрации власти за счет уничтожения ранее правящих классов и
присвоения партгосбюрократией той роли, которую до них играли правящие
классы. В контексте такого подхода определяется и уровень фашизации любой
социальной структуры, а также любого отдельно взятого человека.
У каждой социальной общности, каждого индивида есть некая сумма
идеологии, определяемая как идеал. Почти всегда, за редкими исключениями,
этот идеал декларируется как положительный - как добро. Но если в человеке
преобладает стремление к власти, то, чем сильнее это стремление, тем дальше
он отдаляется от идеала, который, соответственно, все больше превращается в
идеологическое прикрытие. В самом первом приближении можно выделить четыре
уровня в том духовном пространстве, где противоборствуют добро и зло. На
верхней ступени соответствующей типологии - уровень максимально возможного ,
в данной конкретной исторической ситуации, приближения к идеалу, нижняя
обозначает крайнюю степень фашизации. Между верхним и нижним уровнями
выделяются два промежуточных (хотя на самом деле, конечно, их в сотни, а то
и в тысячи раз больше).
Любую социальную общность, от мини до макси величин, можно
структурировать через этот подход. Например, применительно к христианской
организации данная типология будет выглядеть следующим образом: христианин,
прохристианин, профашист, фашист. Или: коммунист, прокоммунист, профашист,
фашист. Демократ, продемократ, профашист, фашист. Мусульманин,
промусульманин, профашист, фашист. И так далее.
II
Вне зависимости от того, в какую историческую эпоху, в каком
государстве, в какой конкретной социально-политической ситуации и под каким
идеологическим прикрытием действуют фашисты и профашисты, содержание,
структура, характер их действий одинаковы в силу общности их центральной,
стратегической установки. В условиях демократии приемы, с помощью которых
они продвигаются к власти, или удерживают власть, используются в смягченном
виде, после захвата власти их применение ужесточается. Обрисуем схематично
(в газетной статье иначе не получится) эти приемы и "примерим" их на
президента Ельцина и его команду.
1. "Великая цель", к которой необходимо идти, невзирая ни на какие
препятствия и жертвы, с противопоставлением ей "образа врага", который
обязательно должен быть повергнут, если понадобится - уничтожен. Нацисты в
качестве "великой цели" избрали "спасение Германии", окруженной якобы со
всех сторон врагами в лице "большевизма и "гнилых западных демократий". У
Сталина на вооружении были "светлое коммунистическое будущее", на пути к
которому требовалось сокрушить "империализм" с его "ударным отрядом -
германским фашизмом". Для Мао удобнее был другой набор: "социализм с
китайским лицом" с одной стороны, с другой - "американский империализм" и
"советский ревизионизм".
В действиях российских "демократов" сегодня этот прием налицо: "великая
цель" - "радикальные реформы", "великий враг" - "коммунисты. Советы".
2. Создание жестоких организационных структур, используемых для
достижения и удержания власти. Гитлер с самого начала строил свою партию как
жестко тоталитарную, как и Мао. Сталин еще при жизни Ленина проделал
огромную подспудную оргработу с той же целью.
Российские "демократы" и в этом отношении ведут себя вполне характерно:
создана жесткая организационная вертикаль исполнительной власти,
сформированная из назначаемых сверху, а не избираемых чиновников.
3. Массированное и более или менее единообразное применение компактного
набора идеологических стереотипов-клише, в сочетании с четко выраженным
стремлением заткнуть рот оппонентам, заглушить их голос барабанным рокотом
идеологических кампаний. Сталин с середины двадцатых годов по конец
тридцатых провел серию массированных идеологических атак, от "борьбы с
бюрократизмом", "уклонами", до борьбы с "фракционерами" и с "врагами народа,
шпионами, диверсантами". Мао еще в первой половине 40-х годов в Особом
районе Китая, где укрывалось руководство партии, гораздо больше времени и
сил тратил не на борьбу с японскими интервентами, а на то, чтобы втянуть
партию в массированные, оглупляющие идеологические кампании, под прикрытием
которых был развязан террор и в результате уже к 45-му году Мао полностью
захватил власть над партией. Гитлер действовал аналогично - непрерывно
нагнетал страсти в НСДАП, и на волне идеологических кампаний установил в
партии свою диктатуру, позже "спроецированную" на всю Германию.
В России сегодня "демократами" запущена и эффективно действует машина
массированного идеологического оболванивания народа, денно и нощно
бомбардируемого лживыми стереотипными тезисами об угрозе "реставрации
коммунизма", о "реакционном парламенте" и т.п. С наибольшей выразительностью
профашистский характер идеологических манипуляций "демократов" проявился в
период подготовки к референдуму.
4. Еще один неотъемлимый родовой признак фашизма и профашизма -
радикализм. Глубинная причина радикализма кроется в комплексе
неполноценности, оборотной стороной которого выступает властолюбие, то есть
фашизм. Радикализм - это проявление как минимум неврастенического отношения
к бытию, а в пределе - паранойяльно-истерического. Самые "великие" радикалы
- Гитлер, Сталин, Мао Цзедун, были паранойяльно-истерическими психопатами.
Любой радикализм есть или фашизм, или, в зависимости от степени оголтелости,
близкий или дальний родственник фашизма. Политический радикализм по
отношению к обществу как к целому преступен по определению. Общество -
слишком инерционная система, которая на комплексные радикальные
вмешательства неизменно отвечает лишь деформациями. Попытка быстренько
превратить уродливый общественный строй в нормальный может привести только к
тому, что общество один тип уродства сменит на другой. В России сегодня
"демократы" вполне сознательно реализуют именно этот вариант. Наши
доблестные демо-революционеры не понимают, что объявить себя радикалами -
это то же самое, что выйти на центральную площадь города и во всю глотку
заорать: "Я - псих".
5. Одна из типичнейших особенностей фашистской психологии - упорное,
сугубо психопатическое стремление к конфликтам, в которых фашисты и
профашисты "сбрасывают" накопившееся нервное возбуждение, требующее выхода в
очередных акциях по подавлению "врагов". Если конфликтной ситуации нет, ее
необходимо создать. Если "врагов" нет, необходимы провокации, чтобы
заставить кого-нибудь принять позу "врага", или, на худой конец, изобразить
"врагом" и после этого атаковать его.
Гитлер однажды вполне откровенно заявил, что не собирается уничтожать
всех евреев, поскольку они нужны ему как символ врага, чтобы с его помощью
легче было поднимать людей на борьбу и подчинять их. Классический для
фашистов сюжет: имитация нацистами "нападения" польской армии на германскую
территорию - в роли польских солдат выступали переодетые немцы.
Вся политическая борьба Сталина в ВКП(б) - это непрерывная цепь
конфликтов, которые умело "конструировал" "великий вождь". И после захвата
абсолютной власти Сталин периодически подыскивал себе очередных "врагов".
"Дело врачей" в этом смысле лишь завершающий аккорд.
Продвижение Ельцина к власти - это последовательность искусно
разыгранных, производящих убедительное впечатление на народ провокаций,
посредством которых создавались искусственные конфликтные ситуации, или
обострялись реальные. Так действовал Ельцин в борьбе против номенклатуры.
Так действует в борьбе с парламентом. Созыв "конституционного совещания",
создание ФИЦ и его сохранение вопреки решению суда, упорное стремления
представить заплывший бюрократическим жирком, запоздало и неумело
огрызающийся НА Агрессивные выпады Президента парламент сборищем коварных и
жестоких врагов демократии и т.д., и т.п. - все это искусственное нагнетание
конфликта, без которого фашисты и профашисты не могут продвигаться к власти
или удерживать власть.
6. И последний признак фашизма и профашизма из числа основных -
использование власти в меркантильных интересах. Власть сама но себе ничего
не стоит - наслаждение властью происходит через использование ее атрибутов,
в числе которых разного рода привилегии, от жилищных и "пищевых" до
сексуальных. Версии об аскетизме "великих" фашистов - например, Сталина,
рассчитаны на простачков.
"Демократы" сегодня создали в России самую коррумпированную, самую
мафиозную систему государственного управления, и сегодня уже можно
утверждать с полной определенностью: это ~ не ошибка, это - политика. Ее
цель - создание условий для немедленного или предпосылок для будущего
обогащения через хладнокровно организованный экономический и правовой
беспредел, через сознательное, целенаправленное развращение как можно более
широких социальных слоев и государственного аппарата. Попытка Г.Попова
подвести "идеологическую базу" под взяточничество - это пробалтывание,
случайный выплеск реальной, подспудной идеологии, которую Президент .Ельцин
неуклюже и все менее правдоподобно маскирует импотентными указами о борьбе с
коррупцией. На самом деле лозунг господ "демократов" стар как мир: "ВЛАСТЬ и
ДЕНЬГИ", "ДЕНЬГИ И ВЛАСТЬ". Других идеалов у них нет.
x x x
Отмечу еще некоторые характерные для большинства разновидностей
фашистов и профашистов признаки.
Легкость и безболезненность замены идеологического прикрытия. Размер
"амплитуды колебания" при смене одного "имиджа" на другой. Дело в том, что
для людей, целью которых является прежде всего власть, как правило,
безразлично, каким идеологическим прикрытием маскировать свою тайную
установку, лишь бы оно работало, обеспечивало наилучший для захвата
наибольшей власти "имидж". Для человека с нормальными нравственными
ориентирами крушение идеалов никогда не сопровождается быстрой их заменой на
другие, тем более - противоположные. У политика фашистского или
профашистского толка нет драмы крушения идеалов, есть проблема замены
идеологического прикрытия, которая решается вполне безболезненно. В истории
таких примеров множество.
Был, скажем, в компартии Китая некий Чжан Готао. Один из се
руководителей, член Политбюро. Участник почти всех партсъездов, в тридцатые
годы вел острую борьбу с Мао Цзедуном за власть над КПК, потерпел поражение
и в итоге перебежал... к Чан Кайши. Такая вот "смена имиджа". Сам Мао в один
из трудных для КПК периодов был готов сменить в названии партии слово
"коммунистический" на более удобное с точки зрения текущего момента . Гитлер
в свое время с легкостью принес в жертву "социалистическую" фразеологию в
обмен на поддержку со стороны крупного капитала. Для этой публики очень
характерны пируэты подобного рода. Пример самый свежий - Шодомон Юсуф, из
руководителя кафедры марксизма-ленинизма и парторга Академии наук
Таджикистана превратившийся в "исламского фундаменталиста".
Пируэт, проделанный Ельциным, относится, несомненно, к числу наиболее
одиозных, можно сказать, рекордных, и когда-нибудь обязательно войдет в
качестве такового в учебники политологии: за считанные месяцы Ельцин из
"коммуниста", причем не рядового, а высокопоставленного, и не просто
лояльного функционера, а рьяного блюстителя чистоты идеала, борца с
привилегиями, превратился в деятеля откровенно правобуржуазного толка,
проводящего ныне политику дичайшего социального расслоения. То есть
политический знак в данном случае был заменен во-первых, быстро и
безболезненно, во-вторых, заменен на практически полностью противоположный.
Более того, Президент России, похоже, был бы готов пойти на
установление режима личной власти, стать кем-то вроде российского Пиночета.
А это уже фашизм, без всяких оговорок, первый его тип. Такую готовность
Ельцин с наибольшей откровенностью продемонстрировал 20-го марта. Но
последовательная трансформация "коммуниста" в фашиста - это нонсенс даже в
наше, столь богатое рекордами цинизма время. Представьте, что член
руководства компартии Чили, например, Володя Тетельбойм, стал верным
"соратником" Пиночета. По-моему, для любого нормального человека, независимо
от его политических симпатий и антипатий, подобная метаморфоза достаточно
отвратительна. А ведь более половины пути в этом направлении Президент
Ельцин уже прошел... Пройти оставшуюся часть ему мешают, судя по всему, не
какие-то нравственные барьеры, а обстоятельства гораздо более прозаические:
не тот нынче в России расклад сил, чтобы открытая диктатура - любого толка
-продержалась хотя бы пару месяцев.
Еще один типичный для этой публики прием - обещать всем все, и при этом
лгать без удержу. Гитлер в погоне за голосами избирателей обещал мелким
лавочникам - закрыть крупные универмаги, крестьянам - освобождение от
налогов, ремесленникам - дешевые кредиты, безработным - работу, рабочим -
высокую зарплату, и одновременно капиталистам - низкую зарплату рабочих и
т.д.
Президент России перед референдумом вел себя аналогично - выдал целый
ворох обещаний, большей частью невыполнимых, практически всем, от студентов
до военных, примерно на 7 триллионов рублей. Цинизм такого поведения выводит
его "автора" за рамки политической нормы, при всей относительности этих
норм, здесь налицо симптом профашизма.
* * *
По сумме признаков, характеризующих реальную, а не формальную,
"внешнюю" идеологию Ельцина, я бы определил его как профашиста. Он никогда
не был ни "коммунистом", ни "демократом", - слишком силен был в нем синдром
властолюбия, который Ельцин драпировал сначала "коммунистической", а затем
"демократической" фразеологией. Это политический деятель откровенно
гибридного, так сказать, типа, как и все его приближенные - Гайдар,
Бурбулис, Полторанин, Чубайс, Шахрай, Шумейко и т.д. Если говорить
обобщенно, то это "полудемократы", "полуфащисты". В них борются
противоречивые, разнонаправленные побуждения: "душа человека - поле битвы
между Богом и дьяволом". С одной стороны, они заложники своей
"демократической" фразеологии, и обязаны поэтому в какой-то степени
соответствовать роли "демократов". Налицо здесь, конечно, и доля благих
намерений - тех, которые известно куда ведут. С другой стороны - их очень
мощно, непреодолимо влечет власть, связанные с ней привилегии, а главное -
возможность создать в России такую социально-экономическую систему, в
которой они займут положение суперпривилегированной элиты. Наилучшим образом
этому стремлению отвечает так называемый "дикий капитализм".
Нечто подобное "демократы" и создают, хотя в стране сеть хорошие
предпосылки для выхода на гораздо более высокий формационный уровень. В этом
смысле "демократы" искусственно занижают планку для России примерно на
порядок.
Надо отметить, что как профашисты "демократы" ведут себя вполне "на
уровне", особенно Ельцин. Безошибочна была его ставка на роль "борца с
привилегиями" - все потери и поражения носили при этом временный характер, а
выигрыш "светил" стратегический - подъем на волне народного доверия к
вершинам власти. Безошибочна была и резкая смена идеологического прикрытия,
и фактический отказ от борьбы с мафией, как наиболее мощной сегодня силой,
видящей сегодня, несомненно, в Ельцине союзника, и спекуляция на лживом, но
пока еще весьма действенном тезисе о "коммунистической угрозе". Умело
используют "демократы" незрелость общественного сознания, отсутствие у
народа опыта воздействия на властные структуры, "грамотно" сочетают в своей
пропаганде правду и ложь, а главное - успешно выставляют себя главными
гарантами свободы, в том числе свободы быстрого обогащения.
Но какие бы аппетитные куски власти не отхватывали "демократы", финал
их будет плачевен. Суть переживаемого человечеством исторического момента -
в повсеместном отступлении фашизма. И суетливые потуги профашистов,
дорвавшихся к власти в России, насверлить себе в молодом древе российской
демократии ходы, норы и дупла, в которых они могли бы всласть повластвовать,
завершатся, скорее всего, тем, что эта публика длинной чередой пройдет перед
судом. Фашизм и профашизм всегда криминальны - не только в политическом, но
и в сермяжно уголовном смысле.
III
Положение сегодня в России угрожающее, потому что наиболее активной
политической силой в стране являются профашисты, захватившие лидерство в
ряде партий, движения и группировок. Они действуют под видом "демократов"
(Ельцин и его команда), "коммунистов" (Ампилов сотоварищи),
"национал-патриотов" (генерал Стерлигов и компания), "либерал-демократов"
(Жириновский с его "соколами"). Перечень можно продолжать, но уже за счет
менее заметных структур, среди которых есть и открыто фашистские - без
всякой идеологической маскировки, или же действующие в религиозной оболочке
("Богородичный центр", "Белое братство"), а также чисто уголовные
(организации вымогателей, мафиозные банды, с участием госчиновников и пр.).
На первый взгляд, это парадокс - объединить под одной категорией в том
числе и те политические силы, которые ведут себя по отношению друг к другу
как непримиримые противники. Но их лютая вражда отнюдь не исключает их
глубинного идейно-психологического родства. Все фашисты в борьбе за власть
то и дело враждуют и друг с другом, подобно тому, как уголовные банды делят
город на сферы влияния. Сталин и Гитлер схватились в смертельной схватке, но
при этом оба были именно фашистами. Как и Мао Цзедун с Чан Кайши, якобинцы с
термидорианцами, или же Цезарь с Помпеем. Самое худшее, что бывает в жизни,
это когда силы зла вытесняют силы добра из сферы власти, и враждуют уже
фактически только между собой, то есть на политической сцене борьба в таких
случаях уже идет только между фашистами или профашистами. В России эта
тенденция сейчас выражена вполне отчетливо - одни профашисты у власти,
другие к ней рвутся изо всех сил, и вся эта компания нагнетает страсти,
наводит жуть на общество, чтобы подольше у власти удержаться или побыстрее к
ней пролезть. Пресловутый же "центр" им не конкурент. Если уж пользоваться
пресловутой "пространственно-геометрической" терминологией ("правые",
"левые", "центр"), которая, как правило, больше дезориентирует, чем
проясняет, то под "центристской" позицией, видимо, следует понимать
оптимальную, сбалансированную, наиболее выгодную для общества в целом. Но
при этом надо видеть, что такую политику могут проводить отнюдь не только
лишь те силы, которые дистанцируются от "правых" и "левых" и претендуют
поэтому на некое "срединное", "центральное" положение. Такие силы могут
выглядеть "центристскими" по внешним, "геометрическим" признакам, но при
этом не быть таковыми по сути. Отнюдь не "центристы", скажем, Руцкой и
Вольский, вообще весь Гражданский союз. Прежде всего потому, что у них нет
верной стратегической линии, предусматривающей реальную альтернативу
политике "демократов". "Центризм" Гражданского союза находится на уровне
благих намерений и туманных деклараций, при всей энергичности движений и
мощи критических залпов Руцкого, или внушительной импозантности Вольского.
Фактически ближе всех к "центру" находятся Социалистическая партия
трудящихся и Партия труда. И это не случайность. Социалистическая тенденция,
социализм и есть тот идеал, тот "центр", тот оптимальный для общества
вариант развития, который обязательно возобладает в России и в других
странах, причем отнюдь не в каком-нибудь отдаленном будущем. Положение и
поведение "левых" поэтому - тема особая.
IV
"Сдать" Россию мафии "демократам" помогли российские "левые", потому
что продемонстрировали в борьбе с профашистами такую интеллектуальную и
организационную дряблость, что дальше просто некуда.
Корни болезни уходят глубоко ~ в совершенно нелепый вывод Маркса об
особом способе появления па свет социализма как формации. Именно Маркс
погубил коммунистическое движение своей чудовищной, непростительной ошибкой:
определив рабочие кооперативы как ячейки будущего социалистического способа
производства, естественным образом возникающие в недрах капитализма, Маркс
тем не менее, вопреки собственным воззрениям на логику исторического
процесса, объявил, что коммунисты должны в первую очередь бороться за
власть, поскольку политика, направленная на расширение социалистического
сектора в экономике, встретит, видите ли, слишком сильное сопротивление
врагов социализма. Энгельс, критикуя Прудона за его идею выкупа рабочими
ассоциациями средств производства у капиталистов, саркастически заметил, что
"проще начеканить монет из серебра лунного света". Основоположники
коммунистического учения иронически оценивали усилия Р.Оуэна...
Именно из этой ошибки, развернувшей коммунистическое движение спиной к
экономике и лицом к политической власти, выросли 17-й и 37-й годы.
Поразительно, невероятно, но сегодня наши левые действуют так, словно
для них не существует исторического опыта: они и сегодня борются за власть,
а все остальное обещают выдать народу потом. И тем самым напрочь лишают себя
сколько-нибудь серьезной социальной базы.
Исторический опыт просто вопиет - работать на социализм надо прежде
всего в сфере экономики.
Социализм - это преобладание коллективных форм собственности в условиях
рыночной экономики и парламентской демократии.
Подобно тому, как в демократическом государстве гражданин имеет право
на выбор руководителя своего города, региона, государства, на свою "долю"
политической власти как избиратель, как равноправный участник политического
процесса, на коллективном предприятии каждый трудящийся имеет право па выбор
его руководителей, па свою долю прибыли как участник производственного
процесса и как совладелец предприятия.
Через развитие и распространение коллективной формы собственности
общество поднимается на новый уровень демократизации: в этих условиях
демократические принципы обретают силу универсальных, и человек подчиняется
им и овладевает ими уже не только в сфере административно-государственного
управления как избиратель, но и на своем предприятии, на своем рабочем месте
- не только как "существо политическое", но и как "существо экономическое".
Коллективная форма собственности прогрессивнее частной и
государственной, поскольку обеспечивает более высокое качество
производственно-межличностных отношений, более справедливое распределение
прибыли и за счет этих факторов - более высокие производительность труда и
качество продукции. Ясно обозначившаяся в наиболее развитых странах, а
теперь и в России, конкуренция между частной, государственной и коллективной
формами собственности неизбежно приведет к доминированию коллективной как
более демократичной; здесь действуют те же законы, та же логика развития, в
силу которых тоталитарные режимы в конечном счете обязательно проигрывают
демократиям.
Именно с этим надо идти к людям, именно эту идею надо "нести в массы".
Надо всячески помогать тем коллективам, которые хотят владеть своими
предприятиями, объяснять им, как максимально использовать те ограниченные
возможности, которые дают российские законы о приватизации. Работать с
заводами, колхозами, совхозами, прачечными, магазинами, ателье,
парикмахерскими, институтами - с народом, одним словом, потому что
большинство трудоспособного населения - это коллективы предприятий, эти
люди, которые или уже сделали выбор в пользу социализма, поставив цель
выкупить свои предприятия, или обязательно сделают этот выбор. Необходимо
работать с банками - у трудовых коллективов, выкупающих свои предприятия,
острая нужда в кредитах. Необходимо создать целую банковскую сеть,
работающую на сектор коллективных форм собственности. Надо тесно
сотрудничать с Российским союзом трудовых коллективов, создать еще один или
два - с четкой идеологической ориентацией, а не просто узко-прагматической.
Нужна тонкая образовательная -работа с трудовыми коллективами: необходимо
разъяснять, что коллективная форма собственности, как более совершенная,
гораздо сложнее "в исполнении", чем частная или государственная.
Левые партии должны создать службы, способные анализировать положение
дел на любом коллективном предприятии - от детского садика до промышленного
гиганта. Нужны специалисты, умеющие вовремя выявлять болевые точки, помогать
снимать конфликты в коллективах - на всех уровнях производственной иерархии.
Левые издания должны постоянно вести тему - раскрывать во всех
аспектах, на конкретных примерах. Если бы одна только "Правда" в течение
хотя бы года перед апрелем в каждом номере хотя бы по пол-полосы отдавала
этой теме, итоги референдума были бы другими. В России есть уже блестящие
примеры того, как трудовые коллективы, став собственниками, прекрасно ведут
дело. Один концерн С.Федорова чего стоит - что может быть убедительнее этого
примера реального социализма, построенного в отдельно взятом коллективе?
Есть более чем убедительный опыт в США, Испании, Японии. В конце 70-х
годов мэр Кливленда Кусинич, пытавшийся ограничить аппетиты корпораций в
пользу города и проигравший затем выборы, с горечью писал: "У нас пет
экономической демократии, А экономическая демократия необходимое условие
политической... У нас имеется форма демократического общества, но нет его
существа..." ("Известия", 13.07.79). С тех пор ситуация в Америке
изменилась, и весьма существенно - сегодня в полноценной демократической
системе живут II миллионов американцев, занятые на 11 тысячах коллективных
предприятий. Эти люди живут в условиях не только политической, но и
экономической демократии, в условиях социализма - пока нс как сложившейся
формации, а как сектора американской экономики. По прогнозам, к концу
столетия число таких предприятий в США удвоится. Там создана развитая
инфраструктура обеспечения социалистического сектора, национальная
ассоциация собственников-работников, сеть кооперативных банков, несколько
исследовательских учреждений, есть специальные фирмы, содействующие переходу
предприятий к коллективное владение работников. В США действует система
правовых поддержек коллективных предприятий и, разумеется, здесь не стоит
искать какую-то идеологическую подоплеку: просто коллективные предприятия по
всем основным показателям превосходят частные, и законодатели содействуют
развитию коллективного сектора, исходя из сугубо прагматических соображения.
На этом фоне Компартия США выглядит уже как чистейшей воды анекдот.
Российские левые выглядят не лучше, потому что народ в России ищет пути
к социализму сам, без поддержки коммунистов и социалистов. Вот типичный
пример. В Обнинске на очередной аукцион было выставлено кафе "Лира".
Представитель трудового коллектива на торгах повышал цену до тех пор, пока
не отступились все остальные претенденты. Затем коллектив взял кредит в
банке на выплату первого взноса и теперь работает с, максимальным
напряжением сил, расплачиваясь с долгами. Между тем мои попытки
"мобилизовать" местную организацию социалистической партии трудящихся на
поддержку трудовых коллективов, ведущих настоящую борьбу за право владеть
своими предприятиями, благополучно провалились. Все предложения на этот счет
благосклонно выслушивались, одобрялись - но ни один "социалист" не нашел
времени па реальную работу. В результате организованный в городе Союз
трудовых коллективов оказался нежизнеспособным.
Точно такая ситуация - но всей стране. Народ бьется за свою
собственность, за право владеть ею - в виде коллективных предприятий, без
всякой реальной поддержки со стороны левых партий. Бьется "в одиночку" за
социализм, даже не осознавая, что коллективные предприятия и есть становой
хребет социалистического общества.
А наши левые партии, как и сто лет назад, по-прежнему развернуты спиной
к экономике. И подобны при этом партии "садоводов", представители которой на
каждом углу трещат о необходимости сажать как можно больше деревьев, но
заняться этим полезным делом обещают только после того, как народ проведет
как можно больше кандидатов от этой партии в парламент, а одного такого
"садовода-теоретика" изберет президентом.
В общем, картина столь же жалкая, как и во времена, когда Маркс и
Энгельс иронически оценивали перспективы развития коллективных предприятий.
Глубины той политической прострации, в которой пребывают левые партии, ни в
малейшей степени не осознают их руководители. Напротив, они чувствуют себя
вполне уютно, занимаясь глубокомысленной возней в околовластных сферах. Если
так будет продолжаться и дальше, левые партии станут фактическими
соучастниками того великомасштабного национального предательства, которое
ныне вершат "демократы".
Э.Самойлов Июль 1993 г.
ОТ АВТОРА
Попытки, начиная с июля, опубликовать эту статью (предлагал ее
"Независимой газете", "Российской газете" "Правде") не увенчались успехом. И
вот - 21 сентября, "поворот сюжета", придавший теме предельную остроту.
Оправдались худшие прогнозы.
Все то, что происходит в России после путча, недрогнувшей рукой
совершенного Борисом Ельциным, представляет собой попытку тоталитарной,
фашистской тенденции найти себе новый облик, нащупать пути самовоплощения в
условиях, когда общество в целом уже определенно переросло, отторгло,
научилось распознавать фашизм в его "привычных", классических проявлениях,
структурах, знаках, но еще не выработало иммунитета к попыткам фашизма
пройти по другим идеологическим векторам, через которые он, непрерывно
самовозобновляясь, оказывает постоянное давление на массовое сознание,
пытаясь нащупать слабое звено, пролезть через него, ворваться - точно
подобранным набором идеологических стереотипов - в мировосприятие массы,
настроить ее на нужную волну и превратить в управляемую толпу.
"Привычный", традиционный фашизм сегодня в России не пройдет.
Модернизиронанный, оснащенный по последнему слову техники
манипулирования массовым сознанием, проявивший невероятную способность к
идеологической мимикрии - ужена пороге, уже входит в Россию.
Оставим в стороне эмоции, философские или публицистические изыски. В
анализе головоломной, как никогда и нигде, российской действительности я
руководствуюсь своей общей теорией фашизма, набором критериев, которые
позволяют зафиксировать симптомы отношения к власти как самоцели, невзирая
на лица и, следует добавить - на маски.
Эти критерии сами по себе бесстрастны, беспристрастны и потому не
оставляют места для субъективного отношения к предмету анализа.
Справедливость этого утверждения может проверить каждый образованный
человек, имеющий хотя бы минимальное представление о логике системного
подхода.
После 21 сентября уже, как говорится, невооруженным глазом видно, что
по всем основным параметрам уровень фашизации действий Президента вырос
скачкообразно.
В итоге мы сегодня в России имеем утвердившийся через кровопролитие
авторитарный режим, который изо всех сил пыжится, бьет себя в грудь и
прочими телодвижениями и словоизвержениями пытается выдать себя за "юную
демократию", которая "должна уметь себя защитить".
Авторитаризм как промежуточное состояние между фашизмом и демократией,
как правило, не обладает запасом долговременной устойчивости и всегда
тяготеет или к фашизму, или демократии.
Борисом Ельциным импульс дан, несомненно, движению к фашизму. Но, коль
парламент разогнан во имя досрочных выборов, во имя демократии, то мы
некоторое время еще будем иметь возможность наблюдать, как авторитарный
режим решительно и вдохновенно закладывает основы для самоликвидации - через
выборы парламента и Президента. Пока еще Ельцин - заложник его собственных
красивых жестов, которыми он приглашал Верховный Совет к барьеру
избирательных урн. Пока еще ему невыгодно и неудобно менять позу.
Не исключено, что ход событий так и не позволит ему это сделать.
Но не менее вероятен и другой поворот: в сложной и быстро меняющейся
российской действительности профашистски настроенный Президент, тем более -
такой умелый "борьбист" за власть как Борис Ельцин, в любой момент без
особого труда сможет найти подходящий материал, из которого можно слепить
образ очередного "великого врага", и серией очередных провокаций
"сконструировать" ситуацию, требующую "решительных мер". Необходимые
предпосылки уже есть. Есть организация, состоящая из шустрых, с хорошо
подвешенными языками политиканов и политиканчиков.
Есть мощный отряд проституированной или до смерти перепуганной
"творческой интеллигенции", тесно сплотившейся вокруг нового "вождя
народов", то бишь- "отца демократии".
Центральное телевидение превращено в машину для ведения массированных
идеологических кампаний.
Деморализовано и находится в жесткой зависимости от Бориса Ельцина
руководство "силовых структур", обслуживающее отныне не государство, стоящее
на законе, а авторитарный режим, опирающийся на силу.
Все это - предпосылки фашизма, и предпосылки работающие.
Какой именно фашизм грозит России? Грозит ли наиболее свирепый, третий
тип фашизма - сталинский?! С его ГУЛАГом, истреблением "эксплуататорских
классов", массовыми расстрелами?
Угроза такого фашизма исчезающе мала, хотя о ней и кричат, галдят,
талдычат денно и нощно на каждом углу "демократические" журналисты и
идеологи, "Красная опасность" в России сегодня - это идеологический миф,
пропагандистский жупел, профессионально слепленный и разрисованный пугающими
красками; за ним сегодня не больше реального содержания, чем за мифом о
многих тысячах "врагов народа, шпионах и диверсантах", который использовал в
свое время Сталин.
Грозит ли России второй тип фашизма - гитлеровский? Есть ли у нас
реальный кандидат на пост "фюрера", способный прийти к власти, подмять под
себя все классы и социальные слои, несколько благосклоннее патронируя при
этом национальной буржуазии?
Может быть, Баркашов, с его двумя сотнями боевиков, из которых половина
участвовала в обороне Белого дома?
Ну что ж, тогда у нас есть основания поздравить себя с великой победой,
которую наше армия, наша милиция и наша госбезопасность с их танками, БТРами
и спецназами под руководством наших героических "демократов" одержали над
половиной личного состава русских фашистов. Вторую половину победить будет в
два раза легче.
Даже "примкнув" к Верховному Совету, пытавшемуся оказать сопротивление
путчу, "красная" и "коричневая" опасности, вместе взятые, были раздавлены в
24 часа.
И это ее-то - "красно-коричневую" опасность - нам преподносили и
преподносят как нечто чудовищное, как страшного монстра, готового и
способного вот-вот задушить "юную демократию"? Этой-то, выдаваемой за
монстра, и оказавшейся шавкой опасностью пугают Россию, как ребенка?
Октябрьские отбытия, бесславный итог на редкость, до кретинизма
бездарных действий руководителей парламента как вспышкой молнии высветили
чудовищную, сугубо фашистскую наглость, с которой "демократы" круглые сутки
промывали и промывают мозги россиянам, пугая их кошмарной
"красно-коричневой" угрозой. Остается третий тип фашизма - пиночетовский.
Это фашизм правящего класса, неспособного сохранить существующий порядок
вещей мирными средствами и пускающего поэтому в ход пулю и нож.
Этот фашизм сейчас действительно грозит России. Этот фашизме уже вполз
в наш дом и уже пролил первую кровь.
У этого фашизма российская специфика, его становой хребет - мафия:
сплав из коррумпированных, больных властолюбием государственных чиновников,
уголовной среды и неясно как сотворивших гигантские состояния нуворишей. В
этой же компании оказалась и многочисленная группа интеллигентов, откровенно
проституированных, или просто потерявших голову от страха перед
"красно-коричневой" угрозой, не понимающих, что, поддержав путч, они тем
самым фактически поступили в услужение мафии.
Именно эти люди сегодня в России образуют правящий класс. Именно этот
правящий класс способен предпринять попытку снова поставить страну на колени
перед фашизмом.
Генеральная репетиция уже состоялась и прошла успешно.
Каждый фашизм в период подъема силен набором определенных идей, под
прикрытием которых действуют фашисты. Нацисты сыграли на идее восстановления
поруганной чести Германии, объединения всех немцев. Сталин эксплуатировал
идею интернационального братства всех людей, объединенных стремлением к
социальной справедливости.
Сегодня фашизм отступил на последний рубеж, загнан в угол, в тупик:
фашизму ныне, чтобы быть реальной силой, остается спекулировать только на
одной идее - идее свободы. Другие идеологические прикрытия уже не
срабатывают с должным эффектом. Самый наглядный пример такого рода - Россия.
Никогда еще в политической истории не было фашизма столь
рафинированного, столь интеллектуального, столь изощренно замаскированного
идеологически, так искусно оперирующего пропагандистскими мифами. Этот
фашизм особо опасен тем, что избрал в качестве идеологической наживки идею
свободы, рыночной экономики, и умело использует эту идею как крючок для
ловли душ.
В России, по горло сытой свинством тоталитаризма, именно на этот крючок
- если умело подвести и подсечь - можно поймать больше всего народу.
Это "мягкий", это "умный" фашизм. Это -"фашизм с человеческим лицом" Он
отнюдь не жаждет крови, предпочитает завораживающее мурлыканье, готов взять
в долю, поделиться с кем угодно деньгами, синекурой, даже частичкой власти -
лишь бы ему не мешали и дальше подгребать под себя Россию. Этот фашизм даже
бравирует своим как бы избыточно либеральным отношением к политическому
противнику.
Но едва только парламент проявил волю к сопротивлению, предпринял
действия, с целью притормозить, укоротить размашистый шаг все более
наглеющей исполнительной власти, не желающей считаться ни с кем и ни с чем,
стоили только наметиться признакам более или менее грамотного
идеологического контрнаступления - через "Парламентский час", "Российскую
газету", а вицепрезиденту - раскрыть свои чемоданы с "компроматом", фашизм
немедленно показал клыки. Либеральное мурлыканье сменилось совсем другими
звуками.
"Антинародная клика..." "Народ проклянет преступников..." "Банды
погромщиков и убийц..." "Коммуно-фашистский мятеж..." "Красная мразь..." и,
наконец, апофеоз -"Раздавите гадину!"
"Аромат" этого стиля, этой лексики неповторим и неподражаем, его ни с
чем нельзя спутать.
Тем, кто в кровавые октябрьские дни трепетал в "праведном гневе", сыпал
проклятиями, кто потерял способность к адекватной' политической самооценке,
следует посмотреть на себя - в зеркало самого страшного для России времени:
"Правда", 22 августа 1936 г.: "Все сильнее звучит гневный голос народа:
вечное проклятие главному организатору фашистской банды..."
"Правда", 21 января 193^ г.: "Маска сорвана. Под нею - морда
фашистского зверя". "Правда", 25 января 1937 г.: "Раздавить гадов!" В адрес
парламента можно высказать очень много серьезных упреков. Политическая
бездарность Хасбулатова и Руцкого, допустивших, чтобы демократию и
законность "защищали" Ампилов и Ачалов, Макашов и Баркашов - не поддается
описанию.
Но самый бездарный парламент предпочтительнее самого талантливого
диктатора.
Ибо для того, чтобы сменить парламент, нужны выборы. Они состоялись бы,
на законной основе, раньше или позже, и если позже - то не было бы в этом
никакой катастрофы.
Чтобы свергнуть диктатора, или даже "просто" авторитарный режим, нужны
жертвы. И они уже есть, пока - несколько сотен трупов.
Теперь "демократам", как бы они не напрягались в попытке свалить вину с
себя на других, однажды придется ответить за эту кровь - неизбежно. И можно
не сомневаться - они сделают все, чтобы время отвечать наступило как можно
позже, или же не наступило никогда. Для этого "демократам" требуется одно -
удержать власть.
Будут удерживать до последнего, любыми средствами. Здесь возможны два
основных варианта. Первый, разумеется, предпочтительнее для нашего
"либерального фашизма": путем нахального использования созданных
"демократами" преимуществ в предвыборной ситуации, через дальнейшее
нагнетание идеологической истерии на тему "красно-коричневой угрозы", - или
же о тайных союзниках коммунистов в госаппарате (читай - "вредителях") и
т.п., добиться решающего успеха на декабрьских выборах и, таким образом, еще
на несколько лет удержать власть как бы законным порядком.
Способность "мягкого фашизма" достигать своих целей с минимальным
применением грубой силы нельзя недооценивать. Нашим придворным политологам,
напрягающим свои могучие интеллекты в попытке оправдать "демократический
путч", как до Луны далеко до американского прокурора Джима Гаррисона,
который пытался провести объективное расследование обстоятельств убийства
президента Кеннеди и был остановлен силами, располагающими огромной, хотя
чаще всего незримой властью - в условиях демократического, по его основным
атрибутам, государства. Силами не демократическими, а вполне фашистскими по
их сути. Тридцать лет назад этот американец, отнюдь не политолог по
профессии, писал:
"Конечно, вы не сможете проследить эту тенденцию к фашизации, если
просто будете оглядываться вокруг. Вы не увидите таких знакомых по прошлому
признаков фашизма, как свастика... Мы не станем строить свои "дахау" и
"освенцимы"; хитрая манипуляция средствами массовой информации создает
духовные концлагеря, которые обещают стать гораздо более эффективными в
контроле над людьми... Процесс фашизации здесь куда более тонок, но конечный
результат его тот же самый" (Цит. по: М. Сагалетян. Кто же убил президента
Кеннеди? М.72).
Если результаты декабрьских выборов обозначат реальную угрозу проигрыша
"демократов" в июне, то к лету следует ожидать максимального нагнетания
обстановки через серию очередных провокаций и массированных идеологических
кампаний, с тем, чтобы к июню ситуация в стране дестабилизировалась
настолько, что народ, силовые структуры были бы вынуждены мириться с
установлением диктатуры Ельцина - под классическим предлогом "наведения
порядка".
Это означает, что агония авторитарного, беременного фашизмом режима
будет грозить России новым кровопролитием. И тогда уже двумя сотнями смертей
не отделаемся.
4-9 октября 1993 г. 180
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Алатри П. Происхождение фашизма. М. 1961.
2. Аллилуева С. Двадцать писем к другу. М. 1990.
3. Анатомия агрессии. М. 1975.
4. Анатомия войны. М. 1971.
5. Андреев Д. Роза мира. М. 1991.
6. Андросов И. На перекрестке трех стратегий. М. 1979.
7. Ансар П. Цит. по: Кейзеров И. Идеологические диверсии. М. 1979.
8. Арендт X. Вирус тоталитаризма. "Новое время", 1991, No II.
9. Арсеньев С., Библер В., Кедров В., Анализ развивающегося понятия. М.
1967.
10. Бальзак О. Крестьяне.
11. Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. М. 1990. 12.
Бехтерева Н. "Комсомольская правда", 1990, 5 ноября.
13. Благодатов А. Записки о китайской революции. 1925-1927. М. 1979.
14. Браун О. Китайские записки. 1932-1939. М. 1974.
15. Ван Мин. Полвека в КПК и предательство Мао Цзедуна. М. 1975.
16. Ван Мин. О событиях в Китае. М. 1969.
17. Веккер Л. Психические процессы. Л. 1976, т. 2.
18. Винцер Б. Солдат трех армий. М. 1971.
19. Вишнякова-Акимова В. Два года в восставшем Китае. 1925-1927. М.
1980.
20. Владимиров П. Особый район Китая. 1942-1945. М. 1974.
21. Владимиров О., Рязанцев В. Страницы политической биографии Мао
Цездуна. М. 1973.
22. Войшвилло Е. Понятие. М. 1967.
23. Волкогонов Д. Маоизм: угроза войны. М. 1981.
24. Вселенский М. Номенклатура. "Новый мир", 1990, No 6.
25. Галкин А. Германский фашизм. М. 1967.
26. Гегель Г. Философия истории. М.-Л. 1935.
27. Гейден К. История германского фашизма. М.-Л. 1935.
28. Гельбрас В. Китай: кризис продолжается. М. 1973.
29. Гинцберг Л. Тень фашистской свастики. М. 1967.
30. Глезерман Г. Цит. по: Иванов В. Идеология: характер и
закономерности развития. М. 1977.
31. Григорьев А. Революционное движение в Китае. 1927-1931. М. 1980.
32. Гус М. Безумие свастики. М. 1971.
33. Евлахов А. Анатомия кризиса. "Нева", 1990, No 4.
34. Ерусалимский А. Германский империализм: история и современность. М.
1964.
35. Желев Ж. Фашизм. "Новое время", 1990, No 43.
36. История второй мировой войны. М. 1973, т. 1.
37. История политических учений. М. 1960.
38. История Франции. М. 1973, т. 2.
39. Кин П. Италия на рубеже веков. М. 1980.
40. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1989, No 9.
41. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1989, No 10.
42. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1989, No II.
43. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1990, No 2.
44. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1990, No 4.
45. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1990, Ns 5.
46. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1990, No 10.
47. Конквест P. Большой террор. "Нева", 1990, No II.
48. Kapp Э. История Советской России. Большевистская революция.
191/-1923. М. 1990.
49. Кейзеров Н. Идеологические диверсии. М. 1979.
50. Критика современной буржуазной теоретической социологии. Сб.
статей. М. 1977.
51. Курсанов Г. Диалектический материализм о понятии. М. 1963.
52. Кюзаджян Л. Идеологические кампании в КНР. 1949-1968. М. 1970.
53. Ленин В. И. ПСС, т. 6.
54. Ленин В. И. ПСС, т. 39.
55. Ленин В. И. ПСС, т. 21.
56. Ленин В. И, О кооперации" М. 1983.
57. Ленин В. И. Детская болезнь "левизны" в коммунизме. М. 1974.
58. Ленин В. И. Последние письма и статьи. М. 1974.
59. Линвей Г., Солнцев Н. Китай: стены и люди. М. 1981.
60. Макиавелли Н. Князь. М.-Л. 1934.
61. Макиавелли Н. История Флоренции. Л. 1973.
62. Мандельштам О. "Огонек", 1991, NI.
63. Манфред А. Наполеон Бонапарт. М. 1971.
64. Маркс К. 18 брюмера Луи Бонапарта. М. 1951.
65. Маркс К. Капитал, соч., т. 25.
66. Маркс К. Учредительный манифест международного товарищества
рабочих, соч., т. 16.
67. Меликсетов В. Историческое значение Синьхайской революции в Китае.
В сб. Китай в новое и новейшее время. М. 1981.
68. Общая психология. Под ред. Петровского В. М. 1976.
69. Общая психология. Под ред. Богословского В., Ковалева А., Степанова
А. М. 1981.
70. Орловский С., Острович Р. Эрих Кох перед польским судом.
71. О чем умалчивают в Пекине. Сборник высказываний Мао Цзедуна. М.
1972.
72. Павлов Т. Цит. по: Иванов В. Идеология: характер и закономерности
развития. М. 1977.
73. Пик В. Отчет о деятельности ИККИ. М. 1977.
74. Полторак А. Нюрнбергский эпилог. М. 1969.
75. Поршнев Б. Социальная психология и история. М. 1979.
76. Проэктор Д. Агрессия и катастрофа. М. 1972.
77. Пузиков П. Понятия и их определения. Л. 1970.
78. Пуртамент Е. 20 июля. "Иностранная литература".
79. Раковский X., Косиор В., Муралов П., Каспа-рова В. Письмо четырех.
"Новое время", 1990, No 25.
80. Рахшмир П. Происхождение фашизма. М. 1981.
81. Розанов Г. Германия под властью фашизма. М. 1964.
82. Рухманов А. Познать себя. М. 1981.
83. Рюкман К. Сенсация: убийство. М. 1965.
84. Руге В. Германская монополистическая буржуазия и революционный
кризис 1919-1923 гг. В сб. Германский милитаризм и империализм. М. 1965.
85. Рютин М. "Литературная газета", 1990 No 24.
86. Рютин М. Ко всем членам ВКП(б). "Литературная газета", 1988, No26.
87. Рютин М. "Комсомольская правда", 25 сентября 1990.
88. Саллюстий Г. Заговор Катилины. М. 1979.
89. Сегалл Я. Авантюристическая политика и идеология германского
фашизма. М. 1939.
90. Солженицин А. Архипелаг ГУЛАГ. М. 1990, T.I.
91. Тарле Е. Наполеон. М. 1957.
92. Титов А. Борьба за единый национальный фронт в Китае. 1935-1937.
93. Троцкий Л. Термидор. "Новое время", 1990, No 32.
94. Федоров И., дубков В. Членство в КПК. Как строилась партия "идей"
Мао Цзедуна. М. 1980.
95. Филатов М. Нацистские мифы вчера и сегодня. Алма-Ата. 1979.
96. Филиппов И. Записки о "третьем рейхе". М. 1967.
97. Финкер К. Заговор 20 июля 1944 г. Дело полковника Штауффенберга. М.
1975.
98. Фрейд 3. "Комсомольская правда", 1990, 6 ноября.
99. Хартер А. Селливэн, Цит. по: Иванов В. Идеология: характер и
закономерности развития. М. 1977.
100. Цицерон. О старости, о дружбе, об обязанностях. М. 1974.
101. Чанышев А. "Новое время", 1990, N" 23.
102. Черепанов А. Записки воженного советника в Китае. М. 1971.
103. Чупахин М. Методологические проблемы понятия. М. 1973.
104. Яковлев М. 17 лет в Китае. М. 1981.
105. БСЭ, М. 1975, Т. 20.
106. БСЭ, М. 1975., т. 21.
107. "За рубежом", 1979, No 9.
108. КПСС в резолюциях.
109. "Литературная газета", 1981, No 14.
110. Материалы XXII съезда КПСС.
111. Огонек", 1990, No 40.
112. Огонек", 1990, No 49.
113. Правда", 1977, 14 мая.
114. Правда", 1988, 16 сентября.
115. Правда", 1988, 7 октября.
116. Правда", 1989, 22 июня.
117. XIII съезд РКП(б). Стенографический отчет.
118. XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет.
119. XV съезд ВКП(б). Стенографический отчет.
120. XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчет.
121. XVII съезд ВКП(б). Стенографический отчет.
122. "Огонек", 1991, No 19.
123. "Огонек", 1991, No 20.
1 Бережков В. Годы дипломатической службы. М., 1972. (с. 30).
2 Неделя, 1981 г., N 47. 156
|
